Я взяла в руки его работу и поняла - это делал Мастер.
- Посмотрите, посмотрите, - говорила я всем, - Мастер существует.
Нет, не смотрите, - подумала тут же, - он только мой Мастер.
Они и не смотрели, не видели, не понимали красоты его работы. Только я знала.
Много дней или лет я теперь знала - Мастер существует. И этого было много и достаточно для свободного сердца Марго. Этого было достаточно для Знания.
Он шёл навстречу и, конечно, заметил жёлтые цветы у меня в руках. Но это была его история любви, она совсем другая.
Марго не скучала в ожидании прихода Мастера. Она перестала ощущать такие обыденные чувства, как скука.
Марго не ждала Мастера.
Она перестала чувствовать такие обыденные ощущения, как нетерпение.
Многовековое знание Маргариты читала Марго в книгах Мастера. Пустое в книгах, переполненное в ней.
Он приходил. Сначала долго смотрел, как она лежит на животе в примятой траве возле воды, так близко, что капли солнца блестели на открытых страницах.
Мастер вдыхал её томление при перевороте страниц и ложился рядом.
Ласки Маргариты. Болезненные ласки путались с болезненным Знанием её.
Мастер вставал и уходил, переворачивая её снова на живот. Ничего не взяв.
Перевернув страницу книги. Для Марго.
Когда я узнала, что он Мастер, я открыла и перечитала последние страницы Булгакова.
Он ушёл, перевернув меня на живот в траве.
Марго не ждала Мастера.
Марго сидела в заросшей траве у воды. Солнечные пятна плавали на стопках закрытых книг.
Она распихала своё Знание Мастеру по карманам в прошлый раз, пока он спал. Но наступило новое жаркое лето, и он наверняка снял свой тёмный пиджак, когда его уводили...
Когда сзади обняли голые руки, Марго уже знала всё.
Я взяла его новую работу. И заплакала. Мастер существует. Я это знаю. И этого много и достаточно для переполненного сердца Марго.