Зимин Д., Зимина Т. : другие произведения.

Бог играет в кости. гл. 31-35

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  ГЛАВА 31
  
  
  
      ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ, МОСКВА.
  
  
  
      Рашид начал приобщать Мерфи к тренировкам. У него была особая система, ни на что не похожая. С другой стороны: если никогда не видел, как тренируются, к примеру, монахи Шао-Линя, просто не можешь знать, что это такое.
  
      Поначалу я пытался за ними угнаться, но быстро бросил. Кесарю, как говорится, кесарево...
  
      Старик Кацман с головой погрузился в аналитику, подолгу общаясь с нашим компьютерным гением, Максом. Тот так и сидел в Москве, на съемной квартире. "Чтобы не складывать все яйца в одну корзину" - пояснил Михалыч.
  
  
  
      Траск прибывает в Первопрестольную. В новостях то и дело мелькают кадры с его постной рожей: миллиардер Траск, талантливый ученый, снаряжает космический корабль к Марсу; Миллиардер Траск, альтруист, помогает бороться с голодом в Африке; Миллиардер Траск, филантроп, изобрел средство от некоторых видов рака... Интересно, почему не от всех? Потому, что его же фирмы выпускают исключительно дорогостоящие лекарства?
  
      ...Вот смотрю, как он пыжится в камеры, и не могу понять: ну как такой плюгавый человечишко управляет огромной финансовой империей? Имелось подозрение, что он - ширма, подставной директор, но - не подтвердилось.
  
  
  
      В восемнадцать продал патент на какую-то компьютерную игрушку. Заработал первый миллион, а затем пошло-поехало. Десять лет, пока не сколотил эту свою корпорацию. Икс-Технолоджис... 
  
      Я высказал предположение, что он - тоже Чудесник, и использует свои таланты. Рашид подтвердил, что долго ломал голову над этим вопросом, но все признаки за то, что Траск скорее не чудесник, а "черный лебедь". Необъяснимый феномен сверхъестественного везения...
  
  
  
      Рашид старался доступно объяснить, как действуют чудесники. Я так понял, они жонглируют вероятностями. То есть, делают возможность возникновения какого-либо события максимальной... Потому они и мешают мистеру Траску: его весьма условная удача не справляется с мощным потоком противовесных событий, он попросту начинает проигрывать. На бирже, в бизнесе, в личной жизни... Мы изучили его деятельность до мелочей, спасибо нашему хакеру. Парнишка нарыл такое количество сведений, что хватило бы еще на одного миллиардера...
  
      Макс предложил, для проверки, попробовать одну штуку... Так просто! Даже обидно, что мы сами не допетрили. Но, как говорится, со стороны виднее...
  
  
  
  
  
      АЛЕКС МЕРФИ, МОСКВА.
  
  
  
      Воронцов разбудил меня, когда начало светать. Ёжась и вздрагивая, я пошел в душ, затем выпил, одну за другой, три чашки очень крепкого кофе. С детства не люблю вставать рано: когда за окном морозно и темно, все инстинкты настаивают на том, что сейчас - глубокая ночь. Нужно поскорее забраться под теплое одеяло, и уснуть...
  
      За рулем "Москвича" - Михалыч, кивает довольно хмуро. Тоже не выспался.
  
  
  
       Последние несколько дней были довольно сложными. Я старался усвоить всё, что давал Рашид. Временами получалось, иногда - не очень. После того, как увидел показательное выступление Ассоль, самооценка упала ниже уровня моря... Например: она метала ножи в своего учителя, с завязанными глазами. Из разных положений: сидя, лежа, повернувшись спиной, в прыжке... А платформа, на которой стоял Рашид, всё время бесшумно двигалась. И вращалась.
  
      "Полет - это искусство, а точнее навык. Весь фокус в том, чтобы научиться швыряться своим телом в земную поверхность, и при этом промахиваться" - вспомнил я Дугласа Адамса. 
  
      Техника Ассоль давала именно такое впечатление: она изо всех сил пытается попасть, но промахивается, и всаживает ножи в каких-то миллиметрах от его кожи. Я даже пробовать не стал: во-первых, я не умею столь хорошо обращаться с ножами. Во-вторых... Я боялся. Боялся, что получится. В смысле: вдруг я подсознательно желаю воткнуть нож не рядом, а "в"?
  
      По большому счету, я ведь почти никогда не использовал удачу намеренно - исключая те случаи, когда спасал свою жизнь... Иногда я играл - но крайне редко. После того случая в Лас-Вегасе, когда я понял, что расплачиваться всё равно придется, как-то отбило охоту. 
  
  
  
  - Почему такая спешка? - спросил я, устраиваясь на заднем сиденье.
  
  - В новостях передали: Траск сегодня подписывает контракт с нашими, хочет завод электроники строить. - Михалыч зевнул. И добавил дикторским голосом: - Мероприятие вызвало огромный общественный резонанс... - Нам раздобыли журналистскую аккредитацию.
  
  - И что мы будем делать? Брать интервью?
  
  - Ну... В некотором роде. - сказал Воронцов, устраиваясь рядом, и отвернулся.
  
  
  
      А я представил, как может выглядеть "интервью" в исполнении Воронцова: пробив собой, как тараном, мощный заслон из телохранителей, он вынимает из-под верной кожаной куртки огромный Кольт, и вытянув руку, стреляет Траску прямо в лоб. Того бросает на пол по красивой дуге, как тряпичную куклу...         Набегает полиция, в нас целятся сотни стволов, приказывают опуститься на колени, положить руки на затылок... Международный скандал.
  
      ...Попутно выясняют мою личность, всплывает тот запрос из Интерпола... Хорошо, если дадут пожизненное.
  
  
  
  - У вас воображение не по разуму, Алекс...  - я что, рассуждал вслух?
  
  - А что еще я должен подумать?
  
  - Простите. Нужно было вам сказать, что мы едем за покупками.
  
  - Ну да... В шесть утра. На двух машинах, с охраной...
  
  - Вы же у нас звезда.
  
  Я не стал спорить. Зачем? Не хотят посвящать - и не надо. В конце концов, кто я им? 
  
  - По поводу покупок я не соврал. - Воронцов, не отрываясь, смотрел в окно. - Вы должны выглядеть прилично, пресс-конференция начнется в час пополудни.
  
      Сам Воронцов был одет в дорогой костюм, явно итальянский. Сорочка в тонкую полоску, галстук, как у манхэттенского юриста... Пиджак, правда, был ему тесноват, и кобура оставляла заметную выпуклость. Но этого можно не заметить - если не знать, на что смотреть... Михалыч был в своем любимом пятнистом тулупе.
  
      
  
      Александр Наумович как-то рассказал анекдот: - "ложечки нашлись, но неприятный осадок остался"... Вроде всё правильно: благородная цель, искреннее сотрудничество... А что-то мешает. "То, что у вас паранойя, еще не значит, что за вами не следят..."
  
  - Почему вы это делаете? - спросил я Воронцова, когда мы оказались у дверей какого-то крупного торгового центра. - Вам зачем в этом участвовать? Из-за смерти начальника?
  
  - Друга. Дядя Костя был моим другом. Наставником... Но не в его смерти дело. Не только в ней...
  
  - А для тебя мало, когда вокруг убивают людей? - Михалыч настороженно оглядывался вокруг, как будто ожидая нападения прямо сейчас.
  
  - Вы не поняли. Я хочу сказать: Рашид, Александр Наумович... С нами всё понятно. Своих нужно защищать... Но вы?
  
  - А мы что, не люди, что ли? - прищурился Воронцов. 
  
  - Молодой ты еще, Лёха... - Михалыч, взяв меня за рукав, потащил в обширный, ярко освещенный холл. - Свои, чужие... Зло должно быть наказано, понял? Никто не должен вот так, за здорово живешь, убивать по первой прихоти. - махнув рукой, он пошел к эскалатору.
  
  
  
      С одной стороны, я понимал, что он имеет в виду. Но с другой... Я ведь был на войне. И в плену - дважды... Тогда, на сомалийском ржавом корыте, я хотел, чтобы ребята выжили... Но не вышло. 
  
      Для того, кто всё это затеял, жизнь человеческая не стоит и ломаного гроша. Это даже не разменная монета, а так, грязь под ногтями... Вычистил, вымыл руки, с мылом, и забыл. Ни разу я не видел, чтобы тот, кто творит зло, прикрываясь высокими идеалами, получил по заслугам. Жизнь - несправедлива в своей основе. Так было, есть и будет всегда. Воевать с ветряными мельницами - смертельно опасно. Но самое обидное - безнадежно...
  
  
  
      ...Под сводами торгового зала царило веселье. Фонтаны вздымали к хрустальному потолку пенистые струи, бравурная музыка лилась из динамиков, празднично одетые люди, улыбаясь, прохаживались вдоль ярких витрин. Повсюду колыхались воздушные шарики в виде сердечек, прилавки топорщились тюльпанами и нарциссами...
  
  - Что это? - я как будто попал в яркий, праздничный сон.
  
  - Восьмое марта.
  
  - Не понял...
  
  - Международный женский день. Праздник. - Михалыч подтолкнул меня вслед потоку праздношатающихся. - Темнота американская...
  
  - Зачем мы здесь?
  
  - Вот, решили погулять. - Воронцов улыбнулся, пожав плечами. - Прикупить шмотья, поглазеть на народ, себя показать...
  
  
  
      Я догадался. Просто удивительно, как быстро, всего лишь после пары подсказок... Ловля на живца. Мы это как-то обсуждали, но потом я забыл. 
  
      А ведь одежда и впрямь нужна... Я одернул пузырящуюся на локтях куртку, подтянул спадающие штаны, и стал высматривать логотипы знакомых брэндов. А еще бы парикмахерскую: гулять так гулять...
  
  
  
  - Надо же, как одежда меняет человека! - Михалыч, одобрительно поджав губы, прошелся вокруг меня... - И бороденка тебе не шла. Так гораздо симпатишней!
  
  - Спасибо. - мне и правда было приятно. И похвала, и то, что я снова похож на приличного человека. Что характерно: совсем без синяков на роже.
  
  - А теперь, Алекс, прошу вас развлекаться. - Воронцов, улыбаясь, как Санта-Клаус, протянул на открытой ладони два дайса...
  
  - ???
  
  - В казино поехал Кацман, еще вчера, так что вам достался торговый центр. Делайте, что хотите.
  
  - Да объясните толком! Хотя... Я понял. Привлечь внимание, да? А боком не выйдет?
  
  - Не бойтесь, вас прикрывают. Главное, не обрушьте купол... - он посмотрел вверх, где над ватными облаками и бумажными птицами, подвешенными на серебряных ниточках, сверкал стеклянный свод.
  
  
  
      Я уже говорил, что никогда так не делал. Но это не значит, что совсем не хотел попробовать... К сожалению, торговый центр - не совсем то место, где можно развернуться, если вы понимаете, о чем я...
  
  
  
  О! Вон терминал Гослото. Посмотрим... 
  
  - Илья, дайте еще двести рублей, не побрезгуйте...
  
  Он молча смотрел куда-то в сторону. Я подождал. Проследил за его взглядом...
  
  - Ваша знакомая?
  
  - Что? Да... Не ожидал её здесь встретить.
  
  И он, к моему удивлению, спрятался за колонну.
  
  - Вы в курсе, что ведете себя как ребенок?
  
  - Радуйтесь, что вам никогда не приходилось прятаться от любимой женщины...
  
      
  
      ..."6 из 45". Воронцов предложил не мелочиться и я сделал развернутую ставку. Перед тем, как заполнить карточку, достал дрейдл и пустил его по стойке терминала... Отметил окошко "Подарить другу". Пусть будет... Евстафию Хватаймухе, жителю Воронежа. 
  
  
  
      Ледовая арена. Кроха в короткой юбочке, с огромными розовыми бантами, уверенно разгоняясь, взмахивает ручками... Не помню точно, как это называется, по-моему, "двойной риттбергер". Одновременно с дайсами девочка взлетает надо льдом, лезвие конька эффектно сверкает во вращении... Мамы, папы, бабушки и дедушки задерживают дыхание, как будто у всех, разом, случился сердечный приступ. Девочка красиво приземляется и выходит в ласточку. Гром оваций, в воздух летят шапки. Ловлю кубики и не глядя опускаю в карман.
  
  
  
  - Развлекаешься? - я вздрогнул и обернулся.
  
  Впервые я видел её такой: шелковое платье, волосы подхвачены лентой в тон, на губах - помада, туфельки на каблучках... Нимфетка. Соблазнительная, сияющая, как... Как новенькая открытка, рекламный постер. Глаза холодные. 
  
  Не удивлюсь, если под юбкой у нее нож. Или пистолет.
  
  - Следишь?
  
  После той ночи, что мы провели вместе, мы не разговаривали ни разу. Ассоль меня избегала, и я понимал, почему.
  
  
  
      Страх - душный, как мокрое ватное одеяло, бесконечный, как хичкоковский фильм ужасов - вот что нас ожидало, если мы решимся быть вместе. Каждая секунда, каждый вздох будут пронизаны ожиданием беды...
  
  
  
  - Ты очень красивая. Правда. 
  
  Но она уже пришла в себя. Посмотрела прищурившись, как будто оценивая, затем взяла под руку и улыбнулась.
  
  - Что ты задумала?
  
  - Веди себя естественно, а не как секретный агент на выезде. - она потащила меня к прилавкам и потребовала: - Хочу мороженного! - прижалась и прошептала в ухо: давай оторвемся напоследок, а? Ну давай...
  
  
  
      Её тон меня напугал. И выражение лица... Она как будто решила что-то, сделала выбор и теперь прощалась. Моим первым порывом было прижать её к себе, крепко-крепко, сказать, как сильно я её люблю, и что всегда буду рядом... Но в глазах Ассоль стояли слезы. Я понял, что если сделаю что-то не то, она сорвется. И я покорился:
  
  - Хорошо. Давай просто повеселимся. Только учти: денег у меня нет. Всё спустил на лотерейный билет.
  
  - Это ничего. Помнишь, ты говорил, что можешь и так... - она схватила меня за руку и потащила к прилавкам с едой.
  
  
  
      Мороженное, лимонад, огромная пицца - только с одними грибами, хотя такой и не было в меню... Среди толп веселящихся людей, рядом с любимой девушкой, я на минуту почувствовал себя... обычным. Таким, как все остальные.     Сейчас мы возьмем громадное ведро попкорна, литровую колу и пойдем смотреть романтическую комедию... Затем поужинаем в уютном ресторанчике и проведем вместе волшебную ночь.
  
      До безумия, до скрежета зубовного захотелось, чтобы это сбылось. В глубине души я был уверен: если очень постараюсь - очень-очень! Смогу вытянуть эту вероятность. Чем такое нарушение равновесия грозит остальному миру? А хрен ли разница?!...
  
  
  
      Услышав знакомый с детства грохот, я повел Ассоль к арочному входу в сумрачную, таинственно поблескивающую полированными дорожками, пещеру. Боулинг! Как мне его не хватало...
  
  - Ну что, по триста очков?
  
  Она прищурилась.
  
  - Неинтересно. Для начала давай... спэр на сплите два и семь.
  
  - Идет!
  
  Она бросала шары вслепую, заранее объявляя комбинацию. Я же просто старался выбивать максимум... Через некоторое время вокруг нас собралась толпа. По-моему, Ассоль нравилось восхищение публики. Она раскраснелась, много улыбалась, шутила, но иногда я замечал, как она замирает, уходит в себя. Её зеленые глаза становятся темными, почти черными, и пустыми...
  
  
  
      Заметив, как в нашу сторону идет Воронцов, я понял, что веселье закончилось.
  
  - Присоединяйся! - предложила ему Ассоль, и катнула очередной шар. - двигалась она, как в бальном танце. 
  
  Воронцов только покачал головой.
  
  - Недавно объявляли лотерею. Какой-то мужик из Воронежа выиграл кучу денег. - И повернулся к Ассоль: - Тебя ждут.
  
  Она отложила шар, одернула платье, поправила волосы, коротко глянув в зеркало на ближайшей колонне, и повернулась ко мне.
  
  - Спасибо. Было здорово.
  
  Ни "до свидания", ничего...
  
  
  
  - Куда сейчас? - спросил я Воронцова, пытаясь сделать вид, что такой её уход никак меня не задел.
  
  - На пресс-конференцию к Траску. Посмотрим, что у нас получилось... Только больше ничего не делайте. И это - не просьба. - мы направились к выходу из центра. 
  
  - Резонанс?
  
  - Да. Максим сейчас отслеживает малейшие "колебания эфира". - он изобразил кавычки в воздухе. - Хотим узнать, так ли зависим Траск от вашего влияния. И, главное, почему?
  
  - Я уже думал над этим... Чудесники были всегда, правильно? Даже если их было немного. Почему они не изменили мир? Не разорвали его на части противоречивыми желаниями?
  
  - Откуда вы знаете, что мир, - такой, как он есть, - со всеми войнами, расовой ненавистью, превосходством сильного, и перманентно стоящий на грани катастрофы, - не плод воздействий чудесников?
  
  - И всё равно вы нам помогаете?
  
  - Ах, уже "нам"? Еще недавно вы не хотели вставать ни на чью сторону.
  
  - Вы меня убедили. Чего теперь придираетесь?
  
  Михалыч вырулил с подземной парковки. Наш "Москвич", цвета засохшей апельсиновой корки, фырча, как терьер, поймавший крысу, пробивался в столпотворении машин, не обращая внимания на презрительные и гневные гудки.
  
  - Туше. Правда, простите, Алекс. Признаться, я чувствую себя не в своей тарелке. Возможно, вы не поймете... - Воронцов закурил, выпустив дым в окно. - Я  обыкновенный человек. Для меня доказательство вины - не метафизическое чувство правоты, а железобетонные факты. А их нет... Кроме находок нашего компьютерного гения, подтвержденных другим нашим гением, - как мне сказали, выдающимся математиком. Собственно, поэтому мы с вами и устраивали этот цирк с конями...
  
  - Почему именно Траск? Зачем убивать чудесников? Неужели человек, которому хватило ума построить огромную финансовую империю, не догадался, что с нами лучше дружить?
  
  - Не знаю.
  
  Воронцов посмотрел в зеркало заднего вида, затем - в боковые, затем - в оба окна, и всё по новой...
  
  - Уничтожает конкурентов?
  
  - Это первое, что приходит в голову. - ответил Воронцов между делом, - Но опыт говорит...
  
  - Романыч, не морочь парню голову! - встрял Михалыч. - Хватит того, что мы - по самые помидоры замороченные. Давайте дождемся анализов, а диагноз потом сообразим.
  
  - Клизьму тебе надо, а не диагноз! Не видишь, хвост за нами? - Воронцов вдруг разозлился.
  
  - Да всё я вижу! С самой парковки ведут, паршивцы. Аккуратные... Даже ты не сразу понял.
  
  - Извини... - Воронцов ослабил галстук. -  Значит, в центре тоже следили?
  
  - Ясен перец! Лёха, ты ничего там не заметил?
  
  - Я... нет, ничего. Простите. А кто это?
  
  - Сейчас узнаем... - Михалыч набрал номер на мобильнике.
  
  - Видишь нас? - спросил он кого-то в трубку. - Узнай, кто такие...
  
  
  
  
  ГЛАВА 32
  
  
  
  
  
      ДЖОН ТРАСК, МОСКВА.
  
      
  
      Он никак не мог понять, что пошло не так? СПРУТ выдавал одну симуляцию за другой, и в них План воплощался, без сучка без задоринки! Самое ужасное: когда всё полетело к чертям, когда весь мир, глядя на его поражение, предавался злорадному веселью, СПРУТ выдавал положительный результат исхода переговоров!
  
      Он чуть не рехнулся, пытаясь вывести программу на чистую воду, найти уязвимости и пофиксить баги. Всё было чисто! В отношении других проектов и начинаний прогнозы безупречно сбывались. Но не здесь. Не в России... А ведь еще Наполеон сломал зубы об этот кусок льда!
  
  
  
      Неприятности начались прямо с утра: всё валилось из рук. Траск списал это на вполне законное волнение. Споткнулся на ровном месте? Нужно смотреть под ноги, дубина. Пролил кофе? Ерунда, со всяким случается. Кончилась горячая вода? В президентском номере? Напомнить потом, чтобы выгнали... Ну кто там у них отвечает за горячую воду? На полотенцах, принесенных с утра горничной, были чужие волосы... Сердце начало пропускать удары.
  
      Руки сами потянулись к ежедневно обновляемой подарочной корзине. Траск выудил пакетик орешков, и уже закинул парочку в рот, ожидая немного забытых за последнее время ощущений на языке... Но вместо этого бросился в ванну и склонился над унитазом. 
  
      Как-то в детстве мальчишки набили ему рот кайенским перцем, и с те пор он не переносил горечи. Мгновенный рвотный рефлекс...
  
      Жгучий вкус отрезвил и заставил вспомнить мрачные прогнозы Андрэ. Тот всё время говорил, что СПРУТ - это железяка, строчки кода, и ничего больше, программа ничего не может знать о мире... Траск так устал от его нытья, что чуть не открыл аварийный люк самолета, чтобы выбросить помощника в облачную пустоту. Даже взялся за рычаг, но вовремя вспомнил о громадной разнице в давлении... 
  
      Андрэ был неизменно мрачен, всем своим видом предрекая несчастье. Он был как громадная серая гарпия. И еще он оказался прав... 
  
  
  
      Несмотря на гложущее чувство беспокойства, Траск, стиснув зубы, принял ледяной душ, привел себя в идеальный порядок, и отправился на крышу, где ждал вертолет - он еще не выжил из ума, чтобы передвигаться по чужому городу в наземной машине...
  
      Он понял, что подсознательно всё время этого ждал. Неудачи, осечки, поражения... Ведь сказки со счастливым концом, в которых растяпам-героям всё достается даром - для девчонок с испорченными от постоянного жевания ирисок зубами... Трудовые пчелы вроде него всего должны добиваться сами, не ожидая, что вдруг появится фея-крестная.
  
  
  
      Но, когда объявили об отмене сделки по независящим от принимающей стороны обстоятельствам, показалось, что небесный свод рухнул прямо на голову и, сломавшись, похоронил под собой. 
  
      Всё было как в тумане. Отвечая на вопросы журналистов, он улыбался, стараясь выглядеть наивно и растерянно. Последнее было несложно... 
  
      Когда всё кончилось, Траск заперся в номере и погрузился в тестирование СПРУТа. Это был спасательный круг. Та соломинка, за которую он ухватился в надежде, что всё еще можно исправить. Надо просто найти причину... А ведь она есть!
  
  
  
      ...И вот причина найдена! СПРУТ просеял терабайты данных, вычленяя малейшие несоответствия общему фону, выискивая нестыковки и расхождения в различных статистических базах и эвристических выкладках. Программа нашла причину помех. Траск совсем забыл о них, увлекшись новыми возможностями. А может, подсознательно списал со счетов, решив, что теперь они не страшны... 
  
      Те самые мутанты. А ведь Андрэ предупреждал! Следовало снять перед помощником шляпу. Он довольно легко пришел к умозаключениям, на которые программе понадобились поистине титанические усилия...
  
  
  
      ...Снова и снова Траск смотрел, как по площади пробегает человек в голубой рубашке, а потом на ступени Большого Театра рушится исполинская чугунная статуя, Колесница Аполлона. Впечатляющее зрелище. Как можно поверить, что сие - дело рук человеческих?
  
      Это был он. Алекс Мерфи... СПРУТ отыскал его в торговом центре, в день подписания договора! Какая работа была проделана... Сколько препятствий преодолено... И всё перечеркнуто легким взмахом руки Алекса Мерфи!
  
      О, как ненавидел он этого выродка, готов был задушить голыми руками, а еще лучше - вцепиться в горло, чтобы кровь потекла по подбородку...
  
  
  
      А Мерфи всего лишь веселился - судя по записям со всех доступных камер. Ел мороженное, катал шары, ухлестывал за рыжей девицей... Траск недоумевал, как могут влиять развлечения постороннего человека на его дела. Но... Интересный момент: Мерфи подходит к терминалу Гослото и делает ставку. Видно, что он жмет кнопки не глядя, наугад... СПРУТ мгновенно провел анализ выбранной комбинации: самый крупный выигрыш за год! 
  
      Как только объявили победителя по билету Мерфи, акции компаний Икс-Технолоджис устремились вниз! Дьявольщина, да и только! Этот Мерфи каким-то образом забрал себе всю удачу! Причем выигрыш этот дурак адресовал какому-то старику, последние десять лет пребывающему на попечении Воронежской богадельни. Траск забрасывал СПРУТ всё новыми командами...
  
      Он не находил себе места от плещущей через край ненависти. Его жизнь, его чаяния и великие устремления может перечеркнуть какой-то мальчишка! То, на что у него ушли годы упорного труда, Мерфи может получить, просто написав несколько цифр на бумажке...
  
  
  
      Если бы... Если бы заполучить такой талант для себя... Он даже велел СПРУТу разработать новый алгоритм... Но ничего не вышло. Программа не могла понять, что от нее хотят. Стихийный талант не укладывался в рамки цифр и вычислений... 
  
      Оставалось одно: как можно быстрее уничтожить Алекса Мерфи. А вместе с ним, вместе с ним... Всех, кого СПРУТ определит, как потенциальных "волшебников".
  
      На самом деле Траск не представлял, как называть людей с такими способностями, и пока решил придерживаться терминологии Андрэ. Пусть толстяк порадуется.
  
      Нужно будет отдать ему кого-нибудь... Чтобы дать понять, насколько он благодарен, и как сильно ценит его способности. Пусть помощник удовлетворит свои отвратительные желания. Но не здесь. Не в России... Вернувшись домой, он обязательно прикажет доставить к Андрэ ту рыжую, что была с Мерфи. И даже сам не откажется посмотреть...
  
  
  
      Собрав достаточно данных, СПРУТ составил план уничтожения Алекса Мерфи. К тому времени он уже нашел несколько лазеек в Минобороны России... 
  
      Траск с радостью согласился. Наконец-то это ярмо спадет с его шеи! Мутанты... социально опасны. Он окажет человечеству огромную услугу, вычистив эту проказу. Всех до одного. Методично и скрупулезно. 
  
  
  
  
  ГЛАВА 33
  
  
  
      АЛЕКС МЕРФИ
  
  
  
      "...Проект строительства завода электроники, предложенный известным миллиардером Джоном Траском, заблокирован Роскомнадзором: 
  
  Английский бизнесмен прибыл в Москву, чтобы подписать договор с рядом отечественных предприятий, но в последний момент всплыли нелицеприятные факты о заводах, размещенных компанией Икс-Технолоджис на территории Китая... 
  
      За час до начала пресс-конференции, посвященной проекту Джона Траска, на ю-тубе появилось несколько видеороликов, в которых китайские рабочие жалуются на невыносимые условия труда и высокую смертность среди населения на территориях, примыкающих к заводам...
  
  
  
      Исследования окружающей среды показали превышение норм выброса вредных веществ как в атмосферу, так и в близлежащие реки, что привело к расширению отравляемых токсинами земель...
  
   
  
      ...Выяснилось, что несколько лет назад уже назревал скандал по поводу нечистоплотного отношения Джона Траска к окружающей среде - и это после всех его заверений о стремлении спасти планету. Огласки удалось избежать ценой нескольких десятков миллионов долларов, потраченных на "подмазывание" чиновников, но сейчас, благодаря анонимным доброжелателям, информация оказалась в интернете, на специальном сайте, посвященном "закулисной" деятельности известного английского миллиардера..."
  
  
  
      Утром смотрели новости. Чувствовал ли я злорадство, глядя на растерянную и злую физиономию Траска? Да. Удовлетворение - нет. Рашид подтвердил, что неудачи его в России - моя и Кидальчика заслуга...
  
      Если это правда? Если я могу повлиять не только на ближайшее окружение, а... На мир в целом? Как это узнать? Попробовать? Откровенно говоря - страшно. Что я в этом понимаю? И как быть с другими чудесниками? Траск-то, во всяком случае, уверен, что мы ему мешаем... 
  
  
  
      Моя мать. Чем она могла помешать Траску? Не могла ли она каким-то образом быть с ним знакома? Внезапно мне захотелось встретится с ним лицом к лицу. Как это устроить? Можно, конечно, просто пойти в отель. С Воронцовым, например... Зайти, и задать несколько вопросов. Я ведь могу сделать так, что он ответит правду! Ну конечно... Что может быть проще? Нужно просто пойти к нему, и всё выяснить!
  
      Я как раз дожидался паузы, чтобы озвучить эту элегантную в своей простоте идею, но почувствовал... трудно сказать, что. Засвербило пониже спины. Вскочив, я прошелся по гостиной. Что-то было очень сильно не так. Меня затрясло, как от разряда током, к горлу подкатила тошнота... Вспомнив, как мы с Кидальчиком метались меж горящих магнолий, пока вокруг рвались снаряды, я повернулся к остальным:
  
  - Нужно уходить. Немедленно!
  
  
  
      Рашид понял мгновенно. Он поднялся, подхватил под руку дядю Сашу, и направился вместе с ним к выходу. Ассоль, замерев, уставилась на меня огромными глазами. А я задыхался. Кожа стала липкой, в глазах плыли цветные пятна... Казалось, внутри моего черепа грохочет колесо рулетки, и шарик, как сумасшедший, перескакивает с красного на черное...
  
  
  
      Увидев, как в окно влетает снаряд, проходит сквозь Ассоль, как Михалыч беспомощно вскидывает руки перед вспухающим огненным шаром, я задохнулся в крике, но тут же сообразил, что этого еще не случилось. Стряхнув наваждение, подскочил к Ассоль и крикнул прямо в ухо:
  
  - Бери Михалыча и уходи! Он один не справится! Давай! - я толкнул её, в последнее мгновение впихнув в ладонь игральный кубик. Она глянула на меня в последний раз и помчалась к выходу. Михалыч рванул за ней. А Воронцов? Его голова и плечи показались над полом: там был люк в подвал, Рашид попросил принести банку огурцов... Воронцов ни о чем не подозревает!
  
  
  
      Казалось, прошла целая вечность. В моём восприятии всё двигалось мучительно медленно, но я понимал, что выбраться Воронцов не успеет. Слишком поздно я почувствовал опасность. Слишком долго - доли секунды! - остальные осмысливали происходящее... Ракета уже здесь. Разлетевшись в огненном вихре, осколки вгрызаются в плоть, сдирают мясо с костей, нестерпимый жар испаряет выплеснувшуюся кровь, и на пол оседают легкие, невесомые хлопья пепла...
  
  
  
      Поймав взгляд Воронцова, удивленный и недоумевающий, я "щелкнул". Даже нет, не так: я "ЩЕЛКНУЛ". Припомнив всё, что успел узнать от Рашида, что когда-либо говорил Кидальчик о творцах невозможного, все те желания, что испытывал я в жизни, но так и не смог воплотить...
  
  
  
      В голове что-то вспыхнуло, лопнуло, и я умер.
  
  
  
      Очнулся в кромешном мраке. Пальцы нащупали холодный, гладкий пол. Вокруг был спертый, влажный воздух, запах картошки и плесени. Закашлявшись, я сел.
  
  
  
  - Как вы себя чувствуете, Алекс?
  
  - Господин Воронцов?
  
  - Пить хотите?
  
  - Пожалуйста...
  
  Мне в руку ткнулась бутылка. Отхлебнув, я облизал губы.
  - Вино?
  
  - Это погреб. И вы очень меня обяжете, если объясните, как мы здесь оказались.
  
  - Подождите... где все остальные?
  
  После паузы он ответил:
  
  - Не знаю. Здесь только мы.
  
  - Вы уверены?
  
  - Здесь только полки с банками и клети с винными бутылками, еще груды картошки и морковки.
  
  - Вот откуда запах земли...
  
  - Не только. - я услышал бульк. Он тоже пил. - Часть стены осыпалась, похоронив под собой дверь. Вентиляции теперь тоже нет.
  
  - Черт. 
  
  - Согласен.
  
  Я не рискнул подниматься, опасаясь стукнуться обо что-нибудь невидимое.
  
  - Илья... Вы тоже ослепли?
  
  - Просто сюда не проникает ни грамма света.
  
  - Вы уверены?
  
  - Нет. Но коллективная слепота - это уж, извините, слишком...
  
  - Хорошо, если вы правы. Как мы здесь оказались?
  
  - Я же вас об этом спрашивал! Помню огненную вспышку посреди гостиной... По-моему, это была ракета. Она влетела в окно.
  
  Послышался шорох и меня коснулась теплая рука. Сжав её, я вздохнул с облегчением. Боялся, что голос Воронцова - галлюцинация.
  
  Я ведь тоже помнил вспышку, которая не оставила ничего живого...
  
  - Это и вправду вы! Слава богу!
  
  - А уж как я рад... По крайней мере тому, что жив. И скорее всего, это произошло благодаря вам, Алекс. 
  
  - Я как будто увидел всё заранее. И понял, что все мы сейчас погибнем. Это... Это было так страшно и неожиданно... 
  
  Я не мог подобрать слов, чтобы описать "то самое" состояние. В голове мутилось, дико клонило в сон. Понимая, что спать нельзя, изо всех сил потер лицо. Потом, пересиливая себя, сказал:
  
  - Нужно выбраться и узнать, что с остальными. Мне кажется, я успел предупредить, но... Не знаю. Такого еще никогда не было.
  
  - Там были Рашид и Кацман, - отозвался Воронцов. - Они тоже кое-что могли...
  
  - Да. Да, конечно, будем надеяться.
  
  Больше всего я сейчас боялся, что не успела Ассоль. Помню, в последний момент  сообразил отдать ей кубик... 
  
  - Люк в полу кухни... - встав на ноги, я попытался нащупать лестницу.
  
  - Наверху - пожар. Чувствуете дым? Там сейчас пекло.
  
  - Тогда откопать выход! Не припомните, где точно была дверь?
  
  Меня бросало в холодный пот от одной мысли, что Ассоль сейчас где-то там, под обломками...
  
  - Тут тонна земли. Почти весь подвал засыпало. Признаться, я надеялся, как вы очнетесь - перенесете нас наружу тем же магическим способом...
  
  - Шутить изволите? Я и в первый-то раз не знал, что делал! И уж тем более, что из этого выйдет... Как вы себе это представляете? 
  
  - Не знаю. Вы же у нас чудесник.
  
  
  
      Я начинал злиться. И бояться. И паниковать. Задохнуться под тоннами земли, после всего... Это будет, по меньшей мере, несправедливо. С другой стороны, кого волнует справедливость? Я непроизвольно стал икать - ничего не мог с собой поделать. Снова почувствовал прикосновение Воронцова.
  
  - Не переживай, брат-боец, выберемся. Посидим вот немножко, очухаемся... Не представляешь, что я думал, очнувшись... Представил, что заснул, меня приняли за умершего, и похоронили... Пахнет землей и червями, темень - хоть глаз выколи... Чуть не завыл, со страху. Вовремя сообразил, что гроб-то потеснее будет, да и бутылок с вином вряд ли кто положит...
  
  
  
      Слушая Воронцова, я успокоился. Наверное, меня одолел страх темноты... То же самое я чувствовал в Сирии, когда задыхался в нефти... Не надо паниковать. Я же тогда выбрался, и сейчас выберусь... Успокоиться и подумать хорошенько... У меня - дрейдл Кидальчика...
  
      Сняв его с цепочки, я стал водить кончиками пальцев по граням, прослеживая вырезанные в дереве символы. Послышался гул, толкнула волна затхлого воздуха. От неожиданности я дернулся и выронил волчок.
  
  - Черт! Что это было?
  
  - Земля оплывает. - объяснил Воронцов. Голос его был глух и напряжен.
  
  
  
      Опустившись на колени, стараясь не нарушить того положения, в котором был, я стал шарить вокруг. На руки тут же налипли сырые комья, джинсы на коленях промокли. Каждый раз сердце вздрагивало, когда пальцы натыкались на что-нибудь твердое, но это были всего лишь камешки. Через пару минут стало казаться, что я пропустил его, спутав с очередным земляным комом, и тогда я стал шарить еще неистовее...
  
  
  
  - Чем вы заняты, Алекс?
  
  - Кажется, я выронил нашу последнюю надежду.
  
  - И в чем она заключалась?
  
  - Такая небольшая игрушка. Волчок... Мне его Кидальчик дал, Александр Наумович. Он так представился, когда мы оказались в душегубке...
  
  - Об этом потом. Скажите на милость, какой нам толк от волчка?
  
  - Это... Концентратор. Он помогает тасовать вероятности.
  
  - Послушайте, Алекс, вы же вытащили нас из эпицентра, мать его, взрыва! Не пользуясь никакими волчками!
  
  - Вряд ли мне удастся повторить сей подвиг. Я просто не знаю - как.
  
  Помолчав, Воронцов тихо сказал:
  
  - Если хотите, ищите дальше вашу игрушку, только успокойтесь. А я... попробую найти дверь. Помнится, открывалась она наружу...
  
  
  
      Меня била дрожь. Еще немного - и начнется истерика.
  
  Кто мы? Голоса во мраке... Нас давно нет, тела погребены под тоннами земли, и только бесплотные духи продолжают бессмысленный диалог...
  
  
  
      Воронцов шуршал где-то вдалеке, а я продолжал просеивать комья земли. Глаза щипало... В прошлый раз, когда я потерял дрейдл, мне его преподнес Кидальчик. Не знаю, где он его взял - ведь я выронил его где-то в катакомбах под крепостью...
  
      Я должен его найти! Что если старик погиб? Что, если я никогда больше его не увижу? Не услышу язвительных шуток, не обрадуюсь, когда он, как фокусник, невесть откуда извлечет этот чертов волчок...
  
      Я всхлипнул. Задержал дыхание, и попытался успокоиться. Воронцов и так думает, будто я - сопливая мямля, щенок... Черт. Стараясь подавить рыдания, я сделал несколько вздохов.
  
      Мы с Воронцовым спаслись. Интересно, почему мы с ним оказались вдвоем? Ну да, он не успевал, и я...
  
  - Алекс! Кажется, я нашел дверь. Её можно раскопать, земли не так уж и много. Поищите что-нибудь твердое...
  
  
  
  Не обращая внимания на его назойливый голос, я продолжал шарить по земле.
  
  
  
  - Не спите, Алекс! Мне нужна ваша помощь!
  
  Я зарычал от досады. Ну почему он никак не угомонится?
  
  - Если я отойду, уже не смогу найти дрейдл! Он принадлежит старику, нельзя его потерять.
  
  - Хрен с ней, с вашей игрушкой! Поднимайтесь сейчас же, и идите ко мне.
  
  - Это же Кидальчика! Если его уже нет в живых...
  
  - Если вы не прекратите истерику, Алекс, я выбью её из вас вместе с зубами! Повзрослейте наконец, перестаньте цепляться за игрушки!
  
  Это меня разозлило. Как он смеет обвинять меня? Я же... Имея волчок, я смогу вытащить нас! 
  
  
  
      Но что-то в его словах меня всё же зацепило. Дрейдл потерян. Может, это знак? Получалось же у меня без всяких, как выразился Воронцов, игрушек... А старик поймет, если что...
  
  
  
      Поднявшись с колен, я выпрямился и замер. Во тьме, в которой не было ни верха, ни низа, казалось,  что я падаю в бесконечный туннель...
  
  
  
      Рашид с рождения пребывает во тьме... 
  
  
  
      Я же водил машину вслепую! Как это было? Вспомнил, как я тогда "видел": предчувствовал повороты, встречные автомобили, пешеходов - всё, что было вокруг. Я мог описать улицы: дома, количество этажей в них, даже жильцов каждой квартиры! Как будто мой разум распространился до крайних пределов вселенной, объяв необъятное...
  
  
  
  - Илья! Это не та дверь.
  
  - Что?
  
  - Эта дверь заложена кирпичом, за ней ничего нет. Настоящий выход на два метра левее.
  
  - С чего вы взяли?
  
  - Поверьте.
  
  - Там только кучи земли! Как мы её отыщем?
  
  - Я её вижу.
  
  
  
      Копали по очереди, большой деревянной крышкой от кадушки с огурцами. Даже съели парочку, но после соленого еще больше захотелось пить... Не знаю, сколько прошло времени. Руки и ноги онемели, я, как заведенный, сгребал и утаптывал землю, отбрасываемую Воронцовым. Потом становился к двери, давая ему передышку, и принимался копать. Дверь открывалась наружу, нужно было только добраться. Самое главное, не думать о том, что она может быть заперта...
  
  
  
      В голове мутилось, подступала тошнота, конечностей я не чувствовал - воздуха почти не осталось, когда мы наконец-то пробились к двери. Из последних сил навалившись, попытались открыть. Ничего не вышло.
  
  - Наверное, снаружи дверь тоже засыпало. - прохрипел я.
  
  Мы без сил рухнули на пол. Переворотив целую гору земли, мы засыпали доступ к кухонному люку.
  
  - Нужно передохнуть, прийти в себя. И тогда толкнуть хорошенько. Может, не так уж её и засыпало. Там был козырек...
  
  Голос Воронцова уплывал, делаясь всё тише. Тело налилось сонной тяжестью и двигаться, в общем-то, уже не хотелось.
  
  
  
  - Вставайте, Алекс. - меня затормошили. - Если заснем, то уже не проснемся.
  
  - Это было бы не так уж и плохо... - язык ворочался с трудом.
  
  - А как же Ассоль? Она подумает, что вы сдались. 
  
  - Откуда вам знать, что она подумает?
  
  - От верблюда. Поднимайте задницу, Мерфи, она вам еще понадобится.
  
  Он завозился рядом, уперся в дверь плечом...
  
  - Подождите! - я тоже поднялся и нащупал Воронцова. Оттащил его от двери. - Дайте мне минутку. Сейчас... - я мысленно подкинул дайсы со стертыми шестерками. Как тогда, над обрывом... - Теперь давайте.
  
  Мы уперлись ногами в пол, и толкнули изо всех сил. Дверь скрипнула. В щель пробился косой луч света, лицо обожгла струя морозного воздуха. Я хотел надавить еще, но Воронцов меня придержал. 
  
  - Стойте! Там могут быть те, кто пустил ракету!
  
  - Но... Как же Ассоль? И старик... Вдруг у них тоже кончается воздух? Или придавило чем-нибудь? - я рвался к двери.
  
  - Алекс... Вы же знаете, как взрываются такие ракеты. Если они не успели выбежать, сейчас уже поздно. Там один пепел. 
  
  - Ну и что? Я должен знать! Я не могу тут сидеть без дела! Вы же сами пинали меня!
  
  - Ну и пинал! Дверь-то мы откопали! Дышим... - перепалку мы вели сдавленным, хриплым шепотом. - Вот дождемся темноты, тогда и вылезем... Там пожарники, спасатели... Это же шанс! Пусть думают, что мы погибли...
  
  - А как же наши? Пусть тоже думают?
  
  Внутренний голос подсказывал, что он прав: если они не успели, то мы им ничем не поможем, только себя выдадим. Но ведь они могли спастись! И... что тогда?
  
  - Черт с вами. - устало сказал я. - Подождем. - я опустился на холодную, твердую, как камень, землю.
  
  
  
      Припадая по очереди к щели, мы смотрели, как по участку ходят люди в защитных робах, слушали вой полицейских сирен и скорых.
  
      Темнело. Чтобы не вымерзнуть, приседали и отжимались, или сидели, тесно прижавшись друг к другу, сохраняя остатки тепла. Старались не разговаривать - на всякий случай, чтобы никто снаружи не услышал...
  
  
  
      К вечеру народ разъехался. К нашему укрытию никто даже близко не подошел, не считая собаки, одной из тех, что сторожили дом. Пес подбежал к двери и, поскуливая, стал царапать лапами землю. Если бы кто-то обратил на него внимание, нас бы нашли. Но Воронцов, просунув в щель руку, почесал псу голову, сказал что-то ласковое, и тот убежал.
  
  
  
      Дождавшись полной темноты, мы наконец-то выбрались. Первым порывом было лезть в развалины - вдруг пожарники что-то проглядели? Но от дома остались только обугленные стены, одиноко торчавшие каминные трубы да часть крыши, зияющая голой дранкой. Горелый дым стелился над землей, веяло жаром. Страшно подумать, но мы обрадовались этому теплу. После бесконечных часов в промозглом, сыром подвале я решил, что никогда уже не согреюсь... 
  
      Стараясь не мелькать на открытых местах, мы нашли местечко внутри, у стены, и долго сидели, прижимаясь спинами к теплым камням. Отогревшись, выбрались в рощу за домом, кое-как почистились снегом и пошли прочь...
  
  
  
  
  ГЛАВА 34
  
  
  
  
  
      Пока ждали ночи, еще под землей, я пытался вспомнить, каким образом оказался в погребе, но так и не смог. Воронцов признался, что его последняя мысль была: "ну... всё".
  
      Уцелел ли кто-то кроме нас, оставалось только гадать. Я чуть не сошел с ума от неизвестности, но он был прав: не стоит заявлять о себе раньше времени.
  
  
  
      Выступив против Траска, мы залезли в берлогу к спящему медведю, не взяв с собой ружья. Опрометчивость, граничащая с глупостью. Но винить некого, кроме самих себя. 
  
      "Наступил на те же грабли" - так говорят о людях, неспособных учиться на собственных ошибках. Я же знал, что стихийные вмешательства в причинно-следственные связи будут иметь фатальные последствия! Но обманывал себя. Успокаивал тем, что это - не моя идея, а значит "они", - Рашид и Александр Наумович, - знают, что делают.
  
      Я им не возразил, а как ребенок, которому разрешили шалить, с головой окунулся в проказы. Забыв, что сыр, как правило, предназначен для того, чтобы поймать мышь...
  
  
  
  - Идиоты мы были, когда сунулись к Траску. Самонадеянные глупцы. 
  
  Я старался говорить как можно тише, голос то и дело срывался. Колотила дрожь - пока копали, успел взмокнуть, и теперь, сидя на холодной земле, быстро замерзал.
  
  - Вы что же, думаете, это он? Как?
  
  - Не знаю. Например, послал беспилотник...
  
  - Глупости. Никто не позволит чужому беспилотнику летать над городом. - голос  Воронцова походил на сдавленное кваканье.
  
  - А почему - чужому? У Траска достаточно денег чтобы купить любого, даже на самом высоком уровне...
  
  - Я, конечно, не могу утверждать, что в наших вооруженных силах служат сплошь неподкупные и благородные, но, по-моему, это перебор.
  
  - Помните, что Макс говорил? Про "уязвимость нулевого дня"...
  
  Воронцов надолго замолчал. Потом сказал:
  
  - А если он доберется до ядерного оружия?
  
  - Скорее всего, уже добрался...
  
  Об этом диалоге я вспомнил, как только оказался на поверхности, под открытым небом. Никак не мог отделаться от мысли, что за нами следят...
  
  
  
  ***
  
  
  
      Решили пробираться в Москву, к Максу. Возможно, он уже знает, кто из наших остался жив, и вообще... Если сам уцелел. Но проверить надо. На электричке в город нельзя - кто-нибудь обязательно запомнит парочку перемазанных землей бомжей... Да и денег нет. 
  
      И тогда Воронцов совершил первое в жизни правонарушение, по его же словам: угнал чужую тачку.
  
  
  
      На трассу старались не выезжать.
  
  
  
  ***
  
  
  
  - Он искал именно вас. - Воронцов резко выкрутил руль в попытке объехать огромную промоину.
  
  - С чего вы взяли?
  
  - Остальных он убил.
  
  - Кидальчика не убил. Рашида не убил... Наверняка есть и еще чудесники...
  
  - Не знаю. Не было времени проверить. Да это и не важно. Сейчас, по крайней мере...
  
  - Откуда вы знаете, что важно, а что - нет? - я снова начинал злиться. - Когда мы вчера катались по городу, за нами следили. Вы об этом знали, но, сбросив хвост, успокоились. А нас выследили! Взрыв дома - это из-за них!
  
  - Алекс...
  
  - А что, не так? Почему вы их не остановили? Почему подпустили так близко?
  
  - Алекс... Нас не выследили. Поверьте.
  
  - Нельзя быть ни в чем уверенным! Я знаю, я прячусь всю жизнь!
  
  - Алекс... тех, кто за нами следили - их больше нет.
  
  Я сглотнул. Внезапно стало жарко. 
  
  - Вы их что... Убили?
  
  - Не мы. Но... Подозреваю, кто. Тот же почерк, если можно так выразиться.
  
  - Объяснитесь.
  
  Я уже предчувствовал, что он скажет.
  
  - Через пару дней после того, как вы сбежали, мы с Михалычем обнаружили хвост. Приняли меры. Когда подъехала опергруппа, оказалось, что в машине - трупы. Убиты выстрелами в затылок. Так же, как и те, что следили за нами вчера... И я думаю, что это сделал Рашид.
  
  - Чего?
  
  - Послушайте, у меня было время обдумать эту версию: из сейфа в кабинете Кремлева пропали документы. Досье на таких, как вы. Когда мы встретились, Рашид сразу признался, что это он их прибрал... Вообразите: слепой человек спокойно вошел в Управление, отыскал кабинет начальника, вскрыл сейф... Даже камеры его не зафиксировали!
  Те, кто за нами следили, убиты из пистолета с глушителем, выстрелами в затылок. Они ничего не подозревали! Ехали себе по дороге, а кто-то - может, на светофоре, или еще где, подсел к ним в салон, выстрелил - дважды, и вышел... Это вполне мог быть он. Или девочка...
  
  Я тоже подумал об Ассоль. Но...
  
  - Она была со мной. Помните? Мы оба были в плену, её просто не было в городе!
  
  - Вчера она сделала нам ручкой в торговом центре, и испарилась. Куда?
  
   Я промолчал. Я видел, как она убивает. Это вполне могла быть она...
  
  - Убить человека. Вот вы, Илья, могли бы без лишних размышлений убить кого-то, кто вам мешает?
  
  - По обстоятельствам. А вы?
  
  - Вы не поверите... Но я, наверное, не смогу. Мы же не на войне, правда? Мы же, черт побери, не убийцы!
  
  - Но вы допускаете мысль, что это может быть Ассоль.
  
  - Если б вы видели то, что видел я...
  
  - Я видел.
  
  - И как вы к этому относитесь?
  
  Воронцов ворочал рулем, не отрывая взгляда от извилистой, глубокой колеи.
  
  - Трудно сказать. Не покривлю душой, если признаюсь, что она меня восхищает. 
  
  - А меня - пугает. Знаю, что звучит глупо... Но что мы, в конце концов, за мужики, если девчонке приходится делать нашу работу?
  
  - Её этому учили с детства. Она - прирожденный воин. А вы только что признались, что не смогли бы убить, глядя в глаза.
  
  - Вы правы. Я слюнтяй. А она очень сильная.
  
  - И поэтому вы её отталкиваете?
  
  Я промолчал.
  
  
  
      В город въехали через какие-то склады, затем долго петляли по узким улочкам окраины. Наконец добрались до спальных районов; свет почти нигде не горел. Воронцов заглушил двигатель.
  
  - Всё. Приехали. Дальше пешком. И кстати: вы - не слюнтяй.
  
  Найдя какую-то тряпку на заднем сиденье, он стал вытирать отпечатки пальцев.
  
  
  
      Выбравшись из теплой машины, я тут же замерз. Снег валил стеной. Подняв голову, я смотрел, как стремительно несутся к земле большие, влажные хлопья. По краям дороги, покрытой ледяной грязной кашей, намело изрядные сугробы.
  
      Мы побрели, увязая по колено, цепляясь друг за друга, поскальзываясь и время от времени падая. Поднимались, и шли дальше. Была глубокая ночь, снег глушил все звуки, и только фонари терпеливо поливали улицы желтым светом.
  
  
  
  - Охренеть!  - тощий парень, открывший нам дверь, выпучил глаза.
  
  - И тебе того же... - пробурчал Воронцов, проходя мимо него в квартиру. - Всё в порядке? - уточнил он, осторожно, сбоку, выглядывая по очереди во все  окна.
  
  - В каком, на хрен, порядке! Я думал, вы окочурились!
  
  - Сюрприз, значит... Прошу знакомиться: Алекс, это Макс. Макс, это Алекс...  - и Воронцов скрылся за узкой дверью. Сразу послышался шум воды. 
  
  
  
      А я так и стоял в тесной прихожей, на коврике, покрытом комьями грязного снега. Всегда чувствовал себя неуверенно с незнакомцами. Макс, по-моему, тоже. Неопределенно махнув вглубь квартиры, он подтянул широкие спальные штаны и спросил:
  
  - Голодный небось?
  
  - Как волк.
  
  - Я пельменей сварил, надо только разогреть. 
  
  - Ты нас ждал?
  
  Я удивленно смотрел на парня. Тоже чудесник с талантом предвидения?
  
  - Очень просто: старика с девчонкой в больницу увезли, это в новостях было. Про остальных - ни слова. Вывод: или накрылись все, медным тазиком, или... Я решил надеяться на лучшее.
  
  - Спасибо.
  
  - За что?
  
  - Не знаю... - я пожал плечами. - Приятно думать, что хоть кто-то надеется на лучшее.
  
  Присев на табурет, я спрятал ноги под стол. Основные комки земли и грязи осыпались, пока мы шли, но всё равно чувствовал я себя, как разлагающийся труп.
  
  
  
      Макс хлопотал. Поставил чайник - пузатый, в красный горох. В микроволновку - стеклянную миску с пельменями... Через пару минут они запахли, и живот скрутило судорогой. Чайник засвистел, Макс плеснул кипятку в большую глиняную кружку, кинул пакетик с заваркой, пододвинул мне.
  
      В ванной продолжала шуметь вода.
  
  - Что известно про взрыв? - обхватив кружку, я грел онемевшие пальцы. От чая поднимался земляничный пар.
  
  - Как обычно: утечка газа. У нас всегда так говорят. Но я тут нарыл... - заметив, что вода в кружке мелко подрагивает, я убрал руки под стол. - На полигоне за городом произошел несанкционированный запуск ракеты. Подробностей пока нет, вояки сами ничего не понимают. Впервые у них такая фигня... 
  
  - А ты что думаешь? - 
  
  - Хакнули их. - я посмотрел на него, как на умалишенного. Макс подвинул табуретку и присел рядом. От чайного пара у него тут же запотели очки. - Сейчас всё, начиная от светофоров и заканчивая космическими спутниками, управляется компьютерами, так? - я кивнул, уже понимая, к чему он клонит. - Если этот хакер смог залезть в комп автомобиля, кто мешал ему же взять на себя управление ракетной системой?
  
  Я молча моргал, чувствуя, как лицо, начиная со щек, немеет и становится чужим...
  
  
  
      Третья мировая - как минимум. Мы ведь всё время боимся, что у кого-нибудь сдадут нервы, и он нажмет "красную кнопку". Но если то же самое можно сделать удаленно... Если любой пацан, выучивший несколько трюков, сможет... Нет. Это бы давно произошло...
  
  
  
  - Эй, что с тобой?
  
  Я тряхнул головой.
  
  - Ничего. Слушай... Это он, да? Траск?
  
  Макс пожал хилыми плечами. 
  
  - Или кто-то для него. Я тут много читал... Он еще в детстве проявлял, так сказать, "задатки". Вырос в приемной семье, довольно приличной - судя по всему. Родная мать его, алкоголичка, умерла, когда мальчишке лет восемь было. Несчастный случай: принимала ванну и уронила фен в воду... Приемные родители его любили, отдали в элитную школу, затем в колледж... А он их кинул. Как только стал совершеннолетним, подал в суд, обвинив в "нарушении норм приличий" - уж не знаю, что это значит. Отсудил кучу денег. Я его одноклассников нашел: говорят, та еще сволочь, этот Джон Траск... Занимался вымогательством и шантажом. Его все ненавидят.
  
  - Как ты это узнал?
  
  - Случайно, можно сказать. Читал про скандал с Каталиадисом... Не слышал? Это один грек, входил в сотню "Форбс". Мужик разорился за считанные дни, просто пошел по миру. Как говорят эксперты - неблагоприятное стечение обстоятельств. Там - забастовка, здесь - авария, какие-то террористы на заводах, беженцы... 
  
  - И при чем здесь этот тип?
  
  - А при том: Траск делал предложение его дочери, а она ему отказала. Через месяц папочка разорился. Деметра Каталиадис пошла учительницей, в среднюю школу в Афинах... 
  
  - Но мы с ним даже не знакомы! Я не знаю, при чем здесь...
  
  - Мне немного рассказали о том, кто вы есть. А мужика этого, Рашида, я сам видел. Есть версия. -  он посмотрел на меня поверх очков.
  
  - Говори...
  
  - У Траска есть свой чудесник. А вас он устраняет, как конкурентов. 
  
  
  
      Я отхлебнул чаю. Версия Макса кажется разумной. Если у Траска - ручной чудесник, который "щелкает" для него, значит... остальные могут мешать. Возможно, его человек слабее. Или совокупные действия нескольких чудесников - например, наши с Кидальчиком, - смогли "перебить" его удачу... 
  
  
  
  - Черт!
  
  - Что?
  
  - Если б я не стал ему мешать, он бы о нас вообще не узнал! Господи, как я на себя злюсь! - я обхватил голову руками и закрыл глаза.
  
  - И за что? - Воронцов вошел розовый, добродушный, обмотанный поперек могучего туловища полотенцем в цветочек. - У тебя одёжа есть? - обратился он к Максу. - А то нашими шмотками и бомжи побрезгуют.
  
  - Поройтесь в шкафу, там что-то от старых хозяев осталось. А мое на вас не налезет.
  
  - Добре. А чем это пахнет?
  
  
  
      Я тоже пошел мыться. Есть больше не хотелось... Встав на дно облупленной, шершавой, как наждак, ванны, и подставив спину под струю горячей воды, закрыл глаза. Пару часов назад я сказал Воронцову, что не смогу убить. Я врал? Ведь приходилось же - на войне, например... А если брать в расчет всех, кто умер из-за моей хромой удачи... 
  
      Вода неожиданно окрасилась розовым. Я чуть не подскочил от дурного предчувствия, но тут же рассмеялся. Ссадины и порезы, уже было подсохшие, размокли от горячей воды и стали кровить... 
  
      Нет никакого Божьего Провидения. Только я. Один.
  
  
  
      Подростком я мечтал о мировом могуществе. Когда вырос, стало неинтересно: слишком хлопотно. Время от времени я, конечно, вспоминал об этом. О том, что, наверное, смог бы... 
  
      Но когда попал в Вегас, сел играть и наконец понял, что за всё придется платить...
  
  
  
  
  ГЛАВА 35
  
  
  
      ДЖОН ТРАСК
  
  
  
  - Андрэ! Я лечу в Грецию! С мутантами покончено, теперь все будет отлично! Настала пора устроить личную жизнь. 
  
  Помощник не выказал никаких эмоций. С закатанными по локоть рукавами карамельно-полосатой рубашки, перехваченной через широкую спину подтяжками, он мыл посуду. Большие, без единого волоска, розовые руки были в мыльной пене. 
  
  
  
  Найдя его в ванной, Траск закатил глаза.
  
  - Господи, Андрэ, для этого есть прислуга! Какого черта ты тут делаешь?
  
  - Не люблю запаха старого кофе, сэр.
  
  - Ну так вызови обслуживание... Устроил тут черт знает что!
  
  - Нехорошо, если люди увидят хозяина в таком состоянии.
  
  Траск оглядел себя. Шелковая пижама заляпана не поддающимися опознаванию пятнами, одна половина заправлена в штаны, другая висит поверх... Он провел рукой по волосам. Непослушные вихры торчат во все стороны, на щеках - трехдневная щетина.
  
  - Да, ты прав, ты прав... Я был немного не в себе, это так. Но теперь всё хорошо, я взял себя в руки, Андрэ. И всё-таки убирать должны специальные люди, им за это платят.
  
  
  
      Андрэ домыл посуду, тщательно, чуть не вызвав у Траска приступ, вытер руки полотенцем, и только после этого прошел в гостиную. В углу, возле двери, громоздились два мешка с одноразовыми упаковками от китайской еды, пустыми банками из-под газировки, пакетиками из-под порошкового кофе и кетчупа, чипсов и поп-корна. В номере стоял тяжелый, спертый дух, но кондиционер не работал - Траск опасался вредных газов, выпущенных в вентиляцию. Окна тоже не открывались.
  
      Кровать была не тронута, зато на полу возвышалась куча тряпок, в который, такое создавалось впечатление, хозяин и спал. Незаметно вздохнув, Андрэ наклонился, и подобрал рубашку. Расправив её на плечиках, повесил в шкаф и потянулся за следующей вещью.
  
  - Ну что ты делаешь, Андрэ! - в голосе Траска все еще преобладали капризные, истеричные нотки.
  
  - Всего лишь собираю вас в дорогу, сэр. Вы же не полетите к даме сердца в пижаме, не так ли? И наверное, захотите принять душ...
  
  - И что б я без тебя делал? - Траск злобно сверкнул глазами из-под спадающей на лоб челки. 
  
  Плюхнувшись на кровать, он наблюдал за неторопливыми движениями помощника. 
  
  - Как ты думаешь, теперь, когда ей больше некуда идти, Деметра сделает правильный выбор?
  
  - Несомненно, сэр. Но...
  
  - Никаких "но"! Отказа я не потерплю... Ну что еще мне сделать, чтобы она согласилась?
  
  Сейчас Траск был похож на маленького мальчика: непослушный вихры, наивные, широко распахнутые глаза. 
  
  Картину портили желтушные мешки и отечная, бледная кожа...
  
  - Спрошу совета у "СПРУТа"! - он вскочил, и бросился к ноутбуку.
  
  - Сэр... При всем уважении, сэр... Разве машина может быть сведуща в делах сердечных?
  
  - На основании миллиардов социальных опросов в сети он может построить идеальную модель поведения для любой ситуации.
  
  - Да, но в жизни люди ведут себя непредсказуемо...
  
  Траск злобно оскалился:
  
  - Не напоминай мне о непредсказуемости! Её нет! Не может быть! "СПРУТ" позаботился о том, чтобы таких ситуаций больше не возникало. Никогда!
  
  - Да, хозяин. Вы, как всегда, правы.
  
  - Вот то-то же... Ну, чего ты копаешься? Время дорого...
  
  
  
  ***
  
  
  
      Афины встретили теплом и нежным морским бризом. Траск с удовольствием подставил лицо ветру, пахнущему полынью и нагретым асфальтом.
  
  
  
      ...Вся школа сбежалась поглядеть на вертолет. Дети и взрослые удивленно разглядывали хищные обводы его нового приобретения, машина была сконструирована по чертежам, предложенным "Спрутом" и сильно опережала свое время.
  
      Девушку он узнал сразу, несмотря на скромную блузку и юбку ниже колен, а так же удобные туфли без каблуков. Простота наряда сделала Деметру Каталиадис еще более яркой, еще более красивой.
  
      Коротко переговорив с коллегами, она двинулась к вертолету, строго сложив руки на груди. Лицо её, как он с удивлением отметил, вовсе не выражало радости.
  
  - А я к вам с подарками! - произнес Траск заготовленную фразу, как только девушка подошла. - Планшеты новейшей модели для детей вашей школы. Таких еще нет в продаже!
  
  Он чувствовал себя добрым дядюшкой, приносящим нежданную радость.
  
  - Джон... Я даже не знаю, что сказать! Зачем этот цирк? Какого черта вы приземлились прямо на футбольном поле?
  
  - Ну я... Хотел побыстрее вас увидеть, дорогая... И потом, мэр Афин - мой добрый друг...
  
  - Джон. Мне неприятно вам это говорить, но то, что вы считаете себя выше других, и думаете, что законы общества не для вас - преступное заблуждение! 
  
  - Да ну, Деметра! Я так давно вас не видел, а вы начинаете с нотаций. Разве так поступают друзья?
  
  - Вы подвергли опасности жизни детей. Это школа, если вы не заметили, а не ваша личная площадка для игр!
  
  Траск надулся.
  
  - Что-то мне начинает казаться, что вы не рады меня видеть!
  
  - А по вашему, я должна быть рада?
  
  - Нет, но... Я думал, что увидев меня...
  
  - И кто дал вам право так думать?
  
  - Да какая разница, черт возьми! Я прилетел к вам, после долгой разлуки, привез подарки, и вы не в том положении, чтобы мне отказывать!
  
  - Да ну? И почему же?
  
  - Ну... Вы же работаете учительницей, за мизерную зарплату, ваш отец потерял всё, а я... Я могу вернуть вам былое величие.
  
  По лицу Деметры было видно, что она собирается дать гневную отповедь его притязаниям, но неожиданно девушка смягчилась. 
  
  - О, бедный Джон. Вы так и не поняли, что не всё можно купить, не так ли?
  
  - Вы так не бросили этого прощелыгу, Мавридеса...
  
  Траска неприятно задел её снисходительный тон, но он решил не отступать. В конце концов, "СПРУТ" разработал идеальную стратегию...
  
  - Давайте присядем, - после паузы предложила Деметра, указав на деревянную скамью. - В одном вы были правы, Джон. Антону были нужны деньги моего отца... Он мечтал о своей клинике, и вот... - она улыбнулась, слегка пожав плечами. - Но всё остальное осталось неизменным. Я не могу выйти за вас замуж.
  
  - Но... Почему?
  
  - Потому, что не люблю вас. И еще... Впрочем, это не важно. Я уверена, найдется множество девушек, которые отнесутся к вашему предложению с должным трепетом и восторгом. Но не я. Простите. Уверена, вы поймете.
  
  Несколько секунд Траск сидел неподвижно. Затем сделал движение, чтобы взять девушку за руку, но передумал. Поднялся, отряхнул брюки и посмотрел ей в глаза.
  
  - Ну что ж... Не такого ответа я ожидал. Остается только посочувствовать вашей глупости. Прощайте. - резко развернувшись, он пошел к вертолету.
  
  
  
      Деметра не двигалась до тех пор, пока вертолет не превратился в крошечную точку на горизонте. 
  
      Всего на одно мгновение ей представилось, что хищная машина, набрав высоту, стремительно падает на детей и начинает стрелять... Она как наяву видела вспышки, брызги крови, слышала крики боли и ужаса... Это было так реально, так страшно!
  
      Во время разговора, ей с огромным трудом удалось сохранить самообладание. Не выдать дрожи в голосе, сбитого дыхания и панического, необъяснимого отвращения к этому человеку. Всё время, что они разговаривали, Деметра молилась. Молилась, жарко и неистово: "Господи, пусть он забудет обо мне. Пусть он уедет, оставит меня в покое! Господи! Сделай так, чтобы я никогда больше не слышала об этом человеке!"
  
      Еще маленькой девочкой она знала: молитвы помогают. Если хотеть чего-то очень сильно, и попросить Бога исполнить желание - оно сбудется. Повзрослев, Деметра не забыла этой горячей, тайной веры. Никогда и никому не рассказывала о ней. Детское поверье: "если расскажешь - не сбудется"... Никогда не пользовалась своим секретом для выгоды или собственного удовольствия. Но в самые страшные, самые опасные минуты, когда больше ничего уже не могло помочь, она обращалась к Господу с просьбой...
  
  
  
      Потеряв состояние, её отец, казалось, даже обрадовался. Тяжелая ноша свалилась с плеч, и теперь он, нацепив старую, продавленную соломенную шляпу, подвязывал и окучивал виноград. 
  
      Деметра приняла это. Забросив благотворительные ужины, она вернулась на родину и пошла работать в школу. Антон тоже не огорчился. Говорил, что теперь у них идеальная семья: муж - врач, жена - учительница...     
  
  
  
      Забыв светскую жизнь, Деметра и Траска выбросила из головы. И теперь, увидев его рядом со школой, рядом с детьми, она запаниковала. В Лондоне было легко играть роль холодной светской красавицы, но здесь - её дом... 
  
      Проследив, как вертолет сначала превращается в точку, а затем исчезает, испытала такое сильное облегчение, что расплакалась. Это длилось две минуты, не больше. Девушка знала, что на нее смотрит вся школа. Взяв себя в руки, она встала, и твердыми шагами направилась к детям. "Антон ничего не должен знать. Так же, как и отец"... Она улыбнулась окружившим её ученикам, обняла ближайших за плечи и направилась в класс.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"