Хонки поправлял манжету на рукаве, когда раздался телефонный звонок.
- Господин Миллер?
- Да, - ответил Хонки, прижимая трубку к уху плечом и застегивая последнюю пуговицу.
Женский голос по ту сторону телефонный линии был мелодичен и не по-деловому обаятелен.
- Очень рада, жду вас в холле, господин Миллер...
Хонки положил трубку, подошел к окну, приоткрыл створку и выглянул. Окна номера выходили в сад, в сторону противоположную улице и центральному входу в отель. В саду было привычно пусто и тихо: только у самого торца здания неторопливо копошилось несколько ремонтников в синих комбинезонах. Он медленно и глубоко вдохнул свежий пахнущий цветением воздух лета, прислушался и затворил окно.
Лифт загудел и мягко поплыл ведомый вниз клавишей "H". Завтрак в отеле начинался в половину шестого и заканчивался в десять. Хонки любил вставать рано и подолгу оставался на балконе прежде, чем спуститься. Утренние часы здесь были особенно милы, за три недели в этом отеле он успел в этом убедиться. Холл, терраса и подиум, где тоже накрывали столы, чаще всего были пусты до восьми, когда гостиница, наконец, оживала, и немногочисленные постояльцы собирались на завтрак. Сейчас было еще совсем рано.
Вместе с ним в лифт вошел плечистый мужчина средних лет с чисто выбритыми щеками и подбородком и без единого волоса на черепе. Поймав взгляд Хонки, он ему подмигнул и бросил заговорщицки:
- А я был таким же еще совсем недавно... Смотрите, что они со мной сделали ! Будьте осторожны!
Отражение в зеркале не давало соврать, они действительно были похожи, примерно одного роста и телосложения. На обоих был строгий костюм и серый галстук. Разница была в том, что Хонки украшали отросшие за несколько месяцев борода и усы, а на голове были густые темные волосы.
Мужчина громко захохотал, радуясь своей шутке. Прежде Хонки этого человека здесь не видел. Глаза его смотрели холодно, оценивающе и не смеялись.
Хонки улыбнулся. Нашли.
- Сочувствую...
Его кисть скользнула во внутренний карман и вытянула очки с затемненными стеклами в тонкой эллипсоидной оправе. Мужчина подался чуть назад, по телу скользнуло напряжение, но его рот по-прежнему продолжал смеяться, и Хонки снова улыбнулся.
Спутник непонимающе посмотрел на него, теперь уже искренне, глаза их встретились, и Хонки улыбнулся в третий раз: все в порядке, парень, расслабься. Спустились.
Ему нравилось завтракать на летней террасе, и он представил, как будет сейчас разделывать омлет, покроет джемом разрезанную вдоль французскую булочку, будет пить глоток за глоткам свежий кофе.
"И клубника...С детства знаю, если начать день с клубники, он неплохо сложится..."
Женщину, которая позвонила ему, звали Мария. Она была офицером службы безопасности, и на протяжении всей своей работы в лаборатории Хонки видел ее в здании почти ежедневно. Заходить в саму лабораторию она не имела права, как и все, кто не имел прямого отношения к исследованиям, но складывалось впечатление, что за ее стенами она была одна из немногих, кто был в курсе дела.
Она кивнула его спутнику и заговорила так, словно они с Хонки виделись последний раз только вчера.
- Вы неплохо выглядите, доктор Миллер, - Она пристально посмотрела ему в глаза, - Не удивляйтесь, это Александр, он здесь для того, чтобы вас охранять.
- От кого? - Хонки наигранно придирчиво оглядел Александра и, надев темные очки, которые держал в ладони, сделал очень серьезное лицо, - Но...Почему же на нем нет синего комбинезона?!
Женщина хмыкнула.
- Мы здесь для того, чтобы расставить все точки над "i", для того, чтобы между вами и заказчиком не оставалось ни малейших взаимных претензий... А Алекс....Алекс - отличный парень, это я вам говорю совершенно серьезно. Вы обязательно подружитесь.
- Да мы вроде бы и уже...
- Вы нам нужны в целости и сохранности, доктор Миллер. Произошло недоразумение, драматическое недоразумение.
В холе неторопливо прохаживались еще несколько человек с невыспавшимися лицами.
- В целом - понятно... - Хонки помахал им рукой, - А вы, должно быть, и не завтракали?
- Приглашаете?
- Всех не могу, а вас буду рад, не так часто встретишь сослуживцев.
Было видно, что женщину устраивал такой поворот. Она кивнула охранникам и сделала шаг к столикам на террасе.
- Пойдемте, я охотно позавтракаю с вами. Разговор может быть долгим.
- Извини, друг, постой пока, - бросил Хонки Александру, - Жаль, но с тобой-то мы никогда не служили вместе.
- Зря вы так, - устраиваясь за столиком, покачала головой Мария, - Все они неплохие ребята, и именно Алекс, умница, помог выйти на ваш след. Согласитесь, это было не просто: без малого за полгода вы объехали полсвета.
- Да..., я успел побывать во многих странах. Спасибо вашей фирме, платила она мне неплохо. Было, впрочем, и за что.
- Вы - талантливый микробиолог...
...Так зачем же вы сделали все это? У вас действительно было очень хорошее жалование, и вы были надолго обеспечены интересной работой.
Глядя, как ловко женщина разламывает маленькой ложечкой десерт, Хонки подумал о том, что за все время работы в лаборатории он ни разу не обедал ни с кем из сотрудников службы безопасности...
Она потянулась за кофе.
- Помогите мне...
Хонки, привстав, наполнил ее чашечку кофе из изящного серебристого кофейника и подвинул чуть ближе поднос с бисквитом.
- Да, пожалуйста...Угощайтесь. Вы не поверите, но я тоже рад вас видеть и тоже не против, если все встанет на свои места.
Женщина поблагодарила, поднесла чашечку к губам и сделала маленький глоток. Со стороны могло показаться, что они старые друзья, и им обоим приятна эта случайная встреча.
- Неплохо...
- Я ценю вашу заботу, Мария, и, поверьте, рад искренне, что вы сегодня ночью не убили меня спящим в номере, а решили встретиться. Мне приятно видеть вас, но, увы, я думаю, вчерашний день уже не вернуть. К слову сказать, вы прекрасно выполнили свои обязанности, и я готов дать тому свои подтверждения, если в них кто-нибудь нуждается.
И, как видите, меня до сих пор никто не украл. Я даже и не пытался выброситься из окна при вашем появлении. Так что все в порядке.
Будьте моим гостем: что-нибудь заказать для вас?
Женщина поперхнулась, улыбка на мгновение исчезла, но она быстро взяла себя в руки.
- Господин Миллер, повторяю, произошло недоразумение. И я знаю, тому есть, объективная причина. Каждый человек нуждается в отдыхе, даже такой одаренный трудоголик как вы. За все время в лаборатории вы ни разу не были в отпуске. Вы работали почти без выходных, покидали лабораторию поздно вечером, и не удивительно, что наступил нервный срыв. Но мы это понимаем, понимаем, что вашей вины в том мало. В такой ситуации, человек может совершать самые неожиданные поступки, да и бог весть, что может твориться в его голове...
Вы нам крайне симпатичны, господин Миллер, и я здесь для того, чтобы передать вам это от лица заказчиков. Все верят, что произошло недоразумение, и готовы о нем забыть. Более того, вам приносят самые глубокие извинения. Вы нуждались в отдыхе, и вы его получили. Вам будет выплачено жалование за весь период вашего отсутствия. К вашим услугам будет вновь оборудована лаборатория, и любые ваши требования будут учтены. Если вы нуждаетесь во врачах, они будут немедленно приглашены для обследования и терапии, и вам будет не о чем беспокоиться, у вас прекрасная охрана. Вас никто не хочет украсть, и не пытается убить. Если вас что-то еще пугает....
Хонки, улыбаясь, молча кивал в такт ее словам. "А мне - воды", - попросил он подошедшего официанта.
Женщина остановилась и вновь внимательно посмотрела на Хонки, пытаясь разглядеть его глаза за темными линзами.
- Знаете, Мария, за это время я побывал и в Бразилии. Да, я знаю, что никто из членов этого племени не должен был остаться в живых, но все же я нанял вертолет и специально слетал в Дельту. В те места, где они когда-то жили.
Женщина смотрела на него удивленно.
- Вы понимаете, о чем идет речь?
Она отрицательно помотала головой.
- Вирус, который я изучал, был случайно обнаружен именно в Бразилии. Возможно, эта информация за пределами вашей компетенции. Он был в крови аборигенов одного малочисленного племени. Этнографы не знали, в чем дело, и не могли понять причину некоторых особенностей поведения этих людей. Все люди этого племени были совершенно бесстрашны, и они рождались такими. Что-то в их генах так влияло на их сознание. За всю историю, никто не сумел ни подчинить их, ни манипулировать ими. Племя было, впрочем, столь небольшим и обитало в такой глуши, что едва ли кто-то мог сказать о них по существу что-то еще.
Но вот беда, после того как об этих людях стало известно, племя очень быстро исчезло. Исчезли даже их тела. А штамм неизвестного вируса попал на стол к молодому талантливому микробиологу, который несколько лет работал над заданием по его модификации, а потом неожиданно пропал вместе со всеми материалами, да и еще бог весть с чем. Со всем, что он создал, включая и сам первичный штамм, а перед тем еще и полностью разгромил собственную лабораторию.
- Я знаю немного предысторию, доктор Миллер, но я по-прежнему не понимаю, зачем вам понадобилось все так драматизировать. И я возвращаюсь к тому, с чего начала. Возвращайтесь. Вам нечего бояться.
Ее взгляд снова стал пронзительным.
- Бо-ять-ся..., - повторил он, вслушиваясь в звук своего голоса. - Да, конечно.
Кстати, вы хорошо знаете, что такое страх, Мария?
- Вы шутите?
- Возможно. Но... Вам бывает страшно? Вы привели сюда столько людей, вооруженных людей.
- Перестаньте, господин Миллер...
- Соглашаясь позавтракать со мной, вы разве не опасались, что я мог
сделать себя укол сыворотки, которую вы ищете, и секретный вирус Амазонки живет в моем теле ? Вдруг взять меня можно только мертвым, и кто знает, какой ценой ?
Но если вы все же убьете меня, а в моей крови вдруг не обнаружат пропавший штамм? Если станет ясно, что и он, и все, что о нем известно, ушло со мной в могилу благодаря вашей ошибке, что же будет с вами?
- Бросьте меня запугивать. Я мирно пью кофе здесь с вами, со своим бывшим сотрудником, и опасаться мне нечего. Все остальное лишь плод вашего перегретого воображения, и я - пытаюсь помочь вам придти, наконец, в себя.
- У вас не самая мирная профессия для этого. Согласитесь...
И кому-то же уже не угодили несколько десятков людей там, в Дельте!
- Вам не дает покоя моя профессия ? До недавнего времени вы сами работали по контракту в закрытой лаборатории при военном ведомстве. Согласно моему контракту я защищаю интересы этого ведомства. Все!
Люди, ожидавшие в холле, замерли. Лицо женщины исказилось, но мгновение спустя к ней снова вернулась вежливая улыбка. Она отставила кофе и потянулась за пачкой сигарет.
- Господин Миллер, вы играете с огнем.
- Позвольте тогда задать вам личный вопрос, Мария? Что вас привлекает в этой работе, почему вы - здесь?
- Я офицер службы безопасности. Безопасности!
Вы спрашиваете, почему я выбрала такую профессию? Я выбрала ее честно, поэтому в отличие от многих других, я знаю, что и зачем я делаю. И могу напомнить, что в автомобильных авариях ежедневно погибает больше людей, чем при выполнении любого спецзадания. Погибают совершенно зазря.
Она щелкнула зажигалкой и задумалась.
- Что же...Расскажу, может быть, вас это утешит.
Я выбрала ее еще ребенком. В детстве в деревушке, где я жила, из года в год происходила одна и та же история. Весной на деревьях появлялись вороньи гнезда, и некоторое время спустя вороны выводили птенцов. Внизу на земле жили кошки, у и них тоже рождались котята. Вороны и кошки не жили между собой в мире, между ними шла бесконечная война на уничтожение. Вороны охотились за котятами и заклевывали их при любой возможности, а кошки уничтожали птенцов, когда те только начинали учиться летать и падали на землю. Эта война происходила много лет из года в год, но однажды вороны все же снялись и покинули деревню. Победили кошки. Точно так же могли победить и вороны, но для меня важно было тогда, что война, среди которой я выросла, наконец, закончилась.
Но когда я стала старше, я увидела, что война продолжается, и продолжается повсюду, продолжается бесконечно... Везде есть свои кошки и свои вороны, мир наступает редко и ненадолго, а война длится вечно.
Вам не приходило в голову, господин Миллер, что этой выматывающей войны могло бы не быть, если бы какая-то из сторон, просто имела смелость, наконец, посмотреть правде в глаза и... победить? Дело не в оружии, оружия и технологий предостаточно, дело в людях - в правительствах, генералах, солдатах, просто в людях не способных на решительные шаги.
Официант принес воды, и Мария замолчала.
Хонки раскупорил бутылку, налил жидкость в бокал и сделал несколько больших глотков.
- А у воды есть вкус. Совсем недавно я и не думал об этом. Хотите попробовать?
Мария протянула пустой стакан.
- Да, пожалуйста...
Разве вы, доктор, не согласны с тем что я сейчас сказала ? Ситуация назрела давно. Волей судьбы работать над проектом выпало именно вам, вы создавали средство, позволяющее корректировать эволюцию, сделать шаг, который общество, оставаясь политкорректным, или как там, сделать само никогда будет не в силах !
Бесконечно противостоящие две, три, четыре силы. Снежный ком конфликтов, изнурительные гражданские войны. Вы понимаете, что в будущем глобальном мире все, наконец, должно быть иначе, и препятствие к этому одно - изуродованная гуманизмом человеческая природа, сами люди, погрязшие в иллюзиях и страхах, не способные защитить даже себя.
Или вы видите будущее иным?!
- Да, Мария, я понимаю, о чем вы.
Передо мной поставили задачу: раскрыть механизм действия вируса и немного изменить штамм. Преобразовать кольцевую молекулу РНК.
Один укол, прививка, и...вот он, бесстрашный и безупречный воин, чиновник, гражданин. Но...Он должен был быть и управляем.
Беда только в том, что полностью бесстрашный человек становится и свободным. Скажу больше, теряя страх, человек теряет агрессивность. А послушным человека делает именно страх, - бесстрашный слуга, наемник, робот - это нонсенс. Человек без страха - только любит, он любит жизнь... Если он и воин, то - свободный... И с кем ему воевать?
Мария кивнула.
- Я догадываюсь... Служба безопасности проанализировала случившееся. Вы сильно изменились за время отсутствия.
Хонки хмыкнул.
- Думаю, ведомство в первую очередь интересовало, не инфицирован ли я сам, случайно или умышленно. Инкубационный период, за время которого вирус перестраивает организм и появляются устойчивые изменения, - около полугода.
Тогда вам достаточно моего мертвого тела. Как было достаточно когда-то тел тех бразильских аборигенов. Как сотрудник я вызываю очень большие сомнения.
Он развел руками.
- Но достаточно в том случае, если я перед этим сам научу вас находить и идентифицировать вирус, а это может быть очень непросто, потому что теперь он может быть другим. Согласитесь, здесь за завтраком я вас не научил бы этому, даже если бы хотел. Для этого нужна и лаборатория, а ее, как вы помните, больше нет. Но я могу быть и не инфицирован, и штамм - просто спрятан в надежном месте. Поэтому вы решили сначала со мной поговорить.
Есть и третий вариант: "амазонка" больше не существует, вируса теперь нет нигде.
Хотя серьезная служба едва ли станет мне верить в этой ситуации... Суть разговора в другом, не так ли ? Боюсь ли я чего-нибудь, боюсь ли я смерти, например ? Пока это единственный критерий, но...
Мария загасила сигарету и сделала какой-то знак охранникам.
- ...Не спешите, - продолжал Хонки, - почем знать, может быть, мне все же сейчас страшно?
Вдруг вы ошибаетесь, и в моей крови может все же не оказаться вируса ? Его поиски могут занять очень много времени, а я на беду смогу успеть покончить с собой, не оставив вам уже никаких следов.
Я все-таки не советую вам сейчас пытаться меня убивать. Ваши шансы сильно уменьшатся.
Несколько человек спустились на террасу и остановились неподалеку.
- Послушайте, доктор...
Мария вытерла губы салфеткой и приготовилась встать.
- Вы правы, что до меня, за эти без малого полчаса, я почти убедилась в том, что вирус живет в вашей крови. И вынуждена вас огорчить, если это и не так, ситуация не настолько патовая, для начала пробы крови можно взять и у живого. Людей для этого у нас хватит. Но, поверьте, мы ценим и любим вас и совсем не хотим причинять неприятности.
Но оттого, что в ней обнаружится, зависит дальнейшее. И если результат будет положительным, вы можете уже оказаться не нужны. Но жить вам или нет, будет зависеть только от вас самих, согласитесь. В любом случае...
Охранники подошли совсем близко и окружили столик плотным кольцом.
- В любом случае я могу только догадываться о том, как себя чувствует человек инфицированный "амазонкой", но, думаю, оставаясь предоставленным себе самому, человек без чувства страха однажды может совершенно случайно погибнуть и сам.
Назавтра вы оступитесь и упадете со скалы, вас застрелит случайный грабитель потому, что вы не будете вести себя так, как обычная жертва. Как знать, вы просто можете случайно отравиться в фаст-фуде. Или утонете, пытаясь переплыть Ламанш.
Вам нужна нянька, нужны забота и внимание. Вам нужны мы. В противном случае - психбольница, а то и тюрьма. И ваши будущие дети тоже будут больны. А мы будем защищать и их....
Она говорила что-то еще, останавливаясь и делая паузы, внимательно вглядываясь в его лицо. Солнце уже начинало жечь, и хотелось пересесть куда-нибудь в тень.
Слушая ее, Хонки вспоминал, как когда-то очень давно, в детстве, в день, когда ему исполнялось девять лет, он убежал рано утром из дома и долго шел один по старому лесу, куда глаза глядят, пока не оказался на лесной поляне, большой и необъятной почти как поле, усыпанной летними пахучими цветами... А лес, по которому он туда шел, был полон таких могучих деревьев, что, как он не силился, его рук не хватало на то, чтобы обхватить ни один из стволов. И то утро было такое же красивое, как и это...
Он допил воду и подумал о том, что, только становясь самим собой, человек начинает по-настоящему ценить свою собственную жизнь, и самые будничные вещи тогда становятся творчеством, а сама жизнь вдохновением. А счастье, наверное, просто в том, чтобы научиться передавать другим это вдохновение. И, кажется, ему еще ни разу не приходило в голову пытаться переплыть Ламанш...
- Поэтому решайте.... У вас еще есть шансы. Я с вами откровенна. В том случае, если в крови не окажется вируса, это только принесет вам дополнительные неприятности. А судя по тому, что все эти полгода вы наслаждались жизнью и путешествиями, кончать с собой вы не очень расположены. Но мы в этом вам поможем, если вирус на самом деле безнадежно утрачен. Надеюсь, теперь мы друг друга поняли ? Решайте...
- Решайте, - женщина повторила еще раз.
- Увы..., - Хонки улыбнулся.
...Он лежал тогда несколько часов в траве среди цветов, глядя в небо, и думал о том, что впереди еще целая жизнь. Он понял вдруг, что есть что-то очень важное в этом мире, что есть и в нем самом, и за все эти годы оно не изменится и не исчезнет, но сейчас девятилетним мальчиком, этим ясным солнечным днем, он это знает, чувствует и понимает, а потом сможет забыть и наверняка забудет. И всё же он будет жить благодаря этому чувству, потому что именно это и есть сама жизнь. И, что он обязательно станет взрослым, с ним произойдет много событий, пустяковых и значительных, но то, что он чувствует сейчас, здесь, на этой поляне, очень важно для него, потому что за свои долгие годы он еще много раз будет делать выбор, и однажды ему придется принимать решение, и то, что он выберет, он выберет - благодаря этому дню.
- Увы..., - Хонки помолчал, - Я только могу поблагодарить вас, Мария, за компанию и за то, что познакомился сегодня со всеми, - Он кивнул стоявшим вокруг мужчинам.
- Есть и четвертое решение. Прошу извинить, что я не сказал об этом сразу. Решение это, впрочем, принято давно, и сейчас что-то исправить уже невозможно.
Его суть в том, что этот вирус по-прежнему существует, против него нет вакцины, и едва ли она будет. Вряд ли я ошибаюсь.
Он заговорил очень тихо, почти не повышая голоса, казалось, обращаясь к одной только женщине сидевшей с ним за столиком, но десяток мужчин вокруг вслушивались в каждое его слово.
- Я заразился еще в самом начале исследований несмотря на то, что такая возможность была крайне мала. И, несомненно, я был первым инфицированным им
микробиологом, иначе вирус давно бы уже гулял по планете.
Искушение начать - было столь велико, что я с трудом сдерживал себя несколько лет, пока не стал уверен, что результаты моей работы необратимы, и моя дальнейшая судьба уже ничего не изменит.
Вирус прежде передавался только через кровь, и было очевидно, что племя, где он был обнаружен, тщательно берегло его от чужаков. Не менее тщательно штамм в дальнейшем хранили и в вашем ведомстве, позволяя ставить опыты только на животных, которых затем не оставляли в живых.
Поэтому все последующее время я работал только над одним: изменить вирус так, чтобы он смог передаваться обычным путем. Вы понимаете, что это значит: "обычным путем"?
- Это означает...?
Мария вздрогнула и остановилась на полуслове.
Собравшиеся вокруг подались назад и замерли.
- Это означает, что вы можете спрятать свое оружие, оно не поможет. Теперь вирус передается от человека к человеку, и совсем скоро на планете начнется эпидемия.
Улыбнувшись, Хонки встал, наблюдая за тем, как меняется выражение их лиц, отступил в сторону и повернулся к выходу с террасы.
- Завтрак закончен, и я прошу извинения, мне пора.
Сообщите тем, кто вас послал, что доктор Миллер пришел к выводу, что поставленная перед ним задача невыполнима, и он уходит в отставку.
Все, что я смог сделать, это - изменить условия адаптации вируса, сам же он остался таким, каким и был обнаружен.
Я изменил последовательность нуклидов РНК и сделал сам вирус свободным. Новый штамм передается через воду и воздух. И, путешествуя, я провел не даром весь это год.
Инкубационный период достаточно долог, несколько месяцев. За это время вирус преобразует клетку и адаптируется в организме полностью.
Хонки сделал шаг к охранникам.
- И еще раз благодарю вас всех за компанию.
Он протянул руку Алексу, но тот, отвернувшись, отпрянул.
- Прости, друг, скоро и ты станешь таким же, как я ...
И вы тоже... Вам сейчас уже не поможет даже полное переливание крови.
Да, Мария, вы все, скорее всего, уже инфицированы. Даже если это и не так, рано или поздно - вы будете, потому что эпидемия продолжается почти год, и вскоре вы это поймете.
Вы можете, сделать со мной , что угодно, но теперь "амазонка в крови миллионов, и очень скоро мир станет другим. Впрочем, я смогу еще пригодиться.
Так что - всего наилучшего, и буду рад видеть вас всех снова...Как-нибудь через полгода...
***
"Страшно, - подумал Хонки, выходя из гостиницы, - Страшно...Как страшно было все это начинать..."