Аннотация: Жил был домовенок, и были у него друзья - Кикимора Ромашка, водяной Плюх и леший.
В шепоте травы
День склонился к вечеру. Солнышко зевнуло и спряталось в тучках. Даже озорной ветер притих, перестал шуршать травой и баламутить воду в речке.
На берегу, в зарослях камыша и осоки, на теплом боку громадного валуна, сидели трое: маленький леший, хозяин леса вокруг, домовенок и кикимора.
Четвертый - маленький водяной - хозяин ленивой, но своенравной речки Весенки, и стариц вокруг нее, не вылезал из воды, бултыхая хвостом, то и дело окатывая друзей брызгами.
- Ску-у-учно, - тоскливо протянул домовенок Шурш, сорвал коричневую коробочку камыша и швырнул ее в водяного.
- С ума сбрендил? - возмутился Плюх Булькович и окатил всех троих водой.
- А нас за что? - засмеялась Ромашка.
- Извините, промахнулся, - водяной покраснел и сполз в воду, сомкнувшуюся над его головой с тихим чмоканьем.
Все четверо едва разменяли третью сотню лет, но старались подражать взрослым. Водяной, для важности, попросил называть его по имени-отчеству. Шурш пытался говорить басом, подражая деду, а Ромашка наряжалась и вплетала в длинные зеленоватые волосы венки из луговых цветов. Особенно ей полюбились солнышки на ножках - серединка желтая, лепестки белые. За это и прозвали ее друзья Ромашкой. Только Лешик оставался самим собой - он и так считал себя взрослым. Еще бы, целый лес на нем, а помощников нет. И учителей нет - сгинули все родичи неведомо куда.
- Все равно скучно, - отфыркавшись и отряхнувшись, как собака, снова сказал Шурш. - Как вы тут в лесу живете, не понятно. Даже сказку вам рассказать не кому.
То ли дело мне - ляпота! Каждый вечер все разные сказки да песни слушаю. И колыбельные мне поют, аж глаза сами закрываются. А еще смешные истории про меня самого, про вас вот тоже рассказывают.
- Это кто ж такой баюн у тебя? Дед что ли? - с сомнением спросил Плюх Булькович.
- Не, - отмахнулся домовенок, - это моя хозяйка в дому такая речистая. Сынок у ней маленький, в люльке. Так она ему всякие байки сказывает, песенки поет. А я лягу на полатях, притихну, чтоб не спугнуть, и слушаю. Знатно она поет у меня, даже мыши и те возиться под веником перестают.
- Вот бы послушать, - мечтательно протянула Ромашка.
- Ты приходи, как стемнеет под окно, - предложил Шурш.
- Кто ж меня отпустит, - вздохнула кикиморка. - У нас на болоте с этим ух как строго!
- А мне сказки тетка рассказывает, - Плюх сложил губы трубочкой, нахлобучил на голову тину подлинней, изображая тетку-русалку и заголосил - Ай, дитятко, послушай-ка ска-а-азочку!
Вышло очень похоже, и друзья засмеялись.
- Лешик, приходи и ты под окно - сказки слушать! Тебе ведь никто не рассказывает их, - пригласил домовенок лешего.
Лешик лег на спину, посмотрел на бегущие по небу облака и сказал: "А мне лес сказки рассказывает".
Друзья переглянулись. Совсем леший от одиночества очумел.
- Как же это? - тоненьким, испуганным голосом спросила Ромашка.
- А так. Солнечным днем на полянку выйдешь, в траву плюхнешься, глаза закроешь и услышишь. Трава с ветром шепчется, мураши переговариваются, деревья шумят все на разные голоса.
Задумались друзья, но видно - не поверили Лешику. А тут солнышко взмахнуло розовой ладошкой на прощание и укатилось за верхушки деревьев. Пора пришла по домам расходиться.
Домовенок потянулся, вскочил на ноги и торопливо стал прощаться. Водяной махнул хвостом и ушел в глубину. Лешик пошел провожать Ромашку до Топей, а там и ему до дома не далеко. По пути кикиморка все выспрашивала, про что трава шепчет. Лешик смущался от того, что объяснить словами не может, а потом махнул рукой и сказал:"Хочешь, возьму тебя завтра с собой? Сама все услышишь". Ромашка обрадовалась, закивала и подарила другу самый красивый цветок из своей прически.
А домовенок бежал лугом к родной деревне. Вот уже показались крайние дома, послышался звон колокольцев и тягучее мычание буренок, спешащих домой с выпаса.
Шурш остановился как вкопанный. Мысль о сказках, что трава шепчет, никак ему покоя не давала. Бухнулся домовенок в траву, глазки закрыл, ручки раскинул - лежит, слушает. Слушал-слушал, да так ничего и не услышал. Ну ветер посвистывает, ну мыши-полевки пищат, ну пчела полетела, басовито жужжа. Все звуки обычные, понятные. Эх, видно пошутил Лешик. А может быть, трава на лугу неправильная? Может, в лесу трава другая?
Шурш вскочил, отряхнулся от налипших травинок и припустил к дому. Вечером, когда все обитатели уже спали, домовенок снова вспомнил слова Лешика.
- Деда, - тихо спросил Шурш, - а правда, что в шепоте травы сказки можно услышать?