Конкретика нужна, что говорить впустую,
от каждого феномена остался в сердце след,
но точности не вижу, конкретно врассыпную,
еще неясным веером, чтоб затуманить свет.

Какой поэт вдруг станет прозаиком в стихах,
хотя Кавафис выдал подобное с разгона,
когда метался бурно, чтоб уберечь в словах
нелепые поступки Содома и Гоморы.

Вуаль всегда при деле, и Блок любил накинуть
таинственность и скрытность на контуры стихов,
не так-то просто вникнуть, да опосля и сдвинуть,
огромный камень вечности, составленный из слов.

Сафо, хоть не мужик, но тянет за собою
потоки аргументов на Лесбос впопыхах,
всех на фиг моралистов, есть бездна под луною,
затягивает, манит, там человек есть прах.

Как говорят блатяги: конкретные поэты,
оставили свой след, хотя прошли века,
на каждой новой строчке видны их силуэты,
хотя прошли столетия, есть вид издалека.

Иосиф Бродский тоже любил объем конкретики,
такой вот дар дан свыше, не каждому дано,
смотреть на берег моря, а видеть шлейф патетики,
а завиваться вихрем, пить воду, как вино.

Ограда вдоль дороги, над ней деревьев вес,
что тянутся наружу, чтоб охватить пространство,
развитие идет, еще полвека, лес
протянет свои лапы, покажет свое чванство.

Там, в городке Нухе, я двинул вдоль забора,
постукивая палкой, конкретный шум создав,
и не было там окриков от сторожей собора,
не собирались в рясах. не спорил там конклав.

Опять я в сторону, конкретное теряю,
всегда вот тянет к книгам, где кладбище утрат,
Земля моя обитель, предпочитаю раю,
здесь я свободным пёрышком, еще и нарасхват.

Конкретен образ в зеркале, что называют сердцем,
я там, как нагишом торчу, в чём мама родила,
но не стыжусь нелепости, не упиваюсь перцем
я слов своих нацеленных, слова пока слова.

Панно абстрактное, но тоже есть конкретика,
хотя бы цвет и краски, хотя бы кисти труд,
но, чур, остановись, пора, нелепая косметика
на пережитках прошлого, от сброшенных тут руд.

Я осенью открыл себе, что мир желтухой болен,
что краски вновь меняются конкретно и сейчас,
а я остался тем же, я поменяться волен,
но ближе мне душа моя, она всегда в  анфас.

Тумана напускаю, чтоб скрыть конкретный образ
нелепого поэта, живущего мечтой,
но нечто непонятное прокралось снова коброй,
отложим чистый разум, покроемся золой.

Теперь я, точно, снова распался на огрызки,
которые не связаны, я снова часть стекла,
что отражает небо, и вечность братец близкий,
и мне опять не по себе, вселенная мала.
13.09.2020