Сейчас прочитал заметку "Л.Д. Менделеева и Блок, вся правда об их отношениях".
Три дня всплывала и всплывала она в моей Ленте и, наконец, я сдался: Ладно, прочту! Разберусь уж, наконец, в этом необычном браке, в причудливых отношениях Александра Блока с его женой, восполню пробел, чтобы после уж к этому (даст бог!) не возвращаться.
И только через какое-то время я осознал, как благодарен автору, который рассказал об отношениях Блока с его женой и любовью всей его жизни - кратенько и по существу, выделив только главные, узловые моменты, и не утянув читателя в длинные философские рассуждения и "разборы".
Ну вот, теперь и у меня есть представление о том, как жил к о н к р е т н ы й Александр Блок, Блок-человек, а не только мой любимый, почитаемый с юности, поэт. Можно галочку поставить: в общих чертах я с этой темой знаком.
Но в то же время я остро ощутил, до какой степени я всё-таки ненавижу б и о г р а ф и ч е с к и й ж а н р. До какой степени мне всю жизнь были не интересны рассказы о личных обстоятельствах, обстоятельствах жизни людей даже тех, чьё творчество я глубоко почитаю и возношу, для себя, на высочайший пьедестал.
Ну разве что прям лично мне принесут, на видное место положат, под самый нос подсунут - ладно, может быть, прочту, и даже рад буду, что узнал, наконец, конкретную канву жизни кого-то из своих кумиров.
Но не более того.
Уже давно я поймал себя на каком-то патологическом равнодушии к биографиям даже самых важных, значимых для меня творцов.
А вообще-то, я понял это, кажется, ещё в школьные годы. Уже тогда я осознал, какую дремучую, безысходную тоску навевают на меня книги из серии "ЖЗЛ" - "жизнь замечательных людей".
Серию эту когда-то, ещё в 30ые годы, основал Максим Горький и за долгие десятилетия своего существования она пополнилась сотнями книг о самых разных, заметных в истории или истории человеческой науки и культуры, людях. Кажется, она дала возможность очень многим литераторам прокормиться, поддержать своё существование...
Но какую же скуку она на меня всегда наводила!
Чем больше появлялось на свет книг (зачастую первыми собиравшими воедино данные о каком-либо деятеле) о революционерах, государственных деятелях, полководцах, поэтах, учёных, музыкантах, художниках (старались никого не пропустить!), тем мертвее выглядела человеческая история, тем тоскливее - пересказ того, что не имело никакого отношения к достижениям этих людей и их реальным порывам и открытиям, победам.
Реальную жизнь как будто кастрировали, изгоняли из неё всё живое, творческое, непредсказуемое, заменяя дотошным изложением того, что жизнью, на мой взгляд, нельзя даже называть.
...Родился (точная дата, немного о родителях)..., учился... поступил... переехал... вступил... женился... и дальше в том же духе, вплоть до последнего вздоха, до самой гробовой доски (опять точная дата смерти).
Глядя на это уныние почему-то напрочь отпадала уже охота и жить, и творить. Всё равно всё закончится тем же, одинаково для всех: точной датой на гробовой доске, после тире - "закрывающей тему", переносящей в точный и скучный реестр: ну вот, родился, а потом благополучно умер. Всё, как положено, всё, как у всех. Присвоить "делу" инвентаризационный номер и с облегчением вздохнуть от наведённого в "делах" порядка.
Как будто бы человек приходил в этот мир только для того, чтобы быть в конечном итоге "упорядоченным", поставленным после своего ухода на нужную полку, занять "правильное место" в гигантском, разветвлённом, но всё же каталоге.
Сухом перечне и "артикуле" человеческих жизней.
О нет! Бежать, бежать подальше от таких книг! - чувствовал я в душе непреодолимое желание. На воздух, на свет, к н а с т о я щ е м у, подальше от этой зацементированной и дотошно ранжированной жизни наших предшественников и предтеч. Превращённой, в общем-то, в бессмысленную труху.
Ведь большинство из них - живы для нас и до сих пор. Мы продолжаем спорить с ними, учиться у них, подниматься на их высоту... и опять спорить, как будто они никуда и не уходили, а до сих пор существуют и творят среди нас, в наших рядах.
Мы без конца возвращаемся, всё глубже постигая их, к их подвигам, открытиям, вдохновенным произведениям, - и это часть нашего бытия, которую никогда не получится поставить на полку ровными, в унифицированных обложках, стройными рядами.
...Но разве я пишу сейчас только о "ЖЗЛ"?
Нет, идея изучить биографии любого заметного среди нас человека - жива и здравствует и сейчас, продолжает цвести пышным, раскидистым цветом.
Сколько вокруг нас таких дотошных "биографов", гоняющихся за подробностями ж и з н и - конкретной, мирской - того или иного персонажа, но чем сильнее они в этом преуспевают, чем дальше продвигаются в своих "изысканиях", тем заметнее, почему-то, становится, их полная непричастность к тому, что эти деятели привносят в наш мир. К с о д е р ж а н и ю, смыслу их деяний или творчества.
Эти "изыскатели" как будто раз и навсегда выбрали для себя именно эту стезю: изучить, как можно подробнее, факты биографии, не вникая в горение, созидание личностей, в чьих "биографов" они самозабвенно превратились.
Видимо, это какое-то разделение труда: одним интересны творения замечательных людей, другим - задворки, "тыл", реальная канва бытия, которая держит этих творцов на плаву, обеспечивает им выживание, как и любому из нас, в качестве биологических особей.
Как добровольное, наложенное на себя ограничение: не вдаваться в "высокое", оставаться сугубо на грешной земле.
Добровольное, но ими до конца не понятое, не осознанное.
В заметке "Почему психология - не наука?" я привёл два примера людей, сугубо "конкретных", приземлённых, которые, не понимая невозможности этого, надеялись подняться, опираясь на свою "конкретику" на какую-то новую высоту. И написал, что такая претензия была заранее обречена на провал. На высоту подняться могут только те, у кого есть крылья, эти же персонажи - не имели их изначально.
И ещё вспомнился сейчас один недавний критик, под одной из моих заметок. Сообщив, что он тоже любит Вознесенского, что имеет дома даже все его книжки, он тут же ударился в рассказ о каком-то эпизоде в жизни поэта (он видел его по телевизору), который характеризует его с ... какой-то там стороны.
А я подумал: у тебя дома все книги Поэта (вот у меня так нет ни одной!), так какого же чёрта ты не перечитываешь их без конца, не черпаешь из огромного богатства, которое в них скрыто? Тебе же на две жизни хватит - этих сокровищ!
Но, видимо, не судьба. Книги - это слишком высоко и трудно. А вот мусолить эпизоды биографии - это легко, это доступно всем.
Не далась высота идей того или иного гиганта, ну, так хоть обсудим его жизнь, ударимся в то, чтоб хоть о ней посудить-порядить.