Он собирал свои вещи, собираясь уйти из ее маленького мира, в котором, как ему казалось, не было места для него. В этом мире все было разных оттенков серого, черного, небесно голубого и пламенно-огненного. Всего четыре цвета, а у нее получалось складывать из них такие разнообразные картины, что ему осталось только восторженно смотреть на нее, не понимая, как в такой девушке могли уместиться маленькая девочка, вольный зверь, чернокрылый ангел и лукавая кошка. Он смотрел ее и не понимал, как она, такая сильная на вид и такая хрупкая в душе, может творить всего из четырех красок такие удивительные картины. Как она смогла сделать свой маленький мирок настолько уютным и теплым, что у него появилась ненависть к тем, кто когда-то разбивал эту хрупкую душу. А сейчас он сам покидал этот мир.
Она сидела на краю кровати, и молча наблюдала за ним, который заслуживал намного большего, чем могла предложить она. Наблюдала, как он складывает в чемодан свои рубашки, одежду, какие-то мелочи, свои мысли и чувства... Все то, что она в нем так любила. Ей хотелось сказать что-нибудь, но нужные слова, как назло, не приходили в голову. Нет, она не собиралась его останавливать. Потому что когда-то, еще в первые дни их встречи, пообещала ему отпустить его, если он захочет уйти. Так же, как он пообещал отпустить ее, если она захочет. У нее просто не было прав сказать ему, чтобы он остановился, что без него она больше не сможет дышать... Да, до сих пор она не знала ответа на вопрос, любит ли она его, но в то же время чувствовала, что хочет каждый день обнимать его, закрывая от всего мира, шептать ему что-нибудь глупое, чувствовать его тепло и дарить в ответ всю нежность, на которую была способна. Просто быть рядом. Подарить ему свой мир, весь, без остатка. Писать ему стихи, читать ему свои рассказы, и смотреть в глаза с детским вопросом: "Ну, как тебе? Нравится?". И чувствовать, как радостно бьется сердечко, когда он отвечает, что ему нравится... А сейчас он уходил. И она молча наблюдала за ним пустым взглядом, словно задумалась о чем-то совершенно чужом.
Погода за окном была солнечной. Пели птицы, оживленно шумела улица, звучали чужие голоса. А им обоим так хотелось дождя. Но оба понимали, что было бы еще труднее, ведь дождь - их любимая погода. Он собирал вещи и вспоминал их прогулки под дождем без зонта, ее улыбку, нежные глаза, светящиеся восторгом... Она молчала, чувствуя, как мир ее тускнеет с каждой вещью, брошенной им в чемодан, и вспоминала дожди, которые успокаивали истерзанную душу, пока в ее мире не появился он. Обоим было тяжело. Но и изменить ничто они были уже не в силах.
Сборы казались вечностью, за время которой оба они умерли и воскресли снова с мыслью о том, что лучше бы не воскресали. И вот, последняя вещь была брошена в чемодан, а вместе с ней последние воспоминания их совместной жизни ранили два сердца острой иголкой. Он, по-прежнему не говоря ни слова, направился к выходу. Она пошла за ним, чтобы запомнить хотя бы его спину и на прощание заглянуть в глаза безразличным взглядом, молясь в это время всем богам, чтобы он не заметил в ее взгляде боли. Ведь она должна отпустить его. Вернее, она не вправе держать его рядом с собой, если он хочет уйти. Не вечно же им быть вместе - у карт другой расклад в этой жизни. Да, она знала это и раньше, говорила ему... но все равно было слишком больно терять. А ему было слишком больно уходить от нее, даже зная, что она его не ждет назад и не хочет ждать.
Он замер у двери, заставил себя обернуться и заглянуть в любимые глаза, в которых он надеялся найти слова, которые дали бы понять, что нельзя уходить. Но ее глаза молчали.
Она посмотрела в ответ в такие родные глаза, но слишком поздно - вместо надежды она увидела уже лишь уверенность. Уверенность в том, что нужно уйти. Но что-то все равно в его взгляде заставило ее едва заметно вздрогнуть, а сердце вновь кольнуло острой боли.
Она хотела протянуть руку, коснуться его и попросить остаться. А еще сильнее хотела его обнять крепко, и без слов дать понять, чтобы он оставался. Но она не сделала этого, оставшись стоять у стенки, и только не отводила взгляда от его глаз, заставляя его сердце ныть от тупой боли расставания. Он не выдержал, развернулся и протянул ладонь к ручке двери...