Писать так хочется, но пуст мешок идей,
ослаб напор, погасли вспышки света,
и на дворе январь, немилостев Борей,
еще неполный сон, как первая примета.
Лишь контуры забытых городов-усадьб,
где время проводил в веселой круговерти,
потом за шалости и смех навал обычных свадьб,
невеста краше солнца, и в голове лишь ветер.
Привычен, монополен порядок жизни-смерти,
и в этом вечность генов, а плоть - обычный тлен,
то звон колоколов, то траур тихий меди,
всё, как всегда под небом, то птица, а то плен.
Тогда чего куражиться и в барабаны бить,
ловить слова ораторов послушно без вопросов,
не знаю, кто там прав, мне б истину испить,
я так же ненасытен, каким был Ломоносов.
На водной глади озера, где лебеди плывут,
порядок вековечный, не то, что душу пялит,
ты так старался вырваться, последним был редут,
ох, миражи проклятые, обман деревья валит.
Как будто перед носом, но нет, опять обман,
лишь жалкое созвездие мечты неутоленной,
а тело между тем поднакопило ран,
остаток тоже есть: века в неё влюбленный. 
То клок истории всплывет, а то мираж под утро,
когда мечта навязчива, то слеп и глуховат,
в себе ношу пророка, и мысли жалят нудно,
осиный рой навязчивый, и норовят не в зад.
А может, псих немного, абстрактен ход затей,
нет ничего реального, сквозняк и порожняк,
а дело-то простое, живи ты без идей,
как всякое животное, пусть будет в мыслях мрак.
А лучше имбецилом вертеться и не думать,
сосать окрестный воздух и на луну глядеть,
не может человек, привык он вроде грума
сопровождать хозяина и слушать его бред.  
09.01.2021