И почему так хочется с обидой вылезать
на всех и каждого, как будто бомж на паперти,
все одинаковы пред небом и родила их мать,
а всё неймется людям, все видят грязь на скатерти.

Я снова вольный пахарь. Или стрелок я вольный?
Пишу, о чем хочу, что в голову взбредет,
но так я по обочине, а мне б на тракт просторный,
где нет конца дороге, идет за годом год.

Невольники мы славы, нам подавай весь мир,
чтоб славословили и трубы, и фанфары,
а ты стоишь довольный, лишь для тебя сей пир,
и барды струны рвут своей чумной гитары.

Поэты жаждут славы, как всякий, кто творит
стихи для вечной жизни, для критики потомков,
когда талант бесспорный, он как метеорит
летит сквозь космос черный и светятся обломки.

Ранимая душа поэт, когда рожден поэтом,
он ангелов утешит, а вот себя никак,
поэтому и мечется, и дышит дымом бредней,
поэтому стихи слагает и любит свой кабак.

Еще боится жизни, хотя дает советы,
а сам притулился в углу, чтоб не сорваться вниз,
в пролет между перилами, где ангелы и беды,
где мрак пустой глазницы и щебетанье риз.

Не каждый из поэтов способен к одинокой
бесполой, бестелесной судьбе ради стихов,
у славы притяжение, чтоб ты покрылся тогой
великого сказителя, творца великих слов.

Вот тут-то на вершине и ждет тебя старуха
с косою черной грубой, чтоб оборвать твой путь,
поэт, как одуванчик, но не такой, как муха,
взлетел и сразу вниз упал, прощай, не обессудь.

Нет ангелам приюта на грешной нашей родине,
Земле обетованной, ему не место здесь,
и тут альтернатива, вы нам вполне подходите,
живите, пока можете, и принимайте лесть.

Так жертву приносили поэты всех эпох,
ранимые и чуткие, где надо б быть покруче,
потом конец эпохе, поэт для граждан плох,
и скопом без напряга столкнули его с кручи.

Нет, нет он на себя наложит руки сам,
прощай, не поминай меня, когда ты еще всуе,
проходит годы, жизни, возводят люди храм
из слов и славословий, он всех интересует.

Конец тут биографии поэта и скитальца,
как ни велик он был, а всё же маху дал,
не вынесла душа поэта обычного авральца,
он от поклонников ушел и по дороге пал.

Смахнув слезу печали, я вышел в мир большой,
где прост режим и на день, и на год, на столетье,
тут надо бы в кабак с Есениным в запой,
но времена иные, накрыт я ложью, сетью.

И все же рюмку беленькой, чтоб помянуть поэтов,
безвременно ушедших в загробный мир иной,
сейчас их осень правит, а было жарко летом,
да что я тут мурлычу, сегодня я в запой.
6.11.2020