Marco (Марти Хелл) : другие произведения.

Французские поцелуи. Курс немолодого бойца 12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Марти Хелл
  
  Продолжение.
  Начало:
  
  http://proza.ru/texts/2007/05/26-71.html
  
  12.
  
  Иногда - господи ты мой всеблагой, и местами даже благодушный, ощущается нехватка синевы.
  Тоска закрадывается в сердце, или в то место, где оно должно было бы быть, - если следовать указаниям анатомического атласа.
  
  Хочется лететь над облаками. Слушать шум мощных двигателей, сверяясь с названиями на горящей в проходе между креслами жидкокристаллической картинке - разглядывать плавно уходящие назад города у горизонта, думать о том, что ждет впереди, что осталось позади...
  Лететь себе куда-нибудь вдаль.
  К этой самой чертовой матери.
  
  ***
  Прошлого нет - утверждает мой знакомый анонимный алкоголик. Будущее еще не наступило.
  А настоящее - вот оно, в каждой отпущенной минуте.
  
  В этом настоящем, кстати, существует сразу все.
  И прошлое, каким оно видится, теряясь в тумане памяти, и со все возрастающей дистанции.
  И настоящее, которому обычно не придаешь особого значения в силу его сиюминутности и обыденности.
  И, собственно, предвкушаемое будущее - каким, оно, возможно будет?
  Или не будет?
  
  Все здесь в одном флаконе.
  Взболтанное и перемешанное - не отделить одно от другого, даже на центрифуге.
  
  ***
  Да, - очень порой не хватает проникающей в душу небесной синевы над серебристым крылом... И легких облачков ниже. И приятного собеседника в кресле рядом. Или - собеседницы.
  Из разряда собеседников, ведающих нашими судьбами.
  Ангелов, что ли?
  Может быть, и ангелов.
  
  Интересно, все-таки, было бы посмотреть на того, кто заведует моей судьбой. Поболтать с ним - о том, о сем. В глаза невинные заглянуть.
  Задать парочку-троечку каверзных вопросов.
  Лучше бы, конечно, за рюмкой этой сделать - чтобы по душам вышло. Откровеннее получилось.
  
  Что я о них думаю - сказать.
  Что они там, наверху, обо мне думают - спросить.
  И к консенсусу придти. Или - не придти.
  
  ***
  Но в самолетах теперь алкоголь не подают. Штренг ферботен. Строго-настрого запрещено, будь оно неладно.
  И даже ботинки при досмотре просят снимать, черт бы их драл, этих террористов, из-за которых сыр-бор разгорелся.
  Их бы, да за эти ботинки всех - перестрелять бы в сортирах, террористов проклятых.
  Как наш президент и советует.
  
  Хорошо, если перед досмотром ноги мытые, а носки не драные.
  И колготы свежие.
  Но ведь не у всех же... Далеко - не у всех это наблюдается.
  
  А если еще и ботинки или туфельки новые, жмут - попробуй-ка их после досмотра обратно без язычка надеть! Вот попробуй...
  Обматеришься!
  
  ***
  Впрочем, ангелы несвежие колготы с носками, по-моему, не носят, им эти заботы простые, земные - не близки.
  Вообще не всегда понятно, что им близко, а что нет. И никак это не выяснишь.
  Хламиду с прорезями для крыльев нацепят - и отлично.
  
  Им можно даже и трусики не надевать. Все равно ничего из-под хламиды не видно. Если даже и есть, что без особого стеснения продемонстрировать можно.
  Да и демонстрировать, собственно, кажется нечего.
  Не предусмотрел творец.
  
  То ли - по недосмотру их ничем таким не снабдил, подзабыл кое-что старик, склероз ведь в таком возрасте совсем не шутка.
  
  А может быть - из морально-этических соображений, специально обошелся без вольностей.
  Ангелы ведь еще - совсем не боги.
  Случись что - сраму с ними не оберешься!
  
  Уже один был - падший... До сих пор откуда-то из-под земли, из преисподней народ смущает своими выкрутасами и цунамическим уханьем.
  Так что - от греха-то подальше...
  Ходите-ка вы, ребята, бесполыми.
  Зачем они хламиды нацепляют - мне не очень понятно.
  И без них тоже - неплохо бы выглядели.
  
  ***
  Кроме того, у меня существуют серьезные сомнения вот в чем: во-первых, что кто-то в этом роде, ведающий судьбами, вообще в природе существует.
  Во-вторых, если и существует, то вряд ли алкоголь на грудь принимает. Выпивает, то есть.
  Зачем нужен алкоголь или даже амброзия тому, у кого нет тела, а всего лишь одна хламида?
  Или - все это мои чисто риторические и довольно глупые вопросы?
  
  ***
  Нет, правда, а поболтать бы с небожителем было интересно - в его стихии, в синеве, пронизанной золотом солнца.
  Развалившись в не очень удобном, и не слишком новом самолетном кресле.
  
  Позадавать всякие вопросы.
  Например, почему так в жизни повернулось, почему не иначе?
  Куда эта дорога ведет, а куда - вон та?
  И вообще - самолетные двигатели производства фирмы "Пратт&Уитни" или "Роллс-ройс" - до места-то дотянут?
  Или, может быть - валидол под язык, и ждать, не дергаясь, скорого финала этой развеселой пьески под названием жизнь?
  
  ***
  Почему-то такая тоска по синеве нападает после тяжелых разговоров с бывшими любимыми.
  Сразу улететь куда-нибудь к чертовой матери тянет.
  
  Казалось бы - дело-то простое. Поговорили. Обо всем договорились, все выяснили.
  Даже обсудили, что Гольфстрим и Дольфстрим - разные люди.
  Точнее, один бухгалтер, а другой - вообще не человек, а просто океанское течение.
  Ну, и жизнь продолжается?
  Ан, нет, заноза какая-то всаживается, и начинает тянуть и дергать.
  
  ***
  В этих злых гудках повешенной трубки - все Алино женское сострадание к покинутому и теперь одинокому бывшему другу.
  Или - почти одинокому.
  Не считая, конечно, сексапильной Мессалины с купеческим характером.
  И еще парочки. Или, даже троечки, - моих старых боевых подруг. Всегда готовых придти на помощь.
  
  С которым вполне можно потеснее пообщаться - чтобы приятное одиночество, вызванное разлукой с любимой, как-то скрасить. Сделать его еще более приятным. Превратить это общение в нехитрый праздник чистой и светлой любви.
  Не умирающей никогда.
  
  Да...
  Все это вполне возможно сделать.
  
  ***
  А, собственно говоря, скандал-то с Алей на сём и закончился.
  И наступила в трубке тишина.
  
  На том и спасибо, Александра Викторовна, - сказал я сам себе. На добром слове спасибо, любезная моя б/у.
  Чужая жена, и ледяная любовница. "Гуд-бай, май лав, гуд-бай!", - как в не очень патриотичных любовных песнях поется.
  
  Эх, но как же в синеву тянет, - просто сил нет никаких!
  ***
  - А вы, господин Бодряков, делом бы хоть каким-нибудь занялись. А не подслушивали бы чужие разговоры по темным углам. Вроде любимого в народе КГБ, - заметил я Бодрякову, прямо обратившемуся в слух. - Иначе тоже вымерзнете в неподвижности. Когда Гольфстрим совсем обледенеет. Недолго ведь ждать осталось.
  
  Бодряков посмотрел на меня, опешив от моей такой бойкой наглости.
  Разве с будущим начальником так разговаривают? - было написано на его безыскусном лице.
  
  Он что-то пискнул в ответ, вроде того, что КГБ отменили еще в прошлом веке, и понесся он куда-то вдаль офисного коридора.
  Побежал опять на меня жаловаться - Семен Семенычу. Как родной сынок к сердобольной мамке побежал... Которого во дворе злые мальчишки обидели. Игрушку отняли, да еще и нашлепали, и обидных слов наговорили.
  "Мамка, носик мне утри!"
  
  Как же, как же, отменили подумал я про себя. Уже много лет, как целая империя КГБ вокруг во главе с ихним клерком, а он, глупый даже об этом и не подозревает.
  Очки ему нужны, наверное.
  
  ***
  Удивительный все-таки это субъект, Бодряков... Столько же в нем глупой энергии и совершенно неоправданного самомнения - просто диву даюсь!
  Так и бьет самомнение у него через край. Из-за переизбытка его бездарной энергетичности.
  Воображает он себе, кажется, что уже стал начальником. Топ-манагером.
  Семен Семенычем, так сказать.
  
  Не знает, бедный, что день грядущий ему готовит, какой подарок ему карьерная судьба может преподнести.
  Спит и видит, себя на новом, начальничьем месте.
  
  Только, мне кажется, кишка у него тонка - так вот просто начальником стать. Порвется у него от натуги - кишка-то.
  С карьерными энтузиастами иногда такое происходит. Неожиданное и не очень приятное. Кишки у них не выдерживают и рвутся от непосильной ноши.
  Впрочем, от этого, с лопнувшей кишкой, они становятся еще злее и неуемнее.
  
  А если посмотреть на дело с другой стороны?
  Нужна ли мне самому эта самая начальничья должность?
  К чему она мне? Жил себе спокойно, почему бы так же спокойно не жить дальше?
  
  ***
  Да, конечно, начальником приятно быть. Спору нет. Деньги лишние, блага дополнительные. Кабинет, опять же, отдельный. Никто тебе в компьютер не заглядывает, когда ты в рабочее время с Сексуальной переписываешься.
  На интимные темы орально-генитального и анального секса.
  А если и заглядывает - то тайно, и просто где-то на тебя матерьялец в архив складывает - до поры, до времени.
  И уж точно, никто тебя глупыми сентенциями от спокойного послеобеденного сна не отвлекает.
  
  Все это конечно, приятно. Но с другой стороны...
  С другой стороны - вот, например, взять сегодня, когда жизнь не очень задалась. Александра весь денек подпортила своими гнусными и не очень уместными инсинуациями...
  
  Попробуй-ка такие вот дебаты с Алей выдержать... И про глобальное обледенение рассерженной женщине так рассказать, чтобы она забыла, зачем в ярости звонила...
  Не каждый сумеет вывернуться. И дальше работать, как ни в чем не бывало.
  И быть при всем этом еще и начальником?
  У которого и без то же Али - голова от всяких забот пухнет?
  Тяжело, однако...
  Даже и за дополнительные деньги.
  
  Есть же у начальника попутно и всякие каверзные вопросы для решения - и тактические, и стратегические, и даже политические.
  А голова скандалом забита.
  
  Такой скандал, конечно, - сущий пустяк, не уважительный мотив от должности отказываться. Но может быть, все же стоит отказаться - пока не поздно? Ходить - как все, по камушкам. А не по воде глубокой чапать, рискуя поминутно провалиться. Мы ж не конструкторы. чтобы беспрепятственно по воде ходить.
  
  Что, интересно, тогда все-таки будет?
  
  ***
  А будет тогда начальником у тебя вот этот молодой дурак, - говорю я сам себе. Почти на сто процентов - именно он будет. Ставший начальником только из-за того, что я отказался. А он недавно получил диплом MBA. Которым теперь размахивает к месту и не к месту, будто римский легионер штандартом.
  Перед предсмертной атакой на варварские позиции.
  Во время которой этот самый воинственный легионер просто получит по башке варварской дубиной.
  За неимением у варваров более грозного оружия, чем дубина и вилы.
  
  А потом будет торжественно зажарен на костре. И с гиканьем победной радости съеден - в качестве жилистого и невкусного трофея.
  Надо же варварам чем-нибудь подкрепиться после такой замечательной победы.
  
  ***
  Я не очень уверен, что варвары, - какие-нибудь прародители французов, или немцев, или англичан - были канибалами.
  Хотя, кто их знает? Может быть, и были. По виду не скажешь, но ведь в душу им не заглянешь. Этим самым варварам, потомкам готов с галлами и саксами.
  
  Может, они пленных римлян поедали, только история об этом умалчивает?
  В конце концов, все мы немного людоеды.
  Особенно - женщины.
  Хотя и в мужчинах это тоже наблюдается.
  
  ***
  Вообще, история, особенно отечественная, - она такая дама, с большими задатками проститутки.
  Кто и как заплатит, с тем в койку и ложится.
  Нет в ней никогда ни слова правды.
  Одна фикция, и разные домыслы, благоугодные режиму. Это истина. не требующая доказательств. От советов до новых феодалов.
  
  ***
  Но картинка расправы варваров над римлянином-Бодряковым представляется мне весьма приятной.
  Как Бодрякова каннибалы лопают, чмокают, отплевываются, и в зубах ковыряются, чтобы неперегрызаемые жилы оттуда вытащить.
  Хорошая картинка. Красочная. Убедительная.
  Жаль, что сам герой ее не видит.
  
  ***
  Да... пусть он себе размахивает штандартом профпригодности на здоровье, - думаю я. Точнее, на свою погибель...
  Тебе-то - что за дело?
  
  Пусть выглядит дурак дураком.
  Разве тебе от этого плохо? Если ты исправно зарплату получаешь, себя душевным комфортом окружаешь, и над ним потешаешься.
  Пусть начальствует.
  
  Зато ты лично на работе - ни за что, по сути, и не отвечаешь. Прекрасно спишь восемь рабочих часов. Или лечебными процедурами занимаешься, чужой бюст разглядывая.
  А в шесть часы бьют побудку, ты оторвался от кресла, - в свою таратайку, и целый вечер у тебя свободен...
  И даже выспаться за день на работе успел - перед новыми подвигами. С Клавдией, например.
  Или с другими, не менее достойными кандидатурами.
  
  ***
  Вот сейчас возьму, и позвоню Мессалине. И вечер у меня будет насыщенным и комфортным.
  Судя по тому, как мой друг с нижнего этажа при воспоминаниях о ночке с Клавдией воодушевляется - понравилось ему...
  Эх, хороша, как бы говорит он мне... Давай еще!
  Я с ним согласен, - давай еще!
  
  Стоя в коридоре, подальше от Нинон, я нахожу в электронной записной книжке номер Мессалины, названный мной для памяти "Клава-купчиха".
  Я нажимаю зеленую кнопочку соединения.
  Гудки в трубке. Гудки...
  Не берет Клава трубку.
  Повтор.
  Нет, не берет.
  
  Наверное, очень занята. Сама с собой, или еще кем-нибудь.
  Прикупила себе еще кого-нибудь, и ей не до меня.
  Или не слышит звонка, отдыхает после вчерашнего.
  Или еще что-нибудь.
  
  Это ничего, позвоним попозже.
  
  ***
  В общем, думаю я, возьмем сегодня опять Клаву в оборот, или другую какую подружку, и продолжим наши занятия.
  
  А этот дуралей, Бодряков, на весь свет обиженный, изневрничавшийся от борьбы не только со мной, но и со всем миром сразу, домой понесется. К любимой, так сказать, жене.
  К ужину.
  Интересно, что она ему на ужин готовит? Может быть - из экономии - селедку жарит?
  Можно себе вообразить, какой дома аромат стоит, если у них к тому же и вытяжки нет.
  Тоже - из-за тотальной экономии.
  
  А, может быть, она его самого ужин готовить заставляет? Селедочку там пожарить. Салат из какой-нибудь морской дряни, вроде кальмаров или каракатиц, сделать?
  
  Я вот, например, на ночь почти не ем. Многолетняя привычка.
  Так что, для таких, скажем, надобностей, как ужин приготовить - мне жена и не нужна.
  И никогда не нужна была.
  
  Да и для других - тоже пока не очень требуется.
  Если уж мне есть очень захочется, я и сам себе селедку пожарить сумею. И салат из каракатиц нашинкую.
  С лучком.
  
  Только я это все терпеть не могу, - особенно, селедку, морских тварей, лук, - и даже весь чесаться начинаю. Когда что-то подобное на столе вижу.
  А вот ему, мазохисту - жена нужна, да еще как нужна! Он-то ведь, наверное, от таких угощений не чешется. Не аллергичен он, гад.
  
  ***
  Пусть этот самовлюбленный дурачок сидит в конторе каждый вечер до восьми-девяти, выслуживается, и разгребает все то, что я там ему за день от всей своей полусонной души понаписал...
  Да еще получает вечером от жены скандалы - почему на работе до поздна засиживается? А не домой бежит - сломя голову.
  
  И при этом - пусть утверждает, идиот, что любит свою жену без памяти.
  Хотя выглядит это со стороны довольно смешно.
  
  ***
  Это ведь все дело вкуса, конечно, любить жену, или нет. Мне, кстати, даже трудно вообразить себе - какая у него жена.
  То есть, какая женщина может жить с таким идиотом. Как она выглядит?
  Наверное, как нечто уникальное выглядит. Или - это довольно распространенный случай?
  
  Но все это уже - ее личное дело...
  Насколько и когда он у нее тошноту вызывает.
  
  Вот он утверждает, что любит ее. Прямо без памяти.
  А сам все на Нинон зарится.
  Это, интересно, как? Вписывается в его безразмерную любовь? Или нет? Слюни по другой женщине на рубашку ронять?
  
  И так к Нинон подползает, и так подлезает - и спереди. И сзади.
  А сам, тем временем, - при каждом удобном и неудобном случае - все про жену любимую бубнит что-то...
  Интересно, какой это женщине такой подкоп под ее нравственность понравится? С одновременным бубнежем про жену любимую?
  Только мазохистке...
  
  А Нинон, по-моему, не мазохистка.
  Скорее, садистка она.
  И, как я вижу, это обхождение со стороны Бодрякова ей не очень нравится. Даже очень не нравится - если за ней понаблюдать в такие вот моменты его атак.
  
  Думаю, кстати, что жена Бодрякова тоже была бы не в восторге, если бы узнала, как он к Нине Моисеевне клеится. Очень бы она рассердилась и расстроилась.
  Похлеще Али, думаю.
  
  По слухам - она у него далеко не безголосая овца. Которая все проглатывает, что ей любимый муж дает.
  Иногда и взбрыкивает - что необъезженная кобылица.
  Может быть, даже дерется с ним. Лыжными палками - как бывшая супруга моего знакомого анонимного алкоголика.
  
  А он тем временем получает на работе - в ответ от Нинон - фунт презрения и килограмм насмешек...
  Что его жене было бы вдвойне обидно, думаю - если бы она об этом узнала.
  Что ее муж даже к постороннее женщине подкатиться по человечески не умеет. И так-то неказист, да еще и такой вот недотепа.
  
  ***
  К женщине подход нужен. Нежность и романтика... Высокие чувства. Или - хотя бы намек на них.
  Ему бы что-нибудь романтичное Нинон продекламировать. Что-нибудь такое, возвышенное - как он в ее бюст влюблен, например.
  И даже - как он ночами видит себя прогуливающимся между двумя этими ее холмами душистыми. Поросшими лавандой с привкусом пота. Отпихивая при этом жену...
  Чтобы не мешалась.
  А то лежит где-то рядом, посапывает, ворочается беспокойно, и с возвышенных мечтаний о Нинон на прозу жизни его сбивает.
  
  Или, лучше - рассказал бы он Нинон как-нибудь наедине, что хотелось бы ему, воспаленному страстью, стянуть с нее юбку, поставить ее на четвереньки, и заняться с ней первородным грехом... Как две резвые лошадки. Если она не против, конечно.
  Этак, тяжело пыхтя. Как паровоз на подъеме...
  Романтика, однако! Нинон бы понравился такой заход, думаю.
  
  А он что? Ничего не понимает в ухаживаниях. Все что-то про жену бубнит, и масляные глазенки на ее бюст ставит.
  Нет, это не подход к женщине.
  
  ***
  Вот и получает в ответ полное бездушие. Обижается. Страдает.
  Хотя взрослый уже мальчуган, и должен бы понимать, что вокруг Нинон, и вокруг ее бюста, и прочих сомнительных прелестей, вроде эзотерических фибр на обширной попе, - рыбы плавают побольше, покрупнее, поаппетитнее.
  Вроде того же Семен Семеныча с Передрягой.
  
  Тут ничем, кроме пылкой романтики не возьмешь. Типа - вставай в позу, милая, а я буду тебя объезжать! Ка-ак объеду!
  Штурмом и дрангом брать такие крепости надо, господин Бодряков, а не про любимую жену нытьем.
  
  Тонка у него кишка, точно тонка, для штурма и дранга. Чтобы Нина Моисеевна свое внимание на такую несъедобную мелочь переключала.
  И таким своим богатством, как бюст, например, с ним, идиотом от рождения, поделилась. Или еще чем, вроде расползающейся без поддержки юбки попы.
  
  Все же, очень глупый он.
  Примитивный.
  Все у него на физиономии написано.
  И в масляных глазках читается, как в открытой книге.
  
  ***
  Бог с ним, с этим дураком, думаю я. Подумай, лучше, о своих проблемах.
  
  А у тебя, мой дорогой, - прикидываю я уже про самого себя, - в твоей обиходной жизни, - даже и приличный скандал получить не от кого. Это ли не прелесть?
  Вот, как мы ловко сейчас с Александрой управились.
  
  И вообще, обычно только кто-то рот откроет - так сразу в черный список. На расставание.
  Ну, ведь хорошо же, а?
  "Щикарно!", - как выражается мой знакомый анонимный алкоголик.
  И действительно - просто "щикарно" все устроено в жизни!
  
  Только что-то иногда в синеву тянет. Свалить куда-нибудь к чертовой матери.
  
  ***
  Любопытная Нинон не выдерживает, и открывает дверь в коридор:
  - Слушай, и долго ты тут прятаться будешь?
  - Нет, - отвечаю я, - дай-ка мне зайти. А то, что-то я растолстел в последнее время, не протиснусь мимо твоего богатства.
  
  Нинон в дверном проеме улыбается, смеривает оценивающим взглядом мое брюшко, которое я старательно втягиваю:
  - Хорошего человека должно быть много.
  - Славно, - говорю я, - что ты это понимаешь. Но не будешь каждой встречной девушке объяснять: "Знаете, милая, есть мнение, что хорошего человека должно быть много..."
  - Тебе, между прочим, Семен Семеныч звонил. Ждет тебя. Слушай, а зачем он тебя вызывает, а? Поделись?
  
  Я смотрю на Нинон, изображая неведение:
  - Наверное, Бодряков опять нажаловался. Вот мне и разнос готовится.
  - Да ладно, лапшу-то мне не вешай... Причем здесь Бодряков? Сначала тебя Передряга вызывал, теперь Семен Семеныч.
  Что за тайны мадридского двора - от любимой коллеги?
  
  - Нина Моисеевна, всему свое время, - важно и загадочно говорю я. - Схожу к нему, и узнаем все. Наверное, хочет провести со мной инструктаж по поводу встречи с французами.
  
  - Эх, чует мое дамское сердце, нечисто тут все... Ох, нечисто... - говорит Нинон, и в упор смотрит на меня.
  
  Нет, Нинон, думаю я про себя - нет у тебя никаких фибр... Не видишь ты даже того, что у тебя под носом лежит. Ясновидящая ты наша...
  Или - ловко притворяешься.
  
  ***
  
  Но вообще говоря, как я убедился, тяга к синеве далеко не всегда спасает, а иногда даже и добавляет хлопот.
  
  Однажды, года два назад, когда жизнь, в том числе, и половая, совсем не задалась, чувство юмора вдруг закончилось на полуслове, очередная любимая девушка улетела куда-то за Красноярск, в некую мифическую экологическую экспедицию, да так там и застряла - в тайге, среди медведей, мля..., да...
  А по третьему кольцу утром - прямо, как вот сейчас, проехать стало совершенно невозможно, я сбежал.
  
  Было это еще до нашего романа с Александрой, и как раз тогда, когда после скандалов и угроз несуществующий по мнению Бодрякова КГБ выдал-таки мне загранпаспорт.
  
  И меня потянуло в синеву. И я поддался этому внезапному порыву. Злобный на весь мир. и особенно - на Красноярск.
  
  ***
  Да, главная любимая девушка умотала тогда в Красноярск, а меня затерзали смутные сомнения, - как выражался один герой. Не находится ли этот самый Красноярск тут же, неподалеку, - думал я. В Москве же...
  Где-нибудь, в районе метро "Юго-Западная"?
  Или - "Новогиреево", к примеру?
  
  Уж больно какая-то странная это была идея для столь юного создания - провести летнюю практику в тайге, разглядывая бурых мишек. С не стрижеными когтями на лапах, c не мытыми со времен Адама и Евы подмышками.
  Мне почему-то казалось, что такие экзотические идеи сейчас мало свойственны подрастающему поколению.
  Но - нет. Что-то тут не совсем чисто.
  
  Вот если бы практика проходила где-нибудь в Лондоне, или в Париже... Или на каких-нибудь веселых Ибице с Мальоркой - я бы это понял. А понять - это уже почти простить.
  В конце-то концов, там хоть и глушь, но, кажется, там уже даже горячая вода изобретена.
  
  ***
  А в данном случае - совершенно непатриотичное по отношению ко мне решение.
  И вообще, весьма неожиданное поползновение - для моего очаровательного создания, заканчивающего университет.
  
  Даже вспомнился дурацкий куплет песни из полубезумной, и плохо забываемой советской жизни: "Ты уехала в дальние страны, я ушел на разведку в тайгу..."
  Или что-то в этом роде, такое же уныло-бессмысленное.
  Какая-то совковая глупость. Про геологов, или каких-то таких же фанатов-натурфоршеров.
  
  Которые, кстати, - помнится, некогда были в почете.
  Страна требовала нефть, газ, золото и уран.
  Основу самого сладкого богатства, - власти коммуняков-феодалов.
  
  Но то - в песне...
  А в жизни все получается наоборот. В тайгу отправилась она. Моя юная и ненаглядная.
  В дальние страны отправился я. Не очень молодой и сильно разобиженный.
  
  ***
  К слову сказать, кроме прочего, по-моему, - в родной и горячо обожаемой столице проблем с экологией гораздо больше, чем там, за Уралом - если уж говорить о сборе научного материала для очередной курсовой.
  Или даже для целого диплома.
  А может быть, и для целой объемистой докторской диссертации. Которую после защиты можно было бы подкладывать вместо пухлой подушечки под одно симпатичное девичье место.
  Другого применения для экологической диссертации я придумать просто не могу.
  
  Выйди на любую улицу - и собирай себе материал на здоровье.
  Мешками для мусора только запасись предварительно, и собирай. До отвала, и даже до полного переедания обсобирайся.
  Безо всяких энцефалитных клещей, и других неприятных двуногих и четырехногих млекопитающих.
  Обнаглевших жирных крыс только распугай веселым исследовательским гиканьем, и собирай, собирай, помогай гастарбайтерам...
  Выпучившим голодные глаза записных эротоманов на такую неординарную юную коллизию, похожую на ожившую виолончельку с круглой и аппетитной попкой.
  
  ***
  Я подозреваю, она просто решила устроить себе несколько разгрузочных недель. От меня разгрузиться.
  Ненасытного.
  
  Надо же - от самого меня решила отдохнуть! - думал я с возмущением. - От меня - похожего в профиль на Аполлона. Или на Давида из Пушкинского музея.
  А в фас - минимум, на Марчелло Мастрояни с Аленом Делоном пополам. В юности, естественно.
  Это, - если, конечно, сильно втянуть живот, убрать лет двадцать пять, и взрастить копну прямых волос на пробор посредине. А также бакенбарды а ля Джон Леннон времен "Magical Mistery Tour".
  Какие и я носил тогда, в пору глубокой юности и непроходимой глупости, кося под хиппи. Вместе с рубашкой в веселенький цветочек, и облохматившимися джинсами.
  
  Где-то в каких-то альбомах у меня валяется именно такая моя черно-белая фотография. С бакенбардами, с гитарой, и сигареткой в зубах.
  Сигаретка там явно лишняя, но что поделаешь - из песни слова не выкинешь. Всю жизнь курю, и всю сознательную жизнь - бросаю, черт возьми.
  Надо бы это фото отыскать, и в рамочку вставить. В назидание.
  Только вот кому в назидание? Самому себе?
  
  ***
  Было обидно. Ну, просто очень.
  Нет, без шуток - действительно обидно...
  Ведь я ей предлагал гораздо более приятный вариант отдыха за границей Московской области.
  Но своими же руками купил ей билет до Красноярска.
  
  Едва прилетев в эту свою тьму-таркань, любимая электронно, посредством sms, пожаловалась мне на густейший туман в тайге.
  
  И еще на то, что экспедиция вынуждена из-за тумана сидеть, и ждать у глухого, хоть и сильно поредевшего в результате неутомимой хозяйственной деятельности местных хапуг сибирского леса, погоды.
  И, так сказать, скучать.
  
  Очень романтичное занятие, надо полагать - скучать в Красноярске. И развлекаться с мишками.
  
  ***
  Она прислала мне сообщение следующего содержания: "Мне скучно, и я безумно тебя хочу. Руководительница тут зажигает, а я тихонько сплю на детской кроватке. Обидно!"
  
  Я также электронно спросил ее: что это еще такое? с кем это она там зажигает, ее руководительница?
  Хотя и сам прекрасно понимал, что и где она там зажигает. И с кем. И даже - приблизительно, в каких позах зажигает ее веселая руководительница.
  В хвост и в гриву зажигает, - думал я, распаляясь, - эта околонаучная сучка.
  Дурной пример несмышленым студентам подает.
  
  И в ответ получил вполне предсказуемое сообщение: "Со своим другом. Сибиряки - они без комплексов".
  
  "Береги себя, любимая! У гризлей без комплексов - любвеобильный характер", - написал я злобно в ответ, все ярче и четче воображая себе, как эта лихая полупьяная парочка легко превращает свое парное катание во вполне непарную групповуху. После нескольких стаканов отвратительного качества водки - такое было вполне возможным.
  
  И, судя по всему, ее даже слегка возбуждало. Или - не слегка?
  Иначе - с чего бы ей было "обидно", как она выражалась?
  
  У столичной молодежи, думал я, тоже явно наблюдается недостаток комплексов. Возрастной дефицит, так сказать. Вроде недостатка витаминов.
  
  ***
  Ответа на свое sms я не получил.
  Может быть, из-за большой разницы во времени.
  А может быть - из-за того, что мои худшие подозрения стали оправдываться. Где-то там, на краю полысевшей и уже совсем не такой, как раньше, безбрежной тайги.
  
  Расстроенный и обиженный, как незнамо что, под воздействием какого-то импульса, похожего на внезапный удар током по мягкому месту, на следующий же день я приехал на работу, спустился ниже на этаж, где сидело наше карманное турбюро, и заказал себе поездку.
  Не могу я жить без моря.
  
  ***
  Нинон была в курсе моего заказа уже минут через пятнадцать после того, как я покинул турбюро.
  
  - Как-то это не по-товарищески, - заметила она. - Я тоже в отпуск хочу, а тут и за тебя работать придется.
  - У меня семейные обстоятельства, - сказал я. - Уважительные.
  - То-то ты один в одиночку намылился, - заметила Нинон. - Семейный ты наш.
  - Надо же вкусить... от благ. Паспорт вот сподобились выдать. Море и солнце - что человеку надо? И никаких наших.
  - Ну, да, - сказала Нинон. - Ты ж у нас не патриот.
  - Ты что, - сказал я, - я очень люблю отчизну. Родину, так сказать. Только без наших.
  - Наивный ты парень, - ответила Нинон. До такого возраста дожил, - а все чего-то не понимаешь.
  - Возможно, - сказал я, и сделал вид, будто обиделся.
  Чтобы закончить этот не слишком приятный разговор.
  
  ***
  - А вы действительно один лететь собираетесь? - тоже спросила меня, почему-то таинственно улыбаясь, сотрудница турбюро Раечка, когда сингл в отеле подтвердили, и я опять зашел в турбюро уже оплатить свою внезапную прихоть.
  
  Она неспешно пересчитывала выложенные мной на ее стол купюры, а потом еще и привлекла для этой немудреной операции счетную машинку. Купюр было много, и были они все мелкие. За что мне сделалось как-то неловко.
  Хотя, я не на паперти стоял, их собирая. А заработал их своим кровным трудом.
  
  - Да, - сказал я твердо. - Один. Как перст.
  - Не скучно будет? - спросила Раечка, возможно на что-то намекая своими красивыми глазами.
  
  ***
  Она была очень худа, хотя и миловидна.
  Глаза у нее были большие и синие.
  Когда она улыбалась, на щеках начинали играть симпатичные ямочки.
  
  Губы у нее тоже были очень сексуальные. Дающие простор моему нехитрому, сильно замызганному прозой жизни воображению.
  И ей явно хотелось на море. Может быть даже - в моей приятной компании.
  
  Но в целом - она была совершенно не в моем вкусе.
  Кожа да кости, кожа до кости...
  Бедная, добровольно голодающая деточка, подумал я.
  Мне было бы трудно представить себя в постели с ней. Разве что-нибудь такое, не раздеваясь, в темном уголку... В чьей-нибудь ванной комнате - в гостях. На скорую руку. Не видя противника.
  
  ***
  Я даже помотал головой, отгоняя такие скабрезные мысли.
  Кроме того, она была подругой, как я понимаю Нины Моисеевны.
  Было бы совершенно ни к чему держать ту в курсе своей интимной жизни.
  Лучше все же быть в глазах окружающих человеком с принципами.
  
  Чтобы не развивать скользкую тему одиноких поездок, и отбить у Раечки охоту к дальнейшим двусмысленным переговорам полунамеками, я сказал:
  - Раечка, кто ж ездит в отпуск со своим самоваром? Я - когда и женат-то был, никогда такой самовар с собой не брал. А вы хотите...
  
  - Ага, так вы к тому же и не женаты? - пропустив сентенцию про самовар, улыбнулась она, перебив меня, - как мне показалось, плотоядно. И, можно даже сказать, призывно. Показав при этом красивые ровные зубки - будто с рекламного плаката очередной чудодейственной зубной пасты.
  
  В ее голосе звучало деланное сочувствием. Как будто втайне она услышала какую-то благую весть, и прямо из уст ангела, нашептавшего ей эту весть на ушко, но хотела замаскировать от непосвященных приятное послание.
  Я как раз и был, кажется, этим ангелом.
  А может быть, относился к разряду непосвященных.
  
  ***
  Надо, - и без ложной скромности, но и без ложного сожаления, признать, что я на ангела, сообщающего приятные новости, явно не похож.
  В этом даже и сомневаться не приходится.
  Зеркало в моей ванной уже довольно давно не пытается меня обмануть на сей счет.
  Даже в минуты моего душевного оптимизма.
  Намекающего мне на иногда, но, правда, все реже и реже, что еще не все в моей жизни окончательно потеряно.
  
  А я не пытаюсь обмануть его - моего зеркального одинокого приятеля. Уж, какой он есть - таким я ему и представляюсь.
  
  Я твердо знаю, что давно уже не похож на Марчелло или Алена - в юности, естественно. Да и не в юности - тоже.
  На Брэда Пита тоже не тяну, если быть объективным...
  И с Аполлоном у меня мало общего, так же, как и с Давидом из музея.
  Я это ясно вижу, и не очень переживаю, и уже довольно давно.
  
  А главное - это не очень пугает и окружающих меня, как я заметил. Так мне кажется, во всяком случае.
  Раечку, например, это явно не пугало.
  
  ***
  И вообще, я думаю, что мужчина-ангел - весьма пошлое и довольно унылое существо.
  Так же впрочем, как и ангел-женщина.
  Хотя женщины, кажется, почему-то думают, что если бы они были ангелами, они были бы гораздо привлекательнее для мужчин.
  
  Все это чушь собачья.
  Если приглядеться и подумать, и представить себе хотя бы мысленно женщину-ангела, то получится какое-то бестелесное привидение, пропахшее ладаном и амброзией - и что же в этом привлекательного?...
  Даже подержаться не за что.
  Да и к тому же, существо бесполое - по определению. В хламиде с дырками для крыльев.
  Сплошная фикция, а не красивая сексуальная женщина.
  
  Однако далеко не все женщины дают себе труд подумать над этим. Даже постоянно и очень придирчиво приглядываясь к себе.
  Да и не у всех женщин хватает ресурсов - внимательно поразмышлять.
  Также, кстати, как и у мужчин.
  Потому что известно, что хуже женщины может быть только мужчина.
  
  Как бы это не звучало банально, мужчины ищут в женщинах - на свою, кстати, голову или задницу - дьявольское начало. Что бы они при этом не говорили вслух.
  Или, на худой конец, хотя бы простую безыскусную шлюху многоразового применения.
  А что из этого по большей части получается - за примерами далеко ходить не надо. Достаточно либо на самого себя посмотреть, либо на окружающих знакомых. Например, на моего знакомого анонимного алкоголика.
  
  Настоящие женщины-ангелы же, по-моему, подходят, в основном, импотентам. И в буквальном, и в переносном смысле понятия.
  
  ***
  
  - Да, Рая, - сказал я, и тоже с некоторой наигранной горечью в голосе. - Я совершенно не женат. Абсолютно. - И совершенно неожиданно для самого себя добавил:
  - Так что, по возвращении могу пригласить вас куда-нибудь поужинать. Как вы на это смотрите?
  
  Я и сам не знаю, зачем я это сказал.
  То ли - по укоренившейся мужской привычке заигрывать со всем, что движется.
  А может быть - по причинам рабочих перегрузок, уличной грязи, вида из окна на все ту же ядовитую промзону, поливаемую дождем, а также отбытия моей подружки к сибирским медведям.
  К тем, что живут в своей тайге, около нее, и совершенно без комплексов.
  
  Видимо, эти обстоятельства повлияли так на мой полупустой котелок на плечах, что он вдруг вообще совершенно перестал варить что-то более или менее съедобное.
  И так-то он у меня - не бог весть что, а тут совсем забарахлил - сварил, и в мусорное ведро сразу можно выливать.
  Никаких намерений приглашать эту Раечку ужинать у меня не было и в помину. Ляпнул, и сразу пожалел.
  
  ***
  - А я вот замужем, - сказала Раечка на это. Но как-то не очень уверенно. И замолчала выжидательно.
  - Тогда не приглашаю..., - сказал я, быстро отступая, и делая вид, что не заметил ее неуверенности. - Ваш муж вас и поужинает... Ему по статусу положено. Я вам тогда что-нибудь оттуда привезу... сувенирчик какой-нибудь.
  
  Раечка еще раз улыбнулась, еще раз показав ямочки и свои красивые зубки.
  Заряжая мои кровные, заработанные непосильным трудом деньги - мелкими купюрами - в счетную машинку, она сказала с сожалением:
  - Разве от мужа дождешься?... Я подумаю над вашим предложением - тем более, есть еще время. Даже и до вашего отъезда.
  
  ***
  Я смотрел, как исчезают в ее столе перехваченные резинкой бумажки, и как она выписывает мне приходный ордер.
  Меня медленно, но верно начала душить упитанная, будто мясной поросенок, и разлапистая, как краб, жаба.
  Денег мне вдруг стало откровенно жалко.
  
  Я подумал, что еще все можно повернуть. И никуда не ехать.
  В конце-то концов, и чего я так расстроился и понесся вдруг отдыхать?
  
  Ну, не проехать по кольцу утром - подумаешь, открытие вселенского масштаба... Каждое утро ведь одно и то же, одно и то же, и не первый день, и не первый даже год...
  
  Ну, девушка умотала, - и что? Жизнь остановилась?
  Еще, кстати, мой дорогой, не известно, кому больше повезло - сибирским медведям или тебе?
  Еще медведи от нее наплачутся.
  Что ты так разошелся? Раскрой телефонную записную книжку - как минимум три девушки у тебя есть, которые всегда сидят на старте. В позиции - марш! В койку! В приличную позу!
  
  И я даже нерешительно кашлянул, приготовившись сделать афронт - к которому толкала меня моя жаба.
  
  ***
  Но я посмотрел на недоеденную малокровием Раечку, уже пересчитавшую у убравшую в стол деньги. Посмотрел за окно, где с утра лил серый предосенний дождь. Опять вспомнил о том, что жизнь все же не задалась, а по третьему кольцу проехать утром стало совершенно невозможно...
  Вспомнил, как тянет синева...
  
  И мысленно плюнул на это свое низменное чувство - жадность.
  И мысленно пнул ногой жабу, которая даже заверещала где-то в глубинах моей души - от своего тоскливого негодования на меня, транжиру.
  
  А, вспомнив заодно еще и про необрезанных немытых медведей, я твердо сказал себе нежным мысленным шепотом: не экономь на самом себе, урод!
  Не экономь!
  
  Тебя ждут море, солнце, и другие замечательные вещи.
  Деньги это просто тлен. Средство, но не как уж не цель.
  Давай-ка, милый друг, на волю! В пампасы!
  Гори они синим пламенем - эти жабы с медведями, начальники, и третье транспортное кольцо моей горячо любимой до зубной боли столицы!
  
  ***
  - Я вам позвоню, - сказала Раечка, по-моему даже не заметившая моей внутренней борьбы, - когда придет ваучер, и выпишут билеты. Скорее всего, это произойдет накануне вылета.
  
  Она сделала еще одну выжидательную паузу - а вдруг я все же приглашу ее поужинать? Еще до отлета? А она поупирается немного, и согласится?
  Было ясно, что муж ее ужинами в ресторане не балует.
  А вдруг, я возьму, да и приглашу?
  
  - Конечно, - сказал я, - буду ждать вашего звонка с нетерпением. Так что вам привезти... с мужем? Какой сувенирчик?
  
  ***
  Нет, слишком она для меня худа, думал я. Чтобы ее откормить - ого-го-го сколько денег надо. По ресторанам ее не наводишься - сам похудеешь и в итоге в трубу вылетишь.
  Значительно дороже отпуска мероприятие выйдет.
  
  Что это такое за безобразие - когда попка - с два кулачка. В одной моей ладони наверняка помещается, и еще место остается?
  А что в это время другой ладонью делать прикажите? За что еще там держаться?
  
  А грудь? Что это за куриная грудь, скажите ради бога - между нулевым и первым номером? Мальчика мы не заказывали - точно!
  До такого безобразия мы еще не докатились.
  
  Нет, конечно, никаких сомнений - в пампасы!
  И не забыть, кстати, заглянуть вечером в телефонную книжку. И пожить сегодня же с кем-нибудь в свое удовольствием - назло сибирским, не комплексующим по таким пустякам, как групповуха, медведям.
  
  ***
  - Ой, как много тут русских! - удивленным басистым шепотом на весь салон, заглушив шум обычной предвзлетной возни, заметила дородная дама. И толкнула меня массивным, как чугунная чушка, локтем в спину, стремясь обогнать меня, и побыстрее усесться в кресло.
  Наверное, она была уверена, что, едва вступив на борт воздушного судна, готовящегося отправиться в аэропорт Пула - она встретит уже одних только не наших.
  - Извините, - сказала она как-то презрительно - в ответ на мой вопросительный взгляд. - Тесно у них, в этих "Боингах"... А... понятно... Вы тоже русский?
  - Да, - сказал я. - Русский. Наш.
  - Это заметно, - сказала дама. - Женщину зачем-то пихнули.
  
  Я решил просто промолчать.
  И стал садиться в свое кресло - у окошка, как мне и хотелось.
  
  А она, с натугой запихивая сумки в отделение над головами пассажиров - которое, как трижды повторили по радио бортпроводницы, служит исключительно для верхней одежды, - сказала:
  - А вы не уступите место даме у окошка?
  - Даме уступлю - с большим удовольствием,- сказал я. И добавил:
  - А вот вам - нет.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
  
  
  
  љ Copyright: Марти Хелл, 2007 Свидетельство о публикации Љ1708200142
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"