Марк Л.С. : другие произведения.

Слезы, ограбление и две рыбки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Многие люди с годами становятся лучше, но некоторые и портятся, что поделаешь - закон природы. А есть такие, что сказать о них почти нечего, словно и не жили вовсе.
  Меж тем, блажен всякий, кто нашел свой путь и ступает по земле твердо. Совсем отрадно, если прошло время, а он продолжает идти, оставаясь полон сил.
  
  Василию Перову наклевывался третий десяток, и начинался тот возраст, когда человека видно уже наверняка. И сам он уже понял, чего стоит и кто он такой, а жизнь... Жизнь по-прежнему все еще впереди. И не беда, если покажется вдруг, что мир рассыпается в пыль или замер, остановился, и все теперь уже в прошлом. Ан, нет!
  Достаточно взглянуть на свою ладонь и увидеть, как бесчисленные черточки и линии складываются там в рисунок, чуть уверенности, и можно не бояться ни кажущейся тишины, ни остановки. Судьба непременно догонит, а черточки эти - суть ангелы и бесы, без которых жизнь была бы и не жизнь.
  
  Меж тем, до двадцатилетнего юбилея оставалось с гулькин нос времени, меньше недели, и, пожалуй, давно пора бы начинать к нему готовиться. Собирать друзей, передавать приветы дальним и близким знакомым, напоминая о себе, но...
  Была маленькая неприятность, так, пустяк. Мелочь. Но именно она не давала Перову покоя уже несколько дней, потому что принесли ему этот листок, эту злополучную повестку аккурат в субботу, а явиться в ней было назначено в следующую пятницу на наступающей неделе, за день до юбилея. Бывает же такое.
  Как тут можно было собирать друзей? И стоило ли?
  
  Но телефон иногда звонил, и Перов, отвечая невпопад, вслушивался в шумы линии, пытаясь вспомнить, были ли они такими гулкими всегда или - только сейчас, последние дни. Он отвечал, что немного болен, плохо себя чувствует, устал и обязательно всем перезвонит, когда дело пойдет на поправку. Потом он перестал и вовсе подходить к аппарату и даже пару раз не открыл входную дверь, когда позвонила соседка, затаившись и сжавшись, в душе желая, чтобы, наконец, как можно скорее наступила пятница. Но эта мысль вскоре стала казаться ему абсурдной, и он ее отгонял, вновь с тревогой считая оставшиеся дни и часы, которых становилось все меньше и меньше.
  
  Но, так или иначе, пришла и пятница.
  
  По тому адресу он отправился пешком и не спеша. Было довольно рано и на улице пустынно. Давно уже стояла весна, и день выдался солнечным. Мартовское солнце, не таясь, отражалось в свежевымытых оконных рамах. Пахло свежей зеленью. Задрав голову, можно было высоко над городом разглядеть пунктир перелетных птиц. Внизу, радуясь утру, шумно ворковали и кружились голуби.
  Когда тот самый дом стал уже виден, он остановился. К сердцу подкатывала тяжесть и торопиться не хотелось.
  Сбоку, где-то под самыми ногами играла музыка: "Парадизи!" - распевали на незнакомом языке, - Парадизи!" Песня была бойкая, наверное, восточная. Очень ритмичная и липучая. Сердце громко стукнуло пару раз в такт, и что-то внутри подхватило мелодию.
  Перов сделал шаг-другой и прошел с ней весь квартал до последнего поворота. "Парадизи..."
  Еще десяток шагов, вход, обширный вестибюль, проходная и одна за другой несколько дверей и вертушек.
  
  - Какой-то там опять культ, причем оголтелый. Разбираемся, - сказал в телефонную трубку мужчина в темном твидовом клетчатом пиджаке, сидевший за массивным столом у окошка.
  Вытянутая комната, пара стульев вдоль стены. Справа еще одна дверь. Крепкая старая мебель. Запертый книжный шкаф от пола до потолка, сейф. Стопки бумаг на столе, стакан, графин. Хозяин кабинета аккуратен и подтянут. Положив трубку, он внимательно посмотрел на Василия и сделал пометку в раскрытом блокноте.
  
  - Перов по повестке, - сказал Василий, протягивая бумажку которую ему дали внизу в обмен на паспорт.
  - Вижу, что Перов. Понял, почему вызвали?
  
  Мужчина выдвинул ящик стола и достал оттуда серую папку.
  
  - А я вас знаю, - сказал Василий. - Зимой вы заходили ко мне батареи центрального отопления осматривать. Сказали, что из ЖЭКа.
  
  Хозяин кабинета открыл папку, порылся в ней и записал что-то еще в своем блокноте.
  
  - Так...Курить будешь?
  - Я ж не курю...
  - Да мало ли. Ява...Мальборо. Папиросы есть. Вон - стул бери. Располагайся.
  
  Василий попятился и присел на один из стоящих у стены стульев. Он чувствовал, что его руки начинают дрожать. Он встречал уже людей с таким ангельским взглядом и знал, что их лучше остерегаться. Дрожало еще что-то глубоко внутри, там, где только что звучала индийская песня.
  - Я тогда вам еще свои стихи читал...
  
  Мужчина отмахнулся.
  - На память уже знаем: "Мы стоим на хрустальном мосту..." А что? Только почему у тебя там все бордовое?
  - Это не у меня. Это вообще. Бардо, - Перов растерянно посмотрел на папку, которая лежала на столе.
  - Понятно... Ладно. Стихи стихами, а жизнь свою надо менять...Лучше поздно, чем никогда. Берись за ум.
  
  Клетчатый откинулся на спинку кресла и постучал указательным пальцем по раскрытому блокноту.
  - Это все, что я тебе хотел сегодня сказать.
  
  Он посмотрел на Василия в упор и улыбнулся широкой отеческой улыбкой.
  
  - Да у меня все в порядке..., - быстро ответил Перов.
  Мужчина кивнул.
  - Ну, в порядке, так в порядке. Извини, что побеспокоили.
  
  Перов качнулся на стуле и выпрямился, готовясь встать. Гулко билось сердце.
  
  - Ты только пойми, сынок, - остановил его хозяин кабинета. - зла тебе никто не желает. И прав твоих никто не ущемляет. Да и стихи твои, возможно, неплохие. Но только вот... Ты не думал, что то, что ты пишешь, может быть использовано нашим врагом? И если вдруг так случится, мы будем говорить с тобой совсем иначе...Уж, прости.
  
  Он сделал ударение на слове "совсем". Голубые глаза наполнились какой-то грустью. Наступило молчание. Казалось, хозяин кабинета и сам был бы искренне рад, если бы этого разговора не было.
  Перов попытался улыбнуться, но получилось как-то натужно.
  
  - Да и еще ... А ты...Ты вообще-то кто, Василий?
  Теперь глаза смотрели на него холодно и оценивающе.
  
  - Я не знаю, - искренне ответил Перов.
  
  Клетчатый взглянул на него очень пристально и снова открыл свою папку.
  
  - Понимаю, слышали и такое. Свободный человек. И хорошо. Свободные люди должны быть, - в его голосе послышались нотки одобрения.
  - Но все же давай ближе к делу, - он стал сосредоточенным и серьезным. - Сам знаешь, какие теперь времена...
  
  - Может, я пойду? - спросил Перов.
  Где-то внутри, почти к самому к горлу, снова подкатывал неприятный комок.
  
  Мужчина покачал головой и вкрадчиво произнес:
  - Свобода, Василий, такая вещь, что ею надо делиться...
  
  Петров дипломатично промолчал. На душе становилось совсем мрачно.
  
  Он представил сидящего напротив размером со спичечный коробок и мысленно накрыл его сверху перевернутым стаканом. Получалось, что все, что тот теперь говорил, так и оставалось внутри стакана. Потом он приделал клетчатому бороду с усами и несколько раз поменял их цвет и фасон. Комок у горла пропал, и Перов даже засмеялся.
  
  - ...А сделал свое дело - передай эстафету другим. Да и государству необходимо поддерживать талант ..., - звучало из-под стакана.
  
  - Что же вы от меня хотите?
  Перов встал и сделал шаг к столу.
  
  Повисла пауза.
  
  - Мы помним о тебе, Василий, - вдруг совсем другим тоном и как-то очень буднично и спокойно сказал хозяин кабинета.
  Его глаза потускнели, но не было видно, чтобы он был раздражен или рассчитывал на другое.
  - А стихи твои бездарны...
  
  - Хорошо, - Перов кивнул, - я догадываюсь. Подпишите мне тут.
  
  - Все, - поставил точку хозяин кабинета и тоже поднялся, отдавая листок. - А ты опасен, Перов. Иди. Ты меня понял.
  
  
  Тут, наверное, стоит напомнить, что от дома, где жил Перов, добраться сюда занимало не так уж много времени, и обратно он снова пошел пешком, но другой улицей, неширокой и тихой. Меньше чем на полпути по ней находилась сберкасса. Перов иногда заходил туда купить какую-нибудь мелочь и взглянуть на прелести золотоволосой операционистки Бибиной.
  Вот и сейчас, выйдя из вертушки в проходной, он вспомнил, что сберкасса уже открылась и надо завернуть туда непременно.
  На улице по-прежнему было малолюдно. Все еще откуда-то звучала "Парадизи".
  Пройдя несколько десятков шагов, он увидел, что в стороне на голом тротуаре одиноко стоит деревянная коробка с невысокими бортами шириной в локоть, внутри которой он разглядел крошечный красный открытый лимузин.
  В лимузине, обнявшись, сидела кукольная парочка. Двери машинки то и дело открывались и закрывались, а сама она, не имея возможности ехать по прямой, каталась в коробке от стенки к стенке, отскакивая и снова стукаясь о борта.
  Музыка, похоже, играла из самой машинки, иначе неоткуда.
  
  - Сила! - подумал Перов. - А менять в жизни что-то действительно надо.
  
  В отделении ни посетителей, ни кассиров больше не было, и операционистка Бибина, грациозно двигая спицами, что-то вязала в своей конторке.
  
  - Привет, - сказал Перов, войдя.
  
  - Дверь за собой прикрой, - кивнула ему операционистка. - Сквозняк.
  Что такой мрачный?
  
  - Душе тесно..., - Василий ослабил молнию своей курточки и картинно прижал руку к сердцу. - На волю рвется.
  
  - Тоже мне, высшая ценность, ...- хмыкнула операционистка и посмотрела на него с интересом.
  Перов ей, в общем-то, нравился, но обстоятельно поговорить с ним удавалось редко и, что ему нужно, она не всегда понимала.
  
  - Скажи, Марина, а у тебя есть мечта? - Василий сделал очень серьезное лицо.
  
  - Нет у меня никакой мечты. Прибавки жду. А ты-то тут причем?
  
  - Ну, а раньше, в школе, ты о чем-нибудь мечтала? Космонавтом стать? Или пожарным...?
  
  Она задумалась.
  
  - Я замуж думала выйти. Или уплыть куда-нибудь... И вышла сразу. Больше я ни о чем не мечтаю. Тем более, что он меня уже бросил. А может, его выслали...
  А ты чего хотел-то?
  
  - Бибина, а ты не думала, что хоть иногда в жизни надо что-то менять!? - не унимался Перов.
  - И вдруг... мечты именно сегодня сбываются? - он для убедительности показал на банковский календарь, стоящий перед окошечком. - Да и вообще... Ты сама-то понимаешь, чего ты тут сидишь?
  
  Он подошел вплотную к стеклу и прошептал:
  
  - Марина... Выходи за меня!
  
  Операционистка постучала пальцем по виску, поправила приколотую к блузке карточку со своим именем и снова взялась за вязанье.
  
  - Вот один такой меня уже и сосватал. Из Буркиной Фасы. Уедешь, говорит, со мной и будешь белым человеком.
  А тут я сижу, потому что уютно. И мне здесь не тесно. Все, хватит...Уходи.
  
  Она потянулась, чтобы задвинуть шторку перед собой.
  
  - Давай, Марина, поженимся!
  
  Перов, склонив смиренно голову, снял воображаемую широкополую шляпу и, держа ее в руке, проделал что-то вроде тройного реверанса, размахивая перед собой этой шляпой и кланяясь. Получилось смешно, и Марина прыснула. Перов собрался было опуститься на колено, но тут где-то завыла сирена, а за спиной что-то загудело и защелкало.
  
  - Бибина, ты чего!?
  
   - Это не я, - сделав большие глаза, испуганно пробормотала операционистка по ту сторону стекла. - Это фотоэлемент. Нефиг было руками махать! Он и дверь входную заблокировал. Теперь надо ждать, когда ее из Центральной приедут открывать. Он после ремонта еще не до конца настроен. Так уже было...Надо пойти тумблеры переключить, чтобы не гудело.
   А то меня еще и уволят.
  
   Она слезла со своего стула, выбежала из конторки в зал и попыталась толкнуть дверь с надписью "Заведующий".
   - Никого пока нет... А телефон там.
  
   Потом она подергала ручку соседнего кабинета, сделала несколько шагов по коридору и куда-то пропала.
   За окнами затарахтели машины и послышался какой-то шум.
   Перов потоптался по залу и от нечего делать заглянул в дверь ее комнаты, туда, где стояли кассы.
   На столах он увидел компьютеры, рядом были сложены какие-то бумаги, кое-где лежала мелочь. На стене висела привычные в таких случаях инструкции и плакаты.
  
   - Сдавайтесь, вы окружены, - вдруг гаркнули откуда-то из-за двери хриплым мегафонным голосом. - Сопротивление бесполезно!
   - Ага, - сказал про себя Перов. - Счас. Только на сегодня уже перебор.
  
   - Марина, выходи за меня замуж, - крикнул он в сторону коридора. - Мы будем жить счастливо
  
   Из-под ног вышмыгнула кошка дымчатой породы и замяукала.
  
   - Марина, тут кошка, - снова крикнул он, - есть хочет.
   - Я знаю, - из коридора появилась Марина. - Спала где-то... Помоги мне.
  
   Вернувшись в служебную комнату, она открыла там еще одну дверь и из стоявшего в глубине холодильника достала сосиску в целлофане.
   - Разверни ей, там и молоко где-то оставалось. Я миску поищу.
   Она опять скрылась за изгибом коридора.
  
   Перов очистил сосиску, отломил кусочек и дал кошке с руки. С улицы опять прохрипел мегафон.
  
   - Вы окружены! Внимание! Вы окружены...
  
   - Врет он, - послышалось из коридора. - Тут черный ход во двор. И на воротах наш кодовый замок. Им сейчас туда и не пройти. Мышка, иди ко мне, - позвала она кошку. - А ты давай сосиску...
  
   Кошка шмыгнула к ней и радостно подпрыгнула.
  
   Перов подошел к входной двери и крикнул в щель:
   - Сберкасса заминирована! И здесь пулемет. Всем лечь!
  
   - Сопротивление бесполезно, - ревел мегафон.
  
   Перов пожал плечами и снова прошел в служебную половину, подивившись, как много ему сегодня попадается всяких дверей.
  
   - Марина, а деньги-то где? - спросил он.
  
   Не дождавшись ответа, он принялся стойкой настольной лампы открывать один за другим попадавшиеся на пути кассы и ящики, складывая пачки денег на стоящий в комнате стол. Собрав их в кучу, он сдернул откуда-то со шкафа старую сумку и запихал пачки в нее.
   - Делиться надо..., - пробормотал он.
  
   - Сдавайтесь! - снова захрипели с улицы.
  
   - Самолет...и дипломатическую неприкосновенность, - твердо стоял на своем Перов, подойдя к входной двери.- Здесь заложница из Буркина-Фасо. Надо уладить кое-какие формальности...
  
   - Выходить по одному, руки за голову, - парировали с той стороны.
  
   - Я не сдамся без боя, - напомнил Перов.
  
   - Хватит дурака валять, - в зале появилась операционистка. - Они сейчас дверь ломать будут, уходи лучше.
   - Я же тебя обхаживаю.... Ну что, согласна? Пошли лучше где-нибудь кофе попьем. С пирожными, я тут денег много нашел...
  
   - Ладно...Соври мне тогда что-нибудь..., - Марина позвенела своей сумочкой, ища ключи. - Пошли...Криво что-то мне. Вон и кошка гулять просится. Ты сейф-то открывать будешь?
   Я скажу, что ты был в маске и в темных очках. А потом меня бросил... А-а-а-а! - заорала она громко и протяжно.- А-а-а-а...
  
   - Разумно, - согласился Перов. - Поскольку умереть достойно в этой ситуации у нас вряд ли получится, приходится цепляться за жизнь, что есть сил. И, знай, мы с тобой будем вместе вечно.
  
   Он вспомнил, как еще час назад где-то внутри текли слезы, гулко стучало сердце, как было тоскливо, и засмеялся.
  
   - Ты чо? - тоже фыркнула Бибина. - Идем же. Тут есть одна кофейня...
  
   Он взял ее за руку. Под ногами, выскочив на улицу вместе с ними, мяукнула кошка.
  Они прошли через двор, дошли до перекрестка и оказались на набережной. Кафе было в нескольких сотнях метров, у самого моста. Ветер слегка шевелил шелк занавесок на окнах и разносил по сторонам кофейный запах. Раскрытые ставни блестели золотом. С козырька над дверью до самой земли свисали красные, желтые и синие бумажные ленты.
  
   Напротив входа через дорогу в тени деревьев на набережной стояли скамейки и примостился с удочкой случайный рыбак. В склянке под его ногами плескалась пара серебристых рыбок. Он впился руками в рукоятку, и конец удилища безжизненно свисал далеко над водой. Чувствовалось, что рыбак стоит тут уже не первый час.
  
   - Продайте рыбок, сказал Перов, подойдя к нему.
  
   Мужчина оторвал свой взгляд от крошечного поплавка, почти слившегося с водой, и равнодушно посмотрел на Перова.
   - А тебе-то на что?
   - Надо. На счастье. Мы заплатим.
   - Кошке, что ли ?
   - Нам, - помотал головой Перов. - С кошкой все в порядке.
   - Ну, берите тогда, коли так...
   Рыбак оглядел их недоуменно.
  
   Перов порылся в сумке, достал одну из пачек и протянул старику.
   - Держите.
  
   Он нагнулся и взял банку в руки. Потом поднял ее повыше, разглядывая, как сверкают на солнце рыбьи чешуйки. Полюбовавшись, он протянул банку Марине.
   - Выпусти их.
  
  
  
  
  
   Марина бережно забрала банку и, вытянув ее перед собой, осторожно перевернула над водой.
   Рыбки выскользнули и дружно полетели вниз, еще раз напоследок весело сверкнув на солнце своими боками перед тем, как скрыться в реке.
  
   - Спасибо тебе, благородный человек, - сказал Перов рыбаку. - У нас все по справедливости.
  
   Он повернулся к Марине, подал ей руку, они перешли улицу и вошли в кофейню.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"