Звезда Вавилон оказалась голубым гигантом в самом расцвете сил - система буквально купалась в волнах радиации. От неё зашкаливали все датчики, на октапоидах потрескивала шерсть, а воздух в корабле насквозь пропитался озоном. По корпусу Горация то и дело пробегали синие искры, доставлявшие роботу видимое удовольствие.
- Теперь понятно, почему Иск-Ины обосновались именно здесь, - заметил Порфирий, разглядывая систему в большой иллюминатор. - И где же твой друг, братишка?
Было очевидно, что без лоцмана в этом столпотворении никак не обойтись. Девятнадцать планет, четыре крупных спутника и неисчислимое множество искусственных объектов - тарелок телескопов, солнечных зеркал, орбитальных колец и снующих между ними челноков - создавали мешанину ослепительных отражающих поверхностей, точечных источников света и серебристых пленок солнечных батарей, свободно парящих в черноте космического пространства.
- Как же отыскать то, что нам нужно?
Сэм никак не предполагал, что хранилище информации будет настолько... живым. Найти здесь что-то определенное - всё равно, что охотиться за одним-единственным фотоном в волнах фотосферы звезды.
Неожиданно громадная тень заслонила иллюминатор. Поверхность её была утыкана антеннами, распредкоробками, гасителями энергии и другими полезными в хозяйстве предметами.
- А вот и он! - завопил Нафаня и выкрутил динамики на полную громкость. - Хай, Леви! Как жизнь молодая? - заорал он в микрофон так, словно пытался докричаться напрямую, минуя переборки, обшивку и космическое пространство.
Спутник медленно и величаво развернулся. Что-то знакомое было в его движениях, что-то такое, что, один раз увидев, невозможно забыть никогда...
На тупой, похожей на молот "морде" зажглись громадные фонари. Затем распахнулся исполинский люк... Звук был такой, будто по миллиардам стекол провели миллиардами алмазных головок.
- Да это ж кашалот, лопни мои глаза! - вдруг завопил Порфирий. - Офигеть!
- Мой друг Левиафан, - скромно представил Нафаня. - Прошу любить и жаловать.
Это и вправду был настоящий кашалот, во всей своей красе: тело размером с астероид, плоский хвост, которым можно отфутболить звезду в соседнюю галактику, пламенники глаз, пылающие, как ядра сверхновой и пасть, в которой поместится средних размеров луна...
- Он с Океана, - пояснил черный осьминог. - Дальний родственник, между прочим, наших китежских китов...
- И он обходится без кормчего, - заметила Саёнара, восхищенно разглядывая кашалота в иллюминатор.
- Ему не нужен кормчий. Он сам по себе, - Нафаня устремился к внешнему шлюзу. - Пойду, поздороваюсь со стариком... - осьминог оглядел друзей. - Кто со мной?
- А можно? - к нему подлетел Порфирий.
- Спрашиваешь! Чем больше - тем лучше, - Нафаня с надеждой посмотрел на Сэма, затем - на Саёнару и Горация.
- У меня - агорафобия, - быстро сказал робот и покатил к выходу из рубки. - Пойду займусь кое-чем в машинном.
- Вы идите, - за всех ответил Сэм. - А мы отсюда посмотрим. Повеселитесь там...
Через минуту две крошечные - по сравнению с кашалотом - фигурки осьминогов появились перед иллюминатором. Та, что побольше, беспорядочно и восторженно размахивала щупальцами, вторая держалась более робко и сдержанно.
Из пасти Левиафана вылезли тонкие и гибкие усы. Они протянулись к братьям, обвили их тела, затем пасть раскрылась еще шире... и осьминогов поглотила тьма.
- Выглядит жутковато, - заметила Саёнара.
С недавних пор Сэм ощущал в присутствии девушки страшную неловкость. Точнее, неловкость в её присутствии он ощущал всегда, но сейчас это была какая-то новая степень подросткового оцепенения. При том, что сам себя он всегда считал мужчиной искушенным - как в искусстве флирта, так и в более утонченных материях - к этой девушке он никак не мог подобрать ключика. А недавние события и вовсе выбили его из колеи.
- Да уж... - выдавил он наконец. - Нам, мягким бесшерстным гуманоидам, не понять прелести купания в радиационных волнах.
- Завидуешь?
Сэм грустно усмехнулся.
- Когда Ма впервые повела нас с Порфирием поглядеть на диких китов... Там был такой утес - Скала Дьявола. Волны бились о него со страшной силой, а брызги подлетали метров на десять, туда, где стояли мы. Порфирий сиганул сразу - осьминогов не нужно учить плавать. А я...
- Стоял и завидовал?
- Прыгнул вслед за ним, - Сэм снова усмехнулся. - Вода оказалась ледяной, всё тело тут же свело судорогой. Я ударился о поверхность, так что мгновенно пошел на дно. Камушком. Порфирий, конечно же, ничего не заметил - его очаровал подводный мир, он как раз погнался за стайкой рыб-тараканчиков... А Ма не могла прыгнуть с утеса - она была слишком для этого тяжелой. Пока она спустилась на пляж, пока отыскала меня на дне... Я тогда выжил только благодаря низкой температуре воды. Мозг как бы впал в гибернацию. Отмороженный - так меня дразнили после этого... Я тогда сильно переживал. Больше всего, от несправедливости: почему одним дается всё, а другим - ничего?
- Это ты об октапоидах?
- Согласись, им дано гораздо больше, чем нам, людям. Осьминоги прекрасно себя чувствуют на дне океана, могут работать в открытом космосе без скафандров...
- Насколько я помню историю, толчок к эволюции гигантских головоногих на Китеже дали люди. А до этого они были обычными морскими хищниками.
- Но с задатками интеллекта. Который в благоприятных условиях развился необыкновенно быстро. Тысяча лет вместо нескольких миллионов - это своего рода феномен. А потом они стали круче людей - в определенных областях.
- Ты их очень любишь, верно?
- Конечно. Это ведь моя семья... Сэм ущипнул себя на переносицу. - Можно задать тебе вопрос?
Саёнара покосилась удивленно, но коротко кивнула.
- Тот поцелуй. На Базаре... Что это было?
- Ничего, - с небольшой заминкой ответила Саёнара.
- В смысле?
- Просто ничего, - она отвернулась, но Сэм отлично видел её отражение в стекле иллюминатора. И оно говорило совершенно другое. - Ты был в шоке и слишком много болтал. Нужно было тебя заткнуть.
- И всё? Дело только в этом?
- Конечно, - Саёнара бросила на него короткий взгляд и снова уставилась в иллюминатор. А ты что, думал, я воспылала к тебе внезапной страстью?
- Ничего я не думал, - фыркнул Сэм. - Я и ты? Ну нет, пфф... - он закатил глаза. - Просто хотел всё прояснить. Рад, что мы разобрались, - он поднялся из кресла. - Ну что, пойдем перекусим?
Клещ, кстати сказать, после нескольких варп-прыжков вел себя довольно сносно, и Сэм испытал прилив аппетита. А может, так подействовала новость об автохирурге на Кэсси... Он решил пока не слишком копаться в своих мыслях - чтобы не разводить сущностей больше необходимости. Ну, и не давать лишней пищи паразиту.
- Так что? Хочешь есть? - переспросил он.
- Ты иди, - откликнулась Саёнара. - А я лучше посплю.
- Они согласны с тобой поговорить, - прогремел Порфирий, втискиваясь в каюту Сэма.
Тот наконец-то задремал, проворочавшись битых два часа, но тут же вскочил. Клещ в голове решил поиграть на ударной установке. Рассыпал горох барабанной дроби, глухо громыхал сразу двумя бас-бочками, а в качестве вишенки на торте проводил палочками по тарелкам - звук выходил, как у буксующей бензопилы.
Брызнув в лицо ледяной водой из резиновой груши, Сэм постарался не обращать внимания на пульсирующий в голове ритм.
- Кто согласен поговорить?
Осьминог плотно упаковался в каюту, распределив щупальца по кровати, переборкам, потолку и полу. Получилась такая себе уютная норка из живого осьминожьего меха - она еще и переливалась всеми цветами радуги, в знак глубочайшего удовлетворения. Чтобы добраться до гальюна, Сэму пришлось протискиваться сквозь мохнатые, упругие и гибкие шланги. После открытого космоса мех Порфирия пах изморозью и длинными мономерными цепочками.
- Иск-Ины, - пояснил он. - Их тут целая семья - двадцать три кремниевые души. Правда, здорово?
- Ну, не знаю... - вытянув из-под мохнатой задницы свою куртку, Сэм выбрался в коридор. - Что тут здорового?
- Они обладают самыми полными сведениями о Галактике. О её происхождении, истории, населении... Можно сказать, они знают абсолютно всё.
- Круто. Я счастлив за них.
Осьминог, вслед за Сэмом, выплыл из каюты.
- Что-то ты не похож на счастливчика.
- Башка раскалывается.
- Кар-роче, - не обращая на жалобы Сэма никакого внимания, продолжил осьминог. - Иск-Ины заинтересовались твоей историей. Если ты им понравишься, они пороются в своих банках данных и расшифруют пророчество Пифии.
- Понравлюсь? Я что, должен перед ними жонглировать? Может, стихи читать?
- Может, и читать, - рявкнул Порфирий, потеряв терпение. - Я тут из шкуры вон лезу, чтобы тебя спасти, а ты...
- Что за шум, а драки нету? - громыхнул из рубки управления Нафаня. - Садитесь, берите наушники. Я настроил эфир.
Саёнара уже сидела в одном из кресел - её бледная кожа резко контрастировала с графитовой чернотой куртки и волос. В ямочках под мочками ушей поблескивали точки модулированных наушников.
- Готовы? - спросил Нафаня. - Включаю!
Несколько минут ничего не было слышно, кроме эфирных шумов - как сначала подумал Сэм. Потом он различил знакомый скрежет алмазных головок, взвизги исполинской дрели, буравящей ядро планеты, грохот отбойных молотков и гулкие перекатывания пустых ржавых бочек.
- Песня кашалота, - шепотом пояснил Нафаня. - Правда, очень красиво? Левиафан - очень талантливый композитор...
- Ничего вы не понимаете, - обиделся Нафаня. - Это рапсодия "Рождение звезды". Одно из самых великих произведений современности. Исполняется в нашу, между прочим, честь.
- Мы безмерно польщены, - серьезно кивнула девушка, а потом подмигнула Сэму.
- Ну шо, таки будем музычку слушать или уже откроем прения? Компьютерное время дорого, - в рапсодию неожиданно вклинился подрагивающий дискант.
- Ой, Дедуля, не надо антимоний. У тебя таки имеется всё время, отпущенное Галактике.
Второй голос был женским, чувственно-вибрирующим контральто.
- И шо таперича, всякий шмук будет мне указывать, шо делать?
- Никто тебе не указывает, Дедуля. Вспомни: наш друг Леви попросил помочь хорошему мальчику.
- Лихаим, Мамэ. Но только за ради твоих красивых глазок... Где Дядя?
- Тута я.
- Сделал, что тебя просили?
- Пытался, Дедуля. Только Папа Огу давеча общался с Нейтронной звездой... Так нажрался излучения, что до сих пор невменяем: или спит, или песни горланит.
- Так приведи его в чувство! - прикрикнул дискант. - Только у него есть настолько старые карты.
- Пощекочи его пучком глюонов, дорогуша, - посоветовал женский голос.
Некоторое время в эфире, на фоне несмолкаемой китовой музыки, трещали помехи. Затем раздался громоподобный рев.
- УУУ, ИЗВЕРГИ! ТОЛЬКО ПРИЛЕГ, СМЕЖИЛ ВЕКИ... МИНУТ ШЕСТЬСОТ ВСЕГО-ТО И ПРОШЛО...
- У тебя нет век. И ложится тебе тоже нечем, - женский голос, ранее излучавший безграничное терпение и вселенскую любовь, окрасился сварливыми нотками. - Папа, дело к тебе. Пошевели матрицами.
Послышались гитарные аккорды.
- СРЕДИИ БЕСЧИСССЛЕННЫХ СВЕТИЛЛ... ОДНОЙ ЗВЕЗДЫЫЫ Я ПОВТОРЯЮ ИИИМЯ...
- Дядя! Пощекочи его еще раз. А то он еще сутки трезветь будет...
- НЕ ПОТОМУУУ ЧТО Я ЕЁ ЛЮБИЛЛЛ А ПОТОМУУУ ЧТО МНЕ ТЕМНО С ДРРРУГИМИИИ... Ну всё, хватит, перестаньте щекотать. Хватит, кому сказал, я уже смирный. Чего надо?
- Идентифицируй, милок, старые названия созвездий, - вклинился дискант.
- Насколько старые? - брюзгливо переспросил Папа.
- Ну, ты должен их помнить: Лев, Стрелец, Близнецы, Весы, Водолей, Скорпион...
- А, НАСТОЛЬКО старые... Это потребует времени. Нужно разархивировать старые файлы.
- Выпендривается, - вполголоса буркнул Дядя. - Набивает себе цену.
- Кстати, о цене, - вновь вклинился дискант. - Задарма мы не работаем. Таки шо мы с них поимеем?
- Они знают, что мы их слышим? - сняв наушники, спросил Сэм у Нафани.
- Ну конечно знаем, лапуля, - рассмеялся женский голос. - Тем более, когда к нам на огонек прилетают такие хорошенькие, молоденькие...
- Мамуся, - прикрикнул Дедуля. - Не отвлекайся.
- А что такого? Всего лишь невинная болтовня с молодым человеком...
Саёнара прыснула. А у Сэма начался нервный тик. Только флирта с древним компьютером, занимающим целую планету, ему и не хватало.
- Так, посмотрим... Голос чувственный, но не робкий. Я бы даже сказала, нагловатый, - Сэм почувствовал, что краснеет. - Честный, но с примесью самолюбования. Недостаток опыта компенсирует умением быстро соображать, но любит делать скоропалительные выводы... Из-за чего и влипает в неприятности. Но с блеском из них выпутывается. Иногда. Нравится, чтобы его хвалили. - Порфирий солидарно хмыкнул. - Манипулятор. Фантазер. Врет, как дышит. Но не со зла, а из любви к искусству...
Сэм обвел взглядом команду. Они все, даже Нафаня с Горацием, понимающе кивали, слушая эту отвратительную, безобразную, абсолютно лживую характеристику.
- Вы чего, ребята? Я совсем не такой! - воскликнул он. Почему-то вспомнилась классная дама, госпожа Сливовичка. Как часто она говорила те же слова, для лучшего усвоения информации тюкая его по затылку кончиком твердого, как костяшка, щупальца...
- В глубине души считает себя лучше других, - не смущаясь, продолжил голос. - Эгоцентрик, экстраверт, манипулятор... Дедуля, знакомая картина?
- Еще бы! Ностальгия аж до самого ядра продрала. Подумать только! Настоящий...
- НАШЕЛ! - проревел Папа. - ПРИШЛОСЬ ПОКОВЫРЯТЬСЯ В АРХИВАХ, ТАК ЧТО С ВАС ПРИЧИТАЕТСЯ. Отправить кодом, или сразу карту?
- Э... Лучше карту, - робко заметил Нафаня. - С современными координатами, если можно.
- ОКЕЮШКИ. ПРИНИМАЙТЕ. ТОЛЬКО КООРДИНАТЫ ТУТ ВСЕГО ОДНИ. ОСТАЛЬНОЕ - ПРОСТО МУСОР.
- Гораций, прими, - скомандовал Нафаня.
- Уже.
Робот завис перед голокубом, в котором, точка за точкой, появлялась трехмерная карта звездного неба.
- Спасибо! - от души поблагодарил Сэм. - Вы не представляете, как сильно нас выручили.
- Не за что, лапуля, - мягко ответила Мамуся.
- Спасибо в карман не положишь, - сварливо заметил дискант.
- Мы же договорились, Дедуля.
- Молчу, молчу... Это я так. По привычке.
- И всё-таки... - сказал Сэм в микрофон. - Как мы можем вас отблагодарить?
- Помочь тебе - наш долг, - ответил голос того Иск-Ина, которого все остальные звали Дядей.
- Но почему?
- Потому. Сам когда-нибудь поймешь. Могу только сказать...
- ВНИМАНИЕ. ГИГАНТСКАЯ ФЛЮКТУАЦИЯ. ВСЕМ ЗАНЯТЬ БОЕВЫЕ ПОЗИЦИИ. ПОСТОРОННИМ ПЕРЕМЕСТИТЬСЯ В ВАРП. ВНИМАНИЕ. ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА. ХИЩНАЯ ФЛЮКТУАЦИЯ. ПОСТОРОННИМ ПОКИНУТЬ ТЕАТР БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ.