Елка сверкает и переливается - обманчивыми возможностями и призрачными перспективами.
Перспективы то и дело дробятся, а возможности вспыхивают яркими шариками, чтобы через мгновение навсегда погаснуть. Надо попасть в нужное мгновение.
Я замираю. В нерешительности. В предвкушении...
Выбор - штука нелегкая. Но и не особо тяжелая. Руку, по крайней мере, не оттягивает. Только голову.
Можете, этот? Касаюсь серебристого шарика. Тот хищно скалится в ответ: год Серебряного Тигра, туды-растуды. На ощупь - пупырчатый. На вкус - соленый. То и дело роняет прозрачные капли, которые тут же застывают и превращаются в причудливые нэцкэ. Через минуту набирается целая горсть странных фигурок . Они дружно протягивают ко мне руки и визгливо вопят.
- Нет уж, проходили, - качаю головой в ответ и сжимаю ладонь. - В прошлый раз вот так поддались на уговоры, весь год проходили в Быках. Нам бы свое, родное...
Елка согласно кивает макушкой, увенчанной короной-звездой - она всегда со всем соглашается - и тут же на одной из веток расцветает матрешкой очередной шарик. Заглядываю внутрь и сталкиваюсь взглядом с лукаво ухмыляющейся физиономией. Вся в морщинках, а глаза - молодые-молодые. Подмигивает: 'Решайся!' Вот и думай, что сие значит: то ли помрешь рано, то ли будешь вечно молодым?
Мне бы только до нового выбора дотянуть. А там можно опять начинать сначала! А то вон, позапрошлый раз, позарилось на яркое, превратилось в черт знает что....Целыми днями ходил пьяный и бородатый, горланил непотребные песни и периодически голодал - в знак протеста и просто так. Еле дождался нового года... Даже хотел руки на себя наложить: так достало все! Но руки не накладывались, потому что были постоянно заняты, по поводу и без.
Я задумчиво прокручиваю длинную цепочку прожитых шариков, перебираю их, как четки. Есть и тусклые, и яркие. Тусклых больше. У каждого шарика свое лицо. Некоторые мне показывают язык. Некоторых вспоминаю.
Это Я - Александр Леонардович, бизнесмен и отец шумного крикливого семейства, лысоватый мужчина с маленьким аккуратным брюшком и респектабельным счетом в банке.
Это я - Саша, хакер по призванию и бунтарь в душе, нескладный юный гений с вечно сползающими с носа очками.
Это Я - Сашенька, свет очей маменьки и папеньки, недоученный в университете, недопонятый обществом студент, белобрысый и романтичный.
Это Я - Шурочка, заводная и развеселая бабенка, кровь с молоком и бровь изгибом, троих подняла-вырастила, включая мужа.
Это Я - Александра, гроза конкурентов и мужчин, натуральная зеленоглазая блондинка, легко и умело поднявшаяся наверх, чтобы потом там тихо рыдать в подушку.
Это Я - кудрявый и статный механик Шурик, выпивоха и бабник, но руки - золотые.
Это я - Алекс(а), вообще черт те знает что, непроходимо гламурное и страшно стильное...
Это Я - Санек...
Это Я - Сан Саныч...
Елка нетерпеливо топорщит иголки. Я понимаю, что мое мгновение стремительно растворяется. К горлу подкатывает комок: вдруг не успею? Можно, конечно, и не выбирать. Но вот какая штука: отсутствие выбора - все равно ведь выбор? И тогда с елки срывается какой угодно шарик с абсолютно непредсказуемым лицом, которое тут же ко мне намертво приклеивается. Не отдерешь. Приходится потом соответствовать.
Наверное, это такая игра. Я бы и вышло...Но не знаю куда. И как? Есть только 'продолжение' и 'новая игра'. Я всегда выбираю новую: так остается надежда.
Раньше мне нравилось перебирать свежие лица, пробовать на ощупь, на запах. Осторожно - чтобы не сорвалось раньше времени. Потому я касаюсь всегда легко-легко, одними кончиками. И гадаю: вот это, мягкое и душистое - мое? Или на той веточке, гладкое и горьковатое?
Ведь это большое искусство: правильно подобрать лицо, чтобы подходило по размеру и качеству. Не жало, не собиралось складками, не висело лохмотьями. Не растрескалось потом и не свалилось. Не скукожилось и не потерялось.
Я слежу за ними. Тщательно выбираю момент, когда 'пора'.
А они следят за мной: ждут. Некоторые откровенно таращат глаза или заискивают. Другие манерно их прикрывают, а сами тихонько подглядывают исподтишка. А есть, которые откровенно зевают. И - иногда - мне кажется, что они меня тоже выбирают. По размеру и качеству.
Если честно, в печенках мне этот выбор уже; у людей новый год как новый год, с шампанским и оливье, с гостями и бенгальскими огнями...А я с самого утра караулю. Жду, когда елка в углу проявится. Когда на ней лица расцветут. Когда созреют - незрелые срывать опасно, несварение может быть. А потом выбираю, выбираю...
А что, если... Я протягиваю руку к елочной макушке и прикасаюсь к Звезде. Не ожидавшая от меня такого подвоха елка растопыривает колючие лапы и пытается защищаться. Но уже поздно: касаюсь одного из пяти концов. Звезда вспыхивает. А елка начинает мерцать, потом тускнеет и растворяется совсем. Мир погружается в темноту.
Только свернувшаяся огоньком бывшая звезда отбивает азбуку Морзе: 'Перезагрузка'.