- Тут осторожно, - Илль приподнял факел повыше и обернулся к следовавшим за ним путникам, - идти по одному, смотреть под ноги, вправо-влево не вихлять.
- После вашей отравы кто хошь вилять начнет, - недобро усмехнулся лысый типчик в лыжном костюме, - мало того, что противная, так еще и голову пошибче, чем от водки ведет.
- Ышшо бы, - хохотнул замыкавший короткую цепочку дед Чинташ, и переложил посох в другую руку. - Отрыглово - оно отрыглово и есть. Вот до шестого мира доберемся, белоносых встретим, их и спросишь, чего они чем повкуснее не рыгают.
Старик захихикал, радуясь собственной шутке, а шедшая перед ним рыжая девица лет двадцати шумно вздохнула и устало одернула лысого:
- Да не трогай ты их, Семен, они ж местные. Чего с них возьмешь?
- С нас-то точно ничего не возьмешь, - Илль коротко хохотнул, - а вот зачем этот ваш Семен на перебросочном пункте у охранника навигатор спер - очень даже интересно.
- Ничего я не спер, - поспешил возмутиться лысый, - он ко мне в карман сам как-то попал. Случайность, знаете ли. И вообще, вы нас с дамами проводить вызвались, вот и ведите, а оскорбления можете при себе оставить.
- Не, ты на него только погляди, - дед Чинтуш даже поперхнулся от возмущения, - ворюга, а нежный, как девка малолетняя.
Перебранка могла бы продолжаться сколь угодно долго, если бы в нее не вмешалась вторая из дам - высокая, сухощавая и ужасно длинноносая. Привстав на цыпочки и указывая пальцем на просвет между деревьями, в котором только-только начинал розоветь нарождающийся рассвет, она деликатно кашлянула и поинтересовалась:
- А это что за башенка? Вон та, тоненькая.
- А это, глупая ты баба, - качнул головой дед Чинтуш, - самый главный вход в шестой мир. И вам, и нам сегодня к вечеру тудыть добраться надо.
- Это как же? - дамочка побледнела, театрально схватилась за сердце и не преминула бы рухнуть куда-нибудь для пущего эффекта, если бы слева не щерился колючками бурелом, а справа не бурлил почти не различимый в темноте ручей. - Вы же сказали, что порошок только сутки действует, а мы туда и за неделю не дойдем.
- Дойдем, куда денемся, - Илль досадливо сплюнул в темноту и не удержался, огрызнулся, - а если вы нам не доверяете, можете идти сами. В любую сторону.
- Слышь, парень, ты на тетку-то не наезжай, - рыжая девица заправила за ухо одну из доброй сотни тоненьких косичек, - и вообще, лучше с ней повежливее. Она тебе все-таки в матери годится. Вас как зовут-то? - обернулась она к женщине.
- Евгения Альбертовна, - дамочка обиженно шмыгнула носом.
- Вот и хорошо. А меня - Тая. - девица ухмыльнулась. - А теперь идем и не ссоримся. Договорились?
Один пролесок сменялся другим, с еловых лап за шиворот то и дело сыпалась пороша мелких колючих снежинок, а небо на горизонте все розовело и розовело.
- Это еще что такое? - поднявшая глаза на небо Тая замерла и кивнула в сторону солнца.
Путники остановились и принялись вглядываться в еще затянутое вуалью сумерек небо.
От верхушки башни, за которой начинался шестой мир, к солнцу тянулась тонка цепочка черных точек, а еще полсотни таких же точек уже деловито сновали по показавшейся из-за горизонта солнечной горбушке.
- И в самом деле, - поддержала девушку Евгения Альбертовна. - Что это?
- Кончай издеваться, папаша, - возмутился лысый. - Во-первых, железных коров не бывает. Во-вторых, они не летают. В-третьих...
- В-третьих, - вступился за деда Илль, - тут тебе не ваш четвертый мир. Тут все по-другому. Солнце меньше, ближе и плоское. И коровы железные и здоровые, что твой холм. И летают они, уж поверь мне, получше всякой птицы.
- И что же они там делают? - лысый издевательски кивнул на небо.
- Известное дело, - дед Чинтуш пожал плечами, - пасутся. У белоносых мир холодный - солнышко ма-а-ахонькое, вот они коров и засылают. Они тут тепла до отвала налопаются, домой вернутся, а белоносые его там и сдаивают. А всеми коровами башня управляет. Шестимирники ее солнцеворотов двадцать строили - зато теперь она за них все делает. И за коровами следит, и за надоями, и, чтоб смазывали скотинку вовремя, и чинили в срок. Словом, не башня - а чудо целое. А теперича, пойдем, умник. И помолчи чуток, а?
Впрочем, надежды на тишину не оправдались. Несмотря на холод и норовящий пробраться под одежду колючий ветер, путники крутили головой по сторонам, обменивались впечатлениями и, как и любые "переходящие", мечтали о сладкой жизни в шестом мире. А в том, что она будет сладкой, у них не было никаких сомнений. Ну, поделишься своими генами с вымирающей нацией - делов-то. А они тебе за дом, еду, развлечения, какие захочешь. А если гены подойдут, так и вовсе чего угодно требовать можно. Главное, дойти.
- Слушайте, а может, привал какой устроим? - Тая поправила норовившую съехать с плеча сумку. - А то ведь с полуночи уже топаем, как-никак.
- Будет тебе привал, дочка, - дед Чинуш вздохнул, поднял посох повыше и указал вперед. - Вот только ту речку перейдем.
Речка оказалась до смешного узкой, и до безобразия бурливой. Волны накатывали друг на друга, плевались клоками белой пены и начисто отбивали всякие мысли о переходе вброд. Илль остановился у самого берега, опустил на землю заплечный мешок и потопал к реке - долго водил пальцами по колючей прибрежной гальке, а затем на мгновение окунул руку в воду. А когда вынул, оказалось, что местная вода категорически отказывается повиноваться привычным законам гравитации и стекать вниз - рой водяных капель медленно поднялся с кожи, на пару секунд застыл вокруг ладони дрожащим облачком, свернулся в тугую спираль и, пружинно отскочив вверх, скрылся за ветвями деревьев.
- Ничего себе! - Тая восхищенно выдохнула, сбежала по тропке на берег и тронула Илля за плечо. - Как ты это сделал?
- Ничего я не делал, - парень пожал плечами. - Погоду проверял. Дождя, вроде, не будет. А вот баранов ждать уже пора. Еще чуть-чуть - и появятся.
- Каких еще баранов? - не поняла девушка.
- А вот этих.
Тая повернулась, глядя туда, куда указывал Илль, и ойкнула: вверх по течению, неторопливо перебирая копытами, плыли двое баранов. И у каждого на загривке красовалось по высокому, отдающему бронзой шипастому плавнику.
- Самцы, - дед Чинтуш довольно крякнул. - Стало быть, и ярочки скоро покажутся. Эй, вы, - обернулся он к "переходящим". - Как большое стадо увидите, тут же на ближнюю овцу прыгайте, и вперед по спинам, на тот берег! И не мешкайте, они вас ждать не станут!
Прыгать по плывущим баранам - занятие малоприятное, особенно когда слева от вас нервно взвизгивает дамочка лет шестидесяти, а справа - ухает и матерится подозрительный лысый тип. Так или примерно так думала Тая, перебираясь на противоположный берег. Впрочем, как ни крути, а это все равно лучше, чем сидеть дома, изо дня в день цапаться с тетей, которой не по нутру твои сто косичек, короткая юбка и вечно болтающийся на шее плейер, и дядей, который мало того, что ловко прибрал к рукам оставленные родителями деньги, так еще и изо всех сил старается сплавить тебя из дома. Нет уж, уж лучше в шестой мир.
С этой мыслью Тая спрыгнула на противоположный берег, но не удержалась на ногах и всенепременно пропахала бы носом гальку, не подхвати ее Илль.
- Цела?
- Цела. - Тая кивнула и с ужасом поняла, что краснеет, чего с ней не случалось уже добрый десяток лет. - Спасибо, что поймал.
- Не за что, - парень улыбнулся и подмигнул. - Обращайся, когда опять падать надумаешь.
- Какие милые барашки! - в паре метрах от них Евгения Альбертовна отжимала край намокшей юбки. - Они, наверное, чьи-то.
- Были чьи-то, теперь свои собственные, - вздохнул выбравшийся на берег старик Чинтуш. - Баран - он же зверь такой: кого в первый день весны увидит, того весь год хозяином и считает. А какая тут весна, когда эти железяки мычащие все тепло с солнца слизывают? Вот и выходит, что и сами мы десятый солнцеворот в зиме живем, и скотина совсем от рук отбилась.
- А вы ее на шерсть разводили, да? - не пожелала униматься Евгения Альбертовна.
- Не, не на шерсть, - старик качнул головой и усмехнулся.
- Неужели на мясо? - искренне расстроилась дамочка.
- И не на мясо.
- А зачем же тогда? - встрял в разговор лысый карманник, к тому времени уже успевший вылить из ботинка набравшуюся туда воду. - Зачем баранов разводить, если с них ни шести, ни мяса взять нельзя?
- Поют душевно, - старик Чинтуш улыбнулся, явно вспоминая былые времена, - особенно - если хором. К тому ж, их аквариумисты хорошо берут - для коллекции.
- Ну и мирок, - Семен шумно выдохнул и усмехнулся, - коровы летают, бараны поют. Нет уж - валить отсюда надо. И чем быстрее, тем лучше.
В этот момент земля дрогнула, с ветвей деревьев посыпалось снежное крошево и со стороны возвышающейся над всем пятым миром башни раздался долгий, протяжный гул.
- Чего это они? - Семен втянул голову в плечи и испуганно заозирался.
- Коров созывают, - дед Чинтуш досадливо сплюнул на землю. - И добро бы, вреда от этого не было. Так нет же. Как только свою гуделку включат, так у нас туман расклеиваться начинает. Сейчас сами увидите.
И точно. Не прошло и минуты, как розовый туман, тонким слоем покрывавший землю за речкой, принялся медленно расползаться на клочья, отрываться от земли и разлетаться в разные стороны.
- Вот такая вот беда, - вздохнул дед Чинтуш. - Только туман поровнее разложишь, только засеешь, а он фьють - и улетел. А если в горах дело, так и вовсе пиши пропало - начнет туманная лавина вниз сходить, задавит - пикнуть не успеешь. Ладно, заболтался я. Привал, ребятки.
И, сбросив с плеча потертый кожаный мешок, дед Чинтуш опустился на колени, аккуратно сгреб в кучку три клока тумана, утрамбовал и принялся катать из стороны в сторону, уходя всё дальше и дальше от путников. Туманный ком рос, терял прозрачность, а потом и вовсе стал неотличим от обычного снега - кроме цвета, конечно.
- Чего это он делает? - вполголоса поинтересовался Семен, кивая на старика.
- Диван. - Илль потянулся. - У нас раньше настоящий был, кожаный. Ваши, из четвертого мира расщедрились. Как его старик любил - словами не описать. И сносу тому дивану не было - моим внукам мог достаться, если б не тот медведь.
- Какой медведь? - Семен приподнял бровь.
- Обыкновенный, бурый. - мы как-то дверь в дом не закрыли, он и влез. Ну, и упер диван.
- Затем же, зачем и тебе. Спать. Ну, или просто валяться. Думаешь, раз он зверь лесной - ему комфорта не хочется?
Семен закатил глаза и отошел в сторону - мол, дурдом. Натуральный дурдом.
В этот момент из-за кустов показался дед Чинтуш, катящий перед собой здоровущий туманный ком. Несколько ловких движений, и у кома появились два тугих боковых валика, гнутая спинка и приглашающее расслабиться и отдохнуть мягкое сиденье.
- Я же говорил - диван. - улыбнулся Илль. - Вообще, если постараться, из этого тумана целый дом выкатать можно. Я когда пацаном был, три солнцеворота в таком прожил - пока белоносые со своей гуделкой не явились.
Но стоило Иллю замолчать, как по округе вновь разнесся противный, чуть дребезжащий гул с башни: диван старика Чинтуша мелко задрожал, на мгновение надулся, как воздушный шарик, и лопнул, рассыпая по сухой траве плотные ярко-розовые лоскуты. А вслед за этим из-за невысокой горной гряды донесся неясный шум: нарастая с каждой секундой, превратился в грохот и вдруг оборвался - оставив в воздухе лишь густое облако разлетающейся пыли.
Илль и старик переглянулись:
- Мост!!!
- Бараний плавник тебе в печенки! - старик всплеснул руками и уселся на самый край обрыва. Оборванный туманной лавиной навесной мост тоскливо болтался из стороны в сторону, каньон уходил вправо и влево насколько хватало глаз, а за спиной старика стояли запыхавшиеся от бега путники.
- И что теперь? - первой подала голос Тая, сощурившись разглядывавшая солнце, по которому все еще сновали сотни черных точек.
- Не знаю. - Илль нахмурился. - Наверное, назад.
- Это еще почему? - поспешил возмутиться лысый. - Мы что, зря полдня ноги по вашим каменюками ломали?
- Ломали не зря, - парень отмахнулся. - можно было бы в обход каньона пойти, да не успеем: вашего порошка только на полдня хватит. А потом всё, задохнетесь.
- И что, - Евгения Альбертовна заломила руки, - нет никакого выхода?
- Почему нет? - недобро усмехнулся старик Чинтуш. - очень даже есть. Поймайте белоносого и уговорите вас укусить. Тогда можете хоть до старости тут околачиваться. Только белоносые - не бараны, стадами не бегают, на каждом шагу не попадаются. А если и встретятся, все равно толку мало - им по закону ваших, четырехмирских, кусать запрещается.Их за это разом трех воплощений лишают.
- Понятно, - Тая кивнула. - Ладно, вы как знаете, а я пошла. Может, какую лазейку найду.
- Куда тебя несет, дуреха? - старик неодобрительно покачал головой. - Мы тут всю жизнь живем, и ничего такого не видели, а ты...
- А мне возвращаться некуда, - девушка печально умехнулась. - Никто меня там не ждет. Ладно, если что, не поминайте лихом. И, перекинув сумку через плечо, рыжеволосая красотка нырнула в кусты. Впрочем, не прошло и десяти минут, как кусты зашевелились вновь.
- Там этот, - Тая тыкала пальцем в заросли и никак не могла отдышаться, - робот. Большой, черный и в лампочках.
Дед и Илль переглянулись.
- А ну, пошли посмотрим!
Робот и в самом деле был большой - раза в три больше Илля. Такой громадине человека задавить - раз плюнуть. Только вот сейчас громадина беспомощно валялась в ложбине и жалостливо помигивала лампочками.
- Спекся, голубчик. - почему-то обрадовался дед Чинтуш. - Сейчас мы тебя...
С этими словами старик трижды стукнул посохом о землю, отчего тот мягко разошелся надвое, являя изумленным путниками тонкий металлический стержень.
- Круто! - оценила вещицу Тая. - А дальше что?
- А дальше будем ковырять! - старик улыбнулся и погрозил лежащему роботу пальцем. - И только попробуй не открыться!
- А зачем он вам, - полюбопытствовала Евгения Альбертовна, глядя, как старик пытается поддеть импровизированным ломиком переднюю панель робота.
- А мы оттуда белоносого вынем, к башне доставим, а они нам за спасение сто банок тушенки дадут. А, может, и сто пятьдесят. Смотря в каком звании этот гад будет.
В этот момент истерзанная панель возмущенно скрипнула, откинулась и повисла на одном болте, а еще через мгновение из-под нее выскочил и шмыгнул в кусты упитанный пушистый зверек:
- Сурок! - Семен перевел обалделый взгляд на Илля. - Откуда он там?
- Не сурок, а сурчиха. - дед Чинтуш прищурился и захихикал так, будто сказал что-то скабрезное. - Слышь, браток, вылезай. - постучал он прутом по корпусу робота. - Мы знаем, что ты здесь.
Секунд десять ничего не происходило, а потом послышалось мерное постукивание коготков по металлу и наружу выглянул второй сурок - чуть побольше первого.
- Какие лю-ю-юди! Здравия желаю! - Илль шутливо отдал честь и протянул сурку руку два пальца, которые тот пожал, тоже козырнув в ответ. - Вылезать будешь?
Сурок фыркнул, оттолкнулся лапами и через секунду уже стоял на роботе, деловито натягивая на плечи крошечную курточку защитного окраса.
- Опять, брат, шалишь! - хитро улыбнулся ему дед Чинтуш.
Сурок тяжко вздохнул, кивнул на кусты, где минутой раньше скрылась сурчиха и попросил:
- Будете меня нашим сдавать, про нее не рассказывайте, а? Я думал - быстро, по-тихому всё сделать. А этого болвана железного, вишь, переклинило.
- Вижу, - хихикнул дед Чинтуш и не удержался, поддел. - Слушай, Аксал, а в человечьем облике тебя тоже на животинку тянет?
- В человечьем не тянет. - сурок насупился. - В человечьем у меня две законных жены есть. И третья намечается. А как перекинусь, так всё - крышу сносит.
Солнце давно перевалило за полдень, а путники все топали и топали в обход каньона, стараясь не обращать внимания на холод и пронизывающий ветер. Всё, как раньше, разве что на плече у Илля примостился сурок.
- Далеко еще? - Илль вздохнул и вытер выступивший на лбу пот.
Сурок выудил из карман навигатор, пощелкал кнопками и ткнул пухлой лапой в ближайшую колючую поросль:
- Нам туда.
- А ты хоть уверен? - на всякий случай решил уточнить юноша.
- Не уверен, - сурок помотал головой. - Сам ни разу там не ходил. Но навигатор сжимающую аномалию показывает. Вишь, вход здесь, пути - метров тридцать от силы, а выход аж во-о-он где!
Илль качнул головой, переглянулся со стариком и повернулся к троице путников:
- Сейчас через туннель полезем. Что там - я не знаю. В любом случае: не шуметь, резких движений не делать, Аксала слушаться, как родную маму. Всем понятно?
За кустами обнаружился вход в пещеру. Заметавшийся по стенам лучик света от карманного фонарика, выхватил длинный, сводчатый коридор, медленно стекающие по каменным скатам струйки воды и возвышение, на котором, сев в рядок и обвив себя чешуйчатыми хвостами, дремали полдюжины русалок.
- Чего это они делают? - свистящим шепотом поинтересовался Семен у сурка.
- Яйца высиживают, - отмахнулся зверек. - И вообще, помолчи, а то разбудим - хлопот не оберешься.
Стараясь ступать как можно тише, путники прошли больше половины пути, когда сурок легко, по-звериному встряхнулся, и в воздух поднялось небольшое облачко шерстинок. Дед Чинтуш сжался и даже втянул голову в плечи, стараясь не чихнуть, но не сдержался. Отразившись от стен, чих превратился в громогласное это, прокатился по коридору, разбудил разом заверещавших русалок и мирно дремавших под потолком летучих мышей.
Путники заметались. Со стуком отлетел к стене оброненный фонарик, истошно завизжала Евгения Альбертовна, а за спинами беглецов загрохотали чьи-то тяжелые шаги.
- Бежи-и-им! - только и успел гаркнуть дед.
Вывалившись с противоположной стороны тоннеля, путники, не сговариваясь, рванули вниз по лощине. Сухие ветки хлестали по лицу, из-под ног то и дело срывались комья земли, а наверху, распластав по ветру огромные перепончатые крылья, уже парила зубастая и когтистая тварь.
- Стойте! Стойте, кому говорю! - дед остановился первым, дернул за рукав Илля, не дал разбежаться остальным. - Стойте. Всё равно не уйдем. Это ж охоронец. Пущай проверит, что у нас ничего нет. - на этой фразе старик запнулся и косо посмотрел на Семена. - У нас же точно ничего нет? А то ведь этот долго разбираться не будет - сразу сожрет.
Лысый сглотнул и взглядом указал на оттопыривающийся карман куртки.
- Священные бараны! - простонал старик. - Выкинь сию минуту. Только аккуратно, чтоб охоронец не заметил.
Семен побелел, ссутулился, поднял к небу полные ужаса глаза, дождался, когда крылатая тварь начнет выходить из виража и отвернется, и молниеносно зашвырнул в кусты что-то круглое и золотистое.
Сделав еще пару кругов, охоронец опустился в каких-то десяти шагах от путников, без особых церемоний сгреб Илля в огромную чешуйчатую лапу, тщательно обнюхала и отложил в сторону. Та же участь постигла и все остальных. Даже сурка. С Семеном тварь провозилась особенно долго - так и сяк вертела в лапах, трясла, смрадно дышала в лицо и даже попробовала на зуб оба ботинка - но, так ничего не найдя, выронила на землю, взмахнула крыльями и взвилась в воздух.
- Пронесло, - дед Чинтуш вытер мигом выступивший на лбу холодный пот и без сил опустился на землю.
- Ты у них чего, яйцо спер? - все еще дрожа от пережитого, поинтересовалась Тая.
Лысый громко икнул и часто-часто закивал.
- Клептоман недоделанный, - девушка фыркнула и повертела пальцем у виска.
- Я ж н-не знал! Я д-думал так, на с-сувенир... В-возьму в-в тем-мноте, он-ни и н-не зам-метят.
- Сам бы ты сейчас на сувенир пошел. Причем частями. И мы с тобой заодно.
- ...а яйца эти у них - особо ценные, - продолжал рассказывать Илль, пока они поднимались вверх по лощине к маячившей неподалеку башне. - Русалки, они ж не куры, несутся плохо. Одно яйцо в пять лет. Ясное дело, такое добро кто угодно пуще глазу беречь станет.
- А этот зубасто-крыластый у них кто? - Тая на ходу откусила кусок от горбушки черного хлеба и уставилась на парня в ожидании ответа.
- А это их... - Илль замялся, подыскивая правильное слово, - второй самец. Близнец первого.
- Понял-понял, - гаденько захихикал лысый. - Первый всех баб передул, а второго евнухом оставил. Ты кстати, - Семен ткнул Илля пальцем в ребра, - случаем не из их числа? А то я смотрю, здоровый парень, а бабы при тебе нет. Или ты того - не способен?
Илль побагровел, до боли сжал кулаки, но сдержался - договор с четвертым и шестым мирами нарушать было нельзя - взял путника живым и целым, таким и верни.
Впрочем, лысый расценил это молчание по-своему.
- Угада-а-ал! - зашелся он хохотом. - Ох, и сочувствую я тебе парень! Хреново оно, когда не встает...
В следующий момент лысый полетел на землю, а сбившая его с ног Тая, ловко придавила его коленом в спину, наклонилась к самому уху и весьма недобро пообещала:
- Будешь вы@бываться, яйца собственноручно оторву. Больно и медленно. - и подождав пару секунд, уточнила. - Вопросы есть?
- Молодец, девка, - доверительно шепнул дед Чинтуш Евгении Альбертовне, кивнув на шедшую впереди Таю. - Моему бы Иллю такую в жены.
Евгения Альбертовна кивнула и совсем уж собралась поведать Чинтушу что-нибудь задушевное, как возглавлявший процессию сурок вдруг остановился, прислушался и махнул лапой:
- Ложись!
Ослушаться не решился никто. И, надо сказать, не зря. Мгновение спустя в воздухе раздался рвущий барабанные перепонки свист, долину накрыла огромная тень, откуда-то потянуло машинным маслом и на укрытую розовым туманом землю опустилась железная корова.
- Ни хрена себе! - только и выдохнул лысый. И было отчего. Величиной корова была с десятиэтажный дом, на выпуклых боках поблескивали огромные железные заклепки, а на шее болтался колокольчик, внутрь которого без труда поместилась бы средних размеров малолитражка. По обеим сторонам коровы вышагивали четверо роботов, ничем не отличавшиеся от того, что был найден путниками всего несколько часов назад.
- Свои! - сурок радостно присвистнул, встал на задние лапы и изо всей силы замахал передними. - Майор Энн! Майор Энн! Я ту-у-ут!!!
Роботы остановились, передняя панель одного из них беззвучно отошла в сторону, и на прикрытую рыхлым снегом землю спрыгнул еще один сурок. Потолще и посолиднее Аксала, в фуражке и с болтающимся на шее переговорным устройством.
- Как прикажете понимать ваше исчезновение, капитан?
Аксал вытянулся во фрунт, и отрапортовал:
- Непредвиденная поломка снаряжения. Спасен местными жителями. Вместе с собой привел троих "переходящих".
- Документы проверял?
- Так точно! - не моргнув глазом соврал Аксал. - Все порядочные, достойные доверия люди.
Тая и Илль одновременно фыркнули, уставившись в спину Семену, мол, что и говорить - есть такие, а майор Энн устало махнул лапой и вздохнул.
- Информация принята. Подробнее потом доложишь. А сейчас - пошли. Время поджимает.
Дорога к башне показалась путникам совсем короткой. Семен сновал среди роботов, восхищался чудесами техники, просил покатать на плече и всем своим видом являл неподдельное лучистое счастье. Евгения Альбертовна и старик Чинтуш поотстали от остальных и о чем-то увлеченно беседовали, и только Тая с сомнением поглядывала в сторону башни, нервно тарабанила пальцами по сумке и то и дело вздыхала.
- Слушай, - наконец обратилась она к Иллю. - А какие они, эти белоносые? Ну, когда из сурков обратно в себя превращаются?
- Да, не знаю... - Тая поежилась. - Бросила всё, иду куда-то, а куда, зачем? И вернуться нельзя, и там... вот, кем я там буду?
Илль пожал плечами, грустно усмехнулся:
- Это как повезет. Окажутся гены хорошие - можно "почетной матерью" стать. Родишь им десяток белоносиков-полукровок и живи в свое удовольствие. Не повезет - можно работу какую отыскать. Мне Аксал рассказывал, один ваш четырехмирник там очень хорошо устроился - на заводе работает, заклепки для коров по размерам сортирует.
- Подожди-подожди, - Тая замотала головой. - А как же райская жизнь? Мне ж эти, на перебросочном, такие песни про нее пели - заслушаешься.
- Ну, - Илль развел руками.- На то они и песни. Хотя, может, и везучей окажешься - пойдешь в третьи жены к какому-нибуль влиятельному белоносу, будет тебе и стол горой, и платья, и цацки.
- Мда, миленькая перспектива...
- Знаешь, - Илль весь залился краской, - а я бы не отказался, если бы ты тут осталась. Хотя, белоносые четырехмирнику столько порошка ни за что не дадут. А без него, сама понимаешь...
- Понимаю. - Тая задумчиво почесала кончик носа, подняла взгляд, которым все это время буравила потрескавшуюся от морозов землю, и ойкнула: в каких-то пятидесяти метрах от нее к облакам вздымалась огромная, темно-серая башня.
Первой сквозь лучащуюся золотистым светом исполинскую арку втащили корову, за ней прошли роботы-охранники, и наступила очередь "переходящих".
- Спасибо вам большое! - Евгения Альбертовна стерла побежавшую по щеке слезу и нагладила Илля и старика двумя целомудренными поцелуями в лоб. - Спасибо, что довели!
- Ага, спасибо! - присоединился к ней Семен. - Слышь, дед, дай хоть руку пожать на прощание. И обнять тоже дай. А это, - перешел он на свистящий шепот, - себе оставь. Что за хрень, не знаю, но она у этих роботов в шибко потайном месте лежала. Значит, ценная.
- Ты чего? - оторопел старик.
- Ничего-ничего! - потрепал его по плечу Семен. - Вы меня этому гаду крылатому не скормили, стало быть - с меня причитается. Ну, бывай!
- Девушка, вы последняя!- майон Энн, все еще не вышедший из ипостаси сурка, почесал пушистый подбородок и указал на арку. - Идите, не задерживайте нас.
- Я... - Тая заозиралась по сторонам, - я на одну минуточку. Только с капитаном Аксалом попрощаюсь.
И подхватив на руки обалдевшего от такой наглости сурка, нырнула в ближайшие кусты.
- Что вы там так долго? - майор Энн прогуливался из стороны в сторону, нетерпеливо покусывая кончик длинного когтя.
- Прошу простить меня, уважаемый майор, - Тая театрально тяжело вздохнула, но я не могу уйти в шестой мир. Я поняла, каким ужасно поспешным было мое решение. Я возвращаюсь домой.
- Каким это образом? - майор возмущенно фыркнул. - Ты ж и полдороги обратно не пройдешь, как действие порошка кончится.
- А я бегом. Дорогу помню, бегаю быстро. Честно-честно. А не успею, ну, значит, такая моя судьба, - Тая развела руками и попрощалась. - До свидания, майор. Присматривайте там за нашими.
- Ну, тогда беги, чего стоишь?! - майор всплеснул пушистыми лапами. - Чтоб я тебя здесь через минуту не видел!!!
Дважды уговаривать девушку не пришлось.
* * *
Не успели старик и Илль дойти до лощины, как слева от них послышался шелест, и из кустов выглянула растрепанная Тая:
- Сурки ушли?
- Ушли, - Илль оторопело кивнул и только потом опомнился. - Ты чего тут сидишь? А ну, живо дуй домой. Или нет, уже не успеешь! Давай обратно к арке! Я с тобой пойду! Аксала вызовем, а он начальство уговорит, чтоб тебя пустили.
- И не подумаю. - Тая закатала рукав, показала четыре следа от укуса и похвасталась. - Аксалова работа!
- Это как же ты его уговорила? - охнул старик.
- Легко, - хитро улыбнулась Тая. - Мы с ним соглашение заключили: он меня кусает, а я никому про его сурчиху не рассказываю.
На мгновение и Илль и старик земерли, ошарашено глядя на девушку, а потом разом зашлись хохотом.
- Ну и денек вчера выдался, - вздохнул дед Чинтуш, когда на следующий день они подошли к краю каньона. - И русалки, и ты, бестия рыжая, и "подарочек" этот. - старик покрутил в пальцах полученную от Семена металлическую коробочку. - Не открывается, хоть тресни. И чего я ее с собой таскаю?
Старик поднял руку и зашвырнул коробочку подальше в бурелом. Зашуршали ветви, что-то негромко хлюпнуло и в по-зимнему серое небо уперся тонкий желтый лучик.
Илль и Тая, не раздумывая, кинулись в заросли.
Старик удивленно разглядывал возвращенную ему коробочку. Под крышкой оказался крошечный металлический ящичек тремя блестящими кнопками.
- Может, нажмем? - глаза у Илля прямо-таки горели. - Дед, Тая, ну давайте! Когда еще такая возможность выпадет?
- Ну, давай, - старик только пожал плечами. - А какую кнопку нажимать станем?
- А каждый по одной, - хохотнул парень.
И стоило кнопкам уйти в корпус, как на пятый мир обрушился шквал ветра, мигом поваливший всю троицу на землю, заскрипели и закачались деревья, закружились в воздухе клочья розового тумана, а со стороны все еще различимой башни донесся такой громкий хлопок, что у Илля даже заложило уши. А еще через мгновение все стихло.
- Ну, и что это было? - шмыгнула носом Тая, поднимаясь с земли и отряхиваясь.
- А вот что, - ухмыльнулся Илль и ткнул пальцем в сторону шестого мира. Старик и Тая повернулись и ахнули: кренясь и поднимая клубы густой пыли, на горизонте оседала серая башня.
* * *
В пятом мире пело и сияло лето. На пороге слепленного из розового тумана домика сидели Илль и Тая, чуть поодаль довольно попыхивал трубочкой и присматривал за овцами старик Чинтуш, а с неба смотрело солнце - яркое, лучистое, и без единого темного пятнышка.