Аннотация: Эта публикация открывает цикл "Русские инородные сказки". Если заинтересует читателя, буду писать продолжение
Сказка о борьбе с коррупцией
В некотором царстве, в некотором государстве собралось как-то правительство на очередное заседание.
Вел заседание Главный Завхоз Колобков. Его назначили главным не потому, что он был самым богатым или самым умным - самые богатые и самые умные предпочитали оставаться в тени. И не потому, что он больше всех хотел стать главным - тех, кто слишком сильно хотел стать главным, давно законно осудили и наказали, чтобы другим было неповадно. Просто кого-то надо было назначить главным, вот и назначили Колобкова, тем более, что он был круглым и гладким - куда толкнешь, туда и покатится.
Колобков, конечно, понимал, что, как назначили, так могут и снять... поэтому он сглаживать острые углы и во всём слушался Самого Великого Ведуна Пути, который точно знал: куда всем нужно идти в данный момент, и с какой скоростью. Если возникал непредвиденный вопрос, по которому он не знал мнения Самого, Колобков откладывал его решение и говорил, что нужно обменяться мнениями. Обмен мнениями обычно происходил каждую неделю по субботам, когда Сам собирал всех своих ближайших подчиненных по "вопросам социально-экономического развития". Никакого осмысленного и планомерного развития, как в прежние времена, собственно говоря и не было. Просто подчиненные задавали свои вопросы, а Сам объяснял им, что нужно делать.
На совещаниях всегда присутствовал Главный Писец, который записывал все указания Самого и потом рассылал им эти записки и проверял, что, как и когда они сделали. Обычно они ничего не делали, только говорили, поэтому проверять выполнение ему было очень просто. А то, что они говорили, записывали младшие писцы, которые передавали свои записки Главному Писцу, который их обобщал и готовил аналитические справки для Самого. Все понимали, что обобщить можно и так, и эдак... поэтому побаивались Главного Писца и не забывали делать ему дорогие подарки ко всем праздникам.
Ходили слухи, что Сам знал даже зачем нужно идти, но об этом Сам никому и никогда не рассказывал. Это вовсе не было никакой государственной тайной, просто все те, кого Начальник назначил своими замами, всё равно бы этого не поняли, а те, кто понял бы - не имели никакой власти и ничем не могли ему помочь.
Итак, Колобков прочитал вслух тему совещания:
"В повестке дня - вопрос о борьбе с коррупцией. Докладчик - Колобков"
Он огляделся по сторонам, возможно надеясь увидеть какого-нибудь другого Колобкова ... и, разочарованно вздохнув, открыл красную папку с надписью "Для доклада".
На верхнем листе было написано:
ДСП.
Вслух не читать.
Доклад "О борьбе с коррупцией"
Докладчик - Колобков.
Базовое время доклада - 30 минут.
Примечание:
- если доклад нужно сократить до 20 минут, пропустите листы с 8 по 14;
- если доклад нужно увеличить до 1 часа, прочтите листы с 8 по 14 четыре раза.
Переверните страницу и, начиная со следующей, читайте вслух.
Колобков перевернул страницу, засек время и углубился в чтение. Ровно через 30 минут текст закончился. Колобков не уставал удивлялся: как писцы ухитряются так точно рассчитывать время доклада?! Он не догадывался, что у них есть точная математическая модель для каждого чтеца. В модели учитывались не только средняя скорость чтения, но и такие деликатные моменты, как индивидуальные особенности дикции, время на осмысление чтецом произнесенных слов (осмысление текста в целом было не обязательно - достаточно было в меру монотонной речи), поправки на время дня (утром доклады читались в среднем на 7% быстрее, чем после обеда), погоды и многого другого...
Материалы для этой папки готовили люди Главного Писца и никаких фантазий в процессе чтения доклада не допускалось - в углу сидел штатный слухач, который сверял услышанное с имевшейся у него копией текста и результаты услышанного направлял по команде, для последующего включения в аналитические справки, либо - в личный архив Главного Писца.
Закончив чтение, Колобков привычно спросил: "Какие вопросы?"- Как обычно, вопросов не было.- "Тогда перейдем к обсуждению проекта решения. Кто хочет выступить?"
Выступать, конечно, никто не хотел - уж больно острая тема, касающаяся всех и каждого.
Нет, вы не подумайте, что все присутствующие ежедневно брали с просителей взятки... большинство из них давно уже поднялось выше тех ступеней административной лестницы, где это происходит. У каждого из них было вполне достаточно подчиненных, а у тех - своих подчиненных и т.д. Всё это называлось вертикалью власти, вдоль которой двигались нескончаемые потоки денег: сверху вниз - безналичные и государственные, а снизу вверх - личные и наличные. Все эти потоки были точно согласованы по времени. В зависимости от денежных объемов определялось время их освоения, а именно - подписания актов выполненных работ и обналичивания согласованной дельты "на поддержание вертикали" в вертикальном положении. Когда механизмы движения денежных потоков еще не были так четко отработаны, при отсутствии доверия к нижним этажам власти, верхним этажам приходилось опускаться до уровня бизнеса, где они и пополняли свои временно пустующие закрома. В итоге, вместо стройной вертикали власти, возникала какая-то олигархическая загогулина...
Действовали и другие, не менее эффективные схемы: родственники сотрудников вертикали устраивались на необременительные должности в коммерческие структуры, закупалось на подставных лиц разнообразное движимое и недвижимое имущество, передавались пакеты акций ключевых предприятий... да мало ли что можно придумать, когда хочешь отблагодарить человека?
Но, надо было выступать - что это за доклад без обсуждения?
"Ну что, товарищи?" - по советской привычке обратился к присутствующим Колобков.-
"Прошу высказываться, правдиво и конкретно, невзирая на лица"
Поскольку речь шла о деньгах, Колобков кивнул министру финансов Рублевскому, который провел свой недавний медовый месяц в императорском дворце, из-за чего дворец пришлось закрыть на спецобслуживание:
"Что ж, начнем с вас..."
Рублевский нехотя поднялся:
"Коррупция, как все мы прекрасно знаем, весьма опасное явление в недоразвитой экономике. По данным нашего министерства, объем коррупции в нашей стране составляет уже около 5% ВВП..."
"Какого ВВП?"- недоуменно подал голос Колобков - "Вы на что это намекаете?!"
Все насторожились...
"Известно какого" - ответил Рублевский - "Валового Внутреннего Продукта..."
Хотя термин был многим непонятен, все облегченно вздохнули.
Неожиданно подал голос Главный Финансовый Контролер Блюдун:
"А по нашим данным, уже не 5, а 25%"
Тут уж не удержался сидевший с ним рядом Глава Компетентных Органов (ГКО) Стукачев. Он прокашлялся, для чего-то заглянул в портфель и заметил:
"Если учитывать скрытые формы, то наберется около 35%..."
"Нет уж, извините" - поднял голос Главный Разведчик Сыскарев.
"С учетом средств, вывезенных за границу,- около 45%... Кстати, наши данные совпадают с данными ЦРУ"- гордо закончил он.
"Еще бы им не совпадать"- буркнул себе под нос Главный Дипломат Обходняк.- "Вы же оттуда свои данные и получаете". Уж он-то имел информацию из первых рук, поскольку все разведданные пересылались дипломатической почтой... и как же было "не приглядеть за соседями". Оба "соседа" тратили на этот присмотр основную часть своего рабочего времени, свободную от обязательной и произвольной программы приемов.
Колобков достал из бокового кармана электронную записную книжку, нажал на несколько клавиш, слегка покраснел и резюмировал:
"Ладно, возьмем за основу цифру в 50%".
И, обращаясь к Рублевскому, с упреком добавил: "Плоховато вы знаете основные финансовые показатели!"
Тот хотел что-то возразить насчет непрозрачности отечественной экономики, но, подумав, благоразумно промолчал и сел.
Колобков полистал проект решения, который представлял собой трехстраничный винегрет из слов "одобрить", "как один", "направить усилия", "всемерно развивать", "а также", "и впредь", "до окончательного преодоления", "до полной победы", "во имя" и "во благо"... в котором всё было на месте, кроме его, Колобкова, подписи и печати.
"Есть предложение одобрить проект решения" - сказал он.- "Кто ЗА?"-
Все с облегчением подняли руки.
Колобков огляделся и подумал: "Неужели это и есть вся борьба?" и неожиданно для себя произнес: "Нам осталось рассмотреть один вопрос из секретной повестки дня". Члены правительства удивленно переглянулись, а штатный слухач послушно встал и вышел из комнаты - у него не было допуска к секретным сведениям.
Когда дверь за ним закрылась, Колобков произнес:
"Теперь, когда остались все свои, скажу вам вот что... Вы что, кореша, совсем сбрендили? Половину бюджета страны притырили и всё мало?! Да дело даже не в процентах - понятия совсем потеряли! Мы для чего властную вертикаль власти пять лет выстраивали?!- Для того, чтобы деньги из самой гущи народа, проходя через чистые руки надежных пацанов, приходили в общак отмытыми и делились конкретно - по закону!"
"Чисто конкретно!"- подтвердил Главный прокурор.
"А что мы сегодня имеем?" - риторически спросил Колобков. - "Делиться не хотите? Решили весь общак распилить? А вы забыли, что жадность фраера погубит?!
Ну-ка, Стукачев, давай последние новости..."
Стукачев открыл заветный блокнот:
"Вот, братаны, так сказать, вопиющий случай. Замами Замухрышкина (кивнул он на сидевшего во втором ряду Главного по Болезням (ГБ) ) работают волки позорные, которым мало того, что им выплачивают из общака. Они, видишь ли, подрабатывают в свободное время - берут напрямую на лапу у купцов. Не понимают, придурки, что, если оставить без питания нижние этажи,- вся вертикаль рухнет."
Колобков: "Ну, что скажешь Замухрышкин? Скажешь не знал, не ведал, что твои кореша творят? А может поделишься доходами с общаком? Забыл уже, что делиться нужно?"
Замухрышкин в возбуждении сорвал с себя галстук и порвал на груди сорочку, из под которой появилась старая наколка "Не забуду мать родную":
"В натуре, подставили гады! Ни сном, ни духом не ведал, век воли не видать!"
Колобков думал недолго: "За такие дела учить надо! Друганов его - шлёпнуть для примера! А тебе, Замухрышкин, последний звонок - объявляю тебе неполное соответствие. Твоя доля из общака на ближайший год снижается в два раза..."
Рублевский послушно кивнул и сделал отметку в блокноте.
"А, если услышу про тебя еще что-нибудь в этом роде, лично пасть порву и пойдешь следом за друганами. Ты всё понял?"
Бледный Замухрышкин прошептал: "Как не понять..."
Колобков обратился к остальным: "И вы поняли?!"- Все закивали...
Вдруг, раздался скрип входной двери - петли на ней специально не смазывали, чтобы фиксировать всех входящих и выходящих. Все моментально повернулись к двери - кто мог себе позволить войти в такой момент?!
"Неужели подслушивали?"- мелькнуло в голове у Колобкова и рука сама потянулась ко второму ящику письменного стола, в котором лежал пистолет. Конечно, это был нежелательный вариант - мочить прямо на работе, но иногда это был единственный выход...
У двери что-то громыхнуло, стукнуло, дверь со скрипом растворилась и на пороге появилась пожилая уборщица Мария Петровна с ведром и шваброй:
"Чтой-то вы, милки, сегодня засиделись! Мне убираться пора..."
Лицо Колобкова расплылось в радостной улыбке:
"Здравствуйте, Мария Петровна!
Мы уже практически закончили..."
И, обращаясь к присутствующим, закончил:
"Ну, если всё ясно, за работу, товарищи! Все - свободны."