- Три сотни драконов, раз! Три сотни драконов, два! Три сотни дра... Три сотни и десять! Три сотни и десять драконов, раз! Отличный лот, дамы и господа! Три сотни и десять драконов два...
- До полутысячи не дойдет.
Старческий, дребезжащий голос заставил меня обернуться и посмотреть на своего соседа. Сухонький старичок в лиловой, расшитой звездами мантии старался держаться гордо, но было видно, что весь этот аукцион здорово действует ему на нервы и утомляет его. Сколько ему? Пять? Шесть сотен? Время не так властно над нами, но и с нас оно рано или поздно берет свое.
- Лет тридцать назад я еще стоил больше, намного больше. - Подтвердил он мои мысли и со вздохом положил голову на руки, покоящиеся на вершине массивного посоха. Я промолчал. А что я мог сказать?
- Три сотни и сорок драконов, три! Продано, господа и дамы! Великолепный лот, астролог золотого дома, мастер миражей и фантомов, Альбериус Серебряноглазый, продан за три сотни и сорок драконов господину с собачкой. Поздравляю с покупкой!
- Ну вот, и все.
Старик с усилием поднялся.
- Пойду я.
Я внезапно почувствовал необходимость что-то сказать.
- Удачи вам.
Старик обернулся, посмотрел на меня. Я еще успел подумать о том, что глаза у него вовсе не серебряные, а черные, как вдруг они подернулись белесой дымкой. Старик смотрел на меня пустыми бельмами всего какие-то доли секунды, потом моргнул и глаза его уже снова были черными. И в них была сила. На миг я будто снова увидел перед собой известного мага на пике своей мощи. То тоже длилось лишь доли секунды. Старик снова моргнул. Глаза все еще были черными, но это были теперь только глаза усталого и разбитого временем старика.
- И ты береги себя, молодой человек. - Сказал он. - Возвращаю тебе твою удачу. Тебе она понадобится.
- Спасибо. - Я церемонно кивнул и поежился. Старик уже поспешно шаркал прочь и я не отважился остановить его, чтобы спросить, что именно он увидел во мне и в моем будущем.
- Лот номер девяносто четыре! Маг Шауг.
Я обернулся к залу и начал внимательно следить за ним и ставками. Собственно, ведь именно для этого я и присутствовал здесь, чтобы наблюдать, кто и как будет за меня торговаться, и знать, кто и за сколько меня, в итоге, купил.
Аукцион магов - старая традиция. Старая и необходимая.
Известно, что маги стоят вне социальной лестницы, вне общества. Мы не носим ни рангов, ни титулов, не принадлежим ни одному двору и ни к одному государству. Мы имеем право сидеть в присутствии высокопоставленных лиц, даже королей и мы имеем право вступать в брак с представителями любого сословия. Впрочем, брак это отдельная проблема. Мы имеем право беспрепятственно и беспошлинно пересекать любую границу. В молодости, по окончании обучения, мы обычно пользуемся этим, много путешествуем из страны в страну, нигде не задерживаясь надолго и нигде не заводя себе дома. Но со временем это начинает отягощать и мы останавливаемся где-то, оседаем, постепенно обрастаем жилищем и хозяйством. И вот тут у нас возникает проблема экономического характера. С одной стороны, любое государство радо тому, что в его пределах поселился маг. Случись что, и он всегда под рукой. С другой стороны, земля имеет какую-то цену и все живущие на ней обязаны платить налоги, мы же освобождены от налогов. В итоге на нас начинают косо смотреть соседи, да и казна испытывает хоть и небольшой, но убыток.
Сейчас уже никто и не упомнит, кто и когда впервые предложил решение этой проблемы, но оно оказалось настолько удачным, что прижилось и стало традицией. Раз в год устраивается аукцион магов, где все оседлые маги должны принимать участие. Нас продают с аукциона. Вернее, даже не нас, а наши услуги. Так называемый, "слепой контракт" - стандартный пустой бланк, в который покупатель задним числом вписывает свои условия.
Разумеется, существует целый ряд ограничений и правил, по которым составляется контракт. Например, маг не может быть использован для убийства (этим охотно занимаются другие организации), для любых действий, которые нарушали бы закон, этику или моральный кодекс магов. Нет, ничего такого. Но покупатели попадаются весьма изобретательные, не всегда вменяемые и порой находят лазейки в кодексе, которые, по итогам каждого такого аукциона старательно заделываются, порождая целые свитки нелепых инструкций, вызывающих неудержимый смех у лиц не имеющих отношения к магии и нервную дрожь в пальцах у самих магов, особенно тех, кто лично столкнулся с предпосылками возникновения инструкции.
Другими словами, результатом аукциона и "слепого контракта" для мага становится работа, нелепая или неприятная, за которую при других обстоятельствах никто не захочет браться. А результатом для государства "приютившего" мага, становятся деньги с продажи контракта, которые, за небольшим вычетом на организацию аукциона, идут в казну. И еще одним, побочным результатом, весьма выгодным магам, является возможность узнать, кто же так сильно заинтересован в их услугах, что готов выложить круглую сумму за "слепой контракт". И, как следствие, возможность, покончив с условиями контракта, позже нанести визит тем, у кого не хватило средств взять победу в аукционе. И возможно, поторговавшись, заполучить уже стандартный контракт с заранее оговоренными условиями.
За меня торговались оживленно, что, нужно признаться, весьма льстило мне. Я начал участвовать в аукционах совсем недавно, с тех пор, как поселился с женой в одном из уютных пригородов Айсвальда. Морской и горный воздух, свежая рыба и овощи каждый день, добротный орочий дом и вид на гавань быстро стали неотъемлемой частью моей жизни. Равно как и шумные и всегда внезапные наезды мормэйра Атаира Рау, Красного Пса, лорда морей, повелителя островов Айсвальда и, по совместительству, моего большого друга. Я уже не мыслил свою жизнь без трубки и меховых одеял и давно поменял мантию мага на большой плед. Кстати говоря, он был на мне и сегодня, вызывая косые взгляды коллег по цеху и прочих посетителей аукциона. Кажется, в последний раз подобный эффект произвел Бохтсвар Придурковатый, выразив свое презрение к окружающим тем, что явился на аукцион в ночной рубашке, колпаке и домашних шлепанцах. Умнейший, кстати, был мужик, несмотря на свое прозвище. Подозреваю, что мое нынешнее облачение аудитория восприняла именно так - как вызов. Я не возражал. Не объяснять же каждому из присутствующих, что большой плед, это не предмет постельного белья, а удобнейшая и незаменимая в путешествиях одежда, и что яркая клетчатая расцветка, так режущая глаз здесь присутствующим, и сообщающая им о том, что маг Шауг, кажется, в расцвете лет окончательно сошел с ума, любому орку сообщает совсем иное.
Выбрать себе цвета, кстати говоря, мне посоветовал мормэйр. Впервые увидев меня в килте, моем первом килте, собственноручно приобретенном мной и носимом с гордостью (мне казалось тогда, что я здорово приобщился этим к орочьей культуре) он изволил долго смеяться. А когда я почти уже обиделся, неприятно пораженный такой реакцией друга, он объяснил мне, что такое количество и сочетание цветов (белый и сочно-зеленый) заставляет смотрящих на меня думать, что я фермер и, к тому же, выращиваю дурную травку. Он тогда долго и с удовольствием объяснял мне значения цветов и их количества, после чего я, наконец, смог определиться и выбрать себе ткань, сочетающую в себе шесть цветов (больше, чем у конунга или ярла, но меньше, чем у мормэйра), сообщающих окружающим о том, что я являюсь скальдом - поэтом-шаманом, аналогом мага у орков.
По мере того, как ставки на меня повышались, энтузиазм у присутствующих начал, понемногу, редеть. Ставка перевалила уже за полторы тысячи полновесных драконов, это было почти на десять процентов больше, чем в прошлом году. Очевидно, мой костюм не отбил у присутствующих желания торговаться.
Результат торгов удивил меня. Мой "слепой контракт" заполучил барон Меттедиш фон Вегшельд, человек желчный и воинственный. Барон славился своими военными кампаниями, часто весьма успешными. Про него говорили, что он даже на ночь не отстегивает меча. Это было похоже на правду, если учесть, что даже на аукцион барон явился в доспехе, благодаря чему, на фоне празднично разряженных купцов и аристократов выделялся так же сильно, как я в своем килте на фоне магов. Удивительной была даже не победа, а сам факт участия барона в аукционе. Всем было известно, что помимо воинственности, барон славится также несгибаемой скупостью. Должно быть причина, которая побудила его бороться за мой контракт, действительно основательная.
Я не знал, плохо или хорошо это для меня, но память о напутствии старика не оставляла меня в покое. По правилам аукциона, от меня не требовалось встречаться с бароном немедленно, а только явиться в его поместье на следующий день, поэтому я отправился домой.
Дом встретил меня в лице Маркла, моего ученика, восседающего на ступенях над большим тазом очищаемой им картошки.
- Вечер, мастер.
Маркл махнул мне ножом, даже не потрудившись подняться. Порядки в моем доме были весьма демократичными. Я сам установил их такими.
- У нас гости? - Поинтересовался я, заглядывая в таз.
- Ага. У вашей супруги.
Я кивнул. Все понятно. Значит Майрег и Майрет, сестры Ира, приехали, чтобы поддержать Хельну в ожидании. Почему-то она всегда сильно нервничала, когда я отправлялся на аукцион магов.
Женщины расположились в общей комнате вокруг очага. Про орочих женщин говорят, что они крупные и неповоротливые, как медведицы, и что в укромных местах на их теле растет мех. Говорят, разумеется, те, кто их ни разу не видел. А те, кто видел, навсегда проникаются балладами скальдов, которые воспевают женщин своего народа, ставя их едва ли не на одну ступеньку с богами.
Орочьи женщины не хрупкие. Хрупкие просто не смогли бы вынести затяжные Айсвальдские зимы, которые приносят бури, много снега и суровые ветры. Орочьи женщины хорошо сложены, их руки одинаково хорошо привыкли к тому, чтобы держать дитя или меч, черты их лиц крупноваты и прямолинейны, а все видимые части тела часто покрыты причудливыми татуировками, часть из которых является оберегами, а другая часть служит той же цели, что расцветки килтов их мужчин. Их голос ниже, чем у человеческих женщин и часто лишен интригующих или завораживающих ноток. При этом глаза их, глубоких и чистых оттенков, создают впечатление, что ты смотришь в небо или вглядываешься в морские волны, а лица, никогда не знавшие косметики, излучают спокойную и строгую северную красоту, сравнимую разве что с северным сиянием, нередким в этих местах.
На фоне Майрег и Майрет моя жена выглядела ребенком рядом с валькириями. Все три женщины сидели в низких креслах, скорее по привычке, чем по необходимости накинув на ноги одеяла, Майрег полировала меч, а в руках Майрет быстро мелькали спицы. Хельна, которая сидела лицом ко входу, первой увидела меня, но я знал что обе ее подруги знали о моем появлении прежде нее.
- Как?
Жена поднялась мне навстречу, и лицо ее было озабоченным.
- Все хорошо. - Я улыбнулся, чтобы стереть эту тень озабоченности с ее лица. - Тысяча, пять сотен и двадцать полновесных драконов.
- Так говоришь, будто она посылала тебя козу продавать. - Майрет отложила вязание и вернула мне укоризненный взгляд.
Она была права. Я знал, что Хэльна спрашивала совсем не об этом.
- Барон Меттедиш фон Вегшельд. - Сказал я. - Понятия не имею, что ему от меня нужно.
- Конечно. - Хэльна знала правила аукциона не хуже меня.
- Шауг, когда ты уже поймешь, что не обязан делать это? - Майрег последний раз провела куском мягкой кожи по мечу, вскинула его перед собой, присматриваясь к лезвию, а после одним движением вбросила в стоящие тут же, прислоненные к креслу ножны, и только потом повернулась. - Ир никогда и слова тебе не скажет, если ты перестанешь участвовать в этих балаганах.
- Я знаю. - В моем голосе было больше извинения, чем уверенности. - Но это традиция. Так все делают. - На самом деле я и самому себе не мог объяснить, почему до сих пор делаю это. - Я пойду переоденусь.
- Майрет фыркнула, обозначая свое отношение к подобным традициям. Майрег промолчала, но я был уверен, что взгляд ее прожигает в моем затылке дыру. Хельна беспокоилась обо мне, а они обе беспокоились о Хельне, оказывая ей свое покровительство с тех самых пор, как мы поселились здесь.
Явился Маркл с целым тазом вычищенной картошки и я воспользовался этим, чтобы слинять наверх, подальше от неудобного разговора.
- А ничего себе так он тут устроился.
Я взял с собой Маркла скорее потому, что он сам этого хотел, чем потому, что считал это необходимым. Церемониальные главы кодекса гласят, что маг, имеющий ученика, имеет право брать его с собой на все официальные встречи и мероприятия, а ученик при этом обязан носить за магом его посох. Считается, что это прибавляет магу вес в глазах общественности и подчеркивает его статус. Мой посох, который торжественно и невозмутимо держал Маркл, являлся скорее символом, чем настоящим оружием. Хотя, надо отдать посоху должное, им было очень удобно, при случае, отмахиваться от собак.
- Не буду спорить.
Дом барона в пригороде Хеннинга, столицы Баронского государства Умбры, не поражал размахом или роскошью, но все здесь было устроено с учетом максимального удобства его хозяев. Умбра была странным государством. Коалиция свободных баронств образовала его скорее как военный союз, нежели, как полноценную страну. Каждый барон владел собственной землей, пользовался собственной казной и учреждал собственные законы в своих границах до тех пор, пока это никак не влияло на жизнь соседей. Едва это случалось, и бароны собирали совет, вес в котором был прямо пропорционален бюджету баронства. Так баронства подразделялись на баронства золота, баронства серебра, и баронства... нет, не меди, как можно было бы подумать, а стали. Золотые бароны имели каждый по три голоса в совете, серебряные по два и стальные по одному. Естественно, что серебряные и стальные стремились стать золотыми, причем серебряные активно вели добычу полезных ископаемых и развивали торговлю, увеличивая тем самым благосостояние и оборот, а стальные, которые достаточного количества источников добычи не имели, вели активные их поиски в своей вотчине и пробывались, по большей части, войной. Воевали они не с соседями, разумеется, а предоставляли услуги своей регулярной армии другим государствам, нуждающимся в них. Злые языки поговаривали, что когда подходящих военных конфликтов на материке не наблюдалось, стальные сами их и инициировали, но это было бездоказательным.
Барон Меттедиш фон Вегшельд, в доме которого мы сейчас находились и которого ожидали, являлся стальным бароном, или стальным вороном, как их иногда называли, недвусмысленно намекая на то, что эти люди кормятся чужой смертью.
Барон едва выдержал положенные по этикету десять минут ожидания, которые мы должны были потратить вовсе не на то, чтобы с трепетом и унижением ожидать его появления, а на то, чтобы отдохнуть с дороги, нагреть кресла и выпить по чашечке предложенного нам чая, чтобы после не тратить на все это время, а сразу же перейти к делу. Традиции Умбры сводились к тому, чтобы экономить равно деньги и время.
Барон поздоровался со мной, кивнул моему ученику, устроился в кресле напротив и, без лишних слов выложил на столик между нами мой "слепой контракт", который был уже заполнен мелким разборчивым почерком, возможно даже, самого барона. Я взял контракт и пробежался по нему глазами, с каждой строчкой невольно все больше хмурясь. Маркл, который стоя за мой спиной беззастенчиво подглядывал в бумагу, озадаченно хмыкнул.
Я положил бумагу на стол и поднял глаза на барона. Барон ждал.
- Сопроводить обоз?
- Верно. - Барон кивнул. - Сопроводить обоз от границы королевства Тимберленд до моего поместья в баронстве Вегшельд и охранять до тех, пока я не прибуду лично, и не буду убежден в его полной сохранности. После этого ваш контракт считается выполненным, и вы свободны.
Я переглянулся с Марклом. На наших лицах читался одинаковый немой вопрос: "В чем подвох?"
Я постарался припомнить обозначенный участок пути. Полуостровное королевство Тимберленд было связано с материком узким болотистым перешейком на всех картах помеченным как Топь Светлячков и официально относящемся к самому королевству, а неофициально не представляющему для королевства никакого интереса и населенному живущем обособленно, почти не вступающим в контакты с прочими народами, Племенем Воды. Мне не приходилось слышать, чтобы на этом участке путника или его имущество подстерегала такая опасность, которая стоила бы нанятого в сопровождение мага за более чем полторы тысячи полновесных драконов.
Ситуация требовала объяснения.
- Что в обозе? - Закинул я пробный шар на удачу.
- Золото, серебро. - Не моргнув глазом, ответил барон. Я снова оказался в тупике. Ну, разумеется, там серебро и золото. Что еще может везти домой стальной ворон после удачной кампании. Вот уже на протяжении нескольких десятков лет Тимберленд постепенно уходил под воду и воевал с псеглавым народом Желтого материка за береговые территории, куда постепенно переселял свое население за неимением другого места, при этом само население в войну старался не вовлекать, по причине малой численности, а пользовался услугой наемников, щедро делясь с ними добычей... А, вот оно что. Кажется, я начинал понимать.
- Золото и серебро в монетах?
- В самородках.
- Лунное золото. - Я кивнул. Это действительно все объясняло.
На территории псеглавых, золото встречалось только в самородках, причем самородки являли собой редкое сочетание: сплав золота и серебра, алхимиками называемый электрум, а у нормальных людей носящее поэтическое название - лунное золото. Топь Светлячков действительно была тихим местом, поскольку Племя Воды, или, как они сами себя называли - Кровь Воды, не терпели беспорядков в своих землях и с бандитами и разбойниками расправлялись быстро и без церемоний. Но проблема барона заключалась в том, что Кровь Воды считала лунное золото священным металлом и могла пойти на многое, чтобы заполучить его. И нельзя было спрятать электрум среди другого груза, поскольку все представители этого народа, даже малые дети, имели сверхъестественное чутье на него.
- Вы пробовали договориться с Кровью Воды? Я почти уверен, что если поделиться с ними...
- Они хотят два от десяти. - Сказано это было таким тоном, что сразу становилась понятно - терять двадцать процентов барон не готов ни при каких обстоятельствах.
"Ну разумеется, в таких условиях нанять меня было самым экономичным выходом."
Я промолчал, и барон расценил мое молчание правильно.
- Я нанял вас потому, что вы способны на это - обеспечить перемещение этого металла в мои кладовые. В конце вашего пути там должно оказаться все, до крупицы. Любой ценой.
- Я понял.
Я вздохнул. Маркл за моей спиной притих - думал.
- Когда мы выдвигаемся?
- Завтра.
- Уу... изверги!
Маркл с чувством прихлопнул крупного болотного комара, присевшего ему на шею, обнаружил что растер собственную кровь и комариную тушку по всей ладони, скривился, с отвращением вытер руку о штаны. Хорошо что Хэльна этого не видит.
- Что ж они не дохнут то? Амулеты торгаш подсунул нам бракованные?
- Нет. - Я пошевелил пальцами, направляя на себя и на него аркан малого экзорцизма. Туча комаров вокруг нас сразу же поредела, но я знал, что это ненадолго.
- Амулеты и у нас и у других обозников самые настоящие. Я проверил. Просто в этих местах высокий магический фон, вот местная живность и приучилась приспосабливаться к нему.
- У них что, этот... как его... иммунитет?
- Вроде того.
- Ясно. - Маркл уже не рад был тому, что напросился со мной, но гордость не позволяла ему жаловаться.
Мы пробирались через Топь Светлячков уже третий день. Ну, то есть, как "пробирались". Большую часть пути мы с Марклом просто тряслись на одной из повозок, поглядывая по сторонам. За все это время Кровь Воды никак не проявили себя и обозники, предупрежденные о нашей роли, и, поначалу, поглядывающие на нас с уважением, начали уже откровенно посмеиваться над "мужиком в одеяле", который был нанят хозяином, очевидно затем лишь, чтобы истреблять комаров. Причем исключительно вокруг себя и своего ученика. Сами обозники хоть и носили те же самые амулеты, но не очень-то полагались на них, предпочитая пользоваться какой-то вонючей мазью, густо нанося ее на руки, шею и лицо. Эффект от мази был впечатляющим. Я не знаю, как насчет комаров, но на нас с Марклом она имела просто сногсшибательный эффект, так что мы старались, по возможности, к обозникам не приближаться и даже на ночлег разбивали свою собственную палатку с наветренной стороны.
- Там кто-то в кустах, - сказал Маркл. Он приложил руку ко лбу козырьком и пытался разглядеть что-то в мельтешении веток вдоль дороги.
- Я знаю. Они с утра за нами идут.
Маркл взглянул на меня недоверчиво, но я и не думал шутить.
- Кровь Воды? - В его голосе было разочарование, вызванное тем, что я заметил слежку раньше него.
- Скорее всего. - Я пожал плечами, хотя знал почти наверняка. Шаманы Народа Воды фонили магией почти так же сильно, как и земля, на которой они жили.
- Нам следовало поставить портал.
Я промолчал. Это "нам" звучало так, будто Маркл мог помочь мне поставить портал.
А это "следовало" - так, будто он не знал, что из Тимберленда портал поставить нельзя. Близость топей с их высоким магическим фоном позволяла поставить портал только на тот свет, но этой ее особенностью мало кто пользовался. Вернее, совсем никто, если быть точным.
- А что делают водяные с лунным золотом? - Маркл внезапно заинтересовался этим.
- Они не водяные. И ты сам мог бы знать, если бы почаще читал те книги, которые я дал тебе.
- Я читаю, мастер. - Обиженно протянул ученик. - И я знаю, что они не водяные, а Кровь Воды. Ну что они с ним делают?
- Бросают в болото.
- Золото, в болото!? - Маркл почти выкрикнул это и несколько обозников посмотрели в нашу сторону.
- Тише. - Я поморщился. - Какое тебе дело до того, что другие делают со своим золотом? К тому же, это для тебя оно - средство обмена на всякие полезные вещи, а для Крови Воды, это священный металл, который может принадлежать только богам, и им, своим богам, они и возвращают его. По мнению племени Воды, использовать лунное золото для торговли - кощунство.
- А в болото бросать - не кощунство?
- Улавливаешь.
Маркл насупился и замолчал. Подсчитывал чужие убытки, видимо.
Спереди, из головы обоза послышались крики и повозки начали одна за другой останавливаться. Маркл подобрался, вглядываясь вперед.
Вот и они. - Я поднялся на ноги, расправляя затекшие конечности. - Пойдем, поздороваемся.
Воины из Народа Воды преградили обозу путь. Они просто сидели на дороге, скрестив ноги и положив на колени короткие копья. Их было десятка три. Все худые, бледнокожие, одетые в сложные конструкции из рыбьей кожи и плетеного тростника. Их лица казались почти плоскими, настолько незначительно обозначались на них носы и тонкие полоски рта, зато глаза были большими и темными и смотрели не мигая. Они не предпринимали попыток напасть на обоз или вступить в разговор. Просто сидели на дороге, перегораживая путь, и молчали.
Когда я поравнялся с первой повозкой там уже столпилось около десятков людей из охраны. Остальные с любопытством вытягивали шеи в попытке разглядеть, что же творится впереди, но свои посты возле назначенных им повозок, не покидали. Дисциплина в армии барона была стальная, как и его ранг.
- Что происходит?
Несколько голов сразу же обернулось ко мне.
- Эти аборигены. Они преградили дорогу.
Навстречу мне шагнул один из офицеров. Остальные были растеряны настолько, что даже забыли при виде меня улыбнуться.
- Я вижу.
- Они не уходят и не разговаривают с нами. - Офицер выразил общую растерянность.
- Я знаю. Они и не станут разговаривать с вами. Кровь Воды не разговаривает с другими народами. Только их Голоса.
- Голоса? - Офицер наморщил лоб, пытаясь понять, не смеюсь ли я над ним.
- Их шаманы. Только шаманы Народа разговаривают с другими народами.
- Я понял. - Офицер кивнул. Кажется он не зря занимал свой пост. - А как определить, кто из них шаман?
- Никак. - Я покачал головой. - Только пригласить их на разговор, и ждать, пока один из них ответит.
- Прекрасно! - Кажется мне все-таки удалось разозлить его, хоть я и не собирался. - Тогда идите и займитесь этим. Это ведь ваша работа?
- Конечно.
Я жестом остановил Маркла, вознамерившегося последовать за мной и пошел вперед. Не доходя нескольких шагов до ближайшего представителя Народа, я сел на землю, скрестив ноги перед собой так же, как сидел каждый из них. Никто из Народа даже ухом не повел, как-будто меня вообще не было здесь. Они продолжали молча сидеть и смотреть не на меня, а вперед, на обоз. Я не настаивал и не торопил их, просто сидел на земле и рассматривал их одежду, пытаясь понять принцип, по которому она устроена. Так мы сидели, наверное, минут десять-пятнадцать, а потом тот, что сидел во втором ряду справа от меня, без предупреждения заговорил.
- Вы везете золото луны.
Он не спрашивал. Он точно знал. Каждый из них знал.
Вот так, просто. С его точки зрения все было совершенно логично. Я вздохнул.
- Не могу. Оно не принадлежит мне.
- Оно не принадлежит никому, - невозмутимо отозвался Голос. - Отдайте золото луны нам, мы вернем его луне. Луна будет блага и пошлет много воды.
- Не могу. Моя вода принадлежит человеку, который думает, что золото принадлежит ему. Если я отдам золото луны вам, то потеряю свою воду.
- Так нельзя. - Голос удрученно покачал головой. - Человек твоей воды неправ. Нужно объяснить ему. Если нет, отдай золото нам, мы вернем его луне, луна будет блага к тебе и вернет тебе твою воду.
- Не могу. - Я тоже покачал головой, копируя его жест. - Если я потеряю свою воду, я иссякну. Луна не вернет мне меня.
Голос ничего не ответил. Он молчал минут десять и я уже подумал, что разговор наш закончен.
- Нам придется забрать вашу воду. - Сказал он наконец. - Забрать вашу воду, а после забрать у вас золото, чтобы вернуть луне.
В голосе его не было угрозы. Он не угрожал, а просто сообщал мне о своем решении.
- Мы заберем две воды от десяти. Потом дадим вам время подумать. Потом заберем еще две воды от десяти.
- Я понял, понял. - Я знал, что так он может перечислять долго. - Я передам людям, которые идут со мной. чтобы они были готовы.
- Хорошо.
Голос кивнул и поднялся. За ним поднялись другие. Поднялись, молча развернулись все в одну сторону, и, не говоря больше ни слова, скрылись в кустах. Я вернулся к обозу. Офицеры ждали меня в нетерпении.
- Что они сказали?
- Объявили нам войну. - Я пожал плечами. - Как и следовало ожидать. Сказали, что убьют двадцать процентов нас, потом подождут, не захотим ли мы отдать им золото, и убьют еще двадцать процентов от оставшихся, и так, пока мы не отдадим им золото или пока мы не иссякнем.
Офицер не стал переспрашивать. Слово "иссякнем" было понятное ему. Непонятно было другое.
- Почему они не напали?
- Они не могут напасть на нас сразу после разговора. Они считают, что это неправильно. Они дадут нам время подготовиться и только потом вернуться.
- Когда?
- Я думаю, - я посмотрел на небо, - я думаю - сразу, после заката.
- Хорошо. Мы будем готовы.
Мы не были готовы.
Они пришли сразу после захода солнца. Гибкие черные тени. Они скользили между деревьями, параллельно обозу, заставляя людей и лошадей нервничать и до боли в глазах вглядываться в темноту.
Мы запалили все жаровни и факелы, и лучники держали наготове стрелы, пропитанные смолой и обвязанные паклей. Я приказал лучникам стрелять только в упор, а всем остальным вооружиться факелами, вместо мечей. Я заставил Маркла залечь на дне повозки и не высовываться, а сам окружил повозки оберегами - огненные стрекозы носились взад и вперед над головами людей и влажный воздух шипел и трещал под их крыльями, а люди уже не обращали на них внимания. Я оторвал у своей рубашки рукава, а плед пропитал водой и прикрыл им голову. Я мерз и чувствовал себя мокрой курицей но я знал что очень скоро согреюсь и забуду об этом.
Едва бледный серебряный край луны показался над черной кромкой деревьев, они атаковали. Запели Голоса. Сразу со всех сторон. Казалось что их сотни, нет, тысячи. Я знал, что это иллюзия, но мне все равно было жутко. Голоса пели пронзительно и тоскливо, торжественно, будто в храме, и в другое время я бы даже сказал, что это было очень красиво. Первым "дыханием" песни Голоса приветствовали луну. Они просили у нее прощения за то, что собираются пролить воду свою и нашу и молили ее вернуть воду нам и себе, когда ей будет угодно, чтобы мы снова могли течь по этой земле. Я порадовался тому, что охранники в обозе хотя-бы не понимают, о чем поют Голоса. Психическая атака и без того была слишком сильной.
Воины пошли в атаку на втором "дыхании". Они появлялись на дороге совершенно бесшумно, наносили один или два точных удара копьями или короткими ножами и снова скрывались в темноте. Они двигались быстро. Настолько быстро, что люди чаще валились с ног прежде. чем успевали взмахнуть факелом или выпустить стрелу. Но некоторые успевали, и тогда достаточно было всего одного мимолетного соприкосновения с огнем, чтобы воин Крови Воды вспыхивал и мгновенно объятый пламенем оседал на землю. Даже сгорая заживо, они умирали молча, и это, наверное, было самое страшное.
Мои руки уже давно полыхали пламенем от локтей до кончиков пальцев и сгустки его срывались с них еще прежде, чем глаз успевал среагировать на движение в кустах. Мои стрекозы тоже наносили воинам урон, и немалый, но погибали и сами, и их становилось все меньше и меньше с каждой атакой.
Они ушли так же внезапно, как появились. Растворились в лесу и песня звучала в наших ушах еще некоторое время после того, как Голоса умолкли. Я погасил пламя на руках и привалился спиной к борту повозки. Все это время, пока продолжалась атака, мы продолжали двигаться вперед. Глаза лошадей были завязаны и их вели вперед не человеческие руки, а моя магия. Ни один из народа Крови Воды даже не подумал о том, чтобы атаковать лошадей. Это было против их правил.
- Они ушли? - Офицер, я совсем недавно узнал, что его зовут Бхатэйр, все еще держал в отведенной в сторону руке факел, вглядываясь в темноту.
- Ушли, передохните.
Я пощупал лицо. Все-таки я опалил себе брови и ресницы. Да и волосы - те, что выбились из под пледа. Во все стороны от меня валил пар.
- Но почему? - Бхат все еще не верил. - Что заставило их?
- Он расскажет. - Я ткнул пальцем в сторону следующей повозки. Он нее к нам пробирался молоденький воин.
- Сэр, наши потери - двадцать процентов убитыми. Раненых нет.
Я закрыл глаза.
- Нужно остановиться и перегруппироваться.
- Нет! - Я рявкнул так, что оба воина вздрогнули. - Нет, - повторил я уже мягче, - останавливаться нельзя. Они будут нападать до тех пор, пока мы не покинем границу Топи Светлячков. В движении наше единственное спасение.
- Сколько до границы Топи? - Бхат даже не пытался оспорить мои доводы.
- Еще полторы суток. Может, двое. Это если не останавливаться.
- Мы не можем двигаться без остановок двое суток! - Не сдержался молодой воин. Бхат только поджал губы.
- Можем. - Я качнул головой. - Или так, или мы все умрем.
- Но лошади...
- Оставьте лошадей на меня.
Я снова закрыл глаза и привалился к борту повозки, давая понять, что разговор окончен.
- Мы двигаемся без остановки. Передай приказ остальным. - Скомандовал Бхат.
Я ничего не добавил. Мне нужно было отдохнуть.
- Ради чего ты здесь?
Лошади были мертвы задолго до того, как мы достигли границ Топи. Они были мертвы, но продолжали идти вперед. Люди уже не обращали на это внимания.
- Я давал присягу.
Лошади были мертвы, зато люди были живы. Все еще достаточно людей для того, чтобы продолжать двигаться вперед.
- А твои люди?
За двое суток Кровь Воды нападали еще четырежды. Той же ночью, потом днем, и снова ночью.
- Они тоже давали присягу.
Люди продолжали сражаться, но результат оставался неизменен. Каждый раз воины Народа Воды убивали ровно двоих из десяти.
- И какой у вас приказ?
С тем же успехом люди могли бы перестать сражаться и отдаться на волю случая и времени, но они все равно продолжали. Им было это необходимо. Иначе внутри они все были бы уже заранее мертвы и только продолжали двигаться. Как лошади.
- Такой же, как у тебя. Доставить золото в замок Вегшельд. Все, до крупинки. Любой ценой.
Как только последняя повозка миновала границу Топи Светлячков, я уснул. Я думаю, что многие в обозе с радостью последовали бы моему примеру, но немногие могли себе это позволить. Топь забрала у нас слишком много людей. Я спал, кажется, целые сутки. Потом проснулся, поел что-то, что принес мне Маркл, и снова завалился спать. Я потратил слишком много волшебства на эти стычки и мне просто необходимо было восстановить силы.
В замок Вегшельд мы прибыли на закате третьего дня. Нас встречала мать барона Меттедиша - чопорная пожилая леди, и ее слуги.
- Эти лошади мертвы!
В голосе леди сквозили гневные нотки. Слуги, вздыхая и охая толпились за ее спиной.
- Мои люди тоже мертвы, фрау. - Взгляд Бхатэйра встретился со взглядом женщины и она отвела глаза. - Куда разгружать повозки?
- Мы сами разгрузим все. - Леди поджала губы. - Отдыхайте.
Той ночью, в замке, мне снились странные сны. Мне снилось, что я иду по дороге через Топи совсем один, а Голоса Народа взявшись за руки водят вокруг меня хоровод. Они бесшумно ступали по кругу, не смотря на меня, а только за горизонт, и пели. Они пели о воде, которой стали одни, чтобы другие могли течь вперед и исполнять волю луны.
Утро разбудило меня стуком дождевых капель о ставни окна. Я встал, оделся и отправился вниз искать кухню.
- У вас есть сажа? - Спросил я у кухарки.
- Как же не быть? - Женщина не стала спрашивать, зачем мне нужна сажа, но почти силой усадила меня за стол и заставила завтракать. Нужно признаться, я не пытался сопротивляться.
Пока я ел ветчину, и сыр, и теплый хлеб, и пил парное коровье молоко, которое обычно недолюбливаю, предпочитая охлажденное, под причитания кухарки о моей худобе ее помощники быстро нашли и сажу, и ведро, и даже большую кисть приволокли откуда-то из кладовой, и водрузили это все на стол передо мной. Я поблагодарил, клятвенно пообещал вернуться в обед, забрал свою добычу и отправился с ней обследовать замок.
- Что вы делаете!?
На крик матушки барона быстро сбежались слуги, да так и застыли в дверях, за ее спиной, пялясь на дело рук моих. Я как раз заканчивал обводить сажей большое окно столовой на первом этаже.
- Что вы смотрите? Немедленно прекратите этот ужас!
- Да? Вы так считает? А по моему, ничего получилось.
Я отступил на пару шагов назад и осмотрел результат своих усилий - ровный, почти высокохудожественный черный квадрат, нанесенный поверх окна и примыкающей к нему границе стены.
- Как это понимать? - Женщина, кажется. готова была меня разорвать.
- Как? Хорошая сегодня погода, вы не находите?
- Что? - Она хлопнула глазами, явно обескураженная моей наглостью.
- Погода, говорю, хорошая. - Я махнул кистью в сторону стены. щедро оросив ее брызгами, отчего у фрау чуть не случился приступ. - Дождь идет с самого утра. Часто у вас в это время года дожди?
- Да. Нет... - Фрау задумалась. - Вообще-то, никогда.
- Правда? Тогда как вы думаете, с чего бы это теперь и кому может быть выгодно?
Фрау размышляла меньше минуты, а после повернулась к дверям, где все еще толпились ничего не понимающие слуги.
- Ну, что вы смотрите? Несите еще сажу, живо! - И почтенная леди принялась засучивать рукава.
Они пришли в сумерках. За это время мы успели выкрасить не только окна, но и двери, да еще полы расчертить во всех направлениях полосами. Участие принимали все, но самое большое удовольствие получили, конечно же, дети. Не знаю, где фрау фон Вегшельд достала столько сажи, но она еще сама не подозревала, что этим сама, практически собственными руками, спасла замок. Разумеется, я добавил в сажу еще кое-что из личных запасов. Это было простое и эффективное волшебство. Настолько эффективное, что просто до боли обидно, что этой сажи не было у нас раньше.
Все обитатели замка укрылись за стенами. Мы слышали, как запели Голоса, а спустя пару минут воины пошли на штурм. Они пытались лезть в окна и рвались в двери, и огненные сполохи вспыхивали по всему периметру замка, то здесь, то там, и воины Народа Воды вспыхивали ослепительно яркими факелами и осыпались на землю горстками пепла как мотыльки, летящие на огонь.
Мы переждали так три волны. После третьей наступило затишье. Близилось утро и мы уже почти собирались праздновать победу, как снизу, из подвалов. прибежало двое запыхавшихся слуг с выпученными глазами.
- Они идут снизу!
- Что!?
- Снизу, через ров! Из колодца.
Разумеется, колодец. Как я мог забыть. В каждом замке есть в подвале колодец на случай долгой осады. Чувствуя себя полным идиотом я рванул вниз.
Разумеется, они уже были там. В дверях подвала, куда намедни аккуратно сложили весь драгоценный груз, стоял Голос. Не знаю как, но я сразу узнал его. Это был тот самый, с которым я говорил на тракте.
Он увидел меня, помешкал секунду и молча опустился на пол. За ним опустились на пол полторы сотни его воинов. Я сел тоже.
- Мы пришли за золотом луны. - Сказал он. - Отдайте нам его.
- Я не могу!
- Мы заберем воду у двух из десяти в этом доме...
- Нет!
Фрау фон Вегшельд стояла в дверях за моей спиной. Ее руки и лицо были перемазаны сажей. На щеке алела свежая ссадина. Должно быть, женщина упала, когда бежала сюда.
- Нет! Там женщины и дети. Слуги.
Голос даже не посмотрел на женщину.
- Мы заберем...
- Нет! Шауг, что же вы творите! Отдайте ему это проклятое золото!
- Золото луны не проклято. - Поправил ее Голос. - Оно священно.
- Священно, проклято, один ...!
- Я не могу. - Я чувствовал себя последней сволочью. - Я не могу нарушить контракт, леди.
Это было правдой. Ни один маг не в силах нарушить условия подписанного контракта. Она тоже знала это. Это больше, чем закон, это инстинкт. Я заключал контракт не с ней, а с ее сыном, и только ее сын мог освободить меня от него. Контракт обязывал меня охранять это золото. Попытайся кто-то из жителей замка помешать мне, и жертв здесь оказалось бы много больше, чем две из десяти.
- Но что же делать!?
- Я не зна... - я собрался было просить у нее прощения, но передумал. - А что Кровь Воды делает с лунным золотом?
- Золото луны должно быть возвращено луне. - Ответил Голос.
- Луне, значит воде? Золото должно быть помещено в воду?
Голос кивнул.
Я встречал барона Меттедиша фон Вегшельда в дверях замка, полностью собранный в дорогу. Я не хотел оставаться в этом доме ни секундой дольше, чем это было необходимо. Маркл держал мою дорожную сумку.
Барон подъехал во главе небольшого отряда, спешился, не спеша подошел к нам.
- Вы справились?
- Да. - Я кивнул.
- Да, он справился. - Фрау фон Вегшельд вышла встречать сына вместе с нами. Она была опрятно и безукоризненно одета, от ссадины на щеке магия не оставила и следа. На губах фрау играла умиротворенная улыбка. - Он справился и лунное золото здесь, в подвале. Все, до крупинки.
- Прекрасно. - Барон довольно улыбнулся. - Маг Шауг, я знал, что могу на вас положиться. Раз так, вы можете быть свободны от вашего контракта.
Я почувствовал себя так, словно стальная цепь спала с моего горла.
- Благодарю вас.
- Ну, пойдем посмотрим на золото, - обратился барон к матери.
- Пойдем, посмотрим. - Она взяла сына под руку и они оба удалились по направлению к замку. Не оборачиваясь. Все что леди имела мне сказать, она уже сказала.
- Я думаю, нам здесь больше нечего делать. Пойдем.
Я забрал у Маркла сумку, повесил ее на плечо и мы вышли за пределы замка. Мы намеревались пройтись немножко пешком прежде, чем провешивать портал домой.
- Представляю, как он удивиться, когда окажется в подвале. - Маркл, наконец, позволил себе расхохотаться. - Не думаю, что это именно то, что барон ожидает увидеть.
- Ну, что же... - И я не смог удержаться от улыбки. - Зато он будет единственным в мире обладателем осадного колодца из цельного слитка лунного золота. Что ни говори, а условия контракта мы выполнили.