Аннотация: Мы едем-едем-едем...а куда ж это нас занесло? Ранний рассказ, не будьте чересчур строги:-)
АВТОБУС
Руслан Мартынов
Видавший виды "Икарус" тащился по магистрали под жгучими лучами августовского солнца. Триста километров отделяют наш городок от областного центра, три сотни километров и пять часов монотонной песни мотора. Которая в данный момент уже сидит в печёнках. Ага, или где глубже. Судите сами - подъём ни свет ни заря (четыре утра, вперёд труба зовёт!), первым рейсом в этот наш областной мегаполис (пять часов в дороге, чёрт бы их подрал), полтора часа там, и обратно те же пять часов, чёрт дери их вторично. И ни журнала под рукой, ни книги. Сна тем более ни в одном глазу. Сплю то я обычно до одиннадцати, но вот если разбудить меня с петухами и засунуть в междугородний автобус, то я уж вряд ли засну.
Ну да ладно, дела успешно завершены, вечером пивная вечеринка (День Пива сегодня в городе, так-то) и настроение не мог испортить даже сосед по креслу: огромный и толстый, сопящий всю дорогу, словно беременный ёжик.
Всю дорогу туда и обратно я провел, уставившись в засиженное мухами окно "Икаруса". Ничего для себя нового для себя там не открыл (ещё бы, это наверное десятая поездка по этому маршруту), но всё равно сидел и смотрел, пытаясь не обращать внимания на попутчика.
Поля, лесопосадки, снова поля, и та же магистраль с белой лентой посредине. Пейзаж однообразный, но своя прелесть в нём есть. К тому же созерцание природы настраивает на философский лад, а это хорошо помогает заполнить время, если трудно уснуть. Так я и ехал, глядя в окно, думая о высоком, и борясь с непреодолимым искушением двинуть в бок сопящего борова справа.
Остальные пассажиры коротали время как могли: спали, читали, разговаривали. Где-то плакал ребёнок - непременный атрибут поездки. Как я тебя понимаю, малыш, самому осточертело парится здесь под завывание мотора. Ничего, ещё полчасика и мама сменит наконец тебе памперсы, а я смогу размять затёкшие конечности.
Вытянул ноги и повернулся в кресле, упершись лбом в боковое стекло. Мы проезжали мимо изумрудно-зелёного поля, на котором, повернувшись к нам задом, торчала одинокая корова.
"Как на пластинке "Пинк Флойд"", - подумал я и рассмеялся.
Сосед прекратил сопеть и недоумённо воззрился на меня.
- Атом, сердце, мать, - пояснил я, указывая на корову.
- Что-что?!
- Проехали. - Я снова повернулся к окну.
День был солнечный, и горизонт тонул в знойной дымке. Вдруг солнце куда-то скрылось (секунд пять мы катили чуть ли не в темноте), а затем снова вынырнуло. Опять заплакал ребёнок.
Мы ехали и ехали. Шоссе будто вымерло - ни легковушек, ни грузовиков. Обычно машин на дороге - тьма тьмущая и каждая естественно норовит обогнать твой автобус. Прекрасный способ ощутить себя загнанной клячей на ипподроме.
Но сегодня, похоже, не придется испытывать что-то подобное. "Икарус" катит в гордом одиночестве, и никто пока не собирается меряться с нами скоростью.
Я отвернулся от окна и зевнул. Пейзаж надоел уже до тошноты. Пожалуй можно и вздремнуть, хоть раз за все поездки. Проснусь уже в городе. Автобус ритмично покачивало, гудение мотора переросло в непрерывный гул...
...очнулся от дрёмы и глянул в окно - поля, поля, поля. Лучше спать.
Проснулся я от скрипа кресла и резкого голоса прямо над ухом. Это мой сосед. Пыхтеть он перестал, и теперь возбуждённо подпрыгивал в кресле, что-то выкрикивая. Голос высокий и пронзительный, будто кто-то нетерпеливый колотит в барабанную перепонку. Ему вторил хор выкриков с конца салона, и, по-моему, я различил голос водителя.
Чего они так орут?!
И тут я почувствовал, как с меня слетают последние остатки сна.
Автобус стоял. Прямо на шоссе. За окном те же поля и полоска деревьев. Я глянул на часы. Пять вечера.
Уже полчаса, как мы должны быть в городе. А вместо этого я сижу здесь и слушаю какие-то препирательства.
- Какого чёрта! - вопил сосед, - едем уже седьмой час, а где город? Вы нас куда завезли уважаемый, можете мне объяснить?!
- Да он наверно заблудился. - Прогудел кто-то сзади.
- Или дорогу забыл! - Высокий женский голос.
Я приподнялся и посмотрел на водителя, стоявшего в начале салона подле входной двери. Выглядел он растерянным и разозлённым одновременно.
- Три года езжу этим маршрутом и ни разу не сталкивался, с чем-то подобным.
- Что происходит? - Обратился я к соседу. - Почему стоим?
Глядя на мою заспанную физиономию, тот снизошел до необходимых пояснений.
Оказывается, пока я спал, автобус проехал за пару часов около ста пятидесяти километров, в два раза больше чем оставалось до города. Но никакого города и в помине не было. Только дорога да поля. И ни одной машины навстречу, и никто нас не обогнал.
- Ну да, перед тем как заснуть, я обратил внимание, что трасса пустая. И что, с тех пор ни одной машины?
- Ни машин, ничего. Вообще не понятно, где мы.
- А никуда не сворачивали?
- С какой стати нам куда-то сворачивать?
- А Вы точно не разыгрываете?
- Что?!
Я посмотрел вокруг. Да, не разыгрывает. Слишком уж натурально общее смятение.
Водитель открыл дверь, и почти все пассажиры высыпали на дорогу. Вокруг водителя столпилось не менее пятнадцати человек. Тот отчаянно жестикулировал, что-то объясняя собравшимся, показывая рукой на восток.
В салоне оставалось пятеро. Среди них девушка с ребенком. Она прижимала малыша к себе, в глазах застыл испуг.
Я ободряюще ей улыбнулся и вышел из автобуса. На пустом шоссе, залитом вечерним солнцем, вокруг, кроме нас, ни единой души.
Я подошел ближе к толпе окружившей водителя. Тот нервно курил и выглядел ещё более растерянным, чем в салоне.
Тут и я почувствовал, что почва уходит из-под ног. Стою здесь на асфальте, вокруг испуганные люди - смотрится это угнетающе.
От толпы отделился парень лет двадцати - высокий, одет в кожаные штаны и красную футболку. На носу очки в тонкой оправе, во рту сигарета.
- Что слышно? - я кивнул в сторону людей.
- Да ничего, похоже, сами не знают, что делать. Что-то странное тут происходит.
- Я заснул два часа назад, всё вроде в норме, просыпаюсь, а тут... Что вообще происходит? Где мы и где город?
Парень пожал плечами и выпустил струйку дыма. Он выглядел встревоженным, но что-то мне говорило, что внутри него царит природная безмятежность, которую не поколебать даже этим, в общем-то неординарным, событием.
- Смотри, похоже до чего-то договорились.
Действительно, водитель махал рукой, призывая вернуться в автобус.
Парень выбросил окурок и повернулся ко мне:
- Пошли, здесь торчать всё равно бесполезно.
В салоне было душно, пахло пылью и потом. Обивка кресла нагрелась за день так, что больно прислониться спиною. Пассажиры выглядели испуганными, но кажется большинство ещё не до конца осознали смысл происходящего.
"Штаб спасения" состоящий из водителя, моего соседа и ещё двух пассажиров, огласил план дальнейших действий. Удивительно, как быстро находятся люди уверенные в том, что знают наилучший выход из любой ситуации. Такие никогда не ставят под сомнение свою правоту и право решать за всех, каким нам курсом идти.
Впрочем, и я хорош, проспал самое главное, теперь придется их слушать.
- Мы на шоссе, что ведёт в город, - говорил водитель, - но как все уже поняли, города почему-то нет, как нет посёлков и людей на дороге. Мобильные телефоны по непонятным причинам не действуют, хотя мы уже в зоне досягаемости...
...лёгкий шум в салоне. Да, все уже успели проверить свои мобильники и убедиться, что толку от них никакого. У меня телефона не было, я и не переживал.
-...и решили, что не остаётся ничего другого, как ехать дальше. Топлива ещё достаточно, так что рано или поздно, куда-нибудь да приедем. Не может же шоссе тянуться бесконечно. Согласны?
Вопрос к нам. Поднялся шум, отдельные выкрики, но конечно почти все были согласны.
Это было разумно - двигаться вперёд, а не торчать на раскаленном шоссе в ожидании неизвестно чего. Разумно, это поняли наверно все, а вот у меня на душе скребли кошки. Конечно, трудно сохранить спокойствие, когда знаешь, что едешь неизвестно куда, и всё-таки дело не в этом.
Когда мы опять катили по магистрали, а большинство пассажиров столпилось в начале салона, пытаясь хоть что-то высмотреть на пустой дороге, внутри у меня зазвенел звоночек. Негромко так, но достаточно отчетливо. О чём-то он меня информировал, вот только о чём?
Так или иначе, настроение уже испорчено. До этого я ощущал некую пустоту внутри и безразличие к происходящему, словно всё это не наяву. Будто смотрел я кино, а вернее был статистом спектакля, где сцена автобус, а зрители - палящее солнце над головой. Но теперь всё изменилось. Этот звоночек, он вырвал меня из оцепенения.
"Что-то не так, что-то неправильно" - тарахтел он. Ну да, а что правильного в вымершем шоссе и пропавшем неизвестно куда городе?
"Заткнись, - посоветовал я ему, - заткнись, и поехали молча. Как правильно было сказано, куда-нибудь да приедем".
Звоночек умолк, и я опять уставился в окно, но теперь пейзаж уже не успокаивал, а вызывал паранойю. На дороге ни души, но за тобой пристально наблюдают сотни глаз. Я почти вижу их. Вон за кустом, на дереве, в траве, в... Интересно, чего они хотят? Наброситься, как только остановится автобус? Или дождутся темноты? Скоро, совсем уже скоро начнёт темнеть, у автобуса лопнет шина, и мы застрянем посреди дороги в кромешной тьме. А вон за тем кустом...
Ну хватит!
Я задернул занавеску, потёр лицо ладонями и шумно выдохнул. Надо же, ещё немного и распсиховался бы как истеричка. Посмотрел на пассажиров: парень, с которым я разговаривал, сидел, вытянув длинные ноги и флегматично разглядывал потолок; те, кто стоял возле водителя, похоже устали и вернулись на места. Я приподнялся выше и посмотрел на девушку с ребенком. Малыш безмятежно спал, и вот ему я почти завидовал. Мне-то уже не уснуть, хотя вот-вот стемнеет.
- Ну как, - спросил я у соседа, вернувшегося в кресло, - что-нибудь видно?
Тот глянул на меня из-под насупленных бровей.
- Ничего там нет,- буркнул он, - дорога и дорога.
- А стемнеет, продолжим ехать?
- Посмотрим, должно же хоть что-нибудь появиться.
Может и должно, но ничего что-то не появляется. Я поднялся и пошел в начало салона. Скоро стемнеет. Темнота... И тут звоночек опять зазвенел, причем громко. Темнота...
Остановившись, я потёр лоб. Что-то я хочу вспомнить, что-то важное. Нет, ерунда, похоже от долгого сидения затекли и мозги и ноги. Если и есть какая-то идея по поводу происходящего, то мозг упорно отказывается её выдать.
Став подле водителя, я смотрел на горизонт. Высоко в небе жарко светило летнее солнце. Летнее солнце, только вот...
- Который сейчас час? - вопрос к водителю.
- Половина одиннадцатого, - ответил тот, не отрываясь от дороги.
Значит, часы не врут. Но что же тогда получается? Я чувствовал, как руки и ноги покрываются лёгкой испариной. Если сегодня день чудес, то вот вам ещё одно.
Я обернулся к передним пассажирам. К тем Кто Всегда Знает Как Нужно Поступить. Махнул рукой, подзывая соседа, раз он входит в их число, пускай будет в наличии.
- Послушайте, - сказал я, - а вы знаете, который сейчас час? Половина одиннадцатого, вернее двадцать два тридцать. А солнце и не думает садится. Осталось где и было, когда...
Стоп! Звоночек просто разрывался, теперь я покрылся испариной с головы до ног.
Когда...когда... солнце висело над головой, а дорога ещё была оживлённой - машины, люди на обочине, корова будто с обложки пластинки... Дребезжание звоночка превратилось в удары колокола.
Не обращая внимания на что-то там говоривших людей, я медленно пошёл к своему месту.
Кажется, я знаю, но это же чушь! Да но разве не чушь всё здесь происходящее?
Я опустился в кресло и закрыл глаза, приводя мысли в порядок. Сейчас, всё утрясется в голове... сейчас.
- Сколько осталось топлива? - обратился я к водителю, - и сколько мы проехали?
- Это что важно? - буркнул тот, по-прежнему не отрываясь от дороги.
- Это, - сказал я громко, - необычайно важно.
Водитель сбавил скорость и оглянулся через плечо. Члены "штаба спасения" уставились на нас, как по команде.
- Понимаете, - начал я, - дело в том... мне кажется...
- Похоже, он знает, что с нами случилось,- перебил меня спутник, - ну говори, смелей.
- Помните, я показал Вам на корову, а Вы не поняли, что я имел в виду? - я обращался к соседу. - Так вот, неважно, что я там имел в виду, важно то, что вскоре после этого всё и началось. После обеда небо было абсолютно чистое, ни облачка - я всё время смотрел в окно - а потом эта тень, мы же несколько секунд ехали в кромешной тьме, припоминаете?
Все кивнули ни говоря ни слова.
Водитель опять повернулся и сказал:
- Да я помню, как будто въехали в тоннель, а потом опять вынырнули.
- Именно так, - сказал я, - после этого и началось.
- Началось что?
- Я обратил внимание, что дорога как вымерла, мы же потом не встретили ни машин, ни автобусов, а ведь трасса оживлённая, верно?
- Да, - кивнул водитель, - в это время даже очень.
- Ну, а солнце так и висит, где было в пять часов, хотя сейчас уже больше половины одиннадцатого.
- И что это значит?
- Я сам точно не знаю, но по-моему мы заехали в какой-то временной тупик. Не знаю, куда подевалось всё живое, но время тут остановилось, это точно. И самое главное, у меня такое чувство - эта дорога никуда не приведёт, будем ехать, пока не кончится топливо, и так никуда и не приедем.
- Так что же делать?
- Нужно вернуться. Вернуться к исходной точке, откуда всё началось. Если конечно хватит топлива и не случится поломки.
Я замолк, и в автобусе воцарилась тишина. То, что я сказал, услышал весь салон, а не только маленькая группка на передних сиденьях. Теперь все смотрели на нас.
Секунд пять стояла гробовая тишина, а потом автобус взорвался криками. Недоумение, злость, надежда - всё слилось в непрерывный гул. Я прислонился к поручню лбом и закрыл глаза.
И тут автобус резко дернулся под надсадный визг тормозов. Я чуть не упал в проход между сиденьями, но успел ухватиться за подлокотник. Это водитель так резко притормозил. Шум в салоне стих. Шофёр встал из своего кресла и посмотрел на меня.
- Парень прав, - сказал он, - вернее, возможно он и прав. Горючего у нас часа на три, и чёрт меня дери, если я заметил хоть одну заправку на этой дороге. Если посчитать, сколько мы проехали, получается, мы не только должны попасть в город, но и вокруг пару раз объехать. А мы что видим? Дорога и никого, кроме нас. Если вы думаете, что легко так ехать, садитесь за руль. Через три часа горючее закончится, и зажаримся тут все как в микроволновке.
Опять шум и крики, но на многих лицах, я видел растерянность. Да, мы попали в ситуацию, не имеющую чёткого и ясного выхода, и теперь мнения собравшихся перемешивались между собой, как реактивы в пробирке. Если случится взрыв, то катализатором буду я. Но случится ли он, этот взрыв?
- Я думаю, нам стоит вернуться, - сказал парень в очках, подняв руки и прося тишины, - пока мы движемся в этом направлении - мы в мышеловке. Это точно тупик во времени, верим мы в это или нет. К тому же телефоны по-прежнему бесполезны.
- А если заедем куда-нибудь в глушь? - высокий женский голос с истерическими нотками. Плохо. Это очень плохо. Нельзя допустить паники, хоть я и сам чуть не поддался паранойе. Но, похоже, теория с тупиком во времени принята. Хорошо это или нет, не знаю.
- Я согласен с ним.
Я в недоумении воззрился на сказавшего это. Мой сосед. Вот уж не ожидал такой поддержки!
После получасовых споров и препирательств, моё предложение было принято, и автобус развернулся посреди шоссе. Тут уж мне окончательно стало нехорошо, даже подступила лёгкая тошнота.
А что если я ошибаюсь? Что если три часа назад над нами всего-навсего пролетел самолёт, и мы попали под его тень? А может, это облако. Или было что-то вроде коллективной галлюцинации. Но самолёт или облако не дадут такой тени, а представить, что у всего автобуса одновременно потемнело в глазах...
Хотя, я вроде читал о таких случаях...
Как бы там ни было, если я ошибся, хорошего ждать не стоит. Тут же развернулся целый спектр вариантов ожидающих меня в случае ошибки - от всеобщего бойкота, до выбрасывания из окна автобуса на полной скорости с переломанными рёбрами. Перспектива, что и говорить, вдохновляющая.
Пассажиры, по крайней мере, большая их часть, собрались в начале салона, буравя взглядами горизонт. На этот раз и я среди них, вглядываясь в дорогу до рези в глазах. Другая часть публики с тоскою смотрела назад, туда, где по всем земным законам должен был находится наш город. Там он наверно и был, но в той точке времени-пространства, где находились мы, нам до него не добраться, так по крайней мере мне казалось.
И тут, с шумом выдохнув, я резко подался вперёд.
Пассажиры сидевшие позади, бросились к нам в начало салона, услышав вопль, одновременно вырвавшийся из глоток двадцати человек.
По шоссе ехал автобус. Наш автобус. Тёмно-красного цвета, ещё слишком далеко, чтобы рассмотреть в деталях, но, кажется, навстречу приближается точная копия "Икаруса".
"Что за бред?" - подумал я, но тут возгласы недоумения, вызванные появлением на дороге копии нашего автобуса, разом стихли, едва тот подъехал достаточно близко.
Конечно это автобус. Конечно "Икарус"
Но лицо за лобовым стеклом, смуглое, с шапкой чёрных волос, принадлежит отнюдь не нашему водителю, и нет у нашего автобуса наклейки в углу лобового стекла и не погнут у него правый дворник.
- Это же вечерний рейс из областного центра. - Пробормотал водитель. - Ну конечно, я даже знаю, кто за рулём.
Салон огласился радостными криками. Наконец-то. Восемь часов под палящим солнцем, чуть не свели нас с ума, и теперь мы снова видим людей, ещё и едущих в наш город.
Я почувствовал, как подгибаются ноги, и сел на железный ящик у входной двери. Справа облегченно смеялся парень в очках, а мой сосед хлопал меня по спине.
Наш водитель включил аварийные огни и нажал на звуковой сигнал. Автобус издал длинный гудок и начал притормаживать, сбрасывая скорость. Пассажиры облепили окна, махали руками, выкрикивая приветствия приближающемуся "Икарусу".
Тот уже был на расстоянии нескольких метров, но так и не сбавил скорость. Мы его видели, слышали работу двигателя и не могли поверить глазам, когда тёмно-красный автобус промчался мимо, словно не заметив наших аварийных огней.
- Стой! Стой! Куда вы? - кричали мы в открытые окна проехавшего "Икаруса", - Стойте, чёрт бы вас побрал!
Водитель продолжал давить на сигнал, оглашая дорогу пронзительными гудками.
- Разворачивай автобус! - Орал мой сосед.- Надо догнать их! Ну же, живей!
- Они нас не видели, - сказал парень в очках.
Водитель крутанул руль и развернулся чуть ли не на месте.
- Вперёд! Вперёд! - тут кричащий запнулся на полуслове, а водитель резко ударил по тормозам, так, что половина пассажиров стоявших в проходе, оказалась на полу.
На дороге никого не было.
Пусто.
Где, чёрт его дери, автобус?
Пусто.
Куда он делся?
Только шоссе с белой разделительной полосой.
Оптический обман?
- Они нас не видели, - повторил парень в очках.
- Что? О чём ты?
- Они не слышали гудка, даже не повернули голов в нашу сторону, а шофёр... Вы же его знаете?
- Да, - сказал водитель, - мы знакомы.
- Он даже не взглянул на нас, и теперь, когда мы развернулись, нам их не увидеть. Замкнутый круг. Мы снова во временном тупике.
- И что делать?
- Думаю, развернуться и продолжать ехать. Пусть мы невидимы, зато видим остальных и у нас есть цель.
- Пустите! Пустите!! - крик на грани истерики.
Высокая женщина с огненно-рыжими волосами, вырвалась из державших её рук и, метнувшись через салон, принялась колотить ладонями в дверь автобуса.
- Ну пустите же меня! - теперь она билась всем телом, ещё немного и разобьёт себе голову.
Опять заплакал ребёнок.
- Разворачивайтесь, - сказал я водителю, - разворачивайтесь и едем, что бы ни происходило, не бросайте руль. На Вас вся надежда. Вы профессионал и сможете управлять автобусом-невидимкой и привезёте нас куда нужно. Туда, где нас накрыла тень, помните?
Не сказав ни слова, водитель нажал на газ. Мы поехали.
Трое мужчин оторвали, наконец, высокую женщину от двери. Теперь она сидела и тихо плакала. Вокруг суетились две тётки, вытирая ей слёзы и утешая.
Оглянувшись назад, мы увидели, как тёмно-красный "Икарус" исчезает за поворотом.
Меж тем в салоне назревала тихая паника: большинство мужчин ещё держалось, но некоторые из женщин были уже на грани. Впрочем, трудно их за это винить.
Водитель был прав, трасса и в самом деле оживлённая. Не прошло и минуты, как впереди показалась синяя "Тойота", за ней огромный самосвал, а позади них белый микроавтобус, обгонял гружённый песком "ЗИЛ". Мало кто в состоянии представить, каких усилий стоило нашему водителю не столкнуться с ними на не такой уж и широкой автостраде. И никто не обращал внимания на отчаянные гудки автобуса, на включённые аварийные огни и на вопли пассажиров из окон. Они нас не видят.
- Сколько осталось топлива? - поинтересовался я у водителя.
- Мало, очень мало.
Странные у него глаза. Напряженные и собранные, как у тигра перед прыжком.
А шоссе не пустовало. Навстречу нам ехал небольшой "форд". Серебристого цвета, изящный, похожий на небольшую торпеду. Он стремительно приближался.
- К чёрту! - заорал вдруг водитель. Повернул руль влево, и автобус очутился на встречной полосе.
- Сейчас выясним, видят они нас или нет. Проверим!
"Форд" приближался, а мы словно оцепенели. Сидели и смотрели, как серебристая торпеда, не сбавляя скорости, мчится навстречу.
Двести метров. Никто не двинулся.
Сто. Ближе... ещё ближе.
Урчание мотора и напряженное дыхание сорока человек.
...и ещё ближе!
- "Сделай же что-нибудь, - пульсировало у меня в голове, - хоть что-нибудь". Но ноги словно приросли к полу (... и ещё!).
- Что же вы делаете! - не голос, а визг, раздирающий барабанные перепонки.
Женщина с рыжими волосами, та самая, что билась о дверь салона, сорвалась с кресла, оттолкнула водителя и рванула руль вправо.
В мою голову успела проскочить одна только мысль ("умеет водить!"), когда автобус начал поворот. Часть пассажиров оказалась на полу, те, кто сидел, уцепились за подлокотники кресел.
"Лишь бы мы успели, - думал я, - лишь бы успели".
Но мы не успели. Автобус почти уже съехал со встречной полосы, когда серебристая торпеда ударила бампером "Икарус".
Те, кто успел подняться с пола, оказались там снова. Послышался треск обшивки, а часть стекла с левой стороны пошла мелкими трещинами. Раздался визг тормозов и автобус остановился. На правой стороне.
А рыжеволосая, так и не выпустила руля из рук.
Дверь в салон открылась, и несколько человек выскочило на обочину с целью освободить желудок. А серебристый "форд" исчезал тем временем за горизонтом, будто его тут и не было.
Я даже сомневаюсь, получил ли он повреждения и вообще почувствовал ли его водитель это столкновение?
А у нас повреждения были. На месте, куда ударил бампер машины, сорвана обшивка корпуса, а часть переднего стекла покрывала сеть трещин, но к счастью обзору это не мешало.
А ведь могло быть гораздо хуже.
- Вы молодец, - сказал я рыжеволосой, - Вы просто молодец. Быть может, Вы спасли нам жизнь.
Она посмотрела на водителя, и пальцы её медленно разжались на руле автобуса.
- Да, - медленно сказала она, - может и так.
Она встала и спустилась к водителю. Тот сидел у переднего колеса, обхватив голову руками. По-моему, он плакал.
Рыжеволосая присела напротив и положила руку ему на плечо.
- Успокойтесь, - сказала она, - Вы не виноваты. Я знаю, Вы хотели как лучше, и могу понять Ваше состояние, я сама недавно была такой.
Водитель посмотрел на неё мокрыми глазами.
- Ну-ну вставайте, не время раскисать, нужно ехать, вставайте, садитесь за руль.
Я слушал ее, открыв рот. Полчаса назад она билась в истерике, потом спасла автобус от столкновения и теперь вот, утешает плачущего мужчину. Думается мне, после таких приключений, нервы у неё станут крепче стального каната или же... поедет крыша, что тоже не исключено.
- Пойдемте, - сказал я, - автобус цел, можно ехать.
Опять шоссе и гул мотора. Уже потерян счёт проеханным километрам и времени проведённому в дороге. Выпита вся вода и съедены запасы пищи, имевшиеся у пассажиров, а дорога казалась бесконечной. Да и попадём ли мы туда, куда стремимся? Может это всё, что осталось нам в жизни? Дорога и железная коробка автобуса...
Чем дальше мы ехали, тем интенсивней становилось движение. Грузовики, легковушки, мини-автобусы двигались нам навстречу. Попалась даже повозка запряженная лошадью. Само собой возница, щуплый мужичок с красным носом, и ухом не повёл в ответ на окрики из салона.
Я подошёл к водителю. После случая с "фордом" он держал себя в руках, ничем не выдавая своих эмоций. Интересно, сядет ли он ещё раз за руль автобуса?
- Ну как, узнаёте дорогу? Далеко ещё до того места?
- Точно сказать не могу. Может и проезжали здесь, но эти поля похожи, как близнецы, поэтому я ни в чём не уверен.
Он мельком взглянул в боковое зеркало и опять уставился на дорогу.
Позади нас показалась небольшая точка, сначала совсем маленькая, она быстро увеличивалась в размерах.
- Гонщики хреновы, - сказал водитель.
Нас очень быстро догоняла машина. "Мерседес". Чёрного цвета, огромный, я уже видел его габариты, похожие на выпученные глаза. Такая машина делает около трёхсот километров в час, и похоже, её водитель твёрдо решил в этом удостоверится.
- Ого, летит как на гоночном треке, - сзади подошёл парень в кожаных штанах.
И не жарко ему летом?
"Мерседес" меж тем приближался. И довольно быстро.
- Наверно вообразил себя Михаэлем Шумахером, - сказал водитель.
- Или в детстве не доиграл в машинки, - поддержал я.
- СВОРАЧИВАЙ!
Дикий вопль парня прервал наш поток остроумия.
Ну конечно же, а мы два идиота...
Полоса, по которой мы едем, практически пуста, лишь далеко впереди маячит грузовик, но на двести метров вперед ни одной машины.
--
СВОРАЧИВАЙ!! - теперь я уже орал не своим голосом.
"они нас не видят..."
Полторы тонны железа, резины, стекла, и пластмассы на скорости триста километров врезаются в автобус, пробивают заднюю стенку, мотор, мнут пассажиров, крики людей и запах палёной резины...
Всё это прокрутилось в воображении за долю секунды, когда чёрная машина была уже в десяти метрах.
- СВОРАЧИВАЙ!!!
Наверно водитель был прав. Я верю, что он не поддался общей панике и принял верное решение. Сверни он на обочину, автобус швырнуло бы в кювет на скорости девяносто километров. О том, что было бы потом, думать не хочется. Вместо этого водитель съехал на встречную полосу, успев на долю секунды. Чёрный "Мерседес" промчался мимо со скоростью пули, а автобус, визжа шинами, тормозил на встречной полосе. Ещё мгновение, и мы перевернемся, и я заметил надвигающуюся на нас машину.
Потом наступила темнота... Думаю не только у меня, но и у остальных пассажиров потемнело тогда в глазах. Просто так, безо всякой причины.
Автобус опять стоял поперёк шоссе. При развороте водителя выбросило из сиденья, и он лежал неподвижно на полу между сиденьями. Мы тоже не могли пошевелиться. Тупо смотрели на приближающийся "КАМАЗ" (уж теперь точно не убраться со встречной полосы, слишком уж мало времени, как гудит голова!), который, сблизившись с нами, вдруг стал... сбавлять скорость... пока не остановился совсем, в двух метрах от борта "Икаруса".
Хлопнула дверь кабины. Две пары ног спрыгнули на асфальт. Я поднял голову. У открытого окна автобуса, в свете фар стояли люди. Двое. В плотных комбинезонах, высокие, с обветренными лицами. Дальнобойщики.
- Эй, парень, - сказал один, - у тебя из носа кровь.
Я высунулся из окна и ощупал их одежду и лица, ощущая под пальцами шершавую ткань комбинезона, тёплую кожу и щетину на подбородках.
- Смотри, как рад нас видеть, даже обниматься лезет! Вы откуда вообще появились?
- Привет, ребята, - прохрипел я, не узнавая своего голоса, - вы даже не представляете, насколько я рад вас видеть.
Позади меня парень в очках и рыжеволосая осторожно подняли водителя. Под левым глазом у него красовался синяк, след от падения, но в остальном выглядел он вполне нормально.
- У тебя кровь, - информировал он меня.
- Ага, а вот они нас видят.
Водитель перевёл взгляд на дальнобойщиков, недоуменно заглядывающих внутрь салона, а затем на оранжево-золотой диск солнца, наполовину скрывшийся за верхушками деревьев.
- Так значит, мы вернулись. Въехали в этот тоннель.
- У нас был хороший водитель, - сказал я, вытирая кровь.
Что ещё остаётся добавить? До города ехать час с небольшим, и топлива, одолженного у дальнобойщиков, должно хватить. Водитель чёрного "Мерседеса" так и не узнал, что едва не стал причиной гибели сорока человек (надеюсь, его оштрафуют за превышение скорости). На обратном пути автобус несколько раз останавливали и качали на руках водителя, рыжеволосую, парня в очках и кожаных штанах (так и не спросил его имя, там, в автобусе, впоследствии мы познакомились по-настоящему, но вам его знать необязательно). Я от торжественной церемонии отбрыкался, заявив, что опять может пойти кровь. Не знаю, как скоро я смогу ещё раз войти в салон междугороднего автобуса?
А когда стемнело уже окончательно, и на горизонте показался город, рядом уселся мой сосед. Эх старина, много ли времени прошло с тех пор, как ты сопел у меня под ухом не давая уснуть?!
- День Пива сегодня, - потерянно уставившись в окно, сообщил он.
- Да не переживайте вы, без нас всё не выпьют.
- Думаешь?
--
А для чего же мы тогда жизнью рисковали?!
Сосед откинулся в кресле и покосился в мою сторону.
- Слушай, а что ты имел в виду, когда показывал на ту корову в поле? Можешь объяснить, что она значила?
Я шмыгнул носом и повернулся к нему.
- Могу, - сказал я, - могу и обязательно объясню. Давайте только для начала окажемся в городе.