Annotation

     В очередной раз Грэг наткнулся на такое место в предложении, где ему требовалось подобрать то особенное слово, которое соответствовало бы моменту и несло в себе именно тот смысл, какой от него требовался в данном контексте. Мысленно он перебрал три или четыре синонима, но ни один не желал укладываться в канву повествования. Мужчина отодвинулся от клавиатуры, закинул руки за голову и закрыл глаза. Так он делал всегда, когда ему требовалось собраться с мыслями. Это на встречах с читателями или в очередном интервью какому-нибудь модному журналу Грэг Фишвик мог бы рассказать, что писатель подчиняется воле вдохновения, что к нему на плечо садится невидимая муза и начинает шептать бессмертные строки. Ничего подобного в реальности не было. Лишь труд. Титанический труд от первой заглавной буквы до последней точки. Иногда, конечно, работа продвигалась легко и непринуждённо, но потом такие фрагменты, как правило, приходилось править по нескольку раз, чтобы добиться более ровного стиля.

     Встретившись со сложностью в употреблении слова, Грэг никогда не заканчивал предложение, прежде чем не находил нужный кирпичик для возводимой стены текста. Он считал, что нельзя построить первый этаж, после чего приступать ко второму, а уж потом, если что-то не понравилось, вновь переделывать первый.

     "Есть!" – обрадовался писатель, отыскав среди бесчисленного множества элементов тот, который ему требовался. Он хотел закончить начатую фразу, прерванную мигающим курсором на дисплее, но в этот момент зазвонил телефон.

     – Грэг Фишвик слушает, – поднял трубку мужчина.

     – Грэг, извини, что отвлекаю тебя, – на одном дыхании выпалил человек на линии, словно боялся, что его не дослушают.

     – Ты прав, как никогда, Ленард! Что я тебе говорил по поводу звонков между шестью и десятью часами вечера?

     – В это время ты занят работой, и никто не должен тебе мешать, – как заповедь процитировал собеседник.

     – С памятью у тебя всё в порядке, тогда какого чёрта ты звонишь? Из-за тебя я только что потерял мысль.

     – Ещё раз извини, но дело действительно стоящее.

     – Если бы ты не был моим литагентом, я бы со спокойной совестью использовал в твой адрес несколько нелестных слов. Выкладывай, что там у тебя.

     – Отложим бранную лексику на другой раз. Сегодня мне удалось пристроить твой последний роман на весьма тёпленькое место, – Ленард выдержал короткую паузу, чтобы дать Грэгу осмыслить новость.

     – Ты же говорил, что это вопрос решённый. "Кэндл паблишер" обещали нам отличный гонорар.

     – Я договорился с "Кристалл и Мобб".

     – Что? Ты меня разыгрываешь?

     – Теперь понимаешь, почему я взял на себя смелость сделать звонок в это время?

     – "Кристалл и Мобб", – зачарованно повторил Грэг, предвкушая, как увеличится тираж его последней книги. – А как же мой текущий контракт?

     – Позволь этим заняться мне.

     – Ленард, ты уверен, что делаешь всё правильно?

     – Во-первых, я хоть раз тебя подводил?

     – Нет.

     – Вот и отлично. А во-вторых, это "Кристалл и Мобб". Надеюсь, повторять не нужно?

     – О'кей, – сдался Грэг.

     – Кажется, теперь ты можешь спокойно вернуться к своему творчеству, – ответил литературный агент. – Кстати, как продвигается работа?

     – Книга почти наполовину готова, – не без некоторой гордости произнёс писатель.

     – Ты меня не перестаёшь удивлять!

     – Стараюсь.

     – Ладно, парень, больше не буду тебя отвлекать. Жди моего звонка.

     – До связи, – улыбнулся Грэг Фишвик и положил трубку.

     Он хотел вернуться к неоконченному предложению, но ему помешала кошка, ловко запрыгнувшая на стол, чтобы привлечь к себе внимание.

     – Молли, сколько раз тебе говорить, чтобы ты так не делала! – с показной суровостью произнёс Грэг, после чего бережно взял домашнюю любимицу на руки и погладил по голове.

     Она закрыла глаза и небрежно провела хвостом по лицу хозяина.

     – Опять пытаешься пустить в ход всё своё очарование, чтобы получить что-нибудь вкусненькое? – догадался мужчина. – Извини, но мы уже обсуждали это. Тема закрыта.

     Молли, явно разочарованная ответом Грэга, спрыгнула на пол и переместилась на окно.

     Грэг Фишвик души в ней не чаял, и поэтому решил по совету ветеринара внести небольшие изменения в её рацион. Ввиду зрелого возраста Молли мужчина в последнее время старался давать ей обезжиренные корма, которые кошке пришлись не по вкусу.

     – Пойми, что я просто забочусь о твоём здоровье, – желая вернуть расположение своенравного питомца, заговорил хозяин, но Молли и не подумала посмотреть в его сторону. Вместо этого она свернулась клубком и спрятала хитрую мордочку.

     Молли знали почти все почитатели таланта Грэга Фишвика, потому что по просьбе автора её фотография украсила его первую книгу, которая называлась "Девятая жизнь кошки". Предпочтительным жанром для Грэга оставались ужасы, и чёрный окрас Молли отлично вписался в дизайн обложки. Дебютный роман позволил мужчине приобрести хорошую репутацию, а затем и закрепить её очередным творением с мрачной атмосферой – "Ты не можешь их видеть". Судьба благоволила молодому писателю, и он попал на одну из строчек книжного хит-парада, откуда началось его победное шествие по многочисленным прилавкам магазинов.

     Известие о том, что третий роман попал в "Кристалл и Мобб", вызвало у Грэга смешанное чувство радости и тревоги одновременно. Ещё год назад он не смел и надеяться, что его работой – низкопробной литературой, как привыкли называть ужасы неугомонные критики, – заинтересуются в крупном издательстве. Такой контракт сулил книге самое радужное будущее. Возможно, она даже достигнет звания национального бестселлера. А почему бы и нет?

     Грэг перевёл мечтательный взгляд с подоконника, где устроилась Молли, на дисплей с мерцающим курсором, ожидающим окончания предложения.

     "В темноте её чувства обострились до предела. Она продолжала прижиматься спиной к холодной стене, но знала, что рано или поздно он поймёт, где она прячется. У неё осталась единственная пуля, но если вслед за выстрелом последует…"

     Промах. Вслед за выстрелом последует промах. Мужчина нахмурился, потому что ему требовалось прилагательное к слову "промах". Он знал, что редакторы чаще всего вычёркивают лишние прилагательные, которые значительно снижают динамику действия, но в данный момент ему требовалась именно эта часть речи, чтобы усилить драматизм ситуации.

     До звонка литературного агента Грэг знал, как закончит предложение, а теперь – нет.

     Досадный промах? Ужасный промах? Смертельный промах?

     Последний? Обезоруживающий? Роковой?

     Слова несли на себе тысячи различных смысловых оттенков, и для того, чтобы отыскать среди их множества то, которое требовалось, иногда приходилось серьёзно задуматься.

     "И почему Ленард не позвонил хотя бы на минуту позже?" – с сожалением подумал мужчина.

     Признаться, Грэг не очень любил подобные мероприятия, но Ленард настоял на том, чтобы встреча состоялась. Как он объяснил, пресс-конференция с журналистами должна разогреть интерес к его новой книге, которая вот-вот появится на прилавках магазинов. "Разогреть интерес" – в точности так и выразился литагент. Грэг Фишвик, будучи человеком с богатым воображением, тут же представил себе увесистую рыбину – интерес, так сказать, – едва умещающуюся на сковороде.

     Писатель прекрасно понимал, что говорить у него получается куда хуже, чем составлять обдуманные предложения, сидя за компьютером. А журналисты никогда не отличались добросердечием. Они, как свора голодных собак, набрасывались на свою жертву и забрасывали глупыми вопросами, чтобы затем в очередном выпуске газеты или журнала написать о том, как именитый писатель с трудом давал им ответы. У Грэга уже был горький опыт общения со щелкопёрами, которые старались выставить автора успешных романов в невыгодном свете. К счастью, подобные выпады никак не сказывались на читательском интересе к его произведениям.

     – У каждого своя работа, – успокоил мужчину Ленард. – Они постараются скомпрометировать тебя какой-нибудь ерундой, а ты, в свою очередь, должен дать понять читателям, что им просто необходимо познакомиться с твоей последней работой.

     – Журналисты наверняка поинтересуются сменой издателя, – ответил Грэг.

     – И ты им скажешь, что вместе с "Кристалл и Мобб" у тебя появилась возможность охвата более широкой читательской аудитории.

     Пресс-конференцию устроили в одном из читальных залов Центральной библиотеки, где собрались не только представители различных периодических изданий, но и преданные поклонники творчества молодого автора. Под прицелом множества микрофонов Грэг чувствовал себя крайне неловко, постаравшись скрыть смущение под маской холодного безразличия. В конце концов, он избрал амплуа писателя ужасов, и не мог себе позволить проявлять какие-либо признаки страха. Тот, кто пугает людей, не должен их бояться.

     Посетители встречи сверлили Грэга пристальными взглядами, словно старались разгадать, что творится в его голове. Он отвечал им сдержанной улыбкой и ожидал первых вопросов.

     – Скажите, пожалуйста, справедлива ли информация о том, что вы отказались от сотрудничества с "Кэндл паблишер" и связано ли это с вашим недовольством относительно гонорара? – бодро отчеканила молодая блондинка, приготовившая блокнот и ручку для записи.

     "Связано ли это с вашим недовольством относительно гонорара", – мысленно повторил Грэг Фишвик, испытывая непреодолимое желание ответить девушке что-то вроде "А что бы вы сказали относительно вашего неумения формулировать вопросы для интервью?" Но вместо этого он сказал совсем другое.

     – Нет, такое решение продиктовано отнюдь не денежными причинами. Сотрудничество с "Кристалл и Мобб" позволит значительно увеличить тираж, а, следовательно, расширить читательскую аудиторию.

     – Вы считаете, что сегодня жанр ужасов всё ещё актуален? – очередной идиотский вопрос, рождённый в голове журналиста, который за всю свою жизнь не прочитал хотя бы двух книг, относящихся к "неактуальному" жанру.

     – Пока человек умеет читать и способен испытывать страх, данная литература будет пользоваться соответствующим спросом. К тому же, многие заблуждаются, полагая, что ужасы – это нескончаемый поток крови и горы изуродованных трупов. Талантливый автор способен придерживаться определённых жанровых рамок, но, в то же время, вложить в произведение глубокий смысл, пугая читателя не дешёвыми эффектами вроде оживающих мертвецов или злобных духов, а напряжённой атмосферой и характерами персонажей.

     – То есть вы сейчас говорите о себе? – перебил Грэга ещё один представитель прессы.

     – Я говорю о литературе ужасов в целом, – с едва заметным раздражением в голосе произнёс писатель.

     – А как вы считаете, могут ли ваши книги стать в один ряд с классическими произведениями?

     – Позволю себе встречный вопрос: какой вид транспорта можно назвать самым быстрым, красный или железный? – Грэг улыбнулся.

     – Что, простите? – смутился журналист. Многие за его спиной засмеялись.

     – Отличный ответ, – кивнул мужчина. – Считайте, что я бы сказал вам то же самое.

     – Откуда вы берёте идеи для своих книг? – отлично, журналисты пошли по списку десяти популярных вопросов, на которые ненавидят отвечать писатели.

     – Самые лучшие идеи приходят ко мне, когда я сижу дома на унитазе, – Грэг Фишвик обвёл взглядом собравшихся, чтобы понять, какой эффект произвело его признание. На мгновение наступила тревожная тишина, после чего поднялся громкий хохот.

     – Отличная шутка! И всё же, может быть, раскроете секрет источника вашего вдохновения?

     – Если вас не устраивает первая версия, вот вам ещё одна: время от времени я взбираюсь на Парнас и провожу там долгие часы, слушая таинственный шёпот муз, так что мне остаётся просто запоминать и записывать всё, что они скажут.

     – Расскажите о вашей последней книге, – наконец-то вопрос по делу.

     – Как вы уже знаете, мой третий роман называется "Прятки со смертью". Это история о человеке, желающем получить бессмертие. Прочитав книгу, вы узнаете, что из этого получилось.

     – По вашему мнению, роман получился удачнее двух предыдущих?

     – Трудно сравнивать. Он отличается от них, – пожал плечами Грэг.

     – Значит ли это, что в будущем вы отойдёте в сторону от литературы ужасов?

     – Хотя я и не исключаю в перспективе такой возможности, но сейчас занимаюсь исключительно страшными историями. И надеюсь, что они по-прежнему будут не только пугать моих читателей, а ещё и доставлять им определённое удовольствие.

     – В данный момент вы работаете над какой-нибудь книгой?

     – Да, но предпочту пока ничего о ней не говорить.

     Проходя мимо торговца газетами, Грэг заметил броский заголовок, который немедленно привлёк его внимание. Мужчина положил продавцу на ладонь деньги, взял свежий номер и отошёл в сторону.

     "Грэг Фишвик создаёт свои романы, сидя на унитазе", – гласило название статьи. Писатель испытал странное чувство, словно его предали. Никогда – абсолютно никогда – нельзя быть откровенным с этими писаками без мозгов, потому что они способны впитать лишь минимум информации, достаточный для очередной сенсации. Он даже не стал знакомиться с материалом, а вместо этого свернул газету пополам и бросил в ближайшую урну.

     Чтобы сгладить неприятное впечатление от начала холодного декабрьского дня, Грэг заглянул в кафе и заказал чашку горячего кофе со сливками и сандвич с сыром.

     Прелесть литературной славы, в отличие от славы актёрской, заключалась в том, что Грэга редко узнавали на улицах, и он мог спокойно наслаждаться жизнью, не отбиваясь от неистовствующей толпы поклонников. Но сегодня к его столику подошла молодая девушка в синей вязаной шапочке, держа в руках сумочку и какую-то книгу в чёрной обложке.

     – Разрешите занять место рядом с вами? – улыбнулась незнакомка.

     – Пожалуйста, – ответил улыбкой писатель. Только теперь он сообразил, что девушке известно, кто он такой, потому что книга оказалась "Девятой жизнью кошки" с фотографией Молли.

     – Меня зовут Кейси, – представилась девушка.

     – Очень приятно. Думаю, что называть своё имя мне уже не требуется? – Грэг указал взглядом на роман.

     – Я знаю вас, – согласилась Кейси. – Мистер Фишвик, вы могли бы поставить автограф на моём экземпляре?

     – Кейси, я поставлю для тебя автограф, но говори чуть тише, договорились? – попросил мужчина. У него был опыт подобного общения, когда желание спокойно позавтракать в людном месте превращалось в неофициальную встречу с читателями, большая часть которых даже в глаза не видела его книг, но отчаянно желала получить надпись именитого автора на обложке книги, поспешно купленной в ближайшем магазине.

     – Хорошо, – обрадовалась девушка и подвинула книгу Грэгу. – Сегодня о вас написали в нескольких газетах.

     – Это ужасно.

     – Вовсе нет. Скоро выйдет ваш новый роман. Буду ждать его с нетерпением.

     – Журналисты выставили меня на посмешище.

     – Грэг Фишвик создаёт свои романы, сидя на унитазе? – процитировала заголовок девушка. – Обычный способ привлечь внимание к печатному материалу.

     – Ты так считаешь?

     – Конечно.

     – Спасибо, Кейси. Кстати, у меня с собой нет ручки, чтобы подписать твою книгу.

     – Вот, – девушка вытащила из сумочки ручку и передала её Грэгу. Писатель открыл обложку и написал на форзаце несколько слов, завершив дело размашистой росписью с указанием сегодняшней даты.

     – Держи, – произнёс он.

     – Как здорово! – Кейси поспешно убрала книгу и ручку обратно в сумочку.

     – Тебе действительно понравилась эта книга? – поинтересовался Грэг, чтобы как-то заполнить возникшую паузу.

     – Ещё бы, – ответила Кейси. – Честно говоря, я не особенно люблю ужасы, но в "Девятую жизнь кошки" влюбилась с первых же страниц.

     – Что же тебя заставило купить её, если ты не особенно любишь ужасы?

     – Не знаю, – призналась девушка. – Наверное, фото симпатичной кошки на обложке.

     – Это Молли, – Грэг Фишвик заметил, что на лице девушки отразилось удивление. – Моя кошка.

     – Серьёзно?

     – Только пусть это будет нашим маленьким секретом, – перешёл на шёпот Грэг.

     Кейси ещё раз продемонстрировала свою обворожительную улыбку.

     "Интересно, какого цвета у неё волосы?" – задался неожиданным вопросом писатель. Девушка до сих пор не снимала с головы синюю вязаную шапочку, скрывающую всё до последней пряди.

     – Мне пора идти, – неожиданно взглянув на часы, висящие за спиной, с сожалением сказала Кейси.

     – Куда-то спешишь? – поинтересовался мужчина.

     – На занятия.

     – Удачи, – Грэг Фишвик проводил девушку взглядом и приступил к окончательно остывшему завтраку. С уходом Кейси его охватило странное сожаление. Он понял, что скучает по ней. Наверное, глупость, но ему показалось, что он только что упустил нечто важное в своей жизни.

     – Кейси, – тихо повторил мужчина.

     Может быть, догнать её, пока не поздно? И что он ей скажет? Как она отнесётся к тому, что известный писатель преследует едва знакомую девушку?

     – Мистер? – рядом со столиком Грэга появилась официантка.

     – Да? – опомнился он.

     – Это вам, – на стол перед ним легла свёрнутая вдвое салфетка.

     – Что это?

     – Понятия не имею. Девушка, которая сидела рядом с вами, попросила меня передать это вам.

     – Спасибо, – Грэг Фишвик осторожно развернул салфетку и почувствовал, как на его лице растягивается широкая улыбка. Кейси оставила ему свой номер телефона.

     – Привет, Грэг, – голос Ленарда звучал так, будто он только что выиграл в лотерею.

     – Привет, – отозвался Грэг. – Ты читал свежие выпуски газет?

     – Я тебе звоню как раз по этому поводу.

     – Тогда не пойму, откуда столько радости?

     – Грэг, наша пресс-конференция отлично сработала!

     – Конечно, ведь мои романы создаются прямо на унитазе, – саркастически усмехнулся мужчина.

     – Согласно имеющимся у меня данным, Интернет-запросы, связанные с твоим именем и названиями твоих книг, увеличились почти втрое! Ты понимаешь, что это значит? Интерес к твоему третьему роману возрос до небывалой отметки!

     – Рад слышать.

     – Рад слышать? Чёрт возьми, где твой восторг, Грэг? Что-то я его не наблюдаю.

     – Извини, но я неважно себя чувствую.

     – Что случилось? – обеспокоенно спросил Ленард.

     – Ничего серьёзного. Обыкновенная простуда.

     – Нужна помощь?

     – Я же говорю, что ничего серьёзного.

     – Если что-то понадобится, звони мне в любое время дня и ночи.

     – Спасибо, Ленард, – Грэг Фишвик положил трубку и снова вернулся в постель.

     Молли удобно свернулась у него в ногах и дремала, в то время как хозяин лежал на спине и размышлял о недавней встрече в кафе. Он сохранил салфетку с номером телефона Кейси, но до сих пор так и не позвонил ей. Сколько Грэг ни старался придумать подходящий повод для звонка, ничего дельного в голову не приходило.

     "Ты же писатель! – обвинял он себя. – Неужели ты не можешь сочинить единственную реплику для диалога?"

     Проблема заключалась не в том, чтобы начать разговор с незнакомой девушкой, а в том, что она ему понравилась, и он боялся всё испортить. Несколько раз Грэг Фишвик набирал её номер, но так и не нажимал кнопку вызова.

     "Она сама оставила тебе салфетку с номером телефона, – боролся с внутренним страхом мужчина. – Значит, она рассчитывала на то, что ты позвонишь ей, не так ли?"

     Два дня он ничего не писал, покинув главную героиню романа в самый напряжённый момент, когда рядом с нею в опасной близости находился обезумевший маньяк. У Грэга не было желания садиться за компьютер, потому что он действительно плохо себя чувствовал.

     Аспирин помог избавиться от головной боли, но неприятная ломота во всём теле не проходила. У мужчины возникло ощущение, что он подвергается изощрённым инквизиторским пыткам: руки и ноги выкручивало в разные стороны.

     Погода выдалась ненастной, и за окном всё время сыпал снег. Из-за того, что Грэг Фишвик жил на седьмом этаже, у него невольно возникла иллюзия того, что нижние шесть этажей давным-давно погрузились в сугроб.

     "Интересно, чем сейчас занимается Кейси?" – подумал писатель. Над землёй спустился пасмурный вечер, окутав город куполом из низких серых облаков. Где-то проехала грузовая машина.

     Грэг в очередной раз протянул руку к телефонной трубке и набрал уже заученный наизусть номер. Помедлив всего лишь мгновение, он нажал на кнопку вызова и услышал длинные гудки. У него возник сиюминутный порыв немедленно бросить трубку, но он не успел этого сделать, потому что на другом конце линии кто-то ответил.

     – Да?

     У мужчины учащённо забилось сердце.

     – Я вас не слышу! – знакомый голос Кейси.

     – Кейси, это я, – едва выдавил из себя Грэг.

     – Простите, кто это?

     – Грэг. Помнишь меня? Мы вместе завтракали в кафе.

     – Грэг Фишвик! – радостно узнала собеседника девушка. – А я уже и не надеялась, что вы когда-нибудь перезвоните. Раньше я никогда и никому вот так не оставляла свой номер. Даже не знаю, что на меня нашло…

     – Кейси, я очень рад, что ты подарила мне возможность снова связаться с тобой.

     – Тогда почему же вы столько времени не звонили?

     – Трудно сказать. Наверное, я боялся.

     – Боялся? – в трубке раздался лёгкий смешок, но без всякой тени сарказма. – Разве знаменитый автор ужасов может бояться телефонного звонка?

     – Во-первых, я не такой уж и знаменитый, – возразил Грэг Фишвик. – А во-вторых, авторы ужасов, как правило, боятся повседневных вещей гораздо больше, чем обычные люди. Они лишь облекают собственные страхи в литературную форму и пугают ими своих читателей.

     – Вот оно что, – Грэг понял, что Кейси при этих словах улыбнулась. – Значит, в вашей следующей книге появится злобный телефон-убийца?

     – Хорошая идея, – засмеялся мужчина. Первоначальное напряжение постепенно прошло, и теперь говорить с девушкой стало намного легче.

     – Не забудь указать соавтора, – пошутила собеседница.

     – Разумеется. Встречайте новый роман Грэга Фишвика и Кейси… – продекламировал писатель, выдержав вопросительную паузу.

     – Кейси Мэрридж, – подсказала девушка.

     – И Кейси Мэрридж, – повторил Грэг, после чего надрывно закашлял. – Извини.

     – Ты заболел? – заботливо спросила Кейси.

     – Лёгкая простуда. Уже иду на поправку.

     – Судя по кашлю, нет.

     – Откуда ты знаешь?

     – Все прилежные студенты медицинского колледжа обязаны это знать. У тебя сейчас "сухой" кашель. Учитывая тот факт, что во время нашей последней встречи у тебя его не было, заболевание находится в начальной стадии развития. Если бы кашель стал "мокрым", это свидетельствовало бы о том, что он сопровождается выделением мокроты, вместе с которой организм старается вывести наружу микробы, тем самым, побеждая болезнь.

     – Значит, ты учишься в медицинском колледже?

     – Значит, тебе необходимо всерьёз заняться лечением.

     – Я пью кое-какие лекарства, – постарался защититься Грэг.

     – Кое-какие? – перешла в наступление Кейси. – Ты немедленно должен показаться врачу.

     – Может быть, ты сама сможешь с этим разобраться?

     – Предлагаешь стать твоим личным лечащим врачом?

     – А почему бы и нет? – Грэг Фишвик и сам удивился тому, что сделал девушке подобное предложение.

     – Хорошо, если ты назовёшь мне свой адрес, – ответила она.

     Грэгу пришлось покинуть уютную кровать, чтобы привести в порядок холостяцкое жильё. Как оказалось, он давным-давно не делал в квартире генеральную уборку, и повсюду находились неопрятные свидетельства данного факта, будь то обёртки от шоколадных батончиков, купленных чуть ли не на прошлое Рождество, или непарные носки. Мужчина с ужасом понял, что до прихода Кейси ему не управиться, поэтому в спешке начал рассовывать ненужные находки по полкам и выдвижным ящикам.

     Звонок в дверь застал его за суетой вокруг стопки мятых рубашек. Недолго думая, Грэг Фишвик собрал их в одну охапку и поспешно переместил со стола в шкаф, после чего мимоходом заглянул в зеркало и поправил сбившуюся чёлку.

     – Привет! – на пороге стояла разрумяненная от мороза Кейси Мэрридж.

     – Привет! – ответил Грэг и широким жестом пригласил девушку войти.

     – Никогда бы не подумала, что писатель твоего уровня будет жить в таком месте, – улыбнулась гостья. Она стянула с шеи разноцветный шарф и синюю вязаную шапочку, в которой Грэг встретил её в первый раз. У девушки были длинные белокурые волосы.

     – В каком? – не понял писатель.

     – В таком обычном, – пояснила Кейси.

     – А ты думала, что я живу в заброшенном доме с привидениями?

     – Нет, просто представляла его несколько иначе, – пожала плечами девушка и улыбнулась.

     – Не хотел тебя разочаровывать, но я самый обычный человек, – Грэг Фишвик помог Кейси снять с плеч пальто и повесил его на вешалку. – Извини, что не оправдал твоих надежд. А вот, кстати, и Молли. Знакомься, Кейси, это Молли. Молли, это Кейси.

     Чёрная кошка Грэга вышла вслед за хозяином и принялась тереться об его ногу.

     – Какая красивая! – девушка присела, чтобы погладить домашнюю любимицу.

     – Молли, а теперь позволь Кейси пройти, – обратился к кошке мужчина.

     Кейси вошла в комнату и с интересом осмотрела её, но здесь также ничего не выдавало выдающегося обитателя.

     – У тебя даже нет собственной домашней библиотеки? – удивилась гостья.

     – Если ты о массивных книжных шкафах с множеством фолиантов в дорогих переплётах, то ты права, – кивнул хозяин квартиры. – Я предпочитаю пользоваться электронной книгой: она занимает мало места, может вместить несколько сотен тысяч литературных произведений и позволяет сохранять природные ресурсы, используемые для производства бумаги.

     – Надо же, – растерялась Кейси. – Кстати, как обстоят дела с твоим самочувствием?

     – Самочувствие в норме, – но громкий кашель тут же послужил верным опровержением слов Грэга.

     – Ты измерял себе температуру?

     – Не думаю, что это требуется.

     – Позволь сейчас мне решать, что требуется для того, чтобы ты как можно быстрее поправился. Где у тебя градусник?

     – Дай-ка вспомнить, – писатель потёр висок указательным пальцем, изображая тщательную попытку извлечь из памяти нужную информацию.

     – Я могу сбегать в аптеку, – с готовностью сказала девушка.

     – Подожди, я, кажется, знаю, где его искать! – Грэг поспешно выскользнул из комнаты, а через мгновение вернулся с градусником во рту.

     – Вот и отлично, – Кейси присела на диван в ожидании результата.

     Через пять долгих минут мужчина взглянул на шкалу:

     – Кейси, послушай, он, наверное, испорчен.

     – Покажи, – девушка взяла градусник в руки. – Ничего себе! Немедленно ложись в постель! Где твоя аптечка?

     – В ванной. Но я тебя уверяю, что со мной всё в порядке. Разве что голова немного кружится.

     – Я пойду и посмотрю, что у тебя есть из лекарств, а тебе советую прилечь.

     – Будет исполнено, доктор Кейси! – Грэг поднёс руку к голове на манер бравого солдата, отдающего честь генералу.

     Когда девушка вернулась из ванной, писатель заметил у неё в руках несколько блистеров с таблетками. Она методично извлекла на ладонь необходимые для лечения препараты и подала их Грэгу вместе со стаканом воды.

     – Здесь кое-чего не хватает, но вечером я обязательно зайду к тебе ещё раз и принесу всё необходимое, – сообщила девушка. – А теперь тебе нужно немного отдохнуть.

     – Спасибо за заботу, доктор. Мне уже гораздо лучше.

     – Грэг, я хочу, чтобы ты отнёсся к своему лечению более серьёзно.

     – Всенепременно.

     Кейси ушла, но она оставила после себя особенную атмосферу радости и счастья. В воздухе витал едва уловимый аромат, принадлежавший этой необыкновенной девушке. Грэг укрылся одеялом и мечтательно улыбнулся. Он поймал себя на мысли о том, что с нетерпением ждёт новой встречи со студенткой медицинского колледжа. Несмотря на болезненное состояние, ему хотелось петь и танцевать, хотя он абсолютно не умел двигаться в такт музыке, поэтому ещё со времён школьных праздников всегда оставался стоять в стороне, наблюдая за сверстниками, бойко приглашающими девушек составить им компанию на танцполе.

     У Грэга даже зародилась идея, как включить в ткань последнего неоконченного романа сюжетную линию о любви главной героини к одному из второстепенных персонажей. Впрочем, об этом он подумает позже, когда окончательно встанет на ноги.

     "Я должен дать ей прочесть свой третий, пока ещё не опубликованный роман, – подумал писатель. – Интересно было бы узнать её мнение".

     Оставалось дождаться вечера. Если Кейси сдержит слово, а мужчина в этом ничуть не сомневался, то сегодня он опять увидит её очаровательную улыбку.

     Под действием лекарств Грэг отчалил от берега реальности и отправился в долгое плавание по реке сновидений. Сны были приятными, потому что в них он наслаждался обществом прекрасной девушки.

     – Вот, я принесла тебе витамины для укрепления иммунитета, а также недостающие лекарства, – Кейси поставила бумажный пакет на тумбочку и взглянула на Грэга. – Как ты себя чувствуешь?

     – Лучше, значительно лучше, – и он не врал. Трудно было сказать, реагирует ли его организм на нужные препараты, или на появление в его жизни Кейси.

     – Рада это слышать, но мне придётся получить подтверждение твоим словам, – девушка протянула Грэгу лежавший на столе градусник.

     – Значит, не доверяешь мне? – улыбнулся мужчина. – Ладно, сейчас я докажу!

     Он принялся мерить температуру, в то время как девушка извлекла из пакета аптечные покупки.

     – Вот видишь, я тебя не обманул, – Грэг Фишвик с гордостью показал градусник гостье.

     – Теперь вижу, – кивнула Кейси. – Но тебе предстоит закрепить достигнутый результат, потому что о полном выздоровлении говорить ещё слишком рано. Возможно, ночью температура поднимется снова. Поэтому чётко следуй всем инструкциям. И хватит смотреть на меня так, словно я говорю что-то непонятное.

     – Вовсе нет.

     – Отлично, тогда я пойду.

     – Так быстро? – с сожалением спросил писатель.

     – У меня завтра семинар в колледже, так что предстоит бессонная ночь в компании с учебниками.

     – Сколько стоят лекарства? – Грэг потянулся к портмоне, чтобы отсчитать необходимую сумму.

     – Их цена слишком высока, чтобы ты смог расплатиться со мной, – на лице девушки заиграла озорная улыбка.

     – Правда? И что же это за цена?

     – Твоё скорейшее выздоровление.

     – Вот как? Тогда я предлагаю проценты к оплате.

     – Это становится интересным.

     – Может быть, где-нибудь поужинаем?

     – Нет. В таком состоянии тебе следует оставаться дома.

     – А как насчёт ужина прямо здесь?

     – Я подумаю, – ответила Кейси.

     А что, если он неправильно всё понял? Что, если у Кейси есть парень, и она всего лишь отдала дань уважения писателю ужасов, чьё имя время от времени мелькало в газетах?

     Оставшись наедине с собственными мыслями, мужчина почувствовал, как место недавнего воодушевления занимает тревога. С чего он взял, что его чувство взаимно? Девушка проявила заботу о больном человеке, дала ему необходимые лекарства, купила недостающие – и что из этого?

     "Но ведь она оставила мне свой номер телефона!" – схватился за спасительную соломинку Грэг. Разве стала бы она это делать, если бы ей было не интересно дальнейшее общение с ним?

     Возможно, в ней говорило всего лишь женское себялюбие. Послушайте-ка, ей перезвонил тот самый Грэг Фишвик, о котором недавно писали в газетах. В душе мужчины поселился демон сомнений, и совладать с ним оказалось крайне трудно. На каждый довод в пользу того, что Кейси действовала от чистого сердца, находилось какое-нибудь опровержение, доказывающее обратное.

     Она без всякой корыстной цели купила и принесла таблетки, ничего не потребовав взамен. Хочет втереться в доверие, а потом попросит взглянуть на неоконченный роман. Не исключено, что через пару дней текст будет выложен во всемирную сеть Интернет.

     Как же Грэг ненавидел себя в такие минуты! Иногда он относился к жизни с излишней предосторожностью. Это помогало ему сочинять жуткие истории, но это же служило непреодолимым препятствием к сближению с другими людьми.

     "Нужно ко всему относиться проще", – пытался убедить себя писатель, но не мог последовать собственным уговорам. Наверное, ему требовалось показаться хорошему мозгоправу, чтобы избавиться от внутренних противоречий, но он на дух не переносил тех, кто считал себя вправе лезть в чужую голову и ковыряться в хитросплетениях потаённых мыслей.

     Чтобы отвлечься от мрачных размышлений, Грэг всё-таки пренебрёг советом Кейси и сел за компьютер. После загрузки рабочего стола мужчина запустил текстовый редактор и открыл последний документ.

     "Приближающиеся шаги громилы казались оглушительными, но Венди старалась подавить панику и ничем не выдать своего присутствия. Когда убийца подошёл к двери, она задержала дыхание и приготовилась выстрелить. Он медлил, словно наслаждался охватившим её ужасом. Ему достаточно было повернуть ручку и сделать шаг вперёд, чтобы обнаружить жертву, только он стоял во мраке и жадно втягивал носом воздух, как будто мог уловить запах охватившего Венди страха".

     Писатель прекратил стучать пальцами по кнопкам клавиатуры и поднял глаза на монитор. Курсор терпеливо мигал, ожидая следующего предложения.

     "Я должен выяснить, почему она оставила мне свой номер", – мысль показалась Грэгу абсурдной. К тому же, он рисковал погубить росток, способный со временем вырасти в настоящее древо взаимных чувств. А что, если Кейси пришлось преодолеть невероятное смущение, чтобы написать на салфетке несколько цифр и передать их незнакомому мужчине?

     "Иногда желание расставить всё на свои места приводит к нежелательным последствиям", – слова одного из персонажей его первого романа. Считал ли так сам Грэг, или ему требовалась очередная высокопарная реплика для эмоционального воздействия на читателя?

     Некоторые вещи не имеют объяснения, и их надо принимать такими, какие они есть. Ещё одна аксиома от Грэга Фишвика.

     "Я позвоню ей завтра", – нашёл оптимальное решение мужчина.

     Утром Грэг почувствовал себя значительно лучше. Болезнь практически отступила, напоминая о себе лишь лёгкой слабостью. Он поднялся с кровати, выглянул в окно и убедился в том, что погода сегодня выдалась солнечная. Яркие лучи играли на ослепительно-белом снегу и сверкали на толстых сосульках, свисающих с крыш подобно зубам хищного зверя.

     Заметив, что хозяин не спит, Молли напомнила о своём присутствии нежным прикосновением хвоста. Она спрыгнула с подоконника и подошла к пустой миске, давая Грэгу понять прописную истину: мужчина должен покормить её.

     – Хочешь есть? – улыбнулся писатель. – Сейчас, сейчас.

     Он насыпал кошачьего корма, после чего включил чайник, чтобы подогреть себе кофе.

     "Интересно, во сколько у Кейси закончится семинар?" – мужчина не хотел отвлекать девушку своим неуместным звонком, поэтому предпочёл отвлечься от мыслей о ней и взял в руки электронную книгу. У каждого писателя имелся собственный распорядок дня, и Грэг Фишвик в этом отношении не был исключением. Правда, в отличие от большинства собратьев по писательскому цеху, он предпочитал посвящать утренние часы не писательству, а чтению. Активное чтение – по сути, интенсивное и беспрерывное поглощение новой информации – являлось неотъемлемой частью творчества Грэга. Среди его знакомых писателей имелись и такие, кто считал достаточным пробежаться по нескольким страницам утренней прессы, чтобы не утратить так называемой "литературной закалки", но мужчина не относился к их числу. Он принял за норму ежедневное двухчасовое чтение, после чего следовала прогулка. Писать Грэг садился только вечером.

     На экране электронного устройства для чтения отобразилась последняя прочитанная страница романа Дэвида Митчелла "Облачный атлас". Ещё один нарушенный стереотип, согласно которому авторы книг в жанре ужасов предпочитают только страшные истории. За минувший месяц Грэг поглотил четыре объёмных романа, и ни один из них никак не был связан с его личным писательским направлением.

     Мужчина переключил несколько страниц и понял, что ему не удаётся сосредоточиться на чтении. Мысли постоянно возвращались к девушке, и чем усерднее он старался вникнуть в текст, тем больше книжные образы вытеснялись воспоминаниями о Кейси Мэрридж.

     "Неужели я её люблю?" – вещи, названные своими именами, имеют пугающее свойство. Грэг понял это тотчас, как только мысленно задал себе вопрос об истинной причине желания вновь увидеть Кейси.

     Ошеломляющее открытие (доброе утро, Капитан Очевидность!) заставило писателя отложить электронную книгу в сторону. Разум всячески сопротивлялся подобным выводам, приводя веские доводы в пользу того, что Грэг едва знает девушку и не может испытывать к ней столь глубоких чувств, но сердце отчаянно уверяло его в обратном.

     "Ты любишь, любишь, любишь!" – радостно стучало оно, заходясь в настоящем крике, доносящемся из самой груди.

     "Я должен встретиться с ней", – решил мужчина.

     Время тянулось невыносимо медленно. Казалось, что стрелка больших часов, висящих в комнате, уткнулась в невидимое препятствие и стоит на месте.

     Во второй половине дня, спустя вечность, Грэг Фишвик взял машину и подъехал к медицинскому колледжу. Ему понадобилось провести здесь ещё около получаса, прежде чем на улицу хлынул бойкий поток студентов, одетых в тёплые шапки, куртки и пальто. Кое-кто, правда, отважился пренебречь низкой, несмотря на ясный день, температурой, за что и поплатился мгновенно покрасневшим носом и ушами. В толпе писатель заметил Кейси, но она шла не одна. Рядом с ней вертелся какой-то высокий худощавый парень, издалека напоминающий деревянную куклу Пиноккио с неестественной поступью марионетки. Он что-то оживлённо рассказывал девушке, и та отвечала весёлым смехом.

     Грэг инстинктивно вцепился пальцами в руль, словно хотел раскрошить его неимоверным давлением пальцев. Первоначальный порыв выбежать навстречу и окликнуть Кейси сменился терпеливым взглядом, сосредоточенным на развивающейся сцене. Молодой человек и девушка остановились всего в нескольких десятках футов от автомобиля мужчины и повернулись к нему спиной, так что водитель выпал из их поля зрения. Судя по всему, Пиноккио не терпелось закончить свою историю, после чего Кейси запечатлела на его щеке лёгкий поцелуй и они попрощались друг с другом.

     "Что ты будешь делать дальше?" – возник вопрос в голове Грэга. Он ещё продолжал сжимать поверхность рулевого колеса, отчего пальцы его рук побелели.

     – Пора возвращаться домой, – произнёс вслух мужчина, обращаясь к самому себе.

     Всю дорогу он ехал в полной тишине, изучая поразительную зимнюю белизну перед лобовым стеклом, а в памяти непрерывно возникал зрительный образ девушки и её спутника, которому удалось заполучить нежное прикосновение губ Кейси Мэрридж. Недавнее воодушевление сменилось самым мрачным расположением духа. Тем лучше, потому что в таком состоянии Грэгу удавалось писать наиболее ужасающие сцены. Он знал: достаточно сесть за компьютер, и его пальцы создадут такую последовательность букв на клавиатуре, от которой даже у читателя с железными нервами по спине побегут мурашки.

     А что, если главная героиня его нынешнего романа не найдёт спасения от жестоких рук маньяка? Громила настигнет Венди и с плотоядной ухмылкой на лице воспользуется тяжёлым тесаком для разделки мяса. Пистолет даст осечку, и у неё не останется ни единого шанса…

     "Прекрати! – оборвал себя Грэг. – Никому не нужна книга с таким бессмысленным финалом".

     Он приехал домой и почувствовал, что болезнь возвращается. Молли с её кошачьей интуицией сочувственно заглянула в глаза хозяина, запрыгнула на постель и свернулась клубком у его ног.

     – Куда ты запропастился? – жизнерадостный голос в телефонной трубке представлял собой сильнейший диссонанс по отношению к голосу Грэга.

     – А, Ленард, это ты, – апатично отозвался писатель.

     – Судя по тону, дела совсем хреновые? – иногда литературный агент не скупился на грубые словечки, и теперь ввернул в разговор одно из своих любимых.

     – Нет, вовсе нет, – без тени энтузиазма ответил Грэг. – Всё как обычно.

     – Как обычно? – с подозрением спросил собеседник. – Тогда я ошибся номером, потому что мне нужен Грэг Фишвик, а не унылое говно, с которым я сейчас разговариваю. Или у тебя проблемы со здоровьем? Как ты себя чувствуешь?

     – Как унылое говно, – усмехнулся мужчина. – У тебя ко мне важный разговор, или ты в очередной раз вспомнил об авторе, создающем свои романы прямо на унитазе?

     – А разве я не могу позвонить тебе просто так, без всякой причины?

     – Что-то верится с трудом.

     – Ты прав, необходимо согласовать кое-какие нюансы с новым издательством.

     – Когда?

     – Сегодня в половине второго. Если хочешь, я заскочу за тобой.

     – Буду с нетерпением ждать, – на этот раз лицо писателя тронуло слабое подобие улыбки.

     – Встретимся ровно в час, – литературный агент отключился от линии.

     У Грэга не было ни малейшего желания покидать пределы квартиры, но встреча с издателями являлась неотъемлемой частью его жизни, благодаря которой он мог зарабатывать с помощью любимого дела – сочинения страшных историй о людях, сталкивающихся с ужасными, в прямом смысле этого слова, трудностями. Мужчина взглянул на часы и убедился, что до приезда Ленарда у него остаётся ещё целых полтора часа. Впрочем, в последние сутки время утратило для него всяческое значение.

     Он отступил от правил и не прикасался к клавиатуре, не имея ни малейшего желания продолжать какую-либо творческую деятельность. В данный момент история об обезумевшем маньяке и женщине, ищущей спасения от его рук, казалась ему чуждой, словно это не он придумал героев нового романа и смелой авторской рукой натянул пружину напряжённого сюжета.

     Грэг вернулся в кровать и закрыл глаза. Ему следовало бы принять лекарства, назначенные девушкой, но он отказался от них, проявляя наивный бунт, не сулящий ничего хорошего, кроме ухудшения самочувствия.

     Раздался ещё один звонок.

     "Должно быть, снова Ленард", – мужчина потянулся к трубке и ответил.

     – Привет, Грэг, – слуха коснулся нежный голос Кейси. – С тобой всё в порядке?

     – Лучше не придумаешь, – с некоторой долей сарказма произнёс писатель и выдавил из себя искусственный смех.

     – Извини, если отвлекаю…

     – Ничего, можешь не беспокоиться на этот счёт.

     – У тебя точно всё нормально? – насторожилась девушка.

     – Точно, – дал утвердительный ответ Грэг Фишвик. – Я бы сказал, точнее не бывает. А что?

     – Мне показалось, что ты… – на линии повисла напряжённая пауза. Кейси Мэрридж тщательно подбирала нужное слово. Грэг отлично знал, что значит отыскать среди тысяч разнообразных слов именно то, которое в точности донесёт правильную мысль, без лишних смысловых оттенков, рождающих недопонимание.

     – Что я что? – постарался проявить ложную услужливость мужчина, хотя отлично понимал, что вместо помощи ставит девушке подножку в разговоре.

     – У тебя другой голос, – нашлась собеседница. – Как будто ты обиделся на меня.

     – Обиделся? За что? – писатель предпочёл выслушать версию Кейси, прежде чем бросать ей в лицо какие-то обвинения.

     – Не знаю. Я вчера весь вечер ждала твоего звонка.

     – Почему же не позвонила сама?

     – Не хотела навязываться. Если я позвонила не вовремя, ты так и скажи.

     – Я приезжал вчера к медицинскому колледжу, чтобы встретить тебя, – Грэгу стало интересно, что Кейси скажет на это. Или она будет отрицать того парня?

     – Правда? Почему же я тебя не видела?

     – Потому что ты была увлечена беседой с Пиноккио.

     – С кем? – не поняла девушка и засмеялась.

     – Твой длинный приятель-переросток, похожий на Пиноккио.

     – Фредерик! – Кейси догадалась, о ком идёт речь. – Тогда становится понятным, почему у тебя в голосе сквозит такое недовольство. Ты увидел меня вместе с ним и счёл, что между нами что-то есть, верно?

     – Меня это не касается, – постарался как можно равнодушнее ответить Грэг.

     – Конечно, именно поэтому ты даже не подошёл ко мне, – невозможно было сопротивляться той бесхитростности, с какой говорила девушка. – Наверное, уже вообразил, как мы с Фредериком…

     – Не надо, – резко перебил её мужчина.

     – Фредерик мой школьный приятель, и мы вместе поступили в медицинский колледж, только я обучаюсь на кафедре общей врачебной практики, а он – на кардиологической.

     – Школьный приятель, – с неопределённой интонацией проговорил Грэг, как будто пытался таким образом распознать, правду ли ему говорит Кейси. – Кажется, у вас слишком уж приятельские отношения.

     – Грэг, – его имя прозвучало с особенной настойчивостью.

     – Что? – по инерции отозвался он.

     – Ты стараешься разглядеть то, чего на самом деле не существует. Между мной и Фредериком ничего нет, и никогда не было.

     – Зачем ты рассказываешь мне это?

     – Знаешь, раньше мне казалось, что писатели более проницательны. В своих книгах они так тонко подмечают различные человеческие особенности, создают такие глубокие и неповторимые характеры, подбирают правильные слова и выражения, а на деле они разбираются в жизни ничуть не лучше, чем обычные люди.

     – Вот как? – в голосе мужчины прозвучала едва скрытая обида. – Что же позволяет тебе делать подобные выводы?

     – Твоё поведение.

     – Моё поведение?

     – Хватит каждое моё слово превращать во встречный вопрос. Да, твоё поведение. Ты подъехал к колледжу, заметил меня и Фредерика, и вместо того, чтобы подойти, скрылся, как последний трус, – горький упрёк заставил Грэга вздрогнуть, словно ему залепили звонкую пощёчину.

     – Не называй меня так.

     – Трус, трус, трус, – почти издевательски пропела в трубку Кейси.

     – Жаль, что в данный момент я не могу добраться до тебя, – постепенно обида улеглась, и Грэг ощутил, как его сердце наполняет неподдельная радость от общения с девушкой.

     – И что бы ты сделал, если бы я оказалась рядом? – кокетливо поинтересовалась Кейси.

     – Потребовал бы вернуть мне поцелуй, который ты подарила Фредерику, – неожиданно для самого себя выпалил писатель.

     Вслед за предыдущими тремя на кровать отправился и четвёртый галстук. Грэг тщательно повязал узел, но вновь остался неудовлетворённым тем, как он выглядит. Возможно, дело было вовсе не в галстуке, а в рубашке. Или в пиджаке? Даже перед особо важными деловыми встречами мужчина не терзался так, как теперь, потому что ему хотелось выглядеть не просто презентабельно, а по-настоящему великолепно и неотразимо. Во время вчерашнего разговора он пригласил Кейси поужинать вместе с ним и знал, что это будет не просто ужин, а прямая дорога к серьёзным отношениям. По крайней мере, он мог рассчитывать на взаимность со стороны девушки.

     – Молли, меня интересует твоё мнение, – Грэг Фишвик отвернулся от зеркала, чтобы продемонстрировать кошке очередное сочетание пиджак/галстук/рубашка. Домашняя любимица лениво приподняла голову, едва удостоив хозяина взглядом.

     – Верно, мне тоже кажется, что цвет галстука абсолютно не гармонирует с цветом рубашки, – писатель обречённо взглянул на коллекцию отвергнутых вещей. – Никогда бы не подумал, что подобрать одежду для первого свидания так сложно.

     Кошка потянулась, выпуская из мягких чёрных лап острые коготки.

     – Прошу тебя, не нужно ревновать, Молли, – улыбнулся Грэг. – Кейси тоже очень любит кошек. Ведь она тебе понравилась? Помнишь Кейси?

     Но Молли не проявила никакого интереса к разговору, переместившись с одного кресла на другое.

     Мужчине понадобилось ещё несколько примерок, прежде чем он счёл своё отражение в зеркале удовлетворительным.

     В ресторан он приехал на восемь минут раньше назначенного времени. Кейси Мэрридж оказалась на удивление пунктуальной и появилась уже через пять минут после него. Едва заметив девушку, Грэг ощутил расплывающуюся на лице улыбку: в синем платье Кейси была просто неотразима, она выглядела так, словно только что сошла с телеэкрана какого-нибудь шоу, куда отбирают самых красивых девушек планеты.

     – Привет! – весело сказала девушка и присела за столик.

     – Потрясающе выглядишь! – вместо приветствия произнёс мужчина.

     – Спасибо, ты тоже, – наступил неловкий момент молчания, когда оба смотрели друг на друга, не зная, что говорить дальше, как будто встретились первый раз в жизни.

     – Итак? – нарушила паузу Кейси.

     – Итак, – повторил Грэг и передёрнул плечами.

     Обстановку разрядил подошедший официант, который предложил ознакомиться с меню, после чего вежливо откланялся и на время удалился.

     – Что будешь заказывать? – поинтересовался писатель.

     – Если честно, все эти названия мне ни о чём не говорят, – на щеках Кейси заиграл лёгкий румянец. – Ты будешь надо мной смеяться, но я никогда раньше не ужинала в подобных местах.

     – Я не буду над тобой смеяться, потому что и сам посещаю рестораны не так часто, как ты можешь подумать.

     – Тогда выберем что-нибудь наугад?

     – Отличная идея!

     Разделавшись с заказом, Грэг и Кейси почувствовали некоторое облегчение. Меньше всего на свете их сейчас интересовала еда.

     – Значит, ты увидел Фредерика – и испугался? – заговорила девушка.

     – Я бы не хотел это больше обсуждать, – смутился мужчина. – Вчера мы уже выяснили, что этот парень просто твой приятель.

     – Как ты его тогда назвал?

     – Пиноккио, – с неохотой повторил писатель. Он постарался отвести глаза в сторону, делая вид, что чрезвычайно увлечён содержимым своей тарелки.

     Кейси весело засмеялась:

     – А в школе его дразнили по-другому.

     – И как же?

     – Кузнечик. Ноги Фредерика напоминали лапки кузнечика, особенно когда он быстро перебегал дорогу. Вот так, – Кейси поставила два пальца на стол и изобразила забавную походку с высоким подъёмом колен.

     Грэг заразился весельем девушки и тоже рассмеялся.

     – А тебя в школе как-нибудь дразнили? – задала неожиданный вопрос собеседница.

     – Меня? – глупая попытка притвориться, будто Кейси обратилась к кому-то ещё, а не к Грэгу.

     Девушка кивнула.

     – Сейчас я даже не припомню, – решил уйти от ответа мужчина. – Это было так давно.

     – Не хочешь говорить? Наверное, что-нибудь обидное?

     – Вовсе нет.

     – Выходит, всё-таки помнишь?

     – Пузо, – сдался Грэг Фишвик.

     – Почему? – удивилась Кейси. – Ты совсем не выглядишь толстым.

     – К счастью, теперь нет. Но в школе я был полненьким.

     – Какая прелесть! – всплеснула руками девушка. – Я бы хотела взглянуть на это. У тебя сохранились школьные фотографии?

     – Я так стеснялся своей полноты, что почти всегда избегал фотообъективов, так что вряд ли.

     – А меня звали Колбой. Любовь к химии в старших классах, сам понимаешь.

     – Колба, – усмехнулся Грэг.

     – Молчи, Пузо, – вновь засмеялась Кейси.

     После ужина в ресторане он подвёз её до дома, вышел из машины и открыл пассажирскую дверь, предложив руку, чтобы помочь ей выбраться на улицу. В свете вечерних фонарей под танцующими и сверкающими в воздухе хлопьями снега Кейси выглядела особенно красивой. Девушка на мгновение застыла в нерешительности, словно обдумывала свой следующий шаг.

     – Это похоже на сказку, – тихо сказала она.

     – Что? – так же тихо спросил он.

     – Наша встреча, – девушка приблизила своё лицо к лицу мужчины и запечатлела на его губах тонкий поцелуй – нежное касание, едва уловимое кожей, – после чего смущённо побежала к двери.

     – Кейси! – окликнул её Грэг.

     – Да? – обернулась она.

     Изо рта писателя в морозный воздух вырвались клубы пара, а вместе с ними – нежное признание:

     – Я люблю тебя.

     – И я тебя, – улыбнулась она, после чего скрылась за дверью.

     Выходной они провели вместе, и им казалось, что это был лучший день в их жизни.

     Кейси попросила Грэга помочь ей определиться с рождественским подарком для отца, и мужчина с удовольствием откликнулся на приглашение съездить в несколько магазинов.

     – Ума не приложу, что ему подарить, – по пути рассказала девушка.

     – А чем он увлекается? – начал выяснять писатель.

     – По выходным он ходит на рыбалку.

     – Тогда купи ему новую удочку.

     – Удочку я ему уже подарила на прошлый день рождения, – отрицательно покачала головой Кейси.

     – А как насчёт раскладного ящика для рыболовных снастей? – предложил Грэг.

     – Ящик был три года назад. Сомневаюсь, что ему понадобится ещё один такой же.

     – Может быть, одеколон?

     – Ни в коем случае!

     – Почему?

     – Ты не знаешь моего отца! Он на дух не переносит парфюмерию, предназначенную для мужчин, и почему-то уверен, что подобные штучки годятся только для геев.

     – Прости, не знал, что всё так серьёзно, – не смог скрыть улыбки Грэг Фишвик. – Если мне когда-нибудь доведётся с ним познакомиться, ни за что не стану пользоваться одеколоном, чтобы не прослыть в его глазах парнем, который пользуется задницей не по её прямому назначению.

     Кейси едва сдержала смех, прикрыв рот ладонью.

     – Значит, нам требуется нечто такое, что необходимо настоящему мужчине, – писатель остановился по требованию сигнала светофора и изобразил крайнюю степень задумчивости.

     – Подарок для него – это всего лишь знак внимания, поэтому не нужно придумывать что-то грандиозное, – предупредила Кейси.

     – Он курит? – внезапно у Грэга появилась идея.

     – К сожалению, да.

     – Я знаю отличный сувенирный магазин, где продаются самые невероятные пепельницы, какие мне только доводилось видеть. Ты когда-нибудь дарила их отцу?

     – Нет, потому что это всегда казалось мне своего рода поощрением вредной привычки.

     – Возможно, ты права, но этот подарок он запомнит надолго! – машина тронулась с места в направлении нужного магазина.

     Грэг не ошибся, среди сувениров действительно нашлось несколько достойных образцов, которые привлекли внимание девушки. Она выбрала пепельницу в форме лодки с задремавшим в ней рыбаком.

     – Он будет в восторге! – произнесла она, расплатившись с продавцом.

     – Рад, что ты нашла то, что нужно, – ответил мужчина. – Если понадобится помощь, всегда обращайся.

     – Спасибо, Грэг!

     Выйдя на улицу, писатель неожиданно остановился и приложил руку к груди.

     – Что случилось? – с тревогой посмотрела на него Кейси.

     – Я в порядке, – мужчина сделал глубокий вдох, словно ему не хватало воздуха. Что-то внутри него болезненно сжалось, но уже через пару мгновений отпустило.

     – Плохо себя чувствуешь?

     – Нет, не беспокойся, – он улыбнулся и нежно прикоснулся указательным пальцем к кончику носа девушки. – И не нужно на меня так смотреть из-за всякой ерунды.

     Целую неделю Грэг Фишвик работал, как одержимый. Он проводил за компьютером по три-четыре часа и даже не замечал этого, а когда обращал внимание на время, то испытывал лёгкое недоумение, словно кто-то нарочно перевёл стрелки часов, чтобы разыграть его. Общение с Кейси вызвало в нём безудержный творческий подъём. Всплеск вдохновения позволил писателю вплотную приблизиться к финалу романа, и он старательно отстукивал на клавиатуре очередное предложение, на ходу рождающееся в его голове.

     За окном разыгралось настоящее светопреставление, когда мужчина ощутил голод. На улице в каком-то диком припадке ревела метель, бросая на стёкла густой снег, сквозь который едва ли можно было рассмотреть противоположную сторону улицы. Настоящее зимнее безумство.

     Грэг сохранил файл с законченной главой и направился к холодильнику. Как выяснилось, из-за его одержимости книгой съестные припасы подошли к концу, и он вовремя не позаботился о том, чтобы их восполнить. Молли с недовольством посмотрела на хозяина, как будто хотела сказать: "Да-да, меня удивляет твоё поразительное легкомыслие".

     – Ты тоже голодна? – заглянул в опустевшую миску писатель. – Извини, что сразу не заметил. Я сейчас же поеду в магазин и куплю нам чего-нибудь поесть.

     "Давно пора бы", – выразил мысль пристальный взгляд кошки.

     Спустившись к гаражу, Грэг оказался в эпицентре непогоды. Холодный ветер невидимыми зубами вцепился в кожу лица, и мужчина поспешил укрыться в салоне автомобиля. Он вытащил из кармана мобильник и позвонил Кейси.

     – Привет! – прорвался сквозь зимнюю стужу писатель.

     – Привет! – обрадовалась девушка.

     – Я собираюсь поехать в магазин. Может быть, тебе тоже нужно что-нибудь купить?

     – В такую ненастную погоду? Разве ты не слышал штормового предупреждения?

     – Нет, я был слишком занят романом, – признался Грэг. – А теперь, как оказалось, мой холодильник совершенно опустел.

     – А не лучше ли воспользоваться службой доставки? – предложила Кейси Мэрридж.

     – Я предпочитаю делать покупки самостоятельно, – возразил мужчина.

     – Тогда будь осторожен.

     – Значит, тебе ничего не нужно?

     – Нет, спасибо. Будь осторожен, – повторила девушка, и в её голосе прозвучала тревога.

     – Хорошо.

     Движения на дорогах практически не было, разве что снегоуборочные машины с завидным упорством вгрызались в заледенелые обочины. Белая кутерьма за пределами автомобиля свела видимость практически к нулю, поэтому Грэгу пришлось ехать крайне медленно. В определённый момент у него даже возникла иллюзия, словно он парит в тумане, а с разных сторон мимо него проплывают гигантские торосы многоэтажных домов.

     На волнах радио чей-то разудалый голос посоветовал в связи с плохими погодными условиями не высовывать на улицу носа и провести это время где-нибудь под крышей с горячей чашечкой кофе, после чего болтовня ведущего сменилась приятной музыкой.

     Припарковавшись около супермаркета, Грэг Фишвик поспешно пересёк пустующую площадку и укрылся под надёжными сводами торгового помещения. Он стряхнул с себя налипший снег и затерялся в лабиринте многочисленных полок с товарами.

     Почти у самого дома обратный путь был омрачён обрывом линии электропередач, который произошёл прямо перед капотом движущейся машины. Грэг рефлекторно нажал на педаль тормоза, но скользкая дорога протащила автомобиль ещё на пару футов. К счастью, невысокая скорость позволила водителю избежать несчастного случая. Сердце в груди писателя учащённо заколотилось, напоминая теннисный мяч, прыгающий между двумя очень близко расположенными друг от друга ракетками.

     Негативным последствием свирепствующей стихии стал не только испуг Грэга Фишвика, но и прекращение подачи электричества на его улице. Мужчина столкнулся с неудобствами, связанными с поломкой, когда подошёл к лифту с несколькими пакетами из магазина и понял, что подниматься на свой этаж сегодня придётся пешком. Должно быть, резкий перепад напряжения каким-то образом вывел из строя резервный генератор.

     – Отлично! – он окинул безжизненные створки критическим взглядом и покорно ступил на лестницу. Впереди его ожидали шесть этажей непрерывного подъёма с финишем на седьмом, а вес пакетов значительно усложнял поставленную задачу.

     Из кармана раздался телефонный звонок.

     – Грэг, ты в порядке? – поинтересовалась Кейси. – Ты так долго не перезванивал. Я начала волноваться, не случилось ли с тобой что-нибудь.

     – Я в полном порядке, чего не сказал бы о лифте, – произнёс мужчина.

     – В чём дело?

     – Электричество отсутствует, – Грэг счёл лишним упоминание о том, что обрыв произошёл на его глазах и в опасной близости от его машины.

     – Это из-за ужасной погоды, – сделала вывод девушка. – За окном такой сильный ветер.

     – Обо мне можешь не беспокоиться. Скоро буду дома.

     Кейси успокоилась и попрощалась с Грэгом. Она и не подозревала, что словам писателя в этот пасмурный вечер не суждено было сбыться.

     Грэг не мог похвастаться особыми физическими достижениями. В школе, по его собственному признанию, из-за плотной комплекции его дразнили Пузом, и он ненавидел уроки физкультуры так же, как и визиты к зубному врачу. Он с трудом переносил насмешки школьников, когда мистер Четмэн заставлял класс бегать. Живот будущего писателя сотрясался так, что случайные зрители хохотали до слёз при виде подобного зрелища.

     – Эй, взгляните на его брюхо! – кричали ему вслед.

     – Берегись, Пузо бежит! – насмешливо предостерегали шутники.

     Позже Грэг пошёл на хитрость и достал поддельную справку, запрещающую ему заниматься интенсивными физическими упражнениями. Мистер Четмэн отнёсся к документу с большим подозрением, но всё-таки позволил мальчику спокойно сидеть в стороне и не участвовать в изнурительных для него испытаниях.

     Теперь писатель заметно похудел, но по-прежнему не отличался серьёзной физической подготовкой. Уже через три лестничных пролёта он почувствовал невыносимую усталость. У него даже появилась идея оставить часть покупок внизу, другую часть отнести в квартиру, а потом ещё раз спуститься вниз за тем, что останется. Но из-за отсутствия электроэнергии подъезд выглядел слишком тёмным, и возвращаться сюда снова желания не возникало. Мужчина шёл практически на ощупь, боясь зацепиться ногой за ступеньку и упасть вместе с пакетами.

     Где-то снаружи яростно выл ветер, укутывая город колючим снегом.

     "Давай, Пузо! – разозлился на себя за собственную слабость писатель. – Только и можешь, что писать книжки".

     Он преодолел очередной лестничный пролёт и почувствовал, что задыхается. Грудь сжалась, как будто её стянуло огромными тисками. Грэг выпустил пакеты из рук и остановился, чтобы перевести дыхание, но боль не прекращалась.

     "Что со мной?" – испугался мужчина. Стоя в темноте, он не мог избавиться от усиливающегося страха, наползающего на него изо всех уголков погружённого во мрак подъезда. Перед глазами заплясали красные бесформенные пятна.

     – Помогите, – простонал Грэг Фишвик, медленно сползая по стене, но никто не услышал призыва прославленного автора романов ужасов.

     Танец красных пятен превратился в неистовую вакханалию, полностью застилая меркнущий взор мужчины, а в ушах раздались громогласные удары парового молота – отчаянный стук трепещущего сердца.

     Грэг осел на ступеньки и в условиях плохой освещённости стал похож на бездомного бродягу, который спрятался здесь, чтобы проспаться после очередной попойки. Один из пакетов свалился набок, и из него выпала банка кошачьих консервов. С характерным жестяным стуком она покатилась вниз и преодолела достаточное расстояние, прежде чем утратила равновесие и остановилась.

     А в небе по-прежнему продолжалась бесконечная снежная буря.

     – Мистер Фишвик, как вы себя чувствуете? – Грэгу показалось, что голос донёсся до него с другой планеты. Он приоткрыл глаза, и его зрительные нервы зафиксировали почти невыносимое обилие света. Возможно, данный эффект возник по той простой причине, что он провёл какое-то время в кромешной темноте.

     – Мистер Фишвик? – кто-то снова постарался привлечь его внимание. Мужчина осторожно повернул голову и обнаружил перед собой лицо человека лет пятидесяти. – Вы меня слышите?

     – Да, что со мной случилось? – слабым голосом спросил писатель.

     – В подъезде вам стало плохо. Мы должны провести ряд тестов и серию анализов, чтобы разобраться с этим.

     – Как я попал сюда?

     – Ваш сосед обнаружил вас лежащим на лестнице и поспешно доставил сюда. Он сказал, что вы известный писатель.

     – Это явное преувеличение, – улыбнулся Грэг и предпринял попытку приподняться.

     – Нет-нет, мистер Фишвик, вы должны оставаться на месте! – возразил врач, преграждая дорогу, словно решил упредить падение годовалого ребёнка, едва освоившего навыки ходьбы.

     – Я чувствую себя значительно лучше, – такая забота показалась мужчине неуместной. – И сейчас я вам это докажу.

     – Пожалуйста, ничего не нужно доказывать, – попросил врач и применил лёгкое усилие, чтобы заставить Грэга снова лечь в постель. – Я вам верю, но в данный момент лучшее, что вы можете сделать, – это избегать различных физических нагрузок.

     – У вас есть какие-нибудь предположения относительно моего здоровья, доктор… – Грэг посмотрел на табличку, прикреплённую к карману халата врача. – …доктор Троутон?

     – Пока рано делать какие-либо выводы, – развёл руками в стороны собеседник.

     – А когда я смогу вернуться домой?

     – В течение нескольких дней мы будем наблюдать за вами, и если ваше самочувствие не ухудшится, мистер Фишвик, то вы спокойно отправитесь домой.

     – Но я не могу оставаться здесь так долго!

     – У вас какие-то неотложные дела?

     На секунду Грэг задумался. Действительно ли у него есть какие-то важные дела, или ему просто не терпится быстрее покинуть больничную палату и вернуться домой?

     – Дома у меня осталась голодная кошка, – ответил он.

     – Возможно, у вас найдётся кто-нибудь, кто покормит вашу кошку во время вашего отсутствия, если вы об этом попросите, не так ли? – на добродушном лице доктора Троутона появилась улыбка, обнажившая ряд идеальных зубов.

     – Я могу позвонить?

     – Разумеется. Все ваши вещи находятся здесь, – человек в халате указал на прикроватную тумбочку. – Продукты лежат в холодильнике.

     – Спасибо, – кивнул писатель и достал с полки мобильный телефон.

     – Если вам что-то понадобится, нажмите на кнопку вызова дежурной медсестры, – с этими словами врач покинул палату и предоставил пациенту возможность сделать необходимые звонки.

     Мужчина отыскал в памяти телефона номер Кейси. Едва он услышал в трубке её сонный голос, как тут же сообразил, что даже не потрудился предварительно взглянуть на часы, за что мысленно обругал себя.

     – Грэг? – произнесла девушка. – Что-нибудь случилось?

     – Прости, я не хотел тебя разбудить, – извинился писатель.

     – Ничего страшного. У тебя что-то важное?

     – Ты сможешь утром заехать ко мне домой, чтобы покормить Молли?

     – Смогу. Подожди-ка, а разве ты сейчас не дома? – Грэг слышал, как Кейси почти мгновенно избавилась от недавних чар сна.

     – Я в больнице, но за меня не волнуйся. Всё в порядке.

     – Что с тобой? – испуганно спросила девушка.

     – Пока точно ничего не известно. Думаю, что надолго я здесь не задержусь.

     – Так что же с тобой всё-таки произошло?

     – Потерял сознание, – с показной беззаботностью сказал писатель.

     – Я сейчас приеду к тебе.

     – В этом нет никакой необходимости. Лучше загляни ко мне утром, и я отдам тебе ключи от квартиры, чтобы ты позаботилась о Молли.

     – Ты говоришь так, будто я теперь спокойно перевернусь на другой бок и крепко усну до самого утра, – с лёгким упрёком отозвалась Кейси.

     – А почему бы и нет? Тем более что я и сам собираюсь немного поспать, – спать Грэгу вовсе не хотелось, но он постарался всячески показать девушке, что никакой угрозы для его здоровья не существует. Напоследок он даже зевнул, что получилось у него весьма артистично.

     – Тогда до утра, – произнесла девушка.

     – До утра, – подтвердил мужчина и отключился от линии.

     Долгое время Грэг продолжал бодрствовать, но постепенно усталость дала о себе знать, и он наконец-то отключился от внешнего мира. Утром его разбудило чьё-то осторожное прикосновение к плечу.

     – Мистер Фишвик, к вам посетитель, – рядом стояла молодая медсестра.

     – Это девушка? – на всякий случай уточнил мужчина.

     Медсестра утвердительно кивнула.

     – Спасибо, – поделился улыбкой писатель. – Могу я присесть?

     – Нет, доктор Троутон просил передать вам, чтобы вы не нарушали постельный режим.

     – Отлично, постельный режим, – Грэг Фишвик дал медсестре понять, что будет неукоснительно соблюдать все рекомендации врача.

     – Одну минутку, сейчас я приглашу посетителя, – на короткое мгновение пациент остался один, прежде чем к нему заглянула Кейси Мэрридж. Девушка вошла в палату и приблизилась к писателю. Она нежно прикоснулась рукой к его волосам и запечатлела на губах тёплый поцелуй, несмотря на то, что её лицо после улицы сделалось холодным и ещё не успело отогреться.

     – Как ты? – с участием спросила Кейси.

     – Не понимаю, к чему столько предосторожностей, – пожал плечами Грэг. – Меня уже ничего не беспокоит, а доктор Троутон распорядился, чтобы я продолжал лежать и не отрывал свою задницу от кровати.

     – Доктор Троутон? Тебя лечит доктор Троутон?

     – Ты его знаешь?

     – Иногда он читает лекции на курсе у Фредерика.

     – Даже не знаю, как мне реагировать на эту новость. Судя по твоему тону, он какая-то выдающаяся личность?

     – Можно сказать и так. Если он взялся за твоё лечение, беспокоиться не о чем. Кстати, какой диагноз он тебе поставил?

     – Он не сказал ничего определённого. Вроде бы ему требуется взять какие-то анализы.

     – Странно, насколько я помню, ты говорил, что потерял сознание, а тебя определили в кардиологическое отделение, – задумчиво произнесла Кейси. – Может быть, у тебя произошёл сердечный приступ?

     – Шутишь? – усмехнулся Грэг. – В моём-то возрасте?

     – Как ты чувствуешь себя сейчас? – пропустила мимо ушей замечание Грэга девушка.

     – Есть небольшая слабость, но это не повод для того, чтобы запрещать мне вставать. Я мог бы отлежаться и дома, верно?

     – Неверно, – Кейси категорически пресекла жалкую попытку Грэга улизнуть из больницы. – Необходимо, чтобы врачи провели квалифицированное наблюдение.

     – Чувствую себя лабораторной крысой, за которой пристально следят.

     – Интересно, почему во время болезни мужчины чаще всего становятся похожи на капризных детей? – риторическое высказывание Кейси оказало на писателя нужное воздействие, и он сдался.

     – Хорошо, я останусь здесь и буду покорно ждать, когда же доктор Троутон вынесет свой вердикт.

     – А я тем временем заскочу к тебе домой и покормлю Молли, – девушка взяла ключи и уже собралась уходить, когда Грэг снова окликнул её.

     – Кейси.

     Она обернулась. На лице застыл немой вопрос.

     – Я буду скучать.

     – Я тоже, – сказала она и улыбнулась.

     – Мисс? – обратился к девушке человек в халате с фонендоскопом на шее, когда она покинула палату Грэга Фишвика.

     – Доктор Троутон? – тут же узнала врача Кейси.

     – Я могу с вами поговорить?

     – Разумеется, – выразила готовность к беседе девушка.

     – Это касается Грэга Фишвика, – пояснил доктор. – А вы…

     – Меня зовут Кейси. Кейси Мэрридж, – представилась она.

     – Приятно познакомиться, Кейси. Может быть, пройдём в мой кабинет? – жестом доктор Троутон пригласил Кейси последовать за ним.

     – Здоровье Грэга в опасности? – догадалась девушка, оказавшись в удобном кресле и вежливо отказавшись от предложения выпить чашечку кофе.

     Врач внимательно посмотрел на собеседницу, прежде чем решился заговорить:

     – К сожалению, это так. Мы получили ещё не все результаты. Возможно, потребуется эндомиокардиальная биопсия, прежде чем я смогу с полной уверенностью подтвердить диагноз.

     – Что с Грэгом? – Кейси ощутила неприятное и крайне холодное прикосновение страха в области спины.

     – У меня есть подозрения, что у него вирусный миокардит. В редких случаях следствием этого заболевания является и сердечная недостаточность, из-за которой он в данный момент находится здесь. К счастью, его вовремя привезли в больницу. Скажите, в последние дни он перенёс какую-нибудь болезнь?

     – Да, у него была простуда.

     – Это подтверждает мои догадки. Вероятнее всего, грипп типа A или B, – доктор положил руки на стол ладонями вниз, демонстрируя аккуратно подстриженные ногти. – После окончательных результатов ему будут назначены нестероидные противовоспалительные средства.

     – Как долго он пробудет в больнице?

     – Это зависит от того, какими темпами будет идти выздоровление.

     – Вы считаете, что могут возникнуть непредвиденные осложнения?

     – Я всегда стараюсь надеяться на лучшее, но вы же понимаете, что некоторые вещи зависят не от нас с вами. Будь на то моя воля, я бы излечивал каждого пациента, который сюда попадает.

     На глазах у Кейси показались слёзы. Она изо всех сил старалась воспрепятствовать их появлению, но они, подобно кислоте, прожгли путь наружу.

     – Простите, я вовсе не хотел вас расстраивать, – произнёс доктор Троутон. – Болезни близких людей – это одна из неприятных сторон нашей жизни, но мы должны справляться с ними. Иногда мне кажется, что они даны нам природой лишь для того, чтобы мы научились ценить жизнь.

     – Когда вы планируете сказать Грэгу?

     – Сегодня, – человек в халате замолчал, а спустя мгновение заговорил снова. – Он действительно писатель?

     – Всё верно, – ответила девушка.

     – Мне стыдно в этом признаться, но я не прочитал ни одной его книги.

     – Если хотите, я принесу вам оба романа Грэга. Кстати, очень скоро выйдет в свет его третья книга.

     – Я был бы очень признателен, – сказал доктор Троутон. На этом беседа закончилась.

     После разговора с доктором Троутоном Грэгу показалось, что он только что пережил ужасающее предательство. Его собственное сердце, до настоящего момента исправно выполнявшее свои функции, подвело его. Но это объясняло те недомогания, которые несколько раз заставляли его схватиться рукой за грудь, чтобы отдышаться.

     Как сказать о диагнозе Кейси, чтобы не напугать её? И повлияет ли это как-то на их отношения?

     В голове возникло около десятка мучительных вопросов, только писатель не имел ни малейшего представления о том, какие ответы более всего соответствуют истине.

     Вошла медсестра и принесла мужчине обед. Грэг Фишвик взглянул на поднос и убедился, что он действительно нездоров: ему предлагался рацион больного человека, который нуждается в строгой диете.

     – Приятного аппетита, мистер Фишвик, – сказала медсестра, прежде чем оставила его один на один с мрачными мыслями.

     – Приятного аппетита, – медленно проговорил пациент, приподнимая на вилке сгусток каши и отправляя его обратно в тарелку.

     Хотя врач и убеждал Грэга, что он обязательно пойдёт на поправку и волноваться ему не о чем, но Грэгу показалось, что доктор Троутон вынес ему приговор. Этот сочувственный взгляд, усердие в подборе нужных слов, едва уловимая снисходительность в мимике. Возможно, мужчине всего лишь показалось, что ему чего-то недоговаривают, но интуиция подсказывала, чтобы он не торопился расслабляться.

     Похожее чувство возникало у Грэга Фишвика, когда он заканчивал три предыдущих романа. Если книга захватила читателя, он почти со священным трепетом будет ожидать финала, поэтому важно приложить все усилия к тому, чтобы развязка его удовлетворила, чтобы он поверил в неё и согласился с авторской трактовкой тех событий, которые ему были предложены. Нельзя завершить книгу лишь потому, что за длительный период работы она изрядно надоела её создателю. Грэг знал десятки ярких примеров того, как именитые авторы что называется "скомкивали" окончание своих книг, и это вызывало если не недовольство, то, по крайней мере, какое-то недоумение. Вот почему рано успокаиваться и принимать слова доктора на веру. Пока не наступит полное выздоровление, говорить о радужных прогнозах нельзя.

     От размышлений Грэга отвлёк телефонный звонок.

     – Грэг, у меня есть для тебя отличная новость! – радостный голос литагента ворвался в палату мужчины, подобно яркому солнечному лучу среди пасмурного неба. – Элитарный клуб читателей приглашает тебя выступить завтра с лекцией о природе ужасного в литературе. Кажется, намечается крупный гонорар.

     – Ленард, не хочу тебя разочаровывать, но, похоже, что элитарный клуб читателей останется без лекции, – произнёс писатель.

     – Грэг, ты не должен отказываться от этого предложения!

     – Сожалею, но мне придётся это сделать.

     – Не понимаю, – оптимизма в голосе литературного агента значительно поубавилось.

     – Я нахожусь в больнице, – пояснил Грэг.

     – Ну, почему я всегда узнаю обо всём последним?

     – Извини, мне самому только недавно стало известно о том, что у меня проблемы с сердцем.

     – Насколько серьёзные проблемы? – насторожился Ленард.

     – Доктор ещё наблюдает за моим состоянием, поэтому рано делать определённые выводы.

     – Может быть, тебе всё-таки удастся на полдня покинуть больницу, чтобы выступить в элитарном клубе читателей?

     – Завтра, говоришь? – задумался Грэг Фишвик.

     – Так и есть.

     – Ничего обещать не могу, но я постараюсь.

     – Грэг, я знал, что ты меня не подведёшь!

     – Во сколько состоится встреча?

     – В два часа. Подробности я вышлю тебе на электронную почту.

     После встречи с Кейси Грэг чувствовал себя в некотором роде лжецом. Девушка выглядела озабоченной, когда вошла в палату, и писатель счёл, что будет лучше, если он не станет ей ничего говорить о разговоре с доктором Троутоном, чтобы не взваливать на её хрупкие плечи ещё одну проблему. Он промолчал, но внутренний голос, принадлежащий миссис Совести, тут же обвинил Грэга Фишвика в этом. Более того, Грэг намеревался тайком выбраться из больницы и посетить элитарный клуб читателей. И дело заключалось вовсе не в крупном гонораре. Мужчине хотелось избавиться от мысли, что он серьёзно болен, а такая "вылазка" позволила бы ему доказать самому себе, что с ним всё в порядке.

     Дождавшись тихого часа, писатель сделал вид, будто крепко уснул. Он слышал, как к нему заглянула медсестра, после чего тихо прикрыла за собой дверь. Настало время действовать. Писатель, заранее одевшись, встал с кровати, осторожно подобрался к выходу из палаты и выглянул в коридор. В дальнем конце этажа два врача что-то бурно обсуждали, и ни один из них не заметил, как Грэг выскользнул наружу. Он уверенным шагом направился к приёмному отделению, словно являлся не больным, а обычным посетителем. Операция по исчезновению прошла гладко, и мужчине не встретился никто из персонала, кто мог бы узнать в нём беглого пациента.

     Едва сдерживая усиливающееся с каждой секундой волнение, Грэг оказался на улице, где его уже поджидал Ленард.

     – Доктор согласился отпустить тебя? – спросил литагент у пассажира.

     – К сожалению, я не поставил его в известность, – ответил писатель.

     – Что? Ты хочешь сказать, что просто сбежал?

     – Ты же сам попросил, чтобы я выступил с лекцией. Разве нет?

     – Но я не мог предположить, что ты никого об этом не предупредишь! Неужели тебе не позволили бы отлучиться на полдня, если бы ты хорошо попросил? – занервничал Ленард. – А если с тобой что-нибудь случится?

     – Так мы едем, или нет? – выразил нетерпение Грэг Фишвик. – Чем дольше ты будешь здесь стоять, тем больше вероятность того, что мой побег обнаружат.

     – Не верю своим ушам! Я стал соучастником побега!

     – Хватит болтать, поехали.

     – Ты уверен, что чувствуешь себя нормально? Или меня ждёт тюрьма за непреднамеренное убийство писателя? Не думаю, что это поможет мне в будущем успешно продолжить карьеру литературного агента.

     – Ленард, если ты не заткнёшься и сейчас же не тронешься с места, я выйду из машины и вернусь назад.

     – Ладно, не горячись, – примирительно положил руки на руль литагент. – Но если тебе станет хуже, сразу же дай мне знать, договорились?

     Грэг сделал вид, что хочет открыть дверь и пойти обратно в больницу. Ленард тут же нажал на педаль газа и выехал на дорогу.

     Через двадцать минут они были на месте. Грэг Фишвик разместился за специально отведённым для него столом, на котором лежало несколько экземпляров его изданных романов, и приготовился к выступлению. В зале собрались многочисленные члены элитарного клуба читателей, и все с интересом смотрели на сегодняшнего гостя, отчего мужчине сделалось неловко, хотя внешне он этого никак не показал.

     "Они хотят понять, что творится у меня в голове, – подумал Грэг. – Они считают, что книги ужасов могут писать только ненормальные люди, одержимые различными психическими расстройствами. В участниках таких встреч так и сквозит какое-то почти животное любопытство. Рассматривают меня, словно я очередной экспонат из коллекции уродов".

     Мысли мужчины прервал голос Ленарда, взявшего слово, чтобы представить собравшимся молодого и одарённого писателя романов ужасов, успешно взбирающегося на Олимп читательской славы.

     – Леди и джентльмены, сегодня у вас в гостях Грэг Фишвик, автор таких нашумевших романов, как "Девятая жизнь кошки" и "Ты не можешь их увидеть". Очень скоро в издательстве "Кристалл и Мобб" выйдет третья книга Грэга под названием "Прятки со смертью", – название издательства Ленард произнёс с особой гордостью, как бы намекая и на свои выдающиеся заслуги литературного агента. – Итак, друзья, встречайте человека, которому подвластны человеческие страхи!

     Столь помпезное представление перед публикой никогда не нравилось писателю, поэтому он сразу же расставил всё на свои места:

     – Приветствую всех, кто собрался в этом зале! Я не знаю, о ком сейчас говорил Ленард, потому что мне, как и вам, человеческие страхи отнюдь не чужды. Наоборот, они наполняют всю мою жизнь, чем я и пользуюсь в своём творчестве. Страх – это фундамент нашего эмоционального мира. Страх – это то, что движет миром, и я говорю без малейшего преувеличения. Многие литературоведы склонны считать, что первоисточником жанра ужасов в литературе являются готические романы средневековья, но я придерживаюсь того мнения, что искать следует ещё раньше. Вспомните мифологию любого из народов мира. В подавляющем большинстве случаев она строится именно на чувстве страха. Египетские, греческие, скандинавские – эти мифы наполнены неизбывным ужасом, попыткой человека противостоять страху.

     – Мистер Фишвик, формально мифы нельзя считать первоисточником ужасов как жанра литературы, – возразил кто-то из зала.

     "Ещё один умник, которого волнует только формальная сторона вопроса", – пронеслось в голове писателя.

     – Я говорю не о том, что именно мифы послужили развитию жанра ужасов в литературе как такового, а о стремлении человека с незапамятных времён говорить о вещах, которые вызывают страх, чтобы справиться с ним.

     – То есть вы полагаете, что ваши книги могут кому-то помочь справиться с собственными страхами? – голос наверняка принадлежал какому-нибудь психиатру.

     – А для чего, по-вашему, люди обращаются к ужасам в жизни? Я подразумеваю не только литературу, но и "индустрию страха" в целом, если вы позволите так выразиться. Кинематограф, пугающие аттракционы – для чего всё это нужно человеку?

     – Как известно, при стрессовых состояниях в мозговом веществе надпочечников выделяется значительное количество адреналина, являющегося нейромедиатором…

     Грэг перебил оппонента:

     – Я не прошу вас сейчас разъяснять подробную физиологию. Вопрос предельно прост: для чего людям нужны искусственные ужасы?

     В зале воцарилась полнейшая тишина.

     – Разница между реальными и искусственными ужасами состоит в том, что человек наверняка может справиться с тем страхом, который ему предлагает "индустрия страха". Он знает, что ужас романа не выйдет за пределы книги, монстр в фильме является вымыслом его создателей, а пугающие аттракционы созданы инженерами с тем расчётом, чтобы люди всего лишь испугались, а не пострадали. Смысл в том, чтобы получить удовольствие от преодоления ужаса.

     "Передо мной находится очередное собрание снобов", – сделал для себя вывод Грэг, но отступать было поздно. Он не мог развернуться и уйти, чтобы дать ребятам из этого клуба возможность думать, будто он с позором сбежал от них. Но в данный момент ему хотелось подняться из-за стола и хорошенько встряхнуть Ленарда за то, что он затащил его сюда.

     "Элитарный клуб читателей приглашает тебя выступить завтра с лекцией о природе ужасного в литературе", – вот как выразился литературный агент. На самом же деле члены клуба хотели ещё одну жертву на растерзание. Что ж, Грэг не доставит данной компании такого удовольствия. Он и сам выщиплет им столько перьев, сколько сможет.

     – Расскажите, как вам удаётся описывать все эти ужасы? – копилка Грэга Фишвика пополнилась ещё одним идиотским вопросом.

     – Какая именно книга вас интересует? – пошёл в наступление писатель.

     – Ну, хотя бы вот эта, с кошкой на обложке.

     – Судя по всему, вы понятия не имеете, о чём идёт речь в романе, – краем глаза мужчина увидел, что Ленард усиленно пожирает его взглядом, словно хочет что-то сказать, но не обратил на поведение литературного агента ни малейшего внимания.

     – Жанр, в котором написана эта книга, позволяет мне иметь некоторое представление…

     – А ваше нелепое заявление позволяет мне усомниться в том, что вы вообще вправе носить звание члена элитарного клуба читателей, потому что нельзя судить о книге лишь по её обложке! – теперь Грэг Фишвик поднялся со стула и ощутил клокочущую в груди ярость. – Это вы и подобные вам ославили Стивена Кинга, превратив его имя в синоним низкожанровых страшилок для чокнутых! Это вы породили опасную эпидемию литературной безвкусицы! Это вы продвинули вперёд авторов, чья беллетристика доказывает, что наш язык вот-вот сгниёт в гробу невежества, прикрываясь маской модернистских течений!

     – Грэг! – попытался урезонить разбушевавшегося писателя Ленард. – Грэг, пожалуйста, прекрати!

     Сердце писателя заколотилось в немыслимом ритме, как будто решилось вырваться из тесного плена грудной клетки. Грэг стал задыхаться от нехватки воздуха, но он уже не мог остановиться.

     – Вам кажется, что именно от вашего мнения зависит художественная ценность той или иной книги, верно? Так знайте же, что вы заблуждаетесь! Лучшим судьёй в данном вопросе является сито времени, сквозь которое пройдут лишь лучшие произведения, способные вызвать у читателя живые эмоции и переживания, способные изменить взгляд на жизнь, дающие возможность соприкоснуться с мыслями других людей.

     – Значит, вы относите свои романы к числу таковых? – спросил один из членов клуба.

     – Я, как и вы, не вправе давать ответ, потому что его даст только время, – нервное напряжение достигло предела, и писатель схватился рукой за грудь, словно ему перекрыли доступ кислорода. Он инстинктивно попытался раскрыть лёгкие в полном объёме, но у него тут же возникло ощущение, будто он попал в безвоздушное пространство.

     – Ему нужна помощь! – испуганный Ленард подбежал к Грэгу.

     – Я не могу… не могу дышать… – едва проговорил мужчина, прежде чем отключился от внешнего мира.

     Очнулся он в уже знакомой палате. Доктор Троутон с укором смотрел на нерадивого беглеца.

     – Я в больнице? – догадался Грэг Фишвик.

     – К счастью для вас, в больнице, – сказал врач. – Хотя находились всего в шаге от того, чтобы перебраться на стол к прозектору. Надеюсь, такого больше не повторится, мистер Фишвик? В вашем состоянии я категорически запрещаю вам покидать больничный покой, так как это сопряжено со смертельным риском. Надеюсь, вы меня понимаете?

     Писатель утвердительно кивнул.

     – Похоже, вы не совсем верно оцениваете всю серьёзность ситуации. При неблагоприятном течении болезни вам может потребоваться пересадка сердца, – на этот раз доктор Троутон говорил без всяких попыток "подсластить" пилюлю.

     – Что? – по спине Грэга пробежал холод.

     – Чаще всего при вирусном миокардите помогает обычная лекарственная терапия, но в вашем случае возникли некоторые осложнения. Если бы вы прислушались к тому, что я вам говорил ранее, нам бы удалось избежать лишних проблем.

     – Доктор Троутон, я торжественно обещаю, что не встану с этой кровати до тех пор, пока вы не дадите мне на то особого разрешения.

     – Обещайте это не мне, а своему сердцу, – врач прикоснулся указательным пальцем к груди писателя. – По вашей вине оно получило чрезмерную нагрузку, и теперь вы обязаны позаботиться о нём.

     Доктор Троутон покинул палату, предоставив Грэга его собственному страху.

     Неужели положение настолько критическое, что может потребоваться операция по пересадке сердца, или доктор всего лишь напугал мужчину, чтобы тот больше самовольно не покидал пределов палаты?

     Пересадка сердца. Такое трудно выкинуть из головы. Писатель с особой отчётливостью представил себе, как он лежит на операционном столе в ярком световом потоке светодиодных светильников с разрезанной грудью, в которой бьётся его больная часть тела. Руки доктора приближаются к нему, чтобы извлечь поражённый орган и поместить на его место чужое сердце.

     "Нет, этого не может быть! Мне не требуется никакой пересадки!" – начал убеждать себя Грэг. Наверняка доктор Троутон преувеличил, желая добиться от пациента соблюдения постельного режима.

     Писатель приложил ладонь к левой части грудной клетки и почувствовал мерные удары кровяного насоса, обеспечивающего жизнедеятельность всего организма. Сердце билось ровно, не проявляя никаких признаков того, что оно находится в опасности.

     Спустя полчаса после разговора с врачом в палату Грэга пришла Кейси. Выглядела она так, словно до самой больницы за ней гналась свора бешеных собак.

     – Мне позвонил доктор Троутон и сообщил, что ты ушёл из больницы, – произнесла она.

     – Я всего лишь немного прогулялся, – мужчина вновь взялся за роль Грэга Беззаботного.

     – В твоём нынешнем состоянии тебе нельзя быть таким легкомысленным!

     – Я прекрасно себя чувствую.

     – Хватит, Грэг. Я всё знаю.

     – Что знаешь? – недоверчиво спросил писатель.

     – Доктор Троутон рассказал мне о твоих проблемах с сердцем.

     – Ерунда какая-то! Никаких проблем нет. Доктор был обеспокоен моим отсутствием, вот и сказал тебе это, чтобы ты поговорила со мной, а я, в свою очередь, послушал тебя и больше не покидал палату.

     – Наш разговор состоялся до того, как ты ушёл отсюда.

     – Значит, ты на самом деле знаешь? – Грэг испытал неловкость из-за неудачной попытки солгать Кейси. – Прости, но я не хотел, чтобы ты переживала.

     – Ты понимаешь, что мог убить себя? – волна неудержимых эмоций прорвала ослабевшую преграду, и девушка заплакала.

     – Мне жаль, что всё так вышло, – Кейси заметила этого человека в больничном коридоре ещё в первый раз, когда входила в палату Грэга, но тогда он сидел, опустив голову, как будто узнал какую-то страшную новость.

     – Я вас знаю? – остановилась и взглянула на него девушка. На её лице оставались едва заметные следы того, что она плакала, и это не укрылось от внимательного взгляда незнакомца.

     – Вряд ли, – ответил он. – Но мы знаем одного и того же человека, который лежит в этой палате.

     – Вы знакомый Грэга?

     – Хуже. Это из-за меня он чуть не отправился на тот свет, – в голосе незнакомца сквозило неподдельное сожаление.

     – Из-за вас? – удивилась Кейси и присела рядом с заговорившим с ней человеком. – Что это значит?

     – Я уговорил его выступить перед членами элитарного клуба читателей. Плохая идея. Но я не знал, насколько тяжёлым было состояние Грэга. А он даже ничего не сказал мне.

     – Это на него так похоже… – согласилась Кейси Мэрридж. Кажется, она не собиралась осуждать собеседника.

     – Извините, я сразу не представился, – опомнился незнакомец. – Меня зовут Ленард. Я литературный агент Грэга Фишвика.

     – Кейси, – ответила девушка.

     Ленард посмотрел на неё с ожиданием, стараясь понять, кем она приходится писателю.

     – Мы с ним приятели, – дала уклончивый ответ Кейси.

     – Рад познакомиться, Кейси, – впрочем, на лице Ленарда не отразилось ни тени радости.

     – Так что же всё-таки произошло, когда Грэг отправился вместе с вами? – поинтересовалась девушка.

     – Он должен был прочитать лекцию о природе ужасного в литературе. Какая горькая ирония: ужасное чуть не случилось с ним самим, – литагент тяжело вздохнул, не решаясь посмотреть Кейси в глаза.

     – Что-то спровоцировало у него приступ? – подтолкнула Ленарда к продолжению рассказа Кейси Мэрридж.

     – Они оказались стервятниками, – нервно встряхнул плечами Ленард. Губы у него задрожали, словно он готов был расплакаться от неприятных воспоминаний. – Обычно чутьё меня не подводит, но не в этот раз.

     – Я не понимаю.

     – Знаете, иногда под видом какого-нибудь клуба люди собираются для того, чтобы получить удовольствие от травли человека, как стая гончих преследует зайца. Они хотели, чтобы в роли такого зайца перед ними выступил Грэг, но он оказался им не по зубам. Мне действительно очень жаль, что я вовлёк его в эту неприятную историю.

     – Вы не виноваты. Если бы Грэг не проявил своего упрямства и не покинул палату, ничего подобного с ним бы не произошло.

     – О, нет, он поддался на мои уговоры, – возразил литагент. – Я даже не знаю, как теперь показаться ему на глаза.

     – Это вы привезли его обратно?

     – Да, но с тех пор я так и не решился увидеться с ним. Как он?

     – Отдыхает. Лучше вам повидать его завтра, потому что сейчас ему требуется полный покой.

     – Хорошо, завтра. Может быть, я могу подвезти вас?

     – Спасибо за предложение, но я живу здесь неподалёку, так что доберусь самостоятельно, мистер Ленард, – девушка простилась с новым знакомым и направилась к выходу.

     – Грэг? – тихонько позвала писателя Кейси, просунув в дверь только голову.

     Мужчина отвлёкся от чтения книги и перевёл взгляд на посетительницу. Девушка вошла в палату, но руки держала за спиной, явно что-то пряча от него.

     – Что у тебя там? – заинтересовался Грэг Фишвик.

     – С Рождеством тебя! – Кейси протянула Грэгу квадратную подарочную коробку с бумажным бантом и поцеловала писателя.

     – Вот так неожиданность! – растерялся он.

     – Открой её, – предложила девушка.

     Мужчина установил коробку на колени и принялся снимать обёртку, чтобы добраться до содержимого. Когда он, наконец, снял крышку, то увидел, что внутри находится стеклянная сфера с заключённой в ней чёрной кошкой.

     – Снежный шар! – обрадовался Грэг. Он взял подарок в руки и встряхнул его. В прозрачном пространстве сувенира, наполненном водой, тут же пошёл снег. – Никогда не видел, чтобы в него помещали чёрную кошку.

     – Мне показалось, что она похожа на Молли, – улыбнулась Кейси. – Надеюсь, тебе нравится?

     – Ещё бы! – Грэг заметил на специальной металлической пластине гравировку: "С любовью от Кейси". – А я из-за своего постельного режима не успел для тебя ничего приготовить.

     – Ошибаешься, – хитро подмигнула девушка. – Помнишь пепельницу, которую мы вместе купили в сувенирном магазине? Когда я подарила её отцу, на его лице отразилась такая живая улыбка, какой я не видела у него уже много лет. С тех пор, как умерла мама, отец замкнулся в себе. Он очень переживал, но старался никому этого не показывать. И я знала, что причина его внешнего безразличия к жизни заключается в тяжёлой потере. Но сегодня он впервые после смерти мамы испытал настоящую радость. Видел бы ты его глаза! Он схватил подарок и обнял меня так, будто мы не виделись тысячу лет.

     – Отлично! Я знал, что твоему отцу понравится.

     – А тебя поздравил кто-нибудь ещё, кроме меня?

     – Признаться, на Рождество я получаю не так много поздравлений, как ты могла бы предположить. Поклонники моего творчества присылают, конечно, открытки на электронный почтовый ящик, но после инцидента с побегом врач запретил мне пользоваться Интернетом. А вообще популярность зачастую идёт рука об руку с одиночеством. Странно, правда? К счастью, в этом году у меня всё по-другому, и это благодаря тебе. Жаль только, что приходится встречать Рождество в больничной палате.

     – А Ленард? – спросила девушка.

     – Ты его знаешь? – удивился Грэг.

     – Вчера мы познакомились здесь, в коридоре. Он выглядел подавленным и переживал по поводу случившегося с тобой. Боялся, что ты больше не захочешь его видеть.

     – У этого прохвоста превосходно развитый инстинкт самосохранения, – писатель произнёс это без тени злобы. – Хорошо, что он не попался мне под руку сразу, потому что, в противном случае, мне бы пришлось из больницы прямиком переехать в тюремную камеру.

     – Значит, он ещё не появлялся у тебя?

     – Нет. Выжидает удобного случая, чтобы загладить свою вину. Должен заметить, он умеет это делать с неподражаемым мастерством. Наверное, именно поэтому он до сих пор остаётся моим литагентом.

     Тема болезни Грэга осталась в стороне. Кейси не хотела поднимать её первой, а мужчина, в свою очередь, изо всех сил старался увести разговор в сторону. Оба знали – из двух отдельных бесед с доктором Троутоном, – что у писателя возникли серьёзные осложнения. Они могли бы делать вид, будто проблемы не существует, но понимали, что долго так продолжаться не может. Теперь судьба Грэга Фишвика зависела от результатов эндомиокардиальной биопсии.

     Грэг заметно нервничал. Медсестра вколола ему седативный препарат, чтобы он мог расслабиться, но страх перед процедурой по извлечению небольшого участка ткани его сердца для детального изучения безраздельно овладел им и уже не отпускал ни на мгновение. Мужчина вошёл в операционную, где его ждал доктор Троутон. Правда, его лицо было скрыто медицинской маской, так что писателю удалось увидеть лишь глаза врача.

     – Прошу вас, мистер Фишвик, – врач указал Грэгу на операционный стол.

     Грэг Фишвик остановился в нерешительности, как гладиатор, ожидающий выхода на арену для борьбы с диким зверем.

     – Вы уверены, что нет другого способа? – произнёс мужчина.

     – Разве я стал бы подвергать вас подобной процедуре, если бы он существовал? – судя по движению маски, губы доктора Троутона приобрели форму улыбки.

     Писатель лёг на стол и терпеливо принялся ждать, когда медсестра введёт ему внутривенный катетер для медикаментов. Больше всего Грэга пугало то, что вся процедура будет проходить под местной анестезией, и он останется в сознании. Следующим шагом на пути к выполнению биопсии стало обезболивание воротниковой области шеи для специального разреза. Как объяснил доктор Троутон, Грэгу введут в кровеносный сосуд пластиковый проводник для биоптома, который и поможет получить образцы сердечной мышцы.

     "Началось", – судорожно подумал мужчина, когда внутрь его тела проникла трубка. Доктор, казалось, на некоторое время забыл о существовании пациента, сосредоточившись исключительно на мониторе. Специальная камера передавала изображение происходящего, и человек в маске внимательно следил за тем, чтобы не нанести Грэгу травм и не повредить внутренние ткани.

     Мужчина лежал неподвижно, пока посторонний предмет медленно продвигался вперёд по его кровеносному сосуду навстречу сердцу. Ему показалось, что миновала целая вечность, прежде чем доктор Троутон завершил этот сложный этап и перешёл к следующему.

     – Сейчас мы с помощью биоптома под чутким рентгенологическим контролем получим биопсийный материал, – вслух пояснил свои действия врач. Медсестра передала ему какой-то предмет, и Грэг Фишвик понял, что тот отправляется по установленному проводнику за кусочком его кровяного насоса.

     – И насколько большой фрагмент вы извлечёте? – спросил писатель, предвкушая нечеловеческую боль.

     – Несколько образцов, размер каждого из которых не превосходит булавочной головки, – ответила вместо доктора медсестра.

     К счастью, чрезвычайно болезненных ощущений мужчина не испытал. Миновал ещё один мучительный отрезок времени, прежде чем врач извлёк биоптом обратно. Затем он с прежней аккуратностью вытащил проводящую трубку, и медсестра наложила на шею пациента давящую повязку, чтобы предотвратить кровотечение.

     – Это всё? – поинтересовался писатель, потрогав место недавнего "внедрения" и чувствуя некоторое облегчение.

     – На протяжении нескольких часов вы будете находиться под присмотром персонала больницы, а полученные образцы отправятся в лабораторию для исследования, – сказал доктор Троутон.

     Медсестра помогла Грэгу добраться до палаты и проследила за тем, чтобы он лёг на кровать.

     – Спасибо, – поблагодарил её мужчина.

     Ему предстояло нелёгкое, почти мучительное ожидание. Сможет ли он продолжать привычную жизнь, или болезнь внесёт в его судьбу суровые перемены? Пока Грэг этого не знал. Будущее погрузилось в густой туман, сотканный из предчувствий и опасений.

     Вечером Грэгу позволили поехать домой при том строгом условии, что он будет соблюдать все предписания врача. В противном случае, может возникнуть серьёзная угроза его жизни. Писателю не требовалось лишних объяснений того, что он и так прекрасно знал. После сорока минут, проведённых на операционном столе, он расстался с микроскопической частицей самого себя, и это вправило ему мозги. Он обязан беречь сердце, и никаких шуток здесь быть не может.

     Впервые Грэг Фишвик всерьёз задумался о страхе перед смертью. В своих романах он часто рассматривал его, препарируя психологию героев и преподнося читателю интригующие подробности их переживаний. Теперь настала очередь и ему занять место одного из литературных персонажей, порождённых его богатой фантазией. Если раньше смерть казалась абстрактным понятием и существовала отдельно от него, то теперь писатель с ужасом обнаружил, что она рядом. Она следует по пятам за каждым, и неважно, если кто-то сомневается в её могуществе. Смерть не сомневается ни в ком.

     Вернувшись в квартиру, мужчина обнаружил непривычный порядок. Не то, чтобы до этого у него дома царил вселенский хаос, но сейчас комнаты волшебным образом преобразились. Незаметные перемены, внесённые заботливыми руками Кейси, превратили жильё Грэга в милый сердцу уголок. И снова мысль о сердце заставила его предаться тягостным размышлениям.

     Молли отнеслась к появлению хозяина с умеренным восторгом. Кошка приблизилась к дивану и потёрлась о ногу писателя, грациозно обвивая её пушистым хвостом.

     – А где моя чёрная любимица? – Грэг Фишвик взял животное на руки и заглянул в сверкающие загадочно-зелёные глаза. – Ты подружилась с Кейси, пока меня не было?

     Кошка требовательными движениями высвободилась и спрыгнула на пол.

     – Я вернулся, – произнёс мужчина ей вслед, хотя обращение в большей мере адресовал себе, чем Молли. Слово приобрело для него двойной смысл. Не просто вернулся домой, а вернулся с того света, после того как потерял сознание и рухнул в темноту.

     – Меня выписали, – сообщил он Кейси по телефону.

     – Отличная новость! – обрадовалась девушка. – Как только разберусь с делами в библиотеке, сразу же примчусь к тебе.

     – Буду ждать, – Грэг положил трубку и погрузился в холодную тишину.

     Имел ли он право на любовь Кейси? Ещё недавно писатель был уверен в утвердительном ответе на данный вопрос. Но за последние дни кое-что изменилось, и он не мог игнорировать некоторые факты. Возможно, ему потребуется пересадка сердца, во время которой он не будет застрахован от летального исхода. Справедливо ли это по отношению к девушке? Может быть, прекратить отношения, пока не стало слишком поздно? Причинить боль сейчас, чтобы уберечь от более сильных страданий потом?

     А если честно рассказать ей о своих мыслях и попытаться разобраться в этом вдвоём?

     Вопросы, похожие на диких ос из разорённого улья, жалили сознание Грэга без всякой жалости.

     Когда пришла Кейси, она даже не подозревала о том, что творится на душе у Грэга. И всё-таки она заметила в нём едва уловимую перемену. Слегка надтреснутый голос, отстранённый взгляд, напряжённые мускулы лица – совокупность мелких признаков выдала мужчину почти сразу.

     – Грэг, ты выглядишь каким-то растерянным, – он помог гостье снять пальто и повесил в прихожей. – Что с тобой?

     – Кейси, я думаю, нам нужно серьёзно поговорить, – произнёс писатель.

     – О чём?

     – О нас.

     Девушка уловила дуновение зловещего ветра перемен, иссушающего лицо острыми песчинками непонимания. Грэг Фишвик приготовился высказать что-то чрезвычайно важное, настолько важное, что ему понадобилось собрать для этого всю волю в кулак.

     – Я тебя не понимаю, – Кейси старалась найти ответы в его лице, но оно превратилось в застывшую мраморную маску, скрывшую под собой тяжёлые страдания.

     – Кейси, возможно, нам будет лучше расстаться, – он вырвал из себя эту сложную фразу почти с кровью.

     – Грэг, какая собака тебя укусила? – девушка прикоснулась ладонью к щеке мужчины, словно только так могла убедиться в истинности его слов.

     – Я не хочу, чтобы ты страдала.

     – Но ведь нам так хорошо вместе! О чём ты говоришь?

     – Вот именно. Если результаты биопсии окажутся отрицательными и мне понадобится пересадка сердца, ты обречёшь себя на отношения с человеком, который играет в прятки со смертью, – писатель невольно вспомнил название своей третьей книги.

     – Ты рассуждаешь, как эгоист, – голос Кейси Мэрридж задрожал, выдавая нелёгкую борьбу со слезами, в любое мгновение готовыми покатиться по щекам.

     – Нет, я всего лишь трезво оцениваю ситуацию.

     – Но ещё совсем ничего не известно! Зачем всё усложнять? Почему ты считаешь, что ответ из лаборатории непременно приговорит тебя к пересадке сердца? Или это всего лишь повод, чтобы отвязаться от меня? Скажи, Грэг.

     – Кейси, я с радостью связал бы с тобой всю свою жизнь, но счастье может продлиться слишком недолго.

     – Значит, окажись я на твоём месте, ты бы просто бросил меня? Ты бы не захотел, чтобы "счастье продлилось слишком недолго", – девушка согнула указательный и средний пальцы обеих рук перед лицом писателя, изобразив кавычки и подчеркнув цитату деланным голосом.

     – Ни за что на свете! – горячо возразил мужчина.

     – Получается, что ты бы меня не оставил, а я тебя – должна?

     – Ты неправильно поняла…

     – А как я должна была понять? – и всё-таки её глаза заблестели от вырвавшихся наружу слёз.

     – Прости, я не собирался тебя обидеть, – растерялся Грэг Фишвик при виде того, как Кейси плачет.

     – Мне пора, – сказала девушка, развернувшись и направившись прочь из комнаты.

     – Кейси, подожди!

     Ответом послужила захлопнувшаяся дверь.

     Несколько раз Грэг пытался дозвониться до Кейси, но на его звонки неизменно срабатывал автоответчик. Заранее записанный голос девушки весело сообщал: "В данный момент я не могу вам ответить, поэтому оставьте своё сообщение после сигнала". Мужчина просил прощения, но она ему так и не перезвонила.

     До Нового года оставалось два дня. Писатель проводил время за компьютером, работая над завершением четвёртого романа. Сильные эмоции – неважно, позитивные или негативные – всегда служили для Грэга Фишвика прекрасным средством для усиления творческого запала. Пальцы едва успевали набирать нужные слова в непрерывной погоне за рождающимися в голове предложениями. Рядом с монитором стоял снежный шар, подаренный Кейси на Рождество. Из него на мужчину с улыбкой смотрела чёрная кошка.

     " – Теперь я покончу с тобой, ублюдок! – сдавленным голосом произнесла Венди.

     Громила, крепко-накрепко привязанный к металлическому кольцу в стене, ухмыльнулся. Казалось, что ему неведомы чувства боли и страха. Она держала в руках огромный кухонный нож, но он ничем не выдал в себе боязни перед женщиной, жаждущей мщения и расплаты.

     – Тебе нравится, Венди? – заговорил он хриплым голосом. – Ты чувствуешь, как твоё тело наполняется желанием пролить кровь?

     – Заткнись!

     – Мне знакомо это удовольствие, – кивнул убийца. – Умерщвление чужой плоти схоже с бурным оргазмом. Все люди одинаковы, но большинство, в отличие от нас с тобой, боятся себе в этом признаться. Давай же, Венди, испытай ни с чем не сравнимое наслаждение. Всади нож по самую рукоятку и причастись к таинству жизни через смерть. Ты такая же, как и я.

     – Нет, между нами нет ничего общего! – Венди ещё крепче стиснула рукоять ножа.

     – Не противься древнему инстинкту охотника, – пойманный по случайному стечению обстоятельств, маньяк провёл языком по губам. При тусклом свете лампочки он выглядел, подобно твари, утратившей человеческий облик.

     – Я вызову полицию.

     – Не делай глупостей, детка. Я же вижу, как ты жаждешь познать радость убийства.

     – Я вызову полицию, – твёрдо повторила женщина, зная, что принимает единственно правильное решение".

     Работу Грэга прервал неожиданный телефонный звонок. Он ожидал услышать в трубке голос Кейси, но ошибся. Звонил доктор Троутон.

     – Слушаю, – мужчина ощутил, как сердце в груди начинает трепетать, подобно пойманной в силки птице.

     – Добрый день, мистер Фишвик. Мы могли бы с вами встретиться?

     – Вам уже известны результаты? – догадался Грэг.

     – Мне хотелось бы обсудить это во время нашей личной встречи, – ушёл от прямого ответа врач.

     – Я подъеду через двадцать минут.

     – Хорошо, я буду ждать вас у себя в кабинете.

     По ровному тону доктора Троутона во время телефонного разговора нельзя было определить ровным счётом ничего, что касалось бы результатов биопсии. Полная эмоциональная стерильность.

     Хорошие или плохие новости? Хорошие или плохие? Писатель остановился перед заветной дверью в кабинет, гадая, что скажет ему врач. Останется ли его жизнь прежней, или ему придётся услышать тяжёлый приговор?

     Наконец, мужчина избавился от кратковременного оцепенения и вошёл. Доктор изучал медицинский журнал и при появлении Грэга немедленно отложил его в сторону.

     – Это вы, мистер Фишвик, – врач жестом пригласил посетителя присесть.

     – Вы получили ответ из лаборатории? – писатель не смог скрыть внутреннего волнения. – Каковы результаты?

     – Для начала я хотел бы поговорить о вашей книге, Грэг. Вы позволите мне отойти в сторону от формальностей и обращаться к вам по имени?

     – Разумеется, доктор Троутон.

     – Джеймс. Можешь звать меня просто Джеймс.

     – Ладно, Джеймс, – принял уговор мужчина.

     – Итак, Грэг, я прочитал твой дебютный роман, – в подтверждение своих слов Джеймс Троутон вытащил из стола книгу в чёрной обложке.

     Грэг Фишвик сразу же узнал её:

     – "Девятая жизнь кошки". Не знал, что ты интересуешься подобным жанром, Джеймс.

     – Признаться, я склонен к классическим вещам, но твоё произведение показалось мне весьма интересным. Идея о том, что с приближением девятой, то есть последней жизни, степень живучести кошки значительно возрастает, достаточно привлекательна.

     – Это своего рода метафора, – пожал плечами писатель. – Герой, загнанный в угол и ощущающий близость смерти, подобен кошке, у которой осталась лишь девятая жизнь.

     – Потому что у людей, в отличие от кошек, она одна, – задумчиво произнёс доктор Троутон.

     Только теперь Грэг начал понимать, куда клонит врач:

     – Джеймс, что с результатами проведённой биопсии?

     – Грэг, тебе требуется пересадка сердца, – на короткое мгновение наступила звенящая тишина.

     Казалось, мужчина в кресле превратился в каменное изваяние.

     – Это ещё не значит, что твоя жизнь окончена, – тут же нарушил молчание доктор Троутон. – В подавляющем большинстве случаев опыт современной медицины позволяет произвести трансплантацию без лишних осложнений. Правда, тебе придётся несколько изменить привычный образ жизни.

     – Сколько времени мне осталось? – тихо проговорил Грэг Фишвик.

     – Всё будет зависеть от того, насколько быстро найдётся подходящий донор. К тому же, существует специальный "лист ожидания" – особый список людей, которые также ждут своей очереди на пересадку.

     – Нет, Джеймс. Сколько времени у меня останется, если я откажусь от операции?

     – Грэг, тебе не следует этого делать.

     – Сколько?

     – Примерно полгода.

     – Полгода, – прошептал писатель.

     – Я могу помочь с тем, чтобы немного продвинуть тебя по списку ожидания. Разумеется, перед тобой останутся те, кто наиболее остро нуждается в пересадке. Но это хорошая альтернатива твоему отказу.

     – Я должен подумать.

     – Подумай, Грэг. И запомни, что, в отличие от кошек, человек уже с рождения проживает свою девятую жизнь.

     Пожалуй, это был худший Новый год в жизни Грэга Фишвика, если не считать той зимы в детстве, когда он подхватил тяжёлую простуду и был вынужден сидеть дома, наблюдая из окна, как другие дети резвятся на снегу и лепят снеговиков. Только масштабы и суть проблем несколько изменились. Литературный агент бросил его на съедение стае стервятников, после чего так ни разу и не позвонил. Грэг порвал с девушкой, которую успел по-настоящему полюбить. Наконец, доктор сообщил ему о том, что писатель нуждается в пересадке сердца.

     Полночь Грэг встретил в полном одиночестве, не считая Молли, которая уютно устроилась на диване и видела известные только ей кошачьи сны. Единственной радостью стало окончание работы над четвёртым романом, и теперь распечатанный на бумаге текст лежал на столе, дожидаясь многочисленных редакторских поправок. На титульном листе значилось название новой книги: "Эхо ужаса".

     Писатель приблизился к оконному стеклу и посмотрел на взметающиеся вверх огни праздничных фейерверков, разрывающих темноту ночи и свидетельствующих о радости человечества, переступившего на очередную ступень длинной лестницы Времени. "Возможно, это мой последний Новый год", – мысль походила на театральную реплику из трагедии, написанной рукой неопытного драматурга. Мужчина отвернулся от окна.

     Если он откажется от пересадки сердца, то у него, согласно прогнозу доктора Троутона, останется примерно полгода. Вполне достаточно, чтобы написать ещё один роман. И если он приложит все усилия, то читатели получат его предсмертное magnum opus [лат. главное произведение], которое объединит в себе весь художественный опыт Грэга Фишвика.

     Первое января – отличная дата для зачатия очередного произведения, ведь первое предложение в романе, по аналогии с появлением человека, есть не что иное, как своего рода зачатие. У Грэга уже давно существовала идея для серьёзной книги, но он дважды отбрасывал её, принимаясь за ту работу, которая была угодна издательству. Писатель под чутким руководством Ленарда заключил контракт с "Кристалл и Мобб" на две книги, так что "Прятки со смертью" и "Эхо ужаса" позволяли выполнить все обязательства по данному соглашению.

     Ни разу в жизни Грэг не садился за компьютер с целью что-то написать так поздно, но разве жизнь дана не для того, чтобы время от времени создавать исключения из правил? Он запустил текстовый редактор, и перед ним на мониторе появился виртуальный лист бумаги. Он пугал и манил одновременно. Мужчина знал, что лишь от него, от автора, зависит появление определённой последовательности букв, обладающих почти магической силой – из ничего порождать нечто.

     Белое пространство преобразилось, наполняясь смыслом. Из пустоты начал возникать новый роман.

     * * *

     Утром Грэга разбудил настойчивый телефонный звонок. Когда он всё-таки отыскал в себе силы подняться, чтобы дотянуться до трубки, мир утренней тишины был взорван голосом Ленарда. Литагент разразился настоящим многословным потоком, прежде чем писатель прервал его речь и попросил повторить уже сказанное немного медленнее.

     – Грэг, тот неловкий случай… – человек на другом конце линии сбился. – Я не хотел, чтобы всё так получилось. Ты не должен думать, что я подставил тебя. Они обвели меня вокруг пальца, как какого-нибудь школьника. Они специально втянули меня в эту глупую провокацию.

     – Остановись! – потребовал мужчина. – Давай ближе к делу.

     – Грэг, я приложил все усилия к тому, чтобы помочь тебе.

     – Помочь мне?

     – Я знаю, что тебе требуется пересадка сердца.

     – Плохие вести не стоят на месте, – заметил писатель. – Но я хочу отказаться от операции.

     – Грэг, ты спятил? Трансплантация – это твой единственный шанс! И я уже договорился с нужными людьми, чтобы тебя немного продвинули вперёд по списку ожидания. С учётом разных групп крови в данный момент ты являешься девятым претендентом на донорское сердце. Правда, вопрос потребует некоторых финансовых решений, но в преддверии появления на прилавках твоего третьего романа под эгидой "Кристалл и Мобб" у тебя с этим особых проблем не возникнет.

     – Подожди, Ленард. Я искренне благодарен за проявленную тобой заботу, но повторюсь, если ты не расслышал: я не собираюсь ложиться на операционный стол.

     – Грэг, ты так говоришь, потому что продолжаешь обижаться на меня из-за элитарного клуба читателей?

     – Забудь об этом чёртовом клубе, потому что он здесь ни при чём.

     – Тогда в чём дело?

     – Дело во мне, – писатель ощутил неимоверное желание немедленно прекратить разговор и положить трубку. Литагент хотел услышать от него определённые формулировки, которых у Грэга Фишвика пока не было. В самом деле, почему мужчина отказывался от представившейся возможности спасти свою жизнь посредством сложного хирургического вмешательства?

     Ответом могло бы послужить единственное слово.

     ПРЕДЧУВСТВИЕ.

     Могло бы, но не послужило, потому что Грэг так и не наткнулся на него в глубокой шахте словесной руды.

     – Возможно, со временем ты переменишь своё мнение, – со вздохом произнёс литературный агент. – И ещё. С Новым годом тебя, Грэг.

     – Спасибо, Ленард. И тебя тоже, – ответил мужчина.

     После нескольких дней, проведённых в добровольном заточении, Грэг наконец-то покинул пределы квартиры и вышел на улицу. Он с удовольствием вдохнул прохладу зимнего воздуха, отчего у него слегка закружилась голова. Пьянящая свежесть морозного дня позволила ему отбросить в сторону неприятные мысли, осаждавшие его в последнее время.

     Бесцельная прогулка привела мужчину к тому самому кафе, где он впервые познакомился с Кейси Мэрридж. Писатель открыл дверь и услышал знакомый звон колокольчика, приветствующего каждого посетителя. Он присел за столик, куда в прошлый раз подошла незнакомка в синей вязаной шапочке с сумочкой и книгой. Грэгу показалось, что с тех пор прошло немало лет. Сегодня он повторил заказ: чашка горячего кофе со сливками и сандвич с сыром.

     Место напротив пустовало. Грэг Фишвик посмотрел перед собой и представил, как в кафе входит девушка и просит у него автограф. Эпизод, отложившийся в памяти во всех подробностях, не вызвал ничего, кроме щемящей тоски. Он как будто видел себя со стороны, сожалея об утраченном счастье.

     По радио играл давний хит группы One Republic "Поздно просить прощения", и Грэгу показалась, что эта песня написана именно о нём. Он одними губами принялся повторять вслед за Райаном Теддером, вокалистом музыкальной команды, слова припева. Ему даже пришла в голову мысль о том, чтобы как-то использовать эту песню в последней книге. Грэг нередко прибегал в своём творчестве к такому литературному приёму, чтобы в нужный момент подчеркнуть то или иное настроение описываемых героев.

     Мужчина представил, как главный герой погибает в конце романа, а неподалёку раздаются плавные звуки мелодии и грустные слова:

     …поздно просить прощения, слишком поздно…

     – Сэр, вы в порядке? – обратилась к писателю официантка. Она заметила, как он на протяжении нескольких минут неподвижно сидит над опустевшей чашкой и не замечает ничего вокруг.

     – Я всего лишь задумался, – очнулся от кратковременного забытья Грэг Фишвик.

     – Может быть, ещё одну чашечку кофе?

     – Пожалуй, я пойду, – вежливо отказался от предложения мужчина.

     Его сознание с жадностью ухватилось за печальный мотив прозвучавшей песни и включило её на многократный повтор.

     …поздно просить прощения, слишком поздно…

     Сердце в груди отозвалось болезненным ощущением. Грэг остановился, чтобы перевести дыхание. Доктор Троутон выписал ему несколько рецептов на лекарства, но писатель так и не заглянул в аптеку. После ссоры с Кейси мир утратил для него краски и из разноцветной страны волшебства сделался старой чёрно-белой плёнкой бессмысленного фильма под названием "Полгода до смерти Грэга".

     – Добрый день, мисс Мэрридж.

     – Добрый день, – ответила озадаченная девушка. – Я вас знаю?

     Голос в телефонной трубке почему-то показался ей знакомым, но она никак не могла идентифицировать его обладателя.

     – Мы встречались с вами в больничном коридоре около палаты Грэга Фишвика, – напомнил позвонивший человек.

     – Мистер Ленард, если не ошибаюсь? – вспомнила Кейси.

     – Всё верно. Извините, что побеспокоил вас, но у меня есть к вам дело чрезвычайной важности.

     – В чём оно заключается?

     – Боюсь, что это не телефонный разговор. Мне бы хотелось переговорить с вами с глазу на глаз.

     – В настоящий момент у меня практически нет свободного времени, потому что я готовлюсь к экзаменам.

     – Разве Грэг вам ничего не сказал? – искренне удивился литературный агент.

     – Не сказал о чём? – задала вопрос девушка. – Около недели назад мы с ним серьёзно поссорились и с тех пор ни разу не общались.

     – Вот оно что. Тогда это многое объясняет, – загадочно произнёс Ленард, подкинув девушке приманку.

     – Хватит ходить вокруг да около! Зачем вы мне позвонили? – потеряла терпение Кейси. – Если вас попросил об этом Грэг, то передайте ему, что я больше не хочу, чтобы он появлялся в моей жизни! Не хочу, вы слышите? Если он думает, что именитый писатель может вести себя так, как ему заблагорассудится, то он глубоко заблуждается!

     – Никто меня ни о чём не просил, – возразил Ленард. – Я позвонил лишь потому, что Грэгу требуется ваша поддержка.

     – Поддержка? – теперь Кейси, кажется, сообразила, куда клонит литагент. – Значит, результаты… Нет, этого не может быть…

     – Ему требуется пересадка сердца, от которой он отказывается, и я хотел бы встретиться с вами, чтобы обсудить это.

     – Да, разумеется… – в голосе Кейси Мэрридж прозвучал неподдельный испуг.

     Через полчаса два человека, знающих Грэга Фишвика, сидели в том самом кафе, откуда немногим более двадцати минут назад вышел сам писатель. Кейси с готовностью выслушала Ленарда, прежде чем он обратился к ней за помощью.

     – Кейси, вы должны помириться с Грэгом, чтобы уговорить его дать согласие на операцию, иначе через полгода он умрёт.

     – Ленард, а вы уверены, что он послушает меня? Во время нашей последней встречи Грэг выглядел таким взволнованным и ничего не хотел слушать.

     – Необходимо убедить его! И поверьте, что сейчас с вами говорит не тот человек, которому Грэг Фишвик помогает зарабатывать деньги, а тот, кому не безразлична его жизнь. Грэг – талантливый писатель, и однажды он выйдет за рамки избранного им жанра, чтобы показать всему миру настоящую силу искусства.

     – После ссоры он звонил мне, но я не отвечала на его звонки, – призналась Кейси.

     – И вы готовы продолжать обижаться на него, зная, что он находится в смертельной опасности, если врачи не произведут ему трансплантацию? – Ленард внимательно посмотрел на девушку, словно хотел угадать, о чём она думает.

     – Нет, я обязательно поговорю с ним.

     – Кейси, я очень надеюсь на вас, – литагент положил свою ладонь на руку девушки, но в этом жесте не было и намёка на нежность мужчины по отношению к женщине. Скорее, он проявил очередную уловку в деловом общении, чтобы доказать собеседнице серьёзность возникшей ситуации.

     Девушка слабо улыбнулась в ответ на движение Ленарда, и в этом проявился всего лишь мимический знак, сигнализирующий о достижении взаимопонимания.

     Звонок в дверь заставил Грэга вернуться в реальность, откуда он сбежал в вымышленный им самим мир – мир, созданный исключительно с помощью писательского воображения. Мужчина прервался на середине предложения и пошёл открывать. На пороге стояла Кейси.

     – Привет, Грэг, – улыбнулась она. – С Новым годом!

     – Кейси? Привет, – Грэг как будто не верил собственным глазам. – С Новым годом.

     – Можно войти?

     – Да, конечно, – опомнился писатель, пропуская гостью.

     – Грэг, мне жаль, что наш последний разговор окончился не так, как нам того бы хотелось.

     – Я много думал об этом, – пожал плечами Грэг Фишвик. – Возможно, мне не следовало говорить того, что я тогда тебе сказал.

     – Нам обоим не следовало говорить того, что мы сказали друг другу, – девушка продолжала стоять в зимнем пальто и шапке.

     – Может быть, чаю? – мужчина испытывал неловкость.

     – Отличная мысль! – согласилась Кейси.

     Когда они разместились на диване, гостья решилась затронуть тему здоровья Грэга:

     – Каковы результаты биопсии?

     Грэг ничего не ответил, как будто вопрос был адресован не ему.

     – Грэг, пожалуйста, не молчи, – попросила его девушка. – Доктор Троутон наверняка сообщил их тебе.

     – Мне требуется пересадка сердца, – казалось, что вместо слов писатель исторгает из себя осколки битого стекла, которые причиняют ему ужасную боль.

     Хотя Ленард уже сообщил Кейси страшную новость, она, тем не менее, не удержалась от сдержанного возгласа, выдавшего её волнение. Девушка обняла мужчину и прижалась щекой к его щеке.

     – Прости, что не отвечала на твои звонки, – прошептала она.

     – Ты ни в чём не виновата, – тоже шёпотом произнёс Грэг.

     – Что тебе сказали по поводу операции?

     – Я отказался от неё.

     – Почему? – Кейси отстранилась от Грэга, чтобы посмотреть в его глаза.

     – Не знаю, – по интонации мужчины девушка поняла, что он и в самом деле не знает причины своего решения.

     – Но Грэг, это же твой единственный шанс!

     – Чем больше я думаю о том, что в моей груди будет биться чужое сердце, тем меньше у меня остаётся уверенности в правильности такой операции.

     – Это обычная практика, – возразила Кейси.

     – Что-то подсказывает мне, что я не должен соглашаться, – упорствовал Грэг Фишвик.

     – Глупо отказываться от такой возможности.

     – Ты не первая говоришь об этом. Но меня не покидает мысль о том, что мне придётся жить с сердцем другого человека, которого я даже не буду знать. За последние дни я прочитал несколько статей о том, как пересаженные органы доноров со временем давали о себе знать в телах реципиентов. У последних появлялись новые привычки, которые, судя по всему, принадлежали первым.

     – Так дело только в том, что ты боишься измениться под влиянием донорского органа? – высказала вслух свою догадку Кейси.

     – Я не знаю, чего именно боюсь, и мне трудно описать тот страх, который я испытываю.

     – Это естественная реакция, – пояснила девушка. – Но со временем ты избавишься от своего страха. Сейчас главное, чтобы ты согласился на операцию.

     – Кейси, ты действительно так считаешь? – заколебался писатель. Стена сомнений была практически разрушена, и требовался последний весомый довод, чтобы окончательно избавиться от неё.

     – Грэг, я люблю тебя и хочу, чтобы ты оставался рядом со мной как можно дольше, – сказала девушка и поцеловала мужчину.

     – Здравствуйте, доктор Троутон! – вошёл в кабинет после предварительного стука писатель.

     – Грэг, кажется, мы с тобой договорились, что ты можешь обращаться ко мне просто Джеймс, – улыбнулся мужчине человек в кресле.

     – Ах, да! Джеймс! – вспомнил Грэг Фишвик и улыбнулся в ответ.

     – Позволь догадаться, что значит твоё появление, – врач снял очки в тонкой металлической оправе и положил их перед собой на стол.

     – Попытка номер один, – выставил указательный палец посетитель, словно принялся считать неправильные версии.

     – Ты обдумал моё предложение и изменил своё мнение относительно пересадки донорского сердца, верно?

     – В самую точку, – согласился Грэг и опустил руку.

     – Я рад, что ты принял правильное решение. Нам понадобится провести обязательное обследование, включающее в себя серию различных тестов, начиная от рентгена грудной клетки и заканчивая заключением стоматолога, чтобы собрать всю необходимую информацию.

     – Я готов.

     – Вот и отлично! Позже мы уладим несколько формальностей, чтобы ты мог спокойно дожидаться своей очереди на трансплантацию. Кстати, какая у тебя группа крови?

     – AB [согласно классификации, принятой в России, соответствует четвёртой группе крови], – Грэг заметил на лице доктора Троутона некоторую озадаченность. – Есть какие-то проблемы, Джеймс?

     – Люди с данной группой являются идеальными реципиентами для переливания крови, но с пересадкой сердца дело обстоит гораздо серьёзнее. Чтобы избежать риска отторжения, понадобится донор с идентичными показателями, а это значит, что ожидание может продлиться дольше, чем нам того бы хотелось. Дело в том, что носители группы крови AB составляют немногим более пяти процентов от общего числа людей.

     – Не слишком большая цифра, – Грэгу показалось, что у него только что отняли последнюю надежду на спасение.

     – Придётся набраться немного терпения, – поспешил успокоить мужчину доктор Троутон. – У нас ещё есть время.

     "У меня, а не у нас", – сделал мысленную поправку Грэг Фишвик.

     Попрощавшись с доктором, писатель вернулся домой и долго лежал на диване, глядя в потолок, прежде чем вспомнил о своём обещании позвонить Кейси сразу же после приёма. Должно быть, девушка расстроится, когда обо всём узнает. Грэг протянул руку к телефону и выбрал из списка нужный номер.

     – Грэг, ты уже вернулся из больницы? – обрадовалась его звонку Кейси.

     – Только что, – правду ото лжи отличали целых полчаса.

     – И что тебе сказал доктор Троутон?

     – Мне понадобится уладить кое-какие вопросы, связанные с документами.

     – Почему у тебя такой голос? – неожиданно спросила девушка.

     – Какой? – постарался изобразить недоумение мужчина.

     – Как будто ты не хочешь о чём-то говорить. У тебя возникли какие-то проблемы?

     – Нет, никаких проблем. Ленард – ты, наверное, помнишь моего литературного агента – помог мне продвинуться вверх по списку ожидания донорского сердца. Теперь я девятый.

     – Не могу понять, что ты пытаешься от меня скрыть, – задумчиво произнесла Кейси Мэрридж.

     – Ничего, – Грэг замолчал, слушая шипение электронной тишины в телефонной трубке.

     – Скажи мне правду.

     На мгновение писатель замаялся, следует ли ему говорить, или снова обмануть собеседницу.

     – У меня кровь группы AB, – наконец, выдавил из себя он.

     Студентке медицинского колледжа не требовалось лишних объяснений, чтобы оценить ситуацию: группа AB для человека, у которого осталось всего полгода на ожидание и находящегося на девятом месте в списке на трансплантацию, – это практически смертный приговор.

     – О, Грэг… – тихо ответила она и замолчала.

     – У меня нет шансов? – не удержался от вопроса писатель.

     – Грэг, мы обязательно что-нибудь придумаем.

     – Кейси, я не хотел тебе этого говорить, но также я не хотел тебе лгать.

     – Мы обязательно что-нибудь придумаем, – настойчиво повторила девушка.

     Почему-то мужчине показалось, что она знает, о чём говорит.

     Когда девушка постучала в дверь, в комнате играла музыка, поэтому ей пришлось приложить силу, чтобы удары получились громкими. Внутри произошло какое-то движение, и весёлая песня затихла. Через несколько секунд перед Кейси возникла фигура взъерошенного Фредерика. На нём красовалась забавная футболка с изображением мозга в солнечных очках и надписью: "Мне жаль, что вы с ним не знакомы".

     – Кейси? – Фредерик внимательно посмотрел на посетительницу, словно ожидал увидеть кого угодно, вплоть до инопланетных захватчиков, но не девушку.

     – Привет, Фредерик. Можно войти? – улыбнулась Кейси.

     – Да, но у меня здесь ещё не убрано, – признался студент.

     Вместо формулировки "не убрано" подошла бы любая другая. Например, "Дыхание Апокалипсиса". Комната более всего походила на фантасмагорическое обиталище безумного учёного, настолько увлечённого своими изысканиями, что на всё остальное у него просто не осталось времени.

     – Хочешь чаю? – предложил Фредерик.

     – Нет, спасибо. У меня есть к тебе серьёзный разговор, – ответила девушка.

     – В противном случае ты не постучала бы в мою дверь, – сделал неуместное замечание студент. Впрочем, Кейси за много лет общения привыкла к подобным шуткам и не обратила на него никакого внимания.

     – Фредерик, я знаю, что ты хорошо разбираешься в компьютерах.

     – Если бы не кардиология, я бы обязательно занялся компьютерными технологиями, – не без некоторой гордости подтвердил слова девушки студент.

     – Можешь получить доступ к одному из медицинских серверов?

     – Ты шутишь? – после короткого замешательства вопросом на вопрос ответил Фредерик.

     – Разве я стала бы тебя беспокоить своим присутствием, если бы мне захотелось всего лишь пошутить?

     – Что тебе понадобилось на медицинском сервере?

     – Так ты можешь это сделать, или нет? – вместо ответа произнесла девушка.

     – Теоретически – да.

     – А если практически?

     – Согласно закону о кибербезопасности, хакер может получить до двадцати лет лишения свободы, в зависимости от тяжести совершённого им преступления.

     – Это значит "нет"?

     – Кейси, прежде чем совершать проникновение на сервер, я должен знать, для чего тебе это понадобилось.

     – Я хочу спасти жизнь одному человеку.

     – Судя по всему, этот человек тебе очень дорог, если ты готова нарушить закон?

     – Мы любим друг друга. Такой ответ тебя устроит?

     – Значит, ты хочешь помочь Грэгу Фишвику? – догадался Фредерик, ведь это именно он посоветовал Кейси прочитать первый роман писателя.

     – Ты никому не должен говорить об этом, – предупредила студента девушка.

     – Ладно, ладно, я не пророню ни слова, – Фредерик сделал вид, что застегнул рот на невидимую молнию. – Только проблема заключается в том, что информация об очереди на донорские органы хранится не только на медицинском сервере, но и в многочисленных документах.

     – Ты прав, – кивнула Кейси. – Поэтому тебе придётся проделать большую работу.

     – Что? Ты требуешь от меня практически невозможного!

     – Я ошибаюсь, или для тебя нет ничего невозможного? К тому же, ты учишься на кафедре кардиологии, так что я надеюсь на тебя.

     – Нет, Кейси! – отчаянно замотал головой студент, отчего его взъерошенные волосы окончательно утратили форму. – Я никогда не занимался подобными делами. Ты толкаешь меня на преступление!

     – Пожалуйста, Фредерик.

     – Не смотри на меня так. Прошу тебя, не надо. Ты же знаешь, что я не могу тебе отказать, когда у тебя такой взгляд.

     – Ты поможешь?

     – Кажется, у меня нет другого выхода.

     – Спасибо, Фредерик! Я всегда знала, что могу на тебя рассчитывать.

     – Но за это ты попросишь Грэга дать мне автограф.

     – Договорились, ты получишь от него столько автографов, сколько захочешь.

     Сверившись со списком лекарств, который дал ему доктор Троутон, Грэг Фишвик убедился в том, что принял все необходимые препараты. Почему-то таблетки заставляли его думать о собственной беспомощности и напоминали о том, что организм нуждается в серьёзной медицинской помощи. Всякий раз писатель возвращался мыслями к необходимости о пересадке сердца, и всякий раз он не мог избавиться от охватывающего его страха. Но больше всего его беспокоило странное ощущение того, что в ближайшем будущем он допустит роковую ошибку. Или уже допустил её?

     Мужчина старательно отодвигал от себя беспочвенные опасения, связанные с предстоящей процедурой трансплантации, но они неизменно возвращались к нему. Чтобы отвлечься, Грэг садился за компьютер и с головой погружался в вымышленный мир нового романа. Пальцы едва успевали трансформировать мозговые импульсы в текст, касаясь в определённой последовательности клавиатурных клавиш. Возможно, Грэгу удавалось сублимировать внутренний страх в мощную творческую энергию. По крайней мере, он знал множество примеров, когда именитые авторы умело пользовались этим.

     А потом предчувствие возвращалось. Стоило прервать работу, на мгновение остановиться, дать мыслям хотя бы малую степень свободы, и оно неизменно проникало внутрь, подобно маленькой скользкой змейке, отыскавшей незаметную щель в полу. Грэгу начинало казаться, что он вынужден мириться с присутствием неведомого чужака, стоящего прямо у него за плечом. И даже если бы он имел возможность обернуться там, внутри себя, то никого бы не обнаружил, потому что чужак мог предвосхищать каждое его движение.

     Чтобы не пугать Кейси, писатель счёл правильным ничего не говорить ей о своих опасениях. Лучше всего было вообще ни с кем не делиться странными мыслями, которые не имели более или менее вразумительного объяснения.

     К счастью, в последние дни всё свободное время у девушки отнимала сессия, так что её контакты с Грэгом ограничивались лишь непродолжительными телефонными разговорами. Она намекала на какое-то "решение проблемы", после чего осторожно меняла тему, чему мужчина совсем не противился. Он предпочитал обсуждать любые вопросы, не касающиеся состояния его здоровья. Кейси как будто интуитивно понимала это и старалась упоминать о предстоящей операции Грэга вскользь, словно боялась лишний раз бередить открытую рану.

     – Я сообщал тебе о том, что начал писать новую книгу? – заговорил во время одного из таких разговоров Грэг Фишвик.

     – Разве ты её не закончил? – удивилась Кейси.

     – Речь идёт о другой книге.

     – Значит, ты мне ничего о ней не говорил. О чём она?

     – Пока не знаю, – признался Грэг.

     – Неужели так бывает, чтобы писатель приступил к работе над книгой и не знал, о чём эта книга?

     – Наверное, бывает. У меня давно возникла задумка для создания романа, который значительно отличался бы от всего того, что я писал раньше.

     – Мне очень хотелось бы его прочесть.

     – Пока готов только небольшой фрагмент, и судить по нему обо всей книге крайне сложно. Возможно, мне придётся целиком переписать его, потому что возникают некоторые противоречия в характерах героев. К тому же, я не привык показывать свои тексты на ранних этапах работы, когда материал совсем сырой и требует значительных доработок.

     – Ты стесняешься? – догадалась Кейси.

     – Нет, дело вовсе не в этом, – попытался оправдаться мужчина.

     – Грэг, признайся, ты боишься показывать мне свои наброски, потому что в них содержатся твои настоящие мысли, верно?

     – Настоящие мысли? – писатель прикрыл собственное замешательство неуклюжей усмешкой.

     – То, что имеет для тебя истинное значение, – пояснила девушка, не обратив никакого внимания на реакцию собеседника. – То, о чём ты не решался писать в книгах раньше.

     – Может быть, ты права, – сдался Грэг Фишвик.

     – Я не настаиваю на том, чтобы ты позволил мне взглянуть на твою новую работу. Если тебе не хочется этого делать, я не обижусь.

     – Иногда очень трудно подобрать нужные слова, которые могли бы в полной мере выразить сущность тех или иных вещей, но ты выразилась так, что точнее не придумаешь. Этот роман действительно содержит мои настоящие мысли, и я никогда не решался переложить их на бумагу. Я боролся с собственными страхами, не называя их истинных имён, и ты прекрасно понимаешь, что при таком подходе всякая борьба была обречена на провал. Чтобы одолеть страх, необходимо взглянуть ему прямо в глаза. Вероятно, катализатором для данного произведения послужила моя неожиданная болезнь, – Грэг замолчал и прислушался к дыханию Кейси на другом конце линии.

     – Пожалуй, у тебя получится отличная история, – после непродолжительной паузы ответила девушка.

     – Начиная каждую новую книгу, я искренне надеялся на то, что у меня получится если не отличная, то хотя бы хорошая история, потому что сегодня даже хорошие истории – большая редкость. Но теперь мне кажется, что я двигаюсь в правильном направлении. Моему сердцу осталось биться каких-то полгода, – слова Грэга Фишвика заставили Кейси крепче стиснуть пальцами телефонную трубку, – и оно спешит наделить меня нерастраченной мудростью.

     – Грэг, пожалуйста, не нужно так говорить.

     – Извини, Кейси. Я всего лишь стараюсь смотреть страху в глаза, не отводя взгляда в сторону. Не избегая видеть правду. Жизнь – это не книга, состоящая из определённого числа пронумерованных глав, а мы не литературные герои с написанной судьбой, исход которой станет известен читателю на последней странице. История обычного человека может закончиться даже на середине предложения, разве не так?

     – С тобой всё будет в порядке! – не то возразила, не то горячо попыталась убедить саму себя Кейси Мэрридж.

     – Спасибо, Кейси. Спасибо за то, что согласилась пройти этот путь вместе со мной, не думая о том, куда он приведёт.

     – Скажешь ещё хоть слово в том же роде, и тебе придётся пожалеть.

     – Звучит, как угроза, – мужчина сделал вид, будто ему стало безумно страшно, после чего неожиданно рассмеялся.

     – Зря смеёшься, – также перешла на шутливый тон девушка.

     – И какую же расправу вы для меня придумали, мисс Мэрридж?

     – Мистер Фишвик, завтра вы будете приговорены к высшей мере наказания в форме свидания.

     – Суд присяжных вынес справедливое решение, и мне придётся с радостью его принять. У меня есть только один вопрос – это никак не повлияет на подготовку к сдаче твоих экзаменов?

     – Приговор обсуждению не подлежит, – сказала девушка и попрощалась с Грэгом.

     Едва завидев появление Кейси на улице, Грэг ощутил небывалую радость – ещё одно доказательство того, как сильно он к ней привязался. Девушка подбежала и прильнула губами к его лицу. Её лицо разрумянилось от мороза, что только придало ей привлекательности.

     – Может быть, зайдём куда-нибудь? – предложила она.

     – Замёрзла? – улыбнулся мужчина.

     – Я в порядке, а вот тебе следовало бы меньше находиться на холоде.

     – Это ещё почему? – с лёгким оттенком обиды ответил писатель. – Я прекрасно себя чувствую. К тому же, мне давно хотелось подышать свежим воздухом.

     – Что ж, если ты настаиваешь, – пожала плечами спутница.

     Грэг Фишвик предложил Кейси руку, и она охотно взялась за неё. Вместе они перешли через дорогу и последовали по неопределённому маршруту, получая удовольствие от неспешной прогулки.

     – Тебе нравится зимнее время года? – обратился к девушке мужчина.

     – Наверное, – задумавшись на мгновение, произнесла Кейси Мэрридж.

     – Это удивительная пора, – Грэг обвёл свободной рукой окружающий их город. – Знакомые вещи преображаются и обретают новый облик. Посмотри, например, на деревья. Разве они не похожи на фигуры из сказочных снов? Снег и искрящийся лёд превращают привычный для нас мир в подобие волшебной страны, увидеть которую может каждый, кто не лишён простейшей наблюдательности.

     – Даже не верится, что я иду рядом с человеком, пишущим романы ужасов, – Кейси прижалась к плечу Грэга.

     – Настоящий писатель должен уметь воспринимать реальность во всех её проявлениях, вне зависимости от его жанровых предпочтений. Он является чем-то вроде оптической призмы, способной пропустить через себя свет, чтобы затем преломить его в соответствии с собственными характеристиками.

     – То есть с мировоззрением и мироощущением самого писателя, – догадалась Кейси.

     – Всё верно, – кивнул мужчина. – Вот почему ужасы Клайва Баркера отличаются от ужасов Роберта МакКамона, а ужасы Стивена Кинга – от ужасов Дина Кунца. Каждый автор посредством фантазии преображает знакомый ему мир, опираясь на собственное восприятие и отношение к нему. Извини, что наша прогулка неожиданно превратилась в лекцию по литературе.

     – Тебе не за что извиняться, потому что мне интересно слушать тебя, Грэг. Кстати, я чуть не забыла: ты не мог бы позже подписать мне ещё один экземпляр своего романа "Девятая жизнь кошки"?

     – Наше знакомство началось с того, что я поставил автограф именно на этой книге. Зачем тебе понадобился ещё один? – удивился мужчина.

     – Он не для меня. Книга принадлежит моему приятелю, и он пристально следит за твоим творчеством.

     – Вот как? И кто же твой приятель?

     – Помнишь Фредерика? Ты ещё дал ему прозвище Пиноккио, – при последних словах Кейси не смогла сдержаться и улыбнулась.

     – Пиноккио, тот самый парень, с которым я тебя увидел возле колледжа, – Грэг всем своим видом показал, что отлично помнит Фредерика и уже вряд ли когда-нибудь забудет.

     – Тот самый парень, – подтвердила девушка.

     – Я могу подписать книгу так, как мне заблагорассудится? – загадочно спросил писатель.

     – Желательно, без лишних негативных эмоций. Я уже говорила тебе, что между ним и мной ничего нет, кроме крепкой школьной дружбы. К тому же… – Кейси осеклась, словно чуть не сказала чего-то лишнего.

     – К тому же что? – внимательно посмотрел на неё мужчина.

     – Ничего, – Кейси едва заметно прикусила нижнюю губу.

     – Кажется, ты чего-то недоговариваешь.

     – Ты подпишешь книгу для Фредерика? – Кейси явно не собиралась давать никаких ответов.

     – Хорошо, я это сделаю, – недосказанность, повисшая в воздухе, вызвала у Грэга знакомое с недавних пор неприятное ощущение. Воображаемый чужак, стоящий прямо за спиной, снова вернулся. У писателя возникло необъяснимое чувство вины, но он больше не стал задавать девушке дополнительных вопросов.

     – Спасибо, Грэг. Фредерик будет безмерно счастлив, когда получит "Девятую жизнь кошки" с твоей подписью. Думаю, однажды он сможет тебя как следует отблагодарить.

     Грэгу показалось, что чужак медленно протянул к нему холодную руку и коснулся его плеча. Мужчина невольно вздрогнул, как будто попытался избавиться от неприятного контакта. В ту же секунду сердце Грэга Фишвика болезненно сжалось, и он схватился рукой за грудь.

     – Что с тобой? – обеспокоенно взглянула на него Кейси.

     – Мне пора принять лекарства, прописанные доктором Троутоном, – произнёс писатель.

     – Они у тебя с собой?

     – Нет, я забыл их дома.

     – Подожди, сейчас я поймаю такси! – девушка протянула руку вперёд, чтобы остановить машину.

     – Не беспокойся, мне уже легче, – боль действительно притупилась, так что Грэгу удалось восстановить сбившееся дыхание.

     Кейси помогла мужчине добраться до дома и проследила за тем, чтобы он исправно принял таблетки, после чего вытащила из сумочки блокнот и ручку.

     – Что ты собираешься делать? – поинтересовался Грэг Фишвик.

     – Я перепишу названия всех нужных препаратов, чтобы они всегда находились со мной, если ты ещё раз допустишь такую непростительную оплошность и забудешь их.

     – Кейси, это вовсе не обязательно. Впредь я буду внимательнее.

     – И я тоже, – дала торжественное обещание девушка.

     Фредерик не ждал гостей, но, тем не менее, кто-то потревожил его настойчивым стуком в дверь. Студент отвлёкся от учебника, перевернул его и положил в раскрытом виде на стол, чтобы проверить, кому понадобилось наносить ему визит. На пороге квартиры стояла Кейси Мэрридж.

     – Привет! – произнесла гостья. – Могу я войти?

     – Пожалуйста! – небрежно пожал плечами Фредерик.

     – У меня для тебя кое-что есть, – девушка присела на край дивана и открыла сумочку. Уже через пару секунд она извлекла на свет книгу в чёрной обложке. – А вот и твой экземпляр с автографом Грэга Фишвика.

     – Ты не шутишь? – студент схватил "Девятую жизнь кошки" и поспешно открыл её на форзаце, где обнаружил надпись, сделанную синей ручкой.

     – Эта книга подписана Грэгом Фишвиком лично для Фредерика, с наилучшими пожеланиями, – прочёл он вслух, изучая затейливую роспись автора. – Ничего себе, теперь у меня есть роман, подписанный рукой известного писателя! Спасибо, Кейси!

     – Не за что, – ответила девушка. – А как обстоят дела с сервером?

     – Мне удалось получить к нему сетевой доступ, – понизил голос Фредерик, словно рядом находился кто-то посторонний, кто мог бы услышать данный разговор.

     – Значит, ты уже выяснил, где именно хранится информация об очередях на донорские органы?

     – Мне понадобится ещё какое-то время, чтобы проанализировать базы данных. Они тесно взаимосвязаны друг с другом, поэтому изменения только в одной из них вызовут серьёзные подозрения со стороны медицинского персонала. Необходимо установить, в каком порядке информация поступает на главный сервер, потому что, в противном случае, мы рискуем попасться на компьютерном взломе. А если я отслежу обратную цепь взаимодействия всех промежуточных компьютеров в сети, через которые вносятся поправки в общий реестр, тогда у меня появится возможность взломать систему, не оставив никаких следов.

     – Сколько времени это займёт?

     – Полагаю, недели две.

     – Две недели, – тихо произнесла Кейси, как будто ей удалось отыскать редкое заклинание, которое сможет спасти Грэга. – Ты в этом уверен?

     – Возможно, по ходу мне и придётся столкнуться с непредвиденными осложнениями, но я не думаю, что они значительно повлияют на окончательный результат. Да, мне должно хватить двух недель.

     – Фредерик, я благодарна тебе за то, что ты согласился мне помочь.

     – Мы всегда помогали друг другу, – улыбнулся студент, но тут же на его лице появилось выражение неуверенности.

     – Тебя что-то тревожит? – спросила девушка, заметив едва уловимую перемену.

     – Не знаю, – заколебался обладатель взъерошенной шевелюры. – Ты уверена, что мы поступаем правильно?

     – От этого зависит жизнь Грэга, – без тени сомнения ответила Кейси. – Ему необходимо получить новое сердце, иначе он умрёт.

     – Да, наверное, ты права, и это единственный выход, чтобы помочь ему.

     – Если ты боишься, лучше оставь это сейчас. Я поищу кого-нибудь другого.

     – Не надо, – отрицательно покачал головой Фредерик. – Я справлюсь. Обещаю.

     – Я знала, что ты меня не подведёшь, – Кейси попрощалась со школьным другом, после чего ушла. Студент запер за ней дверь и вернулся в комнату. На столе по-прежнему лежала книга с фотографией чёрной кошки на обложке.

     "Как странно, – подумал Фредерик, взяв в руки роман Грэга Фишвика. – Однажды я посоветовал Кейси прочесть "Девятую жизнь кошки", а теперь она принесла её мне с автографом писателя, которому требуется моя помощь".

     Он ещё раз открыл форзац и пробежал глазами по надписи.

     "Эта книга подписана Грэгом Фишвиком лично для Фредерика, с наилучшими пожеланиями".

     А снизу размашистая подпись, похожая на скрытый призыв о помощи.

     Грэг всегда писал свои книги в полном одиночестве, за исключением кошки Молли, которая никогда ему не мешала, даже если требовала к себе внимания. Он просто сажал её к себе на колени и продолжал работать. Но теперь одиночество сделалось для него тягостным бременем, потому что временами его начал охватывать необъяснимый ужас. Мужчине казалось, что он в комнате не один, но, обернувшись, убеждался в обратном. Никого рядом с ним не было, хотя волнение не проходило.

     Он старался отыскать объяснение подобным явлениям в болезни сердца. Конечно, это происходит исключительно из-за того, что ему требуется пересадка жизненно важного органа. Других причин просто не существует. На какое-то время это помогало, а потом тревога возвращалась с новой силой. В такие минуты Грэг Фишвик отчаянно жалел о том, что обладает столь богатым воображением. Чем оно сильнее, тем ярче становятся неведомые страхи. И вновь на сцену выступал чужак – порождение обеспокоенного сознания, ищущего приемлемой формы для выражения пугающего образа приближающейся смерти.

     Чужак без лица стоит за спиной. У него нет языка, чтобы произнести имя Грэга, но мужчина знает, что чужак зовёт его. Безмолвные уста кривятся в хищной улыбке, потому что боязнь писателя доставляет чужаку бесконечное удовольствие.

     У чужака неестественно длинные руки. Они похожи на сухие ветви с пальцами-крючьями, которые способны при малейшем соприкосновении с кожей вызвать глубокие порезы. С них медленно стекает яд, заражающий кровь бесконечными душевными терзаниями.

     Чужаку не нужно глаз, чтобы определить, где находится его жертва. У него идеальный слух, с лихвой компенсирующий отсутствие зрения. Он слышит напряжённые удары сердца, так что ему нетрудно догадаться о степени испуга, вызванного его неожиданным появлением рядом с писателем.

     Чужак мог бы стать одним из ярчайших отрицательных персонажей в очередной книге ужасов Грэга Фишвика, но в ближайшее время мужчина не собирался писать никаких страшных историй. Ему необходимо закончить уже начатый роман до того, как с ним что-нибудь произойдёт. Что именно? Чего ты так боишься, Грэг?

     Перед внутренним взором писателя силуэт чужака трансформируется, обретая знакомые черты. Теперь у него изо рта торчит свисток, звук которого, вливаясь в голову через уши, безжалостно терзает мозг и причиняет невыносимую боль.

     – Шевелись, Пузо! – кричит чужак в обновлённом образе. Конечно же, это мистер Четмэн, школьный тренер. Но мальчик по имени Грэг точно знает, кто кроется под маской учителя физкультуры.

     – Посмотри на себя! – преследует будущего писателя брезгливый голос. – Ты жалкий толстяк! Когда ты бежишь, твоя задница трясётся, как праздничный пудинг.

     Ученики вокруг смеются и показывают на Грэга пальцами. Их лица наплывают одно на другое, сливаясь в многоликое чудовище, преследующее убегающего мальчика. Он тщетно пытается скрыться в пустом классе, потому что даже сквозь закрытую дверь до него продолжают доноситься обидные насмешки.

     – Тебе от меня не скрыться! – каким-то образом мистер Четмэн возникает за спиной несчастного школьника.

     – Что вам от меня нужно? – испуганно восклицает Грэг Фишвик. – Почему вы меня преследуете?

     – Я слежу за тобой, – без всякого притворства отвечает человек в спортивном костюме со свистком на шее. В подтверждение собственных слов он показывает мальчику электронный секундомер, работающий в режиме обратного отсчёта. Грэгу без труда удаётся рассмотреть на экране бегущие цифры: 5 месяцев, 2 недели, 3 дня, 11 часов, 6 минут. Секунды сменяют друг друга слишком быстро, чтобы успеть зафиксировать определённое значение.

     – Что будет, когда время истечёт? – содрогаясь от страха, задаёт вопрос ученик.

     – Ты отдашь свою жизнь мне! – на мгновение сквозь облик мистера Четмэна проглядывает серая фигура чужака.

     – А если я откажусь?

     – Никто не станет тебя спрашивать, толстяк, – лицо преследователя разрывается оскалом хищной улыбки. – Мне достаточно дождаться того, чтобы у тебя не осталось времени, и тогда ты – мой!

     Грэг отступает на шаг назад и понимает, что ему не хватает воздуха, чтобы полноценно дышать. Он открывает рот, стараясь сделать глубокий вдох, после чего просыпается.

     – Можешь меня поздравить! – раздался из телефонной трубки весёлый голос Кейси.

     – Поздравляю! – ответил Грэг. – А теперь расскажи, с чем именно я тебя поздравил?

     – С успешным окончанием сессии.

     – Отличный повод, чтобы встретиться и сходить куда-нибудь.

     – Какие будут предложения?

     – Можно заказать столик в "Пиратской бухте".

     – "Пиратская бухта"? Что это? Никогда о такой не слышала.

     – Уютное местечко, – произнёс со знанием дела мужчина. – Вообще-то я не большой любитель многолюдных мест, но там чувствую себя, как дома. Правда, не заглядывал туда уже больше года.

     – Что ж, будь по-твоему, – согласилась девушка.

     – Я заеду за тобой через час. Надеюсь, тебе хватит этого времени, чтобы собраться?

     – А как я должна выглядеть? Если туда пускают с чёрной повязкой на глазу и попугаем на плече, который выкрикивает "Пиастры! Пиастры! Тысяча чертей!", мне понадобится гораздо больше времени. Во-первых, необходимо подыскать подходящую птицу. Во-вторых, научить её говорить на пиратском жаргоне.

     – Это всего лишь небольшой ресторанчик, изнутри напоминающий трюм пиратского судна, так что никаких чёрных повязок и попугаев не потребуется, – оценил шутку собеседницы писатель.

     – Тогда мне вполне хватит часа.

     * * *

     Сегодня Кейси выглядела сногсшибательно. Она по праву могла считать себя королевой вечера. Чёрное вечернее платье превратило её из девушки-студентки в роскошную женщину, обладающую грацией и шармом. Грэгу на мгновение даже показалось, что он совершенно её не знает. Впрочем, такая перемена в облике Кейси Мэрридж не могла его не порадовать. Он взял спутницу под руку и провёл к одному из свободных столиков.

     – Смотрю на тебя и понимаю, что у меня нет подходящих слов, чтобы в полной мере выразить свой восторг, – сказал он, глядя на преобразившуюся девушку.

     – Ты же писатель, – улыбнулась она.

     – Что является прекрасным подтверждением тому, насколько замечательно ты выглядишь.

     – Спасибо, Грэг. Кажется, ты был прав: здесь действительно очень уютно, – девушка мягко прикоснулась ладонью к руке мужчины. В её глазах появилось что-то новое, едва уловимое.

     – Странно, но я почему-то начал волноваться, – признался Грэг Фишвик. – Словно увидел тебя в первый раз.

     Он ощутил в себе непривычный огонь, который медленно охватил его тело. Приятное чувство близости, похожее на поток горячей энергии, исходящей откуда-то изнутри, заставило писателя утратить способность видеть окружающий мир. Теперь вся Вселенная была сосредоточена в Кейси.

     К столику подошёл сомелье в пиратском костюме и треуголке и предложил посетителям обширную карту вин. Грэг кивнул в знак благодарности, позволив ему удалиться и дать клиентам время самостоятельно выбрать подходящий пункт.

     – Грэг, у тебя же сердце, – напомнила писателю девушка.

     – У всех есть сердце. А бокал вина ещё никому не повредил. Правда, мне следовало бы тебе признаться в том, что я совершенно не разбираюсь в винах, – склонившись ближе к Кейси, шёпотом произнёс Грэг Фишвик. – Могу лишь сказать, нравится ли мне тот или иной напиток на вкус, или нет.

     – Тогда нам следовало бы довериться знатоку, – взглядом указала на отошедшего к соседнему столику человека Кейси.

     – Сделаем вид, будто мы что-то понимаем, – с видом заговорщика ответил писатель и хитро подмигнул спутнице. – Вот увидишь, что бы мы ни заказали, он обязательно скажет, что у нас хороший вкус и одобрит наш выбор.

     – И что ты предлагаешь?

     – Вот, – мужчина наугад ткнул пальцем в страницу каталога. – По-моему, подходящий вариант.

     Девушка взглянула и прочла: "Chateau Fonfroide Bordeaux".

     – И что это? – тихо спросила она.

     – Понятия не имею, – беспечно пожал плечами Грэг. – Заодно и узнаем.

     Когда сомелье вернулся к их столику, писатель попросил принести бутылку с таинственным французским названием.

     – Шото Фонфруа Бордо. Отличный выбор, – улыбнулся человек, забирая винную карту, на что Грэг улыбнулся в ответ, хотя его улыбка в большей степени была адресована девушке, как будто он хотел ей сказать: "Ну, что я тебе говорил?" – Данное вино обладает приятным лёгким вкусом и ароматом, в котором можно уловить нотки спелых лесных ягод.

     – Его производят традиционным способом? – Грэг постарался навлечь на себя маску большого ценителя французских вин.

     – Несомненно. Сюда входит букет из красных сортов винограда Каберне-Совиньон, Мерло и Каберне Фран, собираемых в самом известном в мире апелласьоне на атлантическом побережье Франции – Бордо.

     – Всё верно, Каберне-Совиньон, Мерло и Каберне Фран. Именно они рождают неподражаемый аромат. Итак, нам бутылочку Шото Фонфруа Бордо, – Грэг заметил, как Кейси тщательно старается подавить смех.

     – Отличный выбор! – выдохнула девушка, когда сомелье скрылся из виду.

     – Я держался весьма достойно, – произнёс на французский манер мужчина, грассируя и делая ударение на каждом последнем слоге.

     – Если бы ты не предупредил меня, что совершенно не разбираешься в винах, я бы поверила в то, что ты действительно выбрал то, что хотел.

     Сомелье вернулся с бутылкой вина, открыл её с помощью специального штопора, после чего налил немного в каждый бокал, чтобы посетители могли насладиться замечательным вкусом. Грэг приподнял бокал, посмотрел сквозь хрусталь на рубиновый оттенок жидкости, после чего сделал первый глоток.

     – Шото Фонфруа Бордо, – медленно проговорил он, напоминая актёра из телевизионной рекламы, который всем своим видом готов показать зрителям, насколько ему нравится рекламируемый товар.

     Кейси последовала его примеру и попробовала содержимое бокала, играющего множеством ярких бликов от ламп освещения, стилизованных под горящие факелы. Вино пришлось ей по вкусу, и она улыбкой выразила свою признательность человеку у столика. Тот откланялся и предоставил паре возможность наслаждаться ужином и друг другом.

     – Грэг, ты уверен, что это не повредит твоему здоровью?

     – Если свыше мне не уготована участь захлебнуться бокалом вина, то ничего страшного не случится, – решил отшутиться писатель.

     Они провели замечательный вечер. Возможно, это был лучший вечер с тех пор, как им удалось познакомиться в кафе. А позже, провожая девушку до дома, Грэг Фишвик осознал, что их отношения перешли на новый уровень, хотя ему никогда не нравилось подобное выражение. Оно казалось ему слишком плоским. В нём не отражалась истинная суть того взаимопознания, которое возникает между мужчиной и женщиной при постоянном общении. Он понял, что связь между ними окрепла, и сегодня прощальный поцелуй может иметь продолжение. И он не ошибся.

     Она остановилась перед дверью, но не остановила его. Грэг прильнул к губам Кейси, и они оказались в комнате. Темнота обостряла их восприятие, так что каждое нежное прикосновение порождало настоящую бурю чувств. Мужчина заключил девушку в объятия и ощутил органическую потребность ни на мгновение не отпускать её. Он чувствовал на себе тёплое дыхание Кейси, продолжающее хранить едва уловимый аромат французского вина. Мир вокруг пришёл в бесконечное движение, как будто кто-то с силой раскрутил земную ось.

     Чужаку же не было дела до человеческих чувств. Он притаился во мраке и терпеливо ожидал, когда на дисплее его электронного таймера в один ряд высветятся сплошные нули.

     Сидя в наушниках перед монитором, Фредерик слушал музыку и занимался незаконным проникновением в компьютерную сеть медицинского центра. Он бы ни за что не согласился этого сделать, если бы Кейси не сказала ему о том, кому именно требуется его помощь. Грэг Фишвик – автор таких нашумевших романов, как "Девятая жизнь кошки" и "Ты не можешь их увидеть". К выходу готовился третий роман с интригующим названием "Прятки со смертью". Студент не мог позволить умереть писателю, книги которого прочёл с таким удовольствием, лишь потому, что тот не дождётся своей очереди на пересадку сердца в связи с редкой группой крови.

     Всё свободное время студент посвящал только тому, чтобы найти способ незаметно внести изменения в документы, связанные с порядком ожидания донорских органов. Он выбрал одного из первых претендентов на операцию по трансплантации в качестве своеобразного маркера, чтобы отслеживать на сервере все изменения, связанные с ним. Благодаря этому, Фредерику удалось запустить поисковую систему по всей базе данных, что позволило ему установить цепь продвижения данных о реципиенте в обратной последовательности. Чтобы убедиться в правильности схемы, студент проверил ещё несколько человек.

     Таким образом, теперь ему достаточно было передвинуть имя Грэга с девятой позиции на третью или даже вторую на каждом компьютере, через который проходила информация о "листе ожидания", прежде чем попадала на центральный сервер, чтобы мужчина мог вовремя получить новое сердце. Фредерик испытал необычайное волнение от результата проделанной работы. Ему понадобилось бы около получаса для завершения взлома, но он прервался, снял с головы наушники и вышел на балкон, вдохнув полной грудью холодный воздух. Что-то подсказывало ему, что нужно остановиться, пока не стало слишком поздно.

     В памяти возникла надпись, сделанная писателем на экземпляре "Девятой жизни кошки": "Эта книга подписана Грэгом Фишвиком лично для Фредерика, с наилучшими пожеланиями". Одно воспоминание тут же сменилось другим – лицом встревоженной Кейси: "Я хочу спасти жизнь одному человеку. Мы любим друг друга".

     "Я должен ему помочь", – подумал студент, глядя на снежную панораму города.

     Он вернулся к компьютеру и принялся лихорадочно вносить изменения в медицинские документы.

     Грэг Фишвик – вторая позиция.

     Позже Фредерик позвонил Кейси.

     – Я закончил, – произнёс он загадочным тоном.

     – Что? – Кейси не сразу поняла, о чём говорит приятель.

     – Он следующий.

     – Кто следующий?

     – Твоя просьба. Я её выполнил. Не говори ничего лишнего.

     – Вот ты о чём. Я поняла, – волнение студента передалось и девушке. – Спасибо! Ты не представляешь, как я ценю твою помощь, Фредерик!

     – Мне пора, – ответил студент и поспешно повесил трубку.

     Звонок застал Грэга за работой над книгой. Мужчина поспешно закончил предложение и подошёл к телефону, чтобы ответить, но у него возникло странное опасение. Чем ему мог угрожать обычный разговор? Писатель заколебался и всё-таки поднял трубку. Он с облегчением услышал на линии голос доктора Троутона.

     – Это Джеймс Троутон, – представился врач. В его тоне Грэг уловил лёгкий оттенок отчуждённости.

     – Привет, Джеймс! – ответил мужчина.

     – Грэг, я звоню тебе, чтобы сообщить радостную новость, – странно, но в голосе доктора не чувствовалось никакой радости. Скорее, недоверие по отношению к собеседнику.

     – Вот как? И что же это за новость?

     – Сегодня пациенту с группой крови AB проведена операция по пересадке сердца, – Джеймс Троутон определённо чего-то недоговаривал, как будто узнал о Грэге какую-то тайну, но не хотел этого показывать.

     – Отлично! – скромно выразил свою радость за счастливчика Грэг Фишвик. – Кажется, я немного продвинулся, да?

     – Грэг, в "листе ожидания" ты идёшь следующим.

     – Что? Этого не может быть! Джеймс, ты, наверное, решил меня разыграть?

     – Я говорю абсолютно серьёзно.

     К писателю пришло смутное понимание того, почему речь Джеймса Троутона с самого начала показалась ему какой-то натянутой:

     – Наверное, произошла досадная ошибка. Я не могу быть следующим.

     – Никакой ошибки нет, – возразил врач, хотя мужчина отчётливо услышал по его интонации, что тот не верит в собственные слова. – В данный момент ты являешься первым в списке претендентов на донорский орган среди тех, у кого кровь группы AB. Теперь тебе нужно постоянно держать при себе включённым мобильный телефон и отказаться от дальних поездок. Как только появится подходящее сердце, тебе позвонят.

     Ошеломлённый писатель не мог подобрать ни одного подходящего слова, чтобы ответить.

     – Грэг, ты меня слышишь? – окликнул его доктор Троутон.

     – Да, Джеймс. Я слышу.

     – Не забудь про мобильный телефон. Следи за уровнем заряда батареи и всё время носи его с собой. Никуда не уезжай, а лучше отмени все деловые встречи на месяц вперёд. Ты меня понял?

     – Как это может быть?

     – О чём ты, Грэг?

     – Всё произошло слишком быстро, верно?

     – Не думал, что ты об этом спросишь, – в ответе доктора Троутона проскользнуло недоверие.

     – Это значит "да"? – догадался мужчина.

     – Извини, Грэг, у меня ещё много дел.

     Разговор был окончен, но после него у писателя осталось двойственное впечатление. С одной стороны, он узнал радостную новость о том, что стал первым претендентом на донорское сердце в своей группе, но, с другой стороны, такое стремительное продвижение в очереди не могло его не беспокоить. Доктор Троутон о чём-то умолчал, ушёл от прямого ответа.

     И снова внутри появилось то нехорошее предчувствие, которое преследовало мужчину в последние недели. Возможно, оно объяснялось предстоящей операцией. А возможно, чем-то другим, что неотступно следовало за Грэгом и существовало в качестве призрачного намёка на предстоящие события.

     * * *

     Какие бы эмоции у Грэга не вызывала новость, ею необходимо было поделиться с Кейси. Вслед за тем, как доктор Троутон отключился от линии, мужчина набрал номер девушки и с трудом дождался, когда длинные гудки ожидания сменятся её ответом.

     – Кейси, я должен тебе кое-что рассказать, – поспешно произнёс он.

     – Что-нибудь случилось? – озабоченно спросила Кейси Мэрридж.

     – Случилось, – подтвердил писатель.

     – Ты в порядке? – выразила свои опасения девушка.

     – В полном, – ответил мужчина. – Только что мне звонил доктор Троутон и сообщил, что я следующий в очереди на операцию по пересадке сердца.

     – Грэг, я рада это слышать!

     У него вновь появилось неприятное ощущение, и он толком не знал, с чем оно могло быть связано. Что-то в голосе Кейси ему не понравилось. Грэг Фишвик попытался понять, что именно его так смутило, но – безрезультатно.

     – Грэг, почему ты молчишь? – напомнила о себе собеседница.

     – Ты ничуть не удивлена? – у писателя пересохло в горле, отчего слова получились какими-то скомканными. – За столь короткий промежуток времени я переместился по очереди с девятой позиции на первую. Разве такое возможно?

     – Мне кажется, или ты не слишком рад тому, что ожидание не стало для тебя смертельным приговором?

     Впервые за последнее время Кейси выразилась столь резко, без эвфемизмов и осторожных намёков на существующее положение вещей. Писателю даже показалось, что в её голосе прозвучала обида.

     – Конечно же, я рад, – возразил он. Впрочем, без всякого энтузиазма. – Но при всей моей радости я не утратил способности трезво смотреть на обстоятельства, при которых звонок доктора Троутона напоминает способность Иисуса ходить по воде.

     – Можешь относится к его звонку, как к чуду, – посоветовала девушка. – К хорошему чуду, которое спасёт твою жизнь.

     – Кейси, как ты думаешь, в каком соотношении выпадают орёл и решка при многократном подбрасывании монеты?

     – Примерно пятьдесят на пятьдесят.

     – А в скольких случаях монета станет на ребро?

     – Вряд ли такое может случиться.

     – Вот об этом я и говорю. Сегодня моя монета – если ты понимаешь, о чём я, – стала на ребро.

     – Почему бы тебе просто не поблагодарить судьбу за прекрасный шанс? Зачем всё усложнять и отыскивать скрытую закономерность в череде обыкновенных случайностей?

     – Наверное, ты права. Не знаю, что на меня нашло. Признаться, я не нахожу себе места от волнения. Ещё вчера операция казалась мне чем-то далёким, почти нереальным, а теперь я понимаю, что рано или поздно мне придётся лицом к лицу столкнуться с необходимостью продолжить жизнь с чужим сердцем. И чем больше я думаю об этом, тем страшнее мне становится.

     – Грэг, постарайся избавиться от мрачных мыслей.

     – Именно этим я и занимаюсь. Жаль только, не всегда удаётся, потому что моя голова устроена немного иначе, нежели у большинства обычных людей. Иногда я даже немного завидую тем, кто лишён богатого воображения, потому что им не требуется от него защищаться.

     Тягостное ожидание перед лицом неизвестности сделалось для Грэга Фишвика чем-то вроде пытки для приговорённого к смертной казни, который не знает, в какой момент откроется дверь в камеру заключения, тем самым, предвещая последние минуты жизни, предшествующие электрическому стулу. Писатель последовал совету доктора Троутона и всё время держал телефон при себе, исправно следил за уровнем заряда батареи и не выходил на улицу, если индикатор оказывался заполнен хотя бы на четверть. Но мужчина вздрагивал каждый раз, когда кто-то звонил, а его сердце начинало усиленно биться, подчиняясь внутреннему страху. Каждый раз звук звонка приобретал пугающий эффект, словно Грэг слышал не телефонный сигнал, а голос незнакомца, проникшего в его жилище с дурным умыслом.

     Работа над новой книгой значительно замедлилась, потому что писатель всё чаще сталкивался с тем, что в его голову лезли посторонние мысли. Иногда он мог провести перед монитором не менее получаса и не написать ни единого слова, как будто искусство складывать буквы в слова, а слова – в предложения было им безвозвратно утрачено. Перед мысленным взором то и дело возникали картины операционного стола со стоящими вокруг него хирургами. В центре внимания грудная клетка Грэга, откуда врач извлекает больное сердце, чтобы заменить его донорским.

     Как правило, подобные видения возникали у мужчины от лица стороннего наблюдателя. Он смотрел на пациента, на его вскрытую грудину, подключённый к телу аппарат искусственного кровообращения, после чего понимал, что это он сам лежит с закрытыми глазами и ждёт окончания операции.

     Опомнившись, Грэг неизменно чувствовал внутри себя тяжёлый животный ужас жертвы перед настигающим её хищником, притаившимся где-то поблизости. Писатель даже оглядывался по сторонам, чтобы избавиться от неприятной иллюзии. И всё-таки ощущение постороннего присутствия не проходило. Но больше всего ему хотелось избавиться от идеи о чужом сердце.

     Чужое сердце. Чужое сердце. Чужое сердце.

     Мысль пульсировала в мозгу с утомительным постоянством через равные и чрезмерно короткие промежутки времени, напоминая звук работающего отбойного молотка.

     Очередной телефонный звонок нарушил тишину и заставил мужчину вздрогнуть. В эту минуту Грэгу показалось, что рядом с ним прозвучал взрыв небывалой мощности, практически оглушивший его. Он протянул руку к трубке и взглянул на имя абонента. Каково же было его облегчение, когда он убедился в том, что сообщение никак не будет связано с предстоящим лечением.

     – Грэг, что-то тебя давно не слышно.

     – Привет, Ленард, – ответил писатель. – Какие новости?

     – Самые лучшие, – литературный агент выдержал короткую паузу, чтобы подогреть интерес Грэга.

     – Что у тебя на этот раз?

     – Через три недели ищите "Прятки со смертью" Грэга Фишвика во всех книжных магазинах страны!

     – Звучит многообещающе, – иронично усмехнулся Грэг.

     – Ещё бы! – согласился с ним Ленард. – "Кристалл и Мобб" обеспечат твоей книге достойное место в пантеоне бестселлеров, можешь в этом даже не сомневаться. Издательство планирует серию твоих встреч с читателями в крупнейших торговых центрах в поддержку нового романа.

     – Боюсь, что у меня не получится.

     – Что значит не получится? Выброси данное слово из своего лексикона. Ты же понимаешь, о чём идёт речь?

     – Я прекрасно понимаю, но готов повторить снова: я не смогу принять в этом участия.

     – Почему?

     – В ближайший месяц мне предстоит пересадка сердца.

     – Подожди, мне сказали, что тебе придётся ждать очереди на трансплантацию не менее трёх-четырёх месяцев.

     – Мне могут позвонить в любой момент, как только найдётся подходящий донор. На ближайший месяц доктор посоветовал отменить любые важные встречи.

     Судя по возникшей паузе, литературный агент тщательно обдумывал то, что услышал.

     – Ленард? – окликнул его писатель.

     – Да, Грэг?

     – Ты на связи? Мне показалось, что ты что-то говоришь, а я тебя не слышу.

     – Нет, я ничего не сказал.

     – Тогда скажи что-нибудь.

     – Я не знаю, что сказать. Ты должен был участвовать в появлении на свет твоей очередной книги. Ты должен был представить её широкой аудитории. У "Кристалл и Мобб" были планы относительно тебя, а что будет теперь?

     – Объясни им сложившуюся ситуацию, попроси их немного подождать.

     – Подождать? Грэг, они никого не станут ждать. Это издательский план, от которого нельзя отступать. На кону стоят крупные деньги, и никто не захочет нести убытки. Они вложили в твой тираж солидную сумму, а взамен им нужно твоё имя.

     – Писателю пересаживают сердце – хорошая тема для подогрева интереса среди читательской аудитории, не так ли? У каждого своя работа – это твои слова. Так пусть журналисты делают свою работу, чтобы оправдать ожидания "Кристалл и Мобб".

     – Отличная идея! – обрадовался литературный агент. – Я позвоню тебе позже.

     Утром Кейси предложила Грэгу вместе позавтракать в каком-нибудь кафе. Писатель без раздумий выбрал место, где они познакомились в прошлом году. Девушка не возражала, так что через полчаса они сидели за тем же самым столиком.

     – Грэг, ты выглядишь так, как будто всю ночь не спал, – заметила на лице мужчины следы усталости спутница.

     – А как ещё может выглядеть человек, которого терзает бессонница? – улыбнулся он, хотя попытка пошутить вышла скорее вымученной, чем удачной.

     – Тебя беспокоило сердце?

     – Правильнее было бы сказать "мысли о сердце", – Грэг Фишвик сделал глоток горячего кофе и почувствовал, как по телу разливается приятное тепло.

     – Дай-ка угадаю, – Кейси театральным жестом приставила указательные пальцы к вискам, как будто это действительно могло стимулировать работу её мозга. – Тебе так и не удалось выкинуть из головы чрезмерно быстрое продвижение по "листу ожидания", верно?

     – Отчасти, – пожал плечами писатель.

     – Тогда в чём дело?

     – Наверное, причина во мне. Стыдно признаваться в некоторых вещах, но я боюсь предстоящей операции. Я всё время думаю о ней, и чем больше я думаю, тем плотнее меня стягивает кольцо едкого страха. Иногда мне снятся кошмары, связанные с предстоящим лечением. Но чаще всего меня беспокоит ощущение чужого присутствия. К сожалению, я не могу подобрать правильных слов, чтобы описать тебе, что именно я чувствую в такие моменты. Как будто за спиной кто-то есть. Как будто он пристально следит за мной и чего-то ждёт.

     – Это естественная реакция твоего организма, – ответила Кейси, и в её взгляде Грэг прочитал сочувствие. – Любой человек на твоём месте переживал бы то же самое.

     – В моей груди будет биться чужое сердце. Я хотя бы смогу узнать, кому оно принадлежало до меня?

     – Нет, – отрицательно покачала головой девушка. – Из этических соображений данная информация не подлежит распространению. Донорским органам присваиваются специальные номера.

     – Всё равно, что получить подарок и не знать, кто его сделал.

     – Главное, что этот подарок позволит тебе жить дальше.

     Грэг промолчал.

     – Кстати, Фредерик просил поблагодарить тебя, – сменила тему разговора девушка.

     – За что?

     – За автограф. Он был рад получить от тебя книгу с авторской подписью.

     – Эта книга подписана Грэгом Фишвиком лично для Фредерика, с наилучшими пожеланиями, – процитировал мужчина. – Нам бы следовало подписать её вместе, потому что идея текста принадлежала тебе.

     – Твой вариант никуда не годился.

     – А, по-моему, было бы очень даже ничего, – на лице Грэга заиграла озорная улыбка уличного хулигана, который не попался на очередной проделке. – Читай на здоровье, Пиноккио. С наилучшими пожеланиями, Джимини Крикет [Сверчок из сказки о деревянной кукле. Является олицетворением совести Пиноккио].

     – Перестань относиться к нему так… – судя по тону, Кейси собиралась произнести что-то ещё, но в последний момент передумала.

     – Продолжай.

     – Он этого не заслуживает.

     – Это всё, что ты хотела сказать? – Грэг с ожиданием посмотрел девушке прямо в глаза, словно хотел прочитать её мысли.

     – О чём ты?

     – Временами мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь.

     – Ты прав, тебе кажется.

     У мужчины почему-то возникло подозрение, что Кейси не хочет говорить ему какую-то правду. Как только он вскользь затрагивает запретную тему, она уходит от ответа. Неужели она его в чём-то обманывает? Но в чём? И какое отношение ко всему этому имеет Фредерик?

     – Почему ты нахмурился? – отвлекла Грэга от размышлений девушка.

     – Неприятные мысли.

     – Может быть, поделишься?

     – Может быть, в другой раз.

     – Как хочешь.

     И всё-таки этот день настал. Как бы Грэг ни старался мысленно отсрочить его, звонок поступил так неожиданно, что мужчине не оставалось ничего другого, кроме как взять с собой приготовленные вещи, необходимые документы и ехать в больницу. Выяснилось, что нашёлся донор с клинически констатированной смертью мозга, чьё сердце по всем иммунологическим показателям подходило писателю.

     По дороге Грэг позвонил Кейси, чтобы предупредить её о предстоящей операции.

     – Я еду на станцию техосмотра, чтобы сменить двигатель, который в последнее время стал изрядно барахлить, – нашёл в себе силы обернуть происходящее в шутку писатель.

     – Что? – не сразу поняла его девушка.

     – Мне позвонили из больницы, – пояснил он. – Сегодня я получу новое сердце.

     – Грэг, я сейчас приеду! – Кейси тут же отключилась от линии.

     Вскоре мужчина оказался перед регистрационной стойкой. Медсестра поспешно отвела его в палату, где ему тщательно побрили грудь, он переоделся в специальную больничную пижаму, получил укол седативного препарата, после чего его положили на каталку и вывезли в коридор.

     – Грэг! – окликнул его голос Кейси Мэрридж. – Я здесь, Грэг!

     – Девушка, вам сюда нельзя, – её отстранили от дверей, ведущих в операционную.

     – Не бойся, – приподняв голову, произнёс мужчина. Он заметил, как на глазах у Кейси появились слёзы. – Всё будет хорошо.

     Двери сомкнулись, и Грэга Фишвика ослепил яркий свет, многократно отражённый от белых кафельных стен. Он увидел несколько человек в медицинских халатах – тех, в чьих руках через несколько мгновений окажется его жизнь. Лица были скрыты масками, так что он мог видеть только их глаза. По сравнению с предстоящей процедурой эндомиокардиальная биопсия могла бы, наверное, показаться безобидным врачебным осмотром.

     Писателя начали готовить к пересадке сердца. Анестезиолог накрыл его лицо кислородной маской, после чего ввёл ему в вену катетер для наркоза, чтобы позволить сознанию мужчины на время операции надёжно отключиться от внешнего мира.

     – Мистер Фишвик, сосчитайте, пожалуйста, от одного до десяти в обратном порядке, – попросил пациента врач.

     – Десять… девять… – Грэг почувствовал, как реальность вокруг него начинает медленно расплываться, а сам он соскальзывает в темноту. – Восемь… семь…

     Мысли мужчины спутались, а язык отяжелел и перестал ему подчиняться.

     На короткое мгновение Грэгу показалось, что рядом с ним стоит безликий чужак.

     А потом всё бесследно исчезло.

     * * *

     Кейси не удержалась и заплакала. Она присела на скамейку, потому что ощутила невероятную слабость в ногах. Впервые за последний месяц ей стало по-настоящему страшно за Грэга. Всё произошло так стремительно, что она даже не успела с ним как следует попрощаться перед операцией.

     А что, если что-то пойдет не так? Девушка поспешила отогнать от себя крамольную мысль, но страх не оставил её. Она представила, как хирурги раскрывают грудную клетку человека, которого она любит, чтобы извлечь у него сердце, отчего ей захотелось плакать ещё больше.

     Интересно, будет ли Грэг Фишвик любить её по-прежнему, когда в его груди начнёт биться чужое сердце? Нелепый вопрос поверг девушку в отчаяние, и на её щеках появились новые слёзы.

     – Мисс, вы в порядке? – остановилась около неё медсестра.

     – Да, – кивнула девушка и вытащила из кармана носовой платок. – Извините.

     – Могу ли я вам чем-то помочь?

     – Нет, спасибо. Близкому человеку сейчас делают операцию, и я за него очень волнуюсь.

     – Что-то серьёзное?

     – Пересадка сердца.

     – У нас опытные врачи, так что вам незачем так переживать, – на лице медсестры появилась добродушная улыбка. – Если хотите, я могу принести вам чашечку горячего кофе.

     – Вы очень добры, – ответила Кейси. – Но мне, пожалуй, лучше выйти на улицу и подышать свежим воздухом.

     В лицо подул холодный ветер, высушив остатки слёз. Она поёжилась и выпустила изо рта облачко пара. В данный момент ей меньше всего хотелось оставаться на одном месте, и она пошла вперёд без определённого маршрута, потому что единственной целью для Кейси была непрерывная ходьба с мягким хрустом снега под ногами. Шаги, подобно движению маятника, позволили девушке собрать воедино разрозненные обрывки беспорядочных мыслей и придать им определённый ритм. Она и сама не сразу поняла, что в её голове родилась самая настоящая молитва, и в этой молитве она просила, чтобы небеса не отнимали у неё любимого человека.

     "Одна случайность помогла нам с Грэгом встретиться, но, пожалуйста, Господи, не позволяй другой случайности забрать его у меня. До знакомства с ним я не знала, что в моём сердце существовала небольшая пустота, которую ему удалось заполнить своим существованием. Но теперь, если он уйдёт, пустота станет безграничной, и я никогда не смогу жить с ней так, как прежде".

     Спустя час Кейси Мэрридж остановилась перед зданием и удивилась тому, что бессознательно выбрала путь к дому Грэга. С тех пор, как она приглядывала за его кошкой, у неё по-прежнему оставались ключи от квартиры писателя. Девушка поднялась на нужный этаж и открыла дверь. Её тут же встретила Молли.

     – Привет! – Кейси взяла питомца на руки и погладила по спине. – Скучаешь?

     Домашнее животное совершенно не сопротивлялось.

     – Надеюсь, Грэг оставил тебе чего-нибудь поесть? – гостья позволила кошке вернуться на пол и проверила миску. – Отлично, он решил заморить тебя голодом! Сейчас мы исправим эту проблему.

     К счастью, в шкафу ещё оставались запасы кошачьего корма, так что через минуту Молли смогла приступить к заслуженной трапезе. Тем временем Кейси вошла в комнату, где обычно работал писатель. Она заметила на столе рядом с компьютером аккуратную стопку бумаги с распечатанным текстом. В памяти тут же всплыл разговор, в котором Грэг упомянул о новой книге, содержащей, по выражению Кейси, его "настоящие мысли".

     "Я не должна этого делать", – приказала себе девушка, противясь неожиданно одолевшему её любопытству. Она даже хотела немедленно покинуть комнату, чтобы избавиться от искушения прочесть фрагмент романа, пока Грэга не было дома, но возможность узнать, о чём он думал в нелёгкий для него период, оказалась слишком притягательной.

     Кейси взяла в руки пронумерованные листы и погрузилась в чтение.

     Прошло около получаса, прежде чем она добралась до последней страницы. Только теперь девушка поняла, что плачет.

     Поток неосознанных видений сменяется ярким проблеском отчётливой мысли. И мысль эта напоминает огромный взрыв, породивший бесконечную Вселенную. В одно мгновение ничто озаряется вспышкой, а небытие распадается в тисках пространства и времени.

     "Я жив!"

     Радости нет предела, хотя эмоции всё ещё сдерживаются остаточным действием анестезии.

     "Я жив! Я по-прежнему жив!"

     После пробуждения мозг воспринимает реальность в искажённом виде, но его нейронные связи спешат извлечь из таинственных глубин сознания личность того, кто пережил операцию по трансплантации сердца.

     Добро пожаловать в новую жизнь, Грэг!

     Мужчина приоткрыл глаза и тут же зажмурился от нестерпимо яркого света операционной. Рядом с ним присутствовал весь медицинский персонал, который участвовал в пересадке сердца.

     – С возвращением, мистер Фишвик! – произнёс кардиохирург.

     – Операция закончилась? – едва ворочая непослушным языком, спросил пациент.

     – Закончилась, – утвердительно кивнул человек в халате.

     – Значит, теперь у меня в груди бьётся чужое сердце?

     – Вы должны свыкнуться с мыслью о том, что теперь это ваше сердце. Думайте о нём, как о своём. По крайней мере, ваш организм должен принять его, и чтобы помочь ему в этом, в ближайшее время вы будете находиться под нашим пристальным наблюдением. Для вас будет подобрана индивидуальная схема иммуносупрессивной терапии, призванная предупредить возможность отторжения пересаженного сердца.

     – Я буду жить?

     – Обязательно будете, – врач стянул с лица маску, и Грэг заметил на нём добродушную улыбку.

     – Спасибо, – тихо ответил он.

     * * *

     Увидев Грэга живым в палате стационарной клиники, Кейси не сдержалась и дала волю слезам, но эти слёзы подарили ей небывалое облегчение. Если бы не послеоперационный шов на груди мужчины, надёжно скрытый повязкой, девушка изо всех сил прижалась бы к нему, чтобы почувствовать знакомое тепло любимого человека. Она взяла писателя за руку и поднесла его пальцы к своей щеке.

     – Не плачь, – прошептал Грэг Фишвик.

     – Не буду, – так же шёпотом ответила Кейси и расплакалась ещё больше.

     – Ты же сказала, что не будешь, – пациент осторожно провёл ладонью по лицу девушки, чтобы смахнуть тонкий ручеёк, который прочертила скатившаяся слезинка.

     – Не буду, – повторила она и улыбнулась. Улыбка сквозь слёзы сделала её похожей на маленькую девочку. – Я боялась.

     – Чего?

     – Многого.

     – Например?

     – Например, потерять тебя. Узнать, что больше никогда не смогу поговорить с тобой. Не смогу услышать твой голос. Ты будешь смеяться надо мной, но ещё я боялась, что твоя любовь ко мне умрёт вместе с прежним сердцем. Глупо, правда?

     – А мне кажется, что моё новое сердце позволит любить тебя ещё больше, чем прежде.

     Они замолчали и долго смотрели друг на друга, словно не виделись, по меньшей мере, лет десять. И их взгляды говорили гораздо больше, чем могли бы передать обычные слова. Они были полны взаимной любви и трепетного обожания.

     – Извините, мисс, но пациенту необходим отдых, – вмешался в молчаливый диалог появившийся в дверях врач.

     На мгновение Грэг удержал девушку лёгким пожатием руки.

     – Я люблю тебя, – беззвучным движением губ сообщил он.

     – Я тоже тебя люблю, – сделала ответное признание на тот же манер Кейси Мэрридж, после чего вышла из палаты.

     * * *

     На следующий день своим визитом Грэга почтил литературный агент. Он подсел к кровати писателя и с загадочным видом, подобно работающему на публику иллюзионисту, вытащил из внутреннего кармана пиджака свежий номер газеты.

     – Что это у тебя? – поинтересовался мужчина.

     – Свидетельство твоего небывалого успеха, – Ленард с достоинством продемонстрировал ему первую полосу издания.

     – "Лебединая песня Грэга Фишвика"? – недоверчиво прочитал вслух крупный заголовок писатель.

     – Твой роман раскупают, как товары с большой распродажи. "Кристалл и Мобб" планирует издать ещё один тираж в твёрдом переплёте, – просиял литагент.

     – Ленард, ты сказал газетчикам, что я умер?

     – Они меня неправильно поняли, – небрежно пожал плечами собеседник. – Я только намекнул им, что тебе предстоит серьёзная операция по пересадке сердца. К тому же, это была твоя идея, разве не так?

     – И какой эффект должно произвести моё следующее появление на публике?

     – Это будет потрясающе, – мечтательно произнёс Ленард, сделавшись похожим на Эбенезера Скруджа, который узнал бы о неожиданном удвоении своего капитала. – Как только врачи позволят тебе встать на ноги, мы устроим громкое возвращение Грэга Фишвика с того света.

     – Ты сумасшедший!

     – Это не имеет значения, когда у нас в руках ключ к успеху. Сейчас люди хотят прочесть "Прятки со смертью", а когда им станет известно, что ты жив, – бум! – они испытают ни с чем не сравнимый катарсис и бросятся в книжные магазины, чтобы купить твою следующую книгу.

     Грэг возвёл глаза к потолку, немо выразив очевидную мысль: "Пожалуйста, кто-нибудь, заткните его!"

     – И не нужно делать вид, что тебя это не интересует, Грэг.

     – Ты же знаешь, что как я отношусь к сомнительной славе с привкусом скандальной сенсации.

     – Запомни, это всего лишь один из способов расширения читательской аудитории. К тому же, весьма неплохой.

     – Ленард, ты хочешь, чтобы родители пугали мною непослушных детей? Давай, Джонни, съешь кашку, а не то за тобой придёт оживший мертвец Грэг Фишвик. Собери игрушки, Мэри, или их украдёт тот самый писатель, которому удалось выбраться из могилы. Как там его зовут? Ах, да, Грэг Фишвик.

     – Ты преувеличиваешь, – литературный агент забрал у мужчины газету и спрятал её обратно в карман.

     – Большинство писателей склонны к преувеличениям, – ответил Грэг. – Это всего лишь часть их работы.

     Результаты первой плановой биопсии оказались хорошими. Сердце донора прижилось в груди Грэга, и его иммунная система не взбунтовалась против замены важного органа. Врачи тщательно следили за выздоровлением писателя, но у него не проявлялось никаких признаков ухудшения самочувствия. Более того, прежние страхи, которые предшествовали операции, Грэга Фишвика больше не беспокоили, и он счёл, что они были вызваны психологическими факторами.

     На протяжении недели Грэг ни разу не испытал безотчётного волнения, то и дело охватывавшего его незадолго до трансплантации.

     (Чужак ушёл).

     Пациент испытал небывалый творческий подъём и попросил врача разрешить принести ему в палату ноутбук, на что тот посоветовал поберечь силы и дождаться выписки, поэтому Грэгу пришлось сочинять продолжение начатой истории прямо у себя в голове. Он уже знал, что ему достаточно будет вернуться домой и сесть за компьютер, чтобы его новый роман получил стремительное продвижение вперёд. Возможно, эту книгу удастся написать гораздо быстрее, чем все предыдущие. Хотя врач предупредил писателя о необходимости беречь себя от чрезмерного переутомления.

     В следующий раз, когда Кейси пришла навестить Грэга, она обнаружила в его глазах небывалый блеск – блеск мальчишечьих глаз, который у взрослых людей со временем проходит.

     – Отлично выглядишь! – заметила девушка.

     – У меня есть множество идей, и мне не терпится вернуться домой, чтобы воплотить их в жизнь, – признался мужчина.

     – Это как-то связано с твоим последним романом, верно?

     – Да, я кое-что для него придумал.

     – Грэг, я знаю, что поступила очень плохо… – неожиданно заговорила Кейси.

     – О чём ты? – удивился Грэг Фишвик.

     – Я прочитала фрагмент новой книги, и сделала это без твоего разрешения.

     – И каково твоё мнение о ней?

     – Она замечательная. Наконец-то ты проявил скрытую грань своего таланта.

     – Я рад это слышать, – ответил мужчина.

     – Значит, ты на меня не злишься?

     – Вовсе нет. Цель любого писателя заключается в том, чтобы у него были читатели.

     – Но ты же сам говорил, что не любишь никому показывать неоконченные произведения.

     – Я решил сделать исключение.

     – То есть ты хочешь сказать, что преднамеренно распечатал и оставил текст для меня?

     На лице Грэга появилась широкая улыбка.

     – Между прочим, меня мучила совесть, – в голосе девушки прозвучала игривая обида.

     – Я могу как-то искупить свою вину?

     – Я подумаю над этим.

     * * *

     Спустя две недели после сложной операции Грэга выписали и позволили ему вернуться домой. Правда, писателю предстояло ещё не один раз возвращаться в клинику, чтобы врачи могли взять у него многочисленные анализы и провести соответствующие тесты. Также мужчина получил рецепты, в которых указывались более двух десятков обязательных к приёму лекарств, – не самая высокая цена за возможность продолжать жить.

     Кейси заказала такси и помогла Грэгу Фишвику забрать необходимые вещи. Они вместе сели на заднем сиденье, и машина выехала со двора клиники. Пассажиры взялись за руки и не отпускали друг друга до самого конца поездки.

     Таксист включил радио, но, несмотря на то, что оно играло на минимальной громкости, Грэг всё-таки услышал транслируемую в эфире песню. Ему трудно было бы объяснить, почему она вызвала у него смутную тревогу.

     …поздно просить прощения, слишком поздно…

     – Что с тобой, Грэг? – заметила переменившееся выражение лица у спутника Кейси.

     – А что со мной? – постарался как можно беззаботнее ответить мужчина.

     – Не знаю. Как будто ты чего-то испугался.

     – Чего я могу испугаться рядом с тобой? – он наклонился к ней и подарил нежный поцелуй.

     Когда они поднялись в квартиру Грэга, писатель почувствовал значительное облегчение.

     – Вот ты и дома! – поздравила его девушка. – Молли, должно быть, соскучилась по тебе.

     – Молли! – позвал кошку хозяин.

     Услышав знакомый голос, домашняя любимица вышла из комнаты, но тут же остановилась в дверях. Грэг присел на корточки, чтобы приласкать её, а животное в ответ проявило холодную отчуждённость.

     – Молли, неужели ты меня не узнаёшь? – писатель подобрался ближе к кошке, но она, вместо того, чтобы позволить взять себя на руки, неожиданно зашипела и выгнула спину. Шерсть на ней встала дыбом.

     – Кажется, за эти полмесяца она совершенно от тебя отвыкла, – с этими словами Кейси приблизилась к обеспокоенной кошке и без лишних проблем прижала её к себе. – Вот видишь, всё в порядке.

     Результатом прошлой пресс-конференции Грэга с журналистами стали неприятные заголовки печатных материалов, в которых внимание читателей акцентировалось на незначительном замечании писателя о том, что хорошие идеи для книг приходят ему в голову, когда он сидит на унитазе. Чего же можно было ожидать от нынешней встречи со щелкопёрами после того, как в прессе объявили о смерти известного автора романов ужасов?

     Грэг Фишвик волновался уже заранее, стараясь предугадать, какую именно реакцию вызовет его появление на публике. Как сообщил Ленард, издательство "Кристалл и Мобб" пригласило на встречу не только газетчиков, но и сотрудников телевидения, пообещав "скормить" им свежую сенсацию. И этой сенсацией, конечно же, должен был стать писатель, чья жизнь трагически оборвалась, как об этом недавно раструбили в средствах массовой информации.

     Вступительное слово Ленарда возымело на присутствующих должное воздействие, когда он упомянул в своей речи четырёхдневного Лазаря, воскрешённого по воле Господа. По залу прокатился удивлённый ропот.

     – Не хотите ли вы сказать, что вам удалось вернуть к жизни Грэга Фишвика? – несмотря на циничность высказывания, реплика вызвала среди журналистов волну сдержанного смеха.

     – Боюсь, что в наши времена таких чудес не бывает, – развёл руками в стороны литературный агент. Он рассчитывал на что-то подобное, и его уловка удалась.

     – Тогда к чему все эти разговоры? – прозвучал тот же голос из зала. – Для чего вы нас здесь собрали?

     – Через мгновение сюда войдёт человек, который всё вам объяснит гораздо лучше меня, – Ленард закончил говорить и занял место за столом.

     Все взоры обратились к двери. Снова начались недоумённые переговоры и многочисленные догадки относительно причин проведения пресс-конференции.

     – Это же Грэг Фишвик! – первой воскликнула одна из журналисток. В зале поднялся невообразимый шум, словно люди в один момент постарались перекричать друг друга.

     Грэг преодолел расстояние от входа до стола с непроницаемым выражением лица, как будто суета вокруг его появления его вовсе не касалась. Он молча присел рядом с Ленардом и дал присутствующим возможность успокоиться.

     – Это действительно Грэг Фишвик?

     – Или тайный брат-близнец писателя?

     – Зачем вы так загримировали актёра?

     – Как вам удалось это сделать?

     Вопросы посыпались нескончаемым потоком.

     – Пожалуйста, прекратите говорить все разом, – обратился к публике Ленард. – А теперь, с вашего позволения, я передам слово человеку, который находится рядом со мной, и он сам ответит на интересующие вас вопросы.

     – Добрый день, – произнёс Грэг и выдержал короткую паузу.

     – Похоже, он настоящий, – донеслось с задних рядов.

     – Кто вы? – выкрик из левой части зала.

     – Меня зовут Грэг Фишвик. Наверное, многие из вас знают меня в качестве автора таких романов, как "Девятая жизнь кошки", "Ты не можешь их увидеть" и "Прятки со смертью".

     Писатель без труда уловил тонкую смену настроений, произошедшую в связи с его появлением. Журналисты определённо ждали от него каких-то объяснений.

     – Скажите, пожалуйста, мистер Фишвик, это чётко спланированная пиар-кампания, не так ли? – исторгла из себя первый вопрос ожившая толпа. Мужчина заметил, что он находится под прицелом сразу трёх объективов телекамер.

     – Я не знаю, о какой пиар-кампании идёт речь, потому что недавно выписался из больницы после пересадки сердца, – ответил Грэг. – Может быть, за это время я что-то пропустил?

     – Нам сообщили, что операция прошла с осложнениями, в результате чего вас признали мёртвым.

     – Разве моё присутствие здесь позволяет вам признать меня таковым? – улыбнулся в ответ на неуклюжую фразу журналиста писатель. – К счастью, новое сердце бьётся исправно, и я надеюсь, что оно меня не подведёт.

     – Мистер Фишвик, планируете ли вы продолжить писательскую карьеру?

     – Почему бы и нет? До тех пор, пока в моей голове будут рождаться подходящие истории, которые вызывают активный интерес у моих читателей, я постараюсь радовать их новыми произведениями. В частности, мною уже закончен четвёртый роман, но по просьбе издателей я пока воздержусь от каких-либо комментариев.

     – Есть ли у вас идея для пятой книги?

     – Возможно, – ушёл от прямого ответа Грэг Фишвик.

     Неожиданно среди присутствующих он заметил странную девушку, которая стояла около боковой стены и пристально смотрела на него. А странность её заключалась в том, что девушка выглядела чересчур бледной. Но никто, казалось, не обращал на неё внимания, потому что все взоры были прикованы к писателю.

     – На протяжении последней недели ваш роман "Прятки со смертью" приобрёл небывалую популярность и вошёл в пятёрку самых продаваемых книг страны. Что вы чувствуете по этому поводу?

     – Наверное, радость, – пожал плечами мужчина. – Каждый писатель мечтает о том, чтобы его книги нашли своих читателей.

     – В чём же заключается секрет вашего успеха? – очередной вопрос из серии "Разве это не банально?"

     – Необходимо любить дело, которым занимаешься, и посвящать ему ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы понять, что твоя любовь к этому делу реализована в полной мере, – Грэг снова перевёл взгляд на незнакомую девушку у стены. Она оставалась на прежнем месте и не шевелилась. Неестественный цвет её лица заставил писателя тут же отвести глаза в другую сторону. Что-то в ней определённо было не так.

     Вечером в квартиру Кейси кто-то позвонил. Девушка отвлеклась от чтения книги, покинула уютное место в углу дивана и пошла открывать дверь. На пороге перед нею предстал писатель с коробкой в руках.

     – Грэг? – она пропустила его внутрь.

     – Привет! – мужчина передал коробку девушке. – Извини, что заявился без предупреждения.

     – Что это у тебя?

     – Загляни и узнаешь, – улыбнулся нежданный гость.

     Кейси вернулась в комнату, поставила картонную упаковку на стол и раскрыла её:

     – Торт со свежей клубникой! Где тебе удалось его приобрести?

     – Профессиональная тайна, – с улыбкой ответил Грэг Фишвик. – Но, к сожалению, вместо шампанского мне придётся удовольствоваться чаем. Надеюсь, ты составишь мне компанию?

     – Подожди одну минутку, я только включу чайник, – Кейси отправилась на кухню, а Грэг присел на диван и заметил отложенную в сторону книгу.

     – Отличный выбор, – произнёс он, когда девушка вернулась в комнату.

     Кейси Мэрридж удивлённо приподняла брови, стараясь понять, о чём говорит мужчина.

     – Книга, которую ты читаешь, – указал на обложку писатель. – Я прочитал "Цветы для Элджерона" Дэниела Киза, когда мне было пятнадцать. Отличная история.

     – С Чарли [Главный герой романа "Цветы для Элджерона"] будет всё в порядке?

     – Это зависит лишь от твоего восприятия.

     – Разве финал романа может зависеть от читательского восприятия? – удивилась девушка.

     – Конечно. Если книга написана с изрядной долей таланта, то она становится своего рода зеркалом, в котором каждый человек видит отражение собственного жизненного опыта, знакомых мыслей и чувств, а не набор схематично набросанных героев, совершающих определённые поступки, подчиняющиеся движущей силе сюжета. Извини, кажется, меня снова занесло в литературные дебри.

     – Вовсе нет. Мне даже нравится тебя слушать. Жаль, что ты не преподавал литературу в моей школе. Наверное, тебе удалось бы добиться больших успехов, чем миссис Элмер, потому что каждый её урок превращался в очередной нескончаемый отрезок времени, наполненный неимоверной скукой. Она цитировала по памяти невообразимо длинные отрывки из различных произведений, называла имена и даты, рассказывала о вещах, которые никого не интересовали – и всё это вызывало у нас активное отторжение преподносимого ею материала.

     – Вряд ли из меня когда-нибудь получится хороший учитель, – отрицательно покачал головой Грэг. – Сразу после университета я немного преподавал курс литературы в школе.

     – Серьёзно? Ты никогда мне об этом не рассказывал.

     – Наверное, потому что мой первый педагогический опыт окончился неудачей.

     – Вот как? А можно с этого места немного подробнее?

     – Я пытался разнообразить занятия, чтобы ученикам было интересно, но школьному руководству такие нововведения пришлись не по нраву. Мне напомнили о существовании конкретного учебного плана, которого я и должен придерживаться в своей работе. Когда я понял, что доказать ничего не удастся, мне не оставалось ничего иного, кроме как уйти, потому что я не собирался проводить утомительные уроки, вроде тех, какие получались у твоей миссис Элмер.

     – И чем ты решил заняться потом?

     – Сначала впал в депрессию, не находя достойного применения внутренним силам. А потом в один из плохих дней – они были поистине плохими – я сел за свой старенький компьютер и принялся печатать. Так появился на свет герой моего первого романа, в чём-то похожий на меня. Он тоже оказался на грани отчаяния, но сумел преодолеть возникшие в его жизни трудности.

     – Пожалуй, теперь я понимаю, почему ты избрал жанр ужасов, – улыбнулась девушка.

     – Это произошло спонтанно. Я всего лишь пытался подбодрить самого себя, описав вымышленный пример того, как человек способен справиться с куда более серьёзными проблемами, чем те, что возникли на тот момент передо мной. Когда роман был окончен, я уже чувствовал себя гораздо лучше.

     – Возможно, это одна из причин, почему люди читают – или пишут, как в твоём случае, – подобные книги.

     – Всё верно. Они хотят убедиться в том, что в сравнении с ужасной участью вымышленных персонажей их собственная жизнь не так ужасна, как это кажется на первый взгляд.

     – И всё-таки из тебя получился бы отличный учитель, – Кейси отвлеклась от разговора, чтобы налить чай. Через две минуты она вернулась с подносом, на котором стояли две чашки, источающие приятный фруктовый аромат. Она поставила поднос на стол, после чего аккуратно разрезала торт и положила по кусочку себе и Грэгу.

     – Скоро начнутся новости, – взглянув на часы, произнёс мужчина. – Наверное, покажут сюжет о сегодняшней встрече Грэга Фишвика с журналистами.

     – И ты столько времени молчал? – девушка поспешно бросилась к пульту дистанционного управления, чтобы включить телевизор. На экране появились конечные титры какого-то фильма, сменившиеся заставкой новостей.

     Первый сюжет был посвящён политической теме, после чего диктор в студии опроверг слухи, согласно которым известный писатель умер прямо на операционном столе. Камера крупным планом показала Грэга, отвечающего на вопросы журналистов. Голос за кадром пояснил, что Грэг Фишвик выглядит здоровым и неплохо себя чувствует после трансплантации сердца. Далее последовал фрагмент выступления писателя, поведавшего участникам пресс-конференции о творческих планах на будущее.

     Когда ракурс съёмки сменился и телезрителям показали зал, Кейси заметила на лице Грэга скрытый испуг, как будто он увидел нечто такое, что вызвало у него страх, но он постарался тщательно подавить его.

     – Что-то случилось? – спросила она и положила ладонь на руку мужчины. От её прикосновения он вздрогнул.

     – Я не уверен в этом, – пробормотал Грэг, не отводя взгляда от экранного изображения.

     – О чём ты говоришь?

     – Скорее всего, оператор снял присутствующих в зале под другим углом, – Кейси показалось, что Грэг сказал это не ей, а только себе, чтобы успокоиться.

     – Может быть, ты всё-таки объяснишь мне, что происходит?

     – Во время встречи с журналистами я обратил внимание на одну девушку, потому что она выглядела как-то странно.

     – Что значит странно?

     – Даже не могу толком объяснить. Наверное, у неё была слишком бледная кожа. Неестественно бледная. И она всё время смотрела на меня.

     – Раньше ты когда-нибудь встречал её?

     Писатель отрицательно покачал головой.

     – И что же тебя так беспокоит? – поинтересовалась Кейси.

     – На показанном в новостях видео она отсутствует, но не потому что при монтаже записи её вырезали, а потому что она каким-то образом оказалась невидимой для съёмочной аппаратуры.

     Кейси ощутила, как по её спине пробежал холодок.

     Грэг старался списать чьё-то незримое присутствие рядом с собой на побочные эффекты лекарственных препаратов, которые он был вынужден принимать регулярно для укрепления сердца и контроля над поведением иммунной системы. Иногда ему казалось, что в комнате, кроме него и кошки, находится ещё кто-то, и он даже отвлекался от работы над книгой, чтобы осмотреть квартиру. Разумеется, поиски оставались бесплодными и не приносили никаких результатов. Мужчина возвращался за компьютер, но как только его окружала тишина, у него снова возникало стойкое ощущение того, что кто-то пристально смотрит ему в спину. Он резко оборачивался, но обнаружить нарушителя спокойствия ему по-прежнему не удавалось.

     После возвращения Грэга из клиники Молли держалась на почтительном расстоянии от него. На каждую попытку хозяина прикоснуться к ней кошка поспешно отскакивала в сторону, а когда он давал ей корм, она терпеливо ждала в стороне и не подходила к миске, прежде чем писатель не покидал кухню.

     Грэга Фишвика терзала смутная догадка.

     (Может быть, чужак опять вернулся?)

     Но он знал, что ошибается.

     (Нет, приятель, это не чужак. Это кто-то другой. Или другая?)

     Почему-то мужчине всё чаще и чаще вспоминалась бледная девушка, которую он увидел на пресс-конференции. Кто она такая? Почему она так смотрела на него? Незнакомка не выходила у Грэга из головы, пока он не встретил её ещё раз при весьма неординарных обстоятельствах.

     * * *

     Очередное зимнее утро неожиданно преподнесло мужчине тяжёлое испытание. Проснувшись, он по привычке направился к умывальнику, чтобы проделать обычные гигиенические процедуры, но его намерения коренным образом изменились, когда Грэг столкнулся с необъяснимым явлением, которое испугало его до глубины души.

     Писатель вошёл в ванную комнату, тщательно умылся, после чего взял в руку зубную щётку и выдавил на неё полоску зелёной пасты. Вернув тюбик с пастой на полку, он принялся чистить зубы, умудряясь при этом напевать незатейливый мотив из какой-то старой песни. Ему в голову пришла отличная идея, касающаяся того, как продолжить новый роман, и он уже пребывал в предвкушении плодотворной работы, когда в его планы вмешалась таинственная незнакомка.

     Грэг Фишвик склонился над раковиной, чтобы сполоснуть рот, а потом выпрямился и взглянул на своё отражение в зеркале, но вместо себя обнаружил за стеклом бледное лицо девушки. Писатель от ужаса отшатнулся в сторону и ударился рукой об стену. Мимолётное видение заставило его прижаться спиной к стене и медленно сползти на пол.

     "Наверное, я сошёл с ума", – прошептал он. По плечу начала разливаться тупая боль. Грэг закатил рукав рубашки и обнаружил темнеющее пятно.

     "Не могу же я теперь сидеть здесь целую вечность", – мужчина осторожно поднялся на ноги и ещё раз посмотрел в зеркало. Из отражения на него смотрел точно такой же человек – Грэг Фишвик из страны Зазеркалья. Чтобы окончательно убедиться в том, что никакой девушки в зеркале нет и быть не может, он вплотную приблизился к раковине и внимательно осмотрел плоскость отражающей поверхности, как будто кто-то всё-таки мог там от него спрятаться. Как и следовало того ожидать, ему никого обнаружить не удалось.

     При выходе из ванной комнаты писатель на всякий случай опять обернулся и посмотрел в зеркало. Девушка бесследно исчезла, если она вообще там появлялась. Может быть, Грэгу всё это лишь пригрезилось? Люди с богатым воображением иногда склонны видеть то, чего на самом деле не существует.

     Одно желание писателя – сесть за компьютер с тем, чтобы продолжить работу над романом, – уступило место другому, связанному с попыткой разобраться в происходящем.

     * * *

     – То есть ты хочешь сказать, что увидел её в зеркале у себя дома? – переспросила Кейси, когда мужчина рассказал ей по телефону о том, что с ним случилось сегодня утром.

     – В том-то и дело, что я ни в чём не уверен, – ответил он. – Наверное, со стороны мои слова звучат странно, да? И ты думаешь, что я сумасшедший?

     – Я вовсе так не думаю, – поспешила возразить девушка. – Но для твоего рассказа наверняка существует хоть какое-то подходящее объяснение.

     – Интересно, какое же?

     – Пока не знаю.

     – В последнее время со мной происходит нечто странное. И я слишком часто думаю об этой девушке. Как будто… – мужчина осёкся.

     – Как будто что? – Кейси заставила собеседника завершить начатую мысль.

     – Как будто нас с ней что-то связывает. Но пока не могу сказать точно, что именно.

     – Ты же сам говорил, что не знаешь, кто она такая.

     – Не знаю, но мне кажется, что она хочет мне что-то сказать. Что-то, что мне необходимо знать.

     – Возможно, это вызвано действием лекарств, – предположила девушка.

     – Сначала я тоже так подумал, а теперь придерживаюсь другого мнения.

     – Вот как? Может быть, поделишься?

     – Боюсь, что это покажется тебе абсурдным.

     – Ты полностью можешь мне доверять.

     – А что, если у меня в груди бьётся её сердце? – после некоторых сомнений ответил мужчина.

     – Ты хочешь сказать, что к тебе явился призрак девушки, из груди которой его извлекли?

     – Я всего лишь высказал догадку, в правильности которой и сам до конца не уверен.

     – Послушай, Грэг, тебе нужно немного развеяться. На днях отец пригласил меня к себе в гости. Может быть, ты составишь мне компанию? Он был бы рад с тобой познакомиться.

     – Пожалуй, я приму твоё предложение.

     – Вот и отлично. Я загляну к тебе завтра.

     Несмотря на все возражения Кейси, Грэг настоял на том, чтобы они поехали на его машине. Девушка попыталась убедить писателя воспользоваться автобусом, но мужчина оказался непреклонен и на все доводы относительно неокрепшего здоровья отвечал лишь улыбкой. Они заехали в магазин и купили в дорогу кое-какие продукты, после чего отправились в путь. До дома отца Кейси им предстояло преодолеть около полутора сотен миль.

     – Ты уверен, что справишься? – без особой надежды на изменение принятого решения спросила у Грэга Кейси.

     – Я прекрасно себя чувствую, – ответил писатель.

     – Тогда обещай мне, что дашь знать, как только устанешь от поездки. В твоём нынешнем состоянии тебе противопоказано переутомляться.

     – Даю торжественное обещание, что дам тебе знать, как только устану, – Грэг Фишвик поднял вверх правую руку, как будто ему предстояло произнести священную клятву.

     Некоторое время они ехали молча и наслаждались музыкой, прежде чем мужчина обратился к попутчице:

     – Скажи, ты веришь в призраки?

     – Верю ли я в призраки? – переспросила Кейси и повернулась к писателю, стараясь выиграть время для подходящего ответа. – Раньше мне никогда не приходилось над этим задумываться.

     – А если задумаешься теперь?

     – Пожалуй, нет. Когда умерла моя мама, я думала, что однажды она обязательно придёт ко мне. Ты же знаешь, как обычно утешают детей, говоря им, что близкие люди после смерти отправляются на небо. Вот и я поверила в эту сказку и долго-долго ждала, когда мама хотя бы на минутку спустится сверху, чтобы сказать шёпотом мне на ухо о том, как сильно меня любит. Но она не приходила. Сначала мне казалось, что мама забыла обо мне. Потом я начала понимать, что никто не может вернуться оттуда, иначе она нашла бы способ повидаться со мной. Поэтому с тех пор в призраки я не верю.

     – А что, если возвращаются только те, кому нужно сказать живым что-то действительно важное?

     – По-моему, ты склонен думать, что призраки всё-таки существуют, верно?

     – Я не берусь утверждать, что они существуют. Но также я не берусь и отрицать их существования.

     – Ты по-прежнему считаешь, что к тебе являлся призрак прежней обладательницы твоего сердца? – скептически спросила Кейси.

     – Я… – Грэг запнулся. – Я не знаю. Хотя мне бы и самому хотелось знать ответ на этот вопрос.

     – Надеюсь, поездка поможет тебе избавиться от мрачных мыслей.

     – Я тоже очень на это надеюсь, – произнёс Грэг, не отрывая взгляда от дороги.

     Отец Кейси жил в одном из типичных провинциальных городков, где люди, выходя на улицу, знают каждого прохожего в лицо, а любая более или менее значимая новость мгновенно становится достоянием общественности без помощи новомодных устройств современной связи. Как только Грэг и Кейси въехали в небольшой город, они сразу же уловили особую атмосферу этого места.

     – Сейчас направо, – предупредила девушка. – Сразу за зданием городского совета будет мост.

     Мужчина в точности последовал её инструкциям, и через десять минут машина остановилась перед старым домом семейства Мэрридж.

     – Вот мы и приехали, – Кейси открыла дверь и вышла на улицу. Её встретил пожилой мужчина в зелёной куртке, синих штанах и тёмной вязаной шапке. Достаточно было единственного взгляда, чтобы обнаружить удивительное сходство между отцом и дочерью. Девушка унаследовала его глаза и улыбку.

     – Кейси, девочка моя! – обрадовался появлению гостей хозяин дома, крепко обнимая дочь.

     – Привет, папа! Знакомься, это Грэг. Я неоднократно рассказывала тебе о нём. Грэг, это папа, – Кейси представила друг другу отца и писателя.

     – Рад знакомству, – отец девушки выпустил дочь из объятий и пожал руку сопровождающему её мужчине. – Можешь звать меня Шон.

     – Грэг Фишвик, – ответил Грэг.

     – А это правда, что ты настоящий писатель?

     – Папа, пожалуйста, не начинай с самого порога приставать к гостю со своими бесконечными вопросами. Может быть, ты сначала позволишь нам войти в дом?

     – Извини, Грэг, – пожал плечами Шон. – Мы здесь люди простые, к светским правилам не приученные. Не сочти за бестактность. Милости прошу.

     Оказавшись в комнате, Грэг почему-то ощутил себя путешественником во времени. Обстановка дома более всего напомнила ему интерьеры семейных сериалов тридцатилетней давности.

     – Вы пока пообщайтесь, а я накрою на стол, – Кейси проворно скрылась на кухне, предоставив мужчинам возможность спокойно поговорить.

     – Итак, Грэг, если я правильно понял, ты встречаешься с Кейси? – без громоздкой зимней куртки и шапки отец девушки выглядел худым, а под глазами у него пролегли тёмные круги – отпечатки тяжёлой трудовой жизни, выпавшей на его долю.

     – Всё верно, – согласился с ним писатель.

     – Кейси рассказывала мне о том, что тебе недавно сделали операцию по пересадке сердца.

     – Так и есть.

     – Удивляюсь, как вашим врачам такое удаётся, – покачал головой Шон. – Это тебе не клизму поставить, верно? У меня даже в голове не укладывается, как можно взять сердце у одного человека и вживить его другому. Наверное, скоро медики научатся пришивать людям чужие головы, а?

     – Пожалуй, – улыбнулся Грэг Фишвик.

     – И как он, твой новый мотор? – отец Кейси слегка подтолкнул собеседника. – Не барахлит?

     По лицу Шона мужчина догадался, что тот всего лишь неуклюже шутит:

     – Главное, вовремя его заправлять. У меня с собой более двадцати различных наименований лекарственных средств для бесперебойной работы.

     – Более двадцати? – недоверчиво посмотрел на Грэга собеседник. – Видимо, я слишком отстал от жизни и пользуюсь только старым добрым аспирином.

     – Вы тут без меня не скучаете? – заглянула в комнату девушка.

     – Вовсе нет, – отозвался отец. – Мы с Грэгом болтаем тут о том, о сём.

     – Он тебя не слишком донимает своими глупостями? – обратилась к писателю девушка.

     – Зря ты на него так наговариваешь, – заступился за Шона Грэг. – У нас получается отличная беседа.

     – Тогда я, с вашего позволения, вернусь на кухню, – Кейси поспешила к шипящей сковороде.

     – Она так похожа на свою мать, – неожиданно произнёс Шон Мэрридж. – Смотрю на неё, и мне начинает казаться, что это Роуз в молодости. Береги её, Грэг. Она – последнее, что у меня осталось.

     – Обещаю, – понимающе кивнул мужчина.

     Спустя полчаса девушка позвала всех к столу.

     – Отличный запах, – потянул носом воздух Шон. – Не иначе, как здесь намечается королевский ужин.

     – Папа, когда ты в последний раз занимался полноценным приготовлением пищи? – подозрительно посмотрела на отца Кейси.

     – Вчера, – не раздумывая, дал ответ хозяин дома. – Или позавчера?

     – Похоже, что ты совершенно о себе не заботишься.

     – Ты же знаешь, что кулинарное искусство не мой конёк.

     – Жареная курица – это вовсе не кулинарное искусство, – возразила дочь.

     – Ошибаешься, Кейси. Даже для того, чтобы вкусно пожарить курицу, требуется недюжинная сноровка. Верно, Грэг?

     – Твой папа прав, – согласился с Шоном мужчина.

     – Я вижу, что вы нашли общий язык, – Кейси разложила столовые приборы и присела к столу.

     – Всего лишь мужская солидарность, – ввернул слово её отец, после чего все дружно приступили к еде.

     * * *

     – Ну, и как он тебе? – поинтересовалась Кейси у Грэга, когда в доме погас свет, и они вдвоём легли на старом раскладном диване.

     – Он безумно любит тебя, – ответил мужчина, положив руку под голову и глядя сквозь окно на тёмно-фиолетовое небо, освещённое ярким светом луны. – Возможно, он никак не проявляет этого внешне, но вся его любовь полностью сосредоточена на тебе.

     – Ты знаком с ним всего каких-то полдня, а уже делаешь такие серьёзные выводы.

     – Можно прожить с человеком бок о бок всю жизнь и не знать о нём того, что иной раз удаётся выяснить за – как ты выразилась – "каких-то полдня". Некоторые вещи не раскрывают своих секретов лишь в силу того, что они постоянно находятся у нас перед глазами.

     – Значит, ты не считаешь его старым грубоватым чудаком?

     – Вообще-то он твой отец. И если бы он действительно был старым грубоватым чудаком, у него не было бы такой очаровательной дочери.

     – Ах ты, хитрец! – даже в полумраке комнаты писателю не потребовалось вглядываться в лицо девушки, чтобы понять, что на её лице появилась широкая улыбка.

     – Я на самом деле считаю, что у тебя замечательный отец. Возможно, одиночество и сделало его отчасти грубым и нелюдимым, но за этим фасадом по-прежнему скрывается нежный и любящий человек, которого однажды встретила твоя мать.

     – Это правда, – шёпотом произнесла Кейси. – Я помню его совсем другим до того, как умерла мама. Он часто улыбался.

     – Завтра Шон пригласил меня сходить с ним на зимнюю рыбалку. Я признался, что ни разу не занимался подлёдным ловом, но он обещал показать мне, как именно это делается.

     – Между прочим, к нему очень трудно втереться в доверие, – на мгновение девушка замолчала, как будто подбирала нужные слова. – Тем более, парню, который забрался в постель к его дочери до свадьбы. Я, конечно, ничего ему не говорила, но, думаю, он сам обо всём догадывается. В этом отношении отец старомоден и придерживается устаревших принципов.

     – Вот как? Выходит, я чудом избежал суровой участи пасть жертвой праведного гнева твоего отца? Или он задумал избавиться от меня во время завтрашней ловли рыбы? – пошутил мужчина.

     – Только не говори, что я посвятила тебя в его тайные планы, – пошутила в ответ Кейси Мэрридж.

     – Отлично, я сделаю вид, что ничего не подозреваю и ни о чём не догадываюсь, – некоторое время Грэг ничего не говорил, что-то тщательно обдумывая.

     – Расскажи, о чём ты сейчас думаешь? – тихо окликнула его девушка.

     Грэг обнял её и нежно прижал к себе:

     – Это был бы неплохой сюжет для романа.

     – Отец, заманивающий бой-френда своей дочери на лёд с тем, чтобы разделаться с ним?

     – При правильной расстановке персонажей может получиться вполне занимательная история в жанре саспенса.

     – Кажется, теперь я понимаю, откуда у большинства писателей берутся такие, безумные на первый взгляд, идеи. Если невинное приглашение моего отца сходить с тобой на рыбалку превращается в настоящий триллер, то чего же можно ожидать от, скажем, обычного приёма к врачу, который берёт у пациента анализ крови. Удивляюсь, как ты до сих пор не начал писать какую-нибудь жуткую книгу о пересадке сердца.

     Упоминание о пересаженном (чужом) сердце неожиданно навеяло на Грэга Фишвика необъяснимый страх. Ему вспомнилось бледное лицо девушки, увиденное им в зеркале ванной комнаты. Воспоминание тут же вызвало болезненные ощущения в ушибленной руке.

     – Грэг? – позвала его Кейси.

     – Да? – отозвался он.

     – Ты не обиделся на меня?

     – За что?

     – За то, что назвала твою идею безумной.

     – Нет. К тому же, ты права. Просто работа писателя заключается в том, чтобы перебирать в голове вот такие безумные идеи в поисках подходящего – я бы сказал, наиболее безумного – материала.

     На следующее утро сразу после завтрака Шон повёл Грэга в гараж, чтобы собрать необходимые рыболовные снасти. Отец Кейси вручил писателю специальный заплечный мешок, пару лёгких снегоступов и тёплую куртку защитной расцветки, пропитавшуюся тем особым запахом, который бывает лишь у поистине старых вещей.

     – Не обращай внимания на её внешний вид, – улыбнулся Шон. – Несмотря на всю неприглядность, она греет куда лучше тех вещей, которые продаются сейчас в магазинах.

     – Всё в порядке, – Грэг надел куртку и согласился с тем, что не замёрзнет в ней.

     Собравшись, мужчины попрощались с Кейси и направились к озеру. Отец девушки пошёл впереди, утаптывая свежий снег и показывая правильную дорогу. Они преодолели небольшой лесистый овраг, прежде чем оказались на гладкой ледяной поверхности.

     – Идём, – обернулся Шон, когда писатель в нерешительности застыл в двух шагах от берега, услышав под ногами глухой треск.

     – Лёд точно выдержит? – поинтересовался мужчина.

     – Ещё бы! Он выдержит ещё сотню таких, как мы, так что можешь смело шагать за мной.

     Чтобы не прослыть трусом в глазах отца Кейси, Грэг Фишвик осторожно переставил ноги и преодолел подозрительный участок. Тем временем Шон вытащил из-за спины ледобур и без лишних церемоний принялся проделывать первую лунку для подлёдного лова.

     – Сегодня отличная погода, – произнёс он, склонившись над готовым отверстием и выгребая рукавицей остатки снега. – Так что без улова не останемся.

     Вслед за первой Шон пробурил ещё несколько лунок, после чего принялся подготавливать снасти.

     – Это точно безопасно? – спросил писатель, недоверчиво глядя на повреждённый лёд.

     – Я хожу сюда более двадцати лет, – с задором в голосе ответил отец Кейси. – И ни разу мне не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь из местных жителей во время зимней рыбалки провалился под воду. Можешь на меня положиться, с нами ничего не случится.

     – Итак, что мы будем делать теперь?

     – Ты умеешь нанизывать мотыля на мормышку? – Шон открыл банку и высыпал себе на ладонь несколько тёмно-красных червеобразных личинок.

     – Не думаю, – у Грэга возникло брезгливо-неприязненное отношение к скопищу этих маленьких созданий.

     – Ничего, я тебе сейчас покажу, как это делается, – бывалый рыболов взял большим и указательным пальцами пару шевелящихся нитевидных организмов и продел сквозь них жало крючка. – Вот так, понял? Теперь всё готово.

     Грэг постарался подавить отвращение и тоже взял в руку несколько личинок.

     – Видишь здесь сверху уплотнение? – показал Шон. – Протыкай через него, иначе их содержимое вытечет тебе прямо на руку и от них ничего не останется.

     С третьей попытки писателю всё-таки удалось постигнуть рыбацкую хитрость, и он осторожно погрузил наживку под лёд.

     – Осталось дождаться поклёвки, – похлопал Грэга по плечу отец Кейси. – С твоего позволения, я пойду к своим лункам.

     Писатель положил маленькое удилище и принялся ждать, когда рыба проглотит мотыля, чтобы подсечь и вытащить её наружу. Наступила тишина. Мужчина вперил взгляд в узкое пространство искусственно созданной полыньи, наблюдая за слегка покачивающейся в ней водой. Его охватило дремотное состояние. Он укутал лицо от холода в тёплый воротник куртки, а руки спрятал в карманы.

     Спустя несколько минут леска шевельнулась. Судя по всему, наживка привлекла чьё-то внимание, и Грэг приготовился встретить свой первый улов. Он терпеливо наблюдал за покачиванием флажка на конце удилища, прежде чем тот не дёрнулся вниз. Тогда мужчина рывком схватил леску и принялся вытаскивать её на поверхность. Он ощутил в руках живой трепещущий груз. Вероятно, рыба попалась достаточно крупная, и теперь она изо всех сил билась из стороны в сторону, чтобы сорваться с крючка.

     Грэгу удалось различить в глубине какое-то неясное движение, прежде чем мозг в полной мере обработал поступившую зрительную информацию. На мгновение мужчина замер, похолодев от ужаса. Из воды за ним наблюдало бледное лицо той самой девушки, образ которой недавно возник в отражении его зеркала. Светлые волосы, подобно пучкам тонких водорослей, безжизненно извивались вокруг её головы, а немигающие глаза смотрели прямо на него. Она приоткрыла рот, словно попыталась что-то сказать, но вместо слов оттуда вырвалась нестройная цепочка пузырьков воздуха. Девушка медленно подняла руку и потянулась к писателю.

     – Нет! – воскликнул мужчина и отшатнулся от лунки.

     – В чём дело? – обернулся Шон. – Неужто у тебя клюнуло?

     – Пожалуйста, не надо, – шёпотом заговорил Грэг Фишвик.

     – Чего же ты не подсекаешь? – отец Кейси подбежал к брошенной удочке и заглянул в тёмную воду. – Эх, ушла.

     – Ушла? – вложил в вопрос совершенно иной смысл испуганный мужчина.

     – Конечно, ушла, – подтвердил Шон. – Что ж, возможно, в следующий раз тебе повезёт чуть больше.

     * * *

     – Грэг, с тобой всё в порядке? – с беспокойством взглянула на писателя Кейси, когда он вместе с Шоном вернулся с рыбалки. После нескольких часов, проведённых на льду, мужчина выглядел не самым наилучшим образом.

     – Сегодня у Грэга не слишком удачный день, – вмешался в разговор отец.

     – Папа, я же просила, чтобы вы не сидели так долго на холоде! – тут же переключилась на него девушка.

     – Я сам виноват, – встал на защиту Шона писатель. – Это я попросил его немного задержаться на озере, потому что мне не хотелось возвращаться домой без улова.

     "Спасибо, приятель", – незаметно подмигнул мужчине Шон Мэрридж.

     – Грэг, ты же прекрасно понимаешь, что тебе в твоём нынешнем состоянии нельзя так легкомысленно обращаться со своим здоровьем. На тебе же нет лица! Немедленно снимай с себя мокрые вещи.

     – Пойдём, Грэг, я дам тебе какую-нибудь сухую одежду, – поспешно ушёл от опасного разговора отец Кейси, увлекая за собой писателя.

     Он так и не набрался смелости рассказать Кейси о том, что произошло с ним во время пребывания на льду. Перед глазами всё ещё стояло лицо мёртвой девушки, выплывающей из тёмных глубин холодного озера. От одного воспоминания о протянутой к нему из-под воды руке Грэга бросало в дрожь. Таинственная незнакомка определённо чего-то хотела от него. Но чего? С какой целью она стала преследовать его повсюду?

     Несколько раз Кейси пыталась завести разговор, но мужчина всячески уходил от прямого ответа. Если он поведает ей очередную историю о призраке, она наверняка сочтёт его сумасшедшим. Впрочем, любой человек на её месте отреагировал бы точно так же. Разве можно поверить в рассказ о загадочной девушке, которая сначала является во время встречи с журналистами, но при этом её никто не замечает, а потом возникает в зеркале и, наконец, в воде под толщей льда? Руководствуясь здравым смыслом, нетрудно сделать вывод, что это похоже на горячечный бред. К тому же, Шон, почти сразу подбежавший к лунке, никого в ней не увидел.

     Неужели у Грэга возникла очередная болезненная галлюцинация? Но ведь он мог бы побиться об заклад, что лицо принадлежало одной и той же девушке. Его видения отличались завидным постоянством, и данное обстоятельство пугало мужчину ещё больше.

     Может быть, при первой же подходящей возможности попытаться выяснить у незнакомки, чего она хочет от него? Только подобный вариант развития событий станет окончательным подтверждением того, что Грэг тронулся умом. Поддался собственному безумию. Пошёл на поводу у нахлынувшего помешательства.

     Грэг тщательно избегал внешних проявлений тревоги, чтобы не отвечать на ненужные вопросы, которым он не мог дать подходящего объяснения. А для себя писатель избрал единственный путь к решению проблемы – впредь делать вид, будто ничего не происходит. По крайней мере, до тех пор, пока не произойдёт что-то действительно из ряда вон выходящее.

     * * *

     В эту ночь Грэга преследовали кошмары. Ему снилось, что он стоит на замёрзшей поверхности озера, а вокруг него простирается бесконечная ледяная пустыня, уходящая за горизонт и не имеющая видимых пределов. В лицо ударяет сильный порыв холодного ветра, норовя сорвать с мужчины одежду, и он тщетно пытается закрыть лицо руками. Снег впивается в кожу и буквально прокалывает её, подобно многочисленным иголкам, заставляя пальцы кровоточить. Чтобы избавиться от нестерпимой боли, писатель поворачивается спиной к наветренной стороне и медленно продвигается в неопределённом направлении, лишь бы не оставаться на одном месте. А когда он опускает голову, то обнаруживает, что лёд под ногами совершенно прозрачный. От шагов повсюду стремительно разбегаются зигзагообразные трещины, сквозь которые просачивается чёрная вода.

     Присмотревшись, писатель понимает, что содержимое озера на самом деле является не водой, а кровью. Она липнет к его обуви, и он хочет как можно быстрее избавиться от неё, осторожно переступая с ноги на ногу. Неожиданно прямо под ним по другую сторону льда появляется девушка. Она прикладывает ладони к внутренней стороне прочной преграды и приникает лицом к замёрзшей плоскости, но никак не может выбраться наружу.

     Мужчина опускается на колени и принимается бить кулаками по льду, чтобы помочь девушке. Она что-то кричит, но он её не слышит, и она начинает захлёбываться. Грэг Фишвик ещё отчаяннее набрасывается на ледяное препятствие, окончательно сбивая руки в кровь.

     – Скажи мне, кто ты? – вопрошает он погибающую на его глазах незнакомку. – Как ты там оказалась?

     Ответ снова остаётся неуслышанным, потому что она почти выбилась из сил и не может дышать.

     – Я не знаю, чем тебе помочь… – на глаза Грэгу наворачиваются слёзы бессилия. Он прикладывает свои ладони к ладоням девушки, и их отделяют друг от друга всего несколько дюймов замёрзшего озера. Несколько дюймов между жизнью и смертью.

     – Может быть, ты всё-таки расскажешь, что с тобою произошло на озере?

     – Ничего особенного, что заслуживало бы упоминания.

     – Значит, подавленное состояние, сменяющееся беспокойным сном, – это, по-твоему, "ничего особенного"? – Кейси заглянула в глаза Грэга, стараясь уловить в них хоть искру правды, которую он тщательно прикрывал пустыми отговорками. – Между прочим, сегодня ночью ты закричал так, что я даже испугалась за тебя.

     – Наверное, приснилось что-нибудь, – пожал плечами мужчина, делая вид, будто даже не помнит этого.

     – Грэг, объясни, что с тобой происходит?

     – Я в порядке. В полном порядке.

     – Я просто тревожусь за тебя и не хочу, чтобы ты от меня что-то скрывал, – девушка обняла мужчину и прижалась головой к его плечу.

     Грэг положил руку ей на волосы и с нежностью погладил:

     – У тебя когда-нибудь появлялись навязчивые идеи?

     – Например? – Кейси приподняла голову и взглянула в лицо писателю.

     – Ну, не знаю. Какая-нибудь мысль, которая неотвязно преследовала бы тебя на протяжении нескольких дней. Мысль, способная своей отчётливостью свести с ума…

     – В пятнадцать лет я увидела в магазине красивое платье, но оно было нам с отцом не по карману, и тогда я подумала, что однажды всё равно приобрету его. Каких бы усилий мне это не стоило, я обязательно найду деньги. Мне пришлось подрабатывать все летние каникулы, пока не скопилась нужная сумма.

     – И ты его купила?

     – Да. Но надела всего пару раз, после чего поняла, что оно мне нравится вовсе не так сильно, как показалось в первый раз. Пришлось упустить три месяца счастливой и беззаботной школьной жизни, чтобы осознать простую истину: необходимо иметь надёжные ориентиры, прежде чем выбирать ту или иную дорогу. С тех пор я тщательно взвешиваю свои желания, и лишь потом приступаю к их осуществлению, за единственным исключением.

     – Что же это за исключение? – поинтересовался Грэг Фишвик.

     – Ты, – ответила девушка и улыбнулась.

     – Я, – он кивнул в знак понимания.

     – Так что ты там говорил по поводу сводящей с ума мысли? – вернула разговор в прежнее русло Кейси.

     – Там, на озере, я увидел кое-что такое, что вызвало у меня определённые опасения за целостность моего рассудка.

     – Неужели ту самую девушку? – догадалась Кейси Мэрридж, удивлённо приподняв брови. – А мой отец? Он тоже её видел?

     – Нет, и в этом всё дело. А вдруг я незаметно для себя становлюсь сумасшедшим?

     – Возможно, причиной тому служит какое-то психологическое расстройство. В твоей голове живут некие страхи, которые вызывают у тебя стойкие ассоциации с образом абстрактной девушки.

     – Она не абстрактна, – возразил мужчина. – Если бы я обладал способностью рисовать, то прямо сейчас смог бы изобразить её по памяти на листе бумаги.

     – Наверное, тебе лучше всего обратиться к специалисту.

     – Сесть в кресло перед мозгоправом и выложить ему целиком занимательную историю о том, как увидел подо льдом странную девушку, чтобы он тут же пометил в графе "диагноз", что пациент рехнулся? – с усмешкой произнёс писатель.

     – Ты сгущаешь краски. Никто не собирается объявлять тебя сумасшедшим.

     – Ей что-то от меня нужно, – перешёл на шёпот Грэг, словно его мог услышать кто-то посторонний.

     Кейси терпеливо вздохнула.

     Чем больше объекты удаляются от наблюдателя, тем менее отчётливыми они становятся, пока и вовсе не исчезают из виду. Точно так же случилось и со страхами Грэга Фишвика, связанными с появлением в его жизни необычной девушки. Через несколько дней писатель уже и сам усомнился в реальности пугающих видений. Он ещё не полностью избавился от пережитого ужаса, но хотя бы немного успокоился и попытался отыскать какое-то логическое объяснение произошедшему. Когда эмоции улеглись и первоначальные впечатления уступили место холодному рассудку, Грэг смог взглянуть на ситуацию со стороны.

     Девушка с бледным лицом оставила его в покое. По крайней мере, на какое-то время, и этого перерыва хватило для того, чтобы сделать определённые выводы. Возможно, мужчина подвергся сложной игре разума, вызванной совокупностью различных обстоятельств, среди которых немаловажную роль сыграла пересадка сердца. Переживания, связанные со сложной операцией, наложили определённый отпечаток на сознание писателя, что, в свою очередь, породило в его голове тот самый образ. Грэг даже предположил, что лицо девушки вполне могло принадлежать какой-нибудь знаменитости. Наверное, оно по неизвестным причинам отложилось в его памяти, а потом в определённый момент послужило материалом для воспроизведения в виде призрачной гостьи.

     Окончательно отмести в сторону идею о том, что к нему являлась прежняя обладательница донорского органа, писателю не удалось, но мысль сама собой постепенно отодвинулась на задний план, словно праздничная одежда, оттеснённая повседневными вещами в самый дальний угол платяного шкафа.

     После происшествия на озере прошла неделя, и ничто не вмешивалось в естественный ход жизни мужчины. Каждое утро он с опаской приближался к зеркалу в ванной, но, кроме собственного отражения, не обнаруживал в нём ничего, что могло бы напугать его до глубины души. Никого, кто невероятным образом преодолел бы последнюю грань, чтобы направить на писателя безжизненный взгляд.

     * * *

     Звонок, которого Грэг никак не ждал, раздался в половине второго после полудня. Мужчина поднял трубку и услышал радостные интонации своего бессменного литературного агента.

     – Надеюсь, не отвлёк тебя от дел? – поприветствовал писателя Ленард.

     – В зависимости от того, как долго продлится наша беседа, – ответил Грэг Фишвик. – А ты по какому поводу звонишь?

     – Решил поинтересоваться твоим самочувствием.

     – Что-то подсказывает мне, что это всего лишь умелый предлог с твоей стороны, – усмехнулся писатель.

     – Что мне необходимо сделать, чтобы ты поверил в искренность моих намерений? – деланным голосом воскликнул Ленард, словно участвовал в репетиции школьной самодеятельности.

     – Перейти непосредственно к сути разговора, – посоветовал Грэг.

     – Отлично, парень, ты меня расколол. У меня действительно есть к тебе дело, но это вовсе не значит, что я плевать хотел на состояние твоего здоровья. Иногда мне кажется, что ты считаешь, будто бы у меня нет сердца.

     – Извини, Железный Дровосек, ты обратился не по адресу. Гудвин живёт этажом выше, – рассмеялся мужчина, тем более что он не обманул Ленарда. Над ним действительно проживало семейство со сказочной фамилией.

     – Ха-ха-ха, – подчёркнуто отделил каждый слог литагент, чтобы продемонстрировать собеседнику высшую степень сарказма. – Что ж, если тебе совершенно неинтересно знать, что сказал главный редактор из издательства "Кристалл и Мобб" по поводу твоего четвёртого романа, то я могу с чистой совестью посмеяться над твоим остроумием и положить трубку.

     – С этого места, пожалуйста, немного подробнее.

     – Значит, всё-таки интересно? – с победными нотками в голосе произнёс Ленард.

     – Поверь, ты самый чуткий литературный агент, какого только можно себе вообразить! – подавляя смех, выговорил писатель.

     – После головокружительного успеха "Пряток со смертью" твоя новая книга должна вызвать не менее оживлённый интерес. Более того, в "Кристалл и Мобб" хотят, чтобы ты продлил с ними контракт на написание целого цикла романов о похождениях героя из "Эха ужаса". Они полагают, что он займёт достойную нишу на книжном рынке.

     – Я рад, что им понравилось, но не собираюсь превращать законченное произведение в мыльную оперу.

     – Грэг, ты же понимаешь, что в настоящее время люди предпочитают читать книги с продолжением. Им нравится встречать на страницах уже знакомых персонажей и выяснять о них что-то новое, сопереживать им в их нескончаемых злоключениях.

     – Если я возьмусь продолжать "Эхо ужаса", тем самым, я перечеркну достоверность его финала. Открытого финала, если ты помнишь. Читатели лишатся возможности додумывать конец истории самостоятельно. Разве Стивен Кинг решился бы написать продолжение "Кладбища домашних животных"? Разве заслуживал бы продолжения роман Ричарда Матесона "Невероятный уменьшающийся человек"? А как насчёт книги Герберта Уэллса "Машина времени"? По-моему, привлекательность этих произведений заключается как раз в моменте, на котором каждое из них прерывается. Настоящий читатель, если он, конечно, не испорченный современной культурой ленивый потребитель текстов, привыкший, чтобы за него всё решал автор, по-настоящему счастлив, когда к нему в руки попадают подобные романы.

     – Я полностью согласен с тобой, Грэг. Но речь идёт о хорошей прибыли.

     – Можешь счесть меня глупцом, но я не собираюсь из-за лишних денег превращать своё творчество в литературное ремесло.

     – Согласно контракту, издательство имеет право нанять другого писателя, чтобы он создал продолжение твоей книги вместо тебя. По сути, получил гонорар за чужую идею. За твою идею.

     – И пусть. Главное, что на обложке посредственного романа не будет значиться моё имя, – категорично заявил Грэг Фишвик.

     – Это твоё последнее слово, или я ещё могу рассчитывать на изменение твоего решения? – со слабой надеждой спросил Ленард.

     – Вердикт окончательный и обжалованию не подлежит.

     В первой половине следующего дня Грэг поехал в больницу, чтобы пройти плановое обследование на предмет поведения иммунной системы по отношению к донорскому сердцу. В коридоре он случайно столкнулся с доктором Троутоном. Тот хотел сделать вид, будто не увидел писателя, и вместо регистрационной стойки направился к палате, но мужчина первым окликнул его.

     – Подожди, Джеймс!

     – Мистер Фишвик? – сообразив, что путь к отступлению отрезан, врач повернулся к бывшему пациенту, и на его лице отразилась напряжённая улыбка, как будто он хотел как можно быстрее избавиться от нежелательного собеседника. – Как вы себя чувствуете после операции?

     – Я практически поправился, – ответил писатель.

     – Рад это слышать, – но Грэг не услышал в голосе доктора Троутона настоящей радости. – К сожалению, мне нужно бежать.

     – Джеймс, почему ты избегаешь встречи со мной? – напрямую задал вопрос мужчина.

     – Вовсе нет. Просто мне действительно нужно торопиться к больному.

     – Может быть, тебе что-то стало известно?

     – О чём ты говоришь? Я тебя не понимаю, – Джеймс Троутон предпринял попытку проскользнуть мимо писателя, но Грэг вытянул руку вперёд и настойчиво преградил ему дорогу.

     – Расскажи мне, что ты знаешь, Джеймс!

     – Перестань, Грэг. Я не имею никакого представления о том, для чего ты завёл этот разговор.

     – Кто она?

     – Что?

     – Я спрашиваю, кто она? Девушка, чьё сердце сейчас бьётся в моей груди, – кто она такая?

     – Даже не знаю, что тебе ответить, – доктор отвёл глаза в сторону, лишь бы не встречаться взглядом с мужчиной. – А теперь позволь мне пройти.

     – Да, конечно, – писатель убрал руку в сторону, чтобы пропустить Джеймса, после чего произнёс единственную фразу. – Она приходила ко мне.

     Кажется, врач прекрасно понял, о чём именно говорит Грэг Фишвик, но предпочёл удалиться, так ничего и не сказав на этот счёт.

     Озадаченный необычным поведением доктора Троутона, писатель покинул больницу и вернулся домой. В голове у него крутились многочисленные догадки, но ни одна из них не могла приблизить Грэга к решению неожиданно возникшей перед ним задачи. Почему отношение доктора Троутона к нему так резко изменилось? Что ему было известно о странной девушке? Существовала ли между нею и Грэгом какая-то взаимосвязь? И в чём она заключалась? Мучительные вопросы безжалостно преследовали мужчину даже после того, как он принял лекарства, выключил свет и лёг в постель.

     И вновь возникло неприятное чувство, будто за ним кто-то следит. В темноте оно особенно обострилось, заставляя воображение работать в полную силу. Вопреки здравому смыслу, комната наполнилась неведомыми угрозами. Мужчина ощутил, как его захлёстывает необъяснимый страх. Он вжался головой в подушку и прислушался к посторонним звукам, но не услышал ничего, кроме неестественной звенящей тишины. И тогда он понял, что она снова здесь.

     Возможно, даже ближе, чем он думает.

     Сердцебиение участилось, и писатель сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

     Кто-то совсем рядом тихо произнёс его имя.

     В "Эхе ужаса" – четвёртом романе Грэга – главный действующий персонаж начал слышать загадочный шёпот, который в скором времени уже преследовал его повсюду, куда бы он ни подался. Тихий голос называл имена тех, кто должен был умереть в ближайшее время. От такого испытания герой книги невольно начал терять рассудок.

     Неожиданно возникшая аналогия заставила мужчину вздрогнуть, но он тут же принялся убеждать себя в том, что у него была слуховая галлюцинация. Он всего лишь испугался собственного имени.

     – Грэг… – голос прозвучал чуть отчётливее.

     "Я не должен этому верить", – затаив дыхание, отдал себе мысленный приказ писатель.

     – Грэг… – звук приблизился.

     Мужчина постарался рассмотреть погруженное во тьму пространство. Посреди комнаты ему удалось увидеть силуэт девушки в ночной рубашке. Мрак полностью скрывал её лицо, и, тем не менее, Грэг Фишвик узнал его. Бледная кожа, безжизненные глаза, тонкая полоска губ – перед ним стояла та самая незнакомка.

     – Тебя не существует, – с трудом выдавил из себя Грэг. – Ты плод моего воображения.

     – Грэг… – девушка стояла, не двигаясь с места. – Верни его…

     – Оставь меня в покое, – он схватился руками за голову, словно это могло как-то помочь ему избавиться от поздней гостьи.

     – Верни…

     – Зачем ты здесь? Чего ты хочешь? – мужчина схватил подушку и с силой швырнул её в сторону призрака. Подушка пролетела через всю комнату и ударилась об стену, не встретив на своём пути никакого препятствия, а фигура девушки растворилась в воздухе, подобно густому облаку дыма.

     В некоторых романах встречаются моменты, когда не происходит никакого развития событий, или же действие значительно сбавляет темп в сравнении с предыдущей частью книги. Как правило, читатели сетуют на подобное "провисание сюжета". Некоторые так никогда и не узнают, чем закончилось произведение, потому что откладывают книгу в сторону, а самые терпеливые преодолевают его до последней страницы. Иногда такое упорство вознаграждается достойным финалом, оправдывающим затраченные на прочтение усилия, но чаще – демонстрирует несостоятельность избранного романа и неспособность автора развить свою мысль и дать достойное разрешение поставленного конфликта.

     Сидя перед монитором, Грэг осознал, что впервые столкнулся с похожей проблемой. Он достиг той точки повествования, где ему требовался особый сюжетный ход, способный не только удержать, но ещё и усилить интерес потенциального читателя. В четырёх предыдущих романах ему удавалось буквально жонглировать читательскими эмоциями, разжигая своеобразный азарт, построенный на предельно простом принципе: "А что будет на следующей странице?"

     После длительных размышлений у Грэга даже появилась идея ввести в ткань произведения некоторые фантастические элементы, но он знал, что, тем самым, нарушит целостность книги. К примеру, для написания хорошего детектива необходимо показать убийцу уже на первых страницах, хотя многие авторы пренебрегают данным правилом и выводят главного злодея с притянутыми за уши объяснениями (почему это сделал именно он, а не кто-то другой) почти в самом конце, когда читателю без лишних сомнений остаётся только принять или отвергнуть такое завершение книги. Поэтому неожиданный сюжетный ход позволил бы Грэгу Фишвику выиграть несколько очков в текущем раунде, но потерять значительное количество в общем зачёте.

     Мужчина отстранился от клавиатуры и запрокинул руки за голову. Его взгляд остановился на Молли, удобно устроившейся на диване. С тех пор, как Грэг вернулся домой с пересаженным сердцем, кошка так ни разу и не приблизилась к нему, соблюдая надёжную дистанцию между собой и хозяином.

     "Должно быть, она что-то чувствует", – с грустью подумал писатель.

     После ночного происшествия он две ночи подряд ложился спать с включенным прикроватным светильником, опасаясь очередного визита призрачной гостьи.

     Грэг отчётливо запомнил, как от девушки с бледным лицом во время её последнего появления повеяло ужасным холодом, словно кто-то оставил окно на улицу открытым, и через него в комнату ворвался зимний сквозняк. По спине писателя пробежал озноб.

     "Как будто вместе с чужим сердцем ко мне пришили этот призрак", – возникла мысль в голове Грэга Фишвика, и он улыбнулся, как могут улыбаться только люди, над которыми жизнь сыграла смертельную шутку. Он поднялся и пересёк комнату, чтобы заварить себе чашку чаю и выпить очередную порцию лекарств. Молли приподняла голову с чёрных лап и внимательно проследила за каждым его движением, приготовившись в случае необходимости поспешно покинуть уютный уголок и перебраться в более укромное местечко. Но такой потребности не возникло, потому что хозяин проследовал на кухню, предоставив ей возможность спокойно наслаждаться дремотным состоянием у спинки дивана.

     Сегодня общение с Кейси ограничилось лишь коротким телефонным разговором. У неё снова начались занятия, и она в двух словах сообщила Грэгу, что ей необходимо вновь засесть за книги, что она любит его и крепко целует.

     Сидя за кухонным столом с тёплой чашкой в руках (врачи запретили пить горячее), мужчина усмехнулся. В современном мире, где у людей появилось множество способов оставаться на связи чуть ли не ежеминутно, они практически отвергли живое общение. Вместо улыбки при личной встрече – многочисленные двоеточия и закрывающие скобки в электронных сообщениях, вместо нежного поцелуя – звук соприкасающихся губ, передаваемый телефонной линией, вместо взгляда глаза в глаза – фотографии со страниц социальных сетей.

     У Грэга невольно возникла идея для небольшой фантастической повести, описывающей далёкое будущее человечества. Там, в этом воображаемом будущем, люди с рождения находятся в изолированных друг от друга комнатах, и единственным способом общения для них становится Виртуальная Сеть. В Виртуальной Сети они обретают друзей, наживают врагов, находят свою любовь, наконец. И весь ужас такого будущего заключается в том, что даже продолжение рода происходит через Виртуальную Сеть. По достижении совершеннолетия каждый житель планеты сдаёт в специальное хранилище донорский материал, необходимый для появления на свет нового человеческого существа, а затем, при обоюдном согласии пользователей Виртуальной Сети, их клетки искусственно скрещиваются, и у них появляется ребёнок, попадающий в изолированную комнату…

     Вернувшись из только что вымышленного мира в мир реальный, писатель закончил пить чай и проверил кошачью миску, после чего пополнил её обезжиренным кормом.

     Наступления ночи он ждал с усиливающимся волнением. Предстоит ли ему новая встреча с загадочной девушкой, или нет? Почтит ли она его своим визитом, или оставит в покое? Чтобы отвлечься от напряжённого ожидания перед сном, Грэг купил через Интернет электронную книгу наугад и принялся её читать.

     Случайный выбор оказался удачным. Харуки Мураками. "Слушай песню ветра".

     – Грэг, ты не поверишь!

     – Ленард, если ты по-прежнему надеешься убедить меня…

     – Нет, нет и ещё раз нет! – перебил писателя литературный агент. – Я звоню вовсе не для того, чтобы переубеждать тебя. У меня есть отличная новость!

     – Надеюсь, она действительно отличная.

     – А что у тебя с голосом?

     – Плохо спал ночью, – неохотно ответил мужчина.

     – Интересно, кто же тебе мешал уснуть? – шутливым тоном произнёс Ленард, намекая на особые обстоятельства.

     "Лучше тебе этого не знать", – подумал Грэг Фишвик, но вслух позволил себе лишь сдержанно усмехнуться.

     – Итак, какая же у тебя новость?

     – Твоим романом заинтересовалась одна из кинокомпаний, занимающихся съёмкой фильмов ужасов. Возможно, тебе предложат самостоятельно написать сценарий для экранизации. Я уже веду переговоры с одним из продюсеров.

     – Новость и в самом деле отличная.

     – Ещё бы! Правда, не стоит сразу рассчитывать на серьёзный бюджет. Но если после премьеры зрители проявят достаточный интерес, то можно ожидать более масштабного сиквела.

     – Звучит неплохо.

     – Неплохо? Между прочим, для этого мне пришлось вывернуть свою задницу наизнанку (кажется, звучит чертовски двусмысленно), а ты заявляешь, что это всего-навсего "звучит неплохо"? Между прочим, я возложил на себя обязанности, которые меня совсем не касаются.

     – Я ценю твои старания, Ленард. Действительно ценю. Просто в данный момент неважно себя чувствую и не могу в полной мере выразить восторг, вызванный твоим неожиданным сообщением.

     – Ты серьёзно?

     – Готов поклясться своим литературным успехом, что говорю правду.

     – Ладно, если тебе и впрямь нездоровится, я не буду донимать тебя лишними разговорами.

     Грэг ничуть не покривил душой, сказав литагенту о своём плохом самочувствии. Минувшую ночь он провёл в бессонном состоянии, и причиной тому послужила необъяснимая тревога. К счастью, призрачная незнакомка не побеспокоила его очередным визитом, и, тем не менее, до самого утра писатель никак не смог избавиться от неприятного ощущения, будто она следит за ним. Он тщательно обошёл комнату и даже заглянул во все уголки, куда, по его предположению, можно было бы спрятаться, но никого не обнаружил.

     Вернувшись в кровать, Грэг оставил свет включённым и закрыл глаза. И тут же перед его мысленным взором возникло бледное лицо девушки с безжизненными глазами. Она открыла рот, чтобы что-то произнести, но, к ужасу Грэга, вместо языка продемонстрировала ему пучок лениво шевелящихся белых личинок. Мужчина вздрогнул и очнулся от короткого забытья. Его сердце сжалось и одновременно бешено заколотилось, словно рыба, угодившая в рыбацкие сети.

     Рядом никого нет. Это всего лишь видение. Жуткое и малоприятное.

     Он отдышался и ещё раз убедился в том, что зрение ему не изменяет. Комната по-прежнему была пуста.

     В последующие пять или шесть часов Грэг Фишвик так и не сомкнул глаз, тщетно пытаясь избавиться от наваждения, поэтому новость Ленарда не произвела на него ожидаемого эффекта.

     Позже позвонила Кейси. Она что-то оживлённо рассказывала Грэгу, но он поддержал беседу лишь несколькими общими фразами. А на предложение девушки как-нибудь провести время вместе писатель ответил отказом, тут же извинившись и сославшись на необходимость встречи с продюсером, который, по словам литературного агента, собирается снимать фильм на основе его романа. Естественно, Грэг не собирался ни с кем встречаться.

     Теперь мужчину волновал единственный вопрос: в чьих услугах он более всего нуждается, медиума или психотерапевта?

     * * *

     Садиться за компьютер ему не хотелось. Грэг совершенно не имел понятия, как продолжить начатую историю, словно её герои повисли в безвоздушном пространстве, и им требовался какой-то внешний толчок, чтобы они переместились на другую орбиту. По большому счёту, с появлением в жизни писателя загадочной девушки работа над романом практически остановилась.

     Может быть, с пересадкой сердца он безвозвратно утратил свой писательский дар? А что, если ему больше никогда не удастся удивлять читателей силой собственного воображения, воплощающегося в форме литературных произведений?

     Чтобы самому себе доказать, что он по-прежнему обладает способностью облекать фантазию в слова, Грэг Фишвик запустил текстовый редактор, открыл последний сохранённый текстовый файл и перечитал неоконченный фрагмент романа, воздев руки над клавиатурой, как какой-нибудь языческий жрец, готовый явить дикому племени очередное долгожданное чудо.

     Неожиданно в ушах у Грэга возник глухой, но чрезвычайно громкий звук, напоминающий мерные удары сердца. По сути, это и были удары сердца, раздающиеся, подобно раскатистому звону набата. Писатель схватился руками за голову, чтобы избавиться от невыносимого грохота. Слуховая галлюцинация не прекратилась.

     Удар за ударом. Ближе и ближе.

     – Хватит! – выкрикнул мужчина.

     Шум нарастал. С каждым мгновением он усиливался. Становился всеобъемлющим. Сводил с ума.

     Сердце в груди сжалось, словно его схватила чья-то невидимая рука. Грэг понял, что задыхается. Ему, во что бы то ни стало, требовалось сделать глоток воздуха. Хотя бы один маленький глоток, чтобы избавиться от накатывающей боли.

     Комната пришла в движение, напомнив один из тех аттракционов, которые заставляют посетителей кричать от ужаса в поисках потерянной точки опоры. Грэг Фишвик медленно сполз со стула и уткнулся лицом в пол. Он уже не видел, как в открытом им текстовом файле необъяснимым образом появилось незначительное продолжение.

     "Тук тук

     Тук тук тук тук

     ТУК ТУК ТУК ТУК ТУК ТУК".

     Придя в себя, Грэг долго старался определить, кому принадлежат последние набранные слова. Вернее, одно и то же повторяющееся слово, заключившее в себе настолько зловещий смысл. Возможно, за несколько секунд до падения он сам в состоянии затуманенного сознания много раз нажал на одни и те же клавиши, запечатлев оглушительный звук сердцебиения. Но он не отрицал и той возможности, что к этому приложил руку призрак преследующей его девушки.

     Писатель нажал на кнопку закрытия файла, и программа тут же выдала запрос: "Сохранить изменения?" После некоторых колебаний он выбрал "Нет", и текст загадочного происхождения безвозвратно исчез. Через несколько минут Грэга начали терзать сомнения по поводу правильности принятого решения. Может быть, следовало оставить файл в том виде, в каком он его обнаружил после того, как лишился чувств? Но для чего? В качестве сомнительного доказательства существования призрака?

     Грэг почему-то представил себя одним из героев телепередачи о непознанном. Ведущий обращается к нему и предлагает рассказать свою необычную историю.

     – У нашего гостя есть неопровержимое свидетельство проявления паранормальной активности! – произносит журналист и демонстрирует эталонную улыбку.

     – Взгляните на это! – произносит Грэг Фишвик, и все взоры зрителей в студии обращаются к большому экрану, где возникает фрагмент однообразного текста.

     – Невероятно! Кто бы мог подумать! – восторгается вся съёмочная группа. Камеры выхватывают изумлённые лица остальных гостей ток-шоу, воочию увидевших удивительное свидетельство присутствия некой сущности из потусторонних пределов в комнате Грэга Фишвика.

     – Напечатать такое под силу только призраку! – авторитетно заявляет ведущий. – Посмотрите на этот многозначительный повтор. По-моему, ни у кого не остаётся сомнений в том, что перед нами послание с другой стороны, попытка связи между миром живых и миром мёртвых.

     Мужчина отмахнулся от бесполезных мыслей. Он принялся ходить по комнате, чтобы справиться с неожиданно возникшим в голове беспорядком. После резкого ухудшения самочувствия ему следовало бы немедленно обратиться к врачу, потому что на фоне недавней пересадки сердца подобные симптомы грозили обернуться настоящей трагедией, но Грэг не торопился ехать в больницу. Он был уверен, что истинная причина кроется в необъяснимой связи, возникшей между ним и загадочной незнакомкой.

     Молли приподняла голову и внимательно проследила за тем, как хозяин передвигается от стены к стене, останавливается, разворачивается в другую сторону и снова идёт до тех пор, пока вся процедура в точности не повторится. Она свернулась клубком и успокоилась лишь после того, как окончательно убедилась, что ему нет до неё никакого дела.

     Между тем, писатель продолжал вымерять комнату шагами, словно это как-то могло способствовать поиску ответов на неразрешимые вопросы.

     (Кто она такая, девушка с бледным лицом? Почему она преследует его? Чего она хочет?)

     Жаль, что Грэгу не было известно, чей именно донорский орган спас ему жизнь. Может быть, тогда бы он отыскал хоть какое-нибудь подходящее объяснение всему происходящему.

     "Мне нужно хорошенько выспаться, – разочарованно подумал Грэг Фишвик. – Ещё одна бессонная ночь, и я окончательно потеряю рассудок".

     Он остановился посреди квартиры, уловив на периферии сознания слабый отблеск понимания сущности проблемы. Что-то едва различимое, подобно вспышке кометы на ночном небе, озарило его разум, но тут же скрылось в потаённой глубине бесконечных догадок. Мимолётная связь в мозгу Грэга распалась прежде, чем он успел за неё ухватиться.

     (Я уже говорила тебе, что между ним и мной ничего нет, кроме крепкой школьной дружбы. К тому же… – Как только появится подходящее сердце, тебе позвонят. – Вы должны свыкнуться с мыслью о том, что теперь это ваше сердце. – Грэг… Верни его…)

     – Привет! Как прошла встреча с продюсером? – когда Грэг открыл дверь, на пороге он обнаружил Кейси.

     – С кем? – озадаченно спросил он, глядя на девушку.

     – Ты же сам мне говорил, что у тебя была назначена важная встреча с кинопродюсером.

     – Ах, да, назначена встреча… – писатель постарался скрыть растерянность, и пропустил гостью в квартиру. – К сожалению, нам так и не удалось встретиться.

     – Почему же? – девушка позволила Грэгу помочь ей снять пальто.

     – У него возникли какие-то неотложные дела, – пожал плечами мужчина.

     – Надеюсь, ты не против моего неожиданного визита? Извини, что без предупреждения. Просто оказалась рядом и решила заглянуть к тебе. Господи, Грэг, что с тобой? – только теперь Кейси обнаружила на лице писателя явственные следы недосыпания.

     – А что со мной? – Грэг Фишвик изобразил удивление и тут же поспешил ретироваться на кухню под предлогом налить Кейси чашечку кофе.

     – Как ты себя чувствуешь? – она остановилась в дверях и внимательно посмотрела на него.

     – В целом неплохо, – улыбнулся писатель.

     – Выходит, твой внешний вид обманывает меня?

     – Внешний вид? – он подошёл к зеркалу и посмотрел на себя, повернув голову из стороны в сторону. У владельца отражения были налицо все признаки существования определённых проблем со здоровьем. – По-моему, ничего особенного. По крайней мере, я не вижу причин для беспокойства.

     – Тебе необходимо показаться врачу.

     – Наверное, вчера я слишком долго засиделся за книгой, – соврал Грэг.

     – Тебе не следует относиться к себе так легкомысленно.

     – Виноват, исправлюсь.

     – Вчера я звонила отцу, и он спрашивал о тебе.

     – Что именно он хотел узнать?

     – Интересовался, когда мы снова приедем к нему.

     – И что ты ему ответила?

     – Сказала, что всё зависит от твоего свободного времени, и напомнила ему, что у тебя его не так уж и много.

     – Значит, переложила всю ответственность на меня?

     – Извини, но не могла же я ответить родному отцу, что мне некогда навестить его? Позволь помочь тебе, – Кейси Мэрридж заварила кофе и приготовила бутерброды.

     Они сели за стол и на короткое время позволили тишине овладеть их мыслями. Кейси смотрела на Грэга, стараясь понять, что он от неё скрывает, а Грэг смотрел на Кейси и задавался вопросом, сможет ли она распознать источник его беспокойства?

     "Может быть, спросить у него о том, что его гложет, если он сам не хочет это обсуждать?"

     "Рассказать ей о новых появлениях призрака, или избавить её от ненужных ужасов?"

     "Кажется, он не решается завести разговор первым".

     "Вероятнее всего, она сочтёт меня сумасшедшим".

     – Хочешь…

     – Знаешь что…

     Оба заговорили одновременно, так что и он, и она снова замолчали, давая возможность договорить собеседнику.

     – Ты что-то хотел сказать?

     – Давай лучше ты первая.

     – Нет, я всего лишь хотела нарушить затянувшееся молчание.

     – Я тоже.

     Момент был упущен. Кейси не стала ни о чём спрашивать Грэга, а он не решился поведать ей о событиях последних дней. Вместо этого они принялись обсуждать фильм, который видели по телевизору на прошлой неделе.

     После того, как девушка попрощалась с Грэгом и ушла, он ощутил навалившееся на него одиночество. У мужчины появилось сожаление по поводу того, что он так ничего и не сказал Кейси о загадочной посетительнице. Может быть, позже позвонить ей и рассказать всё, что с ним происходило? Нет, телефонный разговор для этого совершенно не годится. Он должен видеть её реакцию на каждое его слово и понимать, какие именно эмоции она будет испытывать, когда услышит продолжение невероятной истории. Удивится? Ужаснётся? Рассмеётся? Или без предупреждения позвонит в психиатрическую клинику и сделает анонимный вызов?

     "Похоже, у тебя начинаются серьёзные проблемы, приятель", – вот что выражала в данный момент мордочка Молли, удобно устроившейся на излюбленном месте в углу дивана.

     "Я в порядке", – дал себе установку Грэг.

     "Неужели?" – лениво потянулась кошка, выпуская из мягких перепончатых лап острые когти.

     "Это всего лишь моё воображение", – поспешил успокоить себя писатель. В одной из своих книг он использовал точно такой же приём. Его герой начал медленно терять рассудок, и предметы вокруг него обрели собственные голоса. Они обращались к нему, они дразнили его, они смеялись над ним, пока он не взорвал собственный дом.

     "Ты и впрямь считаешь, что это игра воображения?" – не унималась Молли.

     "Всё происходит исключительно в моей голове", – прикоснулся указательными пальцами к вискам Грэг Фишвик.

     "Тук-тук-тук. Что за звук? Оглянись-ка ты, мой друг!" – на мотив детской песенки ответила кошка.

     По коже Грэга побежали мурашки. Он действительно ощутил, что за спиной у него что-то происходит. Но что? Ему бы не составило никакого труда просто повернуться на сто восемьдесят градусов и посмотреть туда, где, по его мнению, находился ответ на возникший вопрос, но писатель не решался этого сделать, потому что в нём поселилось смятение перед неизвестностью. Позади себя он мог обнаружить всё, что угодно: от очередного воплощения призрака девушки до неведомого чудовища, изготовившегося к прыжку, чтобы напасть на него.

     "Это же всего лишь твоё воображение, как ты только что изволил выразиться, – издевательски посмотрела на хозяина Молли. – Так чего же ты медлишь? Ну же, обернись и посмотри в глаза своему страху".

     "Там ничего нет", – тихо пробормотал Грэг Фишвик, зажмурив глаза и крепко стиснув пальцы в кулаки.

     "Тук-тук-тук", – повторила чёрная кошка, и её зелёные глаза зловеще сверкнули. Откуда-то повеяло холодом. Не тем холодом, от которого коченеют руки и ноги, а другим, заставляющим стынуть кровь в жилах и вселяющим в сердце ужас и безнадёжность.

     "Нет…" – бессильно прошептал мужчина и поёжился от охватившего его озноба.

     Отовсюду на Грэга обрушились громкие звуки ритмичных ударов. Вся комната задрожала, наполнившись низкочастотными колебаниями.

     "Что ж, у твоего воображения удивительная сила, не так ли?" – домашняя любимица с нескрываемым презрением смерила Грэга надменным взглядом, на какой способны только кошки.

     Мужчина упал на колени и схватился руками за грудь, потому что ему стало совершенно нечем дышать.

     – Грэг… Верни его… – кажется, голос был уже не порождением воспалённого сознания писателя, а исходил от реального источника, находившегося прямо у него за спиной. Мужчина понял, что она пришла, чтобы потребовать назад своё сердце. Конечно же, она хочет забрать его обратно, и не остановится ни перед чем, если ей каким-то образом уже удалось преодолеть такое препятствие, как смерть. Призрак девушки будет преследовать мужчину до тех пор, пока не достигнет конечной цели.

     – Почему бы тебе не оставить меня в покое? – кое-как выговорил писатель.

     – Верни его… – промолвила она вновь.

     Он попытался ей что-то возразить, но почувствовал, что тело отказывается ему повиноваться, и стремительно провалился в бесконечную темноту.

     Очнулся Грэг Фишвик на своей кровати. Он открыл глаза, стараясь понять, что с ним произошло. Память не дала ему ни одной подсказки по поводу того, как он здесь оказался. Последним воспоминанием была беседа с кошкой. Беседа с кошкой? Понадобилось бы приложить определённые усилия, чтобы подобрать более изысканный синоним для обозначения подкравшегося безумия. Вероятнее всего, Грэгу приснился страшный сон. Слишком пугающий, слишком правдоподобный, но всё-таки остающийся за гранью реальности.

     На всякий случай, писатель отыскал взглядом Молли. Она безмятежно лежала на диване, уткнув мордочку в лапы. Вряд ли сейчас можно было бы заподозрить животное в пособничестве какому-нибудь призраку. Грэг посмотрел на часы и убедился, что наступило утро. Всё выглядело так, будто вчера он проводил Кейси до двери, вернулся в комнату и лёг в кровать. Словно не происходило ничего необычного, и Грэг не падал на пол из-за недостатка кислорода в лёгких. Словно незваная гостья не требовала у него вернуть ей сердце.

     Когда наступило время для принятия лекарственных препаратов, Грэг разложил на ладони несколько таблеток, отличающихся по размеру и цвету, и принялся внимательно их изучать, как будто в этих образчиках фармакологических изысканий заключался какой-то особый секрет. Затем он одним махом засунул таблетки в рот и запил обильным количеством воды. Горло инстинктивно сжалось, но писатель сделал над собой усилие, чтобы быстрее их проглотить.

     После этого он сел в кресло, взял в руки электронную книгу и принялся читать. Но в голове тут же возник стремительный поток мыслей, и чтение сделалось чисто механическим процессом, при котором глаза двигаются от строки к строке, а передаваемая ими информация теряется где-то на полпути к сознанию.

     (Почему? Почему она хочет получить назад своё сердце?)

     Опомнившись, Грэг посмотрел на текущий фрагмент текста и удивился тому, что переключил уже несколько страниц с тех пор, как окончательно упустил нить повествования. Вместо того чтобы возобновить знакомство с романом, он отложил устройство для чтения в сторону и решил немного развеяться. Просто выйти на улицу и побродить на свежем воздухе без определённой цели и без конкретного маршрута. Вопреки логическому мышлению, довериться инстинкту живущего в глубине сознания пешехода и получить удовольствие от обычной прогулки.

     "Зима начала сдавать завоёванные позиции, уступая заснеженные территории тёплым солнечным лучам. Ветер ещё огрызается и норовит проявить характер, но над городом уже витает тот неповторимый запах, который появляется в преддверии будущего потепления. Запах приближающейся весны", – одолели Грэга поэтические мысли, когда он приблизился к парку. Настроение у него понемногу улучшилось, а мрачные воспоминания о призраке девушки с бледным лицом отошли на второй план.

     "Иногда нет большего удовольствия, чем наблюдение за просыпающейся после длительного сна природой. Даже в каменных лабиринтах городов она находит множество способов проявить себя и напомнить людям о существовании особенного мира, сотканного из зелёной листвы и птичьего пения, шума морского прибоя и шелеста дождя", – мужчина даже улыбнулся собственной сентиментальности. Вряд ли его читатели оценили бы подобные излияния, если бы он включил их в ткань очередного литературного творения.

     Впрочем, это относилось к творчеству писателя, главными особенностями которого были напряжённая атмосфера, острый психологизм и непрерывный ужас, но никак не пространные романтические пассажи. А вот автор с другим именем волне мог бы опубликовать нечто подобное и снискать определённое количество поклонников своего таланта.

     "Пожалуй, мою последнюю книгу (если мне всё-таки удастся завершить над ней работу) следует издавать под псевдонимом, – подумал Грэг Фишвик. – Это поможет мне избавиться от пересудов о том, что я исписался или "неудачно сыграл на чужом поле", как принято выражаться у литературных критиков".

     Он провёл на улице ещё около двух часов, прежде чем холод заставил его вернуться домой.

     * * *

     Сев за компьютер, мужчина ощутил в голове кристальную ясность. Прогулка помогла ему привести в порядок разрозненные мысли и эмоции, рассортировать их и распределить по нужным полкам, словно они были разбросанными по полу библиотечными книгами. Ему наконец-то удалось сдвинуться с мёртвой точки и продолжить роман, как будто он преодолел крутой перевал и с лёгкостью помчался под гору.

     Пару раз ему пришлось прерваться, чтобы свериться с толковым словарём. Грэг никогда не пренебрегал возможностью заглянуть в его электронную версию, чтобы убедиться в правильности использования того или иного слова. Затем работа закипела снова, и он, как одержимый, принялся выстукивать на клавиатуре историю о жизни своих героев.

     Позже его прервал телефонный звонок. Грэг неохотно отвлёкся от дела и поднял трубку.

     – Грэг, дружище, поздравляю! – знакомый голос на другом конце линии буквально вырвался наружу, заставив писателя отпрянуть в сторону от звуковой мембраны, чтобы не оглохнуть.

     – Может быть, ты расскажешь обо всём по порядку, Ленард?

     – Мне удалось договориться с нужными людьми, чтобы ты встретился с продюсером, который заинтересовался экранизацией твоего романа.

     – На какое время назначена встреча?

     – Для этого я тебе и звоню. На неделе у него есть всего два свободных часа: один завтра, другой – в воскресенье. Он слишком занят, поэтому советую тебе не затягивать с тем, чтобы пообщаться с ним, иначе можешь упустить прекрасный шанс.

     – Я тебя понял. Думаю, завтрашний день мне подходит. Куда нужно подъехать? – взглянув на календарь, произнёс писатель.

     – Он обедает в ресторане "Седьмое небо". В двенадцать ноль-ноль. Надеюсь, ты меня не подведёшь, – ответил литературный агент.

     – Будь уверен.

     – И ещё один совет: возможно, он предложит тебе не самые выгодные условия для сотрудничества в связи с тем, что ты новичок в этом деле, тем не менее, соглашайся на них. Если ты напишешь сценарий в соответствии с его пожеланиями, и он его одобрит, тебе останется дождаться выхода фильма в прокат, и тогда можешь считать, что успех тебе гарантирован.

     – Завтра в двенадцать ноль-ноль, ресторан "Седьмое небо", – повторил мужчина. – Соглашаюсь на любые условия, лишь бы работать в команде с этим парнем.

     – Всё правильно, Грэг. Сразу после встречи позвони мне.

     – Договорились.

     В условленное время Грэг Фишвик вошёл в заведение с красочной вывеской "Седьмое небо". Внутри всё выглядело достаточно гостеприимно, и обстановка располагала к деловым разговорам. За большей частью столиков уже сидели посетители, и Грэгу пришлось пересечь почти весь зал, чтобы отыскать того самого продюсера, о котором ему говорил Ленард. Человек заметил писателя первым и поднял руку для приветствия.

     – Добрый день, Грэг! – обратился к мужчине продюсер. – Меня зовут Рэйнард Милдред. Наверное, не слишком благозвучное имя для деятеля моего профиля, не так ли? Впрочем, в титрах указывают его сокращённую версию. Прошу, присаживайся.

     – Рад знакомству, Рэйнард, – улыбнулся Грэг Фишвик и занял место за столом.

     По пригласительному жесту Рэйнарда к ним подошёл официант и предложил меню.

     – Спасибо, – кивнул продюсер. На вид ему было около сорока пяти. Лицом он больше походил на музейного работника, нежели на парня, каким-то образом связанного с кинобизнесом. Даже когда он замолкал хотя бы на мгновение, его глаза продолжали говорить с собеседником, искрясь удивительным жизнелюбием.

     – Мой литературный агент сказал, что сегодня у меня есть возможность встретиться с вами, чтобы обсудить кое-какие вопросы, – Грэг наугад выбрал из меню несколько блюд с более или менее удобоваримыми названиями.

     – Твой роман, – уточнил Рэйнард Милдред. – Я прочитал его с большим удовольствием и сказал себе: "Это же отличный материал для большого экрана!"

     – Приятно услышать положительный отзыв от настоящего профессионала, – слегка смутился писатель.

     – Вот бы не подумал, что писатель с громким именем окажется таким скромником! – без лишних обиняков произнёс продюсер. – Из-за специфики работы мне, как правило, приходится иметь дело с людьми, чьи амбиции зачастую превосходят их истинный талант. Ты же понимаешь, о чём я?

     Грэг пожал плечами в знак того, что всякое случается.

     – Мне это нравится! – покачал указательным пальцем в воздухе Рэйнард. – Мне это определённо нравится. Кажется, мы с тобой найдём общий язык. Для начала я хотел бы предложить тебе написать сценарий на основе твоего романа, потому что мне подходит твоя манера. То есть, я хочу сказать, что если бы я писал сам, то делал бы это именно так, как это делаешь ты. Слово в слово. Поэтому я и счёл правильным обратиться непосредственно к автору книги. Грэг, ты понимаешь рассказанную тобой историю гораздо лучше, чем кто-либо другой. Тебе будет легче понять, как оживить литературных персонажей с помощью кинематографа. Но для этого придётся вникнуть в некоторые особенности создания сценариев для фильмов. Ты к этому готов?

     – Если понадобится, я готов, – дал согласие Грэг Фишвик.

     – Но придётся сделать некоторые поправки, потому что у каждого вида искусства есть свои ограничения. Грэг, ты согласен по моей просьбе внести в сценарий необходимые изменения?

     – Разумеется, – помня о совете литературного агента, ответил мужчина.

     – Отлично. Чтобы не быть голословным, я запишу адрес твоей электронной почты, куда вышлю отдельные пожелания касательно тех моментов, которые следует исправить. Вот человек, который сможет дать хорошую консультацию относительно сценарной формы, – Рэйнард вытащил из кармана бумажник, откуда извлёк две визитных карточки и протянул Грэгу.

     Писатель взглянул на пластиковые прямоугольники (на одном из них значилось имя самого Рэйнарда), после чего убрал их в боковой карман пиджака.

     – Я слышал о твоей операции, – неожиданно сменил тему разговора продюсер. – Как себя чувствуешь после пересадки?

     – Вроде бы нормально, – уклончиво ответил Грэг Фишвик.

     – Честно говоря, у меня возникала идея, чтобы как-то использовать это в фильме. Может быть, у тебя появятся какие-нибудь предложения?

     (Грэг, верни его… Верни его, Грэг…)

     – Вряд ли, – отрицательно покачал головой писатель.

     – Если всё-таки что-нибудь придумаешь, дай мне знать.

     * * *

     На следующий день писатель получил электронное письмо от продюсера, в котором тот обстоятельно перечислил все изменения для будущего сценария. Грэгу достаточно было пробежать по нему глазами, чтобы понять, что от него требуют практически невозможного. Он позвонил литагенту и выразил протест по поводу требований Рэйнарда Милдреда.

     – Ни о каком сотрудничестве не может быть и речи! – заявил он Ленарду, на что тот постарался совладать с гневом Грэга Фишвика.

     – В чём заключается проблема?

     – Ты ещё спрашиваешь? Может быть, тебе переслать список поправок, внесённых Рэйнардом в мой текст? Вообще-то после того, как я их внесу, повествование утратит всякий смысл.

     – Рэйнард – профессионал в своём деле, поэтому тебе следовало бы прислушаться к его мнению. К тому же, он лучше знает, как донести роман до зрителя при помощи кинематографического языка. Если он говорит, что так необходимо, значит, так действительно необходимо.

     – Ленард, ты бы видел, что он собирается сотворить с моей книгой! Всё равно, что взять ножницы и перекроить готовое платье, превратив его в лохмотья.

     – Грэг, опомнись. У тебя появилась удивительная возможность попасть на экран, а ты вместо этого сетуешь на то, что тебя попросили немного переиначить сюжет.

     – Немного переиначить? Ты называешь это "немного переиначить"? Здесь даже неуместна ремарка "по мотивам такого-то произведения такого-то автора", потому что нет ничего общего между тем, что написал я, и тем, что собирается из этого сделать Рэйнард.

     – Мой тебе совет: сделай так, чтобы продюсер остался доволен, потому что он знает толк в том, как снимать фильмы, и, к слову сказать, занимается этим весьма успешно. Чаще всего зрителю без разницы, совпадает ли сюжет фильма с сюжетом книги, или нет. Большинство из тех, кто будет смотреть картину, вообще никогда не держали в руках твоих книг.

     – По-твоему, я должен согласиться на любые условия только потому, что за дело взялся Рэйнард Милдред? Возможно, он и прилагал руку к хорошему кино, но не в моём случае.

     – Ещё пару лет назад ты и не мечтал о том, чтобы получить контракт с кинопродюсером, а теперь готов отказаться от его предложения в угоду собственным принципам? Сомнительное решение. Не обижайся, Грэг, но мне кажется, что после операции ты в чём-то изменился.

     Наступила кратковременная пауза. Электрические импульсы не передавали по линии ничего, кроме шипящей тишины.

     – Ты прав, со мной что-то произошло, – наконец-то нарушил молчание Грэг Фишвик.

     – Извини, я вовсе не хотел тебя обидеть.

     – Всё в порядке, не нужно извиняться. Я и вправду чувствую себя другим. Со мной что-то происходит, но я не могу объяснить, что именно. Когда в твоей груди бьётся сердце другого человека – человека, о прежней жизни которого ты совсем ничего не знаешь, и в то же время вынужден носить его часть в себе, – мир вокруг меняется. Пожалуй, это трудно понять.

     – Я понимаю… – растерянно ответил литературный агент. – Наверное, мне следует связаться с Рэйнардом и сказать ему, чтобы он пересмотрел часть своих поправок. Наверняка половины из них можно как-то избежать.

     – Спасибо, Ленард. Мне не следовало говорить тебе лишнего, – окончив разговор, писатель положил трубку и почувствовал в душе необъяснимую пустоту.

     – Почему без настроения? – поинтересовалась Кейси, когда увидела за открывшейся дверью безвольную улыбку Грэга.

     – Не знаю, – уходя от ответа, пожал плечами писатель. Он поймал себя на странной мысли, что в последнее время слишком часто пожимает плечами.

     – Не знаешь или не хочешь говорить?

     – Наверное, сказывается плохая погода. Порой мне кажется, что эта зима никогда не кончится.

     – Взгляни на календарь! Между прочим, послезавтра наступит первый день весны, – девушка поставила на стол бумажный пакет и вытащила из него аккуратный свёрток. – Посмотри, что я тебе принесла.

     – Что у тебя там? – мужчина заглянул через плечо девушки, чтобы определить, о чём она говорит.

     – Испекла по собственному рецепту.

     – Чизкейк? – Грэг с удовольствием вдохнул распространившийся в воздухе аромат.

     – Надеюсь, ты ничего не имеешь против сыра?

     – Шутишь? В детстве я его просто обожал! Мне уже не терпится отведать кусочек. У меня даже слюнки потекли.

     – Возможно, он получился не такой вкусный, как из твоего детства, но я постаралась, чтобы получилось, по крайней мере, съедобно.

     – Изумительно! – писатель взял отрезанный ломтик и с неподдельным наслаждением прожевал его. – Это лучший чизкейк в моей жизни!

     – Какой же ты врунишка, – улыбнулась девушка.

     – Я тебя совсем не обманываю! Могу даже дать торжественную клятву в том, что это самый восхитительный чизкейк из тех, что мне доводилось когда-либо пробовать.

     – Сделаю вид, что поверила, – половина съеденного угощения убедила гостью в правдивости слов мужчины. – Может быть, теперь ты расскажешь, что у тебя случилось?

     – А разве у меня что-то случилось?

     – К сожалению, хорошего актёра из тебя не выйдет.

     – И сценариста тоже, – добавил Грэг Фишвик.

     – Ты встречался с продюсером из кинокомпании?

     – Встречался.

     – И вы не пришли к общему соглашению?

     – Откуда ты знаешь?

     – Женская интуиция.

     – Значит, интуиция тебя не подводит. Я отказался превращать собственную книгу в дешёвое развлечение для подростков.

     – А как продвигается работа над твоим последним романом?

     (Тук-тук-тук. Что за звук? Оглянись-ка ты, мой друг).

     У Грэга возникло непреодолимое желание рассказать Кейси абсолютно обо всём, что с ним происходило в последние дни. Но сработал какой-то внутренний предохранитель, и он отрицательно покачал головой:

     – Я почти ничего не пишу. Пара страниц не в счёт.

     – В чём же причина?

     – Думаю, это временное явление. Своего рода творческий отпуск.

     – Я с нетерпением буду ждать продолжения истории, поэтому не затягивай со своим отпуском слишком долго.

     – Обещаю, как только соберусь с мыслями, сразу же сяду за компьютер.

     Она появилась снова. Появилась, когда Грэг меньше всего этого ожидал. Он принял вечернюю ванну, тщательно вытерся полотенцем и подошёл к зеркалу, чтобы расчесать волосы. Проведя ладонью по запотевшей стеклянной поверхности, мужчина увидел своё лицо. Но уже через мгновение перед ним в отражении обнаружился призрак девушки с бледным лицом. Писатель вздрогнул, и всё-таки сохранил самообладание. Сделав шаг назад, он остановился и внимательно посмотрел на таинственную незнакомку. Она молча изучала его безжизненным взглядом. Её руки лежали на груди, как будто она пыталась что-то от него скрыть.

     – Чего ты хочешь? Зачем ты меня преследуешь? – произнёс Грэг Фишвик.

     Она не проронила ни звука.

     – Отвечай! – сорвался на крик мужчина.

     Сквозь пальцы девушки проступили тёмные капли крови.

     – Тебе нравится меня пугать? Нравится смотреть, как я содрогаюсь от страха?

     Незваная гостья медленно отвела руки в стороны, и писатель увидел под ними глубокую рану.

     Внутри зияла ужасающая пустота.

     Грэг понял, что у девушки нет сердца.

     – Верни его… – прошептала она.

     – Я не могу тебе его вернуть! Не могу!

     – Пожалуйста, Грэг… – на её лице отразилось невыносимое страдание.

     – Оставь меня в покое! – он попятился назад, пока не упёрся спиной в стену. – Уходи и больше не возвращайся!

     Ему понадобилось не более пяти секунд, чтобы выскочить из ванной комнаты и запереть за собой дверь. Но её голос по-прежнему преследовал его. Он настойчиво продолжал звучать в голове, как мотив назойливой песни с однообразным припевом.

     "Хватит! Хватит! Хватит!" – непрерывная мольба Грэга превратилась в набор бессмысленных звуков.

     ХВАТИТХВАТИТХВАТИТ.

     Он отчаянно зажал руками уши, как будто это каким-то образом могло помочь ему избавиться от всепроникающего призыва незваной гостьи. К счастью, её призрак больше не преследовал писателя, а вскоре смолкли и все посторонние (или воображаемые) звуки. По крайней мере, взбудораженное сознание мужчины успокоилось и обрело шаткое равновесие.

     Грэг с опаской осмотрелся по сторонам, и, никого рядом с собой не обнаружив, набрался мужества, чтобы вновь заглянуть туда, где ещё недавно ему явилось ужасающее видение. Как и следовало того ожидать, он не обнаружил там ничего необычного. Вероятнее всего, после операции у него началась затяжная депрессия, результатом которой стали необъяснимые визиты незнакомки.

     Разве не поэтому он отказался от предложения Рэйнарда Милдреда? Между прочим, отличное предложение. В своё время издательство согласилось опубликовать первый роман Грэга, но потребовало от молодого автора внести в текст кое-какие поправки, и он сделал это. В результате ему удалось покорить литературный Олимп, и его книги разошлись многомиллионными тиражами. Теперь же у него появилась прекрасная возможность не только увидеть экранизацию собственного произведения, но и самостоятельно написать для неё сценарий. Хотя Рэйнард и изъявил желание кое-что изменить, Грэг по-прежнему будет иметь возможность реализовать историю для будущего фильма на свой лад.

     "Пора с этим покончить!" – Грэг Фишвик оделся и решительным шагом вышел на улицу. Неожиданное – а главное, совершенно не типичное для него, – решение пришло так же внезапно, как и сигнал будильника, врывающийся в тишину и нарушающий мерное течение сна в самый неподходящий момент. Писатель направился к ближайшей аптеке, где купил упаковку Прозака. С известной долей осторожности проконсультировавшись с фармацевтом, он выяснил, что данное лекарственное средство не имеет пагубного воздействия на сердце. Впрочем, Грэг ничего не упомянул о недавней операции по пересадке донорского органа.

     Раньше мужчина считал, что к помощи антидепрессантов прибегают только безвольные слабаки, но последние события убедили его в том, что у него просто нет другого выхода. Возможно, при помощи таблеток ему удастся избавиться от навязчивых появлений призрака девушки с бледным лицом.

     "Тебя больше не существует!" – усмехнулся он, извлекая из блистера заветную жёлто-зелёную капсулу, всем своим видом обещающую победить то, чему разум отказывался находить логическое объяснение.

     – Грэг, знаешь, по какому поводу я тебе звоню? – голос Рэйнарда звенел от радости.

     – Примерно догадываюсь… – ответил писатель.

     – Я получил первые сорок страниц написанного тобой сценария, которые ты выслал мне по электронной почте. Это гениально! Нет, это сверхгениально!

     – Кажется, ты преувеличиваешь.

     – Вовсе нет. Ты на самом деле отлично справляешься с работой. Честно говоря, я даже не мог рассчитывать, что ты сможешь проделать такую тщательную переработку сюжета. Чего только стоит твой мистер Хиггс с его многозначительной улыбкой!

     – Рад слышать, что тебе нравится.

     – Нравится? Слабо сказано. Я в настоящем восторге! Если так пойдёт и дальше, мне удастся привлечь к сотрудничеству актёров из высшего эшелона. Подожди, они ещё передерутся за право получить главную роль в этом фильме.

     Через полчаса после того, как Грэг Фишвик поговорил с кинопродюсером, ему позвонил литературный агент.

     – Только что разговаривал с Рэйнардом, – сообщил с нескрываемым удовольствием Ленард. – Поздравляю с хорошим стартом!

     – Я взвесил все "за" и "против", после чего пришёл к выводу, что Рэйнард прав, и мне следует адаптировать книгу для экранизации, приняв во внимание все его пожелания.

     – А я тебе о чём говорил? Ещё раз повторюсь: он профессионал и знает толк в своём деле. Ты правильно сделал, что не отказался от такого выгодного сотрудничества.

     – Наверное, у меня был небольшой творческий кризис, но теперь всё в порядке.

     – Значит, ты снова оседлал своего Пегаса?

     – Можно сказать и так, – с улыбкой произнёс в телефонную трубку мужчина. И он сказал правду.

     На протяжении последней недели его не беспокоили никакие призраки. Наряду с таблетками, призванными помогать исправно работать пересаженному сердцу, Грэг втайне ото всех начал регулярно принимать антидепрессант, чтобы избавиться от необъяснимых страхов, связанных с появлениями загадочной незнакомки. Она сделалась для него чем-то вроде неприятного воспоминания и больше не вызывала прежнего леденящего душу ужаса.

     Писатель вступил в фазу активной и плодотворной работы. За день ему удавалось написать не только около пяти страниц сценария, но и уделять внимание последнему незаконченному роману. Он обрёл прежнюю творческую лёгкость, чувствуя небывалый прилив вдохновения.

     Лёжа в постели при выключенном свете, Грэг уже не испытывал подкрадывающегося к сердцу холода. Призрак оставил его в покое. Или, по крайне мере, предоставил мужчине долгожданную передышку.

     Молли всё так же продолжала сохранять дистанцию между собой и хозяином, и он, не найдя ни одного подходящего объяснения подобному поведению кошки, пришёл к выводу, что у неё начались капризы, связанные с её преклонным по животным меркам возрастом.

     Кейси почти сразу заметила в настроении писателя перемены к лучшему, чему несказанно обрадовалась. Он наконец-таки показал ей продолжение своей книги, которое она прочла с большим удовольствием.

     Долгая зима закончилась, сменившись яркими весенними днями. И хотя по ночам на улице ещё случались непродолжительные заморозки, к полудню в лужах тающего снега уже играли солнечные лучи, разбегаясь брызгами сверкающего света.

     "Я всего лишь очнулся от затянувшегося кошмара", – думал Грэг с облегчением.

     В журнале появилось его интервью, где он поделился с читателями интригующей информацией о том, что скоро на основе написанного им сценария начнутся съёмки захватывающего фильма. В продолжение печатного материала был помещён комментарий Рэйнарда Милдреда, подтверждающий слова писателя и заставляющий зрителей сгорать от нетерпения в ожидании премьеры.

     Казалось, что жизнь Грэга Фишвика наладилась и вывернула на ровную дорогу. И всё-таки временами его охватывало чувство необъяснимой тревоги – тревоги, которая была не под силу даже избавляющему от всех проблем Прозаку.

     – Привет, Кейси! У тебя есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер?

     – Дай-ка подумать…

     – Значит, ничего важного, – быстро перебил девушку Грэг. – Может быть, поужинаем где-нибудь вместе? Во сколько ты освободишься от занятий?

     – Около половины шестого.

     – Отлично! В половине шестого я заеду за тобой.

     – Мне кажется, или ты хочешь о чём-то со мной поговорить? – догадалась Кейси Мэрридж.

     – Вечером узнаешь, – ушёл от прямого ответа мужчина.

     Он подъехал к дому Кейси в условленное время, но ему пришлось подождать ещё около пятнадцати минут, прежде чем девушка вышла на улицу и села к нему в машину.

     – Извини, что задержалась, – улыбнулась она, подарив писателю нежный поцелуй.

     – Твой внешний вид может оправдать любое опоздание. Замечательно выглядишь, – сделал он в ответ заслуженный комплимент.

     – Спасибо. Куда едем?

     – Мне посоветовали одно тихое местечко с хорошей кухней. Надеюсь, тебе понравится.

     Ресторан действительно оказался подходящим. Пара заняла место за дальним столиком и сделала заказ.

     – Итак? – вопросительно посмотрела на Грэга Кейси.

     – Ты не думаешь, что нам пора что-нибудь изменить в нашей жизни? – осторожно заговорил Грэг Фишвик, приподняв в руке бокал игристого шампанского.

     – Подожди, я тебя правильно поняла?

     – А о чём ты сейчас подумала?

     – Возможно, я слишком тороплю события, но это похоже на предложение.

     – Допустим, – улыбнулся мужчина.

     – Допустим? – Кейси внимательно посмотрела в глаза собеседника, пытаясь выудить из них истинный смысл затеянного им диалога.

     – Допустим, – кивнул он. – Для полноты картины чего-то не хватает, верно?

     – Грэг, иногда я тебя совершенно не понимаю! Ты говоришь какими-то загадками.

     – Ты права. Иногда я и сам себя не понимаю, но не в этот раз. Сейчас для меня всё предельно ясно. Встреча с тобой изменила всю мою жизнь. И сегодня я хочу, чтобы ты тоже знала об этом.

     Она не проронила ни слова, чтобы позволить сказать ему нечто заветное.

     – Кейси, я люблю тебя и хочу, чтобы ты навсегда осталась рядом со мной, – Грэг спрятал руку в карман пиджака, после чего извлёк на свет маленькую коробочку, оклеенную бархатом. Она с лёгкостью уместилась на его ладони, и когда он нажал на скрытую снизу кнопку, крышка откинулась вверх, и под нею обнаружилось блестящее золотое кольцо.

     – О, Грэг… – тихо прошептала девушка, и на её лице загорелась самая лучезарная улыбка.

     – Кейси, выходи за меня замуж.

     – Я согласна, – прочёл ответ по едва шевелящимся губам спутницы писатель.

     – Ты плачешь? – он надел кольцо ей на палец и заметил, как тотчас на щеках девушки показались две крошечные слезинки.

     – Я не плачу, – отрицательно покачала головой она. – А если и плачу, то только от безмерного счастья. Я тоже люблю тебя, Грэг.

     Он подозвал официанта и что-то шепнул ему на ухо. Тот с пониманием кивнул и удалился, а через несколько мгновений камерный оркестр в зале заиграл приятную мелодию.

     – Позволь пригласить тебя на танец. Правда, должен сразу тебя предупредить, что я совершенно не умею танцевать, и со стороны, вероятнее всего, буду выглядеть весьма неуклюже.

     – Грэг, я уверена, что ты отлично справишься.

     Писатель помог девушке подняться со своего места и увлёк вслед за собой на участок свободного от столиков пространства.

     В голове слегка шумело от шампанского, и весь мир слился с лёгкими звуками музыки. Она следовала каждому его движению, а он уверенно вёл её вперёд, потому что сердце подсказывало ему, что нужно делать. Они выглядели самыми счастливыми людьми на планете.

     В какой-то момент Грэгу показалось, что рядом появилась призрачная фигура девушки с бледным лицом, которая пристально следит за ними, но он отмахнулся от видения, и оно немедленно исчезло.

     Они лежали вдвоём в темноте и мечтали о будущем. Голова Кейси касалась плеча Грэга, и от этого он чувствовал себя настолько спокойно и уютно, насколько это вообще может быть.

     – Грэг, – тихонько позвала его девушка.

     – Да? – повернулся к ней мужчина. И хотя он не мог в точности рассмотреть её лица, ему откуда-то стало известно, какое именно у неё выражение лица в данный момент.

     – Ты не сожалеешь о своём поступке?

     – Что ты имеешь в виду?

     – Твоё предложение. Ты ещё не передумал?

     – Это самый сумасбродный вопрос, какой мне только доводилось слышать из твоих уст, – тихо усмехнулся писатель и наклонился, чтобы поцеловать Кейси. – Почему я должен передумать? Моё сердце подсказывает мне, что я делаю всё правильно. К чему подобные разговоры?

     – Не знаю, – призналась она. – Просто вдруг взбрело в голову спросить тебя, вот я и спросила.

     – Ты уже сообщила отцу?

     – Пока ещё нет. Как думаешь, он обрадуется?

     – Обрадуется ли он, когда узнает, что его единственная дочь выходит замуж? – произнёс Грэг, изобразив ирландский акцент, после чего выдержал значительную паузу, а затем оба так и прыснули от смеха.

     – Я думаю, что втайне он ждёт этого, – Кейси положила руку писателю на грудь.

     – Но одобрит ли он твой союз с парнем, который настолько плох в рыбалке, что даже не в состоянии нанизать червя на крючок?

     – Дай-ка подумать… – с деланным видом принялась размышлять вслух девушка. – С одной стороны, ему нравится, что я счастлива рядом с тобой, что ты зарабатываешь деньги собственным умом, а не сидишь на шее у честных налогоплательщиков, что у тебя нет вредных привычек, но, с другой стороны, ты не умеешь обращаться с крючком и червяком. По-моему, вывод очевиден – у тебя нет ни единого шанса.

     Они вновь дружно рассмеялись.

     – Кейси, как же я рад, что тогда в кафе ты нашла смелость оставить мне свой номер телефона. Несколько цифр на свёрнутой салфетке подарили мне возможность влюбиться в самую прекрасную девушку на свете.

     – Ты меня переоцениваешь.

     – Ничуть, – Грэг обнял её и привлёк к себе. – Ты оказалась рядом со мной в самый трудный период моей жизни. Ты уговорила меня согласиться на операцию. И неизвестно, что бы со мной сейчас было, если бы я отказался от пересадки сердца. И теперь…

     (Верни его… Верни, Грэг…)

     – Что с тобой? – Кейси заметила, как мужчина осёкся буквально на полуслове.

     – И теперь моя жизнь продолжается, – закончил он.

     – В чём дело? Ты весь дрожишь.

     – Кажется, я забыл выпить лекарство, – произнёс Грэг.

     – Я принесу.

     – Нет-нет, – поспешно остановил девушку писатель. – Тебе незачем беспокоиться. Я и сам справлюсь, – он встал с кровати и подошёл к тумбочке.

     – Включи свет, здесь же ничего не видно, – предложила Кейси Мэрридж.

     – Я схожу на кухню, – уклончиво произнёс Грэг, спрятав в руке упаковку Прозака.

     Через пять минут он вернулся назад и лёг в постель.

     Судя по замедлившемуся дыханию, девушка уснула очень быстро, а Грэг ещё долго лежал и всматривался в непроглядный мрак. Продолжительное затишье оказалось обманчивым, и преследующий его призрак незнакомки снова дал о себе знать. Наверное, не следовало так резко прерывать приём антидепрессанта.

     Мужчина вслушался в звук наступившей тишины и почувствовал, как в груди учащённо забилось сердце.

     "Оно отзывается на зов прежней хозяйки", – мысль всплыла в голове сама собой, и Грэгу сделалось от неё совершенно не по себе.

     Он осторожно прикоснулся рукой к Кейси и убедился, что находится в комнате не один. Девушка перевернулась на другой бок, но не проснулась. Тогда писатель задумался над тем, знает ли он что-нибудь о случаях возвращения покойного донора к новому обладателю сердца. Перед трансплантацией он провёл значительное количество времени за компьютером, изучив в Интернете многочисленные статьи о сложных случаях пересадки, и ни в одной из них ничего не упоминалось о таком "побочном" эффекте, как появление призрака, требующего вернуть утраченный орган.

     Слышал ли мужчина невидимую гостью на самом деле?

     (Верни его… Верни, Грэг…)

     Когда рядом прозвучал голос девушки с бледным лицом, Кейси никак не отреагировала. Но разве это можно считать достоверным показателем того, что голоса, как и самой незнакомки, не существует?

     Возможно, видеть и слышать её способен только Грэг, и никто другой. Сердце, бьющееся в его груди, связывает его тонкой нитью с потусторонним миром, откуда он получает загадочные сообщения.

     Но что же они всё-таки значат?

     Какую цель преследуют?

     В четверг Грэгу позвонил журналист из популярного еженедельника с просьбой взять интервью у "молодого и успешного" автора, как выразился во время телефонного разговора сам инициатор встречи. Писатель хотел сослаться на острую нехватку времени, но ему попался слишком настойчивый собеседник, и Грэгу Фишвику не оставалось ничего другого, кроме как ответить согласием.

     Журналистом оказался молодой человек, на вид студент, с безумной причёской, которую очень точно охарактеризовало бы название "Торнадо сметает всё на своём пути", и с многочисленными красными прыщами на лице. Он деловито указал мужчине пригласительным жестом на свободный стул за столиком безлюдного кафе, после чего вытащил из кармана портативный диктофон и торжественно положил его перед собой.

     – Добрый день, мистер Фишвик! – улыбнулся журналист. – Как ваше самочувствие?

     – Добрый день. Спасибо, я в порядке. А вы уже записываете? – указал на электронное устройство писатель.

     – С вашего позволения.

     – Отлично, тогда сразу приступим к делу.

     – Сегодня я хотел бы задать вам несколько вопросов, касающихся не только вашей литературной деятельности, но и ваших интересов, увлечений и пристрастий, не связанных с писательской работой, чтобы показать нашим читателям того Грэга Фишвика, каким он является в обычной жизни.

     – Наверное, самая скучная тема для разговора – это беседа о буднях писателя. В то время как на страницах моих произведений происходит что-то интересное, я сижу за компьютером и нажимаю на кнопки клавиатуры. Иногда, чрезмерно увлекаясь творческим процессом, забываю сходить на кухню и поесть, – Грэг тут же представил себе эти слова на странице журнала.

     "По собственному признанию автора таких нашумевших бестселлеров, как "Прятки со смертью" и "Эхо ужаса", создавать романы ему помогает новая уникальная диета, о которой вы сможете прочитать в нашем следующем номере".

     – Может быть, вы поделитесь с читателями нашего еженедельника информацией о том, чем занимаетесь, кроме написания книг? – журналист зачем-то придвинул диктофон ближе к мужчине.

     – Тем же, чем и остальные люди, – пожал плечами Грэг. – Читаю книги, смотрю фильмы, иногда выхожу прогуляться в парк, чтобы немного развеяться.

     – Вы можете назвать свою любимую книгу?

     "Книгу, фильм, парк. Нужное подчеркнуть", – мысленно продолжил вопрос писатель, едва удержавшись от смеха.

     – Я затрудняюсь выделить из сотен книг какую-то одну, но могу сказать, что мне импонирует творчество тех авторов, которые искренни со своим читателем.

     – Что это значит?

     – Откладывая книгу в сторону, вы не должны чувствовать себя обманутым.

     – Кажется, я понимаю, мистер Фишвик. Может быть, вы скажете несколько слов о фильмах, которые вам нравятся?

     – Пожалуй, к фильмам применимы те же критерии, что и к книгам. А к числу особенно понравившихся мне картин я бы отнёс "Пилу", "Эффект бабочки", "Шоссе в никуда", "Экзамен", "Идентификацию". Для начала достаточно?

     – Вы упомянули фильм "Пила". Как вы считаете, нужно ли зрителю такое кровавое кино?

     – Всё зависит от того, что вы желаете увидеть, когда идёте в кинотеатр. И поверьте, кровь в этом фильме – не главное. В нём поднимается глубокая философская тема. Свобода выбора и неотвратимость судьбы – о таких вещах нам и хотели поведать его создатели. Каждый день человек вынужден или выбирать, или покоряться.

     – Мистер Фишвик, у меня есть для вас ещё такой вопрос. Вы пугаете своих читателей разнообразными ужасами. А что вы можете сказать о собственных страхах? Боитесь ли вы чего-то?

     "Боюсь. Чертовски боюсь. Мой самый главный страх – призрак загадочной незнакомки, которая хочет вернуть себе сердце", – пронеслось в голове Грэга.

     – У всех есть тайные или явные страхи, – произнёс он с расстановкой. – Загляните в какой-нибудь справочник с описанием всех существующих фобий, и вы поймёте, что люди боятся практически всего. Агорафобия, ихтиофобия, арахнофобия, верминофобия, коулрофобия, зоофобия, клаустрофобия, нумерофобия, тениофобия, лигирофобия, элурофобия, микрофобия, ятрофобия. Фобофобия, в конце концов. Этот список можно продолжать бесконечно долго. И я не исключение. Поэтому говорить о каких-то конкретных вещах, производящих на меня пугающее воздействие, сейчас не имеет смысла.

     – Ничего себе! Похоже, вы неплохо разбираетесь в человеческих страхах. Признаться, о некоторых из них я вообще впервые слышу. Например, что такое коулрофобия?

     – Боязнь клоунов.

     – Надо же. А элурофобия?

     – Боязнь котов и кошек.

     – Ну, уж ею-то вы точно не страдаете, верно? – на лице журналиста появилась самоуверенная улыбка. – Я слышал, что у вас в квартире живёт чёрная кошка?

     – Молли, – кивнул писатель и вспомнил о странном поведении домашней любимицы. Должно быть, у неё как-раз-таки появилась фобия по отношению к своему хозяину. Или к призраку, который его преследует?

     – Может быть, в вашей жизни есть ещё кто-то, кроме кошки? – судя по интонации, этот щелкопёр уже что-то пронюхал об отношениях Грэга и Кейси, и разговор медленно, но неуклонно сводился именно к данной теме. Писатель, ненароком упомянув элурофобию, сам того не подозревая, оказал собеседнику огромную услугу.

     – Есть, но я пока воздержусь от каких-либо комментариев.

     – Возможно, вы назовёте её имя?

     – Возможно, но не в этот раз.

     Беседа продолжалась около получаса и более всего напоминала изощрённый словесный поединок. Журналист наносил отвлекающие удары, чтобы затем совершить неожиданный выпад, а Грэг старался умело держать защиту, иногда сопровождая её ответной атакой – каким-нибудь едким замечанием, ставящим собеседника в неудобное или глупое положение.

     Потом, не теряя чувства собственного достоинства, писатель попрощался с пронырливым работником еженедельника, пожал ему руку, хотя делать этого совершенно не хотелось, после чего с лёгким разочарованием направился к припаркованной на стоянке машине.

     "И вновь идеального интервью не получилось", – подумал мужчина не без некоторого сожаления. – Ещё один любитель покопаться в чужом грязном белье".

     Большинство журналистов, по мнению Грэга Фишвика, походили на бездомных собак, роющихся в мусоре с целью обнаружить что-нибудь съестное. Только им, в отличие от животных, требовалась громкая сенсация, о которой можно было бы раструбить всему миру, чтобы заработать сомнительную репутацию и протиснуться в тесный ряд скандально известных бумагомарак.

     "Сначала они искренне интересуются твоим самочувствием, а потом на страницах своих изданий выставляют напоказ всю грязь, которую обнаружили у тебя под ногтями", – с печальной улыбкой обратился к самому себе Грэг Фишвик через зеркало заднего вида, прикреплённое на лобовом стекле.

     – Грэг, что это? – вопрос Кейси застал мужчину врасплох.

     – Где?

     Девушка указала на мусорное ведро.

     – Бытовые отходы, – растерянно ответил писатель.

     – А это что? – теперь Грэг Фишвик заметил среди мусора опустевший блистер из-под Прозака, который он по недопустимой оплошности выкинул туда, где его смогла обнаружить Кейси.

     – По-моему, упаковка от какого-то лекарства, – как можно непринуждённее пожал он плечами. – Ты же знаешь, что мне после операции приходится принимать множество различных препаратов.

     – И каким образом среди этого множества оказался Прозак? – в воздухе запахло приближающейся грозой.

     – Кейси, наверное, ты ошиблась с названием.

     – Грэг, перестань, зачем ты принимаешь антидепрессант? Ты хоть понимаешь, что это может быть опасно для твоего здоровья?

     – В инструкции среди побочных эффектов вредного влияния на сердце не упоминалось.

     – В инструкции? – Грэг ещё ни разу не видел, чтобы девушка так злилась. – Ты готов доверить свою жизнь клочку бумаги? Объясни мне, зачем тебе понадобился Прозак?

     – Если я скажу, ты сочтёшь, что я сошёл с ума.

     – Обещаю, что выслушаю тебя до конца и не прибегну к поспешным выводам, прежде чем мы вместе во всём не разберёмся, договорились? А теперь поведай, что же тебя заставило купить в аптеке данный препарат?

     – Призрак девушки.

     – Он до сих пор тебя преследует?

     Мужчина кивнул:

     – Я не хотел тебе говорить, потому что ты сочла бы меня чокнутым. Эта незнакомка постоянно преследовала меня, и со временем у неё даже появилось конкретное требование.

     – Какое же?

     – Чтобы я вернул её сердце.

     – И ты решил воспользоваться антидепрессантом?

     – По крайней мере, я перестал её видеть. Но вот слышать…

     – Значит, ты по-прежнему слышишь её голос?

     – Верни его… Верни его, Грэг… – попытался воспроизвести обращение загадочной незнакомки писатель. – Если бы я мог узнать, чьё сердце мне пересадили, возможно, это помогло бы как-то выяснить, почему она не оставляет меня в покое.

     – Я попробую что-нибудь узнать, – задумчиво произнесла Кейси Мэрридж.

     – Разве есть способ получить такую информацию?

     – Трудно сказать, – призналась девушка, – Мне нужно будет навестить одного старого знакомого.

     * * *

     Старым знакомым оказался не кто иной, как Фредерик.

     – Мне снова нужна твоя помощь, – обратилась к студенту Кейси, когда он открыл ей дверь.

     – Валяй, – студент с обречённым видом указал на старый диван.

     – Ты не мог бы проверить, чьё сердце пересадили Грэгу?

     – У него возникли какие-то проблемы?

     – Слишком долго объяснять.

     – Даже не знаю, что тебе ответить.

     – Тебе всего лишь потребуется найти имя донора.

     – Между прочим, за твоим "всего лишь" кроется куда более сложная процедура, чем ты можешь себе даже вообразить. Компьютерную сеть медицинского центра перевели на новый уровень безопасности, а это значит, что мне понадобится около месяца, чтобы подобраться к их серверу.

     – Звучит обнадёживающе, – улыбнулась девушка.

     – И почему я никогда не могу сказать тебе "нет"? – почесал рукой затылок Фредерик.

     – Наверное, потому что я попрошу Грэга дать тебе прочесть его новый роман ещё до того, как тот напечатают.

     – Ты серьёзно? – обрадовался студент. – Он действительно позволит мне?

     – Можешь не сомневаться.

     Проснувшись, Грэг услышал звук шипящего на сковороде масла. Должно быть, Кейси уже проснулась и отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак. Он поднялся с кровати и пошёл к источнику вкусного запаха.

     – Доброе утро, соня! – обратилась к нему девушка, когда он показался в дверях.

     Он приблизился к ней и поцеловал в губы, после чего поспешил в ванную, чтобы умыться.

     За завтраком Кейси подняла вчерашнюю тему, касающуюся приёма писателем Прозака. По её мнению, ему следовало немедленно прекратить употреблять данный препарат, а на все возражения мужчины она дала обещание, что пока они находятся рядом друг с другом, таинственная незнакомка не осмелится его беспокоить.

     – Ты действительно считаешь, что она больше не появится? – с сомнением произнёс Грэг Фишвик.

     – Теперь нас здесь трое, – ответила девушка. – Ты, я и Молли. Правда, Молли?

     Кошка прижалась к её ноге и замурчала.

     – Вот видишь, всё в порядке.

     – Да, ты права, – успокоился писатель. В это чудесное весеннее утро мысль об ужасном призраке показалась ему совершенно неестественной. Он сел за стол и с удовольствием съел три гренка с чаем.

     Потом Грэг отвёз Кейси в колледж и около часа бесцельно колесил по городу, просто получая удовольствие от вида солнечных улиц. Ещё с детства он любил стоять возле какого-нибудь перекрёстка и следить за тем, как мимо проезжают машины. Он часто мечтал о том, как вырастет, сам купит себе один из этих автомобилей, и тоже будет ездить по дорогам, сбавляя скорость на светофорах и пропуская пешеходов. А если однажды увидит на одном из перекрёстков мальчишку, который стоит и рассматривает бесконечный движущийся поток машин, то обязательно остановится возле него и предложит сесть на пассажирское место, чтобы куда-нибудь прокатиться.

     После поездки мужчина ощутил значительный прилив творческих сил. В голове начали складываться предложения, и он немедленно засел за работу. Слова буквально соскальзывали с кончиков пальцев на кнопки клавиатуры, и он ни на секунду не останавливался, чтобы не прервать охватившего его запала. В такие моменты Грэгу всерьёз начинало казаться, что в него вселяется кто-то другой, потому что им овладевало особое состояние духа, когда он как бы выпадал из реальности и оказывался в другом измерении. Как правило, в результате таких озарений Грэг получал достойные фрагменты художественного текста.

     Сегодняшний день не был исключением. Сначала писатель занялся переработкой своей книги под сценарий для Рэйнарда Милдреда, затем залпом отстучал три страницы нового романа, и после традиционной вычитки убедился в том, что сделал всё так, как надо.

     * * *

     Вечером Грэг и Кейси вместе поехали в супермаркет. Он катил тележку с покупками, а она выбирала на полках нужные продукты, отправляя их к числу тех, которые уже дожидались оплаты на кассе. Иногда девушка останавливалась, чтобы внимательно изучить ту или иную упаковку, а когда мужчина уверял её, что всегда покупал именно эту марку, она с лёгкостью перекрывала все его доводы тем, что данный продукт вреден для сердца.

     – Я всего лишь забочусь о тебе, – Кейси с улыбкой увлекла Грэга прочь от потенциально вредной пищи.

     – Значит, теперь у нас только здоровое питание? – с деланным разочарованием спросил писатель.

     – Исключительно здоровое. И никакого холестерина. Или у тебя есть какие-то возражения?

     – Прощайте, мои любимые холостяцкие блюда! – Грэг Фишвик выгрузил пакеты в багажник машины и вздохнул так, будто ему предстояло взойти на эшафот.

     – Между прочим, кое-кто потчует свою кошку обезжиренными кормами, чтобы сберечь её здоровье, и даже не спрашивает, нравится ли это животному, или нет.

     – Прости меня, Молли! Я не ведал того, что творил! – мужчина изобразил покаяние.

     Когда они вернулись домой, Кейси приготовила ужин в соответствии со всеми врачебными рекомендациями. И, тем не менее, он пришёлся Грэгу по вкусу:

     – Пожалуй, это лучшее из того, что я мог бы себе вообразить в узких рамках медицинских предписаний.

     – Отлично, теперь овощное рагу заменит тебе кое-что из того, чем ты питался до сих пор.

     – Вообще-то это гораздо лучше того, что мне приходилось здесь стряпать, за исключением тех дней, когда я покупал еду в китайском ресторане.

     – Можешь забыть о китайском ресторане навсегда.

     – По-моему, ты слишком сурова по отношению к моему желудку.

     – Нет, это ты слишком суров к своему сердцу.

     "К своему сердцу", – помимо воли Грэга, его мысль сама собой зацепилась за слова Кейси.

     Своё сердце даётся человеку с рождения. А если оно пересажено кардиохирургом, можно ли считать его своим? После того, как оно какое-то время билось в чужой груди, трепетало от любви, содрогалось от страха, впитывало в себя различные эмоции другого человека? И где сейчас находится родное сердце Грэга? Должно быть, догнивает где-то среди прочего органического мусора.

     – Грэг! – окликнула мужчину девушка, заметив на его лице странное выражение. – Что тебя так озадачило?

     – Что?

     – У меня создалось впечатление, будто на несколько мгновений ты отключился от внешнего мира.

     – Прости, кажется, я немного задумался. Так о чём ты говорила?

     – Я хотела бы, чтобы ты помог мне определиться с выбором свадебного платья. Наверное, не принято просить об этом будущего мужа, да?

     – Определиться с выбором платья, – каким-то механическим голосом повторил писатель.

     – Я могу рассчитывать на тебя?

     – Да. Разумеется, мы выберем то, что тебе нужно, – наконец-то опомнился он.

     В свадебном салоне продавец-консультант встретила Грэга и Кейси с доброжелательной улыбкой и тут же предложила оказать необходимую помощь и кое-что подсказать. Собираясь идти вместе с девушкой, писатель не предполагал, что выбор платья окажется столь сложной задачей. Практически невыполнимой.

     – Могу предложить вам этот фасон, – женщина подвела посетителей к одному из манекенов и указала на все преимущества конкретной модели. Ей позавидовал бы любой опытный коммивояжер, обивающий пороги домов и достающий из своей волшебной бездонной сумки множество самых бесполезных, но категорически необходимых, по уверениям самого продавца, товаров.

     – Какая прелесть! Тебе нравится, Грэг? – Кейси взглянула на спутника.

     – По-моему, отличный выбор, – одобрительно кивнул он, даже не подозревая о том, что сейчас женщина в салонной униформе предложит ещё добрый десяток таких же подходящих вариантов, и им придётся задержаться здесь на долгие часы, чтобы проверить, сидит ли платье по фигуре, или следует выбрать что-нибудь другое.

     – А теперь позвольте обратить ваше внимание вот сюда, – улыбка держалась на лице женщины, как приклеенная.

     – Грэг, ты только взгляни на него! Это же настоящее чудо! Ни за что бы не подумала, что такое возможно! – столько восклицаний за один раз, и каждое из них значило: "Грэг, наберись терпения, это надолго". – Что скажешь?

     – Думаю, оно отлично будет на тебе смотреться.

     – Отнести платье в примерочную комнату? – поинтересовалась продавец-консультант.

     – Подожди меня одну минутку, – Кейси скрылась за ширмой.

     Чтобы скоротать ожидание, мужчина обратился взором к рекламному монитору с демонстрацией последнего модельного ряда. На видео воспроизводились кадры невест в замедленной съёмке. Все они улыбались и излучали неестественную радость. Девушки кружились на зелёной поляне, брызгались водой из декоративного фонтана, изображали томность на фоне увитых плющом заборов, кокетливо прикрывались ладонями от ярких лучей солнца. Уже через минуту Грэгу наскучило смотреть на них, и он занял место в кресле и взял со специального столика выпуск журнала мод. Ему хватило нескольких страниц, чтобы убедиться в нищете словарного запаса и чрезмерном уровне жеманства журналистов, пишущих полнейшую ерунду, скрашенную красочными фотографиями и броским оформлением. Посему журнал тоже отправился в сторону.

     Наконец, Кейси закончила процедуру переодевания. Выглядела она великолепно.

     – Кажется, вашему другу нравится, – с удовольствием сказала продавец-консультант.

     – Он мой будущий муж, – поправила её девушка.

     – О, простите… – пришла в замешательство женщина. – Обычно не принято, чтобы жених участвовал в выборе платья для невесты. Он не должен видеть вас в этом платье до свадьбы.

     – Это всего лишь суеверие! – возразил ей Грэг Фишвик, после чего повернулся к спутнице. – Отличный вид.

     – Можете посмотреть, – предложила продавец-консультант.

     Кейси Мэрридж приблизилась к зеркалу и повернулась боком, чтобы с более выгодного ракурса оценить примеренную вещь. Писатель тоже посмотрел на отражение, и его как будто пронзил болезненный удар электрическим током.

     – Что-то не так? – девушка заметила неожиданную реакцию мужчины. На него словно набежала тень.

     – Она снова пришла, – одними губами произнёс он.

     Вместо лица Кейси он увидел в зеркале бледное лицо таинственной незнакомки. На фоне белоснежного платья её бледность показалась особенно чудовищной.

     – Где? – испугалась Кейси.

     – В отражении.

     – Но там никого нет.

     – Она смотрит прямо на меня.

     Грэгу Фишвику пришёл на ум классический сюжет многочисленных готических рассказов о мёртвой невесте. Да-да, он увидел именно её, мёртвую невесту, какой она представала перед влюблёнными мужчинами, когда они соглашались жениться на ней. В белом подвенечном платье, с безжизненными рыбьими глазами и мертвенно бледными щеками.

     – Пожалуйста, Грэг, перестань меня пугать, – Кейси всмотрелась в зеркало, но не обнаружила на гладкой отражающей поверхности ничего необычного.

     Мужчина же, как зачарованный, смотрел туда, где, по его словам, возник призрак незваной гостьи. Он видел, как её одежда окрашивается в тёмно-красный цвет. Сквозь ткань начала сочиться густая кровь. Писатель обернулся и убедился, что это всего лишь иллюзия, потому что с Кейси Мэрридж всё было в порядке.

     – У вас есть какие-то вопросы? – обратила внимание на замешательство посетителей женщина в салонной униформе.

     – Мы хотели бы посоветоваться между собой, – ответила девушка, сделав вид, что они обсуждают нечто личное.

     – Тогда не буду вам мешать, – взгляд продавца-консультанта выразил понимание.

     – Грэг, она всё ещё здесь? – шёпотом спросила Кейси.

     Он молчал и не двигался.

     – Если хочешь, мы прямо сейчас уйдём отсюда.

     – Нет, – отрицательно покачал головой писатель. – Мы останемся и выберем именно то платье, какое нам больше всего придётся по вкусу. Я не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь или в какой-то мере влиять на наши решения. А если ей так хочется получить обратно своё сердце, то пусть попробует его отнять.

     – Ты уверен? – Кейси взяла мужчину за руку.

     – Абсолютно, – теперь ответ Грэга был адресован настойчивому призраку. – Пора избавиться от ненужных страхов.

     – Прошу тебя, верни его… – тихо простонала таинственная незнакомка и исчезла.

     – Привет, Грэг! Я прочитал твоё интервью в еженедельнике. И почему ты мне сразу не сказал о том, что ваши отношения с Кейси зашли так далеко? Впрочем, я всего лишь твой литературный агент и не обязан знать таких подробностей, понимаю.

     – Что? – писатель не был готов к словам Ленарда. – Там что-то говорилось о Кейси?

     – Ну, да, – не видя причины удивляться данному факту, ответил литагент. – Хотя имя и не указывалось, я узнал её по фотографии.

     – По фотографии?! – подобная выходка журналиста окончательно вывела мужчину из себя. Мало того, что тот опубликовал информацию, распространения которой Грэг отнюдь не желал, чтобы щелкопёры не отравляли спокойную жизнь Кейси, так молодой проныра ещё и разместил в печатном материале какую-то фотографию.

     – Разве ты не знаешь? – по интонации собеседника Ленард догадался, что пресса в очередной раз пренебрегла интересами писателя.

     – Представь себе, впервые об этом слышу! А когда доберусь до этого пройдохи, то навсегда отобью у него охоту совать нос в чужие дела.

     – Тише, Грэг, не горячись. В целом он справился со своей работой хорошо, и у тебя нет причин злиться на него. Между прочим, после прочтения твоего интервью у меня сложилось замечательное впечатление. Творческая личность, автор нашумевших романов, человек, перенесший пересадку сердца и снова вернувшийся к привычному образу жизни. А больше всего мне понравилось название: "Грэгу Фишвику пересадили сердце, в котором поселилась любовь". Неплохо, да?

     – Я бы не хотел, чтобы наши отношения с Кейси стали достоянием публики. Моя жизнь – это не книга, которую может читать каждый, кому вздумается. В отличие от романов, я предпочитаю не выставлять такие вещи напоказ.

     – Относись к подобным вещам проще. Если о тебе пишут, значит, ты интересен людям.

     – Им должны быть интересны мои романы, а не то, как я ковыряю в носу, – с ярким оттенком сарказма произнёс мужчина. – К тому же, это может расстроить Кейси. Нетрудно представить, как пресса начнёт каламбурить по поводу её фамилии. [Фамилия Мэрридж происходит от глагола "пожениться"].

     – Некоторые лезут из кожи вон или совершают самые идиотские поступки, лишь бы попасть на страницы периодических изданий, а ты недоволен тем, что тебе уделяют целые полосы и развороты.

     – Я не из числа тех, кого радует слишком пристальное внимание со стороны. Тем более, когда выносят на общественный суд личные дела.

     – Это неотъемлемая составляющая громкого имени. Если ты известный человек, то будь готов к тому, что публика будет пристально следить за тобой и ждать новых подробностей о твоей жизни.

     – Но зачем было вмешивать Кейси?

     – Читатели, наряду с громкими скандалами, любят различные истории о любви, – по голосу стало слышно, что Ленард на другом конце линии широко улыбнулся. – Не мне тебе объяснять, не так ли? К тому же, у каждого своя работа.

     – Всякий раз, когда журналисты кидают камень в мой огород, ты успокаиваешь меня именно тем, что у каждого своя работа. Интересно, как бы отнёсся этот прохвост к тому, что я мог бы дать главному злодею моей следующей книги его имя и фамилию?

     – Твоё право.

     – Отлично, тогда так и сделаю.

     – А как обстоит дело со сценарием?

     – Не поверишь, но он почти закончен.

     – Я никогда не сомневался в тебе.

     У Ленарда был определённый талант избавлять Грэга от приступов гнева. После телефонного разговора писатель больше не испытывал недобрых чувств по отношению к журналисту, каким-то образом раскопавшему историю его отношений с Кейси. Возможно, не всё так плохо, и девушка отнесётся к данной публикации с пониманием. Впрочем, с чего он вообще взял, что ей это не понравится? Может быть, она даже обрадуется. Ведь некоторые же лезут вон из кожи или совершают идиотские поступки, лишь бы мир узнал их имена…

     Грэг взял в руки номер еженедельника, где было опубликовано его интервью, и обнаружил фотографию не самого лучшего качества, на которой неведомый папарацци запечатлел тот самый момент, когда писатель с кольцом в руках сделал девушке предложение.

     – Вот откуда ему стало известно, – Грэг Фишвик положил газету на стол и постучал указательным пальцем по снимку.

     – Ты расстроен? – Кейси повернула страницу к себе, чтобы лучше рассмотреть изображение.

     – Даже не знаю, что ответить. Наверное, тебе это не слишком нравится, да?

     – У тебя здесь забавное выражение лица.

     – Они могли бы нанять и более профессионального фотографа, – с некоторой обидой в голосе произнёс мужчина.

     – А я похожа на героиню рекламы стирального порошка, которая не верит в то, что все пятна на её одежде отстирались, – засмеялась Кейси.

     – И ты не злишься на меня?

     – За что?

     – За то, что втянул тебя в эту дурацкую историю. Честное слово, я не знал, что у них на руках имеются подобные материалы.

     – По-моему, получилась неплохая беседа.

     – О том же мне сказал и Ленард. Но я всё равно не могу понять, как можно было так поступать? Этот журналист встретился со мной, взял у меня интервью, ни словом не обмолвившись о том, что собирается сделать.

     – Может быть, ты так беспокоишься, потому что не хочешь, чтобы твои читательницы знали, что у тебя появилась девушка, на которой ты собираешься жениться? – с иронией заметила Кейси.

     – Что? Нет! Как только тебе такое могло прийти в голову?

     – Тогда пора бы уже отложить эту газету в сторону и забыть о ней.

     – Хорошая идея, – Грэг свернул еженедельник пополам и собрался выбросить в мусорное ведро, но девушка его остановила.

     – Разве ты не хочешь оставить фото на память?

     – Разумеется, – он убрал номер в стопку, где лежали другие периодические издания с рецензиями на его романы.

     – Грэг, – после продолжительной паузы нарушила тишину девушка.

     – Да? – отозвался мужчина.

     – Она тебя больше не беспокоит? – Кейси даже не требовалось уточнять, о ком именно она говорит, потому что писатель прекрасно её понял.

     – Кажется, нет. А почему ты спрашиваешь?

     – Сегодня ночью ты что-то бормотал во сне и метался по подушке из стороны в сторону, словно тебя терзали кошмары.

     – Ничего не помню, – задумавшись, ответил Грэг Фишвик.

     – Ты уверен?

     – К сожалению, после всех этих необъяснимых событий я уже ни в чём не могу быть уверен на сто процентов.

     Кейси сочувственно посмотрела на него, но ничего не сказала.

     – Думаешь, что я схожу с ума?

     – Ты не похож на сумасшедшего.

     – А на кого же я тогда похож?

     – На человека, который чем-то напуган. Очень сильно напуган.

     – Знаешь, а я рад, что тогда, в свадебном салоне, ты не смогла её увидеть. Хотя это и не прибавило тебе веры в мои слова, но так, по крайней мере, ты смогла избежать ненужного страха.

     – Грэг, а что, если ты ошибаешься?

     – Ошибаюсь? Ты о чём?

     – Может быть, ей нужно от тебя не твоё сердце, а что-то другое?

     – Интересно, что же ещё могло потребоваться призраку от человека, которому недавно сделали операцию по трансплантации чужого органа, как не сам орган, по всей вероятности, принадлежавший тому, кто после смерти стал этим самым призраком?

     – Не знаю, – призналась Кейси, понизив голос. – Чем больше я об этом думаю, тем сложнее мне понять, почему среди всех живых она выбрала для общения именно тебя.

     – Как-раз-таки с этим всё понятно, – и мужчина приложил руку к собственной груди. – Ответ кроется вот здесь.

     Прошла неделя, и Грэг отметил для себя тот факт, что за эти семь дней призрак девушки с бледным лицом ни разу его не потревожил. По крайней мере, в реальной жизни. Чего нельзя было сказать о сновидениях. Они наполнялись тревожными образами, они оказывали гнетущее влияние, в них концентрировалась вся пугающая природа потустороннего мира. Хотя писатель и не встречался во сне с таинственной незнакомкой, за гранью бодрствования перед ним возникали отчётливые декорации, в которых без труда угадывался их истинный создатель.

     Так, в одну из ночей мужчине пришлось пробираться по тёмному каменному лабиринту. Он долго блуждал из стороны в сторону, упираясь в многочисленные тупики и возвращаясь назад, чтобы выбрать верное направление. Вдоль стен висели скелеты, закованные в кандалы, а под ногами хрустели чьи-то кости.

     Наконец, один из коридоров вывел Грэга Фишвика в квадратную комнату. То, что он там увидел, заставило его содрогнуться от ужаса. От четырёх стен протянулись ржавые цепи с крюками на концах, поддерживающими на весу единственное кровоточащее сердце. Оно ещё билось, обречённо выталкивая из себя остатки тёмно-красной жидкости. Подойдя ближе, писатель обнаружил, что орган практически истощён, и от колебаний в местах проколов образовались серьёзные разрывы тканей. Грэг поднял руку и осторожно прикоснулся к разбитому сосуду жизни, ощутив исходящее от него тепло. Сердце ещё раз вздрогнуло, после чего навсегда остановилось. Только сейчас писателю удалось различить в центре тёмной комнаты кубок, всё это время стоявший прямо под сердцем и почти доверху наполненный кровью.

     – Чего же ты ждёшь? – голос за спиной заставил мужчину вздрогнуть. Он обернулся и встретился взглядом с чужаком. Фигура в серой хламиде сделала шаг навстречу. – Осуши его до самого дна.

     – Кто ты? – задал вопрос Грэг Фишвик.

     – Неужели ты меня не помнишь?

     – А разве я тебя знаю?

     Чужак хрипло засмеялся:

     – Ты хорошо меня знаешь. Я шёл за тобой по пятам, но ты оказался хитрее. Ты обманул меня, Грэг. Что ж, можешь отпраздновать победу и выпить этот кубок, ведь он по праву принадлежит тебе.

     – Чьё это сердце, и кто совершил над ним такое злодеяние?

     – Не уверен, что ты захочешь это знать.

     – Скажи мне!

     – Тебе самому известны все ответы.

     – Если бы было так, как ты говоришь, я бы не стал у тебя и спрашивать.

     – Иногда люди боятся того, что им известно. Иногда они избегают собственного знания, потому что оно приносит им боль и страдания.

     – Зачем ты ходишь вокруг да около, вместо того, чтобы сказать прямо, кому принадлежит сердце?

     – Ты уверен, что хочешь это услышать? – Грэгу показалось, что тень чужака разрастается по всей комнате.

     – Говори же.

     – Теперь оно бьётся в твоей груди, – чужак протянул руку вперёд, и мужчина увидел обнажившиеся из-под рукава хламиды неестественно длинные крючковатые пальцы собеседника. Они схватили воздух, и у мужчины перехватило дыхание.

     – Нет, это неправда…

     – Неправда? – комнату заполнил демонический хохот, от которого задрожали даже стены.

     Грэг Фишвик повернулся к цепям, но теперь не обнаружил не только мёртвого сердца, но и самих цепей.

     – Что-то потерял? – в темноте капюшона появились неясные очертания грубой гримасы, отдалённо напоминающей улыбку.

     Неожиданно писателя поразил приступ сильнейшей боли в области груди. Он распахнул рубашку и обнаружил, что шов от операции начал обильно кровоточить. Грэг попытался прикрыть рану ладонью, но место разреза по каким-то причинам безостановочно увеличивалось, обнажая внешнему миру пересаженный орган.

     – Кажется, я его где-то видел? – с издёвкой произнёс чужак. – Дай-ка подумать…

     – Нет!!! – закричал испуганный писатель.

     Он проснулся в холодном поту и вскочил с кровати.

     – Что с тобой? – с тревогой спросила проснувшаяся Кейси.

     – Прости, что разбудил тебя. У меня снова был плохой сон. Всего лишь плохой сон.

     – Я сообщила отцу о намечающейся свадьбе, – положив телефонную трубку, произнесла Кейси.

     – И что он тебе ответил? – отвлёкся от работы над сценарием мужчина.

     – Сказал, что не одобряет моего выбора, – печально склонила голову девушка.

     – Вот как? – Грэгу показалось, что внезапно он потерял надёжную точку опоры.

     – Шучу, дурачок! – она тут же рассмеялась, подбежала к нему и обняла за шею. – Видел бы ты сейчас своё лицо!

     – А я и не поверил.

     – Да? Тогда чья же это челюсть отвалилась до самого пола?

     – Ладно, ты меня раскусила. Ну, а теперь я могу узнать, что сказал Шон по поводу нашего решения?

     – Отец всегда старается держать эмоции при себе, но после такого известия в его голосе прозвучала настоящая радость.

     – Снова шутка?

     – В этот раз никаких шуток. Правда, он подумал, что ты сделал мне предложение, потому что, по его выражению, "забросил в воду прикорм для рыбы".

     – Если честно, я не слишком силён в рыбацких выражениях. Что это значит?

     – Чего же тут непонятного? Отец решил, что я беременна.

     Грэг даже поперхнулся от подобной прямолинейности.

     – Забросил в воду прикорм для рыбы, надо же такое завернуть! – медленно повторил он и усмехнулся. – Надеюсь, он не обсуждал с тобой наши совместные походы на рыбалку?

     – Перестань, Грэг. Иногда мой отец перегибает палку, но ты не должен следовать его примеру.

     – А он не спрашивал, как у меня обстоят дела с удилищем? – мужчину окончательно одолел смех.

     – Грэг, это уже не смешно, – подавляя улыбку, сказала девушка.

     – Совсем не смешно, – согласился Грэг и тут же добавил, – особенно когда ничего не клюёт.

     – Пожалуйста, хватит, – попросила Кейси, но Грэг уже полностью включился в словесную игру.

     – Могу себе вообразить, какие фразы твой отец употребляет для иных ситуаций. Для зова природы, например, – "сходить на нерест". Для сопутствующего постыдного звука – "пропустить поклёвку". А ещё можно "закинуть поплавок", "раскрыть жабры", "сорваться с крючка".

     Теперь они смеялись вместе. Кейси тоже назвала пару удачных вариантов, которые ни в чём не уступали предложенным писателем.

     Их веселье было прервано неожиданным телефонным звонком.

     – Наверное, отец решил перезвонить и поинтересоваться, в каком костюме ему следует прибыть на церемонию нашего бракосочетания, – предположила девушка, после чего подошла к телефону и сняла трубку. Судя по её реакции, звонил вовсе не Шон Мэрридж. Грэг постарался определить, кто бы это мог быть, потому что на лице Кейси появились явные признаки того, что ей говорят нечто важное. Во время разговора она слегка прикусила нижнюю губу, что являлось отличительным признаком того, что она чрезвычайно взволнована.

     – Ты в этом уверен? – обратилась к собеседнику Кейси.

     Диалог снова переместился на другой конец линии. Теперь девушка внимательно слушала и не произносила ни звука. Заметив на себе вопросительный взгляд Грэга, она отвела глаза в сторону.

     "Что произошло?" – мужчина ощутил, как внутри прорастает зерно тревоги, стремительно превращающейся в могучий побег панического страха, оплетающего каждую часть его сознания.

     – Возможно, тебе следовало бы перепроверить данные, – нарушила временно воцарившуюся тишину Кейси. – Уже проверил? Значит, ошибки быть не может?

     Пытка неведением продолжалась около трёх минут. Из обрывочных фраз Грэгу так и не удалось составить даже малейшего представления о предмете беседы между Кейси и звонившим человеком. Когда она положила трубку, он уже не находил себе места.

     – Что-то случилось? – выдохнул он.

     – Джимми Хант, – произнесла она в ответ.

     – Кто это?

     Кейси как будто не услышала обращённого к ней вопроса.

     – Кто такой Джимми Хант? – ещё раз проговорил мужчина.

     – Так зовут донора твоего сердца.

     Дорогие читатели! Если вы хотите узнать продолжение истории и поддержать автора, приобретайте полную версию книги на Литрес, OZON.ru или в других книжных Интернет-магазинах.