Лёд, казавшийся таким прочным, вдруг треснул прямо под ногами, и я провалилась по грудь в обжигающе-ледяную воду. Кроме ужаса, в голове ничего не было, руки сами хватались за край полыньи, и, соскальзывая, беспомощно молотили по льду.
- Помоги...те! - мне хотелось орать, но из горла вырывался только сдавленный хрип, а ноги уже будто начало окутывать какое-то тягучее желе, и чувство обжигающего холода стало уходить.
Видел ли кто-нибудь, как я опрометчиво решила срезать путь по льду пруда, вместо того, чтобы ковылять по просевшим весенним сугробам? Узнает ли кто-нибудь, как глупо окончилась жизнь девятиклассницы Марьяны Лавинской? Сама я уже почти ничего не видела, глаза заливали брызги, и только солнечный свет ещё оставался тонкой связующей нитью, соединяющей меня с миром живых.
И вдруг свет померк. Одновременно с этим я услышала голос: 'Держись!!!', и чья-то рука крепко ухватила меня за воротник куртки. Я открыла глаза, и увидела прямо перед собой лицо Ленки.
- Держись! Пожалуйста, держись за меня! Я позвала ребят, сейчас мы тебя вытащим.
***
Эту странную парочку я засекла ещё утром, на завтраке. Ресторан наполнялся людьми, вокруг столов мельтешили отдыхающие с тарелками, стремящиеся приобщиться к утреннему олл-инклюзиву. Возле выпекающего блинчики молодого турка уже колыхалась толпа, слегка задев меня, пронёсся мимо парнишка лет семи, бережно сжимая в руках бокал с чем-то ядовито-красным. Посреди всей этой суеты мой взгляд вдруг зацепился за мужчину и женщину, сидевших за соседним столиком вполоборота ко мне.
Почему это я вдруг обратила на них внимание? Может, потому, что сама завтракала в одиночестве, которое иногда называют 'гордым', только вот я сама ничего гордого в своём положении не видела. Обычная одинокая баба, неделю назад вдрызг разругавшаяся со своим бойфрендом, и укатившая в Анталию зализывать душевные раны и выть по ночам на местную Луну, сознавая, что тридцатник - он вот уже, а жизнь личную надо опять начинать с начала.
Ну, например, как вот та крашеная блондинка в светло-сиреневом топе, что сидит к мне спиной, и изгибом этой самой спины тонко намекает, обращаясь к своему соседу по столу: 'Возьми меня, дорогой, хоть прямо здесь и сейчас!' Молодожёны, что-ли?
А вот и нет. И не похоже, чтобы они ночевали в одной постели, даже определённо - нет. Ибо соседний с блондинкой стул занимал типичный представитель вида 'ботан обыкновенный'. Парень лет двадцати пяти, очкарик, волосы гладко и как-то по-детски зачёсаны назад, на сутулых плечах жёлтая футболка с сильно выцветшей надписью: 'XVII Городская олимпиада по программированию'. Похоже, он не слишком-то рад тому, что является объектом вожделения. Во взглядах, что бросает он временами на соседку, читается вполне открытое желание слинять - обратно в номер, или даже ещё дальше - в Интернет.
А ведь странно. И даже загадочно... Я люблю загадки, и даже частенько их сама придумываю. Многим эти придумки нравятся, и мои рассказы нередко, расталкивая локтями других, выбираются в призёры конкурсов 'Детективного клуба'. Но для новых сюжетов нужны идеи, а берутся они из наблюдения за жизнью окружающих. И даже в самом благостном и спокойном месте, например, здесь - в отеле на берегу Средиземного моря, можно найти за кем понаблюдать. Вот я сейчас и наблюдаю за безуспешными попытками бывшего участника городской олимпиады построить невидимую стенку, которая надёжно отгородила бы его от недвусмысленных знаков внимания со стороны сидящей рядом дамы.
А чего он вообще ерепенится? Уйма народу именно за 'взрослыми' приключениями на море и летит. Может, он того... гей? Сразу видно - нет. А может его спутница только фигурой вышла, а на лицо страшнее атомной войны, как говорила моя бабушка?
В этот момент женщина повернулась в мою сторону, и я узнала её, несмотря на то, что с нашей последней встречи прошло почти десять лет.
***
- ... а он даже не позвонил, представляешь, Ленок?! Ему уже было просто всё равно! И вот на такого подонка я убила три года... ещё по сто?
Ленка кивнула. Неуверенно так кивнула, неустойчиво. В обычное время я бы сказала: 'Э-э-э, подруга, а тебе уже хватит!' Ну а тут... Да какого чёрта?! Неужели две тётки, которые не виделись невесть сколько лет, не имеют права нализаться в зюзю, тем более, когда вокруг южная ночь, пальмы и шум прибоя? Хотя нет, прибой благополучно заглушается Тарканом с дискотеки, да и в баре, где мы с Ленкой сидим, тоже надрывается какой-то музон.
Сидим мы уже долго, и счёт тоже будет... хороший. А наплевать! Правда сначала, с периодичностью в несколько минут, наш столик пытались атаковать мужики - соотечественники в разной степени опьянения и местные из числа аниматоров (Ленка всех их называет 'Мустафа'), вторые все как один - с причёсками, намазанными невозможным количеством геля. И те, и другие сразу отшивались, причём если наши, благодушно кивали и отваливали ('нет проблем, девчонки, отдыхайте!'), то на турецко-подданных приходилось временами рявкать.
Мы влили в себя ещё по сто 'Текирдага', разбавленного водой.
- Ну вот, Ленок, чёт я всё о себе да о себе... Ты - то как, а? И чего это за шибздик, вокруг которого ты увиваешься? Колись, колись, подруга, я за вами уже целый день наблюдала.
- И ты? - спросила Ленка.
- Чего 'и я'?
- Ну, это... н-наблюдаешь.
- Да я как вас с утра увидела, так и поняла, что ты клеишься к этому ботанику, только вот убей - не пойму, что ты в нём нашла. Он сынок богатого папика? И... это, за вами, что, ещё кто-то наблюдает?
- Угу... есть тут один, ву...вуайерист хренов. Он...
- Да в задницу того вуайериста, Лен, я про тебя-то ничего не знаю, расскажи, как живёшь, чем занимаешься. Интересно же!
Лена глянула на меня немного мутным взглядом.
- Чем з-занимаюсь? - она горько усмехнулась. - А вот этим самым и занимаюсь... Да, Марьяш, то самое, о чём ты подумала.
- А о чём я должна была подумать? - не поняла я. Нет, правда не поняла.
- А вот о том самом... - Ленка на секунду замолкла, а потом будто решилась. - Проститутка я. Девочка п-по вызову... Некоторые мужики нас 'феями' называют, но это не сильное утешение. Если хочешь встать и уйти - иди, не обижусь. Если будешь допытываться, как докатилась я до жизни такой - пошлю по тому же адресу, куда ты недавно М-Мустафу посылала. Самой тошно. Ты вот мне про своего мерзавца-Толика в жилетку плакалась, а мне с моими д-делишками и поплакать-то некому. Но это ладно, я привыкла. А вот про шибздика, если хош - расскажу, это прикольная история, можно сказать даже - п-приключение. Хотя приключение тупое и дурацкое...
Я ошарашенно скушала её речь, и в голове вдруг даже малость прояснилось. Нет, мысли 'встать и уйти' не было. Была бы это какая-то другая, малознакомая мне женщина - может быть, но Ленка... У меня сразу встали перед глазами её глаза - тогда, когда она тащила меня из проруби. Как бы то ни было, а понять, как моя школьная подруга вляпалась в это, стоило. Поэтому, плеснув в Ленкину рюмку ещё огненной воды, я подпёрла рукой щёку и попросила:
- Расскажи.
***
Этот Марат появился в её жизни, как обычный клиент: созвон по телефону, час оплаченного 'отдыха'. Вежливый такой, даже симпатичный, и извращений никаких не требовал. А потом, одевшись, он предложил Лене работу. Почти 'по профилю'.
- Понимаете, Елена, я директор крупной фирмы, и у меня работает много людей. Но все они - моя команда, и каждый из них для меня ценен. Нужды каждого мне известны и понятны, и я - по возможности, конечно - стараюсь своим сотрудникам помогать. Командный дух и взаимовыручка - основа моего бизнеса, я делаю всё для своих людей, а они вкладывают душу в работу.
Он минут пять втирал Ленке, какой он хороший и благородный, так что начало казаться, что над рано полысевшей головой оратора уже формируется неслабых размеров нимб.
- К чему я это говорю? А к тому, что есть среди моих сотрудников один парень, которого я выделяю особо. Зовут его Антон. Реально - талант, у меня он и сисадмин, и программист, и по железкам первый спец. Компьютерная безопасность в фирме тоже на нём. Короче - мозгами его Бог не обидел, а вот об остальном как-то забыл. Нет, он вполне нормален, но вот чисто по-мужски, да и по-дружески мне его реально жалко. Он однозначно девственник, и - насколько я знаю людей, а я их знаю - сам с этой проблемой не справится.
- Приводите своего Антона, - врубилась в суть задачи Лена, - лечу от девственности с гарантией.
- С гарантией - это хорошо, - кивнул Марат, - но вот только есть проблема. А состоит она в том, что сам он ни за что сюда не пойдёт. Он вообще от девушек шарахается.
- Гей? - предположила моя подруга.
- Нет, совсем нет. Порнушку он смотрит вполне гетеросексуальную, это я однажды случайно подглядел, у меня есть доступ ко всем компьютерам в фирме. Просто крайне, патологически нерешителен в личном плане. И усугубляется это, вдобавок ко всему, ещё и наличием очень деспотичной матери, которая, несмотря на вполне взрослый возраст, держит сына под полным контролем, а он её, в свою очередь, жутко боится. С работы - сразу домой, никаких вечеринок.
- Ну, и что мне? На улице его ловить или по водосточной трубе в окно к нему лезть?
- Нет, это не потребуется, - усмехнулся Марат, - я уже всё продумал. Я выписываю ему премию, но не денежную, а 'натурой', так сказать. Это будет турпутёвка в один из турецких отелей. Уговорить его поехать - это моё дело. И вот тут будет ваш выход, Елена. Море, курорт, мама-адвокат далеко - и вдруг рядом с Антоном как бы случайно появляется красивая дама, которая мягко, но настойчиво...
- Пачиму такие красивий дэвушька скучать савсэм-савсэм адын... э-э-э, бэз кавалэр? - на стул перед нами плюхнулся очередной абориген.
- Нее, Мустафа, мы не скучаем. Мы... считаем. - зловеще сказала я.
- Нэ надо считать, я вас двух сам угощать! - заулыбался самозваный ухажер.
- Ты не врубился, мы не деньги считаем, а мужиков. Я вот пятерых партнёров уморила, а она, - я кивнула на Ленку, и та, закивав, многозначительно провела ребром ладони по горлу, - а она семерых, последнего только позавчера прирезала. Восьмым хочешь быть? Восемь - хорошее число, билиóр мусун?
Стул напротив сразу опустел.
- Ну, и как, удалось тебе распечатать сисадмина и гения? - спросила я, хотя догадывалась, какой будет ответ. Я же почти целый день периодически видела их то на пляже, то в ресторане отеля, прежде чем уже ночью обнаружила Ленку здесь, в баре, в компании с бутылкой турецкого алкоголя, и в глубокой меланхолии.
- Ага, щас, - Ленка очередной раз приложилась к рюмке, - клиент оказался полным овощем, то есть - совсем. В номер ко мне затащить себя не даёт, к себе в номер не пускает, но и отшить меня не пытается, смотрит как кролик на удава. Я уж перед ним даже топлесс на пляже щеголяла - мамашки со спиногрызами чуть живьём не сожрали, и вуайерист один с зеркалкой вокруг тёрся. Так что, Марьяш, полный у меня п-профессиональный облом-с.
- Ну так плюнь на ботана и закадри вуайериста, - шутливо сказала я.
- Ты анекдот про станки на пляже слышала? Так вот он - про меня. Глаза б не смотрели на этих уродов!
- Вот это - правильно! - поддержала я.
- Кстати, вон он т-трётся, озабоченный. - Лена кивнула на невзрачного мужика в цветастой рубашке, что сидел на высоком табурете у стойки и действительно, время от времени бросал на нас взгляды. На плече у него болталась фотокамера с внушительным объективом. Лицо его показалось мне смутно знакомым. Заметив, что мы него смотрим, он быстро допил то, что стояло перед ним в стакане и скользнул к выходу.
- Ну вот, и этот с-смылся. - непоследовательно сказала Ленка. - Что ж они все от меня... того... ш-шарахаются, а? Старая стала, в тираж вышла, да?
Она неловко взмахнула рукой и свалила со стола бутылку, уже пустую.
- Пожалуй, подруга, нам с тобой уже хватит, - сказала я, - алкоголизм - это явно не наш профиль.
- П-помоги мне до номера добрести, Марьяш. - попросила Лена.
***
- Ленок, это твой номер? - удивилась я. Нет, не тому, что мой номер тоже оказался здесь, на этаже, неподалёку, а совсем другому факту.
- Угу. - кивнула подруга, доставая ключ.
Замок тихо щёлкнул, я помогла Ленке добраться до кровати, на которую она рухнула и уснула сразу, не раздеваясь, разве что сбросив туфли.
У меня в башке тоже шумело, поэтому я, не выходя в коридор, отправилась в ванную - умыться. Наплескав в лицо воды, я закрыла кран и потянула за полотенце. Наверное, излишне сильно потянула, потому что крючок - крык! - вывалился из стены.
Я вполголоса выругалась на криворукий персонал отеля, не умеющий как следует... а в следующий момент с удивлением увидела на стене, в углу маленькую белую коробочку. Знакомый предмет! Где-то полгода назад, собирая информацию для очередного рассказа, я искала сведения о малогабаритных беспроводных камерах видеонаблюдения. Вот как раз такая была прилеплена в углу ванной в Ленкином номере.
Трогать я её не стала, а просто вышла в комнату. Лена крепко спала, и не прореагировала, когда я включила свет.
Я давно за собой заметила одну особенность - алкоголь не срывает у меня башни, а - в разумных количествах - даже упорядочивает мысли. А мысли была такая: если есть камера в ванной, то почему бы не быть и в комнате? Это, так сказать, первое. Второе - если кто-то поставил в номере камеры, то не затем, чтобы оставить их не включёнными. И, значит, за мной (и спящей подругой) сейчас, вполне возможно, кто-то наблюдает.
Если знаешь, что искать - находишь быстро. Вон она, над окном, у самого края карниза, очень похожая на датчик пожарной сигнализации.
- Твою ж мать... - вполголоса выругалась я.
Не знаешь, как поступить - поступай так, как будто ничего не происходит. Да, именно так! Поэтому я спокойно задёрнула шторы, выключила свет и нарочно нетвердой походкой вышла в коридор. Наблюдатель, если он был, должен зафиксировать простую ситуацию: одна пьяная дама доволокла другую до постели и ушла, захлопнув за собой дверь. И вряд ли он заметил, что ушедшая втихую прихватила ключ от Ленкиного номера.
В моём собственном номере никакой враждебной техники не было, что было вполне ожидаемо. Я уселась в кресло, взяла из тумбочки-холодильника банку тоника и попыталась понять - а что всё это значит?
То, что администрация отеля к установке камер не имеет отношения - это очевидно. В этом случае видеоглазки замаскировали бы так, что их было бы невозможно найти без специальной аппаратуры. А эти коробочки были поставлены наспех, даже без особой маскировки. А что это значит? А значит поставлены они, во-первых, второпях, во-вторых - ненадолго.
Но это - чисто техническая часть. Тут более-менее ясно. Дальше идут вопросы посложнее. Первый - кто это сделал, второй - зачем?
Кандидат на роль исполнителя у меня был - как раз тот самый 'вуайерист'. Не далее, как сегодня днём я видела, как он выходил, точнее - выскальзывал именно из Ленкиного номера. Правда, тогда я не знала, что это её номер, как не догадывалась и о том, что именно этот типчик с настороженным выражением лица следит за Леной. Одному Богу известно, почему я вообще запомнила этот эпизод. Вот если бы он вышел спокойно, не оглядываясь - точно бы не запомнила.
Итак, днём, уже после того, как номер был убран, вуайерист проник туда и установил две малозаметные камеры. Как он раздобыл ключ - вопрос интересный, но несущественный. Ленка и Антон в отеле уже несколько дней, возможности есть - на пляже, например, слепок сделать.
Ну, и наконец, вопрос 'зачем'? Зачем все эти сложности? Сбор компромата? Тепло! Но компромат, безусловно, не на мою заблудшую подругу. При её роде занятий фото и видеозаписями Лену не скомпрометировать... Эх, Ленка, ну зачем, зачем, зачем ты вляпалась в это дерьмо?! Неужели не было другого способа заработать? Ну, или охомутать кого-нибудь, да выскочить замуж?
'Ау, Марьяна, - одёрнула я сама себя, - ты отвлеклась. Сама-то многих охомутала? То-то же.'
Когда-то Лена вытащила меня из проруби, значит теперь моя очередь - разобраться, в чём дело, и помочь, если понадобится, подруге выбраться из этой тёмной истории. Я вообще детективщица, или так, погулять вышла?
Значит, возвращаемся к нашим баранам, то есть - к ботанам. К ботану Антону, которому добрый самаритянин-шеф решил подложить девушку. Ибо если кого из них двоих и компрометировать - так это его, Антона. Или, может, обстоятельный Марат решил приставить к Лене проверяющего, аудитора, так сказать, чтобы проверить исполнение договора с её стороны? Бред какой-то.
Но о Ленином 'спецзадании' знал только он, Марат, и он сам покупал ей путёвку. Значит, и 'вуайериста' тоже прислал он? Тогда выходит, что байки про мужскую помощь - это только прикрытие для других целей, но вот только - каких? Заполучить фото и видео, на котором Антон был бы в компании с 'феей' лёгкого поведения? Но тогда выходит, что программист этот тоже не прост, и есть в его жизни что-то такое, ради чего Марату не жалко организовать столь недешёвую провокацию.
Недешёвую - и почти бесполезную. На Ленке ведь бэйджик не висит с обозначением её рода деятельности. А значит, всё просто - обычный курортный роман. Какой может быть тут компромат для свободного, неженатого и совершеннолетнего мужчины? Ну... мужчинки, но всё равно, Антону даже оправдываться ни перед кем не придётся, кроме разве мамы своей строгой, о которой известно только со слов того же Марата.
А ведь есть у меня ощущение, что зацепка, которая позволит вытащить на свет божий правильный ответ, где-то рядом. Но - то ли из-за выпитого, то ли из-за того, что уже скоро утро, а я не ложилась, мысли начинали путаться.
Ничего, днём высплюсь. Сейчас главное - не потерять нить.
Итак, Марат подсылает 'вуайериста', который устанавливает в номере у Лены (и, возможно - у Антона) камеры, дабы получить 'хоум-видео', в дополнение к кадрам с пляжа. Только тут его ждёт облом - не поддался 'ботаник' на прелести Лены. Ну, положим, ещё пару-тройку дней поокучивает она клиента, а дальше - с большой долей вероятности - станет ясно: дохлый номер. И что будет? Соглядатай соберёт свою технику и уедет? Типа - ну не получилось?
Нет. Не логично. Раз боссом Антона затрачены деньги на поездку в Анталию трёх (предположительно) человек, то ему нужен результат. Значит, на Лену будут давить, может даже - уже завтра... то есть сегодня, прямо с утра. Возможно, Марат (если это его настоящее имя) даже сбросит перед Ленкой маску добряка, и превратится в требовательного нанимателя.
Сволочи все мужики! Один девушку другому подсовывает, тот не хочет, а виновата будет кто? Правильно - она!
И что делать упомянутой девушке? Нет, что делать мне, чтобы вытащить её из этого треугольника? А надо просто поговорить с Антоном, просто по душам поговорить. Пусть знает, что у него за шеф, и пусть сам с ним разбирается. А Ленку - оставьте в покое, её ваши разборки задевать не должны.
Поэтому я вот прямо сейчас отправлюсь к подруге в номер, сдеру к чертям собачьим обе камеры и с утра предъявлю их ботанику, как вещьдок. Пока их не убрал 'вуайерист'. Антоша у нас компьютерный гений? Вот пусть и разбирается в этих железках.
***
Когда я, стараясь не шуметь, открыла дверь Ленкиного номера, то первое, что я различила в полутьме - это два извивающихся тела на кровати. Действие это сопровождалось тихими приглушёнными стонами и скрипом матраса.
Оп-па, вот так поворот! Неужто наш Антоша созрел и сам пришёл за женской лаской? И ведь с какой страстью он её...
М-мать твою, да какая тут страсть, ведь он же её душит! Сучёныш, извращенец долбанный!
Да, сексом тут и не пахло. Ленка извивалась и молотила ногами и руками, а сверху на неё навалился мужчина в тёмной одежде, и руки его были сомкнуты на её горле.
- Помоги...те! - разобрала я сдавленный, еле различимый хрип.
Я бросилась вперёд, и со всего размаха влепила душителю по тому месту, где рассчитывала найти его голову. Костяшки руки пронзила боль - значит, попала! Мерзавец свалился на пол с другой стороны кровати, но сразу вскочил и ринулся на меня. Удар он нанёс мне в живот, отчего дыхание сразу перехватило, я сложилась пополам, и ковролин пола больно долбанул меня по лицу. Затем раздался звук захлопываемой двери.
Первая пришла в себя не я, а Ленка, и сразу бросилась поднимать меня.
- Кто это был? - вопрос был задан одновременно нами обеими.
Мы включили свет и присели на кровати. Стоящее у изголовья большое зеркало отразило две немного повреждённых физиономии. У Лены под глазом был большой синяк и длинная царапина, у меня - разбита губа после удара об пол. Возле кровати и на ней царил разгром.
- Ты цела? - спросила я.
Ленка закивала и вдруг бросилась что-то искать в сумочке.
- Ты чего?
- Полицию вызвать нужно... Марьян, ты знаешь, по какому номеру тут звонят местным ментам? Или нет, надо на рецепшн бежать, оттуда вызовут...
- Не надо. - остановила я подругу, которая уже вставала, явно намереваясь направиться к двери.
- Почему?
- Сядь и слушай. Во-первых, тутошняя полиция никого искать не будет. Они вообще ради русских и пальцем не шевельнут. Наоборот, во всём обвинят нас двоих.
- Как это - нас?
- А вот так, - только сейчас я начала помаленьку распрямляться, боль после удара стала проходить, - Две бабы полночи квасили в баре, тому найдётся куча свидетелей, потом отправились в номер, устроили там драку и дебош, а затем начали вешать лапшу про какого-то там душителя - вот как повернут дело. Во-вторых, Ленок, тут всё не так просто, ты, похоже, вляпалась в чужие разборки.
- Да, это я уже поняла, - криво усмехнулась Лена. - У меня такое уже бывало. Только тогда убить не пытались, просто на счётчик ставили. Марьяш, я умоюсь, ладно?
Пока Лена приводила свой фасад в относительный порядок, я стала осматриваться. Покушавшийся драпал из номера второпях, мог ли он оставить какие-то следы, или предметы? Мог, и - оставил. Целых два.
На прикроватной тумбочке лежал нож. Обычный сувенирный ножик, который можно купить тут в каждой второй лавчонке, с кривым лезвием длиной сантиметров пятнадцать и аляповатой отделкой 'а-ля ятаган янычара'. Лежал он не просто так, а в аккуратном пакете с клеевым клапаном. Когда я пару часов назад приволокла Лену в номер, этого сувенира здесь точно не было.
Если несостоявшийся убийца принёс с собой нож, то явно не для того, чтобы просто унести его обратно. Тогда почему он стал душить Лену, а не зарезал сразу? И почему в пакете?
Но долго размышлять над очередной загадкой сегодняшней ночи мне не пришлось. Потому что судьба подсунула мне то, что можно было считать отгадкой. Это была скомканная жёлтая тряпка, которая валялась на подушке. Я протянула к ней руку и развернула.
- Гадёныш! - это воскликнула вышедшая из ванной комнаты Лена, глядя на поблёкшую надпись: 'XVII Городская олимпиада по программированию'. Футболка была разодрана почти пополам.
***
- Спокойно, Ленок! - осадила я подругу, которая уже опять порывалась рвануть к двери.
- Тебе легко говорить: 'спокойно, спокойно!'. А меня тут чуть не убили, ты забыла?
- Забудешь тут, когда и сама отгребла мимоходом, - я потрогала разбитую губу, было больно, - и между прочим, не появись я тут в самый последний момент...
Ленка села рядом, и, обняв меня, заревела. Похоже, до неё только сейчас реально дошло, что десять минут назад она могла испустить свой последний вздох, и пошла психологическая разрядка.
- За что он меня, ну, скажи, за что? Что я ему сделала?
- Кто 'он'?
- Антон!
- Нет, Лен, не было здесь твоего компьютерщика. Он разве что в 'Мортал Комбат' рубиться может, а этот твой убийца несостоявшийся и телосложением покрупнее, и руками-ногами машет хорошо. С одного удара меня вырубил в темноте, я даже вздохнуть не могла. А вот футболку Антона он принёс не просто так. Именно ей он тебя душил, ведь так? И задушил бы, а потом - зарезал бы вон тем ножом.
Когда Лена увидела нож, её начало трясти.
- Ты говоришь: 'за что?' - продолжила я. - Неправильный вопрос, не 'за что?', а - 'почему?'. Кому-то очень нужен компромат на твоего 'ботаника'. Только я думала, что компроматом этим будет 'клубничное' видео с вашим участием, а тут, оказываются, играют по-крупному. Твой труп, Ленка - вот что им было нужно! Труп со следами борьбы. А возле трупа нашли бы майку твоего незадачливого любовника, с которым тебя видели множество людей в отеле. И нож...
И тут я вспомнила один детективный сериал, где эксперты убирали вещьдоки в такие же пакетики, как и тот, что лежал сейчас на тумбочке перед нами.
- ... а в трупе нашли бы нож с его пальчиками. Всё, не отопрёшься. Где-то он подержался за рукоятку, а убийца ножик прибрал себе. Вот почему тебя не убили сразу. Это подстава! Понимаешь? Он - я имею в виду мокрушника - видел через видеоглазки когда я ушла из твоего номера, и, выждав немного, начал действовать.
- Марьяш, пожалуйста, не надо про труп... - всхлипнула Лена.
Упомянув про видеокамеру, я посмотрела в то место над карнизом шторы, где недавно её видела, но там было пусто. А ведь я ещё хотела предъявить эти шпионские устройства Антону, как доказательство. Я живо метнулась в ванную комнату - там тоже было пусто. Только липкий квадратный отпечаток на том месте, где была камера.
Что ж, понятно. Киллер, войдя в номер к спящей Лене, первым делом собрал свою технику, а только потом напал на неё. Чтобы, закончив, сразу уйти, не тратя времени, оставив после себя только нужные ему улики, указывающие на Антона.
Антон, Антон...что же в тебе есть такого, ради чего можно мимоходом человека убить?
- Лен, а что ты ещё про этого своего Антона знаешь? Ну фамилию хотя бы?
Лена кивнула.
- Звучная у него фамилия, как у художника - Васнецов.
Есть контакт! Почему я раньше не поинтересовалась фамилией, как только в рассказе Лены проскочила 'мама-адвокат'? Если где-нибудь у нас начинается громкое и кляузное дело, связанное с дележом большого бизнеса, то непременно адвокатом одной из сторон будет Вероника Васнецова. Эта немолодая, но подтянутая, и следящая за собой дама - нередкий гость на страницах 'глянца'.
Достав смартфон, я забила в поисковик 'адвокат Васнецова'. Нет, дело о пропавших картинах нам не интересно, а вот это - то самое: '...возобновились слушания по делу о банкротстве банка 'Сияние'. Адвокат истца В.Васнецова заявила прессе...'
- Ленка, - сказала я, - боюсь, что ты влипла в разборки очень больших и очень серьёзных людей...
- Что мне теперь делать? - спросила Лена. - Этот, убийца, он вернётся, да? Чтобы добить?
- Тебе - сидеть здесь. - приказала я. - Сидеть и ждать меня. А я пойду поговорю по душам с твоим "ботаником". Раз уж он такая большая шишка, что ради него - или, скорее ради его мамахен - готовы человека убить, то пусть тоже головой своей умной думает. Он-то явно знает гораздо больше, чем мы. В каком он номере живёт?
***
Он явно не спал. Более того, он был одет, хотя открыл мне почти сразу. Нет, то что программисты - ночные существа, это я прекрасно знаю, но, чтобы... и на отдыхе? Как в анекдоте про Ленина: '... а сам в шалаш и работать, работать!'?
- Кто вы? Who you are?
- Антон, нам надо поговорить...
- Кто вы? Что вам нужно?
Мне показалось, или он нервничает?
- Антон, я - подруга Елены...
- Не знаю никакой Елены. - парень попробовал захлопнуть дверь, но тут уж я не дала ему это сделать.
- Что вы себе позволяете! Я позову охрану! Ночь сейчас, отпустите дверь, я спать хочу!
А вот тут он врёт. Не до сна ему, точно.
- Антон, выслушайте меня, это в ваших же интересах, поверьте! У ВАС большие проблемы, этой ночью произошло очень серьёзное событие...
- Я её не уби... - начал было он, и осёкся. Но мне этого было достаточно. Я толкнула его в грудь и вошла в номер, закрыв за собой дверь.
- Ну, не в коридоре же... ты садись, садись.
- Уходите, немедленно... - уже совсем неуверенно промямлил он, отступая от меня.
- Значит, ты хотел сказать, что не убивал? Ты прав, малыш, абсолютно прав. Но вот только скажи мне, пожалуйста, откуда ты вообще знал, что её должны были убивать, а?
- Я ничего не знаю!
- И что вот это такое, ты тоже не знаешь? - я сунула ему под нос пакет с ножом.
- Первый раз вижу! - в его голос вернулась уверенность. - Не знаю, что это такое.
Не испугал его этот нож, совсем. Может, и вправду, не знает? Или я чего-то не понимаю?
- А вот это? - теперь я держала у него на виду лоскут жёлтой материи. - Хоть это тебе знакомо? Этим сегодня, недавно, душили Ленку.
А вот тут его проняло. Он бросил быстрый взгляд куда-то, и вдруг понизил голос почти до шёпота:
- Откуда это у вас?
- Из Ленкиного номера, вторая половина осталась там, Антоша. И этим убивали человека, только вот недоубили до конца. И убивали её из-за тебя, точнее - из-за дел твоей матери, других причин я не вижу. А ты, выходит, не такой уж и агнец божий, ты знал про готовящееся убийство, не так ли? Не спал, ждал, как пройдёт? А плохо для тебя прошло - жива она, поэтому ты сейчас тихонько сядешь и спокойно расскажешь мне всё. Или мне, или местным турецким ментам. Особенно мне интересна комбинация с ножиком этим сувенирным. Ведь ты знал про него, не так ли? Но почему-то совершенно не боишься, что на нём найдут твои пальчики. Что это значит?
Ещё один быстрый взгляд с его стороны, на этот раз - куда-то под стол. Я посмотрела туда же, и увидела обычную корзину для мусора. Под пристальным взглядом Антона я вытащила её и перевернула вверх дном. На пол вылетели какие-то обёртки, огрызок яблока и пара тонких прозрачных хирургических перчаток.
- Так, так, - задумчиво сказала я, - как интересно и запутанно. Давай сложим этот пазл? Итак: преступник - а это был не ты - принёс в номер Лены два предмета. Нож и твою футболку. Оба предмета он собирался использовать для убийства. Ты знал про готовящееся преступление, и знал про нож. Нож в пакете, а у тебя в мусоре перчатки, которые, если их надеть, почти неразличимы на руках. А вот про футболку ты не знал, и испугался этой улики, так, Антоша? И что же из этого следует, а?
Я села напротив него.
- А следует из этого вот что: убийца действовал втайне от тебя, но ты прекрасно знал о его намерениях. Знал, но... не мешал. Точнее - вёл свою игру. Как же сделать так, чтобы он был уверен, что на ноже есть твои отпечатки, а на самом деле их не было? О, ты провернул целую операцию. Ты или каждую ночь ложился спать в перчатках, или точно знал, что убийца придёт к тебе сегодня. Постель разобрана, ведь так, и ты в ней сегодня лежал. Лежал, а потом встал, оделся, снял перчатки и выбросил их в мусорку. Следовательно, он был тут сегодня. Он вошёл тихо, не включая света, приложил нож к твоей руке. При свете он заметил бы, что кожа неестественно блестит, но в темноте этого не было видно. После этого он убрал нож в пакет, захватил для верности твою футболку, и ушёл. Финт с футболкой - это была его импровизация, и ты к ней оказался не готов, но всё остальное ты предвидел. Ты встал и оделся. Тебе не спалось, не правда ли? Ты знал, что недалеко убивают ни в чём не повинного человека, убивают, чтобы подставить тебя - и рассчитывал, что подстава не удастся. Ты думал, что переиграл его, а в результате вы оба надули друг друга.
- Зачем всё это тебе нужно? Или, может - не тебе? Это как-то связано с адвокатской практикой твоей матери? Да, именно так: ведь если бы подстава против тебя удалась, ты сел бы за убийство, на её карьере можно было бы ставить крест, а дело о банкротство крупного банка как минимум надолго застопорилось бы, если не прекратилось совсем. Это всё можно понять, кроме одного: зачем конкретно тебе это убийство? Почему, скажи мне, раз ты узнал про его подготовку, ты его просто не предотвратил?
Он молчал.
- Как знаешь. - сказала я, вставая. - Меня уже тошнит от тебя, мерзавца, и от твоих тайн тоже. Пусть с тобой разбирается местная полиция, я постараюсь изложить им всё, что смогу.
Я повернулась и пошла к двери. Но не дошла.
Никогда не стоит никого загонять в угол, даже такого мозгляка. И поворачиваться к ним спиной тоже не надо.
***
Боль в затылке выдернула меня из отключки, и я поняла, что лежу на полу всё в том же номере Антона, лежу, уткнувшись лицом в пол. Руки у меня были связаны за спиной. Недалеко от моей головы была ножка стула и мерзко воняющая антонова нога, а откуда-то сверху слышался стук клавиш.
Потом раздался гудок.
По 'Скайпу' звонит кому-то, догадалась я.
- Антон? Ты? А чего ночью, случилось чего?
- Случилось, Марат Ринатович. Выслушайте, меня, пожалуйста, внимательно: мы в дерьме. И вы, и я тоже. Поэтому вызванивайте быстрее своего мокрушника, и пусть пулей летит ко мне.
- Э-э-э, Антон, ты что... пьян? Чего ты несёшь?
- Марат Ринатович, давайте уж начистоту: я всё знаю. Знаю, что вы - друг банкира Сысоева, основного акционера банка 'Сияние', в деле против которого участвует моя мать, как представитель истца. Знаю, что вы вместе, чтобы вывести её из процесса, решили организовать подставу, повесив на меня убийство этой шлюхи. Это ведь удачно так сложилось, что сын адвоката, играющего против вашего приятеля в деле на десятки миллиардов, оказался вашим же подчинённым? Я знаю, как вы всё это организовывали, как вели переговоры с человеком, представляющимся как 'Сеня Скользкий'.
- Откуда знаешь?
- Я ведь ваш сисадмин. И рабочий, и домашний компьютеры ваши именно я настраивал и чистил от вирусов, и смартфон тоже - вспомните, вам ведь недосуг было самому, а безотказный Антон всё сделал. Всё быстро работает, не так ли? А то, что я уже давно знаю каждый ваш чих, все пароли к кредиткам и адреса тёлок, которых вы трахали - это просто бонус за мою хорошую работу. Я ведь не злоупотреблял этим, не так ли? Точно так же я узнал ваш хитрый план, как меня подставить. Записи ваших переговоров с Сеней у меня сохранены. И к вай-фай камерам, что он ставил в номере у шлюхи, я тоже доступ имел, всё записано. Признаюсь честно - эти записи были бы использованы против вас, и, значит - против самого Сысоева.
- Сука, ну ты и...
- Кто бы говорил. Но сейчас не время для разборок. Ваш долбаный Сеня оказался не таким уж и скользким, он всё запорол. Да, я хотел переиграть вашу операцию в свою пользу, но - признаюсь - тоже прокололся. Теперь нам вместе надо вылезать из этого дерьма, и побыстрее. Короче: та шлюха жива, а в дело встряла какая-то ушлая бабёнка, она обо всём догадалась, и всё испортила - мне и вашему недоделанному Сене. Сейчас она валяется на полу в моём номере, я долбанул её по затылку пепельницей, и не знаю - жива она или нет.
- Что ты от меня хочешь?
- Я же сказал - звоните этому дебилу, пусть быстрее идёт ко мне, пока тут ночь на дворе. От обеих баб надо избавляться! Вы догадываетесь, что если я спалюсь, то и те самые записи, о которых говорил, да и многое другое тоже - скрывать не буду?
- А я тебя недооценил, Антоша, м-да... Ладно, сейчас решим вопрос. Ты мне одно скажи: мать знает?
- Конечно. Это она и придумала, как перевернуть эту комбинацию на себя.
Собеседник Антона смачно выматерился, после чего связь оборвалась.
***
А я всё время их разговора пыталась понять, чем у меня связаны руки. Похоже, всё-таки - какой-то одёжкой, а не верёвкой. И связывать людей сисадмина явно не учили, потому что узел от моих осторожных потуг стал заметно ослабевать. Наконец, я почувствовала, что могу освободиться. Собрав все силы, я рывком села, затем встала.
Всё вокруг меня будто поплыло, но на ногах я устояла. Мозг опять пронзила боль, и, схватившись за голову, я почувствовала на руках что-то липкое. В глазах рябило крутились разноцветные круги.
А потом я почувствовала какое-то движение, и, с трудом сфокусировав зрение, увидела Антона. Он тоже вскочил из-за стола и приближался ко мне. В одной руке у него была массивная пепельница, в другой - тот самый кривой сувенирный нож.
- Не делай глупостей, - словно сквозь вату донёсся до меня его голос, - я ведь всё равно не могу тебя отпустить.
Собрав все силы, я бросилась к двери. Надежды особой не было, даже в коридоре он меня догонит, а сопротивляться в моём нынешнем состоянии я не смогу и пятилетнему ребёнку. Помощи ждать неоткуда, сейчас в коридоре никого. Четыре часа ночи, в корпусе нет никаких дежурных, до рецепшн через сад не добежать. Добраться до своего номера или до номера Ленки - вот единственная надежда, оба тут, на третьем этаже.
Счастье, что дверь не была заперта на ключ, и открылась сразу. Я выбежала в коридор, тут нога у меня подвернулась, и я рухнула на ковёр. Вслед за мной выскочил Антон, замахнулся над моей головой пепельницей... и замер. По коридору к нам приближалась Ленка, держа за горлышко бутылку из-под вина. Вряд ли она ожидала увидеть в роли нападающего именно Антона, потому что глаза её удивлённо расширились, и, зашипев 'Всё-таки это был ты, гадёныш!', она бросилась в атаку, подняв бутылку наподобие дубинки.
И от такого напора ботан струхнул. Он попытался прошмыгнуть обратно в номер, но оброненная пепельница не дала двери закрыться, и в следующую секунду Ленка ворвалась вслед за ним.
'Убьёт, она его убьёт!' - подумала я, когда вставала, опираясь на стену. Делать нечего, придётся возвращаться туда, откуда только что удрала.
- Лена, постой! - сказала я, останавливая подругу, которая готова была уже опустить своё оружие на голову скорчившегося на смятой постели Антона.
- Не бейтееее... - скулил тот.
- Выбирай, Антоша, - сказала я, садясь рядом, - или мы сейчас сдаём тебя охране, или ты делаешь то, что мы скажем.
- Да, да я всё сделаю!!!
- Тогда включай свой комп.
Ленка удивлённо глянула на меня. А я бесцеремонно полезла в сумку от ноутбука, что стояла у стола, и вытряхнула её содержимое на кровать. Вот оно, то, что мне надо - штук пять разных флэшек. Выбрав пару из них, опять повернулась к Антону.
- А теперь слушай сюда, мальчик. Сейчас ты, под нашим наблюдением, перегонишь сюда все те записи, где фигурирует твой любезный шеф, и где он обсуждает с мокрушником Сеней, как тот будет убивать Лену. Заодно и записи с камер в её номере, там этот тип должен засветится. Понял? Только заполучив эти записи, мы уйдём. А ты запомнишь и передашь своему Марату, что если, не дай Бог, мне или Лене покажется, что нам что-то угрожает, то мы найдём, куда и кому их передать. Это теперь будет наша страховка. Так что приступай к записи, вонючка. Это я тебя не обзываю, а констатирую факт - ты вообще ноги хоть иногда моешь?
***
Когда мы покинули номер Антона, уже светало. В саду звенели цикады, временами кричали горлицы и щебетали птички поменьше.
Пока Антон под моим наблюдением перекачивал файлы, Лена между делом обработала мне голову, и сказала, что сотрясения нет. Я с удивлением узнала, что она училась когда-то на медсестру, но бросила учёбу ради заработка.
Ботана мы оставили в совершенно деморализованном состоянии. Он при нас снова перезвонил Марату, чтобы отменить вызов мокрушника, но оказалось, что это лишнее. Несостоявшийся киллер Сеня скрылся, и не отвечал ни на какие звонки.
И вот теперь я торопилась к себе - скопировать и отослать на несколько адресов добытые файлы.
- Спасибо, Марьяш. - сказала мне Лена, когда мы остановились у двери моего номера, - ты ведь меня спасла сегодня... даже два раза.
- Это когда второй? - удивилась я.
- Когда не позволила прибить гадёныша. Я в тот момент вполне могла.
- А, ну тогда это было алаверды. Ты ведь меня спасла в коридоре от удара пепельницей. И вообще - у нас с тобой образовывается нездоровая традиция - сначала влезать в неприятности, а потом героически друг друга спасать.
- А что делать? - ответила Лена. - За отсутствием нормальных мужиков спасать себя приходится самим.
В кармане у меня пискнул телефон. Эсэмэска.
'Марьяна, я кретин. Прости меня!!! Люблю! Ради тебя - готов на всё! Могу я прилететь к тебе? Анатолий.'
-Ты чему улыбаешься? - удивилась Лена. - Это от кого?
- От спасателя. - ответила я, набирая ответ: 'Прилетай'.