Марач Василий Васильевич : другие произведения.

Расчленёнка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    уЖАСЫ из нЕДАвНЕГО сОВЕтсКОГО проШЛого


РАСЧЛЕНЁНКА

(из советской жизни)

  
   ...В самолёте Шурику и Толику приснился один и тот же сон. Одновременно! Вот будто забрались они зачем-то в райский сад... Напару...
   ...А вокруг такое благорастворение - персики, чернослив сушёный, вишня различных сортов. Ананасы наливные и даже папайи непристойные. А посреди всего этого заме­чательного великолепия произрастает будто бы какое-то дерево. И такое оно какое-то всё тоже замечательное, что, поглядишь на него, и аж прямо слюнки текут. И свисают с этого замечательного такого дерева вроде как бы спелые дули. Не в смысле - "фиги", а в смысле - "груши".
   Толик с Шуриком знали откуда-то, что не надо бы им этих замеча­тельных груш рвать, поскольку кушать их, то ли запрещено, то ли для здоровья вредно... но где ж тут удержишься...
   Подбежали. Натрусили, кто сколько успел. Глядь, а это и не дули никакие вовсе, а такие маленькие карлы-марксы, с кукиш всего размером. Попробовали их покушать. Кушали-кушали, ан, и, правда, невозможно. Железные они, сволочи... Только зубы зря себе испортили...
  

* * *

  
   ...Но в самолёте-то они дремали и сон этот удивительный смотрели, когда страшная опасность уже миновала, когда уста­лые, но довольные друзья летели над Атлантическим океаном по направ­лению к родной советской Родине, а внизу грелась на солнце большая зелёная яще­рица глядя на них влажными дружественными глазами.
   ...Но было это всё уже потом. А начиналось вот с чего...
  

* * *

  
   Шурик Бакайкин и Толик Мундштук после защиты диплома, как лучшие выпускники курса, были направлены по распределению на братскую Кубу, чтобы оказывать кубинскому народу необходимую помощь в построении социализма. ...И выбор этот был правильным, пос­кольку обоих молодых людей отличали высокие идейно-политические качества, а также исключительная моральная устойчивость.
   Кроме того, судя по выставленным в дипломе оценкам, они за время учё­бы в столичном Вузе смогли стать замечательными специалистами по избранной ими специальности. Оба являлись членами КПСС. Прек­расными общественниками. И к тому же успешно сдали государс­твенный экзамен по иностранному языку (испанскому).
   Там, на Острове Свободы друзья очень скоро завоевали зас­луженный авторитет, как среди своих советских коллег, так и среди кубинских товарищей. Хотя на первых порах, конечно, им приходилось трудно по причине тропического климата и тоски по Родине. ...И ещё неко­торые особенности кубинского национального характера напрягали...
   Например, поначалу друзей несколько озадачивало, что граждане первой в западном полушарии страны социализма как-то очень необяза­тельны. То есть вот, например, если какой-нибудь местный руко­водитель назначает вам встречу на десять ноль-ноль, то прихо­дить следует как раз к двенадцати. Потому, как раньше его навер­няка не будет. И потом, все здесь как-то слишком медленно ра­ботали. То есть так медленно, что казалось, будто они и не работают вовсе, а как бы даже наоборот...
   Но со временем Бакайкин и Мундштук поняли, что на самом деле кубинцы всё-таки работают, а виновата во всём проклятая тропическая жара. И близость Бермудского треугольника плохо влияющего на здоровье... Правда, во время проведения карнавала действие этих негативных факторов резко ослаблялось.
   А самое главное, что поняли вскоре Толик и Шурик, заключа­лось в следующем. Никакие неблагоприятные факторы не могут уменьшить революционного энтузиазма братских кубинцев. И это не мог­ло не вселять в сердца советских людей чувства солидарности и определённого истори­ческого оптимизма.
   Так или иначе, но друзья через какое-то время отбарабанили положенный срок. И замечательно, надо сказать, отбарабанили. Как и подобало посланцам Страны Советов. И вот приблизился радостный и чем-то грустный день возвращения на Родину. ...Тут-то и грянула беда.
   ...А начиналось всё вроде бы очень даже хорошо. Кубинские то­варищи устроили им прощальный банкет. В кафе при гостинице. Причём за свой счет. И вообще всё было очень трогательно.
   Первый тост, естественно, был поднят за международный ра­бочий класс и победу социалистических сил в борьбе с амери­канским империализмом. Второй - за здоровье товарищей Фиделя Кастро и Константина Устиновича Черненко.
   Потом перешли к чествованию самих виновников торжества. Мундштук и Бакайкин выслушали много приятных и заслуженных слов. А когда настала пора выступать с ответной речью, сказа­ли, что это было счастливейшее время в их жизни, которое они никогда не смогут забыть. И они за него очень благодарны кубинским товарищам и особенно товарищу Фиделю Кастро, благодаря герои­ческой борьбе которого они только и находятся здесь. Кубинцы бешено зааплодировали.
   А ещё Толик и Шурик почтили светлую память вождя мирового пролетариата товарища В.И.Ленина. Не будь которого, сказали Шурик и Толик, не сидели бы мы все сейчас за дружеским столом, а батрачили бы на како­го-нибудь кулака-мироеда. На это кубинцы понимающе вздохну­ли.
   И об основоположнике научного коммунизма товарище К.Марксе не забыли Бакайкин и Мундштук. Поскольку без его ныне побе­дивших идей их поездка тоже не смогла бы состояться. Ведь из­вестно, что до победы социалистической революции Куба предс­тавляла собой не что иное, как большой публичный дом для аме­риканской военщины. (Кубинцы сначала напряглись, а потом бе­лозубо засмеялись.) Поэтому ни Толик, ни Шурик сюда, ни за что бы приехать не смогли. А теперь вот смогли. Так что спасибо товарищу Марксу за наше счастливое путешествие.
   Когда друзья воздавали должное основоположнику, кубинцы вдруг начали таинственно переглядываться и восхищённо щёлкать языками. Видимо это означало, что сейчас начнётся самое при­ятное - вручение памятных подарков. Вот тут-то и грянула беда.
  

* * *

  
   Конечно, ничего особенного, в смысле подарков, советские гости и не ожидали. Они знали, что кубинцы люди прижимистые, да и бедные, в общем-то. Но увезти отсюда какой-нибудь прилич­ный экзотический сувенир, конечно хотелось. Нужно же ведь что-нибудь иметь на добрую память. Просто на добрую память...
   Вообще, в смысле разных вещей, Мундштуку и Бакайкину удалось, как бы заложить некоторые основы своей будущей матери­ально-технической базы. На братской Кубе в спецмагазинах мож­но было сравнительно недорого купить то, о чём и мечтать не приходилось в Советском Союзе. Причём именно советского про­изводства чаще всего. То есть - отличного. Хотя и не только...
   Так, что чемоданы-то уже были набиты доверху всякими нуж­ными в материальном хозяйстве вещами. То есть ровно настолько набиты, чтобы разрешалось бесплатно их перевезти.
   Потому, что если бы везти этот груз на самолёте за собс­твенные деньги, так это можно было бы просто советскому чело­веку разориться. Да и водным путём тоже.
   А денежки приходилось экономить. Поскольку, каждый из дру­зей накопил здесь себе на валютный кооператив, который по возвращении и необходимо было купить. То есть практически они уже почти решили для себя главную проблему жизни советского человека - обеспечение себя и своей будущей семьи отдельным комфортабельным жильём. Собственным. В смысле государствен­ным. Или кооперативным.
   И вот когда организатор банкета с кубинской стороны това­рищ Рауль Буэндиа с загадочным видом и явно волнуясь сообщил, что такого памятного подарка здесь ещё никому не вручали, и что он, этот подарок, свидетельствует о чувстве особенно глу­бокого уважения а так же удовлетворения, которое кубинские то­варищи испытывают по отношению к отъезжающим советским това­рищам, Мундштук и Бакайкин напряглись в предвкушении. Вот тут-то и случилось страшное.
   Из-за двери на середину зала четверо смуглых кубинцев вынесли что-то большое, покрытое грубой джутовой материей. После того, как они поставили это на пол и стали вытирать пот со своих блестящих лиц, товарищ Рауль торжественно сдёрнул покрывало, и все увидели, что под ним находится нечто огромное, чёрное и страшное.
   С тревогой вглядевшись в это страшное Бакайкин и Мундштук вдруг с ужасом поняли, что перед ними не что иное, как бюст основоположника научного коммунизма товарища К.Маркса в две нату­ральных величины. И бюст этот, судя по всему, сделан был из нату­рального же чугуна. То есть, попросту, оказался неподъёмным.
   Товарищ Рауль отчего-то сильно волнуясь стал рассказывать, что они вообще-то собирались купить два но маленьких, а в ма­газине оказался только один но большой, и тогда они подумали и решили, что поскольку компаньеро Шурик и компаньеро Толик такие замечательные амигос, и они всегда вместе, ну прямо почти как сиамские близнецы и поэтому несмотря на довольно большую цену...
   Тут все повскакивали с мест и заголосили "Интернационал". А потом сразу же без отдыха "Эль пьебло унидо..." и "Катюшу". Кубинские товарищи были очень воодушевлены...
  

* * *

  
   Дотащить К.Маркса до номера им помогли два каких-то пьяных негра. И сразу же исчезли. А раздавленные подарком друзья рухнули на чёрный кожаный диван, и некоторое время сидели без движе­ния. Но потом всё-таки дали волю чувствам...
   "Ну, компаньерос! Ну, удружили собаки! Нет, это же ведь... А?!"- со злобной обречённостью сказал Шурик. "Без ножа заре­зали..."- добавил Толик, присовокупив нецензурное ругательст­во. А Шурик подошёл к бюсту и стал его оглядывать со всех сторон. Он его оглядывал-оглядывал, оглядывал-оглядывал... А потом как закричит:
   -Ну вот, так я и знал! Смотри. "Государственное объедине­ние Каслинское литьё". И какая же сука его сюда припендыри­ла?! Через весь океан? Нет, ты мне скажи! Им что, команданте Че-Гевары мало? Это не марксизм, - это маразм... Вот ведь чурки!
   И тут Шурик по настоящему заплакал. Он вспомнил, как два года подряд питался одними жареными бананами. Как воровал в супермаркете сливочное масло. Котлеты с канапушками на фурше­тах в полиэтиленовый пакет прятал. Орешки солёные по карманам распихивал. Как экономил каждую песету... И вот тебе на! Удружили! Вези теперь эту дуру в Москву. А они уроды сосчитали во что это обойдётся?! Сосчи­тали?!
   У Толика же глаза как всегда оставались сухими. Его тонкие мужественные губы были крепко сжаты да бегали по щекам суро­вые желваки. Он напряжённо мыслил.
   Оставлять здесь этого чугунного истукана было нельзя. Унести и спрятать - тоже. Кубинцы завтра же найдут. Догадают­ся и сразу настучат в посольство. Они тут все стукачи. Такая нация поганая. И что тогда будет?! Даже подумать страшно. По­литический скандал, вот что будет. Из партии выгонят к чёрто­вой матери. А это всё равно, что смерть. Волчий билет. Вся жизнь насмарку. Ну нет, говнюки. Этого я вам не позволю, думал Толик...
   Но никакой спасительной идеи не рождалось в его усталом и нетрезвом мозгу. А рождалась только ненависть. Да такая, ка­кой Толик, пожалуй, за всю свою жизнь ни разу не испытывал. И не к дуракам кубинцам, нет! И не к ситуации этой идиотской даже... А к тому самому клятому основоположнику. К Кырле-Мыр­ле бородатой. Будто именно он, Карл Маркс, был виноват во всех толиковых бедах. И во всех бедах вообще.
   Тогда Толик встал и подойдя к чугунному супостату нежно спросил: "Ну что, барбудо?! На Родину собрался? Призрак комму­низма, говоришь? Ах ты ж морда твоя маланская!"
   С этими словами Толик нанёс бедняге сокрушительный удар каблуком прямо в слепой металлический глаз. Не ожидавший дур­ного старик повалился на спину и притворился мёртвым. Но кого это могло обмануть?! Толик ещё больше озверел и стал безжалостно молотить вождя ногами.
   А тут и Шурик не утерпел. Схватил подвернувшуюся под руку ракетку для пинг-понга и стал её ребром дубасить дедушку миро­вого коммунизма по лицу, норовя перебить переносицу. Будь на месте Карла Маркса обыкновенный человек, из мяса и костей, он от таких побоев давно бы уже помер. Превратился бы в кровавую кашу, да и всё. Но старичок держался с неколебимой коммунис­тической твёрдостью. Что ещё больше распаляло его истязате­лей.
   -Вот тебе! На! Получай! - кричал Толик. - Что, не нравит­ся? А нищету по всему миру плодить нравится? А людей в лаге­рях гноить? А железный занавес? Нравится?! А экзамен по поли­тэкономии социализма нравится? А партсобрания? А стукачи вез­де? Нравится?
   -А жену-красавицу обманывать тоже нравится? - встрял Шу­рик. - Тёлок чужих трахать, да на друга-Энгельса сваливать? Нравится?! У педрила волосатый! Вот тебе, вот, получай! ...А государя-императора с семейством расстрелять тоже ты подучил? Конечно ты, кто ж ещё?!
   Потом ракетка сломалась. А в дверь кто-то постучал. Шурик изменился в лице, по быстренькому поставил старика в верти­кальное положение спиной ко входу и бросился открывать. На пороге стоял улыбающийся во все свои тридцать четыре зуба негр-комендант.
  

* * *

  
   -Have you got a problem? - спросил он почему-то по-английски, наверное, был американским шпионом.
   -No problem,- внушительно ответил Шурик.- Не видите, ком­паньеро, мы отдыхаем. Просьба не беспокоить. Спасибо. До сви­дания. Спокойной ночи.
   Комендант пожал плечами и ушёл. А они заперли дверь на ключ и продолжили экзекуцию, но теперь уже стараясь не изда­вать громких звуков.
   И в такой они при этом пришли экстаз как будто всю свою жизнь только того и ждали, чтоб какую ни на есть железяку взбутетенить. Сняли рубашки... Брюки... Вспотели... Устали. И решили перевести дух.
   Шурик сказал: "Толяныч, а мы его ещё за прибавочную стои­мость не мудохали. И за эту... как её? За пятичленку!"
   -Как ты сказал? - вскинулся Толик.- Пятичленка? Постой, постой! Пятичленка... Пятичленка-расчленёнка... Да ведь это идея! Богатая идея! Ты Бакайкин хоть и мудак, а молодец мес­тами! Ну, всё, теперь мы спасены! Сейчас, я всё устрою, не журысь, хлопче.
   Он кое-как натянул одежду и выбежал за дверь крикнув: "Га­зетами пол застели. Застели газетами!" Шурик не выказав ни обиды, ни удивления схватил подшивку "Гранмы" и принялся вы­полнять приказ. Он полностью доверял другу, потому, что знал, Толяныч зря не скажет. Он всегда выход найдёт. Он такой...
   Минут через двадцать Толик вернулся, держа в руках ножовку по металлу и пачку полотен. "Понял, чего я придумал? Нет, ну ты понял? Мы его сейчас распилим, суку. На мелкие кусочки. И разбросаем по всему парку. Ни одна сволочь не догадается. Надо только так сделать, чтобы невозможно было опознать. Сечёшь?"- возбуждённо зашептал он.
   -Ну, ты ловок! - восхитился Бакайкин. - Фу, прямо от сердца отлегло. А то я уж думал всё, хана нам...
   И они, не тратя зря времени, принялись за дело. Хлебнули на радостях рому по маленькой и принялись. И весело у них так пошло, споро. С прибаутками. С поминутными "пилите Шура, пи­лите!". С матюжками добродушными.
   Сначала они ему лицо до неузнаваемости изуродовали. Нос отрезали, распилили глаза. Скальп сняли вместе с верхушкой черепа. Потом стали отделять саму голову.
   Это оказалось делом непростым. Нормальному-то человеку шейку чикнуть одно удовольствие, а ведь этот же, надо только удумать, бородищу себе отрастил, козёл. Как старообрядец ка­кой-нибудь. Намучились с ним ребята. Но, однако, сдюжили.
   Теперь оставалось самое трудоёмкое - туловище располови­нить. Оно хоть и пустое внутри, а всё равно работы много. Да и пилок осталось маловато. Решили немного передохнуть. Сели на диван.
   А грязные как черти. Потные. В одних трусах. Морды в разводах, что у твоих индейцев. Весь пол в опилках. Окна зак­рыты для конспирации. Душно. А они сидят и курят.
   Шурик говорит: "Вот сейчас зашёл бы кто! Из посольства! А?"
   - Типун тебе на язык! - Толик отвечает. - Если бы это кто-нибудь увидел, то уж и не знаю... Тут не политикой пах­нет... Тут бери выше... Просто представить не могу... Кубин­цы, те, наверное, в клочки бы разорвали. Они ж упёртые комму­няки... А наши... в дурдом упрячут скорей всего. Нет, не хва­тает у меня фантазии на такое... Ты вот только представь, что сейчас в дверь кто-нибудь постучит.
   В этот момент в дверь постучали... Решительно так, твёрдо. Вот как будто с обыском пришли. Ну, у этих, конечно, всё упало. То есть такого ужаса они никогда больше в жизни не испытыва­ли. Ни до, ни после.
   Шурик кинулся расчленёнку под кровать запихивать. А Толик его больно за руку схватил. "Не шевелись. Мы спим. Умерли. Пусть что хотят думают. Педики мы! Ни за что не откроем. Хоть они дверь ломай". Затаились ребята. Не дышат.
  

* * *

  
   Минут двадцать кто-то в дверь ломился. А потом всё стихло. Что уж это такое было? Тайна покрытая мраком. Только Мундштук когда утром из душа выходил, поглядел в зеркало, а виски-то - белые.
   И для Бакайкина это приключение даром не прошло. Крыша по­текла окончательно. Он когда с дивана-то встал потом, показывает вниз и говорит: "Ой, смотри пол-то в крови весь!" А там - опил­ки и боле ничего. Но потом, со временем у него это прошло. Только карлики кровавые в глазах иногда прыгали. А так - ни­чего...
  

* * *

  
   Когда всё успокоилось, они ещё подождали маленько, в себя пришли. Деда этого несчастного досвежевали. Под утро перетас­кали его в авоськах на улицу. Раскидали что куда. Газетки собрали, подмели аккуратно. Замыли кровь. В общем, к отъезду подготовились настоящим образом.
   Когда из гостиницы-то выходили, Толик говорит: "Ну, насеяли мы тут с тобой, сеятели. Интересно, что взойдёт?"
   В аэропорт доехали без приключений. Всё там по быстренькому выполнили, что положено. Поднялись в самолёт, упали в кресла и выруби­лись сразу. Даже не посмотрели сверху на большую зелёную яще­рицу. Вот тут-то им обоим райский сад и привиделся. Как они там дули-то эти кусали...
  

* * *

  
   ...Кусали, кусали, да только зубы изломали. И разом оба проснулись. И каждый подумал, что сон такой не к добру. Ох, не к добру! Толик подумал: "Застучит меня этот Бакайкин. Точно застучит. Ну да ничего, я его вперёд заложу..." И пошёл... Будто бы покакать... А папочку заветную с собой прихватил.
   А Шурик подумал: "Заложит меня этот Мундштук. Точно зало­жит. Ну да ничего, я на него быстрей стукну..." И давай, да­вай писать чего-то...
  
   Кто уж там из них раньше подсуетился, неизвестно. Только никакой роли это не имело и значения не сыграло. Поскольку вскоре наступили несусветные времена. Перестройка. И кого те­перь, в нашей с глузду съехавшей стране, мог заинтересовать, расчленённый на другом конце света, нелепый чугунный старик? Тем более что её бедную и саму вскорости распатронили. Стра­ну-то.
   Толик в самом конце Перестройки счёл целесообразным вернуться на свою историческую родину. И вернулся. И как всегда угадал. Сейчас он в Киеве чуть ли не министр, чуть ли не культуры... Впрочем, чёрт его знает...
   Шурику же повезло меньше. Сначала-то он вроде тоже в гору пошёл. Даже стал депутатом райсовета от ЛДПР. Но потом че­го-то запил. Стал ходить на коммунистические митинги. Там всё время рвался к трибуне и требовал срочно кооптировать царя-мученика в члены политбюро. Посмертно. Многие коммунисты поддерживали.
   Потом он носился с идеей установить на родине товарища Карла Маркса бюст товарища Карла Маркса в натуральную величину. Стал даже деньги на это дело собирать. Фонд какой-то создать пытался... Но как-то из этого ни­чего не вышло. Заглохла инициатива. Ясное дело, масоны гадят...
   В последнее время Бакайкин сильно ударился в ислам. Произ­вёл необходимое обрезание. А также купил себе на толкучке ав­томат. Говорят, даже, ваххабитом заделался.
   ...Так ли это на самом деле, неизвестно. Но, в общем, и це­лом предусмотрительно мужик поступает.
   ...А говорили, мудак...
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"