Аннотация: Вы убеждали что романс не для меня... Смотрите. Посвящается: дорогой подруге Lulu. C днем свадьбы тебя! Маленькой девочке Ксении и ее папе, который случайно вдохновил меня на это. Спасибо вам!
Рыжее осеннее солнце довольно зажмурилось и окрасило последние зеленые деревья в золото, мазнув синеватыми тенями по траве. Я оглянулся на горделиво возвышающиеся над остановкой часы. Конечно, по правилам этикета девушка может опоздать, но не настолько же....От скуки и чтобы отмахнуть нетерпение, я принялся разглядывать улицу вокруг себя. Довольный октябрь украсил себя пышущей желтой листвой, изредка разбавляя ее красными всполохами клена. Игра природы, из года в год повторяющаяся, иногда не перестающая удивлять, иногда раздражающая своей предсказуемостью.
Я потряс рукой, которая устала держать букет. Ирмины все нет. Да, я понимаю, я задал слишком трудный вопрос, но все же...С каждым движением волнение нарастало. При взгляде на тихую осень это отступало - казалось, все идет своим чередом, обычное свидание. Но глаза скользили по опадающей листве, и я вспоминал о негодующем сознании: придет ли, скажет ли, сделает ли? Кто выиграет?
Сзади шелестящий цокот каблуков - остренько вбивается в сердце.
- Ирмина! - я резко оборачиваюсь и из скучной осени попадаю в тихое лето. Она провела рукой по щеке, мягко поцеловала и прошелестела:
- Прости, я опоздала. Просто пришлось покопаться, чтобы найти ЭТО!
Она приподняла руку, держащую увесистый пакет, и взглядом предложила заглянуть в него. Я улыбнулся и взял пакет у нее из рук.
Шахматы! Увесистая коробочка, расчерченная на угрюмые коричневые и состаренные кремовые квадраты. Исперещенная номерами и буквами клеток, она казалось гостьей из прошлого, напоминающей о долгих вечерах, заполненных игрой и ироническими замечаниями признанных интеллигентов.
Я поднял недоуменные глаза на Ирмин. Она улыбнулась:
- Это поможет мне сделать выбор. Правильный выбор.
Я знал, что девушка, призванная стать моей судьбой, делает странные поступки. Но они всегда исполнены такого шарма! Для описания ее внешности достаточно вклеить ее фото в рамку из осенних листьев и шахматных клеток. Девушка с глазами, переливающимися цветами осени, с волосами, притягивающими к себе венки из ромашек, она не могла родиться в наше время. 18 век - время образованных, лучащихся барышень. Как моя Ирмина. Я, захваченный такими мыслями, уверенно обнял ее за талию и втянул в себя ее аромат - воздух старинного шарма, смешанный с задором и обаянием. Ах да, еще щепотка юмора и яркой улыбки...
- Ну что, пойдем?
Ее голос вывел меня из забытья.
- Да, конечно. В наше кафе?
Она улыбнулась - солнечный лучик быстро скользнул по розовой губе, заискрился в глубине глаз.
Наше любимое кафе. Здесь делают неподражаемый кофе, открывается замечательный вид из окна...Ирмина чуть ли не вбежала по сухим ступеням, дернула стеклянную дверь и обернулась:
- Скорей!
Она мягко прошлась по застеленным ковром полу, расстегнула бежевое пальто, развязала пушистый, цвета топленого молока шарф, при этом смешно распушив волосы, кинулась к стоявшему фортепиано, провела по пыльной крышке рукой и радостно улыбнулась.
- Здесь мой запах, мое настроение....Сядем здесь? Я достану шахматы.
При упоминании об этой затейливой старинной игре в кладовой памяти снова осветился предмет нашей сегодняшней встречи. Я знал, что Ирмин живет впечатлениями и чувствами - если хоть что-то покажется ей неправильным, она, пропустив потоки слез, скажет 'нет'. И это будет вина осени.
Я уселся на немного неровный деревянный стул и, положив голову на скрещенные руки, принялся рассматривать Ирмин. Она беззаботно смеялась, но при этом на ее лбу то и дело появлялись морщины - она задумывалась, бросая мимолетный взгляд мне в глаза.
- Не будем ждать...Начнем. Извини мои чудачества, скоро ты все поймешь.
Первый ход. Она, все еще храня на губах легкую улыбку, пододвинула пешку - самый незатейливый ход.
Я посмотрел на поле, на первый ход и вдруг в памяти осенним листком упал момент нашей первой встречи. Я увидел на остановке милую девушку, читающую книгу. Ничего особенного не увидел, однако решил познакомиться. Подсел на скользящую скамейку и вежливо, но с долей юмора спросил:
- Что читаете?
Она подняла свои задумчивые глаза на меня и ответила:
- Тургенев...Вам нравится?...
Незатейливый прием, однако, привел к сильному чувству.А между тем Ирмина покачала головой и осторожно ткнула в бок:
- Твой ход.
Я сосредоточился на игре, не понимая, какое отношение она имеет к выбору ответа на мое предложение.
Шаг за шагом, ход за ходом, квадрат за квадратом...Я сходил конем и понял, что кардинально ошибся. Краем глаза заметил съеденного коня и снова углубился в мысли.
Я ошибся. Мой друг предложил отпраздновать его повышение в шумной, незнакомой мне компании. Я согласился, кто же откажется? В пол-второго ночи я явился к нам домой, держа у талии вдрызг пьяную, так же, как я сам, размалеванную девицу. Дверь открыла Ирмина. Холодно взглянула на девицу, меня даже не удостоив взглядом, и захлопнула дверь. Чего мне стоило тогда помириться с ней! Я с опаской посмотрел на Ирмину. Она приложила кулачки к губам и наблюдала за мной, явно о чем-то думая. Уж не вспомнила ли она об этом же?
И снова приятный, убаюкивающий стук шахмат на доске, тихий шелест листьев осени. С каждым шагом я вспоминал мельчайшие подробности наших отношений, проматывая все в голове. Она тоже не опускала глаз с меня.
Последний ход. Я резко стукнул фигурой по квадрату и победно провозгласил:
- Шах и мат!
Я победил. В тихом сквере у пруда встал на одно колено - так, как ей нравится - и тихо, срывающимся голосом сделал предложение. Она поцеловала, напомнив розовую нежность ее губ и сладкий запах. И сказала, что подумает.
Значит, последний ход за королевой? Ирмина немедленно вскочила, подсела ко мне, крепко обняв руками, романтично оголенными до плеча, и зашептала в самое ухо:
- Теперь ты понял, почему я принесла шахматы?
Я прокрутил в голове моменты нашей истории, и кивнул. Она права, мы все вспомнили. А Ирмина еще и оценила. Она прижалась ко мне, пощекотав пушистыми волосами, и сказала:
- Я знала, что ты поймешь. Да.
Не до конца поняв смысл последнего слова, сказанного ей, я все еще думал о шахматах. И лишь потом, взглянув на шахматное поле, запоздало услышал: Да.
Оглянулся на окно: осень все еще играет. Играет в шахматы с любовью.