Аннотация: Пока еще не знаю, что это... Но решил выложить, дабы узнать Ваше мнение.
...Холодно...и...сыро...
...Все тело ломит...и ноет...
...Больно...
Приглушенный шум дождя, разрывая тишину ночи, долетает до ушей...
Открыть глаза...
...Темно...
Попытка встать...
- Оох!.. - Вспышка дикой боли пронизывает, кажется, все тело, разливаясь по нему, словно кипящий металл... Потеря равновесия... Падение на четвереньки и звук удара железа о камни...
"Прикован..." - промелькнула догадка.
Так...сесть...
- Ммм...
Это уже не так больно, но все же достаточно для того, чтобы перед глазами пошли красные круги...
Глубокий, медленный вдох...выдох... Еще раз... И еще... Боль по-тихоньку унимается... Но начинает концентрироваться где-то в районе затылка... Расслабиться... Прислониться пульсирующей головой к холодной кладке каменной стены. Короткий осмотр затуманенными от боли глазами дал следующие результаты: грубые кованые браслеты на запястьях и лодыжках, судя по ощущениям, шею так же не оставили без внимания. От них тянутся к кольцам в стене тяжелые цепи, каждое звено которых толщиной в палец.
"Весело..."
Еще продышаться. Несколько медленных, глубоких вдохов и выдохов помогают. Всегда помогали... Стоп! Когда - "всегда"?
"Кто я?..." - набатом прозвучавшая в сознании мысль-вопрос, моментально заставляет открыться неплотно сжатые веки и оторвать голову от стены, порождая новую волну головной боли... Опять прислониться головой к холодному камню, закрыть глаза...но не слишком плотно, что бы не вызвать еще одну вспышку боли... Вдох... Выдох... Успокоить разбушевавшееся сердце...
"Попробуем еще раз... Кто я?... Создатель...я...я...я не помню - кто я!..."
Отчаянье, страх и, какая-то обреченность заволакивают сознание... Сердцебиение снова начинает наращивать темп... Мысли, перемешиваясь между собой, мельтешат в голове, словно рой потревоженых ос...
Вдох... Выдох... Еще несколько медленных вдохов, наполняющих, кажется, каждую клеточку легких и таких же медленных выдохов, опустошающих легкие до предела... Вроде опять помогло... Хорошо...
"Что произошло со мной? Почему я здесь? Почему прикован? Почему ничего не помню? И что это за место?" - вопросы, на которые некому ответить... По крайней мере сейчас.
"Надо хотя бы оглядеться, куда меня завела судьба." - Промелькнула, наверно, единственная здравая мысль за последние полчаса.
Открыть глаза, медленно оторвать голову от спасительной прохлады камня, сфокусировать взгляд...
Большая, примерно пять-шесть на семь-восемь метров, комната. Подвальное помещение, о чем свидетельствуют сырость, наличие под самым потолком(удивительно высоким для подвала - метров пяти) маленького, прямоугольной формы окошка в правой стене и еле заметного, на фоне общей сырости стен, ручейка дождевой воды, вытекающего из него. Стена напротив никакими достопримечательностями не блещет, кроме груды сырого и, наверняка гнилого, тряпья, да таких же цепей с кандалами, теряющихся в этой куче. Левую стену отличает от остальных наличие тяжелой кованой двери, находящейся четко по середине неё.
Внезапно изматывающая, не дающая покоя тупая боль стремительно усилилась и стала просто невыносимой, разрывающей на части. По всему телу пошла мелкая дрожь, которая тоже начала усиливаться и в один момент переросла в сильнейшие судороги, скручивающие даже самые мелкие мышцы. И все это продолжало расти и расти, набирая обороты. Дыхание перекрыло. Судорожный припадок опрокинул тело на бок, голова сильно стукнулась об пол. Но боль от удара меркла перед той, что раздирала каждую клеточку тела. Казалось, что этим мукам нет ни конца, ни предела. Каждый нерв горел адским огнем. Хотелось выть, кричать, орать. Но связки не слушались, отказываясь издавать какой бы то ни было звук, кроме еле слышных хрипов, тем самым лишая даже призрачной надежды хоть на йоту облегчить страдания. И вот, когда уже казалось, что рассудок готов навсегда покинуть измученное тело, не выдержав столь диких пыток, все прекратилось. В одно мгновенье ушла непередаваемая боль, закончились судороги и сознание понемногу начало успокаиваться. Тело расслабилось. Легкие наполнились воздухом. Во рту явно чувствовался солоноватый привкус крови. Кожа покрылась крупными каплями пота.
"Что это было?..." - безэмоционально промелькнуло в голове.
Вдруг в ощущениях, появилось что-то новое... Или просто забытое старое?... Какое-то желание... Потребность... Нет, скорее жажда... Вернее даже не жажда, но что-то очень похожее... Голод... Нет, не так. ГОЛОД!
- Да что же со мной происходит? - голос больше походил на утробное рычание.
Прежние чувства ушли. Но их место заняли другие, совершенно противоположные. Злость - на себя, на свою панику, на потерю памяти и на внезапный припадок. Ярость - полубезумная, но не безконтрольная. И желание удовлетворить все более нарастающий, не дающий покоя и заволакивающий сознание голод.
Перед глазами туман, в ушах пульсирует кровь... Но не своя...
Вдох... Выдох... Закрыть глаза... Сконцентрироваться... Вслушаться в размеренный стук человеческого сердца. Он где-то рядом. Совсем рядом. В том ворохе тряпья у противоположной стены. И он прикован.
Резкий прыжок в сторону вожделенной жертвы... До нее остается каких-то четыре-пять метров... Но непродолжительный полет жестко останавливается столь же резким натяжением цепей и стремительной встречей с каменным полом. За счет того, что цепь от ошейника была значительно короче остальных четырех, удар от падения пришелся на спину и голову. Дыханье снова перекрыло. От мощного рывка ошейник сильно оцарапал горло, содрал кожу на уголках скул и впечатал кадык в позвоночник.
"Я ведь тоже прикован... Создатель, больно-то как..."
Силясь сделать хотя бы глоток воздуха, перевернуться на живот. Перед глазами искры от удара головой сменились темными пятнами от нехватки кислорода в легких. Не прекращая попыток вдохнуть, подтянуть правую ногу к животу, левую руку вытянуть вперед... Неимоверное усилие, что бы продвинуть измученное тело. Теперь левая нога и правая рука. Оттолкнуться и снова поменять точки опоры. И снова вперед. На середине пути удается сделать маленький свистящий вдох. Выдохнуть... Еще раз вдохнуть... На этот раз получается немного глубже... Не прекращая движения, не оставляя попыток продышаться, продолжать ползти к стене...
- А ты силен, - раздалось за спиной. - После такого полета не каждому под силу даже просто пошевелиться. - В голосе несостоявшейся жертвы слышались нотки удивления и даже некоторого уважения.
Вот и стена. Последнее усилие, чтобы развернуться и сесть, облокотившись спиной о холодный камень.
- Меня зовут Бэрт. Как тебе ощущения первой трансформации? - Ехидно поинтересовалась "жертва". - Как тебя зовут, болезный? Ты откуда?
Говоривший сидел на той проклятой куче тряпок. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять. Лицо худое, немного скуластое, с недельной щетиной и некогда аккуратными усиками. Короткие каштановые волосы торчат во все стороны. Нос с легкой горбинкой. Большие и выразительные светло-серые глаза смотрят со спокойным интересом. Худую шею опоясывает грубый стальной ошейник с тянущейся к стене толстой цепью. Такие же грубые кованые браслеты кандалов с такими же цепями красуются на запястьях и лодыжках узника. Из одежды на нем свободная рубаха и штаны грязно-серого цвета. Сидит облокотившись спиной к стене, правая нога вытянута вперед с лежащей на ней правой рукой, левая нога согнута в колене, на котором покоится вторая рука. Эдакая непринужденная поза для столь же непринужденной беседы.
- Эй! Ты меня хотя бы понимаешь? - напомнил о себе собеседник.
- А что, не должен? - слова давались с трудом, в горле сильно першило, говорить было больно.
- Хм... У тебя еще есть силы шутить. Молодец, - голос его был с легкой хрипотцой. - Так как тебя зовут? Откуда ты?
- Я не знаю... Точнее - не помню...
- Это бывает. Правда, не со всеми. Через пару дней память вернется. Ну, или чуть позже, но врядли на это уйдет больше недели. Бывает, что память возвращается в течении нескольких часов после пробуждения второй сущности, а иногда она никуда не исчезает и человек все прекрасно помнит, но такое встречается крайне редко.
- Что за вторая сущность?
Немая пауза и донельзя удивленный взгляд соседа.
- Ты с какой луны свалился? Да любой ребенок знает, что... Ах да, - спохватился собеседник. - Ты же ничего не помнишь.
- А что, их несколько?
- Кого? - Не понял сосед.
- Лун.
Еще одна немая пауза и еще один донельзя удивленный взгляд.
- Ну, вообще-то их три. Ты что и этого не помнишь?
- Нет, не помню. Ладно, что ты там говорил про оборотней? Можешь объяснить толком, что это все-таки за вторая сущность?
- Могу, - сказал Бэрт, бросив внимательный взгляд на визави. - Что же, слушай. Когда разумный становится оборотнем... Нет... - Запнулся он, подбирая слова. - Когда разумного, правильнее будет сказать, делают оборотнем, у него пробуждается вторая сущность - сущность зверя. Обычно первое слияние, или трансформация, как его еще называют, происходит в первые сутки после обращения, когда память еще не вернулась, когда личность новообращенного еще очень слаба, с ментальной точки зрения и зверю проще сломить волю хозяина, что бы выйти наружу в его теле. Во время выхода второй сущности как раз и происходит первое слияние. И именно во время него возникает непрерывная связь между разумным и его зверем. После этого выпустить зверя наружу уже не составляет труда. Грубо говоря, ты можешь трансформироваться когда тебе угодно, но... Но! - сказал он поднимая указательный палец вверх. - Прежде, тебе придется его укротить, иначе не ты будешь его хозяином, а он - твоим. Проще говоря, трансформации будут происходить спонтанно, не зависимо от твоего желания, или нежелания. И тогда ты станешь объектом охоты не только тех людей, чьих родственников, друзей, или соседей ты убил, но и того клана, на чьей территории ты устраиваешь беспредел. Правда тут могут подключиться еще и имперские охотники, которые снабжены огромным количеством всевозможных амулетов разного типа воздействия. Так как гильдия охотников подчиняется синклиту магов, то они тебя постараются не убить, а по возможности живым доставить первому же магу синклита. Тот, в свою очередь может оставить тебя в качестве слуги, если сможет подчинить твоего зверя и при этом выжить. Но может и отправить телепортом отряд охотников вместе с тобой прямиком в столицу, если он достаточно силен для этого. А в столице тебя может ждать только долгая и очень мучительная смерть в застенках шестого отдела, где на тебе будут ставить великое множество экспериментов, которые в конечном итоге приведут к твоей смерти. Вот так обстоят дела, если вкратце.
- Что за шестой отдел? - вырвался вопрос.
Долгую минуту длилась пауза, во время которой Бэрт внимательно и с немалой долей удивления разглядывал своего собеседника. Затем сказал, тщательно подбирая слова:
- Знаешь...иногда встречались случаи...когда в наш мир попадали гости извне... - говорил он, внимательно изучая соседа. - Из других миров. И это всегда приносило...большие перемены. Причем...именно гости и были непосредственной причиной этих перемен. Но такого не случалось уже очень давно - последний известный случай произошел около трехсот лет назад. Наш мир тогда очень сильно лихорадило.
- Думаешь, я...гость?
- По крайней мере мне так кажется. Смотри сам: ты не знаешь элементарных вещей, которые знает любой ребенок, да и твой вопрос про количество лун... Ладно, это не сиюминутный вопрос.
- Ясно. Так ты хочешь сказать, что я оборотень?
- Да. То, что творилось с тобой минут двадцать назад, говорит само за себя.
- А откуда ты все это знаешь? Или ты тоже?
- Да. Тоже, - сказал он и, немного подумав, спросил. - Скажи, что ты знаешь, или помнишь об оборотнях и вампирах?
При последнем слове в голове как будто что-то щелкнуло, заставляя непослушную память шевелиться. Перед глазами замелькали картинки из...прошлой уже жизни...
- Дай мне время, я...кажется начинаю что-то вспоминать.
В интонации было столько мольбы, что Бэрт даже растерялся.
- Да, конечно... - Как-то неуверенно проговорил он.
И понеслись воспоминания...
* * *
Я сижу на холме в колючих зарослях хураки. Рядом со мной мои верные друзья и соратники. Нас пятнадцать. Пятнадцать мастеров Дарийской Школы. У каждого в заплечных ножнах по два длинных, слегка изогнутых меча. А за холмом вражеский лагерь. Приказ генерала был предельно ясен - уничтожить всех офицеров вражеской армии, пусть даже ценой собственных жизней. Не смотря на то, что в диверсию был послан лучший отряд, меня все равно гложет какое-то нехорошее предчувствие. Такое ощущение, что это наш последний и самый неудачный поход. Постоянное чувство взгляда в спину. И это учитывая то, что часовые покинули этот мир не издав ни звука, но ведь мертвые не могут вызывать таких ощущений.
Последний луч солнца отыграл свою симфонию. Осталось подождать еще пару часов, пока полностью стемнеет и лагерь погрузится в сон. Только тогда и можно будет начинать. На небосводе, один за одним начали зажигаться огни звезд, складываясь в причудливые мозаики. Мне всегда нравилось наблюдать за звездами в тишине ночи. Сбоку ко мне подполз Кен - высокий и статный парень, самый молодой из отряда, ему едва исполнилось восемнадцать. Но, не смотря на свои молодые годы, он является одним из лучших воинов Кардаанского Царства.
- Командир, - окликнул он меня, - что-то мне не нравится во всем этом, но что - я никак не пойму, - молодой воин был мрачен и сильно напряжен. - Моя интуиция просто вопит о том, что там, - кивок в сторону противника, - нас ждет такой противник, с которым мы еще ни разу не сталкивались.
- Знаешь, Кен, меня тоже туда совсем не тянет. И моя интуиция солидарна с твоей, но приказ... Приказ есть приказ, будь он неладен. Что говорит Олиан? Он уже вернулся?
- Да, командир. Он сказал, что закирийцы начинают расходиться по палаткам, видимо информация по поводу завтрашнего наступления вполне достоверна.
- Хорошо. Передай всем, что как только запоют цыкады - мы начинаем.
- Да командир.
Кен бесшумно растворился в темноте. Хороший парень, смекалистый, веселый, исполнительный и умен не по годам. Жаль будет, если... Стоп! Что это?
Со стороны лагеря начали доноситься крики... Сначала прозвучал боевой клич закирийских карасиров, затем к нему присоединились голоса других воинов, стал слышен лязг мечей. Было ясно, что там идет бой. Причем, довольно таки жаркий. Интересно, кто же напал на один из лучших легионов Закирийского Султаната? А Третий Легион по праву мог так называться.
Вскоре, спустя не более десяти минут, шум битвы начал стихать. А потом и вовсе затих. В замешательстве я посмотрел на своих ребят, которые столпились около меня в ожидании распоряжений. Их взгляды были полны недоумения. Первым заговорил Олиан-полуэльф, первоклассный лучник и разведчик:
- Командир, за нас кто-то сделал нашу работу? Что теперь?
- Проверь, что там случилось и дуй сюда. Кен, с ним. Прикроешь.
Оба кивнули и исчезли, а я сел на траву и посмотрел на оставшихся, они поняли меня без слов и тоже присели. Ждать пришлось недолго, через пятнадцать минут разведка вернулась.
- Закирийцы мертвы, - сказал Олиан. - Думаю, что все - весь лагерь усеян их трупами.
- А нападавшие? Ты видел их?
- Нет, там нет ни одной живой души.
- Все мертвы... - Пробормотал я задумчивости.- Кто же смог так быстро расправиться с семитысячным легионом отборных воинов? Что-то здесь не так.
- Командир, - подал голос Глен, который слыл в нашем отряде отличным поваром. - Может стоит прочесать лагерь?
- А смысл? - С сомнением спросил его Норин - немного хмурый, но добродушный парень. - Я не думаю, что те, кто напал на этих шакалов, не знали о существовании тех бумаг, за которыми мы были посланы. И если уж они смогли за столь короткий промежуток времени положить целый легион, то мы для них не представим большой опасности.
- В чем-то ты прав, но мне кажется, что проверить стоит, - сказал Кен. - Ведь перед возвращением надо точно убедиться - провалили мы задание, или же выполнили, но с минимальными затратами усилий.
- Так, - решил я их утихомирить. - Хватит молоть языками. Нам в любом случае надо все проверить. Идем дугой, с дистанцией пятдесят метров. Будьте начеку.
Ребята сразу собрались. Я пристально их оглядел.
- Сбор у белого шатра. Работаем.
Мгновение и на холме уже никого нет. Лишь еле заметные тени скользят между одинокими колючими кустами, направляясь в сторону мертвого лагеря. С каждым шагом чувство опасности и ощущение какой-то неправильности растет все больше. И вот, когда до первых палаток остается каких-то двадцать метров, как из под земли, появляются пять смазанных силуэтов... Мгновенно взвинтить восприятие. Доля секунды на то, что бы сюрикены отправились в свой смертоносный полет, прорезая глотки противников. Но... Лишь один достигает своей цели. Остальные воины делают еле уловимые, даже в режиме ускорения, движения мечами и сюрикены стремятся уже ко мне. Неожидая такого отпора, я взвинтил скорость до предела. Еще мгновение и мои мечи отправляют их обратно. Несколько секунд в реальном времени и долгие, тягучие, как патока, минуты для меня, сюрикены летают между нашими клинками, но ни мне, ни моим соперникам не удается пробить защиту друг друга. Только через семь секунд мне удается сразить двоих, отбив сюрикены одному в глаз, а другому между бровей. Осталось еще двое. Заметив смерть своих соратников, они стали действовать с удвоенной силой. Я работал на пределе скорости, но не мог взять верх.
"Надо это заканчивать" - подумал я.
И, видимо, эта мысль посетила не только меня. Даже на пределе сверхскорости мне не удалось различить движений неизвестных воинов, но интуиция не подвела, подсказав направления смертоносных маленьких лезвий. Я еще успевал поставить свои клинки на пути летящих мне в лицо сюрикенов, однако ни отбить, ни увернуться от посланного изза одной из палаток дротика я уже не успевал. На неимоверной скорости, сюрикены столкнулись моими мечами. Если бы они были выкованы не из голубой кардаанской стали, то их бы переломило от столь чудовищного удара, а так их просто вырвало из моих рук. А в следующее мгновение дротик оцарапал мне шею... Я хотел было воспользоваться тем, что дротик не достиг своей цели и вернуться к своим клинкам, но перед глазами резко потемнело, я потерял концентрацию и выпал из сверхскорости... Теряя сознание я еще успел подумать о том, что его жало было с ядом и о том, как же не хочется покидать столь прекрасный мир живых...
Я очнулся от легких, но настойчивых похлопываний по щекам. Открыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной девушку. Красивое волевое лицо, слегка раскосые и ярко голубые глаза непривычно смотрелись на фоне темной, почти шоколаднго цвета, кожи. Черные вьющиеся волосы собраны в тугую косу и перекинуты через правое плечо. Картину довершают аккуратный, но слегка широковатый нос, пухлые губы, широкие скулы и острый подбородок. Изза спины видны рукояти мечей с потертыми полосками кожи, что свидетельствует о частом их использовании.
Заметив, что я уже пришел в себя, воительница встала и, явно потеряв ко мне интерес, направилась прочь. Я принял сидячее положение и с интересом стал наблюдать за хищной грацией движений неизвестной красавицы. Но, пройдя шагов десять, она остановилась, повернулась ко мне и окинула внимательным взглядом.
- Хватит сидеть, - сказала она на общем. - С тобой хотят поговорить, - у нее оказался приятный, низкий грудной голос.
- Странно, - я постарался проговорить это с максимальным безразличием.
- И что же ты находишь странным, воин? - С интересом спросила она.
- То, что я жив, ведь тот дротик был, судя по мгновенному эффекту, с ядом. - Стараясь не менять интонации, ответил я.
Девушка ехидно улыбнулась.
- Убить тебя мы всегда успеем. Он не был отравлен, на его лезвии был сонный эликсир очень быстрого действия. - И уже более серьезно добавила. - Идем, тебя ждут. И клинки свои забери.
Она опять развернулась и неторопливо пошла прочь. Мне же ничего не оставалось, кроме как встать, поднять с земли валявшиеся неподалеку мечи и последовать за ней. Как оказалось, мое пробуждение произошло на том же месте, где я и отключился. Только трупов уже небыло, как, собственно и тех двоих воинов.
Мы шли сквозь лагерь, мимо палаток и немногочисленных горящих костров. Всю дорогу на меня давила какая-то неправильность происходящего. Не сразу я понял причину этого, но когда понял, мне стало не по себе - лагерь был пуст... Совершенно пуст. Даже трупов закирийцев не было... Вообще! И еще, то и дело я чувствовал на себе пристальный оценивающий взгляд, но как ни старался, никак не мог найти его источника и это ужасно действовало мне на нервы.
Казалось, что меня тщательнейшим образом разглядывает само окружающее пространство.
Пройдя метров сто пятьдесят-двести, мы приблизились к центру лагеря, который явно выделялся из общей картины наличием кольца из установленных больших шатров. В армии султаната такие шатры обычно принадлежали командованию - высшим офицерским чинам. Если у обычных солдат были простые светло-серые палатки, в которых размещалось по пять-семь человек, то эти шатры были бледно-желтого, почти песочного цвета, в несколько раз большими и в них жили командиры семи манипул, на которые делился легион, по два-три человека. Командиром легиона чаще всего являлся полный генерал. Он жил в большом, белого цвета шатре с четырьмя большими семиконечными ярко-оранжевыми звездами и находился в центре этого кольца. Именно у этого шатра мы и остановились.
Моя провожатая обернулась ко мне.
- Сейчас ты войдешь сюда и не будешь делать никаких глупостей, - сказала она, глядя мне прямо в глаза. - Нам не нужна твоя смерть.
- Кому это - вам? - Решил я задать вопрос.
- Всему свое время, - спокойно ответила воительница. - Все зависит только от тебя. Будешь достоин и почтителен - узнаешь все, что тебе полагается. А нет - так нет.
Я отстегнул перевязь с мечами и протянул ей. В голубых глазах промелькнуло удивление.
- Доля почтения, - пояснил я.
Удивление сменилось явным одобрением. Что же, лед тронулся. Самое время для одного вопроса, ответ на который изменит очень многое.
- Скажи мне, воительница - что с моими ребятами?
Судя по ее улыбке, она все поняла правильно.
- Они все живы и относительно целы, но, опять же, все зависит только от тебя. Хорошие у тебя ребята, - затем снова приняла серьезный вид и добавила. - Время не терпит. Иди, тебя ждут.
Приняв из моих рук мечи, девушка отступила в сторону, давая мне дорогу к шатру. С обеих сторон полы, как из под земли появились двое подтянутых воинов во всем черном и раздвинув ее, синхронно сделали приглашающий жест. Стараясь не выдать своего удивления по данному поводу, я шагнул внутрь шатра.
Как только я вошел, полы закрылись, а в глаза мне ударил яркий свет от десятка факелов, установленных внутри. У широкого стола, находящегося у противоположной стены, спиной ко мне стоял высокий, подтянутый мужчина в черном камзоле и с седой, туго заплетенной косой, опускающейся чуть ниже лопаток. Судя по слегка склоненной голове он что-то читал, держа это в руках. Не оборачиваясь в мою сторону и не отрываясь от чтения, он обратился ко мне.
- Знаешь, кардаанец, мне за всю мою жизнь еще не удавалось встретить ни одного из высших мастеров Дарийской Школы.