Масленков Игорь Витальевич : другие произведения.

Исторические и мистические главы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Пока эти главы стоят особняком. У меня сложилось впечатление, что читатель воспринимает их с явным напряжением, не понимая смысла и значения написанного. Но без них трудно понять кое-какие сюжетные ходы. Например, кто такой Мертвец. Или, в чем заключен смысл игры Бессмертной и Хранителя. Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!
  Мертвец
  
  Тьма. Всюду холод и тьма. Липкая, давящая, безбрежная. Мир умер. И нет ничего вокруг кроме бесконечной тьмы. Только блеклые цветные пятна пляшут перед глазами. Дыхание остановилось. Мгновения превратились в вечность, и мрак раздавил сознание. Прошли тысячелетия, прежде чем затхлый воздух со свистом ворвался в легкие, приводя окоченевшие мышцы в движение, вздыбив грудную клетку.
   То было царство странного, непостижимого сна. И пробуждение принесло лишь беспамятство. Никто здесь не помнит собственного имени и то, как попал в ловушку первозданной пустоты.
   Пленник попытался шевельнуться, понять, не лишился ли рук и ног. Конечности нехотя повиновались. Ладони уперлись во что-то твердое и шершавое. Он лежал в каменном ящике, сложенном из тщательно отесанных плит известняка. "Могила!" - молнией мелькнула мысль.
   Он даже не сразу подумал о том, что теперь будет делать, и не суждено ли ему умереть от голода и жажды. Его мало заботило будущее, как и прошлое, напрочь позабытое. Ничего определенного не приходило на ум. Исчез даже страх собственной беспомощности и возможной скорой мучительной смерти. Неведом страх тому, кто давным-давно мертв.
   Есть ли страх после смерти? Этот вопрос на какой-то миг захватил его целиком, но только на миг, слегка позабавив. Действительно, стоит ли бояться смерти, если ты уже труп? Едва ли в непредсказуемом будущем могло произойти что-нибудь более отвратительное. Он и не мог предположить, насколько горько ошибается. Собственная судьба неведома даже мертвецам.
   Время растворилось во тьме, исчезло, покинуло призрачный мир. Забавы ради он пытался воскресить собственную память. Перед мысленным взором в беспорядке и суете всплывали размытые, едва осязаемые картины незнакомой жизни. Он не видел себя в ней. Все происходило не с ним, а с кем-то другим, чужим и далеким. Летнее звездное небо, вечерний бриз, терпкий аромат можжевельника, диковинных цветов с далеких горных пастбищ, запахи жареного мяса и сладкий дым костра...
   Наверное, он когда-то жил на берегу моря. Но где и когда? Память была глуха к человеческим мольбам, показывала лишь то, что сама считала нужным. Бородатые люди в длинных одеждах, множество каких-то вьючных животных и безумные глаза грязной женщины...
  Зигфрид
  
   Голова трещала, безбожно ныло колено. По всему видать, Зигфрида сильно тряхнуло. Он не помнил, как выбрался из горящего бронетранспортера. Скорее всего, его выбросило взрывной волной, припечатало о стену дома или мостовую. Каска от удара слетела, карабин он тоже потерял.
   Пальцы не гнулись от холода. Он пытался согреть руки под рваной и почти черной от грязи камуфляжной паркой. Рукавицы куда-то пропали. Быть может, их подобрал кто-то из местных или "иваны". Да черт с ними, с рукавицами. С Зигфрида хватило и того, что он жив, не обморожен, лежит на каком-то дырявом матраце в темном сарае среди всякой хозяйственной рухляди.
   Наверное, та сердобольная женщина, что два раза в день приносит ему кусок хлеба и кружку кипятка, подобрала его, оглушенного взрывом мальчишку, и притащила к себе в сарай. Храни ее Бог. Если бы не она, то быть Зигфриду уже вторые сутки в лучшем из миров или в плену, как Вернер и Хуго. Да живы ли они?
   Мысль о боевых товарищах быстро покинула Зигфрида. Куда больше его мучил голод, холод и неопределенность. Он не мог вечно прятаться в старом сарае. Городок наверняка захвачен русскими. Рано или поздно его найдут. И что тогда? Пуля в лоб или позорный плен? Впрочем, ему уже все равно. В этом мире все имеет начало и конец. И даже его мучения когда-нибудь кончатся. И так ли важно сейчас, что оборвет его страдания? Пусть пуля! Она принесет покой и избавление. Зигфрид больше никогда не увидит этот проклятый уродливый мир. У Зигфрида были с ним свои счеты. Слишком много поводов для ненависти дала судьба в последнее время.
   Зигфрид ощупал кобуру. Верный "Вальтер" на месте. В нем все еще оставалось несколько патронов. Вполне хватит для последнего боя.
  Ях, дочь Луны
  
   Семнадцатая весна ворвалась в жизнь Ях внезапно. Так всегда бывает, когда сильно чего-то ждешь. Казалось бы, уже и надеяться не на что, и на тебе, чудо свершилось. Долгими зимними вечерами, греясь у очага и занимаясь рукоделием, Ях мечтала о зарослях сочных трав на речных лугах, шуме листвы, запахе разогретой на солнце хвои и трескотне кузнечика. Но все вокруг казалось мертвым. Черно-белая пустыня поглотила мир. Даже бойкие языки пламени не радовали девушку.
   Сердце ее пребывало в странном томлении, которому она не могла найти объяснение. Возможно, то в душе ее дали ростки темного колдовства, ведь она дочь Луны, как в шутку называл ее отец. Или, быть может, виной тому стала долгая зима. Или первая любовь... Керт, пастух, приглянулся ей давно. Красивый и сильный, он легко справлялся со стадом, слыл удачливым охотником, любителем всяческих юношеских развлечений и игрищ. Многие девушки деревни заглядывались на него. Ях не стала исключением. Но только видела она в нем друга, сотоварища по забавам. Но этой зимой что-то случилось. Их дружба переросла в нечто большее. Теперь она думала только о нем, искала его взглядом. При виде Керта сердце ее начинало учащенно биться, а девушка стыдливо краснела и опускала глаза. Почти каждую ночь ей снился пастух. Мучимая неясной тревогой, втайне от отца, она как-то раз помчалась к старухе Итуш. Та в свое время обучала дочь Луны знахарству и магии. Колдунья на вопрос девушки только улыбнулась. Одно слово и сказала: "Любовь..." И что за любовь такая? Почему она лишает сна и покоя?
  Пещерный старец
  
   Деревенские жители нехотя стали расходиться, живо обсуждая решение собрания. Жизнь вновь возвращалась в привычное русло. Старейшина также удалился по делам, попросив старуху Итуш накормить и собрать Керта в дорогу. Сборы были недолгими. Колдунья положила в холщевую суму пару кремней, гриб-трутовик, немного сухарей, бронзовое шило да кремневый нож. Ях сбегала в землянку Керта, взяла его лук и колчан со стрелами. А со своим оружием она почти никогда не расставалась.
   Вскоре и завтрак подоспел. Дым, смешанный с запахом похлебки и жареного мяса, приятно щекотал ноздри. Только сейчас Кертпонял как он проголодался. Старуха удивлялась его аппетиту. Но то был хороший знак. Раненый явно шел на поправку.
  - Теперь я готов, - проговорил Керт, расправившись с едой.
  - И чувствуешь в себе силы? Если так, то бери припасы, оружие и посох, - отвечала ему Ях.
   Сама она собралась идти налегке. Путь не казался ей долгим и опасным. И все же она мысленно благодарила Итуш за заботу. Для нее она стала как родная дочь, ведь собственные дети колдуньи давно умерли, не оставив потомства.
  - До скорой встречи, Итуш, - Ях махнула старухе рукой.
  - Да хранят вас духи реки и леса, - с дрожью в голосе ответила врачевательница. Благодаря ли магии или пресловутой женской интуиции ей чудилось что-то недоброе, и она не могла скрыть волнения. О своих переживаниях не обмолвилась с Ях ни единым словом. Поймет ли глупая девчонка, влюбленная по уши? Пусть духи решат ее судьбу. И пусть совершится так, как предначертано свыше.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"