- Это и есть твой план? - спросила Саёнара, оглядывая исполинскую гору меха, мирно спящую в ангаре космодрома.
Чтобы оглядеть её всю, целиком, понадобилось чертовски много времени. В самой высокой точке гора была с пятнадцатиэтажный дом, а длиной - километра полтора. Меховые, отливающие лазурью бока поднимались и опускались в неторопливом, как морская волна, ритме, а где-то в вышине мерно и гулко громыхал дыхательный клапан.
- Вы с ума сошли?
- Кит не выдаст, ёж не съест, - повторил Порфирий загадочную поговорку и подкатился прямо под меховой бок. На фоне исполина осьминог смотрелся как креветка рядом с тигровой акулой.
- Эй, просыпайся, старичок! - Порфирий издал низкий и протяжный, как гудок парохода, рев. В боку махины вдруг открылся глаз. Круглый, удивленный и неожиданно дружелюбный.
Осьминог проревел еще раз и, встав напротив глаза, засемафорил щупальцами.
Глаз моргнул и закрылся. Кит мирно всхрапнул.
- Сейчас прочухает, - пояснил Сэм. - Грузовоз - очень медленная порода.
- То есть, вы серьезно решили лететь на ките? - уточнила Саёнара, глядя на братьев, как на последних идиотов.
Сэм не обиделся.
- Не "на", а "в". Не бойся, там достаточно места.
Тем временем глаз кита открылся вновь, пошевелил крупным голубым зрачком и сфокусировался на осьминоге. Моргнул один раз, будто подмигнул, а затем, медленно и неотвратимо, начала открываться пасть. Вот обнажились плоские хрящевые жевательные пластины - каждая величиной с небольшой айсберг, за ними разверзлась черная бездна - вход в китовую глотку.
Осьминог, издав напоследок еще один трубный звук, и помахав щупальцами, скрылся внутри.
- Идем, - Сэм потянул Саёнару за руку. - Пока нас никто не увидел...
- Подожди, - впервые девушка выглядела неуверенной и очень маленькой. - А вдруг он нас... ну, просто проглотит?
- Конечно проглотит, - нетерпеливо кивнул Сэм. - Именно так и попадают во чрево кита. Да не дрейфь, - он немного смягчился. - От этого еще никто не умирал. Образно говоря. Поверь, мы знаем, что делаем, - Саёнара всё еще медлила. - Они очень добрые, - добавил Сэм. - И питаются только планктоном... Неужели девушка, преодолевшая полмиллиона миль в открытом космосе, испугается войти в живой корабль?
Рейсовый грузовой кит, следовавший курсом Парасоль - Сычуань - Макошь - Эль Дио - Китеж - Троя, был нетороплив, неповоротлив, и по самую глотку забит контейнерами, мешками и клетками. Старичок пыхтел по маршруту не первый десяток галакто-лет и пассажиров в общем-то не перевозил. Кроме тех, кого доставляли в вольерах с поилками и кормушками. Внутри у него было тепло, влажно и слегка попахивало кишечными газами.
- Дом, родной дом... - Сэм с удовольствием вдохнул знакомый с детства запах и улыбнулся.
- Я теперь до конца жизни буду пахнуть рыбьими кишками, - в ответ поморщилась Саёнара. Она стояла, кутаясь в тонкое парео и стараясь не прикасаться к разнообразным влажным и подрагивающим штуковинам, выпячивающимся из стен.
- Сколько до Китежа? - спросил Сэм, устраиваясь на мешке, набитом кукурузными початками. Они сухо шелестели и больно кололись сквозь плавки, но с этим приходилось мириться.
- Около двух суток, - подсчитав в уме, выдал Порфирий. - Со всеми остановками на погрузку-разгрузку, плюс кормежка... - он бережно пристроил пребывающего в кататонии Горация на соседний мешок.
- А мы чем будем питаться? - осведомилась Саёнара.
- Тут в соседнем контейнере есть коза, - буркнул осьминог. - Могу подоить, если ваше высочество не может обойтись без еды каких-то пару дней.
Саёнара сощурила и без того узкие глаза.
- Я тебе не нравлюсь, мохнач. Почему?
- Дай подумать... - осьминог закатил к высокому, как потолок пещеры, своду чрева кита, все восемь глаз. - Ты всё время обзываешься. Ах да, забыл: еще потому что ты - убийца.
- Может, тогда не стоит меня злить? - прорычала девушка, угрожающе наклонив голову и сжав маленькие, но очень жесткие кулачки.
- Хватит! - Сэм встал между ними. - Как дети, честное слово... Порфирий, в конце концов!
- Пусть перестанет обзываться. И угрожать.
- Саёнара!
- Этот ходячий коврик начал первым. Я не обязана...
- Я тоже не обязан! - рявкнул Сэм. - Но я ведь не кидаюсь на ближних только потому, что настроение хреновое. Да, мы попали в переплет - и что с того? Просто надо действовать сообща, и тогда мы обязательно выберемся. А если перегрыземся, как стая голодных кварков - грош нам цена.
Вытянувшись во весь свой невеликий рост, Саёнара набрала в грудь воздуха, чтобы ответить что-нибудь резкое, но поглядела на Порфирия и поняла, что именно этого от нее и ждут. Фыркнув, она скрылась за контейнерами.
Сэм посмотрел на Порфирия.
- Ну что ты к ней цепляешься?
- А сам как думаешь? - осьминог пошел бурыми пятнами, что означало у него крайнюю степень досады.
- Да ладно тебе, - Сэм обнял его за плечи. - Ты же знаешь, брат, мы с тобой - не разлей вода. Лучшие друзья. Никто не встанет между нами.
- Она - гуманоид. И вдобавок девушка. А я знаю твой характер. Нетрудно догадаться, что будет дальше.
- И что же?
- Ты будешь её охмурять, пока не добьешься взаимности. А потом, когда девчонка падет в твои объятия, ты её бросишь.
- Да с чего ты взял? - фыркнул Сэм. - Думаешь, она и я... - он искоса глянул на осьминога. - Думаешь, такая девушка как она, и такой парень как я...
- Надеюсь, что нет, - усмехнулся Порфирий. - Потому что, если ты поступишь с ней, как с другими, она не станет плакать. Просто вспорет тебе брюхо, вытряхнет кишки и спокойно забудет. А мне потом придется объяснять папе, почему я тебя не сберег. Так что держись от неё подальше, бро. Целее будешь.
- Да если б я только захотел... - сказал Сэм, но потом махнул рукой. - Ладно, проехали. Просто будь повежливее, лады? Мы - в одной лодке.
Порфирий неопределенно пожал плечами.
- Что мы скажем про неё бате?
Сэм заметно смутился.
- Бате? Ну что бате? ... Придумаем что-нибудь.
Саёнару он обнаружил возле распотрошенной упаковки детских одеял. Сидя на мягкой стопке и набросив на плечи плюшевый розовый лоскут, усеянный белыми облачками, она задумчиво крутила в пальцах чудом уцелевшую камелию.
- Не обижайся на Порфирия, - сказал Сэм, присаживаясь рядом и тоже набрасывая на плечи одеяло. Ему досталось голубое, в сиреневых кроликах. - Он просто немножко ревнует. Мы не расставались, сколько я себя помню.
- Кому-то люлька с младенцем показалась обременительным грузом, вот меня и оставили на пороге ближайшего дома... Наш дом - рядом с космодромом, прямо на берегу, - прикрыв глаза, Сэм мечтательно вздохнул. - С веранды открывается лучший вид в Галактике: сине-зеленый океан, а на горизонте - пасущиеся киты... Тебе никогда не приходилось слышать пение китов?
- И как это было? Расти среди существ чужого вида?
- В-основном неплохо. Главное, научиться уворачиваться от тяжелых щупалец. Работа на китовой ферме - не самое изящное занятие, а человеческий младенец по сравнению со взрослыми осьминогами... - Сэм криво улыбнулся и развел руками. - Вот мы с Порфирием и сдружились - он тогда еще мелкий был, не больше меня.
- Они могли отдать тебя в приют.
- Ма сказала, это судьба. Сказала, нельзя просто перешагнуть через то, что появляется на твоём пороге, и спокойно жить дальше... Она нянчилась со мной, пока я не подрос.
- Наверное, скучает по вам?
- Ма погибла. На ферму напали касатки, а кроме неё, никого не было дома. Батя как раз уехал на семинар китозаводчиков, а она... - Сэм замолчал. Кит, родные запахи его утробы, пробудили детские воспоминания.
- Извини.
- Тогда-то мы с Порфирием и решили сбежать. Бате от нас толку мало, а смотреть на китов, после того, что случилось с Ма, не хотелось. Мы с братом всегда мечтали посмотреть Галактику.
- И узнать, кто ты такой?
Сэм посмотрел на Саёнару удивленно.
- Кто я такой?
- Посредник об этом упоминал, помнишь? Он сказал, у тебя есть тайна, капитан Сэм. И знаешь, я ему верю.
- Почему?
- Потому, - она замолчала. Затем попыталась снова: - Потому, что... - Сэм почувствовал, как девушка уходит в себя, замыкается.
- Война с формикоидами... как это было? - спросил он, чтобы переменить тему. Саёнара поморщилась, чуть дернув плечом, но всё же ответила:
- Мы называли их Ари. Они.. прилетели в поисках новых территорий. И, к сожалению, им понравились наши планеты.
- Ты действительно убила королеву улья?
- Нужно было сделать это сразу, - Саёнара сжала губы в жесткую линию. - Тогда жители Хандзо были бы живы. Но правительство растерялось, оказалось... неподготовленным. Мы все оказались не готовы, - Саёнара бережно положила измятый цветок на кипу одеял и вздохнула.
Сэм притронулся к её плечу.
- Ты спасла своих сородичей. А выживание семьи - самое главное в жизни.
Девушка жестко усмехнулась.
- Я истребила целую расу - и этого мне никогда не простят.
- Поэтому ты оказалась в той дыре, на Веге-эс? Из-за чувства вины?
- После войны нас осталось не так уж много. Планеты были разорены. А воины Хатори - очень дорогой товар.
- И вы отправились в Галактику зарабатывать деньги?
Вместо ответа Саёнара поднялась.
- Жрать хочется, - девушка оглядела громоздящиеся вокруг контейнеры с разнообразными маркировками. - Пойдем, поищем. Может, в одном из ящиков будут консервы.
За то время, пока транспортник медленно приближался к Китежу, друзья успели основательно выспаться. Так, что бока болели. Одно омрачало приближение к родной планете: консервов они так и не нашли. Обнаружили, правда, просроченные армейские сухпайки, да нацедили немного воды из баллонов у вольеров с животными, но это, как сказала Саёнара, было совсем не то...
- Сейчас найдем кого-нить знакомого, и нас спустят по гравитационному колодцу... - радовался Порфирий, ожидая, пока кит пристыкуется к перевалочной станции на орбите. - Главное, не нарваться на федералов. Так что шибко не светитесь, я сам всё разведаю. Для них все осьминоги - на одно лицо...
На орбитальной станции, служащей одновременно и вокзалом и складом товаров, работали в основном октапоиды, они прекрасно чувствовали себя в невесомости.
- Насчет знакомого, это ты хорошо придумал, - одобрил Сэм. - Только присмотри кого-то понадежней, кто болтать не станет.
- Эт' я запросто. Эт' я мигом, - в голосе Порфирия чувствовалась дрожь нетерпения. - Батя удивится!... Ну, и обрадуется, а как же? Сначала, конечно, тумаков даст - чтобы впредь из дома не сбегали, но ты, братик, за мной держись. Как в старые добрые времена... Эх, давненько мы с тобой батиной горилки не пили! А с копченой ежатиной - ммм!
Сэм подошел вплотную к брату и обнял того за плечи, проникновенно глядя в глаза.
- Порфирий... Мы не спускаемся на планету.
- Да брось, конечно, спускаемся! - осьминог порозовел от нетерпения. - Я ж говорю: папаня, горилка...
- Прости, бро. Мы не летим домой.
Порфирий уставился на Сэма широко раскрытыми глазами.
- Что ты несешь, Сэмми? Не иначе, звездную болезнь подхватил? Ну, это ничего, вернемся домой - батя тебе быстро мозги впра...
- Нам нужно на Коляду.
- На Коляду? - осьминог задумчиво поменял цвет с пурпурного на синий. - Но... Зачем? Нет, я конечно не против, но...
- У меня есть план, бро.
- И какой?
- Вернуть наш корабль. И Семечко.
Гораций, безвольно висевший на плече осьминога, неожиданно встрепенулся. Светодиоды на его лицевой панели устроили буйную свистопляску, но через пару секунд угомонились и засветились в обычном режиме.
- Я не ослышался, капитан? - спросил робот и, как ни в чем ни бывало, грациозно соскользнул с плеча Порфирия. - Вы собираетесь вызволить Кэсси из мерзких лап дона Муэрте?
- Да. Я хочу её вернуть.
Колядой прозывался искусственный планетоид, а точнее - свалка. Где-то в её недрах скрывался гигантский магнит - он-то и притягивал всякий железный хлам, не давая разлетаться по системе. Сюда сбрасывали производственные отходы - от отдельных деталей до почти целых космических кораблей, по тем или иным причинам вышедших в тираж.
Хозяин буксира, громадный осьминог с выжженным в оранжевом мехе черным трайблом, по просьбе Порфирия согласился сделать крюк по пути к планете и забросить путешественников на Коляду. Сначала, правда, он удивился - что нормальным людям делать на свалке? Но Порфирий объяснил, что они едут навестить родственника, а это - святое дело для любого китежанина.
Всю дорогу осьминоги бухтели о чем-то в кабине. Воздух там был мутно-желтым от плотных клубов ганджи, так что Сэм и Саёнара, позаимствовав запасные скафандры, предпочли безвоздушный багажный отсек.
Китеж в иллюминаторе выглядел потрясающе - ослепительно-голубая линза на фоне бриллиантово-черной пустоты.
Сэм вздохнул - на сердце было неспокойно. Разум говорил о том, что нужно послушаться брата, забыть о путешествиях в космосе и вернуться домой. Батя, конечно, побушует - после смерти Ма с ним никто уже не мог сладить. Но потом отойдет.
Опять же, киты... Из-за недостатков гуманоидного строения Сэм не мог работать на глубине, но зато на поверхности, в общении с молодняком, ему не было равных - даже батя признавал, что у него особый талант...
Но так же Сэм понимал: как только первая радость от встречи с домом поутихнет, он начнет тосковать. Его всегда манила бескрайняя космическая пустота, еще нераскрытые тайны Галактики, и планета, даже самая родная, по сравнению с космосом казалась слишком обыкновенной.
Еще раз вздохнув, Сэм приложил руку в перчатке к закаленному стеклу иллюминатора.
- Я тоже мечтаю когда-нибудь вернуться домой, - тихий голос Саёнары звучал из радионаушника в шлеме.
- Когда-нибудь - обязательно, кивнул Сэм.
Над Колядой пылал рассвет - из-за пологого края голубой планеты всходило местное светило.
- Кто там живет? - спросила Саёнара, рассматривая станцию в иллюминатор.
- Наш старший брат, Нафаня, - ответил Сэм.
- Совсем один?
- Он... не такой, как другие.
- По-хорошему не такой, или... - Саёнара неопределенно пошевелила пальцами в гофрированной перчатке.
- Скоро увидишь.
Стены шлюза ритмично вибрировали - приложив руку к переборке, Саёнара почувствовала сильный, повторяющийся ритм. Будто где-то там, за стеной, билось исполинское сердце.
Оказавшись внутри, она ощутила этот ритм всем телом - грудной клеткой, кожей, даже зубами. Видя, что Сэм убрал лицевую панель шлема, она сделала то же самое. Звук обрушился оглушительным цунами. Он накатывал как прибой, бил в барабанные перепонки, вибрировал в груди и заставлял кипеть кровь. Резкие запилы сменялись дробным барабанным грохотом, затем следовали густые басовые раскаты, и всё это в бешеном ритме, который заставлял невольно кивать в такт и притопывать.