- Солнце взошло, выдвигаться пора, а ты рулады выводишь да харю давишь.
Великий герцог едва не проклял все на свете. Этой ночью он впервые за последние дни выспался, но хотелось еще немного поваляться. Воистину, усталость лучшая из подушек.
Копарь продрал глаза и нехотя встал. Боль в мышцах осталась, но сделалась терпимой. Следопыт старался не обращать на нее внимания. Подобное с ним случалось не раз после блужданий по лесам с металлоискателем и лопатой. Так же ныла поясница, гудели руки и ноги. Особенно тяжко приходилось в первый день сезона.
Утешая себя и подбадривая, Алексей вышел из шатра. Несмотря на раннее время, жизнь в крепости следовала привычным направлением. Кругом сновали солдаты, слышались приказы командиров, крики животных, стучали топоры и кузнечные молоты. Но что-то изменилось вокруг. Не раз копарь замечал, как утреннее солнце преображает все кругом, делая чистым, светлым и полным надежды. С закатом приходит усталость и апатия. Что-то в том есть сродни человеческой жизни. Восход походил на молодость с ее острым и непосредственным восприятием мира, а закат нес на себе печать старости и скорой смерти.
Алексей обошел шатер со всех сторон. Взгляд остановился на деревянном ведре. Следопыт решил умыться. Расспросил одного из солдат где находится колодец. Вскоре удалось разжиться водою. С трудом упросил Норгарда помочь. Тот долго отнекивался, ссылался на спешку. Но попаданцу показалось, рыцарь просто боялся умываний и шарахался от водных процедур как черт от ладана.
Леха разделся до пояса. Холодная вода быстро привела в чувство, вернула свежесть и ясность ума. Казалось, он заново родился. Сонливость и зевоту как рукой сняло. Необычное зрелище привлекло внимание местных ротозеев. Виданное ли дело, человек только вчера приехал в крепость, а уже с утра устроил помывку!
Следопыт не обращал внимания на любопытных и светил голым торсом, чем вызвал брожение в умах гарнизона. Иные были готовы обвинить его в шпионаже в пользу д"айдрэ из-за непомерной любви к воде, потому как благонадежный житель баронства не мог позволить себе такого небрежения вековыми традициями и устоявшимся укладом. Другие посчитали пришельца сумасшедшим. Но вскоре командиры разогнали зевак, наказав за страсть совать нос в чужие дела дополнительными хозяйственными работами, ведь солдат без дела хуже преступника. Тем временем Алексей не спеша оделся и вернулся в шатер.
Оруженосец Ингтунда принес завтрак. Хлеб решили доедать свой, коралтарский. Также начальник заставы приказал выделить в дорогу посланникам Эоборуса головку козьего сыра и приличного размера свиной копченый окорок.
Алексей съел мясо и хлеб. На вино, в отличие от Норгарда и Солдвера, не налегал. Те выдули почти весь кувшин. Походило на то, что к алкоголю они привычные, и выпитое не мешает им держаться в седле и работать мечом. Им, как многим людям южных кровей, вино часто заменяло воду.
Близость Почтового леса внушала копарю невольное опасение. Он вспомнил рассказ верховного мага о его обитателях и мурашки пошли по коже. Вдруг какая напасть приключится, а рыцари лыка не вяжут? Но те были далеко не так глупы. Собственные жизни ценили куда выше кувшина вина, меру знали и в будущее смотрели с уверенностью. Тот оптимизм подкрепляли обещания Ингтунда выделить проводника из местных, знавшего каждую звериную тропку в лесу. К тому же, в распоряжение путников поступал отряд из десятка вооруженных всадников. Они должны охранять людей Эоборуса вплоть до развилки старого тракта. Так что беспокоиться не было никаких оснований.
