Император Акбар Великий был не только воинственным, но и мудрым правителем. Строгое следование шариату не мешало ему держать при дворе ученых мужей, которые придерживались других обычаев и религий. Он любил слушать их споры, когда не был занят государственными делами.
Вот и сейчас суфий Абу ала Маари дискутировал с брахманом Шанкарой, которому это имя великого мыслителя древней Индии было дано за мудрость и глубокие ведические знания. Предметом их спора была природа живых существ, их отношение к окружающему миру, к своим потомкам. Сегодня вечером спор был особенно горячим, так как они обсуждали, что дороже для живого существа - его собственная жизнь или жизнь ребенка.
Маари утверждал, что любое живое существо сперва думает о себе, а потом о своем ребенке. Это была его давнишняя обида и презрение к роду человеческому за жестокость и несправедливость. Индус Шанкара, напротив, доказывал, что живые существа по своей природе добры и готовы жертвовать жизнью ради детей.
Спор их длился бы вечно, если бы император Акбар не прервал его веским замечанием:
- Многоумный, но пустой спор. Где ваши доказательства? Когда я хочу доказать другому правителю, что я сильнее, я посылаю туда армию. Только доказательства подтверждают сказанное.
Мудрецы поклонились и пообещали, что найдут нужные доказательства.
По прошествии нескольких недель после дневного отдыха и намаза вошел визирь и, поклонившись императору, сообщил:
- Великий владыка, твои мудрецы нижайше просят тебя быть судьей в их давнишнем споре о жизни и смерти. Они говорят, что нашли доказательства, которые хотели бы тебе представить. Они ждут тебя у бассейна, если тебе угодно.
Когда император вспомнил, о чем идет речь, он, заинтригованный, сел в носилки, и нубийцы понесли его к бассейну. Поднявшись на царское возвышение, он кивнул, давая разрешение мудрецам представить свои доказательства.
По знаку Маари рабы принесли клетку, в которой сидела большая обезьяна, а на ее груди приютился детеныш, который цеплялся за грудь самки. Рабы сбросили их визжащих в пустой бассейн и пустили воду, которая быстро стала заполнять бассейн. Сперва обезьяна металась по бассейну, оставив дитя без присмотра и пытаясь выпрыгнуть, но это ей не удалось. По мере заполнения бассейна она все чаще хватала детеныша и держала его у груди. Когда вода достигла ее рта, она быстро сунула детеныша себе под лапы и встала на него, пытаясь высунуть голову из воды.
Абу ала Маари поднял руку. Рабы спустили лестницу, взяли обезьяну и детеныша и снова вернули их в клетку. Детеныш не подавал признаков жизни.
Когда унесли клетку и наступила тишина, Маари сухим бесстрастным голосом сказал:
- Вот мое доказательство, великий государь. Так Ашока, величайший царь древней Индии, доказывал, что для живого существа собственная жизнь дороже жизни потомка.
Акбар кивнул удовлетворенно, но добавил:
- Ты мудр, Маари, но давай посмотрим, что нам покажет Шанкара.
Пока император наслаждался фруктовым напитком и благосклонно выслушивал какое-то сообщение евнуха, рабы успели слить воду из бассейна и опустить туда лестницу. Потом они ввели женщину с ребенком на руках. Один из слуг грубо откинул ее паранджу, и император увидел испуганное лицо молодой миловидной женщины, худой и бледной. Не понимая, где она находится, но догадываясь, что ей грозит опасность, она упала на колени, прижала к себе ребенка и склонила к нему голову.
По хлопку Шанкары рабы схватили ее и поволокли к лестнице. Рыдая, она стала спускаться в бассейн, все еще не понимая, что от нее требуется. Раб поднял лестницу, отодвинул заслонку, и вода хлынула мощным потоком в бассейн. Шанкара пояснил императору:
- Она блудница, наказанная плетьми, и содержится в подземелье. Уже три луны после рождения ребенка она строго придерживается шариата и молится в раскаянии. Я ей сказал, что завтра она будет выпущена на свободу, если Аллах сохранит ей жизнь. Ее возьмет себе в жены сапожник из города, я дал ему денег.
Шанкара замолчал, так как внимание императора было сосредоточено на происходящем в бассейне. Женщина прижалась спиной к стене бассейна и замерла в страхе. Уровень воды поднимался под ее непрерывный крик:
Она подняла ребенка над головой и закрыла глаза. Вода продолжала подниматься и была уже выше ее рта. Она стала подпрыгивать, чтобы глотнуть воздуха, но ребенка держала над головой. Когда она стала захлебываться и с трудом удерживала ребенка над головой, император пошевелился. Шанкара сделал знак рабам. Они спустили лестницу, спрыгнули в воду и вытащили мать с ребенком. Она лежала без памяти рядом с ребенком. Шанкара подошел к ней и несколько раз резко надавил ей на живот. У нее изо рта вышло немного воды, и она закашляла. Потом огляделась. Увидев ребенка, она схватила его и так сильно прижала к себе, что ребенок заплакал. Затем она быстро накинула мокрую паранджу себе на лицо и стала на колени:
- Пощадите моего сына. На нем нет вины.
Шанкара повернулся к слуге:
- Дай ей денег и отведи к мужу.
Слуга поклонился.
Акбар задумчиво сказал:
- Император тоже как мать. Если он не будет думать о своем ребенке, если он не будет думать о своей империи, наступит смерть великого государства. Такова воля Аллаха.
Вечером, когда он остался наедине с Шанкарой, он приказал ему:
- Хотя даже блудница может быть хорошей матерью, все же приятней будет послушать продолжение истории о царице, которая, сохранив чистоту, осталась преданной своему долгу в страдании и унижении.
Гандхарвы
Дурьодхана сидел на низкой кушетке, и в ногах его на ковре расположились две его жены. Они слушали, как играет на лютне и поет одна из новых девушек, подаренных Джаядратхой, царем синдхов. Вошел Шакуни со своей неизменной гадливой улыбкой и с некоторой тревогой в глазах. Не спрашивая дозволения, он наклонился к уху Дурьодханы и зашептал:
- Они вернулись и живут в деревянном доме около озера Двайтаваны, где растет айва. Самое подходящее время отправиться со всем блеском царского двора и поиздеваться над их нищетой и унижением.
Дурьодхана в сопровождении Шакуни, Духшасаны и Карны, колесниц, конницы, слонов и повозок с женами, наложницами и слугами направились к лесу, именуемому Камиака. После долгой дороги, не доезжая до озера, на огромном лугу стали разбивать просторные шатры, готовить и раскладывать еду. Дом Пандавов был на другом берегу, но звуки музыки, барабанов и запахи вкусных блюд должны были достичь их дома. Часть воинов и слуг на повозках отправились к озеру, чтобы наполнить водой бурдюки для вечернего омовения и ужина.
Недалеко от озера дорогу им преградили два гандхарва с немигающими глазами небожителей. Они были облачены в серебристые одежды, каких нет на земле и которые плотно обтягивают тело. Оба были высокие и широкоплечие и не были вооружены.
- Прочь с дороги, мы солдаты царя Куру, - гордо выкрикнул начальник, подавляя страх.
Гандхарвы рассмеялись и быстро заговорили на незнакомом небесном языке. Их немигающие глаза время от времени обращались в сторону лагеря. Потом они попытались объяснить, почему они здесь:
- Это озеро запретно для царя Кауравов и его людей. Таков приказ царя гандхарвов. Вместо того чтобы погибнуть здесь зазря, возвращайтесь и сообщите Дурьодхане о воле нашего господина.
Воины заколебались, так как перед ними были только два невооруженных гандхарва. Гвардейцев было более двадцати человек. Чтобы убедить их вернуться назад без боя и кровопролития, один из гандхарвов подошел к передней повозке и, взявшись за колеса, перевернул ее вместе со слугами. Когда лошади заметались, он одной рукой легко удержал четверку лошадей за дышло, а потом снова поставил повозку на колеса. Гвардейцы покачивали головами в знак уважения к физической силе небожителей. Вернувшись, они тут же сообщили Дурьодхане о случившемся. Тот пришел в неистовство и на слоне в сопровождении всего отряда, Карны, Духшасаны и Шакуни двинулся к озеру.
На том же месте в воздухе между деревьями висел дискообразный предмет. А в нем сидели те же двое гандхарвов. Кругом был разлит мягкий желтый свет, который колебался, как вода в пруду при легком ветре. Увидев слона и Дурьйодхану на нем, один из них встал и, размахивая рукой, крикнул:
- Эй ты, прокаженный, катись назад на своем слоненке. Мы тебя не тронем.
- Великий царь Куру в своей стране поедет туда, куда ему хочется. Прочь с дороги, - Дурьодхана еле сдерживался, чтобы не бросить свой дротик в небожителей.
Гандхарвы рассмеялись, и диск, в котором они сидели, начал носиться вокруг Дурьодханы и его слона так быстро, что люди не успевали поворачивать головы. Затем диск слегка опустился и остановился в воздухе на уровне того места, где сидел Дурьодхана. Один из гандхарвов громко и насмешливо, чуть ли не в ухо наследному принцу, прокричал:
- Мы слышали о тебе, что ты глуп, как сто злодеев. Но, оказывается, ты совсем потерял разум. Мы что же, твои слуги, чтобы ты приказывал нам? Поспеши убраться с нашего озера, иначе мы повесим твою неразумную голову на этом суку, - они снова стали смеяться и что-то говорить на своем небесном языке.
Карна, наблюдавший всю эту сцену, с горечью подумал: "Вот так всегда с Дурьодханой. Роет Пандавам могилу, но сам оказывается в ней. Я знаю силу гандхарвов, которые мне помогли, они нас уничтожат, они же небожители и бессмертны. Вместо того чтобы мы надсмехались над Пандавами, гандхарвы заставят всех царей потешаться над нами. Мой покровитель - наследный принц, но он давно потерял голову в своей жадности и ненависти, и я с ним".
Взбешенный Дурьодхана швырнул дротик в гандхарвов, как будто их можно было убить. Потом погнал слона к озеру с криком:
- Вперед, мои воины, мы их пленим сейчас.
Гандхарвы взлетели вверх и исчезли. Путь был свободен. Карна не поверил в то, что небожители уступят принцу, но тоже пустил вперед свою колесницу и, опережая слона, устремился к озеру. Вдруг перед ними выросло из-под земли препятствие. Карна на полном ходу налетел на него. Лошади от удара отлетели в сторону, колесница превратилась в обломки, а под обломками лежал в беспамятстве оглушенный Карна. Дурьодхана с трудом развернул слона, чтобы не раздавить Карну и других воинов, скопившихся перед этой стеной.
Не успел он прийти в себя от случившегося, как кто-то сорвал с него шлем. Повернув голову, Дурьодхана увидел за своей спиной гандхарва в золотистой одежде, стоящего прямо на слоне. Тот грубо схватил его за плечо, притянул к себе и стал срывать доспехи, меч и верхнюю одежду. Гандхарв был так силен, что принц решил, что пришел его смертный час. Затем золотистый гандхарв сбросил Дурьйодхану со слона вниз, где того подхватили два других гандхарва в серебристой одежде и бросили в светящуюся красную сеть, нити которой уходили в небо и исчезали в желтом свете, разлитом над лесом. Дурьодхана успел разглядеть, что там уже лежали Духшасана, Шакуни и с десяток солдат. От яркого света, который появился на этом месте, слон обезумел и понесся к озеру, увлекая за собой лошадей и круша деревья в лесу.
Часть гвардейцев и слуг успела спастись, бросившись врассыпную. Среди них были и два шпиона, которые накануне донесли Шакуне о местонахождении Пандавов. Они побежали на другую сторону озера, чтобы рассказать Юдхиштхире о случившемся бедствии и просить о помощи, ведь он был царем справедливости и поэтому никогда не оставит людей в беде.
Юдхиштхира позвал Бхиму и Арджуну и рассказал им о нападении гандхарвов, потом добавил:
- То, что произошло, есть следствие очередных козней Дурьодханы. Однако мы не должны допустить, чтобы гандхарвы насильственно уволокли наших родственников на небо. Сделайте что-нибудь, - он посмотрел Арджуне в глаза.
Когда Бхима, Арджуна и Драупади подошли к месту пленения и увидели, как неуклюже и вповалку, подобно собранным плодам, висят в сетке Кауравы, они засмеялись, а Драупади, показав на опозоренных и пристыженных Кауравов, сказала Дурьодхане:
- Пока ты будешь делать зло невинным Пандавам, твоя судьба будет идти от позора к позору. - И, повернувшись к Арджуне, попросила. - Освободи злодеев.
Арджуна отошел подальше, приложил к плечу лук Индры и выстрелил в нити, уходящие в небо. Сверкнула молния, и сеть с пленниками с грохотом упала на землю. Удар о землю ненадолго оглушил пленников. Когда они открыли глаза, то увидели, что два серебристых гандхарва и один золотистый стоят около Пандавов и что Бхима требует освобождения Кауравов:
- Вы не имеете права брать в плен людей на их собственной земле. Освободите этого лупоглазого царька, которого вы все еще держите в сети, как беззащитную рыбку, - он указал на Дурьодхану.
Золотистый гандхарв рассмеялся, но не ответил. Его взор был обращен к Арджуне, который молчал и даже смотрел в сторону:
- Ты помнишь меня, Арджуна? - спросил он, начиная разговор.
- Да, великий государь, - Арджуна сделал намасте и низко поклонился, - ты Читраратха, король гандхарвов и апсар. Еще раз тебе спасибо за небесные подарки. А сейчас позволь Кауравам вернуться домой.
- Но этот злодей Дурьодхана вместе с другими Кауравами пришел надсмеяться над вами. Он помешался на ненависти к вам и может успокоиться только на погребальном костре. Вам никогда не будет спасения от него.
- Тогда сделай так. Не убивай их, а его забери на небо, чтобы он был твоим пленником. Это решит все вопросы в царстве Куру, - предложил Бхима.
Читраратха удовлетворенно кивнул. Он взглянул на Арджуну, ожидая его согласия. Тот глубоко поклонился королю гандхарвов и попросил:
- Выполни последнюю мою просьбу, великий король: позволь им удалиться. Так просил Юдхиштхира, и мы, его братья, не можем ослушаться его.
Читраратха вздохнул, как расстроенный человек. Его немигающие глаза некоторое время смотрели на двух других гандхарвов, потом он обратил свой взор на пленников и произнес:
- Отпустить их будет против желания Индры, но ты мой друг, дорогой Арджуна, и я не могу отказать тебе в просьбе. Я пришел на землю только для того, чтобы обезвредить этих мерзких людишек, - он показал на пленников.
- Он хоть и дурак, но такого позора не забудет. Теперь он примет разумное решение, так как благодаря Юдхиштхире остался в живых. Если нет, то он горько пожалеет о своей глупости. О могучий король, позволь нам самим решать земные дела, - твердо закончил Сын Ветра.
Сперва золотистый гандхарв с сомнением покачивал головой, но при последних словах Бхимы все гандхарвы переглянулись и стали что-то возбужденно обсуждать на небесном языке.
- Ты говоришь, о могучий Бхимасена, что земные дела должны решать земляне? Очень хорошо. Я передам твои слова Индре, - сказал Читраратха.
Гандхарвы приложили руки к груди и через мгновение исчезли, а с ними вместе исчезла сеть, удерживающая пленников на земле.
Юдхиштхира, который подошел незадолго до последнего разговора, спокойно подал руку Дурьодхане и помог ему подняться на ноги. Затем снял с себя верхнюю мантию и накинул на полуголого и опозоренного принца. После этого он вежливо спросил его:
- Что еще я могу сделать для тебя, принц?
Растерянный и злой Дурьодхана отвернулся и, даже не поблагодарив за спасение, пошел назад в сопровождении брата и дяди. Как только они отошли на достаточное расстояние, все воины и слуги Кауравов наперебой стали благодарить царя справедливости за спасение от смерти.
Вечером Дурьодхана прогнал всех из шатра и лежал, уставившись неподвижным взглядом в одну точку. Хромая вошел Карна и приветливо сказал:
- Спасибо тебе, великий царь, ты спас мне жизнь, отогнав гандхарвов. Все мои воинские знания оказались бессильны перед силой небожителей. Лучше бы вместо неуязвимости я имел небесный дротик. Я буду просить Господа Индру об этом.
- Замолчи, Карна. Я опозорен и обесчещен навеки. Гандхарвы пленили меня в небесную сеть, ты не видел этого. Только Юдхиштхира сумел спасти меня. Теперь я должник Пандавов. Я отказываюсь от всего и остаюсь в лесу голодать. Моя жизнь не стоит ничего. Лучше бы умереть.
Карна обрадовался и не скрыл своей радости:
- Не будь неразумным ребенком. Отдай часть Куру, принадлежащую им. Расквитайся за спасение своей жизни и будь счастлив.
- Нет. Я никогда не изменю своего отношения к ним, - и глаза Дурьодханы блеснули безумием.
- Тогда ты действительно помешался, как о тебе думают многие. И я умру вместе с тобой. Прощай.
Зернышко риса
Дурьодхана со свитой возвратился в Хастинапур, чтобы выдать замуж свою единственную сестру Духсалу за царя синдхов Джаядратху. Так был скреплен военный союз между богатой и сильной страной Синдху и государством Куру. Настроение Дурьодханы несколько улучшилось. Но если бы он знал о тайной мечте Джаядратхи, он был бы доволен вдвойне.
Джаядратха в сопровождении огромной свиты и новой жены доехал до второй остановки на реке Ямуне. Сославшись на неотложные дела, он покинул свою молодую супругу и один отправился на колеснице в лес. По заранее известным лесным дорогам Джаядратха мчался к озеру, где уединенно жили братья Пандавы и Драупади. Спрятав колесницу, он приблизился к дому Пандавов и увидел, что Драупади стоит у входа, в задумчивости опираясь на ветвь айвы. Некоторое время он стоял завороженный, не в силах оторвать взгляд от этого печального лица, потом вышел на лужайку:
- Кто ты, красавица, стоящая здесь одиноко в диком лесу? Меня зовут Джаядратха. Я царь синдхов.
Драупади приветливо улыбнулась, и журчащий ручеек ее голоса звучал для Джаядратхи слаще самой прекрасной музыки:
- Я Драупади. Не в моих правилах принимать путника вне дома. Но мои мужья ушли на охоту. Скоро они вернутся и будут рады разделить с тобой наш скромный ужин.
- Ах, Драупади, кто не слышал о твоей дивной красоте? Я снова вижу, что рассказы о тебе меркнут перед истиной. Я твой раб, я твой пленник уже много лет, со дня твоей свайамвары. Оставь своих мужей-неудачников и стань несравненной царицей Синдху. К твоей красоте прибавятся мое большое царство и мои несметные богатства. Ты рождена править миром. К чему эти страдания? - Джаядратха обвел рукой эти пустынные места.
- Царь, возьми себя в руки и постарайся не наделать глупостей. Не к лицу такие речи царю великого царства синдхов.
Она отвернулась и пошла в сторону дома. Но Джаядратха быстро приблизился к ней, поднял ее на руки и бросился к колеснице, снедаемый безумной страстью.
Сахадева первый обратил внимание на стаи птиц, шумно взлетающих у озера. Затем он увидел ланей, бегущих от озера. Он затрубил в раковину, сзывая братьев, а сам со всех ног бросился к дому. Его нагнал Накула на своем быстроногом жеребце, и он на ходу вскочил на круп коня позади Накулы.
Через некоторое время появились две колесницы. Одной из них правил Юдхиштхира, на другой были Бхима и Арджуна. Они увидели, как Накула осматривает смятую траву и сломанные ветви на западной стороне дома. Вскоре раздался голос Сахадевы с вершины дуба:
- Я вижу столб пыли на западном тракте.
Колесницы Баларамы, не дожидаясь близнецов, понеслись в сторону западной дороги, проходящей через лес. Когда Джаядратха увидел два столба пыли за собой, он понял, что похищение не удалось, так как он не успеет вдвоем с Драупади выехать из леса на равнину, где братьям Пандавам запрещено появляться.
Он вежливо и с поклоном высадил Драупади на дорогу:
- Прости, царица, что спасаю свою жизнь. Даже ты не можешь быть ценою жизни царя синдхов. Прощай. Один я оторвусь от погони.
- Поторопись, царь. Иначе не миновать тебе смерти, - посоветовала Драупади.
Но он уже не слышал ее. Он гнал лошадей, чтобы достичь равнины, на которую братья не осмелятся выехать, так как не имели права покинуть лес. А в это время Накула скакал наперерез, через лесистые холмы, по узким тропинкам и бездорожью, тогда как колесницы, подаренные Баларамой, как два вихря, приближались к Драупади, стоящей у дороги. Юдхиштхира опередил колесницу, на которой были Бхима с Арджуной. Он притормозил около Драупади, тогда как Бхима, не останавливаясь, погнал лошадей, чтобы схватить похитителя. Тут подскакал Сахадева, спрыгнул на ходу с коня и обнял Драупади, счастливый и довольный, что благодаря ему она спасена. Обеспокоенный Юдхиштхира спросил ее:
- Кто это был, и поймают ли его Бхима с Арджуной?
Драупади пристально посмотрела ему в глаза, и он понял, что имеется еще какое-то важное обстоятельство, которое очень беспокоит Драупади. Вообще, за одиннадцать лет в лесу они с Юдхиштхирой научились понимать друг друга с полуслова и могли бы быть идеальной парой при управлении государством.
- Это был царь синдхов Джаядратха, зять Дурьодханы. Он не сделал мне зла и не оскорбил меня, - сказала она, выразительно посмотрев на Юдхиштхиру.
Последний сразу же понял, куда клонит многоумная царица. Она была создана, чтобы править страной. Впрочем, это понимали все, кто знал ее.
Сахадева остался с Драупади, а Юдхиштхира понесся, что было сил, за колесницей братьев. Погоня продолжалась еще некоторое время, пока Джаядратха вдруг не увидел впереди себя огромное бревно, преградившее выезд из леса на луга, а за бревном возвышался всадник на тонконогом жеребце с обнаженным мечом. Он догадался, что это Накула. Смерть настигла его.
Инстинктивно он стал разворачивать лошадей, чтобы не наскочить на бревно, но сломалась ось, лошади встали на дыбы, и колесница перевернулась, выбросив царя под откос в мелкий ручей.
Когда он встал на колени и поднял голову, то увидел над собой Бхиму, Арджуну и Накулу. Арджуна спрыгнул вниз, подал ему руку и помог подняться на дорогу. Затем вернул ему его меч, отошел и встал за Бхимой.
- Выбирай, с кем из нас ты хочешь сразиться, - предложил Бхима, еле сдерживая ярость.
Джаядратха знал почти все о братьях Пандавах. Он понимал, что не имеет значения, какой из братьев его убьет, ибо все трое были непревзойдёнными фехтовальщиками.
- Моя жизнь в моем мече. Один из вас или все трое - не имеет значения. Я готов к бою, - запальчиво выкрикнул Джаядратха, обнажив меч.
В это время подъехал запыленный Юдхиштхира:
- Джаядратха!
- Я слушаю тебя, златовласый принц, - Джаядратха вежливо поклонился, опираясь на меч.
- Иди, куда хочешь. Мы не причиним тебе зла.
- Я настаиваю на поединке, - обиженно воскликнул Джаядратха, думая, что его хотят унизить, как труса.
- Мы не можем сразиться с тобой. С дозволения Драупади ты свободен. Терпение, царь. Твое время сразиться с нами еще придет.
Джаядратха бросил меч на землю.
- Простите, Пандавы. Любить божество не грешно. Она так прекрасна, что я осмелился нарушить свою дхарму. Я приношу вам свои извинения.
Когда Джаядратха отпряг коня и ускакал, удивленный Бхима повернулся к Юдхиштхире:
- И мы позволим ему уйти, не наказав обидчика? Я всегда подчиняюсь тебе, но не всегда могу тебя понять. Он не обидел ее?
- Нет, - ответил Юдхиштхира, - пошли отсюда.
Уже темнело, когда они достигли своего дома у озера. Сахадева разжег костер и, сидя вокруг огня, братья и Драупади обсуждали случившееся. Через некоторое время к ним бесшумно подошел отшельник, лицо которого было прикрыто.
- Добро пожаловать, многочтимый Вьяса, нам нечем накормить тебя, - сказал извиняющимся тоном Юдхиштхира.
Вьяса откинул капюшон и пригладил взлохмаченные седые волосы. Драупади ушла к очагу, чтобы найти что-нибудь съедобное, хотя точно знала, что ничего нет. Она была расстроена и, как всегда в такие минуты, вспомнила Кришну: "О Кришна! У нас ничего нет для гостя, а он с дальней дороги и голоден". Она уже хотела присесть на пень, так как день был тяжелый и неприятный. Драупади чувствовала усталость и голод. Вдруг ей показалось, что кто-то стоит за ее спиной. Она отпрянула в сторону от очага и обернулась.
Там стоял Кришна, опираясь на край деревянного стола, на котором она обычно готовила обед.
- Как ты меня напугал!
- Принцесса, ты подняла меня с постели, и я вынужденно покинул свою жену. Я очень голоден. Дай мне что-нибудь поесть, а взамен я накормлю всю вселенную.
- Но у меня ничего нет, - Драупади развела руками, чувствуя глубокий стыд перед гостем.
- Неужели пять твоих мужей ничего не отловили сегодня? - С сомнением в голосе, но лукаво улыбаясь, сказал Кришна.
- Ничего, кроме одного глупого царя, - в тон ему весело ответила Драупади, сразу же оценив шутку.
Тут Кришна стал терпеливо и не торопясь осматривать все горшки, блюда и полочки над столом. Драупади с любопытством наблюдала за ним. Ее, действительно, разбирало любопытство, но совершенно по другому поводу:
- Почему ты сегодня так рано лег спать?
- Разве ты не знаешь, что у меня шестнадцать тысяч жен? Я добросовестно выполняю свои супружеские обязанности. Я не хочу их обижать.
Драупади не могла сдержать смеха и закрыла лицо руками:
- Бедный мой Кришна. Тяжело тебе приходится при таких обстоятельствах.
- А ты говорила, что ничего нет, - услышала она.
Кришна сидел на земле, и перед ним на тарелке лежал листик салата, а на нем рисовое зернышко. Он положил их в рот, закрыл глаза и стал старательно жевать. Через некоторое время огонь в очаге разгорелся так, как будто там собирались жарить огромную тушу, и кухонное место заполнил аромат свежих фруктов, овощей и дымящегося риса с молоком. Драупади стала протирать глаза, когда услышала:
- Открой глаза, милая принцесса, все в мире сыты.
Драупади вернулась к костру и с любопытством сказала Вьясе:
- У нас сегодня ничего нет на обед.
- Но здесь нет голодных, дорогая царица. Все сыты. - Вьяса улыбнулся ей и посмотрел на братьев, которые согласно закивали головами. - Какую бы историю ты хотела услышать сегодня?
- О любви.
- Тогда я расскажу вам, как Любовь победила Смерть.
Маски
За несколько дней до начала тринадцатого года изгнания, когда братья и Драупади должны были скрыться в каком-либо городе, шпионы регулярно доносили Духшасане, что Пандавы не выходят из своего дома и что-то обсуждают. Один раз только Арджуна вышел на охоту, и изредка появляется Драупади, чтобы собрать хворост для очага.
Пандавы действительно обсуждали, где и как провести им тринадцатый год изгнания, чтобы не быть опознанными. У Юдхиштхиры давно был разработан план, как перейти Ямуну и укрыться в Матсии, которой правил болезненный царь Вирата. Лес был полон шпионов, и пройти незамеченными к Ямуне было невозможно. И все же решение было найдено. Прежде всего, враг не должен знать, в каком государстве они укроются.
В ночь перед истечением двенадцатилетнего срока пребывания в лесу шпионы увидели в темноте, как братья запрягли обе колесницы, подаренные Баларамой, оседлали скакунов и разделились на четыре группы. На одной колеснице были Драупади и Бхима, на другой - Юдхиштхира и Арджуна, а на двух скакунах - Накула и Сахадева. Шпионы стали передавать друг другу установленные сигналы. Братья выехали на тракт и понеслись на север. Они проехали последние шпионские посты и резко увеличили скорость. Шпионы не были готовы к тому, что они будут мчаться на север к пустынным лесам и холмам, где не было ни городов, ни даже больших поселений, которые так нужны Пандавам по условию игры. Поэтому им пришлось догонять братьев. Когда через некоторое время им показалось, что они нагнали братьев, оказалось, что только Накула остался на дороге, остальные же исчезли. Шпионы решили, что, следуя за белым жеребцом Накулы, они настигнут и остальных, хотя и не понимали, почему братья мчатся в пустынные районы.
Неожиданно Накула свернул на проселочную дорогу, а оттуда поскакал в малоизвестный густой лес и далее на запад. В темноте они вскоре потеряли и его. Однако шпионы, которые скакали вдоль Ямуны в поисках остальных братьев и Драупади, наконец увидели белого скакуна, скачущего снова на север вдоль берега реки. Обе группы шпионов скоро соединились и нагнали белое пятно. Лошадь мирно паслась на лугу, а на ней было укреплено чучело. Накула исчез.
Между тем Накула плыл по течению на юг, пока не переплыл реку, вышел на западном берегу и побежал на юго-запад. К утру он достиг заброшенного кладбища и свистнул. В ответ он услышал такой же свист Сахадевы.
Задолго до рассвета братья успели спрятать оружие, доспехи и украшения в кожаные мешки, а затем близнецы вскарабкались почти до верхних ветвей дуба, который стоит здесь уже много столетий. Поднимая на веревках мешок за мешком, они укладывали все в дупло.
Когда они сменили и одежду, настала очередь Арджуны сделать всех неузнаваемыми. Он начал прикладывать живые маски, подаренные гандхарвами, и водить по щекам серой пластинкой. Под приглушенный смех и насмешливые замечания лица их менялись вместе со всей кожей тела. Когда Арджуна надел маску на Драупади, ее кожа стала светлеть. Потом слегка изменились черты лица. Это была уже другая, белокожая женщина, но по-прежнему очень красивая.
Закончив работу, Арджуна предупредил:
- Каждую четвертую луну маски надо менять. У меня их много.
Он надел на голову парик, подаренный гандхарвами, и волосы у него стали длинные и шелковистые, как у женщины, кожа скоро посветлела, и к тому же лицо стало безволосым, как у скопца. Остальные четверо прикрыли рты, и казалось, что сейчас они лопнут от душившего их смеха. Когда же он пошел, виляя бедрами и время от времени кокетливо притрагиваясь к волосам, Драупади бросила в него камешек и замахала руками.
Утром, когда городские пастухи гнали стада на выпас, они столкнулись с повозкой, в которой лежало четыре гроба, а рядом с пыльным и грязным возницей сидела женщина и плакала, прикрыв лицо руками. Возница, чернокожий усатый гигант, объяснил им на грубом языке погонщиков караванов, что покойники являются родственниками плачущей женщины. Они умерли от проказы. Все сторонились этой повозки и отворачивали лица.
Выехав на кладбище недалеко от Вираты, столицы Матсии, возница распряг лошадей в пустынном месте, осмотрел все вокруг и, не найдя ничего подозрительного, открыл гробы. Четверо мужчин спрыгнули на землю. Двое из них вскочили на лошадей и поскакали на север. Третий кокетливо поправил свои длинные волосы, спрятал их под капюшоном и, покачивая бедрами, направился в сторону рощи, которая виднелась вдалеке. Сзади послышался приглушенный смех. Четвертый взял дорожный посох, ободряюще помахал рукой женщине и пошел в сторону города. Женщина накинула капюшон и, чуть сгорбившись, пошла вслед за ним в некотором отдалении. Потом она обернулась, откинула на мгновение капюшон и послала воздушный поцелуй вознице. Гигант тяжело вздохнул и долго смотрел ей вслед, а затем направился в сторону базара, где под тентами крестьяне уже раскладывали свой товар.
Махараджа Вирата дремал на открытой веранде своего дворца, когда услышал обращение дворецкого:
- Царь, тебя хочет видеть брахман, который обещает развлечь тебя и развеять скуку.
Неузнаваемый Юдхиштхира вошел и низко поклонился царю:
- Меня зовут Канка. Я много лет провел в лесу и обучился играть в кости и шахматы. Если ты согласен приютить меня на год, я научу всему этому и тебя. Мы будем с тобой играть в кости и передвигать разноцветные шахматные фигурки, сделанные из слоновой кости. Кроме того, я обучен сразу же угадывать людей, которые могут быть тебе полезны. Я избавлю тебя от многих забот, царь.
Канка достал из дорожной сумки большую шкатулку и протянул ее Вирате. Когда царь увидел искусно сделанные разноцветные фигурки, он пришел в восторг:
- Добро пожаловать, брахман. Ты будешь учить меня и развлекать.
В полдень, когда Вирата увлеченно учился играть в шахматы, дворецкий подошел к нему и указал на дальнюю калитку дворцового сада. Там, в окружении нескольких охранников, стоял черный усатый мужчина мощного телосложения. Вирата некоторое время смотрел, как этот исполин разговаривает со стражниками, потом обратился к Канке, который притворился, что занят игрой и ничего не видит.
- Посмотри, кто он, и не хочет ли наняться к нам в охранники, - обратился царь к дворецкому.
Но дворецкий не успел отойти, так как Канка взглянул туда и как-то нехотя сказал:
- Я встретил его по дороге сюда. Его зовут Валлабха. Он был личным поваром царя Юдхиштхиры. Так он сказал.
Вирата приказал подозвать гиганта:
- Говорят, ты служил несчастному царю. Я был знаком с Юдхиштхирой. Он мне понравился. Где он сейчас?
- Не знаю. Говорят, все они умерли, когда жили в лесу. Такая жизнь не для них. Я хотел пойти с ними и готовить для царя, но он запретил. Он был добрый. А ведь лучше меня нет повара в Индии.
- Да-а, - задумчиво и печально промолвил многоопытный царь Вирата. - Дурьодхана не в состоянии был одолеть их силой, он одолел их коварством. Все же одолел их. Я не люблю его за подлость, но он победитель. А теперь сходи на кухню и приготовь мне обед. Я должен сперва испытать тебя.
После обеда, довольный поваром, отяжелевший Вирата спал в тени деревьев в своем саду. Как только он проснулся, то приказал вызвать Канку. Сидя в постели, он сказал удовлетворенно:
- Валлабха - мастер своего дела. Он будет мне готовить любимые блюда Юдхиштхиры.
Поздним вечером явился главный пастух и сообщил, что двое сильных мужчин, хорошо знающих, как управлять стадами и табунами, да еще прекрасно владеющих оружием, просятся на службу к царю.
- Поистине счастливый день для меня. Что ты думаешь, Канка?
- Нельзя брать людей, не зная их опыта и знаний. Пусть он, - Канка указал на главного пастуха, - пойдет и проверит, умеют ли они бороться с падежом скота и хромотой лошадей.
- Да, да, - поторопился сообщить пастух, - я забыл сказать, что они знают все и еще умеют находить хорошие пастбища, травы, чистые озера и ручьи. Да еще они пришли к нам со своими породистыми скакунами. Они просят только пищу и кров.
Канка удовлетворенно кивнул головой, и Вирата отпустил пастуха.
Супруга Вираты, царица Судешна, была менее доверчива. Когда она увидела высокую и красивую Драупади у своей двери, в скромном платье служанки, покрытом дорожной пылью, и в накидке, скрывающей ее роскошные каштановые волосы, она подумала: "Неужели богиня пришла навестить меня?"
- Скажи мне правду, ты богиня Лакшми, не так ли?
- Нет, прекрасная царица. Меня зовут Сайриндхри, что означает прислуга. Так меня звали при дворе махараджи Кришны. Я знала, как сделать его шестнадцать тысяч жен красивее и наряднее. Однажды я попросила Кришну разрешить мне пойти и посмотреть мир. Кришна очень добрый, он разрешил. Дозволь мне служить тебе, и я сделаю тебя еще красивее. Мужчины мне не нужны, так как у меня есть пять мужей гандхарвов. Когда я решу соединиться с ними, я уйду на небо и не вернусь. Они прислали тебе подарок.
Сайриндхри показала царице ожерелье гандхарвов, привезенное Арджуной. Царица обомлела. Она долго примеряла его. Сбежались все ее девушки, чтобы посмотреть на необычное ожерелье, которое светилось всеми цветами радуги.
Потом Судешна посадила рядом с собой Сайриндхри и тихо, неуверенно сказала ей:
- Я думаю так. Если бы ты была царица или богиня, ты бы никогда не надела наряд служанки и никогда бы не знала правил ухаживания за женщинами. Я беру тебя. Ты будешь служить только мне, а я буду заботиться о тебе и оберегать твою честь.
Арджуна в этот день не вошел в город, а остался на ночь в поле недалеко от крепостной стены. Некоторое время он сидел под звездами и то и дело смеялся, вспоминая, как Драупади учила его жеманству и искусству носить браслеты, кольца и серьги и тому, как подводить глаза и ресницы и проч. Иногда она нервничала и выходила из себя, так как Арджуна казался ей на удивление бездарным учеником.
- Женщины сразу же поймут, что ты настоящий мужчина. Ты должен вести себя как евнух, привыкший жить на женской половине.
Он уснул под деревом, полный надежд на будущее. Когда забрезжил рассвет, он принял сладкий шарик для полового бессилия, прошел по дороге в сторону реки и присоединился к женщинам, которые вышли туда постирать и помыться. Он был значительно выше них ростом, но держался с ними как женщина, жеманно улыбаясь и рассказывая им о том, что он учитель танцев на женской половине и ищет работу во дворцах царей. Они пересмеивались, глядя на него, и совсем его не стыдились. Его поразило другое: как он сам равнодушен к их прелестям. Гандхарвы не обманули его.
Одна из девушек сообщила о нем царице Судешне, и та приказала привести его во дворец:
- Кто же ты - мужчина или женщина, скажи нам? - Смеясь спросила царица, оглядывая этого высокого светлокожего и безбородого мужчину, одетого, как кокетливая девица.
- Меня зовут Вриханнала. Я не мужчина и не женщина. Я учитель танцев, который всегда живет на женской половине. Я слышал, что у тебя растет дочь по имени Уттараха. Она будет бесценной невестой, если я обучу ее искусству танца.
Пришла принцесса Уттараха в окружении своих девушек. Позвали царя Вирату с Канкой. Вриханнала достал небольшой ящик, снял с себя дорожную мантию и выглядел в своем наряде почти как женщина. Он начал танцевать под музыку, льющуюся из ящика. Все были восхищены изяществом его движений и божественной красотой музыки. Такого они не видели и не слышали. Было решено взять его учителем танцев.
Однако недоверчивая царица Судешна подозвала нескольких женщин и что-то сказала им тихо. Они взяли его за руки и повели на женскую половину, где в саду был бассейн с фонтаном для омовения. Потом женщины раздели его под шутки и смех и разделись сами. Сперва они плескались и резвились вокруг него, затем стали прижиматься к нему всем телом и целовать его. Он же брезгливо морщился и отталкивал их, как будто испытывая отвращение. Не было никаких признаков того, что он может возбудиться. Вскоре на их лицах появилось презрение.
Царица Судешна была довольна устроенной проверкой. Учитель танцев не обманывал.
Бабочка, летящая на огонь
Прошел почти год. Ни один из шпионов не смог узнать, где находятся Пандавы с Драупади. Иногда осведомители жили с ними под одной крышей, но не могли признать в них принцев, так как никому даже в голову не могло прийти, чтобы они могли работать в столь странном услужении у другого правителя, да их и невозможно было бы признать за людей, которых искал Дурьодхана.
Осталось совсем немного времени до окончания тринадцатого года изгнания, когда можно было бы потребовать, чтобы Дурьодхана выполнил свое обещание и вернул Пандавам их часть Куру. Однако именно в это время произошло событие, которое поставило под удар все достижения Пандавов за тринадцать лет изгнания.
Жить скрытно и незаметно труднее всего было для Драупади. Ее высокая и стройная фигура, изящество манер и неувядаемая красота привлекали мужчин. В столице многие знали, что одна из служанок царицы Судешны красива, как богиня. Но ее искусственная белая кожа, боязливость и скромность, слегка измененные черты лица, постоянная шелковая накидка на голове, прикрывающая часть лица, делали невозможным признать в ней Драупади. И все-таки она опасалась ходить одна в город из-за мужчин, которые теряли голову при виде Сайриндхри.
И надо же было случиться такому. Однажды, незадолго до окончания тринадцатого года изгнания, главнокомандующий матсийской армией, бравый Кичака, приехал навестить свою сестру царицу Судешну. Она с улыбкой слушала его хвастливое повествование об удачном походе против племен Тригарты, о дани, о стадах, о рабынях, доставшихся в результате перемирия. В это время вошла Сайриндхри с напитками и фруктами. Она поставила все на столик перед ними и тихо удалилась, не поднимая головы. Кичака перестал говорить и сидел ошеломленный. Судешна рассмеялась:
- Все мужчины теряют голову, когда видят Сайриндхри.
- Она больше не будет служанкой. Я выделю ей достойное место у себя во дворце. Царица, позволь мне забрать ее, - попросил Кичака.
- Дорогой брат, я очень полюбила ее и привыкла к ней. Она отвергала всех мужчин, попробуй сперва завоевать ее. Пойди к себе, а я пришлю ее к тебе под каким-нибудь предлогом.
Царица Судешна попросила Сайриндхри отнести брату кувшин старого вина. Сайриндхри сразу же поняла, какой опасности она подвергается:
- Царица. Позволь мне не ходить туда. Пошли кого-нибудь другого.
- Он не тронет тебя, - раздраженно сказала царица, рассердившись, что ее план сразу же был разгадан, и показала на дверь, - иди.
Сайриндхри вынуждена была подчиниться. Кичака уже сидел на подготовленной постели перед низким столиком с угощениями. Он был в красивом шелковом халате, ухоженный, с уложенными черными волосами. Его темноватая кожа лоснилась, большие усы были спрямлены и глаза с вожделением уставились на Сайриндхри.
- Милочка, - самоуверенным и снисходительным тоном начал он, - будь моей женой. Не твое дело быть служанкой даже у царицы. Ты будешь жить в счастье и богатстве с таким мужчиной, как я, - он самодовольно провел пальцем по усам, - если хочешь, я прогоню всех своих жен.
- Ты, наверное, всегда удачлив с женщинами, - Драупади чуть не рассмеялась, увидев, как он самодовольно поглаживает усы, - но я не заслуживаю этой чести. У меня пять мужей гандхарвов. Они очень ревнивы и могут убить тебя.
- Я не верю в гандхарвов и не боюсь их. Я единственный хозяин Матсии. Вирата стареет и болеет. Только благодаря мне соседи не тревожат его. Я лучший мужчина в мире, и ты никогда не найдешь себе лучшего мужа.
- Храбрый Кичака, ты, подобно ребенку, хочешь достать луну с неба. Не хлопочи о том, что тебе недоступно, - вдруг не сдержалась Драупади, высокомерно выпрямилась и повернулась, чтобы уйти.
Он попытался схватить ее за руку, но ему это не удалось. Сайриндхри быстро прошла по коридорам дворца и бросилась к ногам царя Вираты. Она так сильно плакала, что поначалу не могла сказать ни слова. В это время ворвался Кичака и схватил ее за волосы. Глаза Канки стали медными и сузились от гнева.
- В чем дело? - Спросил царь Вирата. - Как ты смеешь вести себя так в присутствии царя? Эта женщина пришла просить моей защиты. Кто ты, красавица?
- Я Сайриндхри, служанка царицы. Она послала меня с поручением к нему, а он требует, чтобы я стала его женой. Это невозможно. Я жена пяти гандхарвов. Они убьют его и разрушат Матсию. Даже удивительно, что он еще жив.
- Это правда, Кичака?
- Да. Если я чего-то хочу, то беру.
- Великий воин, оставь ее сейчас. Я договорюсь с царицей обо всем, и ты будешь доволен.
Кичака самодовольно рассмеялся, отпустил Сайриндхри и вышел. При выходе он обернулся и с презрением посмотрел на царя, который только благодаря ему, Кичаке, мог праздно жить.
Канка-Юдхиштхира встретился с вопрошающим взглядом Сайриндхри-Драупади. "Что делать?" с отчаянием вопрошал ее взгляд.
- Чего-то твои мужья пока не очень помогли тебе, - с расстановкой сказал он, - я думаю, что они не станут причинять зла храброму Кичаке и Матсии, если Кичака оставит тебя и не будет трогать, - Канка посмотрел на царя Вирату, и тот, напуганный, кивал головой, - а пока не прерывай нашей игры и перестань реветь здесь. Лучше пойди на кухню и скажи повару Виллабхе, чтобы прислал вкусные печенья для царя. И постарайся признать достоинства Кичаки. Иди и не мешай нам.
Драупади благодарно кивнула Юдхиштхире. Она поняла, как ей надо действовать. Когда она вышла, Вирата признался Канке, почему он так напуган:
- Люди из Куру говорили здесь, что гандхарвы избили Дурьйодхану и Карну, двух великих кшатриев. Я очень боюсь гандхарвов. А Кичака дурак, но я полностью завишу от него, потому что сам часто болею. Он хороший командующий.
Когда Сайриндхри проходила по коридору, кто-то вдруг схватил ее за руку и втащил в пустую комнату. Это был Кичака. Он прижал ее к стене и страстно зашептал:
- Настало время, красавица, нам соединиться, - он поднял ее голову и с удивлением обнаружил, что у нее насмешливый взгляд.
- Да, Кичака, я убедилась, что лучше тебя мужа мне не найти. Я покорена тем, как ты говорил с царем. Я тоже хочу стать царицей. Но только не здесь, - страстно зашептала она, - прошу тебя. Сегодня в полночь в пустом зале для танцев, там, где диваны.
Оставив растерянного, но удовлетворенного Кичаку, она побежала на женскую половину. Увидев гневное лицо Сайриндхри, царица Судешна лицемерно спросила:
- Он обидел тебя?
- Пытался.
- Я прикажу отрубить ему голову, - неуверенно произнесла царица, понимая, что это невозможно. Она чувствовала неловкость перед этой простой служанкой. "Наверное, потому, что ее оберегают боги".
- Не надо, добрая царица. Он твой брат и самый могучий человек в Матсии. Он сам поймет, что ведет себя недостойно. Позволь мне пойти омыться?
Возвратившись после бассейна во дворец, Сайриндхри прошла на кухню и нашла Виллабху-Бхиму, отдыхающего у себя в комнате. Увидев слезы на глазах Драупади, он спросил:
- В чем дело? Спокойно расскажи.
- Кичака. Он не оставит меня в покое. Я же для него всего-навсего Сайриндхри. Он ждет меня сегодня в полночь в танцевальном зале.
- Не ходи. Я сам займусь им. И не обижайся на братьев. Кругом шпионы, которые распознают их даже под масками, если они вмешаются и накажут Кичаку. А я ветер, дующий во все края. Я появлюсь и исчезну. Меня не найти. Нам осталось совсем мало до свободы.
Она улыбнулась этим словам Бхимы. Он знает, что ему делать с этим кичливым дураком. Юдхиштхира знал, куда меня отсылать за помощью.
Бхима лежал в темноте, укрывшись покрывалом, в дальнем конце танцевального зала. Гнев в нем был так велик, что он боялся выдать себя раньше времени. Однако, когда он услышал слова Кичаки "Я уже выделил тебе комнату и слуг. Все будут тебе завидовать. Ни у кого не будет такого мужа, какой у тебя, моя красавица. Потом я удалю Вирату в лес, и ты станешь царицей", Бхиму стал разбирать смех. Он чуть приподнял покрывало и увидел, что Кичака пришел со светильником и снимает уже с себя короткий меч и пояс. В зале никого не было. Бхима откинул одеяло:
- Ты храбр с женщинами, а теперь докажи, что так же храбр и с мужчинами, пустобрех.
Но Бхима недооценил того, что имеет дело с опытным воином. Кичака успел выхватить меч и сделать выпад, чтобы поразить соперника в грудь. Бхима отпрянул, перехватил его руку и, потеряв голову от гнева, раскрутил Кичаку и ударил о стену. Затем выскочил на наружную веранду и скрылся в ночи.
Охрана услышала необычайно сильный удар, а затем почувствовала запах гари. Только после этого она приблизилась к залу, несмотря на приказ Кичаки держаться в стороне от танцевального зала. В зале была мертвая тишина, и охрана решилась войти в зал с факелами. Здесь их глазам предстала страшная картина. Опрокинутый светильник поджег дерево стола, а у стены лежал труп Кичаки, разбитый до неузнаваемости.
Рано утром испуганный царь Вирата сообщил Канке, что гандхарвы, мужья Сайриндхри, убили Кичаку, превратив его тело в комок плоти без ног, без рук, без головы. Но Канка только покачал головой и склонился к шахматам, притворившись, что его не интересует судьба служанки. А на лице его была улыбка, так как он знал страшную силу разгневанного Бхимы.
Однако через некоторое время улыбка Канки сменилась на тревогу, когда вошла обеспокоенная царица Судешна и сообщила царю, что, видимо, гандхарвы не только убили Кичаку, но и забрали Сайриндхри на небо. Ее нигде нет. Канка-Юдхиштхира, притворившись, что у него разболелся живот, быстро вышел, чтобы предупредить повара Виллабху-Бхиму об исчезновении Сайриндхри-Драупади. Тот нашел Вриханналу-Арджуну во дворе в окружении девушек, отозвал его в сторону и сообщил ему эту тревожную новость. Только Вриханнала был свободен сейчас и мог заняться поисками Сайриндхри.
Вриханнала подошел к многочисленной родне Кичаки, чтобы выразить соболезнование и предложить свою помощь при погребальном обряде и сожжении. Они его не стали слушать, но были рады возможности подшутить над ним:
- Эй, евнух, тебе не грозит опасность от мужей Сайриндхри? Ты не боишься, что гандхарвы по ошибке примут тебя за нового мужа Сайриндхри?
Кокетливо отмахиваясь и строя им глазки, Вриханнала сказал:
- О нет, я не боюсь. Они уже забрали ее на небо, поэтому меня не возьмут. А вы видели, как гандхарвы тащили ее на небо? Знаю, что видели, расскажите мне, - Вриханнала схватил за руку наиболее болтливого родственника. Тот брезгливо выдернул руку:
- Убирайся отсюда. Сперва она со своим новым мужем пойдет на погребальный костер, - он показал на дальний конец низкого здания, примыкающего ко дворцу.
Когда Вриханнала шел по коридорам дворца, никто не обращал на него внимания. Все привыкли видеть его во дворце, бегающем по особым поручениям принцессы Уттарахи. Только изредка доносились шуточки в адрес евнуха. Вриханнала достиг комнат, где хранились животные и трупы, подлежащие сожжению. Около самой дальней комнаты стоял охранник с копьем. Не обращая внимания на него, Вриханнала захотел войти в комнату.
- Эй ты, туда нельзя. Там Сайриндхри, подготовленная к сожжению со своим мужем, - стражник преградил дорогу.
- Покажи мне эту женщину, у которой мужья гандхарвы. Я хочу быть похожей на нее, - таинственно зашептал евнух.
Охранник засмеялся и ввел его в комнату. Вриханнала увидел запеленатую в полотно Сайриндхри, лежащую на полу со связанными ногами и руками и с повязкой на глазах. Когда она пошевелилась, Вриханнала глубоко вздохнул. Она жива. В следующее мгновение Драупади услышала звуки, похожие на мощные удары кулачных бойцов, потом звук, похожий на падение тела. Затем кто-то поднял ее и грубым голосом шепнул на ухо: