не снег, и не окно в вечность. Не белизна выглаженной простыни.
Ничто во всем совершенстве и целостности.
Зачем исчеркивать его уродливыми каракулями букв (каждая из них мнит себя проводницей гениальности...) ?
Задуматься над этим белым совершенством...
полюбоваться и отложить в сторонку.
Но мыслям не живется внутри - они честолюбивы и хотят покрасоваться на невинности листа, как на сцене.
Каждый, склоняясь над ним, видит душу свою рядом с душами Чехова, Пастернака, Набокова...
Окстись!
- а робкая просьба переполненного кишечника бьет всем естеством о землю.
Вот тогда начинаешь ненавидеть Тело - как источник пошлости и грязи.
"...В теле, как в склепе, в себе - как в тюрьме..."
Придаешь бумажным изощрениям ценность
лишь
цитатами Великих.
Зачем писать? - открой томик Цветаевой и "воспари в вечность"...
Откуда это патологическое желание наследить в литературе...
Страх смерти? (Танатос - любимец Фрейда)
Впрочем, как и Эрос...
Вечное использование Любви в качестве свистка для музы...
Вон она стоит, облокотившись на согнутую ножку,
отвратительно скалиться.
Одно из ее лиц...
Столкнулись на улице:
"...Ваши глаза напоминают мне метро..."
Забавный...
"...Такие же шумные и крикливые?..."
"...Темные и глубокие, как тоннель. В там, вдали - огни приближающейся электрички...".
Самый главный человек...
Через год родилась первая: капризуля Танюша.
"...Мне страшно... Кажется я люблю тебя больше, чем малышку..."
Весенним ветерком пролетели еще два.
Родилась Лариса - пухлая и важная. Лучше отца не найти... но любила в нем не это. Жадно, взахлеб любила в нем Мужчину: взгляд, разводящий колени, руки...
Чувствовала его любовь везде: осязала, обоняла, видела...
Убить окурок в горке таких же - мертвых и безликих.
Бог ревнив... Ктот же сказал это?
Несчастный случай... Смешно - на безлюдной дороге.
Мертвого лица не вспомнить, хотя трое суток не отходила от тела.
Тело...
- все смотрела, смотрела...
Год, как в кино - когда все видишь на экране, ничего не чувствуешь.
Пеленки, болезни, ночи без сна... Самое страшное: видеть, как детям плохо - Его детям...
Он появился не сразу: постепенно, как в замедленной съемке: поначалу забота, внимание...
Потом надежность, после - уверенность в "завтра", надежда
(не своя - светящаяся в глазах малышек).
Нельзя было позволить детям голодать - ведь это Его дети. Другого выхода не было...
правда не было!
Девчонки любили "нового папу". Настоящего: с конфетами, елкой и походами на каток.
Хороший...
Никогда не вспоминал ни о чем, не упрекал в слезах, в вечной фотографии на полке под бельем...
Однажды пришел поздно, был очень пьян. Поняла, что кошмар не кончился - просто притаился, выжидал.
Чтобы потом навалиться всей тяжестью.
Задушить пьяным бредом, отвратительными людьми, шарящими по дому, испугом в глазах детей. Уходили несколько раз...
Куда?!... - один бы не выжил.
Уговоры, слезы, истерики...
"Знаешь, это немного заглушает твой голос...
которым ты зовешь его по ночам... почему меня нельзя любить... так..."
Нельзя.
Потом пыталась заглушить Его голос:
"...Ваши глаза напоминают мне метро..."
Поднимались вместе по лестнице, когда Танечка вывела Лариску на площадку. Обняла ее - и не удержалась на ногах. Она сломала ручку.
Это как удар тока - больше не могла смотреть на спиртное.
"Милый, я люблю тебя...
У любви много лиц...
Ты нужен мне, с тобой мне хорошо, девочки тебя обожают, как же они без отца..."
"... ты же любишь меня, правда любишь... другая ушла бы, забрала детей...
Да... у любви много лиц, мне хватит и такого: с этой болью в твоих глазах... с его фотографией в шкафу под бельем... Только не зови его больше ночью.
Не зови."
Прошлое иногда уходит.
Прячется в норе сновидений и ждет холодных вечеров, когда не скрыться даже за сизостью табачного дыма. Смеется его лицом, глядит с укоризной:
"Ловкая малышка..."
Редко.
А он старается не оставлять одну ни на минуту, звонит, с работы бежит прямо домой: говорит, расспрашивает, смеется...
"Как хорошо дома, как хорошо..."
Это случилось снова, когда Танюше стукнуло 16. Захотел, чтобы на свежем паспорте стояла его фамилия.
Отказалась.
Пил, как будто утолял жажду, накопленную за последние годы. Желтел день за днем. Ларочкины глаза не высыхали... Просто молчала и плакала.
Танюша... истерики каждый день, замкнулась. Однажды пришла домой пьяная.
Хватит.
"Ты прав, милый. Ты - их настоящий отец..."
Боже!
"...они не знают другого... любят тебя...они должны носить твою фамилию, только твою..." , "... мы уедем отсюда, девочки сменят школу, начнем все сначала... В нашем доме не будет ни капли спиртного, мы снова станем семьей..."
"Да, семьей... я люблю тебя, солнышко..."
Солнышко...
А Он называл "малышкой"...
"Малышка" давно постарела. Годы считают морщинки, морщинки - годы.
Кромсать сигарету пальцами, увечить ее стройное тело...
а потом размозжить горячую голову о хрустальную стенку...
развеять прах.
Святая! Лучше на свете нет! Всегда пыталась быть похожей на нее: носила ее шляпки, читала ее книги... Любовалась сквозь все страшное детство... голод, унижение, насмешки одноклассников...
Пухлые щечки с ямочками, задорный носик, улыбка... добрая - до теплого света -открытая книга... если бы не глаза - глубокие, влажные, будто чуть припухшие от слез...
...но главное - это боль за нее, такую беззащитную, хрупкую. Падает со ступеньки, тянет в темную лестничную пасть...
"Мама! Мама!..."
Черная крыша дома... горячая смола...
Танька на краю: "Пока, сестричка, я устала..."
"Нет! Оставить маму... сейчас... - я ненавижу тебя, ненавижу!"
Последний шаг - назад. Слезы, обещания...
...Ничего не нужно для себя - правда!... Только бы папа был здоров, только бы мама улыбалась... больше ничего, ничего...
Лариску сама через 2 года уговорила. Ничего не спросил - посмотрел на паспорт, улыбнулся...
Любит спрашивать об отце, разглядывать фотографию. Ездила к его родственникам - знакомится. Он думал, на практику...
Они похожи на него, особенно глаза.
Его дети...
Все хорошо, много друзей, много дел... а иногда Танька всплывет перед глазами - покачивается, глаза пустые... Мама в грязной кухне - постаревшая лет на десять... Это всегда с тобой: не убежать, не спрятаться.
С этим надо жить - привыкла.
Последняя горячая затяжка... что может быть слаще...