Хокку (хайку) заката. Начальные стихи заката. Так называется эта повесть, если перевести слово "хокку" (начальные стихи) буквально. Полустрофа танка, три первых его строчки, хокку вышел из комического жанра и отправился в свое долгое-долгое путешествие в искусстве пятьсот с лишним лет назад. Хокку постоянно развивалось - от комедии к лирике, от лирики к гражданскому пафосу. Первоначально - трехстишие, состоящее из двух опоясывающих пятисложных стихов и одного семисложного посередине - к описываемому времени оно приняло совершенно свободную форму написания.
Из глоссария
Хокку заката
1
Во сне я написал хокку.
Помню темное помещение, стену и мел. Стена была гладкой, словно школьная доска, а мел - исписанным маленьким кусочком: его едва хватило на десяток слов. А потом я проснулся и долго лежал с закрытыми глазами, вспоминая написанное. Но так и не вспомнил.
Раньше по утрам мне на грудь забирался кот. Он противно мяукал, требуя вылезти из-под одеяла и отправиться с ним на кухню. Я был готов убить его, но вставал и шел к холодильнику. Мне очень не хватает кота. Но я рад, что он умер сам. От старости. Лет через пять после того, как домашние животные - те, кто не приносит ни молока, ни мяса - объявлены нежелательными. Эвфемизм, подразумевающий уничтожение. Экономия ресурсов, которых остается все меньше и меньше.
Я лежал в холодной темноте зимнего утра и никак не мог вспомнить написанное во сне хокку.
Я люблю древние вещи, но они мешают мне жить. Не так... Я люблю древние вещи за то, что они мешают мне жить. То, что мешает мне жить, делает меня человеком. Я об этом писал Черному Ягуару. Три слова "мешает" - перебор. Даже в мыслях.
После того как умер...не могу думать "сдох", дохнут люди, а животные умирают....после того, как умер кот, я купил себе древние механические часы. Такие еще встречаются в антикварных магазинах. Большие деревянные ящики с раскачивающимся маятником и говорящей кукушкой. Ее скрипучий голос тоже мешал мне. Пока я не привык. А сегодня кукушка молчала. Вроде бы пора ей давно уж проснуться. Или еще нет? Во сколько я слышал ее в последний раз? Не помню...
Балконная дверь открыта - я чувствую это по выстуженной комнате. Пора вставать.
- Свет! - негромко произнес я.
И открыл глаза. В комнате вспыхнуло тусклое освещение. Так и есть... Выходил вечером покурить и забыл закрыть дверь. Пол холодит голые ступни, зябко... На длинной металлической пружине, вывалившись из часов, молча висит кукушка.
Мертвая кукушка....
Долго чищу зубы, стоя перед зеркалом ванной и думая о пришедшем во сне хокку. О времени. О кукушке. О себе.
Шесть тридцать... Есть еще час, чтобы зайти в Сеть.
Мертвая кукушка
Летит на восток,
Возвращаясь к началу.
2
Теряется смысл
В беззвездной ночи.
А точно ли он был?
Черный Ягуар проснулся, как всегда, ровно в три. Размышлял. Вставать не хотелось. Расслабившись, разлегся на карнизе, уперся взглядом в желтый зрачок луны, тускло просвечивающий сквозь мутное небо. Выть и рычать на нее Черный Ягуар давно разучился. А думать - да, что-то, Земля и Небо, слишком много он стал думать. К добру ли это, ко злу - не важно. В этом мире ничего важного для него не осталось. Почти ничего.
Когда, интересно, Земля и Небо, он стал рассуждать о себе в третьем лице? Почему перестал воспринимать собственную личность как то, что живет обособленной от толпы жизнью? Надо бы Лорда спросить. Впрочем, тогда придется рассказать о себе больше, чем хотелось бы. А этого лучше избежать. Лорд - интеллигент хлипкий, культура из него сочится, как сок из перезрелого помидора - продавались такие на черным рынке, когда Черный Ягуар был еще ребенком - не поймет он. Спрячется в скорлупу здравого смысла, скроется, уйдет. Не может себе такую роскошь, как правда, позволить Черный Ягуар - Лорда он потеряет. И впору тогда будет Черному Ягуару совершить что-нибудь сумасшедшее. Что, например? А хоть с Желтопузым раз и навсегда покончить. А что? Обрыдло, и все тебе! Или Отморозка хотя бы взять? Тоже свое отжил, между прочим. И чужого срока - будь здоров, прихватил. Стоп! Стоп. Об этом не думать. Пока не думать. Придет время - будет и у Черного Ягуара радость. Большая радость будет у Черного Ягуара. Но не сейчас.
Черный Ягуар встал на карнизе, потянулся, подвигал гуттаперчевыми суставами. Рассмеялся. Подпрыгнул, зацепился за выступ над окном, схватился за трос, протянутый через улицу к чердачному окну бывшей типографии напротив. Подтянулся, встал на него. Побежал по острой блестящей черте через улицу. Если кто увидит - не страшно. Сообщить побоятся. Не рискнут. А кто дурак - сам виноват, другим урок будет. Впрочем, даже при полной луне, на тусклом фоне беззвездной мглы - в черном лайковом обтягивающем комбинезоне - поди его, разгляди, ха! Кому взбредет в голову любоваться акробатом, что вылез из мансарды над шестым этажом, и пошел, пошел, пошел.
Вот и типография. Залез через давно раздвинутую решетку в окно и бегом в спортзал. Это была последняя типография настоящих книг. Она существовала до того дня, пока бумажные книги не были запрещены, в связи с экономией ресурсов. Закрыли ее двадцать восемь лет назад. Но книг в ней, увы, не осталось. Черный Ягуар простучал все стены, пол, потолок - нашел несколько потайных мест. Когда-то в них, очевидно, хранились книги. Но теперь не осталось ни одной. Вероятно, нашли до него. Может, модеры, может, другие такие же искатели приключений. Не было ничего в тайниках. Но в спортзале никто ничего не нашел. Нашел только Черный Ягуар. И то случайно. Сел на велотренажер. Монитор его работал от приложенной к тренажеру мышечной силы.. Выбил на клавиатуре имя свое - "Черный Ягуар". А монитор вдруг выдал: "Автор - Майн Рид. Открыть? Продолжить поиск?" Хозяин типографии спрятал книги в тренажерах. Спрятал - надежнее не бывает. И в беговом еще, и в лодочном. На что он надеялся? Неужели знал, что появится здесь кто-то, проберется по тросу из окна напротив и будет читать? Запоем, все подряд? Но больше всего Черному Ягуару нравились хокку - японские стихи. Коротко и сердито. Он свои стал учиться сочинять. Стал писать ими. Конечно, какой из него поэт? У поэтов не бывает мертвых душ. А у Черного Ягуара мертвая душа. Мертвей не бывает. Но все-таки слова оживляли его, складывались понемногу в трехстишия. Только никто их не понимал. И вдруг однажды ответ - тоже тремя строчками. Пришло от незнакомого человека хокку. Так он познакомился с Лордом.
Много книг хранилось в тренажерах. Гораздо больше, чем в сети. В сети остались только слоганы, стихи-однодневки да заказная продажная проза.
Старые книги там вообще не встречались. А бумажные - бумажные сгорели в кострах городских площадей, в тот год, когда Черный Ягуар закончил образовательный минимум. Бесполезными были названы бумажные книги. Ох, не согласен был с этим Черный Ягуар. Но ему и многое другое не нравилось в политике нынешних чинократов. Не кричать же об этом на улице?
Три часа Черный Ягуар сидел на велотренажере, крутил педали, читал. Чуть не опоздал ко звонку Лорда. А этого никак нельзя было допустить. Лорд - единственный собеседник Черного Ягуара. И недолгие встречи в сети - больше, чем встречи с другом. Это - последний оставшийся смысл.
Опять окно, опять трос. На середине улицы из кармана раздался гудок вызова. Земля и Небо, как не вовремя! Остановился, открыл застежку кармана, вытащил ком. Нажал кнопку. Выскочили из кома в стороны крылья. Набил одним пальцем: "Сейчас буду, не уходи". Посмотрел вниз. Другие боятся, но Черный Ягуар ничего не боится. Он не крут, круты молодые. А в тридцать два - он просто должен знать, что еще в форме. Если испугается высоты, если сорвется, если повернется набок во сне, когда спит на карнизе, значит, не быть ему больше Черным Ягуаром. Лучше такой конец, чем тот, который ждет каждого.
Не стал прятать ком в карман, добежал до карниза. Сел, открыл складной монитор. Выдохнул в темноту. Набил, не глядя: "Приветствую тебя, друг мой Лорд! Как живешь?"
Теряется смысл
В беззвездной ночи.
А точно ли он был?
3
Черный Ягуар. Приветствую тебя, друг мой Лорд!
Лорд. (*смайлик ухмылки*) Привет. Ну, брат, ты нынче высокопарен...
Лорд. (*смайлик улыбки*) Да уж, где ты это откопал?
Черный Ягуар. Вильям Шекспир. Англия. Великая древность. Слышал о таком?
Лорд. Слышал-слышал. Неплохой был поэт для своего времени.
Черный Ягуар. Отлично! Мне он тоже понравился. Как у тебя дела? Мы вчера толком не поговорили.
Лорд. И вправду хочешь знать?
Черный Ягуар. Ну да, разумеется!
Лорд: Знаешь, сегодня мне проще ответить хокку:
Мертвая кукушка
летит на Восток,
возвращаясь к началу...
За окном раздался громкий звук, Лорд вздрогнул. Было похоже на выхлоп автомобильной трубы, только был этот звук долгий, тягучий, вязкий... Мелькнула глупая мысль, что так рвется Время. На две половинки: до и после тебя. Лорд отогнал ее и уставился на экран. Поймет ли собеседник, что сегодня это не просто хокку?
Черный Ягуар: Это загадка? Мутный какой-то стиль. Кто автор?
Лорд: Догадайся сам.
Черный Ягуар: Понял. Мне нравится, как ты пишешь, но здесь... как тебе сказать, мрачно слишком.
Лорд: Написал под настроение.
Черный Ягуар: Сегодня?
Лорд: Да. Ночью. Во сне. Подсознание вытолкнуло из ночных кошмаров это хокку. Ты понял его смысл?
Черный Ягуар: Я думаю: " мертвая кукушка" - это время. Но почему - на Восток? К истоку? Это о смерти?
Лорд: Да нет, скорее, о жизни.
Черный Ягуар: ???
Лорд: Попробуй догадаться сам.
Черный Ягуар: (*угрюмый смайлик*) Ты беспокоишь меня. Давно хотел сказать: ты изменился. Сильно изменился.
Лорд: Все меняется. И все проходит. И это пройдет. И вообще всё.
Черный Ягуар: Земля и Небо! Ты никогда! Никогда так не писал! Что в конце концов случилось???!!!
Лорд: "Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечем убивает, тому самому надлежит быть убиту мечем" ...Все в порядке. Часы у меня сломались. С кукушкой.
Где-то далеко прозвучал выстрел. Или это был не выстрел? Черный Ягуар так увлекся беседой, что информация о странном звуке дошла до сознания с опозданием. Он покрутил головой по сторонам, но вставать не стал. Да и что толку? Посмотрел на монитор, пытаясь вникнуть в смысл цитаты, но не осилил. Отложил. Будет время - подумает. А вот вирус, сломавший часы... Против этого было средство.
Черный Ягуар: Скажу тебе одну вещь. Только никому. Есть "ястреб", убивает любой вирус. Даже "кукушку".
Лорд: Здесь и "ястреб" не поможет. Это антикварные часы, не компьютерные... Постой! Откуда ты знаешь про "ястреба"?
Черный Ягуар: Может, я экологом работаю? *смайлик ухмылки*
Лорд: Не шути так. Это плохая шутка.
Черный Ягуар: Не буду. Кстати, а ты откуда знаешь про "ястреба"?
Лорд: Он кружит надо мною с утра. Даже сейчас, за окном... Ладно...Не принимай на веру. Это тоже плохая шутка. Мне нужно тебе кое-что сказать, но нет времени. Ты сегодня в два выйдешь?
Черный Ягуар: Не уверен, но ты же знаешь: постараюсь.
Лорд: Это важно.
Черный Ягуар: Небо и Земля! Ты что-то скрываешь!
Лорд: Скажу, когда выйдешь в эфир в два часа.
Черный Ягуар: Что уж тут, потерплю. Недолго осталось. Ладно, клянусь Землей и Небом, мой Лорд! До встречи в два.
Лорд: До встречи!
4
Мертвый человек
молится Богу
за тех, кто остался...
Серые ступеньки подъезда плавно перетекли в серый асфальт зимы. Ни снежинки... У подъезда стоял сломанный мусорщик - арабская штамповка, дешевая и бесполезная в замусоренных российских городах. Было зябко. Я поплотнее закутался в плащ и зашагал на остановку струнника.
Мысли о грядущем вечере не отпускали, крались тихонько следом, шептали негромко на ухо о чем-то своем, бренном - я гнал их прочь. Не время. Всё уже обдумано и решено. Есть дела поважнее... Предстоит Большая чистка - чистка, которой еще не было в истории. Почему только зловещие идеи фантастов имеют свойство сбываться? Почему мы до сих пор не осваиваем Марс? Не строим Антарктический тоннель? Не летаем в иные галактики? Зато теперь вдоль улиц установлены скрытые сканеры, снимающие любые передвижения горожан. Дверные ручки оборудованы чипами, сохраняющими в памяти отпечатки прикасавшихся к ним пальцев. Датчики на дверях офисов и учреждений фиксируют рисунок сетчатки входящих. Мир выворачивает тебя наизнанку, и совсем скоро ты не сможешь скрыть даже свои мысли. Совсем скоро...
Прохожие скользили и скользили мимо, не задевая сознания. Разумные серые пятна. Такие же, как и я. Божьи твари, созданные Им для какой-то цели. Для какой? Есть, пить, размножаться? Воевать за стремительно тающие ресурсы, скаля зубы, подобно дикарям, делящим убитую добычу? Ведь должна же быть цель, Господи?! Должна! Для чего живет этот парень, прошедший мимо? Для чего живу я? Хотя, что обо мне... Мне остается надеяться на тех, кто останется. Жаль, я не умею надеяться на серые безликие пятна, разве что на Ягуара. Он единственный, кто мне дорог. Я должен его предупредить, обязательно должен. Еще до того, как расскажу всем...
Возле маленького кафе на углу толпился народ. Там была остановка муниципального транспорта, неуклюжих и редких наземных автобусов, что перевозят бедняков по социальным пластиковым картам. На мгновение мне захотелось в эту толпу, в тесный автобус, в душную атмосферу всеобщего равенства. Ни о чем не думать. Ничего не знать. Жить сегодняшним днем, мечтать о сытном ужине и настоящем контрабандном пиве... Я отмахнулся от этой мысли. Прошел мимо детского сада - какие детские сады в наше время? - и направился к станционной опоре струнника. Провел карточкой через приемную щель турникета, поднялся по широкой винтовой лестнице на опору - шесть метров над землей - и стал ждать вагон. По площадке гуляло человек десять. Все китайцы. В одинаковых черных пальто с тонкими черными шарфами. На шарфе - заколка-телефон. Средний класс. Менеджеры крупных компаний, спешащие на работу. Еще нет права на личный транспорт, нет семьи, нет собственной квартиры - есть только карьера и нелепая вера в собственную значимость. Странно, почему они всегда вместе? Я ни разу не видел в городе одиноко идущего китайца.
В вагоне было прохладно. Все-таки в старом наземном транспорте куда теплее. За широким окном мелькали хмурые пейзажи утреннего города, но я не смотрел в окно. Всё это было давно знакомо....
Мне все равно - китайцы, арабы, поляки. Никогда не делил людей по разрезу глаз и оттенку кожи. Если Богу угодно, чтобы по этой земле прокатилась еще одна волна переселения народов, кто я такой, чтобы выступать против? Вот Ягуар - другое дело. Ему инородцы не нравились. Почему он упомянул об экологах? Нет, конечно, о них слышал каждый, но власть упорно отрицала их существование. Слухи, не более... Не должен Ягуар так шутить. Не принято... Может быть, он дикий? Это было бы проблемой. Диких спасать бесполезно. Они - идейные. Воюют с экологами и властью против тотального контроля над личностью. Неоанархисты пополам с неохиппи, мать их... Дети цветов, взявшиеся за автоматы. Как все-таки разговорить Ягуара, чтобы он поверил? Чтобы не оборвал тонкую ниточку, которой связала нас Сеть? Я ведь могу обмануть его Судьбу! Свою - нет, а вот его... Всего лишь пара слов, пароль к сетевому кошельку, на котором лежит немалая сумма и несколько нужных адресов. А дальше - виза, океан, Новая Зеландия....
Десять остановок - десять минут. К китайцам в вагоне примешивались арабы, их пока было не столь много, даже меньше чем нас, славян. Славянороссов. Новый термин, введенный идеологами. В тающее славянское население они пытались вместить все народы, некогда населявшие Империю. Камуфляж для пропаганды, в которую никто не верил.
Вагон с визгом затормозил у остановочной платформы, и этот визг мне не понравился. Хоть транспортники и уверяют, что поездка на струннике безопаснее, чем на обычном автомобиле, но когда-нибудь что-нибудь обязательно случится. Не бывает абсолютно надежных вещей. Я вышел из вагона и проводил его взглядом. Мне кажется или, действительно, он шел с едва видимым наклоном? Впрочем, Бог с ним... Полквартала до здания Департамента. Суетливый робот-мусорщик, немецкий, лицензионный. Потемневший гранит широких ступеней. И огромный монитор Циклопа.
Впереди меня ждал очень трудный день.
Мертвый человек
молится Богу
за тех, кто остался...
5.
Стеклянный сосуд
В сильной ладони.
Осколки и кровь...
Черный Ягуар выскочил на улицу, как всегда, за час до начала работы. Точь-в-точь. Минута в минуту. Раньше можно было получать заказ по сети - это время экономит и - что особо ценно - не нужно каждый день видеть Отморозка. Зае@ало эту сытую морду лицезреть по утрам. Но Желтопузый решил: каждый обязан являться на службу к 9.00. И только когда отметишься на терминале, лишь тогда позволено приступать к работе. Бессмысленный ритуал предков. Традиция. Не более того. Впрочем, Левкоев говорил, что при входе служащих проверяют на лояльность к власти. Он толковал что-то невнятное о встроенных в тепловентиляторы телеуправляемых энцефаллографах. Левкоев потрепался-потрепался и через два дня пропал. Исчез. С концами. Вероятно, до него добралась система Особой экологической чистки. Впрочем, это всё домыслы Черного Ягуара - никем и никогда такие вещи не обсуждались. Жить каждому хочется. Дураков нет.
У порога дома стояла небольшая толпа чайников. Большинство из них курили. И, судя по заторможенности их движений, табак был нелицензионный. И не совсем чистый. Дохляки. Кандидаты на чистку. Давно известно: организм чайника мало восприимчив к токсинам, их печень не вырабатывает канцерогены. Это не помешало китайским властям запретить курение на исторической родине. Под страхом смерти. Китайцы - послушливый народ. В Китае они курить перестали. Зато эмигранты оттянулись на славу по Европе, Сибири и Америке. От пассивного курения аборигены мрут, как мухи. А правительству все равно. Можно подумать, оно заинтересовано, чтобы у нас остались одни желтомордые. Чинократы хреновы. Весь мир за грош продадут. Лишь бы смерть оттянуть. Одни чайники и чурки остались. Русскую речь почти не услышишь уже. Одно лопотанье невнятное. Что за жизнь? На родине - и чужаком!
Черный Ягуар не собирался обходить китайцев - не его стиль, - но и связываться с желторожими не хотелось. Он легко и аккуратно отодвинул одного в сторону. Стоящий рядом вдруг поднял руки - вероятно, хотел схватить за грудки. Но какие на лайковом комбинезоне грудки? Не найдя за что зацепиться, чайник ударил Черного Ягуара по щеке и плюнул в лицо. Остальные китайцы, как тараканы, быстро поползли в стороны. Черный Ягуар не обиделся. Не схватил придурка за руку. Усмехнулся только. Трудный клиент - желторожий. Долго нужно учиться тому, чтобы суметь отличать одного от другого. А это нужно... Первое время Черный Ягуар часто путал китайских клиентов. Сейчас это редко случается. Может, опять? С чего бы им иначе на него взъесться? Черный Ягуар улыбнулся, показав обидчику два ровных ряда белых острых зубов.
- Я бы на твоем месте сел в первый же вертопрах - и к камчадалам. Понял? - чайник кивнул. Похоже, дурь сошла с него, бледность проступила сквозь желтую кожу. Быстро доперло, что наворотил. - Чтобы через час тебя тут не было. - Черный Ягуар оглянулся. Остальных китайцев как ветром сдуло. Только утренние пешеходы спешили к остановкам автобусов и струнников.
Нет, мстить чайнику он не станет. Жаль дурака. Но за храбрость нужно уважить - отпустить. Редко кто осмелится выступить против. Только если сейчас не припугнуть, впредь осторожен не будет. Пусть учится. Неплохой урок.
Мимо, по мостовой, проехал старый дребезжащий ржавый автобус. Последнее поколение вонючек. Давно не выпускались машины, работающие на топливе, извлеченном из корок цитрусовых и других отходов пищевой промышленности. Какие, к черту, корки, если цитрусовые сто лет в страну не ввозили.
Черный Ягуар махнул на прощание китайцу, пару раз присел, раздвинул плечи и побежал вслед за автобусом. Догнать на ходу - не догонит, но на остановке тот от него никуда не денется. Не убежит. Не укатит. Опыт не обманешь - до работы они доберутся одновременно. Черный Ягуар никогда не ездил на транспорте. Хотя транспортный налог исправно платил. Всегда двигался только пешком. Бегом. Приучил себя с детства. Нужно быть в форме. Нужно быть сильным. Нужно быть ловким. Иначе никогда. Никому. Не поможешь. Не так, конечно, хотелось бы помогать. Но что поделать - мучительная старость - бремя. Кто-то и здесь должен человеку помочь... Кто-то должен быть санитаром каменных джунглей.
Бегом, бегом. И думать лучше, когда в движении. Думать нужно четко. Ритмично. Сильно. Иначе мысль будет сонной, вялой. Иначе какой смысл жить - просто жрать, срать и спать. А затем сдохнуть, сгикнуться, пойти на удобрение, на корм червям. Нет, смысл есть - в том, чтобы думать. А если нет - тогда что?
Почему Черный Ягуар всегда думает о себе в третьем лице? Так и не спросил у Лорда. Надо будет днем все же задать вопрос. Лорд не донесет, не заложит. Не отправят Черного Ягуара с его подачки на проверку чистоты мыслей. Вот и автобус. Остановка. Догнал, перегнал. Сейчас он тронется и расстояние до следующей остановки будет медленно, но верно расти, а потом сократится, и снова они встретятся. И все-таки почему? Почему? Почему?
Лучше не думать о том, на что нельзя дать ответ. С Лордом они вдвоем придумают что-то. Слишком навязчива эта мысль. Тревожна. И бесплодна. Друг поможет. Выкарабкается Черный Ягуар. Не хочется себе сознаваться, но отблески безумия давно он стал в себе замечать. Придется сказать Лорду. Или не стоит? Поймет-не поймет?
Черный Ягуар перепрыгнул через трещину на асфальте, слишком много трещин сегодня, сложившихся крестом. Боится он знака креста. Страшный знак. Говорят, им раньше пугали людей. Называли его свастикой и боялись. Почему Лорд не боится? Он несколько раз говорил о крестах. И тогда Черный Ягуар ведь тоже ему мог сознаться, но не сказал. Да, избегает трещин на асфальте, сложившихся крестом. Не любит смотреть на окна, где переплелись крестом рамы. Не любит крест на старом полуразвалившемся храме, который городские власти никак не снесут. Вороны гнездо на нем свили. Черные вороны. Всех городских ворон давно уже съели голодранцы. А эти до сих пор летают себе. И, похоже, ничего не боятся. Вот и опять остановка. Догнал автобус, перегнал...
Побежали дальше. Вот интересно. Откуда знает Лорд о "ястребе"? Ведь за пределами департамента никто о нем даже пока не слышал. Департамент всегда лучшее себе хапает. А "ястреба", возможно, здесь и сварганили. Умные люди работают в програмном центре Департамента. Если честно, Черный Ягуар думает, что "кукушку" Департамент специально заслал по сети. Нет управы на "кукушку". Только "ястреб". Но говорить о нем - тайна тайн. Если бы не получилось подключиться к сети Отморозка, то Черный Ягуар слыхом не слыхал бы о "ястребе". А Черный Ягуар много чего знает. Не дурак Черный Ягуар. Откуда же Лорд, будь неладны Земля и Небо, мог услышать о "ястребе"?
И про экологов. Что он знает про экологов? Про них все что-то слышали. Но очень мало. Правдивого мало. Специально чинократы воду мутят, опасаются вслух... Нельзя, ох, нельзя было, вот так, открыто, в сеть... Правда, Ягуар сам начал - глупость сделал, конечно. Нельзя искушать друга. Ох, сорвется Лорд, наговорит лишнего. Ничего, если ему, Черному Ягуару - но ляпнет ведь кому не надо. Предостеречь бы. Опытный Лорд, умный, талантливый. Но Черный Ягуар, хоть и уважает его безмерно, относится к нему как к младшему, а не как к старшему брату. Нельзя оставлять Лорда без присмотра. Интеллигентный слишком. Явный кандидат на чистку. Знать бы, кто он, что он. Может, с ним все в порядке и зря беспокоится Черный Ягуар? Знал бы как - умер бы за Лорда. Грудью бы прикрыл. Спрятал. Скрыл. Все бы для него сделал. И что труднее, чем умереть - жил бы за него. Как странно говорил он про мертвую кукушку! Что такого могло все-таки случиться?
Вот опять остановка. Догнал автобус. Хотел перегнать. Но вдруг остановился. Старый приземистый полуразрушенный храм - кажется, его следовало называть часовней - виднелся чуть в стороне, в глубине пустыря. Когда-то здесь росли деревья, и место это называлось парком. Теперь здесь было пусто и уныло. Не любил Черный Ягуар храм. Не любил ворон, которые летали над крестом. Не любил Бога. Потому что сделал Он Черного Ягуара по Своему образу и подобию. И не хотел Черный Ягуар иметь с Ним дело. Знал он, каково это быть, Черным Ягуаром. Либо копия получилась плохая. Либо Оригинал ужасен. Но вдруг показалось Черному Ягуару, что Страшный Бог может дать ему ответ. Сам не ждал от себя. Повернул к храму. Встал на колени. Сказал: "Здравствуй, Бог. Не знаю, жив Ты или уже умер. Ты ужасен и мрачен, и я Тебя, поверь мне, боюсь. Не стал бы беспокоить - обращать Твое внимание на себя, зачем мне это? Но сегодня прошу: выполни мою просьбу - помоги Лорду. Не знаю, что с ним, но знаю, что ему нужна помощь. И если грозит ему опасность - прошу: отведи. И если ценой за его жизнь будет моя жизнь - спаси его, Бог. Я согласен."
А потом вороны налетели на Черного Ягуара и стали нападать на него. Галдя, и крича, и бросаясь в лицо. И понял он, что не принял Бог его просьбу. Отмахнулся от ворон, встал, повернул к остановке. И вдруг заметил нервное шевеление в кустах. Подошел, отбиваясь от птиц. Увидел птенчика. Черного слабого птенчика. Взял одной рукой, продолжая отмахиваться от ворон. Обошел часовню, со стороны пустыря - чтоб зеваки не глазели - залез на нее, благо, вороны отстали. Кажется, поняли, что помочь их птенцу хочет Черный Ягуар. До самого купола забрался Черный Ягуар. До креста, который так ненавидел. Подсадил вороненка в гнездо. Спустился. И - бегом за автобусом. Тот уже, наверное, Земля и Небо, две остановки проехал.
Удвоил скорость, помчался, как ветер, заранее огибая редких прохожих, и вдруг услышал вой. Нечеловеческий вой. Он раздавался впереди, там, куда и так стремился Черный Ягуар. Еще быстрее понесся Черный Ягуар. Воздух засвистел в ушах. Но вой был громче, пронзительнее свиста ветра. Мучительным, болезненным был этот вой. Отсюда он несся, где сгрудилась неровной кучей серых людей толпа. Да, точно отсюда.
У остановки стоял автобус. Наконец-то Черный Ягуар догнал его. Но рядом было слишком много людей. Сразу понял Черный Ягуар: кто-то попал под ржавую колымагу. Отодвинул людей, протиснулся вперед. Уткнулся в валяющуюся продуктовую сумку. Из сумки высыпались изорванные пакеты с продуктами: соевой мукой, бобами, лохмотьями китайской лапши. Только вслед за этим увидел Черный Ягуар женщину. Молодая женщина. Лет двадцать пять. Хотя возраст определить трудно - перед болью возраста нет. Обе ноги под автобусом. Лицо натужено, багровое. В сознании, бедолага. И как же мучительно она продолжает выть... В дверях автобуса толкучка. Одни пытаются выйти, другие войти. Черный Ягуар рванул к дверям, за шиворот оттащил всех, отшвырнул, залез в кабину, выпихнул дрожащего водителя, нажал газ - проехал вперед пару метров. Вышел из кабины. Опять кто-то лез в двери, Черный Ягуар вытолкнул всех, страшно матерясь, оттеснил толпу. Подскочил к женщине. Нажал три точки обезболивающих, которым научил его Мастер жизни и смерти. Женщина затихла и начала засыпать. До приезда скорого струнника она продержится. А потом... Потом больница, выбраковка, чистка. Лучше уж ей умереть сейчас, пока она этого не знает. Сложно убить человека на глазах у людей, так, чтобы они ничего не поняли. Но Черный Ягуар на то и Черный Ягуар, чтобы уметь то, что не умеет никто. Не доедет до больницы женщина. Умрет. В струннике скорой помощи и скончается. И никто не будет думать, что убил ее Черный Ягуар. Никто даже не догадается...
Обогнал Черный Ягуар автобус. На этот раз обогнал. Впервые. Прибежал раньше, чем тот приехал. Ну что же, надо ему взять себя в руки. Морду танком - и вперед. Придется увидеть Вахтера. Придется увидеть Отморозка. Придется увидеть Диспетчера. Противно, мерзко. А все остальное - в порядке. Путём. Ничего страшного не случилось. Черный Ягуар лоялен к власти - проверяйте любыми приборами - он готов выполнить любое задание Департамента.
Стеклянный сосуд
В сильной ладони.
Осколки... кровь...
6
Время обгоняет себя,
вчерашним песком
утекая меж пальцев
Дверь раздвинулась, и я прошел к Циклопу. Огромному сенсорному монитору у вахты. Пробежал кончиками пальцев по матовой панели. Личный код доступа, дополнительный пароль, сканирование сетчатки. Толстый вахтер за стеклом зашевелился, улыбнулся заискивающе, забормотал какое-то приветствие. Я его не слушал. Я его никогда не слушаю, он мне неприятен. Как неожиданно возродилась эта древняя профессия. Хотя чему удивляться? Все чаще время обгоняет себя, не говоря уже о нас. Технологии меняются раз в полгода, кто разберется в этом скопище пиктограмм на мониторе у входа в любой офис? Тем более в наш - Департамент социальных услуг. Наши посетители, в основном, малообразованые и малоимущие. Или дешевая китайская рабсила, ни черта не понимающая в великом и могучем. Для них вахтер - царь и Бог.
В вестибюле у старенького плазменного стенда с информацией для посетителей стоял Желтопузый. Высокий, худой китаец с ранней лысиной на лбу. Помахал мне рукой - приветливый, гад. И фальшивый, как партия ксерокопированных червонцев. Желтопузый - замдиректора, креатура самого министра. Все знают, что именно он будущий начальник Департамента. Все, кроме меня. Потому что я знаю больше. Через месяц министра уже не будет. А вслед за министром слетит и Желтопузый, слишком уж много недоброжелателей он успел нажить за полгода работы.
Я машу рукой в ответ, задерживаюсь у терминала, просматривая последний официоз по управлению и уже отходя, замечаю Отморозка. Если есть на свете человек, которого я ненавижу до колик в печенках - это он. Робот, олицетворение всего того зла, которое мне хочется раз и навсегда остановить.
Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и, выдохнув свою ненависть, иду по широкому коридору, в котором толпятся посетители. Сегодня четверг. По четвергам сюда приводят стариков на оформление опеки. "Тебе пятьдесят? Уступи дорогу!" Слоган последней социальной рекламы по интернет-тиви. Теория социальной ответственности, будь она неладна. После пятидесяти ты отдаешь обществу слишком мало, чтобы оно тратило на тебя скупые остатки ресурсов. И либо плати несоразмерно большой налог, либо пусть твои дети оформляют опеку с лишением тебя всех прав. А если нет ни денег, ни детей - добро пожаловать в социальный хоспис.
Череда лиц: славяне, арабы, китайцы... Время, обгоняя себя, стирает разницу культур и национальностей. Старость, обгоняя время, объединяет всех общей бедой. Никому не хочется умирать. Пожилая женщина с рыжеволосой молоденькой внучкой - видать, дети отказались от опеки. Смотрит безучастно в потолок, думая о чем-то своем. Внучка слушает плеер - длинная иголка воткнута в ухо, одета модно, наверное, есть собственные деньги.
Старый сморщенный китаец с женой в окружении четырех одинаково одетых сыновей. На лацкане пиджака знак "Почетный железнодорожник России". Читает тонкий бумажный листок с иероглифами - перевод Закона о социальной опеке. Что-то тихо говорит жене. Один из сыновей, оторвавшись от стены, оглянулся по сторонам, и засеменил передо мной в дальний угол коридора. Остановился у поворота, вытащил короткую сигарету-минутку, торопливо задымил. Я тронул его за рукав и молча указал на табличку с перечеркнутой сигаретой. И свернул в узкий проход, перегороженный деревянными строительными кОзлами. Поднырнул под растяжку с картонкой, на которой на трех языках написано "Ремонт. Вход воспрещен" и направился к недокрашенной зеленой двери. Приложил большой палец к замку и, услышав, тихий щелчок, вошел внутрь.
Секретарша была на месте. Сидела в небольшом холле и просматривала электронную почту. Как всегда хороша. Как всегда неприятна. Грациозная змея, ползающая по твоему дому. Неужели я когда-то всерьез думал, что влюбился в нее?
- Через полчаса у вас посетитель, - не отрываясь от монитора, проинформировала она.
Вот же стерва, даже не поздоровалась. Ну и хрен с ней.
- Помню, - буркнул я. - На сколько дней лимита энергии осталось?
- Официально на восемь, но я могу попросить...
- Никого просить не нужно!
Я рявкнул так, что обычно невозмутимая, она вытаращила на меня глаза. Вот же черт, все-таки сорвался... Нервы сегодня - как никогда. Притворил за собой дверь, прислонился спиной... Вдох, задержка дыхания, выдох на счет десять. И еще раз. И еще. Снова выглянул в вестибюль и сказал уже спокойным деловым тоном:
- Один кофе сейчас и два чая, когда придет посетитель.
Время обгоняет себя,
вчерашним песком
утекая меж пальцев
7
Те, кто остался
в мертвом пространстве,
собираются жить.
Черный Ягуар впервые в жизни опоздал на службу. На четыре минуты. Неудачно начался день. И весь он почти с самого начала пошел вкривь и вкось. Разговор с другом - мутный, путанный, страшный. Нападение ворон в ответ на молитву. Вороненок, с трудом поднятый на крест часовни. Женщина под колесами автобуса...
Но если бы на этом все заканчивалось - отметнул бы беду. Постарался бы забыть. Отмахнулся б от морока. Но дальше - служба. Ненавидит Черный Ягуар место своей службы. Трясет его от нее. Везде он чувствует себя человеком, а на службе - мелким мерзким ублюдком. И надо продержаться до момента получения заказа, обычно это не занимает и пяти минут. Но иногда и два часа проходит. Только бы сегодня побыстрее, только бы не сорваться. А потом легче - потом дорога к клиенту. И многое можно еще будет обдумать и решить. Но не сейчас. Нет-нет, не сейчас. Думать будем потом - теперь не время.
Департамент - самое мерзкое место, какое можно представить. Неуютное, мрачное, блеклое. Выплевок вырождающегося общественного механизма. Лживая контора, где люди кормятся надеждами, а получают тошнотворное пособие для мучительного существования. Давно известно, что эвтаназия - лучший способ облегчения мук. Своих и окружающих. Но почему, почему она должна быть добровольной? Давно пора узаконить смерть по принуждению. Что, интересно, думает об этом Лорд? Нет-нет, об этом все-таки позже...
Черный Ягуар проскочил, как можно скорее, раздвинувшуюся охотно прожорливую пасть двери. Где-то здесь, если верить Левкоеву, встроены телеуправлямые энцефаллографы. Так ли, нет - неизвестно. Но лучше не рисковать. Когда будет очередное обязательное обследование, можно будет принять заранее сингулин, он приведет в порядок мозговую деятельность. Если что не в порядке - сингулин это скроет от медиков. Но нельзя злоупотреблять подобными средствами - вызывают привыкание. Да и реакция после них не один день заторможенная.
Циклоп, так, быстро, отпечаток, сетчатка. На Вахтера стараемся не смотреть. Гнусно, как он опять ухмыляется, ох, не любит Черный Ягуар его расплывшуюся блином харю. Столько хороших людей умирает раньше положенного срока, а этот пристроился, думает - неуязвимый. Ничего, это до первой серьезной болезни. А заболеет - найдется другой Вахтер. Нет незаменимых. И этот - не пуп Земли.
И вот - черное сегодняшнее везение. В вестибюле сразу и Желтопузый, и Отморозок - великая, надо сказать, радость. Похоже, не совсем еще умер страшный Бог, чьим образом и подобием является Черный Ягуар. Жив и смеется над Черным Ягуаром. Не было таких дней у него с самого детства, давно уже не было. Пасмурных дней. Навевающих сомнения. Страх. Нечеткость мысли.