Осьминоги, во время охоты, способны двигаться, словно выпущенные из пушки ядра. Если захотят, конечно. Порфирий с Нафаней хотели.
Подобно двум мохнатым Немезидам, стремительно неслись они по коридорам станции. Перед ними расстилалось тихое спокойствие. За их спинами разворачивался продуманный, хорошо организованный хаос.
Порфирий, выстреливая щупальцами в разные стороны, нажимал на все панели, кнопки и рычаги, какие попадались. Таким образом он умудрился убрать гравитацию, заставить потолочные лампы мигать в истеричном, вызывающем судороги у слабонервных существ ритме и включить противопожарную систему. Помещения станции оросились ледяным, чуть попахивающим ржавчиной дождиком.
В довершение всего, наткнувшись на особенно удачный рычаг, он завел сирену, призванную предупреждать о разгерметизации оболочки.
Все запертые двери автоматически распахнулись. В коридоры стали выскакивать различные существа в исподнем и даже совсем без оного - согласно личным предпочтениям вкушать ночной сон.
Существа вели себя по-разному: некоторые бросились к шкафам со спасательным оборудованием, другие никуда не бросились, а стоя в дверях своих кают, принялись заламывать конечности и издавать панические вопли. Третьи просто дико метались по коридорам взад и вперед, сбивая более мелких существ и круша всё, что ни попадя.
Вокруг шкафов завязались безобразные драки. Вопреки уверениям штатного расписания, спасательного оборудования там не оказалось - подобного рода вещи веками продавались на сторону поколениями предприимчивых завхозов. А пустое пространство, дабы не нарушать симметрии, заполнялось пустыми кислородными баллонами и просроченными пакетами химзащиты. Но всё же, следуя традиции, каждый шкаф содержал в себе один никому не подходящий скафандр, один сломанный противогаз и одну неработающую кислородную маску. Вокруг них-то и развернулись кровавые баталии: добрые служащие станции, еще вечером мирно игравшие друг с другом в пинг-понг, шашки и другие оздоровительные игры, теперь бились насмерть. А что делать? Жить-то всем хочется.
На осьминогов в этом столпотворении никто не обращал внимания. Нафаня, всё еще оставаясь в глубине души пацифистом, только мягко отклонял траектории некоторых особо напористых служащих, дабы избежать столкновений. Порфирий делал тоже самое, но делая над собой усилие.
Кстати сказать, армия дронов, двигаясь по коридорам, учиняла не меньший разгром. Неопытный младший лейтенант, оставленный на ночной вахте более зрелыми товарищами, ушедшими в ресторан по случаю дня рождения одного из них, с перепугу решил, что на станцию совершено нападение - и задействовал все без исключения протоколы защиты.
То, что он оказался абсолютно прав, не имеет к делу никакого отношения.
В самом центре станции было довольно большое пустое пространство. Оно было заполнено кафетериями, спортивными площадками, гидропонными парками и фонтанами. Отсутствие гравитации и тут натворило дел: вода из фонтанов поднялась в воздух и плавала теперь, собравшись в громадные пузыри. Столики из кафе, как стайка потревоженных кур, кувыркались в воздухе, хлопая салфетками и скатертями вместо крыльев. Пальмы, фикусы и филодендроны неистово шелестели ветвями, вздымая в воздух тучи перегноя. Солнечные очки, носовые платки, панамки и галафоны, забытые посетителями теннисных кортов, футбольных площадок и полей для гольфа, беспорядочно бултыхались окрест, подобно кускам пенопласта в канализационной трубе.
С одной стороны к центру неумолимо приближалась армия дронов.
С другой - парочка осьминогов.
Подойдя к площади, Порфирий с Нафаней молодецки оглядели царящий бедлам и улыбнулись.
- Отлично! - констатировал Порфирий. - Мы заперты на ночь.
- Да. Теперь-то мы повеселимся по-настоящему... - вторил ему старший брат, временно забывший о своём пацифизме и церковном сане.
Дройдеки, вычислив своим электронным коллективным разумом, что возмутителями спокойствия являются всего-навсего две недружественные разумные формы жизни, к тому же, не являющиеся обитателями станции, устремились к октапоидам.
За ними, подобно грозовым тучам, устремились дроны. По их вытянутым шмелиным тельцам то и дело проскакивали электрические разряды.
В голову Порфирия полетела первая сеть. Не обращая внимания на электричество - мех осьминогов является природным диэлектриком - он поймал чудо враждебной техники и отправил в обратный полет. Захватив, как неводом, изрядное количество крылатых машинок, осьминог связал концы и отбросил её в сторону - дроны внутри продолжали сердито толкаться и искрить.
Со следующей партией дронов он поступил точно так же. Нафаня не отставал: то, что на родном Китеже братья слыли далеко упавшими яблогрушами, не мешало им быть прекрасными рыбаками. Словом, пока дроны додумались сменить тактику, братцы-осьминоги переловили их всех, как мальков, и оставили беспомощно бултыхаться в сетях.
На их место, к великой радости братцев, тут же заступили боевые дройдеки. Угрожающе шелестя гусеницами, они стратежно заняли боевые позиции и нацелили на осьминогов лазерные пулеметы. А потом открыли огонь.
Что тут началось!
Воздух наполнился клубами пара: проходя сквозь пузыри, лазеры испаряли воду. При этом шипели они, как разбуженные во время зимней спячки змеи. В клубах пара мельтешили обрывки листьев растений, ошметки разнообразных яств и теннисные мячики.
Попадая в более крупные предметы, дрейфующие в воздухе, лазеры разносили их на куски. Повсюду взрывались столики, цветочные горшки, откалывалась мраморная крошка - лазеры умудрялись вышибать огромные куски из облицовки стен, пола и потолка.
Среди всего этого бедлама, как пираньи в косяке мирной селедки, резвились осьминоги. Ловко уклоняясь от лазерных лучей, они цеплялись присосками неимоверно удлинившихся щупалец за уцелевшие стены и колонны, находясь, казалось, одновременно во всех местах.
Вот Нафаня, прицелившись, выстрелил щупальцем в одного из дройдеков. Обвив его поперек туловища и раскрутив вокруг себя, он, как дискобол, запустил машинкой в далекую стену. Раздался взрыв - бедолага не успел отключить лазер.
Порфирий, одобрив тактику брата, поступил таким же образом еще с парочкой. Нанизывая, как шашлык, на щупальца сразу по нескольку штук, он с размаху бил ими о переборки - в стороны брызгами радужных рыбок летели детальки.
В рядах роботов посеялась паника...
Как известно, дройдеки - не самые сообразительные из обширного и уважаемого отряда искусственноинтелектовых. Относясь к типу титанохордовых, подклассу зависимых и типу управляемых, они нуждаются в постоянном и чутком присмотре. А офицер, оставленный на дежурстве и заваривший всю эту кашу, в данный момент никак не мог им помочь. Оценив ущерб, причиненный станции осьминогами и, что не маловажно, вверенными ему, офицеру, дройдеками, он срочно строчил рапорт о бессрочной отставке. По причине хронического слабоумия.
Бедолаги дройдеки ничего не могли противопоставить опустошительной тактике братьев-осьминогов, и очень быстро закончились - начав новые карьеры в качестве станционного мусора.
Раскидав всех роботов и попутно подкрепившись летавшими по воздуху хот-догами, гамбургерами и диетическими картофельными оладьями, осьминоги с чувством выполненного долга двинулись дальше.
Сверившись с картой, они, никем более не сдерживаемые, направились прямо к ангару и расположенному рядом с ним карцеру. Тут-то на них и налетел Ник Лебовски...
- Оппа! А что это тут у нас? - спросил Порфирий, поднимая отставного агента за шиворот, навроде пойманного зайца. - Никак, наша собственность! - добавил он, заметив у того подмышкой металлический овоид.
Стремительно выхватив у онемевшего агента Семечко, Порфирий метким движением запустил самого Лебовски дальше по коридору - благо, гравитация была минимальная.
- Это и есть ангельский артефакт, за которым охотится вся Галактика? - спросил Нафаня. Порфирий сосредоточенно упихивал овоид в сумку на животе. - Лично меня как-то не впечатляет...
- Дело вкуса, я так себе понимаю, - пожал плечами Порфирий. - Зато Сэмми обрадуется!
Через несколько минут они беспрепятственно добрались до двери, помеченной на карте крестиком.
- Стальная плита, - определил Нафаня. - И ручки нет. Как она открывается?
- Скорее всего, дверь держит мощнейший магнит, - авторитетно заметил Порфирий. - Возиться с проводкой нет времени: после того, что мы здесь учинили, лучше свалить побыстрее.
- Думаешь, у них припасено что-то покруче дройдеков?
- Думаю, оно так просто обязано.
- Слышишь дрожь? - заметил черный осьминог, настраивая лазерный резак на узкий луч. - Это спасательные челноки.
- Кварки бегут с корабля. Надеюсь, спасательных капсул хватит на всех.
- Я на всякий случай приказал Горацию - через часок после того, как мы окажемся на станции - послать на всех частотах сигнал СОС. Уж на него-то спасатели обязаны отреагировать. Ну, взяли! - черный осьминог направил луч резака на дверь. - Раз, два, понеслась!
Но не успел он приступить к вскрытию, как дверь отвалилась самостоятельно. Глухо чмокнув и содрогнувшись, она мягко вывалилась из пазов и медленно шлепнулась на пол.
Сэм и Саёнара выбрались наружу, судорожно глотая воздух. Порфирий заглянул внутрь и поморщился.
- Ну и вонища там у вас. Кислород почти кончился.
- Значит, мы вовремя, - согласился Сэм, поднимаясь на ноги и обнимая сначала Нафаню, затем Порфирия. - Кэсси уже видели?
- Дак мы сразу к тебе...
- Но как вы узнали?
- Яхта послала сигнал о помощи. Даже карту передала, где тебя прячут...
- Перед тем, как нас запеленали, я успела сбить ограничитель, - тихо сказала Саёнара. - Наверное, Кэсси тут же сообразила, что происходит.
- Молодец девочка, - улыбнулся Сэм. - Пойдем, заберем её отсюда. Кстати, почему ты мне об этом не сказала?
- У меня не было времени убедиться, сработало ли.
- Кто-нибудь знает, где мы находимся? - спросил Сэм. Порфирий молча указал щупальцем на высокие двери ангара. - Всё ясно. За мной! - он обернулся к друзьям. - Чего стоите? Погнали.
- Будто и не его мы приперлись спасать. - пробормотал про себя Порфирий. - Ни здрасьте, ни спасибо... - и двинул следом за Сэмом.
По пути Нафаня поведал, как они прорывались сквозь станцию. Сэм нехорошо улыбнулся.
- Дройдеки, значит. Ну, ну... Насколько я помню, они были запрещены Галактической Конвенцией, после восстания на Набу...
Саёнара достала из поясной сумки палочку, похожую на небольшую рукоять. Нажала незаметную кнопку. Рукоять расширилась и удлинилась, из нее выросло метровое лезвие.
- И где это был раньше? - спросил Сэм.
- Стальные стены им не прорубить, - пожала плечами девушка. - Так что смысла не было.
- И много ты ещё от меня скрываешь?
Саёнара не ответила. Только дернула плечом, и прошла мимо.
Вот и всё, - подумал Сэм. - Кончились наши доверительные отношения, как и начались. Не под угрозой смерти я ей не интересен...
Дона Муэрте они увидели сразу, как распахнули двери ангара. Издалека он казался намного больше, чем любая из выставленных яхт.
- На слоноёжа похож, - заметил Нафаня, критически оглядывая паука на предмет уязвимых мест. - Помните, в энциклопедии? Водились на древнем Китеже, до ледникового периода. Побольше меха, да убрать лишние ноги - вылитый слоноёж. Но до кита ему далековато.
- Тут ты, братец, прав на все сто, - пробасил в ответ Порфирий. - Кит бы его проглотил, и не подавился... Интересно, он огня боится?
- Ну, заодно и узнаем, - Нафаня сорвал с плеча лазерный резак и стал быстрыми движениями щупалец что-то в нем переключать и перестраивать. - На максимальную струю... - посоветовал он брату. - А вы отойдите подальше, - это уже Сэму и Саёнаре. - Сейчас здесь будет жарко.
- Ах вы козявки надоедливые, - вздохнул паук. - Зря я не прихлопнул вас на той курортной планетке, ох и зря. А всё мои врожденные... ах-ха... доброта и гуманность. Но что я получил в благодарность? - он переступил громадными лапами, и на пластбетоне остались длинные серые борозды. - Твои, Сэмми, мохноногие дружки разнесли мою станцию. Распугали служащих. Теперь я просто вынужден... ах-ха... убить вас всех. В назидание, ах-ха... потомкам.
- Лучше тебе нас отпустить, твоё паучество, - крикнул Нафаня. - Отойди по-хорошему. Мы просто заберем кораблик и улетим. А ты сможешь и дальше плести свою паутину.
- К сожалению, не могу, - опять вздохнул паук. - Меня сложно разозлить, но вам, надоедливым мухам, это удалось. Никуда вы не улетите, а подохнете здесь. Медленно и мучительно, как и подобает мухам.
Неожиданно он плюнул в Нафаню громадным сгустком слюны. Осьминог, подняв дуло огнемета, выпустил длинный язык пламени. Паутина вспыхнула и мгновенно сгорела. В воздухе закружились хлопья черного пепла.
Паук резво отбежал за корабль.
- Ага! - заорал Порфирий. - Не нравится! Вот я его... - он было погнался за доном Муэрте, но быстро затормозил. - Ёж твою муть, - высказался осьминог.
Из-за корабля - оттуда, куда скрылся дон - показались полчища пауков. Не такие уж и крупные, всего лишь с метр в холке, но многочисленные, выглядели они довольно кровожадно.
Тела их были заключены в панцири из отливающего тусклым металлом хитина, а длинные суставчатые ноги заканчивались ядовитыми когтями и страшными на вид лезвиями. Надвигаясь на друзей, пауки негромко ворчали и угрожающе щелкали жвалами.
- Познакомьтесь с моими детками! - откуда-то из густой тени торжествующе прокричал дон Муэрте. - А я вернусь позже и лично отскребу от пола то, что от вас останется.
- Они наверняка не боятся огня, - заметила Саёнара, выходя вперед и взмахивая своим новым мечом.
- Тут ты ошибаешься, лапуля, - заметил Нафаня, становясь рядом и настраивая свой огнемет. - Огня боятся все. Даже такие мерзкие твари бояться его инстинктивно, на клеточном уровне, - в подтверждение своих слов черный осьминог выпустил длинный язык чадящего пламени. Пауки попятились. - Так же, как Вселенная вышла из первородной топки Большого Взрыва, все мы вышли из первичного огненного океана. В нем мы и сгинем...
- Сэмми, держись за мной, - скомандовал Порфирий и тоже включил огнемет. - Прорвемся к кораблю, а внутри они нам ничего не сделают.
Осьминог выпустил язык пламени, поджаривая особо настырного паука. Тот, подскочив, заверещал и покатился, как огненный шар, оставляя за собой дымящийся черный след.
Но пауков было слишком много...
Не обращая внимания на прорехи, оставляемые в их рядах струями пламени, они окружили друзей плотным кольцом. Щелкая жвалами и выстреливая жгучими комками паутины, пауки наступали, местами даже налезая друг на друга.
В воздухе запахло жареным.
- Странно, - принюхался Порфирий. - Пахнет, совсем как у нас на кухне, когда Ма жарила карасей.
- Они в своих панцирях - что твои крабы, - откликнулся Нафаня. - А печеные крабы - это, я вам скажу, деликатес.
- А мне вот креветки нравятся, - заметила Саёнара, ловко обрубая паучьи конечности. - Потушить в собственном соку, выдавить пол-лимона и посыпать укропчиком...
Сэм почувствовал ожог - один из пауков попал паутиной ему на рукав. Когда он попытался стереть клейкие нити, ладонь приклеилась к ткани. Сэм выругался: осьминоги и Саёнара, увлекшись кулинарным диспутом и уничтожением арахнидов, споро продвигались вперед, но совсем забыли про тылы.
Никакого оружия у Сэма не было. Честно говоря, это было к лучшему - он даже не представлял, как будет выкручиваться, предложи ему Порфирий огнемет...
На руку попал еще один плевок, другой угодил в бедро, от третьего Сэм едва успел защитить лицо... Пнул под брюхо самого наглого, подобравшегося вплотную паука. Тот, оказавшись неожиданно легким, как футбольный мяч отлетел в кучу своих собратьев. Но на его место пришло еще двое, четверо, шестеро - Сэм уже устал уклоняться от летящих отовсюду жгучих сетей.
Он подобрал одну из отрубленных Саёнарой паучьих ног, выбрав ту, на которой было побольше зазубрин и шипов. Взвесил в руке - она напоминала слегка неуравновешенную дубинку с тяжелой ребристой рукояткой. Когда очередная тварь подбежала, угрожающе растопырив лапы, он врезал ей промеж глаз. Паук заскрипел и тяжело осел на пол. Другой в это время рвал жвалами его штанину, третий вскочил на спину. В ушах Сэма загудела кровь, мир сделался плоским и черно-белым. Дубина поднялась сама собой...
Никогда и никому Сэм не признавался, что до смерти боится паукообразных. Даже тщедушных сенокосцев, даже крошечных водомерок - движения их лапок вызывали инстинктивный порыв бежать, куда глаза глядят.
В детстве он просто не мог сказать братьям, что боится. Это было чревато многолетними подколками и перспективой есть паштет из толченых пауков, принимать ванну с пауками и каждый вечер ложиться в набитую пауками постель, - незамысловатое чувство юмора старших братьев во всех уголках Галактики остается неизменным. Став взрослее, Сэм даже попытался убедить себя в иррациональности такого страха - касатки, например, обладали куда большими размерами и отличались гораздо большей кровожадностью, чем крошечные водомерки. Но они упорно не внушали ему ни малейшего трепета.
Когда же он впервые увидел дона Муэрте... Что ж, Сэм решил, что работа на гигантского разумного арахнида - наиболее рациональный способ бороться с иррациональной арахнофобией, а значит, может и сработать.
Окруженный полчищами паукообразных, Сэм крушил их, как хорошо отлаженный механизм. Не обращая внимания на боль от ожогов и порезов острыми шипами, он хватал тварей, проламывал им панцири, ломал конечности, вырывал хилицеры, чтобы они не могли плеваться, а затем отбрасывал подальше. Вскоре за его спиной образовался целый бруствер из беспомощно копошащихся, злобно шипящих и скребущих немногими уцелевшими лапами арахнидов. В попытке достать Сэма они заплевали сами себя и бруствер покрылся плотным слоем липкой паутины.
Заметив паука, подбиравшегося сзади к Порфирию, он, не задумываясь, прыгнул ему на спину, вонзая острый коготь импровизированной дубины в зазор между пластинами на головогруди. Паук попытался сбросить наездника. Но Сэм держался крепко. Изо всех сил он давил на паучью лапу, вонзая коготь всё глубже и глубже, пока не пригвоздил арахнида к полу. Тот плевался, сучил лапами, но освободиться не мог.
Когда на Нафаню набросились сразу два паука, Сэм, схватив одного из них за ноги и ударив, как битой, отбросил второго, приготовившего для плевка огромный дымящийся ком паутины.