Никто вечерами меня не тревожит,
Не ждет, не зовет. Я полна пустоты.
И душу мою одиночество гложет,
И сердце мое лишено теплоты.
Меня обзывали - я молча внимала,
Хвалили - я тихо твердила им: "нет".
Когда мое сердце тревога сжимала,
Я долго послушно встречала рассвет.
И муки, которые мне обещали
За гранью реальности, слишком просты.
Меня столько раз бескорыстно прощали
И множество раз мои били мечты.
Сужденья - потрепаны, принципы - смяты!
И разум, как будто, совсем и не мой...
Все чувства, эмоции нагло распяты,
И воронов стая кружится с тоской.
Сама я, как висельник, гордо качаюсь
На самой высокой и острой скале,
И слабо бесцветно совсем улыбаюсь
Навстречу из глаз моих вышедшей мгле.
Боятся давно уже нечего в мире,
Особенно эту послушную тьму,
Навечно плененную в сладком эфире
И верную мне и врагу моему.
Ласкается нежная, сотнями глазок
За мною следит, распустив свой туман.
А я, закрываясь десятками масок,
Рождаю еще один новый обман.
И тьму я свою убаюкаю ночкой,
Засну вместе с ней, обнимаясь во сне.
И буду все той же пустой одиночкой
С безжизненной тьмой, тихо спящей во мне.