После внезапных отъездов мамы я всегда делаю одно и то же: собираю свой маленький рюкзак, сшитый бабушкой, и иду к ферме. Я всхлипываю, но представляю, что теперь я такая же, как и мама - отважная путешественница, которая отправляется в очередной поход.
Я добираюсь до фермы, брожу там много часов, заглядывая в дом, сарай и амбар, проведав всех диких жильцов, а потом, уже в сумерках, возвращаюсь домой. Ферма - единственная территория за пределами леса, которую я посещаю одна. За ее границами расстилается неведомый, опасный и такой притягательный для меня мир, о котором я ничего не знаю и вряд ли узнаю.
Потому что лес меня не отпустит.
Так сказала однажды бабушка, разговаривая с мамой и папой. Я не совсем понимаю, как лес может меня куда-то не отпустить, но мама, услышав эти слова, погрустнела, а папа нахмурился и потом до полуночи работал в мастерской, заставляя соседние деревья дрожать от его гнева.
Однажды после отъезда мамы я вновь отправилась к ферме, размазывая по щекам слезы. Я представляла, как пересеку материк, увижу перед собой пески древних пустынь, а в небе - еще не виданные мною созвездия...
Но стоило мне подойти к границе леса, как увиденное мгновенно рассеяло мои грустные мечты.
На ферме были люди.
Около десятка людей, в основном мужчины, расчищающие двор от старого брошенного хлама, срывающие с окон доски, вывозящие на машинах поломанную мебель. Ферма наполнилась криками, грохотом бросаемых досок, ревом автомобилей. Я спряталась за кустарником и с изумлением наблюдала за этими чужеземцами, вторгнувшимися на землю, которую я считала своей. Около моих ног послышался шорох листьев и травы - это семейство ежей, раньше живших под сводами фермерского дома, теперь спешило к деревьям, лишившись своего убежища. Я надеялась, что лисы и совы уже успели перебраться в лес, а не находились сейчас на ферме.
Впервые я ярко ощутила чувства, ранее мне почти незнакомые - гнев и злость. Эти люди лишили меня единственного места за пределами леса, которое я посещала, лишили места для моих мечтаний о маминых поездках, забрали часть мира, который принадлежал мне. Я хотела смять неведомой силой эти машины, сдуть этих людей, заставить замолкнуть эти голоса, чтобы на ферму вновь вернулась привычная тишина.
Вдруг среди захватчиков я увидела мальчика лет десяти, одетого в джинсы и белую футболку. Он стоял, засунув руки в карманы и, казалось, равнодушным взглядом наблюдал за происходившим. Белокурые волосы мальчика непослушными прядями падали на лоб. Я не видела раньше его в деревне, да он и не был похож на деревенских мальчишек. На этой ферме он выглядел как чужестранец из города, заброшенный в глухие леса.
К мальчику подошел один из мужчин и о чем-то его спросил, указывая на старый дом. Мальчик нахмурился и покачал головой. Тогда мужчина присел перед ребенком, положил ладонь на его плечо и начал что-то говорить. Я заметила, что мальчик не очень похож на мужчину, и решила, что это вряд ли отец с сыном.
На ферме загрохотало: рухнул старый обветшалый сарай, с которого предварительно сняли потемневшую черепицу. Рабочие стали забрасывать доски в кузов грузового автомобиля.
Я вытерла вновь набежавшие слезы. Ни мне, ни моей бабушке не под силу изгнать этих людей. Они не вторгались в лес, а ферма не относится к нашим землям.
Я снова посмотрела на мальчика. Одно радовало мое обозлившееся сердце - он отнюдь не выглядел счастливым.
Я побежала прочь от фермы к реке, где весь день пропрыгала на перекатах, надеясь, что шум воды успокоит мои роящиеся мысли. Вернулась домой в сумерках, опустошенная, потерявшая кусочек своего мира. Найдя бабушку на кухне, я уткнулась лицом в ее пропахший травами и специями передник и беззвучно заплакала. Бабушка погладила меня рукой по взъерошенным волосам. Ей уже все было известно от сорок-сплетниц.
- Зачем они забрали ферму?
- Ферма не относится к нашим владениям, лисенок. У них есть на это право.
- Они так и лес заберут!
- Нет, лес им неподвластен. Не бойся.
- Ежам теперь искать новый дом. - я шмыгнула носом, уже начиная успокаиваться.
- Покажи им старое дерево у ручья. Там растут грушевые деревья, ежам понравится.