Аннотация: Эксплуатация Образа Поэтом непредвиденные результаты породить может...
Горшок нагреем мы,
А он вдруг - трах и вдрызг! -
Рассыплется на миллионы брызг!
(Дж. Чосер "Рассказ слуги каноника")
Поэт расхаживал по комнате взад и вперёд, сжимая в руке стопку исписанных листов и бросая в пространство негромкие, но убедительные фразы:
- Нет, так у нас дело не пойдёт! Надо ещё таинственней, переливистей, мя-ягшеее! Я знаю - ты можешь. Только соберись с силами, сосредоточься, возьми разбег помощней, и... вот она - гармония формы!
Образ бесшумно парил над письменным столом, изредка озаряя всё вокруг таинственными отблесками вспышек вдохновения:
- Ну, сколько можно! Я только на прошлой неделе такие пируэты и гиперболы выстраивал - со мной чуть инфаркт не случился! А теперь ты опять за своё! - упрямо возразил он.
- Но как же иначе! - Мы должны быть лучшими, понимаешь. Ты и я! - Мы можем превзойти всех! Но для этого нужно приложить усилия: быть ещё прозрачнее, многозначительней, объёмней.
- Если я стану ещё объёмнее, я просто лопну: понимаешь, дорогой мой гений - рассыплюсь на тысячи мелких искорок, как китайская хлопушка под Новый год!
- Ты преувеличиваешь. Это тебе кажется; это всё от волнения и недостатка уверенности. "Лопну" - что за вздор! Этого же просто не может быть, ведь ты - ОБРАЗ, то есть субстанция не материальная, а напротив - идеальная. Стало быть, не подверженная распаду и гибели.
- Ну, если ты и вправду так считаешь, - нехотя согласился Образ.
- Конечно же! Ты бессмертен, друг. Бессмертен, в самом прямом смысле слова!
- Да, я стараюсь.
- И ты это можешь, - подхватил Поэт, - мы сделаем это сегодня! Мы их поразим, восхитим, заставим плакать от умиления и упасть ниц пред бессмертным великолепием нашей симфонии волшебных созвучий!
Говоря всё это, Поэт начал медленно двигаться в сторону входной двери, осторожно увлекая за собой призрачно мерцающий Образ. Тот и оглянуться не успел, как они очутились за кулисами какого-то небольшого, но довольно уютного концертного зала. Перед началом выступления, Поэт предложил Образу выпить две таблетки для усиления аллегорий, щепотку порошка, повышающего порог лирической кульминации, а также положить под язык леденец, придающий звучанию неповторимую чистоту и силу. Образ мужественно перенёс все эти процедуры, правда воздух над ним отчего-то загудел и изогнулся мутновато-прозрачной сферой, а всё помещение вдруг пронзила мгновенная дрожь, так что с потолка даже упал крохотный кусочек штукатурки. Но Поэт не обратил на это никакого внимания. Для верности, он сделал Образу мощную инъекцию метафизического раствора и уверенным шагом отправился на сцену.
Зал был заполнен до отказа. При появлении Поэта все притихли, сосредоточенно ожидая чуда. Образ выступил вперёд, и по всему залу разнёсся удивительный, ни с чем не сравнимый звук, одновременно похожий, и на песню крохотных серебряных колокольчиков и на эхо раскатов грома, угасающего где-то далеко за горизонтом. Между тем, незримое эфирное тело Образа раздалось вширь и ввысь, подобно исполинскому мыльному пузырю, созданному ловким фокусником-трюкачом. Но, разумеется, никто этого не заметил, поскольку Образ - субстанция нематериальная. Зал быстро наполнялся мистическим свечением, как бы пронизывающим собой всё пространство. Публика медленно приходила в восторг, а Образ всё расширялся, принимая самые невероятные формы и пронизывая один за другим слои параллельных пространств, недоступных для человеческого восприятия. Как вдруг, произошло что-то неуловимое: какой-то бесшумный всплеск, незримое искажение всего вокруг, будто бы сама ткань вселенской материи вдруг порвалась и сомкнулась вновь, быстро затягивая рану, случайно нанесённую чьим-то неожиданным вмешательством. И тот час же, мириады похожих на снежные хлопьев закружились по всему залу: они сияли и радужно переливались, излучая фрагменты невероятных мелодий и необъяснимых видений. Каждый из присутствующих вдруг ощутил какое-то неземное блаженство, неизвестно откуда и как явившееся. С публикой творилось что-то невероятное: седой грузный мужчина в военном мундире отрешённо глядел куда-то, будто внезапно увидел прямо перед собой живую картину собственной юности. По его щеке, одна за другой пробегали жгучие слёзы, но он даже не замечал этого. Стройная черноглазая девушка лет двадцати, недвижно застыла с выражением абсолютного счастья на лице, а сердце её билось так часто, будто всего несколько секунд назад встретило нежданную любовь, которая бывает лишь раз в жизни. Одним словом, всюду царил полный экстаз и мистическое опьянение.
Вечер закончился далеко за полночь. Зал стоя аплодировал своему кумиру, а восторженные улыбки и счастливые возгласы заполняли собой всё вокруг.
Уже перед самым рассветом, слегка утомлённый и увенчанный лаврами бессмертного величия, Поэт возвратился к себе в номер. Расположившись в кресле поудобнее, он торжествующе произнёс, обращаясь к Образу:
- Вот видишь, друг, зря ты боялся - мы с тобой всё-таки победили! Мы совершили невозможное, правда?..