Аннотация: И почему мы решили, что люди - самые умные существа на этой планете?..
Воробьиная философия
"Все-таки странные существа люди: никогда не знают, чего им надо. Смеются в истерике, плачут от счастья. А в мире ведь все так просто: земля, небо, спрятавшееся за тучи солнце, дождь", - воробей поежился на мокрой ветке.
А люди прятались под большие зонты, разноцветные и нелепые. Под ними мелькали мокрые и злые лица. Под деревом, на ветке которого сидел воробей, веселилась орава его сородичей, деля просыпанные кем-то семечки. Густая листва спасала их от дождя.
"Дождь, дождь, глупый моросяка, чего ты хочешь от нас?" - мысленно спросил воробей. А дождь лил и лил, и не думая отвечать. Зачем ему заговаривать с какой-то глупой птицей, которой и из-за листвы-то не видно? Вот сидит себе на ветке одиноко. Нет бы к другим, таким же серым и глупым спуститься, может, еще семечки достанутся.
Но воробей не двигался с места. Его раздражала эта птичья толпа, толкающаяся и чирикающая на всю улицу. Он думал. Нет, он даже философствовал, что, признаю, странно для воробья.
Кстати, звали его Чир (обычное воробьиное имя, как Саша у людей). Полное - Чирик Свиричьевич Коркин. Но так звали его только птенцы, да некоторые воробьихи. Этот серый самец с всегда взъерошенными хвостом и грудкой почему-то вызывал у них чувство уважения. Хотя другие самцы этого и не понимали: воробей как воробей, серый, круглый, со слегка скривленным клювом (рассказывает, что, будучи маленьким и учась летать, врезался в стекло окна одного из домов). Внешне - обычный шальной парень, только вот действительно шальной: летает аж до седьмого этажа к какой-то девчонке в кормушку. Может за это и уважали самки, самцы же считали просто выскочкой и недотепой.
А ему никто не был нужен. Он и теперь одиноко сидел в задумчивости на ветке, наблюдая за неторопливо шевелящейся и шуршащей улицей. А думал он о вечном: о небе, о звездах, о дожде, о смысле всего этого, смысле его жизни. Он вот уже больше двух месяцев кормился у окна седьмого этажа длиннющей девятиэтажки у вокзала у одной девчонки, которая почему-то считала его своим другом. Воробью не надо было искать пищу, и он круглые сутки (даже во сне) "познавал тайны мира всего".
Соседняя ветка шелохнулась, стала резко раскачиваться, потом постепенно вновь замерла. Чир увидел рядом небольшую серую самочку.
- Чирик Свиричьевич... Чир, можно просто Чир, - смущенный, воробей еле шевелил клювом.
Самочка была совсем юная, небольшая и ладная фигурка ее привлекала внимание пернатого философа. Он подумал: "Бывает, в жизни встречаются удивительные создания, как это. Наверное, для этого я и живу, чтобы любоваться чудесами этого мира".
- Я узнала, что тут есть что поесть, и решила, может мне тоже что-нибудь обломится, - Чирина воодушевленно расправила и вновь сложила крылья. Чир удивленно взглянул на самочку.
- Тогда Вам следует поторопиться, там скоро ничего уже не будет, - он отвернулся от Чирины, чувствуя себя разочарованным. Но воробьиха вновь обратилась к нему:
- А разве Вы не хотите есть? Уверена, семечки еще совсем свежие, - она вновь потянулась, имитируя то, как будет клевать.
- Нет, я не голоден, - тон Чира стал почти грубым, и самочка, видно, обиделась. Когда он вновь обернулся, Чирины уже не было, но иногда ее нежный голосок вырывался из птичьего гама, доносящегося с земли.
Воробей почувствовал себя брошенным и обманутым. Ему страшно захотелось улететь прочь отсюда, только бы не слышать этого бешеного чириканья. Чир еще раз взглянул вниз, вздохнул и поднялся в воздух. Покружив пару секунд, он направился вниз по улице в поисках укромного местечка, где его бы никто не беспокоил.
Через несколько кварталов показался мохнатый зеленый сквер. Воробей не любил это место, здесь почему-то всегда было неуютно, но лететь дальше до самого парка ему было лень, а побыть в одиночестве он мог только здесь. Чир направился к одному из каштанов, в тени которого спокойно спал изрядно выпивший человек. Спрятавшись среди огромных листьев, воробей спокойно устроился поудобнее на широкой ветке и закрыл глаза. На него нахлынула дрема...
"Куда-то вдаль несется время, и я не могу его остановить. Но так хочется!.. Вот замерли тяжелые капли дождя, так и не долетев до земли. Не покачиваются на ветру людские фигуры, шагающие в пустоту. Ветра тоже нет. Точнее, он есть, но не движется: прижата к земле трава, приподнят и распахнут чей-то плащ. Ветер словно ждет: пойдет время, и он снова будет развеваться, пытаясь сорваться с человеческих плеч.
На ветке сидит самочка, маленькая, кругленькая, с чудесными черными глазами. И ничего она не говорит, не смотрит вниз, туда, где замерла толпа птиц, дерущихся за еду. Чирина смотрит вверх, и взгляд у нее возвышенный, добрый, словно думает она о звездах, что появятся на небе ночью, о пушистых облаках и о мягком мохнатом небе. И, наверное, хочет Чирина полететь туда, чтобы достать до самого верха, посидеть на голубой траве, погреться на близком солнце.
Но что-то меняется в ее глазах, она вновь движется, медленно, но неумолимо.
- Нет! - я кричу ей, но она не слышит, слетает вниз, к оживающей стае, к еде, к черным грязным семечкам..."
Воробей встрепенулся, открыл глаза, посмотрел вниз. Под каштаном мирно спал человек, больше никого. Чиру вдруг стало одиноко, он почувствовал, что его философия никому не нужна, и он зря тратит время.
Неожиданно Чира посетила идея: что если показать самочке его кормушку. Тогда и у Чирины будет время на философию. Воробей вновь огляделся: пустой сквер, ни души, да и кто в такую погоду покажется на улице? Это ему на месте не сидится, вот он и летает, мочит крылья, дурью мается...
Дождь наконец прошел. Солнце уже собиралось садиться, и его теплые лучи последний раз бросали яркие пятна на асфальт и листву, пробиваясь между домов. Чиру не хотелось никуда лететь, он любовался блестящим от прошедшего дождя сквером.
Тихое урчание чуть пониже грудки заставило его все же покинуть каштан и направиться к вокзалу. Летал он быстро и довольно далеко, потому до кормушки добрался всего за несколько минут. Поднявшись к знакомому окну, он сел на подоконник и стал осматриваться. Кормушки воробей не нашел. Чир постучал клювом в стекло, но никто к окну не подошел. Чир постучал еще раз, потом еще - все без ответа. Он был разозлен и обижен. Но больше всего ему хотелось есть.
Воробей, понимая, что тут ему ничего не дадут, стал медленно спускаться на землю. Его взгляд наткнулся на лежащую на асфальте хлебную корку. Чир, наверно, облизнулся бы, если б умел, но он только выгнул шею и потянулся вперед, потом подлетел к корке. Уже готовый ее схватить, воробей подумал: "Мне везет сегодня. Везение вообще вещ интересная. Надо будет это обдумать, я никогда раньше не обращал внимания на это...".
Черная тень опустилась на землю рядом с Чиром, схватила корку и улетела.
"Ворона", - только и подумал философ. Все мысли о везении исчезли мгновенно. Вот он стоял перед ужином, а вот ужина нет, а он все еще голодный, даже больше, чем раньше.
Обидно.
Чир вновь огляделся: ничего съестного, даже странно. Раньше, сидя на ветке какого-нибудь дерева и философствуя, он видел множество объедков и крошек, но не ел их, удивляясь лишь, почему другие не видят всего этого изобилия. Теперь он надеялся найти хотя бы крошечку. Ему вдруг вспомнилась та громадная куча просыпанных кем-то семечек. Может, хоть пара осталась? Ему не надо гор, но хотя бы чуть-чуть!
Чир бросился через дворы на знакомую улицу. Но семечек уже не оказалось. Воробей долго искал вокруг, но ничего так и не нашел. Голодный и окончательно разочаровавшийся в жизни он поднялся на ту же ветку, где сидел днем, и насупился.
Через некоторое время к нему кто-то подсел. Чир открыл глаза и увидел Чирину.
- Здравствуйте, Чирик Свиричьевич, - просвистела она. - Не хотите ли со мной отужинать?
- С удовольствием! - воробей заметно оживился, так как, во-первых, самочка первая пригласила его, а во-вторых, он, наконец, что-нибудь съест.
- Что ж, тогда летите за мной. Тут недалеко замечательная мусорка!
Это было выше воробьиных сил: кормиться у мусорки? Не мыслимо! Но голод все же победил гордость.
Чирина полетела через улицу во двор, и пернатый философ последовал за ней. Он тут же увидел огромные грязные контейнеры, зачем-то отгороженные с одной стороны белой кирпичной стеной. От мусорки ветер разносил по двору запах гнившей еды. Лететь туда совсем не хотелось, и Чир решил немного подождать. Сев на ветку рябины недалеко от контейнеров, он стал наблюдать за прыгающей по мусорке самочкой.
Чир уже почти собрался с духом и, вновь почувствовав неприятное урчание в животе, готов был присоединиться к Чирине, но вдруг замер, вглядываясь в один из контейнеров. За его грязной черной стенкой показалась огромная мохнатая голова в полоску. Кошка!.. Или кот. Не столь важно. Чир пошатнулся на ветке. Надо было что-то делать. Но что?!
"Если я попытаюсь ее позвать, она меня не услышит! Если я полечу к ней, то кошка съест на с обоих!" - воробей был в ужасе, а хищное создание подбиралось все ближе, и Чирина его не видела. "Она, что, ослепла, что ли?!" - в отчаянии думал Чир. - "Хватит думать, пора что-то делать!!!" Мысли пошли быстрее, возможно, даже побежали. Неожиданная отчаянная идея зацепилась за край его сознания и отказалась улетать прочь вслед за общим потоком. Воробью не удалось ее прогнать, и он перестал сопротивляться.
"Везение... судьба... все это взаимосвязано. Все это едино и нет смысла бояться..."
Чир ткнулся кривым клювом в глаз застывшей перед прыжком кошки. Та взревела в ужасе:
"Мр-р-ряу!"
Действительно, было чего испугаться: взбесившиеся воробьи - это же конец света какой-то! Да и больно, когда тебя в глаз клюют.
Воробей же не стал особо задерживаться на вражеской морде. Он бросился к испуганной Чирине, мечущейся в воздухе.
- Летим отсюда! - прокричал он на лету, пытаясь привести воробьиху в чувство. Та полетела следом за ним...
Через несколько минут они молча сидели на ветке совсем молодого еще каштана. Чир прислушивался к биению своего сердца: оно становилось спокойнее.
"А все-таки мне было страшно. Наверно, я не доверяю судьбе... Или сам могу ее менять. Вот здорово!" - он повернулся к Чирине:
- Ты как?
- Нич-чего, - заикаясь, просвистела самочка.
"Еще немного, и ее бы съели!" - вдруг подумал воробей. "Может, стоит присмотреть за ней, а то еще куда-нибудь влезет?"
- Знаешь, я все еще голодный, - Чир заговорил бодро, и его голос звучал успокаивающе. - Летим к моей кормушке!
- Куда? - Чирина удивленно замигала круглыми глазами. Хорошо, значит, больше не думает о происшедшем. Воробей, конечно, не был уверен, что найдет кормушку, но он очень на это надеялся.
Через несколько минут они были на месте. В окне показалась белая кудрявая голова.
"Извини, малыш, я не могла прийти раньше. Хотела почистить кормушку и забыла ее повесить", - лепетала и лепетала девочка, не замечая Чирины. Та удивленно взглянула на Чира, на еду и вдруг сказала:
- Она считает тебя своим другом. Почему ты не отвечаешь ей?
- А что я должен делать? - воробей был удивлен такому сочувствию человеку со стороны Чирины.
- Как что? Она тебя кормит, потому что ты ей нравишься. Она заботится о тебе, а ты прилетаешь, все съедаешь и улетаешь, оставляя пустую кормушку.
- Ну и?! - Чир начинал злиться.
- Хоть какая-то благодарность должна быть!
- Что ты предлагаешь? - Чиру был неприятен этот разговор.
- Да ничего! - Чирина тоже стала терять терпение. - Достаточно просто хорошего отношения: здороваться, прощаться, "спасибо" говорить. Неужели ты этого не понимаешь?
- Она не поймет!
- Если захочешь - поймет!
"Дружба..." - подумал воробей, - "Странно. Не понимаю. Хотя..."
- Да ты философ! - восторженно прочирикал он.
- Чтобы понимать такие простые вещи, совсем не обязательно сидеть одному на ветке и рассуждать о смысле жизни! - спокойно ответила Чирина. - Ты слишком много философствуешь и слишком мало знаешь о жизни.
Чир хотел обидеться, но у него не получилось.
- Чирик Свиричьевич, расскажите сказку! - маленький воробушек, только научившийся летать, подсел к Чиру.
- Хорошо, я расскажу тебе сказку. Но ты обещай, что тут же полетишь обратно в гнездо.
- Хорошо, - птенец был готов на все, хотя домой ему совсем не хотелось.
- Жил-был один воробей, - начал Чир, - и не умел он дружить. Только и делал, что сидел круглыми сутками на ветке дерева и философствовал в одиночестве.
- А как же он жил? Ему скучно не было?
Чир бы улыбнулся, но не умел. Он лишь подмигнул своему юному собеседнику и сказал:
- Было. Но и он однажды нашел себе друзей...
На ветку подсела Чирина.
- Тут недалеко кто-то громадный кусок булки под деревом оставил. Полетели?
- Вперед! - Чир обернулся к птенцу. - Потом дорасскажу. Лети домой!
Но тот не улетел. Он молча сидел на ветке и думал: