Мартиросов Сергей : другие произведения.

Графоман

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ГРАФОМАН
  Роман
  
  Я ведь всего только и хотел попытаться жить тем, что само рвалось из меня наружу.
  Почему же это было так трудно?
  Герман Гессе
  
  Содержание:
  Глава 1. Благие мысли и труды ...........................................стр. 1-66(46)
  Глава 2. Добро и зло приемли равнодушно......................... стр.67-145(122)
  Глава 3. Гений чистой красоты.......................................... стр. 145-174
  Эпилог....................................................................................... cтр. 175-187
  **********************************************************************
  
  
  Глава 1. Благие мысли и труды
  
  - Ты очень расстроен и одинок, Сергей. Расслабься. Так дальше продолжаться не может. Ты придумываешь нас, персонажей своих произведений, но самого себя не можешь слепить. Посмотри на Аннет. Телка, что надо, а ты и не смотришь в ее сторону. Да нет мужика, который не оглянулся бы на нее. Влево - вправо, влево - вправо, с ума сойти. Картинка с выставки. Не идет, а рисует. Да как не оглянуться, как пропустить такой реалити-шоу. Ты, что медуза? Холоден, как лед Антарктиды? Твои герои тебе помогут. Они же реальные, живые и теплые, как ты любишь говорить о нас. Ну погляди, погляди на Аннет. Она ангел, она бессмертна, может, и тебе перепадет долгожительство? Почему бы тебе не дописать 'Я убил ангела', историю этой обворожительной нимфоманки? Ты так здорово начал, а потом прервал работу.
  - Не идет у меня 'Я убил ангела', Гарри, не пишется. Ты же знаешь, я не умею убивать своих героев, а она по замыслу должна быть жестоко убита. И вообще, Гарри, ты сейчас для меня не герой новеллы 'Латинский язык', а мой лучший друг. Вы, герои моих произведений, не понимаете меня. Я одержим писательством. Но я графоман, потому что пишу не то, что нужно людям. Сейчас все читают, смотрят и восхищаются новыми направлениями в фантастике, как то антиутопиями, киберпанками, вампирами, фэнтези, да и вообще остросюжетной литературой. Голливуд раскрутил эти направления, и паства приняла его идеологию. Я не люблю называть такую литературу ширпотребом, как это иногда высокомерно делается в прессе. Я сторонник Эдгара По, который блестяще писал и детективы. Любая идея, принятая читателем, годится в качестве писательской ниши. Что нравится, то и пиши.
  - Постой, Серж, не разбрасывайся. Бей в одну точку. Твое дело - новелла.
  Гарри имеет право сказать такое, так как был всегда талантлив и целеустремлен не без мошенничества, конечно. Он прав, хороший писатель, обычно, работает в определенной 'литературной нише'. Там его и ищет читатель.
  - Подожди, Гарри. Не все такие, как ты. Послушай, я доскажу свою мысль. Я хотел бы добавить, что читают не только развлекательные книги. Вот недавно мировым бестселлером стали этнические романы Халеда Хоссейни. Одаренный человек. Врач, а при этом писатель с мировым именем. Запад пресытился своим благополучием, ищет выхода для внутренней неустроенности. А что может быть лучше для благополучных людей, чем страдания афганцев? Война и бремя религиозных и общественных условностей. Трупы и трупы, но это их реальность. Вот так мистер Халед Хоссейни стал новым Шекспиром. Теперь уже к фэнтези, подобным Гарри Поттеру, прибавился новый тип мирового бестселлера - этнический роман, заполненный страданием людей, живущих в условиях средневековой жестокости. Я не могу так писать, я живу другой жизнью. Я вижу наше время победоносным и оптимистичным, а благополучие никогда не служило подходящим материалом для литературы. Сытый и довольный собой человек не увлекает читателя. Мое мироощущение и понятие 'хорошая литература' разошлись. Я не вписываюсь в интерьер. Благополучие при глубоком душевном конфликте - вот что такое Запад, вот откуда вышел Фолкнер. Сотни самоубийств даже в благополучной Америке. Вот источник, вот литературный конфликт. Но все это надоело, все это уже было в прошлом. Кого теперь интересует постмодернизм, рефлексия, самоанализ, самокопание. Все это в прошлом. А вот драконы и средневековая жестокость - это пожалуйста. Время элитной литературы и высокого искусства прошло. Сейчас все должно быть массовым, прибыльным и доступным. Принцип такой: не читатель тянется за писателем, а писатель угождает читателю.
  В разговор вмешался Федор Иванович:
  - Да ты просто честолюбивый человек, Серёга. Ты хочешь успеха, славы и денег. Ты завидуешь тем писателям, которые добились признания. Так ты не найдешь общего языка со своими героями. Ну вот возьми меня. Я же был преуспевающим дельцом в твоей новелле 'Новый русский', а теперь я священник и живу в мире со своей душой. И тебе надо пойти этим путем. Найди контакт со своей реальной сутью. Писать нужно тогда, когда хочется записать свои мысли, а мирская слава - это как получится.
  - Погоди, погоди, ты меня не понимаешь, Федор Иванович. Я, по-твоему, должен был, как Марсель Пруст, писать романы без начала и конца? Читать и плакать над судьбами своих героев сам один в зашторенной комнате, вдали от мира? Как Фердинанд Соссюр создавать основы лингвистики на скромных лекциях без всякого желания опубликовать? Или как Бахтин высказывать группе слушателей свои выдающиеся идеи о литературе? А ты знаешь, что о них и о многих других великих затворниках, как Кафка, например, мы узнали только потому, что нашлись энтузиасты, которые взялись их издавать и пропагандировать? Знаешь ли ты это? Нет, не знаешь. Ты так и не понял, что кто-то должен найти моего читателя. Кто-то должен поверить в меня, в целесообразность публикаций моих сочинений. Ты понимаешь, о чем я хлопочу, о чем мечтаю? Читатель должен решать, что хорошо, что плохо. Вот его суд я приму без колебаний. Но только тогда, когда меня хотя бы немного раскрутили.
  - Вижу только гордыню и честолюбие. - Федор Иванович отвернулся, а потом и просто исчез.
  - Человек живет внутренними и внешними импульсами, - продолжал говорить Сергей, уже как бы сам с собой. - Великий русский писатель Андрей Платонов написал 'Чевенгур', самую лучшую книгу о русской революции и гражданской войне. Книга ждала сорок лет, пока ее прочли. Если бы ее оценивали современники, они бы были в ужасе от того, что натворили по неведению, а может и сочли бы роман за клевету на героев революции, так как были под наркозом пропаганды. Не знаю. Роман прочли через сорок лет. При жизни этот гений не получал стимулирующих импульсов ниоткуда из внешней среды, кроме лая своры сторожевых псов советской литературы. Он жил только внутренними импульсами. Этого мало. Очень мало для творчества. Вначале да, а потом очень мало. Начинается нехватка воздуха, может начаться запой, депрессия и прочие страдания.
  - Ну это ты перегнул. Платонов написал книгу, которая полностью стирала революционные достижения правящий партии. Сейчас же нет советской власти.
  - Вот тут ты ошибаешься. Литературный процесс - это структура данного времени, советская власть в определенном смысле. Если ты не вписался в ландшафт, то тебе, как писателю, кирдык. Ведь твою работу оценивают люди, которые следуют в фарватере неких устоявшихся требований к литературе, требований, которые они сами же установили, глядя в прошлое, а не в будущее. Если ты никогда и ничего не опубликовал, то тебе конец. Решение будет безоговорочным - графоман. Может так и есть, а?
  - Опять ты за свое хныканье. Очередное твое преувеличение. - Гарри недовольно посмотрел на Сергея, а потом и он исчез.
  Сергей вышел на улицу и стал подниматься по Бродвею в сторону супермаркета и русского магазина, а перед глазами возникали странные образы полуголых людей, которые что-то кричали и требовали, плакали и ругались, смеялись и жадно ели. Начался новый гул в голове, формирование образов. Давай последовательно посмотрим, что там происходит с моими новыми персонажами, которые растекаются без меня в абстрактную картину. Он так задумался, что столкнулся со здоровенным латинос. Оба вежливо извинились: 'Excuse me, sir'. Ну так, что там. Неужели эротика, а может трагедия? Или в моем больном воображении просто формируется нечто злое и недоброе? Было бы здорово что-нибудь шекспировское, побольше трупов, или болезненной совести, как у Достоевского. Да-да. Чувствую. А лучше то и другое, как в Гамлете. 'И эти губы, и глаза зеленые'. Во-во, именно так, как у Сэлинджера.
  
  Несчастный случай
  
  Сначала запел ее мобильник, наигрывая вальс Штрауса. Музыкальная фраза из вальса повторялась и повторялась, но ей было безразлично, кто звонит. Она стонала и извивалась, целиком отдавшись минуте, которая всегда казалась ей единственной и неповторимой. И так было всю жизнь с двенадцати лет.
  Потом заиграл его сотовый, отрывисто, немелодично и настойчиво. Он даже не посмотрел в сторону тумбочки, на которой всегда оставлял свой телефон, когда ложился в постель. Она умела довести его до состояния неистовства, и вот теперь он в исступлении выкрикивал самые грязные ругательства. Ей очень нравилось, когда он терял голову и грязно ругался. Всё, как надо. Любовники должны вести себя неистово и безрассудно. Иначе лучше и не встречаться. Ее заповедь была проста и аморальна: 'Женщина без любовников, как дерево без корней'. У нее была целая философия блуда. Все-таки занималась литературой и была начитанна. Образованность позволяла оправдывать свои самые непотребные поступки. А как же? Для того и учимся.
  Он еще тяжело дышал, но, придя к насмешливому заключению о пользе образованности для оправдания своих поступков, усмехнулся, потянулся к сигаретам и посмотрел ей вслед, когда она побежала в ванную комнату. Никогда бы не женился на такой. Она сумасшедшая, она безумная, она готова на все ради крутого секса. Кирилл, конечно, крепко влип, но моей вины нет в том, что сейчас происходит. Она и столетнего старика заставит заниматься любовью. Ее безрассудство не от глупости, а от ... как бы это сказать, от патологической невоздержанности. Она создана быть потаскухой. И зачем только она получала образование? Небось, всему университету успела дать. Разве она пропустит кого-нибудь? Не лучше ли было бы работать девушкой по вызову?
  Его телефон снова зазвонил. Он посмотрел на имя абонента. Так и думал - это Кирилл. Глупо. Опять мечется. Еще бы. Одиннадцать часов, а жены все нет и нет дома. Пора бы и привыкнуть. Я с ним по два часа говорил, когда она таскалась к тому козлу с большими деньгами. Ей от этого нувориша не нужно было ничего, кроме безумного секса, хотя он здорово одаривал ее. Больная, просто больная. Даст любому, лишь бы утолить неутолимую похоть. Но отказаться от нее из уважения к приятелю тоже глупо, такую телку не просто сыскать, да еще без претензий, только был бы секс на уровне. Только бы безумие. Чего же вышла замуж за этого хилягу? Он даже прокормить себя не в состоянии, тюфтяй.
  Отвечать не хотелось, но было как-то неудобно. Слишком подозрительное и вызывающее молчание. Кирилл парень добрый и отзывчивый. Отвечу.
  - Привет, Кирилл. Ты опять полуночничаешь? - Артем нарочито зевнул, давая понять, что слишком поздно для телефонных звонков.
  - Слушай, Артем, Лара не у тебя? - Кирилл сказал так, как будто знал наверняка, что жена именно там.
  Артем вздрогнул от неожиданности и не сразу ответил на вопрос. Спохватившись и растягивая слова, он попытался быть убедительным:
  - С чего ты взял? И почему она должна быть так поздно у меня? Не понял.
  - После банкета, на котором она отсутствовала почти час, ну, то есть исчезла бесследно, я назвал ее сукой. Она обиделась и сказала, чтобы я ее оставил в покое. Я ее не отпускал, но она сказала, что зайдет к тебе, чтобы успокоиться. Вообще-то я не так просто назвал ее сукой. Как я выяснил, она в это время тут трахалась с одним типом. Она просто потеряла голову. Я кажусь тебе идиотом, не так ли?
  - Ее здесь нет и не могло быть. Я пришел домой совсем недавно, поэтому и не сплю ...
  - Дело не в тебе и не в ней, а дело во мне. С тех пор как я потерял работу, я места себе не нахожу. Она теперь смотрит на меня, как на прокаженного - ни одного приветливого слова. А все было не так. Мы любили друг друга. Она часто мне говорила, что не представляет себе другого мужа, что хочет от меня ребенка, что я ...
  Кирилл продолжал говорить, но Артем уже не слушал. Еще бы. Ты 'идеальный' муж. Она прямо на твоей свадьбе трахнулась с Колей, а незадолго до свадьбы еще съездила к маме в Таганрог. История умалчивает о ее похождениях в родном городе. Где она найдет такую ширму, как ты? Идиот. Жалкий идиот. Тут он снова стал вслушиваться в возбужденные признания обманутого мужа:
  - ... я держал ее за руку и читал ей стихи о любви. Она даже прослезилась. Эту нежность к ней я и храню, как самое дорогое, что есть у меня. Ты меня понимаешь? Любовь же держит нас всех за горло. И все же давать всем подряд - я этого не ожидал от нее. Согласись, что у меня ангельское терпение. Сегодня я впервые почувствовал, как мне хочется уйти от нее. Я ей пригрозил, но она, смеясь, ответила, что мы так любим друг друга, что не расстанемся до могилы. Ты понимаешь, какая нежность между нами. А если бы был еще ребенок? Ты чувствуешь, что я хочу сказать, куда я клоню ...
  У Артема кровь прилила к голове. Он был на грани того, чтобы шарахнуть мобильник о противоположную стену, а лучше в зеркало над кроватью, в которое Лара смотрит во время их развлечений и вдохновляется. Безумная Сука и полный Дурак с ветвистыми рогами, достигшими луны. Вот вы оба кто.
  - ... я ей часто говорил, что без нее не представляю себе жизни, а она всю мою нежность оборачивает в ... сам понимаешь. Она бывает неподражаема. В ней просыпается дьявол и доводит меня до исступления. Что я болтаю, Артем, ты извини. Я думал, она у тебя. Ты уверен, что она не у тебя? Ты пойми ...
  - Кирилл, говори, да не заговаривайся. Я еще в здравом уме и ясной памяти. Но если ты настаиваешь, я поищу ее под кроватью и в шкафу, - Артема разбирал смех. А ведь я не сказал, что посмотрю и в ванной комнате, вдруг она проникла ко мне и спряталась в ванной. Он прислушался. Ага, плещется сучка. - А на чердак не пойду, извини, Кирилл. Больно холодно и дождь хлещет.
  - Я думаю, что она просто на улице подцепила наиболее сильного мужика и зашла в первый попавшийся подъезд. Ей все равно где и с кем? Почему ты не смеешься надо мной? Я же выгляжу беспросветным болваном ...
  - Кирилл, перестань валять дурака, возьми почитай книжку, если не спится. У тебя уже были подобные обстоятельства. Только мне больше не звони, так как я не был женат и не могу тебе ничего посоветовать. Я ...
  - Болван, думаешь обо мне, правда? Да, я болван. Ты это хочешь сказать? Мне все намекают на то, что я болван, мягкотелый кролик. Травоядное животное, которое можно и погладить, и дать под зад. А вот ты скажи, почему она не разводится со мной? - Артем закурил сигарету, закрыл глаза и слушал эту белиберду вполуха. - А может, она меня вот таким образом, но все же любит, а я вот ее не понимаю. Я часто мрачен, так как неудачлив. После того как меня сократили в издательстве, я целиком завишу от своих родителей. Благо они обеспеченные люди. Она злится, но ни разу меня не упрекнула. Ты же знаешь, что она не куртизанка, ей деньги не нужны. А вот моя любовь ей очень нужна. Я же вижу. А к тебе она приставала с любовью, как к другим мужикам? Скажи, не обижусь. Я же все понимаю ...
  - Кирилл, заткнись, пожалуйста. Глупость человеческая не имеет предела - это ты мне хочешь доказать? Тебе станет легче, если я скажу, что Лара никогда не пыталась меня соблазнить? И вообще, ты не мог бы взять книгу и лечь в постель? Дело идет к двенадцати ночи. Где бы Лара ни была, она твоя и думает о тебе. Ты меня понял? Ты ей нужен, как и она тебе, - мысленно он добавил 'Как Болван нужен Шлюхе'.
  - Я и говорю. Если двое нужны друг другу, то чего тут париться: пришла, не пришла. Вот недавно я видел, что она читает биографию Сары Бернар. Великая женщина, великая давалка. Я даже подумал, что она берет пример с этой развратной француженки. Но ведь ни один биограф о Саре Бернар не думает, что она была развратна. Там было даже такое 'неуемная женщина, ей всегда и всего было мало'. Наверное, и моя Лара такая. Просто неуемная потаскуха. На земле живет три миллиарда мужчин. Ей хотелось бы со всеми переспать.
  Когда Кирилл стал нарочито и визгливо смеяться, Артем отставил трубку в сторону и снова прислушался к плеску воды в ванной. Нет. Кончила мыться. Сейчас придет одеваться, чтобы отправиться домой. А может, захочет еще разок на посошок. Это же Лара. Кеша говорил мне про нее, что она сумасшедшая. Она может даже прилюдно делать это. Иногда, танцуя, она опускает руку вниз к партнеру, чтобы потрогать то, что ее так притягивает. Прямо во время танца, под взглядами многих людей. Ей не терпится пощупать твердое мужское достоинство. И вот тут хочется ей влепить увесистую пощечину, но не в осуждение за ее развратное поведение, а в виде извращенного садистического секса. 'Вот что она со мной делала', - говорил Кеша. Да я сам видел, как она в коридоре, где стояли пальмы, с этим долговязым Васей дрыгалась. Просто села на него. Наверное, вообще ходит без белья, чтобы не терять времени.
  - ... Я все это говорю к тому, чтобы ты понял, почему я не хочу разводиться с ней. Наша любовь никак не связана с тем, как она живет вне дома.
  Артем некстати забылся. Она вышла из ванной и громко крикнула:
  - Артемчик, еще раз на прощанье. Как ты, мой мачо?
  Артем торопливо приложил палец к губам и показал на телефон. Прикрыв ладонью трубку, прошептал испуганно:
  - Тише, это Кирилл. - Убрав руку с телефона, он сказал громко, - Ну что за муру ты несешь, Кирилл. Она тебя любит. У нее и в мыслях нет ...
  - Послушай, я услышал ее голос. Она у тебя. Теперь я точно знаю. Но я на тебя не в обиде. Ее не трахал только апулеев золотой осел . Ты меня понимаешь? Она такая же безудержная шлюха, как и та римлянка. Я тебя не виню, она кого хочешь затащит в постель. Помню ...
  Артем снова вырубился и стал смотреть на Лару, которая скинула халат и теперь голая плясала на кровати, задирая ноги, кокетливо облизывая свой пальчик и не сводя с него глаз. Ей было в высшей степени наплевать на мужа. Она могла крикнуть ему в трубку, что он мешает ей заниматься любовью. Она жила этим, и никто не должен был вмешиваться в ее жизнь. Нет, она не теряла голову, она просто блаженствовала. Больная. Нимфоманка. Сексопатка.
  - Я тебе вот что хочу сказать. Я знаю, что она у тебя. Не это важно, а то, что она тяжело больна. Эта болезнь как наркомания, и даже хуже. От наркотиков хоть излечиваются некоторые, для нимфомании нет лечения. Я должен принимать ее такой, какая она есть. Ты меня понимаешь, Артем? Какая же это любовь, если ты отвергаешь любимую женщину только потому, что она неизлечимо больна. Улавливаешь, куда я гну? Молчишь? А я знаю почему. Тебе стыдно трахать жену своего друга. И напрасно, я допускаю ...
  Артем смотрел на пляшущую Лару и думал о другом. Ему захотелось схватить это бесстыдное существо, связать, бить и насиловать. Именно об этом чувстве говорил Кеша. Каким-то образом Кирилл своей любовью внушил ему безумную страсть к этой потаскухе.
  - Мне нужно в туалет, Кирилл. Извини. Завтра поговорим. Пока.
  Он отключил телефон, и швырнул его на диван. Потом, как безумный, притянул ее к себе и ... Не могу я отказаться от этой шлюхи. Я тебя понимаю, Кирилл. Нимфоманки - это то, в чем нуждаются мужики. Физиология у нас такая.
  Уф, это не женщина, это страсть в чистом виде. Она опиралась на локоть и смотрела, как он прикуривает.
  - А ты ничего, мой мачо. Следующий раз я тебя свяжу и буду истязать. Мне кажется, что ты садомазохист. Только после этого я посягну на тебя.
  - Лара, ты сама когда-нибудь насыщаешься под мужиком? Ни разу у меня не возникло ощущения, что я тебя удовлетворил.
  - Я люблю, когда мне хорошо и из меня уходит желание, а потом возникает с еще большой силой. Мне показалось, что тебе хорошо со мной.
  - А ты вспоминаешь про Кирилла? Он говорит, что вы друг друга любите.
  - Любим. Да, любим. Ну и что? Я аморальный человек. Только к Кириллу, нищему и убогому, я испытываю истинное чувство. А ты мачо. С тобой мне хорошо, очень хорошо. Ты лучше всех. Вот сейчас я беременна, и я точно знаю, что это ребенок Кирилла. Понял? А я у тебя потому, что ты мачо.
  Она соскочила с кровати, включила свет и подняла голову. В следующее мгновение раздался ее истошный крик. На какое-то мгновение Артем увидел лицо Кирилла, расплющенное на оконном стекле, мокром от дождя. Потом Кирилл взмахнул руками и исчез в темноте. Громкий и резкий звук на улице был похож на удар тяжелого предмета о металл. Бом!
  ***
  Следователь записал в рапорте:
  ' ... открыл окно на лестничной клетке шестого этажа и вышел на выступ стены шириною в ступню. Трудно понять, как погибший достиг окон гражданина А. Н. Куркова в такой дождливый день. Там, увидев свою жену в спальне любовника, он потерял контроль и сорвался, упав на крышу автомобиля. Когда приехала скорая помощь, он уже был мертв. Жена, гражданка Л. Г. Леднева, не отрицает факта прелюбодеяния. Смерть квалифицирована как несчастный случай'.
  -------*-------
  Боже мой, какая мура! Конечно, такую грубую эротику не станут публиковать в журналах. И почему только она пришла мне в голову. А-а, ясно, я же вчера смотрел европейский фильм о бандитах с эротическими кадрами.
  - Вы сказали, что я неправильно вставил кредитную карту? - Сергей спросил кассиршу, но все еще видел перед собой потерянное выражение лица Кирилла.
  Девушка у кассы вежливо и с улыбкой, но все же нервно, взяла у него карту и провела внутри щели. Сергей увидел 'Processing' и успокоился. Пиво и ветчина на обед обеспечены. Еще посмотрю какую-либо комедию. Хватит голливудских жестокостей. Лучше отыскать театральные драки Джеки Чэна. Так о чем я думал там, в супермаркете? А-а, вспомнил, нужны трупы и жестокость. Вот так, например.
  
  Палач
  
  - Палач ... - это все, что успел прошептать банкир перед вторым выстрелом. Потом он упал на колени, а затем с подогнутыми коленями на бок в лужу. Перед тем как он вытянулся в луже грязной воды, киллер подошел к нему и выстрелил в голову. Бросив пистолет рядом, киллер быстро пошел назад и сел в 'Жигули'. Казненный банкир был недвижим, а две женщины, свидетельницы происшедшего, тихо подвывали, лежа на земле и прикрыв головы руками. Их можно и не трогать.
  Когда машина въехала в переулок, шофер и киллер вышли и пересели в 'Тойоту'. Шофер изредка с любопытством поглядывал на киллера, пока они ехали.
  - Слушай, Снайп, он, кажется, назвал тебя палачем, или я ослышался? - водитель издевательски рассмеялся, видимо, ему казалось, что он остроумен. Его лицо блатного, навсегда обветренное морозом Заполярья, так и светилось довольством. Он представлял себе, как расскажет своим дружкам об этом киллере, с которым свела его судьба.
  - Как же ты услышал его шепот, сидя в машине? - Снайп говорил, но не смотрел на водителя.
  - Догадался по губам, это я умею, - шофер снова посмотрел на киллера.
  - А теперь заткнись и высади меня здесь. Деньги получишь завтра вечером, - говорил Снайп и одновременно шарил у себя в кармане.
  - Мы так не договаривались, - водитель был возмущен и даже сбросил газ.
  Снайп вытащил руку из кармана и чем-то острым быстро ткнул шофера в руку повыше локтя:
  - Заткнись, понял? Я свое слово держу.
  - Хорошо, хорошо. Понял. - Водитель болезненно потирал руку. Будто укол сделали.
  Машина проехала до конца улицы и остановилась. Снайп вышел из машины, прошел по переулку и вошел в подворотню. Здесь он стянул с себя маску и глотнул спиртного из фляги. Пройдя еще немного, он осторожно достал из кармана футлярчик, вытащил из него тонкую короткую иглу, посмотрел на окровавленный кончик и ухмыльнулся. Яд был проверенный. Еще минут пять и конец этому блатяге. Он выбросил перчатки, маску и футляр с иглой в мусорный бак, залил в бак остатки спиртного и бросил туда горящую спичку.
  Между тем 'Тойота' проехала несколько кварталов, потом резко свернула на тротуар и уперлась в стену дома. Милиционер, прибежавший на непрерывный гудок машины, увидел водителя, уткнувшегося без сознания в рулевое колесо. Лицо водителя было вымазано зеленоватой пеной, а в кабине стояла вонь гнили и испорченных продуктов. Надо было вызывать следователя и скорую помощь. Водитель приоткрыл рот и прошептал:
  - Палач ... , - а затем свалился вниз под сидение. По открытому искаженному рту, милиционер догадался, что он уже мертв. Вскоре прибыли все, кто занимается трупами такого рода. Следователь, коротко осмотрев кабину, обернулся к санитарам:
  - Осторожней. Похоже на отравление.
  ***
  Молодой человек, по лицу которого угадывалось раннее пристрастие к алкоголю, прошел в отделение почты и встал в очередь. В окошке он предъявил повестку на получение посылки и свой паспорт. Взяв посылку, он вышел из отделения и прошел через сквер на другую улицу. Здесь он повел себя чрезвычайно странно: подошел к краю тротуара, вытянул руку с посылкой в сторону мостовой и застыл. Сразу раздался рев разгоняемой машины, которая на секунду притормозила около парня. Оттуда высунулась рука и схватила посылку. Снова рев машины, и она понеслась в сторону проспекта, а потом свернула на боковую улицу.
  Двое мужчин с одной стороны и двое других с другой бежали к парню. Он, ошеломленный, стоял с открытым ртом и смотрел в оцепенении вслед машине, так и не убрав вытянутую руку. В это же время машина въехала в подворотню, где днем раньше побывал Снайп, и остановилась. Из нее вылез человек с бородой и усами, явно в камуфляже, быстро прошел через двор и вышел на другую улицу, где сел в небольшую иномарку и уехал.
  Проехав несколько кварталов, он вышел из машины, вскрыл посылку и, обнаружив, что в нее запиханы старые газеты, прошипел: 'Сука'. Потом бросил посылку в мусорную урну и досадливо сплюнул. Перейдя на другую сторону улицы, он поднялся на третий этаж и вошел в небольшую квартирку. Там закурил и стал смотреть в бинокль за мусорным баком. Так и есть. Они сразу же нашли посылку. Все просто: установили радиомаяк на посылке и поэтому сразу же обнаружили меня. Хрен вам, забирайте бумаги вместо денег, и суньте свой маячок себе в ... Это я за вами слежу, а не вы за мной. Нашли дурака. Так и не привыкнут, что имеют дело с профи. Мы на такой крючок не попадаемся.
  Он спустился вниз, вышел на улицу, остановил такси и попросил подвезти на Арбат. Там он смешался с толпой. Пройдя немного, набрал номер на своем сотовом. Ну ясно, мобила заказчика не работает. Вот так наши русские ведут бизнес. Никому нельзя доверять. Напрасно ты прислал посылку с бумагой вместо денег и еще сдал меня милиции. Думал так: Снайп уберет банкира, а я его анонимно сдам милиции - вот и двести кусков сэкономлены. Мы же друг друга не знаем. Держал меня за фраера. Дурак, тебе же рекомендовали меня как профи. Ты думал так, раз я тебя не знаю, то и не доберусь до тебя. Поэтому, чего платить гонорар. Ну хорошо. Экономишь. Но зачем сдавать милиции? Кретин, взяв меня, они и тебя бы раскрутили. Ну и дебил. Хорошо, что со мной имеешь дело. Такие мелочные ублюдки, как ты, не должны жить. Грязь и нечистоплотность. Никакой порядочности в делах. Проходя мимо решетки сточной канавы, Снайп сбросил телефон в отверстие.
  ***
  'Приготовь теперь двойную сумму и жди моего звонка. Если еще раз сделаешь такое, убью всю семью', - прочитав письмо, Рыжов побледнел и посмотрел на секретаршу. Она, наверное, всегда догадывалась, что я связан с криминалом. Она привыкла. Что же делать теперь? Где взять четыреста тысяч долларов, когда и двести не сумел наскрести? Тогда зачем заказал Фридриха, зачем замочил его, если все равно банкрот?
  Но как этот киллер допёр, кто я? Мне же сказали, что он профи, чтобы я был очень осторожен. А что делать, если у меня одни долги? Без Фридриха я теперь обеспечен кредитом. Это он блокировал мое заявление и уже собирался сдать меня силовикам. В свое время я лишил его обещанной доли. Вот и мстил. Толстунов будет вместо него. Он мне выдаст, что я прошу, а я ему отстегну десять процентов наличными. Как-нибудь выкрутился бы, если бы не этот киллер.
  Рыжов еще полчаса посидел в кабинете, тупо уставившись на дверь. Ужасно тянуло в казино. Только там я и живу. Совсем не хочется работать. Съезжу сегодня вечером на дачу к Ревуну, оттянусь с девчонками, а там видно будет. Перво-наперво срочно отправлю семью к теще. Позже получу кредит и в бега. Никто же такую фирму не захочет покупать. В бега. А как же мои? Оставлю их, а потом? Вопросы, одни вопросы. А ведь найдет и убьет меня этот киллер. Он не простит мне анонимного доноса в милицию и старых газет вместо баксов. Что делать?
  -------*-------
  Ну кто станет читать книгу о киллере, который делал свою работу спокойно, как палач? Сергей тяжело вздохнул. Он сидел на кухне, пил пиво и ел ветчину с солеными огурчиками. Надо было зайти в русский магазин и там купить ветчину и колбасу вместе с горчицей. Эта американская обезжиренная и подсоленная ветчина мне не нравится. Как они едят эту мерзость, хотя, наверное, по качеству выше, чем наша русская. Говорят, в современной России хорошо готовят, но очень дорого. А пиво хорошее. Люблю субботу. Не надо на работу. Можно расслабиться и думать о судьбе своих рукописей. Печальные мысли - тоже мысли. Кто мыслит, тот живет. Сергей вздохнул.
  Закусив, Сергей решил прогуляться в Форт-Тройон-парк, чтобы посидеть на солнце среди сосен в этот редкий погожий октябрьский день. Смотришь на Гудзон и приходит к тебе умиротворение. Герои твоих историй вежливо покидают тебя, чтобы ты остался наедине с дендрологическим богатством парка. Он выбрал отдаленную скамейку с видом на Гудзон, сел и закрыл глаза. Мои герои не знают, что я всегда отдыхаю здесь в нижней части парка, где много озона от сосен. Он открыл глаза, услышав женское щебетание. Вдруг высокая милая дама, держащая за руку ребенка лет шести, взглянула на него и остановилась.
  - Простите, вы же Сергей Муромцев, который придумал меня? Вот не думала, что встречу вас здесь в парке. Это моя подруга Маша Грачева, а это мой сын Ванечка. Помните?
  Сергей встал с места и поклонился:
  - Ну и намучился я с вами, Оксана-Виктория. Вы должны были по моему замыслу совершить преднамеренное убийство, так как, будучи 'Кикиморой гламура', вы затаили злобу на человечество. Были бы трупы, была бы жестокость, вы подходили под мерку хорошей увлекательной литературы. А вы сделали пластическую операцию и стали счастливой матерью и женой.
  - Вы огорчены, что я не послушалась вас и стала нормальной женщиной?
  - Пожалуй, что да. Вы счастливы, а литературы нет. А вот Гамлет погиб, а драма получилась. Какой же из меня Шекспир, если нет трупов и насилия? Я же все-таки писатель. Мне нельзя нарушать основное правило литературы. Найди конфликт и опиши его. Я нахожу его повсюду, а герои все делают наперекосяк. Вместо трупов рождаются дети. Это не литература. Я понятно говорю, Викочка?
  - Куда понятней. Вы хотите, чтобы я померла, а Ванечка остался сиротой и стал наркоманом. А потом попал в тюрьму, и там над ним глумились уголовники. Так, что ли?
  - Но это же только в книге, а в жизни вы можете быть счастливы.
  - Как же это возможно?
  - Ну возьмите фэнтези. Драконы, монстры, трехглавые змеи, уроды всякого типа, какие-то сверхъестественные силы. Море книг, море кинокартин, океан успеха. Народы мира требуют драконов и вампиров. А я что делаю?
  - Ну если это называется литературой, не пишите, Сергей. Лучше создайте еще одну такую красивую жизнь, какая получилась у меня и моего Ванечки. Будьте графоманом.
  Сергей вздохнул, потер лоб и снова сел на место. Какой воздух, какие улыбки, какая прекрасная жизнь по субботам. Он снова закрыл глаза и старался представить себе все то, что испытывали великие писатели, когда создавали трагедии. Нет-нет-нет. Трагедии не вписываются в меня, современная жизнь не такая. Еврипид из меня не получится. Итак, первый вывод: оптимист - это графоман. А что если написать повесть, в которой все начнется с трупов. Назову ее, скажем, 'Не судьба':
  1. Рассказ о том, как шесть следователей, прокуроров и проч. были отравлены во время ежегодного традиционного обеда. Только один человек, который был новичком на этом обеде, остался жив, так как перед тем, как приступить к еде, читал 'Отче наш'. А когда поднял голову, то увидел, что все мертвы.
  2. Следователь по особо важным делам пытался раскрутить этот 'глухарь', но ему не удалось даже зацепиться за что-нибудь. У всех было алиби. Более того, и повар, и его помощник пробовали пищу и во время приготовления, и при отправки клиентам.
  3. Потом приходит бандероль с дневником, где подробно излагается, как были убиты эти представители правосудия, а также, кто их убил. Следователь бросается выяснять судьбу убийцы и узнает, что во время круиза по Средиземному морю этот пассажир исчез, говорят, видели, как он бросился за борт. Следователь подолгу сидел и смотрел на фотографию убийцы, философствуя о патологии убийц.
  4. 'Эпилог'. Следователь отдыхал на Барбадосе, когда увидел убийцу с девушкой. Он его сразу же узнал. Но ему показалось, что и убийца его узнал. Он понял, что ему угрожает опасность, он почувствовал, что убийца попытается прикончить и его. В конце концов убийцу арестовали, и тот печально произнес 'Не судьба'.
  ***
  Поэтому и графоман, что такая муть лезет в голову. Нет, дорогой, ты не прав. Мириады детективов, и все прочитаны. Давид Рубин работает в ООН. Это он мне рассказывал. Ему приходится мотаться по всем странам мира и часто торчать в аэропортах или дешевых гостиницах. Он говорит, что готов прочитать любую чушь, чтобы скоротать время. А уж приличный детектив - это находка. Только не Тургенева, только не Флобера.
  Нет и нет, не могу писать детективы по стандарту российской прессы. Да и не только российской. Стандарт: найден труп, и следователь ведет расследование. Лучше уж как Донцова, алогичный, увлекательный, веселый и читабельный сюжет. Одна беременная женщина даже написала, как ей помогли романы Донцовой. Нет, не могу. Не чувствую я этих следователей и милиционеров. Они мне кажутся бумажными, коллажными изображениями, а не настоящими людьми. Можно их штамповать до бесконечности. Нет, я этого не могу. Нужен особый талант. Да и вертеться вокруг трупов, как некрофил ... Нет, увольте, не могу. Меня губит оптимизм и вера в жизнь. А почему? Потому, что люди в массе не так живут, а радуются жизни и не совершают преступлений. Поэтому ты и графоман. Побольше страданий. Ну как бы выплесни внутреннюю тоску в характеры, в нелепые поступки, в нарушение этики, в любые конфликты - тогда сработает. Я пробовал. Даже в детективах у меня не получилось требуемой остроты, хотя замыслы были интересными. Беда в том, что мои герои, как Виктория из 'Кикиморы гламура', поступят совершенно наоборот, а именно правильно и своевременно. Мои герои не хотят жить по литературным правилам. Они возвращаются к счастливой жизни. Это уже не литература.
  Представим себе, что Гамлет убил своего дядю, братоубийцу, стал королем и женился на Офелии. Кто бы ходил в его театр, кто бы помнил Шекспира? Никто. Happy end, и Шекспир остался с носом, бездарный драматург. Это не литература. А Шекспир велик тем, что умел увлекательно и глубокомысленно описывать страшные трагедии, чтобы вызвать у зрителя сострадание к людям, а не делать из Гамлета короля и счастливого мужа. Посмотри, как он безжалостно утопил в пруду юную, прекрасную и чистую Офелию. Еще и любовался трупом этого невинного создания. Ужас. Некрофилия своего рода. А сработало. Еще как. На века.
  Вот так. Не станешь ты Шекспиром, так как твой Гамлет остался бы жив и стал королем. Ну не писатель ты, прими это раз и навсегда и смирись. Если хочешь писать, сочиняй для себя, как люди пишут дневник. Например: 'Вчера ко мне в гости пришли Поповичи и Васюковы. Было мило'. Сергей рассмеялся. От такого дневника впору будет повеситься.
  Как хорошо в парке под соснами. Гляди, сколько сегодня парусников на Гудзоне. Жаль, что я нищий эмигрант, которому зарплаты едва хватает, чтобы не стать бомжом, а так можно было бы прокатиться на своей яхте по Гудзону. Пойду-ка лучше домой. Солнечный день нагоняет тоску. Наверное, афганцы, живущие под пулями и в постоянном страхе насилия и смерти, сказали бы, прочитав эти строки: 'Мне бы твои заботы'. Нет конфликта в моей жизни, нет и литературы. Лев Николаевич бежал от семьи, так как был великий писатель. Он не умел жить без конфликта. Чтобы найти конфликт для нового романа, он писал кощунственные эссе о религии, а позже пожертвовал даже своей жизнью, убежав в мороз из своего поместья. Он искал, он создавал конфликт. Без коллизий писатель мертв. Сергей вздохнул. Я скромный, но честолюбивый обыватель. Ну и делай карьеру библиотекаря. Почему же так тянет писать? Я что-то знаю, но не умею высказать? Значит, не писатель.
  Моя мысль проста. Кто сейчас пользуется успехом у телезрителей? Те псевдопророки, которые обличают людей в неправильной жизни и запугивают их всякими грядущими напастями, с презрением относятся к людям, добросовестно делающим свою ежедневную работу. Люди даже не замечают, что по телевизору учат их жить форменные психи, существа, которые жаждут господствовать.
  Сергей перевел дыхание. Вот в чем дело. Люди сами хотят понюхать дерьма, когда хорошо живут. Когда же плохо живется, то совсем хорошо - можно винить всех вокруг, кроме себя. Достоевщина. Страдать, чтобы почувствовать соленый и горький вкус жизни. Тогда и яблочный пирог покажется слаще. Глупо, очень глупо. Потом спохватятся и будут плакать и рыдать. Не говори глупостей. Литература должна быть именно такой. Она не должна быть похожа на яблочный пирог.
  Сергей почувствовал, что тяжело дышит. Слишком быстро иду в гору. Лучше вернусь к простому бытовому сюжету, который пришел мне в голову вчера вечером.
  
  Крестьянка
  
   Она знает, что новый хозяин этого сада с небольшим домом профессор университета. По крестьянской логике профессора очень влиятельные люди, а когда у тебя пятеро детей и ты бесправная крестьянка, то надеешься, что кому-нибудь из детей и понадобится столичная помощь такого человека. Ей и невдомек, что профессора бывают разные. Одни бессребреники, а другие - лучше промолчать, словом, советские профессора. И деньги, и влияние, и грязная совесть. Каждый выкручивается в меру своей испорченности.
  Он сидел под яблоней, там, где прежним хозяином были сколочены стол и скамейки, и смотрел на нее с приветливой улыбкой, хотя и догадывался, что она делает это не бескорыстно. Он вздохнул, вспомнив, кто правит страной, где он живет, и приготовился слушать ее.
  Но Марфа была не из разговорчивых. Она только сказала:
  - Здесь простокваша, молоко и хлеб. Я пекла.
  - Марфа, пожалуйста, не надо. У нас все есть. Вам же детей растить. Позвольте нам заплатить за все.
  - Все свежее. - Она сказала и отрицательно покачала головой.
  Потом встала, чтобы уйти, но увидев Ульяну, жену профессора, снова села. Ульяна была красивая белокожая шатенка. Здесь в деревне, где женщины темнеют с лица до почернения на разных работах: в саду, во дворе и в поле, Ульяна выглядела крайне неестественно. Уле лучше самой с ней поговорить, пусть она и поддерживает разговор с соседкой:
  - Здравствуйте, Марфа, торопитесь?
  Перебирает фартук, не хочет уходить. У крестьянки столько работы, что пять минут беседы с новыми людьми, все равно, что нам пойти вечером в оперу. Нелегко, очень нелегко. Со дня рождения не знать продыха, разве нам понять это. Мы тоже не белоручки, но все же у нас другое. Уважение к себе и своему времени. А она - хуже рабыни. Перестань, она, наверное, так не считает, ибо другого не знала и не ведала. Какой еще долгий путь должно пройти человечество, чтобы все изменилось. Только технология спасет мир - все остальное - красивый фон, как голубое небо и вишня в цвету. Он посмотрел на вишневые деревья в саду.
  - Марфа, давайте я приготовлю вам кофе? - предложил профессор.
  Мужчина, да еще профессор будет готовить ей кофе? А как же женская рабская доля? Она смотрит на меня, как на динозавра. Потом переводит взгляд на Ульяну, думая, что жена профессора такая холеная, потому что муж ей готовит кофе. Знала бы ты, что Уля работает по четырнадцать часов в сутки семь дней в неделю.
  - Спасибо, я кофе не пью. Времени нет, - Марфа дальше не комментирует и быстро идет к калитке.
  Когда она вышла за калитку, Ульяна сказала торопливо:
  - Костя, ты обратил внимания на ее шрам на шеи от самого плеча?
  - Нет.
  - Потому что ты не видишь людей. Они смутно обрисованы у тебя на дальнем плане. А перед твоим носом только физика, а не суть, ради которой надо жить. Вы же физики думаете не о душе, а о молекулах.
  - Что это вдруг тебя понесло, Уля?
  - Вот тебе мое задание. Ты будешь моим детективом, который узнает, откуда у нее шрам на шее. Я нанимаю тебя. Ясно?
  - Ты что-то знаешь. Говори, а я послушаю. Детективом я буду в следующем рождении. Уля, ты моя опора и надежда. Расскажи.
  - Ладно, вечером расскажу.
  ***
  Сергей шел через парк самой длинной дорогой, чтобы немного прогуляться. Позже, в ноябре, здесь будет холодно и неуютно. Лови момент, лови все хорошее, что приходит к тебе, например, сегодняшний день.
  Дальше все ясно в этой новелле о Марфе. Профессор знакомится с новым учителем сельской школы, который ему рассказывает ужасную историю. Настоящую трагедию. Марфа и бывший учитель школы полюбили друг друга. Она родила мальчика. Ну того, что теперь лучший ученик школы, а ее мужу донесли доброжелатели, он и стал махать топором, пока не убил учителя и не ранил тяжело Марфу. Теперь в отсидке.
  Кому интересно читать эту муть? Читайте классическую литературу девятнадцатого века - там полно этих крестьянских страданий. Можно и многих современных авторов, которых все же публикуют, хотя они мало чем отличаются от Бунина и Шолом-Алейхема.
  Нет, так дело не пойдет.
  Сергей вошел в лифт. Неужели я настолько бездарен, что не могу найти нечто стоящее, чтобы увлечься и не обращать внимания на постоянные отказы в публикации. В конце концов есть Интернет-издания. Читайте бесплатно. Отыщи меня в море макулатуры, мой читатель. Хотя надо признать, что Интернет дал возможность людям жить не в пространстве, а во времени. Поэтому понятие 'провинция' надо отменить - все теперь равны.
  Он уже входил в квартиру, когда загудел мобильник. Ага, Лорен. Вот, кто оптимист, так это она.
  - Привет, красавица. Вспомнила о своем неудачливом друге?
  - А я тебя никогда не забываю. Просто была очень занята. Хочу пригласить тебя в бар, что в даунтауне. Ты знаешь это место, 'Одесса-мама' называется.
  - Лорен, не шути. Хоть ты и преуспевающий продюсер, а всю же этот бар тебе не по карману. Я знаю там цены, мы же с тобой туда не ходим. Забыла?
  - Да не я оплачиваю вечеринку, а моя подруга. Она переехала в Нью-Йорк из Калифорнии и хочет отметить это событие. Я и Тома пригласила. Тебе еще неизвестно, что он оказался таким же дураком, как и ты. Недавно подал на развод.
  - Спасибо, Лорен. Мне всегда не хватает тебя и твоих 'вдохновляющих' замечаний. У нас в России не верят, что между мужчиной и женщиной может быть такая теплая дружба, как между нами. А вот с Томом ты меня огорчила. У них же была хорошая семья.
  - Без сантиментов, Сёджи. Твоя сентиментальность мешает тебе написать крутой роман. Ты сам говорил. Приходи. Пока.
  Сергей надел домашники, прошел к дивану и прилег. Надо закрыть глаза и представить себя в мире фантастики, тогда получится.
  После ухода Анны с Катюшей я ничего так и не написал, хотя прошло уже три месяца. Она ушла от меня не из-за моего маленького заработка, она же зарабатывает кучу баксов, а потому что я пустое место. Она уверенный в себе программист, а я нытик. Главное - ее воротит от моей писанины. Она же кричала тогда, не стыдясь Катюшки: - 'Жалкий графоман, ничтожество'. Может, и жалкий, но не ничтожный. Зачем только она вышла замуж за меня и привезла в Америку? А вспомнил: 'Надеялась, что ты чему-нибудь обучишься в Америке и будешь, как все люди'. Она и не заметила, как сделала мне комплимент. Я не как все люди. А это что за девочка? Вроде бы мексиканочка, прямо из цивилизации майя. Любопытно.
  
  Три желания
  
  Мать готовила ей сэндвич и по-испански продолжала рассказывать свою жизнь соседке, которая стояла у порога этой полуразвалившейся хижины:
  - Мы уже восемь лет женаты. Он говорит, что принадлежит к древнему роду колдунов, а я ему говорю, чтобы он наколдовал нам клад, тогда бы мы могли перестроить эту хибару, а он говорит мне, чтобы я заткнулась и не говорила глупостей. А каково мне? Смотри на Мию. Она такая маленькая. В школе ее все обижают и называют 'гномом'. Я даже не знаю, что это значит, слово из какого-то мульта.
  - Мама, мама, это маленькие волшебники, как я.
  - Иди, иди. Поиграй во дворе. Дети-то все знают о волшебниках, - она еще что-то добавила по-испански, но Мия не поняла.
  Мия надкусила сэндвич и выбежала на пыльный пустырь, где в ветреный день из-за пыли не разглядеть даже скал, за которыми находится шоссе на Санта Фе, добежала до скал и скрылась в углублении, где прятала свои игрушки, которые отец находил на мусорных свалках в городе и привозил ей. Она уже хотела еще раз откусить сэндвича, когда услышала у самого уха:
  - А мне ты не дашь немного, я же тоже голоден?
  Она не сразу разглядела маленького человечка, сидящего в поломанном игрушечном грузовике без двух колес. Человечек был такой маленький, что Мия не знала, как его угостить.
  - Ты такой маленький, даже меньше гномов. Как я дам тебе кушать? Мой сэндвич такой большой.
  - А ты положи его сюда, на столик. Я его съем. Только я не знаю, что ты сама будешь есть?
  - У нас дома много еды. Папе дают в магазине, где он работает, когда хотят выбросить еду. Мама говорит, что это Америка, здесь половину всей еды выбрасывают. На, ешь. Как тебя зовут?
  - Гудбой. - Человечек мгновенно проглотил сэндвич, а потом перешел с английского на испанский. - Я, действительно, хороший мальчик, поэтому мама прозвала меня Гудбой.
  Мия засмеялась:
  - Мальчики не бывают с такой длинной бородой. Ты гномик, только очень-очень маленький. Я тоже гномик. Гудбой, подожди, я тебе принесу еще сэндвича. Ты давно не ел. Какой ты голодный, как дети в нашей мексиканской деревне. Я помню.
  - Сколько тебе лет, Мия?
  - Мне скоро будет семь. Откуда ты знаешь мое имя?
  - Я же волшебник. Настоящий.
  Мия снова рассмеялась:
  - Волшебники не бывают голодными. Они, что хочешь, умеют. Все меня зовут 'гномом' в школе, но я не волшебник, я просто очень маленькая. А рыжий Джекоб меня часто обижает. Он бы и тебя обижал. Папа сказал учительнице, она молчит, она боится, говорит папа.
  Тут Мия заметила, что Гудбой исчез. Она почувствовала голод и побежала к дому. Мать стояла у плиты и готовила обед.
  - Мам, можно мне взять немного хлеба?
  - Возьми. Но твой любимый клубничный джем кончился. Возьми хлеб с яблоком. Папа вечером ...
  Мия уже не слушала, а бежала обратно к скалам. Между двумя большими валунами была впадина, всегда заполненная мусором, а теперь ... Мия встала на колени и опустила пальчик в эту красноватую жидкость, заполнившую воронку. Точно. Клубничный джем. Мой любимый.
  Мать оторвалась от плиты и взглянула на дочь. Лоб, нос, рот и подбородок ее были измазаны клубничным джемом. Да и половина оставшегося хлеба была покрыта джемом.
  - Кто это тебя угостил? Тетя Палома?
  - Нет. Там целое озеро клубничного джема. Идем, я покажу.
  Воронка была, как всегда заполнена мусором. Мать покачала головой, погладила ее по голове и пошла к хижине. Мия обернулась к воронке, а там снова был джем.
  - Ты не огорчайся, Мия. Взрослые нас не понимают. Они думают, что мы с тобой маленькие глупые существа. Мы умные волшебники, правда, Мия? - Гудбой стоял на валуне и говорил, размахивая ручками.
  - Ну да. Скажи, Гудбой, почему ты и меня считаешь волшебником?
  - Ты колдунья. Но добрая. Поэтому ты тоже волшебник.
  - А я ничего не могу. Даже боюсь ответить рыжему. Мы мексы всех боимся. Папа говорит, что у нас нет прав, а только страх, что выгонят из страны.
  - Потому что ты не колдуешь. Ты должна загадывать желания. Скажем, три желания, как в сказках. Только никому не говори о своих желаниях, а потом проверь. Если они исполнятся, значит, ты настоящая волшебница, но добрая.
  Мия шла в задумчивости к дому. Одно из желаний сразу же появилось, чтобы у ее безногой куклы Аниты, снова выросли красивые ноги и чтобы она была одета в розовое платье. Она вернулась назад, закрыла глаза и вошла в свою пещерку. Раз-два-три, открой глаза и проверь свое первое желание. Анита сидела на камне в розовом платье и улыбалась. Ее длинные красивые ноги свисали вниз. Мия порывисто схватила ее и обняла. Я добрый волшебник.
  ***
  Директриса испуганно подняла голову и посмотрела с удивлением на ввалившихся в ее кабинет детей и учительницу первого класса.
  - Лев, - сказала учительница, с трудом переводя дыхание.
  - Лев, - повторил за ней рыжий мальчик, сын мэра города.
  - В нашем классе лев, огромный и косматый. Он рычит на нас. Страшно. Большой, пребольшой, - стали кричать дети.
  Директриса строго посмотрела на учительницу и спросила:
  - Мисс Фрида, расскажите, в чем дело.
  - В классе сидит наша маленькая Мия Рамирес, а рядом с ней огромный лев, который зарычал на нас, когда мы вернулись со двора. Страшно. Надо вызвать полицию и пожарную команду из Санта Фе.
  - Что за чушь. Пойдем.
  - Нет, - хором закричали все.
  Директриса испытывала страх, но все же пошла, чтобы убедиться в таком невероятном событии. За ней в отдалении крался весь класс и учительница. Директриса осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Мия сидела за своим столиком и разглаживала розовое платье роскошной куклы. 'Наверное, долларов сто стоит', - невольно подумала удивленная директриса.
  - Мия, а где лев, который напугал весь класс и мисс Фриду?
  - Здравствуйте, миссис Гарнер. Какой лев? - девочка удивленно поджала губы и, встав, смотрела на директрису. Глаза ее смеялись.
  'До чего она маленькая в свои семь лет', - подумала директриса, - 'поэтому-то рыжий Джеки зовет ее гномом'.
  - Проходите садитесь на свои места, - крикнула директриса, обернувшись. - Лев вам померещился. Мия в классе одна.
  Когда все расселись и директриса собиралась уже уйти, вдруг рыжий Джекоб испуганно закричал:
  - Посмотрите, что я здесь нашел. Я боюсь.
  Директриса вслух прочла записку:
  'Если ты еще раз осмелишься назвать Мию 'гномом' или 'мексом', я вернусь, съем тебя, а твои туфли выплюну в окно. Ты меня понял, рыжий? Африканский лев'.
  Учительница заглянула в записку:
  - Это почерк взрослого человека, это не Мия писала. А может, это укротитель из того цирка-шапито, который заезжал к нам недавно?
  Мия шла домой и думала, - 'Осталось третье желание'. У нее сильно колотилось сердце, когда она с мамой приближалась к дому. 'Нет, не осуществилось мое третье желание, наша хибарка такая же старая и плохая, а я заколдовала, чтобы она была новой'. Удивило ее только то, что у самой хижины было несколько женщин и мужчин из таких же бедных и бесправных мексиканских семей нелегальных эмигрантов. Им что-то говорил высокий американец в техасской шляпе, стоящий у черной машины. Позже американец уехал, и все стали обниматься. Мия поняла только, что всех переселяют в новый дом в самом городе, а здесь будет разбит городской парк. Вот тебе и третье желание.
  ***
  Сергей открыл глаза и посмотрел на часы. Опаздываю. Лорен обидится. Он стал торопливо одеваться. Всю дорогу было неприятное чувство незавершенности чего-то. Наверное, не хочется идти на вечеринку, не хочется отрываться от сочинительства. Я совсем помешался.
  Все-таки опоздал на час. Сергей успокоился, когда увидел столик, за которым сидели несколько человек вместе с Томом и Лорен. Они уже во всю кутили и хохотали. Никто и не собирался его ждать. Это Мия меня задержала.
  Его посадили рядом с женщиной по имени Джессика, которая и устроила эту вечеринку. Та вежливо улыбнулась, но глаза у нее были печальные, и к еде она не прикоснулась. Когда общий разговор перекинулся на представления в Линкольн-центре, Сергей решился завести беседу с Джессикой.
  - Как вам у нас в Нью-Йорке? Где вы жили в Калифорнии?
  - Там я жила везде одновременно. Вернее там, где снимали клипы, туда и приходилось ездить. Я же режиссер клипов. В Нью-Йорк я часто приезжала и раньше. У меня здесь квартира. А вам как нравится Нью-Йорк?
  - Не знаю. Я одиннадцать лет в Америке. Пишу по-русски, а говорю по-английски. Двуликий Янус. Мне и хорошо, и плохо. Я же русский.
  Она рассмеялась и внимательно посмотрела на него.
  - Здесь все некурящие. Вы тоже?
  - Я понял вас. Пойдем покурим, поем попозже.
  Они стояли на улице и молча курили.
  - Джессика, а вы грустная. Как будто что-то произошло вот сейчас.
  Она снова внимательно посмотрела на своего собеседника.
  - Мне только что сообщили, что папе диагностировали рак кишечника, но он категорически запретил мне приезжать в Сан-Франциско. Вот я и думаю, ехать мне или нет.
  - Несомненно ехать.
  - Как вы сказали?
  - Не раздумывая ехать. Немедленно. Он любит вас и не хочет огорчать. А вы любите его и вправе ослушаться.
  - Спасибо большое, - она в третий раз внимательно посмотрела на него и порывисто взяла его руку и пожала. - Вы сняли с меня тяжелое бремя. Я вылетаю немедленно. Пойдем, я расплачусь и сразу же уйду. Скажите им, что меня вызвали по срочному делу.
  - Идите, я оплачу счет, у меня тоже есть кредитная карта, - Сергей говорил, хотя и понимал, что счет будет неподъемный для его нищенского заработка.
  - Не надо. Вы же работаете в библиотеке и еще в разводе. Одни расходы, а здесь очень дорого. Лорин рассказывала о вас, она очень любит вас, даже больше своего бойфренда. Удивительная дружба между вами. Она говорит, что любит вас даже больше своих сестер, - Джессика снова порывисто взяла его руку, - увидимся, когда вернусь. Обещайте.
  ***
  Сергей сидел утром в 'Старбаксе' и с удовольствием пил черный кофе. Есть не хотелось. Тянуло к компьютеру, хотелось поработать. Он поднял голову и увидел рассеянный взгляд очень привлекательной женщины, которая только что вошла в кафе и оглядывалась. Она была так красива, что многие люди переглядывались и перешептывались. Сергей с трудом отвел взгляд. Он уже хотел встать и пойти за сахаром, когда услышал:
  - Минутку, Сергей. Вы меня не узнаете? Я Наталья из вашей новеллы 'Афродита'.
  - Господи, как же я вас сразу не признал? У меня мелькнула такая мысль. Красивая, как Афродита, богиня красоты. Мне нравилось писать о вас. Признаюсь, я до сих пор влюблен в вас.
  - Спасибо, - Натали рассмеялась и подсела к его столику под любопытными взглядами посетителей.
  - Пережить такое, Наташа, не приведи Господь. Как вам теперь живется?
  - У меня же двое детей и еще бездна забот с фирмой, которая меня кормит. Я собственно по делам фирмы в Нью-Йорке. Сюда зашла, чтобы повидать вас. Я вам очень благодарна, что вы оставили мне жизнь после роковых выстрелов Семена, - у нее выступили слезы, но она сдержала себя. - Когда подумаю, что он мог убить меня и оставить детей сиротами, мне хочется выть, - она осторожно убрала слезу.
  - Перестаньте, Наташенька. Я не мог убить вас. Я же графоман, а не настоящий писатель. Поэтому я не тронул вас. Людям нужна смерть любимой героини. А я не мог вас убить, я вас очень полюбил. Вы живы, а литературы нет. Как по вашему, стали бы люди читать 'Анну Каренину', если бы она с Вронским поженились и счастливо зажили?
  - Потому что люди относятся к Анне, как к литературной героине, а я же живая, любящая мать, которую обнимают мои дети. Как же вы могли убить меня, если вы видели трепетную душу во мне каждое мгновение, пока писали новеллу? Вы бы солгали. Вы же не садист и не убийца.
  Сергей чувствовал, что все кафе смотрит на него с уважением. Его наполняла гордость. Он сидит с Афродитой за одним столом, и ее изящные пальцы касаются его руки. Она любит меня. Господи, до чего она красива. Не холодной рекламной красотой фотомоделей, а горячей красотой мадонн. За что мне такая мука, почему я должен так любить своих героев. Я променял литературную славу на теплое дружелюбие своей божественной героини.
  Сергей поднял голову, когда услышал слова, сказанные на английском почти в ухо:
  - Вы меня не узнаете? Моя дочка дружит с вашей Кэтрин.
  - Да, да, конечно. Пожалуйста, присядьте. Я вам возьму кофе.
  - Не надо, спасибо. Ее уже несколько дней нет в школе. Что с ней?
  - Она приболела. Я собираюсь сегодня еще раз заглянуть к ним. На уикенды она обычно бывает у меня, но на этот раз я не мог забрать ее, пусть отлежится. Грипп - мерзкая штука.
  Сергей возвращался домой с кошелкой фруктов, чтобы где-то к двенадцати навестить Катюшку. Десять лет девочке. Уже глаза светятся взрослым умом, а заботы и шалости по-прежнему, как у трехлетней девочки. Четыре дня в неделю без меня. Неприятная штука развод, а выхода нет. Терпишь, терпишь, пока не начинаешь понимать, что никогда не сладится с Анной. Она не в состоянии примириться с тем, что я простой библиотекарь и бездарный писатель. Мои герои любят меня, и я люблю их, а мне бы надо слепить сюжет так, как это делал Бальзак. Убить отца Горио, предварительно проведя его через страдания и муки, через надежду и унижение, а потом рыдать, валяясь на полу и сокрушаясь, что твой герой умер. Тогда бы и читатель рыдал и, конечно, запомнил бы моих героев. Вот это настоящий писатель. Заставил страдать, а потом и убил любимого героя. 'Только что умер отец Горио', - плачет и повторяет. Так если тебе тяжело, почему же ты его убил в своем романе? Ясно почему. Потому что другой литературы не бывает. Он настоящий писатель.
  Анна открыла дверь и демонстративно ушла на кухню. Катюша сразу же села в кровати и попросила по-английски:
  - Пап, расскажи мне продолжение той истории о девочке, которую похитили инопланетяне.
  
  Причуды пришельцев
  
  - Так ты, Таня, озабочена тем, что пропускаешь занятия в школе?
  - Ну да. А еще мама с папой, наверное, сидят в милиции и плачут. Дочка, то есть я, исчезла из дома. Пошла за хлебом в магазин и пропала. Неужели вы не понимаете, что вы натворили?
  - Мы уже их известили твоим почерком, что ты уехала в Африку на охоту, на сафари, как настоящая американская богачка.
  Таня схватилась за голову. До чего глупые эти инопланетяне, а еще продвинутая цивилизация. А куда продвинутая, один бог знает (тут Катя рассмеялась).
  - В Африке меня могут убить, съесть, я могу утонуть. Мне же всего тринадцать лет. Ну почему вы такие тупые. Я же вам сказала, чтобы вы объяснили им, что вы меня выкрали лишь на короткое время. Я ваш гид на Земле, и мне ничего не угрожает. Я под вашей защитой.
  - А как же наша тайна? Сразу же станет скучно.
  - Так значит, не скучно, когда люди плачут и убиваются о своем пропавшем ребенке, - закричала Таня ('Неужели aliens такой глупые, пап? - комментирует Катюша с сомнением).
  ***
  Через пятнадцать минут входит Анна и просит Сергея пройти на кухню, разговор есть. Он еще только входил на кухню, а она уже начала атаку:
  - Я хочу, чтобы все права на ребенка передали мне. Я тебе не доверяю.
  - Спасибо, но мой адвокат будет добиваться равных прав. Так будет справедливо. Это же американский семейный суд. Здесь стараются добром решать все проблемы.
  - Ты ненадежный человек. И я добьюсь своего.
  - Анна, как же ты программируешь и зарабатываешь такие огромные деньги, если ты лишена элементарной логики.
  - А ты просто дурак и ничтожество.
  Сергей не ответил, прошел к Кате, поцеловал ее и вышел, хлопнув дверью. Кого она ненавидит, меня или себя? Просто злая и самоуверенная. Мне бы надо научиться писать и о таких, как Анна.
  Он шел к своему дому, почти не видя окружение. Гул нарастал и скоро должны были родиться герои новой новеллы, трогательные и дорогие, которые откажутся от горькой литературной доли ради любви и детей, ради простого обывательского счастья, ради того, чтобы жизнь продолжалась на этой зелено-голубой планете, полной радости и непредвиденной скорби. Нежный голосок мобильника приостановил волны нарастающего вдохновения. Конечно, Анна, кто же может еще испортить мне настроение. Плохая жена подобна колючему кустарнику - не продраться.
  - Она плачет, и температура подскочила. Вот что ты с ней делаешь своими глупыми рассказами, а потом неожиданно уходишь. Мне надо срочно в город, приходи посиди с ней. Она будет счастлива.
  - Горбатого могила исправит. Иду.
  - Ты сам горбатый.
  ***
  - Ну так вот, надо было исправлять положение, надо было сообщить родителям, что Таню похитили инопланетяне, но скоро она будет дома. Но прежде чем продолжить, ты выпьешь стакан чая с лимоном.
  ***
  Дверь в квартиру открылась, и вошли родители Тани вместе с милиционером. Они не успели еще начать разговор, как услышали, что в гостиной громко включился телевизор, и раздались взрывы и выстрелы очередного фильма о приключениях Булдыги.
  - Танечка! - мать, не раздеваясь, бросилась в гостиную.
  Тани не было. В кресле сидел мальчик лет тринадцати и смотрел фильм ('Я знаю, кто это', - говорит Катя, глаза блестят и щеки красные, но чай честно пьет). Мать остановилась, как вкопанная, не понимая, как мог этот мальчик проникнуть в запертую квартиру. ('Aliens все умеют', - Катя радостно делится своими знаниями с отцом). Мальчик поднял голову и посмотрел на трех взрослых людей в пальто.
  - Собрание считаю открытым. Таню выкрали мы. Она поедет с нами в Африку, там мы поймаем львенка и сдадим в московский зоопарк. Как вам нравится наш план, господа?
  - Кто ты?
  - В каком смысле? - мальчик от удивления вырос до потолка. (Катюшка хохочет и кашляет. Нехорошо, все же температура).
  ***
  - Катенька, с температурой тебе лучше поспать. Обещаю, что буду рассказывать каждый день про aliens. Прошу тебя. Ты поспи, а я рядом посижу и подержу твою руку.
  Когда она уснула, Сергей вышел на кухню и позвонил Лорен.
  - Лорен, Джессика не звонила?
  - А почему она должна звонить мне?
  - Прости. Просто моя Катрин больна. А когда она больна, я говорю глупости чаще, чем обычно. А ты как после 'Одессы-мамы'? Не укачало?
  Лорен тихо смеется и шепчет в трубку:
  - Мне не до тебя. Я занята. Созвонимся на следующей неделе.
  Когда Анна вернулась, он все еще сидел рядом с больной дочкой и держал ее руку. Как хорошо Анне, она уверена в себе и в своей профессии. Поэтому и переехала в Америку. Муж для нее просто бесплатное приложение к толстому журналу жизни. Эмансипированная женщина. И злая. У злых все получается хорошо, а добрые во всем виноваты.
  ***
  В понедельник, сидя в библиотечном архиве, в подвале, Сергей понял, что персонажи его новелл покинули его. И правильно, надо работать, иначе выгонят. В Штатах с этим делом не очень церемонятся, хотя я и проработал здесь девять лет. На глаза попался том Достоевского. Он машинально открыл его. 'Белые ночи'. Надо же. Это обо мне. Только я записываю свои фантазии, а Мечтатель не делал этого, хотя мог бы стать классным писателем сентиментальных романов. Сергей уже собрался почитать немного Федора Михайловича, но взял себя в руки. Это тебе не Россия, а Америка. Сразу же заметят, что делаешь не то, и запомнят. Работа прежде всего, даром не любят платить. В горле першит, видимо, заразился у Катьки. Вирусы перешли ко мне, значит, дочурка теперь будет поправляться.
  До полудня Сергей работал над новым каталогом русских книг, а потом отправился в столовую. Он шел через кампус университета и любовался осенью. 'В багрец и золото одетые леса'. Жизнь в Америке вполне хорошая и уважительная. Они меня уважают, а я чту флаг моего нового отечества. Я уже стар в свои тридцать семь лет. Такое грустное ощущение приходит, когда иду по кампусу, где снуют студенты. А вот и Лера, аспирантка из МГУ на стажировке здесь. Сейчас, прежде чем начать говорить, поправит очки. Точно.
  - Здравствуйте, Сергей. Я как раз хотела зайти к вам и попросить заказать мне несколько микрофильмов на русском. Когда это можно будет сделать?
  - После обеда. В половине третьего вас устроит?
  - Хорошо, до встречи, - бочком, бочком. Очень стеснительная.
  В современном романе об этой Лере было бы написано так: она была влюблена в библиотекаря и забеременела от него, а он не захотел на ней жениться и отравил ее мышьяком. Она умирает от большой дозы яда, а он стоит над ней и хохочет. Вот таким злодеем я был бы в современном романе. Потом сажусь на своего дракона и отправляюсь в царство тьмы на праздник вампиров. Круто. Настоящая современная литература. Сергей рассмеялся. Впереди идущие две девушки оглянулись вопросительно. Наверное, думают, что я над ними смеюсь. А может даже, просто шизик, случайно попавший на кампус.
  - I am so sorry, just remembered a funny story, - Сергей извинился, разводя руками. Девушки улыбаются. Американцы всегда улыбаются.
  А надо бы сейчас проткнуть их острой шпагой, а потом откусить у одной из них ногу, чтобы кровь стекала с уголков губ и выть по-волчьи. Потом выстрелить из спецоружия и уничтожить скульптуру Родена у философского корпуса. Так, ради забавы. И снова дракон, и полет в сторону Статуи Свободы. Сажусь этой гигантской даме на голову и вою. Я же человек-волк. Редакции в восторге от моей фэнтези, а я гребу баксы лопаточкой. Сергей прикрыл рот ладонью, чтобы не рассмеяться в очередной раз. А вот и столовая.
  ***
  Дома, стоя под душем, он подумал, что стал привыкать к одиночеству. Впереди целый вечер. Катька себя чувствует лучше. 'Пап, ты не забыл свой обещани? You promised'. А что дальше рассказывать об инопланетянах? Вспомнил. В Африке они будут кататься на слонах, кормить бегемотов, а потом тот инопланетный мальчик, которого зовут Буля, вырастет в рост жирафа. Животные, увидев такое чудище, разбегутся. Подростки заберут львенка и доставят его в московский зоопарк. Директор зоопарка откажется принимать львенка: - 'Вы уверены, молодые люди, что этот львенок принадлежит вам?'. Тогда Буля отрастит себе три головы, зарычит и выпустит огонь изо рта, как настоящий Змей-Горыныч. Директор испугается и выпрыгнет в окно, а брюки его зацепятся за сломанное стекло и повиснут на раме. Он будет бежать в трусах по зоопарку и кричать: 'Караул, спасите, три головы и огонь'. Но Таня добрая. Она догонит его и объяснит, что это были иллюзионисты, а львенка она забирает к себе, если зоопарку он не нужен.
  'Пап, я потом Глория and Джеф рассказываю твой сказки, и они смеяться'. - 'Это те дети, которые со мной здороваются?'. - 'Да, they like your stories'. Так и тянет Катьку на свой родной английский язык. Екатерина Муромцева, а настоящая американка. Печально. Вот, кто никогда не будет моим читателем.
  Сергей надел халат и прошел на кухню. Вымыл грязную посуду, потом достал 'Кока-колу' из холодильника и украинскую жирную колбасу. Анна бы сказала: 'Противно смотреть, как ты поглощаешь эту жирную свиную колбасу. Фу'. Она все делает правильно. Золотая медаль в школе, красный диплом на факультете прикладной математики, быстрая карьера программиста, потом конкурс в Штатах и приглашение на работу. Рядом с ней ее муж, то бишь я. Педагогический институт, филолог троечник, чуть не вылетел из института, захомутал эту отличницу, потом с ней в Америку. Катя уже родилась здесь в Нью-Йорке. Конечно, ты не пара Анне-отличнице. Она совершила глупость, выйдя за тебя замуж, и теперь должна исправить ошибку молодости. Постой-постой. Это не причина, чтобы озлобляться на меня. Ну не повезло раз в жизни, нарвалась на графомана и неудачника. Подумаешь! Не конец света. Двенадцать лет терпела меня, а теперь злится, что потеряла зря время. Время-то прошло не зря - дослужилась же до главного программиста в проекте, а еще родила чудо природы по имени Катя. Денег получаешь кучу, да и отец у тебя не из нищих русских интеллигентов. Не бульдозером гребет баксы, а все-таки солидный делец. Кругом деньги. Богатая и сравнительно молодая. Ты победитель, а я графоман. Люто ненавидит меня. Тебе же было весело со мной, а потом ты стала нервничать, так как тебе не удалось перевоспитать меня.
  Сергей сел к компьютеру. Виртуальное пространство - вот мой рай.
  
  Жиголо
  
  Чем ты циничней, тем тебе легче жить. Никогда не нарушай этого правила. Высокие порывы души для дураков. Во все века процветали циники. Вот возьмем Наполеона. Опустошил свое отечество, оставил Францию без мужчин, так как для него они были не люди с душой, полной желаний, любви и повседневных приятных забот, а всего-навсего 'пушечное мясо', которое должно было быть перемолото бесконечными войнами. Убийственный цинизм, чрезвычайно трагичный, смертельный и катастрофичный для нации. И что? Французы обожают его, а для меня, скромного жиголо, он король вампиров, который высасывал кровь нации под дружные аплодисменты и восторженные крики толпы. Разве он один? Сколько их циников, сумевших обмануть миллионы людей, чтобы потом упиваться их страданиями. Все просто в мире: не обманешь - не проживешь. Через трупы к всемирной славе. Прочь книжные мысли, Амин. Пора работать, Амин, пора работать.
  Антонио подошел к пожилой даме, которую мысленно назвал 'Кило бриллиантов' - лица не разглядеть - только блеск бриллиантов. Вот это колье, понимаю, каскад бриллиантов. Прямо из музея.
  - Можно вас пригласить на танец, мадам. - Босс приказал позаботиться о ней. Очень дорогая и влиятельная клиентка с мерзким характером. Впервые в их отеле, надо ее привлечь. Помни это, Амин.
  Она смотрит на этого брюнета с выразительными внимательными глазами и думает: 'Почему бы сегодняшний вечер не провести с жиголо - не хочется идти в казино'. Она подает ему руку, не отводя глаз от него. Не больше двадцати пяти, а умеет держаться парень. Никакой штампованной улыбки или идиотского влюбленного взгляда, или пожатия руки невзначай, просто ведет к танцевальной площадке. Обучен хорошим манерам.
  - Мне нравится ваша манера обхождения с дамами. Вы давно здесь работаете, молодой человек?
  - Около двухсот лет.
  - Как вы сказали? - ей стало весело и легко.
  Он смотрит на нее с удивлением, и его черные большие глаза прищурены и смеются. Слегка прижал к себе. Какой умелый, даже голова закружилась.
  - Сто девяносто восемь лет, два месяца и четыре дня. Мадам, мы начинаем наше знакомство совсем издалека, правильно я вас понял?
  - Мне нравится ваш юмор и то, как вы танцуете. Держите меня покрепче, это все же аргентинское танго. Я с вами теряю голову и могу грохнуться.
  Смотри-а, как старушка запела. Мне бы один бриллиантик из этого каскада, и я бы купил себе квартиру. Жиголо зарабатывает неплохо, но я не могу сэкономить ни одного евро. Не отвлекайся, ты на работе. Босс ждет результата.
  - Танец требует изящества и мягких вкрадчивых движений, а потом резкий поворот и дама провисает на руке партнера, - он показывает ей, как это делается. Только не повреди ей спину, а то она в щепки разнесет наш отель. - Вот теперь я обнимаю свою очаровательную партнершу, и она кладет свою прелестную головку мне на плечо. Тут я чувствую, что еще мгновение, и я ее поцелую.
  Она поднимает голову и внимательно смотрит на него. Она хоть и в возрасте, но мила. Почему же все про нее говорят, что она страшная стерва? Мне она приятна, хоть по возрасту годится мне в бабушки. Что-то в этой женщине есть притягательное. Ну-да, глаза. Пронизывающий взгляд женщины, привыкшей властвовать, командовать армией слуг.
  - Как жаль, что мне скоро стукнет шестьдесят, а то бы я влюбилась в вас, хотя и понимаю, что вы просто исполняете свои обязанности жиголо.
  - С вами я вполне искренен, мадам. Мне легко выполнять свою работу, когда я танцую с молодой красавицей, как вы. Да-да, не смейтесь, это не грубая лесть. Лучше постарайтесь быть добры и снисходительны ко мне, мне же уже двести тридцать лет. Не очень ли я стар для вас, мадам?
  Она смотрит на него снизу вверх и улыбается. Он не производит впечатление глупой сексмашины с бараньими глазами. Глаза умные и внимательные. Наверное, и гейши умеют так обхаживать клиентов, как этот черноглазый мальчик. Неужели можно быть настолько натренированным, чтобы казаться абсолютно искренним? Как кинозвезда. Не имеет значения. Мне он нравится.
  - Могу ли я вас пригласить к своему столу? Вашему боссу я все объясню и оплачу, не беспокойтесь. Как вас зовут? - Старушка говорит уверенно и спокойно, небрежно опираясь на свои миллионы.
  - Меня зовут Антонио. Мадам, вы не клиентка для меня, а просто умная и милая женщина, с которой хотелось бы поговорить о своих проблемах и поплакаться. Вас это устроит?
  Смеется искренне. Я ей нравлюсь. Босс будет доволен. Наверное, наблюдает за нами. Но в данном случае плевать на него и его строгий голос. Он говорит, что мое университетское образование мешает мне быть хорошо смазанной сексмашиной. Слишком много размышлений. Может и так. А что если эта женщина мой шанс? Она, кажется, проницательна и умна. Не будь у меня еще трех братьев и сестры, да больных родителей, да бабушки и дедушки, я бы за несколько лет купил квартиру. Но что бы они без меня делали, им всем надо выживать, оплачивать за квартиру, учиться и радоваться жизни? Плохо им было бы без Амина-Антонио.
  - Что вам заказать, молодой человек?
  - Я люблю шато или мерло, устрицы в вином соусе, агно де ле персиль , на закуску паштет из гусиной печенки, а на десерт коньяк с кофе и один поцелуй, если вас не затруднит. Но прежде скажите, мадам, как вас зовут?
  Она рассмеялась:
  - Меня зовут Жюли. Скажите, Антонио, неужели вас действительно так хорошо натаскивают? Вы душка, вы очаровательны, мой мальчик.
  - Не огорчайте меня, Жюли. Я совершенно искренен. В мои обязанности входит развлечь вас, потанцевать и вообще быть милым. Однако, когда я встречаю даму, которая мне нравится, я уже не играю, а флиртую по-настоящему. - Он взял ее руку и поцеловал.
  Он моложе моих детей. Я теряю голову, хотя знаю, что это просто профессиональная работа. Не буду напрягаться, а просто поговорю с ним. В это время появился менеджер. Она неодобрительно посмотрела на него и довольно строго произнесла:
  - Мне хорошо с Антонио, если вас это беспокоит. Спасибо. Я хотела бы, чтобы Антонио пообедал со мной. И еще примите заказ.
  Глаза злые, как будто собирается съесть менеджера. Тот кивает и отходит. Антонио ел с удовольствием, отпивая дорогое вино. Она наблюдала за ним и расспрашивала о нем и его жизни.
  - Жюли, я араб, но родился здесь на Ривьере, в Антибах. Такое итальянское имя я себе сам придумал. Считаю себя французом и даже пью вино. Плохой я мусульманин. За ваше здоровье. Скажите, Жюли, у вас есть такое желание, которое неисполнимо? Скажем, уметь летать, как птица.
  - А какое у вас неисполнимое желание, Антонио?
  - У меня пока нет, но я надеюсь, что будет. Я все время думаю над этим. Вы не ответили, но я знаю, какое у вас желание.
  - Какое?
  - У всех людей одно неисполнимое желание - быть бессмертным, прав я?
  Она смотрит на него, он с удовольствием ест и смотрит ей в глаза.
  - Не знаю, дорогой Антонио. Я не думала. Мне очень приятно видеть, что вы управляетесь со своей работой, как очень подготовленная гейша. Я теперь тоже в ваших силках, как синица. Вы профессионал.
  - По-моему, у меня талант, но вы первая, кто оценил это. Спасибо. Обычно мои клиентки говорят, позевывая, - 'Может, поднимешься ко мне в номер?' Ночью, зевая, платят и отворачиваются. Я иду домой, тоже зевая. Разве сегодня также? Вот в чем разница между работой и удовольствием. Мы с вами не зеваем.
  Он умен и наблюдателен. Жюли смеется.
  - Ох и хитер, ты маленький араб по имени Антонио. Я же опытный стратег, поставивший на ноги огромную международную компанию. Но мне нравится наша беседа. В ней есть шарм.
  - Мне тоже. Это ваше право считать меня тренированным жиголо. А все же придет время, и вы вспомните сегодняшний вечер и скажите себе: - 'Антонио был вполне искренен и откровенен со мной'.
  - Давайте, Антонио, договоримся. Мне надо быть утром в Париже. Через три дня я вернусь, и мы снова встретимся.
  - Спасибо, Жюли. Вы добры ко мне.
  ***
  Часы показывали час ночи. Пора спать. Сергей выключил компьютер и пошел в ванную почистить зубы. Интересно, что же будет с этой странной парой? Ему двадцать шесть, ей под шестьдесят. Надо будет завтра на работе приглядеться к мисс Флэнери, которая требует, чтобы все звали ее по имени, Шерил. Ей тоже шестьдесят лет. Попробую поговорить с ней, как это умеет делать Антонио, ласково и вкрадчиво. Любила ли она когда-либо? Это наведет на правильное развитие сюжета. Сюжет должен быть с изгибами и острыми углами. Трупы не моя стихия - я же графоман. Но драму несоответствия желаний и реальности я все же должен раскрыть, если герои не заартачатся и не начнут искажать мои сюжетные стыковки. Это они умеют. Они же все время пытаются уйти из-под моего контроля. Я всегда мучаюсь с ними. Я их понимаю. Кому не хочется быть счастливым? Вот они и вырываются из-под авторского надзора, чтобы жить, как все добропорядочные люди, а не литературные герои с исковерканной судьбой.
  - Привет, Артур, - Сергей мысленно начал беседу с художником из новеллы 'Пигмалион и Галатея'. - Вот и ты пришел, что скажешь в утешение графоману?
  - Ты все время мучаешься одним вопросом, убить или не убить своего героя, напустить на него всевозможные беды и страдания или оставить жить нормальной жизнью. Не мучайся, твои герои живые, и они не станут страдать, как того требует литература и искусство. Помнишь, когда я работал над холстами триптиха 'Пигмалион и Галатея', ты собирался влюбить меня в девушку по имени Галатея, но не сумел. Моей любовью, моей Галатеей, стала совсем другая женщина. Ты называешь наше поведение 'уйти из-под авторского надзора'. Ты не прав. Это жизнь. Планируешь одно, а получается совсем иное. Поэтому твоя новелла обо мне 'Пигмалион и Галатея' получилась такой естественной. Гораздо жизненней, чем если бы ты влюбил меня в девушку из своего сюжетного плана. Помнишь?
  - Как же не помнить? Вместо страданий - на тебе: любовь и материальное благополучие. Противно. Сусальные лубки, репродукции с лебедями, елей и потока. Вот каким ты у меня получился. Все-то тебе удалось в новелле, Артур. А я остался на бобах: жена ушла, работу свою не люблю, говорю на английском, а пишу на русском, денег нет, словом, неудачник. Моя жизнь и мое благополучие реализуются только в моих новеллах. Планы моих новелл - это моя жизнь, я имею в виду драму душевных страданий. Успех на бумаге, и крах в личной жизни. Это не жалоба. В этом моя суть - быть графоманом, которому еще ни один редактор не написал доброго слова. Да какое там доброе слово, просто написать: 'Привет, Сергей. Твои сочинения - полная мура'. Как бы я был благодарен даже за это. Ан нет. Туда идет от меня поток идей, а обратно - фиг. Черная дыра. Одностороннее движение.
  - Я понимаю. Мы с тобой в разных измерениях, и я не могу тебе помочь, Сергей. Я же призрак, твое воображение, а ты реальный человек, озабоченный ежедневными заботами. А так бы написал твой портрет маслом на холсте за то, что ты подарил мне Антонину. Помни всегда - твои герои любят тебя. Так мне сказал и Федор Иванович, твой 'новый русский', а ты все равно безутешен. Что же ты хочешь? Неужели увидеть на бумаге свои творения? Как это мелко. Тут и Всевышнего не попросишь помочь тебе, так это мелочно.
  - Ладно, Артур, иди к своей Антонине. Ты прав. 'Как мелки с жизнью наши споры, как крупно то, что против нас'. - Сергей зевнул и подумал, - 'Наверное, поэтому великий Рильке сторонился людей. Он чувствовал, что люди его не поймут'.
  Глаза слипаются. Сначала появилась Катя, потом Джессика, а потом тьма, столь необходимая для восстановления сил. Сон - это общение с царством тьмы и забвения. Тьма уносит из памяти плохое и хорошее, уравнивает их, и наступает забвение. Из этой темени накатываются невидимые флюиды оздоровления. Когда силы восстанавливаются, сразу же появляются ужасные сны, где тебя преследуют злоумышленники. Ты хочешь их отогнать от себя, но руки твои тебе не подчиняются, ты обречен. Ты с испугом просыпаешься, ты вернулся к жизни.
  Сергей неохотно открыл глаза и выключил будильник. Сны преследования сопровождают меня всю жизнь. Они во мне из далекого прошлого человека, когда мой предок прятался за камнями, таился в щелях, влезал на дерево, пытаясь уберечься от дикой природы. Рудимент нашего сознания. Атавизм. Устал. И это ощущение утром, когда надо бы бодро делать зарядку. Плохо. Лень готовить кофе, в библиотеке попью.
  В подземке было много народу, но ему удалось сесть, и он погрузился в дремотное состояние, тревожное, одинокое, сиротское.
  
  Жиголо (продолжение 1)
  
  Жюли поднялась на открытую веранду, где стояли столики для всех, кто приходил в отель на ланч. Так приятно есть и смотреть на море, я понимаю. Ясно, что Антонио не бывает здесь в это время дня. Подошел официант.
  - Мне кофе с молоком. А где Антонио, который работает здесь по вечерам?
  - Вы, наверное, имеете в виду Амина, который обслуживает наших клиентов? Я знаю его. Он здесь больше не работает. Говорят, уехал в Алжир. Там у него дедушка умер. Я же тоже араб, поэтому знаю. Простите, мадам.
  - Спасибо. Вот деньги, сдачи не надо.
  Жюли позвонила, и серый 'Ролс-ройс' вскоре подъехал к веранде. Высокий широкоплечий мужчина поднялся на веранду.
  - Марсель, отвези меня домой, а Жерому скажи, чтобы зашел ко мне. Мне надо кое-что выяснить. Немедленно.
  ***
  Вечерело. Жюли сидела на широком мраморном балконе второго этажа с видом на 'лазурный' берег, обставленном скульптурами и кадками с растениями, и пыталась понять, как она пожилая женщина, управляющая тысячами людей, сотнями миллионами евро, имеющая двоих взрослых детей и даже внуков, могла заинтересоваться скромным и милым арабским мальчиком. Это ее и возбуждало, и нервировало. Уже пять лет я вдова, но никогда не думала обзаводиться любовником. Столько дел, столько забот, хотя уже многое делает мой Анри. Почему этот Амин-Антонио так заинтересовал меня?
  - Мадам, Жером говорит, что вас хочет видеть молодой человек по имени Антонио, - горничная стояла поодаль и ждала ответа.
  - Пусть пройдет сюда, - сказала хозяйка после некоторого раздумья.
  Он подошел к ней и поклонился совсем и не по-западному. Она посмотрела на него, и сердце защемило. Впервые за долгую жизнь она подумала о своем возрасте. Начинаю стареть душой. Иначе и не объяснишь.
  - Садитесь, Антонио. Я так понимаю, что вы и не собирались ехать в Алжир?
  - Совершенно верно. Просто мне не хотелось уже работать в отеле после нашей беседы. Я очень сожалею, что встретил вас, мадам. Простите.
  - Сожалеете? Не понимаю.
  - Я там очень хорошо зарабатывал и содержал мое большое семейство. А теперь не хочется возвращаться туда. После разговора с вами я понял, что я очень опустился. Дело не в клиентках, которые посещают наш отель. Дело во мне.
  - Будьте добры, Антонио, говорите ясней. Поподробней.
  - Я проучился пару лет в университете, где изучал историю и психологию. Я надеялся понять истоки арабского образа жизни и мышления. А понял из истории западной цивилизации, что миром правит цинизм. Надо поставить цель и идти по трупам, обманывать, предавать, подводить людей, ничего святого. Главное стать победителем, тогда тебе все будут аплодировать, как Наполеону. Я замыслил добиться того, чтобы вы купили мне квартиру и обеспечили мою жизнь. Вы же фантастически богаты. Тогда мои братья и сестра получат образование, и мы станем настоящими французами. Мне очень хотелось понравиться вам, и я преуспел в этом. На следующий день я понял, что не могу быть циником. Вы должны были вернуться, а я снова лгать вам. Я же талантливый жиголо. Цинизм и обман, игра и притворство. Словом, я был у цели. Утром я понял, что мне легче получать деньги у дам, которые приезжают к нам развлечься, чем играть в прятки с вами, - Антонио замолчал и посмотрел на нее.
  Жюли тоже молчала. Антонио немного подождал, потом встал, поклонился и пошел к двери. Жюли молчала. Когда он уже вышел за дверь, крупная слеза скатилась по ее щеке. Он мне еще больше понравился, даже если это его очередной трюк, в чем я не сомневаюсь. Цинизм необходим человеку дела. Он прав. Все так. И посему я не верю ему. Тогда откуда эта слеза семнадцатилетней девушки, обманутой ловким ухажером? Просто старею. Цель нашего семейного бизнеса достигнута. Скоро все хозяйство перейдет на попечение к Анри, спокойному и решительному дельцу. Мой сын в меня. А вот Антонио - он сумел сыграть на том, чего я была лишена всю жизнь. Раствориться в мужчине. Мне так хотелось его поцеловать. Как он ловко все рассчитал, а ведь ему, наверное, лет двадцать пять. Ничего не видел, кроме окраин Антибов, а как умен. Столько людей проходит передо мной, и ни на ком мой взгляд не задержался, и вот этот мальчик ...
  ***
  Сергей пришел в себя, когда увидел, что поезд уже на 96-й улице. Черт! Проскочил университет. Вернувшись назад, он быстро пошел в сторону библиотеки, чтобы не опоздать. Было еще без пяти девять. Он неторопливо поднялся к кабинету мисс Шерил Флэнери, чтобы налить себе кофе. Полно народу у стола, где стоят бесплатные кофейные автоматы. В чем дело? А-а, навалом бесплатной еды. Ясно. Главный босс принимал гостей, а теперь все это жрабельное богатство, предназначенное для гостей, выставлено для народа. Налетай, братва. Вот это и есть Америка!
  Люди подходили, пили сок, ели круассаны, сдобные булочки с джемом, сыр и мясные пирожки. Все любят на халяву, даже американцы. И я вместе с ними. Ешь и радуйся жизни. А все же я спрошу мисс Флэнери, то бишь Шерил, даже если обижу ее навсегда, была ли любовь в ее жизни, но не сейчас, а во вторник, когда будет ее день рождения. Поделикатней, хитро, как Антонио. Талантливо, невзначай. Сергей прошел к лифту, чтобы спуститься в свой архив, где хранились русские книги. Работа над новым каталогом еще не завершена.
  Клонило ко сну. Сперва появилась Джессика, которая бросилась к нему в объятья, а потом какой-то расплывчатый монстр.
  
  Жиголо (продолжение 2)
  
  Жюли читала письмо и недоумевала. Он отказывается и от квартиры, которую я ему дарю, и от пособия для продолжения учебы в университете. Пишет: - 'Спасибо, Жюли, вы очень добры, но я решил вернуться в отель, чтобы самому зарабатывать себе на жизнь. Я слишком дорожу тем, что было между нами, чтобы переводить это в твердую валюту'. Скажите, пожалуйста, добрый жест обзывает 'твердой валютой'. Мой жизненный опыт подсказывает мне, что дело это нечисто. Неужели Антонио затеял нечто особенное, чтобы выжать из меня как можно больше денег? Жюли, ну почему ты не веришь ему? Если он пройдоха, то и забудь о нем, и не делай ему столь щедрые подарки. Хватит. У тебя и так мало времени. Я не могу поделиться своими сомнениями ни с Анри, ни с моей доброй Жанет. Дети не поймут меня.
  Жюли сидела в задумчивости еще некоторое время. Пропало желание ехать на чаепитие к мадам Такучи, которая недавно приобрела недвижимость здесь на Лазурном берегу. Столько лет я не позволяла себе опускаться до уровня богатых и праздных женщин, так как была безумно занята, а теперь Анри дал мне такую возможность, став президентом компании. Настроение совсем испортилось. Боже, как глупо. Из-за случайного знакомства, из-за какого-то арабского мальчика расстраиваться. Такое всегда происходит случайно и в любом возрасте. Называется это любовью. Он не арабский мальчик, он Антонио, который ведет себя благородно. Отказываться от такого подарка, живя на чаевые, которых еле хватает на содержание этой огромной семьи. Не верю я этому. Давай проверим его. Уеду в Париж и забуду о нем. Посмотрим, напомнит ли он о себе. Если да, значит, он понял, что просчитался со мной, если нет, то он действительно благородный человек, которому понравилась пожилая женщина, и он не хочет ее обманывать. Скажем, испытывает любовь к ней, как к матери. Тогда зачем отказываться от подарков 'матери'. Ужасно глупая история. Уеду в Париж. Мышиная возня, размышления богатой и не обремененной заботами женщины.
  ***
  Это было под рождество, когда дома было полно гостей. Жюли обходила всех, обмениваясь новостями. У дальней двери она увидела Жерома, который давал распоряжения по поводу предстоящего ужина. Вдруг она вспомнила, что Жером был почти месяц в Ницце, занимаясь реконструкцией ее дома. Что-то внутри, затаенное, стыдливое, но не забытое, заставило подозвать его:
  - Жером, вы видели Антонио?
  - Да, мадам.
  - Вы говорили с ним обо мне?
   - Он говорил со мной о вас, мадам.
  Она смотрела на него, ожидая отчета. В ее глазах не было не любопытства, ни спешки, ни даже простого интереса. Лишь вопрос.
  - Я встретил его недалеко от вашего дома, где он, как я выяснил, постоянно прогуливался все прошедшие три месяца. Это там, на холме, где небольшая роща кипарисов и живут те британцы. Оттуда хорошо виден подъезд вашего дома. Он помахал мне и быстро подошел.
  - 'Извините, Жером. Я только хотел спросить, хорошо ли себя чувствует мадам Жюли'.
  - 'Спасибо. Мадам Брюне в полном здравии. Я раньше вас не видел здесь, Амин'.
  - 'После отъезда мадам, я здесь гуляю и смотрю на ваш дом: не приехала ли она? Нет-нет, не подумайте ничего плохого, Жером. Я же просто слуга в отеле. У меня нет никаких претензий ни к кому. Вы не находите, что в мадам Жюли есть нечто необыкновенное, что притягивает и хочется с ней побеседовать? Она совершенно не похожа на наших клиенток'?
  - 'Не собираетесь ли вы подойти к ней? Амин, я вас не понимаю? Я бы не рекомендовал вам этого. Выбросьте это из головы'.
  - 'Ну что вы, как я могу осмелиться на это. Просто мне трудно объяснить, что толкает меня приходить сюда и ждать ее приезда. Но обещаю вам, я больше не буду околачиваться здесь'.
  - Он проводил меня до магазина, где я собирался сделать покупки, и ушел. С тех пор я только однажды видел, как он с молодой женщиной шел к пляжу. Это было часов в десять вечера. Мы кивнули друг другу. Вот и все, мадам.
  ***
  Сергей проснулся от того, что его бесцеремонно хлопал по плечу коллега из азиатского отдела, американский китаец Джимми Пинг.
  - Слушай, Сёджи. Только что здесь была Шерил и приказала разбудить тебя. Она была очень недовольна. Извини, приятель.
  - Спасибо, Джимми. - Сергей протер глаза и добавил по-русски, когда Джимми вышел из комнаты. - Приходит беда - отворяй ворота. Все-то у меня не ладится. Вот и нарвался на старуху, которая спускается-то сюда всего пару раз в году. Невезуха.
  Он сел к компьютеру и попытался сосредоточиться над ненавистным каталогом. Веду себя не как скромный трудяга, а как независимый писатель, публикующий книги миллионными тиражами. Он вздохнул и пошел в туалет, чтобы умыться. Ничего, сегодня четверг, заберу Катю и будет радостно. Дочка прижмется ко мне и снимет с меня все troubles.
   ***
  Когда библиотека устроила вечеринку по поводу шестидесятилетия начальника отдела Шерил Флэнери, Сергей уже точно знал, что не осмелится спросить Шерил, была ли у нее в жизни любовь. Он неторопливо бродил между присутствующими с бокалом вина, как это принято было на этих party. Иногда ел что-нибудь из этого обилия угощений, но в основном вертелся вокруг Шерил, чувствуя, что не решится спросить ее. Он даже не понимал, для чего ему это нужно. Писатель должен задавать неожиданные вопросы. Так создаются коллизии, необходимые для острого развития сюжета. Наконец они остались вдвоем. Сергей весь напрягся. Сейчас спрошу, а там, что будет, будет. Он уже хотел повести разговор в нужном направлении, когда появилась некрасивая мужеподобная дама в брюках, в мужской сорочке и галстуке. Голос у нее было женский, но грубоватый:
  - Шерил, мне надо идти, увидимся позже.
  Как она фамильярна с Шерил. Я ее раньше не видел здесь.
  - Я раньше не видел эту даму на наших party. Она у нас работает?
  Шерил внимательно смотрит на него, пытаясь понять этот неуместный, неделикатный, неамериканский вопрос, а затем отвечает охотно и даже с улыбкой:
  - Это моя girlfriend. Мы вместе уже двадцать лет.
  Опаньки, как говорят в русских сериалах. Так она лесбиянка! Все, наверное, знают, а графоман Сергей Муромцев, как всегда, в отстающих. Неожиданно для себя Сергей наставительным тоном многоопытного человека произнес слова, которые никак не вязались с его пониманием сдержанности:
  - Приятно видеть столь долгую преданность. У нас в России это называется любовью, - он говорил, а перед глазами было мужеподобное лицо этой дамы.
  Выгляжу грубым лжецом. У него выступил пот на лбу, под мышками вдруг взмокла сорочка, и на спине лужа. Обидел женщину в день ее рождения или наоборот сказал комплимент? Американцев не поймешь. Они думают и говорят несколько иначе, чем мы, русские.
  - Спасибо, Сёджи. Я слышала, что ты писатель, это правда?
  - Люблю писать, но пока ничего не опубликовал.
  - Я много читала, но ни разу не написала ни строчки.
  Пустой разговор, пустой вечер, пустые фантазии графомана. Пора домой.
  Засыпая поздно вечером, он вдруг воспроизвел в памяти первую ночь с Анной, когда они не могли оторваться друг от друга. Была любовь, осталась ненависть. Люди сами портят себе жизнь, придумывая проблемы. Долгожданное забвение, царство тьмы - где ты? Мне надо забыться. Однако вместо забвения пришло вдохновение.
  
  Жигало (продолжение 3)
  
  Она пригласила его на завтрак в свой дом к десяти утра, забыв, что он иногда всю ночь проводит в номере клиенток этого отеля. Он старался держаться бодрым, но время от времени прикрывал рот рукой, так хотелось спать. Жюли все это видела и понимала, поэтому была раздражена:
  - Почему вы не приняли моего подарка? Я дарила вам от чистого сердца.
  - Вот поэтому и не принял, - снова хочет зевнуть, отпивает черный кофе.
  - А вы не подумали, что мы могли больше не встретиться, и вы бы потеряли то, о чем мечтаете каждый день?
  - Я фаталист, Жюли. Чему быть, того не миновать. Я молод, полон сил, я в состоянии рано или поздно устроить свою жизнь лучшим образом. Если нет, ну так тому и быть. Я фаталист. А так в ваших глазах я благородный человек.
  - А зачем вам это нужно?
  - Проект фаталиста. Я хотел быть рядом с вами, как можно дольше. Получив подарки, я бы больше вас не увидел. А так была надежда. И сейчас есть надежда, ведь неспроста же мы так тепло беседовали тогда. Я помню каждое слово.
  - Чтобы было, если бы я порвала ваше письмо и забыла о вас?
  - Я бы вздохнул тяжело и сказал: 'Ты ошибся, Антонио, она не любит тебя'. И все же моральная победа была бы на моей стороне. Вы бы вспоминали обо мне, а я о вас. Осталась бы мечта, осталось бы воспоминание.
  В уме и шарме ему не откажешь. Хороший жиголо. Жюли задумалась и стала смотреть на море. Неужели ты сидишь здесь и ведешь беседу с этим парнем? Он же все-таки жиголо, который и не скрывает, что стремится завоевать твое доверие или, как он выразился, 'любовь'. Если я его выпровожу из дома, то нет гарантии, что завтра мне не захочется повидать его снова. Беседа с ним, как давно забытый флирт. А почему? Потому что он умен.
  - Что вы называете 'быть рядом с вами'? Объясните, - капризно говорит Жюли, нервно перебирая предметы на столе.
  - Просто, очень все просто. Я ваш раб. Делайте со мной, что хотите, но не прогоняйте. Взамен вы оплачивайте жизнь моей семьи. Ровно столько, сколько я мог дать им моими чаевыми. Я был бы счастлив. Об этом я и мечтал. Я буду вам хорошим секретарем. Буду с вами путешествовать и исполнять любую вашу прихоть.
  Жюли почувствовала, что задыхается. Наверное, в этом и сила талантливого жиголо - поймать в силки богатую вдову. Вот я и попалась.
  - Налейте мне еще чая, Антонио. Я подумаю.
  
  Эпилог
  
  - Жюли, тебе что заказать на завтрак? Как всегда? - Антонио ищет глазами Жюли, прислушивается, где же она в этом огромном номере люкс этого необыкновенного города Куала-Лумпура?
  Ответа нет. Он отсылает официанта и идет в спальню, узнать, почему она сегодня не отвечает? Антонио уже успел одеться и подготовиться к завтраку.
  Жюли лежит в постели и тихо шепчет:
  - Мне плохо, Антонио, вызови скорую.
  В больнице Антонио сидел у постели Жюли и держал ее руку, теплую и щедрую. Врач уже сказал, что ничего страшного, просто эмоциональный стресс.
  ***
  Сергей проснулся и отключил будильник. Опять на работу. Девять лет работал, а теперь, в рецессию, когда все лишаются работы, не хочу идти, вместо того, чтобы испытывать радость, что не выбросили на улицу. Я хочу писать. Я хочу погрузиться в жизнь моих литературных героев. Говорить с ними, плакать и радоваться. Я не хочу отходить от компьютера. Мне нужен этот виртуальный мир, где так клёво, так много событий, такая трогательная любовь и такой крутой секс.
  Он одевался и продолжал думать о Жюли. Я же собирался убить ее, она должна была умереть от инфаркта. Почему я оставил ей жизнь. Она счастлива с жиголо. Елей и патока. Слащавая мазня. Она должна была умереть, а он цинично произнести: - 'Победителей не судят'. Она завещала бы ему свой дом в Ницце и кучу денег. Цинизм бы победил. Читатель возненавидел бы Антонио, но запомнил. А вместо этого, араб ведет себя с ней благородно и преданно. Он такой, каким она хотела видеть его. Газированная сладкая вода, лимонад для детей и сентиментальных домохозяек. Противно. Графоман - он и есть графоман. Тошнит. Все счастливы, все довольны жизнью. А писателя нет. Он умер, не родившись.
  Нет, не поддамся на сусальное счастье. На эту слащавость купчихи, пьющей чая прямо из блюдца и прикусывающей сахарок. Противно. Насмешка над писательским трудом. Хватит. Только трупы, только греческая трагедия, только Софокл. На худой конец, страдания, если не хочешь видеть трупы. Тогда сделаю такой эпилог 'Жигало'.
  Эпилог 2.
  Антонио уже успел одеться и подготовиться к завтраку.
  - Жюли, тебе что заказать на завтрак? Как всегда? - Антонио ищет глазами Жюли, прислушивается, где же она в этом огромном номере люкс этого необыкновенного города Куала-Лумпур?
  Ответа нет. Странно, что ее до сих пор нет. Он отсылает официанта и идет в спальню узнать, почему она не отвечает.
  Жюли лежит в постели и тихо шепчет, задыхаясь:
  - Мне плохо, Антонио, вызови скорую.
  В больнице, уже ночью, Антонио держал ее бледную остывшую руку и плакал. Врач что-то тараторил на английском про инфаркты при эмоциональных стрессах, а Антонио в отчаянии думал, что она подарила ему счастливую жизнь, а он ей смерть. Неужели и от любви умирают люди? Нет в мире справедливости.
  ***
  Твою мать! А потом говорят, не ругайся, неприлично. Как же обойтись без нашего многоэтажного мата. Её-то я убил, а он остался благородным парнем. Зачем же убивать хорошую героиню, если герой, плохой по замыслу, оказывается благородным человеком. Не пойдет благородный человек работать проститутом, не станет альфонсом или сутенёром. Ну не склеивается сюжет. Ложь, ложь, ложь. А если так сделать конец эпилога в 'Жигало':
  Окончательный эпилог.
  'В больнице, уже ночью, Антонио сидел рядом с кроватью, закрыв глаза, и держал ее бледную остывшую руку. Врач что-то тараторил на английском про инфаркты при эмоциональных стрессах, потом положил руку на плечо Антонио, постоял немного и вышел, чтобы вызвать санитаров, патологоанатома и полицию.
  На следующее утро в гостинице Антонио неторопливо позавтракал в своем номере, потом достал зубочистку из кармана, подошел к зеркалу и обнажил зубы, разглядывая их белизну. 'Надо было почистить зубы после завтрака, - подумал Амин, - покойная завещала мне и это: чистить зубы после каждой еды'.
  Он ухмыльнулся и направился в ванную комнату'.
  ***
  Противно, до чего противно писать такое о людях. Но это и есть литературная правда. Софокл одобрил бы такое окончание новеллы, хотя и не исключаю, что его бы не удовлетворило количество трупов. Сергей рассмеялся. Если бы я умел так писать, стал бы великим писателем, и моя дочурка уважала бы меня. Я должен все-таки попробовать вместо меда и патоки наполнить свои произведения страданиями, кровью и трупами.
  Только такое окончание новеллы 'Жигало' является истинным и правдивым. Но на душе стало муторно. Две стороны двуликого Януса по имени 'человек': хорошая и плохая. Литература - это плохая сторона человека, которая развлекает людей, скрашивает их досуг, особенно в двадцать первом веке, жадно требующем адреналина из-за его нехватки, из-за того, что люди стали жить много лучше. Тогда сие означает, что писатель - это клоун, который призван развлекать читателей. Нет-нет. Все гораздо сложней. Книга и воспитывает, вызывая сострадание к самому себе. Учти и это, старик. Что бы мы делали без такой книги, как 'Архипелаг ГУЛАГ'? Нужен адреналин правды, а не лжи. Дело не в трупах, а в остроте текста. Вон возьми, например, 'Двенадцать стульев'.
  Не придя ни к какому выводу, Сергей вздохнул и направился в библиотеку.
  ***
  Снова суббота. Катя еще кашляет, но это не мешает ей бодро укладывать спать свою куклу и, конечно, читать наставления на английском своим плющевым собачкам. Подумать только, а ведь уже десять лет девочке.
  - Катюш, и тебе пора спать, уже десять часов.
  - Five minutes more, папа. Дядя Олег говорит, что я большой девочка и могу спать eleven, - смотрит хитро на отца. Понял ли он намек?
  - Кто этот дядя Олег?
  - Мама друг. Он sometimes остается наш дом. Его далеко ехать в New Jersey. Там он имеет большой дом.
  - А ты там была?
  - Yes.
  Не хочет дальше говорить, понимает, что мне неприятно. Однако не удержалась и рассказала о любовнике Анны. Спасибо, дочка. Твои нежные любящие ручки неумышленно вонзили острый кинжал в мое усталое сердце. Жизнь-то покруче моих слащавых новелл. Перец, соль и кислота на незаживающую рану. Вот почему Анна добивается получения полного custody над дочкой. Наверное, этот Олег сделал ей предложение и вообще хочет, чтобы они переехали к нему. Все становится на свои места. Жизнь, как песня. Из песни слов не выкинешь. Быстро она сориентировалась, не то, что ты. Еще не развелись, а уже хахаль. Может, этот Олег и был причиной ее постоянной нервозности? Они, видимо, давно встречаются. Муж же последним узнает, потому что рога ему не видны, они там, на голове, а в зеркало мужчины не смотрятся. Сергей понял, что впервые по настоящему запрезирал ее. Как же ты не видел, кто она, все двенадцать лет? Она не была такой. Да и сейчас поманит пальчиком, побежишь, виляя хвостиком, как провинившаяся собачка. Нет. Теперь я алмаз: спокойствие и расчет, пока не разведусь.
  Анна попросила привести в воскресенье Катю пораньше, часов в девять утра. Теперь я уже знаю, почему она иногда просит привести дочку пораньше - это означает, что они собираются в гости к этому Олегу. Что же ты хотел? Неудачник не может быть мужем преуспевающей и обеспеченной женщины. Деньги к деньгам идут, рвутся, торопятся, спешат воссоединиться, чтобы потом упиваться своей грозной силой. Я думаю, Катюшке нравятся подарки этого Олега. Как это он не подарил ей до сих пор 'Порше'? Но классную камеру уже подарил. А я-то по наивности думал, что это мать ей подарила. Она же зарабатывает кучу денег.
  - Катюнь, а камеру тебе дядя Олег подарил?
  - Yes, - уходит в спальню, нервничает, - time to sleep.
  Девочка либо стыдится, либо раздражена, что я догадался. Деньги великая и грозная сила. Любовь в шалаше была тогда, когда человеку шалаш казался дворцом. Двадцать тысяч лет назад.
  Он поцеловал дочку и погасил свет. Когда выходил из спальни, услышал:
  - I love you, папа.
  - И я тебя люблю, моя девочка. Очень люблю. Спи.
  Рюмка водки будет сейчас кстати. Жалко всех проигравших игру. Всех лузеров. Они же тоже люди. Они тоже хотят упиваться победой. Вот я, например. Хочу просто быть писателем, чтобы дочка меня уважала и жена не сбегала к другому. Женщины любят победителей. Что же ты можешь сделать, если ты таким уродился. Бороться за дочку. Анна на суде будет доказывать, что у нее намечается семья и девочке будет лучше в семье. Хорошие адвокаты начнут свою разрушительную работу. Они же оправдывают свою грязную деятельность по разрушению человеческой судьбы тем, что выполняют волю клиента. Это их работа. Вот где мораль отсутствует и остается крючкотворство. Тебе же не нанять дорогого адвоката. Ах, Анна, проклял бы я тебя, да жаль девочку. Ты ее мать, которую она, наверное, любит.
  Сергей привел Катю к Анне и уже собирался уходить, когда она сказала:
  - Ты все-таки обдумай, Сергей, чтобы дать мне полное custody.
  - Ты собираешься замуж за своего любовника?
  - Ты знал о нем?
  - Конечно, - соврал Сергей. - Теперь вы оба хотите все взять у меня даже дочку, и оставить меня полным лузером. На чужом несчастье свое счастье не построишь. Рано или поздно, тебе это выйдет боком.
  - О, да ты я вижу стал моралистом.
  - Кто моралист, а кто просто шлю ..., - Сергей не договорил и сморщил лицо - до того ему вдруг стало противно рядом с этой женщиной. Так противно, как будто тело ее стало зловонным, а лицо превратилось в беззубое изображение бабы яги.
  - Говори, говори, я знаю, какой ты грязный тип.
  Сергей прошел в другую комнату, поцеловал Катю и сказал:
  - Тебе десять лет. Ты уже большая девочка. Помни, никогда не предавай своего отца. Я тебя очень люблю. Never betray your father. Never ever.
  Он выходил из квартиры под аккомпанемент визгливых оскорблений. Точно отнимут Катю. С их деньгами они сумеют сделать это. Правильнее было бы просто убить свою бывшую жену, а еще лучше повесить на дереве, а на груди ее же кровью написать: 'Бессовестная шлюха'. Все дело в Кате, она наша общая дочь. Мы должны быть живы, чтобы ей было хорошо. Дети нуждаются в родителях. В обоих.
  Сначала он подумал позвонить Тому, затем вспомнил про Лорен и сразу же про Джессику. Все потом. Сегодня не буду вылезать из дома. Хотелось остаться одному и вновь, и вновь говорить себе, - 'Какой я неудачник'. Типичные мысли пораженца.
  Казалось бы, Анна является образцом способного человека, делающего все правильно в своей жизни. Так-то это так. Только сколько в этом эгоизма, честолюбия, нарушения этики и морали. Все законно, но как же с этикой, с десятью заповедями. Поди разберись, что важней. Нечего разбираться, и так понятно. Она победитель, а ты размазня. Ты и новеллы пишешь так. Умиляешься, делая счастливыми своих героев, вместо того, чтобы создать высокохудожественное произведение. Неправда. Я здесь не при чем. Они сами хотят быть счастливыми. Это же естественно.
  - Ты не прав, Сергей, насчет своих новелл. - Алексей Теренин оторвался от компьютера и повернулся в сторону Сергея. - Когда ты писал 'Дейтрейдер', уже понимал, что не в баксах счастье. Да, признаю, что ты сделал меня преуспевающим трейдером, но не это было главным. Я не потерял человеческого лица. А образованная и умная Валя, которая в состоянии была делать любую работу и прекрасно жить, предпочла стать бандершей, чтобы побольше зарабатывать. Мне, как и тебе, этого никогда не понять.
  - Алик, ну как ты можешь сравнивать абсолютно правильную и дисциплинированную Анну с Валей, которая стала проституткой и управляла притоном?
  - Ты же сам оставил Вале совесть, которая всегда будет ее терзать. Твоя Анна не бандерша, но совести у нею, пожалуй, меньше, чем у Вали. Все-таки Валя была образована, много читала и, видимо, в глубине души понимала, где правда, а где ложь. А твоя Анна хорошо управляется с профессией, а совести никакой, так как и книги читает из корыстных соображений. Да и вышла за тебя замуж, потому что ты пользовался успехом у женщин. Все лишь расчет. Успех обеспечен, а что-то очень важное в человеке отсутствует.
  - Ты, видимо, много думаешь о проблемах морали и этики после случая с Валей. Твои размышления я не записал в своей новелле. Это упущение.
  - Я не могу никого полюбить, Сергей, так я разуверился в женщинах.
  - Алик, мы не должны обобщать на всех женщин наши с тобой неудачи. Ты, наверное, не читал Джека Лондона тот рассказ, где индейская женщина, скво, пожертвовала своей жизнью ради спасения своего мужа. Великая женщина. Он даже не догадывался о том, что она не ест, а всю еду бережет для него. Вот какое бывает бескорыстие.
  - Нам с тобой не повезло. Мы готовы были на все ради любимой, а им не это было нужно, а чтобы мы были победителями, титанами, распорядителями жизни и смерти, станками для производства долларов. Странное понимание любви. Любить победителя каждая может, а вот любить того, кто тебя любит и предан тебе - не каждая.
  - Видишь, Алик, как важно пострадать. Ты стал философом, а не только преуспевающим трейдером. А что было с Валей? В ней же заговорила совесть, я помню конец новеллы.
  - Не знаю. Не люблю оглядываться назад. Она канула в Лету для меня. - Лицо Алика затуманилось. - Пока, желаю тебе удачи, Сергей. Ты добрый писатель. Какому-то читателю ты очень-очень нужен. Увидимся позже.
  Сергей смотрел в окно на дождь и думал о том, что не только он формирует своих героев, но и они его. Настроение круто пошло вверх. Он уже собирался позвонить Лорен, но она его опередила.
  - Слушай, амиго, Джессика приехала. Она говорит, что хочет собрать всех своих нью-йоркских знакомых у себя на вечеринке в следующую субботу. Ей все время хочется говорить о тебе. Я стала ревновать.
  - Я ее совсем не знаю.
  - Потому что ты русский Ванька. Это ты прошлый раз оплатил огромные счета вместо нее, хотя у нее есть папашины миллионы. А сам говорил, что советские люди любят все на халяву.
  - Лорен, я тебя люблю, но ты не приставай ко мне с расспросами.
  - Опять с Анной плохо?
  - Хуже не бывает.
  - Ты мне позволишь удавить ее? У меня руки чешутся.
  - Не надо, подруга, - Сергей рассмеялся, - моей Кате нужна мать.
  ***
  Джессика сразу же подошла к нему и обняла:
  - Спасибо, Сёджи, папа был счастлив, что я приехала. Врачи говорят, что случай не безнадежный. Какая-то надежда все же есть. Они надеются помочь ему. Вот почему я здесь.
  - Джессика, следующий раз, когда ты захочешь обнять меня, подумай о последствиях такого необдуманного поступка.
  Джессика рассмеялась и внимательно посмотрела ему в глаза:
  - Мне уже тридцать два года, Сёджи. Этим меня не напугаешь. У меня было два мужа, пять любовников и пятьдесят семь ночных посетителей, имена которых я не запомнила. Только к тебе я отношусь несколько иначе, хотя почти тебя не знаю.
  - Ты меня огорчила, я думал, что именно меня ты ждала всю жизнь, и до сих пор ходишь в девственницах, что считается позором в Америке.
  Она взяла его руку и крепко сжала, но тут же отпустила, так как подошел высокий красивый американец с сединой на висках.
  - Сёджи, это мой друг Кевин Проп и еще первый любовник моих клипов.
  - Рад познакомиться. А ты, Джессика, не можешь не пройтись по мне раскаленным утюгом, - он театрально нахмурился, изображая обиду, хотя взял ее под руку.
  Сергей смотрел на Джессику и понимал, что хочется остаться с ней наедине. Только в этом бедламе вряд ли это возможно, да и ее бойфренд не допустит этого. Квартира представляла собой огромную студию с большими окнами, смотрящими на вечерний Манхеттен. Наверное, пару миллионов отвалила.
  Сергей стоял у окна и думал о том, что самое сложное в жизни никуда не спешить. Наверное, поэтому существует понятие 'восточная мудрость', так как на Востоке люди не любят спешки. Запад торопился и опередил их в своем технологическом развитии. А вот потаённая мудрость, необходимая для спокойного отношения к крутым поворотам судьбы - это не для нас. Поэтому мы создали психушки. Надо заняться йогой, самовоспитанием. Только это остается лузеру, чтобы не скатиться в пропасть банальной плаксивости и постоянных жалоб на судьбу. Графоманы не в состоянии победить литературные редакции, но себя должны уметь побеждать.
  - Неужели тебе никто не нравится, ты не танцуешь? - Джессика стояла рядом.
  - Не в этом дело, Джессика. Есть проблемы, которые меня не отпускают уже три месяца, а может, и несколько лет.
  - Сёджи, давай встретимся через неделю, когда Кевин уедет, и я закончу монтаж моей новой рекламной работы. Договорились? Я очень хочу познакомиться с тобой поближе. Пожалуйста.
  ***
  В ресторане было немного народу, и тихо играла музыка. Джессика смотрела, как он неторопливо ест и рассказывает о своей жизни.
  - Дочка на этот уикенд не со мной. Они с матерью поехали в гости к ее любовнику. Так что не удастся познакомить тебя с моей Катериной.
  - А я вот так и не собралась иметь ребенка. Признаться, несколько поднадоела моя кочевая жизнь. Однако не представляю себе иной жизни, а уж детей иметь ...
  - Когда у тебя будет ребенок, ты сразу же изменишься, если в тебе есть чувство материнства. Ты читала Льва Толстого?
  - Нет.
  - У него есть очаровательная девушка Наташа, которая стала совсем другой, когда вышла замуж. Это особое чувство - свой ребенок. Я бы имел нескольких детей, если бы с женой у меня сладилось.
  - А я была замужем дважды. Каждый раз неудачно.
  - Хорошо живем, поэтому позволяем себе такую глупость, как развод.
  - Я не думаю, что развод - это глупость. Это, как хирургическая операция по удалению больной части тела. Ты не находишь?
  - Да это так. Только пробовали ли супруги лечить ее терапевтически или сразу же хирургия, развод? Терапия или хирургия? Вот в чем вопрос, вот в чем соль проблемы. После первой же ссоры - развод.
  - Сёджи, а зачем лечить? Жизнь и так коротка. Стоит ли чинить разбитую вазу, не лучше ли купить новую? Мы живем в свободном обществе.
  - Но и в этом обществе надо растить детей в определенном уважении к морали. А когда супруги разводятся, это не может быть хорошим примером для детей. В их воспитании появляется трещина.
  - Лорен говорит, что ты писатель.
  - Не шути, Джессика. Писатели публикуют свои произведения, а я графоман.
  - Не занимайся самобичеванием. Я думаю, это приятное чувство писать книги, создавать собственный мир. Мой второй муж был сценаристом. Он мне говорил, что порой влюблялся в своих героинь. Это так?
  - У меня бывает и по-другому. Мои герои любят меня. Иногда приходят ко мне и беседуют со мной, чтобы поддержать меня. Я не умею их убивать или делать страдальцами. Они благодарны мне, а в результате - я плохой писатель, так как без страданий и трупов нет хорошей литературы.
  - Я не очень много читала. Всегда по необходимости. Мне нечего сказать.
  - Хочешь, я тебе добуду 'Белые ночи' Достоевского на английском? Ты сразу же поймешь, чем я занят. Я создаю мир, в котором живу. Своего рода наркомания, но без катастрофических последствий. Ломки не бывает, когда не пишу. Просто скучаю по своим героям. Тогда они приходят послушать мои жалобы и утешить.
  Она засмеялась. Протянула через стол руку и положила на его руку.
  - Давай кофе попьем у меня. Ты же знаешь, я живу здесь недалеко.
  - Джессика, кофе мы будем пить здесь, так как у тебя дома уже не будет ни одного свободного мгновения.
  - Ах, Сёджи, я уже при первой встречи знала, что все кончится этим. Жаль, что я не умею быть верна своему чувству, а то бы предложила тебе жениться на мне. Ты моралист, и такую, как я, долго не выдержишь.
  - Ты чистый человек, потому что стараешься быть искренней всегда и везде. В отношениях между людьми мне больше всего неприятна ложь. В ней нет необходимости.
  - Пойдем, пожалуйста, нам срочно надо побыть наедине. Кофе на ночь вредно пить. Пошли.
  ***
  Все было бурно, нетерпеливо и непрофессионально, как это бывает при первом уединении двух влюбленных. Когда наступает затишье, следует о чем-то говорить.
  - Джессика, вот ты свободный человек, не обремененный заботами. Ты можешь и не работать, ты же богата, не так ли? Вот и я пишу не для заработка, а чтобы утвердиться в своей ценности для людей. Понятно ли я говорю на иностранном языке?
  - Сёджи, я не могу не работать. Семейная жизнь меня не увлекает. Тусовок и бутиков и так хоть отбавляй. Что же делать целый день? А так я путешествую и чувствую свою полезность, работая. Я же чего-то стою в своей профессии. Даже неплохо зарабатываю, хотя и нет особой нужды в деньгах.
  - Понимаешь, что получается? Мы стараемся убить время. Но не просто убить его, а особым образом с пользой для других людей. Ты это делаешь внутри своей профессии, а для меня писательство просто хобби. Ты в лучшем положении.
  Джессика зевнула и закрыла глаза. Ну ясно, я для всех выгляжу маньяком. Философствую даже в постели с очаровательной женщиной. Зануда. Настоящий лузер. Представляю, как разочарована бедная Джессика, которая искала во мне партнера для радостей жизни, а нашла нудного говоруна, философствующего о смысле жизни с уклоном на жалобы. Долбанный, бездарный филолог и графоман. Сергей обнял ее:
  - Спи, утром к тебе может пожаловать гость.
  - Какой еще гость? - тут она догадалась, на что намекает Сергей, и рассмеялась. - А сейчас слабо?
  - Не хотел будить тебя.
  Сергей смотрел на ее лицо с закрытыми глазами и чувствовал, что не находит слов, чтобы выразить, как он рад ее появлению в своей жизни. 'Луч света в темном царстве'.
  - Джессика, давай не спать сегодня, однако дай мне слово сперва, что когда тебе будет плохо, ты вспомнишь обо мне. Я твой навсегда, - он обнял ее так сильно, что она с трудом выдохнула:
  - Сёджи, я верю, что ты очень сильный. Отпусти меня и поцелуй. - Когда она высвободилась из его объятий, то добавила. - Обещаю.
  Она дала обещание, подавляя зевоту. Сергей подумал: - 'Я для нее пятьдесят восьмой ночной посетитель, и мое имя она тоже вскоре забудет'. Она зевнула, но потом с чувством добавила:
  - Обещай и ты, что, когда тебе будет плохо, ты мне позвонишь. Нужны будут деньги, тоже звони. Ты меня понял: всегда, когда тебе плохо. У тебя есть теперь не только Лорен. Будем ли мы любовниками - не знаю, но я тоже хочу дружить с тобой, как Лорен.
  ***
  Вначале судья выслушала супругов, потом также внимательно выслушала ассистента по разводам в семьях с детьми. Подумав немного, она обратилась к Муромцевым:
  - Я могу только рекомендовать вам жить в разводе в том же статусе. Четыре дня в неделю ребенок с матерью и три дня с отцом. Миссис Муромцева, вы зарабатываете значительно больше своего мужа. Скажите, вы , действительно, нуждаетесь в том, чтобы он выплачивал деньги на содержание ребенка из своей зарплаты?
  - Да. Пусть это будет ему уроком, - Анна с ненавистью смотрела на Сергея.
  Судья поморщилась, и подвела черту под обсуждение:
  - Таким образом, ребенок будет под надзором обоих родителей. Отец будет выплачивать столько, сколько установит наш семейный суд. Есть ли у вас вопросы?
  - Да, Ваша честь, - Анна говорила, почти шипя, - я не подпишу документа, в котором мы с моим бывшим мужем поровну разделим надзор над ребенком. Я не могу зависеть от этого безответственного человека ...
  Сергей вздохнул и опустил голову. Судья спокойно заметила:
  - Справедливо ли было бы, чтобы ребенок был лишен отца, которого любит? Не думаю, что Вы правы. Можете опротестовать мое решение.
  ***
  На улице Анна пошла к машине, где ее дожидался любовник, а Сергей направился к станции метро. На душе была горькая обида на Анну. Он никак не мог понять этой злобы и ненависти после двенадцати лет совместной жизни, где было немало счастливых дней. Она забыла, сколько сил я приложил, чтобы она могла сделать карьеру. Ребенок был целиком на мне.
  Как жаль, что я не мафиози. А надо было бы ей и ее любовнику основательно набить морду, а потом держать под прицелом. Страх заставил бы их быть более человечными. Видимо, адвокат убедил ее, что дело можно выиграть, а каково будет моей Катьке без отца, ей наплевать. Анна надеется, что Катя будет расти такой же эгоисткой, как и она. Чьи гены возьмут верх: ее или мои? А может, Анна стала ведьмой, потому что таков мир, где уважают только победителей?
  Мрачное настроение надо снять. В вагоне метро после некоторого раздумья он сел и закрыл глаза. Когда открыл их, то сразу же увидел напротив грузного мужчину с бородой и в ермолке, на груди которого спал ребенок. Рядом сидела женщина и читала книгу, поглаживая руку мужчины. Любящая пара. Эх, Анна!
  Полчаса езды, надо расслабиться, а лучше придумать новый сюжет. На этот раз обойдусь без трупов. Вон объявлена литературная премия имени О. Генри 'Дары волхвов'. Напишу что-нибудь доброе, человечное, не подведу старика О. Генри, ему-то было трудней.
  Дома он работал допоздна, стараясь не упустить ту путеводную нить, которую поймал за расплывчатый конец еще в поезде подземки. Но он напрасно волновался. Чакра открылась, и он вышел на связь с тем, что называется 'вдохновение'. Новелла не могла не получиться. Она гудела в голове и на экран компьютера ложилась стройным текстом. Это были не муки творчества, а счастье творчества. А еще говорят, что я графоман. Дурак, это ты сам себя так окрестил, чтобы ныть и предаваться отчаянию. Ты же русский, ты же герой романов Достоевского. Точно. Поэтому обожаешь страдания. Но сейчас, глубокой ночью, на окраине Манхеттене, в сумасшедшем городе Нью-Йорке - я гений. А ты говоришь. Ну гений, не гений, а нить повествования вяжется в красивый узор. У графомана чакра всегда закрыта, а у писателя она иногда открывается полностью. Вспомни Александра Сергеевича: 'Ай да Пушкин, ай да сукин сын'! - во как он восхищался тем, как ему удался 'Борис Годунов'. Только когда открывается чакра, можно быть в таком восторге от самого себя. Поэтому я тоже могу сказать про себя: 'Ай да сукин сын'! Существенно помельче сукин сын, чем Александр Сергеевич, но все же сукин сын. Писатель.
  Сергей потянулся, сладко зевнул и неохотно направился в ванную комнату. Позже подошел к окну и посмотрел на ночные фонари в переулке и снова сладко зевнул. Глаза слипались, но что-то внутри сопротивлялось тому, чтобы забыться и отдохнуть. Ничего нет глупее сна. Но в этой глупости, в этом забвении, мой отдых, продолжение моей жизни, продолжение моей любви к Катьке. Когда он зевнул в третий раз, он покорно направился к постели. Во сне еще мелькали дорогие образы, постепенно расплываясь и удаляясь в прошлое. Но память сохранила всё о них.
  
  'Дары волхвов'
  
  - Почему вы назвали кондитерскую 'Дары волхвов'?
  - Это не я, это мой Вовочка. Он тогда читал книжечку.
  Марку не захотелось дальше обсуждать этот вопрос. Он уставился на витрину, вернее на улицу за витриной: 'Войдет или не войдет?'. Девушка стояла у витрины, подняв голову вверх и, видимо, разглядывала вывеску. При всем при этом взгляд у нее был отсутствующий. Но вот она встрепенулась и даже улыбнулась. 'Войдет'.
  - Мне эклер и кофе с молоком. Простите, почему вы назвали вашу кондитерскую 'Дары волхвов'? - девушка говорит и нервно постукивает по сумочке. Марк улыбается.
  Хозяйка недовольно посмотрела в сторону Марка:
  - Это не я, это мой Вовочка. Все задают этот вопрос.
  - Простите, - девушка пошла к столику у окна.
  Не пьет, не ест, а только притрагивается указательным пальцем к повязке на запястье. Задумалась и смотрит в окно на улицу. Жарко там. Теперь на Марка уставилась, но как бы сквозь него. Кажется, хочет расплакаться. Марк знаками дал ей понять, что хочет подсесть к ней. Она пожала плечами и снова притронулась к перевязанному запястью.
  - Поранились? - участливо спрашивает Марк, указывая глазами на запястье.
  - Нет, перерезала вены, а потом передумала помирать. Глупо.
  Марк растерялся. О чем говорить с ней. То ли горе большое, то ли приплюснутая. Марк смотрит на нее и не может проглотить 'перерезала вены'.
  - Он бросил меня. У тебя бывало такое, когда любовь, а потом обман?
  - Нет. Я еще не любил. А ты счастливая, что была любовь, - Марк с трудом натягивает улыбку на лицо.
  Но девушка уже не слушает. Она повернулась в сторону хозяйки кондитерской:
  - А я узнала вас, тетя Фаина. Вы работали в швейной мастерской. Все говорили, что у вас золотые руки. Вы мне пару раз ушивали брюки. Почему ушли? - В голосе девушки было что-то неодобрительное, похожее на осуждение.
  - Не могла я, когда тебя все юзают и нидают. Здесь я себе голова.
  Девушка согласно кивает головой и даже отпила кофе. Хозяйка разговаривает, как принято на Брайтоне. 'У стритных вендоров гудные прайсы', типа того. Марк перегнулся через стол и тихо нашептал девушке этот лингвистический перл. Хихикает, а потом стала шептать ему на ухо:
  - У меня соседка. Та вообще виртуоз. Знаете, есть такой вермишель, называется 'Angel hair'? Тонюсенький и вкусный. Она его зовет на полном серьёзе 'ангельский хер'. - Девушка возбуждена. Очень, видимо, импульсивна. - А 'heart attack' у нее - 'атака харта'.
  - А я вот сам придумал: 'Публичные скулы'. - Увидев недоумение на ее лице, пояснил, - 'Public schools'.
  Она откинулась и смеется. Жаль, что убрала руку. Теплая и нежная.
  - Как вас зовут? Я-то Марк.
  - А я Марина.
  Снова отвлеклась и смотрит в сторону хозяйки.
  - Тетя Фаина, а ваш Вовочка писатель?
  - Да нет. С самого рождения читает. А так он компьютер-графите.
  - Компьютерная графика, - подсказывает Марк.
  - Ну да, я и говорю. Вовочка фрилансит. Он и купил мне эту кондитерскую.
  - Какой ваш сын молодец. Видно, хорошо зарабатывает, - Марине хочется сказать что-то приятное этой женщине.
  - Ну да. Мог бы много больше, но money не любит, только книги.
  Тетя Фаина отвлекается на подростков, которые покупают две коробки пирожных и еще торт. 'Наверное, у них сегодня party. Летом-то', - думает Марк, пока Марина задумчиво смотрит в окно.
  - Марина, пошли на пляж. Там под скалами посидим в воде.
  Она смотрит ему в глаза, пытаясь проникнуть за загородку слов, за видимую невинность предложения - посидеть в холодной воде. А почему бы и нет. Что-то застряло внутри, как рыбья кость в горле. Больно и страшно. Она быстро встала, когда почувствовала, что снова наплывает черный саван отчаяния. Дура. Просто дура.
  - На море. Скорей на море.
  ***
  Марк держит ее ладонь правой руки, а левую руку с повязкой она подняла высоко над головой. При каждой волне они высоко подпрыгивают. Она смеется так, что иногда заглатывает соленую морскую воду. Откашляется и по-новой. 'Смех похож на истерию. Она слегка того. Точно'. Марк видит, что ее белый лифчик и белые трусики полностью просвечивают. 'Точно. Чокнутая'. А она, как невинный подросток, скачет на волнах и хохочет, не обращая внимания на то, что даже женщины оглядываются на нее. Наверное, думают, что подвыпившая шлюшка. Это же пуританская Америка. Вот во Франции женщины спокойно сидят нагишом, а мужики идут мимо, будто то статуи где-нибудь в Тюильри. Он рассмеялся, вспомнив, как с перепугу бежал оттуда, боясь, что обнаружится его принадлежность к другой половине человечества. Ему стало весело. Марина посмотрела на него, забыв о волне. Волна и накрыла ее. Откашливается и рассматривает намокшую повязку на руке. Дальше невозможно вынести эту пытку. Он притягивает ее к себе и пытается поцеловать в губы.
  Марина резко отвернулась, потом высвободилась из его объятий и пошла к берегу. Марк смотрит, как она непринужденно скидывает лифчик и быстро надевает свою темную блузку. Потом трусы долой и натягивает брюки. Не поворачивая головы, пошла в сторону бордвока. Ну и катись, псишка. Нужна ты мне!
  Марку было не по себе. Будто грязью обдал сам себя. А что должен делать нормальный мужчина, когда голая тёлка вертится рядом? Заткнись, идиот. У человека горе, а ты! Не тот случай. Она мечется, ей плохо. Он в сердцах ударил по волне.
  ***
  Марина растерянно стоит в дверях пустой кондитерской. Ни одного посетителя. Но дело не в этом. За прилавком стоит не тетя Фаина, а высокий полный мужчина лет тридцати. Улыбается Марине.
  - Простите, а тетя Фаина?
  - Мама скоро будет. Вам кофе?
  - А Вы Вовочка? - Марина спросила и смутилась. Больно не вязалось имя 'Вовочка' с этим огромным детиной.
  - Да. Вы знакомая мамы?
  - Нет. Я иногда бываю здесь. Мне нравятся ваши эклеры. У меня каникулы.
  - А какое у вас major? Ну что у вас главное.
  - Я поняла. Генетика. Может, доучусь до врача.
  - Здорово. - Отирает пот. Видимо, беседа очень его напрягает. - Вам эклер и кофе, я думаю.
  Марина отпивает кофе и смотрит на улицу. Ей кажется, что этот Вовочка смотрит на завиток у нее на виске. Послушаешь тетю Фаину и кажется, что Вовочка маленький мальчик в коротких штанишках. Странный парень. Все время отводит глаза, будто они собираются выдать его сокровенную тайну. Марина вздрогнула, услышав его голос у себя над головой:
  - Я вам принес клубничный торт. Попробуйте.
  - Спасибо. А классно вы назвали это место - 'Дары волхвов'.
  Он так оглушительно рассмеялся, что Марина снова вздрогнула.
  - Там за углом находится кондитерская 'Изделия нашего народа'. Дурацкое название, а все туда ходят. Дары волхвов никому не нужны. А ведь нам поставляют прекрасные мастера своего дела. Как вы находите?
  Присел, отирает пот, тяжело дышит и вздыхает. Скорей бы пришла тетя Фаина и стала рассказывать, как надо подшивать ...
  - Мариночка, вы уже познакомились? - кричит тетя Фаина с порога.
  Она не смотрит в их сторону, а идет за грузчиком, который вкатывает товар. Марина вздыхает облегченно. Вовочка извиняется и задком, задком к двери. Прошел мимо окна, не поднимая головы. 'Я что, похожа на стерву? Чего он так'.
  ***
  Поздно вечером Марина вышла пройтись вдоль моря. Когда луна зависает вон там, кажется, что будешь жить вечно, если пройдешь по морю, по лунной дорожке в сторону горизонта.
  Вдруг в глазах потемнело. Опять эта черная волна. Будто злой колдун накрывает тебя темной плотной вуалью. Ты слепнешь и почти теряешь сознание. Лучше смерть - так страшно. Она взяла мороженое и села на скамейку. Неторопливо облизывая холодную поверхность брикета, она старается выйти из-под вуали и снова увидеть луну.
  - Добрый вечер, Марина. Это я, - Вовочка выглядит смешно в шортах.
  Ну до чего смешно! Почему он такой нелепый. Марина смеется, но спохватывается:
  - Извините, пожалуйста. Я немного не в себе. Мне даже плохо.
  - Сегодня плохо, завтра будет хорошо, - теребит кончик брючного пояса и не смотрит в глаза, - надо просто дождаться. Терпение - мудрость.
  Она смотрит на него и не верит самой себе. Черная вуаль исчезла. Марина улыбается облегченно и берет его руку:
  - Как мне вас называть? Мама вас зовет Вовочка, а мне как быть?
  - Зовите меня Вовик. - Раскатистый смех.
  Марина морщится - уж очень резкие переходы у этого Вовочки. Но явно умный. Знает что-то такое, чего другие не знают. А что? Может, 'Дары волхвов' - это он о себе. Толстый чародей. Марина смотрит на него с интересом.
  ***
  В кондитерской много молодежи. Сработала статья Марины в бесплатной местной газете и еще на Интернете. Все читают О. Генри 'Дары волхвов', а сюда пришли поспорить. Когда Вовочка свободен, он присоединяется к компании. А вот теперь разговор о любви.
  - Любовь спасет мир, - говорит черноволосый парень и смотрит на Марину.
  - Ты не совсем прав. Самый большой дар волхвов - это книга. Кто не читает книг, тот овощ, - авторитетно заявляет Вовочка, краснеет, но продолжает говорить, - а то, что любовь спасает мир - это бывает. Книга спасает мир. Варвары жестокие, потому что не читают книг.
  Марина взяла его за руку:
  - Вы уверены в этом?
  - Любовь тоже, если повезет, - капля пота медленно стекает у него по щеке. Покраснел, совсем как подросток, который вмешивается в разговор взрослых. В глазах сомнение. Осторожно высвобождает руку.
  - Мне не повезло, - она готова расплакаться.
  - Не сразу, не в миг. Дайте шанс Ему подобрать вам друга, - Вовочка тычет пальцем в потолок, за которым скрыто бесконечное пространство, где живет Тот, кто поможет. Потом непроизвольно и нервно прикасается к кипе.
  Время застыло в ожидании. Вздохнув, Вова берет коробку с пирожными и идет к двери, грузно переваливаясь с ноги на ногу. Мать с обожанием смотрит ему вслед. Марина некоторое время тоже смотрит ему вслед, а потом бросается за ним:
  - Вовик, вы дадите мне что-нибудь почитать?
  
  Эпилог
  
  Объемистый мужчина напряженно работает у компьютера. Правит внешность какого-то рэппера. А женщина в кресле склонилась над книгой. Ребенок плачет. Не поднимая головы, она обращается к мужчине:
  - Вовик, будь добр, смени памперсы Арончику. Дай дочитать этот рассказ Маркеса. Ну пожалуйста.
  - Ах, Марина, ну сколько можно читать?
  ---------*---------
  После новеллы 'Дары волхвов', Сергей целую неделю ничего не мог писать. Он то и дело возвращался к этой новелле и снова, и снова внимательно перечитывал. Получилось. Несомненно. Только это твое мнение, потому что ты любишь своих героев. А как к новелле отнесутся критики и читатели, этого ты не знаешь. Зуд был велик - так хотелось её опубликовать. В субботу он вспомнил, что такое же отношение к написанному у него возникло, когда он написал детективную новеллу 'Диадема', которая вошла в его сборник на одном из сайтов Интернета под названием 'Сыщики новой России'. Он был в неописуемом восторге от придуманного им героя Лина Гуртова, юного сыщика-гения. Сергей тогда торопливо разослал сборник в несколько издательств. Гробовое молчание - знак того, что не подошло.
  В субботу вечером он стал читать 'Диадему', чтобы понять, не изменилось ли его личное отношение к этой детективной новелле, а заодно понемногу обдумать, как протолкнуть ее в печать.
  
  Диадема
  
  Желто-розовое сари
  Анастасия Федоровна шла по фойе, держа под руки Лина и своего пятнадцатилетнего сына Ваню. Войдя с ними в зал, она обратилась к Лину:
  - Я не поклонница индийской музыки, но их танцы мне нравятся. Лин, ты обрати внимание на каждое движение. Не только на эстетическую выразительность, но еще и на то, как сложены пальцы, а также на повороты головы и тела. Словом, все это символы, означающие для посвященного зрителя определенные чувства.
  В антракте Лин признался, что ему очень понравилось, как они танцуют. Но он не успел договорить, так как навстречу им шла Лия Арамовна Мурадян и беседовала с изящной большеглазой девушкой в желто-розовом сари. Девушка представилась:
  - Радха, - и улыбнулась.
  'Что-то со мной не так, - подумал Лин, - Не могут же мне нравиться только иностранки, да еще так сильно? Почему я не влюбляюсь в русских девушек? Говорят, весь мир западает на них. Это Даша, моя первая любовь, виновата, отбила у меня интерес к нашим девушкам'. Лин смотрел во все глаза на Радху, так что та вынуждена было спросить его о чем-нибудь, чтобы сгладить неловкость:
  - Вы говорите по-английски?
  - Да, как английский принц.
  Девушка улыбнулась, а женщины и Ваня с любопытством посмотрели на Лина.
  - Вам понравились наши танцы? - Снова спросила Радха, удивленная его пристальным и даже восторженным вниманием.
  - Я пришел сюда, чтобы посмотреть, как танцуете Вы. Но Вы отказались танцевать для английского принца. А так, мне понравилось. Особенно когда они делают такие движения.
  Лин довольно неплохо показал две позиции. На что девушка без улыбки и даже серьезно заметила:
  - Вам понравились те па, которые мы называем любовь и неприятие. А пальцы надо держать вот так, если вы испытываете сильное влечение.
  Лин встал на одно колено, сложил пальцы в 'сильное влечение' и посмотрел на нее преданными глазами таксы.
  Все стали смеяться, а Анастасия Федоровна сказала Лие Арамовне по-русски, поведя глазами и покачав головой, мол, безнадежен:
  - Нашего Лина начало заносить, как бы он не влюбился в Радху. Она действительно обаятельна, мне у нас в Гнесинке уже говорили, что все наши ребята вповалку лежат.
  - Настя, до тебя дошло только отдаленное эхо, а я вижу эту толпу у своих дверей три раза в неделю, когда Радха приходит в мой класс поупражняться на рояле. Но она мягко отшивает наших мальчиков, у нее, видимо, есть жених. Вообще, она вполне европейского стиля девушка. Родилась и выросла в Лондоне. Отец ее профессор музыки, а сари она надевает, когда приходит на индийские мероприятия.
  - Что ты говоришь! А ей идет сари. Она очаровательна. И удивительно белокожая.
  - Мать у нее, по-моему, европейка - кажется, из Шотландии.
  Женщины давно отошли в сторонку, тогда как Лин и Ваня расспрашивали Радху о танцах, об Индии и еще во всю пытались понравиться ей.
  - Жалко девушку, она очень переживает. Ее мать работала искусствоведом в самом лучшем музее прикладного искусства в Лондоне, пока там не пропала диадема старинной работы, - возбужденно начала рассказывать Лия Арамовна и вдруг замолчала, пытаясь вспомнить название музея.
  - Не парься, как говорит Ванька. Музей Виктории и Альберта лучший в мире. Я там была дважды. Потрясающие драгоценности и все такое, - сказала Анастасия Федоровна.
  Лия Арамовна продолжила:
  - Ну так вот, там пропала старинная диадема с бриллиантом в сорок пять каратов. Обвинили ее маму. Полиция сразу же установила, что она вне подозрений, но руководитель отдела добился ее отчисления. А вот и звонок, пошли. Второе отделение будет короче.
  По дороге в партер Анастасия Федоровна взяла под руку Лина и возмущенно рассказывала о несправедливости по отношению к матери Радхи, потом дважды повторила, что такое бывает не только у нас в стране, как думают некоторые. После представления за Анастасией Федоровной и Ваней прибыла машина, Лию Арамовну и Радху взялся подвезти Лин. По дороге, когда они с Радхой остались вдвоем, он стал расспрашивать ее о родителях и разными хитростями подвел к рассказу о неприятностях, случившихся с ее мамой.
  - Все понимают, что воровство осуществили профессионалы высокого класса, а маму все же не берут обратно на работу. Она очень страдает, она хороший специалист по старинным драгоценностям. Это заведующий поторопился ее отчислить, чтобы выслужиться, - торопливо рассказывала Радха.
  - А может, сам и украл диадему, - вставил Лин.
  - Нет, Лин, там не такие люди, они порядочные, а почему ты так думаешь?
  - Я руковожу детективным агентством и сталкивался с очень разными случаями подставы. Люди не будут вдаваться в подробности, и у всех будет уверенность, что Ваша мама виновата, а истинный вор при этом останется в тени. На него теперь не падает подозрение. Я встречал такое.
  - Ты детектив?
  - Да.
  - Никогда бы не подумала. А с виду студент.
  - Я бросил институт, когда начал работать. А ты не составишь мне компанию в ресторан? Вместе поужинаем.
  - Нет, я не люблю рестораны в России. Однажды я видела, как напились и стали драться.
  - Радха, просто это был плохой ресторан. Пожалуйста. Ты же не торопишься, правда? А потом я тебя подвезу к Смоленской.
  - Поразительно, Лин, что мы с тобой разговариваем так, будто знаем друг друга всю жизнь. И английский у тебя хороший.
  - Просто я потомок Шерлока Холмса, английский мне родной язык.
  Радха смотрела на Лина, и ей казалось, что ему не больше восемнадцати. Удивляться было чему. Шутит, как подросток, а глаза такие серьезные.
  На следующее утро Лину было лень ехать в агентство. Висело это сложное дело с алмазами Якутии, которое надо было раскрутить. А тут еще Радха, о которой приятно было думать.
  И все же любопытно, кто украл диадему. Лин положил руку под голову и, уставившись в потолок, улыбнулся направлению своих мыслей. Все мои девушки выходили на меня через криминальные события. Дашу просто стащили сволочи, Адриана стала встречаться со мной, после того как я с итальянской полицией отловил киллера в Риме, к Деби приставали на улице в Париже, и мне пришлось вмешаться, а теперь Радха с украденной диадемой. Я был в Лондоне, но так и не погулял там. В деньгах я не нуждаюсь. Поехать, что ли, туда с Радхой и поймать вора, укравшего диадему? Лин лениво повернул голову к окну. Нудный ноябрьский дождь, но все же потепление. Якутское дело откладывается до апреля, там сейчас страшные холода. Давай сделаем так. Провернем до конца недели кучу дел по агентству. А в понедельник поеду и упрошу Радху пойти со мной в ресторан сразу после ее занятий с Лией Арамовной.
  В понедельник Лин осторожно ехал по Гоголевскому бульвару к Поварской. И надо же, резкое похолодание и гололед пришлись именно на этот день. Вдруг он увидел Радху, которая старалась спрятать лицо в воротник пальто и как-то вся съежилась. Что она делает на Гоголевском? Лин резко вывернул машину к тротуару, потом откатил назад и остановился перед ней. Когда он подошел к ней, она посмотрела на него мутным взглядом, попыталась улыбнуться и вдруг закрыла глаза. В следующее мгновение она стала оседать, судорожно хватая воздух рукой. Лин подхватил ее. Лоб ее коснулся его щеки, и он понял, что у нее сильный жар. Она была без сознания. Он открыл заднюю дверь машины, уложил ее на сиденье и поехал к себе. Подъезжая к Чистопрудной, он вызвал скорую помощь.
  У себя в квартире он снял с нее пальто и сапоги и уложил в постель. Врач скорой помощи осмотрела ее и успокоила Лина:
  - У нее тридцать девять и пять, но опасности нет. Сейчас мы дадим ей жаропонижающее. Я думаю, к утру ей будет лучше. Это не первый случай. Просто сейчас такой грипп. В случае чего звоните.
  Лин дал этой милой улыбчивой врачихе денег. Потом закрыл все шторы, включил ночник, принес из кабинета ноутбук и, пристроившись в кресле, стал работать над делом о потере документов в одной фирме. Только через час он вспомнил, что не ел. Собрав еду на подносе, он снова вернулся в спальню для гостей и, сидя в кресле, стал есть. 'Правильно, что не оставил ее одну', - подумал Лин, когда она стала ворочаться и тихо произнесла:
  - Water, please .
  Он приподнял ее голову, и она понемногу отпивала теплой воды из стакана. Потом снова уснула. Она много ворочалась, сбрасывала одеяло, и Лин терпеливо ухаживал за ней. Было раннее утро, когда Радха открыла глаза и увидела Лина, спящего в кресле рядом с кроватью. Она быстро сунула руку под одеяло и ощупала себя. Она была одета. Лин открыл глаза и, увидев, что она испуганно смотрит на него, встал, подошел к ней и, ни слова не говоря, просунул руку ей за воротник, как делала нянечка в его детдоме. Потом приложил ладонь ей ко лбу:
  - Температура резко упала, но ты вся мокрая. Я сейчас принесу тебе смену белья и халат. Не вставай.
  Лин прошел в другую спальню, где были вещи Адрианы, Деби и Даши. Отобрал Дашины ночнушки, теплые рубашки и два халата, принес и положил на кресло. Радха смотрела на него во все глаза. Лин вышел и закрыл дверь. Через некоторое время он постучал.
  - Come in , - прозвучал слабый голос.
  Лин вошел и стал объяснять ей:
  - Эта комната для гостей. Поживи здесь, пока не поправишься. Я вчера звонил Лие Арамовне и предупредил, что тебе плохо, но опасности нет. Врач сказала, что ты потеряла сознание, потому что сразу не легла, а вышла на улицу. Это был шок от высокой температуры.
  - Мне так стыдно, Лин, - она смотрела на него, не зная, что сказать дальше.
  - А теперь скажи, что будешь есть?
  - Есть я не хочу, только чай с лимоном.
  - Очень хорошо. Я весь день буду дома работать на компьютере. У меня к тебе одна просьба. Не стесняйся. Чувствуй себя как дома. Все, что захочешь, скажи, я закажу. Прошу тебя. Я в средствах не нуждаюсь. Ты меня поняла? Я хочу, чтобы ты быстро поправилась. Мы же друзья, правда?
  - Правда, - она подтянула одеяло к подбородку.
  Лин регулярно приносил ей чай и спрашивал, сменила ли она белье, так как она все время потела от чая. Потом она снова уснула на несколько часов. Дело шло на поправку. К вечеру температура слегка повысилась. А на следующее утро у нее уже появилось желание поесть. Обычный грипп. Еще через день, утром, она осторожно вышла в коридор и увидела, что в тренажерной Лин делает странные физические упражнения, которые она видела в гонконгских фильмах. Она вернулась в спальню и легла.
  Когда она уже собралась ехать к себе на Смоленскую, он упросил ее остаться жить у него.
  - Ты ни о чем не беспокойся. Ты же видишь, что я богатый человек, и в этой большой квартире ты меня не стеснишь. Позволь мне позаботиться о тебе. Это же только до июля, когда твой контракт с танцевальным ансамблем закончится. А на рояле в гостиной ты можешь заниматься, и тебе не надо будет каждый раз таскаться в училище. Этот рояль выбирала сама Анастасия Федоровна. Когда она приходит навестить меня, они с Лией Арамовной играют в четыре руки.
  - Ты мне как брат.
  Он уже хотел сказать 'к сожалению', но воздержался.
  
  История диадемы
  На Новый год Лин с Радхой пошли к Шумилиным. Анастасия Федоровна с радостью представляла Радху гостям, а Ваня всюду ходил за ней. Даша Шумилина, дочь Анастасии Федоровны, приехавшая на каникулы из Нью-Йорка со своим новым другом, во все глаза смотрела на Радху. Даша, конечно, уловила момент и отвела Лина в сторону:
  - Мама говорит, что у вас с Радхой ничего нет, но я не такая наивная. Говори честно, как на духу, как она?
  - Даша, мама сказала правду. Мы с ней только завтракаем и иногда обедаем. Правду говорю, Дашенька, я тебе никогда не врал, - потом почему-то добавил, - и еще я люблю слушать, как она играет на рояле. Ты бы слышала, что они с Ванькой вдвоем выделывают из классической музыки. Настоящий джаз.
  - А не трудно тебе быть рядом с этой большеглазой вот так просто?
  - Трудно, но не так, когда я ходил за тобой по пятам. Тогда я просто помирал и снова оживал. Жаль, что ты меня никогда не любила.
  - Мне недавно одна мамина приятельница сказала, что русские женщины особые. Они любят одного, замужем за другим, а спят с третьим.
  Лин со вздохом сказал, намекая на непостоянство Даши:
  - Твоя мама, Анастасия Федоровна, не такая. Она как бриллиант чистой воды. Да и ты со временем, когда полюбишь, будешь как матушка. Я помню, какая ты была. Ты мне иногда снишься.
  Она взяла его руку, потом отпустила и деланно рассмеялась:
  - Ты становишься философом, сыщик, не рано ли?
  Возвращаясь под утро домой, Лин с удовольствием слушал, как Радха щебетала, полная впечатлений от Нового года в России, да еще в семье олигарха. Наверное, позвонит своей маме и будет целый час рассказывать. А не хотела оставаться у меня. Мы с ней сделали классную коммуналку из моих роскошных апартаментов. Чем не коммуналка? Мужчина и женщина живут в разных комнатах и делают вид, что они равнодушны друг к другу.
  Да, надо ей сказать, чтобы она испросила у мамы разрешения рассказать мне историю пропажи диадемы из музея. Интересно узнать подробности дела от самой мамы, хотя что может рассказать эта бедная женщина. Ну это так, для того, чтобы открыть дело под названием 'Диадема'. Вдруг он услышал:
  - В ансамбле мне дают десять дней каникул до двенадцатого января. Хочешь, вместе поедем в Лондон? Я тебе покажу город и окрестности, мы же с папой много гуляли и ездили.
  - А что, хорошая мысль.
  В самолете Радха взяла руку Лина в свою:
  - Ты на меня не обижайся. И не думай, что я корчу из себя недотрогу. Просто я два года встречалась с одним парнем, который меня подло и грязно обманул. Незадолго до поездки в Россию мы расстались. Я до сих пор в шоке. Ты меня понимаешь?
  Лин наклонился к ней и поцеловал в щеку:
  - Прояви терпение, как йог. Говорят, они не страдают и не радуются. Твердые, как алмазы. Я, как и ты, не могу быть алмазом. Когда я расстался с Дашей, я очень страдал, но потом все прошло. Тебе нужно время.
  Она теперь обеими руками держала его руку:
  - Я даже не представляла, что есть такие люди, как ты. Ты сильный и добрый по своей природе. Я думаю, многих девушек привлекает в тебе именно такое сочетание качеств. Расскажи, как вы с Дашей познакомились.
  А в Лондоне дождь, как и полагается. Родители Радхи настояли на том, чтобы он поехал к ним пообедать, и только после этого они его отпустят в гостиницу. После обеда Лин не выдержал и попросил мать рассказать ему, как пропала диадема. Он объяснил, что приехал сюда именно из-за диадемы, так как ему удалось раскрыть несколько подобных преступлений, и он не исключает, что и здесь ему повезет. В данный момент у него есть свободное время. Мать была предупреждена Радхой о цели приезда Лина и стала охотно рассказывать.
  - Вы, наверное, знаете, что украсть что-то из такого музея, как Музей Виктории и Альберта, просто невозможно. И все же такое случилось. Когда мистер Коллинз, заведующий нашим сектором, решил отчислить меня, я поневоле стала интересоваться всеми обстоятельствами дела, пытаясь понять, могу ли я подать в суд на незаконность его действий. Я очень дорожила своей работой, ведь я специалист по украшениям, а наш отдел один из лучших в мире. Но Кунал, - она посмотрела на мужа, - отговорил меня от этого шага, так как у руководства были основания подозревать и меня в соучастии. Это произошло именно в мое дежурство, хотя там и есть специальная охрана. Начальство считает, что я неправильно закрыла створку колпака над диадемой, тогда как полиция утверждает, что даже в этом случае отключение всех сигнализаций и вынос диадемы из музея дело профессионала, и не одного. С меня еще даже не сняты подозрения в соучастии. Меня дважды допрашивали.
  - А о чем Вас спрашивали в полиции?
  - О всяких деталях, связанных с переносом диадемы в реставрационную и обратно, кто мне помогал, как мы шли. Много было вопросов.
  - А кто Вам помогал?
  - Никто.
  - Совсем никто? Может, кто-то из охраны был рядом?
  - Просто со мной рядом все время был Берни Уитакер, мой коллега, который рассказывал о неприятностях со своим любовником. Последние несколько месяцев он мне иногда жаловался на несчастливую любовь.
  - Вы сказали об этом в полиции?
  - Нет, они только спросили, кто помогал. А что?
  - Вы же знаете, в криминальных историях важны даже самые мелкие, незначительные детали. Именно малозаметное обстоятельство может прозевать преступник. Такое случается почти всегда.
  - Вы же видите, мистер Гуртов, я не могла сделать ничего такого, чтобы преступник мог использовать мой промах. Сняли артефакт с тумбы, а потом через полчаса положили его снова на место.
  - Кто еще сопровождал Вас, пока несли диадему туда и обратно?
  - Трое охранников. Один впереди и двое сзади. Такое правило.
  - А кто стоял рядом, когда вы брали и клали ее обратно.
  - Никто. Вы задаете почти те же вопросы, что и полиция.
  - Еще немного терпения, миссис Махавир. Этот ваш коллега неотлучно был рядом с Вами на всем пути туда и обратно?
  - Нет, он встретил меня в коридоре, когда я шла обратно, и заговорил со слезами на глазах о своих новых проблемах. Вы даже не представляете, какие еи чувствительные люди.
  - Последний вопрос. Оставался ли кто-нибудь в выставочном зале?
  - Нет. А зачем? Там же нет диадемы, стоит простая тумба, покрытая бархатом. Кому это может понадобиться? - Она улыбнулась и непонимающе посмотрела на Лина.
  - А комната с сигнализацией была открыта и не охранялась?
  - Точно. А кому она нужна без диадемы?
  - А теперь у меня просьба к вам обеим, зовите меня просто Лин, пожалуйста.
  Когда Лин уехал, мать спросила Радху:
  - Радха, не слишком ли он молод для сыщика? Ему, наверное, и двадцати нет.
  - Он и действует как подросток, остановился в Отеле Шерлока Холмса на Бейкер-стрит, - отец развел руками и с сомнением покачал головой.
  - Он действительно молод. Ему двадцать один год. Я ничего не знаю о его работе, но миссис Мурадян сказала, что Лин знаменитый сыщик в Москве, хозяин огромного сыскного агентства. Когда ему было восемнадцать лет, он спас дочь и сына олигарха Шумилина, которых похитили преступники. К нему обращаются многие, когда московская полиция в затруднении.
  - Ты рассказываешь о вундеркинде, дочка, - удивился отец.
  - Папа, он же не просто так приехал. Сюда в Лондон уже звонили из московской полиции и секретных служб, которым он помогал иногда. Лин так сказал.
  ***
  Утром Лин позвонил в полицию и попросил принять его. Ему ответили, что им уже звонили из России и что старший инспектор, ведущий расследование, примет его в конце дня. Лин позвонил Радхе, и они встретились у Музея Виктории и Альберта. Войдя в музей, они сразу же направились в комнату, где ранее была выставлена диадема. Лин стал внимательно осматривать всю комнату. Когда он задержался у тумбы, разглядывая металлический край колпака, к нему подошел служитель:
  - Могу я Вам чем-нибудь помочь?
  - Я собираюсь начать расследование этого преступления вместе с британской полицией, и мне хотелось бы поговорить с кем-нибудь из начальства.
  Служитель недоверчиво посмотрел на юношу:
  - Пойдемте, я провожу Вас к мистеру Коллинзу.
  Коллинз очень удивился, узнав, что этот юноша частный детектив из России, приглашенный дочерью миссис Махавир для расследования пропажи диадемы.
  - Этим уже занимаются лучшие специалисты лондонской полиции и Интерпола, молодой человек.
  - Я не собираюсь отнимать у Вас время, мистер Коллинз. Я просто зашел познакомиться с Вами. Я думаю, в другое время мы со старшим инспектором Уоллером нанесем Вам визит, если в этом будет необходимость. У меня пока к Вам только один вопрос. Вы не сожалеете, что поторопились с отчислением миссис Махавир?
  Начальник взвился, а Лин подумал: а еще говорят о британском хладнокровии.
  - Это Вас не касается. Приходите сюда с полицией. Честь имею, - Коллинз демонстративно отвернулся.
  Радха хотела продолжить осмотр музея, но Лин сказал, что приехал в Лондон на работу, а развлечения потом. Когда они вышли из музея, Радха стала смеяться:
  - Я не ожидала, что ты можешь быть таким ехидным. Подожди, я позвоню маме и расскажу, что ты сказал самодовольному Коллинзу.
  Они выпили по чашечке кофе с пирожным, и Радха поехала в консерваторию с поручением от Лии Арамовны Мурадян. А Лин решил до ланча прогуляться по центру Лондона. Этот Коллинз дурак, если думает, что прапраправнук великого Шерлока Холмса оставит свою квартиру на Чистых прудах и приедет в Лондон вот так зазря. Мой предок расстроится, если до него дойдет, что я не оправдал его надежд. Просто неясно пока, с какого боку начать расследование. С воровством диадем при такой солидной системе сигнализации и охране я сталкиваюсь впервые. Впрочем, о сигнализации я ничего пока не знаю. Ладно, оставим печальные размышления до свидания с инспектором и подумаем о моей соседке по 'коммунальной' квартире. Ах, Радха!
  Если дело с Якутией выгорит, я удвою свой капитал, хотя деньги мне и не нужны. А вот моя соседка по 'коммуналке' действительно нужна, она мне нравится, мой нежный цветок Индии, взращенный в пасмурном Лондоне. Как она танцевала на репетиции, показывая нашим балеринам из ансамбля все эти намеки пальчиками и прочими частями тела. Почему она не посвятила себя балету, а стала учиться игре на рояле, чтобы стать педагогом музыки? Загадка. Женская душа потемки, сказал какой-то недоумок. Какая же Радха потемки, вся как на ладони. Она англичанка по воспитанию, но ее внешность, господи, а эта мушка на переносице, когда она насаживает ее для танца. Радха - это явление в моей жизни. Сейчас я далек от нее, как и в первый день нашего знакомства. Побродив по Сохо и пообедав, Лин направился к полицейскому управлению.
  Когда Лин вошел в комнату, инспектор Уоллер посмотрел на него, а потом снова уставился на дверь. Ясно, он меня не признал за коллегу - слишком молод, ну просто малолетка. Видимо, ждет русака с бородой, лет сорока и в косоворотке. У этих британцев странные представления о России. Лин чуть не рассмеялся:
  - Инспектор Уоллер, я и есть Лин Гуртов. Рад познакомиться.
  - Простите, меня смутил Ваш возраст. Давно ли Вы занимаетесь сыскным делом? - В голосе англичанина сквозило недоверие и некоторое высокомерие, хотя он и производил впечатление приветливого человека.
  - Уже тринадцать лет.
  - Ну что ж, начнем нашу беседу с этой хорошей шутки.
  - Это не шутка, инспектор. Первое мое дело я завершил, когда мне было восемь лет, а первое крупное дело по поимке банды убийц я провел, когда мне было восемнадцать. Я не шучу. Пару минут Вашего внимания. Когда я был в приюте, нам иногда дарили шоколадки. Повадился вор, которого не удавалось поймать. Когда пришла новая партия конфет, я положил в кулек с шоколадом несколько резиновых игрушек, которые квакают, лают и пищат, если к ним прикоснуться. Ночью начался такой звериный вой, что все сбежались и включили свет, а вор плакал - он ведь был голоден и поэтому воровал. А когда мне было восемнадцать, бандиты украли мою девушку, в волосы которой я вложил радиомаяк, чтобы всегда отслеживать, где она находится. Ну так вот. Их отыскали и арестовали. Извините за болтовню.
  - Мне было интересно, мистер Гуртов, а теперь я Вас слушаю.
  - Я частный сыщик, как Шерлок Холмс, меня наняла мисс Радха Махавир, дочь отчисленной с работы Эмили Махавир. Я приехал помочь британской полиции отыскать вора. Как Вы смогли убедиться, у меня богатый опыт, - инспектор кисло улыбнулся, - я постараюсь ничем не мешать расследованиям полиции и Интерпола. Буду Вам благодарен, если Вы уделите мне пару минут и расскажете, что произошло.
  - Пожалуйста, диадема старинная и бесценная. Ее бывший хозяин, имя которого не разглашается, хотел ее выставить на аукционе, а потом передумал и продал за несоизмеримо меньшую цену музею. Кстати, Вы читали прессу? Там подробно излагаются обстоятельства дела.
  - Простите, инспектор, меня интересуют детали. Например, могла ли лазерная защита быть выключена так, чтобы никто не заметил?
  - Не думаю. Доступ в комнату, где стоит аппаратура, разрешен только специальной охране. Там же стоят аккумуляторы на случай отключения сетевого электричества.
  - Я заметил небольшой датчик на колпаке. Он, видимо, срабатывает, когда поднимают колпак, не так ли?
  - Да, чтобы его отключить, надо знать код доступа, который известен только мистеру Коллинзу и начальнику охраны. А если колпак снова прикрыть, датчик включается автоматически.
  - Были ли в тот вечер еще специалисты в здании, кроме миссис Махавир?
  - Да, были, но они находились в другом крыле здания.
  - Почему миссис Махавир попала в список подозреваемых?
  - Было подозрение, что колпак был умышленно неплотно закрыт, поэтому датчик не сработал. Однако при повторной проверке оказалось, что колпак сидел плотно, так как счетчик отсчитал правильное закрытие, хотя мне лично кажется, что сначала колпак был неплотно прикрыт, а после воровства кто-то его снова прикрыл. Наша ошибка была в том, что мы не сразу посмотрели номер на счетчике.
  - И последнее, не могли бы Вы дать мне список участников аукциона, если он у вас есть?
  - Нет, у меня его нет. Нам известно только, что в нем участвовали несколько знаменитых собирателей раритетов и было с десяток заявок на телефонное участие от неизвестных лиц.
  - Инспектор, я думаю, полиции известно гораздо больше, но я не претендую на материалы следствия. Вы могли бы позвонить в аукционный дом 'Сотбис' и попросить их уделить мне пару минут? Я хотел бы расспросить их об участниках аукциона.
  Когда Лин ушел, инспектор Уоллер заглянул к своему шефу и сказал:
  - Этот парень грамотен в сыске, но задавал вопросы, которые не имели никакого отношения к криминальной среде в Лондоне. Он даже не поинтересовался известными охотниками за драгоценностями.
  Лину удалось получить не просто список участников аукциона, но и некоторые их личные характеристики. О них рассказал ему словоохотливый мистер Депер, проводивший уже много лет аукционы по декоративно-прикладному искусству.
  После посещения аукционного дома 'Сотбис' Лин сразу же позвонил миссис Махавир.
  - Простите, это Лин. Миссис Махавир, могли бы мы с Вами срочно встретиться? У меня сложилось впечатление, что Вы мне недорассказали какие-то важные детали. Я сейчас подъеду к Вам и задам пару вопросов.
  Лин отказался от чая и сразу же спросил:
  - Вы присутствовали, когда полиция проверяла колпак?
  - Да, он был неправильно установлен. Я не могла такое сделать, я автоматически делаю это правильно и слежу за этим. Вначале они даже хотели арестовать меня. Но на следующий день охрана предложила им проверить номера, и оказалось, что колпак стоял правильно. Это меня и спасло.
  - Вот список участников аукциона на 'Сотбис', где должны были торговать диадему. Он Вам о чем-нибудь говорит?
  - Конечно, меня не раз приглашали на оценочные совещания. Всех этих людей я хорошо знаю даже в лицо. Это знаменитые собиратели украшений и вообще прикладного искусства. Что именно Вас интересует?
  - Знаете ли Вы о них что-нибудь такое, чего полиция не знает?
  - Помилуйте, Лин, я же не знакома с ними. Это очень богатые и знаменитые люди. У них безупречная репутация.
  - И все же постарайтесь вспомнить ну что-то смешное, курьезное, что-то не для широкой публики.
  Миссис Махавир некоторое время молча смотрела в окно, а потом начала неторопливо и раздумчиво вспоминать:
  - Я сейчас буду просто следовать Вашему совету: сообщить следствию любую деталь. Ну так вот. Например, мистер Гурвиц говорил однажды в интервью, что самые привлекательные раритеты краденые, и засмеялся. А мистер Холловей даже однажды сдал в Британский музей вещь, которую купил много лет назад, но потом выяснилось, что она краденая. Таких деталей много. Да, и еще забыла. Но это я скажу Вам лишь при условии, что Вы никому и никогда не расскажете.
  - Слово потомка Шерлока Холмса.
  - Не шутите, Лин. Это не моя тайна. Мой коллега Берни Уитакер и лорд Хенингтон из Вашего списка были несколько лет в тайной любовной связи. Об этом никто не знает и даже не догадывается. Берни мне признался в этом незадолго до исчезновения диадемы. Тогда я это пропустила мимо ушей, так как меня не интересуют постельные проблемы других людей. Я даже была смущена. Я думаю, он рассказал мне, так как гордился этой любовной связью. Он до сих пор очень страдает, что они разошлись.
  - А почему все же Коллинз так резко принял решение освободить Вас от должности?
  - Он не мог мне простить, что я ему сказала как-то во время служебной вечеринки, что предпочитаю работать в исследовательском отделе, а не у него. Я точно знаю, что это была месть. Он даже намекнул мне на это при отчислении. Он злопамятен. Мы с Берни дружим, и он хотел пойти к Коллинзу и поругаться с ним за его недостойное обращение со мной. Берни очень симпатичный человек. Лин, Вы меня не слушаете? - У миссис Махавир было обиженное лицо.
  Лин посмотрел на нее отсутствующим взглядом, потом тряхнул головой, сбрасывая груз своих размышлений, и виноватым голосом произнес:
  - Простите, миссис Махавир. Просто я задумался, - затем он уверенным голосом добавил: - Я не исключаю, что Ваше дело может оказаться гораздо проще, чем я думал вначале. - Глаза миссис Махавир расширились, и она слегка побледнела. Лин помолчал и добавил, вставая, - мне надо идти, передавайте привет от меня мистеру Махавиру и Радхе. Как освобожусь, позвоню.
  Выйдя на улицу, он тут же позвонил в Россию и заговорил по-китайски, а потом добавил по-русски:
  - Немедленно. Я тебя встречу, дядя Ляо.
  
  Призрак в Пайнвудсе
  Уже второй час Лин просматривал светскую хронику за последние десять лет. Ненавижу эту работу. Надо было выписать сюда аналитика нашего агентства. Поток его мыслей перемежался шуршанием газет. Вскоре Лин ненадолго застыл, прочитав заглавие: 'Призраки Пайнвудса. Видения лорда Хенингтона'. Он сразу же ксерокопировал статью, а позже еще несколько номеров того же года. Потом все сдал библиотекарю и отправился в ближайший ресторан, который обещал лучшие стейки в Лондоне. Интересно, любил ли стейки Шерлок Холмс? Во время обеда он подозвал официанта и спросил его, далеко ли отсюда прокат автомобилей. Официант вызвал менеджера, и тот взялся заказать Лину машину.
  Когда Лин вышел из ресторана, машина его уже ждала. Теперь немного тренировки при левостороннем движении. Несколько раз Лин чуть было не сделал аварию, но вскоре стал привыкать. Надо было Радху взять шофером, хотя я не уверен, что она умеет водить самоходный транспорт. Ее дело балет и пиано. Может быть, я не прав, что не 'изнасиловал' ее, а вел себя с ней так деликатно? Мужики утверждают, что женщины любят, когда мужчины настойчиво домогаются их. Нет, я не могу так. А уж Радха - этот индийский цветок Лондона - нет, я бы никогда не мог сам напроситься к ней в любовники. Протяжный звук автомобильного сигнала снова вернул его к реальности. Его все время тянуло перейти на правостороннее движение. Надо же, левостороннее движение и фунты вместо килограммов. Эти британцы все делают задом наперед. Черт, не отвлекайся, а не то завтра не доедешь до аэропорта Хитроу, и дядя Ляо будет в недоумении. Он любит точность, как все мастера кун-фу.
  Ближе к вечеру позвонила Радха:
  - Наши уехали в Эдинбург, куда прилетит мой брат из Америки. Они хотят повидать своих двух внуков. Я одна. Приезжай, пожалуйста, это очень важно.
  Лина не надо было уговаривать. Поедем к ней, а заодно потренируемся водить авто в часы пик. Что же моей восточной принцессе нужно от бедного сиротинушки, страдающего от левостороннего движения? Мы же с ней целый месяц жили в одной квартире, делая вид, что едва знакомы. Говорит, что была в шоке от прежнего своего друга. Впрочем, только завтра днем приедет дядя Ляо. А пока я свободен.
  Когда Лин вошел в квартиру, она даже не дала ему снять пальто и сразу повисла на нем. Вот те на. Баба, она и есть баба. Что хотят, то и делают с нами. Целый месяц мы с ней ходили по моей квартире полураздетые, как соседи по коммуналке, а теперь на тебе - долгожданная любовь в Лондоне.
  - Целый месяц я мучилась, а ты ни разу не подошел ко мне. Я даже однажды дверь оставила открытой, чтобы ты заметил, как я раздеваюсь, а ты отвернулся. Если бы я не видела у тебя в ящике целый набор девушек, которых ты 'изнасиловал', я бы подумала, что ты гей.
  - Не лезь целоваться! Что скажут твои родители, когда узнают, что ты отдалась первому встречному?
  - Я порочная, я отдаюсь всем направо и налево. Я помешана на сексе, - Радха входила в игру.
  - Радха, ты мой цветок. Самый нежный. Какой в Индии самый почитаемый цветок?
  - Лотос, - она пригнула его голову и поцеловала.
  Ближе к ночи, когда они в халатах сидели на кухне и ели обед, оставленный матерью для Радхи, Лин заметил поучительно:
  - У вас англичан ошибочное представление о русских. Мы умеем любить и уважать женщин. К сожалению, они не всегда это понимают, а хотят быть 'изнасилованными'. Как я мог приблизиться к тебе, после того как привез больную, в беспамятстве, и предложил остаться, - тут Лин не выдержал и в сердцах добавил по-русски, - дура.
  - Я знаю, что ты сказал. Возьми свое оскорбление назад.
  - Ты не просто 'дура', ты двойная 'дура'.
  Радха схватила кухонный нож и стала медленно приближаться к нему, огибая стол. Когда она была уже недалеко от него, халат распахнулся.
  - Не надо ножа, мой лотос, твоя красота сразила бедного сыщика.
  Лин с грохотом упал на пол и закрыл один глаз.
  - А почему ты закрыл только один глаз, если ты мертв?
  - Я же не такой 'дура', как ты, чтобы пропустить стриптиз.
  На следующий день утром Лин сказал, что чрезвычайно важное дело заставляет его покинуть этот гостеприимный дом и отправиться в 'плавание'. На следующий день утром Лин сказал, что чрезвычайно важное дело заставляет его покинуть этот гостеприимный дом и отправиться в 'плавание'.
  ***
  В этот день после работы Берни Уитакер нашел в своем почтовом ящике записку:
  'Сделал дело, уходи. Если будешь приставать к лорду Хенингтону, убью'.
  Берни стоял в подъезде ошеломленный. Потом поднялся к себе и позвонил лорду Хенингтону:
  - Я заеду к Вам только на полчаса в последний раз. Обещаю. Мне срочно надо поговорить с Вами.
  Ближе к восьми вечера он сел в машину, но вел ее неуверенно - так его душила обида. Какая несправедливость! За что? За любовь и преданность? Я же все сделал, что ты просил, Джеймс.
  Охранник пропустил его внутрь дома. В зале при ярком освещении сидел лорд, а у него на коленях примостился молодой человек, бледный, с правильными чертами лица и нахальной улыбкой.
  - Посмотрите, что Ваш Эдди подкинул мне в почтовый ящик, - Берни протянул записку лорду.
  Лорд прочитал и протянул записку молодому человеку, который, прочитав ее, возмущенно швырнул в сторону Берни Уитакера и, обращаясь к лорду, сказал:
  - Я такими мерзостями не занимаюсь. С чего бы это я стал писать такую гадость своему поверженному сопернику? Скорее это сам Берни придумал такое, чтобы настроить тебя против меня. Ты мне веришь, Джеймс?
  Но лорд не слушал их. Он пристально, не отрываясь, смотрел на окно, где отчетливо вырисовывалась фигура, одетая как ниндзя, с небольшой кинокамерой в руках. Лорд и оба его посетителя уставились растерянно на эту небольшую фигуру, которая преспокойно продолжала снимать их на пленку. В этот момент они услышали, как оба охранника со двора закричали:
  - Замри, стрелять будем.
  Ниндзя повернул голову в сторону двора и громко закричал то ли 'линхой', то ли 'лингой', то ли 'линьгуй'. Произношение было совсем и не европейское, трудно понять. Со двора грянули два выстрела, пули пробили окно и попали в хрустальную люстру. Еще два выстрела были сделаны, видимо, вслед убегающему ниндзя.
  После того как все успокоилось и Берни уехал, лорд распорядился не звонить в полицию, так как есть иные пути разобраться в случившемся. Эдди пошел к бару выпить виски, а лорд поднялся в библиотеку, включил компьютер, чтобы отыскать на 'Google' незнакомое иностранное слово. Он задал поиск 'призрак линхой', а потом запросил 'призрак лингой ниндзя' После небольшой грамматической коррекции он узнал, что на китайском есть слово 'линьгуй ', что означает 'демоны леса', вообще призраки. 'А еще потешались надо мной эти журналюги. Я же помню, что они писали обо мне: 'Призраки Пайнвудса. Видения лорда Хенингтона', - именно так они назвали статью, когда я рассказал им, что мой замок Пайнвудс посещают призраки'.
  В этом доме всегда были призраки. Теперь везде включен яркий электрический свет, так призрак появился с наружной стороны окна, чтобы терроризировать меня. Мне говорят эти олухи-журналисты: вы президент огромной корпорации и член Палаты лордов, а верите в призраков. Болваны, я не верю, я их реально вижу. Даже с кинокамерой. Мои охранники стреляют без промаха, а пули прошли сквозь него и не тронули. Что же тогда призрак? И еще этот победный крик 'линьгуй', что означает призрак.
  Эдди поднялся к нему в библиотеку и предложил ему виски. Лорд глотнул и поморщился:
  - Ты иди в спальню. Я скоро приду.
  Как только Эдди ушел, Лорд Хенингтон опустил плотные шторы на окна, надавил на какой-то старый фолиант на нижней полке. Часть стены сдвинулась в сторону, и открылось фантастическое собрание драгоценностей, живописных полотен и скульптур. На самом видном месте лежала диадема. Лорд действительно был истинным ценителем декоративно-прикладного искусства, да и вообще искусства. Он взял диадему в руки и поцеловал. Потом водрузил ее себе на голову и стал смотреться в зеркало, укрепленное на задней внутренней стороне стенки. Охваченный восторгом, он взял еще колье из коллекции, надел его на шею и стал кружиться на ковре. В какой-то момент ему показалось, что в комнату задувает. Он посмотрел в сторону высоко расположенных окон и увидел, что шторы слегка раздвинуты и оттуда торчит объектив кинокамеры. Неужели это тот же призрак? А вдруг мне просто померещилось на этот раз? Он закрыл глаза, потом открыл. Ничего не было в окне - ну да, просто померещилось. Лорд вернул диадему и колье на место, закрыл тайник, погасил свет, вышел из библиотеки и направился в спальню. Коллекционирование было его болезненной страстью. 'Мне легче отказаться от любви, чем от раритета', - думал он, идя по ярко освещенному коридору.
  
  Пресс-конференция
  Глава Лондонской полиции и ряд других официальных лиц стояли в задней комнате и беседовали, ожидая, когда представители прессы, телевидения и радио соберутся в актовом зале. Старший инспектор Уоллер вошел в другую комнату, где на диване сидели Радха и Лин:
  - Как Вы и просили, мистер Гуртов, комиссар полиции вас вызовет в последнюю очередь, когда будет закончено его собственное выступление с официальным заявлением для печати. Желаю удачи.
  - И Вам тоже, старший инспектор.
  Инспектор посмотрел на Радху, которая была в сари, с закрытой шеей и в шелковом платке, закрывающем голову и даже часть лба. Уже идя к двери, инспектор услышал, как русский говорит девушке:
  - Ты же балерина, танцуешь перед публикой, чего ты боишься?
  Инспектор подумал, что слышит продолжение разговора. Видимо, этот русский парень пытается успокоить девушку, которая не хочет появляться перед представителями прессы. Он направился в зал, осмотрел публику и поразился количеству репортеров, которые собрались на сегодняшнюю пресс-конференцию. Зал был переполнен. Несомненно, и иностранные журналисты присутствовали на конференции, дело же об исчезновении диадемы давно муссируется в прессе.
  Комиссар полиции тоже оглядел присутствующих и подумал, что будет трудный день, хотя и победный:
  - Леди и джентльмены, кража диадемы привлекла внимание мировой прессы не только потому, что было выкрадено бесценное сокровище Музея Виктории и Альберта, но и была поставлена под сомнение система охраны и сигнализации. Сегодня я могу сообщить, что преступники пойманы. Даже известно, для кого именно они выкрали диадему. И еще. Операция была настолько удачной, что были найдены прекрасное колье из частной коллекции, две небольшие работы Ватто, украденные в Париже двенадцать лет назад, рисунки Дюрера из Дрездена и многое, многое другое. Я надеюсь, что в ближайшие две недели мы выставим для обозрения все то, что удалось найти, - когда шум, поднявшийся после этого заявления, стих, комиссар продолжил свою речь. - Орудовала группа воров, 'специалистов' по краже произведений искусства, в основном из частных коллекций. Их было трое. Это профессионалы высокого класса, в кавычках, конечно. Однако выкрасть диадему им помог сотрудник музея. Скупкой же краденого, оказывается, уже много лет занимался один из уважаемых граждан нашей страны. Если есть вопросы, прошу.
  - Как зовут сотрудника музея?
  - Это не секрет, ему уже предъявлено обвинение. Его зовут Берни Уитакер. Именно благодаря его признательным показаниям мы нашли трех преступников.
  - А как насчет доктора Эмили Махавир? Причастна ли она к ограблению?
  - На ней никогда не было подозрения, и если мы найдем того, кто распускает подобные слухи, нам придется принять самые строгие административные меры.
  - Сэр, Вы ничего не сказали о человеке, который скупал и держал у себя краденое. Кто он, если не секрет?
  - Нет, не секрет, это лорд Хенингтон.
  Тут такое началось, что впору было закрыть уши, что и сделал, смеясь, комиссар. Когда шум пошел на убыль, он добавил:
  - Ему уже предъявлено обвинение в подготовке хищения, скупке и хранении краденого. Он отпущен под залог до суда, а все краденое имущество конфисковано.
  - Сэр, когда диадема будет возвращена музею?
  - У нас есть неоспоримые доказательства, что диадема и колье находились в том же тайнике, где были собраны все краденые произведения искусства. Однако когда полиция пришла с обыском, именно эти два индийских женских украшения исчезли. Мы надеемся, что в ближайшее время они будут найдены. - Наступило молчание.
  - Леди и джентльмены, я удивлен, что не было вопросов, как была проведена столь успешная операция и кто отличился. Я понимаю, что вы все в шоке от услышанного, поэтому и не спрашиваете о работе полиции. Опережая ваши вопросы, могу только сказать, что столь быстрый и полный успех был во многом связан с участием частного детектива из России, которого наняла дочь миссис Махавир, чтобы окончательно обелить свою мать, столь несправедливо оклеветанную. Позвольте вам сейчас представить детектива Лина Гуртова, - комиссар повернул голову к двери, через которую входили на эстраду Лин и Радха. Лин подошел к трибуне, и комиссар пригласил его выступить.
  - Леди и джентльмены, мисс Радха Махавир была приглашена в Россию, чтобы помочь поставить танцы Индии в замечательном ансамбле Проскурина. Присутствуя на концерте индийского танца, я случайно узнал о беде, постигшей семью Махавир. Я не люблю, когда девушек обижают. Поэтому я решил помочь Радхе, - женщины в зале, не сговариваясь, стали аплодировать. - Дело оказалось простое, и лондонская полиция была близка к раскрытию преступления. Их только смущала фигура лорда Хенингтона, а меня это не смущало, потому что скупщик краденого такой же преступник, как и все остальные, - из зала раздались крики 'браво'. - Я сразу понял, что завотделом Коллинз осуществлял личную месть, удаляя миссис Махавир с работы, хотя лондонская полиция быстро разобралась и отчетливо заявила, что миссис Махавир не имеет отношения к преступлению. Чтобы доказать ее невиновность и в глазах окружающих, я приехал в Лондон и обратился в полицию. Мы все обсудили со старшим инспектором Уоллером, его доброжелательность и сотрудничество помогли мне в моей скромной работе. Я много слышал о том, что англичане народ эксцентричный, с вашего позволения я бы тоже ненадолго хотел стать британцем, - он повернулся к Радхе и замолчал.
  Радха не торопясь подошла к рампе, стянула с головы шелковую накидку, а затем быстро сняла шейный платок. Зал ахнул, включая, разумеется, полицейских. На голове ее красовалась диадема. Знаменитый бриллиант сверкал и переливался всеми цветами радуги. А на шее ее было колье, украденное пять лет назад из частной коллекции. Она изящным движением поправила колье и смущенно посмотрела на Лина. И вот тут случилось то, чего Радха больше всего опасалась. Из середины зала закричал журналист, который поливал грязью миссис Махавир:
  - А какие доказательства, что эти драгоценности были в том же тайнике, а не принадлежали семье Махавир?
  Комиссар не успел ответить, так как Лин подошел к Радхе и крикнул в зал:
  - Я понимаю, мистер Белью, что Вы обделались с Вашей грязной идеей опорочить без доказательств миссис Махавир, но сочувствовать клеветнику мне не хочется. Все же я дам вам доказательства того, кто владел этими украденными украшениями, - Лин что-то выкрикнул по-китайски, - сейчас вам будут розданы фотографии, которые были сделаны параллельно с материалом, собранным полицией.
  Все хватали фотографии из рук китайца, который давал фотки по две в каждые руки и запоминал всех, кто их уже получил. На одной фотографии был тайник и на его фоне лорд Хенингтон, а на другой - лорд, танцующий в диадеме и колье в своей библиотеке.
  Когда все снова заняли свои места, Лина спросили:
  - А как драгоценности исчезли из тайника и попали к Вам?
  - Все просто. До того, как вызвать полицию, мы с моим ассистентом, - тут Лин что-то выкрикнул по-китайски, на сцену поднялся Ляо Ду и отвесил глубокий поклон сперва комиссару полиции, а затем публике, - ну так вот, мы с моим ассистентом решили подготовить поле битвы за диадему. Мистер Ляо Ду 'познакомился и подружился' с охраной замка, - Лин улыбнулся, давая понять, что шутит. В зале послышались смешки, - потом сфотографировал все, что необходимо, чтобы полиция имела реальные доказательства для предъявления ордера на обыск, узнал, где находится тайная комната с сокровищами, после этого 'поблагодарил' охрану и вышел, чтобы известить меня о завершении своей работы. Правда, несколько раз охрана стреляла в какого-то призрака, и моему ассистенту пришлось продемонстрировать свое мастерство в кун-фу, чтобы пули 'нечаянно' не попали в него, - Лин посмотрел на Ляо Ду, и тот взбежал по стене на потолок, спрыгнул оттуда и встал рядом с Лином под всеобщее 'о-о-о', - но не будем вдаваться в профессиональные детали. В знак благодарности за помощь полиция 'одолжила' мне на время диадему и колье, чтобы мисс Радха Махавир могла продемонстрировать вам, каким тонким ценителем искусства является ваш лорд Хенингтон, особенно краденного под его руководством.
  Дружный хохот и аплодисменты зала были ответом на 'разъяснения' русского детектива. Никто всерьез, естественно, не воспринимал слова мистера Гуртова. Радха устала от этого спектакля, сняла украшения и положила их перед комиссаром.
  - Нам пора, уважаемые британцы, рад был с вами познакомиться.
  В соседней комнате комиссар полиции спросил Лина:
  - И все русские так шутят?
  - Нет, конечно. А что плохого в том, чтобы 'одолжить' ненадолго у вас диадему и колье? Спасибо за приятный день, сэр. Вы знаете, что такое прикол?
  - Разумеется.
  - Так вот, я еще в том прекрасном возрасте, когда без прикола скучно.
  Комиссар засмеялся, похлопал его по плечу и покачал головой:
  - Оказывается, и русские могут быть эксцентричными. Мы, британцы, ценим хорошую шутку в конце трудного дела.
  
  Карусель вокруг диадемы
  Лин, Радха и Ляо Ду сидели в китайском ресторане, когда позвонила мать Радхи. Она так возбужденно кричала в трубку, что Радха сказала:
  - Мама, пожалуйста, говори потише, а то полиция сбежится.
  - Я не могу тише, я все видела по телевидению. Ваше интервью передают беспрерывно. А представители модных журналов, говорят, все время звонят в Би-би-си и просят сообщить ваши координаты. Да, чуть не забыла. Еще несколько танцевальных групп готовы дать тебе роскошный ангажемент.
  - Мам, я поем и перезвоню тебе, - она повернулась к Лину, - ты для меня устроил этот спектакль и еще втянул дядю Ляо в него?
  - Лин тебе льюбит, дочка. Он всем людям меняит жизнь. Он великий мастер меняния жизни людев. Он спасал мой семья. Он маленьки малчик, но отшен умни, - говорил преданный Ляо Ду, который, видимо, догадался, о чем идет речь.
  - Дьядья Ляо, я не понимай рюсски язик, - выжала из себя весь свой русский бедная Радха, - Лин, переведи, пожалуйста, что он сказал. Он просто так не будет болтать, как ты.
  - Он сказал, что такой второй 'дура' он в жизни не видел.
  - Ты 'дура', а не джентльмен. Дядя Ляо такого не мог сказать. Он джентльмен, а ты подросток, который старается быть взрослым. Тебе сколько лет?
  Вот так потешаясь, они ели, не замечая, что весь ресторан смотрит на них.
  Через день Радха принесла почту. Лина приглашали в Музей Виктории и Альберта, где с ним хотели встретиться руководители музея, представители страховой компании и спонсоры, которые и установили премию в миллион фунтов стерлингов за возвращение диадемы. По выходе из дома им пришлось пробиваться через толпу папарацци.
  В музее их уже ждали.
  - Мистер Гуртов, комиссар полиции считает, что именно вы заслужили эту награду. Мы готовы немедленно выписать чек на Ваше имя, но можем сделать и перевод на Ваш банковский счет, - сказал председатель чего-то.
  - Я прошу Вас выслушать меня, сэр. Половину награды справедливо было бы присудить мистеру Ляо Ду, который и выполнил всю запланированную мной операцию по оказанию помощи полиции, - когда Лин упомянул полицию, все одобрительно переглянулись, - прежде чем говорить о другой части награды, я бы хотел попросить Вас, сэр, взять обратно на работу в музей миссис Махавир. Она была крайне несправедливо отстранена от работы.
  - Мистер Гуртов, мы уже приняли решение зачислить доктора Махавир в исследовательский отдел, куда она давно просится. Скоро там освободится вакансия старшего научного сотрудника. Зарплату и бенефиты за прошедший год она получит в следующем месяце, как незаконно отчисленная.
  - Сэр, в таком случае я хотел бы передать свою половину награды этому исследовательскому отделу на его нужды, если Вы не возражаете.
  - Это щедрый подарок, мистер Гуртов.
  Возвращаясь вечером домой после милого приема в музее, Лин то и дело норовил съехать на правую сторону. Наконец Радха попросила его пересесть и сама повела машину. Не доезжая до дома, она притормозила и стала разглядывать при свете фонарей сильно возросшую толпу у подъезда. Лин решил, что им придется поехать в гостиницу. У гостиницы на Бейкер-стрит было то же самое. Как Ляо выкрутится из этого? Лин позвонил Ляо Ду, и тот сказал, что он уже в номере - влез по трубе и прошел по карнизу, благо третий этаж. Радха и Лин поехали в центр и сняли люкс в одной из гостиниц.
  Рано утром их разбудил звонок матери, которая сообщила, что они приехали раньше времени и с трудом пробились в дом.
  - Ты видишь, Лин, как хорошо, что мы не вернулись домой, а то бы мама нашла нас спящими в одной постели. Меня с каким-то вихрастым подростком из русской исправительной колонии для несовершеннолетних.
  - А кто еще с такой 'дура', как ты, ляжет в одну постель.
  Было хорошо понежиться в постели, и Лин заказал завтрак в номер. Чуть позже в номер постучал один из служащих, который держал охапку глянцевых журналов. Лин заплатил и взял их. На всех обложках была Радха в диадеме и колье.
  - Ты такая красивая, что некоторые могут не выдержать и изнасилуют тебя. Будь осторожна и берегись их.
  - Ты себя береги, слабак.
  Через несколько дней постоянных хождений по музеям и прогулок по городу Радха однажды спросила Лина:
  - Кому это ты все время звонишь?
  - Тебе нравится район Вестминстера?
  - Еще бы.
  - Поедем, я купил тебе там небольшую квартиру. Это мой подарок к твоему дню рождения.
  
  Эпилог
  Уже на подлете к Москве Радха проснулась и повернула голову к Лину. Увидев его пристальный взгляд, она сонным голосом спросила:
  - Лин, ты чего уставился на меня? Красивых девушек не видел?
  - Дело не только в этом. Давно хочу спросить тебя, как твоя мама решилась на это преступление? Это такое легкомыслие, что просто диву даюсь.
  Сонливость у Радхи как рукой сняло. Она почувствовала, как испарина мгновенно покрыла все ее тело. Она физически ощущала бисеринки пота на лбу, на носу, на верхней губе. Ей вдруг стало ужасно плохо. Она, как по трафарету, прошептала:
  - Моя мама не воровка. Моя мама честный человек.
  - Лотос, ты даже не представляешь, сколько 'честных' людей сидит в тюрьме. Те, которые по глупости совершили преступление. Твоя мама помогла Берни сохранить любовь лорда на некоторое время, сняв колпак с диадемы и обеспечив успешную кражу. Я думаю, он обещал ей, что скоро вернет диадему. Я очень боюсь, что начнется новое следствие, если этот недоносок лорд Хенингтон проговорится, кто помог выкрасть диадему.
  - Он не знает ничего. Этот негодяй отказался вернуть диадему в коллекцию, а обещал сделать копию и вернуть тут же. Негодяй. - На лице Радхи было отчаяние, она тяжело дышала и, не отрываясь, смотрела Лину в глаза.
  - Да ты не парься, как говорит Ванька Шумилин. Это все, что я хотел узнать. Лорд не знает - это главное. Он думает, что все сделал Берни. А Берни не заложит маму. Он уже все взял на себя, и довольно правдоподобно. Теперь уже никто не станет вдаваться в детали. Мне жалко миссис Махавир, такая умная женщина, и такой легкомысленный поступок.
  Лин рассмеялся, когда увидел, каким любопытством горят глаза Радхи.
  - Старший инспектор Уоллер сразу заподозрил миссис Махавир, а Коллинз, которого мы так несправедливо упрекали в непорядочности, абсолютно был уверен, что это сделала твоя мама в свое дежурство, но он никому не сказал о своих подозрениях, а просто восстановил колпак на прежнем месте и отчислил маму с работы. По-моему, он был влюблен в твою маму, и очень сильно. А на Берни Уитакере не было даже тени подозрения. Видишь, как все непросто.
  - Коллинз был влюблен в маму со студенческой скамьи, но маме он никогда не нравился. Но откуда ты все это знаешь?
  - Сыщик внимательно вслушивается в свидетельские показания, следит за выражением глаз, за нервностью пальцев, за мелкими противоречиями в рассказе. Когда я во второй раз беседовал с миссис Махавир, а потом с Уоллером, который рассказал мне о своих подозрениях, но не нашел разумной мотивации для ее преступления, я понял, что все следы ведут к твоей маме и Берни. Несколько позже я узнал, что Эмили Махавир была прекрасной актрисой в любительских спектаклях в университете, поэтому она так легко лгала мне, скорее не договаривала. Я успокоился только потом, когда понял, что миссис Махавир глупая жертва преступления. Извини, конечно. Это непростительно - помочь Берни вернуть любовника, став соучастницей преступления.
  Уже в Москве, когда личный шофер Лина забрал вещи и пошел к машине, Радха прижалась к нему, а потом двумя руками сжала его ладонь:
  - Лин, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя за твою доброту?
  - Это не доброта. Это разумное завершение следствия.
  ----------***----------
  Прочитав, Сергей нервно отпил глоток кофе и зашагал из угла в угол. Ему еще больше понравилась история старинной диадемы и, конечно, главный герой Лин Гуртов. Это был не просто детектив, а современная новелла. Что делать? Я же графоман, я не могу не стараться опубликовать свою работу. А разве писатели не стремятся видеть свой труд опубликованным? Напишут и сразу же в печать. А то, что некоторые из них не могли опубликовать свои работы в течение долгих лет, так это не потому, что не торопились, а просто по объективным причинам.
  Только ближе к одиннадцати вечера он понял, что ему надо сделать. Сергей вспомнил, что главный редактор и владелец издательства 'Эней', что находится где-то в штате Нью-Йорк, когда-то написал ему письмо в ответ на его просьбу сообщить расценки на самиздат. Была такая мысль опубликовать свою фантастику в этом издательстве. В письме тот предлагал Сергею прислать работу, которую этот писатель и редактор, написавший двадцать книг, отредактирует и еще выскажет свое мнение о целесообразности публикации. Тогда у меня начало разлаживаться с Анной, и я не отреагировал на его любезное письмо. Кажется, он просил за целый роман что-то около 200-300 долларов.
  Сергей отослал ему две детективные новеллы 'Диадема' и 'Хакер' с просьбой просто высказать свое мнение. К письму он приложил чек на 100$.
  Через две недели Сергей получил долгожданный ответ:
  'Уважаемый господин Муромцев, спасибо за доверие и чек. Я внимательно прочел ваши истории о сыщике Лине Гуртове. Должен сразу же вам сказать, что не вижу перспективы в этих историях. Задумано интересно и даже живо написано. Однако истории получились довольно пресными. Вряд ли они могут увлечь читателя. Они не тянут на напряженное детективное повествование. Задумайтесь, как разработаны 'Франкенштейн', 'Десять негритят' и прочие знаменитые страшилки и детективы. Главное - это создать сильное напряжение, желание у читателя не отрываться от событий, тайна преступления. У вас, мне кажется, этого не получилось. Извините, желаю удачи'.
  В душе Сергей ожидал подобного ответа, ибо трудно было объяснить, почему редакции не заинтересовываются его остросюжетными произведениями. Однако, прочитав письмо, он особенно остро ощутил несоответствие между тем, как он видит современные детективные истории и тем, что думают по этому поводу читатели. Ведь за три года не было ни одного отзыва на его детективные повести, размещенные на Интернете. Было над чем задуматься.
  Он лег на диван и отвернулся к спинке. Хотелось забыться, не думать о сочинительстве и обо всем, что происходит вокруг писательского труда. До каких пор я буду в состоянии выдерживать эти щелчки по лбу, как неудачливый подросток? Обидно. Я же так стараюсь донести до читателя свои фантазии и свои мысли, накопленные за многие годы размышлений, а результат один - нет, нет и нет.
  
  
  
  
  
  Глава 2. Добро и зло приемли равнодушно
  
  Сергей шел по гравиевой дорожке между цветочными клумбами, сокращая путь от столовой к библиотеке. На душе было тревожно. Зима не лучшее время года. С чего это вдруг Анна снова захотела со мной встретиться?
  - Сережа, неужто это ты?
  Сергей поднял голову и только тут понял, что перед ним Миша Резник, который эмигрировал в США лет двадцать назад или даже больше.
  - Мишка? Вот это встреча. Ты не забыл русский язык?
  - Понемногу забываю. Ты знаешь, я здесь редко бываю, в основном я работаю на 168-й. Я же занимаюсь медико-биологическими проблемами, - Миша все еще держал руку Сергея.
  Они обнялись. И снова посмотрели друг на друга. В школе-то нас было не разлучить. А потом Миша уехал, как в воду канул.
  - Миш, как же ты меня узнал? Впрочем, и я бы тебя узнал.
  - Сережа, вот моя визитка. Я бегу на семинар. Позвони, прошу тебя. Это же сама судьба, что мы встретились снова. Позвони.
  Сергей шел к библиотеке в приподнятом настроении. Не доходя до библиотеки, он вспомнил, что у Миши на голове была кипа. Здесь многие наши евреи стали верующими и ходят в синагогу. Я слышал об этом. А вот меня не тянет в православную церковь. Я даже не знаю, как она выглядит. А Мишка приобщился к своему народу и носит ермолку. Это не помешало ему узнать старого школьного друга. Ну да. Вера в бога и дружба не противоречат друг другу. Так и должно быть, если ты истинный верующий, а не фанатик. Сергею не хотелось дальше размышлять на эту тему - слишком мало знал о том, что такое быть верующим. Да и не атеист тоже. Просто не хочу думать в этом направлении. Поговорю как-нибудь с Мишкой.
  ***
  В субботу Сергей вернулся домой усталый. Только сменил туфли на домашники, как кто-то позвонил в дверь. Гостей давненько у меня не было, кого это нелёгкая принесла. Совершенно не было настроения даже для общения с милыми сердцу людьми. Беспокойство по поводу предстоящей встречи с Анной не давало покоя. Он посмотрел в глазок и стал торопливо открывать дверь.
  - Анна? Что-нибудь с Катей? - сердце готово было выскочить из груди. Страх за Катю переполнял его и выплёскивался наружу.
  - Нет-нет, Серёжа, успокойся. Катя у Глории. У той день рождения.
  Сергей облегченно вздохнул. Уф. Главное - Катя здорова. Он посмотрел на Анну, но она, не оборачиваясь, прошла в комнату, не снимая пальто, и села на стул. Сергей был в полном недоумении. А еще это почти забытое, ласковое и доверчивое 'Серёжа'. Где же брань последнего времени? Милая, красивая, умная жена, бывшая, но всё же жена. Жди беды, мушкетёр. Сергей уже готов был съязвить, но сдержался - так был заинтригован её визитом. Жди беды, солдат. Враг ласков с тобой, так как собирается отсечь тебе голову. Где же она прячет свою секиру? Коварство - вот ее секира.
  - У тебя не найдется выпить? - Говорит, но не смотрит в глаза.
  - Есть только пиво и водка. - Сергей говорит тихо и вопросительно, как бы спрашивая: 'Скорей говори, зачем пришла. Не томи. Ты просто так не придешь ко мне. Проткни насквозь, я почти готов'.
  - Лучше водки. Принеси всё, что есть. Вместе выпьем.
  Сергей принес водку и рюмки, потом солёных огурчиков и отрубного хлеба, который они с Анной так любили есть в постели, после ... Что она хочет от меня? Уж очень выразительно ее ликёро-водочное вступление и никакого намёка на содержание предстоящей беседы. Но как она уверена, что я ей не стану хамить. Том и Джерри. Кошка играет с Мышкой. Сейчас выпьет рюмку и вместо огурчика закусит моей бедовой головой. Держись самурай. Никаких харакири. Готовность номер один. Борьба не на жизнь, а на смерть.
  Анна смотрит на него и улыбается:
  - Не напрягайся, Серёжа. Мы сейчас не враги, а просто родители Катюшки. Давай попробуем всё решить мирно, - отпивает большими глотками водку и не морщится - так напряжена. А ведь не любит водку.
  Сергей отпил пива и сел напротив на диван. На тот диван, куда они так часто заваливались сразу после работы - так было невтерпёж, такая была страсть. Сергей начал чувствовать, что теряет контроль над собой и сейчас подойдет к ней, обнимет и скажет, что любит. Брось, идиот. Какая может быть любовь между тобой и этой вампиркой, этой змеей подколодной.
  - Анна, соберись с силами и говори, зачем пришла. Ты человек последовательный и волевой. Говори, а водку выпьем потом. Вместе и много, - Сергей торопливо выпалил и стал также торопливо пить пиво прямо из бутылки, как это принято в гигиеничной Америке.
  Анна налила себе еще водки и залпом выпила. Гляди, как волнуется.
  - Олег сделал мне предложение. Но он переезжает в Сан-Франциско, куда и я должна буду поехать, если ты дашь разрешение Кате на переезд. Вот почему я здесь, - выпалила она и налила себе еще водки.
  Ну что ж, фехтование началось. Несомненно одно, что их адвокаты не могут решить этой проблемы. И эта женщина надеется, что я отвечу 'да'.
  - Как же я расстанусь с Катей? - Сергей спросил ее вяло, безвольно.
  - Я выгляжу чудовищем в твоих глазах, но всё же попытаюсь объяснить, почему я решилась прийти к тебе после всего ужасного, что было между нами. Прежде всего, о Кате. Ей в этом году исполняется одиннадцать лет. Там она получит возможность ходить в очень дорогую и престижную школу, будет жить в роскошном доме, дружить с интересными детьми, а потом прямая дорога в Беркли или Стэнфорд. Она сразу же окажется в элите. Что касается меня, то я надеюсь этим браком устроить свою жизнь. Я же женщина. Мне нужна семья. Думай, что хочешь обо мне, что я эгоистка, что стерва и ведьма, что хуже меня не бывает человека, что я готова на всё ради карьеры и богатства. Прошу тебя, Серёжа, моя жизнь второй раз в твоих руках. Отпусти Катю. Она же всё время будет приезжать к тебе, и ты можешь приезжать к ней, - Анна с надеждой смотрит на Сергея.
  - Нет, не могу. Не нужен тебе этот Олег. Ты так много зарабатываешь, что ни в ком не нуждаешься.
  - Он любит меня, Серёжа. Прошу тебя, умоляю, согласись.
  - Я подумаю. - Он отвернулся и стал смотреть себе под ноги.
  Она встала с места и пошла к двери. Медленно и неуверенно. Потом остановилась и заплакала. Он не узнавал решительной и нахальной Анны последних лет, которая ни перед чем не остановится. Неужели это игра, чтобы мягкотелого кролика вроде меня подловить и отсечь голову?
  Она плакала и не могла остановиться. Сергей встал с места, чтобы проводить её. Вдруг она повернулась к нему, упала на колени и стала просить, подвывая:
  - Умоляю, прошу тебя, не разрушай моей и Катиной жизней.
  С ней началась истерика. Сергей поднял её и почувствовал, что в руках у него нечто дорогое, почти забытое, мягкое и податливое. Остатки воли покинули его. Он прижал её к себе и страстно стал целовать лицо, шею, волосы. В какой-то момент он осознал на ощупь, что тело её окаменело, а потом обмякло и повисло у него на руках. Глаза её были закрыты, а губы приоткрылись и ждали.
  Сергей взял ее на руки и отнес на диван. Время уплыло надолго.
  Стемнело, он смутно видел ее лицо. Ощутив под рукой её горячее тело, он недоуменно подумал: 'когда же мы успели раздеться'? Вот и 'изнасиловал' свою собственную жену. Она хотела этого. Скорее всего, это точно продуманный шаг, артиллерийский обстрел перед штурмом высоты? Какое теперь имеет значение, когда я уже готов исполнить любое её желание. А ты ждал секиры. У любимой женщины есть оружие мощнее атомной бомбы.
  Анна обняла его и уткнулась носом в шею. В этот момент зазвонил ее мобильник. Она спрыгнула с дивана и бросилась одеваться с криком:
  - Катя. Боже мой, наверное, уже больше девяти вечера. Я обещала быть там в девять.
  ***
  Они шли по улице, а Катя между ними, цепко держа их за руки и с надеждой переводя взгляд с мамы на папу и обратно. Оба молчали, ошеломленные тем, что произошло. Но Кате и не нужно было, чтобы родители разговаривали. Они бы помешали ей рассказывать, как интересно было у Глории и как Поул, который старше нее на один год, танцевал с ней и рассказывал разные истории про Флориду, откуда они переехали в Нью-Йорк год назад.
  Утром они втроем сидели на кухне. Катя ела, а родители пили кофе и молчали. Неожиданно для себя Сергей спросил Катю на английском:
  - Ты хотела бы переехать в Калифорнию?
  - Мама говорит, что мне там будет хорошо.
  Сергей понимал, что сам себе вырыл могилу. Но ходу назад не было.
  - Давайте на ланч двинем в ресторан, а потом я пойду домой.
  Катя бросилась ему на шею:
  - Я всегда буду приезжать к тебе. Мама меня отпустит. Правда, мам?
  - Правда, дочка. У тебя самый лучший папа.
  Анна тоже подошла к Сергею и обняла его вместе с Катей. 'Туш господа, туш. Торжественный момент в жизни размазни и лузера, - подумал Сергей, - она, действительно, победитель, а я лузер'.
  Вечером позвонила Лорен. Узнав, что он уступил Анне, она сказала:
  - Ах, Сергей, тебе надо бы постричься в монахи.
  Однако сам он был убежден, что поступил правильно. Несомненно, что Катя очень хотела в Калифорнию. Самое главное, что Кате хочется, а не нам. Сергей постоял немного у окна, следя за тем, как ловко испаноязычные детишки гоняют футбольный мяч, скинув куртки прямо на мостовую, а потом подсел к компьютеру. Смысл моей жизни - это ... Смысл моей жизни ... Смысл моей жизни ... Слова 'смысл жизни' оккупировали его мозг и не давали возможности осмыслить все то, что произошло за одни сутки. Не найдя ответа, он включил раздел 'Конкурсы' на Интернете. Глаза уже пятый день задерживаются на литературном конкурсе под названием 'Блэк Джек'. После получаса верчения на стуле, он, наконец, представил себе, что именно надо написать для этого конкурса.
  
  Джокер
  
   - Я даю тебе еще одну неделю. Ты понял меня?
   Захар кивнул:
   - Спасибо, Афанасий Иванович.
   Он вышел из здания, перешел улицу и, войдя в бар, попросил налить виски со льдом. Огляделся. Никого еще нет. Потом повернулся к бармену:
   - Груздь, ты чего не даешь мне виски?
   - У тебя и так долг выше крыши. Не дам, Захар, иди домой.
   Захар не стал клянчить рюмку в долг, как обычно, а направился к выходу. Осталась неделя жизни, а потом босс прихлопнет меня. Мне никогда не добыть двадцати кусков. Он дошел до перекрестка и увидел, что на углу улицы появился клоун, который играл на саксофоне красивую мелодию. Что-то знакомое, пожалуй, из русской народной. Захар достал из кармана завалявшиеся пару рублей и бросил саксофонисту в коробку. Идти некуда, разве что к Сеньке-истопнику в подвал. Он дождался, пока саксофонист кончил играть.
   - Чего это ты пиликал тут? Больно знакомое.
   - Тонкая рябина.
   - Да-да, припоминаю. Мама пела, когда ей удавалось добыть деньги на выпивку.
   Захар вздохнул и уже собрался было двинуться вверх по улице, как неожиданно для себя вдруг спросил саксофониста:
   - Красиво играешь, и зачем только ты вырядился клоуном?
   - Я не клоун, я джокер.
   - Ну да. Как это я не признал твоей формянки. Из-за джокера я и просадил двадцать кусков. Я дважды прикупал джокера на свою беду. Во как жизнь обернулась. Глухо дело. - Захар уже шептал, но все не уходил.
   - Если джокер виноват в твоих бедах, Захар, то дозволь мне помочь тебе, - попросил Джокер.
   Захар стоял с разинутым ртом. Еще прежде чем босс меня прихлопнет, я, видать, шизанусь. Он прищурил глаза и вгляделся в этого живого Джокера, похожего на того из карточной колоды. Чёрт, он же знает, как меня зовут.
   Уложив аккуратно саксофон в футляр и взяв деньги из коробки, Джокер поманил Захара, и они вернулись в бар. Джокер заказал два виски со льдом, будто знал, что любит Захар, который по молодости лет часто корчил из себя крутого американца. Шестерки тоже имеют право на мечту: - 'Если бы выучиться классно палить из пушки, а еще заваливать эту нежить, как это делает Джет Ли, тогда бы босс поостерегся говорить со мной таким тоном. А так все орут: 'Захар туда, Захар сюда.' Будто собака'.
   - Ты, Захар, не создан для крутого бизнеса. Тебе надо бы держаться подальше от этой разбойничьей круговерти, - Джокер говорил, а Захар прислушивался и думал:
  - 'Наверное, он иное говорит, а я все переиначиваю. Да что могло родиться у пьяной матери, которая толком-то и не понимала, что у нее есть ребенок? И как это я вообще выжил'?
   - Спокойно, Захар. Теперь ты не один, а со мной. Глотни и пошли. - Лицо Джокера стало серьезным.
   Они прошли квартал и вошли в дорогой ресторан, в окна которого Захар даже смотреть стеснялся. Захар тупо плелся за Джокером, не задавая вопросов.
   - Молодые люди, сюда в таком виде нельзя, - насмешливо сказал вертлявый мужчина, стоящий рядом с вышибалой.
   - Хозяин, ты не очень задавайся. Лучше пригляди за футляром с моей пищалкой, пока мы с Захаром переоденемся в туалете. Вот тебе задаток в пятьсот баксов, а там видно будет. Закажи что-нибудь мясное, фирменное.
   В туалете Джокер подошел к писсуару, постоял пару минут, разглядывая дно раковины, потом повернулся к Захару:
   - Посмотри на себя в зеркало, и ты увидишь, каким ты можешь быть, если захочешь.
   У Захара перехватило дыхание. На него смотрел красивый блондин в шикарном токсидо. Захар закрыл глаза, потом снова открыл - и так несколько раз. Нет, это не сон. Он повернулся к Джокеру. Там стоял высокий брюнет с бледным лицом и темными глазами без зрачков.
   - Пошли, Захар. Поедим фирменных блюд, потом оттянемся с девчонками, а ближе к ночи завалимся в твое казино, где ты просадил двадцать тысяч долларов в Блэк Джек. - Джокер все знал.
   Захар подумал: - 'Только перед смертью нищему видится вот такая счастливая фантастическая жизнь. Я даже не знаю, сплю я или уже умер'.
   ***
   Дилер сдавал карты, приглядываясь исподтишка к Захару. Видно, папенькин сыночек. Просаживает баксы, которых немерено у папаши. Только недавно просадил двадцать кусков.
   Когда дилер набрал восемнадцать, Захар показал ему двадцать. Сердце стало биться как-то не в ритм. То забежит вперед, то отстанет. И чего оно колотится так ненормально.
   Шесть раз повышались ставки, и все шесть раз Захар показывал дилеру свои карты с джокером, в том же костюме, что и его Джокер, уличный саксофонист. Выигрыш достиг двадцати семи тысяч. К дилеру подошел менеджер, поговорил и пристально посмотрел на Захара. Тот сидел красный и растерянный, глаза блуждали, как у ненормального. Захар уже хотел поставить все деньги в игру, когда почувствовал тяжесть на своей руке.
   - Я просил тебя не заходить за двадцать две тысячи. Тебе же надо вернуть долг Афанасию Ивановичу. - Джокер держал его руку такой мертвой хваткой, что казалось, будто рука Захара приросла к столу.
   - Не мешай. Крупно везет. - Захар почти кричал, потеряв рассудок. - Я сегодня могу сделать столько бабла, что на всю жизнь хватит.
   - Ты слышал Захар, что я сказал. - Джокер взял его за шиворот и приподнял. - Пошли.
   ***
   Утром Захар взял все деньги и отправился в офис босса. Там ему сказали, что босс на три дня уехал за границу.
   Весь день Захар маялся, переходя из одного кафе в другое, а то и просто гуляя по набережной. И свои семь тысяч, и деньги босса он ощущал почти физически, будто они были горячие и даже жгли карманы. Джокер не появлялся.
   Когда он мне так нужен, он исчез. На самом деле все просто. Надо дождаться босса, отдать деньги, а самому устроиться на работу. Афанасий Иванович поможет. Все просто, да не просто.
   Он притронулся к своим деньгам. Потом только обратил внимание, что две девчушки кокетливо и призывно рассмеялись, проскочив мимо него.
   'Мой токсидо никого не оставляет равнодушным. Все думают, что вот тут за углом стоит мой роскошный 'бентли'. Если бы Джокер не оттащил меня от стола, я бы, того и гляди, выиграл миллион баксов'.
   'Послушай, Захар, не будь дураком. А что, если бы ты проиграл? Босс точно бы отстегнул тебе голову, да еще, наверное, его отморозки пытали бы тебя, как это было с Глебом, стащившим всего-то три тысячи. Не-не, не буду рисковать. В конце концов, жизнь мне дорога. А вдруг Джокер снова появится и устроит меня на работу, жирную и непыльную. - Захар рассмеялся. - Он, видать, волшебник или, скорее, пришелец. Все-то знает и умеет. Мне бы такое, я бы взял банк и на Канары. - Захару стало грустно, а тут еще дождичек подзарядил. - Все хожу и хожу по кругу'.
   Войдя в бар, он протянул деньги бармену.
   - Груздь, вот мой должок. Налей мне мартини.
   - Захар, в этом смокинге ты - полный отпад. Кто это тебя так вырядил?
   Захар уже подумывал сходить и покрасоваться перед матерью, но тут вспомнил, как в прошлый раз она и ее дружок клянчили у него деньги на опохмелку. 'Когда ее вижу, плакать хочется. А ведь из-за нее я такой непутевый. Не пережимай. Учиться-то мог. В армии мог остаться. Но нет. Тебя всегда тянуло на легкое. Раз - и богач. Если бы не босс, я бы сгинул давно. Поначалу я ему нравился, а потом и он разочаровался и сделал меня просто шестеркой'.
   ***
   К вечеру все нутро уже полыхало. Он дважды прошел мимо казино, а вот на третий раз не выдержал и поднялся на второй этаж. Народу было мало. Он поставил пару долларов на рулетку. Проиграв, стал издали следить за игрой в Блэк Джек. Когда началось головокружение, Захар понял, что не уйдет отсюда, пока не сядет за карточный стол. 'Поиграю на свои семь тысяч. Если проиграю, уйду и буду искать работу'.
   Через час семь тысяч были проиграны. У дилера насмешливо светились глаза. Он переглянулся с охранником. Внутри Захара что-то взорвалось. Он достал деньги босса, тяжело выдохнул воздух и продолжил игру. К часу ночи Захар уже был гол как сокол. Он стоял на улице под дождем и не понимал, почему лицо такое мокрое: то ли он плачет, то ли это дождь усилился. Нераскрытый зонт он держал в руке. Это был конец. Когда он пошел через дорогу, зло гуднула машина.
   Захар не заметил, как оказался в подвале, где ютился Сеня-истопник со своей котельной. В подвале было жарко. От этого Захар почувствовал себя еще хуже. Сеня пригласил его к столу. Ни спать не хотелось, ни есть. Выслушав уважительные шутки Сеньки по поводу токсидо, Захар совсем приуныл.
   - Захар, побудешь за меня? Валя обижается. Пойду навещу ее.
   Захар кивнул. Разделся и прилег на раскладушку.
   - Сень, а ванну можно? Хочу в теплой воде посидеть.
   - Для того я и сварганил ее, чтобы друзья там мылись. Ну покеда. Через пару часов буду. Полотенце в шкафу.
   Под утро Сеня вернулся, но оторопело застрял в дверях. Мертвый Захар сидел в красной воде. Увидев кухонный нож рядом с ванной, Сеня смутно понял, что Захар вскрыл вены на руках. Он опрометью бросился назад, чтобы дозваться людей и скорой помощи. А вдруг Захар не мертв?
   Когда набежал народ и подъехала скорая помощь, в красной воде уже никого не было. Захар исчез. Все подозрительно смотрели на Сеньку, пока врач не обратила внимание на крохотную записку на столе:
   'не хочу жить прости Сень'.
   ***
   Захар открыл глаза и огляделся. Какой-то странный сумеречный свет и в кресле сидит Джокер. Тот поднял голову и посмотрел на Захара.
   - Где я? - прошептал Захар, а сам подумал: - 'Не такой я представлял себе преисподнюю'.
   - Ты на Юпитере. Мы только недавно подготовили тебя в дальнюю дорогу.
   Захар ничего не понимал. Джокер презрительно смотрел на Захара:
   - Триста лет я уже доставляю головы некоторых особых самоубийц для наших ученых. Мы всегда даем вам шанс выжить и победить. Однако еще ни один самоубийца не захотел воспользоваться нашими волшебными дарами, чтобы выжить. Все предпочли умереть.
   Только тут Захар обратил внимание, что тела у него нет. Под головой была серая тумба, которая тихо жужжала, как хорошо смазанная машина.
   - Твоя голова на искусственном питании. Тебе тела не нужно. Ты не знал, что с ним делать.
   Джокер вдруг нервно сплюнул и добавил:
   - Все вы, как ненормальные, гоняетесь за жар-птицей. Мы на миллион лет опережаем землян в своем развитии и все же так и не привыкли к тому, что человеку важней не жизнь, а смысл жизни. Понимаешь? Вам подавай и жизнь, и нечто несбыточное - смысл жизни.
  --------------*--------------
  После Катиного отъезда, Сергей потерял интерес к сочинительству. Да и идей больше не было. Серые контуры зданий, серые деревья, серые туманы, серая жизнь. Болдинской осени, полной творческого вдохновения, не намечалось. Работа - дом, дом - работа. Поэтому Сергей был очень рад, когда снова они втроем с Лорен и Томом оказались в баре. Том сразу же протянул им два билета на русский балет.
  - Мариинский театр? - без энтузиазма спросил Сергей, не желающий вылезать из уютной скорлупы своих печальных мыслей.
  - Нет, Большой театр. Экстра класса исполнители.
  - А Захарова танцует? - спросила с интересом Лорен.
  - Да. И не только она. Все билеты уже распроданы.
  Сергей отстраненно слушал, как двое людей искусства обсуждают достоинства русского балета. Он вспомнил, как было время, когда они с Анной старались не пропускать представления в Метрополитен опера и в Сити-балет. А вот теперь не хотелось идти. Он уже собирался подарить свой билет Лорен, чтобы она со своим бойфрендом могла пойти в театр, когда вдруг услышал:
  - Сёджи, меня здесь не будет. Я уезжаю в Латинскую Америку на три месяца. Возьми мой билет.
  Беспокойная Лорен отправлялась в очередное турне, да еще по странам, где орудовали наркобароны и партизаны-революционеры. Вот так. Неспокойные уголки планеты ждут нашу Лорен. Всегда ищет опасности. Что ей не хватает? Я живу в виртуальном мире, а она жаждет острых ощущений. Мы не раз обсуждали с ней то странное беспокойство в человеке, которое я назвал 'поиском смысла жизни' в моей новелле 'Джокер'.
  Позвоню Джессике, может, она согласится пойти со мной.
  Джессика отказалась. Сказала, что очень занята сегодня вечером. Кому же предложить второй билет? Продам его, а деньги верну Тому. А на русский балет всё-таки пойду, хоть и в одиночестве. Я давно хотел посмотреть 'Дочь фараона', поставленный в Большом театре. Я видел его куски на 'you tube'. Впечатляет, а может случиться даже, что получу дозу вдохновения.
  После балета ему вдруг остро захотелось повидать Джессику. Очень поздно, лучше завтра. Дома он снова сел к компьютеру. По скайпу письмо от Кати. А вот и Джессика. Приглашает в субботу на party. А это что? Из сайта 'Журнал Самиздат', где я выставляю все, что написал.
  'Ваши книги очень добрые. Их приятно читать. Они цепляют. Спасибо. С уважением, Ольга Александрова'. Вот человек, который мог бы стать мне другом по переписке. Она понимает, о чем я пишу, и ей нравится читать добрые книги. Никто еще не писал мне таких слов: 'Ваши книги очень добрые'. Неужели есть и читатель, который любит добрые книги с happy end? Возможно ли такое?
  Он шел на работу и думал только о том, что не хочется больше писать. Какой-то барьер внутри меня. Только сяду к компьютеру, тут же перед глазами встает непроницаемая стена и не даёт увидеть моих героев. Что они делают, о чем говорят, о чем думают. А без контакта с ними я не могу писать. Они живут там за серой стеной, я их знаю, но вот наблюдать за ними, стать летописцем их жизни мне уже не удается. Полный застой. Был бы я хороший современный писатель, я бы нашел способ убрать эту стену. Нет барьера - есть писатель.
  Сколько еще до субботы ждать, а раньше Джессику не удастся увидеть. Она очень занята. Нет, я не выдержу. Поеду к ней не по-американски, явлюсь без предварительного звонка. Она всегда бывает рада мне. Однако в последний месяц мы виделись очень редко. Странно. Тут он понял, что и любовью они занимались очень давно. Точно. Она под разными предлогами старается встречаться со мной на людях. Поеду, поговорю с ней.
  Он знал, где ее окно в этом огромном здании. Поэтому занял позицию в пиццерии так, чтобы время от времени смотреть наверх. Лучик света в поднебесьи - значит она уже дома. Не обидится. Просто соскучился и зашел повидать. Интересно, предложит ли остаться, как в былые времена.
  В восемь вечера он уже не выдержал, вышел на улицу и стал прогуливаться от одного угла квартала до другого. Холодно. В девять уберусь к себе домой, звонить не буду. Что-то тревожное внутри начало беспокоить его. Он вдруг вспомнил, как она однажды ушла с вечера, не предупредив его. Сказала, что плохо почувствовала себя и не хотела портить ему удовольствие. По-моему, я себя веду, как последний осёл. Жду, когда она мне в лицо скажет, что пора расстаться, милый друг. Тут Сергей вдруг ясно осознал, что сегодня его визит был бы совершенно неуместен. Более того, не буду ей звонить, а просто поеду с ней на party. Она сама пригласила меня. Даже заедет за мной. Вечеринка будет в White Plane, в фешенебельном дорогом районе, кажется, в получасе езды от Нью-Йорка. Он еще минут пять походил и уже собирался двинуться к станции метро, когда увидел, что из такси вышли две женщины и в обнимку пошли в сторону ее дома. Джессика! Неужели это она? Сомнений не было. Бог ты мой, а рядом с ней... Это же Рейчел, с которой она познакомила меня в прошлый раз. Эта дамочка ни на шаг не отходила от Джессики в тот вечер. Идут в обнимку, невтерпеж. Сердце давно уже подсказало, что происходит между этими женщинами, а ум не хотел признавать очевидного факта. Секс такое вытворяет с людьми, что не дай бог. Как я могу осуждать Джессику, когда я сам совсем недавно попал на удочку к Анне из-за своей невоздержанности. Секс отнял у меня самое дорогое в моей жизни, мою дочку. Все же не могу понять до сих пор, была ли то уловка Анны, или между нами вспыхнула искра былой любви и страсти. Неважно. Важно, что ради короткого отчаянного и сладкого безумия человек может пожертвовать всем, чего он достиг за долгую жизнь. Но Джессика лесбиянка? Какой же ты все-таки дурак, господин Муромцев.
  Всю дорогу домой, Сергей то возмущался, то говорил себе, что надо принимать вещи такими, какие они есть. Но разве сердце подчиняется уму? Да и надо ли? Непонятно и другое. Зачем Джессика пригласила меня в субботу на party да еще к своим друзьям, если у нее лесбийское увлечение. Так влюблено она на меня ни разу не смотрела. Никогда бы не подумал, что она бисексуалка. В моем воображении люди много лучше, чем они есть в действительности. Замолчи. Твоя мораль несовременна.
  Только идя уже к дому, он решил, что все-таки поедет с ней на вечеринку. Богемная среда, что с них возьмешь. Всякое там бывает, да еще бешеные деньги. Однако обзывать ее не хотелось, ну скажем так: 'Ах, Джессика, какая ты плохая девочка'. Это как раз было бы ложью. Джессика была очаровательная, милая и добрая. Он был уверен в этом. Она же тебе сама говорила о своем непостоянстве. Но не о такого рода увлечениях. Был бы вместо Рейчел красавец Кевин, я бы принял все, как есть. А вот это? Я слишком старомоден. Брось дурака валять. Это ее личное дело, ее интимная жизнь. Не будь долбанным моралистом. Несовременно, мой друг. Да и трезво посмотри на себя в зеркало. Ты не принадлежишь к категории мужчин, которых любят и уважают женщины, а главное, боятся потерять. Рядом с ними есть ты или нет тебя- без разницы для них. Пустое место. Так себе, обычная секс-машина для этих красавиц, а потом катись на все четыре стороны.
  Скинув ботинки, он сразу же в носках прошел к холодильнику, взял кока-колы и включил компьютер. Очень захотелось снова перечитать все то, что было очень давно написано к новелле 'Я убил ангела'. Он читал и правил текст, хотя не представлял еще себе, где и когда преуспевающий хирург убьет свою любовницу. Он вспомнил ту передачу по телевизору, в которой рассказывалось, как четырнадцатью ножевыми ударами была убита женщина своим бывшим любовником. Этот обезумевший самец вначале убил ее, а потом и себя. Убийца подсказал мне сюжет. Тогда я сразу же начал писать новую новеллу. Но, когда было написано начало новеллы, что-то стало меня раздражать, хотя главная героиня Аннет уже была понятна. Она должна была быть... 'Как ангел небесный прелестна, как демон коварна и зла'. Но царицы Тамары не получилось. Даже лучше, что так. Она добра и прелестна, но непостоянна. Так вот почему я вернулся к новелле. Непостоянство. Кармен. Страсти. Ах, Джессика. В самый раз оголить твою белоснежную попку и отхлестать ремнем. Он начал писать.
  К часу ночи он закончил первую сцену, хотя так и не смог понять, зачем этот хирург должен в конце новеллы укокошить Аннет. Намеки есть, а вот генеральной идеи пока нет. Само собой должно получиться. Не мешай им жить своей жизнью. Не хочу, чтобы они снова поженились. Не хочу. Нет, и баста: если их выпустить из под авторского контроля, они, того и гляди, поженятся. Вот будет потеха. Неужели и на этот раз мои герои подведут меня и женятся. Я же основывался на реальном событии. На реальном убийстве. Если поженятся, то я полный графоман. К черту, что будет, то будет. Для графомана важен процесс написания, сочинительства, а не реальный продукт писательского труда. Сергей вдруг остро почувствовал, что хочет посмотреть, как всезнающая, но не очень точная Википедия определяет понятие 'графоман'. Так-так-так, нет, лучше не Википедия, а вот это определение. Оно более близко к тому, что я думаю о себе. Если я графоман, то я должен записать и свое мнение о графомании. Он отложил на время работу над новеллой 'Я убил ангела', чтобы записать свои соображения о графомании. Графоман все записывает:
  Графома́ния - болезненное пристрастие к бесплодному сочинительству. Главное в этом определении, мне кажется, отсутствие профессионализма и таланта у сочинителя, а не 'пристрастие к сочинительству'. Рэй Бредбери и Айзек Азимов тоже выглядят графоманами, так как готовы были писать обо всем. А ведь стали мэтрами фантастики. Причем они писали прекрасно не только фантастику.
  А Солженицын? Да он чуть что, брался за перо. И что, его тоже следует назвать графоманом? Где же проходит граница? Тысячи людей писали вдали от общественного мнения, включая и таких титанов, как Марсель Пруст и Франц Кафка. И что же? Получилось бесплодное сочинительство? Совсем и нет. Оказались гениями. Однако сколько их сгинуло талантливых, которые так и не добрались до оценки общества, до своих читателей, так как к ним относились как к графоманам. Есть ли литературная граница, за которой обзывать сочинителя графоманом может оказаться ошибкой?
  Именно на этом пункте о таланте и начинаются ошибки редакторов. Иными словами, приписывание графомании людям, не лишенным таланта и профессионализма. Здесь прокалываются все редакции и все издательства мира. В этом вся проблема. В 95% случаев редактор бывает прав, делая свою рутинную работу по отбору рукописей для публикации. И не надо для этого быть талантливым редактором. Графоман сразу же виден. А вот те 5%, или даже больше, ошибочно отвергнутых работ и говорят об отсутствии талантливых редакторов. Как правило, такие критики, как Белинский, встречаются гораздо реже, чем способные писатели. Иначе бы не отвергали Джоан Роулинг, Агату Кристи, Рэя Бредбери и целую плеяду создателей направлений в литературе. А для самих издательств это потеря сотен миллионов долларов. Поэтому, если мы уже определяем, кто такой графоман-сочинитель, то надо определить и что такое профан-редактор, который назначен быть судьей писателей.
  Кто такой редактор или издатель? Это специалист, дегустирующий рукописи. Его отличие от дегустатора вин заключается в том, что у него нет специальных способностей к дегустации литературы. Он представляет себе, какие книги пользуются спросом, и оценивает все новые книги, исходя из своего часто небогатого и непродуманного опыта. Редактор (издатель) - это человек, стоящий лицом к прошлому литературы, но призванный оценивать будущее словесности. Поэтому он пропускает в печать только то, что является отражением прошлого, часто бледной его копией. Допустим, появился 'Властелин Колец' Толкиена, пробился в печать и неожиданно для издателей стал мировым бестселлером. И вот тут гигантская толпа авторов торопливо начинает делать копии с 'Властелина Колец'. Издательства еще торопливее раскручивают этот жанр. Рынок заполнен копиями. Уже даже на оригинал не обращают внимания. Так называемый широкий круг читателей получил вместо Толкиена его копии как бы под его брендом. Достаточно употреблять слова 'кольцо', 'властелин' и тому подобные, чтобы оказаться 'талантливым' копиистом. Вместо того чтобы отсеивать графоманов, издатели, наоборот, открывают им дорогу в печать.
  В живописи такое просто невозможно. Если появятся копии Ван Гога, то никто не станет покупать такие поделки, а в литературе все наоборот. На определенном отрезке времени макулатура находит своего читателя. Эта особенность массовой литературы. Современнику хочется читать. Все равно что, лишь бы было остро.
  Любопытен исторический пример о слепоте современника. Бальзак учил тонкого стилиста и создателя острых сюжетов Стендаля, как надо подробно описывать будуары, чтобы добиться успеха у читателя (читай у издателя). Поэтому Стендаль со вздохом, но с полной уверенностью заметил, что его будут читать через сто лет. Он шел с опережением времени, он писал для того времени, когда подробное описание гостиной вызовет у читателя зевоту. Естественно, что современник не мог понять писателя, а его книги не могли принести барыши издателям. Поэтому-то редактор, дегустатор литературы, смотрит в прошлое, а не в будущее литературы. Новые 'сорта книг' ему недоступны. А если бы нашелся во Франции свой Белинский, то, я думаю, Стендаля любили бы не меньше Бальзака. Стендаля надо было раскрутить, внушить читателю уважение к его мощному таланту. Белинского в Париже не нашлось. Именно Белинский был способен увидеть Достоевского, который не вписывался в литературу своего времени. Издательствам нужны талантливые критики и редактора. Но где их взять?
  Дважды отверг мои книги очень симпатичный и добросовестный редактор, который назвался Петром и который, в отличие от всех остальных редакторов, видимо, придерживается правила уважать автора. Однажды он честно написал, что книга о древних индусах ему понравилась, но в России любят читать боевики только о Средиземноморье и Русском средневековье. А в другой раз он отметил, что неплохо написана фантастика о девочке двенадцати лет, но не формат, так как издательство не публикует детскую литературу. Я тогда очень смеялся, как говорят в Одессе. История Джоан Роулинг повторилась в миниатюре. Я вспомнил, что тот издатель, который принял ее книгу о Гарри Поттере, заметил, что детская фантастика не пользуется успехом. А не хотите ли миллиарды долларов дохода! Вот как редакции прокалываются, а этот добрый издатель милостиво выплатил ей 198$ аванса - будущей миллиардерше в литературе. И все-таки я благодарен этому Петру. Он честен с авторами, он не изображает из себя судью в последней инстанции, которому и говорить неохота с автором. Говорят, что в толстых литературных журналах даже не читают неизвестных авторов. Сразу же в мусор, так называемый 'самотек'. Наверное, поэтому Улицкая столько лет пробивалась в литературу. Талантлива, а значит ни на кого не похожа. Не формат.
  Можно ли исправить существующее положение с оценкой рукописей? Нет. Кто возьмется сказать о неожиданной фантазии автора, что писатель открыл новое направление? Никто. Иначе писатели не проходили бы через тернии, пытаясь подарить издательствам сотни миллионов долларов.
  Все эти мысли примирили Сергея с судьбой. Он откинулся в кресле и зевнул. Сергей понял, что дальше писать новеллу не хочется. Он стал править то, что написано, так как все в нем сопротивлялось предстоящему сну. Читая, он не мог оторвать своего восторженного взгляда от Аннет. Вот об этом я и говорю, мои герои как живые для меня. С таким болезненным воображением я не в состоянии написать ничего, достойного публикации. И если бы не было Интернета, то моя жизнь проходила бы, как у узника в одиночной камере. Благо в Интернете есть читатели. Хватит болтать. Читаю новеллу в последний раз и спать. А ты, Аннет, войди на время в вагон подземки. Там ты мне больше нужна.
  
  Я УБИЛ АНГЕЛА (начало)
  
  Французский поцелуй
  Он втиснулся в вагон и оказался вплотную прижатым к молодой женщине, стоящей к нему спиной. А ее соблазнительная попочка просто прилипла к его детородному органу, который торопливо стал подниматься с места. Черт побери, никогда в жизни не ездил в подземке, а тут угораздило, да еще в час пик. Сейчас она повернется и даст мне пощечину. Но что я могу поделать с этим? Я же мужчина и зажат со всех сторон. Вместо этого он почувствовал, что она вертит своим очарованием так, что не оставалось сомнения - она хочет, чтобы они трахнулись прямо здесь, сейчас. Было не до смеха. Вскоре его ладонь оказалась на ее бедре, и он почувствовал теплую мягкую кожу женского тела. Боюсь, что дело кончится все-таки пощечиной. Тут она стала гладить его руку, и он понял, что экзекуции не будет. Секс по взаимному согласию. Надо же. Мне тридцать пять лет. Я никогда не ездил в подземке. И бац тебе. Попочка и прилюдный секс.
  Вдруг она резко повернулась к нему, расталкивая соседей, которые посмотрели на нее неприветливо. Она прижалась к нему грудью и положила голову ему на плечо. 'Проститутка', - резануло его. Нет-нет, те ведут себя иначе. Та сейчас бы визжала и пыталась доказать всему вагону, что она девственница и я пытаюсь изнасиловать ее. Девушка подняла голову и посмотрела ему в глаза. Ангельской красоты лицо, и приоткрытые губы сочатся вожделением. Бог ты мой, да неужели такое возможно? Первый раз в жизни в подземке, и сразу же безумный секс с небесным созданием, с ангелом в короткой юбке. Типун тебе на язык. Что бы сказала мама, если бы узнала, что я позарился на женщину-ангела. Он обнял ее - теперь можно - и еще крепче прижал к себе. Потом наклонился и поцеловал ее в губы. Все, кто мог это видеть, отводили взгляд. Влюбленная пара, да и только. Браво. Не надо терять времени. Любовь не осуждается обществом. Ее дыхание было таким губительным, что он почувствовал, что еще немного, и он начнет рвать с нее одежду. На клочья, безумно и быстро.
  В вагоне уже было не так тесно, но они по-прежнему стояли, вжавшись друг в друга. Он покраснел, когда услышал легкий ветерок ее голоса:
  - Доктор Смит, а меня зовут Аннет. Я медсестра из Франции на стажировке в Пресвитерианском госпитале, но не в вашем кардиологическом отделении, а в травматологии. Вы мне всегда нравились. Я даже влюблена в Вас. Все медики Вас знают, даже во Франции. Вы же знаменитость.
  Черт побери, чем не ангел. Если скажет разденься, разденусь. Я весь в ее власти. Что это там она бормочет про знаменитость? Он наклонился и снова поцеловал ее.
  - Аннет, я первый раз еду в подземке. Поверите?
  - Я это поняла по тому, как Вы стесняетесь толкотни. А я привыкла. В Париже бывало и не такое. А в Токио я чуть не осталась без трусов, - она рассмеялась.
  Журчит ручеек по камешкам, а я пью из него и не могу остановиться. Казалось, перевидал кучу красавиц в своей жизни, а она ... Он снова поцеловал ее. Французский поцелуй.
  - Вы куда едете, доктор? Сама-то я еду до Брайтон-бич. Там мы с подругой из России живем. Дешевле и еще океан рядом.
  Наконец Норман взял себя в руки, чтобы сказать что-нибудь членораздельное:
  - Я тоже именно туда еду. Поразительно. Я купил квартиру у океана, но ни разу там не был. Брокеры уже обставили ее новой мебелью. Словом, мне надо посмотреть. Я все время занят, а так, с этой квартирой, я хоть иногда поеду к океану.
  Он снова поцеловал ее и прижал к себе. Я теряю голову с этой женщиной.
  - Поздравляю. Это так приятно будет Вам осмотреть свою новую квартиру.
  - Аннет, поедем со мной, прошу Вас. Вы меня осчастливите.
  - Это Вы меня осчастливили. Поцелуйте меня еще раз. И не выпускайте из объятий, я могу испариться, - и снова журчание ручейка.
  Такой пленительный сюсюкающий французский акцент. Аннет знает, что она ангел, поэтому и говорит, что может испариться. Они не могли оторваться друг от друга, поэтому неохотно пошли к выходу на Брайтон-бич.
  Она взяла его под руку и посмотрела ему в глаза. Она ангел. Это точно. Иначе я бы не потерял голову в свои тридцать пять лет.
  - Мы сейчас пойдем в 'International', купим вкусные вещи и потом еще бутылку 'Merlo'. Я же с двенадцати часов дня ничего не ела.
  Она спокойно делала покупки в магазине, как будто ничего и не было между ними, а просто они давнишние знакомые, ну хотя бы любовники. Он ходил за ней в полном оцепенении и, не отрываясь, наблюдал за ее руками, шеей, ногами, улыбкой. Как же это я не замечал ее в госпитале? Травматология этажом ниже. Я часто прохожу через это отделение, когда меня зовут в рентгеновский кабинет. Не выдумывай. Там ты бываешь раз в столетие. Ты и у себя на этаже не очень-то смотришь на людей. Приехал, подготовился, провел операцию, а потом надо сразу раздеться и под душ, а всю эту насквозь пропотевшую одежду долой с себя. Кардиооперации очень длительные, особенно с этим новым методом на безнадежно вялом сердце и с плохими сосудами. Практически заново надо делать человека, заменяя химией и техникой его неудачную генетику.
  В самом людном месте она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Он заметил множество любопытных глаз. Только после этого он обратил внимание, что все говорят не по-английски. Наверное, по-русски. Стрелцов мне говорил об этом, когда я собирался покупать квартиру. Это не Америка, а какое-то иностранное государство. Есть такие районы в Нью-Йорке. Нью-Йорк многоязычен, но, в отличие от Вавилона, люди все же понимают друг друга. Было очень любопытно. Когда богат и очень занят, многого не знаешь и не ведаешь, только слышишь об этом на приемах в больнице, но не у родителей.
  Она снова его поцеловала прямо в проеме дверей. Вот сейчас просуну руку ей туда за платье, чтоб эти иностранцы знали, что я чокнутый американец. В винном магазине он спохватился, что за все покупки платит Аннет. Она уже собиралась взять свой 'Merlo', когда он обратился к продавцу, чтобы тот принес две бутылки самого лучшего шампанского. Она снова поднялась на цыпочки и зашептала ему на ухо:
  - Мне не нравится, что Вы пришли в себя, доктор Смит. В поезде я дала Вам изрядную дозу наркоза. А теперь как я буду делать операцию, если Вы очухались?
  Она так искренне и горячо шептала ему свою идеологию обращения с мужчиной, что он стал громко смеяться. До чего она прелестна. До чего женственна.
  - Почему ты не зовешь меня просто Норман?
  - Тогда Вы будете как все Норманы, а я люблю только доктора Нормана Смита, знаменитого хирурга и настоящего мачо, как говорит Катя, - она прямо в середине улицы потянула свою руку туда, где находится главное достоинство мачо. Он автоматически отшатнулся. Снова смеется и не может удержаться. Весь мир находится очень далеко от ее желаний и чувств. Нет ни правил, ни обязанностей, а только чувства, которым она предается сейчас.
  - Аннет, я не знаю, где я живу, где моя квартира, где это здание. Сказали, что надо идти сразу в сторону моря.
  Она посмотрела на адрес, потом показала его одному пожилому человеку, который стоял у дверей бакалейной лавки, опираясь на ходунок. Тот свободной рукой показал им направление, но бумаги с адресом не возвращал. Аннет рассмеялась:
  - Месье, Вам не понадобится эта бумажка, мы живем в цивилизованном обществе, - и снова смеется жизнерадостно своему намеку.
  Швейцар, узнав, что его зовут Норман Смит, тут же вышел из-за стойки и стал проявлять знаки внимания, передавая ему ключи от квартиры. Брокеры обо всем подумали. Молодцы. Так и должно быть.
  Войдя в квартиру, он успел только прикрыть дверь, но не закрыл ее на замок. Она обняла его и зашептала:
  - Я так люблю Вас, доктор Смит. Крепче обнимите меня.
  Дальше передней они так и не пошли. Когда он пришел в себя, то заметил, что они оба стоят голые и он упирается спиной в холодное зеркало.
  - Аннет. Ты мой ангел и моя безумная страсть. Я хочу убить тебя, разрезать на куски и съесть. Я потерял голову, Аннет.
  - Не надо, доктор Смит, - она отошла от него и рассмеялась, - наркоз у Вас уже прошел. Стойте спокойно, а я осмотрю квартиру.
  Она ходила голая по квартире и пела какой-то шансон, а он вспомнил, что брокер миссис Гальперин сказала ему, что халаты и все необходимое будет в гардеробе. Он торопливо накинул на себя халат, так как никак не мог представить себя гуляющим голым по квартире. Даже когда был один дома.
  Завтра и послезавтра я свободен. Он прошел на кухню с пакетами. Достал из шкафа тщательно протертые бокалы, открыл шампанское и, не дожидаясь ее, залпом выпил бокал. Тут он почувствовал, что голоден так, как никогда не был голоден.
  - Аннет, я ужасно голоден. Иди сюда.
  - Доктор Смит, кто-то должен осмотреть эту прекрасную квартиру. Лучше, если это сделает ангел, - хохочет.
  Он положил в рот кусочек хлеба, взял бокалы с шампанским и пошел искать ее. Она лежала на кровати поверх одеяла в соблазнительной позе:
  - Идите сюда. Я дам Вам еще одну дозу наркоза, который Вы так любите, - теперь уже не смеется, а смотрит на него прищурившись.
  Я хочу убить ее. Почему мне в голову все время приходят такие кровожадные мысли? Не от профессии же. Когда я оперирую, я просто работаю. А когда сообщают, что пациент стал поправляться, я чувствую в душе глубокое сострадание, радость и милосердие. А с Аннет? Никогда бы не подумал, что будет желание убить ангела. Он смотрел на ее красивое белое лицо, обрамленное черными волосами. Ее темные зрачки притягивали, и не было никаких сил устоять перед этим взором. Так и сходят с ума, потеряв остатки разума. Но как это мощно и захватывающе. Жизнь уходит из тебя, и остается только видение ангела.
  Гораздо позже она скомандовала:
  - А теперь приступим к ужину. Обед мы прозевали, так как знаменитый хирург был под наркозом, - опять хохочет.
  Ей абсолютно безразлично, что происходит вокруг. Она вся в своем чувственном мире, а еще ей нужен ассистент в виде мужчины. Все равно какой. От этой мысли его обдало холодом, он прижался к ней, но сразу же успокоился, когда услышал, как океанский бриз шепчет в ухо:
  - Я очень люблю Вас, доктор Смит. Я мечтаю раствориться в Вас. Ужин подождет. Я и Вы одни в мире. Прижмите меня крепче, мне так не хватает Вас.
  - Я сойду с ума, Аннет. Что происходит? Ты уверена, что ты женщина, а не ангел. Боже мой!
  ***
  Утром Сергей с трудом дотащился до работы. Нет, больше не буду полуночничать. Дотерпеть бы до перерыва, а там сяду после обеда в глухом уголке подвального помещения архива и сосну полчасика. Вечером продолжу работу над новеллой. Однако по дороге к библиотеке, зазвонил мобильник. Это был Миша Резник, с которым они уже давно перезванивались, но никак не могли встретиться.
  - Сережа, приезжай к нам в Бруклин сегодня вечером. Извини, что с таким опозданием. Очень тебя прошу. Аза такое наготовила! Прошу тебя, будь другом. Аза настаивает на твоем приезде. Я вас познакомлю. Прошу тебя.
  Так не хотелось ехать. Думал: отосплюсь сегодня, а завтра продолжу новеллу об Аннет. Мне бы не сорваться и не женить ее. Она должна быть убита.
  Всю дорогу в Бруклин, Сергей сидел с закрытыми глазами, полностью отключившись от окружающей среды, от грохота подземки и шума толпы, в голове стройными рядами укладывались строки новеллы. 'Писалось' настолько легко, что не было сомнения, что именно так новелла войдет в компьютер.
  
  Я УБИЛ АНГЕЛА (продолжение 1)
  
  Игра в рулетку
  В половине первого ночи он позвонил матери:
  - Мама, извини, что поздно. Мне на два дня нужен твой лимузин с Роджером, я наконец-то могу немного расслабиться.
  Он услышал в трубке, как она отчаянно зевает и не скрывает этого:
  - Этот звонок не в твоем духе, Норман, у тебя все в порядке? Я уже приняла снотворное и почти сплю. Я пришлю Роджера. Куда?
  Утром они с Аннет лежали обнявшись, и она время от времени проводила языком по мочке его уха.
  - Аннет, меня дрожь пробирает, когда ты делаешь это.
  - А как по-вашему, почему я это делаю? Я Вас соблазняю, - она зевнула, а потом вдруг вскочила и, уже стоя, добавила, - два дня ничего, кроме нашей любви.
  Однако когда он ей предложил съездить в Атлантик-сити в казино, она стала подпрыгивать на кровати и кричать:
  - Едем, промотаем все Ваше состояние, и я буду Вас содержать.
  Когда они спустились вниз, Аннет увидела у подъезда лимузин и шофера в униформе, который, прислонившись спиной к машине, читал газету. Он белозубо улыбнулся и сказал:
  - Добрый день, мисс. Добрый день, мистер Смит.
  - Роджер, мы еще не завтракали. Вы подождите нас здесь.
  - Миссис Смит догадывалась об этом, - снова приветливая улыбка, - поэтому Абигайл приготовила вам завтрак, а в термосе горячий кофе. Я могу поднять это все к вам в квартиру, если хотите.
  - В таком случае сразу едем, Роджер. В Атлантик-сити.
  Шофер помог им войти в лимузин. Аннет села и огляделась:
  - Просторно, доктор Смит, мы с Вами здесь вполне уместимся, - хихикает.
  Норман выдвинул столик и разложил завтрак. Они молча ели и смотрели друг на друга. Через некоторое время Аннет ему и говорит:
  - Доктор Смит, не смотрите на меня, когда я ем, у меня пропадает аппетит.
  - Это почему же?
  - Это не в Ваших интересах, доктор, до окончания завтрака, потому что я Вас изнасилую прямо здесь. Я уже почти наелась, хотя кофе не помог. Хочется поспать. Но сон потом, - она стала смеяться. Вскоре она наклонилась к нему. - Я не стыдливая, но ради Вас самого скажите Роджеру, чтобы закрыл окно и занавесил. Вам будет неприятно, что он за нами наблюдает.
  - Аннет, ты не ангел, ты сумасшедшая ведьма с лицом ангела.
  - Нет, я настоящий ангел. Когда-нибудь я испарюсь, и Вы все поймете.
  - Скажи, Аннет, почему ты выбрала себе такую трудную профессию медсестры? С твоей внешностью ты могла бы стать моделью и даже киноактрисой.
  - Один прохвост мне предлагал стать девушкой по вызову. Говорил, что я буду зарабатывать 5000 евро за ночь, - она беззаботно рассмеялась, - идиот. Никто не понимает, что мне нравится быть милосердной. Я с детства хотела помогать людям. Поэтому и стала медсестрой. Деньги мне не нужны. Мне нужна свобода.
  Так долго Аннет еще не говорила. Ангелы должны быть милосердны, вот что она имеет в виду. Интересно, а как она справляется со своей работой медсестры? Спрошу Дейва, он же в травматологии. Давно я его не видел.
  Норман не успел додумать до конца свой вопрос о выборе профессии этой неглупой и веселой девушки. Он услышал знакомый ветерок у самого уха. Атлантический бриз, теплый, июльский, в котором не было ни запахов моря, ни запахов человеческого быта - только теплый зефир, обволакивающий и рассказывающий чудные сказки о принцах и принцессах, о любви, о страсти, о том, чего не замечаешь в повседневной жизни.
  Несколько минут буйной страсти, и, обнявшись, оба уснули. В Атлантик-сити Роджер осторожно приоткрыл дверь, но, увидев, оголенную белоснежную ногу, тут же прикрыл дверь, достал свой 'The New York Times' и стал читать, ожидая дальнейших распоряжений своего хозяина.
  Аннет только в гостинице вспомнила, что у нее нет ничего с собой, чтобы переодеться. Она ходила голая по огромному номеру люкс и ворчала:
  - Доктор Смит, это нечестно оставить меня без одежды. Женщины любят красиво одеваться, а мужчинам нравится, когда женщины голые, - хохочет и вызывающе подпирает руками груди, - если Вы уже насмотрелись на голую женщину, закажите мне в прокате платье и трусы, чтобы была хоть одна смена одежды.
  Норман ошеломленно смотрел на это чудо природы. Она же не играет, она такая. Именно непосредственная, естественная и неземная. Упорхнет и все. И снова останешься ты один у своего операционного стола. Работа, потом вечер в ресторане, иногда в постели какая-нибудь из светских знакомых, которая рассматривает тебя как хорошую партию для семейной жизни. А ты уверен, что любишь Аннет? Я уверен, что в последние два года чувствую одиночество. И все чаще и чаще.
  В магазине она отказалась от многих нарядов, которые он предлагал ей. Взяла обтягивающие джинсы и фланелевую рубашку, темное платье и немного белья. Он был поражен. Он вспомнил, как покупал для Мериллы целый гардероб, когда они ездили во Флориду. У нее у самой было два чемодана тряпья, а она, как нищенка, бросалась на каждую юбку в магазине. Нищенская жизнь. Тряпки и бутики. Миллионы денег у Мериллы, а душа попрошайки. Вот поэтому и не хочу жениться. Эти девушки никого не любят, кроме Версаче.
  - Пошли, доктор Смит, теперь я могу сменить белье. Гигиена превыше всего.
  В самый разгар игры в рулетку она вдруг наклонилась к нему и зашептала:
  - Доктор Смит, джинсы жмут и трусы жмут, Вы не помогли бы мне снять их. Что Вы так смотрите на меня? Я же Вас не прошу влезть на крышу этого дома!
  Она сведет меня с ума. Но что удивительно, никакого кокетства. Я же не первый раз здесь с дамой. Все они кокетничают, смотрят направо-налево. Даже иногда отдаются взглядом красивым мужчинам. Их здесь навалом, этих жиголо. А она ничего не видит вокруг.
  - Я думала, Вы промотаете состояние и я Вас буду кормить. Я же милосердная. Но Вы выигрываете, - зефир теплый и возбуждающий, - пойдем отсюда, скучно. А выигранные деньги потратим на автоматы. Однорукий бандит быстро слопает весь наш выигрыш.
  Где она выучилась так хорошо говорить по-английски? Только этот пленительный сюсюкающий французский акцент. Автоматы 'съели' все, что они выиграли на рулетке. Она остановила его:
  - Будьте экономны, а то мама Вас будет ругать, доктор Смит.
  Ей ничего не нужно, ей хорошо просто с самой собой. Ее же ждут небеса, поэтому она беззаботна и весела. И еще совершенно равнодушна к роскоши и богатству. Этот лимузин ей понравился только потому, что там было много места и мы могли вести себя как в моей спальне.
  Она достала мобильник из кармана джинсов.
  - Катя, я в Атлантик-сити. Играю в рулетку. Что? С кем? Чёрт с маленькими рожками. Не говори глупостей. Мне хорошо. Он очень милый, как сама любовь. Не говори глупостей. Кто? Я же сказала - это мой большой секрет. Слушай меня, русская подружка, я тебе привезу бутылку дорогого шампанского и твою любимую копченую колбасу. Целую тебя.
  В ресторане она с аппетитом ела бифштекс, сыр, потом торт. И танцевала с ним с упоением, и все время шептала на ухо:
  - Доктор Смит, как Вы думаете, потолок не кружится над нами? Я почти теряю сознание. Прижмите меня крепче. Пойдем лучше вон туда за угол, и я Вам покажу свои новенькие трусики, - увидев его растерянное лицо, она стала громко смеяться.
  Несколько раз ее пытались пригласить танцевать, но она категорически и даже грубо отказалась. Она выбирала партнера, а не он ее. Она делала все по внутреннему побуждению, а не по обстоятельствам.
  - Я опять голодна.
  - Что тебе заказать?
  - Положите свою руку на мое самое ценное место, - губы снова истекают вожделением.
  Они поднялись в номер, и уже до утра ей не хотелось выходить из номера.
  Утром Роджер их отвез к океану, туда, где никого нет. Он знал эти места хорошо. Они гуляли, прижавшись друг к другу, а потом зашли за скалы и стали целоваться. Ее не интересовали ни роскошь, ни развлечения, ни люди. Только ее собственные чувства, да и то в данный момент. Норману никогда не было так сложно понять человека, как это было с Аннет. Ангел всегда будет загадкой для человека.
  Утром они уже были в госпитале. От Аннет шло к нему такое возбуждение, что ему не хотелось спать на работе, несмотря на бессонные ночи. Он оперировал безнадежно больных сердечников, а в голове были слова ангела: 'Люди нуждаются в милосердии и сострадании, поэтому я и пошла в медицину'.
  Однажды он остался у себя в кабинете с новым стажером отделения Эвелиной Коултер. Она показалась ему очень милой и застенчивой девушкой. Наверное, стесняется меня. Я же для нее знаменитость, как сказала Аннет. В какой-то момент он обратил внимание, что ему приятно с ней беседовать. В ней не было того напора и жажды демонстративной эмансипации, какую он наблюдал во многих американских женщинах. Излишняя и глупая жажда походить на мужчин. А как же грация и женственность, которыми вас так щедро наградила природа? Посмотрите на Аннет. Она свободолюбива и не привязана к вещам. Поэтому в ней столько детскости и непосредственности. Эта доктор Коултер тоже чрезвычайно естественна и мила, а еще так легко краснеет. Полная противоположность Аннет, но тоже мила и непосредственна. Из-за Аннет я перестал видеть женщин. Кажется, про Эвелину профессор Стрелцов сказал, что она очень толковый врач. А ведь ей, наверное, не более двадцати пяти лет. Когда же она стала врачом?
  Прошел месяц. И вот однажды вечером он сидел на диване и наблюдал, как Аннет, собирая чемодан, поет свой любимый шансон, всегда один и тот же. Время ее стажировки истекло, и завтра вечером она должна была отправиться домой, в Париж. Он приготовил для нее сюрприз:
  - Аннет, ты бы хотела иметь свою собственную квартиру в Париже?
  - О да. В пятом округе, чтобы быть поближе к Нотр-дам де Пари. Хотя бы даже комнатку, но рядом с Сите. И что я повторяюсь, я уже говорила Вам об этом несколько раз. Но не вздумайте разбрасывать свои деньги. Я вольная птица, помните это, мне деньги не нужны. Или, как Вы меня любите называть, ангел. Мне нравится быть ангелом.
  - Аннет, я купил тебе небольшую квартирку рядом с Сите. Я хотел бы, чтобы тебе легче было ходить в Собор Парижской Богоматери. Ключи будут у консьержки.
  - Зачем Вы это, доктор Смит. Я разве просила Вас об этом или дала повод к такому дорогому подарку. Я же Вас любила не из-за денег, а потому, что Вы настоящий мачо, - она отвернулась и стала машинально перебирать одежду в чемодане.
  - Ты свободна, и мой подарок тебя ни к чему не обязывает. Просто возьми его. Ты же хочешь всегда быть милосердной, правда? Будь милосердна ко мне.
  Она села к нему на колени:
  - Доктор Смит, а не кажется ли Вам, что мы очень много болтаем. От этой болтовни резинка лопнула на моих трусиках.
  'Шутит, а сама сказала роковое слово 'любила', а не 'люблю', как говорила до сегодняшнего дня'. Пружина, на которой ходит мое сердце, стала ослабевать, иначе откуда эта тоска и безнадежность. Я теряю ее, если я правильно понимаю моего ангела.
  ***
  Сергей шел к дому, где жил Миша, и старался стереть в своем сознании видение Аннет. Только поднимаясь на лифте, он почувствовал, как бледнеют и стираются черты ее лица. Будто акварель, залитая водой. Ну и слава богу.
  Впервые буду знакомиться с семьей Мишки. Трое детей и любящая жена. Наверное, я сам виноват, что у меня не склеилось с Анной. И ей будет не просто с этим Олегом. Сомнительно, что она его любит. Катьке будет хорошо. В этом я уверен. Но какой мощный программист Анна, что в Калифорнии сразу же нашла еще лучшую работу. Если я уйду из библиотеки, то меня ждет безработица. Не просто быть филологом, да еще без определенной профессии. Хорошо, что я все-таки не поленился и закончил библиотечные курсы. Аннет совершенно исчезла. Осталось ожидание встречи с незнакомыми людьми. Сергей позвонил.
  Аза ему сразу же понравилась. Есть такие люди с приветливой улыбкой, которые не могут не нравиться. Миша провел его в гостиную и стал знакомить с гостями. Конечно, это не американцы, а бывшие россияне. В здешних газетах их зовут русскими. Это и правильно определять людей по принадлежности к определенному социуму и языку. Называют же американцами всех жителях США, эскимосы они или англосаксы, христиане или мусульмане. Только не во всех странах есть такая терпимость, да и в Америке уважение друг к другу жестко поддерживается на государственном уровне. Люди везде одинаковы, того и гляди начнется ксенофобия.
  Мысли Сергея прервал высокий мужчина, лет под пятьдесят:
  - Михаил говорил мне, что вы встретились после двадцати трех лет неведения друг о друге.
  - Точно. Мы же расстались подростками. Миша просто исчез, а я остался по ту темную сторону железного занавеса. Спасибо Горбачеву. Довелось таки увидеть мир.
  Сергей собирался хранить молчание, так как догадывался, что будут друзья Миши, которые занимаются точными науками. Не стоит встревать в их разговор, накатанный годами общения. Поэтому был удивлен самому себе, что так многословно заговорил о встрече с Мишей Резником, другом детства и юности.
  - Горбачев здесь не при чем. Тогда уже настало время распада империи зла. - Веско и наставительно заметил этот мужчина, которого, кажется, звали Исааком.
  Самоуверенный тон людей всегда раздражал Сергея. А в данном случае было видно невооруженным глазом, что мужик ни чёрта не смыслит в политике, а выдает с серьезным видом клише и трафареты, бытующие в широкой прессе. Но какая самоуверенность.
  - Вы, видимо, не признаете роли личности в истории, - заметил Сергей и тоже наставительным тоном, хотя собирался промолчать.
  - Объективные законы природы и общества всегда реализуются. Вот что я думаю ...
  Сергей постоял еще немного, а потом под благовидным предлогом прервал словоблудие этого Исаака и отошел, чтобы присоединиться к общему разговору. На самом деле ужасно хотелось напиться и забыться. Тепло этой семьи вызвало в нем не умиротворение, а противоположную реакцию: жажду разрушения, забвения и унижения - какая глупость. Разве это мне нужно? Сергей отпил вина и стал вслушиваться в разговоры гостей, которые давно уже жили в Америке и часто использовали английские выражения вместо русских. Главное, что было видно в них - это уверенность в себе и в завтрашнем дне. Уверенность и благополучие. Он оживился только после обеда перед десертом, когда к нему подсела Аза и стала расспрашивать о Кате.
  Домой Сергей ехал опустошенный. Сказывалось, что поспал ночью всего четыре часа, да еще тяжелый обед в позднее время. Он изо всех сил пытался вернуть образ Аннет, которая так мило общалась с ним на пути в Бруклин, но не получалось. Перед ним была Катя. Аза невольно разбередила незаживающую рану. Надо встряхнуться, искусственно вызвать возбуждение, чтобы снова увидеть Аннет. Как же это сделать? Она уехала к себе в Париж. Что же будет дальше? Сергей не заметил, как уснул. Изредка просыпаясь, он сонно приглядывался к станциям метро. А-трейн ночью идет со всеми остановками, а это большое испытание для нервов на этом огромном расстоянии. Он снова уснул.
  ***
  Вон сколько предложений в Интернете от различных издательств написать что-либо в жанрах антиутопии, апокалипсиса, боевиков и прочее, а я пишу этот дурацкий, никому не нужный роман 'Графоман', пренебрегая требованием времени. Бизнес и я, видимо, несовместимы. В то же время то, как пишут сейчас, его очень развлекало, и он никак не мог отнестись серьезно к современной фантастике. Он то и дело придумывал сюжеты. Они казались ему ужасно смешными, несмотря на потоки крови и отрубленные головы. Он вспомнил, как начинался роман одного из известных 'копиистов': - 'Царица Тьмы сурово посмотрела на Гарделунка. Он понял, что Зло приближается к нему. Тогда он вскочил на своего Дракона и полетел в сторону Спиральных гор'. Нет, я на эту не потяну. Слишком стар, поэтому и смешно. Серьезно такое писать невозможно.
  Всегда по дороге в столовую буду учиться писать так же. Разумеется, чтобы развлечься. Он мысленно возвращался к фэнтези или вампирам и сочинял разные забавные истории. Вон идут два парня с зачехленными теннисными ракетками. А на самом деле это вампиры, которые несут холодное оружие. Сейчас они подойдут к тем девушкам и предложат пройти на теннисный корт короткой дорогой через физический корпус. Там внутри, в темноте коридоров, они отрубят девушкам головы и выбросят их на теннисный корт, а сами будут жадно пить их кровь, заливая свои белые тенниски кровью своих жертв. Клёво. Потом войдут в туалет, умоются, достанут из рюкзаков запасные рубашки и пойдут играть в теннис. В это же время на теннисном корте полиция и скорая помощь беспомощно разводят руками и не знают, что делать с отрубленными головами девушек. И вот раздается истошный крик из здания. Все бегут туда и находят там тела невинных жертв. Темнеет. Вампиры переглянулись и скрылись за деревьями, чтобы оттуда взлететь и направиться на слет кровососов, где будет выбираться новый предводитель для города Нью-Йорк.
  Войдя в столовую, Сергей начисто забыл о вампирах, взял поднос и направился к распределителю. И так каждый день. Фэнтези, от которой не остается никакого позитивного ощущения, а затем лапшовник и бифштекс. Это не однообразие жизни. Так бывает при стабильности существования. А вот моя Аннет не хочет вернуться ко мне, чтобы скрасить мою жизнь. Она чудо как сексопильна, а я ее больше не вижу ни во сне, ни наяву.
  ***
  Он ждал у подъезда уже полчаса. Наконец, появилась машина Джессики. 'Небось обе сучки целовались в дороге, вот и опоздали', - грязно подумал Сергей и устыдился своей мысли. Чего я так горько? Еду же с этими девками, потому что просто одинок после отъезда Катюни. Одна радость - беседовать с дочкой по скайпу. Однако она все больше становится рассеянной в разговоре со мной. Родителей любишь, когда они заботятся о тебе каждый день, а я на несколько часовых поясов отдален от нее. Теперь я уже отвлекаю ее от богатой событиями жизни подростка. Она не хочет мне рассказывать о своей жизни, а раньше подробно рассказывала, перемешивая английский и русский.
  Тут Сергей заметил, что Рейчел положила руку на бедро Джессики, которая сидела за рулем. Вот сучка. Хочет доказать, что 'товар' принадлежит ей.
  - Рейчел, ты не очень лапай Джессику. Она не только тебе принадлежит. У меня на нее тоже есть права. Правда, Джессика?
  - Сёджи, вот не думала, что ты такой ревнивый? - смеется Джессика.
  - Напрасно. Я только из уважения к тебе не отрубил башку этой Рейчел.
  - Как Вам не стыдно, Сёджи. Вы ведете себя, как уличный хулиган, а Джессика говорила, что вы писатель.
  - Значит, по-твоему, у писателей пенис не вздрючивается? - Сергей говорил, но не понимал, как он мог опуститься до такого уровня, хотя разговор его и забавлял. - А ты, Рейчел, хоть раз трогала у мужчин эту штуку или пользуешься только резиновыми колбасками?
  Джессика так хохотала, что Сергей стал бояться аварии.
  - Наконец-то, Сёджи, я увидела тебя таким, каким ты мне сразу же понравился. Да-да, я знала, что ты остроумен и талантлив. Правда, Рейчел, он очень мил?
  - Заткнись, Джессика, он отвратителен, как все мужчины, даже хуже.
  - Это ты брось, Рейчел. Вот подсядь ко мне на заднее сидение, и я докажу тебе, что живая мужская плоть гораздо аппетитней, чем твои раскрашенные резиновые пенисы.
  Джессика уже так хохотала, что вынуждена была съехать на обочину и остановить машину.
  - Я помру со смеху. Я не смеялась так целую вечность. - Она говорила задыхаясь и снова закатывалась в хохоте. - Теперь ты поняла, подруга, почему я запала на этого писателя. Сёджи стоит того.
  Сергей тоже стал смеяться, потом перегнулся и поцеловал Рейчел в щеку. Она резко с визгом отпрянула. Видимо, начисто была лишена чувства юмора, как и все долбанные феминистки. Джессика открыла дверь и вывалилась наружу хохоча. Она лежала на асфальте, задрав ноги вверх, и не могла остановиться. Рейчел, вся красная, тоже вышла.
  Они уже почти приходили в себя, хотя и нервно прогуливались по обочине, когда раздался вой сирены, и подъехала полицейская машина. Молодой полицейский с вожделением оглядывал двух очаровательных женщин.
  - Вам нужна помощь, леди?
  - Нет, спасибо. Мы сейчас продолжим наш путь.
  Оставшуюся дорогу Рейчел уже не клала демонстративно свою руку на бедро Джессики. Сидели молча, будто ехали на похороны дорогого человека. Сергей тебе плохо. Ты шаг за шагом теряешь свои жизненные позиции. Неужели и писать перестану? Тогда, как Захар из моего 'Джокера', я вскрою себе вены. Идиот. Катя тебе этого не простит.
  - Джессика, как папа?
  - Плохо. Он неоперабельный. - Она сбавила газ. - Послезавтра я кончаю свою часть клипа и улетаю в Калифорнию. Хочешь полететь со мной, у тебя же дочь в Сан-Франциско?
  Рейчел не вынесла этого удара. Она отвернулась к боковому окну, а потом прижала лоб к стеклу. Сергей чувствовал себя виноватым. Напрасно я ее обидел. Она не при чем. Всеми событиями управляет Джессика.
  - Конечно, хоть на край света с тобой, - солгал Сергей.
  Внутри все трепетало, как подбитая птица, которая борется за жизнь. Вот и решение моих проблем. Лететь к дочке. Только с деньгами не очень хорошо, хотя можно наскрести и на дорогу, и на подарок девочке. Джессика будто угадала его мысли:
  - Сёджи, тебе не придется покупать билеты, так как я куплю три билета за счет компании. Кроме того, мне недавно Кевин подарил феноменальную Барби. Возьми ее для дочки, прошу тебя. Твоя щепетильность здесь не к чему.
  Услышав о трех билетах, Рейчел повернулась к Джессике и милостиво улыбнулась.
  - Расхотелось ехать к Джорджу, - сказала Джессика, обращаясь к Рейчел.
  - Это я виноват, Джессика. Я всегда все не так делаю. Извини, - Сергей искренне был расстроен.
  В воскресенье в полдень, после обильных ночных возлияний в гостях у этого киномагната Джорджа, Сергей с трудом встал и направился в ванную. Мне нужно было напиться, я в этом очень нуждался. Как мы втроем хохотали, когда я описывал гостей с помощью фэнтези и вампиров. Я отрывал им головы, пил кровь, протыкал мечом, словом, дурачился. Видимо, было остроумно, если девчонки так хохотали. Потом рассказали Джорджу. Он величественно предложил присылать сценарии на рассмотрение. Я-то знаю, что ни строчки из рассказанного не напишу. Мое перо не тянет на современную фантастику. Потому что дурак. Корчишь из себя Чехова и Толстого вместе взятых.
  Он еще чистил зубы, когда увидел в зеркале за собой Аннет.
  - Привет, Сергей. Не будь дураком. Девчонки предлагают тебе классное развлечение, ménage à trois, любовь втроем. Они же тебе прозрачно намекали.
  - Я понял, только противно. Я этого не люблю.
  - Я тоже. Я не люблю делить своего мужчину с другой женщиной.
  - Дело даже не в этом. Я просто потерял интерес к Джессике, как к сексуальному партнеру. Проституция и эротические фантазии не в моем вкусе. Я консервативен.
  - Большинство людей живут, как ты. Дом, семья, работа. И они вполне счастливы. А я так не могу. Мне все время хочется нового мужчину. Настоящего мачо.
  - Ты ангел, Аннет. Ты все можешь себе позволить. Именно такой я тебя вижу. Вот, слушай, я догадался. Ты цыганка Кармен. Джессика тоже такая. Она очень хорошая, но за свои бабки хочет оттянуться на все сто. А могла бы народить дюжину детишек и радоваться, видя, как они бегают по дому и подрастают.
  - Я думаю, когда-нибудь она это сделает, а я вот уже не смогу, - печально сказала Аннет.
  Сергей насторожился. Неужели она догадывается, что я собираюсь убить ее?
  - Дело не в тебе, - ответила ангел на его мысли, - такова моя судьба на земле.
  Она дала мне разрешение прирезать ее. Надо воспользоваться этим. Сергей торопливо приготовил кофе и сел к компьютеру. Аннет мне подсказала, что ждет хирурга. Шумно отхлебывая горячий кофе, он начал писать продолжение новеллы.
  
   Я УБИЛ АНГЕЛА (продолжение 2)
  
  О, Пьер
  
  Уже октябрь. Все эти два месяца дел было невпроворот. Он и его группа шли семимильными шагами к патенту. Все эксперименты были закончены. Стопроцентная выживаемость. Меня тогда просто осенило. Я и так прославился этими операциями, а сейчас еще запатентуем реанимационный цикл. Никакой усталости. Всего полтора года работы.
  Только вот с Аннет говорю все реже и реже. Да и не хочется слышать ее спокойный 'чужой' голос. Никаких намеков на 'трусики' - ее любимая шутка. Говорит со мной так, как будто я ее добрый дядюшка, подаривший бедной племяннице велосипед на день рождения. Она испарилась. Но я так просто не сдаюсь, хотя в душе ее однообразный шансон почти угас. Все тише и тише. А что должно быть, когда работа не дает ни минуты покоя? Вон мама все время ворчит, что я сильно похудел.
  Он сидел в кабинете, когда Эвелина принесла ему последние результаты обработки на компьютере. Бедная девушка - вот кто похудел. Доктор Гаррис сказал, что она работает днем и ночью, чтобы не пропустить чрезвычайные обстоятельства и вовремя принять решение, а главное - в деталях зафиксировать синдром. Это она придумала инструкцию по последовательности действий в чрезвычайных обстоятельствах.
  - Доктор Коултер, я включил Вас в наш патент. Я Вам очень благодарен за Ваш энтузиазм и за Ваше бескорыстное участие в проекте.
  Покраснела и занервничала. Сущее дитя. Обычно американские девушки не краснеют, и Аннет не краснела. Да и кто краснеет в этом возрасте. А Эвелина краснеет.
  - Спасибо, профессор Смит.
  - Поверьте, это не милосердный жест и не знак благодарности. Все знают, что Вы внесли в проект свою долю участия. Спасибо Вам. А теперь сделайте мне одолжение. Передайте эти бумаги заведующему отделением профессору Стрелцову. Я сегодня ночью вылетаю в Европу, буду через неделю.
  В парижском аэропорту он так торопился, что чуть не забыл сумку с подарками для Аннет. В такси он несколько раз порывался ей позвонить и сказать, что приехал, но потом решил сделать ей сюрприз. Консьержка, узнав, что он тот самый американец и ему нужен ключ от квартиры 17, засуетилась, передавая ему ключ. Он оставил ей десять евро. Она быстро заговорила, пытаясь ему что-то объяснить, он улыбнулся и сказал по-английски, что не знает французского. Она тяжело вздохнула и безнадежно махнула рукой. Но он уже этого не видел.
  Его поразило, что дверь в семнадцатую квартиру была приоткрыта. Сперва он хотел крикнуть: 'Аннет, мачо здесь'. А потом снова вернулся к мысли о сюрпризе и осторожно вошел в квартиру. Первое, что он увидел, были женские трусики, торопливо брошенные на столик у зеркала. У него ёкнуло сердце. Это такое чувство непоправимой утраты, еще до того, как несчастье произошло. Норман осторожно положил сумку на пол. Подняв голову, он увидел разбросанную мужскую и женскую одежду на ковровой дорожке к дальней комнате. Сомнений не было. 'У них даже не было времени, чтобы спокойно раздеться. Точно так, как было у меня с ней в первый день на Брайтон-бич'. Кровь прилила к голове, когда он услышал:
  - О, Пьер! - А дальше еще что-то возбужденно по-французски.
  Он осторожно приблизился к двери спальни и заглянул. Африканец лежал на спине с закрытыми глазами, положив ладони под голову. Поза неземного блаженства. А она старательно подпрыгивала на нем и выкрикивала 'О, Пьер!'. Кровь прилила к голове. Он оглянулся вокруг и вдруг понял, что ищет нож или что-нибудь тяжелое, чтобы убить ее. Убить ангела! 'Милосердие - вот что мне нужно', - всегда говорила она. Он сделал усилие над собой и, затаив дыхание, направился к выходу. Внизу консьержка, увидев его красное от пережитых волнений лицо, виновато развела руками и что-то снова затараторила.
  На улице он оглянулся. Было много народу, видимо, люди шли с работы. Он купил у араба полкило клубники, прошел немного вверх по улице, среди торопливо снующих людей, сел на ступени, ведущие в подъезд дома, и начал без удовольствия есть немытую клубнику. Собор Парижской Богоматери был совсем недалеко.
  А что ты ожидал? Она же тебя предупреждала, что испарится. По телефону всегда вежливо намекала, что роман в подземке окончен. Она щедро и весело дала тебе то, что хотела дать. Что же ты от нее хочешь? Любви и верности? Не будь идиотом, Норман. Она никогда тебе не лгала. Она искренне любила тебя, пока была рядом с тобой. Никогда и ни на кого не смотрела. Но любовь кончилась. Вот и все. Только тут он вспомнил, что забыл сумку с подарками и своими вещами у нее в передней.
  Он остановил такси и поехал в гостиницу, где хорошо знал портье еще со студенческих лет. Тот очень обрадовался, увидев щедрого клиента, и дал ему ключ от комнаты с видом на церковь. Когда он шел через фойе, женщина протянула ему буклет и что-то сказала по-французски. Он понял только одно слово - 'Кармен'.
  - Кармен? - Переспросил он ее.
  Ему это имя что-то напоминало. Он сосредоточился, пристально смотря в лицо этой распространительницы билетов. Ну конечно, конечно. Аннет не ангел, Аннет - это Кармен. Что хочу, то и делаю. Кого хочу, того и люблю. Деньги мне не нужны, квартиры не нужны, роскошь не нужна - только полная свобода выбора.
  Он засмеялся, оплатил билет в первый ряд ложи и поднялся к себе. Даже белья нет, чтобы переодеться. Пойду прогуляюсь и куплю сорочку и белье. Идя от оперы Гарнье в неизвестном направлении, он неожиданно для себя оказался на какой-то улице. Посмотрел на табличку 'улица Жубер'. Тут же вспомнил, как Аннет называла эту улицу среди тех, где промышляют проститутки. 'А что? Можно хоть раз в жизни попробовать этих жриц любви'. Тут одна темнокожая жрица отошла от дверей дома и показала глазами на второй этаж. Он рассмеялся и отрицательно помахал рукой. 'Это не для меня. Я предпочитаю ангела в образе Кармен'. Ему стало так нехорошо, что вскоре он зашел в бар и заказал коньяка и кофе.
  Только вечером он стал приходить в себя, да и то только когда зазвучала увертюра к опере. Однако, когда в музыке появились трагические нотки, ему снова стало не по себе. Сказывалось еще и переутомление последних нескольких месяцев. Операции и набор статистики, а еще моя безумная Кармен, которая ходила голая, как это принято у ангелов в раю, и шептала: 'Доктор Смит, я Вас очень люблю, обнимите меня покрепче'. Я должен был ее убить. Я должен был убить Кармен. Он почувствовал, что слезы наполняют его глаза и приходит расслабление. То безвольное состояние, когда человек чувствует, что никогда уже не вернуть потерянного.
  Тут появилась Кармен, огромная и толстая, но голос у нее был удивительной красоты. Норман вдруг перестал слышать музыку, его разбирал смех, когда он представлял себе, что предметом его страданий стала вот это полная певица. Даже это превосходное сопрано не могло ему помочь представить ее на месте испарившегося ангела. Бедная толстуха с божественным голосом. Тут он вспомнил, как был в опере с мамой, когда ему было всего десять лет. Тогда он спросил ее: 'Почему певец так сильно вспотел?', а мама наклонилась к нему и прошептала: 'Великий композитор Вагнер говорил: 'снимите очки, вы слушаете музыку!' Вот и тебе надо слушать музыку, а не смотреть на усилия этого певца'.
  Норман слушал хорошо знакомую с детства музыку, но так, как бы между прочим. Главным было то, что и Хозе, и Кармен были толстые и неуклюжие, а еще были ужасно потные. Надо было сесть подальше. За эти места берут большие деньги, а зрелищный эффект гораздо хуже и даже неприятен. Смешно представить себе ангела толстым и потным. Аннет никогда не потела. Мысли снова вернулись на круги своя. Так ангел она или Кармен, роковая женщина? Ты же еще в баре днем понял, что она ангел в образе Кармен. Она не понимает страданий людей. Какое же это милосердие?
  В антракте он подошел к бару, взял шампанское и залпом выпил. Две пожилые дамы неодобрительно посмотрели на него. Он взял еще бокал и отпил изрядную порцию. Хотелось похулиганить. Боль начала отпускать.
  Появился тореадор Эскамильо. Вот этот певец уже стройный, а зато голос - невыразительный баритон, не то что прелестное сопрано у пухлой Кармен. А костюм красивый. Наверное, Кармен влюбилась в костюм Эскамильо. Все же красивей, чем примитивная одежда солдата и контрабандиста Хозе. Ага, Хозе пытается уговорить ее не покидать его, он же ее безмерно любит. А она же никого не любит, она просто плывет по волнам своей чувственности, как будто это рай, и всем, и всегда хорошо. Ты полный идиот, Хозе, остановись и вернись к девушке, которая тебя любит, которую ты покинул из-за Кармен. Не поддавайся чарам цыганки, Хозе. Она ангел по совместительству, без стыда и нашей ранимости. И все же пырять ее ножом совсем не к чему.
  Певица, 'тяжело раненная' ревнивым певцом, который, получив передышку, торопливо отер пот с лица, начала осторожно опускаться на пол. Еще бы не осторожно, такая туша. Грохнется всем телом, и сцена провалится. Ему стало безумно смешно, и он поторопился к выходу.
  Было еще не поздно, и он решил прогуляться. На мобильнике было шесть звонков от Аннет. Он спокойно позвонил ей.
  - Доктор Смит, извините, что так неловко получилось. Консьржка мне все рассказала. Вы не должны были являться без звонка. Простите меня, мне не хотелось делать Вам больно.
  - Кармен, будь осторожна, Хозе убьет тебя рано или поздно.
  - Я не понимаю Вас, доктор Смит. Я Аннет. С Вами все в порядке? Хотите, я приеду к Вам. Мне кажется, Вам плохо.
  Такой пленительный сюсюкающий французский акцент. Он почувствовал, что к нему снова возвращается шоковое состояние. Норман напрягся и вспомнил толстую певицу. Он рассмеялся. Этот смех - просто истерика, но не катастрофическая, а лечебная. Меня отпустило.
  - Доктор Смит, пожалуйста. Я привезу Вам сумку, Вы забыли ее в передней.
  - Не надо, Аннет. Там подарки для тебя. Я скоро вылетаю домой. Береги себя, Хозе безмерно любит тебя и убьет из ревности.
  Он отключил мобильник и остановил такси.
  В Нью-Йорке он был около трех пополудни и сразу же поехал в госпиталь. Проходя по коридору, он увидел, что Эвелина сидит рядом с пациентом и держит его за руку. Лучше бы ты у меня проверила пульс, милая Эвелина. Перед самым уходом он столкнулся нос к носу с Эвелиной. У нее были удивленные глаза, но она улыбнулась и ничего не сказала. А другая сразу же затараторила бы: 'Доктор Смит, Вы вернулись много раньше времени'. Она умна и очень деликатна.
  В баре к одиннадцати вечера он почувствовал, что сильно выпил. Позвоню Дейву. С Дейвом Дэниэлсом они дружили со студенческой скамьи. Теперь тот работает в травматологии, очаровательная жена, трое детей, один меньше другого.
  - Дейви, приезжай в бар. В наш, тот самый, если Дженифер не обидится на меня. Пожалуйста.
  - Я скоро буду, Норман.
  После рюмки виски, которую он слегка пригубил, Дейв сказал:
  - Я знаю, что с тобой, - увидев удивленный взгляд подвыпившего Нормана, он добавил, - все знают, что с тобой. Ты потерял своего 'ангела'.
  У Нормана глаза расширились от слова 'ангел'. Он глотнул виски и приготовился слушать.
  - Понимаешь, Норм, она с первого же дня заворожила всех в травматологическом отделении. Мы, мужчины, думали только об одном, как бы затащить ее в постель. Извини, конечно. А женщины все хотели дружить с ней. Что-то в ней было крайне притягательное. Может быть, это ангельское лицо и это равнодушие ко всем. Это была роковая женщина. Через несколько дней к нам попал Роадс-младший, ну тот, что миллиардер. Она очень здорово за ним ухаживала. Он дарил ей огромные букеты цветов, потом в знак благодарности предложил ей в подарок бриллиантовый набор тысяч за сто. Явно клеился к ней. Ее холодность к нему всех поразила, а он сходил с ума, забыв о семье. А потом одна из санитарок слышала, как Аннет сухо сказала ему: 'Я сплю с тем, кого полюблю. Простите, мистер Роадс, Вы мне не нравитесь'. Роковая женщина. Он раньше времени выписался и уехал домой.
  И вот тут случилось самое удивительное. Наш босс, идя поздно вечером по коридору, увидел, что она трахается с одним из наших стажеров прямо в ординаторской. Красивым парнем, но плохим и легкомысленным врачом. Она сумела уговорить босса не отчислять ее. Вот тогда наша Ванесс и сказала про нее: 'Она ангел'.
  - Кто эта Ванесс?
  - Это афроамериканка, хорошая медсестра, огромная и сильная, с прекрасным контральто. Она по воскресеньям поет спиричуэлс у себя в церкви. Все после Ванесс стали называть Аннет ангелом. А потом появился ты, и снова Ванесс изрекла: 'Бедный профессор Смит. Хоть он и гений, а против ангела у него кишка тонка'. Вообще, эта Ванесс пророчица.
  - Она все правильно предугадала. Аннет ангел. Мы расстались, - Дейв увидел печаль в глазах Нормана, которую никогда не видел в глазах своего богатого и волевого друга.
  Все-таки он WASP и выдержит это шоковое расставание. Они крепкие, эта элита высшего класса американцев. Они волевые.
  - Дейв, мне не добраться до такси, помоги мне нанять машину, и я поеду домой, - заплетающимся языком говорил Норман.
  - Ты поедешь ко мне, я отвезу тебя. Я практически не пил. Мои на даче.
  ***
  Когда Сергей дописал этот раздел новеллы, он был поражен, что вампирской сцены, на которую он надеялся, опять не получилось. Чёрт, опять я ее не убил. Этот хирург вышел сухим из воды. Подожди, не торопись. Должен быть еще эпилог к твоей новелле. Это твой последний шанс. Не может быть, чтобы она осталась жива! А то, что этот замечательный врач не мог убить ее - это истина. Он ошибается, думая, что мог убить. Ударить, может быть, но не убить. Эмоциональный всплеск, но воспитание и сила характера все-таки выше страсти.
  Ничего не осталось в голове, что подсказало бы, как закончить новеллу. Ей нужно особое окончание, иначе сюжет развалится.
  Ладно. Сегодня понедельник. Пора на работу. Надо взять отпуск на неделю, чтобы съездить к Катюшке. Спасибо тебе, Джессика. Ты классная девчонка. Я увижу дочку.
  В самолете Джессика была молчалива. Не так это просто примириться даже с очевидным, что люди, достигая определенного возраста, умирают. Она любит отца. Она хороший человек. Дай бог, чтобы моя Екатерина тоже сохранила любовь ко мне.
  Сергей сидел у окна и смотрел в окно на облака, проплывающие там внизу под самолетом. Он уже собирался вздремнуть, когда вдруг ясно увидел конец новеллы. Возбуждение стало быстро нарастать. Только бы записать, пока есть ясное видение событий. Потом это пройдет. Скорей. Он извинился, вышел в проход между сидениями, достал свой рюкзак, где всегда носил записную книжку с авторучкой, и стал торопливо записывать эпилог. Рейчел протянула ему коньяк, но он отмахнулся.
  
  Я УБИЛ АНГЕЛА (продолжение 3)
  
  Эпилог
  
  Было жарковато. Эвелина пошла окунуться в море, бассейнов не любит, только соленую морскую воду. Он лег на шезлонг и закрыл глаза, чувствуя, как хочется расслабиться. Эвелина сказала, что она беременна. Надо позвонить и обрадовать маму. Она так ждет внука.
  К лету всегда устаешь. Его рука бессильно упала вниз и коснулась вороха газет. Эвелина всегда листала газеты на пляже. Она была не просто наполовину француженка, а свободно говорила на французском. Поэтому просматривала здесь в Каннах все газеты.
  Норман поднял ворох газет с песка. Ну, разумеется - все на французском. Он уже собрался сбросить газеты вниз с шезлонга, когда увидел одну газету на английском, издаваемую в Париже. Он хотел посмотреть парижские светские сплетни, а наткнулся на раздел происшествий и тут же сел и стал читать:
  'Вчера была убита медсестра госпиталя ... Аннет Мезьер почти два месяца встречалась с разнорабочим из Испании, который проживал в Париже нелегально ... Хозе Баррерас нанес ей четырнадцать ножевых ран ... При задержании он не сопротивлялся ... Он сидел над трупом бедной женщины и непрерывно кричал: 'Я убил ангела! Я убил ангела!'... Мужчина в невменяемом состоянии был доставлен в психиатрическую клинику ... Соседи считают, что он сделал это на почве ревности ... Аннет часто меняла любовников ... хотя соседи отзываются о ней с теплотой: 'Она была добра и очаровательна, как ангел'. Бедная женщина, ей не было и тридцати лет'.
  Норман сбросил газеты на песок и пошел прогуляться вдоль побережья. 'Я убил ангела!' А ведь тогда у нее в квартире и я был на грани того же безумия. Да и позже меня спасла от помешательства та толстая певица, которая после театрального 'удара ножом', медленно и комично опускалась к ногам Хозе, боясь грохнуться оземь. А толстый тенор стоял над ней и повторял 'О моя Кармен!'. Тогда я просто не в состоянии был слушать оперу, а смотрел на них, как на живых людей из моей собственной жизни, а не как на замечательных певцов на сцене. Именно юмористический элемент в человеческой жизни мне помог. А этот Хозе Баррерас был лишен чувства юмора. Видимо, очень любил ее и потерял голову. Бедный Хозе. Остаток жизни будет сидеть за решеткой и повторять: 'Я убил ангела! Я убил ангела!'.
  Назад он поплыл вдоль берега, а не пошел пешком. Эвелина, стоя спиной к воде, причесывала волосы. Он прижался к ней сзади.
  - Пойдем в гостиницу, иначе я не выдержу, и все случится здесь.
  - Ах Норман, я так люблю тебя. Ты даже не представляешь. Иногда я думаю, что убью себя, если с тобой что-нибудь случится.
  - Не случится, я уже пережил свою смерть.
  Незадолго до вылета в Нью-Йорк, когда они уже вернулись в Париж, он купил с дюжину больших свечей в храме и зажег их одну от другой - в память об ангеле в короткой юбке. Тут он заметил пристальный взгляд монахини. Ее красивое белое лицо обрамляли черные волосы, слегка выступающие из-под головного убора, точно как у Аннет. У него ёкнуло сердце. Он подошел к ней и спросил по-английски:
  - Скажите, сестра, ангелы тоже умирают?
  - Им смерть не страшна, месье.
  Такой пленительный сюсюкающий французский акцент.
  ----------*----------
  Сергей был счастлив. Дописал. Дописал таки. Он встал, перегнулся через Рейчел и поцеловал спящую Джессику. Ему было без разницы, смотрят на него или нет. Джессика открыла глаза и посмотрела сперва на стоящего Сергея, а потом на Рейчел.
  - Что случилась? Рейчел, ты не могла не будить меня? - тут она догадалась, что поцеловал ее Сергей. - Сёджи, спасибо, но больше всего не люблю, когда меня будят.
  Сергей нагнулся и снова поцеловал ее:
  - Джессика, давай выпрыгнем из самолета и спрячемся где-нибудь в кустах. Нам будет хорошо. Ты моя девушка.
  Вокруг все улыбались, и Сергей весело подумал: - 'Если бы знали вы, господа пассажиры, что эти две мартышки лесбиянки, а я ненормальный орангутанг, вы бы не улыбались'.
  - Джессика, я нашел окончание рассказа, поэтому поцеловал тебя. А тебе Рейчел спасибо, что сберегла мой коньяк. Теперь девочки пора напиться. У меня еще остались какие-то баксы.
  ***
  Катя вышла из школы и шла к школьному автобусу, когда увидела своего отца. На миг она остановилась растерянно. Вероятно, решила, что ей он померещился.
  - Daddy! - она бросилась с криком к нему и повисла на нем.
  Любит, не забыла. Спасибо тебе, Джессика, большое спасибо, что привезла меня, дурака, сюда. Он готов был расплакаться. Только сейчас он понял по-настоящему, что совершил ошибку, уступив дочку Анне. Однако вынужден был признать, что и сейчас не видит иного выхода из создавшегося положения.
  Катя радостно сообщила водительнице автобуса, что это ее отец. Он живет в Нью-Йорке. Потом торопливо стала рассказывать отцу на английском про свой класс, а сама с интересом смотрела на большую красивую коробку, которую отец держал на коленях. Сергей подумал, что следует чаще приезжать. Скайп не заменит живого общения.
  Когда он увидел, в каком огромном доме живут Анна с Катей, он грустно подумал, что деньги сильнее любви и простых человеческих радостей. Этот роскошный дом символизировал ту Америку, в которую рвутся миллионы эмигрантов. Деньги, которые открывают доступ ко всему. В том числе, наверное, к преданности и любви. Какая простая формула жизни. Закон и деньги. Работай до посинения и не нарушай закона. Хватит думать о ерунде.
  Катю встречала мексиканка, которая прислуживала по дому. Катя ей объяснила, что это ее отец, но женщина была не уверена, можно ли впускать постороннего человека в дом. Она мялась, но, видимо, плохо знала английский язык, чтобы объяснить щекотливость положения. Катя тут же сообразила, позвонила матери и передала телефон отцу.
  - Привет, Анна. Это я. Приехал дочку повидать. Я ее заберу на пару часов пообщаться.
  Не надо было прикладывать телефон к уху, чтобы слышать:
  - Ты, как всегда, преподносишь сюрпризы. Возьми ее до шести, к этому времени я вернусь домой. В парке есть хорошее кафе. Накорми ее, если голодна.
  - Катюнь, будешь моим гидом. От вас до Сан-Франциско довольно далеко. Мама права, давай погуляем здесь, в вашем районе. Но сначала открой эту большую коробку.
  Катька так визжала, разглядывая и обнимая роскошную Барби, что в одном из домов пожилая дама подошла к окну. Потом бросилась обнимать отца. Он мысленно благодарил Джессику за подарок, но не сказал от кого это красивая кукла. К вечеру Сергей уже знал, что Олег уехал на месяц в Австралию по делам, что вообще он часто уезжает, так как у него такая работа. Анна пригласила Сергея на обед. Она будет рада. Скажи на милость. И не боится осложнений с этим Олегом.
  Анна была элегантно одета и в новенькой машине, когда приехала за ними. Даже помолодела. Катя села сзади и счастливо напевала что-то. Чем не семья? Сергей сел рядом с Анной, наклонился и поцеловал ее. Она ничего не сказала, только Сергею показалось, что она слегка нервничает. И вот тут он решился:
  - Ань, ты счастлива? - он говорил так ласково и доверительно, как говорил обычно с ней много лет назад.
  - Мне не до праздных размышлений, я очень занята.
  Он достал авторучку, записную книжку и записал:
  - 'Ты такая красивая, что я боюсь за себя'.
  Прочитав, Анна тихо прошептала, чтобы Катя не слышала:
   - Дурак, ты никогда не поумнеешь.
  Он снова записал:
  - 'Я уверен, что ты поступила правильно. Но ведь я тоже тебе не чужой?'
  У нее выступил румянец на щеках. И вдруг о боже, Анна ли это? Она показала ему язык, а глаза при этом смеялись. Ну будто нам снова по двадцать. Его так и тянула напроказничать. Он приложил Катин рюкзак между сидениями так, чтобы Катя, занятая своей Барби, вдруг нечаянно не увидела проказы своих родителей, и просунул руку Анне под платье.
  - Сережа, ты сумасшедший.
  Она говорила так тихо, что только по губам можно было угадать, что именно она шепчет, не отводя глаз от дороги.
  Под утро он ушел от нее в свою комнату. Вот такое у меня лоскутное счастью, как красивые заплаты на модном одеяле, которым мы с Анной укрывались в ее роскошной спальне.
  Всю обратную дорогу в Нью-Йорк, Сергей спал в самолете. Без снов. Сны остались в Сан-Франциско вместе с Джессикой, которая любила Рейчел, и Аней, к которой я до сих тянусь. Но теперь всё. Надо начинать новую жизнь.
  ***
  Я уже целую неделю в Нью-Йорке после роскошной 'медовой недели' в Калифорнии. Рутина больше не утомляет, работа не раздражает, жить можно. Все устаканилось. А вот писать не хотелось. Он начал смотреть более оптимистично на свою жизнь. Во-первых, Катя всегда будет меня любить - это ясно. Во-вторых, мне очень повезло, что у меня есть творческая работа, которая приносит столько радости и столько мук. В-третьих, я счастливчик, что встретил таких прекрасных женщин, как Анна, Джессика и Лорен. Тут до него дошло, что все они покинули его, хотя и было несомненным, что они неравнодушны к нему. И все же я счастливчик, что они были. Он вздохнул. А покинули, потому что лузер. Опять пятью пять двадцать пять. Песенка нытика, жалкого попрошайки. Дайте милостыню, красивые женщины. Уже дали. Хватит ныть. Они быстро устают от тебя. Ты часто бываешь невыносим. Я не в обиде. Спасибо и за модную заплаточку, лоскуток, миг радости. Ничто не вечно под луной. Впрочем, и вы поймите меня. Мне все время хочется писать и писать, придумывать сюжеты, поэтому я постоянно ищу каких-то подсказок, обострений, конфликтов в окружающей меня жизни. Они дополняют мое воображение.
  Утро было солнечное и приветливое. Чувствовалось приближение весны. Он поднялся на второй этаж библиотеки, чтобы взять почту и выпить кофе. Он наливал себе кофе, когда к нему подошла Шерил.
  - Сёджи, зайдите ко мне ненадолго. Мне надо поговорить с вами.
  За десять лет это первый случай, когда боссиха зовет к себе. А что, если собирается повысить меня в должности или дать премию в миллион долларов на мелкие расходы? Однако жизненный опыт подсказывал, что зовет она, чтобы 'сообщить пренеприятное известие'.
  - Я сегодня получила подтверждение тому, что русский архив собираются закрыть. К сожалению, должна Вас огорчить, что мы не может перевести вас в другой отдел. За все десять лет, что вы работаете у нас, вы не продвинулись по службе. Извините, но Вам дается один месяц, чтобы вы подыскали работу. Однако если хотите, мы вам выплатим сразу пособие за три месяца и отпускные. Тогда вы свободны прямо сейчас. У вас будет время найти новую работу.
  - Спасибо, Шерил. Вы очень добры. Лучше пособие.
  Сергей шел домой и чувствовал, как он одинок в мире, хотя и столько хорошего происходит. Теперь будет действительно плохо и неуютно. Надо искать работу. Я отброшен на много лет назад к тем первым месяцам, когда мы с Анной только приехали. Разница только в том, что Анна приехала по приглашению и сразу же приступила к работе. Никакого тебе финансового кризиса. Сколько было надежд, а сейчас совсем один.
  Такого поворота дел он никак не ожидал. Самое трудное в жизни, когда остаешься без работы. Как жить? Прошел всего один час, но беспокойство уже охватило его. До сочинительства ли мне сейчас. Надо выживать. Звонить Тому или Мише было бессмысленно, они были так далеки от того, чтобы найти работу филологу. В душе было незнакомое стеснение - это страх. Значит, жил благополучно и никогда не был готов к трудностям. Хотел конфликта, чтобы лучше писать - вот он. Ничего не надо придумывать. Безработица - это самая малость в жизненных коллизиях, а уже в штаны наделал, а ведь это не трагедия.
  Он зашел в супермаркет, купил продуктов и, откусывая хлеб, отдаленно напоминающий парижский багет, задумчиво побрел к дому. Нет, сегодня не буду искать работу. Он изменил маршрут и направился к винному магазину. Сегодня без водки ну никак нельзя. Допустим, я живу в российской глубинке, а не в Нью-Йорке. Помощи ждать неоткуда. Надо выкручиваться. Я нормальный русский мужик. Без пол литры я не могу приступать к новому делу. Надо расслабиться, потом разложить все по полочкам, а уж опосля действовать. А что если стать навсегда безработным и бездомным? Вон тот психически больной человек, что постоянно околачивается у мексиканского ресторана, питается лучше меня. Всегда смотрю на его мясные блюда и завидую. Хорошо, что меня выгнали уже после ухода Анны. Какое счастье, что я избежал всех этих разговоров о том, какой я бездельник и неумеха. И хорошо, что до этой катастрофы была прощальная неделя любви и воспоминаний в славном городе Сан-Франциско. И еще Катька со своей неуемной радостью.
  Опустошив лихо первую рюмку, Сергей вспомнил 'подайте, Христа ради, на согрев души' и тяжело вздохнул. Потом отыскал на интернете цыганские романсы в исполнении Тамары Церетели и стал слушать, понемногу выпивая водки и пива, но не забывая обильно закусывать. Три месяца большой срок, чтобы выжить.
  Как я умею все испортить. Вот было у меня с Анной романтическое прощание. Казалось бы, надо благодарить судьбу, что после всех тех мерзких скандалов, которые у нас часто случались в последние годы, надо испытывать счастье, что прощались как люди. Для тебя романтика, а для нее, наверное, тоже отдушина в скрытых неполадках богатых людей. Этот Олег все время в разъездах и, конечно, у него уйма корпоративных вечеринок с 'корпоративными' девушками по вызову. Конечно, бизнес без девушек по вызову не обходится - вот, вот. Анна одинока, но она тоже не подарок - вся в работе. Поэтому я был для нее, как новогодний подарок. И чего только этот Олег женился на Анне, женщине с ребенком. Людей разве поймешь? Я вот был предан ей, как собака, помог ей сделать карьеру в Америке, любил свой дом и жену, а она завела любовника, а теперь он ее муж, которому она тоже наставляет рога, как и мне. Ну хорошо, мы стали плохо жить, когда наши пути стали расходиться. Она шла круто в гору, а я продолжал идти под гору. Нет. Дело не в этом. Трещина появилась из-за писательства. Тоже глупо. Допустим, твой муж неудачник, но он помог тебе стать классным специалистом. А тебе все мало. По-моему, в Сан-Франциско она поняла, что не любит этого Олега, уж очень она была горячей и желанной со мной. Он, видать, тоже деловой, как и она, в голове не радости жизни, а только деловые соображения, бизнес прежде всего. Не умеют люди жить. Все им не так, все время хочется заполучить нечто особенное. Суета сует. А все так просто. Любовь, дети, благополучие и мир. И вот, когда это все есть, тогда и начинается достоевщина. Самокопание и разрушение. Я же написал об этом в 'Джокере'. А вот читатели на Интернете не поняли смысла рассказа, судя по их замечаниям. Намек, скрытое ядро рассказа, что это о нас всех - нет, не поняли. Возможно, я не доработал.
  Почувствовав, что больше пить не может, Сергей нырнул в постель и тут же уснул. Только напоследок мелькнула успокаивающая мысль: утро вечера мудренее.
  Утром некуда было идти. Лорен исчезла в дебрях Амазонки, Джессика лижет эту Рейчел, Анна работает до посинения, Том занят бракоразводным процессом, а Мишу и Азу трогать не стану. Надо жить своей жизнью безработного. Да, милый мой, но кто сказал, что ты безработный, а как же писательство? Только и писать не могу. В голове пусто, как в пустыне Сахара. Мелькнет какая-то тухлая мыслишка и тут же распадется на мелкие куски. Слушай, а кто сказал, что человеку все время нужно работать? Есть же люди, которые себя чувствуют вполне комфортно и без работы. Целый день могут сидеть на завалинке или смотреть телевизор, все передачи подряд. Давай понемногу начнем искать работу. Жизнь безработного мне очень подходит, я бы мог писать и писать свои сочинения, но не на что жить. Миллиардеры покупают яхты или тратят деньги на благотворительность. А как же, уважаемые господа, безработный графоман? Ему тоже следовало бы отвалить немного из тех средств, которые вы выделяете голодающим.
  Сергей чувствовал, как железный обруч безволия сковывает его. Вот за это и разлюбила меня Анна. Она не только талантлива, она умеет сама формировать свою жизнь, а ты размазня. Я знаю, почему я такой. Я живу в виртуальном пространстве. Окружающая жизнь является формальным фоном, который дает мне хлеб, кислород и любовь. Ну да, если говорить о физиологии животного. А вот виртуальное пространство совсем другое. Там я человек, там я писатель, там моя мысль находит пищу для своего развития. Там я счастлив, хотя и испытываю порой ужасные муки, пытаясь найти фабулу или состыковать сюжетные куски.
  Сергей пил кофе и смотрел в окно, за которым была железная пожарная лестница. Не все знают, что давным-давно в Америке не было этих лестниц. Когда случился пожар в Чикаго, сгорел весь город и погибло много народу, обязали всех строителей в Америке 'приклеивать' эти пожарные лестницы к дому. Идешь по улице, вроде бы нормальный мог быть фасад, ан нет - торчит эта уродливая пожарная лестница. Голливуду хорошо. В их кинокартинах по этим лестницам сбегают от преследования киногерои, а в жизни все наоборот. Вон в Бронксе какой-то псих влез по этой лестнице наверх, обнаружил открытое окно и пробрался в квартиру, где жила супружеская пара. Загнал мужа в ванную, изнасиловал жену, а потом поджёг квартиру. Благо люди успели сообщить в полицию, и психа поймали. Вот тебе и забота о пожарной безопасности. И в жизни так. Заботишься о чем-то или о ком-то, а на круг оказывается, что ведешь себя, как последний дурак. Тут его осенило, что Анна всегда его использовала в своих корыстных целях. Да и в Сан-Франциско наши любовные забавы были частью ее делового расчета. Просто не упускает своего. Кремень баба. Не то, что ты, размазня. Сергей снова лег в постель и укрылся с головой, чтобы изолироваться от окружающего мира, чтобы не слышать грохота от ремонтных работ на улице.
  В полдень, проголодавшись, он прошел на кухню и стал есть хлеб с колбасой и помидорами. Надо бы начать искать работу. Что откладывать? То, что мои герои больше не приходят побеседовать со мной, говорит о том, что я и как писатель иссяк. Пойду-ка в парк, посижу над Гудзоном, хоть и холодно еще. Днем в рабочие дни там мало народу. Не буду искать работу, хотя надо будет по дороге назад домой, выйти на Бродвей, купить русские газеты и просмотреть дома объявления. Однако уже по дороге в парк, он вдруг свернул на Бродвей, купил газеты и только потом направился в парк.
  Газеты лежали рядом на скамье, а он отрешенно смотрел, как двое малышей, девочка и мальчик, катаются на перегонки на скутерах. Потом вдруг мысль пошла в другом направлении. Он подумал, что уже с такого возраста есть притяжение противоположных полов. Им очень хорошо вдвоем. Сексуальные ощущения отсутствуют, а все же тяга к друг другу вдохновляет, вот они и носятся, забыв об опасности. Надо написать нечто очень теплое о любви, чтобы было богатство, любовь и полное счастье. Это будет компенсацией моей одинокой жизни неудачника. Сергей вздохнул и стал листать газеты. На объявления старался не смотреть, хотя и купил газеты из-за них. Его больше интересовали статьи о всяких голливудских звездах. Сперва он посмотрел, о ком вообще пишут, а только потом стал читать. Типичная желтая пресса. Непроверенные догадки и предположения. Главное, порадовать завистников и горемык, что звезды Голливуда и бомонда несчастные и даже плохие люди. Надо же как-то компенсировать серые будни человечества. Идиоты. Вся жизнь - это работа, дом и дети. Все остальное мишура, чтобы развлечь вас, дураков, которые этого не понимают. Тут на глаза ему попалась небольшая статья о великой итальянской трагической актрисе. Безвременная, неожиданная смерть от сердечной недостаточности. Он вспомнил, что видел фильм 'Электра', снятый прямо в театре. Впечатлило. Он даже тогда подумал, как было бы хорошо описать ее ощущения. У актрисы был абсолютно опустошенный взгляд, когда она вышла за занавес поклониться неистово аплодирующей публике. Что она испытывала? А вот теперь преждевременная смерть, словно жизнь отблагодарила трагедией за трагизм на сцене. Я слышал много о ней, но в театре ни разу не видел. Здесь пишут, что человек испытывал, когда смотрел, как она играет. Сергей чувствовал, как в нем разгорается новый рассказ. Огонь еще был робкий, неуверенный и готовый погаснуть. Сергей нервно заходил туда и обратно около своей скамьи с газетами. Потом повернулся и пошел к выходу из парка, но по дороге вспомнил, что оставил газеты на скамейке. Вернулся, торопливо схватил всю охапку газет и ускорил шаг, чтобы успеть начать писать до того, как улетучатся видения, образы и обрывки текста. Дома он швырнул газеты на диван и бросился к компьютеру. Когда на экране начал формироваться текст, он успокоился и продолжал спокойно работать, так как такого типа сюжет был уже давно в голове, просто нужна была искра, чтобы разжечь костер. А еще это желание изобразить роскошь, талант и успех, которым завидует все человечество, рассматривающее свою жизнь, как серые будни. Ясно, почему. Стоять над миром, а не искать работы с тремя центами в кармане. Великая трагическая актриса Донелли очень подходит под героиню моего рассказа, особенно ее преждевременная смерть так хороша для эпилога. Несомненно, мне надо стать вампиром, чтобы издатели начали восхищаться мной. Побольше трупов, и новый Шекспир готов.
  
  Белые и черные тюльпаны
  
  Мне все доступно
  
  Когда актриса вошла в ресторан, она не сразу увидела людей. Прежде всего, бросался в глаза океан белых тюльпанов. Они были везде: вдоль ковровых дорожек, на столах, на лестнице - словом везде. У нее бывали богатые поклонники, но такого безумно щедрого, она ни разу не встречала. Он парализовал ее волю своей щедростью, своей расточительностью, своим вниманием. Мои любимые белые тюльпаны.
  Понемногу она стала возвращаться к жизни из этого белого цветочного сна и замечать, что все гости аплодируют ей, а вот и встали со своих мест и, стоя, приветствуют. Будто партер, завороженный ее игрой. Тут она увидела на тарелочке там, где ее собирались посадить, бриллианты и записку: 'Будь счастлива так, как может быть счастлива великая актриса. Всегда к твоим услугам'. Она прикоснулась к бриллиантам, а потом подняла их вверх на ниточке, на которой они были нанизаны. Длинная нить сверкающих алмазов. Гости снова стали аплодировать. Она взяла себя в руки и стала кланяться и приветливо махать рукой, когда узнавала знакомых. Смущения не было, только растерянное удивление. Богатство и расточительность редко совместимы. Чаще даже наоборот. Богатый человек становится патологически скаредным - и такое она видела. Байрон не просто расточителен, он делает все изящно и со вкусом.
  Официанты начали сновать между столиками, принимая заказы. Вскоре и музыка заиграла, а его все не было. Она уже собиралась обратиться к гостям с приветственным словом, когда появился Байрон Росас. Он невысокий и, в общем-то, некрасивый, но сколько энергии, сколько силы. Это ли не мужчина? Женщина рядом с таким чувствует себя защищенной и счастливой.
  Играя в трагедиях, она порой чувствовала такую опустошенность, после того как занавес падал и надо было выходить и кланяться, что в пору было удавиться. Она все еще была в роли Электры или Офелии, она все еще была великой страдалицей, а не актрисой. Входить в роль не означает терять контроль за ролью. Она помнила азбуку актерского мастерства, но иногда теряла контроль за собой и становилась трагической личностью, а не актрисой, исполняющей эту роль. И зритель ценил в ней ее преданность искусству, ее самозабвенное исполнение роли.
  С Байроном она ощущала себя защищенной против превратностей судьбы. Главное, не хотелось думать, а тянуло бродить среди океана тюльпанов, среди моря бриллиантов, смотреть с верхней палубы яхты на сверкающее Средиземное море, а еще ночи ... Я заслужила любовь такого человека, я так страдала на сцене и в жизни, что мне нужна была награда судьбы. Байрон, будь всегда со мной, дай мне немного твоей жизнеутверждающей энергии, сними мою меланхолию трагической актрисы. Я не хочу быть Электрой.
  - Здравствуй, дорогая, - он посмотрел ей в глаза и наклонился, чтобы поцеловать руку, - ты прекрасна, как богиня. Я люблю тебя.
  - Ах, Байрон. Я стала плохо играть. Я вся в любви и в счастье.
  - Так будет всегда. Ты должна радоваться жизни. Трагедии хороши только на сцене.
  - Ты прав. Без трагедий нет театра, а без счастья нет жизни.
  Он повернулся к гостям, улыбнулся, поднял руку, призывая послушать:
  - Дорогие гости, сегодня день рождения великой Амелии Вега. Да благословит ее Господь и даст ей много лет жизни и сил, чтобы радовать и восхищать зрителей. Мы же скажем ей спасибо, - он поклонился ей.
  ***
  Байрон сидел за письменным столом, вытянув ноги, расслабившись, и слушал своего начальника охраны, британца, бывшего спецагента секретной службы. Он задумчиво стал потирать кончик своего большого носа и придвинулся ближе к столу, когда британец заговорил о его детях:
  - Должен вас огорчить. Кара вернулась к старым привычкам. Лечение в Швейцарии ей не помогло. Она снова заказывает кокаин. Тери же радует. Она аккуратно посещает колледж, и ее бойфренд приличный парень. С трудом, но все же учится. Что касается вашего сына, вы же знаете, он всегда был молодцом. Только в последнее время чаще стал летать на своем самолете, не считаясь с погодой и самочувствием. Патрик хороший парень, но все же стоит с ним побеседовать о сдержанности. С ним вроде бы все хорошо, но он гоняет на мотоцикле так, что все время приходится иметь дело с полицией. Я ... - британец перестал рассказывать Байрону о детях, когда увидел, что в кабинет вошла Карла, жена Байрона.
  Начальник охраны извинился и вышел, прикрыв за собою дверь. Он знал, что супругам предстоит нелегкий разговор. И все из-за этой знаменитости, этой актрисы, черт бы ее побрал. Мало ему всяких девиц, он еще собирается бросить семью из-за этой мадам Вега.
  ***
  Устав писать, Сергей встал, чтобы пройти на кухню и сварить кофе. Тут он увидел ворох газет, разбросанных на диване. Он непонимающе и с подозрением уставился на газеты. Неужто, кто-то невидимый проник в дом и пытается подшутить над ним? Вспомнив, для чего он купил их, Сергей одновременно потерял нить повествования. В голове снова появилась знакомая серая стена, за которой скрылись герои рассказа. Не идет описание красивой жизни. Вымучено, надумано. Не получится. Когда еще снова придет вдохновение? Отставив кофе, он достал из морозильника водку. Глотнув прямо из бутылки, он вдруг почувствовал острую боль в горле. Дебил. Она же ужасно холодная, даже ледяная. Расхотелось пить. Сергей разделся и нырнул под одеяло. Забыться ненадолго, чтобы потом с новыми силами обуздать это паническое и расслабляющее безволие.
  Второй день безработицы. Ничего не получается, то же равнодушие и безволие. Не хочу искать работу. Холодновато в парке, но когда гуляешь, то согреваешься. Так о чем это я? А, ну да, о том, что надо настроить себя на борьбу. Зачем же так выспренне, с пафосом и жертвенностью о безработице. Все-таки много в тебе дешевки, дорогой графоман. Хочешь столь простое событие, как поиск работы, превратить в героический поступок. Дурак ты, братец. Пойди домой, отпей немного водочки, потом сядь к компьютеру и начни искать работу, да, не забудь русские газеты. Старайся, что-нибудь найдется и для тебя.
  Но дома Сергей включил бесплатный русский кино-сайт и стал смотреть последний голливудский боевик. Глоток водки, глоток пива, соленая маслина и кусок итальянского хлеба. Блаженство рая. А лучше назову это 'блаженство Раечки'. Еще лучше ... А вот, что лучше, чем 'блаженство Раечки', так и не придумал. В это время главная героиня фильма под шум и грохот начал мочить направо и налево несметные полчища врагов. Сергей стал хихикать. Враги выбегали толпами, выстраивались в шеренгу и ждали, пока она прихлопнет их. Нет, такое в литературе выглядело бы фальшью, хотя, как знать. Вот у Флеминга с Джеймсом Бондом всё было в ажуре. Говорят, весь мир зачитывался. Оттуда и пошло. Сейчас хрупкая и изящная кинозвезда 'избивает до потери сознания' чемпиона по реслингу, ростом в два метра и косая сажень в плечах. Даёт старуха! Бедняга не знает, как отделаться от ее шпилек. И дерется-то дамочка, стоя на высоких каблуках. А смотрится. Красиво. Вон Ума Тёрман взяла в руки самурайский меч и 'отрубила головы' сотне самураев. Ничего себе. А какой получился классный фильм 'Kill Bill', одним пальчиком проткнула она этого Билла, супербандита. Я так не могу писать, хотя и знаю, что есть такая грань у искусства, когда искусственное лучше реального. Говорят, ребенком Ренуар побывал в театре, а потом вышел после спектакля и сказал родителям: - 'А рояль там был настоящий'. В этом все дело. В истинном искусстве ничего не должно быть настоящим, иначе это уже не искусство, а реальная жизнь. Сергей вздохнул. Когда стали пытать героиню, сохраняя нетронутой ее роскошную прическу, он выключил компьютер, но тут же включил телевизор и начал слушать последние известия.
  Он стыдился признаться самому себе, что не хочет искать работу. А что если месяц буду ходить по музеям и, вообще, по Нью-Йорку, а потом плотно начну искать, где бы заработать пару-тройку центов на пропитание. Он выключил телевизор и вышел на улицу. Дул холодный ветер. Март в этом году особенно неприветлив. Проходя мимо бара, он вдруг увидел, как бартендер подбросил бутылку, ловко перехватил ее налету и налил виски клиенту. Сразу же мелькнуло желание делать то же самое, хотя бы попробовать. Многие писатели поначалу делали разную работу, пока не становились писателями. Но им не было и тридцати, а тебе уже под сорок. Ты не о том думаешь. Надо найти работу. А посему, хорошо и барменом быть. Помню, как мы с Мишкой добыли денег и пошли на Цветочный бульвар. Наглядевшись на циркачей, начали упражняться в подбрасывании предметов. Было время - так наловчились, что удивляли одноклассников. Здесь в Америке, наверное, надо кончать какие-то курсы, чтобы стать бартендером.
  Пройдя два квартала, Сергей почувствовал нестерпимый зуд и вернулся назад к бару. За стойкой уже стояла девушка и протирала бокалы. Это у них такое нервное занятие. Трешь до прозрачности бокалы и успокаиваешься. Иначе можно напиться. Впрочем, не буду наговаривать на этих людей. Сергей подсел к стойке.
  - Девушка, извините за вопрос. Я бы хотел устроиться работать бартендером. Что для этого нужно?
  Девушка внимательно посмотрела на него и даже остановила взгляд на его висках, где сквозь темнорусые волосы уже просвечивала седина. Ей-то, наверное, нет и двадцати пяти.
  - Сэр, а у вас есть лайсенс об окончании курсов бартендеров?
  - Нет.
  - Простите. Сейчас принято, чтобы претенденты на позицию предварительно окончили курсы. Работа здесь нелегкая и требует сноровки.
  - Да, вы правы. Это, видимо, не для меня. Просто я тоже сумел бы бросать бутылки и подлавливать их, чтобы понравиться клиентам.
  Девушка поджала губы и недоверчиво посмотрела на него:
  - Простите, сэр, мне кажется, что вы могли бы найти работу и получше. Вы, я думаю, окончили колледж.
  Сергей шел по улице и думал о том, что девушка-бартендер выглядела разумней него. Она не плывет против течения, а живет, как получается. Вот чего мне не хватает. Мне надо было удержаться в библиотеке. Окончить солидные курсы по библиотечному делу, потом лизать задницу начальству, потом ублажать Анну лестью, потом ... А я что делал? Хотел стать писателем. Наверное, я нереализованная личность. Во мне много тщеславия и нет никакого таланта, вот я и мечусь. Кроме того, во мне есть очень важный элемент графомана: я обязательно хочу видеть свои опусы, опубликованными на бумаге, чтобы потом подтираться этой макулатурой. Сергей грустно улыбнулся. Не так резко. Поспокойней. Разумней. Талантливые писатели тоже хотят видеть написанное опубликованным. Поэтому рассылают по разным издательствам и журналам свои сочинения. Вполне естественное желание для сочинителя.
  Дома он сел компьютеру, но не знал, зачем ему нужен компьютер. Потом, открыв новое 'окно', он передумал приступать к работе и решил все же сначала поесть что-нибудь. Когда человек ест, он успокаивается. Вон Шаламов считает, что поесть является основным желанием человека. Хотя, подозреваю, что он пришел к такому заключению в экстремальных условиях. На кухне ему показалось, что пробежала мышка. Надо же и мыши чувствуют, что я так опустился, что можно хамить мне. Приготовив бутерброды, он вдруг вспомнил, что не просматривал сегодня электронной почты.
  Откусывая хлеб и лениво жуя, он включил e-mail. Невероятно, ответ из журнала 'Знамя', а говорят, что толстые журналы не отвечают на почту.
  'Мы внимательно прочитали ваши рассказы. Вынуждены огорчить вас, но они нам не подходят. Желаем удачи'.
  А вот из издательства 'Захаров':
  'Увы, но нет. Желаем удачи'.
  Какие вежливые люди. Уважают авторов.
  Он еще ел свои бутерброды, когда вдруг снова вспомнилась девушка из бара. Как бы здорово было работать в баре. Перед тобой проходит масса людей. Потом ты возвращаешься домой и пишешь о них разные истории. А то, что тебя не публикуют - судьба. Живи так, как получается. Сейчас все пишут и размещают на Интернете. Так и есть. Что ты вцепился в эти 'бумажные' издательства. Был бы талантлив ... и вот тут его осенило. Он взял тарелку с бутербродами и пошел к компьютеру, уже по дороге составляя текст. Только во втором часу ночи получилось то, что возникло сразу в голове. И все благодаря этой девушке в баре. Хотя, кто знает, как рождается литературная идея, а тем более текст. 'О, если б знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда'. Именно так.
  
  Начинающий писатель
  миниатюра
  
  Начинающий писатель проходит несколько ступеней эволюции в своем творчестве, прежде чем, глядя на себя в зеркало, начинает ласково гладить свою голову и повторять: 'Свершилось. Я в той же шеренге, что и Лев Николаевич'.
  Первая ступень. Ему казалось, что это так просто - написать рассказ на пару десятков страниц. Столько сюжетов в голове, такие классные диалоги - пустяк, сядь к компьютеру и настрочи.
  И вот тут началось то, чего он никак не ожидал. Героиня, которая должна была выйти замуж на богатой свадьбе, неожиданно умерла, а ее жених с легкостью перекинулся на ее подругу. Герой афганской войны на гражданке оказался трусом и предал товарища. Мура какая-то. Он читал написанное и не верил своим глазам. Герои его произведений вели себя совсем не так, как он это планировал. Они жили своей самостоятельной жизнью, почти как живые люди. Я графоман, если не могу совладать с героями своих историй. Однако зуд был так велик, что писатель продолжал писать. Начались муки творчества.
  Вторая ступень. Бог вам судья, дамы и господа. Как хотите, так и живите. Вы за демократию и против тирании автора. Я принимаю вас такими, какими вы сами хотите быть. Однако, извините, всему есть предел. Ну это уж совсем ни к чему: в самый разгар повествования взять да и влюбиться в постороннего. Нет, милая девушка, я не позволю тебе отклониться в сторону. Во всем должен быть порядок. Тут писатель понял, что врет сам себе, когда стал бумажной салфеткой торопливо отирать слезы умиления перед любовью этих двух, а потом и вовсе свалился на диван и заплакал, когда героине его повести пришло известие, что сын погиб на войне и она потеряла сознание. Он плакал и ничего не мог с собой поделать. Их же я выдумал, чего же я плачу? Неправда, они живые, они настоящие. А для чего тогда писать, если они потом не оживут.
  Третья ступень. Он сел к столу и задумался: 'Я люблю своих героев. Они живые люди. Они ведут себя так, как им вздумается. Если мои герои живые, значит, их полюбят и другие люди. Как же это проверить? Интернет поможет'. 'Ясно, - сказал себе писатель к вечеру, - надо отослать написанное в 'Золотое перо Руси' и еще на несколько других конкурсов. Это солидные конкурсы, и там авторитетное жюри, писатели, поэты и литераторы. Если мои герои понравятся маститым писателям, они могут понравиться и читателям'. Началось многомесячное ожидание решения жюри. Долгожданный октябрь был солнечный и приветливый. Но этого он не мог сказать о жюри конкурсов. Были опубликованы так называемые Лонг-листы и список всяких поощрительных премий. Его имени нигде не было. 'Неужели я такой безнадежный графоман? А может, они вовсе и не читали моих произведений? Прочли мое имя, не понравилось и на фиг, - с надеждой подумал начинающий писатель. - И еще может быть, что там, как у Альбера Камю, чума тирании покинула город, и теперь они раздают друг другу 'ордена': себе, знакомым, друзьям, и называют это мероприятие конкурсом. Тогда у меня нулевые шансы. Что-то не так. Доверять я им не могу и не хочу. Учитель рисования злился, что Рембрандт рисует не так, как все. Многие великие писатели по много раз отсылали свои произведения в печать, и их отвергали. Отвергали величайшие бестселлеры. Как же доверять судьям? А если у меня есть талант, но я все время нарываюсь на серых чиновников в литературных мундирах? Вот незадача. Графоман я или писатель? Поди пойми'.
  Четвертая ступень. Начинающий писатель-неудачник торопливо открыл электронную почту и разослал в дюжину издательств свои сочинения. Затем налил себе рюмку водки, поднял глаза к небу с мольбой и выпил. Но это не помогло. Могильная тишина месяц за месяцем. Ну напишите, что мои герои не подходят вам, даже пришлите изображение кукиша. Нет. Гробовое молчание. Черная дыра. Туда пошло, а обратно - ничего. Писатель собрал остатки денег, отпечатал рукопись и поехал в самое уважаемое и процветающее издательство. Не стану рассказывать, как это было тяжело пробиться к редактору. Наконец подошел к ее комнате, открыл дверь, и, о боже, с пола до потолка штабеля рукописей. Где же мадам? Осторожно пробираясь между колоннами рукописей, он наконец увидел ее. Вернее, услышал мерный храп и увидел взлохмаченную голову, которая обессилено лежала на руках. Он встал перед ней и тихо сказал:
  - Простите, мадам, что вынужден побеспокоить Вас.
  Она подняла голову, поправила сползшие очки и посмотрела на него так, как смотрит алкаш на пустую бутылку. Устала, видать, бедная. Тут и сотня редакторов не справится с этим бумажным самумом. А может, она вообще не читает входящую почту?
  - Положите Вашу рукопись вон туда, там посвободней. В случае положительного ответа мы дадим Вам знать.
  - Но Вы же не знаете моего адреса?
  - Узнаем, - она зевнула и стала отдирать старый маникюр.
  Начинающий писатель не оставил там рукописи - ведь в ней были живые люди. Боялся, что они сопьются с тоски по читателю. Он шел к себе домой и думал: 'Не писать я не могу, а писать в стол не хочу. Все эти смешные конкурсы в виртуальном пространстве не для меня. Мне нужен читатель, который подходит к полке в книжном магазине и знакомится с новыми поступлениями'. Возвращаясь домой, он увидел бар 'Досуг писателей', на входной двери которого было объявление 'Требуется бармен. Обучаем'.
  Пятая ступень.
  - Бармен, мне водки и лимона, а моей подруге - коктейль 'Пальмира'. Погоди, друг, не твоя ли рожа на Интернете?
  - Моя.
  - Я там прочел клёвый рассказ 'Мои герои любят меня'. Вот тебе моя бизнес-карта. Приходи, я поговорю о тебе с издателем. Я спонсор. Ты мне понравился. Твои герои как живые. Сколько времени ты уже пишешь?
  - Четыре года.
  - А что опубликовал?
  - Меня даже в Лонг-листы вшивых конкурсов не вводили, вот я и посылаю в Интернет-издания все, что пишу. Там у меня есть читатели, а здесь я зарабатываю на жизнь.
  - Ну не горюй, приятель. Все же тебе повезло, что встретил меня. Не каждому так везет.
  Вот так, по воле провидения, начинающий писатель стал просто писателем, книги которого появились на книжных полках. Однако давняя обида осталась, и он не вступил в Союз писателей. И еще в благодарность Интернету он там иногда размещает свои произведения.
  Путь к звездам усеян терниями, а как же иначе. Надо пострадать. Иначе какой же ты писатель. А что, если бы не это невероятное событие - я не встретил бы этого веселого и любознательного спонсора, который читает на Интернете? Ему стало зябко, он пригнулся за прилавком, чтобы клиенты и хозяин не видели, и, налив себе двойную порцию водки, быстро выпил. Вот повезло, что называется. Обязательно должно повезти, иначе ничего не получится.
  ----------*----------
  Сергей сидел перед написанным и не знал, чего он больше испытывает: счастье от творческого труда или разочарование, что так и остался непризнанным автором. Перечитав миниатюру, он совершенно расхотел становиться бартендером. И писать больше не буду. Завтра начну искать работу, и буду жить скромной жизнью служащего.
  ***
  Прошел почти месяц бесплодных поисков работы. Но Сергей уже не отчаивался, как в тот первый день, когда Шерил объявила ему, что он отчислен из университетской библиотеки. Нормальный ход событий. Нет причин для отчаяния. Всё путем. И деньги есть, и желание что-нибудь подыскать, чтобы не оказаться на улице. Погляди-ка, однако, who is who. Анна узнала о моей безработице, но не предложила денег, хотя зарабатывает сотни тысяч, даже не выразила сочувствия. Быстро вписалась в жизнь богатых людей, где миллиард не миллиард без одного цента. Я на нее не в обиде. Но, может быть, только сейчас я по-настоящему понял, кто она в действительности. Чужой и эгоистичный человек. Слава богу, 'обойдусь и один без жены'. 'Затоплю камин буду пить, хорошо бы собаку купить'. Неплохо. Но не люблю Бунина. Не мой автор. Итак, денег хватит еще на несколько месяцев, а там будет видно.
  Поразительно, что с простой земной профессией мне было бы легче найти работу. Мое огромное книжное образование без затребованной профессии никому не нужно. Вот был бы публикуемый писатель, и все сразу же заметили бы, что ты читал разные книги и много думал, а еще бы говорили о тебе, что ты писатель, хотя у тебя и был бы скромный талант. Опубликованная книга - это твоя биография. А так, ты просто человек с улицы.
  Каждый день уже много лет я пою одну и ту же песенку о бренности бытия. Я должен ... А что он 'должен' Сергей так и не узнал, так как зазвонил телефон. Том торопливо сообщил ему ужасную новость:
  - Лорен в Венесуэле похитили бандиты. Из-за этого Чавеса там полный разбойничий беспредел, в котором и полиция участвует.
  - Как это так похитили? - перебил Сергей, понимая, что задает глупый вопрос.
  - Не знаю. Только известно, что Эрик, ее новый друг, в больнице с огнестрельным ранением. Он и рассказал отцу Лорен об этом по телефону. Я заеду за тобой, и мы отправимся к ее отцу. Старик что-то знает, но не хочет говорить по телефону. Он очень просил, чтобы мы приехали к нему. Чёрт, там же, в этом Каракасе, ненавидят американцев. - В голосе Тома был испуг. - Люди полные идиоты. Доверять Чавесу. Я никогда этого не пойму.
  - Погоди, Том. Сначала давай съездим к ее отцу. В точности узнаем, что произошло, а потом обсудим, что делать.
  По дороге в Коннектикут, где жили родители Лорен и ее две сестры, Том с возмущением продолжал говорить о преступности в Венесуэле при режиме президента Чавеса. Что-то было истеричное в поведении Тома. Он всегда казался Сергею несколько импульсивным и вспыльчивым, а тут его просто понесло. Почему он так нервничает и всё время повторяет, что он ее много раз предупреждал об опасности в таких путешествиях? Сейчас вести себя подобным образом просто глупо. 'Ей теперь могут помочь только спецслужбы', - почему-то повторял и повторял Том.
  Лорен всегда посмеиваясь объясняла нам, что пресса преувеличивает опасности в странах с неустойчивым политическим режимом и высокой преступностью. Она ссылалась на то, что объездила весь мир, но ни разу ничего подобного даже отдаленно не замечала, а ее, бывало, заносило в такие места, что голову могли отрезать, и никто бы не почесался. Я помню, что в ответ я ей рассказывал про Россию, как там исчезали люди. О троих даже я сам знал. Не верила или не боялась опасности, даже если верила. Право на ошибку. Человеку все надо познать на собственном опыте, но ни тогда, когда тебе грозит смертельная опасность. Непонятно, зачем надо жить на грани трагической развязки. Уж какой я непутевый, а тоже считаю, что рисковать жизнью в нашем прекрасном мире просто глупо. Конечно, речь не идет о солдатах, полицейских и пожарных. Риск является важным компонентом их профессии. Но зачем преуспевающему продюсеру, которого к тому же ждет солидное наследство, мотаться по всему миру в поисках опасности вместо того, чтобы иметь семью и детей? Мне этого не понять так же, как я не понимаю, зачем лезть на Эверест, заниматься альпинизмом и скалолазанием. Не моего ума это дело. Но именно бессмысленность риска в поисках чего-то лучшего, чем сама жизнь, я хотел передать в моем 'Джокере'.
  В доме родителей Лорен собралось много народу, включая нескольких полицейских, а, может, и сотрудников ФБР, кто их знает этих в штатском. Том и Сергей растерялись. Поэтому, познакомившись с родственниками Лорен, тихо сели в уголке и, молча, слушали обсуждение шагов, которые следовало предпринять. У Сергея было странное ощущение недоговоренности. Будто все разговоры вертятся вокруг да около проблемы. И так было ясно, что невозможно ничего предпринять по двум причинам: во-первых, нет никакой информации от похитителей относительно Лорен, во-вторых, очень трудно американцам найти контакт с администрацией Чавеса. Сергей был подавлен. Он вдруг с болью ощутил, что это произошло с Лорен, с его лучшим другом.
  В какой-то момент к ним подошла Сара, младшая сестра Лорен, и тихо шепнула, что отец очень просит Тома и Сергея остаться. Ему надо переговорить с ними. Сергей обратил внимание, что за их беседой внимательно следит самый старший из этих в штатском. Когда Сара отошла, полицейский обратился к отцу Лорен:
  - Мистер Эндрюс, я еще раз повторяю, не забыли ли вы чего-нибудь, что следовало бы сообщить следствию? Прошу вас, постарайтесь помочь нам. Речь идет о вашей дочери.
  - Если у меня будет дополнительная информация, то я дам вам знать, - спокойно сказал старик, но при этом смотрел куда-то в сторону, будто его отвлекли от важной мысли.
  - Дело в том, что родителям двух других заложников уже звонили от имени похитителей, а вам еще нет. Вы от нас ничего не скрываете?
  - Это и меня удивляет. Я боюсь, что с Лорен что-то произошло. - Отец выглядел вполне искренним, но не обеспокоенным. Его слова противоречили его виду.
  Полицейский недоверчиво посмотрел на отца и головой показал остальным, что пора уходить, делать здесь больше нечего.
  Когда полицейские вышли, отец попросил Тома и Сергея пройти с ним в кабинет на втором этаже. Только они там расселись, как раздался звонок. Старик торопливо достал свой сотовый из кармана. Выслушал и коротко поблагодарил.
  - Ребята, я вас совсем не знаю, но Лорен сказала, что вы ее самые близкие друзья.
  - Лорен звонила? - не выдержал Том.
  - Да.
  - Мистер Эндрюс, так чего же вы не сказали полицейским? Они же все время вас спрашивали об этом.
  - Так хотела Лорен. Этот парень из ФБР догадывается, что она звонила. Кажется, вас зовут Том, если я не ошибаюсь?
  - Да, я просто вас не понимаю, как же вы собираетесь помочь Лорен, если отказываетесь от помощи спецслужб? - Том говорил нервно и даже неприлично.
  - Это желание Лорен. Она просит, чтобы выкуп в полмиллиона долларов был доставлен в Каракас, но без участия спецслужб. Эта банда уже не первый раз проделывает подобное с иностранцами. Пока ни одного смертного случая. Вы поняли теперь в чем щекотливость моего положения? Без помощи официальных лиц нам надо доставить деньги в Каракас. Она будет звонить еще раз.
  - Это было бы непростительной ошибкой доверять бандитам. Они убьют заложников и заберут деньги. - Том снова встрял в беседу со своими страхами.
  - Том, будь добр, помолчи немного. - Сергей стал злиться. - Мистер Эндрюс, мне кажется, вы не досказали чего-то. Как вы намереваетесь доставить деньги туда?
  - Я много лет занимался финансами, и у меня есть связи даже в Каракасе. Деньги там будут готовы, но мой тамошний агент отказывается нанимать кого-либо из местных в качестве посредника. Он не уверен, что деньги не украдут. В этом проблема. - Старик снова замолчал и пристально посмотрел на Тома.
  - Так наймите американца, вы можете это сделать. - Том нервно поглаживает колени.
  - Я для того вас и просил приехать, чтобы посоветоваться с вами. Дело щекотливое, повторяю. Несколько моих друзей собирались заняться этим, но говорят, что такого рода люди, которых нанимают для посредничества, одновременно являются информаторами ФБР. Лорен очень просила, чтобы я не привлекал ФБР. Родственники двух других заложников решили действовать официальным путем через спецслужбы. Я же должен следовать совету Лорен. Ей видней. Она настаивала на этом. Просто у меня мало времени, и нет уже былых связей и возможностей. Я бы сам слетал туда, если бы не был так стар. А моих девочек боюсь посылать. Нужен мужчина.
  - Я не думаю, что мы подходим для такой роли, - Том уже говорил с неприязнью. - По крайней мере, у меня нет таких знакомых.
  - Мистер Эндрюс, я согласен поехать и передать деньги бандитам, - ответил Сергей.
  - Сёджи, ты понимаешь, на что ты идёшь? - с удивлением повернулся Том в сторону Сергея.
  - Я согласен передать выкуп бандитам. - Сергей повторил свое предложение, но у него было такое чувство, что собирается нырнуть в пасть акуле.
  А говорил, что не признаешь скалолазания и альпинизма. Если ты согласен поиграть со смертельным риском, то все остальное отступает на задний план. Нет-нет. Я просто не в силах оставить Лорен в руках бандитов, хотя никогда не пойму, что произошло со мной. У мистера Эндрюса, я думаю, не больше суток для решения этого вопроса. Поэтому-то он и позвал нас. Надо помочь. Долг чести. Гусары смерти не боятся. Сергей хорохорился, но внутри него был арктический холод. Сердце примерзло к заднице. Так все было необычно для него, живущего виртуальной жизнью. Он рассмеялся. Старик и Том посмотрели на него с удивлением.
  - Мне немного не по себе от всех этих разговоров вокруг поисков доставщика. Надо взять деньги и снести бандитам. Это же так просто, мистер Эндрюс. Положитесь на меня. Кроме того, я ни разу не был в Венесуэле. Ну ладно, я все шучу. На самом деле я не могу оставить Лорен в беде.
  - Вы действительно доставите деньги бандитам?
  - Я же сказал.
  Старик попытался встать, опираясь на палку, и протянуть руку Сергею, но снова тяжело плюхнулся в кресло. У него на глазах выступили слезы. Том молчал и рассматривал пальцы на руке. А я-то, я. Герой нашего времени. Печорин, играющий в русскую рулетку. Эй, ты подумал, на что ты идешь? Двум смертям не бывать, одной не миновать. Не всё тебе виртуальная жизнь. Авось обойдется, помогу Лорен в беде. Мы никогда с ней ни о чем друг друга не просили. Эта мысль его удивила. Будто и не друзья, а просто приятели по регулярным трёпам в баре. Без философии. Сказано - сделано, друзья вы или просто приятели. Она всегда верила в меня и болела за меня. Одно дело проявлять сочувствие, а другое дело вставить шею в петлю из-за приятеля. Сергею вдруг стало противно от самого себя. Много будешь болтать, мало будешь думать о предстоящем деле.
  Том предложил поехать обратно, но Сергей решил остаться и дождаться второго звонка от бандитов, чтобы договориться о деталях освобождения Лорен. Перед самым выходом Тома, Сергей вдруг остановил его:
  - Я поеду с тобой до того перекрестка, где есть светофоры, там ты меня сбросишь. Я хочу знать, есть ли за домом мистера Эндрюса слежка. ФБР не доверяет нам. Оттуда я позвоню, и Сара приедет за мной.
  Все смотрели на Сергея с удивлением. Достаточно ли он серьезный человек, чтобы поручить ему столь важное дело? Похоже, что играет в детектива.
  - Поверьте. Я пишу иногда детективы, поэтому мне приходится копаться и в психологии спецслужб. Они вам не доверяют, так как точно знают, что Лорен звонила вам. Они попытаются приостановить нашу самодеятельность. Пока они не знают, что вы собираетесь предпринять. Поэтому за вашим домом может быть слежка. Так мне кажется.
  - Ну и что? Пусть следят, без разницы, - непонимающе развела руками Мэри, другая сестра Лорен.
  - Дело в том, что они увяжутся за мной и не выпустит меня в Каракас. Они не любят, когда непрофессионалы проявляют самодеятельность. Им кажется, что самодеятельность обречена на провал. У них есть статистика разного рода киднапингов и при этом глупостей, совершаемых потерпевшими. Дилетантизм, основанный на голливудских фильмах.
  - Что же делать? - одновременно воскликнули все Эндрюсы.
  - Я попытаюсь ускользнуть от них, но не сейчас. Вот что. Я с Томом поеду домой. С вами буду на связи. Дайте мне ваши телефоны. Мобильные, конечно.
  Том ехал медленно вдоль улицы, а Сергей вертел головой, пытаясь понять, в каком из автомобилей, припаркованных прямо на улице, притаились агенты. Никаких признаков.
  На следующий день в полдень позвонила Сара и сообщила, что Сергей был прав. Одна из пожилых соседок видела двух мужчин, сидящих в машине недалеко от ее дома. Смотри, они даже не поехали за Мэри. Они ждут активных действий со стороны старика.
  ***
  Только через два дня Сергей получил емельку от мистера Эндрюса:
  'По приезде в Каракас вас встретят, вам забронируют номер в гостинице, туда же вам принесут деньги. Как только вам доставят деньги, тут же пошлите текст на мобильник Лорен, который находится в руках похитителей'.
  Сергей и в аэропорту тщательно следил за окружающими его людьми. Когда же он прошел металло-детектор, то понял, что слежки нет. Дорога на Каракас была свободна. Там ФБР уже не имеет былой силы. Да и с какой стати они станут следить за мной? Сергей поражался своему спокойствию. Сидя в ожидании посадки на самолет, он вспомнил свою любимую детективную новеллу 'Диадема'. Надо также действовать хитро и точно. Сергей достал из рюкзака список испанских слов, которые он распечатал из Интернета и стал изучать, хотя мог и зачитывать слова, если представитель бандитов не знал бы английского языка.
  Волнение началось в самолете. Ему не удалось немного подремать. Все время мысль возвращалась к деталям опасной миссии посредника. Захват заложников. Сколько людей погибло, пытаясь помочь им. Он пытался вспомнить многочисленные голливудские фильмы на эту тему, но ничего путного, полезного и оптимистичного в голову не приходило.
  Наверное, заметив рассеянность Сергея, чиновник в аэропорту его внимательно оглядел, когда он сообщил цель приезда 'туризм'.
  В гостиницу он добрался без приключений и, забросив рюкзак в номер, поторопился выйти на улицу. Ему стоило больших усилий собраться с мыслями и не думать о предстоящей встрече с бандитами. Дойдя до первого же сквера, он остановился и позвонил в Нью-Йорк сообщить мистеру Эндрюсу, что он уже в Каракасе, и его встречали. 'Прибыл по расписанию. Выдвигаюсь на позиции. Враг будет сломлен'. Вот что он хотел бы сказать старику. Но шутка не вызвала у него удовлетворенной улыбки.
  Однако, гуляя по городу, он все же успокоился. Я не мог поступить иначе, хотя до сих пор не понимаю, как Лорен собиралась решить эту проблему без меня. Скорее всего, она надеялась на Тома, с которым дружила со студенческих лет. Но и Тома нельзя было подставлять под пули бандитов. Похитители же нелюди, хуже зверей. Для них убить человека, как для нас отпить глоток спиртного. Волнуешься. Еще бы не волноваться.
  Пообедав, он вернулся в гостиницу и, стоя у окна, стал смотреть на вечерний город. Ты неправ насчет Лорен. Она надеялась, что ее многоопытный отец сумеет нанять посредника для передачи выкупа. Тогда почему же родители двух других заложников обратились непосредственно в ФБР? А может, Лорен права? Она же очень умная и никогда не поддается панике. Я это знаю. Ладно, сейчас не время думать об этом. Уже двенадцать ночи. Надо выспаться.
  Сергей не помнил, как долго он еще ворочался в постели, пока уснул. Утром рано его разбудил стук в дверь. Сонный, еще туго соображая, он открыл дверь и увидел двух элегантно одетых мужчин. У одного был в руках кейс.
  - Мистер Сергей?
  - Да.
  - Сеньор Гузман просил доставить вам эту посылку. Он сказал, что код вы знаете, чтобы открыть ее, если будет в этом необходимость. Вернее, он его сообщит вам дополнительно.
  Почему этот мужик так волнуется и ошибается?
  - Я так волнуюсь, - продолжал мужчина, - так как уверен, что такую сумму нельзя держать в гостинице. Сейчас опасно даже с полицией иметь дело.
  Сказав последние слова, он окинул взглядом комнату, будто боялся жучков или даже вебкама.
  - Желаю удачи, - печально подытожил он свой визит и быстро направился к двери в сопровождении своего плечистого спутника.
  Ошеломленный Сергей постоял некоторое время, а потом пошел в ванную комнату, протирая глаза, то ли прогоняя сонливость, то ли пытаясь успокоиться. Потом, вспомнив про кейс, вернулся в комнату и положил его под матрац, будто это могло уберечь полмиллиона долларов. Больше-то и некуда было спрятать.
  Стоя под душем, Сергей чувствовал, как постепенно страх и неуверенность заполняют его. Такого рода дела требуют профессионализма, обученности, а я что? Я выгляжу как виртуальный герой, который вылез из компьютера и пытается справиться с бандитами. Так и есть на самом деле. Тут он вспомнил, что должен послать текстовое сообщение Лорен и позвонить мистеру Эндрюсу. Он торопливо обтерся полотенцем и стал звонить. Услышав код, он все-таки, на всякий случай его записал. После этого послал текстовое сообщение Лорен.
  'Деньги готовы'.
  Через полчаса был получен ответ: 'Ист парк. Главный вход. Во рту сигара. 2 часа дня'.
  Было еще очень рано ехать, да и деньги надо было как-то пристроить, чтобы не спёрли. С собой таскать, могут не только их забрать, но и за одно прихватить мою жизнь. Сергей чувствовал, как деньги заметно усилили его беспокойство. Какого хрена? Ерунда. Четыре детективных повестей написал. В печать не приняли, но должен же быть от них какой-то прок. Вот что сделаю.
  Сергей выбросил свои вещи из рюкзака, вытащил все деньги из кейса и торопливо запихал в рюкзак. Браво! Потом спустился с рюкзаком в фойе и спросил портье, есть ли в отеле автоматическая камера хранения. Ему ответили, что отель охраняется и нужды в этом не было никогда. Сергей вышел и стал расспрашивать прохожих, где автобусная станция. Добравшись до самой большой станции, он осторожно стал вертеться около камер хранения, пока не заметил, что полицейских нет и мало людей в этой части зала. Приглядевшись к ним, он успокоился и спрятал рюкзак в камеру. Мое постоянное внимание абсолютно необходимо, так как неизвестно, откуда мне грозит опасность. В любой момент операция может сорваться. В романах трудно было придумывать и состыковывать куски сюжета, чтобы добиться правдоподобной логики. Но, если что-то не получалось, можно было сделать по-другому, а здесь? Все иначе, обратного хода нет, вариантов нет, я даже не представляю, как будет проходить обмен. Лорен должна настоять на надежном обмене. А она, наверное, чувствует себя на грани смерти, поэтому не очень соображает. Да и что может она требовать от тех, кто держит все нити ее и моей жизни в своих руках. Перестань. Лучше придумай надежный способ передачи денег, чтобы они не захватили их и не убили при этом меня и Лорен. Просто у страха глаза велики. Вот и все. Тебе все время мерещатся злодеи. Не трусь. Обычный бизнес. Дал деньги, взял Лорен. Товарообмен. Чёрта лысого. Замочат за милую душу. Поживем, увидим, если доживем. Но ведь известно, что они успешно осуществили получение выкупов в предыдущих случаях. Так Лорен сказала по телефону. С их слов, конечно. Им важны деньги и реноме 'честных и надежных' похитителей, а не кровожадных убийц. Господи, во что я ввязался. Герой, у которого трясутся поджилки.
  Сергей посмотрел на часы и вошел в кафе. Времени много. Выпив два стакана кофе и поев яичницу с беконом, Сергей успокоился. Что будет, то будет. Больше юмора и меньше истерики. Теперь прямиком к тому парку, где меня ждут прекрасные и увлекательные приключения. Только не обделайся, герой.
  Почти полчаса Сергей прохаживался у входа в парк, пока, наконец, услышал позывные мобильника, принявшего письменное сообщение.
  'Входить парк. Женщина. Черный одежд. Обнимать'.
  Дегенераты. А если я не ту обниму, во будет потеха. Но его опасения были напрасны. Пройдя совсем немного, он увидел в небольшом отдалении от себя молодую женщину с гладко зачесанными черными волосами, в темной куртке и темноватых брюках, которая приветливо ему махала. Сергея так это развеселило, что он тоже ей приветливо помахал и ускорил шаг. Все ожидал, только не свидания с милой дамой. Пока он шел, торопливо мелькали разрозненные мысли, навеянные голливудскими фильмами. Сейчас начнет палить сразу из двух пистолетов или нет: я ее обниму, а она проткнет меня кривым и ржавым ножом и еще для надежности накрутит на кинжал мои кишки. Лучше так: вначале у нас будет крутой секс, после которого я, расслабившись, сообщу ей, где деньги. Она щелкнет пальчиками и из-за ширмы выйдет пердила ростом до потолка и шелковым шнурком удушит меня. Сергея распирал смех. Это потому, что не ожидал такого забавного начала операции.
  Об обнял ее несколько крепче, чем следовало бы для такого случая, но она не отстранилась. Авантюристка и шлюха. Не хами. В этот момент он услышал ее шепот:
  - Мой имя есть Кола. Идить машина.
  А говорили, что в Венесуэле многие хорошо говорят по-английски. Видать, бандюг и их дамочек не имели в виду. Сергей быстро отстранился и кивнул. Они долго шли в сторону, противоположную от главного входа. Он не пытался держать ее под руку и притворяться влюбленным. Несомненно, что все это делается, чтобы убедиться в отсутствие слежки за мной. Я же профан. Вдруг ФБР или местные спецслужбы или даже полиция следят за американцем, то бишь мной. Все идет пока ровно, но кто знает, как это бывает в действительности.
  Машина долго петляла по улицам, пока не въехала в какой-то переулок. На душе уже было так плохо, что Сергей с трудом улыбался этой даме в ответ на ее приветливые улыбки, когда их взгляды встречались. Проехав переулок, машина свернула направо и остановилась. Сергей хотел посмотреть название улицы, но ничего не увидел. Все продумали. Они вошли в помещение, которое было похоже на столовую времен его студенчества, разве только несколько более обшарпанную.
  За одним из столов сидели двое мужчин и одна женщина, а у балюстрады на втором этаже стоял высокий широкоплечий мужик с черными длинными усами, довольно грозной наружности. Сергей был поражен, когда осознал, что впервые за эти несколько дней ощущает полное спокойствие. Поэтому, сказав 'привет', Сергей решительно протянул им руку для приветствия и поздоровался со всеми за руку. Сидящие переглянулись. Они с Колой присели к столу.
  - Это ты посредник, которого выбрал отец Лорен? - с долей подозрительности спросил молодой гладко выбритый парень.
  Сергей обрадовался, что, наконец, встретил человека, свободно говорящего на английском. Он улыбнулся:
  - Я друг Лорен. Мне объяснил ее отец, что это просто бизнес. Я даю вам деньги, а вы мне - Лорен.
  - А где деньги?
  - Я не мог их взять с собой, так как боялся слежки спецслужб. Если все будет чисто, то мы легко совершим этот обмен. Могли бы вы вначале показать мне Лорен?
  - Без денег ты ничего не видеть, - жестко сказал другой мужик с широкими короткими усами, как у писателя Маркеса.
  - Ребята, вы поймите меня правильно. Я только посредник. Так мне приказал ее отец. Мы с трудом избавились от слежки ФБР. Ничего не стоит принести вам деньги, если Лорен жива и здорова. Деньги готовы и ждут вас.
  - Она говорил телефон. Она живой и баста, - начал кипятиться 'усатый Маркес'.
  Молодой что-то сказал ему по-испански, а потом повернулся к Сергею:
  - Слышал такое выражение 'деньги - товар', приятель? - здесь он рассмеялся своей идиотскому остроумию, а остальные даже не улыбнулись. Видимо, не поняли.
  Сергей решил быть максимально уступчивым и взять их хитростью:
  - Вы правы. Мы же совершаем обмен. Однако в данный момент я ничего не прошу у вас. Чтобы выполнить приказ отца, я просто должен взглянуть на 'товар', а не получить его. Потом мы договоримся, где и как произойдет обмен. Это будет уже несложно, - выдумывал Сергей. - Так хотел ее отец.
  Молодой мотнул головой в сторону второго этажа, давая сигнал тому, кто стоял там. У них, видимо, все было заранее продумано. Вскоре появилась Лорен. Увидев Сергея, она прошептала испуганно:
  - Ты?
  Сергей скорее догадался, чем понял, что она сказала. Он улыбнулся ей и помахал рукой. Ее увели, и тут же вскоре он услышал шум заводимого мотора. Видимо, ее должны были сразу же перевезти в другое место. Сергей повернулся к бритому.
  - Спасибо. Теперь давай договоримся об обмене 'деньги - товар'. У меня вот какое предложение к вам. Пусть Кола поедет со мной. Я возьму деньги. Потом на людной улице я отдам Коле деньги, когда Лорен выйдет из машины. Я вас не обману, потому что вы можете застрелить меня, - Сергей говорил, будто сидел у компьютера и придумывал очередную детективную сцену.
  - А если ты приведешь полицию?
  - Если бы Лорен хотела привезти полицию, она бы не просила отца скрыть все от ФБР. Ведь таковы были ваши условия, не так ли? Дело абсолютно надежное. Вы только проследите за мной и Колой, чтобы не было слежки со стороны вашей каракаской полиции- вот и всё.
  - Хорошо, ты выпей пока, а мы скоро сообщим тебе свое решение.
  Около часа Сергей просидел в этой забегаловке, где за все это время не появилось ни одного посетителя. Явно, что эта жральня была их ширмой, явочной квартирой, так сказать. Сергей выпил всю бутылку пива, пока появился молодой. Он что-то сказал Коле. Потом повернулся к Сергею:
  - Возьмешь Колу к себе в номер, там она подсчитает деньги, потом она отведет тебя куда надо.
  Еще полчаса отсутствовала Кола. Потом они сели с ней в машину, и Сергей попросил отвезти их на автобусную станцию.
  ***
  Кола считала в номере деньги, и потому, как она медленно делала эту незамысловатую работу, было очевидно, что у нее нет в 'банковском' деле никакого опыта. Сергей при этом подсчете сидел в кресле и грустно думал, что организованную преступность никогда не одолеть. Вот люди запросто выкрали трех американцев, а одного даже ранили непонятно зачем. Никто и не почесался. В Америке с ее мощными правоохранительными организациями такое невозможно, но есть другой тип мафии. Всякие наркодельцы, казино, строительный бизнес и многое другое, что находится под крышей мафии. Их деятельность как-то ловко инкорпорирована в структуру деловой жизни Америки. Конечно, при такой безмозглой диктатуре, которая сейчас господствует в Венесуэле, совершенно невозможно обуздать организованную преступность. А ведь в этой стране и деньги есть, чтобы жить хорошо. Все-таки нефтяная страна. Вот что значит плохая политическая структура.
  Когда Кола кончила подсчитывать, они спустились вниз, и Сергей заметил, что портье с интересом смотрит на Колу. Наверное, думает, что довольно быстро этот 'Americano' управился со своей дамочкой легкого поведения.
  Кола хотела повести его через переулки, но он отказался идти темными улицами. Она позвонила, и Сергей твердо сказал 'бритому', что не стоит играть в шпионский фильм. Тот рассмеялся, Сергей вслед за ним.
  После получаса пешего хода, они вышли на довольно людную улицу, вошли в кафе-мороженое и сели у окна. Сергей вынуждено заказал мороженого и соды. Однако они не успели еще доесть, как у тротуара притормозил внедорожник с темными окнами. Сергей и Кола торопливо вышли и подошли к нему. Тут же открылась задняя дверь, и появилась Лорен. Кола пыталась взять рюкзак у Сергея, но он дождался, когда Лорен уже стояла на тротуаре и только тогда уступил Коле. Она бросилась к машине, и вскоре бандитский автомобиль влилась в поток.
  Лорен стояла, прижавшись к Сергею, и плакала. А Сергей смотрел на полицейского, который улыбнулся ему. Небось, стоял на стрёме. Не могло это дело обойтись без полиции. Пошли все на хрен. Вдруг в нем стала вскипать злость на людей, его пронзила незнакомая ранее мизантропия и презрение к людям. Почему все так гадко в мире? Эти бандюги совершенно и не выглядят преступниками, а дай волю начнут замачивать людей направо и налево.
  - Успокойся, Лорен, успокойся.
  - Ах Сёджи, как получилось так, что я тебя подставила под удар разбойников, - говорила она всхлипывая.
  - Всё очень просто. Твой папа узнал, что я никогда не был в Венесуэле, и любезно предложил мне поехать в турпоездку за его счет.
  После этих слов Лорен уже плакала и смеялась одновременно. Потом они не торопясь пошли в сторону гостиницы. Сергей ей рассказывал, и она его не перебивала, только крепко держалась за его руку и изредка бросала взгляды на него, хотя вряд ли слушала, как проходило ее спасение. Ее глаза мне во всю жизнь не забыть. В них благодарность спасенного человека. Потом они сообразили, что срочно надо звонить отцу. С ним она уже говорила спокойно и сдержанно, все время повторяя 'все в порядке, папа, не беспокойся'.
  - Лорен, а ведь, как спасти тебя, это ты придумала, - Сергею хотелось приободрить ее.
  - Ерунда. Это у них накатанная схема, в которой участвует и полиция. - Лорен явно уже пришла в себя. - Сегодня мы не пойдем в мою гостиницу, так как сразу же появится пресса и полиция, чтобы разузнать, как я спаслась. Мы останемся у тебя. Ты меня подцепил на улице.
  - Понимаешь, я уже приводил туда приятную бандитку, так что портье будет поражен моей ненасытностью. Секс-машина, а не хилый 'Americano'.
  Лорен порывисто прижалась к нему:
  - Сергей, скажи честно, они убили моего Эрика? Он бросился мне на помощь. Ведь его не было с нами, когда похитители появились с автоматом и пистолетами. Причем, была с ними одна воинственная баба. Когда появился Эрик и бросился нам на помощь, я только услышала, как эта блядь выстрелила, и он упал. Я бы ее удушила.
  - Душить ее будем в другой раз. Эрика уже отправили в Штаты. С ним все в порядке. Но он был ранен. Это все, что я знаю. Сейчас давай будем думать о тебе.
  - Я такая грязная и немытая. Ужас. Скорей бы в душ. У тебя есть еще деньги, чтобы прикупить мне какое-то белье и одежду. Эту всю выброшу.
  - Могу одолжить, но под хороший процент.
  Она пригнула его голову и поцеловала в щеку:
  - Я никогда не была так счастлива, как сегодня. Честно признаюсь. Я не верила в спасение. То заброшенное здание, где меня держали ... Словом, если бы они меня пристрелили, никто бы и не узнал.
  - Лорен, ну какой бизнесмен 'пристреливает' свой товар? Заложники больших денег стоят. Они даже не боятся, что мы расскажем, как они выглядят.
  - Сёджи, неужели ты был также спокоен всё время, пока проводил эту операцию?
  - Ледяное спокойствие и презрение к врагу. Джеймс Бонд. А теперь в универмаг, а потом в ресторан.
  Утром Лорен, выйдя из ванной, оживленно и весело рассказывала, что с ней произошло, а Сергей чувствовал такую нервную усталость, что хотелось лежать и не двигаться весь день. Полная прострация. Вот как дается человеку стрессовое состояние. Нет. Героя из тебя не получится. Не твое это дело.
  Его только рассмешил неожиданный поворот мысли в пространном повествовании Лорен:
  - Все-таки удивительно, Сёджи, что мы столько лет знаем друг друга, но у нас ни разу не возникло даже мысли стать любовниками. Нам всегда было хорошо вдвоем, а вот о сексе мы и не помышляли. Вот и сегодня мы спали в одной постели, но ...
  - Девочка моя, ты, конечно, очень хотела бы иметь любовь с таким суперменом, как я, но я кремень. Я стою над простыми человеческими слабостями. Мое дело мочить бандитов направо и налево, спасая хороших девочек.
  - Должна тебя огорчить, Сёджи, но дело во мне. Ты для меня, как родной и любимый брат, которого у меня никогда не было. Мне часто недостает тебя, но по-другому, как бы это тебе сказать?
  - Я тоже с тобой, моя милая, просто твердокаменный гей. Теперь я знаю, что в отношениях со мной ты фанатичная феминистка и лесбиянка. О каком сексе может идти речь между нами?
  Сергей встал, накинул халат, чтобы идти в ванную. Тут Лорен быстро подошла к нему и поцеловала:
  - Ты на минуту представляешь себе, где я вчера была и что меня ждало, если бы ты не предложил папе спасти меня из рук похитителей? Не каждый брат решится на такой риск, на какой пошел ты.
  - Перестань, Лорен. Выпусти меня из своих крепких объятий, мне надо туда, живот прихватило. Это будет твоя благодарность за спасение.
  Только за завтраком в кафе, она вдруг помрачнела.
  - В чем дело, Лорен?
  - Мой паспорт, кредитки, деньги - всё, всё осталось у бандитов.
  - Нашла о чем думать. Ты меня просто поражаешь. Жива, здорова и спасибо судьбе.
  - Не судьбе, а тебе.
  - Во всех делах нужен супермен. Вот он перед тобой,
  - Сёджи, меня беспокоят не кредитки. Ты не дал мне досказать. Нам придется идти в американское консульство, потом в мою гостиницу, потом в аэропорт - везде нас будет донимать полиция и пресса. Пока никто не знает, что я уже спасена.
  Однако они ошибались. Оказывается, похитители уже сообщили в прессу, что освободили одну из заложниц, что они очень милые и добрые бандиты, что не собираются никого убивать, просто бизнес: 'товар - деньги'. Сергей вспомнил того молодого безусого бандита. Его серые стального цвета глаза не сулили ничего доброго. Деньги часто бывают выше садистических наклонностей, поэтому и не убил нас, поэтому мы с Лорен живы здоровы.
  Они с Лорен стояли у газетного киоска и рассматривали свои портреты на первой странице. Следовательно, разбойники сделали фото и Сергея. Киоскер с интересом рассматривал их, а потом что-то спросил по-испански. Лорен кивнула головой. Даже этот киоскер узнал их, что же будет в гостинице.
  Они всё же взяли такси и поехали к гостинице, где остановилась Лорен, потом по дороге передумали и попросили подвезти их к американскому посольству. Там уже были и полицейские, и несколько представителей газет. Им с трудом удалось пробиться в посольство, но с ними прошел местный следователь и его помощник, которые собирались порасспросить их, как удалось Лорен освободиться из рук похитителей. Позже попросили описать преступников, но просили, чтобы оба зашли в комиссариат, просмотрели список подозреваемых и помогли составить фоторобот. После всех заданных вопросов у Сергей осталось ощущение, что это просто чудо, что преступники их не прихлопнули. Мы же с Лорен легко наведем полицию на них. Потом он стал подозревать, что преступники были спокойны, так как полиция имеет долю в доходах и этот следователь прокуратуры просто выполняет формальную работу, прекрасно осознавая, что все это впустую. В стране царит беспредел.
  Благо им незамедлительно дали разрешение вылететь в США, так как поступила информация от похитителей, что двух других заложников пока не собираются обменивать. Лорен узнала в посольстве, что такое заявление означает для заложников, что их надежно спрятали впредь до подходящих условий при получения выкупа и вообще совершении обмена.
  - Как они выдержат! - сокрушалась Лорен и смотрела на Сергея. - Они согласятся взять выкуп при участии частных лиц, а их родители должны будут пересмотреть свое отношение к освобождению Дэни и Шарлотты. Ах, Сёджи, что я смогу сделать для тебя, чтобы отблагодарить за спасение?
  ***
  Дома Сергей вернулся к своим обычным заботам и старался не вспоминать Каракас. Писать ему совершенно не хотелось. Он обратил внимание, что, когда наступал период творческого бессилия, то исчезали и образы героев, с которыми он иногда мысленно разговаривал. После возвращения из Венесуэлы перед глазами часто появлялись рожи бандитов и разбойницы Колы, которая скорее была похожа на продавщицу магазина, чем на стандартный образ преступницы. Мило улыбалась, скромно молчала и даже казалась стыдливой. Не исключено, что сидит эта бедная девушка на игле, вот и находится в рабской зависимости от бандитов. Довольно сложное хозяйство у разбойников, если и такие дамочки, как Кола, обслуживают их. Никакой вульгарности. Падший ангел, продавший душу за один укол героина. Кто ее знает. В общем плевать на преступников. Лучше не сталкиваться с ними.
  Сергей лежал на диване и праздно размышлял о том, о сём, пытаясь собраться с силами и снова начать искать работу, когда мобильник пропел свою незамысловатую мелодию. Это был Миша Резник.
  - Сережа, сегодня в библиотеке я случайно узнал, что ты уже полтора месяца, как уволен. Ты нашел работу?
  - Пока нет. Правда, не шибко старался, но ведь ты знаешь, что у меня нет никакой американской профессии, кроме краткосрочных курсов библиотекарей. Не густо, но продержался почти десять лет.
  - Ты рассказывал Азе о своей тяге к писательству. Так вот недавно она прочла несколько вещей на твоем сайте и сказала, что ей понравились твои рассказы. Словом, у нее возникла идея помочь тебе устроиться на работу, которая не будет тебя особенно обременять. В свободное время ты бы мог продолжать писать свои книги. Правда, я не представляю себе, как можно жить в Америке и при этом быть русским писателем.
  - Сейчас благодаря Интеренету много легче. Ты же знаешь, что со школьной скамьи я уже был неплох в английском. Сейчас американцы говорят, что я вообще здорово болтаю. Однако большую часть передач по Интернету я слушаю на русском, и книги я просматриваю на русском, чтобы не потерять связь с Россией. В особенности меня интересуют некоторые видоизменения современного языка. Я часто думаю о том, что благодаря Интеренету люди живут теперь не в пространстве, а во времени. Раньше провинция была действительно провинция, а теперь такого нет. У тебя есть доступ ко всему, даже бесплатный вход в лучшие театры и музеи мира, - Сергей говорил быстро, но вдруг резко замолчал и перевел дыхание. - Извини, за дурацкий наставительный тон.
  - Нет-нет, Сережа, я удовольствием слушал твое мнение о современном мире. Я тоже так думаю. Да и вообще так оно и есть. В науке это уже давно - мир как единое сообщество, а не планета, искусственно разделенная на государства. Ты, наверное, знаешь, что до первой мировой войны ученые из разных стран делились своим мнением о путях развития науки. Секретность появилась позже с приходом ядерной эпохи.
  - Миша, я же не об этом. А о том, что где-нибудь в глубинке человек чувствовал себя оторванным от мира великих идей и деяний. Теперь это не так. Ты в курсе всего, даже если живешь далеко от всех больших городов. Другое дело, что не всегда имеется возможность участвовать в важных событиях через интернет. Например, чтобы стать дорогостоящей проституткой надо ехать в столицу.
  Миша так смеялся, что Сергей понял, что перегнул малость. Ассоциативное мышление. Все взаимосвязано. Миша, видимо, не понял. Он и сам стал смеяться.
  - Не смейся. Ученым тоже лучше работать в столице. - Начал оправдываться Сергей. - Больше возможности, большему можно обучиться. Вряд ли у вас ценятся самоучки. Хотя, мне кажется, я читал, что Эйнштейн сделал несколько великих открытий, занимаясь какой-то фигнёй, чтобы не голодать.
  - Большинство открытий делалось в больших научных центрах. Эйнштейн был абсолютно в курсе всех научных открытий и обсуждений того времени, хотя и работал скромным служащим патентного бюро вдали от мировых научных центров. А насчет дорогих проституток я согласен с тобой. Всегда столицы мира дают больше возможностей, чем провинция. Однако в Америке даже в провинции есть выдающиеся кафедры. Деньги и одаренная личность, а дальше - никакой разницы в сравнение с научными центрами. Разве только молодые люди предпочитают жить в Нью-Йорке, а не в провинции. Любят тусовки.
  - Миша, я к тому, что не чувствую себя ущербным без России. А был бы большой талант, стали бы публиковать и в России.
  - А кем бы ты хотел работать, чтобы ментально быть открытым для творчества, чтобы работа тебя не нагружала?
  - Бартендером, - не задумываясь ответил Сергей.
  - Я надеюсь, что ты шутишь? - растерянно переспросил Миша.
  - Отнюдь. Я вот тут написал миниатюру, которая называется 'Начинающий писатель'. Я тебе пришлю, ты поймешь, что я не шучу. Помнишь, как мы с тобой после цирка жонглировали всеми предметами? Надо восстановить былую ловкость, работая барменом.
  - Сергей, порой мне кажется, что ты подшучиваешь надо мной. Ты и в школе всегда старался сделать нечто необычное. Признайся, это же ты подложил кнопки под Киру Ивановну, которая донимала тебя своей геометрией?
  Сергей хихикает, но молчит. Стыдно признаться, даже через столько лет. Не проказа подростка, а садизм.
  - Ладно, ясно. Теперь я вернусь к началу. Слушай, Сергей, у Азы есть дядя. Он довольно солидный бизнесмен, но он хасид. Я думал, что они нанимают только своих, но Аза говорит, что это не так. По субботам, да и не только по субботам у него на предприятии, в магазинах и ресторанах работают люди других вероисповедований. Она попытается устроить тебя к нему, если ты не возражаешь. Если я тебя правильно понял, ты бы пошел работать в ресторан в качестве бармена.
  - Мечта поэта, - Сергей выказал восторг такой перспективой, но на самом деле не был уверен, что решил для себя, как жить дальше. Особенно после Венесуэлы.
  Он понимал, что потерял интерес к сочинительству. Скорее всего, это временное явление. И все же было тоскливо, что внутренняя пустота стала обычным состоянием. Между тем пора было уже шевелиться и более плотно искать работу. А может действительно устроиться барменом? Одна проблема: как Катька отреагируют на то, что ее отец работает в баре. Не знаю, не знаю, не знаю, что делать. Он пытался тайно подглядеть за своими истинными желаниями, старался вернуться, так сказать, к постмодернизму, к идее наблюдать за наблюдающим, но и это не удавалось. Не было подходящей замочной скважины к своей собственной душе. Раньше он так легко наблюдал за собой глазами своих литературных героев, а теперь всё было покрыто серой мглой. Надо полагаться на волю случая. Бармен так бармен. Почему бы и нет.
  ***
  Он так и не увидел того родственника Азы, который распорядился принять Сергея на работу в ресторан. По той любезности, с которой Сергея приняли в ресторане, стало понятно, что им известно, чей он протеже. Видимо, дядя Азы был крупным бизнесменом.
  Как Сергей и ожидал, он быстро обучился управляться с бутылками и миксерами. Уже через две недели ему стали доверять работу с клиентами после десяти вечера. Авантюра удалась, но радости не было. Бармен - это не писатель. Иногда в полдень после тяжелого сна, когда он садился к компьютеру и тупо смотрел на клавиатуру, не зная, как восстановить свою творческую фантазию, о чем писать, да и надо ли вообще писать, Сергей вдруг начинал испытывать отвращение ко всему написанному. Он выводил на экран один из основных сайтов со своими произведениями, рассматривал конкурсы, которые организовывались для забавы сочинителей, зомбированных виртуальной жизнью, и тогда с удовольствием думал, что благодаря Азе и Мише не остался безработным.
  Однажды позвонила Аза и виновато сказала, что ей до сих пор так и не удалось найти для Сергея что-нибудь более подходящее. Ее доброта была безгранична, и ему было стыдно, что он превратился в великовозрастного ребенка, беспомощного и одинокого, о котором надо постоянно заботиться. Он сказал Азе об этом. На что она философски заметила, что проходить достойно трудные периоды своей жизни совсем и не стыдно. Важней для человека сохранить свою суть и свое достоинство. Миша взял у нее трубку и добавил, что он уверен, что издание бумажных книг исчерпало себя также, как зарабатывание денег писательским трудом. Все перейдет на бесплатный Интернет. После этой беседы Сергею стало веселей жить и работать барменом, понимая, что только терпение и надежды помогут ему в период творческого застоя. Одно несомненно, что следует примириться с тем, что ты не гений и ты не востребован. Пиши в свое удовольствие.
  Однажды где-то в одиннадцать вечера он увидел у стойки бара Лорен, Джессику и еще нескольких мужчин и женщин, которые, несомненно, пришли в ресторан, чтобы посмотреть, как работает Сергей. Для подобного рода больших компаний у него была припасена маска клоуна и шутовской колпак. Он надел их и ловко стал орудовать бутылками, приготавливая им коктейли. Хохот и поощрительные аплодисменты сопровождали некоторые его трюки. Обычно большие компании людей оставляли солидные чаевые. А тут были друзья, и особенно хотелось прикалываться.
  Когда они ушли, Сергей обнаружил большую сумму денег. Он не стал звонить Лорен, как сделал бы это раньше, а купил Катьке подарок и отослал. Самым замечательным была записка от Джессики:
  'Я разочаровалась в Рейчел. Позвони. До середины мая я буду в Нью-Йорке'.
  Что ж, неплохо. Новая подглавка моей жизни: бармен и лесбиянка. Почему бы и нет. Джессика хороший человек и понимает толк в любовных отношениях, даже слишком образована по этой части. Словом, жизнь продолжается.
  Однако каждый день, как завороженный, он просматривал не только литературные сайты, но и всякие литературные новости на российских сайтах. Литературный зомби не покинул его. Он сидел в самой его сути графомана. И сколько ты ни вздыхай, сколько ни зарабатывай, а от сочинительства невозможно отказаться. 'Я не читатель, я писатель'. Но было не до смеха. Творческое бессилие угнетало.
  Однажды поздно ночью у стойки остался только пожилой человек, который явно перебрал. Старик бормотал что-то, обращаясь к Сергею, а тот протирал бокалы и думал о том времени, когда сумеет вырваться к Кате в Сан-Франциско. Вдруг старик стал декламировать нараспев какое-то стихотворение по-английски, а потом, подняв руку, сказал:
  - Ни одного дня без строчки, хотя бы одной строчки. Ты не старик.
  Сергей проводил его к выходу, чтобы посадить в такси, а тот продолжал говорить, что слишком мало работает, так как стар, очень стар и это его угнетает. Сергей спросил его, кто он по профессии, и услышал в ответ гордое: 'Поэт'.
  Сергей даже не понял, почему слова поэта, имени которого он не запомнил, произвели на него такое сильное впечатление. Однако, проснувшись в полдень, он нашел флашку с дубликатами недописанных рассказов и замыслами новых новелл, чтобы подыскать подсказку. Теперь моим девизом будет 'Ни дня без текста'. Это звучит вроде общеизвестного лозунга студенческих лет: 'Ни дня без бабы'. Он тщательно просматривал написанное, но так ни на чем и не остановился.
  Наскоро поев и выпив кофе, он собирался снова начать искать что-то подходящее среди написанного, чтобы начать писать. Неважно что - лишь бы 'ни дня без текста'. Я должен, как детектив, тщательно приглядеться к написанному, чтобы ощутить в какой-то момент, над чем хотелось бы поработать. Серая стена, за которой жили герои его произведений, никак не исчезала. Она была плотной и непрерывной. Не прорваться. Ты детектив. Прорвемся. Начинай. И вот тут его осенило. Что-то детективное, что раньше было отложено на потом из-за огромного количества идей и замыслов. Только к двум часам дня ему показалось, что лучше всего начать с очередной детективной истории о юном сыщике-гении Лине Гуртове. Он еще больше стал склоняться к идее написать детективный рассказ, когда внимательно прочитал заметки, касающееся рассказа 'Сыщик и миллиардер'. Он тут же начал работать над текстом. Никогда не было так трудно, никогда текст не получался таким корявым. Только через неделю он втянулся в работу. К концу апреля рассказ был готов. До самой середины мая он каждый день работал над ним, чтобы максимально улучшить текст, и с каждым днем ему все больше и больше нравилось написанное. Вдохновение не вернулось, герои поселились за серой стеной, отказывались беседовать с автором и поощрять его на дальнейшую работу, но работа все же шла своим чередом. Не буду терять надежды. Пока для меня существенней, что я не сижу без творческой работы. Сергей сел к компьютеру и стал читать с таким трудом написанную детективную историю, которую недавно переименовал.
  
  ХАКЕР
  
  Хулиганский визит
  Услышав сирену охраны, Дима и Вадим, единственные из детективов, которые были в здании, поспешили к выходу, чтобы узнать, что случилось. Такого еще ни разу не было. Один из охранников, согнувшись, держался за глаз, а другого двое здоровенных бугая пригнули к барьеру, за которым сидит охрана, тогда как третий человек невысокого роста что-то ему выговаривал. Вадим тут же пошел в спортзал и вызвал Толстяка, а Дима остался поговорить с охранниками:
  - Афоня, что случилось? - обратился он к охраннику, который держался за глаз и с трудом распрямился.
  - Этих людей нет в списке, который мне дал директор, и я их не пропустил. Они хотели пройти без разрешения, а мы их остановили. Тогда вот этот меня ударил.
  Дима говорил с Афоней, пригнувшись, а тут он разогнулся и, сделав в воздухе полный круг, так врезал хулигану ногой в лицо, что тот отлетел к стене и, ударившись головой о стену, остался сидеть там. Второй бугай бросился на Диму, но другой охранник смело уткнулся головой ему в живот и обхватил его. Как раз в это время к месту драки подоспели Вадим и Витя-Толстяк. Последний оттянул второго бугая к себе и дважды ударил его головой об стену. Вадим же схватил третьего, невысокого, который, видимо, был у них за главного, и выкинул на улицу.
  - Ничего, Афоня, недели две - и глаз пройдет. Ты молодец, что не побоялся бандитов. Ты поступил правильно, включив сирену. Я Бирюгину расскажу обо всем, он тебе даст отпуск и выпишет премиальных, - успокаивал охранника Дима.
  А невысокий с улицы кричал:
  - Вы еще пожалеете, что избили нас.
  - Не обделайся, герой, - ответил Вадим.
  Вечером Лин сидел с Радхой на кухне и ел блины, принесенные двумя служащими дома Шумилиных. Анастасия Федоровна прислала им весь набор на масленицу, который включал кучу мясных, рыбных, сырных и сладких приправ. Радха ела и восхищалась, но совсем понемногу от каждого блюда. Балерины чрезвычайно сдержанны в еде. Лин уже направлял в рот блин с вареньем, когда зазвонил его 'семейный' мобильник.
  - Я Вас слушаю, Алексей Борисович. Но сперва большое спасибо за масленицу. После обеда я не теряю надежды доползти до кровати. Трудно набраться сил и остановиться. Не смейтесь. То, что прислала матушка, хватит до следующей масленицы.
  - Лин, ты знаешь, что произошло в твоем агентстве?
  - Нет, не знаю, там Бирюгин, надежный, как китайская стена.
  - Ваши люди избили представителей Валдуева и выбросили их на улицу.
  - Мои люди никогда не поступят неправильно. Значит, надо было.
  - Ну да ладно, сейчас это не имеет значения. Яков Макарович хочет прислать тебе людей для обсуждения важного дела.
  - Передайте ему, что я обсуждаю важные дела только с самим заказчиком. А лучше, Алексей Борисович, дайте мне его телефон, и я ему позвоню сам, как бы старикан не обиделся.
  - Да какой он старикан, ему всего сорок два года.
  - Ну, тем лучше. Мне уже двадцать один год, значит, мы почти одногодки с Валдуевым, обсудим соседских девочек.
  - Лин, я всегда ценил твой юмор, за которым ты пытаешься скрыть свою проницательность. Я горжусь тобой. Ну, будь здоров. Завтра мой секретарь все перешлет к тебе в агентство.
  Утром, получив телефоны, Лин сразу же позвонил Валдуеву, и вскоре его соединили:
  - Яков Макарович, здравствуйте. Я не думаю, что человек Вашего масштаба позвонит мне по пустяковому делу. А серьезные дела я обсуждаю с глазу на глаз, если Вы не возражаете.
  - Тут один из моих проявил инициативу и отправился к вам в агентство без предупреждения. Однако не стоило их так избивать.
  - Стоило. Люди, которые представляют интересы такого человека, как Вы, не могут вести себя как базарные хулиганы. Врываться и избивать моего охранника. Мы же сыщики, и все тренированные. С нами обращаться так нельзя. Они еще хорошо отделались.
  - Забудем, господин Гуртов. Нам надо встретиться.
  - Располагайте моим временем, как Вам будет угодно. Сейчас масленица. Могу я пригласить Вас в ресторан, где есть отдельные кабинеты?
  - Дело конфиденциального характера, я бы не хотел, чтобы что-то просочилось наружу. А что, если за тобой заедут мои ребята и привезут ко мне домой? Я обещаю хорошую масленицу с сауной и девочками. Мне Шумилин говорил о тебе, да и некоторые другие надежные источники тоже. Говорят, ты много темных дел высветил. Ну как, приещешь?
  - Спасибо. Меня всё устраивает, кроме девочек, я собираюсь постричься в монахи. И прошу Вас, зовите меня Лин, я только недавно вышел из подросткового возраста, хотя и являюсь хозяином самого крупного детективного агентства России.
  Валдуев стал смеяться:
  - Ты, видать, парень не промах. Правильно говорят о тебе. Ну, бувай.
  Валдуев встретил его радушно, но несколько смущенно:
  - Сейчас в России молодое время, но все же ты очень молод даже для нашего времени, Гуртов. Когда же ты все это раскрутил?
  - А я открыл журнал Forbes, гляжу Валдуев, всего сорок лет, а мультимиллиардер, олигарх. Стало стыдно. Думаю, мне бы тоже не помешало свое дело открыть. Вот так я стал хозяином большого сыскного объединения.
  Валдуев засмеялся, потом налил себе водки и разом выпил:
  - Что будешь пить, извини, что сразу не сообразил?
  - Яков Макарович, я вообще никогда не пью.
  - Ты меня все больше удивляешь.
  - Вы меня тоже. Не мучьте себя. Я вижу, что у Вас большие неприятности и Вам не терпится рассказать их. Я к Вашим услугам.
  - Ты прав, Гуртов. Сейчас все будет готово в сауне, и там мы поговорим с тобой. У меня действительно ужасный прокол, а кто меня подставил, не знаю. Я даже боюсь за будущее, так я растерян. Я с тобой откровенен, как и хотел Шумилин. Ведь вначале он мне очень помог. Он уже тогда сидел на капитале. Я у него в неоплатном долгу.
  - Только зная все, я смогу начать распутывать дело. А там, как получится.
  - А бывало, что не получалось?
  - Пока бог миловал. Мы уважаем своих клиентов и стараемся угодить им.
  В сауне было все готово. Лин посидел на досках, потом поплавал, но вскоре ему надоело торчать в сауне. Это не мой стиль, и не для моего возраста оттягиваться подобным образом.
  - Яков Макарович, я подожду Вас в гостиной. Здесь Вы не решаетесь заговорить. Скорее всего, Вы не до конца обдумали, как мне сказать так, чтобы часть проблемы утаить. Скроете, так это Вам же во вред.
  Валдуев внимательно посмотрел на Лина и решился:
  - А если бы у тебя украли 875 миллионов, что бы ты делал? В милицию не могу обращаться, так как сразу же свалится котировка акций, контракты зашатаются, ну и прочая дребедень. Из милиции все запросто просочится наружу. Кто-то уже пытался меня порасспросить об этом, значит и мои люди ненадежны, если уже знают посторонние. Когда меня спрашивают о моих неприятностях, я смеюсь и отвечаю, что такое бывает только в плохих американских фильмах. Теперь ты меня понимаешь, Гуртов? Я тебе дам десять процентов этой суммы, если ты найдешь ее, и чтобы никто не знал об этом.
  - И награда хорошая, и Вы мне нравитесь, Яков Макарович, а теперь я Вам буду задавать вопросы, а Вы отвечайте, если можете. Первый вопрос: как произошла пропажа?
  - Эти деньги накапливались с моих инвестиций в нефтяной бизнес, который является побочной частью моих вложений. Я решил, что, как только достигну одного миллиарда, переведу этот оборотный капитал на нефтеразведку и вообще на освоение новых районов. Я собирался постепенно отойти от нефтяного бизнеса, там уже высокая плотность. Деньги входили в дело и снова возвращались уже много лет. В один день главбух обнаружил, что они исчезли со счетов, которых было пять. Наши компьютерщики попытались отыскать след, но не нашли ничего. Счета взломал профессионал высокого класса. Они полагают, что след их затерялся на многих мелких счетах вне России. Им удалось выяснить также, как это было сделано и откуда. Когда моя команда прибыла туда, там были только компьютеры, но ни одного человека. Это был склад в районе Мытищ. Мои действовали очень оперативно, и все же опоздали. Они говорят, что только гениальный хакер мог это сделать. А кто дал наколку, кто нанял хакера и кто сейчас держит эти деньги неизвестно. След исчез. Как ты думаешь, удастся их вернуть или нет?
  - Я не могу Вам сейчас ответить. Мне надо посоветоваться с моими профи. Дайте мне пару дней. Впрочем, нет, надо действовать безотлагательно.
  - Ну, пойдем поедим блинов, авось тебе удастся узнать хотя бы, кто меня наколол. Как ты думаешь, может, кто-то из своих меня подставил?
  - Сейчас рано говорить, но большинство преступлений такого рода связаны с кротами. Когда крот видит такие деньги, он ищет способы отгрызть кусок. Но Вам пока рано огорчаться. Поживем - увидим.
  Утром Лин поехал на Лефортово, взял своих аналитиков, Машу и Руслана, и отправился к Валдуеву. Там их уже ждали. Программисты и экономисты, вовлеченные в это дело, говорили вначале неуверенно и переглядывались. Знакомая картинка. Смотрят на нас и думают с презрением: сосунки, как можно им доверять. Вот что вы думаете о нас из-за нашего возраста. Погодите немного, сейчас Руслан сядет к компьютеру. Пока они говорили, подошел Валдуев и представил им господина Хворина, который и помог обнаружить Мытищи, откуда велась эта хакерская операция. Хворин был главный спец по охране виртуальной системы. Пропажа целиком лежала бременем на его плечах. У всех уже создалось впечатление, что именно с его подсказки хакер так быстро обнаружил счета, которые оказались под меньшим контролем. Только Хворин или главбух могли подсказать хакеру, где и как искать деньги в интернете.
  Пока Валдуев и Хворин в другой комнате отвечали на вопросы Лина, Руслан и Маша беседовали с остальными. Все недоумевали, кого же это босс нанял? Форменный детский сад. Потом один из программистов с кривой улыбкой сел к компьютеру и начал небрежно и высокомерно показывать Руслану, как войти в файлы и счета. Руслан, вытирая сопли по своей обычной привычке, сказал грубо:
  - Чего Вы это делаете там, так работали в прошлом веке. Отойдите, я Вам покажу, как надо сокращать время входа и не засветиться.
  Когда все увидели, как Руслан работает у компьютера, они поняли, откуда такая слава у этой детективной организации 'Сыщики новой России'. В это время подошли Валдуев, Хворин и Лин.
  - Кто может мне сказать, как защита отыскала местонахождение хакера? - спросил Руслан.
  - Я покажу тебе, это несложно.
  Хворин подошел к компьютеру и открыл мелкую координатную сетку России. Вскоре прямые линии из трех точек на карте России начали сходиться в одну точку, которая приближалась с севера к Москве. Затем линии стали слегка расширяться и дергаться. Руслан нервно подскочил, высморкался в бумажную салфетку и швырнул ее на пол.
  - Что Вы делаете? - закричал Руслан. - Вы же уводите линии на ложную точку. Отпустите Shift и начните сначала с Краснозаводска, и не тащите в сторону Мытищ. Лин, этот тип обманщик, он дает ложную координату.
  Хворин вскочил со своего места весь красный:
  - Сопляк, ты будешь меня учить, как работать?
  - Отойдите и дайте мне сделать, - кричал Руслан, порываясь сесть за компьютер. Хворин хотел его силой оттолкнуть, но наткнулся на руку Лина:
  - Хворин, подними руки вверх и не шевелись.
  - Да я вас, сосунков ... - он не успел договорить и стал оседать. Никто не заметил, как Лин нанес болевой удар по печени. Лин тут же нагнулся к нему и стал опустошать его карманы. Два мобильника, записная книжка, пухлый бумажник и несколько записок.
  - Гуртов, что происходит? Ты в своем уме? - Валдуев тоже был весь красный. Еще немного, и он взорвется.
  - Яков Макарович, не вмешивайтесь в мою работу. Вы меня пригласили, а теперь отойдите и не мешайте. Давай Руслан, найди место, из которого проводился 'налет' на корпорацию.
  Все стояли с разинутыми ртами, и, когда кто-то попытался выйти, Лин крикнул:
  - Никому не выходить из комнаты, лучше пригласите сюда нескольких человек из охраны.
  Через минут десять очень осторожной работы Руслан произнес:
  - Мытищи - это ложная координата, сделанная вручную этим типом, - он показал глазами на лежащего Хворина. - Истинная координата хакера вот эта, между Хотьково и Сергиевым Посадом.
  Валдуев, высшие чины корпорации, экономисты и программисты стояли ошарашенные. Наконец Валдуев произнес:
  - Неужели Хворин и есть крот?
  - Он не один. Их должно быть несколько. Будьте осторожны. Что-то очень опасное затеяли их хозяева, или хозяин. Руслан, а можно узнать, хакер сейчас работает или нет?
  - Лин, мне потребуется помощь программистов и час времени. Может, и удастся. Маша, войди в другой компьютер и выполняй то, что я тебе буду говорить.
  - Яков Макарович, мы можем с Вами уединиться. Охрана, прошу вас, заприте Хворина в комнате без окон и поставьте двух людей, а двое из вас не должны никого выпускать из комнаты и никого не подпускать к компьютерам. Господа, немного терпения, и, пожалуйста, не обижайтесь. Враг хитер и безжалостен, - распоряжался Лин.
  - Исполняйте немедленно, - Валдуев был в шоке, как и все остальные.
  Когда они остались в кабинете Валдуева наедине, Лин близко подошел к нему и тихо сказал:
  - Я не уверен, что Вам не угрожает опасность. Как они до сих пор не подобрались к Вам? Возможно, весь спектакль с кучей трупов готовился много лет.
  - Там в присутствие моих сотрудников я не хотел обижать тебя, Гуртов, но такого безобразия, чтобы больше не повторилось. Мы солидная организация, и я не потерплю таких ребячьих выходок. Ты понял меня? Если не понял, скатертью дорога, - Валдуев наконец взорвался. Он указал Лину на дверь. Это было очень неожиданно для Лина, после такой удачи с Хвориным.
  - Господин Валдуев, Вам угрожает опасность. Прошу Вас, немного терпения и еще - не вмешивайтесь в мою работу.
  - Я только ради Шумилина, которого ты считаешь своим отцом, не выгнал тебя и этого сопливого придурка, компьютерного гения. Твое агентство - это сборище хулиганствующих подростков. Ты понял меня, Гуртов? - Валдуев смотрел на Лина с вершины своих миллиардов.
  - Тогда наша договоренность прекращается, - сухо сказал Лин и направился к двери, но дверь резко распахнулась, и появился Руслан в сопровождении помощников и заместителей Валдуева:
  - Хакер еще работает, Лин, что делать?
  - Нас это уже не касается, пошли.
  Вечером Радха играла на рояле, готовясь к занятиям, а Лин рассматривал фотографии и пытался на компьютере организовать свой фотоальбом. Зазвонил телефон, который был предназначен для общения с доверенными лицами. Маша скороговоркой попросила Лина включить телевизор.
  Диктор рассказывал, что было совершено хакерское нападение на корпорацию "Валдуев Корпорэйшн", однако спецподразделению милиции, прибывшей в Хотьково, не удалось поймать хакера, так как дом и прилегающие строения взлетели на воздух. На этом события не закончились. Милиции удалось выявить соучастника преступления, некоего Хворина, который был ответственным за защиту виртуального пространства. Когда его выводили из здания корпорации, его сразила пуля снайпера. В дополнение к нападению на представителей Чеченской республики в центре Москвы можно сказать, что беспредел девяностых годов не ушел в историю, а продолжает тлеть, чтобы разгореться новым пламенем. Фактически на глазах у милиции убито уже пять человек, и ни одно преступление не раскрыто. А теперь смотрите интервью с главой корпорации.
  В своем интервью Валдуев пытался убедить слушателей, что хакеру не удалось проникнуть в систему, что касается Хворина, то он не мог нанести никакого ущерба корпорации. Несомненно, что Валдуеву важны были сейчас не деньги, а мнение о корпорации.
  Поздно вечером позвонил Шумилин и сказал расстроенный:
  - Мне звонил Валдуев и жаловался на тебя. Говорит, ты и твои люди вели себя, как хулиганы. 'Методы у этих сыщиков, как у уличной банды подростков' - я цитирую его. Поэтому он обратился в милицию, чтобы продолжить расследование. Однако неизвестный заказчик убрал всех, кто причастен к хакерной атаке. Полный беспредел. Я перестал что-нибудь понимать.
  - Валдуев мой первый клиент, которому повезло так, как бывает только в сказках об Иванушке-дурачке. Мой Руслан сходу обнаружил крота. Мне стало понятно, что крот не один. А затем последовало доказательство моей мысли. Заказчик сразу узнал, что произошло, и убрал Хворина. Там их несколько кротов. Валдуев разговаривал со мной, будто я его курьер. Может, он и олигарх, но он самовлюбленный индюк.
  - Ну-ну, Лин. Ты даже не представляешь, какой он хваткий мужик. Видит бесхозные деньги раньше всех. Стратегический гений. Жаль, что так получилось.
  - Алексей Борисович, меня огорчает одно, что ему, возможно, угрожает опасность, а он не хочет признавать этого. Он думает, что он умен в любом деле. Глупо. Если бы Вы вели себя подобным образом в деле с похищением Ваших детей, все бы закончилось ужасно. Не говорите мне о Валдуеве. Мне его жалко. Хоть он и мультимиллиардер, но он самовлюбленный болван. Ему угрожает смертельная опасность.
  Днем, сидя на работе, Лин вспомнил о вчерашней передаче и посмотрел котировку акций компании. Как я и думал. Сильное падение за один день. А еще я многого не знаю. Его, наверное, донимают звонками все, кто с ним сотрудничает. Надо же, сделать миллиарды, обладать таким стратегическим чутьем, и не довериться Шумилину и другим олигархам, которые рекомендовали меня. Какая спесь, а хотел произвести впечатление рубахи-парня. Он, видимо, примирился с потерей почти целого миллиарда. Ему важнее сохранить свое лицо, а потерю он, видимо, компенсирует. Хакеры на это и рассчитывали, что он не станет поднимать шума, так как потеряет гораздо больше.
  
  Руслан
  После обеда Лин поехал на Лефортово, где находился аналитический отдел, чтобы обсудить с Русланом события, случившееся у Валдуева. Он поднялся к Руслану. Тот, взлохмаченный, то и дело засасывал носом сопли и неистово работал на компьютере. Лин не стал ему мешать, когда увидел, что тот занят валдуевской фирмой. Он сел рядом и стал ждать, когда Руслан обратит на него внимание. Потом выглянул и крикнул вниз, чтобы принесли два кофе в комнату Руслана. Наконец Руслан перевел дух, высморкался и отпил кофе:
  - Вы извините, Лин, что я занимался этой фирмой. У меня не было определенного задания, а там я обнаружил ряд очень клёвых разворотов. Если Вы не возражаете, я пару дней ради удовольствия поработаю над этим. Я давно не занимался хакерством. Их хакер, которого якобы взорвали, был очень хитер, но не учел одного важного момента. Он, по-моему, засейвил промежуточную консолидацию всех счетов. Я удивлен. Это грубая ошибка. Видимо, его торопили, и он сделал это случайно. Чтобы выйти из фиксанутой суммы, ему потребуется несколько дней, а может, и пару недель. Я сомневаюсь, что его взорвали. Скорее подсунули туда чей-то труп. Такое делается, я видел американский фильм. Хакер жив, он им нужен. Вот я и пытаюсь выйти на эту сумму, а через нее на хакера. Если мне удастся, Вы закажете мне набор программ по топографическому поиску активности?
  - Она же стоит в защите нашего агентства.
  - Это не то. Я Вам скажу, какую надо. У них, этих валдуевцев, неплохая топография, а мы можем заказать еще лучше. Я видел в американских каталогах совершенно новый подход к поиску хакера.
  Лин прошел к себе в кабинет и попросил его не тревожить. По сути дела, валдуевский кризис разбился на две проблемы: найти и вернуть деньги, если до них еще можно добраться. Это первое. Здесь Руслан уверен, что он взломает защиту этого хакера. Более важна другая проблема: кто заказчик?
  Лин позвонил Шумилину и попросил секретаря доложить тому, что Гуртов просит выделить ему несколько минут для разговора. Вечером из своего бассейна Шумилин связался с ним.
  - Алексей Борисович, у меня нет связи с Валдуевым. Ему угрожает смертельная опасность. Вы не могли бы узнать, с кем он начинал свой бизнес в прошлом веке?
  - Здесь нет проблем. У них была компания. Пайщиками были шесть-семь человек. По-моему, только Валдуев и еще кто-то были без криминального прошлого. Я это хорошо помню, а потом они по мирной договоренности разделили доходы. Валдуеву досталось меньше всех. Однако эти люди крупно ошиблись, не приняв во внимание, что успех компании был во многом определен гением Валдуева. Завтра днем после совещания я тебе вышлю данные об этой компании. Помоги ему, если можешь, он неплохой мужик.
  Лин еще некоторое время думал о валдуевском деле. Было понятно, что нужна наживка на заказчика, если список не выявит потенциального подозреваемого. Он уже собрался идти домой, когда Руслан снова его вызвал по селектору:
  - Лин, я этого хакера замуровал.
  Лин поднялся наверх и сел рядом с Русланом. Тот в восторге, брызжа слюной, рассказывал:
  - Этот хакер во всю старался растормошить консолидюгу. Работает чувак довольно быстро, я думал, ему нужно две недели, а он послал пробный миллион уже через сутки. Вот тут я и перекрыл ему дыхание. Когда он увидел, что я закодировал обратный вход, он, видимо, допустил вторую ошибку, на что я и надеялся. Он попытался взломать вход, вместо того чтобы начать все сначала. Тут он нарвался еще на один мой код и потерял доступ навсегда. Этому меня научил Малохольный, он сейчас сидит в тюрьме. Вы знаете о нем. Он великий хакер. Дали два года за попытку хакерства, но это немного, его спас адвокат. Ну, так вот. Теперь этот хакер будет пытаться найти меня по координатной сетке ... - и вдруг Руслан испуганно вскочил на ноги, - они придут сюда, о господи, что я натворил, Малохольный так и попался, когда увлекся взломом счетов одного прохвоста. Что делать, Лин?
  - Я это понял с самого начала, когда ты стал рассказывать. Сколько времени у нас есть?
  - Я думаю, до утра они разберутся. Минимум несколько часов. Точно определить здание, а тем более подъезд по координатной сетке они не могут.
  - Ты ошибаешься. Крот, я думаю, уже им сообщил о нашем агентстве. Я уверен, мы опоздали. Надо смываться, и как можно быстрей. Возможно, бандюги уже в дороге.
  Лин спустился вниз и приказал всем своим людям, которые готовили оперативный план другого задания, подняться наверх. По приказу Лина они захватили все четыре компьютера, хранящих следы валдуевской фирмы, чтобы отнести на крышу и, по возможности, сделать так, чтобы из соседних домов не было видно, кто находится на крыше:
  - Как только поднимитесь, уже по крыше ползком до следующего здания. Пройдете несколько зданий, а там спуститесь порознь и возьмите такси. Вот вам деньги. Компьютеры распределите по своим квартирам и берегите как зеницу ока. Операция сложная, но опасность вам не угрожает. Ясно?
  После того как сотрудники вышли в подъезд и стали подниматься к чердаку, Лин и Руслан подождали немного и тоже поднялись на крышу. Лин отослал Руслана домой по тому же пути через крыши и приказал, чтобы они с Машей скрылись на пару дней.
  Сам Лин, хоронясь за трубой и надев бинокль ночного видения, стал осматривать подъезды и здания. Ничего не было, пока он не снял бинокль и невооруженным глазом не начал осматривать освещенные окна. Вскоре он увидел, как на четвертом этаже в доме напротив двое смотрят в бинокль за подъездом, где находилось лефортовское отделение агентства. Через примерно час подъехали две машины. Три человека, пряча что-то под пальто, посмотрели наверх, где было агентство, а потом один из них повернулся к освещенному окну и показал, что надо спускаться вниз. Пока те двое из квартиры спускались, чтобы присоединиться к приехавшим, Лин позвонил в милицию и сообщил, что готовится нападение на офис агентства по адресу такому-то, только спецназ в состоянии справиться с этим, и если группа захвата не приедет, то погибнут люди. Пять вооруженных бандитов. Ему не поверили.
  - Меня зовут Лин Гуртов, я хозяин агентства. Свяжитесь с генерал-лейтенантом Малеевым из ФСБ от моего имени, он вам поможет. У вас всего полчаса времени на подготовку и захват бандитов. Вы, наверное, смотрели передачу о нападении на корпорацию Валдуева, это те же люди. Прошу вас, действуйте оперативно.
  Лин бросился к дверям, ведущим на крышу, закрыл их и вставил кусок доски в ручку двери. Все же задержка. А сам, пригнувшись, побежал по крыше, чтобы через несколько домов спуститься вниз. Уже на улице он осторожно вернулся назад и спрятался в подъезде противоположного дома, чтобы наблюдать за событиями. На всякий случай он позвонил Бирюгину и попросил еще раз срочно связаться с милицией. Не было уверенности, что диспетчер оперативно справится с вызовом спецназа. Однако он ошибся. Через двадцать минут после того, как преступники вошли в подъезд, спецназ уже занимал позиции, перекрывая возможные пути отступления бандитов. Перестрелка длилась всего минут пять, и всех пятерых вывели из здания. Двоих пришлось тащить, так как они были ранены и не могли идти. Одновременно из противоположного подъезда вывели еще одного, который хоронился в квартире по наблюдению за агентством.
  Через некоторое время Лин пошел к своему мерседесу и поехал домой. Радха уже была дома за роялем, а его обед был на столе с запиской: 'I am a good girl '. Когда она все успевает, думал Лин, забыв об огромной работе, проделанной за день им самим. Он прошел в гостиную и поцеловал ее. Потом на кухне поел обед, еще блинов, потом попил кофе с пирожным, потом еще немного блинов с ежевичным вареньем, присланным Лией Арамовной. И все же усталость не пришла, даже после такого обжорства. Не хочется спать. Надо составить план дальнейших действий. Пока я не найду заказчика, всем нам угрожает опасность.
  Утром он отвез Радху в ансамбль и предупредил не покидать здания, пока он не позвонит. Если кто будет говорить от его имени, то ни в коем случае не идти с ними. Убить не убьют, но в заложницы возьмут.
  Что касается меня и Руслана, то не надо забывать, что нас, возможно, подкарауливает снайпер. Особенно теперь, когда они выведены из себя. Руслан лишил их миллиарда. Ай да руслик-суслик.
  Прочитав список бывших компаньонов Валдуева, присланный Шумилиным, Лин приступил к методическому изучению их дальнейшей судьбы. Затем связался с Машей и Русланом и сообщил им, что их компьютеры доставлены в его кабинет, кроме того, сильно усилена охрана агентства. Когда они приехали, Лин попросил Машу поработать со списком, а также выяснить, нет ли каких-то сплетен или новостей, касающихся Валдуева и его холдинга. Маша сразу же ответила, что уже многое успела сделать за прошедшие двое суток, зная стиль работы своего босса:
  - Самая интересная новость, что бракоразводный процесс Валдуева временно отложен, так как его жена хочет забрать детей и требует еще компенсации в миллиард долларов. Адвокаты Валдуева не дали согласия на это. Вроде все идет к тому, что Валдуеву удастся доказать, что у нее есть любовник и что она плохо себя ведет, поэтому дети останутся с ним до совершеннолетия, а он ей выделит пятьдесят миллионов.
  - Ай да Машка. Когда начался бракоразводный процесс?
  - Около года назад, и скоро должен закончиться.
  - Где она живет?
  - У нее квартира на Патриарших прудах. Она переселилась туда из Остоженки, где они жили вместе. И еще я нашла, что у нее большой дом в Барвихе.
  - Руслан, а теперь вопрос к тебе. Если взять координатную сетку нашего агентства, в состоянии ли она определить хотя бы приблизительно, откуда идет сигнал хакера?
  - Если он будет работать подряд минут десять, тогда я смогу приблизительно сказать. Но он работает быстрей меня, я даже не понимаю, почему такой хакер допустил известные Вам ошибки. Я точно Вам говорю, он очень силен. Я не понимаю, почему он совершил эти ошибки, - повторял и повторял Руслан.
  - Маша, ты приготовь портрет любовника Валдуевской супруги, а ты Руслан внимательно следи за хакером, но не смей прикасаться к чужим деньгам.
  - А я и не стану их трогать. Теперь уже любой может работать с ними, даже Вы можете. Что, я дурак? Мой след тут же попадет в милицию. Это будет хакерство. А я этим не занимаюсь. Чтобы взять эти деньги и замести след, необходима особая, заранее подготовленная финансовая платформа. Малохольный называл ее 'карусель', но он сам не имел контактов с теми, кто отмывает деньгу. А так сразу же попадешь в тюрягу. Хозяин хакера, наверное, знает эту систему, но нужно много времени. Поэтому они и не успели раскидать эту огромную сумму.
  Лин спустился в дирекцию, к Бирюгину, и попросил собрать всех детективов, у которых дела могут потерпеть несколько дней. И еще усилить охрану агентства двумя вооруженными людьми и закрыть двери в здание.
  
  Борьба продолжается
  Лин оделся в подручный камуфляж, то же сделала детектив Аня. Маскарад сделал их неузнаваемыми. Они осторожно выбрались во двор через окно в подвале, и охранники снова плотно закрыли все окна на засовы. Началось военное положение. Они пробрались через боковую улицу к началу своего переулка, потом стали медленно идти вверх по переулку, внимательно присматриваясь к подворотням, подъездам и прохожим, пока не обнаружили в одном из кафе двух типов, которые непрерывно курили, судя по пепельнице. Лин своей скрытой камерой сфотографировал их. Потом, под их взглядом, они отошли чуть в сторону и стали демонстративно целоваться.
  - Аня, Вы заметили этих людей?
  - Дайте мне прийти в себя, - Аня хихикала. - Вы так страстно целовали меня, что закружилась голова.
  - Не болтайте на работе, прижмитесь ко мне. У Вас нет выхода.
  - Лин, миленький, да я делаю это с удовольствием.
  - Вот дурёха. Сейчас эта женщина провалит мне операцию. Во бабы, а.
  Они прошли до конца переулка, потом Лин прижал Аню к ограде садика так, чтобы видеть переулок.
  - Теперь прикройте меня. Я позвоню. Да не прижимайтесь так, я не могу вытащить телефон.
  Оба стали хихикать. Лин позвонил и попросил сотрудника выехать на серебристом мерседесе, как было запланировано. Как только машина выехала, двое выскочили из кафе и замахали. С места сорвалась иномарка, они заскочили в нее и помчались за мерседесом. Лин отошел от Ани и позвонил в милицию, с которой он наконец наладил постоянную связь благодаря звонку сверху и успеху лефортовской операции по аресту шести бандитов. Лин дал дежурному номер 'вражеской' иномарки и направление ее движения. Он боялся, что эти уроды начнут расстреливать его мерседес из своей иномарки прямо на ближайшем перекрестке, приняв детектива из агентства за самого Лина. Поэтому, согласно инструкции, подставной детектив, одетый в пальто Лина, выскочил и зашел в супермаркет, не доезжая до перекрестка.
  - Пойдем, Анечка, теперь оперативники возьмут этих отморозков. У них, наверное, вся машина нашпигована гранатами и автоматами.
  - Пойдемте, Лин.
  - Мы с тобой сегодня так набрудершафились, что теперь будем говорить на ты. Ты мне всегда нравилась, и ты простишь меня за страстные поцелуи.
  - Лин, не будь ребенком, ты уже взрослый мальчик.
  - Пошли. Аня, а я все думаю, сколь же этих отморозков задействовано в их кровавом бизнесе? Ловим и ловим, а они снова появляются.
  Детективы из обоих подразделений агентства уже ждали их. До семи вечера разрабатывался оперативный план слежки за Барвихой и Патриаршими прудами, так как самый серьезный мотив для ненависти и ограбления Валдуева был у его жены. Важно было найти еще двух людей. Любовника жены и снайпера. Людей с трудом хватало, чтобы не засветиться. Поэтому даже директора подразделений агентства Бирюгин и Варвара были вовлечены в операцию.
  Когда народ покинул здание агентства, Лин поднялся к себе и увидел на экране монитора сумму в 874 миллиона долларов, над которой, видимо, с тоской размышлял бывший хакер Руслан. Лин позвонил в Женеву и сразу же соединился с Гансом Нагелем, который принимал постоянное участие в финансовых операциях Лина. Лин попросил его подготовить пятьдесят счетов по всему миру, чтобы осталось только вводить коды и переводить деньги, как было договорено много месяцев назад.
  - Я уже Вам говорил, мистер Гуртов, что круговой подвижный счет довольно дорогое удовольствие, и в его подготовку будут вовлечены пятьдесят человек. Они все будут готовы к работе 24 часа в сутки, если я им скажу, что карусель начинается.
  - Ганс, я же Вас просил не думать о деньгах. Мне важнее чистая работа.
  - В этом Вы можете не сомневаться. След пропадет через тридцать секунд. Я Вам гарантирую.
  - А как я узнаю, что они не обманули меня?
  - Будьте спокойны. Вы легко проверите на том компьютере, который Вы мне дали. С любого счета переводите на свой счет сколько захотите, но через полчаса, чтобы цикл повторился миллиарды раз. Вам все понятно?
  - Начинайте, я Вам высылаю код общей суммы.
  Лин сидел перед компьютером около часа, когда началась карусель. Он все делал автоматически, как его учил Ганс еще тогда, когда Лин думал, что получит деньги Фролова в виде миллионов долларов или евро, а они оказались в виде надежных и вечных государственных бумаг США. Он еле успевал вводить заранее приготовленные коды на каждые из пятидесяти счетов. Через пять часов перед ним на общем счету уже был ноль. Лин поехал домой на одной из машин агентства, все время петляя. Слежки не было. Исчерпал свои ресурсы, подонок. Некому следить за мной.
  Дома он поцеловал наспех Радху и побежал к компьютеру, плотно закрыв дверь кабинета. Он открыл один из пятидесяти счетов и перевел все 16 миллионов на свой счет в Цюрих. Прошло некоторое время, и счет засветился. Ганс не обманул. Он снова позвонил ему:
  - Ганс, сколько я тебе должен?
  - Восемнадцать миллионов и двести тысяч, если не возражаете.
  - Ганс, ты гений.
  Ганс засмеялся:
  - Позвольте похвастаться. Вы сегодня третий говорите мне это. Желаю удачи.
  Когда Лин вышел, Радха в халате и с зубной щеткой во рту что-то искала в кармане пальто. Он поднял ее на руки и закружился в вальсе, фальшиво напевая Штрауса. Радха хохотала и размазывала зубной щеткой пасту по его лицу:
  - Лин, ты сумасшедший, я проглотила половину тюбика.
  А в эту ночь в Барвихе дежурили два молодых детектива. Ночь была тихая и спокойная, они попивали кофе из термоса и старались не упустить посетителей дачи, следуя инструкции Варвары. Уже в середине ночи один другому говорит:
  - А ты знаешь, что мне сказала Варвара Юрьевна? Самое почетное в агентстве - это когда ты получаешь хоть маленькое задание в личном проекте Лина, ну как мы сегодня. Она говорит, работа выглядит простой, но меру ее ответственности вы даже не представляете. На проекте Лина все просто: не выполнишь, сразу вылетишь с работы, а выполнишь, то за одну простую слежку можешь заработать до пятидесяти тысяч баксов. Лин щедр, говорит она, но работать надо идеально. Здесь кругом наши посты, не может быть, чтобы мы прозевали их, а днем еще надо сфотографировать. Ты обратил внимание, что все агентство на новых тачках. Класс, если втиснемся в рамку.
  Утром их сменила другая группа, они пошли, как было оговорено, в сторону леса, где в фургоне осторожно, крадучись, собиралась ночная смена.
  Когда Лин пришел в агентство, он сразу же наткнулся на Руслана, который метался по кабинету, то и дело выскакивая в приемную и даже в коридор
  - Лин, кто-то снял деньги со счета. Но это же невозможно без карусели.
  - Хрен с ними, с деньгами. Есть более важные проблемы. Потом разберемся, - сказал Лин, отводя глаза в сторону. - Они не могут пропасть.
  Лин сидел в кабинете и получал донесения. Маша искала возможных любовников жены, которые по версии Лина были в числе подозреваемых. Вдруг Лин вскочил с места:
  - Снайпер.
  
  Снайпер
  Лин срочно позвонил Валдуеву:
  - Передайте Якову Макаровичу, что с ним хочет неотложно поговорить Лин Гуртов. Да-да, тот самый Гуртов. Его жизни угрожает опасность. Если Вы немедленно не передадите ему и с ним что-то случится, я Вас сдам милиции, так как весь наш разговор записывается. Пожалуйста, добейтесь связи, и вы спасете его жизнь, а я вам выплачу тысячу долларов.
  Прошло несколько минут, наконец Лин услышал:
  - Гуртов, я слышал, что на тебя было нападение?
  - И не одно, а целых пять, - Лин врал, чтобы убедить этого человека не умирать из-за спесивого отношения к тем, кто не имеет миллиардов, - но меня сейчас беспокоит Ваша жизнь. Вы находитесь под прицелом снайпера. Я даже не понимаю, почему Вас до сих пор не убили.
  - Гуртов, ты опять за свое? Ты ради этого оторвал меня от совещания?
  - Яков Макарович, я не исключаю того, что именно Ваша жена наняла убийц и хакера. Скоро это все выяснится, но, к сожалению, Вы уже этого не увидите. Ваша жена будет в тюрьме, а Вы в могиле, и деньги ваших малолетних детей разворуют родственники. Вы этого добиваетесь?
  - Давай приезжай, поговорим.
  - Я приеду при одном условии, что Вы сейчас же закроете окна плотными шторами, поставите у двери в свой кабинет охрану из моих людей, а дальше я Вам скажу, что надо делать. Обещаете?
  - Гуртов, все это похоже на глупый фильм.
  - Все, кто так думал, уже в могиле, как ваш дорогой и незабвенный Хворин. Поверьте мне, я работаю в этой области и знаю, что фильмы не преувеличивают. Мне довелось многих людей спасти.
  - Гуртов, я и на этот раз прощаю тебя, но больше не звони.
  - Ну, тогда иди и подыхай, старый осел. Жаль твоих детей.
  Лин бросил мобильник на стол и уже хотел выругаться, но его остановил крик Руслана:
  - Лин, хакером был Малохольный, смотрите сюда.
  Лин был так возбужден, что не понял, что ему хочет сказать Руслан. Он посмотрел на него непонимающим отрешенным взглядом и уже собирался позвонить Шумилину, однако автоматически подошел к его компьютеру и прочел:
  'Руслик, это я, Малохольный, спаси, я на даче у этой бляди в Барвихе, они собираются меня убить. Это я подставил тебе деньги, чтобы этим сучарам не досталось. Хотя и признаюсь, ты молодец, через тебя мне не удавалось пробиться к общей сумме. Спаси, Руслик, ты моя последняя надежда. Я слышал, мильтоны уже накрыли с десяток этих уродов. Прошу тебя, Руслик'.
  - Теперь Вы понимаете, почему им не удалось хапануть деньги? Мы вовремя втиснулись в их поезд.
  - Ты можешь ему ответить?
  - Попробую.
  - Пусть продержится сутки, обманув их.
  - Не сумеет, они найдут его письмо и на месте замочат.
  - Вот черт, он заваливает мне всю операцию. Ладно. А впрочем, может, это и к лучшему. Из-за спасения Малохольного нам теперь не выследить любовника.
  Лин позвонил Варваре и распорядился плотно следить за дачей и перехватывать все машины, пока не приедет группа захвата. Затем он позвонил полковнику милиции Кондратову и сообщил о хакере в Барвихе, но предупредил, чтобы действовали быстрей, пусть тамошняя милиция попробует взять дачу. Полковник сказал, что у него другие соображения, более эффективные, он уверен.
  Лин бросился звонить Шумилину, но потом передумал и с несколькими ребятами поехал к входу в 'Валдуев Корпорейшн'. По дороге он позвонил Шумилину и попросил его не позволять Валдуеву выходить на улицу, и все объяснил. Когда он приехал с ребятами, ему сказали, что Валдуев еще не выходил из здания.
  Ребята быстро соорудили подготовленный манекен, попросили охрану подняться к Валдуеву и принести его шапку и пальто. Лин снова позвонил, поругался с секретаршей и потребовал, чтобы она вызвала машину Валдуева. Потом трубку взял Валдуев:
  - Звонил Шумилин. Сколько дней тебе надо?
  - Не больше двух дней. А сейчас пошлите вниз вашу шапку и пальто, а также вашу охрану. Скорее, и никому не говорите. Крот, может, стоит рядом с Вами. Прошу посмотрите более реалистично на события. Жизнь или небольшое неудобство. Сделайте, наконец, выбор.
  Лин насадил на макет, взятый из магазина одежды, шапку и пальто Валдуева, а затем телохранители, плотно окружив макет, 'повели Валдуева' на улицу, чтобы он сел в машину. Они действовали по инструкции Лина, то и дело чуть отходили в сторону, чтобы открывались части тела и особенно была видна голова с шапкой. Остановились и слегка его повернули ... в этот момент одна за другой две пули ударили в голову и шею. Как и было договорено, все упали и склонились над манекеном. Во время этой атаки снайпера, последствия которой были бы страшны, будь там сейчас Валдуев, детективы Лина вели наблюдения в бинокли. Одному из них показалось, что стреляли с пятого этажа отдаленного здания. Вот почему баллистика, взятая при убийстве Хворина, ничего не дала. Лин побежал туда вместе с ребятами и телохранителями. Один из телохранителей срочно стал звонить в милицию, вызывая спецназ, чтобы окружили здание. Детектив Никита на бегу сказал Лину, что у этих зданий есть люки, которые ведут в подвальные помещения, но они обычно закрыты. Только комендант может их открыть.
  Входы и выходы были перекрыты через минут десять и выпускали только тех, у кого были пропуска. Лин уже собирался обойти здание, когда увидел человека, торопливо идущего от здания через сквер. Как же он вышел? Лин побежал за ним, готовый к тому, что он имеет при себе пистолет, но, видимо, тот проходил через металлодетектор и не взял пистолета. А может, это случайный прохожий? Нет. Очень торопится и оглядывается. Увидев Лина, тот побежал, но Лин догнал его, свернул руку и уложил на землю, ожидая милиции. Когда подоспела милиция, Лин сказал:
  - Я действую по распоряжению полковника Кондратова. Этот человек подозревается в попытке убийства бизнесмена Валдуева. Обыщите его.
   После обыска, милиционер сказал:
  - У него ничего нет.
  - Прошу вас, позвоните полковнику и задержите его на 72 часа. Обратите внимание на его пропуск. Возможно, он подделан, - Лин сфотографировал его, - если вы его отпустите, то пойдете под суд за соучастие.
  Лейтенант поговорил по внутреннему телефону, потом отдал честь Лину:
  - Слушаюсь. Полковник передал то же самое. Не беспокойтесь. Не вырвется.
  
  Любовник
  Лин позвонил Маше. Она сразу же закричала в трубку:
  - Малохольного нашли в подвале, где были и компьютеры. Он был без сознания после укола, который сделал один из охраны, они его хотели вывезти. Наши все равно бы их перехватили.
  Лин неторопливо вернулся к зданию Валдуева, куда уже внесли прострелянный макет. Прибывшая группа экспертов возилась с ним. Сперва Лин захотел подняться к Валдуеву, потом передумал. Однако на обратном пути в агентство он все же позвонил ему.
  - Гуртов, ты спас мне жизнь.
  - Еще нет. Вам надо срочно скрыться на несколько дней и руководить по телефону, пока будет идти допрос Вашей жены. Я не уверен, что она сразу же расколется. Не исключаю, что она сильно напугана. Поэтому опасность остается. Мы еще не нашли ее любовника, который и организовал эту банду. Я сделал засаду в Барвихе и на Патриарших прудах, но пришлось снять западню и спасать хакера, который взломал ваши счета под дулом автомата. Его Ваша супруга прятала в Барвихе. А вы знаете, что хакера досрочно вытащили из тюрьмы? Ну ладно, это потом. А кто потенциально может быть любовником вашей жены, извините, конечно?
  - Да все знают, что это актеришка из сериалов. Такой бездарный красавчик.
  - Вот тут вы ошибаетесь. Актер - это манекен наподобие сегодняшнего, он просто получает деньги, изображая из себя любовника. Истинный ваш враг стоит где-то рядом с Вами. Уезжайте, теперь Вы мне верите, что я вас не обманывал?
  - Спасибо, Гуртов. Я обязан тебе жизнью. Не думал, что Лера такое может затеять, ведь она кроме тряпок ничего не знает. Но я сейчас же выезжаю на дачу.
  - Но только с моими ребятами. Мы не знаем, где затаился любовник и вероятный убийца и организатор атаки на ваш холдинг. Даже ваш шофер может им быть. Всех сразу не проверишь. Мои ребята прибудут через полчаса. Будьте готовы и езжайте на машинах нашего агентства, прошу Вас еще раз, дорогой олигарх. Руководите из дома. Еще немного терпения. Да, забыл. В свой дом никого не впускать, даже для подписания бумаг. Я всю жизнь буду страдать, если с Вами что-нибудь случится.
  - Что? Что ты сказала, Катя? - услышал Лин в трубке. Потом после некоторого молчания Валдуев тихо сказал: - Взорвали машину, в которой я сегодня должен был ехать в министерство. Погиб мой телохранитель, который собирался отогнать ее в гараж. Что происходит, Гуртов?
  - Запасной вариант на случай неудачи снайпера. Крот уже сообщил о неудаче снайпера. Ждите моих ребят и слушайте моих советов, пока не найдем любовника. Он, видимо, связан с каким-то бандитским кланом, а скорее сам и руководит им.
   Лин позвонил полковнику Кондратову в МУР. С ним приятно было иметь дело. Человеку уже под шестьдесят, а быстрота реакции как у меня.
  - Николай Михайлович, у нас просто нет времени на поиск любовника. В любой момент он может нанести удар.
  - Я знаю, мои люди работают день и ночь, но у Валдуева огромный штат сотрудников, всех не проверишь. В лоб нам не решить проблемы. Его жена утверждает, что у нее не было любовника, кроме актера, а актер говорит, что ему просто платили за роль любовника. У меня создалось впечатление, что она страшно напугана и боится говорить. Кто-то ее держит в руках. Давайте встретимся и обмозгуем заново. Нужна хитрая уловка.
  Вот мужик, думал Лин. Видать, не одну банду захватил с помощью своих уловок. Чиновник он, видимо, никудышный, не лижет начальству одно место, поэтому не дослужился до генерала. А вот оперативник он прекрасный. Не будь его, не знаю, не знаю...
  В четверг Валдуев позвонил в управление и сообщил секретарше, что безумно устал и выезжает в свой дом в Твери немного порыбачить. Охраны не надо, так как он нанял двоих из частной компании по совету полковника Кондратова из МУРа.
  - Кроме них и тебя никто не знает моего маршрута.
  После этого звонка секретарша оделась и приказала двум своим помощницам внимательно следить за звонками и немедленно сообщать ей по мобильнику. Выйдя из здания, она села в одну из автомашин компании, которая поехала на север, в сторону кольцевой дороги, петляя по городу. Шофер и секретарша внимательно следили в боковые зеркала за машинами, едущими вслед за ними. Они проехали кольцевую дорогу и направились в сторону Мытищ. Проехав Мытищи и не доезжая до Пушкино, машина свернула и, как только мотоциклист, ехавший за ней, промчался, не оборачиваясь, они вернулись на дорогу и, проехав немного, остановились у кафе. Секретарша вошла в кафе и заказала кофе. Посидев минут десять, она положила под чашку из-под кофе деньги с маленькой бумажкой. Когда она вышла, к чашке подошел плохо одетый мужик с испитым лицом и попытался взять деньги, поглядывая в сторону стойки. Хозяйка выбежала из-за стойки и накричала на него, он ретировался и не тронул денег, хотя уже почти держал их в руках. Выйдя из кафе, он открыл ладонь, в которой была смятая белая бумажка, и прочитал: 'Едет в Тверь на рыбалку'. Хозяйка кафе внимательно следила за нищим. К ее полному удивлению тот подошел к иномарке, сел в нее, и машина сорвалась с места. 'Нищий' возбужденно говорил по мобильнику. Наверное, ФСБ, подумала хозяйка. А что здесь может быть, кроме проезжающих машин? Она вернулась, взяла деньги у рокера в наколках до самой шеи. Тот вышел, сел на мотоцикл и с треском и грохотом покатил в сторону Москвы со своей окольцованной пассией с фиолетовыми волосами. Выехав на дорогу, она прокричала ему в ухо: 'порядок, наживка работает, сейчас свяжусь с Лином. Притормози'.
  На следующий день Лин лежал за пригорком в кустах и дергал муляж, который должен был изображать Валдуева с удочкой в руках. В нескольких шагах от него стояли двое муровских оперативника, изображающих телохранителей. Лин ждал выстрела в Валдуева. Однако вскоре на другом берегу реки появился оперативник со снайперской винтовкой в руках в сопровождении нескольких спецназовцев держащих за руки невысокого мужчину в очках, с вывернутыми назад руками в наручниках. Оперативник закричал в мегафон:
  - Гуртов, вылезай из берлоги, перформанс окончен. Птичка в клетке.
  А в это время другая группа спецназа и оперативников в спешном порядке окружила небольшое здание на Рязанском проспекте. Внутри здания под дулами автоматов в самой большой комнате были собраны все сотрудники компании. Вскоре прибыл полковник Кондратов, поднялся на третий этаж и вошел в кабинет главы компании:
  - Видишь, Узлов, как лисица ни хитра, а человек хитрее. Оденьте на него наручники, остальных всех на 72 часа в КПЗ для доследования.
  Глава компании, высокий импозантный мужчина лет сорока пяти, процедил сквозь зубы:
  - Ты еще заплатишь за бесчинства, полковник. Тебе это так не пройдет.
  - Заткнись, гнида. Я бы таких мокрушников, как ты, убивал на месте. Тебе мало миллионов, которые ты сделал, обходя закон, ты еще захотел убить и ограбить солидного человека. Вот и подавился костью. Валдуев оказался тебе не по зубам.
  В это же время секретарша, поговорив по мобильнику, быстро надела пальто и вышла из приемной в коридор. Прошла она всего несколько шагов, когда двое подошли к ней, без слов скрутили руки и надели наручники. Арестован был и шофер, который возил ее и числился в ее любовниках.
  Лин сидел в офисе, когда позвонил полковник Кондратов:
  - Лин, их было так много, что я удивлен, почему они не убили Валдуева раньше. А вообще, для чего им надо было убивать Валдуева?
  - Этим я и занимаюсь сейчас.
  
  Пресс-конференция
  Курьер от Валдуева сказал, что должен лично передать конверт господину Гуртову. Лин попросил курьера подождать. Открыл конверт и увидел там чек на сто тысяч долларов и записку: 'спасибо, что спас мне жизнь'. Лин написал ответную записку и прикрепил к чеку: 'Вы видели, что я гнался не за наградой, когда спасал Вам жизнь. И все же спасибо за награду. Я не думал, что цена Вашей жизни сто кусков зеленой туалетной бумаги. Я не могу принять награду. Моя невеста не выносит этот цвет в туалете'. Курьер ушел, а Лин, Маша и Руслан продолжали работать.
  Через полчаса Екатерина Леонтьевна сообщила, что его спрашивает по телефону господин Валдуев.
  - Передайте ему, что я занят и не желаю с ним говорить.
  Шумилин слушал своего помощника, когда ему сообщили, что звонит Валдуев. Он попросил помощника подождать в приемной, а сам взял трубку.
  - Алексей Борисович, этот Лин опять выкинул со мной штуку. Я ему послал гонорар в сто тысяч долларов, а он мне прислал вот такую записку, - Валдуев зачитал записку Лина.
  Шумилин стал так смеяться, что секретарша и помощник заглянули внутрь. Шумилин отмахнулся от них, и они в недоумении закрыли дверь.
  - Ах, Яков Макарович, ну скажи, разве он неправ? Он, я думаю, потратил пару миллионов долларов на эту операцию. Подвергал свою жизнь и жизнь своих сотрудников смертельной опасности, а ты ему в знак благодарности посылаешь 'туалетную бумагу', чтобы он подтирался и вспоминал тебя, - Шумилин снова стал смеяться. - Я знал, что ты скупердяй, но не до такой же степени.
  - Ты считаешь, что русский бизнесмен должен вести себя как пьяный купец? Это ты мне предлагаешь? Плохо же ты знаешь современную Россию.
  - А ты плохо знаешь Лина. Еще никто не пожалел о щедрости по отношению к нему. Ну, да ладно. Не огорчайся, Яша. Лин не нуждается в твоих подачках. Это ты нуждаешься в том, чтобы он о тебе думал хорошо. Так поступили все, кому он помог. А ты среди них единственный, кому он спас жизнь. Бог тебе судья, Яков. Одно скажу, если размер твоего гонорара за спасение жизни олигарха такого масштаба, как ты, просочится в печать, да еще в грязные лапы желтой прессы, ты потеряешь пару миллиардов.
  - Алексей Борисович, у меня гигантские потери и нет наличности, хотя, постой, у меня возникла идея. Ну, привет, и спасибо за урок.
  Большая пресс-конференция о поимке банды рэкетиров, шантажистов, мошенников и убийц наконец состоялась. Лина тоже пригласили участвовать в ней. Полковник Кондратов настоял на этом. После вступительного слова представителя МВД выступил полковник Кондратов:
  - Мы давно охотились за Узловым, но трудно было представить себе, что он запланировал столь широкомасштабную операцию по ограблению капиталов 'Валдуев Корпорейшн'. Никаких следов не прослеживалось на этот счет. Однако вскоре нам стало известно, что готовится нападение на одно из отделений частного сыскного объединения 'Сыщики новой России'. Нам удалось захватить банду из шести человек, которая была хорошо вооружена. После этого присутствующий здесь хозяин агентства Лин Гуртов рассказал мне, что Валдуев обратился к нему с просьбой разобраться с попытками хакерства на некоторых небольших счетах компании. Когда люди Гуртова стали расследовать эти попытки с целью найти хакера, на них и было совершенно нападение. Благо мы успели во время. Ведь наши специальные подразделения по борьбе с организованной преступностью готовы к немедленному действию 24 часа в сутки и оснащены всеми современными методами борьбы, - в зале раздались хлопки. - Еще до этого в соучастии в преступлении по хакерству был пойман Хворин, которого мы и арестовали. Когда его выводили из здания, он был убит снайпером с далекого расстояния. И еще вам хорошо известно, что первая попытка захвата хакера окончилась трагически, так как был взорван дом, где он находился. По-видимому, в будущем такого рода операции будет проводиться маленькой и специальной группой, а не так, как было в этот раз. Дальше мы уже действовали именно так. Вскоре удалось выяснить, что хакер жив, а в Хотьково были взорваны другие люди. Вот на этой стадии работы мы пришли к выводу, что действует большая и хорошо организованная группа преступников. Потом наши оперативники захватили вторую группу бандитов, готовившую нападение на Гуртова, агентство которого не имело никакого отношения к операциям МУРа. Сопоставив все факты, мы пришли к выводу, что те, кто занимался хакерской атакой на господина Валдуева, могут покушаться и на его жизнь. Был изготовлен муляж Валдуева, который вывели из здания. Снайпером были выпущены две пули в голову и шею. Благо наша милиция поймала подозреваемого. Позже обнаружилось, что у него поддельный пропуск, и он признал свою снайперскую винтовку, из которой он не успел произвести выстрелы. Стрелял кто-то другой. И тут же была взорвана машина господина Валдуева с его телохранителем. Тогда был разработан оперативный план, который мы назвали 'Рыбалка'.
  - Было придумано, что Валдуев едет на рыбалку в Тверь. Его вторая секретарша, Алевтина Гавырина, узнав, что он отправляется в Тверь, тут же дала знать подельникам. Неизвестным организатором этого заговора был направлен в Тверь основной снайпер. Там мы его и поймали. Вскоре стало известно, что Гавырина многолетняя любовница Узлова. У нее, как и у Узлова, уголовное прошлое, которое они сумели скрыть. Когда же стало известно, что и бывшая жена Валдуева, с которой он не живет уже два года, является любовницей Узлова, было принято решения взять всю банду.
  Лин сидел и рассматривал свои ногти, когда начали задавать вопросы.
  - Полковник, Вы ничего не сказали о хакере.
  - Хакер жив. Это некий Леонид Гулиев по кличке Малохольный. Говорят, у него необыкновенные способности в хакерстве. Он сидел в тюрьме, откуда его вызволили Узлов и госпожа Валдуева по поддельной бумаге условно-досрочного освобождения. Его сразу же увезли в Хотьково, а после взрыва там перевели на дачу Валдуевой в Барвиху. Почувствовав опасность, охранники ввели ему сильную дозу героина, чтобы снова перевезти его в другое место. В это время их и накрыли наши оперативники. Гулиев сейчас в больнице.
  - Какой смысл было убивать Валдуева? Это была месть или из-за денег?
  - На этот вопрос вам ответит пресс-секретарь компании господин Белокровский.
  - Версия мести пока остается, так как Узлов когда-то был главой компании, где пайщиком состоял и господин Валдуев. Когда компания разрослась до капитала порядка ста пятидесяти миллионов, Узлов практически присвоил себе большую часть денег, угрожая расправой остальным пайщикам. Однако он не учел, что весь успех компании был связан со стратегическим чутьем господина Валдуева. Возможно, сейчас в нем заговорила зависть, хотя не исключено, что главной причиной были деньги. Если бы хакеру удалось снять со счетов компании около миллиарда, то господину Валдуеву вряд ли угрожала бы расправа. Провал этой операции привел к тому, что они стали полагаться на завещание Валдуева, где говорилось, что половина его капитала в случае смерти пойдет под надзор жены до совершеннолетия детей, а половина - будет в руках специального треста тоже до совершеннолетия детей. Однако господин Валдуев уже больше года как переписал свое завещание. Этого преступники не знали. Может быть, если бы знали, не покушались на его жизнь. Ведь жена по новому завещанию уже не имела отношения к капиталу бывшего мужа.
  - А каковы потери господина Валдуева в результате этого заговора?
  - Он потерял одну иномарку, и его шапку пробила пуля.
  После обстрела вопросами представителей МВД один из журналистов попросил разрешения задать вопрос господину Гуртову:
  - Мне остался неясен вопрос о результатах хакерской деятельности преступников и об участии Вашего агентства в операции.
  - Хакеру удалось пробиться через пару барьеров. Но это глупо. Защита капиталов и счетов 'Валдуев Корпорейшн' поставлена настолько хорошо, что никому не удастся снять оттуда ни одной копейки. Просто крот Хворин помешал сотрудникам корпорации выловить хакера и всю их компанию. Господин Валдуев заподозрил неладное и попросил нас разобраться в этом. Мои люди обнаружили местонахождение хакера. Я должен Вам сказать, что такого рода заказы у нас уже бывали. Нападение на нас было бессмысленным и жестоким. Мы не имели никакого отношения к работе МУРа. Нас привлекли к более масштабной операции, после того как полковник Кондратов разработал оперативный план. В нашу задачу входила абсолютно гарантированная слежка, в чем наше агентство не знает себе равных в России. Вот и все.
  
  'Камасутра'
  Утром Лин смотрел, как котировка акций Валдуева поползла вверх, осторожно, но заметно. На обед Лин взял Машу и Руслика в ресторан, где сказал:
  - Ребята, послушайте моего совета. Держитесь подальше от Малохольного. Он без царя в голове. Он втянет вас во что-нибудь неприятное. Обещаете?
  - Обещаем, но немного поможем ему деньгами.
  - Осенью мы втроем поедем в Женеву, и я положу на ваши счета раздельно по два миллиона долларов. Это вам на свадьбу. Вы эти четыре лимона заработали своим трудом 'аналитиков'. А ты молодец, Руслан, что не притронулся к промежуточной сумме. Теперь ты победил в себе хакера. Иначе ты был бы сейчас в тюрьме.
  Прошло две недели. Лин уже стал забывать о происшедшем, когда пришел курьер от Валдуева с запиской и кипой бумаг. Лин сначала прочитал записку.
  'Дорогой Гуртов! Недавно я обнимал своих детишек, перед которыми я очень виноват. Тогда я и подумал, что мог их оставить сиротами. Мне стало так плохо, что пришлось глотнуть дозу 'Абсолюта'. Я впервые понял, как я виноват перед тобой. Не прояви ты тогда благородства, я был бы жмуриком. Спасибо, Гуртов. Я не сентиментален, но в тот вечер я многое понял. А посему посылаю тебе документы на передачу моей яхты 'Камасутра', которая пришвартована в Сочи, в твою собственность, а также оплату всех расходов на ее содержание в течение трех лет. Надеюсь, ты не сочтешь этот подарок туалетной бумагой. А потери капитала я восстановлю. Об этом я уже не думаю. Только благодаря тебе мой прокол не обернулся осложнениями для холдинга. Никто так и не узнал, что произошло'.
  Через два дня Лин позвонил Валдуеву, сердечно поблагодарил за столь щедрый подарок, который в настоящее время стоит 75 миллионов долларов. Потом сказал:
  - У меня для вас есть сюрприз. Дайте мне номер вашего счета в банке, где нет большого капитала, а так, мелочь.
  Через минут десять позвонил главбух и продиктовал номер личного счета господина Валдуева в Deutsche Bank. Код доступа для снятия счетов знает только сам держатель счета.
  Лин сел к компьютеру и работал около трех часов по схеме, которую обрисовал ему Ганс. После этого он проверил свои опустевшие счета и зевнул, хотелось домой. Однако вскоре зазвонил телефон:
  - Гуртов, пожалуйста, приезжай ко мне. Я вышлю за тобой машину. Хочешь, возьми свою невесту. Будет грандиозный сабантуй в твою честь.
  - Спасибо, Яков Макарович, ради 'Камасутры' готов на все.
  Валдуев смеялся в трубку и повторял:
  - Что ты за человек, Гуртов?
  - Простите, что сумел вернуть Вам всего 704 миллиона. Это все, что нам удалось выжать для Вас из наворованной бандитами суммы. Очень много пришлось поработать. И очень много было расходов.
  - Ты действительно гений, как говорил Шумилин. Вернуть мне такие деньги! Теперь существенно изменится мой план геологоразведочных работ. Иной масштаб.
  А как думал, даром, что ли, великий комбинатор. Спас тебя, но своих людей не забыл, да и себя не обидел.
  
  Эпилог
  Лин начал разговор с Радхой издалека:
  - Скажи мне, лондонская индуска, есть ли у тебя мечта?
  - Конечно, русский молокосос. Я хотела бы заниматься только хореографией. Я не думаю, что это правильно - учиться еще и игре на рояле, чтобы получить диплом и преподавать в музыкальной школе.
  - А если бы у тебя был богатый спонсор, что бы ты сделала?
  - Я бы создала свой танцевальный коллектив в Лондоне наподобие Проскурин-ассамбли.
  - Я найду тебе спонсора, но при одном условии. Ты бросаешь Проскурина, которому будет все оплачено для приглашения другого хореографа, остаешься в России до декабря и отправляешься в путешествие со спонсором на яхте до июля. Тебя устраивает мой план?
  - Устраивает. Это моя мечта. Но у меня одно условие: спонсором будешь ты. Согласен?
  Лин вздохнул, поморщился и нехотя ответил:
  - Нет спасения от навязчивых женщин. Ладно, согласен.
  - Лин, тебе никто не говорил, что ты прекрасный любовник? А станешь ли ты прекрасным мужем, в этом я пока не уверена.
  Когда двое из команды яхты подвезли Лина и Радху к пирсу, Радха увидела название яхты 'Камасутра' на английском языке и стала смеяться.
  - Лин, это ты придумал такое бесстыдное название?
  - Ты же сама мне рассказывала, что в этой книге целая философия отношений между мужчиной и женщиной, что же произошло? Надо и нам учиться мудрости у древних людей.
  - Ах, Лин, обжора ты ненасытный. Все тебе мало.
  - Люблю камасутру на 'Камасутре', - по-русски сказал Лин, забыв о том, что уже два месяца Радха усиленно изучает русский язык. Поэтому и получил подзатыльник.
  
  
  
  Глава 3. Гений чистой красоты
  
  Алёна Дмитриевна не любила выходные дни. Только радость общения с детьми и потребность видеть их чаще заставляла её отрываться от работы. Кроме того, она могла работать и из дома. В конце концов, живём в двадцать первом мобильном веке. Женщина не может обходиться без дома. Хожу по дому и всё примечаю, что не сделано, что недоубрано. Это врожденное в нас, женщинах. Да и привыкла. Всего-то три года как стала бизнесвумен.
  Когда Лидия Викторовна забрала детей на дачу, Алёна Дмитриевна отправила с ними и охранника Афанасия, обязав его быть неотлучно рядом с гувернанткой и детьми. Такое рассказывают! Неизвестно, где притаился враг. Всякое бывает.
  Поднявшись на второй этаж, она прошла в кабинет и подсела к компьютеру. Только тут поняла, что работать не хочется. Мысль вдруг сделала неожиданное сальто-мортале и вернулась к давнишней трагедии с мужем. С чего бы это вдруг? Не люблю вспоминать кошмарное прошлое. Посидев немного, она непроизвольно набрала на Google 'стрелял в жену'. Бывали ли такие нелепые истории, трагические и бессмысленные, какая приключилась между мной и Петром? Воистину мне делать нечего, вернее не хочется работать, если я, как бездельник, хочу поползать по Интернету.
  Алёна Дмитриевна с ленивым любопытством стала смотреть, что выдала поисковая система: 'Химкинское дело' - сам сдался властям... Она зевнула и автоматически продолжала перемещать курсор по экрану, пока к своему удивлению не обнаружила в конце 'страницы' странное название, которое появилось в ответ на запрос 'стрелял в жену'. Lib.ru, 'Афродита'. При чём здесь Афродита? Она стала читать пояснительные две строчки:
  'Я тебе все прощала, а ты направил на меня пистолет. Стрелял в жену! Ты хотел сделать моих маленьких детей сиротами. Нет тебе моего прощения...'.
  Алёна Дмитриевна не на шутку разволновалась, даже почувствовала, как испарина появилась на ладонях. Что же это такое? Будто кто-то подглядел мои мысли, мое отчаяние. Я именно так думала и много раз повторяла эти слова. И не только пока лежала в больнице, но и год, и два спустя.
  Она открыла сайт. Новелла 'Афродита' на странице некоего Сергея Муромцева. Так это просто-напросто литература. Она говорила себе одно, а чувствовала совсем иное. И это возбуждение. Нет, меня разбередило не любопытство, а удивление. Как этот автор так точно передал мои мысли, хотя, наверное, рассказ совершенно о другом, вероятнее всего, что-то историческое. Я так любила читать, а вот уже несколько лет ничего не читаю, кроме деловых бумаг.
  Прочитав 'Арес, подошедши,
  За руку взял ее и по имени назвал ее и сказал ей:
  'Милая, час благословен, пойдем на роскошное ложе',
  Алёна Дмитриевна вдруг потеряла интерес к новелле. Что-то историческое, просто случайное совпадение с тем, что я думала. Она заглянула в конец новеллы и прочла:
  '...уже два года была президентом фирмы вместо покойного мужа ...',
  а потом глаза выхватили сразу же то, из-за чего она так разволновалась:
   'Я тебе все прощала, а ты направил на меня пистолет...'
  Ну что я мечусь туда-сюда, как мой Федька, когда ему что-то нужно. Прочту-ка я всё последовательно. Поразительно. Эти современные писатели пишут с выкрутасами, чтобы было понепонятней. Ладно, не тебе их судить. Просто почитай.
  Она распечатала текст, спустилась вниз и налила вина. Отпив, она передумала и поднялась в спальню, чтобы почитать, а потом и вздремнуть.
  
  Афродита
  
  Золотая клетка
  Наташа отложила книгу в сторону и встала с постели. Уже два часа ночи, а мужа, как всегда, нет. Придет и скажет, что вынужден был по делам задержаться допоздна. Она посмотрела на себя в зеркало, надела халат, села в кресло и снова стала читать, но уже с того места, которое ей порекомендовала Мариетта, и, видимо, не без умысла. Читать книги - так и осталось радостью жизни, которая пришла с ней в столицу из провинции. 'Ты так красива, ну что ты все время читаешь, а уж если читаешь, почитай Гомера, а не только детективы и свои книги по бизнесу. Дура ты, Натка, была бы я такой красавицей, как ты, дым бы коромыслом стоял от моих похождений. Родила двоих ему, ну и баста. Пора и о себе подумать. Тебе же всего двадцать шесть лет. Бабий век короток, помни'. А что ответить? Сама понимаю, что не удался брак. Просто золотая клетка, ничего с женой не хочет обсуждать. Когда разбогател, тогда и охамел. Думает, все ему дозволено. Ему говорят: 'Береги Наталью, больно хороша, того и гляди сбежит'. А у него один ответ: 'Убью'. Вот у Гомера: не убил же Менелай свою Елену Прекрасную, а только еще больше привязался к ней после роковой, трагической измены жены. Вертихвостка была, а как любил ее муж. Души не чаял. А мой? Семен не был таким. Деньги и друзья его испортили. Вот и плюет на меня, хотя ему все говорят, что я была бы ему хорошей помощницей в работе. Сиди дома и помалкивай, все решает муж, а ты рабыня.
  Она проснулась, когда он собирался лечь в постель. Наверное, уже четыре утра, а может, и больше. Так поздно он ни разу не возвращался.
  - Опять с этой шлюхой Норой?
  - Заткнись. Не твое дело. Как хочу, так и будет.
  - Дурак ты, если думаешь, что шлюхи заменят тебе жену. Просто тебе повезло, а то бы ... на ложе охотно легла с ним Киприда.
  - Что ты бормочешь там, дай поспать.
  Это была последняя капля, которая уже не удержалась на поверхности, а упала на землю и рассыпалась на искорки, на мои слезы. Буду жить теперь по-другому, будто мужа вовсе и нет. Теперь будет так. Ты ничего никогда не боялась. Да и в восемнадцать вышла замуж по любви вопреки воле родителей. Ты красива и уверена в себе. Что с тобой, откуда такое оцепенение? Все просто. Я не могу встречаться с мужчиной, если его не люблю. Вот и охамел. Знает, что я не потаскуха, чтобы прыгать из одной постели в другую.
  - Ну откуда ты знаешь? Ты же и не пробовала, - Мариетта насмешливо смотрела на нее, - один раз попробуешь и войдешь во вкус. Это как девушке первый раз переспать с парнем. Потом бывает легче.
  - Не могу, Мара, не могу. Такая уж уродилась.
  - Ты боишься, что он убьет тебя, я же знаю.
  - Ну нет. Я его совершенно не боюсь. Теперь еще и презираю. Во мне никогда не было страха ни перед чем. Пойдем в парикмахерскую, а потом посидим в кафе, что за Кузнецким мостом, ты знаешь наше место. Дуняша забрала детей на дачу. Она расторопная. Это первый раз я решилась отправить их одних. Видишь, уже исправляюсь.
  Вечером Семен решил загладить вину, так он себе говорил, но скорее врал сам себе, просто Нора была занята, поэтому после ресторана вернулся домой к девяти. К Андрею в сауну не хотелось ехать. Вот и приехал. Неуютно мне с Наташей. Не от нее это идет, а от меня. Остыл я к ней, с Норой мне лучше, даже с этими девушками, что бывают на наших встречах. Привыкаю к профессионалкам.
  Дома никого, только охранник. Что случилось? Володя рассказал все, что знал. Отправила детей на дачу, а сама с Мариеттой поехала в парикмахерскую, а потом пойдут в кино. Будет часов в одиннадцать. Ладно, приму душ пока. Ничего необычного.
  В спальне на ее тумбочке он увидел раскрытую книгу, перевернутую обложкой вверх. Он присел на ее кровать, взял в руки книгу, и ему показалось, что он чувствуют запах ее духов. Больно родное, а уже не хочется. Ему стало стыдно. Потом автоматически стал читать:
  '... на ложе охотно легла с ним Киприда.
  Мало-помалу и он и она усыпились. Вдруг сети
  Хитрой Гефеста работы, упав, их схватили ...
  Скоро они убедились, что бегство для них невозможно...'
  Что за мура. Он взглянул на обложку: Гомер, Одиссея. Скажи что читает. Любит читать про любовь. Он ухмыльнулся. Точно знаю, что не изменяет. Кругом мои знакомые. Донесли бы. 'Доброжелателей' много. Он снова открыл страницу:
  'Муж твой Гефест далеко ...
  Так он сказал, и на ложе охотно легла с ним Киприда'.
  Где-то под ложечкой кольнуло: Муж твой ... далеко. Эта коварная Мара ее всему научит. Сама Наталья ... Он хотел сказать 'чистая и преданная'. Но вдруг осознал, что сам он этого не заслуживает. Преданная красавица. Смешно звучит. И кому? Только и сплю с профессионалками. Что со мной? Надо утрясти этот вопрос. Не так нахально изменять. Люблю или нет, а все же поспокойней, покультурней, поинтеллигентней надо делать. Уже все думают, что я собираюсь ее бросить. Даже эта сучка Нора пристает ко мне, чтобы я развелся. Куда ни приду с Наташкой, все пялятся на нее. Наталья всегда была красавицей. Я думал, умру, если откажет. Я тогда был ничего, вот и не отказала, вышла за меня. Он спустился в гостиную и налил себе водки. Пока терпит мои выходки, но наступит день и сломается, или ей подскажут, и тогда: Муж твой ... далеко. Семен включил телевизор. Как-то было не по себе. Я действительно всегда далеко от нее. Что ей стоит связаться с каким-нибудь типом, когда я далеко. Убью. А говорил себе, что не любишь. Раз боишься потерять, значит любишь. Чушь. Просто покорная жена, вот и терплю. А посмеет изменить - убью.
  ***
  После слова 'убью', Алёна Дмитриевна села на кровати, почувствовав, что сейчас расплачется. Как-то разом нахлынули воспоминания о давнишних событиях. Она подняла рукав халата и посмотрела на свою руку выше локтя. Рубец выступал отчетливо и портил округлую нежность руки. Когда брызнула кровь и я начала оседать, теряя сознание, то в последнее мгновение увидела, как он поднес пистолет к своему виску. Ах Петр! Что тогда на тебя нашло? Я так в тебе ошиблась.
  Она отпила большой глоток вина, посмотрела на себе в зеркало и подумала, что этот Муромцев будто подглядывал за ней в замочную скважину, а еще обладает телепатическими способностями: говорит точно так, как я думала. Литературно, но точно те же мысли. Я помню. Один к одному.
  Алёна Дмитриевна взяла текст рассказа и снова спустилась вниз, чтобы дочитать его в кресле.
  
  Тусовки
  Редко танцевала на тусовках, а теперь делает это с удовольствием. Подкалывает меня. Женщины, они же такие. Чтобы распалить нас, начинают вертеть хвостом. Собачьи повадки. Давно я не видел ее такой красивой.
  (Точно. Я так хотела, чтобы Петр изменился, так хотела! Вот и вертела хвостом. Этот Муромцев ... Неужели можно так точно знать всё обо мне? А потом говорят, что писатели всё выдумывают из головы. Поразительно, словно я сама ему всё рассказала).
  - Семен Степанович, а жена-то у вас красавица. Родила двоих, а стройная, как тополь. Очень она весенняя. Бойтесь пришельцев с других планет, найдется удалец, - Галина Васильевна явно подшучивала над ним.
  Очень хотелось сказать этой писательнице 'заткнись', так было обидно слышать эти слова. Наташа изменилась с того вечера, когда читала ту книгу, где муж далеко. Но я рядом, вот тут, а она даже не улыбнется мне. А что ты хотел? Только такой дурак, как ты, бегает на сторону, имея Наташу. Причем нахально и бессовестно, будто она и не человек, и не жена тебе вовсе:
  - Может, ты и с мужем потанцевала бы?
  - А ты разве меня приглашал?
  - Значит, я должен приглашать свою жену?
  - Глупый ты, Семен. Получил жар-птицу без труда, запер в золотую клетку, а сам побежал в бордель, - она сказала и тут же отошла, увидев Мариетту, которую везде таскала с собой. Наверное, и деньги безвозвратно ссужала этой ехидне.
  Я еще здесь рядом, а она такое думает о своем муже, а что будет, когда Муж твой ... далеко. Так там было в книге. Помню. Он подошел к столу и попросил налить два бокала шампанского. Предложу ей. Нет, лучше сам выпью. Дома с ней поговорю. Обижена за тот вечер, когда она читала ту книгу, а я пришел в четыре утра. Утрясется. Какое-то мерзкое предчувствие не давало покоя. Чувствую, что затеяла игру со мной. Точно, обижена. Дурак ты. Другая уже нарастила бы тебе такие ветвистые рога, что ой-ой-ой. Да с ее внешностью ... Убью. Он видел, как за ней увиваются все мужики. 'Двоих родила, а стройная, как тополь'. Какое вам всем дело - тополь она или сосна. Плохо мне. Тут он увидел Нору и нарочно пошел ей навстречу, чтобы демонстративно поцеловать ее при всех. Нора была удивлена:
  - Семен Степанович, люди кругом. Вы не боитесь нажить дома неприятностей, публично целуя свою секретаршу. Вон и подруга вашей жены, эта язва Мариетта, смотрит на нас.
  - А где Наташа, не хочу оборачиваться?
  - Она не видела, так как пошла танцевать с очень красивым молодым человеком. По-моему, вы ей безразличны. Я просто не узнаю вашу печальную жену. Она жадно радуется поклонникам.
  ***
  Семен недолго злился на жену, заметив, что только с ним она ходит на приемы. Ни разу не попросилась пойти одна. Только в ту ночь отвергла меня, а так все нормально. Я прихожу и в полночь, и позже, но она уже не бастует. Примирилась. А куда ей деваться? Клетка-то золотая, прочная и красивая. Теперь уехала на дачу к детям. Мать она очень хорошая. Этого у нее не отнимешь. Нора путает семейную жизнь и секс. Разные вещи. Но не могу без Норки. Хороша в постели. Старается завоевать меня, хотя в последнее время и надоела своим заунывным приставанием 'разведись да разведись'. Он поднял мобильник со стола и позвонил Наташе. Она не отвечала. Наверное, оставила мобилу в сумочке и не слышит. Вскоре позвонила:
  - Тебе что-то надо? Мы с Дуняшей купали Верочку.
  - Просто чтобы ты сказала, как любишь меня.
  - Не надо, Семен. Помни, что хорошая жена и проститутка несовместимы. Неужели твои Норы тебе не говорят, как любят твои деньги. Пока. В понедельник приеду.
  Подумать только, как заговорила. Очень обижена, но держится достойно. Не скандалит, только изредка с удовольствием подчеркивает, что я опустился до подзаборного секса. Наверное, ей от этого легче.
  Всю неделю Семен был занят и действительно много работал. Удивительно другое, что и Наташа не бросала ему свои колкие коменты. Каким-то образом она знает, что я работаю, а не кувыркаюсь с новой девчонкой. Конечно, она права, что всем хочется быть женой обеспеченного человека, вот и лезет бабье. Дело во мне. Я остыл к ней. Я горячий, а она плавная и спокойная. Все мысли только о детях и доме. Иногда и огонь нужен, чтобы погреться и отдохнуть душой. Дела вон как нас, бизнесменов, берут в оборот. Перестань. Она же не об этом. А о том, что ты обнаглел, что сознательно позоришь ее.
  Семен молчал в лимузине, пока они ехали на день рождения супруги Колосова. Наташа тоже, отвернувшись, смотрела в окно. Вот чего у нее никогда не увидишь - так это слез.
  В ресторане было полно народу. Люди совершенно разноплановые, не только модели и бизнесмены. Именинница же, Анна Дмитриевна, профессор. Полно молодежи и преподавателей из ее института. И как она живет со своим мужем? Колосов-то сам довольно суровый делец, а вот уживается с женой-профессором.
  Ты только погляди, что творится. Толпа мужиков увивается вокруг Наташки. А какой хохот стоит. Я давно не видел, чтобы у нее так щеки раскраснелись. В мою сторону и не смотрит, будто я для нее официант.
  - Красавица Наталья. Люблю смотреть на нее. Счастливый вы, Семен Степанович, каждый день видите ее красоту, наверное, на работе не хочется задерживаться, тянет к этой русской красавице, - Анна Дмитриевна говорит мне, а сама смотрит в сторону Наташи. Намекает на мой блуд. Все же знают.
  Пока Семен обсуждал с некоторыми смежниками возможность расширения доставки товара, он потерял из виду Наташу. Когда огляделся, то ее нигде не было. Сердце забилось как-то неровно. Пойду поищу ее. Дурак ты, братец. Каждый день, вот уже три года, она с нетерпением ждет тебя, а ты щупаешь этих девочек по вызову и хамишь ей. Чего же побежал искать? А говоришь, что остыл к ней.
  В оранжерее он увидел, что она беседует с мужчиной лет сорока и тихо, счастливо смеется. Со мной уже не смеется. А когда? Приходишь порядком потрепанный и в постель. Гляди, поднимают бокалы, чокаются, отпили вина. Помолчав, мужчина снова стал ей горячо рассказывать что-то. Она увидела Семена, но и бровью не повела, а раньше стыдливо бросилась бы к нему, чтобы, не дай бог, муж не обиделся. Семен вернулся в гостиную. Сомнений нет, она изменилась.
  Дома, пока она принимала душ, он сидел на кровати и думал, что сильно устал. Потом обратил внимание, что книга у нее на тумбочке лежит в том же положении. Уже целый месяц не прикасается к книгам.
  Устал ты, брат, надо оттянуться. У меня квартира в Париже, возьму-ка Нору и отчалим на несколько дней. Скажу, поехали по делам, я же мотаюсь по заграницам.
  (Петр возил не только секретаршу, но и всех окрестных шлюх. Тогда и сказал мне психиатр, что он воюет с моей красотой. Издеваясь надо мной, он получал болезненное удовольствие. Как это я всё терпела? Сейчас просто удивляюсь. Нет, не только ради детей, но еще и ослиное упрямство - переломить его, заставить поверить в меня, в свою жену.).
  
  Сомнения
  Вернувшись из поездки и войдя в дом, он не застал дома ни детей, ни Наташи. Он встревожился, но вскоре узнал, что она с детьми в школе у Никитки. Мальчик же пошел в первый класс. Вот пусть и занимается домом, а мое дело кормить их из золотой посуды. Поездка в Париж не доставила удовольствия. Забодала эта Нора: 'разведись да разведись'. Только одну песню и поет. Надоело. И чего это я так упорно цепляюсь за свою секретаршу?
  Дети, увидев отца, бросились к нему. Он стал раздавать подарки. Наташа без улыбки постояла рядом, а потом пошла наверх. Он поднялся к ней:
  - А ты не хочешь посмотреть, что я тебе привез?
  - Семен, ты или притворяешься глупым или действительно что-то не понимаешь в жизни. Ты ведешь большую фирму, и довольно успешно. А вот понять, что так нельзя вести себя солидному человеку, отцу семейства - это ты отвергаешь начисто. Вся Москва знает, что ты со своей разлюбезной секретаршей гуляешь в Париже, делаешь ей подарки, а притворяешься, что все нормально. Не хотела бы тебя обижать, но ты опустился. Не такой я видела нашу семейную жизнь. Отнеси эти подарки своим девушкам по вызову, - Наташа отвернулась к зеркалу и стала снимать серьги.
  - Это так ты встречаешь своего мужа? Ты не можешь без скандала.
  - Семен, это уж слишком. Следующее, что ты захочешь - это чтобы я держала свечку, пока ты кувыркаешься со своими девочками. Согласись, что я была очень терпеливой женой. Думала, что работа у тебя тяжелая, а ты довел меня до полного позора. Уйди, пожалуйста, дети внизу будут рады тебе.
  - Хорошо, но прежде один вопрос. Мне уже полгода говорят, что ты очень интересуешься моей работой. Я не сомневаюсь, что ты умна, но почему тебе надо знать, как производятся торговые сделки и на чем основана коммерция?
  - Я пока твоя жена. И все, что касается тебя, касается и меня.
  - Ладно, живи. Миша всем говорит, что ты очень толковая. Наверное, пленился твоей красотой, вот и нахваливает.
  - Можешь думать обо мне все что хочешь, но мне нравится учиться у тебя стратегии в торговле. В этом тебе не откажешь, хоть ты и плохой муж.
  Семен поморщился. Опять она с упреками. Он спустился вниз, налил себе виски и сел в кресло. Все в этом доме было немило ему. Что со мной? Я потерял контроль над событиями, даже не знал, что она интересуется моими делами. На работе все идеально. Прекрасные контракты, и надолго. А вот дома потерял контакт с женой. А что, если бы она, мстя тебе, давала направо и налево, тебе бы это понравилось? Она женщина и должна знать свое место в семье, иначе убью.
  (Да он мне это слово 'убью' постоянно в лицо говорил. Злился, что я не испытываю страха. А я была всегда верна ему, хотя скажи я какому-нибудь из своих воздыхателей, чтобы убили его, он давно бы был замурован в бетоне. Было время и криминальные авторитеты домогались меня. Петя точно был психанутый. Этот Муромцев правильно пишет об этом. А вот ходил ли он к врачам, не знаю).
  ***
  Психолог слушал Семена очень внимательно и не перебивал, а потом неожиданно заключил:
  - Она у вас богиня. Вы ее безмерно любите и сопротивляетесь этому. Ваша желание развлекаться на стороне - это протест против любви. Вам, по-моему, присуще плыть против течения. Не делайте этого. Я вам выпишу успокоительное, чтобы вы принимали его, когда вам хочется сделать нечто наперекор здравому смыслу.
  Семен ехал домой и думал, что психолог просто заученный болван. Все говорят 'светило', а я думаю - ботаник. Хотя он прав, плыть против течения я всегда любил. Родители часто ругали, так как все делал наперекор. Теперь так же веду себя с Наташей. Уж очень она умная, красивая, правильная и спокойная, а хочется перчика, соленостей.
  ***
  Семен решил некоторое время приходить домой к обеду и садиться со всеми вместе к столу. Его обижало, что дети по любому вопросу обращаются к матери. Они так льнули к ней, что было ясно - они ее обожают.
  - Нет, дети. Я побуду с папой, а историю Гектора почитаю потом.
  - А я по мульту видел все. Я знаю, что будет с ним.
  - Мульты и книги - это разные вещи. В мультах ты можешь смотреть спокойно, а когда ты читаешь, можешь и расплакаться, - Наташа погладила Никитку по голове, - книга же говорит с тобой. А когда с тобой говорят, то и слушаешь ты более внимательно.
  - А я никогда не плачу, - говорит четырехлетняя Верочка, и тоже, смотри, перескочила к матери на колени. Теперь они с Никиткой толкаются за право быть единственным любимым у матери.
  - Спокойней, пожалуйста. Я люблю вас обоих одинаково.
  Он смотрел на нее и понимал, что приобрел когда-то бесценное сокровище. А я понимал уже тогда, когда женихался. Она богиня Афродита. Так звали ту в ее любовной книге.
  Семен сидел на стуле, откинувшись. Хотел закурить, но передумал. Дети рядом. Говорят, это нехорошо влияет на их здоровье. А у нас дома было не продохнуть от дыма: и мать, и отец, и бабушка курили. Как мир изменился. Хрупкими стали люди. Гляди, а на меня и не смотрит. Будто прожили вместе сто лет и надоели друг другу. Главное, все спокойно и она уже примирилась с моими походами налево. Мужчины должны это делать. Просто буду поосторожней, чтобы не выставлять ее на посмешище. Богиня все же. Семен ухмыльнулся. Она взглянула на него и стала пить кофе.
  Утром в понедельник он еще говорил по телефону с заказчиком, когда шумно вошла Нора. Нахально села на стол, чего не делала никогда, зная вспыльчивый характер босса. Он еще не успел положить трубку, как она заявила:
  - А ты знаешь, что твоя разлюбезная жена имеет любовника?
  - Запомни, Нора, если еще раз посмеешь так говорить о моей жене или осмелишься сесть на мой письменный стол, я тебя вышвырну вон?
  - Вон ты как заговорил. В Париже ты был другой.
  - Запомни. Любовница не жена, а любовница. Усекаешь разницу? А узнаю, что распространяешь блевотину о Наташе, прибью, поняла? Ты меня знаешь. Иди.
  Она вышла, но он снова ее вызвал и приказал приготовить кофе и принести немного водки. Она ухмыльнулась: 'сработало, да это и не ложь - источник надежный'.
  С этого дня Семен жил в постоянном напряжении, хотя при этом и говорил себе философски: 'Пусть раз пойдет налево и успокоится. Это ее месть'. От этой 'справедливой' мысли становилось еще хуже. Не исключена была и сплетня, Нора теперь на все идет, чтобы заполучить своего шефа. Обычный брак: шеф и расторопная секретарша. Сколько таких. Плохо она меня знает. На душе было муторно. Знаю, что все темное в моей семье идет только от меня, а остановиться не хочу.
  Через неделю он вызвал Нору к себе и спросил:
  - Кто тебе сказал, что Наташа неверна мне?
  - Семен Степанович, не поверишь - Мариетта.
  - Врешь.
  - Клянусь, честное слово. Она даже специально назначила мне встречу в кафе. Говорит, что у Наташи бывают тайные свидания с профессором Разумовским. Я ее спросила, почему она вываливает мне эту бодягу, а она говорит, что это правда, и сообщает она это, так как не может простить Наташе, что та стала задирать нос, как только разбогатела. Они же из одного городка. Мариетта - младший сотрудник по классической филологии, ну это там Греция, Рим. Я выясняла. Получает копейки, даже не рубли. По-моему, зависть-то и толкает ее нагадить Наташе.
  - Спасибо, Нора, теперь я верю тебе. Дай мне время все обдумать. Иди.
  Через пару дней Семен остался с женой наедине и тут не выдержал:
  - Мариетта говорит, что у тебя завелся любовник. Только не лги, она же твоя близкая подруга. Она не может врать. Скажи правду, - Семен говорил всё это очень спокойно, но ему легче было просто придушить ее здесь, немедленно.
  Наташа рассмеялась. Какое хладнокровие, никакой растерянности, а именно на растерянность я и рассчитывал, когда вывалил все это прямо ей в лицо.
  - Мариетта не может поливать меня грязью. Ты не волнуйся. Нет у меня любовника, - а потом, подумав, добавила, - по крайней мере, сейчас. Я поговорю с ней. Неужели такая грязная клевета возможна, да еще от самой близкой подруги? Минутку, я при тебе ей позвоню. Возьми другую трубку.
  - Привет, Мара. Я вот по какому делу. Семен вчера мне сказал, что ты распространяешь слухи о том, что у меня есть любовник. Это правда?
  Молчание.
  - Ясно, значит правда. Как же это тебе удалось так возненавидеть меня, но притворяться самой лучшей подругой. Я так о тебе заботилась, облезлая ты крыса. Больше мне не звони.
  - Я хотела, чтобы твой муж знал, что ты с Анатолием Герасимовичем шашни крутишь. А что, не так, скажешь?
  - Хорошо, Мара, - Наташа спокойна, как учительница с нашкодившим учеником, - допустим, что я неверна своему мужу, но почему Семен должен узнать это от тебя? Ты поняла мой вопрос?
  Молчание.
  Наташа положила трубку. У нее на глазах выступили слезы:
  - Ты понимаешь, что произошло, Семочка? Моя лучшая подруга. Кругом предатели, развратники и клеветники. А еще зависть к нашему богатству. В каком мире я живу, как воспитывать моих деточек? Грязь, грязь. Господи, Мариетта оказалась хуже всех. Нет, я в людях не разбираюсь, - заплакала. Верить ей или нет?
  В эту ночь они были как прежде. Самые близкие люди.
  (Господи, один к одному. Я тогда думала, что теперь Петр изменится, ну после того, как сфабрикованный донос на меня не подтвердился. Ничего подобного. Дурак, полный дурак и развратник, сейчас просто противно вспоминать. Но как этот Муромцев близок к истине).
  
  Развязка
  Однако утром, уже в машине по дороге на работу, червь сомнения снова стал точить воспаленную подозрительность Семена. Голова вдруг стала тяжелой, и в сердце закололо. Он приказал отвезти себя к врачу. Ничего опасного, просто сильнейшее переутомление. Отдых обязателен.
  - Я же недавно прилетел из Парижа, где несколько дней отдыхал.
  - Вы уверены, что это был отдых? - врач внимательно смотрит ему в глаза.
  В середине дня он назначил встречу с частным детективом. Делаю мерзкое дело, но надо выяснить все. Ты перестал ей верить. Семен, ты же знаешь силу клеветы. Кого хочешь вымажут. На этом построена пропаганда и желтая пресса. Но он уже ничего не мог поделать с собой. 'У нее кто-то есть'. Эта мысль засела в голове вопреки логике событий, и он уже не мог избавиться от нее. Женщины хитры и коварны. Это Наташа-то? Мозг как раскаленная жаровня. Так можно и с ума сойти. Я уже и на работе стал допускать промахи.
  Психолог молчит и смотрит на Семена. Ну и приемчики у этих светил.
  - Простите, Семен Степанович, за мой вопрос. Нет ли у вас какой-либо навязчивой идеи? Скажем, вы хотите убить кого-то, но понимаете, какой это грех?
  Идиот он, что ли, этот психолог? Иначе и не скажешь.
  - Что вы имеете в виду? - сумрачно спросил Семен, пытаясь сконцентрироваться на вопросе.
  - Не мучает ли вас какая-то мысль? Иногда такая мысль доводит человека до безумия. Заранее могу вам сказать, что если так, то вам срочно надо лечиться.
  - Вы хотите сказать, что мне надо лечь в психушку? - Голос Семена стал угрожающим. Он вдруг вспомнил, что его мать три года провела в психиатрической больнице. Да как он посмел такое обо мне подумать.
  - Да нет, - психолог засмеялся, - просто надо снять стресс и настроить вас философски даже на самое плохое. Я знаю врача, который многим помог в стрессовой ситуации, несравнимой с вашей.
  - А какая моя ситуация? - психолог уже раздражал Семена.
  - Ну, скажем, неверность супруги или нечто подобное. Извините, конечно, мы просто беседуем с вами, и не принимайте все близко к сердцу.
  Семен понимал, что где-то внутри него происходит нечто, что выбивает из привычной колеи. А колея твоя жрать, пить и с девушками развлекаться. Пошел этот психолог на фиг. Как жил, так и буду жить. Он позвонил Норе, а потом они поехали за город к Андрею. Ночью он не пришел домой и даже не позвонил.
  Утром они с Норой поехали на работу, и он наконец вызвал Мишу.
  - Чем интересуется моя Наташа, когда приезжает к тебе?
  - Всем. Наталья Михайловна очень толковая, да и много прочла и запомнила. Делает интересные замечания. Семен Степанович, она же три года как интересуется торговым бизнесом. Иногда она часами просиживала перед компьютером, она все знает о нашем бизнесе. Помните это соглашение с сибиряками? Это она посоветовала мне намекнуть вам, но сказала, что отчислит меня, если я проговорюсь. Теперь уже можно. Мы сделали хорошие деньги на этом, да и партнер постоянный.
  После ухода Миши Семен еще некоторое время сидел растерянный. То-то я видел у нее книги по бухгалтерии, торговле оптом и бизнесу. Что она затевает - не знаю. Мне давно говорят, что она толковая, а я ее близко не подпускаю к делам. Наверное, это неправильно. Была бы чем-то занята. Пусть сидит дома, нечего ей лезть сюда, пока я жив. Сам справлюсь. Вот частный детектив обещал проследить за ней. Ответ даст, как только будет результат. Тогда и поговорим. А жить буду так, как всегда жил. Пусть все подохнут. Я такой.
   Он приглядывался к ней, но даже тени сомнения не вызывало ее поведение. Когда она забрала Дуняшу и охранника Володю и полетела с детьми к родителям, он стал думать, что и ее хахаль там. Немедленно вылетел сам. Господи, что же это со мной происходит? Ладно, ничего не изменить. Все дело во мне. Не могу я поменять свой образ жизни. Сколько бизнесменов живут, как я. Не совсем. Девочки - да, а хамски не возвращаться домой по вечерам из месяца в месяц - нет, не делают этого, просто разводятся. А чего она терпит, даже об этом говорит редко и ровным голосом. Значит, не любишь, если не ценишь.
  Через месяц, день в день, детектив дал ему конверт с фотографиями:
  - Извините, но буду честен с вами, вы мне хорошо заплатили. Мне кажется, ваша жена не изменяет вам, хотя по фотографиям может сложиться превратное представление об ее отношениях с Разумовским. По-моему, он ее учит каким-то техническим вещам или торговле, я не очень в этом разбираюсь.
  Семен приехал домой, поднялся к себе в кабинет и открыл конверт. На первой фотографии Наташа целовала этого профессора, а он обнимал ее за талию. Дальше он не стал смотреть. Кровь так сильно прилила к голове, что он налил себе виски, чтобы расслабиться. Вот чем она занимается. Не в губы, но целует. Видимо, расставались после постельных забав, поэтому не в губы.
  - Когда она с ним поедет в какой-нибудь отель, дайте мне знать немедленно. Я вам оплачу все расходы. Завтра вышлю чек. Вы меня поняли?
  ***
  Наташа и Разумовский вышли из отеля и направились к автомобильной стоянке. Семен пошел им навстречу. Он был в десяти шагах от них, когда они оба растерянно остановились и посмотрели на него. Только тут они заметили пистолет в его руке.
  - Я все объясню, вы неправильно поняли наши встречи, - Разумовский двинулся навстречу Семену.
  Вдруг Семен выстрелил, потом еще раз. Наташа испуганно закричала:
  - Семен, что ты натворил?
  Тогда он выстрелил в нее, но второй раз не успел. Она упала на спину на капот, ударилась головой и сползла вниз к колесу машины. Как только он увидел кровь на ее блузке, он выстрелил себе в висок.
  От гостиницы уже бежали люди. Женщина-милиционер на ходу неловко доставала пистолет из кобуры, остальные хоть и спешили туда, но крадучись за машинами. Толпа стала окружать место происшествия. Милиционер распоряжалась:
  - Господа, близко не подходить, пока не приедет следователь и скорая помощь. Прошу вас, не запачкайте место происшествия.
  Тут она увидела, что раненая женщина села и прислонилась к колесу машины.
  - Вы живы? - растерянно, но обрадованно спросила милиционер. Эта дама получила пулю в грудь, а теперь села и смотрит спокойно на милиционера. Что же это такое? Странно.
  Раненая из-под блузки достала какой-то необыкновенно массивный мобильник, висевший там на золотой цепочке. Может, даже из золота и платины. Телефон был поврежден. Потом хотела встать, но упала без сознания. Все-таки ранена. Бывает же - пуля попала в сотовый телефон. Милиционер нагнулась к ней: дышит и крови нет, только немного на белой блузке. Мобильник был перевернут и висел поверх блузки. На нем было выгравировано: 'Моей единственной, Семен'. Еще бы, такая красавица. Надо же, как любовь может спасти человека.
  (Все это было, но не совсем так. Он всадил в меня две пули, и никакого мобильника я не носила на шее. Этот мобильник, как в кино. Все было иначе. Одна пуля обожгла руку, а вторая застряла в животе. Я чудом выжила. Псих. Так глумиться надо мной, а потом и стрелять в меня).
  
  Эпилог
  Наталья Михайловна Павленко уже два года была президентом фирмы вместо покойного мужа. Два года вместо Семена. Сегодня не хотелось работать. Она зевнула. Потом позвонила домой и узнала, что у Верочки жар полностью спал, и она даже поела немного. Слава богу. Наталья Михайловна встала и подошла к зеркалу. На клиентов моя внешность действует, как гипноз. Это значительно облегчает подписание контрактов.
  Она посмотрела на большой портрет мужа. Ты же прекрасно знал, что я буду тебе хорошей помощницей, но ты и это отвергал во мне. И моя любовь, и моя красота, и мое желание быть твоим другом вызывали в тебе яростный протест. Разве можно было так относиться к жене?
  За два года я первый раз говорю с тобой как жена - так ты меня обидел. Я тебе все прощала, а ты направил на меня пистолет. Стрелял в жену! Ты хотел сделать моих маленьких детей сиротами. Нет тебе моего прощения. Ты никогда не любил меня - вот что я поняла. Просто был прикован цепями к моей внешности, к своей собственности.
  Она посмотрела на стенные часы и сказала секретарше в селектор:
  - Передайте Володе, что я спущусь через десять минут.
  На кладбище никого не было. Она взяла цветы у Володи и пошла к могиле Семёна. Положив цветы на могильную плиту, мокрую еще от утреннего дождя, она посмотрела на портрет покойного мужа. И вдруг в ней с новой силой вспыхнула неприязнь к покойнику, который готов был убить безвинную мать своих двоих детей. Как он мог? В ней поднялась волна протеста, и она уже готова была обзывать его последними словами, но сдержалась и медленно направилась к машине. Никогда тебе не будет моего прощения.
  В тот же вечер Володя говорил жене за ужином:
  - Неужели такое можно простить? А вот моя шефиня сумела. Потрясная женщина.
  ------------*----------
  Утром в понедельник, проходя через приёмную, Алена Дмитриевна распорядилась, чтобы секретарша нашла Skype Александра Галкина, который сотрудничал с ней по финансовым проблемам компании.
  Через пару часов она получила возможность соединиться с ним. Однако она некоторое время сидела перед компьютером, не решаясь начать то, что задумала и что ее так интересовало. И так времени в обрез, а тут еще сомнения и даже как-то неловко. Однако решительности ей было не занимать. Она сделала вызов. Сразу не удалось связаться, но через полчаса сам Галкин позвонил ей и обеспокоено спросил:
  - Алёна, что-то срочное? Вот не ожидал увидеть тебя на скайпе.
  - Саша, у меня к тебе странная просьба. Мне помнится, ты мне как-то рассказывал, что в число твоих инвестиций входит и издательское дело. Как сейчас?
  - Есть пара солидных издательств, которых я консультирую, а иногда и помогаю финансово. А в чем дело?
  - Не удивляйся. Мне надо издать отдельной книжечкой рассказ на 10-12 страниц. В хорошем издательстве и красочно оформленный. На обложке должна быть и я. Возьми из той фотографии. Помнишь, мы с тобой рядом, когда заключили контракт с американцами? Хорошо бы напечатать за неделю, ну за две. Как бы внеплановая работа. Все расходы я покрою, только раскрутить книжку останется на совести издательства.
  Через день ей позвонили из издательства и попросили прислать рассказ и координаты автора. Все, что она знала, была информация на сайте, где был напечатан рассказ. Она сказала, что готова оплатить дополнительные расходы, но хотела бы узнать все коннекты автора, особенно Skype, если таковой у него имеется.
  Прошло две недели, и посыльный доставил ей десять авторских копий книжки и координаты Сергея Муромцева. Больше всего ее поразила обложка, на которой была изображена она сама в вечернем платье, стоящая рядом со скульптурой Венеры Милосской, а от края книги выходил человек, держащий в вытянутой руке пистолет. Заинтриговать хотят читателя. Да еще вот эта картинка в облаке, как бы то, что вертится у меня в голове: старинная живопись, Арес и Афродита в постели, а рядом, наверное, боги, о которых писал Муромцев. Ну зачем так сложно и безвкусно. Они хотят привлечь читателя-мещанина, а оттолкнут истинных поклонников красоты. Интересно, показывали ли эту иллюстрацию самому Муромцеву? Ничего о нем нет на сайте, ни одного слова не написал о себе.
  Она взяла конверт, где должны были быть счета и информация о Муромцеве. Был и Skype. Стоит ли звонить? Она прочла внимательно сведения о писателе. Пара публикаций в малоизвестных журналах, а так все произведения выставлены на бесплатных сайтах Интернета: пиши, что в голову взбредет - простор для графоманов и начинающих авторов. Неужели графоман? Или неудачник? Жаль, что я не разбираюсь в литературе. 'Афродита' зацепила меня главным образом потому, что она выглядит как изложение моей с Петром жизни. А хорошо или плохо то, что он вставил туда всякое о древних греках и об их богах - не знаю. Да и зачем это мне. Меня интересует сам автор. Как он узнал то, что произошло со мной? В газетах была маленькая заметочка. Неужели, живя в Нью-Йорке, он читает русские газеты? Ну невозможно так точно увидеть мою жизнь и мои мысли. Вот, вот - жизнь и мысли, о которых, естественно, ничего не говорилось в газетах. А все эти детали, которые неизвестны никому, кроме меня. Что делать? Ты еще спрашиваешь? Ты слишком далеко зашла. Алёна Дмитриевна снова посмотрела на обложку книжки. А он не удивился, что собираются издать всего один его рассказик, да еще отдельной книжечкой с иллюстрациями?
  Когда на экране появился Саша, она тут же его спросила, не здороваясь и не сказав 'спасибо':
  - Саша, скажи, автор не удивился, что собираются издать его маленький рассказик отдельной книгой, тогда как несколько его романов и детективных повестей имеются только на бесплатном Интернете. Не было ни гроша, да вдруг алтын. Да, прости, большое тебе спасибо за содействие.
  - Алёна, ей богу, не узнаю тебя. Что происходит? Ты всегда была такая сдержанная и не в меру разумная. О тебе даже кто-то сказал: спокойная и плавная, как матушка Волга.
  - Ты не ответил на мой вопрос.
  - Да сам издатель ошарашен твоей просьбой. До писателя ли ему, да еще совершенно неизвестного.
  - А что они говорят о рассказе?
  - Весь мир занят сочинительством, так как всё можно выставлять на Интернете. Мне было сказано, что написано достаточно профессионально, иначе они бы отказались публиковать даже за твой счет.
  Алёна Дмитриевна ехала домой на ланч и продолжала разглядывать обложку книги, сидя на заднем сидении своей персональной машины президента компании. Как же автор согласился на такую пошлятину? А что если он не видел иллюстрации? А если видел? Не ожидала от него. А может и рассказ пошловатый? Нет, не могу я иметь своего мнения. Это обо мне и моей жизни - стопроцентно точно. Вот что я знаю, да еще то, что профессионально написано, хотя это может быть похвала в угоду мне, заказчику, мол не напрасно потратила деньги.
  Дома Алёна Дмитриевна распорядилась, чтобы ее не беспокоили и поднялась к себе в кабинет. Делала все медленно и раздумчиво, даже нерешительно. Не было уверенности, что поступает правильно. Любая романтика в жизни оборачивается разочарованием. У жизни своя логика, отличная от мечты. Да как сказать? Случилось же необычное совпадение с 'Афродитой'.
  Когда засветился экран и зазвучали позывные скайпа, она подумала: там, в Нью-Йорке, сейчас девять часов вечера. Тут она увидела несколько растерянное лицо мужчины, который смотрел на нее и молчал. Потом, спохватившись, быстро заговорил:
  - Простите, Вы, я полагаю, ошиблись номером? А чёрт, наверное, американка и ни фига не понимает по-русски. I am sorry, I guess you dialed a wrong number. Am I right?
  Она всё еще молчала и разглядывала того, кто всё знал о ней, но не догадывался об этом. Парадокс, загадка, невероятное стечение обстоятельств. Он с интересом смотрел на неё, а потом, быстро добавил:
  - I've never seen so beautiful woman, excuse me!
  Кажется, опять моя внешность - говорит биютифул, жаль, что не знаю английского языка. Вдруг Алёна Дмитриевна забыла всё, что хотела сказать, что заранее заготовила: показать обложку 'Афродиты', а потом ряд глупых и ничего не значащих фраз, ну всё то, что говорят обычно друг другу два незнакомых человека, тем более мужчина и женщина, приглядываясь и оценивая ситуацию. В неё вдруг вселился весёлый бесёнок:
  - Сергей, а я думала, что Вы узнаете свою Наташу, Наталью Павленко из 'Афродиты'? Вы разве не видели обложку своей книги?
  Интересно, войдет ли он в игру или начнет выяснять, кто я и какое имею отношение к книге? Несомненно, что иллюстрацию ему не показывали. Смотрит и молчит. Теперь светло улыбается:
  - Ах, Наташенька, простите. Если бы я увидел Вас до того, как написал 'Афродиту', я бы несколько страниц посвятил Вашей красоте, я бы нашел нужные слова, которых мне так не хватало. - Вон как возбудился, вскочил, снова сел. - Я привык беседовать со своими героями, я даже с Вами однажды встретился в кафе и хотел поцеловать, но не рискнул. Конечно, все было в моем воображении, а вот, так, живьем, убийственно и неповторимо, господи, бога ради не отключайтесь, я только на секунду, возьму пива из холодильника.
  Такое сердцебиение Алёна испытала только тогда, когда Пётр сделал ей предложение. Как это было давно. Будто в другой жизни. Будто и не со мной.
  Несознательно этот Сергей дал ей возможность прийти в себя. А почему растерянность? Осколочек счастья, жемчуг, потерянный и снова найденный. Вот не ожидала, но всё же надеялась, что автор 'Афродиты' именно такой, мечтательный, возбудимый, порывистый. Писатель с мечтой, фантазёр, который беседует со своими героями. Словом, романтик.
  Когда он снова появился на экране и жадно отпил пива из бутылки, она уже была готова к прозе жизни. Теперь не имеет значения.
  - Погоди, Сергей. Не волнуйся. Я и сама волнуюсь. Я хоть и героиня твоей 'Афродиты', но я живая и теплая, - тут Алёна рассмеялась своим словам, которые явились к ней неожиданно, словно кто-то подсказал.
  - Ты не смейся, Наташа. - Сергей быстро перебил её. - Именно так я говорю о своих героях. Они для меня живые и тёплые. Да-да, так и говорю, именно этими словами: 'живые и теплые'. Ты у меня из головы выхватила эти дорогие мне слова. Ты же героиня 'Афродиты'.
  Трезвый ум деловой женщины стал брать верх над жизнерадостной и мечтательной Алёной из провинциального захолустья:
  - Сережа, ты мог бы припомнить, в каком году ты написал 'Афродиту'?
  - Кажется, года три назад. Точно. Однажды в метро я закрыл глаза и вдруг увидел перед собой красивую, умную и преданную женщину моей мечты, хотя я этого и не заслуживаю. Тогда у меня с женой начали разлаживаться отношения. Точно. Три года назад, летом.
  - Я так и думала. Ты веришь в телепатию?
  - Нет, а что? - У него такое удивленное лицо.
  - Вот твой Семен стрелял в Наташу. Ты убедительно объясняешь, почему должна была произойти такая трагическая развязка. Как ты это придумал?
  - Я ничего не придумываю, я только записываю все то, что вытворяют мои герои. Кстати, я истинный графоман. У меня все рассказы имеют happy end. А вот тут, Семен стрелял в Наташу, и с этим я ничего не мог поделать. Но вот убить тебя мне не удалось. Тут уж графоман взял вверх - опять happy end, но своеобразный.
  - Нет, ты не прав, Сергей. Все, что ты написал, было в действительности. Мой муж стрелял в меня, а потом в себя. Ты каким-то образом узнал о моей трагедии. Я осталась жива. Это не графомания. Это было, понимаешь? - Алена Дмитриевна вдруг почувствовала, что говорит чрезмерно громко.
  - Простите, Вам не кажется, что наш разговор по скайпу похож на сюрреалистическую ленту Бунюэля? Скажите хотя бы, как Вас зовут и почему мы повели разговор об 'Афродите'?
  - Я не поняла, о чем ты говоришь и все же. Зовут меня Алёна Дмитриевна Кравцова. Все, что ты рассказал в 'Афродите', произошло со мной в действительности. Только мой муж всадил в меня две пули, и я чудом осталась жива.
  - А он?
  - Он погиб точно так, как описано у тебя.
  - Невероятно! - жадно отхлебывает пива. - Вы шутите надо мной, хотя и не могу понять, зачем Вам это нужно. Погодите. А Вы имеете отношение к изданию 'Афродиты'? - Лицо такое, словно начал о чем-то догадываться.
  Алёна Дмитриевна показывает ему обложку книги:
  - Поздравляю, она уже издана.
  Смотрит и вдруг морщится:
  - Пошловато. Такую женщину, как Вы, я бы не стал так подавать.
  Прямолинеен и откровенен.
  - Я бы тоже, - оба счастливо смеются.
  - Алёна Дмитриевна, спасибо. Я все понял. Это вы спонсировали издание и довольно щедро. Иначе книга пролежала бы там пару месяцев, а может, и лет. А вообще-то говоря, рассказик, да отдельной книжечкой? Невероятно. Как Вам это удалось?
  - Секрет фирмы. Я издавала не Сергея Муромцева, а трагический отрезок жизни Алёны Кравцовой. Кстати, почему ты упоминаешь древних греков?
  - Я не о греках. Я о преданности, любви и измене. Сюрреалистический фон трагедии. Никто лучше греков не понимал в трагедиях, разве только Шекспир. Так у меня получилось.
  - Я много читала раньше. И ты пишешь об этом в 'Афродите', удивительно, что ты и это знал. А вот греческие трагедии не читала. Сережа, а ты рад, что книжка издана?
  - Ах, Алена, при чем здесь книжка. Я уже привык к тому, что я графоман и меня никто не издает. Дело в тебе. Дело в сюрре. В нелепости происходящего. Я бы много отдал, чтобы свидеться с тобой. Никогда не думал, что герой моего произведения будет со мной говорить по скайпу, да еще издаст мою историю о ней. Наташа отошла от меня, мне хочется назвать свою героиню Аленой. Теперь вы для меня Наташа-Алена.
  Алёна Дмитриевна смеется:
  - До ноября мы будем переговариваться по скайпу, а в середине ноября я приеду по делам в Нью-Йорк. Пока же я вышлю тебе пять копий 'Афродиты', а пять оставлю себе. В Нью-Йорке мы подробно обо всем поговорим. Пока. Я сама позвоню, когда буду уже в Нью-Йорке.
  ***
  Сергей не мог усидеть дома, хотя уже был поздний вечер. Ему хотелось углубиться в парковые аллеи и бродить там, обдумывая происшедшее. Но неожиданно для самого себя он зашел в бар и заказал коктейль 'Маргарита'. Должно быть что-то женское, живое и теплое, пусть даже Маргарита. Смешно и глупо, но вообще-то сентиментально.
  Вот что сделала со мной Наташа-Алёна. А ты-то по простоте душевной, просто по глупости, подумал, что кто-то в издательстве откопал на безграничных просторах Интернета твою новеллу, восхитился гениальностью автора и решил опубликовать ее. Да какому редактору придет в голову опубликовать чей-то рассказик в виде отдельной книжицы. Ну и идиот ты, Муромцев. А ведь как забавно. Алёнушка из русских сказок. Пришла и помогла заблудшему в мелочах честолюбивому графоману. Господи, до чего она красива! Вот писал я про Наташу, а в действительности я её не представлял себе. Она для меня была как незнакомка Блока: 'И каждый вечер, в час назначенный ... Девичий стан, шелками схваченный ...' Нет-нет, не то. Совсем другое, вот это
  И странной близостью закованный,
  Смотрю за темную вуаль,
  И вижу берег очарованный
  И очарованную даль.
  Да, я видел очарованную даль, женщину-мечту. Тогда почему не написал поэтическую вещь, рассказ о загадочной и очаровательной женщине, незнакомке. Я хотел, я даже отчасти ради этого ввел Гомера в новеллу, чтобы возвысить героиню до уровня Афродиты. А она вдруг стала женой какого-то психа Семена. Как же так? А вот так. Это была правда жизни. Так у меня получилось, сюжет развернулся и покатил в другую сторону от плана автора. Алёна говорит: всё, что я описал, в действительности произошло с ней. Неужели есть телепатия, скрытая связь времен, событий и людей. Кто-то диктовал мне ее историю, а я только записывал. Вальтер Скотт утверждал, что он так и делал. Он же не бывал во Франции, а детально описывал французские замки. Причем записывал очень быстро, не думая. Нет. Такая мистика мне не понятна. Она говорит, что была потрясена точностью, с которой я передал даже её мысли. Как же так?
  Сергей быстро проглотил коктейль, расплатился и вышел на улицу. Ходить, много ходить, пока из меня не уйдет возбуждение. Я снова начал строить воздушные замки, один красивее другого. Не говори так. С Джессикой этого не было. Был просто побег из одиночества. Мужчина и женщина, которым было приятно вместе. Теплый свет настольной лампы, ласковые руки, побег из мира, который не хочет подчиниться твоему честолюбию. Лузер и скучающее очарование.
  Вот еще что. И моя Анна богачка, и Джессика, а теперь и Алёна. Принцессы и свинопас. Здорово это у меня, свинопаса, получается. Не совсем по Андерсену. А вот свинопас - это точно. Кто ты, если не свинопас? Но у Андерсена всего одна принцесса сделала глупость, а у меня сразу три. Первая очень успешная и богатая. Вторая - милая и богатая. А третья - вообще полный отпад. Фантастически красива, умна, успешна и богата. К сожалению, третья - пока не отловленная жар-птица. Это она отловила меня, а не я ее. Возбуждение не проходило. Глупые мысли и несбыточные надежды, одна нелепее другой, проносились в голове. Впервые за долгое время реальность не перемежалась с образами будущих новелл, с гулом еще ненаписанных рассказов. Впервые литература отошла в уголок сознания, уступив место потоку жизни, который был более фантастичен и безумен. Когда ты счастлив, то и писать не хочется. Алёна отодвинула литературу в сторону. Надежды юношей питают, но больше - таких безнадежных мечтателей, как ты. Не стоит обольщать себя надеждой. Сегодня у меня day off, выходной день, а хочется в бар на свое рабочее место. Ладно зайду к ирландцам, где работает та девушка-бармен, что советовала мне получить лайсенс бартендера.
  Увидев Сергея, сидящим у стойки, он подошла и любезно улыбнулась ему. Наливая виски, она не выдержала и спросила:
  - Ну как, удалось устроиться на курсы бартендеров? Говорят там большие очереди.
  - Я уже работаю барменом. У меня оказались необыкновенные способности. - Сергею приятно было пошутить. Хоть в чём-то я оказался на уровне.
  Она недоверчиво посмотрела на него и кисло улыбнулась.
  - Нет-нет, я не шучу. Я действительно ваш коллега. Я бармен.
  - Вы очень быстро окончили курсы и нашли работу.
  - Они сами две недели тренировали меня без всяких курсов. Повезло, но главное друзья помогли. У нас в России говорят: 'Не имей деньги, но имей хороших друзей', скажу точнее: 'Не имей сто рублей, а имей сто друзей'.
  - Точно, как у меня. Мне друзья моего отца помогли с работой. Они меня бесплатно обучали, а я им помогала с уборкой и другими делами. Я люблю эту работу.
  Сергей шел домой и думал: 'Чёрт, а как по-английски сказать 'Не имей сто рублей, а имей сто друзей'? Что-то не припомню. Дома, не раздеваясь, он прошел к компьютеру и вскоре нашел:
  'A friend in court is better than a penny in purse'.
  Он еще некоторое время посидел в куртке у компьютера, потом вздохнул и пошел переодеваться, чтобы принять душ.
  Виртуальное пространство и сочинительство - вот мой мир, а пришлось покинуть его ради куска хлеба с маслом, а иногда даже с черной икрой. Настроение было прекрасное. И всё благодаря Алёне. Она, наверное, еще спит, ведь там сейчас около семи утра. Какое счастье было бы взять ее руку и посмотреть в глаза. Началось бы сердцебиение ... Ну и дурак ты, братец. У такой красивой и умной женщины, небось, бездна поклонников. Так зачем же она издала мою новеллу? Говорит, что фантастическое совпадение истории, рассказанной в новелле, и той, которая произошла с ней. Вот и захотела увидеть работу напечатанной. Ерунда. Между нами струятся флюиды, имеется связь через другие измерения. Держи карман шире. А что? Почему бы и нет? Теперь я точно знаю, что я Иванушка-дурачок. Вот сидел на печи со своей графоманией, а она оказалась волшебной щукой. Образы Иванушки и щуки мне давно не дают покоя. Влезая под одеяло, Сергей продолжал фантазировать, но вскоре уснул.
  ***
  Через две недели Сергей не выдержал и послал Алене по скайпу стихотворение Тютчева:
  'В разлуке есть высокое значенье:
  Как ни люби, хоть день один, хоть век,
  Любовь есть сон, а сон - одно мгновенье,
  И рано ль, поздно ль пробужденье,
  А должен наконец проснуться человек'.
  Но дописал:
  'Алена, я не хочу просыпаться. Позвольте позвонить по скайпу'.
  Отослав, он понял, что ведет себя, как последний дурак. Незнакомый человек, которого видел по скайпу, да еще страшно занятый, да еще опубликовавший твой рассказ. Жадность, жадность людей. Все им мало. Не глупость ли надеяться, что она отнесется серьезно к тебе. Она же бизнесвумен. Наверное, подумала, что этот Муромцев неправильно понял ее доброту. Хочет много большего, поэтому питает напрасные надежды. Надо будет его охладить. Поэтому и не звонит. Каждый день, просыпаясь утром, он бросался к компьютеру, но от нее ничего не было. Ну и дурак ты.
  Только через две недели поступила весточка:
  'Алена Дмитриевна сейчас очень занята и находится в отъезде. Я Вам дам знать, когда у нее высвободится время. Удачи, секретарь Ольга Каширина'.
  Сергей вяло жевал хлеб и грустно думал о том, что слишком многого захотел. Ноябрьский дождь стучал в окно и обиженно разливался потоком слёз. Почему я вдруг начал думать стихотворными строками? Со мной этого не было много лет. Неужели можно влюбиться по скайпу, по видеофону? Дело не в этом. Я был влюблен в героиню своей новеллы 'Афродита' задолго до появления Алены. А когда моя героиня 'ожила', превратившись из Наташи в Алену, я уже был готов. Да, милый мой, но ты забываешь, что свинопас может надеяться на любовь принцессы, но такое случается крайне редко, даже в сказках, даже у Андерсена то был не свинопас, а переодетый принц. Кастовое препятствие, различие в воспитании и интересах, в общественном положении и вообще во всем. Она красива, умна, богата и безумно занята, как я понял. Ей не до любви барменов. Смешно. Позвонила просто потому, что издала книжицу о себе, в которой описан трагический отрывок из ее жизни. Она же не может судить о литературных достоинствах 'Афродиты'. Мысли начали путаться, а выйти пройтись было бессмысленно, так как лил холодный ноябрьский дождь.
  Сергей достал стихи, которые написал после первого крупного скандала с Анной и начал править. Графоман, так графоман. Тогда тоже была осень. Размещу-ка я их на своем сайте. Почему я не сделал этого до сих пор. Понятно, почему. Я больше не писал стихов. Он смотрел в окно на печально провисшие листья на дереве и неожиданно для себя снова вошел в поэтический ритм, да так, что доделал стихотворение 'Ноябрь'.
  Усталость начиналась,
  когда, смотря в окно,
  неторопливо думал,
  что, в общем, все одно.
  И этот лист, летящий
  в потоке на ветру,
  и этот дом, молчащий
  пустым окном к утру.
  Смотрел спокойно, вяло,
  как шелестят дожди,
  и морщился примято,
  когда рассвет будил.
  И не было тревоги,
  что сон не утолен,
  И не было натуги,
  что сильно утомлен.
  Все было как-то длинно
  на серой пустоте,
  все было очень грустно
  в осенней наготе.
  И эти пешеходы,
  держащие зонты,
  и эта беспрерывность
  скосившейся воды.
  Казалось, даль уплыла,
  что жил давным-давно,
  и было чуть приятно,
  что, в общем, все равно.
  Не лги. Что же приятного, когда появляется несбыточная надежда? Тебе всегда везло с женщинами. А впрочем, что ты знаешь о женщинах? Ты женился, не успев раскрыть глаз, чтобы обозреть большой и красочный мир. Такая уверенность в тебе появилась после Джессики. Ничего более неразумного и придумать нельзя. Ты был ее пятьдесят восьмым ночным посетителем. Скажем так. Твое отличие от них только в том, что она поинтересовалась твоим именем еще до секса. Гигантский прогресс в твоей жизни. Ты бармен, но не душой, а телом. А душой ты сочинитель новелл.
  Алена - это совершенно иной мир. Мир бизнеса. Чтобы завоевать ее, надо войти в ее мир. Эта мысль была подобно холодному душу. Я и бизнес несовместимы. Он стал думать об Алене, но и она у него не встраивалась в понятие 'бизнес'. Он даже убедил себя, что не видит ее за письменным столом президента компании, что она у него не склеивается с бизнесвумен, которая строго говорит с подчиненными и издает приказы об их увольнении. Не валяй дурака. Она хороший президент компании. Так я понял. Да у такой женщины, наверное, вся Москва валяется в ногах. Что ей стоило позвонить сочинителю, который случайно 'подглядел' трагический отрезок ее жизни. Не надо, Сергей. Остепенись. Она для тебя недоступна. Она никогда не станет твоей любовью, твоей поэтической музой. Ты будешь, как Петрарка, стоять в стороне и мечтательно смотреть, как она проходит мимо тебя. Да и это невозможно. У ее дома, наверное, даже охрана есть, если не врут о российском бизнесе. Тему закрываем и собираемся на работу. Довольствуйся малым. Теперь ты бесполый йог. Но смеяться не хотелось. Сергей начал одеваться, чтобы подменить напарника, который собрался в отпуск.
  Завтра обед у Резников. Надо будет поехать в Бруклин. Аза старается опекать меня. У нее трое детей плюс Миша, а теперь прибавился и я. Какая жертвенность в этой маленькой женщине. Она, видимо, чувствует мою психологическую неуравновешенность. Уже и на работу устроила, а все ей мало. Каждый раз заглядывает в глаза и спрашивает:
  - Вы пишите, Сережа?
  Мне от этого становится еще хуже. Она, видимо, свято верит, что, если у писателя есть крыша над головой и еда в холодильнике, то он должен писать. Ее Миша же работает, не покладая рук. Научная работа самая трудная творческая работа, так думает Миша. А я думаю, что писателем быть гораздо тяжелей. Правда, я не писатель, а графоман, но все равно нужен соответствующий творческий настрой, чтобы писать. Иметь хотя бы неиссякаемое желание создавать образы, сюжеты и сам текст. А я иссяк. Надоело писать для Интернета, откуда чаще всего приходят замечания такого типа: 'а вот это вы сделали не так'. Спасибо. Но все же следовало бы начать с оценки произведения. Впрочем, теперь и это не имеет значения. Алена окончательно выбила у меня почву из-под ног, а затем исчезла. А что, она должна была звонить тебе и восхищаться тобой? Скажи спасибо, что с тобой вообще произошло литературное чудо: история Алены Дмитриевны Кравцовой, да еще издание 'Афродиты'.
  ***
  - Азочка, большое спасибо. Можно я Вам помогу с мытьем посуды?
  - У нас автоматическая посудомойка. Я скоро освобожусь и хотела бы с Вами поговорить о новелле 'Дары волхвов'. По-моему, у Вас неплохо получилось.
  Когда она вышла из гостиной, где они обедали, Сергей и Миша сели в кресла напротив друг друга. У Миши был рассеянный вид.
  - Мишель, ты сегодня не в форме. Что-то стряслось?
  - Я просто ввязался в авантюру, которая сильно отвлекает меня от основной работы. Я подписал контракт с одним издательством на научно-популярную книгу об эволюции. Они заказали книгу мне, так как у меня уже была издана книга о популяционной генетике в том же издательстве. Первая книга имела успех у студентов и аспирантов. Качество второй тоже должно быть ОК. Вот и верчусь.
  Сергею было ужасно неловко и стыдно. Перед ним сидел не просто профессор университета, но и хороший автор научно-популярной литературы, который из скромности никогда не говорил о своем писательском даровании. А я тут кичился тем, что пишу книги. Бармен, возомнивший себя писателем.
  - Что такое эволюция? Ну в научном смысле. - Спросил Сергей, чтобы как-то расшевелить Мишу.
  - А что ты сам думаешь об этом? - Миша спрашивал вполне серьезно.
  - Ну это как бы 'у сильного всегда бессильный виноват', 'выживает наиболее нахальный' и тому подобное. - Сергей говорил шутя, пытаясь скрыть свою необразованность в науке.
  - Во-во. Вся беда в том, что большинство людей, включая и студентов факультетов естественных наук, пользуются, как и ты, отдаленным эхом Дарвинской теорией эволюции. В каком-то из штатов вообще пытались убрать из биологии преподавание теории эволюции. Недоумков всегда пруд пруди. Поэтому издательство устроило семинар, а потом и конкурс, чтобы выбрать автора для науч-попа по эволюции. Выбрали меня. Моя работа каким-то боком соприкасается с эволюционными проблемами, а тут еще успех первой книги.
  - Миша, ты же знаешь, что я и наука - это два разных понятия.
  - Знать основное об эволюции совсем и несложно. Для меня остается загадкой, почему люди предпочитают ложные знания взамен истины. Немало псевдопророков создают доморощенные представления о природе и человеке, не имея научных знаний и не имея представления о научной этике. Достаточно появиться какому-либо напористому и агрессивному сочинителю, тут же люди, как попугаи, повторяют за ним, придуманную им псевдонаучную муть. Загадка. Я пытался как-то поправить одного, так на меня стали цыкать. Людям важен кумир, а не истина.
  - Людям хочется во что-то верить, быть сопричастными к чему-то великому. Лжепророки работают на необразованность и доверчивость. Я давно знаю об этом, - Сергей с удовольствием заговорил на любимую тему о тяге людей к сотворению кумиров. - Ну да бог им судья. Так что такое эволюция?
  - Сережа, понятие 'эволюция' и научное понимание эволюции природы несколько разнятся. Под эволюцией понимают постепенное изменение, а научное понимание подразумевает любое изменение в природе, ведущее к усложнению структуры и функции предметов и явлений в природе. Формирование сложных галактик, живой природы и, конечно, человека.
  - Нет, Миш, это сложно для меня, я же только что нажрался, как свинья, и выпил много вина. Кстати, вино 'Шираз' мне понравилось. - Сергей не шутил. Мозг отказывался воспринимать любую информацию, кроме самой простой.
  Миша нахмурился, но тут же, вспомнив что-то, быстро заговорил:
  - Сережа, я вот тут для журнала 'Химия и жизнь' собираюсь написать небольшую статью под названием 'Загадки эволюции'. Ты бы не откорректировал? Мой русский совсем плох. Заодно и прочтешь, что такое эволюция природы.
  - Слушай, ты всегда присылай свои статьи на русском. Я готов посодействовать прогрессу науки. Особенно в России. Говорят, там ученым приходится нелегко. Я не могу равнодушно относиться к России.
  Вошла Аза и, как всегда, скромно села в стороне, хотя Сергей давно уже убедился, что она умный и образованный человек. Это тебе не Анна, чтобы встревать во всё и глупо выставлять себя в качестве необыкновенного человека, не понимая при этом, что дальше своей профессии программиста она ничего не видит.
  Когда Миша с Сергеем перестали обсуждать вопросы, связанные с эволюцией природы, Аза тихим голосом произнесла:
  - Вот Вы, Сережа, мне говорили, что хорошая литература требует трупов и страданий. В Вашей ...
  - Аза, давайте перейдем на 'ты'. Мы имеем право. - Сергей был уверен, что будет с Азой дружить также, как с Мишей и Лорен.
  - Спасибо. Так вот, в твоей новелле 'Дары волхвов' нет трупов, но ее интересно было читать. Мне кажется, что главное не трупы, а умение сделать читателя соучастником описываемых событий. Например, мне очень хотелось, чтобы Марина, разочарованная в любви, обрела счастье. Я была соучастницей событий уже с первых строк. Именно так писал сам О. Генри. Трупов нет, а его героев помнишь всю жизнь. Сережа, а ты не пробовал подавать свои новеллы на конкурсы?
  Это был первый случай, когда Аза так много говорила. Нет, мне таким скромным никогда не быть. А ведь она окончила Принстонский университет и знает несколько языков. Это и есть судьба женщины. Трое детей, которых надо растить и воспитывать.
  - Аза, а ты сама пробовала писать? Или вообще заниматься литературой. Ты же по образованию филолог.
  - Не филологи пишут книги, а писатели. - Аза улыбается, хотя сказанное звучит умно и наставительно.
  - Ну да. Писатели. - Сергей еще раз убедился, что его первое впечатление об Азе было верным. Она очень умна, и ее ум и образованность 'надежно' скрыты за скромностью и застенчивостью.
  ***
  Был канун Нового года. Впервые за последние три месяца Алена Дмитриевна позволила себе отдохнуть хотя бы в воскресенье. В доме никого не было, но тишина не угнетала, а скорее была желанной. Не думать ни о чем, не вспоминать бесконечные переговоры, совещания, поездки и прочее. Нелегко. Хотелось бы чего-нибудь не относящегося к работе. Я уже отвыкла просто предаваться бездумному сидению перед зеркалом или телевизором. Хочется делать нечто полезное либо для работы, либо для дома. Алена вздохнула, поняв, что снова мечется, как заведенная. По привычке.
  Каждый шаг в бизнесе дается с огромным трудом. Порой кажется, что вымазался в дерьме - так противно бывает пробиваться через заказчиков, клиентов, чиновников, конкурентов и даже партнеров. Деньги пахнут. Еще как пахнут. Последние несколько контрактов дались очень тяжело, вот и появились мрачные мысли. Сейчас, конечно, полегче работать, чем было в те времена, когда Петр сколачивал компанию. Только такие сильные и неуравновешенные люди, как он, словом 'психи', могли воевать и добиваться успеха. Сейчас больше порядка, нет былого мордобития. Ты говоришь 'психи', а ведь любила! До рокового дня. В один миг я как-то сразу поняла, почувствовала, что он мне чужой человек.
  Когда его не стало, все были уверены, что я тут же продам фирму. Тогда, после смерти Петра, все дела компании покатились под гору. Ее покинули некоторые хорошие сотрудники, которые потеряли веру в будущее нашей фирмы. Я за год восстановила все контакты и объемы, а потом даже заметно расширила операции. Профессор Звягинцева рассказала мне несколько примеров того, как женщины оставались в тени до смерти своих мужей, а потом вдруг в них раскрывались такие таланты, что окружающие диву давались. Почему нам женщинам кажется, что мужья умней нас и мы должны во всем следовать за ними? Я же училась на экономическом факультете, затем много лет осторожно изучала все дела компании. Вошла в такие детали, что другой бы на месте Петра сразу же сделал меня своим помощником, ну хотя бы просто советовался с женой, которая не по бутикам бегает, а читает бухгалтерские книги. А он встал на дыбы. До чего глупо он вел себя. Никакой гибкости. Все подглядел этот писатель Муромцев. Каждый раз, когда в сознании появлялись слова 'Муромцев' или 'Сергей', Алена ощущала нечто подобное обиде. Вместо писателя-романтика перед глазами появлялся образ хитрого и бездушного жиголо, обманщика и пройдохи. Душа говорила: 'Он не такой', а факты ...
  Она снова вспомнила, что в конце октября, когда срочно потребовалось компьютерное и электронное оборудование для Нижнего Тагила, они по рекомендации связались с довольно мощной компанией из Сан-Франциско. Приехал их вице Олег Лисовский, который устроил все лучшим образом. Увидев книжицу Муромцева у нее в кабинете, он сказал, что заочно знаком с этим человеком. Алена была поражена. Как мир тесен. Как же такой крупный бизнесмен, как Лисовский, знаком с писателем-неудачником Муромцевым. Оказалось все просто. Олег женат на его бывшей жене, и дочь писателя живет с ними. Тогда же Лисовский пренебрежительно добавил:
  'Не знаю, какой он писатель, но знаю, что ничего не опубликовал, что за десять лет работы библиотекарем ни на шаг не продвинулся в карьере. Скажу так со слов его бывшей жены: как мужчина он размазня и неудачник. К тому же, я думаю, что непорядочный человек. Жил на средства своей талантливой жены, весьма затребованного программиста, легко отказался от дочери в пользу жены, чтобы только не иметь забот, был выгнан из библиотеки и теперь работает барменом. Типичный бездельник, который норовит жить за чужой счет'.
  Алене Дмитриевне тогда расхотелось дальше общаться с Муромцевым. Неудачники всегда наводили на нее скуку и неприятные ощущения, а тут еще, видимо, человек этот эгоист и приживал. Помнится, я даже спрятала его книгу, настолько было неприятно, что ошиблась в человеке, который так тепло описал Наташу Павленко в своей новелле 'Афродита'. Видимо, запудривает мозги женщинам, а потом и живет за их счет. Язык хорошо подвешен.
  Вспомнив плохое о Муровцеве, она одновременно припомнила, что где-то месяц назад Ольга что-то хорошее пыталась рассказать о нем. Вроде присылал какие-то стихи. Приёмчики альфонсов. Вот и на Ольгу он сумел произвести впечатление. Это-то не сложно. Ольга сама с литературного факультета, способная к языкам, но ужасная фантазерка и многословна. Поэтому-то Алене лень было выслушать ее или смотреть ее объяснения в фолдере с непрочитанными письмами и ее комментариями. Писем было так много, что самой просто было бы глупо даже приступать к работе, тем более, что все они не имеют прямого отношения к делам фирмы. В Ольге ценю, что свободно говорит по-английски и предана мне. Вот и держу секретарем.
  Под Новый год обычно нагрузка идет на спад. Поэтому не было смысла в понедельник торопиться на работу. Она позвонила Ольге и предупредила, что до нового года будет работать из дома.
  - Алена Дмитриевна, тут, как всегда, куча поздравительных открыток. Я их сложила на столике для писем. Есть очень романтичное поздравление от Муромцева, который вам уже дважды слал стихотворения. Я Вам говорила. Кстати, напомню, что о нем в американской прессе писали, как о бескорыстном человеке и герое. Я специально интересовалась им, так как однажды вы попросили меня об этом. Романтик и при этом очень мужественный человек. Он свою подругу спас из рук бандитов в Венесуэле. Извините, он, видимо, влюблен в Вас, как и многие другие мужчины. Мой Сева говорит про вас ...
  Если ее не прервать, то Ольга будет еще долго молоть чепуху.
  - Ольга, пришли мне отдельным файлом все об этом Муромцеве. Я-то сама слышала, что он эгоист и бездельник.
  - Алена Дмитриевна, я не знаю, откуда у вас такие сведения, но я вот почитала пару его новелл на интернете. Он мне показался моралистом и очень добрым человеком. Он ..
  - Хватит, Ольга, пришли все. Я разберусь.
  Какая-то досада закопошилась в сознании. Она вспомнила, что после сказанного Лисовским о Муромцеве, ее захотелось изорвать в клочья 'Афродиту'. Раз я попалась на его удочку, значит, та мечтательная Алена из Приозерска все еще сидит во мне, хотя я уже в Москве с восемнадцати лет. Сперва студентка, а потом и жена преуспевающего бизнесмена. Столько забот и все же иногда возникает чувство одиночества. Днем и ночью работа. Иногда хочется положить голову на мужское плечо и забыться, не думать о делах. Благо дети мои - это мое счастье и моя вера в жизнь. А работа? Во-во, не стоит лгать - и работа тоже. Эту работу ты всегда любила, с первого же дня, как стала женой Петра. Просто хочется иногда зарыться головой в подушку. Совершенно не обучена отдыхать. Звягинцева не замужем, и у нее нет детей. Всю жизнь жила для себя. А вот призналась, что чего-то лишила себя в жизни. Мне было очень трудно порой, но я получила всё от жизни. Ой-ли? Есть еще любовь, есть дружба двух любящих сердец. Оставь трафарет. Ты не старшеклассница на уроке литературы.
  Алена снова позвонила Ольге.
  - Извини, Ольга, что беспокою. Ты все знаешь. Так скажи. Помнишь на несколько дней к нам прилетал из Америки специалист по компьютерной технике Олег Лисовский? Что-нибудь тебе известно о нем?
  - Нет. Я без ваших распоряжений не интересуюсь нашими деловыми партнерами. Есть только сплетня о нем. Он бабник. Так говорят. Тут в отделе по пищеторгу есть одна дамочка, вот она и была с ним. Говорят, что Михаил Викторович устроил ему это. Многое же вам не докладывается ...
  - Ольга, остановись. Пока, с наступающим.
  Ольга мой бесценный информатор. Она не слышала того, что рассказывал Олег о Сергее, поэтому думает, что этот Муромцев святой. Три месяца я не вспоминала о нем, и вдруг снова он зацепил меня. К чёрту пустые мысли. Поеду-ка к детям на дачу.
  ***
   После Нового Года все еще было затишье. Люди работают, но как бы с похмелья. И правильно. Убрать прошлое и готовиться к будущему.
  Дети живут на даче, наслаждаются снежной погодой и не хотят возвращаться в город. Надо было взять их на Кипр или в Египет, все же каникулы. Поленилась, а одних не отправлю.
  Тянет к компьютеру. Она вдруг почувствовала острое желание снова поговорить с этим Муромцевым, вспомнив, как тепло и по-дружески они разговаривали тогда. Но его скайп безмолвствовал. Тогда она решительно открыла файл, собранный Ольгой. Помнится, я же сама поручила ей все разузнать о Муромцеве. Но то было два месяца назад или даже больше, почему же Ольга так старательно собирала о нем сведения всё это время? Ну понятно. Она знает, что босс иногда возвращается к делам, до которых руки не доходят в данное время. Кроме того, она, возможно, полагает, что есть нечто романтическое между мной и Сергеем. Нет. Не в этом дело. Ольга балаболка, но все же умна и образована. Скорее всего, она тоже почувствовала некоторую симпатию к этому писателю.
  Обрати внимания, Алена Дмитриевна, только-только у тебя появилось свободное время, как ты тут же 'упала в объятья' этого неудачника. Слово 'объятья' совсем ее расстроило. Столько ухажеров, готовых к твоим ногам бросить состояние, а тебе подавай какого-то сомнительного типа, да еще живущего в Нью-Йорке. И это неправда. Я не думала о нем в романтических тонах. Хотя, как знать. Какая-то искра проскочила между нами. Какое-то притяжение. С этого и начинаются романтические отношения, если не сказать любовь. Что с тобой, милая моя. Не будь плаксивой бабой. Президент компании не может позволить себе расслабляться без надобности. Будь волевой, как всегда.
  Люди обо мне болтают, что я холодна и неприступна. Сплетничают, что именно поэтому Петр быстро разочаровался во мне, несмотря на мою красоту. Сухая, холодная и совершенно не женственная, наверное, даже фригидная. Вот о чем злословят, вот что мне доносили. А уж как жалеют его, лицемерно и ханжески закатывая глаза: 'Бедный Петр! Муж был вынужден искать утешения в объятьях проституток'. Но никто не подумал о том, что у него никогда не было постоянной любовницы. Потому что он всегда любил меня. Просто был психически нездоров. Хватит ворошить прошлое. Когда работа идет на спад в новогоднее время, всегда хочется заполнить чем-нибудь пустоту. Мы всегда уезжали на Новый год куда-нибудь на юг. В этом году почему-то не было настроения.
  Алена машинально 'открыла' фолдер и стала просматривать названия файлов, пока не натолкнулась на файл под названием 'Интервью Лорен Эндрюс о геройстве Сергея Муромцева'. Придумала же название Ольга Каширина. Фантазерка.
  Ее не столько заинтересовал сам факт участия Сергея в освобождении этой Лорен из рук бандитов, сколько эпитеты, которыми награждала эта женщина посредника в ее освобождении. 'Скромный ... чистый ... добрый ... застенчивый ... мужественный ...'. Больше всего ее поразил рассказ о том, что он обожает свою дочь и часто с ней видится, а уступил ее жене, так как очень добр и не хотел мешать ее счастью с новым мужем, который перевез их в Сан-Франциско. Дальше идет совершенно удивительное: ' ... я никогда не могла себе представить, что тяжелую миссию посредника возьмет на себя этот добрый человек. Он отказывается давать интервью и считает, что ничего особенного не сделал. Но это не так. Я бы была, как и два других заложника, еще в руках бандитов... Мой отец пытался дать ему вознаграждение за мое спасение, но он обиделся на меня. Я всегда знала, что деньги для него не имеют никакой ценности по сравнению с дружбой, которая связывает меня, моего бойфренда и моих друзей с ним ... '.
  Алена вернулась к началу и нашла стихотворение Тютчева. Что за намеки? 'Я не хочу просыпаться'. Что это объяснение в любви? Алена вдруг почувствовала, что зацепилась за что-то острое. Нелепость заключалась в том, что не хотелось отцепляться. Она несколько раз прочла стихотворение. Невозможно было трезво думать об этом малознакомом человеке. Он маг и чародей что ли? Почему я, окруженная всю жизнь таким количеством восторженных мужских взглядов, вдруг заинтересовалась им? Три года работы по четырнадцать часов в день. Постоянный страх за жизнь детей после того, что случилось с Петром - вот моя жизнь. Этот Муромцев очень здорово подметил в Наташе, что она не может встречаться с мужчиной, если не полюбит. Я не фригидная, я женщина, созданная для обожания и любви, а стала страдалицей и еще деловой женщиной. И ни как-нибудь - а президентом солидной фирмы.
  В нашей среде мне никогда и никто не нравился. Все мужчины рассматривают меня, как великолепную любовницу. Неужели мне надо опуститься до этого? Любовниц покупают, а я сама, кого хочешь, могу купить. Я в деньгах не нуждаюсь и никогда не буду нуждаться. И будущие мужья выстроились бы в шеренгу, если бы я хоть раз на кого-нибудь взглянула благожелательно.
  Но это же не означает, что надо интересоваться нищим барменом, да еще с легким сердцебиением, как у девочки подростка, которой приглянулся одноклассник. Вот ты опять перегибаешь палку. Во-первых, эта Лорен говорит, что Сергей очень образован, во-вторых, он по своей сути писатель, ты же сама издала его новеллу. Только не лги, только не хитри. Всё больно сложно у тебя получается, ты все время стараешься запутать дело. Бизнес ты не так ведешь. Ты всегда старалась упростить сложности для себя. И тебе это удавалось. Здесь тоже есть простое решение. Надо пообщаться с ним. Будет ли он нести ту же пошлятину, что и другие мужчины, которые думают, что, если сказать женщине с деланным восторгом, что она красива, то она тут же опрокинется на спину. Грубо и пошло. Она снова взглянула на его скайп. Глухо.
  Нетерпение было таким сильным, что Алена позвонила Ольге:
  - Ольга, держи скайп этого Муромцева под прицелом. Как только он объявится, дай мне знать. И еще запомни. Это наш с тобой женский секрет. Выдашь, секим башка.
  Обе смеются, будто подруги, будто затеяли игру с парнем, чтобы поводить его за нос.
  - Алена Дмитриевна, зачем так сложно. Позвольте, я оставлю ему месседж от вашего имени. Это самый короткий путь для восстановления коннекшина. Он вам прислал Новогоднее поздравление, а вы ему отвечаете. Выглядит вполне естественно.
  Молчание. Молчу, потому что хочу этого, хочу написать ему что-то 'живое и теплое'. Алена совсем расстроилась от слов 'живое и теплое'. Они связывали ее только с одним человеком, только с Сергеем. А может, мне нужен человек не из моей среды, поэтому я фантазирую вокруг Сергея? Вместо баксов любовь, вместо одиночества ласковое дружелюбие. Алена, что с тобой? Ты совершенно раскисла от своих романтических фантазий.
  - Хорошо, напиши так: 'Спасибо за Новогоднее поздравление. И вам желаю всего лучшего. А. Кравцова'. Начнем интриговать. Это мы, женщины, хорошо умеем. Но помни, если узнаю, что сплетничаешь, ты меня знаешь, не пожалею.
  - Положитесь на меня, Алена Дмитриевна. Где надо, я могила.
  ***
  Вот уж никак не ожидал получить весточку от Наташи-Алены. Я был случайным эпизодом в ее жизни. Наверное, в первые дни после Нового года у нее посвободней со временем, вот и ответила. Он тут же написал ей, грустно осознавая, что обмен новогодними поздравлениями вовсе не означает продолжение переписки.
  'Спасибо, что вспомнили обо мне. Был у дочери в Сан-Франциско. Теперь снова на работу. Вы, наверное, не знаете, что я работаю барменом. Если будете в Нью-Йорке приходите в бар ресторана 'Арлекин'. Я вписался в название. Некоторых клиентов развлекаю своей бартендерской техникой и костюмом клоуна. Всего Вам самого наилучшего, дорогая Наташа-Алена'.
  Вот и я стал юродивым. Но не потому, что юродивых любят на Руси, а потому что не уважаю себя. Особенно перед такой женщиной, как Алена Дмитриевна.
  ***
  'Дорогая Наташа-Алена', он именно так пишет мне. Не может отделить Наташу от Алены, литературный образ от человека. Почему меня так цепляет это 'Наташа-Алена'? Никак не ожидала от себя подобной сентиментальности. Мне тридцать четыре года. У меня двое детей. Я президент преуспевающей фирмы по оптовой торговле. Наконец, я просто безумно занята, чтобы лечь на диван, уставиться в потолок и предаваться романтическим мечтам. А почему бы и нет? Все дело в правильной организации времени. Пора уже научиться отдыхать, расслабляться, а если повезет и любить.
  Алена вздохнула. Наш бизнес не оставляет времени. Правда, теперь у меня уже есть Михаил Викторович Лопухов и несколько других людей, которые вполне могли бы заменять меня в рутине и даже в некоторых переговорах. Почему бы не слетать в Нью-Йорк? Возьму Ольгу Каширину с собой в качестве переводчицы и Афанасия, моего личного телохранителя. Почему бы и нет? В январе у нас обычно бывает затишье.
  Алена нервно ходила из угла в угол, и все никак не могла успокоиться. Что вдруг на меня нашло? Я этого человека вообще не знаю. Что делать? Нет, на самотек не люблю пускать дела. Как же ты полетишь без предварительной подготовки? Там же есть компании, с которыми хотелось бы наладить связи и в США, и в Канаде, и в Мексике. Брось. Это твой отпуск. На неделю в Америку. Отдохнуть. Все же боязно. Смахивает на глупость. Чему эта глупость может повредить? Ничему. Возьму парочку людей для возможных переговоров. Сама же попытаюсь расслабиться и погулять.
  ***
  Было уже около десяти вечера, когда Алена Дмитриевна и сопровождающие ее лица добрались до ресторана 'Арлекин'. Народу было немного, и Ольга попросила менеджера предоставить столик на пятерых ближе к бару. Потом наклонилась к Алене Дмитриевне и, указав глазами на бармена, тихо спросила:
  - Это он?
  - Нет. - Алена Дмитриевна была расстроена. Еще бы, веду себя как девчонка, которую на пару часов родители отпустили погулять. - Давайте, поужинаем и вернемся в гостиницу. Правда, спать совсем не хочется.
  Где-то около одиннадцати появился новый бармен. Алена сразу же узнала Сергея. Он поговорил с напарником, потом повернулся лицом к залу и застыл с разинутым ртом. Именно так: ошеломленный. Алена Дмитриевна улыбнулась ему и помахала рукой. Она действовала рефлекторно, не задумываясь. Сергей что-то сказал напарнику, вышел в зал, подошел к Алене и остановился, растерянно переводя взгляд с нее на остальных русских, сидящих за столом. Потом сказал как бы даже вопросительно:
  - Добрый вечер, - затем повернулся к Алене и негромко произнес, - с приездом Наташа-Алена. Сны сбываются.
  Он замолчал, не зная, что сказать дальше, будто снова началась виртуальная жизнь писателя, беседующего со своими героями.
  Алена встала и подала ему руку, он наклонился и прикоснулся губами к ее пальцам. Она чуть не вздрогнула. Безумие. Настоящее безумие.
  Сергей же так не думал. Скорее просто не думал. Вот и жар-птица. Что делать, как себя вести? Когда сердце не слушается, то и голова отключается. Ты оказываешься весь во власти стихии. Ураган легче перенести, чем такое волнение. Господи, скоро сорок лет, а такой же дурак и мечтатель. Она в жизни даже красивей, если это возможно, но ростом ниже и полней, чем я думал. Она прекрасна, моя Наташа Павленко. Я не ошибся. Я угадал.
  Алена же в это время думала: 'Какая же сильная вещь клевета. И вот об этом застенчивом человеке Лисовский говорил как о пройдохе. Как восприимчивы к клевете все люди, даже такие, как я, которым давно уже следовало бы выучиться отсеивать правду от наговоров. Надо верить только себе и тем, кому полностью доверяешь'.
  В это время бармен, напарник Сергея, что-то выкрикнул по-английски. Сергей извинился и ушел за стойку бара. Быстро работая, чтобы обслужить новую компанию полуночников, он изредка бросал взгляды в зал. Очень трудно было работать, когда в голове звучал рефрен: 'Наташа-Алена. Она здесь. Я могу коснуться ее. Принцесса и свинопас'. Песни не было - только припев. До чего тяжело работать.
  Алена Дмитриевна первая взяла себя в руки. Она встала и подошла к стойке бара. Оба смотрят друг на друга и улыбаются. А мужики-то, мужики. Глаз от нее не отводят. Алена жестом просит его наклониться к ней и говорит тихо:
  - Сережа, вы не разочарованы? Жизнь всегда разрушают мечту, так говорит одна моя знакомая, профессор.
  - Я Вам уже говорил, Алена Дмитриевна, что Наташа у меня была бы другой, если бы я был знаком с Вами до написания 'Афродиты'. Не обращайте внимания на то, что я говорю глупости. Во сне принято говорить глупости. Вы же у меня во сне, правда?
  - Не совсем. Вернее, совсем не во сне. - Алена смотрит на него несколько снисходительно, чтобы скрыть собственное смущение.
  - Я Вам приготовлю 'Маргариту', а может, хотите другой коктейль?
  - Мне ничего не надо. Вечерами я не ем и не пью вина, если это не является частью деловых переговоров. Спасибо. - Алена говорила, а самой хотелось бы сказать: 'А что если нам пройтись и поговорить немного'. Нет, лучше так: 'Мне хочется с Вами поговорить о чем-то, что останется во мне навсегда'.
  - Вот я тут подготовил мои координаты для Вас. Очень хочу быть Вашим гидом в Нью-Йорке, если позволите. - Сергей отвернулся и поморщился. Чушь, просто чушь. Надо бы сказать: 'Как Вы прекрасны принцесса, я у Ваших ног'.
  - Как Вы прекрасны принцесса, я у Ваших ног, - Сергей не поверил, что сказал желаемое. Только не подумала бы, что я пошляк. - Принцесса и свинопас.
  В ее глазах был вопрос. Неужели приняла меня за сердцееда, массовика-затейника. Только бы не это. Только бы не обиделась.
  - Алена, я не пошляк. Я просто вспомнил сказку Андерсена 'Свинопас'. Она меня часто вдохновляла. Я сам себе казался принцем, которого жизнь отвергла. К Вам это сказка не имеет никакого отношения, но почему-то после знакомства с вами я именно ее держу при себе. Как бы в том смысле, что вы принцесса и я реальный свинопас, а не принц, переодетый в свинопаса.
  - Постойте, Сережа. Я читала Андерсена, а вот этой сказки не помню.
  Сергей наклонился под стойку, достал книгу крупного формата, на которой большими буквами было написано 'Свинопас' и изображена мокрая и плачущая принцесса, которая смотрела вслед уходящему принцу.
  - Возьмите, дарю Вам. Возможно, найдется у Вас время для чтения. Но, пожалуйста, не думайте, что я себя сравниваю с принцем. Боже упаси. Просто в этой сказке я нашел некий фон для своих чувств к Вам, к Наташе-Алене. Я люблю своих героев, и все же Вы для меня ... Простите.
  Алена положила книгу перед собой, потом задумчиво накрыла ладонями ее и спокойно спросила, сдерживая волнение:
  - Сережа, давай говорить на 'ты', как мы делали это по скайпу. Сейчас уже поздно, ты на работе и на улице холодно. И все же я хочу предложить тебе пойти погулять. Ты бы мог попросить кого-нибудь подменить тебя?
  - Я попрошу Клару. Я часто ее подменял.
  Алена взяла книгу и передала Ольге. Затем они с Афанасием вышли, и к ним присоединился Сергей. Они шли по седьмой авеню и молчали. Афанасий сопровождал их в нескольких шагах позади. Сергей не выдержал:
  - Алена, ты разве не чувствуешь, как нам нужно остаться вдвоем.
  - Поехали ко мне в гостиницу.
  - Нет, лучше в мою берлогу. Только там я буду в силах стать на колени перед тобой и сказать то, что повторял много ночей напролет.
  - Поехали. Там я Афанасия отошлю в гостиницу.
  ***
  Когда они остались одни, то все оказалось намного сложней, чем им, двум взрослым людям, казалось до этого. Алена взяла себя в руки:
  - Сережа, что ты думаешь обо мне?
  - В твоем присутствии я не думаю. Я хочу коснуться тебя и сидеть рядом с тобой.
  - А я даже не знаю, что мне надо, почему я здесь и что все это значит.
  - Следовательно, и ты не думаешь. Если бы нам было по семнадцать лет, мы бы сейчас с тобой самозабвенно целовались. Но мы уже понимаем, что нам с тобой не это нужно.
  - Во-во. Ты прав. Ты умеешь говорить, а я умею рассчитывать, как правильнее поступить. Поверишь, сейчас я думаю, что президентом большой компании легче быть, чем говорить с тобой.
  - Потому что мы боимся признаться друг другу в главном. Мы стыдимся главного. Я так много думал о тебе, что позволь мне сказать тебе ...
  Он подвел ее к креслу, где часто сидел и думал о ней. Когда она села, он встал на колени и взял ее руки:
  - Наташа-Алена, когда приходит любовь, не надо юлить и хитрить, боясь чего-то. Я полюбил тебя с первой же секунды, как увидел, с того мгновения, как ты появилась на моем мониторе. Я был готов к этому давно. Ты была женщиной моей мечты. В тебе один недостаток: ты очень богата.
  Алена засмеялась и откинулась к спинке кресла:
  - Сережа, а ты мне тогда понравился, потому что романтик, мечтатель и ... Словом, в тебе есть то, что мне надо. Ты не бизнесмен, ты поэт.
  - Наташа, я люблю тебя всей душой.
  - Как ты назвал меня? - Алена не знала огорчаться ей или смеяться.
  - Наташа и Алена - это одно лицо, я больше не могу, - Сергей отпустил ее руки и быстро проговорил, - хочешь немного водки попьем? Могу предложить тебе вина.
  - Лучше вина, - Алене хотелось бы сказать: 'лучше еще раз скажи, что любишь меня, что ждал меня'.
  Пока он хлопотал у стола, Алена подошла к окну, за которым была пожарная лестница и стала смотреть на ночной переулок. Когда он подошел сзади и взял ее на руки, она только и смогла сказать:
  - Ах, Сережа, неужели такое бывает? - и закрыла глаза.
  
  Эпилог
  Алена лежала в больнице после родов Сережи-младшего. Только что унесли малыша, которого она впервые покормила грудью. Все советовали ей перевести малыша на искусственное питание с учетом особенностей ее работы в качестве президента компании. Но вопреки всем советам, Алена осталась в полной уверенности, что именно так должна поступать каждая мать. Потом вспомнила, что Федя ей рассказывал о том, что Катя собирается к ним в гости в Москву, а затем только вспомнила, что Федя оставил на тумбочке какую-то рукопись и что мальчик добавил восхищенно:
  - Мам, обязательно почитай. Сергей написал рассказ ко дню моего рождения.
  Именно так его зовут дети: 'Сергей'. Он сам захотел, чтобы его звали без имени-отчества, только по имени на американский манер.
  Алена знала, что в это время дня уже никто не придет, поэтому села в кровати и взяла рукопись в руки.
  
  Сафари
  
  'Девочки лучше мальчиков'. Маруся еще раз перечла название своего домашнего сочинения и осталась довольна, затем старательно вывела внизу: 'Мария Чародейкина'.
  - Маруся, ты кончила уроки? Пора спать.
  - Да, мама.
  Уже засыпая, она представила себе, как будут орать все мальчишки в классе. Это была последняя мысль перед тем, как она погрузилась в сон.
  
  Похищение Маруси Чародейкиной
  Маруся проснулась и потянулась, не открывая глаз. Лень вставать. Она откинула одеяло и села. Вот тут все и началось.
  В огромной комнате с высокими потолками был разлит теплый матовый свет. В двух креслах сидели два мальчика и смотрели на нее. Маруся натянула одеяло на голову. Закрыв глаза, она стала убеждать себя, что это просто сон. Перед тем как проснуться, человек часто видит сны. Откинув слегка одеяло и открыв глаза, она снова выглянула наружу. Мальчиков не было в креслах.
  - Марусь, давай вставай, нам пора в Африку, - мальчики стояли по другую сторону кровати.
  - Кто вы, что вам надо у нас дома? Я позову папу!
  - Ты не бойся. Мы смотаемся в Африку, а потом ты вернешься домой. Ты будешь нашим гидом на этой планете, которую вы называете 'Земля'.
  - Я не могу не пойти в школу. - Маруся не знала, что сказать, вот и ляпнула про школу, хотя хотелось бы и прогулять иногда.
  - Так ты, Маруся, озабочена тем, что пропускаешь занятия в школе?
  - Ну да. А еще мама с папой, наверное, сидят в милиции и плачут. Дочка, - она ткнула себя в грудь, - исчезла из дома. Кто вы?
  - Пришельцы, инопланетяне, а по-нашему - мы интеллы, ну те, у которых башка варит. Умеем думать, а не как бегемоты или тараканы. Вы, земляне, тоже интеллы, но пока эмбрионы, так как еще не вышли в открытый космос, за пределы Солнечной системы. Мы опережаем вас в развитии на три миллиона лет. Поэтому мы умеем всё. Мы волшебники в вашем понимании. Тебе понятно, Маруся?
  Маруся совсем растерялась, ущипнула себя и вскрикнула.
  - Хватит щипать себя. Будь умницей, - сказал мальчик с темными волосами и в очках.
  'Я всегда знала, что мальчишки дураки, что-нибудь нехорошее да сделают'.
  - В Африке меня могут убить, съесть, я могу утонуть. Мне же всего двенадцать лет. Ну почему же вы, интеллы, такие непонятливые. Объяснили бы моим родителям, что вы меня похитили лишь на короткое время.
  ***
  Дверь в квартиру открылась, и вошли родители Маруси вместе с офицером милиции. Они не успели даже начать разговор, как услышали, что в гостиной на всю мощь включился телевизор и раздались взрывы и выстрелы. Шел дневной показ фильмов о приключениях Булдыги.
  - Марусенька! - Мать бросилась в гостиную.
  В кресле сидел мальчик лет тринадцати. Мать остановилась как вкопанная, не понимая, как этот мальчик сумел проникнуть в запертую квартиру. Подросток поднял голову и торжественно произнес:
  - Дяденьки и тётеньки, собрание считаю открытым. Марусю выкрали мы. Она поедет с нами в Африку, там мы поймаем львёнка и сдадим его в московский зоопарк. Как вам нравится наш план?
  - Кто ты?
  - В каком смысле? - Мальчик от удивления вырос до потолка. Его голова начала так расширяться и заполнять комнату, что милиционер потянулся к пистолету.
  - А-а, понял, вы хотите знать, почему я здесь, а не Маруся. - Он снова стал нормальным подростком. - Она наш гид. А кто я - тайна, покрытая мраком космоса.
  Мальчик исчез, но голос его продолжал звучать:
  - Она вернется, как только мы отловим львёнка. Прикольно, правда, господа и мамы? Я лью слезы умиления от такой трогательной родительской любви, я же полный сирота, рожденный внутри машины, - раздался громкий плач, крики и рычание льва.
  Взрослые растерянно молчали. Чуть позже отец Маруси, который был бухгалтером и любил читать фантастику, сказал неуверенно:
  - Он, наверное, волшебник, как Гарри Поттер. Он не обидит Марусю.
  - Юра, замолчи, - закричала мать, - еще скажи, что они будут кататься на драконах и трехглавых змеях.
  - Для паники пока не вижу оснований, - подытожил разговор лейтенант.
  Как мать ни возмущалась, но милиционер твердо заявил, что приступит к расследованию через три дня, когда Маруся вернется домой.
  ***
  В то же самое время Маруся наблюдала эту сцену прямо перед собой в воздухе. Ощущение было такое, будто она присутствовала в гостиной своей квартиры во время этой беседы. Маруся попыталась дотронуться до мамы, но ее рука прошла сквозь 'маму' и даже сквозь 'живот милиционера'. Ей стало смешно. Она, смеясь, расхаживала взад и вперед сквозь возмущенно говорящих взрослых. Потом отвесила оплеуху лейтенанту, ударив по воздуху.
  - Прикольно.
  - То ли будет, дорогая Марусенька, - сказал русоволосый мальчик, который остался с ней в этом огромном зале.
  - А ты почему мальчик, а не девочка? Девочки лучше мальчиков, - Марусе было немного стыдно, что она до сих пор расхаживает в ночнушке перед этим парнем. Как же я могла так забыться. Она шмыгнула снова под одеяло.
  - Нет проблем, - сказал подросток. - Я буду похож на новую модель Барби.
  Раздался взрыв, и на месте мальчика поднялся густой столб дыма. Маруся ахнула и закрыла глаза. Потом приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть, что произошло. Почерневший интелл-подросток бездыханный лежал на полу.
  Рядом с кроватью уже стояла девочка удивительной красоты, в фиолетовом платье и со светлыми длинными волосами. Маруся, не отрываясь, смотрела на нее, чтобы только не видеть страшной картины, которую даже в голливудских фильмах не показывают.
  - Ты кто?
  - Марусь, ты же хотела, чтобы я стал девочкой, вот я и стал.
  - А что с ... - она пальцем, не оборачиваясь, показала назад.
  Новая девочка, сказав: - 'Смотри', подошла к лежащему мальчику, оторвала его почерневшую руку и откусила кусочек.
  - Ужас, какой ужас, - закричала Маруся и потеряла сознание.
  - Марусь, подруга, это же просто шоколад, а все эти эффекты для прикола, - новая девочка прикоснулась к Марусе, и та открыла глаза.
  - Пожалуйста, не надо таких шуток. Ты же не убийца, - шепотом сказала Маруся, пытаясь сесть.
  В это время появился другой интелл-подросток, тот, что беседовал с мамой. Он подошел к лежащему мальчику, облизал его голову и недовольно произнес:
  - Аба, ты забыла добавить орехов в шоколад. Ну до чего эти девчонки непонятливые. Ладно, пошли, времени нет. Брысь принесет нам другой шоколад, с орехами. Нас ждет туристический дископлан. Эй, Брысь!
  Появился мужчина невысокого роста с обвислыми усами и чубом до бровей. Он поклонился Марусе и посмотрел на Абу.
  - Пора, нас ждет Африка, - весело сказала Аба.
  Как только Аба произнесла 'пора', в центре зала появился голубой шар, похожий на Землю. Такой видят ее космонавты со спутников. А над глобусом Маруся увидела диск пришельцев. Он был серого цвета и отражал солнечные лучи.
  Маруся совсем не представляла себе, как расположены страны и континенты на земном шаре. Где мы сейчас? Она пожалела, что плохо учила географию. Аба как будто угадала ее мысли:
  - Мы сейчас над Австралией, скоро будет Индия, потом Китай ...
  Маруся вдруг перебила Абу, вспомнив нечто очень важное:
  - Абочка, а нельзя ли взглянуть на Париж? Я недавно видела Париж по телику и полюбила этот город. Цепляет.
  - Ну если цепляет, то передохнем там после долгой и трудной дороги. Мы так устали, так утомились, так запылились. Шутка ли, пешком добраться из Новой Зеландии до Парижа. Объявляю привал до полуночи. Будем цепляться за Париж.
  Аба сняла с себя небольшой медальон на золотой цепочке и передала Марусе:
  - Надень, Брысь приготовил его для тебя. Когда будешь говорить с иностранцем, говори по-русски. Он все поймет, ну и ты его, конечно.
  
  Остановка в Париже
  Маруся почувствовала тошноту и закрыла глаза. Открыв их, она поняла, что находится в просторном зале ресторана, освещенном приглушенным светом. Много цветов, люстра, официанты, снующие между столиками в белых смокингах. Только позже она обратила внимание, что и на Буле смокинг, но только черный, а на ней и Абе были длинные вечерние платья, красивые колье, браслеты и туфли с золотыми пряжками. Тут Брысь, стоящий за ее спиной и одетый, как запорожский казак с картины Репина, протянул ей мобильник, а Аба сказала:
  - Марусенька, твоя мама. Скажи, что ты в Париже, на Елисейских полях. Пусть не беспокоится о тебе. Сразу же говори, ты уже на связи.
  - Мамочка, я в Париже, в ресторане, на мне вечернее платье. Мама, мои друзья волшебники. Они все умеют, не беспокойся. Ну почему ты плачешь? Через три дня я буду дома. Никому пока не говори, что меня похитили пришельцы. Об этом потом. Ну, пожалуйста, успокойся. Пока-пока.
  Подошел официант и по-французски сказал, что готов принять заказ от милых подростков. У Маруси отнялся язык. Она слышала, что он говорил по-французски, однако она все поняла. Маруся уже заглянула в меню, чтобы заказать еду, когда услышала, как Аба обращается к Буле по-русски:
  - Буленька, миленький, ты заметил, что он назвал нас 'дорогие подростки', Он с нами обращается как с детьми. Мне это не нравится. Это неуважение к клиенту. Его надо проучить.
  - Абасик, потерпи малость. Поедим малость, а потом повеселимся малость. Маруся-то голодна малость, да и я не прочь съесть малость, хотя бы барашка с небольшим бычком, можно и рыбки малость - скажем, длиною в пять метров. Потом макаронов килограмм эдак сто... не совсем малость.
  Когда начали подносить еду к столу, ее оказалось так много, что подошел менеджер с дополнительным столиком и спросил, можно ли приносить еду по мере того, как она будет съедена.
  - Нет, - ответил Буля, - все вместе и еще десять литров кока-колы. А потом торты, вначале клубничный, потом лимонный, потом ... ну как в меню. Вы беспокоитесь об оплате, милейший, я понимаю? Вот вам моя персональная кредитка.
  Менеджер взял кредитную карту, взглянул на нее и застыл в растерянности:
  - Кредитная карта Билла Гейтса! Это имя всемирно известного американского магната. Мои извинения, но ведь это не ваша карточка, не так ли?
  - Вы не ошиблись. Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку того ... он уважать себя заставил, став самым богатым человеком планеты. Он очень скромный человек и ест только в 'Макдональдсе'. Тратит центы, месье, центы. Прямо беда, деньги гниют, кто-то срочно должен тратить наши миллиарды, не так ли? Эту почетную миссию он возложил на меня.
  Буля говорил и одновременно ел, быстро и с аппетитом, вставляя тарелки в рот и вытаскивая их опустевшими. Так что пока Маруся маленькими ломтиками, как учила мама, ела своего ягненка со шпинатом и запивала лимонадом, вокруг все опустело. Буля и Аба съели блюд двадцать-тридцать. Маруся стала смеяться. Ей ужасно нравились ее новые друзья. Прикалываться они умели. Она уже пожалела, что написала сочинение 'Девочки лучше мальчиков'. Это не так. Вот Буля, например, такой симпатичный. Что он вытворяет, класс! Весь народ в этом дорогом ресторане бегает в туалет, чтобы только пройти мимо нас и взглянуть на необыкновенных подростков.
  Менеджер растерянно удалился посоветоваться, а потом вернулся, еле волоча ноги. Он весь взмок.
  - Мы не можем принять эту кредитку на чужое имя. Это против наших правил, простите, месье.
  - Значит, Билл Гейтс вам чужой? Понятно. Значит, французы ненавидят уважаемых американских граждан? Понятно. - Было очевидно, что Буля потешается на свой лад. - Ладно, не парься, старик. Расплатимся наличными. Брысь, покажи ему наши деньжата.
  Брысь отошел в сторону, к кадке с высокой пальмой, и топнул ногой. Раздался ужасный грохот, отчего все дамы завизжали, а мужчины испуганно вздрогнули. Открылся люк в полу, и оттуда чьи-то руки протянули ему огромный чемодан. Брысь, нарочито пыхтя, тащил этот распухший чемодан к менеджеру. Маруся расхохоталась. Она знала, что сил у Брыся так много, что ни в сказке сказать, ни пером описать, так сказала Аба, а Брысь тогда, довольный, разглаживал усы, ну когда Аба хвалила его силу. Он же не просто киборг, а экстра-супер-макси-сверх-гипер-киборг, как сам он доверительно сообщил Марусе. Что для него этот чемодан - пылинка!
  Брысь открыл чемодан, и оттуда вывалилась гора евро и долларов, почти до высокого потолка.
  - Возьмите, сколько вам нужно плюс сто процентов чаевых, только скорее несите наш десерт. Маруся ужасно любит торты и пирожные. Обычно десять больших тортов ей хватает, она у нас очень скромная девочка.
  Маруся хохотала и не могла остановиться, тогда как менеджер и его помощник стали подсчитывать деньги по счету. Когда они закончили, чемодан захлопнулся и исчез. Официанты радостно отошли, толкая перед собой коляску с чаевыми. Оставшиеся деньги горой возвышались недалеко от столика.
  Буля подозвал менеджера:
  - Этот денежный холмик сдадите в банк на имя Марии Юрьевны Чародейкиной, проживающей в Москве по адресу ... здесь все написано, - он протянул ему открытку. - А теперь закажите для нас лимузин.
  Люди в ресторане уже давно не ели, а смотрели не отрываясь на эту гору денег и переговаривались. Некоторые нашептывали официантам, что эти подростки иллюзионисты и фокусники, что деньги надо проверить, так как вполне вероятно, что они фальшивые. Только один маленький мальчик был убежден, что тот большой мальчик и две большие девочки настоящие волшебники. Когда ему удалось вырваться из маминых рук, он подбежал к Абе и попросил:
  - Девочка, ты волшебница, я знаю, а можешь ты сделать что-то волшебное? - Малыш с надеждой смотрел снизу вверх на высокую Абу.
  - Не вопрос. Только отойди подальше к своей маме и смотри, что будет. Главное, не бойся. Мы добрые волшебники, мы никого не обижаем.
  Сначала Аба превратилась в гривастого льва и зарычала так громко, что даже настоящие львы ей позавидовали бы. Все с испугу повалились под столы. Потом Буля превратился в Змея-Горыныча. Взлетел к потолку и стал выпускать струи огня. Раздались панические крики. Однако Брысь в мегафон объявил, чтобы люди не боялись, так как это просто номер цирковой программы по просьбе маленького Франсуа. Люди поверили этому, потому что огонь никого не сжигал.
  Наконец объявили, что лимузин ждет подростков.
  Прохожие, оказавшиеся недалеко от Лувра, вдруг увидели, как повсюду в окнах дворца зажегся яркий свет и громко зазвучала песня крокодила Гены, а на крыше расхаживали в обнимку крокодил Гена и Чебурашка. Служители музея и охрана были в панике. Все двери комнат, где они находились, были намертво закрыты, и невозможно было их открыть. Но телефоны работали нормально.
  А в это время Аба вела Марусю по Лувру и показывала наиболее значительные картины и скульптуры. Маруся сразу же узнала 'Мону Лизу', а после и Венеру Милосскую. Пока они гуляли по Лувру, к музею съехались полицейские машины и спецподразделения армии. Народ толпился повсюду, вертолеты телевидения застыли в вышине, и их прожектора освещали площадь перед Лувром. В это время на крыше Лувра появился Брысь, который объявил в мегафон:
  - Дорогие французы и нефранцузы. Не надо паниковать. Все находится под контролем, 'Джоконду' никто не собирается похищать. Просто Маруся Чародейкина изъявила желание пройтись по Лувру. Время ее экскурсии один час и три микросекунды. Скоро мы отправимся на экскурсию в музей д'Орсей поглядеть на импрессионистов. Милости просим туда, - потом притворно вздохнул и громко произнес. - Столько машин и вертолетов, столько народу, на что только тратятся народные средства, в то время как люди во всем мире голодают.
  Вскоре свет в окнах Лувра погас. Телевизионщики и полиция бросились в сторону музея д'Орсей вслед за лимузином с Марусей. Комиссар полиции был в растерянности. Все происходило очень культурно, и как-то неприлично было бы применять силу. Мы же все-таки цивилизованные люди. У музея д'Орсей он подошел к Брысю:
  - Посещение музея в вечернее время без разрешения является нарушением порядка. Вы это понимаете?
  - Как же не понять? - сказал Брысь, тогда как толпа с нетерпением ожидала, как Брысь выкрутится из создавшегося положения. - Мы мирные люди. Впрочем, я понял, в чем дело. Вот вам разрешение президента Франции для Маруси Чародейкиной.
  Комиссар взял бумагу у Брыся, чтобы прочесть. Сверкали блицы. Папарацци старались сфотографировать письмо президента.
  'Сим удостоверяю, что Маруся Чародейкина получила мое личное разрешение на вечернее посещение двух музеев: Лувра и д'Орсей. Просьба способствовать её туристическому визиту в прославленные музеи нашей страны. Да здравствует Франция! Долой паникеров!'.
  - Если вы не верите этой бумаге, я могу позвонить самому президенту в спальню, - на лице Брыся была глубокая обида и возмущение таким недоверием.
  На следующий день подробная история посещения ресторана и музеев в Париже московской школьницей Марусей Чародейкиной облетела весь мир. Мама Маруси смотрела телепередачи о своей дочери и не знала, гордиться ей или бояться чего-то. А ее папа, который дня не мог провести без фантастики, заметил наставительно:
  - Волшебство и жизнь вполне совместимы.
  Так он говорил и в интервью московскому телевидению. Но кто ему поверит? Бухгалтер, который помешался на современной фантастике.
  
  Сафари
  Маруся думала, что не выспится до прибытия в Африку, хотя и не знала, когда они будут там. Она была удивлена, когда открыла глаза и увидела, что спала на роскошной и широченной кровати в гигантском номере люкс. Маруся потянулась и подумала, что, видимо, поездка в Африку отложена на время. Но не тут-то было.
  Ее привлек странный шум и рыки животных. Она вышла на просторный балкон и увидела реку, а в ней бегемотов. Огромный носорог важно гулял по берегу, а антилопы и зебры пили воду из реки. 'Я видела такое только по телику',- подумала Маруся.
  - Маруся, одевайся, пора на охоту. - Аба шла через комнату.
  Внизу их уже ждал внедорожник.
  Когда они въехали в саванну, Маруся, выйдя из машины, почувствовала неприятный запах животных. В отдалении была высокая трава. Брысь предупредил, что там живут львы. Марусю тяготил страшный жар, идущий от раскаленной земли. Ну что за удовольствие приезжать сюда на охоту?
  - Маруся, ты наставила ружье на меня. Опомнись. Так можно грохнуть невзначай свою лучшую подругу по имени Аба. Цепляешь?
  Маруся торопливо опустила ружье и пошла в сторону высокого и тенистого баобаба, который торчал здесь в полном одиночестве. Хотелось укрыться в тени, да еще донимали грустные мысли о том, что уродилась такая глупая, даже географию не в состоянии была выучить. Вон Алешка - все знает, а интеллы именно меня выбрали для своих приколов. С чего бы это?
  Она так задумалась, что нос к носу столкнулась с гепардом. Маруся сильно перепугалась и застыла на месте. Гепард неторопливо обнюхал ее и зарычал, виляя хвостом. То ли собирался съесть Марусю, то ли обдумывал, что ему делать дальше. Маруся только и смогла произнести тихо: - 'брысь', будто перед ней был соседский кот Беня. Тут же с ней рядом оказался Брысь. Маруся боялась пошевелиться, поэтому глазами показала Брысю на гепарда, будто он не видит хищника. Брысь погладил гепарда:
  - Бедная кошечка. Все ее обижают. Погладь ее, и пойдем. До вечера она не выйдет из тени на эту кошмарную жару. Эти животные обычно днем прячутся от зноя в тени этого дерева.
  Маруся, вся дрожа от страха, погладила гепарда. Животное замурлыкало и лизнуло ей руку, показав острые клыки.
  Они направились вслед за Абой, которая шла к стаду антилоп. Брысь протянул руку в направлении стада и пояснил, что это 'голубые гну'.
  Аба уже ждала их и пальцем показала в сторону ближайших нескольких антилоп. Маруся поняла, что делать, но вопросительно вертела винтовку в руке. Брысь тихо и быстро нашептал ей на ухо, как надо обращаться с ружьем.
  Маруся прицелилась и нажала зеленую кнопку. Из ружья вылетела небольшая молния. Однако Маруся поразила не ту антилопу, в которую целилась, а стоящую рядом. Аба и Брысь тоже выстрелили. Остальные антилопы стали уносить ноги из опасного места, а на земле остались три антилопы гну. 'Охотники' направились в их сторону, смеясь и переговариваясь, но не тут-то было. В их сторону неслись, пыля, два открытых джипа с вооруженными людьми. Один мужчина, держась за перекладину на джипе, кричал в мегафон на английском:
  - Немедленно сложить оружие и лечь на землю. Охрана заповедника.
  Когда Маруся увидела, что Аба и Брысь отбросили оружие и легли, она тоже легла рядом, не понимая, как интеллы могут подчиняться приказу людей. Она знала их мощь и силу, да и убить их, видимо, было невозможно.
  После того как на них надели наручники, главный из охранников поднял одну из трех одинаковых винтовок и стал вертеть в руках, не понимая, как обращаться с ней. Брысь обратился к нему на английском.
  - Офицер, направьте ружье на одну из антилоп и нажмите красную кнопку. Антилопа сразу же оживет и встанет на ноги. Они же живые. Мы их не убивали. Мы же не убийцы. Просто приехали развлечься на сафари, а еще поснимать дикий мир саванн. Марусе надо получить хорошую оценку по географии.
  Начальник смотрел на Брыся недоверчиво. Правда, его смущал возраст двух девочек, которые явно не могли быть браконьерами. Он решил рискнуть.
  Выстрел, и одна из антилоп вскочила на ноги и бросилась вслед за стадом. То же он сделал с двумя другими. Потом, извиняясь, снял наручники с Брыся и девочек и вернул им винтовки.
  - Простите, мы за вами следили некоторое время. Здесь бывают браконьеры. В этом году стада голубых гну очень разрослись, вот и отстреливают бедных животных. Их сейчас очень много. В принципе можно позволить и отстрелять немного, но только не в заповеднике.
  - Ну да, я знаю, - ответил Брысь, хитро прищурившись, - вчера здесь недалеко был застрелен теленок гну. А потом был грандиозный шашлык.
  Начальник смутился и опустил голову, потом посмотрел на подчиненных, а после снова на Брыся:
  - Мистер, вы, я вижу, знаток Африки и сафари. Да, это мы убили теленка. Нам стыдно. Но вы не выдадите нас, правда? Их так много, этих гну, что небольшой отстрел не помешает, - повторил разоблаченный офицер охраны.
  - Не говорите так, уважаемый Дабуду, живое существо в заповеднике - дело государственной важности. Не делайте этого, даже если вы голодны. А теперь, сэр, я приглашаю вас всех на ланч. Это недалеко отсюда, а потом вы повозите нас и покажете редких животных саванны, например ориксов и куду.
  Когда машины поднялись из равнины на возвышенность, покрытую мелким кустарником, Дабуду закричал:
  - Что это там? В этой части саванн никто не живет, даже местные жители. А тут красивое здание. Очень странно. Скорее туда, это похоже на мираж.
  - Не беспокойтесь, уважаемые. Это наша гостиница. Мои слуги отстроили ее за одну ночь. Таково было желание Принцессы Вселенной Маруси Чародейкиной и Королевы Белой Ночи Абы Баснословной. Там мы пообедаем.
  Бедные африканцы смотрели как завороженные на двух светловолосых девочек и, не сговариваясь, низко поклонились. Марусе было неловко от этих выдумок Брыся. А охранники думали: 'Неужели мы, скромные охранники заповедника, удостоимся такой чести поесть в роскошном отеле, в компании принцессы и королевы?'
  Во время обеда появился Буля. Он был очень серьезен и неулыбчив. Маруся не верила своим глазам: шутник Буля серьезен.
  Брысь взял ее руку, погладил и тихо сказал, чтобы не тревожить охранников, которые вовсю веселились:
  - Ты, принцесса, не печалься. Буля и Аба хоть и дети, приехавшие на каникулы к тебе в гости, но все же интеллы. У них есть важные обязанности во Вселенной.
  - Я хотела бы спросить тебя, миленький Брысь, почему ты назвал меня 'Принцессой Вселенной'? Ты пошутил, правда?
  - Нет, Марусенька. Это твое истинное звание. Из-за этого мы и прилетели на Землю. Многое ты узнаешь позже. Не торопись брать на себя заботы, которые бывают у принцесс. Живи спокойно и весело. Всему свое время.
  
  В зоопарке, дома и в школе
  Директор зоопарка сидел за письменным столом и писал отчет о поступлении новых животных за последние полгода. Он очень удивился, увидев у себя между ног львенка, который расстегнул ремень его брюк. Директор так растерялся, что перевернулся со стулом. Больно ударившись головой, он вскрикнул и закрыл глаза. Когда он открыл их, то услышал приветливый голос подростка:
  - Уважаемый директор, мы вам привезли в подарок львёнка прямо из Африки. Примите его и накормите, пожалуйста. Он голоден.
  Мальчик стоял прямо над его головой, а рядом с ним улыбались еще две девочки. Потом он одной рукой взял директора за воротник, приподнял и легко, без натуги, водрузил его снова на стул, тогда как одна из девочек, красивая, высокая и светловолосая, подняла львенка и прижала к себе:
  - Ах ты мой шалунишка. Оставь дядю в покое. Ты же видишь, как дядя перепугался. Он хоть и директор, а боится животных. Ты меня понял, мой маленький сорванец?
  Директору было неловко признаться, что он получил это почетное место 'директора зоопарка', потому что был родственником ... В общем, по блату. А вообще-то он не любил животных и боялся их.
  Он посмотрел на трех подростков и вдруг произнес:
  - Вы уверены, дети, что этот львёнок принадлежит вам?
  Наступило неловкое молчание. Обвинение в воровстве было настолько нелепым, что директор сам удивился, почему он это сказал. Сначала у мальчика исчезли очки, затем стали расширяться глаза, пока не превратились в две десертные тарелки, разрисованные новогодними картинками. Позже быстро выросла шея и превратилась в три шеи, на которых сидели три огромные змеиные головы с теми же тарелками вместо глаз. Под конец эти головы выпустили в сторону директора широкие струи огня, отчего директор снова перевернулся на своем стуле. Но на этот раз он испуганно вскочил, разбил оконное стекло и выпрыгнул во двор. Однако брюки его зацепились за осколок стекла, торчащий в раме, так что он остался без брюк. Директор бежал по двору в одних трусах и истошно кричал:
  - Помогите, спасите, у меня в кабинете Змей-Горыныч! Три головы и огонь!
  Несколько служащих и тетя Клава, уборщица, бросились к его кабинету. У окна, на кончике своего змеиного тела, раскачивался Змей-Горыныч и выпускал длинные струи огня. Работники зоопарка поначалу перепугались, но потом обратили внимание, что огонь ненастоящий. Услышав об этом, директор, который тоже вернулся, с презрительной улыбкой подставил свой палец под огонь. Однако тут же вскрикнул. На пальце вырос волдырь величиной с человеческую голову. Откуда ни возьмись, появился львёнок и стал лизать волдырь. Вскоре волдырь исчез. Тетя Клава взяла львёнка на руки и сказала наставительно:
  - Да то не Змий, а просто циркач, который привез зоопарку в подарок этого милого золотистого львенка. Я его сейчас покормлю. Бедняжка, видать, голоден, если лижет волдыри.
  Вдруг Змей-Горыныч превратился в подростка, который поклонился тете Клаве и сказал:
  - Спасибо, тетя Клава. Вы добрый человек и любите маленьких зверей. Дарю вам автомашину 'Honda'. Ваш Буля.
  Подросток исчез, а вместе с ним и обе девочки.
  Но служителям было уже не до них. На главной аллее, у вольеров, все увидели настоящую 'Honda', новенькую, прямо с конвейера.
  ***
  Маруся еще улыбалась, вспоминая фантастические приколы интеллов в зоопарке, когда вдруг осознала, что она у себя дома в гостиной. Только в ушах все еще звучал голос Були:
  - Никогда не расставайся с медальоном. С ним ты чародейка. Всё можешь.
  Маруся готова была расплакаться. Она за три дня привыкла к интеллам и не представляла себе жизни без них. Она очнулась от грустных мыслей, когда услышала шум на кухне. Маруся прошла туда и увидела, что мама готовит борщ и краем фартука вытирает слезы. Бедная моя мамочка.
  - Мам, а я уже дома, как и обещала. Вот я.
  - Доченька, солнышко мое. - Мама так плакала, прижимая Марусю к себе, что ей тоже захотелось поплакать.
  ***
  Во вторник Маруся собралась в школу. Около школы ее окружили журналисты.
  - Маруся, несколько слов для прессы, пожалуйста. Расскажи людям, что с тобой приключилось, Чародейкина.
  - Тетеньки и дяденьки, - уверенным голосом произнесла Маруся, - я подружилась с волшебниками. Они взяли меня в космос, потом в Париж, а напоследок мы были на каникулах в Африке, на сафари. Пока, до новых встреч.
  Несмотря на то что репортеры получили полную информацию, они не успокоились.
  Маруся почему-то вдруг вспомнила Годзиллу, который мог бы разогнать эту назойливую публику. Пора моему медальону приниматься за работу. Вдруг рядом с ней что-то начало быстро расти. Не прошло и двух минут, как Годзилла уже возвышался выше школьной крыши. Из всех окон школы высовывались школьники и преподаватели, а толпа, окружавшая Марусю, в панике попятилась на мостовую, перекрыв движение. Вся эта заваруха длилась не больше пары минут, так как Годзилла взял Марусю и через открытое окно опустил прямо в ее классе на четвертом этаже. Милиция даже не успела попросить подкрепление.
  Все дети смотрели на Марусю вопросительно, но испуганно.
  - Ребята, у меня такие классные DVD про Африку и Париж, обхохочешься. На уроке географии посмотрим...
  Она не успела договорить. В класс вошел без стука директор в сопровождении полковника милиции и еще нескольких представительных мужчин и женщин. Учительница испуганно отошла к окну, давая начальству возможность обратиться к Марусе.
  - Мария Чародейкина, - директор откашлялся, - общественность всего мира хочет понять, что происходит вокруг тебя. По распоряжению президента страны ты должна немедленно отправиться на телевидение и дать подробное интервью. Мигом.
  Как он смел сказать мне 'мигом'? Аба, наверное, выкинула бы его из окна.
  - Уважаемый господин директор, сегодня важный день для меня. Во-первых, я собираюсь исправить свою тройку по английскому. Я теперь знаю английский. Во-вторых, на третьем уроке будет география, и я покажу DVD моим одноклассникам, - она обвела рукой класс, - после этого я смогу пойти с вами, так как будет урок математики, а я не готова к нему и не хочу получить кол.
  - Чародейкина, ты понимаешь, с кем ты разговариваешь? Ты хочешь, чтобы тебя силой забрали на телевидение? Немедленно, марш, кому я сказал.
  - Не пойду, - Маруся отвернулась к окну.
  Директор с ненавистью посмотрел на девочку, и как раз в этот момент в окне появился Годзилла. Директор и начальник милиции бросились к двери и столкнулись лбами. Дети засмеялись, увидев солидную шишку у него на лбу. Опять медальон балуется. Мои интеллы без шуток не могут обойтись. Тут толстая Милка воскликнула восхищенно:
  - Марусь, на фига тебе учиться, ты теперь точно Чародейкина.
  Все засмеялись. Милка, как всегда, такое ляпнет, ой-ой-ой!
  --------*--------
  Алена еще улыбалась, вспоминая историю Маруси, когда в очередной раз настойчиво загудел один из двух мобильников на столе. Она выслушала и сказала:
  - Нет, Михаил Викторович, по этой цене мы не можем согласиться на контракт. Передайте Бойцову, что наша позиция в этом вопросе неизменна... Да... Я понимаю... Не торопитесь. Он уступит... В понедельник я уже буду на работе.
  До прихода Сергея, Алена Дмитриевна непрерывно говорила по своим двум телефонам. Когда он пришел, она, утомленная переговорами с сотрудниками фирмы, лежала на подушках с закрытыми глазами.
  - Сережа, тебе не хочется бросить работу референта в нашей фирме? Я уверена, если ты не будешь работать, то снова начнешь писать?
  - Я не хочу писать.
  Она протянула ему 'Сафари':
  - Мы издадим это. Очень весело, и Федьке понравилось.
  Он держал ее руку и молчал.
  - Что молчишь? Ты же не из-за денег работаешь. Ты мой муж, и тебе нечего думать о куске хлеба.
  - Дело не в этом. Мне нравится работа, мне нравится делать уроки с детьми, мне нравится держать твою руку. Это моя реальность. Честно, мне нравится помогать тебе, а когда чакра открывается, то я в состоянии написать 'Сафари', делая любую работу. Я не хочу быть графоманом, я не хочу, как заведенный, днем и ночью жить жизнью своих героев. Кстати, когда-то я эту фантастическую историю начал рассказывать Кате, тогда Марусю Чародейкину звали Таня.
  - А что такое чакра?
  - Скажем так. В голове я всегда 'пишу', даже когда делаю иную работу. Чего-то сочиняю. А когда приходит вдохновение, - Сергей от макушки провел пальцем линию вверх, - то это означает, что мне открылось видение истины. Я как бы вышел на связь с чем-то во вне. С тем, что подсказывает мне нужные слова и выражения, управляет моим сознанием, я вижу своих героев и чувствую себя писателем. Тогда не имеет значения, что потом будет с моим сочинением. Я пишу быстро и с любовью. - Тут Сергей вздохнул. - Одно огорчительно, Алёна, что моя американка Катька уже никогда не будет моим читателем. Но я слишком многого хочу. Федя, Настя и Сережка будут читать меня.
  - Не честно, Сережа, ты забыл упомянуть меня в числе своих читателей.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"