Маринин Дмитрий : другие произведения.

Ветер судьбы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Ветер судьбы.

   Взмахнув могучими крыльями, высоко в небе парил коршун. Он сделал очередной круг над стоянкой двуногих, ожидая, когда те соберутся в путь, чувствуя, что скоро настанет его очередь пировать. Под ним расположилась бескрайняя степь, пасущиеся табуны коней. Сверху люди выглядели как муравьи, суетливые, нервозные. Солнце только что взошло над горизонтом. Равнина, освещенная горячими лучами входящего солнца, только пробуждалась от ночной спячки. Теплый степной ветер дул с юга. Пасущиеся стройные кони взволнованно фыркали, предчувствуя надвигающуюся песчаную бурю. Ветер уныло ласкает траву, поднимая горячую пыль. На равнине было душно, а на юге уже виднелось красное марево.
   Наконец внизу сборы окончились и люди, сев верхом на коней погнали табун к реке, к броду. В этой земле вода ценилась дороже жизни. Дождь идет всего несколько раз в год. Трава, под пылающим солнцем побуревшая от жары, хрустит под копытами лошадей. Острые как иглы листья, покрывают землю. Правда, кое-где на равнине встречаются небольшие деревья и рощи, но древесина здесь еще большая редкость, чем вода. Только вдоль рек можно увидеть вечнозеленые заросли и высокие деревья.
   Когда-то из-за рек, колодцев, небольших озер, которые пересыхали в самое жаркое время года, шла ожесточенная война. Племена сражались между собой за право пользоваться, тем или иным водоемом. Выживает тот, у кого есть вода. Вода - это жизнь, это жизнь для всего клана. А еще вода нужна для лошадей, которые в степи ценились дороже человеческой жизни.
   Через два часа утреннее солнце закрылось красной дымкой. Горячий ветер налетел на кочевников, в воздух поднялся песок, мешавший дышать. Ветер дул между барханами, перенося с одного место на другое миллионы песчинок, а затем, словно передумав, снова сдувал песок на прежнее место. Люди, закрыв лица платками, пали ниц. Все живое попряталось, укрывшись от непогоды. Буря бушевала полчаса, прекратившись так же неожиданно, как и началась.
   Когда улеглась пыль, всадники бросились собирать разбежавшихся коней. Табун лошадей состоял из трех косяков, по десять-пятнадцать лошадей в каждом. Большая часть коней принадлежала вождю - Хрангату. Он прославился на всю степь как бесстрашный охотник и великий воин. Конокрады и воры не осмеливались даже и близко подходить к этим коням. Украсть лошадь у вождя - накликать на себя гнев всего племени. Да и сами лошади были особой масти, благородной. Поскольку эти кони были неприхотливые в бою, на них можно было отправляться чуть ли не на край света. Если даже какой-нибудь смельчак и украдет коня, то продать его он не сумеет. Слухи по степи распространяются быстрее ветра. Каждый кочевник будет знать, что это за конь и кому принадлежит.
   Полуденное солнце разогрело землю. Всадники мчались на восток, к реке, к стойбищу, где можно отдохнуть с дороги, выпить прохладного кумыса, и понежиться в тени деревьев.
   Каменистая равнина закончилась, уступив место дюне. Со стороны казалось, что песок тянется бесконечно. Но кочевников не зря прозвали пустынными путешественниками, они знали эти места как свои пять пальцев.
   -Хай-я, - кричали всадники, подгоняя лошадей.
   Вон уже видны холмы, а за ними родное селение. Около юрт, на огне стоят медные котелки, в которых варится вкусная баранина. У реки пасутся козы, а прекрасные девушки готовят для воинов обед.
   Трава у стойбища была сочной, зеленой, не такая как в степи. В воздухе стояло молчание, лишь нарушаемое гортанными криками женщин, отгоняющих детей от огня. Время трапезы еще не началось.
   Подойдя ближе, всадники увидели у деревьев два десятка верблюдов. Никак к великому вождю прибыли гости, богатые купцы из Марказа. Несколько женщин, звеня украшениями, выбежали навстречу вновь прибывшим.
   -Хая-й, - кричали они.
   Вслед за женщинами к всадникам приблизился пожилой воин, загорелый, коренастый. Его глаза, прикрытые тяжелыми веками, смотрели куда-то вдаль, в неведомое. Твердая уверенность чувствовалась в его движениях. Он шел, опираясь на дубовый посох. Подождав, когда всадники слезут с коней и подойдут поближе, воин произнес приветствие:
   -Милостью неба, приветствую вас. Здоровы ли вы? Все ли кони целы?
   -Приветствуем тебя, храбрый Хаар-Садин, мы скакали со стойбища Мургуна, все кони нашего повелителя вернулись целыми и невредимыми. Мы же, да хранит нас небо, сами здоровы. Скажи нам, чьи эти верблюды у реки? И почему не видно мужчин? Неужто во время нашего отсутствия карганы опять совершили набег? И что это за люди в белой одежде ходят среди юрт?
   -Да хранит нас небо. Эти верблюды принадлежат купцу Таргуну, родом из Марказа, он прибыл к вождю вчера вечером. Воины в белой одежде - это стражники купца. А наши мужчины с утра ушли на охоту.
   -А где сам купец?
   -В юрте у вождя. Они с утра ведут переговоры. Купец хочет купить двадцать отборных лошадей и перепродать их в городе.
   -Хая-й, - воскликнули кочевники, - значит, вечером нас ждет веселье!
   Продажа столь большой партии коней обязательно сопровождалась пиром. Кто знает, если купец предложит хорошую цену, то вождь прикажет зарезать с десяток овец и открыть несколько бочонков сладчайшего вина.
   Торги шли долго. Солнце уже спускалось с раскаленного неба, когда Хрангат, вождь кочевников, и купец вышли из юрты. Купец выглядел совсем старым, с белой бородой и сухими руками. Старик шел медленно, перебирая длинные полы одежды. В руках он держал посох, а одежда была совсем не нарядной, скорее грубой. Только по золотой цепочки на груди и по уверенной походке в нем можно было узнать предводителя каравана.
   Хрангат жестом позвал к себе табунщиков и приказал поймать двадцать отборных коней. По его виду было ясно, что торговля прошла успешно и за лошадей назначена неплохая цена.
   -Скорее сова догонит ласточку, чем кто-нибудь поймает этих коней, - сказал Хангат, нахваливая свой товар.
   Тем временем, когда кочевники метались по равнине и отлавливали наиболее быстрых и резвых скакунов, в селение, под тремя пальмами сидели двое мужчин. По одежде в них можно было признать брейсоны, мелких торговцев, путешествующих под охраной каравана. Путешествие через степь опасное, и передвигаться лучше всегда вместе, либо большой группой, либо присоединиться к какому-нибудь каравану. Поэтому эти двое сидели чуть в стороне. Они как бы вместе с купцами, и в то же время держались от каравана на некотором отдалении. Оба среднего возраста. Один из них, носил на руке клеймо бывшего картежника - образ человека в квадрате. Только, около клейма еще виднелась длинная пунктирная полоска - знак того, что данный человек либо отсидел свой срок, либо с него сняли наказание. Возможно, он один из тех, кто смог бежать во время прошлогоднего восстания. Так или иначе - по закону, человек сумевший прожить в бегах больше года, становился свободным. Второй торговец был чуть повыше и чуть посмуглее. Скорей всего он родом из южных степей. Из тех мест, где по рассказам стариков и песням бродящих поэтов живут странные звери, которые бегают по степи быстрее антилоп, лазают по деревьям проворнее обезьян и перепрыгивают с ветки на ветку словно воробей.
   Торговали они самым обычным товаром: мелкими погремушками, финиками, орехами, кусочками сахара, который ценился в степи и являлся большой редкостью. Но самым дорогим товаром, который они везли, была смуглая красавица, с ног до головы закутанная в шелка. Когда женщины племени подходили к бресонам и спрашивали про девушку, то те гордо отвечали, что это дочь одного вождя, чей народ кочует далеко на юге, около Великий Соленых Озер, а везут они ее в славный город Марказ, в дар царю. Самые сильные и богатые воины Хрангата тоже подходили к торговцам и спрашивали, не продадут ли они смуглую красавицу? Но после того как купцы назвали цену в тысячу золотых, что равносильно стоимости пятидесяти лошадей, охота на столь дорогую покупку у всех отпадала.
   Единственная, кто крутилась около заморской принцессы, была маленькая девочка, лет восьми отроду. Вывалянная в грызи, едва прикрытая лохмотьями. Переступая босыми ногами в теплой пыли, девочка бегала вокруг смуглой незнакомки и ловила брошенные ей финики. Принцесса смеялась, хлопала в ладоши, когда очередной брошенный финик подал в передник девочки.
   -Тара, - крикнула старая женщина, выглянув из юрты.
   Босоногая девочка побежала к своей матери, стараясь не рассыпать дары.
   -Что за непослушная девчонка! - принялась бранить дочь женщина, - вот увидишь, ночью тебя украдут степные разбойники и продадут в рабство.
   Но Тара краем уха слушала материнские слова, она любовалась издалека одеждой принцессы. У девочки не было братьев. Ее семья - это седобородый отец и беззубая мать. В иерархической лестнице, семья Тары занимала самую низшую ступень в племени. Питались они корешками или сушеными финиками, ячменная лепешка редко украшала их обеденный стол. У Тары не было храбрых и смелых братьев, которые смогли бы заступиться за нее от издевательств остальных ребят. У нее не было старшей сестры, которая блистала красотой, и за которую можно было бы получить богатый выкуп. Ее отец, седой Рахим, слишком стар и больше не может держать в руках копье. С утра до поздней ночи он пас ханских овец. Работа, с которой бы даже справился и простой мальчишка, и платили за эту работу жалкие крохи.
   -Странный народ эти женщины, - сказал один из торговцев своему товарищу, сидя под роскошной пальмой. - В пути, увидев пустыню, они поднимают вой и плачут, а в незнакомом селении начинают играть с оборванными детьми. Не благопристойно княжьей особе резвиться в пыли с чернью.
   Его друг задумался и немного погодя ответил:
   -Истину говорят твои уста. До города еще пять дней пути. Если принцесса в пустыне опять поднимет жалобный вой, то я больше не выдержу. Да хранит нас небо! А, по-видимому, она привязалась к этой девочке, неплохо бы взять ее с собой.
   Такие мысли не раз приходили в голову торговца. Он понимал, что княжне нужно уделять больше внимания и уважения. Но что можно требовать от обычных брейсоны, которые подобно лепестку, гонимый по пустыне ветром, скитаются по белому свету.
   Они были обязаны довести принцессу до города в целости и сохранности. Иначе вместо награды их ждал бы палач в черной маске. Поговаривали, что ее объятия сладки как мед из царской кладовой. Ее улыбка - как благословение солнца. А в ее глазах сверкает свет далеких звезд. Ее волосы словно шелк, а ее алые губы как лепестки розы. Сама она была кротка, как овечка, и прекрасна, как бриллиант в золотой оправе.
   Впрочем, подтвердить или опровергнуть вышесказанное брейсоны не могли. Принцесса для них - табу, не то что прикасаться, но даже глядеть на нее они не имели права. Хотя за долгое путешествие купцы стали чуть ли ее ненавидеть. То это не так, то другое. То ей в седле не удобно, то мухи надоедают, хотя последние в это время года почти не водились.
   По мере того как брейсоны, путешествующий торговец, размышлял о дальнейшем походе, и думал, как утихомирит нрав принцессы, солнце склонялось к западу. Освещенная яркими лучами заходящего светила пустыня переливалась алыми красками.
   На стойбище готовились к ужину. Воины и охотники расселись вокруг костров, чтобы рассказать друг другу истории или выпить чашу кумыса. Эти люди обнаженные до пояса, одетые в мягкие кожаные штаны из волчьей шкуры, отдыхали после жаркого дня. Их грудь, предплечья и даже у кое-кого руки были покрыты татуировкой. У каждого на шее висело по несколько охранных амулетов, которые по преданию защищали владельца от сглаза, порчи, болезни или просто приносили удачу. Охотники все еще продолжали обсуждать приезд купца и продажу отборных лошадей. То и дело у костра вспыхивал веселый смешок, когда один из кочевников вспоминал забавную историю.
   Принцесса и чумазая девочка сидели рядышком и играли в ладоши. Обе весело хихикали и смеялись.
   -Чей это ребенок? - спросил один из брейсоны, проходящую мимо женщину, указав в сторону девочки.
   -Это Тара. Дочь Рахима. Он живет со своей женой вон в той хижине. Вон, около этой хижине растет лотос.
   Брейкер поблагодарил женщину и направился к указанной лачуге. Неистовый лай собак возвестил хозяев о приближении незнакомца. Рахим, бородатый старик, выглянув из хижины, жестом утихомирил собак и вышел навстречу гостю.
   -Мир тебе, путник. Что привело тебя ко мне?
   Незнакомец был одет в длинную белую рубаху без рукавов, поверх которой был накинут овечий тулуп. Старик осмотрел гостя с ног до головы, заметив клеймо картежника, чуть сдвинул брови, однако не проявил удивления.
   -И тебе мир, почтенный старец. Меня зовут Ахзвет, что на моем языке означает "честный". Сам я родом из далекой страны, что лежит за бескрайными лесами и степями на западе. Я знаю много языков, какое-то время был толмачом у вашего короля. Теперь же я обычный торговец, что скитается по земле, посещая города и дивные страны.
   -Зайди в мой дом, Ахзвет, присядь к огню и отдохни с долгой дороги. Да не покажется мой дом тебе слишком бедным.
   -Благодарю тебя, почтенный хозяин.
   Они вошли в хижину, которая более походила не землянку. В центральной части слегка тлел костер. Рядом лежала охапка сухих веток. Пахло травами. На веревках, вдоль стен весели корешки, пучки целебной мяты, тысячелистник, лотос, сушеные фрукты и еще какая-то непонятная трава напоминающая водоросли. В углу, около овечьих шкур, которые использовались как одеяло, стоял кувшин с водой и пустая корзина.
   Старик уселся у очага и рукой пригласил гостя расположиться рядом. Ахзвет, подобрав под себя ноги, сел на голую землю.
   -Да не обидят мои слова, скажи, что привело тебя ко мне? - спросил Рахим, после того как отпил из деревянной чаши речной воды и отдал ее гостю.
   Ахзвет следую закону гостеприимства, сделал глоток мутной воды, вытер рукой рот и сказал:
   -Почтенный хозяин, за долгие годы я посетил немало стран и городов, видел немало прекрасных женщин, но среди них не было прекрасней, чем Шуриа, степная принцесса, которую я везу в славный город Марказ, чтобы поднести ее в дар правителю. Преклони ухо свое и выслушай мои слова. С тех пор, как наш караван прибыл в его селение, твоя дочь ни на шаг не отступает от принцессы. Если ты внимательно прислушаешься, то услышишь, как они до сих пор играют, хотя солнце уже спустилось за горизонт. Еще никогда я не видел, чтобы принцесса так веселилась. Я хочу купить твою дочь и взять ее в город, как служанку, чтобы она сопровождала дочь вождя.
   Рахим, услышав такую речь, несмотря на преклонный возраст, бросился наземь, стал лупить кулаками по земле и рвать на себе волосы, чтобы задушить душевную боль болью телесной. Его гость подождал некоторое время, выждав, пока кончиться истерика и затем дал старику напиться.
   -Сколько ты хочешь дать за нее? - спросил Рахим.
   -За столь прекрасное дитя я дам тебе три золотых и еще новый халат в подарок.
   -Три золотых! - вскричал отец. - Три золотых за мою прекрасную дочь, за мой любимый цветок. О боги! О всевидящее небо! Каждый день я пасу на склоне холма овец, каждый день солнце встает на востоке, но никогда я не слышал, чтобы чужеземный торговец уводил любимую дочь от любящего отца за жалкие три золотые монеты! А ей всего восемь лет!
   -Клянусь своим кинжалом, из твоих уст льется правда, словно мед, - ответил Ахзвет. - Твоя дочь стоит больше трех монет. Я дам тебе пять монет, прекрасный халат, головку сахара и самый лучший кувшин со сладчайшим вином из моего товара, который ты сможешь сам выбрать.
   -Достопочтенный гость, взгляни на мои руки. Когда-то я был самым сильным воином в нашем племени, теперь же я с трудом держу копье. Два года назад, когда маленькой Таре было всего шесть лет, наше селение посетила проказа. За одну луну большая часть овец погибла от болезни. А так как в этом селение я зарабатываю себе на жизнь, тем, что пасу чужих овец, для меня настали тяжелые времена. А кроме меня самого мне надо кормить еще мою жену. Мы бы непременно умерли с голоду, если бы один из воинов вождя не дал бы мне мешок пшеницы. За это я обещал ему свою дочь, когда она вырастет, то она должна стать его третьей женой!
   -Видит небо, что я пришел к тебе не как враг, а как друг. Разве твоя дочь достойна только того, чтобы стать третьей женой простого кочевника? Разве судьба не приготовила для твоей дочери более счастливую жизнь, чем быть черной женой воина? - произнес Ахвет, а затем добавил шепотом, - Она станет личной служанкой принцессы, а возможно даже и личной служанкой королевы. Во дворце она не будет знать нужды. Окруженная людьми благородной крови, твоя дочь будет одеваться в нарядные платья, а так как она будет личной служанкой и подругой принцессы, у нее самой будет куча слуг. Разве я говорю не правду?
   -Что ж, я верю твоим словам. Видит небо, что я желаю для своего ребенка только благо. Я согласен опустить свою девочку, но я должен держать свое слово. Если Тара не выйдет замуж за него, то мне надо вернуть свой долг.
   -Ты справедливо рассуждаешь, свои слова надо держать и долги отдавать. К своей цене я добавлю еще два золотых, на них ты сможешь купить двадцать мешков зерна и пару овец.
   -Твоя цена достойна. Но Тара еще ребенок, к тому же она моя единственная дочь.
   -Хорошо, к своей цене, я добавлю еще вот этот прекрасный перстень. Ты сможешь его продать или обменять на целое стадо овец, чтобы ты смог жить без нужды до глубокой старости. Итак, за свою дочь я тебе дам: семь золотых, новый халат, золотой перстень, головку сахара и кувшин вина! По рукам?
   -Хоть моя жена и будет опечалена, я принимаю твое предложение.
   Они пожали друг другу руки, выпили по глотку воды и съели по сухому финику, чтобы отметить сделку. Затем, словно давние друзья, Ахзвет и Рахим вышли из хижины, поговорить о погоде или просто поболтать.
   Около входа стояла худая сгорбленная старуха, старшая и единственная жена Рахима и мать Тары. Судя по ее заплаканным глазам, она слышала весь разговор. Но так как еще муж и хозяин дома принимал гостя, она согласно закону гостеприимства ждала на улице. Ахзвет, предвидя приближающуюся семейную бурю, простился со старцем и направился к своему другу, рассказать детали покупки и выбрать из товара лучший халат и кувшин с вином.
   Супруги скрылись в дверях лачуги, и через некоторое время оттуда раздались всхлипывания женщины. Рахим начал успокаивать свою жену, утверждая, что дочери будет лучше в городе, хотя у него у самого на глазах стояли слезы. Он предвидел, что придет момент, когда Тару придется продать или выдать замуж, но не ожидал, что этот момент наступит так рано. Но он был всего-навсего бедным стариком, у которого кроме семьи и жалкой лачуги больше ничего не было, не считая огромных долгов.
   Рахим обнял свою жену и проложил ее голову к себе на грудь. Он еще помнил ее молодой, красивой, когда он, чуть ли не первый воин в племени, выкупил ее за десять золотых и четыре мешка пшеницы. Время шло, а боги все не посылали им детей, а сам Рахим так нежно любил свой лепесток розы, как прозвали ее в молодости, что не стал брать взять вторую девушку, опасаясь ранить хрупкое женское сердце. И только на старости лет, небо сжалилось над ними и подарило маленькую девочку, миленькую Тару.
  

* * *

  
   Тихая ночь накрыла селение. Горели костры, холодное ночное небо, усеянное россыпью звезд, безлико смотрела на землю. Темнота в этих местах наступает быстро. Где-то вдалеке раздавался отрывистый хохот гиен, волчий вой и рев таинственный животных. Ночные хищники выходили на охоту. В поселке стояла тишина, затихли оживленные беседы у огня, не стало слышно веселого писка детей, даже собаки прижавшись мордой к земле только и могли, что тихо подвывали своим диким собратьям. Лишь часовые время от времени перебрасывались скупыми фразами, переходя от одного костра к другому.
   Для Тары эта была последняя ночь, проведенная с родителями. Она не понимала, почему у матери такие печальные глаза и так крепко поджаты губы. Она не понимала, почему за ужином не слышно долгих бесед и отец сторониться ее взгляда, словно боится смотреть прямо в глаза.
   С рождением нового дня, жизнь вновь забурлила в поселке. Первыми встали женщины, раздули огонь и стали готовить еду. Ранним утром, когда погонщики каравана наполняли кувшины темной прохладной водой из реки, поили лошадей и верблюдов, Ахзвет подошел к хижине Рахима. Тара выбежала ему навстречу. Отец объяснил ей, что она должна отправляться в путешествие вместе с принцессой, с которой играла вчерашний день. Она еще не понимала, что покидает родительский дом навсегда, и как ребенок радовалась предстоящему путешествию.
   -Я поеду на верблюде? - спросила она.
   -Да, на самом лучшем верблюде! - ответил Рахим, улыбаясь от души.
   -А куда мы поедем?
   -В город, в славный город Марказ, в самое сердце королевства!
   -А зачем?
   -Ты будешь сопровождать принцессу, станешь ее подругой.
   -Значит, я тоже стану принцессой?
   -Не совсем так, хотя, кто знает? Судьбу нельзя угадать, но мне приходилось слышать о многих чудесах. Я видел разорившихся купцов, которые стали попрошайками, видел, как простой раб становился князем, как отважный воин умирал в схватке и его тело отдавали на съедение шакалам. Жизнь слишком сложна, и нельзя предсказать, что ждет нас за очередным поворотом.
   -А я могу взять с собой Золотовласку?
   -Кого? - не понял Рахим.
   Тара достала из передника детскую куклу, сшитую из меха. Кукла была крохотной, еле умещалась на ладони взрослого человека, да к тому же очень старая. Вместо глаз - деревянные пуговицы, права рука оторвалась, а вся спина измазана сажей.
   -Конечно, - ответил Рахим, и еще раз улыбнулся. Он был рад, что удалось уговорить девочку отправиться в путь так легко. Без лишних слез и истерик. Дети очень тяжело расстаются с родителями, даже маленькие девочки.
   Тем временем женщины племени хлопотали по хозяйству, мужчины осматривали оружие и оседлали лошадей. Вождь согласился дать для сопровождения каравана отряд своих воинов. Кто знает, может быть за барханом укрылись разбойники, ожидающие легкой наживы, а может быть сам гроза пустыни, безжалостный Архам-Толи, привел свою шайку головорезов.
   Наконец, когда утренний завтрак был съеден, запас лепешек спрятан в дорожные мешки, кувшины наполнены водой и сладким кумысом, караван двинулся в путь.
   В час рассвета степь молчала. В алом полусвете вдали виднелись серповидные песчаные гребни холмов, окрашенные в розовый цвет. На востоке, на сколько хватал глаз, раскинулась выжженная пустыня. Началась самая трудная часть пути. Округленные или заостренные песчаные холмы таили немало опасностей. Здесь песок уходил из-под ног и засасывал за собой все вокруг. Здесь блуждали песчаные души, наводившие сглаз на путников и заманивая их в самую глубь пустыни. Здесь солнечный свет и песок больше не существовали раздельно, они сливались в одно единое, целое, в безумное раскаленное море, без капли воды.
   Караванщики подгоняли верблюдов, опасаясь, что до наступления жары они не доберутся до каменной гряды, в тени которой можно было бы переждать полуденный зной. Солнце все поднималось выше и выше. Ослепительные лучи сначала приятно согревали, а затем начинали палить с невероятной силой. Всадники тихо переговаривались, сквозь зубы, бранясь на то, что вышли из поселка так поздно. По-хорошему надо было отправляться в путь еще ночью, ибо тогда полпустыни прошли бы еще до рассвета.
   Тара ехала на одном верблюде вместе с Шуриа. Принцесса сидела впереди нее, на мягком удобном ковре, а ей же пришлось довольствоваться грубым полотнищем. На княжескую особу накинули чистый белый платок, который защищал принцессу от палящего зноя, а девочке дали лишь что-то подобие мешковины, которое скорее раздражало потную кожу, а не спасало от жары. Ко всему прочему Тара очень хотела пить.
   Слабый ветерок не нес прохлады, скорее наоборот, он только усиливал жару и, поднимая миллионы частиц песка, затруднял дыхание. Раскаленная пыль попадала в глаза, вызывая боль.
   Тара раскачивалась при каждом шаге своего верблюда. С трудом удерживая равновесие, она из последних сил сталась не упасть с верблюда. Во рту все пересохло. Даже когда девочка попыталась крикнуть, чтобы ей дали воды, вместо связанных слов получилось что-то подобие мычания. Через некоторое время жажда и зной добрались и до принцессы. На ее голос сразу же откликнулись. Рахим протянул ей кожаный бурдюк, дал напиться. В сторону Тары он даже и не взглянул.
   Лошади, несмотря на природную выносливость, изнывали от жары. Некоторые всадники сошли на землю и поплелись рядом с лошадьми. Ноги вязли в сыпучем песке, караван под палящим солнцем брел между барханами, обходя стороной сыпучие склоны. Все новые песчаные горы появлялись на горизонте. И их числу не было конца.
   Наконец кто-то впереди издал одобряющий возглас, на горизонте появились черные пятна. Каменная гряда уже близка.
   Под ногами земля стала тверже и уверенные в том, что привал близко люди и животные увеличили шаг. Постепенно песок вытеснили камни и глина, и ноги больше не увязали в песке. Каменная гряда все росла и приближалась, и уже можно было разглядеть маленькие пещеры на склоне горы.
   Караван расположился в небольшой расщелине, в которую по велению судьбы не попадал луч света. В тени люди отдыхали после трудного перехода. Тара думала, что они двинутся в путь после отдыха, но купец решил подождать по вечера, надеясь оставшуюся часть пути пройти ночью и следующим утром оказаться на просторных пастбищах. Дальше уже до границы королевства - рукой подать. И через четыре дня они придут в Марказ.
   Шуриа опять закатила истерику. На этот раз она заявила, что не хочет больше ехать на верблюде вместе с Тарой, якобы от нее плохо пахнет, да и сама она чумазая и противная. Услышав сии слова, Рахим со своим другом чуть ли не стали рвать волосы. Пришлось успокаивать принцессу и заявить, что девочка поедет отдельно. Как только прецедент был исчерпан, княжна потребовала подать ей другую еду, ибо она не будет есть из мешка, откуда ела Тара.
   -О небо, за что мы так прогневали тебя? - воскликнул Рахим.
   Если раньше он хотел преподнести Шуриа правителю Марказа вместе с девочкой, то теперь об этом нельзя даже и думать. Не хватало еще того, чтобы принцесса начала капризничать во дворце.
   -Что же мы будем делать с девчонкой? - спросил другой торговец.
   -Еще не знаю, но я что-нибудь придумаю.
   Итак, судьба опять начала играть с Тарой, казалось, что ее дальнейшая жизнь складывалась не так уж плохо, но ветер судьбы вновь изменил направление. Что ждет ее в городе? Сама девочка не слышала разговора брейсонов, а если бы и слышала, то не предала этим словам большого значения. Я буду принцессой, мечтала Тара, и никто не смог бы переубедить ее в этом.
   Наступил вечер, закат медленно потухал, алое солнце, коснувшись вершины холмов, уже не пылало так ярко. Дневная жара постепенно вытеснялась прохладными сумерками.
   Воины напоили коней, проверили оружие, поели на скорую руку и двинулись в путь. Караван, растянувшись цепочкой по безлюдной земле, двигался на северо-восток. Звезды, рассыпанные по небосводу, подобно светлячкам, горели ярко и приветливо. Бледная луна, освещая ночной путь, выглянула из-за гор.
   Ночь прошла без приключений, если не считать того, что теперь многие ежились от холода. Ближе к утру дошли до одинокого оазиса, где и остановились на привал, чтобы переждать дневной зной. Весь день Тара просидела под навесом, не смея высунуться наружу, ибо солнечные лучи жгли подобно раскаленному железу. Вечером, после того, как солнце скрылось за горизонтом, вновь двинулись в путь. Это стало почти закономерностью, путешествовать по ночам, идти под звездами.
   Северный ветер крепчал, но на этот раз потоки воздуха несли приятную прохладу и сухой запах травы. К двум часам караван достиг каменистой равнины, оставив песчаные холмы позади. Все чаще попадались кустарники и заросли колючек.
   Тара с удивлением заметила, как заволновались торговцы и воины, когда в темноте показались расплывчатые силуэты. Проводник громко затянул песню, отгоняющую злых духов. Некоторое воины поддержали его, и даже торговцы, достав охранные амулеты и статуэтки, зашептали молитвы. Во тьме нельзя было рассмотреть, что за звери окружили людей, лишь пара глаз как угли, горели во мраке. Лошади, обеспокоенные присутствием неведомых существ, стали паниковать. Девочка увидела справа от себя одну пару глаз, а за ней другую. Посмотрев в другую сторону, Тара убедилась, что караван окружен со всех сторон и круг горящий глаз стягивается вокруг них.
   Торговцы мигом обнажили ножи, кочевники с копьями стояли наготове, чтобы отразить нападение хищника. Но начать поединок ни одна из сторон так и не решилась. И когда один из соплеменников Тары выпустил подожженную стрелу в то место, где предположительно скрывался враг, оглушенный рев пронесся по равнине. Из темноты выскочил огромный лев и бросился в сторону проводника. Тело льва взвилось в воздух и проводник, смуглый житель из южных степей, с хрипом повалился на землю.
   Другой хищник одним прыжком очутился в самом центре столпившихся людей. Четыре копья встретили нежданного гостя, впившись в грудь и бок разъяренного зверя. Тем временем, два охранника каравана, одновременно пустили две стрелы в другого льва, бросились на помощь проводнику. Зверь вскочил на лапы, развернулся лицом к нападающим и тут же повалился на землю. Соплеменник Тары, молодой воин из соседней юрты, вонзил копье в правый бок хищника. Окровавленные люди с криком, размахивая факелами, ринулись на противников. В воздухе запахло опаленной шерстью, одному льву подпалили гриву. Наконец звери забились в агонии и оглушенный вопль победителей разнесся по равнине. Остальные хищники, видя, что случилось с их собратьями, не рискнули напасть.
   Было решено остаться здесь до утра, так как запах мертвых сородичей отпугивает хищников. Ко всему прочему пустыня закончилась и впереди лежит плодородная степь, где найти воду не сложно, и путешествовать по ночам больше не надо. Те, кто умел врачевать, занялись ранеными.
   Принцесса Шуриа, визжавшая во время нападения как ненормальная, в очередной раз подняла истерику. Теперь по ее мнению, во всем виновата Тара, именно она принесла несчастье, она вестник бедствия, из-за ее присутствия звери напали на караван. Кочевники, слушая такие речи, про себя улыбались и неодобрительно кивали головой. Явно слушать женские суеверия им уже очерствело.
   В лагере жгли костры, возле которых сидели те, кто смог избежать опасных когтей зверя. Около верблюдов стонали двое раненных, вокруг них крутился сам начальник каравана. Больше всего его беспокоил проводник, получивший тяжелые увечья.
   До самого утра, никто не смыкал глаз, опасаясь нового нападения. На рассвете было решено двинуться дальше, ибо проводник, не потерял ясность ума и лежа на носилках, заявил, что сможет провести караван до границы королевства.
   В течение всего дня шли без перерыва. Когда солнечный диск коснулся земли и степь покрылась алыми лучами, на горизонте можно сквозь серую дымку можно было разглядеть водную гладь Великой реки.
   Кочевники, сопровождавшие купца, остановились, отскакали в сторону, поговорили меж собой, затем заявили, что их путь окончен. Степному народу запрещено вступать в пределы королевства, ибо они могут быть схвачены регулярными войсками. Купец поблагодарил их добрым словом за верную службу и, пожелав приятной охоты и благополучного возвращения домой, отпустил степняков.
   Тара, провожая взглядом своих соплеменников, не очень огорчилась, расставшись с теми, кто в течение всей дороги насмехались над ней, как часто это делали на родном стойбище. Девочка даже радовалась, что путешествие подходит к концу, и скоро она будет жить во дворце.
   После того, как кочевники отправились назад, количество людей в караване уменьшилось почти на половину. После шумной компании было даже как-то неуютно ехать в окружении молчаливых торговцев.
   К вечеру достигли реки. Болотистые берега окружали сверкающую на солнце гладкую поверхность воды. Высокая трава простиралась вдоль извилистого берега, насколько хватало глаз. Ветер уныло свистел в зарослях речного тростника и камышей. Тара, как истинная дочь степи, умела ценить чистую воду. Она была поражена, что там много воды может быть в одном месте, за свою жизнь девочка видала только мелкие ручейки и маленькие речушки, наподобие той, у которой расположено ее родное селение.
   Солнце на половину скрылось за горизонтом, когда на востоке показался отряд всадников. Дорожная пыль поднималась от копыт лошадей, оставляя за скачущими туманный след. Девочка, прищурив глаза, старалась рассмотреть, что за гости пожаловали на грядущий сон. Но ни купец, ни брейсоны, ни другие торговцы, не проявляли волнения, значит, всадники не являются врагами. Стук копыт и звяканье сбруи приближался все ближе и ближе, и уже можно было разглядеть запыленных всадников, вооруженных кожаными щитами и копьями. Самый первый нес грязное знамя, яростно трепавшее под порывами ветра.
   Тара умела считать только до десяти, по пальцам рук, поэтому точное число приближающихся воинов, она не знала. Один из воинов остановил коня и, развернувшись к торговцам, сказал:
   -Кто вы такие? Откуда пришли? Я начальник берегового отряда, Арсан-Тури, вы вступили на территорию короля Варбага, да живет он вечно! Назовите себя и цель вашего визита?
   Купец Хрангат выйдя вперед, положил ладонь на рукоять кинжала, засунутый за пояс. В другой руке он держал дубовый посох, с которым не расставался в течение всего путешествия.
   -Достойный воин! Я, Хрангат, член торговой гильдии, родом из славного Марказа, - в доказательство своих слов торговец протянул листок бумаги, с королевской печатью. - Веду свой караван в родной город, везу шелка, позолоченные ткани, драгоценные камни, и отборных степных коней, на которых можно отправить хоть на край света. Со мной едут мои верные слуги и друзья, некоторые из них торговцы, другие - певцы и музыканты. Мы держим путь из южных степей. Скажи, как царствует наш король? Какие невзгоды случились за наше отсутствие?
   -Я слышал о тебе, благородный купец, говорят, ты человек слова и чести. Прости, что не узнал тебя сразу. Я попрошу свою жену помолиться о твоем здоровье, - ответил воин. - Наш король жив и здоров, да продлятся его годы царствования, да сгниют его враги. Если хочешь, мои воины проводят тебя и твоих людей до переправы, если ты ждешь теплого крова, то отправляйся в наш гарнизон. Немало лихих людей бродят в округе. Опасно оставаться на ночь под покровом ночи.
   -Спасибо за добрые слова, доблестный воин, пусть и твой дом наведает счастье. Но с грустью в сердце я должен отказаться от твоего предложения. Мои люди уже разбили лагерь, а завтра вы пойдем в родной город, чтобы отпраздновать благополучное возвращение.
   -Твоя воля, благородный купец, однако я оставлю на страже десять своих солдат. Кто знает, какие сюрпризы нам преподнесет матушка-ночь?
   Как только улеглась пыль от ухавших всадников, в лагере стали готовиться ко сну. Торговцы достали из мешков металлических божков, воскурили благовония в честь предков и поблагодарили небо за благополучное возвращение домой.
   Ночь пролетела незаметно.
   На следующее утро, дойдя до пограничной крепости, погрузив свой товар на плоты, караван переправился на другой берег.
   Из всех городов королевства Марказ был самым крупным и наиболее укрепленным городом и, возможно, наиболее прекрасен. Крепостные стены, окружавшие столицу королевства со всех сторон, были высотой в двадцать локтей, служили надежной защитой, обитые железом ворота не раз спасали жителей от нашествия кочевников, а торговые площади, многочисленные храмы, роскошные фонтаны и парки привлекали торговцев, паломников и простых зевак.
   Здесь, на городских площадях проходили торжественные богослужения, в роскошных дворцах целыми днями пировали вельможи, в торговых рядах, где одна лавочка лепилась на другую шла оживленная торговля. Торговцы и купцы со всех сторон света привозили диковинные товары: искусно позолоченные вазочки и чаши, посуду из тонкого фарфора, драгоценные ткани, шелка, благовония, мечи и ножи с золотыми рукоятками, усыпанные драгоценными камнями. Сюда осенью прибывали крестьяне из ближайших и отдаленных земель, чтобы продать урожай и полученные деньги прогулять в веселящих домах. Кочевники приходили в город, чтобы обменять отборных лошадей, кожу, шерсть и мясо на оружия и посуду.
   Гуляя на просторных улицах Марказа, блуждая меж лавок, можно услышать любую речь и встретить людей самых разных народностей. Здесь свободно гуляла беднота, в рванных и грязных рубашках, надменные аристократы в богатых мантиях и чадрах, в сопровождении слуг, святой и ученый люд, выделявшиеся в толпе белыми одеяниями, закаленные в боях солдаты, выставляющие напоказ свои шрамы.
   У западных ворот стояла толпа. Люди разговаривали, кричали, доказывая свое право первыми войти в город. Гвалт толпы стоял невероятный.
   Появление каравана вызвало бурю возмущений. Хрангат на праве члена торговой гильдии потребовал, чтобы его людей впустили незамедлительно. Стражники, зная щедрость и власть купца, сразу же принялись растаскивать толпу, очищая дорогу для верблюдов и лошадей. Не обошлось без потасовки. Некоторые особенно настырные крестьяне попытались прорваться в город вместе с караваном, но несколько взмахов дубинок сразу же утихомирило толпу.
   Сразу же за городскими воротами прямая дорога шириной в двадцать локтей шла к городской площади, за которой располагались торговые склады. Колоннады из белого мрамора по обе стороны улицы давали убежища для мелких торговцев, укрывавшиеся от яркого солнца. Рахим со своим другом отделился от каравана и повел трех верблюдов (на одном из них сидели Шуриа и Тара) в сторону храма Живого Бога, священный дом, воздвигнутый в честь короля Леантара, основателя нынешней королевской династии. Даже отсюда можно было уловить аромат благовоний, струившийся из главных дверей храма.
   Рахим помог Таре слезть с верблюда, взял ее за руку и повел во внутренний дворик, заросший цветущими лозами винограда. Две статуи львов, охраняли вход в святую обитель. Изображения скачущих антилоп вперемешку со сказочными существами украшали внешние стены храма. Приказав девочке ждать его снаружи, торговец вошел в полутемный коридор.
   Проход был узким и освещался масляными лампами, которые больше воняли, чем давали свет. Наконец коридор закончился деревянной дверью. Постучав три раза, Рахим услышал, как в глубине храма ударили в гонг. Дверь открыл худощавый жрец, одетый, как и положено, в белую мантию.
   -Войди сын мой, и отдохни с дороги, - сказал святой отец, - ибо, переступая порог, ты попадаешь в царство тишины и спокойствия. Твоя душа, не знавшая покоя, обретет тут равновесие и покой.
   Усадив путника на циновку, жрец дал ему напиться воды, зажег лампаду у статуи и присев рядом, извлек:
   -Открой свою душу и скажи, что за нужда привела тебя в святую обитель?
   -Святой отец, моя душа не знает покоя, благие дела, которые я совершил по сравнению с грехами, подобно струйке дыма среди черной ночи. Как бездомный, я блуждаю из города в город, нигде не находя покоя. Я пришел, чтобы поклониться Живому Богу и поднести свои скромные дары. Во время мое последнего путешествия я нашел бедную девочку, которая следует по моим следам, словно тень. Я хочу поднести ее в дар храму, чтобы боги простили мои грехи.
   -Что ж, сын мой, от щедрого подарка никто не отказывается, если ты даришь от чистого сердца. Приведи сюда девочку.
   Рахим поклонился жрецу, поцеловал протянутую руку и вышел за дверь. Брейсон нашел Тару, там, где оставил ее, взял девочку за руку и отвел в храм, где и передал невинное дитя в руки богов.

* * *

   Тару отвели в крохотную келью, в которой не было мебели, если не считать тюфяка, набитого соломой. В углу на каменном полу стоял кувшин с водой, а рядом в глиняной миске лежала ячменная лепешка. Девочка присела на кровать и стала смотреть на запертую дверь. Исцарапанные ноги и ладони болели, хотя Тара во время путешествия не обращала на это внимание.
   Девочка, всю жизнь знавшая только вольную степь и безграничные просторы, была потрясена многолюдным городом. Столица произвела на нее невообразимое впечатление, начиная с массы диковинных вещей, от громадных зданий и особняков, заканчивая вымощенные камнем улицам. За те полчаса, когда она ехала на верблюде по городской дороге, Тара, не скрывая своего удивления, с любопытством разглядывала прохожих, мечтая, что настанет время, и она когда-нибудь будет ходить по мостовой в сопровождении слуг и охраны. Девочка помнила, что ее обещали сделать принцессой, и слегка удивлялась, неужели все принцессы живут в маленьких коморках и спят на соломе? Неужели она так и останется в этой комнате с узкими, как щели, оконными проемами. Решив, что необходимо спросить обо всем этом и при возможности она обязательно спросит, Тара успокоилась, достала куклу, с которой не расставалась ни на мгновение и легла отдохнуть. Глаза слипались, тело, уставшее от верховой езды, требовало покоя. Чуть слышная песня жрецов из глубины храма нагоняла сон.
   Тара проснулась от шума, дверь тяжело звякнула, в комнату кто-то вошел. Протирая глаза, девочка подняла взор и, жмурясь от света, увидела незнакомого мужчину. Как и все служители бога, он носил белую одежду, свободного покроя. Благородные черты лица выдавали в нем аристократа. В задумчивых и чуть печальных глазах светился ум. Жрец был немолод, но и не старик, по внешнему виду было трудно определить его возраст. С одной стороны, его лицо еще не покрылось морщинами, а пальцы рук не потеряли юношескую гибкость, но глаза, губы, голос, манера, все говорило о том, что этому человеку пришлось пережить многое.
   Жрец сел на пол, на корточки, положил рядом масляный светильник и заговорил. Его мягкий приятный голос, словно журчание воды, лился из уст как воды. Тара закачала головой и сказала, что не понимает. Жрец умолк на полуслове, слегка улыбнулся и на языке жителей степи сказал:
   -Добро пожаловать, милое дитя, пусть...
   -А когда я стану принцессой?
   -Что? - переспросил жрец, удивление появилось на его лице, - ты о чем?
   И тут Тара, больше не в силах сдерживать эмоции, рассказала свою историю. Она рассказала, как торговец за семь золотых купил ее у родителей, пообещав, что их дочь станет жить во дворце. О том, как она с караваном перешла всю пустыню. И как сегодня днем ее привели в это место. Она рассказал, как ее отец уговаривал отправиться с торговцев в путь, якобы во дворце она не будет знать ни горя, ни печали. Она будет жить среди людей благородных кровей, и почему ее поселили в этом подземелье?
   -Неужели все принцессы живут в подземелье? - спросила девочка, рассказав свою историю.
   -О святой Леантар, о всевидящее небо, - вознеся руки к небу, взмолился жрец, - доколе этот распутный раб будет ходить по святой земле? Да пошлите боги на него проказу, пусть его тело сгниет на обочине дороге и не будет похоронено. Пусть чума поселится в его доме, а его дети не будут знать покоя и счастья. О богиня, великое око судьбы, зачем ты так играешь людскими судьбами? Зачем ты позволила опутать лестью невинного дитя? Почему ты не открыла мне глаза на невиданную ложь? Я принял твоего раба, как близкого друга, думал, что его подарок, девочка, которую он принес в дар, всего-навсего бедный ребенок, а оказывается, что этот грешник украл невинное дитя из родительских рук, наговорил невесть что.
   Жрец еще долго проклинал торговца, молил небо о прощении и спрашивал, почему он не распознал обмана, словно бесы помутили его разум.
   -Я не знаю, почему этот человек обманул тебя, обещал сделать принцессой, но боги покарают его за лживые слова.
   Тара, сидевшая все время неподвижно и слушая слова незнакомого мужчины, наконец-то поняла, что она - вовсе не принцесса и ее никогда не будет. Из-под опущенных век девочки скатились несколько слезинок, образовав влажную дорожку на грязном лице. И уже не сдерживая слезы, Тара бросилась на тюфяк и заревела. Жрец наклонился над ней, погладил грязные волосы и тихим голосом стал успокаивать милое дитя.
   Храм, в котором поселилась Тара, стал для нее новым домом. Еще сто лет назад, покойный король подписал указ о создании домов для беспризорных детей. Марказ был большим городом, несмотря на роскошь и богатство, в нищих кварталах люди продолжали жить в маленьких лачугах, построенных из глины и соломы. Чернь жила в своем мире, только свою улицу и квартал знал нищий ремесленник. Огромные налоги и поборы обременяли и без того жалкое существование бедных людей. Им приходилось постоянно унижаться перед стражами и чиновниками. Дошло до того, что люди не в силах вырастить своих детей, стали топить младенцев в реке или выгонять их на улицу. Огромное количество детей, оставшиеся без крова и пищи стали наполнять столицу. Изначально они занимались мелкими кражами и воровством, затем, собравшись в банды и шайки, стали нападать на дома богачей. Погромы не раз сотрясали город. Полицейские облавы не приносили успеха.
   По указанию короля, была создана правительственная комиссия для расследования нападений на состоятельных граждан. Королевский совет, вспомнив о древнем обычае, по которому бедные семьи, не в состоянии воспитать своих детей, отдавали их отдать в руки государства. Поэтому в каждом храме была создана школа, бравшая на себя заботу о подрастающем поколении. Многие воспитанники, закончив обучение, становились либо чиновниками, либо жрецам. Другие обучались ремесленному мастерству или врачеванию, а наиболее сильные и смелые шли в армию. Таким образом, возродив древний обычай, покойный король смог расправиться с разбушевавшейся преступностью и получить к своим услугам новых храбрых воинов или искусных ремесленников.
   Хотя многие родители сами приводили детей в храм, других отлавливала стража. Нередко случалось, что из школы дети бежали обратно на улицу, ибо порядки в храмах были довольно суровые. Вставать приходилось с рассветом солнца, после утренней трапезы до самого обеда молиться или помогать по хозяйству, а потом сидеть в полутемном подвале и учиться до позднего вечера.
   Первые дни для Тары были самыми трудными, как и всем новеньким, ей поручили самую тяжелую работу: таскать из колодца воду. Первые несколько шагов были не такими тяжелыми, но потом ведра становились все тяжелее и тяжелее, руки изнывали от тяжести, и к полудню девочка без сил падала на землю.
   С наступлением лета, на улице стало жарко, как в печке, и всех детей отвели в подвал, где располагался класс чтения и письма. Тара провела в храме около месяца, подружилась с другими учениками, по вечерам, она вместе со всеми играла в прятки, воровала с кухни фрукты, ибо одной ячменной лепешкой сыт - не будешь.
   На первом уроке письма их рассадили за парты, каждому дали по деревянной дощечке, смазанные воском, и учитель, почтенный Садул, которого в школе побаивались все, от малого до великого, сказал:
   -Ученики, собрав вас здесь, я расскажу, почему знание письменности необходимо знать каждому из вас. Посмотрите кругом, - в подтверждение своих слов, учитель провел рукой, - что вы видите? Приглядитесь к работе почтенных ремесленников, к храбрым воинам, к отважным морякам. Эти люди далеки от мудрости, их не волнует, что ждет нас за горизонтом, почему розы расцветают каждое лето, почему река впадает в море. Ибо эти люди не знают письменности. Они не умеют ни читать, ни писать, им приходиться каждый раз обращаться к чиновнику или писцу, чтобы те объяснили указ короля или за них написали договор. И даже имея в руках грамоту, они не смогут узнать весь смысл слов, которые изображены на бумаге. Только зная письменность, только умея управлять буквами, можно добиться успеха. Поэтому, дети мои, я подниму завесу тайны и научу вас таинствам письма. Все слова состоят из букв, и каждая буква имеют свое имя...
   Садул мелком выводил на доске причудливые символы, называющиеся буквами. Один день шел за другим, каждое утро после молитвы, учеников отводили в подвал, рассаживали за парты и учили основам грамоты.
   -Вот это буква "О", она похожа на колесо от телеги. Буква "С" только половинка от буквы "О", словно ее разломали на две части. Когда вы научитесь различать буквы, то сможете читать слова, а затем стоить предложения.
   Тара сидела на высокой скамье, весело шепталась с соседкой и болтала ногами. Однако она не забывала посматривать на доску и записывать таинственные символы. Время от времени девочка оборачивалась назад и смотрела в окно, представляла, как далеко в степи скачут кони, утреннее солнце приятно греет лицо, а в лачуге ее родители готовят обед.
   Дни проносились незаметно, жить в храме стала не такой тяжелой. Если раньше, ученики и ученицы насмехались на новенькой, то теперь многие полюбили Тару, да и таскать воду ее больше не заставляли.
   Когда Таре стукнуло одиннадцать лет, детям кроме письма стали преподавать врачевание, ибо, по словам жрецов, знание болезни тела и души не повредит никому. По словам святых людей, телесные страдания есть страдания души. Злые духи поселяются в человеке и терзают его. Существует много разных духов, поэтому лекарь сначала должен определить, что за дух вселился в больного. Если у человека болит голова, значит он должен пить настойку из меда и лука, если кожа покрылась болячками и волдырями, то надо принимать грязевые ванны, если болит живот, но надо есть побольше сухарей и пить лечебный чай.
   Однажды, ясным летним днем в храм привели чумазого мальчугана. Воспитанники с радостью приняли его в свой коллектив, и как узнала позже Тара, оказалось, этот мальчуган уже сто раз убегал из школы. Шлялся по городу, иногда подрабатывал, если попадется несложная работа, но чаще он просто гулял по городу и воровал с прилавков товар: мелкие безделушки, печенья, сдобные пряники. Даже городские стражники знали этого воришку в лицо, но что они могли поделать? В королевстве было запрещено сажать в тюрьму детей, а какой же с него можно было взять штраф, когда у него карманы пустые?
   И вот сейчас, очутившись в кругу друзей, Белган рассказывал, как он ловко спер у зазевавшегося торговца статуэтку из слоновой кости, а затем толкнул ее на воровском рынке. Садул, знавший, что вновь прибывший мальчуган опять сбежит из школы через пару недель, посадил Белгана под замок. Впрочем, во время занятий, учитель самолично открывал келью и провожал нерадивого ученика на урок.
   -Читай, и перестать хмыкать, - говорил жрец, протягивая ученику книгу.
   -И когда путник вошел во дворец, слуги склонили перед ним головы, провели уставшего гостя в пиршественный зал, усадили на раззолоченные диваны, принесли из кухни прекрасное вино, свежевыпеченный хлеб и жареного поросенка, - затараторил Белган, он читал легенду о славном путешественнике, великом Ранголе.
   Учитель с облегчением сел на стул и одобрительно закивал головой. "Возможно из него выйдет человек, - подумал Садул, - неужели он в самом деле освоил тайну грамоты."
   Белган поперхнулся и быстро взял себя в руки и стал читать дальше:
   -После обеда слуги отвели гостя в спальню и уложили путника на прекрасное ложе из кедрового дерева, накрыли пуховыми простынями и чтобы не беспокоить путешественника, удалились. В это время...
   Неожиданно с задних парт раздался жидкий смешок. Учитель открыл глаза и увидев улыбку на устах детей стал искать причину веселья. Белган, читавший книгу, отодвинулся к стене, прижав книгу к груди, уткнулся в нее носом, сделав вид, что ничего не происходит, стал читать дальше.
   Когда учитель подошел к нему, то сразу же понял, почему все веселятся. Оказывается Белган, не только держал книгу вверх ногами, да еще открыл страницу с другой стороны. Еще вчера Садул приметил, что многие ученики толпятся у запертой двери келью, оказывается, дети просто помогали Белгану выучить всю легенду наизусть. Не в силах сдержать гнев, жрец треснул мальчугана и отвел его обратно в комнату. Вернувшись назад, Садул провел взглядом по классу, старясь вспомнить, кого он видел вчера у запертой кельи.
   Тара от стыда не знала, что ей делать. Девочка была готова провалиться под землю, когда взгляд жреца уткнулся в нее, так как именно она придумала эту затею. Ей самой не составляла никакого труда прочесть легенду от начала до конца, ибо с первых дней у девочки открылся явный талант к письму. Буквы она запоминала с первого раза, а слова научилась складывать так быстро, что даже учителя от изумления открывали рты.
   Гранск, старший жрец, весь день проводивший в молитве, наслышись о таланте Тары, пророчил ей великое будущие.
   -Если она не будет королевским писцом, то помощником банкира станет обязательно, - говорил он. - Поистине она так красиво вывела на стене имя нашего короля, что даже крысы и мыши пробегая мимо, останавливаются, чтобы почтить нашего повелителя.
   Когда первые лучи света проникли в келью через маленькое окошко и упали на неровную стену, покрытую глиной, девочка еще блуждала в мире грез и сновидений. Но рассвет разбудил Тару, и, протирая заспанные глаза, девочка, переступая босыми ногами по каменистому полу, вышла в коридор, подошла к умывальнику и, зачерпнув ладонями прохладную воду, совершила утреннее омовение. В храме в такую рань не спал только привратник. Тара выбежала на улицу, посмотрела на небо, где еще светились несколько звезд и, повернувшись к востоку, подняв руки, приветствовала восход Солнца, так как ее учили жрецы. Когда-то в детстве она считала что звезды - это светлячки, ползающие по небосводу. Но ее отец как-то сказал, что звезды - это души умерших людей, чем больше людей умирает, тем больше звезд загорается на небосводе, и Тара поверила этим словам, ибо тогда она верила любым историям. Теперь же Садул учил ее, что звезды - это такие же светила, как и Солнце, просто они находятся слишком далеко и поэтому кажутся такими маленькими. Девочка уже и не знала, кому стоит верить.
   Вернее сейчас она даже не задумывалась о звездах, Тара спешила к городским воротам, чтобы еще раз выглянуть из города и полюбоваться пустыней, как часто любовалась, живя в родном селении. Надо успеть до того, как простой люд потянется в город, иначе придется пробираться через толпу.
   Тара стала ловить себя на мысли, что постепенно забывает своих родителей. Часто, сидя у себя в келье она пыталась припомнить, как выглядит отец, но почему-то кроме седых волос не могла ничего вспомнить. Если раньше, смотря на других учеников, убегающих их храма, особенно на Белгана, которого отлавливали каждый месяц на городском рынке и приводили назад, Тара тоже задумывалась, не стоит ли ей уйти из храма и вернуться в родное селение, то теперь она понимала нереальность этой идеи. Однажды учитель на урок как-то принес карту королевства. И к своему изумлению и ужасу Тара обнаружила, что пустыня тянется от Марказа на десятки дней пути и только через неведомые тропы и оазисы в сопровождении проводника можно пересечь ее.
   День сменялся другим, месяцы летели незаметно, а за ними шли и года. Когда Таре исполнилось шестнадцать лет, Садул сказал, что ее обучение окончилось.
   -Я уже передал тебе все знания, какие знал сам.
  

* * *

  
   Наступила зима, время веселья и раздумий, дневная жара сменилась приятной прохладой. Дом главного городского писца и казначея располагался в живописном районе Марказа. Два маленьких пилона, как вечные стражи, стояли у ворот особняка, охраняя дом от злых духов и проказы. Стена высотой в два человеческих роста из желтого песчаника, окружавшая особняк главного писца была покрыта барельефами. За этой стеной раскинулся удивительный сад, аккуратно постриженные кустики радовали взор, под пахучими липами и абрикосовыми деревьями летали диковинные птицы, перепрыгивали с ветки на ветку и скрывались в густых зарослях. У парадных ворот, словно великаны с каменными лицами стояли невозмутимые стражники.
   Тара, смущаясь от такой красоты и величия, чувствуя некую неловкость из-за своего скромного платья, неуверенно остановилась напротив ворот. Несмотря на то, что жрецы, перед тем как отпустить ее в большой мир, дали ей чистое и самое красивое платье, которое когда-либо надевала девушка, Тара чувствовала себя нищенкой среди разукрашенных особ.
   В этот район города, принадлежащий аристократам, не заходил простой люд, и прохожие, люди знатного происхождения в сопровождении слуг с любопытством оглядывались на девушку, которая шла вдоль забора, словно запуганный зверек.
   Охранники у ворот дома городского казначея начали хмуриться и искоса посматривать на воспитанницу храма, хотя не предпринимали никаких враждебных действий. Наконец Тара решилась и, подойдя поближе, сказала заранее заученную фразу:
   -Скажите, в этом доме живет в этом доме? Я ищу дом городского казначея, прославленного Харджаза, чье имя лежит впереди него, словно ветер, ласкающий траву.
   Тара уже приняла привычку общаться многословно, ибо такие слова не считаются грубыми и на них всегда ответят.
   Стражники переглянулись, и один их них ответил:
   -Да, этот дом нашего хозяина, славного Харджаза, городского казначея и писца, личного слуги правителя, да живет он вечно! Назови себя и скажи, каким именем одаривала тебе судьба, и по какому поводу ты пришла в этот дом?
   -Меня зовут Тара, я воспитанница храма, у меня есть письмо от старшего жреца вашему хозяину.
   -Покажи нам его, чтобы мы могли удовлетвориться твоими словами и узнать, говоришь ты правду или ложь.
   Девушка запустила руку под складки платья и извлекала свернутое письмо, на котором красовалась священная печать городского храма. Стражники рассмотрели герб на печати и, убедившись в достоверности слов девушки, сказали:
   -Коли твои слова являются правдой, то ты можешь войти, но учти, что наш хозяин не принимает ни гостей, ни просителей. Обратись со своим делом к Разоту, главному управляющему усадьбы, ты найдешь его в доме, первая дверь направо, напротив статуи Азуры.
   Тара поблагодарила охранников и скользнула в сад. Пройдя по аллее, усыпленной песчаником, девушка оказалась в двери, ведущая в особняк.
   Управляющий усадьбы сидел за письменным столом и с жаром перелистывал какой-то документ, делая заметки на полях. Сам он был невысок, и это сильно бросалось в глаза, судя по огромному креслу, подвинутый впритык к столу. Девушка, поняв, что ее приход либо остался незамечен, либо ее просто проигнорировали, вежливо кашлянула.
   Управляющий усадьбы, Разот наконец оторвавшись от работы, поднял глаза и установился на незваную гостью. Тара протянула письмо, вкратце изложив суть дела, добавив, что она ищет работу.
   Разот оказался очень стар, хотя с первого взгляда это было трудно определить. Румяное и чуть худощавое лицо, правильной формы голова, начисто лишенная волос, как у жрецов, взгляд целеустремленный. Но чуть сгорбленная походка и покрытые морщинами руки говорили о том, что этом человек повидал многое.
   -Так так, - сказал управляющий, распечатывая документ, - Тара, сирота, воспитанница городского храма... Ага, что тут пишет Гранск? Не думал, что он еще жив, сколько лет, сколько зим... Что теперь он стал старшим жрецов? Ай, молодец! Так... посылаю тебе самую лучшую ученицу... угу...
   Тара, ожидая, когда изучат ее рекомендательное письмо, рассматривала кабинет. Огромные кучи бумаг, всевозможных документов, папок были разбросаны по всей комнате. Стены украшали величественные портреты царствующих особ: властители мира смотрели равнодушно, словно им не было дело до забот простых людей, а их думы заняты грандиозными планами. Особое место занимал портрет короля Леантара, основателя нынешней королевской династии. Как говорил учитель, благодаря стараниям правителя королевство расцвело, словно прекрасная роза поутру.
   Поняв из бормотания управляющего усадьбы, что он знает или когда-то знал старшего жреца, девушка еще окончательно убедилась, что Разоту много лет. Гранск почти старик, и если управляющий отзывается о нем как о равном, значит они почти ровесники.
   -Итак, - закончив читать письмо, извлек писец, - значит, ты сирота?
   -Не совсем, меня еще в детстве увезли из родного селения, поэтому я совсем не помню родителей. Даже не знаю, живы они или нет.
   -Степнячка? Не знал, что степнячка когда-нибудь сможет стать самой лучшей ученицей в храме. Гранск очень хорошо отзывается о тебе. Говорит, что не помнит, чтобы кто-то из воспитанников достигал такого совершенства в письме. Теперь объясни мне, почему ты решила, что подойдешь для работы помощника городского писца?
   -Вообще-то я так не решала. Святой отец дал мне несколько писем и сказал, что если мне понадобится работа, то следует обратиться к следующим людям. Вы первый, к кому я обратилась. Вернее, я должна была обратиться к Харджазу, городскому казначею, это его дом?
   -Все верно, я служу Харджазу больше двадцати лет, и если к кому и надо тебе обращаться, так это ко мне. К сожалению, мой господин полный дурак и не умеет ни писать, ни читать.
   Тара немного опешила от таких слов. За свою жизнь она редко встречала людей, отзывающиеся о сильных мира сего подобными фразами. Все-таки городской казначей был влиятельным человеком в Марказе. Да и манеры управляющего поставили ее в тупик. Уж очень он был прямолинейный. Хотя, как говорил учитель, некоторые люди на старости лет теряют всякое уважение к правителям.
   Почувствовав себя неуютно, девушка что-то невнятно пробормотала и опустила глаза, как следует поступать в подобных ситуациях. Старик, вскочив со стула с такой прытью, что Тара аж вздрогнула, взял со стола два листка бумаги и, усадив гостью за соседний стол, сказал:
   -Ну что ж, проверим слова моего старого друга. Вот возьми и перепиши этот лист бумаги.
   В документе шла речь о жалобе одного домовладельца на своего жильца, якобы тот задолжал квартплату за три месяца. Тара быстро пробежала глазами по бумаге и, усевшись поудобнее, стала переписывать жалобу. Машинальным почерком пера, развитый за долгие годы учебы, девушка в слово в слово переписала документ. Закончив работу, она протянула лист управляющему усадьбы.
   Разот, миролюбиво дожидаясь, когда воспитанница храма закончит писать, сидел напротив стола, сложив руки на животе. Взяв листок бумаги, он просмотрел написанное и сказал:
   -Ну что ж, весьма неплохо. Почерк вполне разборчивый. Если тебе еще нужна эта работа, то можешь считать, что я взял тебя на службу. На твоем месте я бы соглашался, быть помощницей писца городского казначея гораздо лучше, чем работать на банкира или переписчиком на городской площади. Ты нашла себе жилье? Еще нет? Я распоряжусь, чтобы тебе дали жалование на две недели вперед. Отыщи себе жилье и купи новую одежду. Найди торговую лавку Гарказа Однорукого. Скажи, что ты от меня, по крайне мере он тебя не обманет. Этот щуплый плут с глазами воришки мне многим обязан.
   Получив такие инструкции и пригоршню серебряных монет, девушка простилась со старцем и направилась в сторону городской площади.
   Итак, у нее были две проблемы. Во-первых, надо было найти этого Однорукого Гарказа, а во-вторых, арендовать жилье. На те несколько монет, которые дал ей управляющий усадьбы, можно прожить месяц, если, конечно, соблюдать строгую экономию. Но так как она теперь стала помощницей писца городского казначея, ей придется вести соответствующий образ жизни. И соответствующим образом одеваться.
   В храме знали, что Тара - сирота, по крайне мере так говорили, хотя сама девушка не знала, живы ли ее родители или они уже давно блаженствуют в поднебесных садах. Теперь искать родню - пустая трата времени, в пустыне живет множество племен, а Тара даже не помнила, к какому роду она принадлежит.
   Но самое главное, девушка понимала, что никогда не стоит оставаться там, где тебя гонят, и всегда иди туда, где тебя зовут. Так ее учили. Так ее воспитали в храме. Впереди у нее вся жизнь и надо благодарить небо за то, что ей удалось без всяких проблем найти уважаемую работу. Все-таки среди всех выпускников храма она смогла занять самую высокую ступень.
   К торговой площади, словно река, стекались потоки людей, лошадей и повозок. Улицы были наполнены густыми клубами пыли, поднятые многочисленными телегами, доверху набитые всевозможным товаром. Повсюду стоял гвалт и крик. Оказавшись среди орущих, суетящихся и вопящих граждан, Тара почувствовала себя неуютно. Вспомнив рассказы Белгана о рыночных ворах, девушка, для верности крепче сжав кошелек, слилась с потоком и двинулась в глубь рынка. Торговые ряды, словно паутина, покрывали все свободное пространство, оставляя только место для проходов. Одна узкая улочка из торговых лавок сменялась другой, точно такой же, и у каждой из них стояла суета и суматоха. Пряные коренья, мускус, шелк, краски, меха, ковры, парча, фарфор, алебастровые сосуды, деревянные статуэтки, сделанные из ценных пород древесины, сушеная рыба, зелень, всевозможные лакомства мелькали перед глазами девушки. На самой земле торговцы раскладывали мелкую утварь, а на верху, у самого навеса развешивали дорогую ткань и материю. Здесь были ряды пекарей, ряды медной посуды, начищенной до блеска и сияющей на солнце, даже отдельный квартал гончаров, где шла оживленная торговля кувшинами и чашками, из тонкого мутного стекла, издающий чистый звон.
   Тара все шла и шла, убегая от назойливых торговцев, которые останавливали ее и, расхваливая свой товар, уговаривали купить какую-нибудь безделушку. Наконец оказавшись в оружейном ряду, девушка поняла, что заблудилась. Блеск начищенного оружия слепил глаза. Авантюристы, искатели приключений и солдаты Его Величества важно прохаживали среди лавок, заводя разговоры с оружейниками, спрашивали о достоинствах того или иного клинка. Тара оглянулась, раздумывая двинуться ли ей назад или спросить кого-нибудь, где искать этого Однорукого Гарказа.
   Вдруг справа кто-то позвал ее по имени. Обернувшись, девушка увидела Белгана, того самого мальчугана, который убежал из храма два года назад. С тех пор, как ему исполнилось четырнадцать лет, он покинул учителей и как видимо без всякого сожаления. За годы учебы, Белган так и не смог осилить грамоту.
   -Привет, заблудилась? - спросил он. За два года Белган заметно возмужал, хотя остался таким же худощавым и чумазым, словно корка грязи на его лице стала частью кожи. Но теперь уже перед Тарой стоял не мальчишка, а мужчина. Обветренное лицо, покрытое шрамами, от частых уличных драк, небольшая щетина, спутанные волосы, падающие грязными космами на спину.
   -Да, - честно признала Тара, - я ищу лавку Однорукого Гарказа. Не знаешь такого?
   -Кто же не знает славного Гарказа! Этого плута и бравого вояку! На рынке про него ходят много легенд, одна удивительней другой. Ты бы знала, какие он истории рассказывает о том, как потерял свою правую руку! Только что тебе надо от этого лгуна?
   -Скажем так, у меня к нему есть одно послание... - загадочно намекнула Тара.
   -Не хочешь, не говори. Хорош тот человек, который нем как рыба. Пошли я отведу тебя к нему...
   Однорукий Гарказ оказался широкоплечий и уже немолодой торговец. Рука у него в самом деле была одна. Длинные черные усы спускались до самых ключиц, на правой стороне лица, чуть пониже глаза виднелся розовый шрам. От торговца пахло крепким табаком и мускусом. Исхудалое лицо, белое, как мел, было покрыто морщинами.
   Гарказ сидел на скамейке покрытой ковром, блаженно прячась в тени своей лавки. Небольшой навес над выставленным товаром охранял драгоценную ткань от солнечных лучей. В этой части базара располагались знатные купцы, и здесь торговые ряды были просторнее и лавки побогаче. Торговцы не зазывали покупателей, ибо предлагаемый ими товар не нуждался в похвале. Поблагодарив Белгана за помощь, Тара распрощалась с юношей и подошла к торговцу. Однорукий Гарказ держал в целой руке чашу с вином и время от времени похлебывал сладкий напиток. Остановившись около торговца и подождав, когда Гарказ взглянет на нее, девушка произнесла:
   -Достопочтимый купец, не тебя ли зовут Одноруким Гарказом? Я ищу тебя с самого обеда, как прокаженный больной ищет лекаря, что сможет излить на раны свои знания и лекарства, дабы исцелить от проказы.
   -Говори, кто ты? И что тебе нужно? - ответил купец.
   -Зачем тебе знать мое имя, я простая девушка в большом городе, где каждый хочет меня надуть и обмануть, ибо в этом океане лжи и обмана, очень редко встречаются оазисы правды. Благородный Разот, управляющий усадьбы городского писца и казначея, сказал мне, что я могу зайти к тебе и купить для себя новую одежду.
   При упоминании имени управляющего усадьбы городского писца, купец оживился, положил на пол чашу с вином, встал и слегка поклонился, поинтересовался какое именно платье нужно для госпожи.
   -Мне нужно одежда писца, ибо с этого дня я работаю помощницей городского казначея. Что касается ткани и выкройки, то я полагаюсь на твое мнение.
   Торговец, достал из тайника белое платье, сказав, что это самый ценный товар он держит в тайнике, подальше от взглядов случайных прохожих. И если судить по качеству материи эти слова были чистой правдой. Затем торговец отвел девушку в лавку, закрыл ее, дабы она смогла переодеться одна, тайком от посторонних глаз. И когда Тара вышла на улицу в новом одеянии и взглянула в зеркало, то сама ахнула от изумления. Настолько красиво сидело на ней платье. Тара изумилась второй раз, когда спросила, столько стоит это платье? Купец сказал, что он глубоко оскорбится, если примет хотя бы медную монету от такой девушки.
   -К тому же, я многим обязан Разоту, да продлятся его годы! - добавил однорукий купец, - Я рад буду хоть чем-то отблагодарить его.
   Несмотря на то, что Тара предлагал деньги, купец так и не взял ни дебена. А еще он дал адрес одной госпожи, заявив, что она сдает недорого несколько комнат в своем доме и будет рада новой квартирантке.
  

* * *

  
   В сотый раз за день Тара вывела на бумаге свою подпись, указала дату и отложила документ. Стопка бумаг на столе казалось так и не уменьшилось ни на палец. Каждый ее рабочий день начинался с долгой и нужной бумажной волокитой. Девушка смогла только от бессилия вздохнуть, когда увидела в дверях клерка, который нес очередную партию документов. В первые дни Тара даже подумывала, не стоит ли ей сменить работу. Ранг бумажного червя ей явно не подходил, да и от ежедневной возни в бумагах к концу дня кружилась голова. Однако вскоре девушка поняла, что должность помощницы городского казначея является гораздо более высокой, чем кажется сначала.
   Стоит сказать, что Харджаз совсем не занимался своими обязанностями, именно поэтому престарелый Разот отзывался о нем так пренебрежительно. Будучи из знатной семьи, Харджаз считал для себя любой труд страшным грехом. Он давно забросил работу городского писца и казначея, и все дни проводил в утехах и веселье в своей загородной резиденции. Практически управление и благополучие города находилось в руках его помощников: престарелого Разота и ее, молодой девушке, которая только что закончила учебу в храме.
   И уже на сто первом документе девушка написала: "...и посему указу приказываю выдать десять пар сандалий". Итак, просьба начальника полиции о выдачи для своих подчиненных новой обуви - выполнена. Отложив бумагу во вторую стопку, которая раза в три была меньше первой, Тара потянулась за новым листком. В соседней комнате за своим столом скрипел пером Разот. Сколько лет он провел за этой работой? Всю жизнь? Неужели и она до конца своих дней так и будет разбирать бумаги?
   Душный тяжелый зной наполнял комнату, несмотря на открытые окна, надеяться на прохладу не приходилось. В обязанности городского писца и казначея входило: следить за тем, чтобы все городские работники получали вовремя жалование, проверять содержимое амбаров, городских складов, и это только мала часть обязанностей. Каждое утро на рабочий стол ложился громадная кипа донесений, документов, жалоб и указов. Начальник восточный ворот жаловался на изношенные городские ворота и просил прислать мастеров для починки подъемника. Десятки купцов присылали верительные грамоты для подписи и просили разрешение начать торговлю на городской площади. Архитекторы и инженеры требовали разрешение на постройку того или иного дома. Смотритель амбаров писал о крысах. Мелкие ремесленники жаловались, что смотрители порядка закрывают их мастерские и штрафуют за просроченные лицензии. И каждый документ нужно было прочесть, проверить, отослать записку клерку, чтобы тот сходил и узнал родословную и репутацию того или иного купца и только потом выдать ему разрешение на торговлю. Нужно было отсылать указы смотрителю складов, с требованием выдать товары рабочим, которые должны получать их бесплатно, как написано в своде законов.
   "...главному смотрителю амбаров. В связи с тем, что данные люди работали на очистке канала, распоряжаюсь им выдать восемь мешков пшеницы. Тара Гранс, помощница городского казначея, временно исполняющая должности..." Поскольку девушка не знала имени своего отца, да и особых примет у нее не было, то в качестве второго своего имени она использовала имя настоятеля храма. Дата и подпись. Очередной документ готов.
   Первоначально девушка не знала, какие правильные решение ей следует принимать и как поступать в той или иной ситуации. Кому отказывать, а кому нет. Разот, отдавший лучшие свои годы подобной работе, стал для Тары наставником. Он объяснил, что купцов в городе не так уж много и большинство из них состоят в родственных связях между собой. Достаточно взглянуть на содержание прошения и сразу понять стоит ли подписывать документ или нет. Тем более большая часть указов и прошений повторяются. Так, скажем, городским строителям положено раз в два месяца выдавать по одной новой рубахе. Соответственно каждые два месяца приходит официальная бумага от гильдии строителей с просьбой выдать им новую одежду. Городской полиции кроме денежного содержания положено выдавать новое оружие. И несколько раз в месяц, от того или другого начальника полицейского округа приносят прощение соответствующего содержания. Подобные документы можно подписывать не читая. Что касается купцов и торговцев, то им надо было только продлевать разрешение на торговлю. Разбирать какие просьбы выполнять, а какие нет, можно и по стилю просящего. Человек, который неграмотно и расплывчато излагает свои мысли, может даже и не надеяться на снисхождение.
   Таким образом, буквально через три месяца девушка уже прекрасно разбиралась во всей бумажной волоките. Тара наизусть выучила имена богатых торговцев, начальников и заместителей разных департаментов, людей отвечающие за городские кварталы, старост улиц, поэтому, только взглянув на очередной документ и увидев знакомые имена, она уже догадывалась, про что пойдет речь в письме.
   Так, еще одна жалоба. Ага, уборщики улиц требуют, чтобы им дали еще по одному мешку зерна, якобы выданное зерно было покрыто плесенью. Прилагается судебное решение. Суд признал справедливость требований. Так и напишем: "...в соответствии с решением суда, выдать дополнительно по одному мешку зерна..."
   Несмотря на скромное жалование помощницы городского писца и казначея у Тары всегда были деньги. Нельзя сказать, что она жила очень скромно, но и в роскоши не купалась. Поскольку практически все решения городских судов, распоряжения о выплаты денег рабочим, выдачи того или иного товара проходили через нее, то власть в руках девушки была огромная. Только с ее подписи смотритель городских складов и амбаров выполнит указание. И это понимали многие. Поэтому должность помощника городского писца и казначея хоть и малооплачиваемая, зато уважаемая. Возможно, по этой причине Однорукий Гарказ не взял с девушки денег, когда она покупала на рынке одежду. Возможно поэтому, хозяйка дома, где жила Тара, брала символическую плату. Так или иначе, любому купцу рано или поздно придется продлевать лицензию и портить отношения с помощницей городского писца нежелательно. Старосты улиц, начальники полицейских округов, домовладельцы понимали, что иногда одна подпись может решить многое. Когда Тара ходила по рынку, тратя свое скудное жалование, торговцы знавшие ее в лицо, отдавали свои товары по заниженным ценам, а иногда совсем не брали денег, надеясь сыскать благосклонность девушки.
   Конечно, Тара не сразу поняла, насколько высок и важен ее пост. С тех пор, как она стала носить на пальце перстень с именем правителя, знак королевской службы, ее жизнь резко изменилась. Первый месяц она удивлялась странной любезности прохожих, дружелюбию торговцев и даже ухаживанию некоторый знатных отпрысков. Лишь гораздо позже девушка поняла причину таких перемен. Однажды Тара спросила престарелого Разота, почему именно ее взяли на такую должность, видь на этом посту у нее огромная ответственность и еще больше власти. На этот вопрос старик ответил:
   -Вечно горит пламя наживы в людских сердцах. Подобно волкам, сбившиеся с пути, рыщут по всей земле в поисках богатства и денег, наивно полагая, что золото приносит счастье. Многие до тебя претендовали на эту должность, многие ее занимали, но не было тех, кто исполнял свои обязанности с чистым сердцем и без задних мыслей. Неведомыми путями злые духи земли сбивали правоверных с истинного пути. Кто-то брал взятки, кто-то вымогал деньги, требуя за свою подпись часть прибыли, кого-то приводили знатные и богатые господа, надеясь посадить на место помощника городского писца и казначея своего человека. А когда человек начинает вымогать и брать деньги, принимать решения, в которых заинтересован только он сам, то тогда появляются обиженные и оскорбленные. В таком государстве нет справедливости. И когда чаша терпения бедных, униженных людей переполняется, наступает время хаоса. Стонущие под пятой сильных, несправедливо осужденные, восстают против порядка. Убивают служителей правителя, разоряют дома больших людей, грабят царские кладовые. Вот почему Гранс, настоятель храма, рекомендовал мне тебя. Я давно его просил присылать ко мне тех людей, которые по его мнению чисты сердцем. Ты слишком молода и еще корысть не поселилась в твоей душе, и я надеюсь, что этот грех обойдет тебя стороной. К тому же ты - воспитанница храма, сирота. Принимая тебя на эту должность, я был уверен, что ты не станешь принимать решения в пользу той или иной стороны, поскольку не связана никаким узами с богатыми семьями, которые давно борются за власть в нашем городе.
  

* * *

  
   Тара спустилась по извилистому склону горы. Здесь, внизу, журчала река с кристально-чистой водой. Остановившись у самого берега реки, девушка, сбросила сандалии, потрогала сверкающую гладь воды ногой, словно хотела убедиться, что это не иллюзия, затем опустилась на колени и плеснула себе в лицо. Где-то наверху, на каменном утесе ржал ее конь. Почти каждый вечер, когда дневная жара сменялась приятной прохладой, когда испепеляющее солнце спускалось к земле, и узкие улицы древнего города скрывались в тени, Тара верхом на коне отправлялась на прогулку. Она объезжала окрестности Марказа, любовалась колыханием зеленой тонкостеблистой травы, росшей по обеим сторонам Великой реки, посещала руины старой крепости, расположенной недалеко от города, блуждала среди камней, поросшие полынью и колючими зарослями чертополоха. Иногда девушка меняла свой путь, отходила от города все дальше и дальше, открывая для себя новые места и новые красоты мира.
   Сегодня, Тара направилась в сторону холмов, где среди камней и глины росли только мелкие колючие кустарники, которые все редели по удалению от города и потом совсем исчезали, не смея противостоять дыханию пустыни, начинавшаяся за песчаными горами. Когда девушка взобралась на вершину очередного холма и взглянула вниз, то еле сдержала возглас изумления. У подножья холма текла небольшая река, более похожая на разросшийся ручей, в сезон дождей. Благодаря своему расположению, песчаный ветер не тревожил и не осквернял сверкающую гладь реки, отчего вода была настолько чиста и прозрачна, что Тара ни на минуту не засомневалась, что в этой реки текут слезы богов.
   Усевшись на мягкую траву, девушка стала наблюдать, как переливаются солнечные лучи на реке, как одинокие облака ложились за холмом, словно решили проводить солнце в далекий путь. Наступали сумерки, а Тара все сидела у реки в глубокой задумчивости, пока сон не сморил девушку. Вечерняя заря медленно догорала, и в небе засветили первые звезды.
   Очнувшись от холода, девушка взглянула на небо и, увидев бледный полумесяц, испугалась. Стояла ночь. Быстрым шагом, взобравшись на гору, Тара стала искать своего коня. Оставалось надеяться, что верный Ликасс продолжал щипать травку где-то неподалеку. Гораздо больше девушка беспокоилась о том, как она попадет в Марказ, городские ворота закрываются с закатом солнца. Либо ей придется надеяться на благосклонность городской стражи, либо ночевать под небом.
   Таре повезло дважды. Во-первых, Ликасс остался на том же самом месте, словно не беспокоясь о том, куда же пропала хозяйка. Во-вторых, на городских воротах, в эту ночь дежурил сам начальник округа. Зная помощницу городского писца в лицо, он на свой страх и риск приказал опустить подъемный мост и впустить запоздалую жительницу.
   Поблагодарив стражников за понимание, девушка поскакала по малолюдным улочкам к своему дому.
   Вечерние прогулки для Тары стали единственным развлечением. В душе она ждала изменений, надеялась, но проходили дни и месяцы, и ни одного намека на то, что близится перемена. Никаких новых знакомств, никаких встреч. К девятнадцати годам она так и осталась одинокой и независимой. Хоть Разот и испытывал к девушке отцовские чувства, был ласков и доброжелателен, он не мог заменить Таре ни родных, ни друзей. Иногда он приглашал молодую особу к себе домой, под предлогом попить чай, и, усадив гостью в мягкое кресло, долго рассказывал о своей молодости. Говорят, что старики часто вспоминают юность и очень огорчаются, что молодые люди совершают те же ошибки. Тара каждые выходные приходила к нему в гости, в уютный двухэтажный особняк, утопающий в зелени, расположенный рядом с городской стеной, и если хозяина не было дома, то слуги без вопросов впускали ее на правах старой знакомой. Особенно она любила сидеть в большой комнате, на втором этаже, где частенько Разот придавался воспоминаниям или рассказывал истории из своей жизни. Туалетный столик, комод из красного дерева, широкий диван, на котором громоздились горы подушек и пуховиков, стены обтянутые мягкой тканью, небольшой алтарь у окна делали обстановку в комнате успокаивающей и уютной. Но самую большую ценность в комнате составлял книжный шкаф. Разот был ярым любителем книг, и свою библиотеку собирал всю жизнь, хотя бумага сама по себе была большой роскошью. Бывало, он давал книги Таре на время, почитать, а иногда просто дарил.
   Время от времени Тара заходила в родную школу, при храме, чтобы проведать своих учителей и постичь какую-нибудь мудрость, ибо святые мужи были самыми начитанными и знающими людьми, а девушка с детства стремилась к знаниям. Жрицы встречали свою воспитанницу приветливо, и после вечерней молитвы без разговоров отдавали ключи от хранилища, где лежали груды книг и свитков, ибо знания всегда открыты для тех, кто к ним стремиться. Святые отцы, Садул и Гранск, часто ставили перед учениками Тару в пример, намекая на то, что без усердия и знаний нельзя добиться хорошей жизни.
   Постепенно Разот стал отходить от дел передовая свои обязанности помощнице городского писца и казначея. Все чаще девушка слышала его разговоры о незнакомой деревушке со странным названием, потерянной где-то в горах, куда старец собирался уехать, после того, как закончит кое-какие дела и добьется заслуженной пенсии.
   В один прекрасный вечер, сидя в гостях у Разота, попивая чай и закусывая кусочками серого хлеба, ибо в этот день кухарка была отпущена домой пораньше, Тара слушала историю старца, о том, как он в десять лет убежал из дома, мечтая стать странствующем жонглером. Отчасти из-за того, что Разот начал повторяться, отчасти из-за того, что мысли летали где-то в облаках, она слушала с малым интересом. Но, стараясь не потерять своего достоинства, Тара все-таки сделала парочку удачных, на ее взгляд, замечаний.
   В конце концов, помощник городского писца обратил внимание, что его гостя скучает и слушает просто из вежливости.
   -Как вы чувствуете себя, моя дорогая? Неужто мой рассказ вам наскучил?
   -Вовсе нет, просто вы как-то уже рассказывали его.
   -Неужто? Простите старика, порой я начинаю забываться. Однако я вижу по вашим глазам, что вас одолевают какие-то думы. Не хотите ли поделиться? Нет? - Разот убедившись, что положительного ответа так и не дождется, взглянул на столик, где стояла ваза с цветами, взял оттуда розу и протянул девушке, - не хотите ли цветок?
   -Благодарю вас, - ответила Тара и улыбнулась, все-таки Разот несмотря на преклонный возраст не потерял ни чувства юмора, ни галантности, всегда знает как скрасить обстановку и рассмешить.
   -Еще по чашечке чая? - одновременно спрашивая и предлагая, сказал Разот и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.
   Однако через минуту он вернулся, неся на подносе две чашки и блюдце с кусочками хлеба. По-видимому, хозяин дома решил окончательно развеселить девушку и принес фарфоровое блюдце с изображением цыпленка вылупившегося из яйца. Это изображение не раз вызывало смех и восхищение, и теперь, увидев знакомое блюдце, Тара оценила отцовскую заботливость Разота.
   -Вы пойдете сегодня на фестиваль? - спросил Разот, хотя сам прекрасно знал ответ. Если Тара пришла к нему в гости, то это означало, что она решила вместо веселой толпы провести время в уютной обстановке, слушая его истории.
   Даже здесь, несмотря на закрытее окна, с улицы был слышен рев толпы, подобно грохоту морского прибоя, с городской площадки лилась музыка, восторженный визг и веселый смех. Казалось, весь город вывалился на улицу, если не считать калек и прикованных к постели. Фонари, мостовые улицы, величественные колоны были украшены гирляндами, алыми флагами и цветами. Все-таки сегодня был праздник, и все жители веселились, как могли.
   -Так скажите, моя дорогая, почему вы не хотите идти на фестиваль? Разве может такая молодая особа, как вы, сидеть рядом со стариком, когда все остальные веселятся?
   -А почему бы и нет?
   -Потому что в вашем возрасте надо веселиться. Ну, хорошо, давайте заключим сделку. Один мой давний друг на днях прислал мне эту книгу. Должен сказать это довольно редкий экземпляр. История Древних Миров. Хотите, я вам дам эту книгу на время, а взамен вы пообещаете пойти на фестиваль.
   -Ну, хорошо, я подумаю, - ответила девушка и взяла протянутую книгу.
   -Итак, теперь нам осталось только попрощаться, и вы отправитесь на городскую площадь. Говорят, к нам в город приехал сам Серим из Барсана, великий чародей и фокусник, помнишь я как-то о нем рассказывал? Разве вы не желаете посмотреть на его выступления?
   -Может быть, я загляну на площадь, - лукаво ответила девушка.
   -Тара?
   -Да?
   -Ты же дала слова!
   -Нет, я сказала, что подумаю. А обещать, ничего не обещала!
   -Ах ты, настырная девчонка, - шутя, сказал Разот, - а ну-ка верни мою книгу!
   -Ни за что! Я верну ее, после того как прочитаю, - улыбаясь, ответила Тара и спрятала историю Древних Миров за спину.
   -Тогда мне хотя бы на нее взглянуть!
   -Ни за что!
   Уже прощавшись, Разот еще раз намекнул на то, что если девушка не заглянет на фестиваль, то он глубоко огорчиться.
   Оказавшись на улицы и пройдя по аллее, вдоль забора, где цвели жасмин и шиповник, издающий пьянящий аромат, Тара заметила запоздалую группу актеров, бегущие на праздник. Стоял самый сладостный час сумерек. В самом центре города стояла суматоха, в воздухе пахло вином и ладаном. То там, то здесь горели костры, ярко освещая танцующий и веселившийся народ.
   Знать и благородный люд нарядились в забавные костюмы, на лица надели маски и танцевали со всеми остальными. Сегодня была ночь, когда никто не обращал внимания ни на титулы, ни на чины. Лица королевской крови вполне могли в одном кругу стоять с крестьянами и чернорабочими. Благородная дама сидеть на коленях нищего, а жена ремесленника обниматься с принцем. Даже смотрители порядка в эту ночь были дружелюбны и снисходительны, скорее словом, а не дубинкой разнимали подвыпивший народ.
   Еще там, где днем стояли торговые ряды, выросли карнавальные палатки. Тара не успела опомниться, как оказалась в хороводе девушек. Кто-то преподнес ей чашу с вином, а на голове непонятным образом очутился венок из цветов. Все вокруг прыгали и кричали, танцуя танец, который не имели никаких правил. Фокусники, клоуны, факиры расхаживали среди толпы, дивя всех и всякого своим искусством. Группа акробатов устроила в парке живую гору, взобравшись друг на друга. Жонглеры метали горящие булавы и ножи, а владельцы игровых палаток сзывали народ поучаствовать во всевозможных аттракционах.
   Когда около Тары появился какой-то великан, в одежде строителя и, взяв девушку за руки, закрутил в пьянящем танце, а затем обнял, то она тоже обняла его и даже поцеловала в грудь, поскольку до шеи не доставала.
   Со всех сторон слышалась музыка, вино лилось рекой, музыканты, словно сговорившись между собой, играли так, что в голове начали стучать молоточки.
   Тем, кому не хватило место на площади, заняли прилегающие улицы, отчего со стороны казалось, что все жители города покинули свои дома и собрались на площади. Весь цент города кишел людьми как муравейник.
   Лишь когда глубокая ночь воцарилась над городом, девушка решила, что пора идти домой, голова кружилась от выпитого вина, а ноги болели от многочасового танца. Уже не помня, как она добралась до дома, Тара только и смогла, что плюхнуться на кровать и погрузится в глубокий сон, без сновидений.
   На следующее утро, проснувшись с первыми лучами солнца и совершив утреннее омовение, Тара на скорую руку позавтракала и направилась на работу. На улице еще встречались шатавшиеся люди, а кто-то даже спал прямо на мостовой.
   Однако в этот день Разот почему-то не пришел на работу, что очень удивило воспитанницу храма, поскольку она знала, что он не собирался на фестиваль. Правда после обеда девушка вспомнила слова Разота о том, что он как сказал ей, что хочет уйти на пенсию после карнавала. Хотя с другой стороны Тара удивилась, почему за вчерашним разговором он не помолвился об этом ни слова. Так как подписывать и рассматривать бумаги теперь приходилось Таре одной, то работы свалилось на нее в два раза больше. Из-за этого, она так и не смогла найти время, чтобы проведать своего престарелого друга.
   Лишь через три дня девушка пошла в гости к Разоту. Но, подходя к его дому, ей пришлось испытать потрясение. Особняк помощника городского писца и казначея выгорел дотла, а у ворот стояла похоронная повозка.
  

* * *

  
   Над особняком, который еще неделю назад вызывал восхищение и зависть, нависло тяжелое молчание смерти. Источенные огнем стены почернели от копоти, часть крыши обрушилась, от величественного фасада осталась только руины. Кто поджег дом, и был ли это поджог? Когда случился пожар? Чья повозка стоит у ворот? И на все эти вопросы у Тары не было ответов. Едва сдерживая слезы, Тара бросилась к особняку, словно ее подхватил вечерний ветер. В пустыне говорят, что беда никогда не приходит одна. Если в дом пришла смерть, то жди еще большего горя. Также как и путь в тысячу шагов начинается с одного шага, так и череда убийств, начинается с одной жертвы.
   Девушка вошла в сад через боковую калитку в кустах и направилась в сторону рабочих, занимавшихся разборкой завалов. Подозвав к себе начальника смены, Тара стала расспрашивать о пожаре. Будучи уверенным, что перед ним находится одна из высоких особ, возможно даже, знакомая хозяина этого поместья, рабочий, проявляя уважение к знатной госпоже, в подробности рассказал историю пожара. В ту ночь, когда жители города веселились на площади, празднуя годовщину победы над северными варварами, и возводили хвалу Леантару, покровителю города, мародеры, воспользовавшись всеобщим весельем, совершили ряд налетов на дома больших людей. Были разграблены и сожжены несколько особняков высокопоставленных людей, а так как слуги, стража, да и сами хозяева гуляли в городе, то никто не смог дать отпор налетчикам.
   -Прости меня госпожа, - рассказывал начальник смены, - я лишь могу рассказать то, что сказали мне другие. Как говорят, после полуночи, когда жрецы Леантара объявили о начале веселья, и Великая звезда Бога взошла на небосвод, злые люди, да сгниют их кости в пустыне, проникли в дом господина Разота, да прибудет его душа в райских садах. Одни бросились, как голодные волки бросаются на стадо овец, оставшиеся без пастуха. В эту ночь все веселились на площади, где выступал сам Серим из Барсана, великий чародей и фокусник. Никто не видел, как загорелся дом, а если и видел, то не обратил на это внимание, многие достопочтенные господа в своих садах разожгли костры, чтобы воздать хвалу святому Леантару. Полицейские и стражники в это время охраняли порядок на городской площади и заметили пожар только после того, как огонь перекинулся на соседние дома. Но к тому времени было уже поздно. Слуги и стражники всю ночь кликали и искали господина, лишь к утру нашли обугленное тело старца. Все это я узнал от начальника полиции северного округа, если ты хочешь услышать подробности, то обратись к нему. Мне больше нечего добавить. Я не знал господина, но знаю, что он был благородным человеком. Да будет светится имя его, да прибудет с ним покой.
   Начальник смены еще раз поклонился девушке, добавив, что больше рассказывать ему ничего, вернулся к своей работе. Бредя вниз вдоль алее, в сторону реки, мимо оливковой рощи, деревья которой наклонялись над дорогой, Тара едва сдерживала слезы от бессилия. Гнев, ярость, мысль о мщении и боль затемнили остальные чувства девушки. Уже не замечая как она ускорила шаг, Тара словно взбешенная лошадь понеслась по улице к своему дому. Ворвавшись в свою спальню, она плюхнулась на кровать, распростершись ничком, стала рвать на себе волосы, надеясь физической болью задушить боль душевную.
   Два дня девушка провела в спальне, не выходя наружу и никого не принимая. Лишь хозяйка дома, у которой Тара арендовала второй этаж иногда заходила проведать девушку. Узнав о горе, хозяйка с материнской любовью успокаивала Тару, уговаривала хоть немного поесть, поскольку девушка отказывалась от пищи. Лишь когда на третьи сутки пришел Гранск и заявил, что сегодня вечером, после заката солнца будут похороны, помощница городского писца решила выйти на улицу.
   На набережной, где соорудили погребальный костер, собрались все те, кто знал покойного господина. Жрецы в белых одеяниях стояли в стороне, готовясь к прощальной молитве. По древнему обычаю также пригласили несколько молодых женщин, согласившихся плакать во время похоронного обряда. Пришли некоторые купцы и торговцы, чтобы возвести последние почести и воздать хвалу почтенному мужу, моля владык подземного мира о снисхождении. Чуть поодаль собралась толпа граждан, просто посмотреть на похороны. Слуги Разота стояли у самого костра вместе с близкими друзьями, среди которых была и Тара. Кто-то плакал, кто-то похлопывал по плечу, шепча молитву.
   Последние рассветы зари меркли на горизонте, плантации инжира на другом берегу Великой реки растворились в приближающихся сумерках, стали похожи на бесформенную зеленную массу. В воздухе стоял приятный кедровый запах, исходящий от бревен, на которых лежало тело благородного старца, завернутое в белые простыни, подобно кокону. Собравшиеся молчали, с тоской всматриваясь в белый кокон, лишь грохот волн Великой реки, разбивавшиеся о берег, нарушали вечернюю тишину.
   И когда последний луч солнца скрылся за холмами, Гранск, старший жрец сделал знак, что пора начинать церемонию. Одновременно четырех горящих факела с разных концов были засунуты под груду досок. Бревна, смазанные маслом, вспыхнули и огромный столп пламени вознесся к звездному небу.
   Таре, смотревшей на плясавший огонь, почудилась, Разот будто повернул к ней голову и грустно улыбнулся, словно сожалея о том, что так и не успел с ней попрощаться и рассказать свою последнюю историю. Хор жрецов затянул унылую молитву, в которой прославляли деяния помощника городского писца и просили небо приять его душу к себе, на облака. В воздухе пахло паленой тканью. Вечерний ветер поднялся, подхватывая еще горящий пепел, унося останки старика в пустыню.
   Глубокой ночью, когда жар костра стал угасать, собравшиеся разошлись по домам. Тара, блуждая по ночным улочкам Марказа, никак не решалась отправиться домой, для начала ей нужно было собраться с силами и многое обдумать. Присев на ступеньки храма она смотрела на небо и тихонько рыдала, оплакивая свою потерю. У нее не было друзей, разве только учителя храма Леантара, где она воспитывалась и жила десять лет.
   Утром привратник храма нашел заснувшую девушку в беседке, заросший цветущими лозами винограда, рядом с молитвенным домом.
   Гранск долго молчал, смотря на свою бывшую воспитанницу, после того как девушку привели к нему. В его взгляде ощущалось странное напряжение, словно он пытался сказать что-то важное, но никак не решался. Наконец он извлек сии слова:
   -Когда солнце скрывается за горизонтом и наступает ночь, на небе зажигаются звезды и этот закон мы не в силах изменить. И наша жизнь подобна дню и ночи. Радостные моменты сменяются печалью, как и светлый день сменяется ночью. Мы будем молиться, чтобы небо простило грехи нашего покойного друга, да озариться земля его славными деяниями. Но вместе с тем, дочь моя, я должен рассказать тебе кое-что важное.
   -Что именно? - спросила Тара, выслушав учителя.
   -Я пытался выяснить у начальника полиции, кто стоит за ночными погромами и до моих ушей дошли прискорбные слухи. Мои уста не смеют произносить эти слова. Некоторые вещи не стоит произносить вслух. Будет лучше, если начальник полиции северного округа сам скажет то, что знает. Я послал за ним послушника, с минуты на минуту они прибудут сюда.
   Чтобы сменить тему разговора Гранск предложил девушке составить ему компанию за завтраком, сказав, что сожалеет о том, не покажется ли его еда слишком скромной. Хотя эти слова скорей были просто словами вежливости, Тара за десять лет привыкла поститься и вести жизнь кающегося, питаясь одними ячменными лепешками и сухими кусочками фруктов. На этот раз Гранск к обычному завтраку чтобы хоть как-то скрасить рацион, добавил горшок с медом и два спелых яблока.
   Начальник полиции северного округа, расследовавший ночное нападение на усадьбу Разота, пришел к концу завтрака, когда лепешки уже съели, а горшочек меда опустел ровно на половину.
   Подобно солдатам, начальник полиции никогда не стриг волос, отчего его голова была похожа на гриву льва. На правой руке, он носил кольцо с именем правителя, знак того, что этот человек состоит на службе государства и его жизнь принадлежит королю. От него пахло дешевым пивом и конским потом. Святой отец даже покачал головой, увидев гостя в таком состоянии, хотя всем было известно, что начальник северного округа был пьяницей и гулякой, правда - это были единственные его недостатки. На дворе стояло еще утро, поэтому жрец пригласил гостя к столу, следуя древнему закону гостеприимства.
   -Благодарю тебя, святой отец, - сказал офицер, рассматривая Тару, словно пытаясь догадаться, что эта девушка делает в святой обители. - Твой ученик заходил в мой дом и передал, что ты хочешь видеть меня по очень важному делу. Скажи, зачем понадобилась моя помощь святым отцам? И не смотри на то, что я сегодня утром выпил кувшин пива, в наше время пьяные иногда рассуждают гораздо разумнее, чем трезвые.
   -Святая правда льется из твоих уст, мой друг, я посылал за тобой и мне нужна твоя помощь, я хочу, чтобы ты еще раз рассказал то, что говорил мне два дня назад. Это Тара, - Гранск, указывая на девушку, - помощница городского писца, ей следует знать правду. Как не ужасны будут твои слова, говори прямо и открыто, ибо в этих стенах умеют хранить тайну.
   Начальник полиции, услышал ее имя девушке, слегка поклонился и произнес:
   -Я наслышан о тебе, госпожа, говорят, небо одарило тебя мудростью богов, хотя я не любитель книг, мне ближе звон мечей, а не шелест бумаги. Ну, если ты хочешь услышать мое расследование, тогда слушай... Огонь в особняке возник после полуночи, в самый разгар веселья. Должен заметить, что момент был подобран удачно, практически все стражники в это время охраняли порядок на площади. Но был тот, кто видел, как убийцы выбегали из дома Разота.
   -Убийцы? - спросила Тара, - разве это были не грабители?
   -Ха, я никогда не слышал о грабителях, которые ничего не грабили. Так называемые грабители выбегали из дома с пустыми руками. Они знали, знали, что господин Разот был дома один, и главной их целью было не ограбление, а убийство. Святой отец, не найдется ли у тебя кружки пива? А то у меня пересохло горло...
   Гранск, вздыхая, принес из кладовой кувшин пива. После того, как офицер залпом выпил пенящуюся жидкость и с грохотом поставил кружку на стол, продолжил свой рассказ:
   -Как я говорил, был один свидетель, который видел коварных людей. Напротив дома господин Разота живет купец Рас-Алун, человек неблагородных кровей, но благодаря свом стараниям он смог накопить богатство и войти в круг знатных людей. Говорят, что ему покровительствует сама Азура, на его караваны не нападали пустынные кочевники, словно страшась небесной кары, а судьба ни раз отводила беду от его дома. После нескольких удачных лет Рас-Алун вступил в торговую гильдию и теперь его имя несется по всей земле, быстрее ветра. Сам господин в ту ночь находился в гостях у главного стража ворот его святейшества, хранителя ключей города. Однако у него есть сын, мальчуган десяти лет отроду, который через ограду наблюдал за домом господин Разота, именно он и видел убийц. Я расскажу тебе госпожа то, что слышал из уст мальчика. Четыре человека, чьи лица скрывали маски, пришли к особняку господин Разота, когда Великая звезда Бога сияла на небосводе. Они некоторое время стояли у ворот, тихо переговариваясь, а затем вошли в дом. Сын Рас-Алуна думал, что к помощнику городского писца пришли гости, и решил забраться на дерево, надеясь посмотреть на пиршество, поскольку в эту ночи пировали все не зависимо от чина и звания. Однако из дома не доносилось никаких веселых криков, не было слышно ни песен, ни звона кубков наполненных вином. Когда мальчик решил слезть с дерева и пойти в дом, неожиданно четверо гостей выбежали наружу, а из окон особняка начало вырываться пламя огня. Пробегая мимо оливково сада, один из убийц спотыкнулся и упал, и мальчуган отчетливо слышал, как другой убийца спросил: "вы в порядке мой лорд?"
   -"Мой лорд"? Именно так он и сказал? - переспросила Тара, - что это значит?
   -Это значит, что убийцы был люди благородной крови. Я знаю, что на воровском жаргоне обращение "мой лорд" считается оскорблением, поэтому если эти люди закоренелые преступники, то они никогда бы не обратились к своему вождю с такими словами. Поистине мир перевернулся вверх дном. Благородные господа ведут себя как отъявленные разбойники, а воры и грабители порой проявляют неслыханную доблесть. На днях у меня был случай, на рынке поймали воришку. На допросе он признался...
   -Мой друг, ты уклоняешься от темы, - перебил офицера Гранск.
   -Прости меня святой отец. Итак, на чем я остановился? После того, как я отправил донесение главе городской полиции, меня вызвали в департамент округа. Мой начальник сказал, что все мои улики и сведения ничего не значат. Якобы нельзя доверять словам десятилетнего мальчика. К тому же, он недвусмысленно дал понять, чтобы я поскорее закрыл дело и написал в отчете, что господин Разот погиб в пожаре, в результате неосторожного обращения с огнем. Однако я не глуп и сказу понял, что дело здесь нечистое, кто-то из Больших людей не хочет, чтобы правда всплыла наружу.
   Начальник полиции уставился на свою кружку, слегка потряс ее, словно хотел убедиться, что она пуста. Однако Гранкс успел убрать кувшин с пивом, намекая, что даже офицеру не стоит пить на службе.
   После ухода начальника полиции северного округа, святой отец, сказал Таре:
   -Я знаю, что эта история принесла печаль в твое сердце, и возможно твоя душа будет требовать мщения, но пойми, в нашем мире правосудие часто слепо и никто не знает, на чью голову упадет топор палача.
   -Но зачем? Для чего убивать? - сжимая губы спросила девушка. Слезы вновь подступили к глазам.
   -Я вижу, что твои мысли запутались, как птицы в сетях, но не стоит подаваться эмоциям, боги покарают злодеев и справедливость вновь осветит землю. В нашем городе многие семьи долгие годы борются за пост городского писца и казначея. И люди, совершившие сие злодеяние, прекрасно понимали, что пока Разот был жив, им не видать поста, как своих ушей. Господин Харджаз, занимающий должность городского писца, никогда не исполнял свои обязанности, всю работу на себя брал Разот, его помощник. Не зря Разот долгое время не хотел уходить на пенсию, хотя его срок уже истек. Он искал того человека в чьи руки можно без опасений отдать ношу помощника городского писца, но судьба распределилась по-другому. Ты слишком молода и неопытна, не умеешь скрывать свои мысли и поступки. Возможно, поэтому на тебя не обратили внимания и убили только одного Разота.
   -Значит, мне стоит быть более осторожной?
   -Возможно, хотя я думаю, что тебе стоит покинуть город и чем раньше, тем лучше. Я сомневаюсь, что тебя оставят в покое. Если не сейчас, то позже. Когда шум вокруг смерти Разота уляжется, возьмутся за тебя. Одно убийство помощника городского писца - это еще ладно, но два убийства подряд - уже перебор. Если ты уступишь свою должность добровольно, они пойдут, что ты догадалась в чем дело и в любом случае - исход один.
   -И куда мне бежать? У меня нет ни связей, ни родственников.
   -Отправляйся в Телль Саун, в город "мертвых", в город являющимся мостом между миром живых и миром теней. Ты передашь письмо настоятелю храма Атуры и станешь жрицей богини. Твои знания позволят тебе сделать это. Там тебя не будут преследовать, никто не посмеет поднять руку на жрицу Великой Богини, люди иногда прощают убийства, но боги - никогда.
  

* * *

  
  
   Гранск замолчал. Тара не знала что ответить. За последние два часа она услышала очень много, возможно больше, чем ей положено знать. Подозрения Гранска насчет убийства. Рассказ начальника полиции. Но что самое ужасное это то, что девушка прекрасно понимала, что ей грозит опасность.
   Бежать из города? Прямо сейчас? Как далеко могли зайти убийцы? Почему убили только Разота, а ее оставили в живых? Посчитали ее слишком слабым противником или побоялись, что двойное убийство служителей закона покажется слишком подозрительным. Девушка знала, что убийство человека носившего перстень с именем правителя карается только смертью. Но также Тара знала могущество золота. Государство - это не ворота в храм, и тем более не дверь в святилище, где каждый должен склонить голову перед законом, как паломник склоняется перед богом. В государстве есть только один бог - это золото, жалкий желтый метал, которым не удалишь ни голода, ни жажды, который не обладает никакими чудесными свойствами. Но тот, кто владеет этим металлом, тот и владеет государством. Если злодеи до сих пор не наказаны, значит не стоит надеяться на суд, значит убийцы могущественные люди, настолько могущественны, что могут бросить вызов закону и порядку.
   И что же делать? Тара подумала, может быть строит обратиться к Харджазу, будучи из аристократической семьи, чьи корни уходят к началу династии, он сможет ей помощь. Но с другой стороны, девушка не была уверена в этом. К тому же, не стоит отбрасывать в сторону такой вариант, что Харджаз причастен к смерти Разота. В любом случае, аристократия находилась в упадке, большинство благородных людей обеднели, наместник Марказа был марионеткой в руках купцов и никто не знал, кто являлся действительным правителем страны. Вряд ли Харджаз сможет помочь. Уже давно никто не удивлялся, когда дворянин женился на дочери купца. Первый хотел поправить свое материальное состояние, а купец благодаря своей дочери надеялся получить дворянство, хотя такие браки редко заканчиваются удачно. В городе даже ходила легенда про одного аристократа, который еще в молодости промотал все свое наследство. Но, не потеряв голову, он сумел скопить приличное состояние, благодаря фиктивным бракам.
   -Так что ты решила? - спросил Гранск, глядя на девушку.
   Тара подняла голову, и посмотрела на жреца, их взгляды встретились. Девушка смотрела эти глаза и некогда не думала, что увидит столько сострадания по эту сторону небес. Будто смотришь на головоломку, которая складывается на твоих глазах. Она поняла, что Гранск не лжет, он действительно заботится о ней, как о своей дочери, действительно хочет спасти ее. И все это написано в его взгляде. В старческих глазах, в которых светился ум.
   -Я поеду в Телль Саун, - ответила Тара, но через секунда добавила, - но я вернусь. Вернусь, чтобы отомстить за Разота.
   Два дня понадобилось, чтобы собраться в дорогу. Блуждая по ночному Марказу, Тара чувствовала небывалую тоску. Безлунная звездная ночь покрыла город темных волокном. Прощаясь с городом, девушка в последний раз посетила набережную и долго сидела у воды, смотря на сверкающую гладь Великой реки и прислушиваясь к шепоту волн.
   Ранним утром, в день отъезда, когда на дворе стояла еще тьма, а на небе светили звезды, на город опустился горячий смог. На улице стоял жуткий зной, день обещал быть жарким, как раскаленная сковорода. Холмы на другом берегу реки растворялись в красной дымке. Напряжение в глазах девушки, бледность лица говорили о том, что у нее отвратительное настроение. Возможно, это из-за усталости или из-за погоды, вернее отсутствие таковой. Тоска и отчаяние царила вокруг. Хороший ветер смог бы очистить улицы Марказа от невыносимой духоты и жара, но в это время года на перемену погоды можно только молиться. Скорее встретишь призрака на городском базаре средь бела дня, чем дождешься долгожданного ветра.
   По договоренности с Гранском, девушка должна была отправиться с караваном сначала в Хазарь, небольшой город, находящийся в двух дня пути от Марказа, поверх течения реки, а оттуда присоединиться к толпе паломников и двинуться в сторону города мертвых.
   У каравана, идущий в Хазарь, не было проводника и тем более не было охраны. Торговая дорога, благодаря патрулям, давно стала безопасной и путешественнику стоит опасаться разве только собственной тени и дыхание пустыни. Одноглазый купец, начальник каравана, был уродлив, горбат и с первого взгляда не вызывал никакого доверия. Тщедушный на вид, он носил на шее амулет из орлиных перьев и морских ракушек, талисман, на взгляд девушки совершенно бесполезный. Лицо у купца было изуродовано шрамами, смуглая кожа загорела до темноты под палящим солнцем пустыни, а на девушку он смотрел таким взглядом, словно старался понять, что ей от него нужно. Не взирая на столь отталкивающуюся внешность торговца, Тара знала этого купца. Она наизусть могла рассказать всю его биографию, родословную, знала, какими товарами он торгует, что продает и что покупает. Будучи помощницей городского писца, ей приходилось, чуть ли не каждый месяц выписывать ему разрешительную грамоту на свободную торговлю в городе. Правда во время путешествия она решила ехать инкогнито, стараясь упоминать свое имя как можно реже, стараясь упоминать свое имя как можно реже. Несколько золотых сделали свое дело, купец не стал задавать лишних вопрос, просто указал на верблюда и попросил больше не путаться под ногами, заявив, что они должны выйти как можно скорее, иначе до восхода солнца не успеют дойти до заставы.
   Городские ворота четко разделяли город и пустыню, с одной стороны - аккуратные домики и вымощенные белым кирпичом и гранитом улицы, с другой - выжженная степь и бесплотная пустошь. Лишь торговая дорога, змейкой тянувшаяся вдоль песчаных холмов нарушала однообразие пейзажа. Северные городские ворота выходили в самое сердце пустыни, здесь не было ни плантаций инжира, ни оливковых рощ, только песок и зной.
   Когда Марказ скрылся за утренней дымкой, на караван налетел горячий ветер, и пламя пустыни окутала путешественников. Жара стояла невыносимой. Через час Тара заметила, что ветер поменял свое направление, теперь он дул не с севера, а с востока, однако это не принесло облегчения, поток воздуха нес только раскаленный песок, затруднявший дыхание. Огненное око солнце поднималось над горизонтом, предвещая еще худшие страдания. Меж собой торговцы почти не разговаривали, лишь изредка обменивались впечатлениями по поводу погоды, и совсем на Тару не обращали внимания, позволив девушке в одиночестве рассматривать дюны.
   Лишь когда за очередным поворотом показалась застава, по каравану разнесся вздох облегчения. Холодная вода из колодца могла утолить жажду, а в подвале крепости можно скрыться от палящего солнца.
   Форт Де Вран был скоре торговым перевалочным пунктом, нежели укрепленной крепостью. Вокруг крепости полукругом стояли дома с плоскими крышами из желтого кирпича, обожженные под солнцем. Вместо окон - простые щели, служившие скорее для вентиляции, чем для пропускания света. Улицы, примкнувшие к стенам форта, были невероятно узкими и грязными.
   Весь караван, состоящий из двадцати человек, расположился в крепости, дабы пережать день и с наступлением сумерек вновь двинуться в путь. Тара пообедала в небольшом, но довольно опрятном трактире, расплатившись своими скудными сбережениями. По договоренности с Гранском, Тара взяла с собой только самое необходимое, поскольку у нее не было времени чтобы распродать свое имущество, но жрец обещал заняться этим вопрос и вырученные деньги прислать позже. После обеда девушка выглянула в окно и окинула взглядом пустыню. Там где не было песка, земля потрескалась под ударами солнца, ни одного зверька не было видно, даже колючие растения выглядели печально на фоне однообразных дюн. Когда Тару привезли впервые в Марказ, ей было всего восемь лет и за долгие годы, она почти забыла свое первое в жизни путешествие. И теперь всматриваясь в равнину, выжженную до самых корней, в ее памяти вновь ожили образы торговцев, обещавшие привезти ее в Марказ и сделать принцессой.
   Вторую часть пути прошли ночью, под сияющими звездами. Дул южный ветер, приносивший с собой запах сухой травы. Из разговоров торговцем, Тара поняла, что этот запах воздух приносит с берегов Великой Реки, и хоть южные ветры довольно редко дуют в это время сезона, но иногда бывают и исключения.
   Город Хазарь располагался у горы Рат-Ав, там, где пустыня сдавала свои позиции, уступая место величественным горам с белоснежными вершинами. Три дороги вели к городу с юга, пять с севера, но главной торговой артерией считался путь в Марказ. Девушка обратила внимание, что по мере того, как они приближаются к городу, все больше людей и караваном им встречается на пути. Ворота города были прикрыты, так что широкий поток пешеходов, всадников, повозок сильно сужался.
   Район торговцев занимал почти всю южную часть города и состоял из трехсот домов. Большую часть квартир жители сдавали в аренду, подвалы под склад, а верхние этажи зданий для жилья. Кроме торговцев, в город со всех концов стекались паломники, калеки, прокаженные, направляющиеся в город мертвых, дабы приложить к стопам богини Атуры подаяния и получить божественное исцеление. Оказавшись за городской стеной, Тара попрощалась с купцом и направилась в сторону храма разузнать дорогу в город мертвых. Проходя оживленную улицу, девушка заметила, что многие горожане обходят прокаженных и калек стороной и стараются к ним не прикасаться, опасаясь, что проказа завладеет и ими. К паломникам относились не особо дружелюбно, однако никто не делал попытку их прогнать, лишь купцы, разложив на улице свой товар, бросали в сторону прокаженных мелкие монеты, дабы те не приближались к дорогим товарам.
   Посреди этого человеческого потока сновали продавцы прохладной воды, музыканты, танцовщицы. Тянулись непрерывной вереницей телеги запряженные ослами. То там, то здесь мелькали отставные солдаты Его Величества, предлагая торговцам и купцам нанять их для охраны товара. Полицейские, вооруженные короткими мечами и деревянными дубинками, небольшими группами расхаживали по тротуару, внимательно присматриваясь к приезжим, особенно к прокаженным. Время от времени эти представители власти переговаривались между собой, и если какой-нибудь прокаженный вел себя подозрительно, то они останавливали его. Кто знает, может быть этот человек прячет свое лицо вовсе не потому, что оно изуродовано волдырями, а оттого, что он - разыскиваемый вор или того хуже, государственный преступник.
   Прячась в тени домов, девушка добралась до храма, район цветущих садов и маленьких зданий из белого кирпича и мрамора. Небольшие беседки покрытие лозами винограда возвышались среди деревьев и цветущих кустов. Привратник храма милостиво встретил Тару и проводил в обеденный зал, миновав по дороге сверкающий фонтан украшенный росписью. В большом обеденном зале сидели паломники, люди, всевозможных профессий и разных возрастов, и хоть кормили тут скромно, но по крайне мере за еду никто денег не брал. Получив свою порцию пресного хлеба помазанного маслом и ломоть сыра, Тара присела на скамью к двум пожилым женщинам, которые на ее взгляд не страдали проказой. Девушка сразу заметила, что собравшиеся в зале разделены на две группы, с одной стороны здоровые люди, а с другой больные проказой и калеки. И хоть жрецы, прислуживавшие за обедом, говорили, что перед Великой Богиней все равны, за стол прокаженных никто не садился.
   После обеда паломников поделили на группы, и повели в спальни. Там же девушка узнала, что путь в город мертвых лежит через горный перевал, и их отправят в путь на следующее утро, с рассветом солнца.
   В комнате, где их оставили на ночь, не было окон, только четыре светильника на полу излучали тусклый свет. Улегшись на соломенный тюфяк, Тара закрыла глаза и попыталась уснуть. Но возможно из-за того, что на дворе был еще день, возможно из-за громкого разговора ее соседок, девушка так и не смогла заснуть, к тому странные чувства овладели ей. Ее беспокоила неизвестность, ждущая впереди. Как встретят ее жрецы Атуры? И не был поспешный отъезд из Марказа необдуманным поступком? Может быть, смерть Разота все-таки не убийство, а несчастный случай? А опасения Гранска - просто бредни старца, который везде привык видеть ложь и обман? Хотя с другой стороны Гранск имел определенное влияние, и ему были открыты тайны недоступные для простых смертных. Еще Тару волновала ее дальнейшая судьба. С этой стороны путешествие вполне могло пойти на пользу. Неужели она до конца своих дней так и будет подписывать бумаги? Рано или поздно надо было внести какое-либо разнообразие. В столице ее жизнь текла слишком обыденно и слишком однообразно, никакого намека на перемены. А путешествие вносит свои изменения, новые города, новые встречи, новые люди. Каждый человек иногда мечтает покинуть родную гавань и повидать мир, и именно для Тары этот момент и настал. В душе она надеялась если не изменить свою жизнь, то по крайне мере попытаться изменить саму себя. И скорей всего это было главной причиной, по которой она согласилась отправиться в Телль Саун, в город мертвых. Придя к такому выводу, Тара успокоилась и решила, что иногда легче плыть по течению, чем бороться с изменчивой судьбой.
   Утром величественные горы покрыл туман. Казалось, что земля и небо сливались в одну белую бездну. И хоть ветер утих, на улице стояла прохладная погода. Когда паломники двинулись из города, облака поднялись выше и уже не ползли по земле. В зените, под плотной пеленой тумана всходило солнце. Когда яркий луч света блеснул над горизонтом и обрисовал склон горы, Тара увидела, что дорога в Телль Саун лежала через горы, поднималась все выше и выше и терялась где-то в облаках. И хотя многие паломники были одеты налегке, а воздух, по мере того, как они поднимались в гору, становился все холоднее и холоднее, никто не жаловался, ибо все верили, что их судьба в руках Великой Богини.
   Тара старалась определить направление, в котором они идут, но сразу же сбилась. Дорога то поворачивала то направо, то налево, иногда ей казалось, что около этого камня, вокруг этого утес они проходили уже два раза, однако свои мысли держала при себе. Иногда приходилось то карабкаться вверх, то спускаться в расщелину. Кутаясь в плащ, подаренный жрецами, девушка шла вслед за проводником, стараясь не отстать от группы паломников, опасаясь заблудиться в этом лабиринте. Из книг Тара знала, что попасть в город мертвых можно двумя способами. Первый по той дороге, по которой она сейчас шла. Путь через горы, настолько запутанный и сложный, что только благодаря проводникам можно добраться до цели. Но с другой стороны, каждый паломник должен был пройти этот путь, ибо только так он сможет получить благословение Атуры. Второй путь лежал через пустошь, далеко на востоке, но в данном случае для Тары он подходил еще меньше, ибо ей пришлось бы делать большой круг и из Марказа ехать не в Хазарь, а на восточное побережье и этот путь по крайней мере занял бы целый месяц.
   Каменные насыпи, гигантские черные насыпи обступали паломников, напоминая своим видом разрушенные крепости, сооруженные неведомыми силами природы. Ближе к полудню проводники дали сигнал к привалу. Двое жрецов, сопровождавшие паломников, расседлали единственного осла и раздали по краюхе хлеба.
   Все были голодны, и нашли этот обед очень скудным, но жаловаться никто не стал. Во второй половине дня погода изменилась, туман почти рассеялся и солнце, выглянув из белой дымки, приятно грело кожу. Ближе к вечеру отряд паломников вышел на плато, простиравшиеся на несколько десятков тысяч шагов в длину. Справа тянулись нескончаемая гряда горных вершин, слева - крутой склон, поросший кустарником и мелкими деревьями. Облака вновь стали наступать на горы, окутав белоснежные шапки вершин непроглядным туманом. После заката солнца прошли еще полчаса по почти ровной каменной равнине, пока проводники не повернули к небольшому тупику дороги, который, судя по останкам костра, ни раз служил местом для ночлега. Спали прямо на земле, укрывшись теплыми плащами от разыгравшегося ветра. Ближе к полуночи, наступила непроглядная темень, что даже звезды исчезли на небосводе. Костер потух, в темноте с трудом можно было разглядеть вытянутую руку. Затем, вдруг яркая вспышка рассекла темное небо, и огромная молния озарила горы, осветив пологие безлесные склоны. Прогремел гром и хлынул ливень.
   Всю ночь, одна молния вспыхивала за другой, дождь лил как из ведра. Весь второй день дул сильный ветер. Облака, подобно морской пене, затянули небосвод. Согнувшись и подставляя лицо порывам ветра, паломники шли вслед за проводником, который уверенно шел впереди.
   Тара не сразу поняла, что путь окончен, когда за очередным поворотом показались два мраморных колонны, герб города мертвых, устремленные острием вверх, к божественному небу.
  

* * *

  
   Город Телль Саун нес на себе отпечаток былого могущества, подобно Марказу, он был обнесет стеной, имел каменные дома построенные из белого известняка, величественные дома и дворцы, хотя в остальном он мало походил на столицу. Там где заканчивались городские кварталы, среди ущелий и скал начиналась длинная гряда гробниц жрецов, священных пророков, царей и великих мужей. Телль Саун не зря называли городом мертвых, ибо этот город являлся большим кладбищем, последним домом для многих династий и великих людей.
   Большинство населения Телль Сауна состояло из жрецов, камнетесов, архитекторов и стражей гробниц, ибо даже в этом священном городе орудовали расхитители могил. Тара раньше представляла город Мертвых как обитель святых людей, всю свою жизнь посвятивших поклонению богам и предкам. Девушка тщательно пыталась, как и многие до нее, разглядеть в городских постройках обитель мудрости и древо знаний.
   В действительности Телль Саун уже не являлся городом мудрецов. Купцы, аристократия давно уже осознали, что из простого паломничества можно сделать прибыльное дело. Люди пришедшие поклониться Великой Богине все-таки должны есть, пить, где-то спать, одеваться, читать, другими словами делать то, из чего складывается наша жизнь. И если паломник не брезгает серебром, то почему бы вместо соломенной подстилки не предложить пуховую постель, а вместо кружки воды, дать стакан золотого вина? Вокруг храмового комплекса вырос целый город, город - где можно найти удовольствия и развлечения на любой вкус. Таким образом, мелкие хижины для паломников превратились в гостинцы, торговые лавки в магазины, пастухи и фермеры, обеспечившие паломников провизией, больше не продавали еду под открытым небом, а открыли приличные трактиры и всякого рода забегаловки.
   Тара отделившись от остальной группы паломников, свернула в переулок, стараясь укрыться от шума толпы, оттуда в другой, а потом бесцельно побрела по лабиринту разветвленных уличек. На одних улицах встречались мрачные дома, с закрытыми ставнями, где стоял мрак и одиночество, а на других из окон домов лилась музыка, встречались прохожие с горящими от азарта глазами, ибо здесь есть все: вино и женщины. Тара поняла, что улицы Марказа и Телль Сауна одни и те же. Они схожи меж собой, потому что человеческая прихоть одинакова. Паломники и гости города поклонившись статуи Великой Богине, считали, что их душа отныне чиста и ничто не мешает им вновь окунуться в мир страстей, заглянуть на пару дней в таверну, чтобы после долгих ночей путешествия и поста осуществить свои желания. Музыка здесь непрерывно льется в тесных залах, из-за открытых дверей доноситься пьяная ругань и веселый женский смех, крик азартных игроков и звон стаканов. Тара с грустью осознала, что ее мечты о городе мудрецов развеяны в пух и прах. Телль Саун настолько был пропитан вульгарностью и разгулом, что даже сильная буря не смогла бы очистить город своим дыханием. Слухи о падении жреческой касты - дано не новость. Девушка не раз слышала, что многие святые отцы утратили веру, копят деньги и имеют женщин, и даже осознавая свою немощь, вступают на путь лжи и обмана, но чтоб в этом городе святая власть упала до такой степени, никто бы не поверил.
   Наконец Тара очутилась в одном переулке, куда не доносился пьяный шум. Девушка стояла и вдыхала эту тишину, прислушиваясь к пустоте и ощущая себя чужой в этом городе, никому не нужной и одинокой. Она пришла в этот город в поисках чего-то нового и сейчас чувствовала, что у нее больше нет цели. Действительность оказалась совсем другой, город Мертвых больше не являлся центром сосредоточения мудрости. Телль Саун - это тень былой мудрости, тех знаний, которые похожи на пустынный берег, когда путешественники на белокрылых кораблях направляясь к чужой земле, надеются открыть новый неведомых мир, а в итоге открывают совершенно безлюдный каменистый остров.
   Немного погодя Тара направилась в храмовый комплекс, встретиться с настоятелем и передать письмо, хотя была уверена, что здесь она не найдет пристанище и вряд ли задержится надолго. У входа в пантеон девушка прошла по дорожке вдоль развесистых каштанов, в просветах которых между ветвями сверкало солнце. Ветерок, коснувшись деревьев, слегка пошевелил нежную листву. Во дворе храма у фонтана, опустившись на колени у бассейна, подставляя руки под блестящую падающую воду, сидели паломники. Один из младших жрецов храма нараспев читал молитву, хотя по его лицу было понятно, что он сам сомневался, имеет ли этот смысл.
   Девушка спустилась по винтовой лестнице в нижние этажи храма. Помещение оказалось освещено лучше, чем ожидала Тара, благодаря большим арочным окнам, через которые поникало солнечные лучи. Во втором коридоре она наткнулась на достопочтимого жреца рассматривающего стенные росписи. Тара поинтересовалась, где ей найти настоятеля храма, поскольку для него у нее есть письмо от достопочтимого Гранска, старшего жреца храма Живого Бога.
   -Святой отец завтракает со своими братьями в левом крыле, - ответил он и указал рукой сторону надо идти.
   Получив такие указания, девушка спустилась на один этаж и вошла в длинную с низким сводчатым потолком комнату, где за длинным столом на деревянной скамье завтракали святые мужья. К удивлению Тары, жрецы ели простой хлеб, пили обычную воду, говорили мало, и были облачены в простую одежду. Девушка подумала, что может быть ее первое впечатление о городе обманчиво? Не все святые отцы утратили веру и подались чревоугодию, кое-кто еще сохранил чистую душу и огонь мудрости. Следуя древнему закону гостеприимства, Тара поприветствовала святых мужей, пожелала приятной еды, а затем перешла к своему делу.
   -Да снизойдет на вас благодать, святые отцы, я принесла достопочтимому настоятелю храма письмо от святого Гранска, старшего жреца храма Живого Бога, из Марказа, - сказала Тара и протянула послание.
   -Добро пожаловать, дочь моя, - ответил один из жрецов, да снизойдет на тебя благословение святой Великой Богине, сколь тебя посылает тот, чье имя заставляет кланяться даже великих мужей государства.
   Настоятель храма поднялся из-за скамьи, высокий, с гордой осанкой с ясным пронзительным взглядом, словно ничто в этом мире не может ускользнуть от его взора. Тара несмотря на свою воспитанность невольно отвернулась. Она прекрасно осознавала, что благородные люди смотрят на простолюдинов вверху вниз, а простой народ - наоборот. Но во взгляде святого отца не было ни высокомерия, ни самоуверенности. В это время другие жрецы рассматривали девушку и вопросительно поглядывали в сторону настоятеля, когда тот читал письмо.
   -Извини нас, дочь моя, - прочитав письмо, сказал настоятель, - но нам придется обсудить твое положение у тебя за спиной.
   С этими словами настоятель провел молодую госпожу до коридора, попросив подождать здесь, а затем вернулся обратно в столовую, хотя дверь оставил настежь открытой, так что Тара могла слышать весь разговор. Правда девушка не знала, оставили дверь открытой нарочно или случайно.
   -Наш храм не может дать покровительство какой-то девчонки, - воскликнул один из жрецов.
   -Послушай братья мои, - раздался голос настоятеля храма, - за нее просит сам отец Гранск, старший жрец храма Живого Бога, мы много обязаны ему и будет недостойно отказать в этой небольшой просьбе.
   -Мой брат, - произнес третий голос, - что за печаль терзает твою душу?
   -Отец Гранск пишет о страшных вещах. Он пишет, что совсем недавно в Марказе убили отца Разота. Я всегда склонял голову перед мудростью отца Разота и хоть он оставил службу Богу и посвятил себя службе королю, он всегда останется нашим братом.
   -Отец Разот? - переспросил один из жрецов. - Когда я последний раз был в Марказе, то слышал, что он пошел на службу помощником городского писца и казначея. Воистину ничтожная должность для мудреца. Если бы отец Разот стал советником короля, то я бы нисколько не удивился, но должность помощника городского писца...
   -Это еще раз доказывает, что отец Разот был скромен и никогда не стремился к богатству и славе.
   -Так мы возьмем молодую госпожу под свое покровительство, как велит наш долг?
   В это время Тара сидела в светлом и пустом коридоре. Дверь в столовую по-прежнему была открытой и, слушая разговор святых отцов, девушка почти не удивилась, узнав, что Разот когда-то тоже носил белое одеяние. Тара давно догадалась, что Разот раньше был жрецов, хотя он не любил разговоры на эту тему. Возможно, для того чтобы больше не думать о Разоте, ибо эти мысли навеивали тоску, или оттого что подслушивать разговор святых отцов девушка считала неприлично, Тара прошлась по коридору до лестницы и поднявшись вверх, остановилась у окна, которое выглядывало в сад. За окном в небе летали воробьи, ветер слегка покачивал кроны деревьев, а у склона горы, что неподалеку от гробницы, где покоиться первая жена наместника Телль Сауна, росли плантации фиников и винограда. Девушка уселась на скамейку и стала следить за игрой тени и света. Мир и покой наполнил душу юной девы. Мысли текли легко, а тишина и спокойствие храма завораживала.
   Наконец настоятель храма окликнул ее. Девушка вернулась в столовую, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что святые отцы так и не смогли прийти к обоюдному решению. Сам настоятель вместе с двумя братьями стоял по одну сторону комнаты, около двери, а другие жрецы, словно выражая свое несогласие, встали у стены.
   -Дочь моя, - начал свою речь старший жрец, - с грустью в сердце я должен отказать тебе в своей защите. Будь моя воля, я бы принял тебя с распростертыми объятиями, но наши законы разрешают давать защиту только посвященным, а настолько я знаю, ты не имеешь жреческого сана.
   Девушка в знак согласия склонила голову и уже собиралась поблагодарить святых мужей за беспокойство, но тут жрец поднял руку, показывая, что он еще не закончил свою речь.
   -Однако ты училась в школе при храме Живого Бога и насколько пишет брат Гранск, ты продолжила свою учебу даже после школы. Нередко встречаешь людей, которые с такой жаждой тянуться к знаниям. Поэтому, посовещавшись, мы решили сделать тебе предложение. В нашем храме существует школа для детей, но мы уже в течение многих лет не можем найти достойного человека, который взялся бы обучать детей мудрости. Поэтому я предлагаю тебе должность учителя при храме, поскольку в законах написано, что человек обучающий детей должен быть мудрым, но не сказано, что он обязательно должен быть жрецом. И если ты примешь наше предложение, ты сможешь остаться у нас и получить нашу защиту.
   Настоятель храма произнес эти слова очень быстро, словно опасаясь, что Тара не дослушает его и убежит прочь.
  
  
  

продолжение следует...


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"