Маркаров Давид Григорьевич : другие произведения.

Из хаоса в небытие. Ранг 1: Воззревший во тьму

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Если честно, не совсем понимаю,что из этой затеи выйдет, и как часто будет появляться возможность писать. Однако, лед тронулся, и новые герои начинают свой путь огня, чтобы найти свое место в мире, который может лишиться всех мест. Очень надеюсь на качественную критику. Не буду скрывать, что с Вашей помощью надеюсь создать что-то стоящее.
  1. Выше земли, ниже неба.
  - Должен признать, у тебя довольное шаткое положение, и нелишним будет заметить, что ты приложил немало усилий, чтобы подвести именно к такому финалу.
  Говоривший стоял метрах в пяти, но голос был неестественным, словно записанным на пленку, и звучал стереофонически. Временами даже проскальзывали артефакты, будто запись была сделана на некачественный носитель или недостаточно обработана.
  Но это не слишком мешало восприятию происходящего, если учитывать, что более красноречиво все же выглядело молчащее дуло револьвера, нежели неумолкающий рот собеседника, тычущего в тебя оружием.
  Если, к тому же, ты стоишь на парапете очень красивого в своей архитектуре здания с гобеленами, горгульями и прочим готическим антуражем, и невыносимо свободно качаешься от порывов ветра, в принципе не желая что-либо обсуждать со странным человеком с пушкой в руках. Выше земли, но ниже неба - и ни туда, и ни сюда.
  - Или ты решил, что после всего, что ты натворил, уйдешь безнаказанным? - продолжал странный человек.
  В принципе, в его виде не было ничего странного: злобное выражение круглого мясистого лица с заплывшими глазами и картофельным носом; анархически настроенные смоляные волосы, разбредающиеся по всей голове, накрывая уши, чёлка почти доставал до глаз; серый дождевой плащ скрывал тучное невысокое тело и ноги; ботинки, грязные и поношенные, указывали на долгое неблагодарное путешествие.
  - Не хочешь ничего сказать, прежде чем я познакомлю тебя со своим горячим дружком, а потом ты мешком дерьма рухнешь на холодный безжизненный тротуар? - всё не унимался незнакомец.
  Как поэтично.
  - А ты уверен, что моя смерть тебе поможет? - решил уточнить я, пока не особо понимая, что здесь происходит. К тому же, дерзкий ветер начинал действовать на нервы.
  - Говори по делу, зубы мне не заговаривай! - рявкнул человек с револьвером.
  Однако через мгновение продолжил:
  - Или тебе напомнить, как ты, долбанный псих, убивал Салли и Джона? Как мучил их и десяток таких же, прежде чем они погибли? Да сгинь же сам! - крикнул он в бешенстве и сделал шаг навстречу.
  Я не представлял, как себя вести, поэтому просто стоял, по мере сил сопротивляясь порывам гадкого ветра.
  - И раздался выстрел, и один убийца встал на место другого. Он был еще более жесток, хитер и беспощадней, - слова прозвучали третьим голосом, словно автор в итоговой сцене фильма подвел итог.
  Вспышка на мгновение ослепила, а потом что-то больно толкнуло в грудь, и на меркнувшем фоне появились стремительно летящие вверх ряды больших готических окон, и сияющие бесконечной злобой не упоённой жажды крови глаза пристально следили за моим полетом.
  
  2. На приёме.
  - Давайте теперь структурируем всё, о чём вы нам рассказали, - профессиональным тоном произнесла женщина в строгом сером костюме.
  Тщательный макияж скрывал предательские бороздки морщин, линзы вместо очков, брачное кольцо на безымянном пальце, - женщина создавала впечатление непоколебимой стабильности жизни и прочного социального, экономического, профессионального и эмоционального положения.
  - Мы будем задавать вопросы, на которые попросим давать конкретные ответы, - вежливо, но твердо попросил мужчина помоложе, но примерно того же социального статуса.
  Гладко выбритое лицо, серьезного стиля очки, докторский халат с бейджем 'главный врач Смотров Н.И.', статусная ручка в нагрудном кармане, наполовину сцепленные пальцы рук, свободно лежащих перед ним на столе.
  Все эти детали сами лезли в голову, запечатлеваясь в памяти, будто глаза не глаза, а автоматическая камера, фокусирующаяся на мелочах окружения и немедленно записывающая их в базу данных.
  Но не это было моей проблемой.
  - Да, конечно, - отреагировал я, стараясь скрыть волнение, которое лишь усиливалось, как только переступил порог этого кабинета.
  При всем при том, что обустроен он был для именно для душевных бесед, приглушенный, но не тусклый свет, нейтрально белые стены и потолок, удобное металлическое кресло, обитое поролоном и столик, еле слышная спокойная музыка и отсутствие иных раздражителей создавали впечатление, что у меня серьезные проблемы.
  - Тогда приступим, - властным тоном резюмировал Смотров и стрельнул глазами в молодого парня.
  - Меня зовут Виктор Андреевич, - робко признался парень, сидящий в этой тройке слева от серьезной женщины. Она сидела в середине.
  - Сколько вам лет? - спросил Виктор Андреевич.
  - Двадцать пять, - ответил я, прикидывая возраст задающего вопросы.
  Он был опрятно одет в серый деловой костюм с белой рубашкой, верхняя пуговица которой пыталась вылезти из-под галстука. Скорее всего, студент или практикант, или только что взятый на работу сотрудник. Не старше меня самого.
  - Как давно вас начали тревожить эти видения? - парень поглядывал то в листок, в котором делал заметки, пока я рассказывал свою историю, то на меня. Главное, чтобы не оказался профессиональным кретином.
  - После комнаты страха, в тринадцать лет, - сказал я.
  Ему показалось мало:
  - Подробней, пожалуйста.
  - В наш поселок приехал цирк как-то, - вспоминал я по ходу рассказа, - я увязался за старшими девчонками и парнями из нашей школы. Ну, и решили они подшутить надо мной, или просто посмотреть на реакцию, в общем, в комнату страха вместо того, чтобы зайти вместе, попал лишь я один.
  - Один в комнате страха? - уточнил Смотров. - Вас пугает темнота?
  - Нет, редко, - честно ответил я, - только когда нервничаю. Но в этой комнате страха, как мне кажется, было что-то еще. Дело в том, - пытался я объяснить, больше самому себе, нежели докторам, - что и раньше я бывал в цирках, и в комнатах страха, правда, не в одиночку. И там не было страшно, по большей части моментами из-за неожиданностей. В этом же случае, я просто запаниковал. Я не помню, что там произошло, но самому выход найти мне не удалось. Меня нашли в истерике и слезах. Потом весь поселок насмехался. Недолго, правда.
  - И в результате вас стали беспокоить эти видения? - немного не вежливо, но всё же дал понять, что я сошел с линии рассказа Виктор Андреевич.
  - Не совсем, - подумав, ответил я. - После этого у меня появился страх к зеркалам, к тому же, я стал лунатиком. Ходил во сне и тому подобное. Разумеется, я ничего не помнил, но во время этих хождений мне снился один и тот же сон.
  - Какой? Можете его вспомнить? - уцепился парень.
  Я украдкой глянул на женщину. Судя по всему, ей был безразличен мой рассказ. Нельзя было точно сказать, был ли дисплей телефона, лежащего перед ней, выключен, но смотрела она него. То ли блуждая в мыслях, то ли читая.
  - Он был про крышу, злобного человека с револьвером и про то, как он стреляет в меня, а я лечу с крыши вниз, - не слишком подробное объяснение.
  Но Виктору Андреевичу хватило - он перешел к следующему вопросу:
  - С тех пор что-то изменилось?
  - Ничего, - плечи дернулись сами, - только слова диалога всегда отличаются, а иногда я их и вовсе не запоминаю.
  - Интересный случай, - подытожил главврач, перебив молодого. - Мы обязательно обсудим ваш рассказ, и объявим о результатах в конце недели. Всего доброго.
  
  3. Зеркало.
  Это не моё лицо, не мои глаза. Что-то чужое глядит из самой глубины вечности сквозь чёрные зрачки. Будто ожидает, пока отвернешься, чтобы вырваться из зеркала в этот мир, схватить тебя и утянуть за собой. Боюсь отвести глаза, чтобы не спровоцировать приступ паники. С переменным успехом фокусирую взгляд на каком-нибудь предмете позади себя, и всё равно глаза то и дело попадают в ловушку собственного бездонного отражения. Всматриваюсь в лицо, которое уже порядком надоело. Без мешков под глазами, нескольких свежих порезов от бритвы, кое-где чернеющей непобежденной щетины, почти постоянно прищуренных глаз, коротких черных волос, разбредающихся по неровному черепу, немного оттопыренных ушей, больших ноздрей и щёк, натянутых на овальное лицо, - без всего этого было бы лучше. На крайний случай, просто убрать глаза. Ловлю себя на мысли, что довольно продолжительное время безотрывно и не моргая утопаю в этой черноте. Она будто изучает меня и ждет удачного момента, чтобы установить связь. И что тогда?
  Гипнотическое действие отражения удается побороть не сразу, но резким рывком я выбегаю из ванной, захлопывая за собой дверь. Как будто пытаясь защититься от погони. Как будто, если погоня действительно будет, дверь её сможет задержать. Зеркала так действуют на меня почему-то не всякий раз, когда я вижу своё отражение. Чаще всего, такое происходит в тишине, в моменты одиночества. Я, конечно, читал и знаю, что такое спектрофобия, но всё же интересно, что на это скажут врачи. Быть подверженным иррациональным страхам - это одно, а чувствовать реальную угрозу своему психическому здоровью - это немного иное.
  
  4. Увольнение.
  До повторного посещения клиники с обнадеживающим названием 'Путь к здоровью', назначенного Смотровым в субботу, оставалось ещё четыре дня. В голове, метлой согнав все мысли под ковер, маячило лишь ожидание вердикта. Крайне раздражающую и невыносимую мелодию будильника, разумеется, не заметил и проснулся от мягкого сигнала входящего звонка связного.
  - Родан , я так понимаю, придерживаться графика вам удается с большими затруднениями? - сразу взял коня за узду Игорь Евгеньевич . - Вынужден вас огорчить, но для выполнения такой ответственной работы неприемлемо несоблюдение регламента служебного времени...
  И в таком же духе, умными словами унижает меня до статуса дворника трущоб. Хотя по отдельности связной, Игорь Евгеньевич и моя работа созданы для облегчения жизни людей, оптимизации производства, снижения рисков и тому подобное, но когда они в четыре часа утра объединяются в моем сознании и начинают это же сознание долбить словесным молотом и прижимать прессом негативных эмоций, создается впечатление, что жизнь идёт совершенно по чужому плану.
  Я не слушаю продолжения тирады из помоев, помещенных в оболочку свежеиспеченного пирога с глазурью, но в голове неумышленно зарождается возмущение желудка.
  Игорь Евгеньевич, словно почуяв что-то неладное (а скорее всего, просто от занятости), выражает свое личное разочарование моим отношением к работе, и с чувством исполненного долга отключается.
  Это в крайней степени негативное действо настолько мне безразлично в данный момент, будто происходит и вовсе не со мной.
  
  Чёрт бы побрал связные . После того, как 'продвинутые' государства протолкнули закон 'О каналах коммуникации', главным постулатом стала отмена стандарта сотовой связи GSM и полный переход на линию интернет-телефонии. Это сделало связь на любом расстоянии мгновенной и бесплатной. Параллельно с современными мобильными коммуникаторами, более подходящими под категорию компактного переносного персонального компьютера средней мощности уровня пользователя (по решаемым техникой задачам и нагрузки на аппаратную часть при этом) и низкого уровня контроля устройства (среднестатистический пользователь не имеет возможности изменить начинку устройства либо его программную часть самостоятельно), стали появляться так называемые в народе 'пейджеры третьего тысячелетия' - устройства связи малых размеров с расширенным функционалом. И откуда взялось слово 'пейджер'? Попахивает залежавшимся архаизмом, выкопанным блоггерами и репортерами в стопке старых, еще бумажных, газет.
  Когда связной вновь завибрировал, захотелось снять его с запястья, куда он крепился, как часы, и переместить по комнате таким образом, чтобы он разбился на настолько мелкие куски, насколько только позволяет физика нашего пространства без запуска цепной ядерной реакции. Но пришлось взять себя в руки, иначе возникла бы необходимость покупать новый наручник либо не выходить из дома, так как уже десять лет как действовал закон об обязательном ношении средств личностной идентификации и коммуникации. СЛИК могло быть представлено любым устройством с системой личностной идентификации и встроенным модулем связи, но так как единственным оптимальным по функционалу и размерам устройством был связной, он стал самым популярным паспортом в массах. И это было моим единственным активированным СЛИК.
  На этот раз была запись от надоедливого электронного агента Стрейка , который даже повадками был похож на большую домашнюю муху с той единственной разницей, что не ел твою пищу и не сидел на твоей любимой подушке или подружке. Хотя не представляю, что ему может помешать всё это с твоей жизнью проделать.
  Нелишне будет заметить, что письма от электронных агентов не считаются спамом , могут быть отключены в любой момент, кроме...
  - Ваша задолженность по кредиту составляет двести рабочих часов, - дружеским, понимающим тоном объявило лицо Стрейка. - Это возможно при условии не прекращающейся занятости по текущему плану на вашем постоянном месте работы, и при условии списывания тридцати процентов дохода в счет погашения вашего кредита. Однако, по моим данным, - лицо приняло настороженное выражение, - ваше присутствие на рабочем месте не установлено. Если мои данные не верны, прошу вас немедленно оповестить меня об этом.
  Ага, ну как же, чтобы искусственный интеллект, связанный с городской инфраструктурой и разработанный специально для экономического взаимодействия с населением, вдруг случайно ошибся в координатах. Вообще, когда Стрейк сам ищет общения с тобой, тут только два варианта - либо тебе крайне повезло, либо ты в глубокой яме.
  Двести рабочих часов долга, которые закроются лишь шестьюстами часами реальной работы. Какое уж тут везение.
  В любом случае, сон был распылен, задумка о прогуле рабочего дня просто для того, чтобы выспаться, с вибрацией связного и отрубающим любые толковые мысленные потоки гудением в голове провалилась, сознание зависло в положении между сном и бодрствованием, и организм не пожелал преодолевать парадоксальное состояние, когда хроническое переутомление блокирует нормальный отдых и сон. Я продолжал лежать, часы продолжали констатировать вращение Земли вокруг своей оси, Солнце продолжало облучать земную поверхность под разными углами, в общем, все жило своей обычной планомерной жизнью. Повседневная стабильность угнетала. А угнетает она, когда действует снаружи: при внутреннем беспокойстве гармония окружающего мира вызывает лишь жгучее чувство неприятия.
  И даже при том, что бессмысленные попытки уснуть не могли принести ни грамма пользы, а дальнейшее здесь нахождение только усугубляло бессмысленность времяпрепровождения, я не мог ничего поделать. Конечно, оставался вариант с медикаментами типа спрея 'Пси-модулятор', но еще никогда не возникало добровольного желания 'принять и успокоиться', как гласил один из слоганов.
  Копошащиеся в голове, словно муравьи, мысли, одна глупее другой, каша из обрывков цепей рассуждений, абстрактных понятий, образов, тусклых воспоминаний и неопределенных желаний, всё это электронное многообразие не особо контролируемых импульсов мгновенно стихло, когда раздался стук. Стук был нетерпеливым и громким, и не походил на робкий стук случайного гостя, и, в отличие от всей моей эмоционально-волевой сферы, сумел вывести мое сознание из состояния ступора.
  От стука в дверь редко ожидаешь чего-либо хорошего, а в моем случае я не на шутку перепугался, что уже оформили мое увольнение и прибыли выселять. Но то, что меня ждало по ту сторону дверного проема, не двояко намекало на некоторые более глубокие проблемы.
  Сквозь невесть откуда взявшийся смог дыма, застивший весь коридор, как ни странно, не доносилось ни криков, ни шума огня. Перед дверью никто не стоял и, разумеется, никого нельзя было разглядеть сквозь едкую завесу дыма. Оно и понятно, терпение в таких ситуациях - бесполезная штука.
  Ясно стало одно - нужно бежать. Прихватив то, что попалось под руку и что, по наитию моего разума, в тот момент казалось важной составляющей моего функционирования, я ринулся к выходу. В каждом жилом блоке семиблочного стандартного здания жилого кольца, с тыльной стороны здания располагался пожарный спуск. Я жил на верхнем, четырнадцатом, этаже блока 'Б' уже год, но так и не познакомился толком с соседями. Хорошо, хоть они не забыли о моем существовании.
  До пожарного спуска я добрался, довольно быстро перебирая ногами, гуськом, чуть ли не ползком, и дыша через респиратор, взятый из встроенного в стену у входной двери шкафа. Пожарный спуск представлял собой цилиндрическую трубу из 'суперпрочного' композитного огнеупорного материала инерт-О, наполненную наномеханическими магнитными частицами. При возникновении необходимости воспользоваться этим выходом, вручную включалось искусственное магнитное поле, которое при помощи электромагнитов притягивали частицы, создавая эффект потока восходящего плотного воздуха. Наверху частицы отлавливались специальной ловушкой, по дополнительному каналу возвращающая частицы вниз; сама же система подпитывалась энергией от долговечного аккумулятора на солнечных батареях. В трубе запрещалось дышать, но раз уж я все равно использовал респиратор, быстро лечимый, но неприятный отек слизистой и легких мне не грозил. На ходу запрыгнув в уже активированную трубу, я плавно, но достаточно быстро поплыл вниз, и вскоре выбрался на свежий воздух.
  Дом пылал. Хотя, какой там дом: как можно этим уютным словом называть хоть и обустроенную по 'новейшим стандартам', но всё же одинокую и замкнутую комнату в блоке, более походящем на чип в микросхеме - словно многоножка, по ногам-выходам которой по утрам люди спешат на работу и в брюхо которой стремятся возвратиться после трудового дня? Блок 'Б' здания 13 жилого кольца пылал, раздавая жар и пламя соседним блокам, пылал, оголяя халатность сверхсовременного строительства через призму человеческого фактора, пылал, выдыхая клубы несвойственно едкого дыма и ревя о хитрой, но полноправной победе. Блок пылал огнем, а во мне пылали испуг, растерянность и... удовлетворение.
  
  Однако мгновенья свободы, было посетившие меня, улетучились с приездом службы блокирования агрессивных факторов среды и службы оказания первоначальной помощи. Пока СБАФСовцы разбирались с очагом возгорания, СОПовцы разворачивали что-то наподобие площадки оказания помощи пострадавшим, я в очереди последних страдал от задымленности, испытывал некоторый шок и, к слову, был весьма взволнован своей дальнейшей судьбой.
  Ответ не заставил себя ждать - за какие-то полчаса меня уволили задним числом, завели кредитное дело и передали его в соответствующий орган.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"