Marco (Марти Хелл) : другие произведения.

Французские полцелуи. Курс немолодого бойца 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Марти Хелл
  А жизнь, между тем, течет себе.
  И я плыву вместе с нею - сквозь время и пространство, располагающиеся вокруг меня. И одновременно, - текущие, очевидно, сквозь меня куда-то вдаль.
  Правда, не совсем понятно - куда и зачем?
  
  Наши ученые, например, установили, что через сколько-то там миллиардов лет солнце погаснет. Выработает все топливо, сожмется и взровется.
  Вот, какая печальная перспектива...Подумать только, все что нажито непосильным трудом - и коту под хвост.
  Печально и грустно. И зачем туда течь?
  
  На такой фоне, и я сейчас, кажется, плыву, а может быть, тоже просто теку - не совсем в правильном направлении.
  Конечно, я не взорвусь, выработав топливо, как солнышко, но прямо по курсу у меня опять наблюдаются очередные рифы.
  В личной жизни - как водится.
  
  ***
  Моя подруга Аля умеет иногда весьма тактично меня утешить, подбодрить, и даже развеселить.
  
  Стоило мне зачем-то рассказать ей, что у меня на службе грядут перемены, как она моментально реагирует, - и, приблизительно, так:
  - А разве ты мало получаешь?
  Чисто женская постановка вопроса. Она как будто сразу в самый корень смотрит.
  Хороший, прагматический взгляд. Очень свойственный женщинам в таком юном и жадном до всего возрасте.
  
  - Всегда, милая, хотелось бы большего, - говорю я.
  - Зачем? У тебя скоро будет совсем неплохая пенсия! Тысячи три, не меньше... Так что - и не расстраивайся понапрасну. Не поздно ли тебе лезть куда-то наверх, командовать-то? Береги сердце. Мне кажется, оно у тебя иногда слишком громко стучит.
  Ты этого не замечал?
  
  Здорово все это звучит... Заманчиво.
  Интересно, в ее возрасте я был таким же? Бескомпромиссным?
  
  ***
  Что же это она меня в пенсионеры так сразу? - размышляю я чуть позже. - Ведь в постели она говорит мне совершенно обратное... Как ей хорошо говорит, и что натрахалась до упада, - говорит она мне обычно... Натрахалсь так, что больше и не хочет. ...Ой, поправляется она тут же - больше и не может...
  И прижимается ко мне доверительно.
  
  А мне маловато как раз...
  - Так не хочешь, или не можешь? - спрашиваю я, обычно, ее.
  - Хочу, хочу... Но устала очень...
  - Так отдохни немного, и мы...
  - Нет- нет, пора уже домой собираться...
  
  Какая-то нестыковка в ее речах происходит.
  Не поймешь... То одно сейчас, то совершенно другое - в постели.
  Прямо - противоположное.
  
  ***
  Что же касается моей грядущей когда-нибудь шикарной пенсии в три тысячи рэ - мне до пенсии...эх...грести еще, и грести...
  Да и сам я туда не очень тороплюсь подгребать.
  В силу природной лени.
  ***
  Кстати: кто быстрее помрет - падишах, моя будущая замечательная пенсия, или осел - тоже еще неизвестно. Скорее всего - осел.
  То бишь - я.
  
  Если все же я, то падишаху, моей шикарной - с Алиной точки зрения - пенсии в три тысячи рублей, придется искать себе другого клиента.
  Я буду не в претензии, пусть ищет и обрящет.
  
  Мне это будет уже все равно. Плохо мне верится в загробную светлую жизнь. Совсем не верится.
  Особенно на фоне установленных учеными фактов. Насчет взорвавшегося солнца.
  Ученые зря врать не будут. Зачем им врать-то?
  
  ***
  Когда я иногда размышляю о смерти, фантазирую, какие могут быть варианты, то мне начинает казаться, что самый хороший вариант - умереть на женщине. Вот ведь классная и достойная смерть!
  Геройская.
  Из всех - возможных вариантов, самый интересный.
  
  Подумать только: умереть не на какой-нибудь завшивленной амбразуре во славу, например, какого-то усатого параноика, неизвестно за что и почему. А на целой женщине... На полном эротическом скаку - как всадник пасть на поле боя!
  Мечта!
  Если сама по себе смерть может быть классной мечтой...
  ***
  Как там, в "Войне и мире" - про князя Болконского, лежащего на поле брани? То ли на Бородинском, то ли, под Аустерлицем?
  То ли еще на каком-то, - похожем.
  Что-то там у графа про это написано было - про достойную смерть.
  Очень близкое, - если память не подводит будущего пенсионера.
  
  Правда, мне кажется, там Болконский не совсем помер, потом он, кажется еще и на ком-то даже женился, бедолага.
  Или кто-то от него сбежал, что ли?
  Или, все же, я его с Петро Безухим путаю?...
  
  Давно я читал "Войну и мир"...
  Очень давно, и с пятое на десятое.
  
  Можно утешиться, что, - положа руку на сердце, - мало кто сможет сказать про себя, будто внимательно прочитал Толстого. От корки и до корки. Хотя бы не всего даже, а "Войну и мир".
  И я - не исключение.
  Там же половина написана по-французски...
  
  И это - несмотря на то, что я, после того, как Мари-Анетт выслали отсюда, выучил самостоятельно французский язык.
  Правда, никогда не пишу об этом в анкетах. Ни к чему это. Как говаривал один знакомый реаниматор, держа меня за запястье ледяной рукой и, не мигая, глядя в в глаза, излишнее знание укорачивает жизнь.
  И делает ее совсем не комфортной.
  
  ***
  Интересно, а что в этот момент думает та самая дама, также лежащая на все том же поле брани, только, в отличие от всадника, лицом вверх и обхватив всадника тренированными ногами за поясницу?
  Та самая, - на которой всадник внезапно пал. От натуги, что ли? Или - просто от полового бессилия в желании удовлетворить дамочку.
  Упустив поводья и полетев кувырком с лошади лицом прямо в жидкую грязь?
  
  - Нам такой вялый хоккей не нужен, дорогой, - говорит, наверное, в такой момент дама раздраженно. - Слезай к чертовой матери! И презерватив свалившийся не забудь!
  И размыкает слегка затекшие ноги.
  
  Говорить-то она говорит, а сама еще до конца не понимает размеров лежащего на ней молчаливого счастья.
  Но это все - не про нас с Александрой. Правда, Аля?
  А у нас тут что?
  
  Да рифы у нас - прямо по курсу, вот что!
  И весел нет, пообломались весла. Нечем даже от камней оттолкнуться.
  А грохот разбивающейся о скалы воды - все ближе, все сильнее.
  
  ***
  Оказывается, в представлении моей тридцатилетней девочки я уже пенсионер. Почти что.
  Буквально без пяти уже минут.
  Или - без семи, если ей так нравится больше.
  И сердечко у меня в представлении моей тактичной девочки уже не слишком хорошее, поношенное сильно.
  Барахлит насосик. Стучать начал - шестеренками, чавкать стал дырявыми мембранами.
  Как только это она все слышит и чувствует - про мое сердечко? Не иначе, вроде Нинон сделалась - экстрасенсом.
  
  А я вот про свой насос ничего такого и не знаю. Стучит, и стучит себе - как обычно.
  А некоторые утверждают, что его вообще у меня не слышно. Как будто у его там и нет вовсе - в моей грудной клетке за ребрами. Чтобы меня задеть - видимо, за живое.
  И напрасно.
  К сожалению, довольно бесчувственный малый. Жизнь научила такие мелочи побоку пускать.
  
  Кстати, давление у меня тоже - совершенно нормально-повышенное. Привычное. В висках не стучит, и слава богу.
  Не дождетесь, как говорится.
  
  Интересно, думаю я, если я так уже ей нехорош, что это Аля со мной тут делает? Какие положительные перспективные ожидания она может связывать с таким конченным человеком, как я?
  Круглым пессимистом. Не романтиком. Чересчур для нее резвым... - если ей верить.
  ***
  Меня такие наши встречи тоже уже не очень устраивают.
  Раз в неделю, да не регулярно, да с ее спешкой в семью, - у меня так и спермотоксикоз наступить может. Глубокий и ядовитый.
  А зачем мне это надо - на девушек с голода без разбора бросаться? С затуманенной ядом головой?
  Не привык я так. Люблю, чтобы голова была чистая и свежая.
  Если приспичило, то пусть девушки сами первые шаги навстречу делают. А не приспичило - так и плывите дальше мимо.
  
  Хоть я и кандидат в пенсионеры, после всего этого нашего с ней, так сказать, эротического секса, тянет что-то меня еще одну девушку себе завести - более любвеобильную.
  Менее семьей загруженную.
  
  Надо будет продумать и такой вариант. По-восточному.
  Как продумаю, Александра, скажу прости-прощай, милая.
  Пошел твой пенсионер вразнос - налево.
  И вряд ли вернется.
  
  ***
  - А что бы ты еще хотел от меня услышать, что? - переспрашивает Аля, точно попадая в интонации нашей полуфранцуженки Нинон.
  
  Она осматривает внутренности моего пустого холодильника, и его ледяная пустота окончательно портит ей настроение:
  - Я тебе предлагала в магазин зайти, что-нибудь купить, и даже приготовить. На романтический ужин. Вроде мяса или курицы.
  А ты почему-то уперся...
  - Ты же знаешь, Александра, какой я замечательный романтик. Обычно, даже и романтически не ужинаю, - берегу свою последнюю фигуру, - говорю я. - И еще боюсь птичьего гриппа - если ты о курице.
  - Зато я - ужинаю. И фигура, в отличие от твоей, у меня совершенно не портится. Разве у меня плохая фигура? Плохая, да?
  - Почему же? Бывают, конечно и лучше... Но и у тебя тоже - ничего...
  - В каком месте? - живо поворачивается она ко мне.
  
  Я успокоительно похлопываю Алю по джинсовой попке. И хочу, как бы невзначай, вспомнить о шестом номере Нинон, например.
  Но она перебивает меня:
  - Тебе что, фигура дороже любимого человека?
  - Ну, что ты, что ты, Аля, как так можно... Конечно, сначала человек, а потом уже фигура. Тем более, любимый, - говорю я примирительно и немного фальшиво.
  
  Хотя у меня-то как раз в последние годы - все наоборот.
  Сначала забористая фигура, а там, глядишь, и любимый человек проклюнется. Или - не проклюнется.
  
  ***
  Без постельного антуража, считаю я, дружбы между мужчиной и женщиной, по-моему, и не бывает. Не складывается никакая дружба с любовью. Блеф это все. Только если у голубых такая дружба бывает - в силу их слезливости и жеманности.
  Но это как-то - фу...
  
  Так уж природа сделала, - наша мать.
  А мать лучше уважать, не сердить ее и не перечить ей понапрасну.
  Она все равно по-своему все обустроит.
  А то, что не по ней, быстро и жестко наладит. Да так, что все не рады будут.
  
  - Кстати, главный санитарный врач тут выступал, - говорит Аля, которой наш диалог о дамских фигурах, романтизме и птичьем гриппе явно еще больше добавляет хорошего настроения. - Он сказал - дайте, мол, ему, гриппозную курицу, он ее съест. В присутствии свидетелей.
  - Знаешь, Аля, я не такой смелый... Я вообще - живых куриц не очень люблю есть, и даже немного побаиваюсь. Ты разве этого не замечала?
  - Он имел ввиду - что сварит ее сначала. Давай, сейчас куда-нибудь пойдем, пиццу хоть какую-нибудь съедим... Я же после работы...
  
  - Пойдем, - говорю я без энтузиазма. - Потом ты начнешь домой торопиться... И никаких у нас эротических сношений, никакой у нас любви...
  - Но кто же занимается этим на голодный желудок? А терминология у тебя, дорогой...
  - Самая правильная: из брошюрки о здоровом и безопасном сексе. В нашей поликлинике.
  - Ты в последнее время, кажется, только о сексе и думаешь. А на меня тебе наплевать. Не находишь, что это не очень нормально?
  ***
  Ну, вот, я дождался...
  Конечно, нахожу.
  Я еще нахожу вот что: что этот диалог вполне пригоден для замужней пары, прожившей под одной крышей уже минимум, как лет десять. Для супругов, осточертевших друг другу до безобразия.
  Неладно все в нашем с Алей королевстве.
  Ох, не ладно...
  Но винить мне некого - только если самого себя.
  
  ***
  В последнее время я стараюсь заводить отношения только с замужними девушками. Желательно, из проблемных семей.
  Такая хорошая сложилась у меня традиция, надо это признать чистосердечно.
  
  Одни девушки, насытившись, уходят. Другие девушки приходят. Голодные до романтики - за порогом собственного холодного дома.
  А общий баланс сохраняется.
  
  У такого нынешнего стиля жизни есть много преимуществ.
  
  Например, редко, кто из моих текущих замужних пассий начинает покушаться на мое спокойное холостяцкое одиночество. Что уже само по себе - очень важно.
  Люблю я в собственном доме тишину и покой.
  Не люблю я этого постоянного беспокойного мелькания перед глазами. Мелькайте на здоровье, но где-нибудь в другом месте.
  
  Кроме того, семьи, дети, - куда же они, эти постельные романтики, от них сбегут?
  Пусть - и не очень любимые, - но все же и мужья имеются. Как же их бросишь, бедолаг?
  Это похоже на ситуацию с каторжником.
  Проклинает каторжник ядро, прикованное к ноге. Но без него уже и жизни себе не представляет...
  Вот преимущество номер один - такого незатейливого ритма жизни.
  
  ***
  Да и сам роман я всегда могу оборвать на самом интересном месте словами: в семью, милочка, в семью!
  Могу так сказать: тебе разве не стыдно - перед несчастным рогатым мужем, который с горя пьет и даже, кажется, поседел? И готовится к самому худшему?... Даже налево с горя отправился... Судя по твоим разговорам.
  
  А дети! Дети! Ты об этом подумала, радость моя?
  Это же цветы жизни на родительском кладбище! Хочешь кладбище без цветов оставить - чтобы сорняками поросло?
  Это же все-таки кладбище, и его надо уважать.
  
  Вот так иногда конце концов такие романы приходится иногда разруливать... Когда от романа слегка устаешь, и сам роман вдруг начинают приближаться к опасной точке дамского закипания: все бросить и начать жизнь сначала. Со мной, например.
  Но - стоит ли она, эта новая жизнь, того, чтобы начинать ее сначала - хочется мне спросить? С таким аморальным типом - как я?
  Да естественно, - не стоит она этого. Так что - в семью, пожалуйста.
  
  Прекрасный, по-моему, способ. Бескровный.
  Вто уже целых два преимущества.
  ***
  Еще один приятный момент.
  На фоне их проблемных мужей, я выгляжу в глазах этих милых романтичных дам - просто отъявленным ангелом. Особенно - на первых порах нашей близости. Когда все происходит страстно, с всхлипыванием, и громкими возгласами радости. Которые настораживают, кажется, соседей. И они стучат по батарее, или даже в стену.
  А при встрече, утром, у лифта, спрашивают:
  - У вас какое-то несчастье, да? Кто-то ночью так убивался и рыдал...Мы уж думали зайти...
  - Нет, - говорю я. - Это были слезы радости. Женский оргазм, знаете ли... Он шумным бывает. С вами такого не случалось?
  И молодая соседская пара спускается вместе со мной в лифте, стараясь не встречаться с моим изучающим их взглядом.
  
  ***
  Я даже сам начинаю немного верить в свою ангельскую сущность.
  Иногда у меня даже чешется спина между лопаток. Как будто я вспотел и не помылся. Хотя - ванная мое любимое место в квартире. И у меня есть щетка с длинной удобной ручкой - самому себе тереть спину. Которой я постоянно и усердно пользуюсь.
  
  А спина все равно время от времени чешется.
  Значит, все просто - там режутся крылья.
  Но, натеревшись досыта щеткой, глядя изогнувшись, в зеркало, я убеждаюсь: все что-то они никак не вырастают.
  Жалко, однако.
  Крылья бы производили на некоторых, отдельных, с извращенным эротическо-сексуальным вкусом, сильное впечатление.
  Недаром же некоторые любят инвалидов и уродцев. У кого-то чего-то не хватает, а укого-то и что-то лишнее даже - вроде крыльев.
  Очень их это возбуждает.
  
  ...А от усердной моей щетки, вижу я, кожа краснеет и начинает потихоньку облезать. И я думаю. надо какой-нибудь крем для тела купить.
  
  ***
  Наверное, даже, фантазирую я, я похож иногда - для романтичных замужних особ на распахнутую форточку. В тяжелой и душной атмосфере быта. От которой болит голова, и лицо делается совершенно деревянным - как у снулой рыбы.
  А тут вот есть рядом форточка - из которой тянет свежим морозным ветерком. Почему бы и не подышать полной грудью, выпуская на улицу теплый пар?
  
  Это уже три, четыре, пять и шесть вместе взятых преимуществ! Со счета сбиться можно - право слово.
  
  ***
  Оказывается, есть и другая точка зрения. О которой, кстати, никого тут и не спрашивали, -между прочим.
  
  Выясняется, что для Али-Александры я уже далеко не тот самый Буцефал, которого - хоть в сенат, хоть в постель, хоть с друзьями на вечеринку...
  Не, не тот уже Буцефал.
  Совсем уже не тот - по мнению Али.
  
  - А что это ты вдруг надулся? - спрашивает она, и захлопывает дверцу холодильника с видом раздраженного водителя, в сердцах хлопающего плохо закрывающейся - по определению - дверцей отечественного тазика.
  
  Неужели сейчас затеется разговор про любовь и про то, что пора начинать жизнь сначала?
  - Я не обидчивый, - говорю я. - Просто интересуюсь, что это ты в нашей компании с пенсионером делаешь? При живом молодом муже.
  
  - Я и сама это не очень-то понимаю, - размышляет Александра вслух. - Как будто мне на шею еще что-то повесили... Довольно тяжелое.
  Вот так-то, - думаю я. - Шеи ей жалко. Подумаешь, какие-то жалкие девяносто с чем-то килограммов...
  Прагматики кругом одни.
  
  ***
  С утра, злой, как неудовлетворенный и побитый мартовский кот, сижу, ваяю SWOT.
  Угрозы прошли. Теперь уже до достоинств добрался.
  
  Нинон, судя по ее телефонным возгласам, переругивается со своими подрядчиками, которые привезли ей не ту плитку.
  Ремонт у Нины - хобби. Сколько я ее знаю, всегда у нее ремонт, и она стала докой в строительстве и конструкционных материалах. У нее запросто можно получить на сей счет бесплатную консультацию, иногда разбавленную приятным женским матерком.
  
  Наш коллега - тот самый, которого всезнающая курилка прочит на место Семен Семеныча, тут как тут.
  Он останавливается возле моего стола, и, уже - как-то даже по-хозяйски впериваясь взглядом в Нинин бюст, - спрашивает меня:
  - Слушай, дружок, а недельный отчет по поставкам бензина готов?
  И делает многозначительную, начальственную паузу. Паузу со смыслом.
  
  - Сейчас еще раз пошлю Семен Семенычу, - говорю я, чтобы проверить, насколько товарищ со своим гонором вообще в теме.
  По-моему, до него доходит с большим опозданием - он поглощен впитыванием грудных гормонов.
  Я терпеливо жду, потом уточняю:
  - А что, какие-то вопросы возникли? Семен Семеныч с тобой консультировался, да? - спрашиваю я его, наблюдая за процессом его слюноотделения.
  Мне хочется еще добавить: "Шарик".
  Но я удерживаюсь.
  
  - Я бы просил копию и мне, - говорит он наконец, понимая, что его никто тут не воспринимает всерьез.
  - Хорошо, - говорю я, - я спрошу у Семена Семеныча, нужен ли тебе этот отчет, и можно ли тебе его посылать.
  И мысленно добавляю: "Шарик".
  
  ***
  Нина несколько невпопад хихикает за своим компьютером.
  Она все прекрасно видит и слышит. И даже разворачивается так, чтобы слюноотделение у нашего коллеги усилилось многократно.
  
  - Я что-то смешное сказал? - спрашивает коллега.
  - Нет, - говорит Нинон, - тут просто забавные циферки. - А у вас сегодня очень красивый галстук. Люблю розовый цвет... Такой, вдохновляющий... Жена подарила? Или - посторонняя девушка? Это я не вам, - говорит она параллельно в трубку строителям. - Зовите прораба к чертовой матери!
  
  Индюк - по прозвищу Шарик - разворачивается, и молча вылетает из нашей комнаты.
  - Надо его сразу на место ставить, - говорит Нинон. - А то потом поздно будет. От рук отобьется быстро. Если, конечно, начальником станет.
  
  ***
  - Странно, а еще вчера я ему симпатизировала, - она смотрит на меня через стол весело. - А теперь вот буду тебе симпатизировать. Ядовитый ты наш.
  - Будь со мной осторожней, Нинон. Ботулизм штука неприятная.
  - Что это ты сегодня черезчур любезен? Проблемы в личной жизни?
  - Разве это жизнь? - говорю я.
  - Ну-ка, ну-ка. С этого места, и поподробнее, пожалуйста. Мне уже интересно.
  
  ***
  Чтобы время летело быстро, надо работать.
  Я размышляю, что бы еще такое умное в SWOT-анализ ввернуть. Чего до меня никто не вворачивал.
  А в углу монитора у меня мигает:
  - Хочешь секса? Если да, то просто возбуди меня. Или дай какой-нибудь сайтик, который мне поможет...
  
  В конце концов, мне никто не запрещает совмещать приятное с полезным.
  Под приятным я подразумеваю написание анализа, под полезным - переписку с абитуриентами на место Александры.
  Моя клава в ответ - за меня - совершенно правильно реагирует:
  - И секса не хочу, и сайтик не пришлю.
  
  Я тем временем занят мыслями о достоинствах нового проекта. Который призван несколько оптимизировать схему налогообложения
  Окошко в другой мир опять мигает:
  - Сука!
  
  Ну - это уже немного лишнее. За что это она меня так? Мы же не знакомы даже с ней, озабоченной абитуриенткой, ждущей виртуального секса:
  - Что это вы так меня? А? Сука - женского рода. А я, какой-никакой - мужчина.
  
  Правильно, клава! С утра, во всяком случае, точно им был, мужчиной.
  И даже кое-что чувствовал, как мужчина - еще не далее, чем вчера вечером. Свидетели есть. Одна, свидетельница, например, зовут ее Александра.
  
  Все-таки после отвратительной пиццы мы заглянули ненадолго ко мне еще раз. Правда, Аля занималась процессом как-то очень рассеянно, но все же - каким-никаким мужчиной я себя чувствовал.
  Хотя, черт ее знает, как это Али на вкус...
  Пенсионерские ласки и прочие атрибуты такой нашей посредственной скоротечной эротики.
  ***
  К нам заходит сам Семен Семеныч.
  Вид у него умиротворенный, на лице написано удовольствие человека, которому не так и долго осталось ходить по нашей местной грешной земле. То есть - одной ногой он уже стоит на небе.
  
  - Это зачем же вы на пару так Бодрякова отшили? - спрашивает он, и смотрит то на меня, то на рвущуюся из юбки попу Нинон, которая как раз в этот момент поливает цветок на окне. Нина встала коленями на кресло, прогнулась, тянется к подоконнику, и вид открывается для Семен Семеныча сногсшибательный.
  
  - Я действую строго по инструкции, - говорю я, - в которой написано, что недельные и месячные отчеты я обязан отправлять в адрес начальника управления. То есть вас, Семен Семеныч. Никакого Бодрякова в инструкции нет.
  - Все же я призываю вас к большей лояльности к коллегам. Вы же у нас - известный дипломат.
  - Нинон, - это все, конечно, красиво, - говорит Семен Семеныч, имея, очевидно, уже теперь ввиду Нинин обширный заманчивый дерьер, - но сводки по продажам я пока не получил. А сегодня у нас среда на календаре.
  
  Нина разворачивается к Семен Семенычу во всей своей фронтонной красе:
  - Наверное, в почте затерялась, Семен Семеныч..., - говорит она слегка сюсюкая.
  - Первый раз слышу, чтобы в моей почте что-нибудь терялось, - говорит пока еще наш начальник. - Или это ваши фантазии просто, Нина?
  - Ну что вы, Семен Семеныч, у меня в эту сторону фантазии не развиты. Они всегда в другую сторону направлены. Например - что у вас, такого привлекательного мужчины, еще и очень красивый галстук. Вам его жена подарила, да? Я раньше у вас такого не видела. - И добавляет томно:
  - Хотя постоянно за вами наблюдаю...Украдкой...
  
  Я в душе хохочу во все горло просто.
  Гладко бритые щеки начальника управления, похожего на красиво поседевшего голливудского оскароносца, розовеют - непонятно от чего.
  Интересно, это для него был комплимент, или пощечина?
  Умеет Нинон, ох, умеет девушка сбить наступательный порыв начальников...
  И Бодрякова галстуком умыла, и теперь Семен Семеныча - тоже галстуком. По обеим щекам.
  
  ***
  - Семен Семеныч, а скажите по секрету,- продолжает Нина, переходя в наступление уже по всему фронту, - а кого вы на свое место ставите? Бодрякова, да?
  - Это решает правление. Вы все узнаете в свое время, - выворачивается начальник. - Все-таки, будьте лояльнее, пожалуйста. Хотя, конечно, если инструкция написана, значит ее надо исполнять.
  
  ***
  Приятно, что он не видит моего монитора.
  А у меня на мониторе, в окошечке, мигает:
  
  - У тебя член какого размера?
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
  
  
  
  ? Copyright: Марти Хелл, 2007
  Свидетельство о публикации ?2703310116
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"