...Первым ощущением была сырость - сырой воздух, влажные камни. Где-то, судя по звуку, сочилась вода. Болело ушибленное при падении плечо, и это окончательно убедило его в том, что он еще жив.
Неловко поднявшись, он стал ощупывать себя. Фонарь разбился и окончательно потух, пистолета тоже не было. Возможно, выронил, когда падал... Он оглянулся, надеясь все же найти оружие в окружающей влажной темноте.
Легких, как шорох крыльев в ночном небе, шагов он не услышал, и вздрогнул только, когда за спиной сказали: "Не ищи". Мгновенный испуг прошел, когда пришло понимание: если пришелец, кто бы он ни был, не убил его сразу - значит, такого намерения у него нет.
Однако, когда он обернулся, эта уверенность погасла...
...- Зачем ты вообще сюда пришел?
Теперь слабеющие с возрастом человеческие глаза привыкали к темноте; он видел то, что раньше было бетонными стенами, стальными герметичными дверьми... странные знаки на стенах повредила сырость, но он все равно их узнал. Потому что он сам их здесь оставил.
- Ты не поверишь, но - случайно.
- Не поверю, - собеседник наклонился к его лицу, близко-близко. Пожилой мужчина подавил желание отшатнуться, потом - податься навстречу и прильнуть к этому лицу... Он невольно усмехнулся.
- Если бы я того хотел, - медленно и тихо сказал другой, - я бы смог заставить тебя, не сомневайся. - Алые губы предвкушающе изогнулись. - Больше того - ты был бы счастлив отдать мне все... - голос перешел в шепот, и недавний беглец уже не знал, слышит ли он слова или мысли, - все... все, что имеешь.
- Иллюзии, - суховато ответил пожилой, отстраняясь. - Ты же знаешь, у тебя нет власти надо мной. Не в этом.
- Ты уверен? - черт, он снова передает мне свои мысли?! - И чем же ты защитишь себя, если я вдруг... захочу?
Неприятно было признавать, что он прав, но вот оружия, способного действительно защитить его сейчас - не жалкого маленького пистолета, который у него еще недавно был - он не носил с собой уже очень давно.
Практически с тех времен, когда... это... началось.
- Ладно, - голос его звучал устало и как-то очень по-стариковски, - заканчивай уже играть со мной в игры. Оружия у меня и правда нет. Теперь ты можешь убить меня, прямо здесь и сейчас. - Он прямо встретил взгляд собеседника - благо уж это-то трудностей не составляло, несмотря н темноту. - Так почему бы не сделать это?
Боже милосердный, как же он устал. Выдохся. Желал ли он - теперь - смерти? Скорее да, чем нет.
Желал ли он такой смерти? Не все ли равно, да или нет?
Занятый своими мыслями, он не сразу понял, что его слова остались без ответа. А поняв, удивленно поднял взгляд.
В глазах собеседника было не удивление - непонимание.
- Ты согласен умереть? - медленно проговорил он. - Не защищаясь?
- А разве ты не этого хотел?
- Я хотел боя, а не убийства, - так же медленно, словно пробуя слова на вкус. - Я ожидал от тебя чего-то более... интересного.
- Послушай. Все изменилось. Я потерпел поражение. Мы потерпели. Когда-то давно я защитил людей от... от... защищал, потому что хотел помочь им. А теперь...
...сказать ему, что люди практически истреблены?
...что города превратились в зараженные развалины?
...что выжившие шныряют в подземельях, где их по одному настигают...
- ...такие, как я. Или ты уже стесняешься говорить правду в глаза?
- Мне скучно убивать сентиментальных стариков. Иди и умри сам, если хватит смелости.
Оба долго молчали. Капала вода. В дальних обрушенных тоннелях что-то копошилось. Негромкие, мелкие звуки не мешали услышать размеренный стук сердца.
Одного сердца.
- Ты совсем не... - наконец вздохнул незваный гость.
- С чего бы?
- То, что ты видишь - твой раздавленный враг. Враг, потерявший желание жить.
Смешок.
- Да ты, старик, жалуешься на зрение? - Его лицо снова приблизилось, но теперь он не слышал и отголоска чужих мыслей или попытки подавить его волю. - То, что я вижу - всего лишь то, что какой-то наглец помешал моей битве - он четко и раздельно выговаривал каждое слово; гость даже различал легкое эхо, порожденное голосом, который он - раньше - так ненавидел.
- И... что?
- И я ее продолжу. С другими, если ты слишком стар.
Оба замолчали. Отдаленное шевеление продолжалось, и тот, кого звали стариком, начал беспокоиться.
- Что это? - наконец спросил он.
Ему пришлось ждать довольно долго, прежде чем он услышал:
- А тебе есть дело?
- А тебе?
- С чего ты решил, что это не мои слуги?
- Запоры на твоей тюрьме слишком недавно дали слабину. Ты не мог...
- Да неужели?
И вопрос, и тон застали гостя врасплох. Он вопросительно поднял бровь, не сомневаясь, что даже во тьме его жест увидят.
- Мутанты над и под земной поверхностью, - он снова перестал различать, вслух это или нет, -и вся эта неприятная мелочь... наверное, для тебя еще более неприятная, да?
- Смертельная. В самом широком смысле.
- Старик... - он видел плохо и не знал, улыбается его собеседник или нет. Потом понял, что нет. - А только ты забыл, что я старше тебя. И я лучше тебя умею... разведывать обстановку, если помнишь.
- Что ты хочешь сказать?
- Здесь неподалеку есть склад оружия... может, его бросили в панике, может, все умерли - сейчас это безразлично. Пригодится, думаю, получше, чем твой пистолет.
- Это уж точно... - он не заметил, как изменился его тон. Так он не разговаривал последние месяцы... если уж на то пошло, он не разговаривал так и со своими товарищами в том веке, когда... а, неважно.
Таким голосом дает советы равный равному.
- А как же подходы, их могло...
- Это не проблема.
- Ох... прости, забыл.
- Идем.
- Этот туннель безопасен?
- Я позаботился.
Всю дорогу до склада они молчали. Только у самых покореженных дверей шедший впереди обернулся, и тот, кто больше не хотел мнить себя стариком, услышал:
- Когда устраним помехи, мы продолжим то, что начали, это я тебе обещаю... Эбрахам.