1. Паровоз под испанским флагом приближается к роще
Поверьте восьмилетнему мальчику: восемь лет гораздо больше, чем семь. Эх, где вы, золотые дни беззаботного детства? Минули, вырвались из рук и ускакали деревянной лошадкой за железную дорогу. Илья Коржиков теперь не глупый малыш-первоклашка, он - ученик второго класса, взрослый самостоятельный человек, и за плечами у него - полный учебников ранец и целый учебный год. Как и всякий взрослый, он ходит в школу сам. И возвращается тоже - у Ильи есть ключ от квартиры. Ключ - дело ответственное, мальчишка носит его на шее, на цепочке, потому что не доверяет карманам. За карманами глаз да глаз нужен: они даже выданные отцом на обед деньги теряют.
В маленьком пригородном посёлке всё рядом. До школы - семь минут неспешной ходьбы, и ничего интересного за это время не успевает случиться. Хорошо родителям - они на работу в город на электричке ездят. И с работы тоже. Не жизнь - малина. Электрички похожи на старые космические ракеты. Они вышли на пенсию, и теперь подрабатывают, летая в город и обратно. Утром в ракетах толчея: космонавты с разных пригородных планет спешат на работу. И вечером толчея: разлетаются по домам. А если машинист ошибётся и нажмёт не на ту клавишу или потянет не за тот рычаг, электричка взлетит и отправится на Луну. Вот пассажиры перепугаются! "Нам надо домой, у нас дети не кормлены", - будут кричать одни. "Срочно приземляйтесь, у нас собака не гуляна", - требовать другие. "Дайте парашюты, у нас утюги не выключены", - умолять третьи. "Алло, Земля? - свяжется машинист с космодромом. - Электричка вышла из повиновения, на нажатие клавиш не отвечает. Скафандров на борту нет, пассажиры в космосе задохнутся. Что мне делать?" "Без паники! - ответят с космодрома. - Успокойте чем-нибудь пассажиров. Через пять минут высылаем космический вокзал на перехват". "Товарищи пассажиры! - скажет машинист по громкой связи. - Сохраняйте спокойствие! Всем будут возвращены деньги за проезд. Просьба сохранять билеты до последнего вздоха".
Ученик второго класса Илья Коржиков резко затормозил, не успев спасти пассажиров. Оказывается, он уже миновал ворота школьного двора, но пошёл по дорожке прямо, а не свернул к высокому старому дереву у забора. С пожелтевшего дерева облетали осенние листья. Они кружились над ещё зелёной травой, выбирая удобное место, а потом ложились под ноги и засыпали. Илья подошёл к толстому стволу и принялся ковырять носком ботинка землю - старая привычка кладоискателя. Родители, правда, не одобряют. Не понимают, какое на них в итоге богатство свалится. А ведь когда-то в этих краях никакого посёлка не было. И школы не было. И домов. Только большая роща, в которой обитали пираты. Огромного роста, с чёрными бородами, в старой поношенной железнодорожной форме с блестящими пуговицами. На плече главного пирата сидела чёрная ворона, левый глаз скрывала повязка, а правая нога была сделана из чистого серебра. При ходьбе нога не сгибалась, поэтому пират ходил с золотой тростью. Он был настолько жадным, что вставил себе вместо левого глаза бриллиант. Он отбирал у своих товарищей всё до последней монеты и кормил их бутербродами с воздухом. По ночам бедняги закапывали под деревьями всё, что удалось утаить от главаря. А рано утром в рощу прилетала ворона и будила не выспавшихся пиратов громким карканьем: "Карр!!! Спешите! Парр-ровоз под испанским флагом прр-р-риближается к р-р-роще!". Лесные разбойники набивались в паровоз с трубой в виде черепа с перекрещенными костями и уезжали по тайной железной дороге брать на абордаж поезда.
Новенький ботинок в очередной раз ковырнул землю, и вдруг из-под него вылетело что-то жёлтое и блестящее. "Монета! - пронеслось в голове у Ильи. - Пиратская!" Не успел он и глазом моргнуть, как монета юркнула в густую траву под опавший тополиный лист. "От клада уводит, - сообразил мальчишка. - Как птица охотника от гнезда". Но тут за спиной Ильи разверзлись небеса и на землю с грохотом выпала учительница начальных классов Нина Ивановна.
- Коржиков! - громко окликнула она. - Опять замечтался?! А ну, марш в школу, на урок опоздаешь!
Должно быть, учительница ехала в той самой электричке, улетевшей на Луну и, боясь опоздать на урок, выпрыгнула с парашютом через окно. Не могла она подойти так незаметно, только упасть с неба.
- Коржиков! Ты меня слышишь или нет?!
- Слышу, НинИвановна! - отозвался мальчишка. - У меня просто шнурок развязался! Я его, НинИвановна, сейчас завяжу и быстрее вас в классе буду!
Он присел и сделал вид, что возится со шнурком, то развязывая его, то снова завязывая. "Нет, это не какой-нибудь рубль, разрази меня тысяча молний, - не отводя глаз от тополиного листа, думал Илья. - Это пиастр. Только пиастры бывают такими хитрыми и изворотливыми". Затерянный в траве пиастр беспокойно поглядывал из-под тополиного листа. Все надежды хитрой монеты теперь были связаны с учительницей. "Лишь бы она не тронулась с места! - умолял небеса пиастр. - Не оставила этого мальчишку одного. А уж после урока меня и след простынет". Пиратская монета думала так громко, что Илья её прекрасно слышал. Он даже представил себе след - простывший и одинокий, лежащий на земле рядом с асфальтовой дорожкой. След хрипло кашлял, вздрагивая своим тоненьким тельцем, и жаловался на ужасную боль в подошве. "Ветрянка, сэр! - выслушав жалобы, поставил диагноз Илья. - Вы лежите на ужасном сквозняке, вот вас и продуло ветром! Алло, это скорая помощь? Больному срочно требуется лекарство - ботинок 45-го размера. Как зачем? Чтобы наследить заново! Записываете? Сорок пятого размера. Нет? А какой есть? Только сорок второго? Не пойдёт.... М-да, больной, медицина в вашем случае бессильна!"
- Моё терпение лопнуло! - голос Нины Ивановны громыхнул над ухом, и Илья испуганно вжал голову в плечи. И тут же понял: услышал он лишь последнюю фразу. А что учительница говорила раньше - в одно ухо влетело, в другое вылетело. Мальчишка, наконец, оглянулся и увидел торопливо уходящую к школе учительницу. Парашюта нигде не было. "Наверное, она его в косметичке носит", - подумал Илья и только хотел заняться охотой на пиастр, как в школьном дворе появилась девочка Оля.
Если нарисовать девочку Олю на листе бумаги - две ноги, две руки, две косички и огромные глаза - получится Рисунок, который никому нельзя показывать. У Ильи таких рисунков штук двадцать, и все они очень застенчивы: прячутся от посторонних глаз в стране Ранца (известной также как Портфелия) в потайном кармане в небольшом домике-блокноте. Загадка, да? Рисунок Кольки Куроедова, например, ни от кого не прячется - он прямо на уроке бродит по партам и всех смешит. А рисунок НинИвановны прячется только от неё самой. Боится расправы. Знает о страшной судьбе своего старшего брата, порванного в клочья.
Илья проводил взглядом Олю до школьного крыльца, и его невольным замешательством сполна воспользовался пиастр. Он призвал на помощь стихию, и прилетевший ветер поднял в воздух лист, словно хотел поближе рассмотреть его, завертел-закружил в своих прозрачных пальцах, а затем отшвырнул прочь - подальше от пиастра. Ориентир оказался потерян. Но Илья был полон решимости отыскать монету, даже если придется опоздать на урок. Медленно-медленно он побрел по траве, внимательно смотря себе под ноги. "Смотри под ноги", - любили повторять его родители. Если бы они видели сейчас, как тщательно он выполняет их совет, они бы гордились своим сыном! "А если бы я так ходил всё время, - думал мальчишка, - мы бы магазин в соседнем доме за два часа добирались".
- Чего потерял? - одноклассник и приятель Колька Куроедов появился, как всегда, некстати.
Он был большой, полный и вечно что-нибудь жевал.
- Ничего, - буркнул Илья.
- А что тогда ищешь? - не отставал Куроедов.
- На урок опоздаешь! НинИвановна, знаешь, какая сегодня злая? У неё терпение лопнуло. Я как раз рядом стоял, меня чуть не контузило.
- Как это контузило? - не понял приятель. Он вообще часто не понимал Коржикова. Впрочем, как и все остальные.
- Ты когда-нибудь слышал, с каким звуком лопается терпение? - понижая голос, - зашептал Илья.
- Не-а!
- Тебе повезло, - всё тем же напряженным шёпотом произнёс Илья. - Ты в рубашке родился. И карманы её были набиты конфетами. Беги скорее! Беги, пока ещё есть надежда успеть на урок. Не то, как говорит НинИванона, понесёшь ответственность.
Колька как-то странно посмотрел на одноклассника, но ничего не сказал, развернулся и, загребая кроссовками траву, двинулся к школе. Он косолапил как маленький медвежонок - то ли дурачась, то ли передразнивая кого-то. Бывают же люди, у которых руки загребущие. А Колька изображал загребущие ноги. Один гребок, другой, третий - и вдруг из-под кроссовки Куроедова вылетел, сверкая на утреннем солнце, пиастр! Мальчишки одновременно бросились за монетой, отталкивая друг друга, и вместе рухнули на землю. Но, упав, не прекратили пихаться, стараясь встать и первыми добраться до пиастра.
- Это моё! - выкрикнул Илья. - Я её полчаса уже ищу.
- Первое слово дороже второго, - пропыхтел в ответ Колька. - Сам сказал, что ничего не ищешь.
- Первое слово съела корова, - парировал Коржиков.
- Дзз-з-з-зинь! - донёсся из школы звонок.
Услышав его, Куроедов на мгновение ослабил хватку, Илья вывернулся и, схватив монету, крепко зажал в кулаке. Битва за пиастры завершилась полной викторией. Так в старину называли победу, а Коржиков обожал слова с совершенно разными значениями. Вот, например, та же виктория - это и ягода такая, и женское имя, и ещё победа.
- Дзз-з-з-зинь! - звонок, наконец, смолк.
- Опоздали, - поднимаясь на ноги, буркнул Куроедов и принялся отряхивать брюки и костюм, морщась от боли. - Покажи хоть из-за чего...
- Поклянись, что отбирать не станешь!
- Чтоб мне год мороженого не есть!
Илья разжал ободранную ладонь, и они с приятелем уставились на найденную монету. Она была сильно потертой от времени и выгравированы на ней были не цифры, а только одна буква - "М".
- Никогда таких не видел, - присвистнул Колька и бросил на одноклассника завистливый взгляд. - А чего она такая тонкая?
- Старинная потому что! - ответил Илья. - Видишь, даже год не указан.
- Почему?
- Не было ещё календарей! Люди не знали, в каком году живут.
- А буквы что значат? - не отставал Куроедов.
Илья пожал плечами.
- Понимаешь, - заявил он. - Это пиратская монета. Называется пиастр. На нём даже цифр нет. На всех монетах есть, а на пиастре нет.
- Почему?
- Давай рассуждать логически, - подражая отцу, ответил Илья. - Раз есть буквы, значит, пираты умели читать. А раз нет цифр - значит, они не знали математики. Логично?
- Логично, - не очень уверенно согласился Куроедов.
- И буква "М"... буква "М"... - задумался Илья и вдруг торжествующе выкрикнул. - Буква "М" означает "миллион"!
- Миллион?! - ахнул Колька.
- Против логики не попрёшь! - важно ответил ученик второго класса Илья Коржиков. Он надулся от гордости, но взглянул на расстроенного и чуть не плачущего Кольку, и вся гордость куда-то пропала. Ему стало жалко товарища. И даже как-то неудобно от своего счастья.
- Поклянись, что никогда никому не расскажешь страшную тайну! - торжественно произнёс он.
Куроедов тут же насторожился.
- Чтоб мне всю жизнь мороженого не есть, - выпалил он и торопливо добавил. - И лимонаду не пить!
Илья оглянулся по сторонам - не подслушивает ли кто, а затем нагнулся к товарищу, чуть не стукнувшись с ним лбом и тихо, но отчётливо произнёс:
- Я знаю, где клад зарыт. Поможешь выкопать - тебе половина.
- А точно ли клад?
- Точнее не бывает! - снова надулся Илья, но теперь от важности. - Нужно достать лопаты. Копать будем завтра ночью.
2. Просьба предъявить стюардессе парашюты
Люди делятся на тех, кто любит поспать и тех, кто им мешает. Если Колька Куроедов родился в рубашке, то Илья Коржиков - в одеяле. Отец говорит, что его "из пушки не разбудишь", так крепко он спит. Будить людей из пушки - жестокий и давно вышедший из употребления метод: в старину, бывало, целые города стирали с лица земли, чтобы разбудить одного засоню. Если бы Илья родился в те далёкие времена, то каждое утро огнём и взрывами были бы охвачены целые страны. Трудно разбудить ученика второго класса Коржикова...
Сегодня под утро ему приснилась девочка Оля, дремучий лес и пиратский паровоз с трубой из черепа с перекрещенными костями. Впереди паровоза летела ворона и орала во всё своё воронье горло:
Пассажиры поезда, за которым гнались лесные разбойники, в ужасе бегали по вагону, налетая друг на друга и толкаясь локтями.
- Спокойно, граждане! - войдя в вагон, уверенно скомандовал проводник Илья Коржиков. - Вы под защитой Российской железной дороги. Есть среди вас ученица второго класса Оля Протасова?
Из-за спин пассажиров вышла девочка Оля. Она с надеждой смотрела на Илью.
- Назначаю тебя своим помощником по обороне! - заявил он. - Видишь бак, в котором кипятят воду для пассажиров? Занимай место, топи его посильнее и ничего не бойся. Не впервой нам, железным дорожникам, от пиратов отбиваться. Когда разбойники станут брать вагон на абордаж - начнём поливать их кипятком.
В этот момент в вагоне появились НинИвановна и Колька Куроедов. На плечах у Кольки извивалось что-то похожее на толстую пятнистую змею с головой крокодила. Змеекрокодил норовил вырваться, раскрывал пасть и крошил зубами всё, что попадалось на пути. Он даже чуть не откусил голову высунувшемуся из купе Пассажиру в шляпе.
- Освободите проход, товарищи! - восклицала из-за спины Куроедова НинИвановна. - Не стойте на пути ученика второго класса! Он несёт ответственность.
- Пиастрррр-ры, готовьте пиастрррр-ры! - прокаркала где-то совсем рядом ворона. И тут же пол под ногами Коржикова пошёл трещинами, словно началось поездотрясение, в одну из трещин просунулась мамина рука и ухватила Илью за ногу. Он сопротивлялся изо всех сил, но мама оказалась сильнее. Последнее, что запомнил Коржиков - началась стрельба и в вагон через окна полезли пираты. Ответственность, наконец, вырвалась из рук Куроедова и принялась проглатывать одного пирата за другим.
- Каррр-рамба! - каркнула ворона, пытаясь вылететь обратно из поезда, и тут мальчишка окончательно проснулся.
- Уффф, - произнесла мама, натянув на вторую ногу взрослого самостоятельного ученика второго класса Коржикова носок. - Вставай же быстрее! Опоздаем!
Родственники бывают кровными, близкими, дальними и "седьмая вода на киселе". Кровные пьют друг у друга кровь. Илья услышал это от соседки, Марты Августовны. Она сидела на маминой кухне, в халате, привезённом из Африки и пахнущем пустыней и жарким песком, и рассказывала о своём муже Анатолии.
- У-у-у-у, сколько он моей кровушки попил, алкаш несчастный, - жаловалась она. - Ну ничего, ничего... Отольются кошке мышкины слёзы.
Жёлтый попугай на халате тёти Клавы мелко-мелко трясся, словно его знобило в суровом сибирском климате. Соседка утирала слёзы, а мама сочувственно смотрела на неё большими печальными глазами.
- Тебе чего? - накинулась мама на Илью. - А ну иди, уроки делай или на улицу гуляй.
В первый раз в жизни Илья предпочёл уроки гулянью, потому что у подъезда на скамейке сидел дядя Толя, пьющий у людей кровь. Мальчишка долго смотрел на него с балкона: выглядел их сосед неважно и часто проводил ладонью по широкой лысине, словно она покрывалась потом через каждую минуту. Видно кровь у тёти Клавы была нездоровой. Впрочем, соседка сама не раз говорила, что в её крови чего только не намешано. И поминала при этом поляков, немцев и татар. Вечером, когда отец проверял уроки, Илья спросил у него:
- Па, ты знаешь, что дядя Толя вампир?
- В каком смысле? - не понял папа.
- Он кровь у людей пьёт!
- Ну, что он пьёт, я в курсе, - не отрываясь от тетради, заявил отец. - Но с чего ты взял, что именно кровь?
- Тётя Клава сама рассказывала! Не веришь - у мамы спроси.
- А-а-а-а..., - улыбнулся отец и, сняв очки в большой роговой оправе, принялся вытирать стёкла носовым платком, близоруко глядя на сына. Он любил носить водолазки под горло (Илья терпеть такие не мог) и носил шкиперскую бородку. - И ты испугался?
Илья кивнул. Перед папой не стыдно было признаться даже в трусости.
- Тётя Клава сама виновата, - ответил отец. - Меньше бы пилила мужа, может, он и не пил был. А ты не бойся. Кровь друг у друга пьют лишь кровные родственники. Да ещё некоторые начальники на работе, но у тебя пока никакого начальства нет.
Так Илья узнал, кто такие кровные родственники и перестал бояться дядю Толю. Теперь он боялся тётю Клаву, хотя ни разу так и не увидел её с пилой в руках.
Близкими родственники называются потому, что живут по соседству. Самым близким родственником Ильи являлась бабушка: она жила в соседней с ним комнате. Дальние проживают далеко. На другой окраине города, за городом в деревне, в иных краях или странах. Очень дальние, наверное, даже на других планетах обитают. Среди инопланетян. А вот "седьмая вода на киселе"... Папа говорит, что родня - это как армия, у каждого своё звание. В армии - генерал, полковник, лейтенант или старшина. А среди родни - тёща, сват, шурин, или свояк. В армии - рядовой, а среди родни - седьмая вода на киселе.
Мама обожает родичаться: ходить в гости, принимать их у себя, часами рассказывать по телефону, что ничего нового в их семье не случилось и писать письма и поздравительные открытки. Всё бы ничего, если бы она занималась этим одна. У каждого своё хобби. Но она заставляет этим заниматься папу и Илью! Вот и сегодня, она отпросила сына в школе, чтобы повезти и показать какой-то седьмой воде на киселе, которая будет делать пересадку с рейса на рейс в городском аэропорту. Да лучше бы Илья в школу пошёл! Папа вон сбежал на рыбалку, заявив, что суббота - одна на неделе, и его уже показывали перелётной родственнице в прошлом году.
Аэропорт хоть и называется городским, но расположен не в городе, а рядом с их посёлком, за тридевять земель от последней городской окраины. Странно, да? Туда можно доехать на проходящем автобусе или дойти пешком - минут за тридцать. Идти по тропинке, усыпанной жёлтыми и красными листьями между двумя рядами клёнов - одно удовольствие. Эта тропинка оказалась в нашем мире случайно, выпала из какой-то сказки. В сказке по ней ходили волшебники в высоких шляпах цвета ночного неба. Со шляп встречным прохожим подмигивали звёзды, а волшебники останавливались, чтобы пожать руку и осведомиться о здоровье.
- Не болеет ли птица счастья, которую ваша жена купила у меня на прошлой неделе? - спрашивал какой-нибудь волшебник.
- Так это была птица счастья?! - взмахивал руками его собеседник, в отчаянии поднимая их к небу. - О, горе мне! О, горе! Видно совсем помутился рассудок у моей жены. Она запекла её в духовке вместе с яблоками. Теперь я понимаю, отчего так счастлив был в тот день мой желудок!
Другой волшебник в задумчивости останавливался, сочиняя новое заклинание. Лицо его вдруг радостно освещалось, он срывал с себя шляпу, грозно выкрикивал совершенно непроизносимую фразу и ударял волшебной палочкой по большой потной лысине. Через мгновение физиономия волшебника принимала прежнее грустное выражение: лысина не исчезала и волосы по-прежнему не росли. И он печально брёл дальше по тропинке, машинально срывая сочные красные листья и превращая их на ходу в мандарины.
Все входы и все выходы в иные миры находятся у человека в голове. Его ноги могут идти по тропинке мира, который взрослые называют реальным, его рука перебирать в кармане старые медяки, а сам он в это время находиться в волшебной стране и подсматривать за колдунами, торгующими птицей счастья или пытающимися избавиться от лысины. Но стоит сбиться с мысли, как реальный мир выдёргивает тебя за руку из воображаемого. Жадный он, и не любит отпускать далеко.
- Не забудь поздороваться с тётей Ирой! - оказывается, пока Илья гулял по волшебной стране, мама давала ему наставления, как себя вести с родственницей. - И обязательно скажи, что ты рад её видеть! "Мама так много о вас хорошего рассказывала", "я давно хотел познакомиться". Запомнил?
Илья нехотя кивнул. Ему вдруг захотелось, чтобы самолёт с тётей Ирой пролетел мимо. "Граждане пассажиры! - сказал бы пилот. - По ошибке заправщика в один бак залили жидкость для мытья стёкол. Поэтому топлива не хватит и в Новосибирске мы садиться не будем, полетим прямо в Москву. В крайнем случае, в Париж. В самом крайнем случае - в Лондон. Кто хочет выйти, просьба предъявить стюардессе парашюты". Такое развитие событий вполне устраивало Илью, но реальный мир мало того, что жаден, он ещё и упрям. И всё сделал по-своему. Сначала, правда, он подарил надежду: рейс, которым летела тётя Ира, задерживался на два часа. Зал ожидания был почти пуст - мама, усевшись, достала из сумочки журнал, а Илья вытащил из кармана тетрадку и карандаш. И стал рисовать свой сегодняшний сон: летящий сквозь лес пиратский паровоз с черепом и костями, вагон, полный испуганных пассажиров, себя в железнодорожной форме и, конечно же, Олю Протасову. Оля вышла на загляденье: большими восторженными глазами она смотрела на Илью, и длинные тёмные косы её убегали за край листа. Пожалуй, портрет девочки получился самым выразительным. Так обычно рисуется, когда в голове у человека приоткрывается одна из тайных дверей, и к нему в гости заглядывает Вдохновение.
- Чем занимаешься? - интересуется Вдохновение.
- Да так... - отвечаешь ты. - Девчонку одну рисую.
- Кто ж так рисует девчонок! - тут же возмущается оно. - Вот как надо!
И начинает творить вместе с тобой. Нет в мире ничего вкуснее, чем эти несколько минут творчества вместе с Вдохновением. Даже бабушкин заварной крем и тот не дотягивает.
Илья увлёкся и не сразу заметил: мама всё чаще с любопытством поглядывает на его рисунки.
- А что это за паровоз такой? - наконец, издалека начала она.
- Пиратский, - буркнул Илья.
- Разве такие бывают?
- Конечно, бывают! - удивился мальчишка. - Давай рассуждать логично. Не могут же пираты за поездами на корабле гоняться.
Именно в этот момент по ряду, на котором сидели они с мамой, прошёл весьма подозрительный гражданин. Бородка у него росла клинышком - в кино такие обычно носят самые отъявленные злодеи. Волосы были смазаны чем-то блестящим и зачёсаны назад. Очки - круглые, в тонкой металлической оправе, с тёмными стёклами, как у слепых. Слепым подозрительный гражданин не был: он покрутил головой по сторонам, поправил галстук-бабочку и направился к залу выдачи багажа. Из кармашка его пиджака торчала то ли украденная в буфете салфетка, то ли носовой платок. Пока Илья разглядывал проходящего, мама успела прибрать рисунки к себе в руки и хорошенько их разглядеть.
- Это же Коля Куроедов, - заявила она, узнав товарища сына. - А что это за змея у него на плече?
- Это ответственность, - пояснил Илья. - Она возложена на Кольку НинИвановной.
- Никогда раньше её не видела, хотя несла много раз, - улыбнулась мама.
- Её вообще никто никогда не видел, - важно ответил сын. - Ты - первая!
- Я польщена. А это кто? Неужели Олечка Протасова?
- Угу, - осторожно угукнул Илья
- Красота какая! Она тебе нравится, да?
- Ну...
- Ну, признайся, - мама подтолкнула мальчишку локтем и заговорщицки ему подмигнула. - Нравится, да?
- Нравится, - выдохнул Илья и покраснел.
А потом неожиданно добавил:
- У меня дома, знаешь, сколько её портретов? Хочешь, покажу?
Ученик второго класса Коржиков неожиданно понял, что давно желает поговорить с кем-нибудь о девочке Оле. Только с кем же? Колька, наверное, на смех поднимет. Другие пацаны дразниться станут. Девчонки - хихикать. Бабушка причитать и гладить, как маленького, по голове. Отец... Что скажет отец, Илья представлял плохо. Он по любому поводу шуточку может отпустить. По любому - пускай, Илье даже нравится. Только не по этому. Оставалась мама. И как удачно обстоятельства сложились, что даже самому разговор начинать не нужно!
- Женщины в наше время, - начал Коржиков серьёзным, "взрослым" тоном, - только о куклах и думают. Образованному человеку с ними даже поговорить не о чем. Книжек не читают, о Мадагаскаре по мультикам судят. А Оля не такая! Ты знаешь, что она стометровку быстрее всех девчонок в классе бегает? Во-о-т! И через козла отлично прыгает.
- Через какого козла? - удивилась мама.
- Через физкультурного в спортзале. Про живого не скажу. Не видел.
Слова рождались легко, словно целую вечность ждали, когда их, наконец, произнесут. За пятнадцать минут мама узнала, что Оля Протасова стоит в шеренге третьей по росту, что у неё большие серые глаза и самая лучшая в мире улыбка, она читала "Робинзона Крузо" и так однажды заехала Кольке Куроедову портфелем, что тот свалился, как мешок картошки. А нечего было за косички дёргать! Илья готов был рассказывать об Оле до утра следующего дня, но тут над головами ожидающих забубнил простуженный мужской голос из динамика:
И мама, подскочив с места, повела сына в другой зал. Илья недовольно тащился за ней: нашла время прилететь эта тётя Ира! Только-только такой душевный разговор начали.
Есть люди, которые заполняют собой всё пространство вокруг. Войдут в комнату - и в комнате пустого места не останется. И не потому, что они чересчур высокие или толстые, а просто только их видно и слышно. Совершенно невозможно надолго отвлечься от таких людей: во всех дверях, что ведут из твоей головы в иные миры, сразу же заклинивают замки.
В зал ожидания тётя Ира не вошла, как обычный человек и не вплыла, медленно и величаво, как королева - она ворвалась в него, как бравый воин врывается в захваченный город, сметая всё на своём пути. На мгновение Илье показалось, что незнакомая (пока ещё) женщина прорубает себе путь сквозь толпу, размахивая мечом. Но нет, в руке у тёти Иры был не меч, а свёрнутый трубочкой журнал. Подумалось: ещё чуть-чуть, и она выкрикнет какой-нибудь боевой клич, и от этого крика рухнет крыша аэропорта. И действительно действительно закричала так, что у находящихся рядом людей заложило уши. Но не японское "банзай!" и не русское "в атаку!", а совершенно неуместное в устах сурового воина:
- Ленка!! Булочкина!
Булочкина - старая мамина фамилия, она пользовалась ей, пока не вышла замуж за папу. Увидев несущуюся к ним тётю Иру Илья на всякий случай отступил на шаг, спрятавшись за маминой спиной. Впрочем, совершенно напрасно. Его всё равно вытащили и задушили в объятиях. Как же надоели эти обнимания и поцелуи! Телячьи нежности... Почему за них милиция в тюрьму не сажает? На пятнадцать суток. Очевидное нарушение общественного порядка.
- Какой мужик вырос! - восхищалась тем временем тётя Ира. - Скоро выше тебя будет! А ведь будто вчера я ему пелёнки меняла. Ты помнишь тётю Иру? Не помнишь? Эх, ты... Она тебя нянчила, между прочим, пока мама с папой в кино бегали.
- Да ладно тебе! - отмахнулась, смеясь, мама. - Кино. Это всего раз-то и было.
- Нет, ну совсем большой стал, Ленка. Как время-то летит, а?
- Уже в девочек влюбляется, вот как! Ну-ка, покажи свой рисунок тёте Ире.
Сказать, что Илья покраснел, будет явным преуменьшением. Сказать, что стал пунцовым - тоже. Залился краской - вот самое точное определение душевного состояния и цвета лица ученика второго класса Коржикова в тот самый момент. Мама... которой он только что рассказал самое личное, самое важное в жизни... его родная мама... пересказывает это первой встречной подружке, словно о новых ботинках говорит! Если бы у тёти Иры в руках действительно был японский меч под названием вакидзаси, то Илья выхватил бы его и, не задумываясь, сделал себе харакири - вспорол живот от стыда и бессилия. Но у маминой подружки в руках был журнал под названием "Работница". А делать себе харакири, или как говорит папа - сепукку, журналом "Работница" - совершенно дурной тон. Как зачерпывать из тарелки борщ ладошкой.
- Покажи девочку, которая тебе нравится, тёте Ире! - мама даже сейчас ничего ещё не поняла. Илья набычился, втягивая голову в плечи, вырвался из рук прилетевшей гостьи, лежащих на его плечах, и бегом бросился вон из аэропорта. Не слушая, что кричат ему вдогонку взрослые.
На улице он остановился. Большой огнедышащий дракон - здание аэропорта - нависало над мальчишкой, скаля свои зубы-выходы.
- Ох-ха-ха... - не унималась зверюга. - Всем пассажирам расскажу, что Коржиков в Олю Протасову втюхался. Всем! Ох-ха-ха...
- Замолкни! - мрачно прошептал Коржиков.
- Ох-ха-ха, - отозвался дракон. Так шумно, что люди, стоявшие возле уличного киоска, обернулись. Им, правда, показалось - это порыв ветра прошелестел где-то совсем рядом. Только Подозрительный гражданин - да, да, тот самый, что прошёл мимо Коржиковых в зале ожидания - задержал свой взгляд на мальчишке. Обида была столь сильна, что придала Илье смелости. Он направился к киоску - и не зря! Видно, сама судьба вела ученика второго класса в тот день. Гражданин что-то переспросил у продавца, затем высыпал на ладонь мелочь и стал набирать нужную сумму. Илья, проходивший мимо, бросил на ладонь взгляд и в голове у него словно тревожный колокольчик прозвенел. Среди обычных медных монет лежали две по миллиону пиастров - точь-в-точь такие, как найденные им у школы. Два миллиона пиастров!!
"Пират! - пронеслось в голове у второклассника. - Может быть, даже капитан пиратов! В город или к нам, в посёлок? Если к нам, значит, за кладом!"
Ни на остановку автобусов, ни на стоянку такси гражданин с бородкой не пошёл. Не сел он и в собственный автомобиль - не было у него собственного автомобиля, а если и был, то не здесь и не сейчас. Аккуратно сложив в полиэтиленовый пакет пирожки, купленные в киоске, гражданин двинулся вдоль трассы по тропинке. В этот момент из здания аэропорта выбежали мама и тётя Ира - пришлось Илье прятаться за киоск. Впрочем, недавняя обида, хоть и жгла как бабушкина горчица, но уже не так, как в первое мгновение, когда хватишь её ртом да ещё вдохнёшь, впустишь внутрь себя резкий и острый горчичный запах. Теперь у Коржикова-младшего были дела посерьёзнее, чем личная драма.
3. О Боре и Гене
Гражданин с бородой шёл уверенно, не оглядываясь по сторонам. Не так ходят туристы и приезжие. Они норовят каждую веточку обнюхать, словно собаки, впервые попавшие в чужой лес. Каждый камушек рассмотреть, каждого жителя за рукав потрогать, у каждого дома сфотографироваться. Местные жители, в книжках и разговорах взрослых называемые аборигенами, по сторонам не смотрят. Они уже эти стороны тысячу раз видели. Интересно всё же почему местных именно Борями и Генами зовут? Отец говорит, что это слово из одного мертвого языка происходит - латинского. Его словами пользуются сейчас, в основном, врачи и учёные. Но иногда и остальные тоже, как в случае со словом "абориген". Тут папа, конечно, ошибается. И врачи с учёными тоже. Если язык мёртвый - значит, на нём разговаривают мертвецы. Лежат под землёй в могилах, скучно им, вот они и рассказывают друг другу разные истории. Мужчины - о разных самолётах или машинах, женщины - о том, как при жизни дёшево можно было купить в магазине кофточку. Плохо, если тебя рядом с женщиной похоронят. Ты ей - про новейший американский истребитель, а она тебе - про польские тапочки. Скучно. Разве что ночью можно выкопаться и пока никто не видит - пойти, разбудить какого-нибудь врача и поговорить с ним по душам.
"Аб оригене", говорит папа, означает на мёртвом языке "от начала". Так называют тех, кто живёт в какой-то местности, "от начала", с самого рождения. Красивая версия! Жаль, что неверная. Потому что явно же слышно: "О Боре и Гене"!
Задумавшись, Илья чуть не упустил Подозрительного гражданина, когда тот свернул с тропинки налево, в начинавшиеся дворы посёлка, а не пошел прямо вдоль кирпичных жилых четырёхэтажек по центральной дороге.
"Бывалый, - сообразил Коржиков. - Не в первый раз за кладом идёт. То-то под другими старыми деревьями пусто. И возле детского сада, и рядом с магазином, и у почты..."
Вести слежку оказалось не так уж и сложно, как это представлял себе Илья. Главное, не подходить слишком близко и не попадаться на глаза. А если "объект" оглядывался (например, смотрел по сторонам, переходя дорогу), всегда можно нагнуться и сделать вид, что завязываешь шнурок. Незнакомец нёс с собой большой портфель из крокодиловой кожи. В этот портфель, пожалуй, запросто бы вместилась собака средних размеров. Или даже маленький крокодил. Почему бы, кстати, и нет? Если налить внутрь воды, а сверху, куда вода не достаёт, сделать пару незаметных дырочек, то крокодил не задохнётся и скучно ему не будет. Знай себе поглядывай в дырочки на прохожих, прикидывай, кто из них вкуснее.
Пират завернул за угол дома, на первом этаже которого располагался магазин, и Илья поспешил нагнать его. Ускорил шаг, переходя на лёгкий бег, дотрусил до магазина, забежал за угол и... уткнулся носом прямо в грудь Подозрительного гражданина.
- Молодой человек, - опустив свободную от портфеля с крокодилом руку на плечо Коржикова, ехидным голосом поинтересовался незнакомец, - позвольте узнать, зачем вы за мной ходите?
- Я? За вами? Я, дяденька пират, просто шёл...вон, в магазин я.
"Проговорился, - мелькнуло в голове у Ильи, и сердце его рухнуло в пятки. - Зачем я его пиратом назвал?!"
- Пират, значит? Так-так-так...- пробормотал мужчина, не отпуская мальчишку. - То-то я как оглянусь - он шнурки завязывает. Второй раз оглянусь - снова завязывает. В третий раз - опять завязывает! И так от самого аэропорта. Выслеживает, значит. Ты в местной школе учишься?
Коржиков кивнул, кося взгляд на портфель. Не то чтобы он был уверен насчёт крокодила, но мало ли. Высунется и полноги откусит.
- Какой класс? Как фамилия?
- Третий "б", - соврал Илья. - Булочкин.
Тяжёлая рука пирата отпустила плечо мальчишки.
- Ладно, беги, - как-то странно рассмеялся пират и, чуть наклонившись к собеседнику, пообещал. - Мы с тобой ещё встретимся, Булочкин!
4. Седьмая вода на киселе
Илья шёл дворами, обходя посёлок по кругу. Периодически он останавливался и оглядывался: не следят ли за ним? Но нет, никто не завязывал шнурки и вообще ничего подозрительного за спиной не наблюдалось.
"Растяпа, - ругал себя Илья. - Упустил пирата. Ищи теперь его".
Солнце поднималось на цыпочки и заглядывало через плечо, отчего тень Коржикова колыхалась прямо перед ним. Хотелось есть. Хорошо быть тенью - она не пить, ни есть не хочет. Прилипнет к какому-нибудь человеку и ходит вместе с ним целый день. А под вечер тени собираются вместе, слипаются в единый комок, словно пластилиновые, и получается ночь. Это случается в Японии. Оттуда этот слипшийся ночной комок теней катится на запад: сначала по воде Тихого океана, затем по Дальнему Востоку и Китаю, а потом уже и по Сибири, Индии и Средней Азии. Интересно, чем пират кормит своего крокодила? Наверное, лепит ему пельмени. Или варит борщ. А что, удобно: воду из портфеля вылил, налил туда горячего свежего борща. Крокодил и попарится как в бане, и покушает. Илья оглянулся ещё раз: слежки не было. А, значит, можно было идти к Кольке Куроедову.
Колька жил на четвёртом, самом последнем этаже. Ночью на его крышу сползали засыпающие звёзды и лежали там до самого утра. Однажды Илья даже предложил это проверить, но его товарищу оказались неинтересны ни звёзды, ни крыши. Он любил поесть и мультики.
- Привет! - открыл дверь Куроедов. - Тебя чего в школе не было?
- Седьмая вода прилетала.
- Чего? - озадаченно переспросил одноклассник.
Но Илья только отмахнулся. Он проследовал мимо приятеля на кухню и выглянул в окно. На улице было тихо. Тени по-прежнему ползли впереди людей, нащупывая им путь, а шнурки никто не завязывал. Впрочем, когда люди шагали в противоположную сторону, их тени перебирались за спину. Словно боялись солнца и прятались от него.
- Кажется, чисто, - негромко произнёс Илья.
- Где чисто? - не понял Колька.
- Где, где, - передразнил Илья. - На улице!
Куроедов окончательно перестал понимать своего товарища.
- А должно быть грязно? - спросил он.
- После встречи в аэропорту за мной могут следить.
- Подожди, - взмолился Колька. - Ничего не понимаю. Сначала ты сказал, что прилетела вода на самолёте.
- На киселе, - поправил Коржиков. - Седьмая вода на киселе.
Колька Куроедов медленно опустился на стул.
- Прилетела на киселе? - подрагивающими губами переспросил он.
Илья демонстративно вздохнул.
- Послушай, - сказал он. - Прилетела наша дальняя родственница. Её зовут тётя Ира. Понятно теперь?
Куроедов отрицательно помотал головой.
- Что тебе непонятно?
- Кого зовут тётей Ирой? Воду?
- Да! - взорвался Илья. - Тётя Ира - это вода, вода - это тётя Ира!
Колька закрыл глаза и громким шёпотом досчитал до десяти, загибая на руках толстые пальцы. Успокоившись, он задал новый вопрос:
- А на киселе кто прилетел?
- О-о-о-о, - простонал Коржиков. - Всё! Не до этого! Тебе на обед что-нибудь оставили? Есть хочу.
Сколько раз ни приходил Илья к своему однокласснику Куроедову, но ещё ни разу не застал в его доме родителей. Ни рано утром, ни поздно вечером, ни в выходной день. Меж тем их присутствие постоянно давало о себе знать: квартира была убрана, Колькина одежда вычищена и наглажена, холодильник забит продуктами, а на плите всегда стояла волшебная кастрюля с ещё не остывшей едой. Не родители, а невидимки какие-то! Или привидения. Интересно, каково это, когда твои родители - привидения? По ночам они, наверное, летает по квартире в белых простынях и не дают спокойно спать: "Уу-у-у-у, выучил ли ты уроки, сын наш?"
Котлеты, оставленные на плите, Илья проглотил махом. Не успела секундная стрелка на больших круглых часах, висевших на кухне, завершить свой круг, а котлет уже не было. Запив их стаканом молока, Коржиков окончательно успокоился и рассказал всё, что с ним сегодня приключилось, заново. По всему выходило, что нужно опередить пирата и выкопать клад раньше него.
- Днём нам не дадут копать, - развёл руками Куроедов.
- Без тебя знаю! Как стемнеет, сможешь из дома сбежать?
Колька задумчиво выпятил губы. Обычно он так на уроках делал, когда не мог ответить на вопрос.
- Не-е, когда стемнеет - рано, - неожиданно заявил он. - Нужно ночью, когда никого на улице не будет. И предки без задних ног спят.
С этим Илья вынужден был согласиться: поздним вечером во дворе школы всегда толкутся старшеклассники. Лучше им на глаза не попадаться. Немного, правда, его смутило, что у родителей Куроедова есть задние ноги, но родителей, как известно, не выбирают. Тут кому кто достанется...
5. Люди-оборотни и гипнотизёр унитазов
Дядя Толя окликнул Коржикова на углу магазина, у закутка возле винного киоска. Он был не один, а в компании двух немолодых уже мужчин с помятыми акварельными лицами. "Местные алкаши", - как-то сказала о них мама, проходя с сыном мимо. Илья был иного мнения. Он считал их бывшими натурщиками - теми людьми, что позируют художникам для картин. Краска с годами настолько въелась в постаревшие небритые лица, что те стали синевато-красными, почти бордовыми. И руки у мужчин дрожат. Отчего? Тут нужно рассуждать логически. Художники - вспыльчивые люди. И если у них не получается похоже нарисовать людей, они бьют за это натурщиков. Вот те и боятся, что их найдут и снова заставят позировать.
- Эй, малёк! - сказал дядя Толя. - Ты где бегаешь? Мать там с ног сбилась, тебя ищет.
И, не морщась, выпил полный стакан вина. Утёр тыльной стороной ладошки губы и довольно выдохнул.
- Ну, что стоишь, малёк? Дуй домой, по тебе уже ремень, поди, плачет.
- Дядь Толь, а у вас лопата есть? - спросил Илья.
- Лопата? - удивился тот. - Зачем мне лопата в этой...в благоустроенной квартире? Я своё, парень, уже откопал.
- А у кого есть, не знаете?
- У меня есть, - отозвался один из натурщиков. Пышные волосы его торчали в разные стороны, словно были большой мохнатой шапкой. А, может, он находился в родстве с дикобразами. Не кровный родственник, конечно, так... седьмая вода на киселе. - Тебе для чего? Клад копать собрался?
Илья так и уставился на Дикообраза.
"Откуда он знает?" - мелькнуло в голове у мальчишки.
- И у меня есть, - подал голос второй натурщик, ростом немногим выше малька Коржикова. В потёртом сером плаще и серой кепке он напоминал тощую оголодавшую мышь. Брови у человека-мыши были густыми и нависали над маленькими и тоже серыми глазками.
- Буржуи, - заявил дядя Толя. - Я за малька ручаюсь, сосед это мой. Тебе две хватит? А ну пошли этих буржуев экспроприировать! Не, стоп! Ты - к мамке давай, на глаза покажись. А мы с корешами за лопатами сходим. Усёк?
- Усёк! - кивнул Илья.
- Встречаемся здесь... - дядя Толя демонстративно вытянул руку и посмотрел на часы. - Через час и сорок пять минут. Как раз с обеда откроется.
Илья долго смотрел вслед удаляющейся троице: высокому крупному дяде Толе, пышноволосому Дикообразу и тощему маленькому Мышу. Слегка покачиваясь, они шли вверх по улице - в сторону частного сектора, небольших деревянных домиков с крошечными участками, огороженными высокими дощатыми заборами. Никакие они не натурщики, конечно. Типичные оборотни. Есть такие, что в один миг в зверей обращаются, а другим на это долгие годы нужны. "Им надо с людьми побольше общаться, - подумал Коржиков. - А они друг с другом... Вот и превращаются постепенно. Один - в дикобраза, другой - в мышь". Ему было жалко оборотней, но тут он вспомнил о маме и тяжело вздохнул. Себя стало тоже жалко.
Маму он увидел, едва вывернул из-за соседнего здания в свой двор. Она маячила перед подъездом, и к ней то и дело подбегала детвора, что-то сообщала и снова убегала. Его ищут, сообразил Илья. Он успел сделать несколько шагов прежде, чем его заметила эта армия соглядатаев. Мама всплеснула руками и бросилась к нему.
"Прибьёт, - подумал Коржиков. - И даже мокрого места не останется".
Мелькнувшая мысль невольно ужаснула мальчишку. Не своей близкой кончины испугался второклассник Коржиков Илья Геннадьевич, а именно этого непреложного факта: от него мокрого места не останется. Некуда будет приходить его друзьям, чтобы вспомнить товарища. И НинИвановна не приведёт экскурсию первоклашек и не скажет: "Посмотрите на это вечно мокрое пятно, ребята. Здесь был прибит собственной разгневанной матерью ученик второго класса. Что только не делал дворник с этим пятном - не высыхает! Чтобы другим неповадно было загрязнять улицы нашего посёлка, Елена Коржикова, в девичестве Булочкина, оштрафована на сто рублей!"
- Господи! Как ты меня перепугал! - подбежавшая мама схватила мальчишку за плечи и прижала к себе. - Я чуть с ума не сошла! А вдруг ты под поезд попал? Или под машину? Нельзя же так...
И она неожиданно разрыдалась. А потом потянула сына домой. И правильно: иначе бы на улице осталось вечно мокрое пятно от солёных материнских слёз. И тогда их семью точно бы оштрафовали.
Как ни странно, никакого разбора полётов дома не случилось. "Разбором полётов" папа называет обсуждение чего-то, что уже случилось. Впрочем, папа ещё и дома сегодня не появлялся, а мама лишь взяла с Ильи слово, что он больше никогда не будет от неё убегать. Взамен она предложила котлеты (сговорились все родители сегодня, что ли?), но сытый Коржиков от них отказался. Он сидел на кухне и гипнотизировал часы в ожидании, когда истечёт заявленный дядей Толей один час и сорок пять минут. Все мастера гипноза в мире делятся на тех, кто работает с людьми и тех, кто работает с техникой. С людьми легко, они слова понимают! А технике попробуй объясни, что ты от неё хочешь. В прошлый выходной к ним гипнотизёр унитазов приходил, так после него также протекало, как и до. Пришлось другого из ЖЭКа вызывать. Пришёл, встал на колени перед унитазом, несколько секунд его гипнотизировал, затем дотронулся разводным ключом, прошептал пару слов и течь перестало. Мастер! Мама ещё сказала, что у него руки золотые. Хорошо такому! Ногти отросли - обрезал да в скупку сдал. И работать не надо.
Длинная стрелка на кухонных часах перепрыгнула с одной черточки на другую, словно спускалась от цифры "12" к цифре "6" по ступенькам. Настало время идти за лопатами, и Коржиков, наскоро зашнуровав ботинки, вслед за стрелкой тоже запрыгал по ступенькам. Не по циферблату, конечно - в подъезде по лестнице. Люди-оборотни не обманули. Рядом с высоким столиком, похожим на металлический гриб с плоской шляпкой, стояли две лопаты.