Мандра Эльвира Ивановна : другие произведения.

Попробуй, догони!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Если больше всего на свете ты хочешь танцевать, но не для единственного зрителя, решившего, что твой танец принадлежит только ему, тебе остаётся только бежать, чтобы осуществить свою мечту. История пятая цикла "Хё Мин". В процессе написания. Обновлено 4.09.17
  
  
   Туго зашнурованные оранжево-белые кеды Ин Ха шлёпали пустыми носами по асфальту, когда я уходила из очередного места, где мне отказали в работе. Я косилась на них с досадой, изо всех сил стараясь не сбиваться на чаплиновскую походку раскорякой - в штиблетах сорок первого размера и огромной кепке я сама себе казалась похожей на клоуна, который вот-вот зацепится ногой за ногу на радость публике. На мне, как на вешалке, болтались джинсы, футболка и рубашка Ин Ха. Досады добавляли и неровно обкромсанные волосы - с отросшими за прошедшие с последнего 'забега' месяцы волосами я распрощалась в ванной комнате приятеля, оставив для маскировки длинную чёлку, закрывающую наполовину лицо, и коротко обрезав сзади (после подровняю в парикмахерской). Заметила я такую тенденцию: когда всё идёт нормально, мои волосы начинают отрастать. И чем длиннее период затишья, тем длиннее шевелюра, и тем женственнее я выгляжу. Но как только возобновляются 'боевые действия', и мне нужно срываться с места, я 'меняю пол' и расстаюсь с волосами, как новобранец, идущий на войну.
   Неудачи испытывали меня весь день, словно подводя к мысли, что выжить в этом городе одной мне не удастся. Но я стискивала зубы: это 'мы' уже проходили, и упрямо двигалась дальше, пытаясь воплотить в жизнь свой куцый план: одежда, деньги на дорогу, аэропорт, потом поиск работы и жилья.
   День не задался с самого утра. Ин Ха не хотел меня отпускать, и мы крупно поругались. Аргументы вроде: 'Я всё равно не смогу просидеть в твоей квартире всю оставшуюся жизнь' и 'Ты знаешь, что укрываешь преступницу?', разбивались об его: 'Молчи, глупая женщина! Зато ты будешь в безопасности!' Кажется, в 'преступницу' он не поверил, а зря - если меня задержат за подделку документов, я реально сяду - это вам не 'нарушение правил регистрации', грозящее лишь высылкой из страны.
   Приятель выпустил меня из квартиры только после моего клятвенного обещания выходить на связь каждые две недели. Покричав и поразмахивав руками, мы сошлись на том, что он одалживает мне денег, а я, 'если что', сразу звоню (отбиться от благотворительности не удалось, и теперь, включая своё спасение, я обязана Ин Ха по гроб жизни). О его друге и наших с ним отношениях не было сказано не слова - мы дружно обходили молчанием эту болезненную тему. Обзаведшись таким образом 'поводком' (можно для сохранения собственного достоинства назвать его 'страховочным тросом'), я отчалила в свободное плавание. И вот сразу едва не потонула.
   Похоже, я полдня, не замечая, водила за собой слежку, постаралась от неё оторваться, но так и не уверилась в результате, что это мне удалось.
   На идущего за мной следом человека я обратила внимание ещё в аэропорту, что не было странным - с некоторых пор мне казались подозрительными все люди, которым было со мной по пути, и любые притормаживающие поблизости автомобили, так что привычка коситься за спину по причине развившейся мании преследования сыграла мне на руку.
   Сначала сутуловатую фигуру мужчины средних лет в мятом пиджаке и зелёной майке я заметила отирающимся у камер хранения - он внимательно изучал правила пользования ячейками. Занявшись своей поклажей, я на некоторое время потеряла его из вида. Но потом показавшиеся знакомыми пиджак и майка промелькнули в зале ожидания, где я задержалась, изучая газеты с предложениями о работе, и снова, когда я садилась в автобус. Тогда я ещё не придала этому значения, тем более, что в автобус этот тип не сел. Но кажется, я решила добираться в Сеул автобусом, в котором все на виду, а не поездом, именно из-за царапающего сознание ощущения непорядка. Поэтому же решила позвонить Хва Чёну уже из города (нужно было узнать, всё ли с ним в порядке: он был рядом, когда на меня напали, и мог пострадать).
   Несколько часов я колесила по городу, обходя закусочные и магазины. Мне пришлось изображать несовершеннолетнего бродяжку, ищущего приработка - отсутствие документов не оставило мне других вариантов. А 'рестораторы' и лавочники не спешили связываться с такой сомнительной личностью и дружно давали мне от ворот поворот. Как раз после седьмого по счёту магазинчика, где мне отказали, когда я, бессмысленно пялясь в витрину, как наяву, представляла, как приползаю к Ин Ха, просясь пустить меня обратно, в отражении за мной промелькнуло что-то зелёное. Сознание кольнуло тревогой. Обернувшись, я заметила на другой стороне тихой улицы сутуловатую фигуру мужчины, так же как я только что, разглядывающего витрину какого-то магазина. По спине пробежал озноб. Это же точно он - тот самый мужик, которого я видела в аэропорту! Совпадение? С моей историей побегов и похищений я не способна была в такое поверить. Значит, за домом Ин Ха всё-таки следили! В это я тоже не хотела верить - такое предположение означало угрозу для самых близких мне здесь людей и то, что мой нынешний камуфляж 'под мальчишку' уже не имел смысла.
   Я попыталась совладать с паникой, сообразив, что все мои манёвры вполне заметны соглядатаю в отражении витрины. Деревянно развернувшись, я двинулась вдоль по улице. Может, всё-таки совпадение, незнакомец останется там, где стоит, я уйду, и мы оба будем счастливы этим?
   Подозрительный тип, помедлив немного, двинул вслед за мной по своей стороне улицы. Странно, до сих пор мои преследователи действовали достаточно прямолинейно: нашли - схватили... что будет потом, мне ещё не представился случай узнать, да и выглядели они по-другому: накачанные быстрые азиаты в тёмной одежде. От этого я запросто убежать смогла бы, как мне кажется. Вот только вряд ли он будет ловить меня сам.
   Я не решилась повернуть в обратную сторону - испугалась того, что может предпринять мужик, когда поймёт, что его слежка обнаружена, поэтому свернула за угол, потом ещё за один, непроизвольно ускоряя шаг, словно уже ощущая готовую вцепиться в плечо руку.
   Впереди показалась оживлённая улица. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не идти ещё быстрее и не оглядываться назад. Дойдя до угла и повертев головой в поисках спасения, я заметила зад подъезжающего к остановке автобуса и рванула к нему, спотыкаясь в непомерно длинных кедах. Я успела вскочить на переднюю площадку в последний момент. И едва переведя дух , безбожно наступая людям на ноги и бормоча извинения, стала пробираться к заднему окну, чтобы оценить дислокацию противника. Вот он! Машет рукой проезжающему автомобилю! Этот гад ловит такси!
   Так мы и ехали - он в такси за автобусом, я - пялясь на него в окно, пока я не сообразила, что рано или поздно случится конечная остановка (что это за маршрут хоть?), мы оба выйдем из транспорта и окажемся лицом к лицу. Выяснять, что тогда будет, мне очень не хотелось, хотя пока подозрительный тип мне не сделал ничего плохого, не считая потраченных на него нервов. Поэтому когда пассажиры вдруг массово стали продвигаться к выходу, я машинально двинула за всеми.
   Универмаг Хонде! (Точно, я же на Содэмунгу). Перед моим носом высилось всеми своими заваленными товарами этажами моё возможное спасение. Теперь главное, взять фору, а потом её правильно использовать!
   Я постаралась затеряться в людском потоке, уже не выискивая глазами своего преследователя. Вход в здание соединялся с выходом из подземки. Долю секунды я колебалась, не нырнуть ли в метро, но решила, что меня может затормозить очередь на турникетах, и проскочила в двери Универмага.
   Первый этаж: полупустые отделы с драгоценностями и косметикой. Какая досада! Пригибаясь и сдирая на ходу кепку и рубашку, я поспешила к эскалатору. Молодёжный отдел! Здесь людей поболе. Яркие цвета, всевозможные фасоны. Пестрит в глазах! Пусть у шпиона глаз замылится. О! Туалет!
   Запершись в кабинке, я рылась в своём рюкзаке: если бы я догадалась захватить хоть что-то из женской одежды! Ин Ха оказался догадливее. Хотя я упиралась, вопя, что полыхающая алым 'униформа для стриптиза' мне на хрен не сдалась, что безродного сироту заподозрят в воровстве, если обнаружат у него такие вещи, он впихнул мне красный костюм вместе с туфлями, заявив, что радикальная смена образа сможет, в случае чего, меня выручить. Ин Ха, ты - провидец! Долой бинт с груди, шейный платок, призванный скрыть отсутствие кадыка, - на голову, тёмные очки - на нос... и если меня в таком виде опознает зелёномаечный прилипатель, я объявлю его лучшим сыщиком в мире! И даже добровольно сдамся... может быть.
   'Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто!..' - крутилось в голове, когда я выплывала из туалета, предварительно придирчиво оглядев себя в зеркало. Где наша не пропадала! Жаль, тинейджеровский рюкзак закамуфлировать не удалось - фальшивая нотка в образе гламурной фифочки. Прижав его к груди и прикрыв концом платка я неспешно направилась к выходу, будто разглядывая отделы (а на самом деле выискивая глазами своего соглядатая), натянутая, как готовая выстрелить пружина. Плохо мне придётся, если моя маскировка не сработает - на таких каблуках далеко не убежишь. Где же он?! Лучше опасность видеть воочию, чем воображать, как невидимый преследователь наблюдает за тобой и ухмыляется, готовясь напасть.
   Ничего не скажешь, маскировка что надо! На меня, как на второе пришествие, пялился каждый встречный. Я скосила глаза в декольте: в вырезе пиджака вызывающе чернели изысканные кружева. В очередной раз помянув приятеля недобрым словом (икается ему сегодня), я прикрыла рюкзаком это великолепие и, наклонив голову, прибавила шаг. Слиться с толпой в пламенеющем эротическим вызовом наряде было столько же шансов, как сигналящей и мигающей пожарной машине в потоке автотранспорта.
   Свернув в подземку, я на метро проехала одну станцию, пересела на другую ветку, проехала ещё несколько остановок, вышла наверх и огляделась. На улице уже стемнело, я находилась непонятно где, и мне абсолютно некуда было пойти.
   Я прошлась сегодня по всем адресам, где мне могло повезти с работой, кроме последнего - магазина бижутерии, на успех в котором я не слишком-то рассчитывала. И вот, впереди ночь, а я по-прежнему без жилья и без работы. Вернуться в аэропорт, провести ночь в зале ожидания и завтра начать всё сначала? Где гарантия, что завтра мне повезёт? Наверное, сначала надо было найти жильё. Но что если оно окажется на противоположном от работы конце города? Наконец, я задала себе вопрос, которого старательно избегала весь день: что, если я работу так и не найду?
   Податься было некуда, но стоять на месте было ещё глупее, и я побрела по улице куда глаза глядят. Если ночевать в парке на лавочке, лучше уж иметь вид беспризорника - вопросов меньше. Спасибо тебе, Господи, что не зима! Надо только найти кусты погуще и переодеться. Но пока подходящего места заметно не было. По обе стороны от улицы, где я оказалась, тянулись невысокие каменные ограды, за которыми прятались усадьбы - тихие и уютные. Откуда-то ветерок принёс запах готовящегося ужина, смех, голоса, и у меня сразу подвело живот - сегодняшние 'гонки с преследованием' не дали мне возможности остановиться и перекусить. Печально потерев занывший желудок, я двинулась дальше.
   Прямо по курсу нарисовались мусорные баки, и запах сменился на прямо противоположный. Сил искать ещё что-то не было. Я решила: переоденусь за бачками, потом перелезу через забор в чужой сад, где и перекантуюсь как-нибудь до утра. А утром... а утром будет видно...
   Брезгливо выискав чистое местечко рядом с забором, я пристроила там рюкзак, прислушалась - где-то в отдалении продолжала веселиться всё та же компания - и торопливо начала раздеваться. Вообще, корейцы обычно старательно увязывают мусор в пакеты, поэтому особенно грязно здесь не было. Никакая усталость не заставила бы меня влезть в гору мусора, чтобы переодеться.
   Что это? Неподалёку послышалось какое-то шуршание, будто от шин автомобиля, катящегося с выключенным двигателем. Я впопыхах наискосок застегнула рубашку. И голоса компании приблизились: кажется, неведомое семейство вышло на улицу и теперь прощалось с гостями. Я уже натягивала джинсы, когда за моей спиной раздался пронзительный девчоночий визг. От неожиданности я врезалась в стену и свалилась, запутавшись в спущенных штанах. Девица надо мной, приволокшая мусор на помойку, продолжала голосить так, что хотелось зажать уши. Но ещё больше мне захотелось провалиться сквозь забор, потому что в ответ на её визг голоса в отдалении взволновались, и оттуда послышался приближающийся топот ног.
   Визг вдруг прекратился, на долгую секунду вернув вечеру тишину. Нечто большое и тёмное с сопением, налетев, за грудки оторвало меня от земли и крепко приложило об камень забора, вышибив воздух из груди.
  - Ах, ты!.. - к моему лицу приближался стремительно увеличивающийся кулак. В последний момент изменив траекторию он смазал мне по скуле и впечатался в стену. Его владелец зашипел и потряс ударенной рукой.
  - Эй, Юна! Чего кричала? Что он тебе сделал? - меня бесцеремонно вытащили из-за бака и теперь трясли за шкирку, мешая застегнуть сползающие штаны. - Отвечай, придурок, что ты сделал моей сестре?
  - Он!.. Он!.. - раздался голос от мотающейся перед моим носом тощей фигуры. - Он прятался за бачком и штаны снимал!
  Хнычущее нечто обличительно ткнуло в меня пальцем.
  - Что?! - меня поволокли по улице, как только что мешок с мусором.
  - Я их надевал!.. - пискнула я, но моя попытка оправдаться услышана не была.
   На полпути к освещённому проёму калитки меня перехватили другие руки, поставив наконец вертикально.
  - Шан До, прекрати! - раздался надо мной глубокий мужской голос, - Что там случилось?
   - Хённим! Этот мелкий гад хотел Юне что-то сделать! - парень (теперь я видела перекошенное лицо молодого парня) замахнулся на меня, чтобы отвесить оплеуху, но мужчина перехватил его руку. (хённим - ув. 'брат', кор.)
  - Этот щуплый пацан? - мужчина, однако, крепко держал меня за плечо.
  - Юна-ян, ты в порядке? - какая-то женщина бросилась ощупывать голосистую девчонку.
  - Да-а-а-а...
   - Что вы так кричите? Сейчас все соседи сбегутся. Идите во двор.
  - И что, что щуплый? У, упырь! Мама, иди к невестке, мы сами разберёмся.
  - Да не делал я ничего вашей Юне! - обретя вертикальное положение, я смогла говорить. - Я просто переодевался!
  - На помойке?
  - Ну-у...
  - Надо полицию вызывать, пусть разбирается с ним, - не унимался младшенький.
   Вот тут мне стало реально плохо. Если я попаду в полицию, где я, возможно, уже числюсь в розыске за подделку документов!..
  - Пошли во двор, - скомандовала аджума, - нечего на всю улицу кричать. (аджума - 'тётушка', кор.)
   И опять меня волокут за шиворот. Но сейчас я от испуга потеряла возможность соображать и как-то реагировать на чужие действия, словно жертвенная овца. В голове было странно пусто. С каждым шагом возможность оправдаться и спастись казалась всё невероятнее. Только краем сознания отметила я вывеску над калиткой и двор, мало похожий на частный, скорее напоминающий подворье какого-то отеля или ресторана: беседки, цветники, 'альпийская' горка с прудиком, и ступени на ярко освещённую террасу, куда меня и затащили.
   Здесь был накрыт стол с остатками угощения. От голода меня замутило ещё сильнее, голоса странно отдалились.
  - Ты погляди - совсем мальчишка! Худой, как щепка.
  - Нда, сопляк какой-то... Юна, ты уверена, что он на тебя хотел напасть?
  - Ой! Я не знаю... он там стоял, и я испугалась...
  - Что-то он бледный совсем...
  - У вас не найдётся немного воды? - смогла пробормотать я, повисая на чьих-то руках. Дальше всё слышалось, как сквозь вату в ушах.
  - Сынок, зачем ты его так?
  - Да не бил я его!
  - Бил - не бил, давай теперь показывай, чему тебя за год научили, - добродушно потребовал мужчина, примащивая меня на стул.
  - Отойди... - меня похлопали по щекам, а потом принялись довольно грубо растирать уши.
  - Оппа, держи! (оппа - 'братишка', кор.)
   Вода! С каждым прохладным глотком я оживала: сознание прояснялось, вернулось зрение, исчез шум в ушах. Остатки воды, перехватив бутылку из чьих-то рук, я вылила себе на лицо. Холодный ручеёк потёк за пазуху, принося облегчение. Стресс, голод и жара сделали сегодня своё чёрное дело. Обычно я держусь крепче - в танцклассе и не такие нагрузки переносить приходилось.
  - Спасибо, - пробормотала я, дрожащей рукой протягивая бутылку обратно. Передо мной на корточках сидел нахмуренный парень - примерно мой ровесник. На медика учится? Должно быть, первокурсник. Это он, зараза, мне по скуле съездил? Хотя, мне грех жаловаться - первоначально он целился в нос. Я прикоснулась к щеке и поморщилась - больно. Парень недовольно цыкнул.
  - Как девчонка!
  - Ой! Какие глаза зелёные! - восхищённо воскликнула выглядывающая из-за его спины девчонка-подросток. Симпатяжка, подставила меня, а теперь восхищается...
   Теперь к любующимся моей физиономией присоединилась сухощавая женщина средних лет. Её проницательный задумчивый взгляд выдавал натуру умудрённую жизненным опытом, что заставило меня разволноваться.
   Мне вспомнилось вдруг, что угрозу препровождения меня в полицейский участок ещё никто не отменял, и от того, что я скажу, может зависеть буквально моя жизнь. Я поднялась со стула и покачнулась, однако, придерживаясь за сиденье, отвесила поклон хозяйке. Первое 'корейское' правило: извиняйся перед старшими во возрасту и положению, если тобой недовольны.
  - Простите... - повернувшись к другим членам семьи я поклонилась снова, - простите меня...
   За моей спиной находился мужчина, лица которого я не разглядела, но у выхода с террасы стояла молодая женщина с хнычущей маленькой девочкой на руках - должно быть его жена. Буйный молодой человек говорил вроде: брат, иди к невестке... Переполошила целое семейство! И чего эту малявку на помойку понесло?
  - Аппа! Может, мы уже пойдём? Суна спать хочет, - протянула женщина. (аппа - 'папа', кор.)
  - Подожди, милая, надо разобраться.
   Вот теперь я на него взглянула: солидный молодой человек, выглядит лет на тридцать, и на вид не менее проницательный, чем его мать.
  - Простите, - поклонилась я снова. - Простите меня. Я не делал ничего плохого.
  - Садись, - сказала мать семейства. Сказала тихо, но тон её подсказал мне, что слушаются её беспрекословно. Я плюхнулась на кончик стула, сжимая руки.
  - Не бойся, рассказывай, что случилось.
   Молодой парень, хмыкнув, поднялся с корточек и, развернув ближайший стул, уселся на него верхом, вперившись в меня взглядом. Я непроизвольно сглотнула.
  - Ну, что же ты?..
  - Я не знаю... что вы хотите узнать? - от такого внимания мысли в моей голове совершенно перепутались. Что говорить? Что сочинить, чтобы поверили и отпустили? Почему-то казалось, что ложь эти люди распознают с единого звука. Если бы ещё не умопомрачительный запах еды! Окончательно с мыслей сбивает.
  - Мама, давай я, - мягко сказал мужчина, - усаживаясь на стул передо мной. Пробежавшись по мне взглядом, он внезапно спросил:
  - Где твоя обувь?
  - Там, на помойке, - растерянно взглянув на свои босые ноги, ответила я, и, краснея, спрятала их под стул. Может, попробовать удрать? Прямо сейчас вскочить со стула и... почему я так нерешительна?! Бежать босиком? В моём состоянии?.. Нет, я не готова. Интересно, стали бы они меня догонять? Я выдохнула. Спокойно. В крайнем случае я могу выложить им всё начистоту, сказать, что я женщина, объяснить, зачем мне понадобилась помойка и вызвать сюда Ин Ха, как поручителя.
  - Вот и хорошо, - заметил мужчина, наблюдающий за моим лицом. - Давай. Как тебя зовут?
  - Су Вон, - от неожиданности выдала я и прикусила с досадой язык - этим именем мне нельзя пользоваться!
  - А фамилия?
  Ага, 'щас'! Не буду же я дважды такой дурой!
  - Ким.
  Сказать в Корее Ким, значит, не сказать ничего.
  - Ким Су Вон, - повторил мужчина, и мне показалось, что на этот раз он мне не поверил. - Кто твои родители, где ты живёшь?
   Я приободрилась.
  - У меня нет родителей. Я приехал в Сеул на заработки, - отрапортовала я бодро. - Вот только...
  - Давно ты ищешь работу?
  Я замялась.
  - Нет, я вчера приехал...
  - Откуда?
  Вот мы и приплыли. Он же справки может навести.
  - Зачем вам знать?
  - Чтобы тебе помочь.
  - Да-а? - растерялась я.
  - А ты что подумал? Что мы тебя в тюрьму отправим?
  Я только хлопала недоуменно глазами.
  - Ну, - подал голос младший, - я бы не стал ему так сразу верить. Так что ты делал на нашей помойке?
  - Переодевался! Я... я испачкался и...
  - Оставь Шан До, - сказала женщина, - может, парню в туалет негде было сходить, а Юна ему помешала.
  - Нет! - возмутилась я, краснея до корней волос. - Это не так!
  А женщина взглянула искоса на старшего сына, будто желая сказать что-то ему этим взглядом. Ох, не простые это люди, надо быть начеку!
  - Переодевался, значит? - протянул младший, нехотя сползая со стула, подходя ко мне и оттягивая ворот рубашки, где красовался лейбл. - Это не твоя одежда и очень дорогая. Ты её украл?
  - Нет! Мне её одолжили! - вскочила я со стула, выдирая ворот из его рук. 'Последняя коллекция!' - передразнила я мысленно Ин Ха. Одним из пунктов сегодняшней программы была покупка дешёвых подростковых вещей, но 'зелёный прилипала' не дал мне такого шанса.
  - У тебя здесь есть знакомые?
  - Тебе есть, куда пойти? - одновременно спросил старший.
  - Да... нет! - я закрыла лицо руками, мечтая, чтобы всё это скорее закончилось. - Можно я пойду? Я не сделал ничего плохого вашей тонсен. (младшая сестра, кор.)
  - Хватит, - сказала хозяйка, - оставьте ребёнка в покое, а то он опять близок к обмороку.
  Взяв меня за руку, она подвела меня к столу.
  - Сядь поешь. В чём только душа твоя держится?
  Младшенький фыркнул, а старший негромко рассмеялся.
  - Спасибо, - чувствуя неловкость отвесила я поклон. - Я не могу...
  - Садись, садись, я вижу, что тебя не в трущобах воспитывали. Кушай на здоровье.
  А шустрая сестрица, вскочив коленями на соседний стул, уже пододвигала ко мне блюда с вкусностями, щебеча при этом без умолку.
  - Оппа, попробуй пибимпап - наш повар его лучше всех на свете готовит! Вот ещё кимбап... кимчхи не забудь!
  Тяжёлая рука опустилась мне на плечо, мягко заставляя сесть.
  - Спасибо... - пробормотала я с очередным поклоном, проглатывая ком в горле.
  - Юна, что, уже не боишься помоечного гостя? - подколол сестру младший, усаживаясь за дальний край стола. Его брат прошёл к жене, которая давно, устав ждать окончания разборок, сидела за столом, всовывая маленькой капризуле в ручку то одно, то другое, чтобы отвлечь.
   - Иди сюда, не мешай человеку есть, горластая.
  Юна в ответ поджала губы и с независимым видом уселась на стул плотнее. Но достаточно было её матери сказать строго 'Юна', как её сдуло из-за стола.
   У меня сложные отношения с корейской едой. Мне нельзя острое: где перец, там соль, где соль, там вода, а вода - это лишний вес. В день спектакля я пью и ем по минимуму. Дома я, конечно, пробовала бабушкины 'корейские' блюда (попробуй не попробовать!), но приехав в Корею, поняла, что ничего общего с местной кухней, кроме остроты, они не имеют. Да и то сказать, где в Евпатории отыщешь жень-шень, бамбук или плоды жожоба для супа? Оказалось, что в Корее достаточно и пресных блюд, а соусами к ним можно не пользоваться. Мой рацион здесь составляли рис, яйца, овощи, тофу, ну и рыба с морепродуктами, когда я работала в клубе, и у меня были на это средства. Больше всего я страдала по незаменимым, недоступным здесь, кефиру и творогу.
   Привередничать в данном случае было бы невежливо, поэтому, взяв палочки, я начала есть, делая вид, что не слышу разговора за другим концом стола.
  - Правда, он красавчик? - воскликнула Юна, и получила от матери, собирающей грязные тарелки, подзатыльник. - Ну, омма! (омма - 'мама', кор.)
  - Вылитая девчонка, - пробормотал младшенький, наливая себе белёсый напиток - рисовое вино.
  - Помогите мне лучше.
  - Давайте я, мама!
  - Сиди невестка, Суна тебя совсем измучила.
  - Парень, а какую ты ищешь работу? - спросил вдруг мужчина, заставив меня закашляться. Что? У меня учащённо забилось сердце. Неужто вместо казематов моя помоечная эпопея принесёт мне драгоценную работу? Или это просто продолжение допроса?
  - Любую, сонбе, - отложив палочки, ответила я. (сонбе - 'господин', кор.)
  - Что ты умеешь делать? Сколько тебе лет?
  - Мне почти шестнадцать, сонбе.
  Хотя мне девятнадцать, но как парень, я на большее не тяну. К тому же, с шестнадцати лет в Корее ты обязан иметь удостоверение личности, а я теперь без документов. И что я умею хорошо - это танцевать, но такая роскошь, как любимая работа, мне сейчас недоступна. Поэтому...
  - Я могу убирать, мыть посуду, ухаживать за растениями,.. мне сгодится любая работа...
  - Понятно. Мам, ты, кажется, хотела найти посыльного?
  - Ты же не предлагаешь взять с улицы первого попавшегося бродяжку? - возмутился младший, почти не снижая голоса. Я склонилась над тарелкой.
  - Открою тебе секрет: устраиваться на работу обычно с улицы и приходят, - посмеивался над ним брат.
  - Да-а-а, - протянула молодица, - парню с такой внешностью не сладко в жизни придётся, если только он не сумеет её продать. Может, он из дома сбежал?
  - Тс-с, это очевидно. Где ты видела у бродяг такую белую кожу и такие ухоженные руки? Вообще, заметно, что кто-то из его родителей европеец.
  - Да-а-а?
  Эти люди кажутся слишком проницательными, они раскусят меня в два счёта. Я бы не поручилась, что кто-то из них уже не заподозрил во мне девушку. Что делать? Не соглашаться на работу, когда надежда найти другую так мала? К тому же, откажись я, у них появится подозрение, что у меня всё-таки рыльце в пушку. Кто знает, что тогда будет? Погоди, одёрнула я себя, мне ещё ничего не предложили.
  - Шан До, отнеси этот поднос на кухню...
  - Онни, онни... - что-то шлёпало меня по коленке. Я заглянула под стол: это малышка Суна проползя под столом, пыталась влезть теперь ко мне на колени. Онни?!!! (сестрица, кор.) Устами младенца, как говорится... это чадо меня заложит! Взяв девочку на руки я вгляделась в милую мордашку и расплылась в улыбке: чёрные глазки, пухлые щёчки, кудряшки - очаровательный пупсик в белом платьишке, пахнущий конфетами, молоком и ещё чем-то непередаваемо притягательным.
  - Онни, не плачь, - прошепелявило это чудо. Я с удивлением стёрла со щеки слезу и обняла малышку покрепче. Ну, да, Влад хотел, чтобы я была стерильна - боялся, что забеременев и родив, я потеряю форму, а я должна была только танцевать, и только для него. Это и предрешило мой побег. Не задумываясь в своём возрасте о детях совершенно, я получила серьёзный повод поразмыслить, и поняла, что хочу иметь возможность иметь детей. Когда-нибудь потом, в будущем, но хочу. Я чмокнула малышку в макушку и прошептала доверительно:
  - Я оппа...
  - Нет, - замотала головой этот юный Шерлок Холмс, - онни...
  - Почему?
  Этот вопрос поставил девочку в тупик, и она захлопала глазками.
  - Гляди, у меня рубашка, как у мальчиков, и штанишки, как у мальчиков. Значит я?..
  - Онни! - радостно заверила меня эта хулиганка. Я вздохнула.
  - Хорошо, буду онни. Что ты хочешь?
  - Дай, - Суна протянула ручку к столу. Я поискала глазами, что она там увидела, и наткнулась взглядом на дружно рассматривающее нас семейство. Ой! Кажется, и разговоры давно замолкли. Они всё слышали? Я смутилась и неловко кашлянула.
  - Дай, дай!
  - Кимчхи?
  - Неа.
  - Пульггоги?
  - Неа.
  Это могло долго продолжаться, поэтому я приподняла малышку над столом.
  - Полетели...
  Это чудо рассмеялось и вцепилось в рисовую лепёшку тток.
  - Бабусина лепёска, - заявила она, - запихивая её себе в рот почти целиком.
  - Э-э, погоди, ты подавишься!..
  - Да, 'бабусин тток', это она любит, - улыбнулась хозяйка, отвлекая меня от операции по извлечению лишнего изо рта малышки.
  - Омма, - сложила руки молитвенно мама Суны, - умоляю, наймите этого парня нянькой, я хоть отдохну.
  - Наша Суна, - пояснил с улыбкой отец семейства, - не идёт на руки к чужим людям, но у родных предпочитает с рук не слезать, я всё время на работе, поэтому...
   Младший братец за его спиной глядел на меня с недоверием и, кажется, ревностью. Не украду я его любимую племянницу! Посмотрев на родственников, как на умалишённых, он сделал попытку забрать девочку у меня из рук, но та только крепче вцепилась мне в шею.
  - Онни! Онни!
  - О! Даже Суна говорит, что ты девчонка! - усмехнулся парень и легонько шлёпнул Суну по попке.
  После оживившаяся молодая мамочка рассказывала свекрови что-то о своих новых подругах и их проблемах с маленькими детьми, Юна продолжала убирать со стола, периодически стреляя в меня глазами, а братья о чём-то серьёзно переговаривались в углу террасы. Суна крепко спала у меня на руках, посасывая зажатый в кулачке кусок лепёшки. Я поглаживала её по спинке и сама начинала дремать.
   Когда кто-то сделал попытку забрать девочку у меня из рук, я вцепилась в неё крепче - мне показалось, что я её роняю. Но меня приподняли за плечи.
  - Су Вон, уже поздно, иди приляг.
  - Мой рюкзак...
  - Иди-иди...
  Не помню, как я оказалась в комнате, где свалилась на циновку, и сразу уснула.
   ***
   Проснувшись, я не смогла сообразить, где нахожусь, и страшно испугалась - незнакомая обстановка словно была продолжением приснившегося мне кошмара, где меня в угол загнали люди в чёрном: матовое окно, какие-то шкафчики, скамья вдоль стены... Сев на циновке (никогда не привыкну спать на таком ложе), я потёрла лицо, пытаясь прийти в себя, но резко распахнувшаяся дверь, заставила меня испуганно отпрянуть к стене.
  - Эй, пацан! Ты проснулся? - на пороге стоял вчерашний драчун. - Ты чего?
  Увидев его подозрительную физиономию, я вспомнила сразу всё и с облегчением выдохнула. Не слишком ли много я себе позволила, напросившись на ночлег?
  - Выходи, сейчас сюда сотрудники начнут сходиться.
  Сотрудники? Я огляделась: ну, да, это же раздевалка. Вставая, я обратила внимание на свои грязные ноги.
  - А можно мне?..
  - Вон та дверь, - кивнул Шан До на угол комнаты. - Полотенце надо?
  Что-то он слишком любезен сегодня. О! Мой рюкзак.
  Забирая рюкзак из рук парня, я взглянула на него с подозрением: я не я буду, если этот недоверчивый тип не успел туда сунуть нос (а у меня там сверху красный костюмчик и туфли!) По тому как парень невинно отвёл глаза я поняла, что так оно и было, и замерла с рюкзаком в руках, не зная, что теперь делать.
  - Твои кроссовки перед дверью, - заявил парень и заметил мой ступор. - Что?
  - Ты...
  - Иди умывайся, тебя мать ждёт на террасе.
  Сделал вид, что не понял. Ну, ладно, послушаем, что скажет его мать.
  За дверкой оказалась душевая, и я не удержалась от соблазна ополоснуться целиком (в эту жару я бы из него не вылезала), а выйдя, наткнулась взглядом на кислую физиономию ожидающего меня Шан До (он думает я заблужусь, что ли?) и голую спину какого-то мужчины.
  - О! Ты кто? - удивился незнакомец, напяливая униформу. Я мельком оглядела его торс - ничего, накачанный - увидела хищный прищур 'младшенького' и вопросительно подняла бровь.
  - Это никто, - заявил нахал и, сжав мне руку выше локтя, поволок к выходу. Странный он какой-то.
   Пожалуй, без этого типа я бы действительно заблудилась: подсобные помещения японского, судя по оформлению, ресторана, где я оказалась, находились на противоположном от террасы конце здания. Идти пришлось через зал ресторана, но ранним утром, к счастью, здесь ещё никого не было, только гремящие звуки доносились с кухни. Судя по виду: деревянные панели, японские миниатюры по стенам, шёлковые ширмы, экраны с подсветкой, столики из цельного массива дерева - заведение было шикарным.
   Я, в принципе, знала, что японские рестораны в Сеуле считаются самыми дорогими (их используют обычно для деловых переговоров), но бывать в них мне не приходилось - мы с Чё Соном не могли появляться вместе в публичных местах.
   От воспоминания о нашей последней встрече сделалось больно. Но я не жалуюсь, я заслужила. Лишь бы с ним всё было хорошо.
   Перед выходом на террасу я постаралась пригладить мокрые волосы и нарвалась на ехидную ухмылку сыночка хозяйки. Ну, что за тип! А его брат кажется вполне приличным человеком, да и мама тоже исполнена достоинства... а вот и она - сидит во главе стола, внимательно изучая какие-то бумаги.
   Я приготовилась поздороваться, но забыла об этом, потому что ахнула в восхищении - в утреннем нежном свете сад выглядел сказочно: после полива он сверкал в капельках воды, а белые лилии казались обсыпанными бриллиантами. Лучики дробились в каждой капле, и лепестки переливались всеми цветами радуги.
  - Боже мой! Какая прелесть! - забывшись, выдала я по-русски, подпрыгивая от восторга, и осеклась.
  - Кхе-кхе... - многозначительно прокомментировал хозяйский 'засранец' мою оплошность.
  - Простите, - поклонилась я хозяйке (паршивец мне ещё на затылок надавил, чтобы ниже кланялась), - доброе утро!
  - Доброе, садись.
  Меня покормят!
  - О! Ттоки ещё остались! - обрадовался парень, первым плюхаясь на стул.
  - Шан До!
  - А что? Я голодный. Ты же не прогонишь меня? Можно с вами поесть? - заныл нахал, и не думая уходить. По его тону было понятно, что ему не столько есть хочется, сколько послушать, о чём мы будем говорить.
  - Тогда помолчи. - Деловой тон хозяйки меня впечатлил. - Наш ресторан будет заниматься доставкой еды в офисы, поэтому мне нужен человек. Работа не квалифицированная и низкооплачиваемая, если она тебе подходит, я тебя найму.
  Ответить я не успела.
  - Мама! - Шан До даже подавился от возмущения. - Ты всё-таки собираешься его нанять?! Я же тебе сказал...
  - Сын, ты, кажется, собираешься мне указывать?
  Парень сдулся, даже палочки обиженно отложил. Хозяйка выдержала паузу.
  - Итак, что ты скажешь на моё предложение?
  Я взглянула на Шан До - он ковырялся в еде, не поднимая глаз.
  - Для меня это было бы замечательно.
  Если я правильно поняла, парень 'сдал' мамочке, что я девушка, но ей на это плевать. С чего бы это? Но если ей плевать, то мне даже проще - хоть с кем-то не надо таиться.
  - Ты умеешь водить скутер?
  Я вспомнила свою вихляющую езду на велосипеде и с готовностью закивала головой. Когда мне было учиться гонять на мопеде или хотя бы велосипеде, если всё моё время было отдано танцу? Но координация у меня хорошая, авось, освою.
  - Хорошо. Тогда доедай, и я представлю тебя коллективу. Тебе есть, где жить?
  - Я хотел найти жильё неподалёку от работы.
  - Хм...
  - Это была моя подработка, - проворчал Шан.
  - Ты не мог совмещать её с учёбой, - отрезала женщина. - Что касается жилья, в саду у нас есть флигель, который мы используем, как склад. Второй этаж там свободен, можешь жить там.
  - О!.. - у меня даже слов не нашлось на такое щедрое предложение. Но едва я начала лепетать что-то благодарственное, как хозяйка меня прервала.
  - Идём, - скомандовала она, вставая.
   Если засранец попрётся за нами, буду чувствовать себя, как под конвоем. Ну, так оно и есть, едва я поклонилась, поднявшись, как этот тип подорвался тоже.
  Уже виденный мной зал, откуда и был выход на террасу, коридор между ними, уводящий в жилые апартаменты, кухня, подсобки...
  - На втором этаже кроме жилья, отдельные кабинеты ресторана - многие предпочитают проводить переговоры конфиденциально. Окна квартиры выходят на улицу, окна ресторана на втором этаже - в сад, - поясняла мне по дороге хозяйка, а её сын пыхтел в затылок, едва не наступая на пятки. По дороге она здоровалась то с одним, то с другим, а мне приходилось непрерывно кланяться (ох, уж эти корейские традиции).
   Чем больше я приглядывалась к хозяйке, тем больше она мне нравилась. Подкупала её манера держать себя с окружающими: доброжелательно и властно. 'Железная леди'? Не просто содержать такое заведение, управлять всеми этими людьми. И, похоже, делает она это сама - я ещё ни слова не услышала про 'хозяина'.
   Ресторан был небольшой, уютный, не рассчитанный на наплыв работяг в обеденный перерыв. И туристы сюда вряд ли часто захаживали. Это было место для толстосумов. Однако, изысканное в своей сдержанной красоте. И то сказать, урвать посреди делового центра участок с садом - это дорогого стоит. И никакой пошлой 'позолоты'.
   Не люблю такие места, которые созданы для демонстрации статуса, где принято трясти деньгами и пускать пыль в глаза своими автомобилями, часами, шмотками и бабами. Влад меня таскал по таким заведениям как раз в роли ценной побрякушки. За это и не люблю. Чё Сон не имел такой возможности. Но я ему и нужна была не для престижа: отдушина, жилетка, тихая гавань, его 'отдых воина'...
   Чувствуя, что лицо моё перекашивается, я крепче сжала зубы.
   Прости Чё Сон, я готовила себя к своему уходу, запрещала себе надеяться, убеждала, что наши отношения - только сказочный сон... мне это почти удалось. Я пыталась подготовить и тебя, но кажется, не получилось. Догадываюсь, как тебе было больно, ведь ты показал мне это при встрече у Ин Ха, вернув сторицей. Прости, я - якорь, который может утащить на дно твой 'летучий корабль' вместе со всей командой, благополучие которой напрямую зависит от твоего успеха.
   На большой кухне, блестящей никелированными поверхностями, в ожидании хозяйки уже выстроился персонал: повара (явно японцы), официанты, менеджеры залов. Хозяйку приветствовали общим поклоном. При моём появлении парочка девчонок начала перешёптываться. Я знаю, что привлекательна (как парень, конечно, слишком смазлива), но внешность - это ничто. Я умею покорять танцем. Точнее, не могу не воздействовать танцем. За что, собственно, и страдаю.
  - Знакомьтесь, наш новый сотрудник (прошу запомнить в лицо) - Ким Су Вон, он будет работать на доставке.
  Официанты - молодые ребята - дружно скосили глаза на Шан До. Тот демонстративно развёл руками.
   - Менеджер Пак, объясните новичку его обязанности.
  - Я сам, мам, - объявил Шан До и, схватив меня за предплечье, поволок к выходу, я даже рот открыть не успела. Ну, что за манера хватать и тащить?!
  - Эй! - выдрала я руку из его хватки, едва мы оказались в коридоре. - Какого?.. Даже поздороваться не дал!
  - Обойдёшься! И вообще, давай повежливее! Я сын хозяйки, значит, для тебя - сонбе.
  - Ещё чего! - воскликнула я, и получила под нос увесистый аргумент в виде кулака, но только фыркнула на это, сложив руки на груди. Нашёл, чем пугать! Пуганная я. До моих страшилок его кулаку не дорасти. А меня тем временем взяли за грудки. Вторая серия?
  - Слушай, ты! Если я увижу, что ты здесь начал свои штучки на ком-то пробовать, я тебя по стенке размажу! Понял?
  Брови мои поползли вверх. Нет, 'не понял'... о чём это он? Какие 'штучки'?
  - Ты о чём? - с участием наклонилась я к нему, как к болезному.
  - О том, что у тебя в рюкзаке.
  Я озадаченно выпрямилась. Он думает, что я проститутка?
  - Ну, ты меня понял, - выдал напоследок зловеще этот тип, отпустив мою рубашку, и направился прочь по коридору.
  - Эй! А инструкции?
  Ответом мне был средний палец. Придурок!
   Через два часа, обсудив свои обязанности с менеджером Паком, проведя ревизию рюкзака и обозрев свои будущие 'апартаменты', я отправилась в город изучать 'маршрут'. Господин Пак настаивал, чтобы я взяла мопед, но я, не желая демонстрировать свои навыки вождения (знать бы хоть, как эта штука заводится), убедила его, что изучать окрестности мне будет лучше пешком.
   Оказывается, выйдя из метро на станции Каннам (занесло меня в самый центр города - в район Каннамгу), я обогнула большой деловой квартал и практически вернулась на центральную улицу, с которой ушла, не дойдя до угла метров сорок. Как раз на углу располагался ресторан, центральным своим входом смотрящий на улицу с многополосным движением. Но мне 'повезло' вчера оказаться у его бокового входа. То, что я приняла за жилые дома, были посольства каких-то стран и ещё какие-то загадочные учреждения (хороша бы я была, попытавшись завалиться туда через забор!).
   Настроив навигатор на подаренном Ин Ха старом телефоне, я двинулась изучать территорию. Кроме этого, в моих планах значилась покупка самого необходимого и звонок Хва Чёну.
  - Алло! Это я...
  Ответом мне был судорожный вдох и невнятное мычание. Не успела я испугаться, как голос у приятеля прорезался.
  - Юи! Юи! - вопил он трубку. - Только не отключайся! Где ты? С тобою всё в порядке? Как нам увидеться?.. Юи, подожди! Твои документы у нас!
  - Что?!
  - Кузен Ши Уна отдал их ему!
  - Кузен... подожди, какой кузен?
  - Мы повезли тебя в больницу, где дежурил брат Ши Уна. Он нашёл у тебя документы... скандал нам устроил... чуть в полицию всех не сдал!
  Я крепче сжала трубку таксофона.
  - Но Ши Ун упросил его тебя не трогать... ! А потом, когда ты оттуда сбежала... В общем, он с нами сейчас не разговаривает...
  Это было похоже на чудо! Мои документы целы! И даже не побывали в руках гангстеров или полиции! Это же... это же - свобода! Я уняла эйфорию, торопясь выяснить самое важное.
  - К тебе уже кто-то приходил на счёт меня?
  - Нет, - посерьёзнел парень.
  - Ты помнишь, что нужно говорить? Скажешь всё, как есть, но настаивай, что мы случайно познакомились, и это я предложила тебе танцевать вместе.
  - Думаешь, ко мне придут?
  - Да. На меня вышли через тебя, через то видео в танцклассе - другого варианта у меня нет...
  - Ши Ун считает, что бояться нечего.
  - Много он знает! - фыркнула я.
  - Значит, мы не сможем вместе танцевать?
  - Нет, Хва Чён. Пока это невозможно.
  - А как же... экзамен?
  - Он через месяц? Возможно, за это время что-то изменится, но... лучше на меня не рассчитывай. Готовь другой номер или... другую партнёршу.
  - Кроме тебя это никто не станцует, - сник приятель.
  - Прости, я не смогу. Я ещё позвоню. Хочу убедиться, что у тебя не будет из-за меня проблем.
  - Юи...
  - Что?
  - Юи...
  - ?..
  - Я буду искать тебя.
  - Не надо. Нам обоим это выйдет боком.
  Мы немного помолчали. Мне показалось, что я его не убедила. Даже пережитое нападение не смогло его отвратить от идеи танцевать со мной! Он не понимает, что мы стали опасны друг для друга. Хва Чён одержим танцем, ему плевать!
  Если бы знала тогда, насколько одержим, но менее разборчив в методах убеждения его приятель!
  - Как мне получить свои документы?..
  - О! Ши Ун настаивал, что должен встретиться с тобой лично. Кажется, он может тебе помочь.
  - Помочь?..
  - Он не рассказал мне подробностей.
  Я задумалась. Что это значит? Вдруг, его уже прижали, и я попаду в ловушку? Как быть?
  - Скажи, ты лично видел мои документы?
  - Да! Два разных паспорта...
  - Спасибо, Хва Чён. Скажи своему другу, что я подумаю и перезвоню. Береги себя.
  Кажется, у меня нет выхода, или... оставить всё, как есть (я и так уже живу без документов)? Нет, я ещё могу играть с Владом в догонялки, но с государством не шутят. Хотя, и Владислав Романович сам себе закон. Трудно ли ему объявить меня в международный розыск, как законченную террористку? Конечно, после этого я к нему уже не попаду, но легче мне точно не будет.
  Положив трубку, я задумчиво уставилась на здание торгового центра.
   Ещё не приходили... живу, словно в ожидании расстрельной команды... может, уговорить Хва Чёна уехать? Нет, если убегает, значит, виновен, не важно, в чём. Так решат мои преследователи. Хотя бы всё обошлось!..
   Настойчивый парень! Я усмехнулась, вспоминая нашу первую встречу, то, как он вышел из толпы зрителей и встал рядом, как шептал названия поддержек, какой меня охватил тогда кураж! Идеальный партнёр... Знаю, мне будет очень не хватать этого парня - я успела привязаться к нему, но продолжать совместные выступления и дальше было бы опасно. Ещё один брошенный друг... Это увеличивает мой личный счёт к Владу ещё на один пункт. Жаль только, что отомстить я могу лишь не даваясь в руки его людям - слабое утешение. И надеюсь, Хва Чён всё-таки не будет опять меня выискивать по паркам. Потому что я по прежнему собираюсь танцевать.
  Так как жить и столоваться я буду при ресторане, зарплата мне положена символическая. Аренда танцевального зала в этом районе обойдётся минимум в сто пятьдесят тысяч вон даже в ночное время. Зато легко будет найти свободное окно в его расписании - деловые люди и офисный планктон посещают спортзал преимущественно после работы и предпочитают тренажёры. А ещё нужны танцевальная обувь и костюмы, которые заоблачно дороги. И хранить их придётся в автоматической камере хранения на какой-нибудь станции из-за наличия в доме одного любопытного сонбе (нос бы ему оторвать!) Его сестрица, кстати, у меня тоже доверия не вызывает. Придётся ещё придумать, куда деть женские принадлежности. А пока...
  - А как он заводится?.. Угу... А управлять им легко? Можно попробовать?.. Здесь во дворе? Ай! Держите меня!..
  - Спасибо, я ещё подумаю...
  Хорошо, когда в магазине есть всё - от яхт до живых осьминогов, включая мопеды! Осьминоги мне без надобности...
  Хм! Вспомнилась поездка с Чё Соном в приморскую деревушку за свежими морепродуктами...
  Девять месяцев назад.
  ...свежими, как оказалось, буквально: вот тут, у бережка, их со дна моря достают, а здесь, через дорожку, уже подают. Особо голодные на всё шевелящееся, что даёт океан, могут перехватывать вкусняшку в процессе транспортировки её в ведре через дорожку.
  Когда я ехала туда, название 'морепродукты' звучало для меня условно. Ну, рыба, ну, кальмары, ну устрицы... причём представлялось это в том виде, к которому я привыкла в наших ресторанах. Действительность оказалась впечатляющей! Вот что, по-вашему, подразумевает под собой 'коктейль' из морепродуктов? Я и представить не могла, что это окажется креманка с самыми настоящими 'живыми' обитателями океана! А как их, простите, есть? Они же шевелятся! Добавь воды - получится аквариум!
  В общем, Чё Сон покатывался со смеху над моими воплями, пока я не схватила обе плошки и не бросилась 'спасать' несчастную живность обратно в океан, лишив его вымечтанного деликатеса. Больше он меня туда не возил, хотя я предлагала устроить очередной 'рейд в защиту животных' по местным закусочным.
  
   ***
  
  На следующее утро я стояла в ряду сотрудников ресторана в новенькой униформе с эмблемой ресторана 'Вабисаби', склонившись в поклоне перед хозяйкой. Прошедшая ночь была бессонной. Я плохо сплю на новом месте (даром, что мне теперь часто приходится его менять), разве что вырубаюсь от переутомления, как ночью, проведённой в раздевалке ресторана, когда мне было абсолютно всё равно, где я упаду и засну. К тому же, я так и не привыкла спать на полу (на прошлой квартире у меня была кровать).
   Отделавшись от первоочередных задач по поиску пристанища и работы, мой перегруженный мозг вывалил на меня все переживания, которые были отложены в дальний угол моего сознания: оставит ли меня в покое Влад, не доберётся ли до моих друзей; долго ли мне удастся скрываться; кто и с какой целью за мной следил; чего надо от меня Ши Уну?.. Самой болезненной была мысль о Чё Соне, бегающая по кругу от того, 'как мне его не хватает', до 'а простит ли он меня когда-нибудь?' Очень не хотелось, чтобы наши отношения стали для него историей предательства.
   Я решила для себя, что уезжая, объяснюсь с ним хотя бы письмом, передав его через Ин Ха. Возможно, к тому времени мысли обо мне вообще не будут Чё Сона тревожить, но для меня важно будет сказать ему 'прости' и 'прощай'.
  Остаток ночи я проворочалась, раздумывая, соглашаться ли на предложение Ши Уна, и размышляя, что вернулась к тому, с чего начиналась моя жизнь в Корее - работы в забегаловке под видом парня. Правда, шикарный ресторан 'забегаловкой' тяжело назвать, не то что закусочную при заправке по дороге от аэропорта в столицу, где я работала поначалу. Да и сейчас я не тот испуганный, оказавшийся в одиночестве в чужой стране и едва говорящий по-корейски ребёнок, совершенно не приспособленный к жизни.
   Началось с того, что меня в Корее не встретили. Местный человек моего 'опекуна', узнав в подробностях о моей 'ситуации' сдрейфил и дал задний ход, отделавшись обещанными документами на имя Хон Хё Мин, оставленными в камере хранения...
   Нет, всё началось с побега.
  
  Полтора года назад.
  Этот день врезался в память, будто это случилось вчера.
  Мариинский Театр, премьера восстановленного 'Спартака'. Торжественный выезд из элитного посёлка под эскортом машины охраны. На мне синее вечернее платье, туфли на шпильке, манто, на шее - тяжесть колье. Я привыкла менять образ, сменяя костюм, и теперь с Владом будто не я, а хрупкая фарфоровая кукла, которой он хотел меня видеть. Не я... тем больнее сидеть в ложе родного театра и смотреть на сцену, где сейчас должна была находиться я... Я!, и видеть танцующих знакомых девчонок. Я сидела напряжённая, как сжатая пружина, сдерживая пробегающую по телу дрожь. Не только потому, что мне мучительно хотелось танцевать - мои тело непроизвольно стремилось повторить движения исполнителей, но потому что близился момент моего освобождения. Безумный план побега, в который мне не верилось, и который мне никто не разъяснил, предполагал, что в середине четвёртого акта я должна выйти из зала и проследовать в дамскую комнату. Время приближалось, одновременно замедляясь. Казалось, я каменею, и в нужный момент просто не смогу повернуть голову, чтобы сказать...
  - Мне нужно выйти...
  Внимательный взгляд Влада. Сжимаю кулаки, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие на лице. Очевидно, это мне не удаётся, потому что по лицу Влада пробегает тень. Испуганно ожидаю, что он сожмёт сейчас каменной хваткой моё запястье, пригвоздив взглядом к месту, и спросит: 'Далеко собралась?' Но он лишь кивает поверх моего плеча своему помощнику, сидящему рядом, и я, словно в вязком сне, поднимаюсь из кресла и иду к двери, борясь с желанием обернуться и бросить на своего 'владельца' последний взгляд.
  Один из охранников провожает меня к двери в дамскую комнату. Без присмотра меня не оставят. Незаметно вытираю вспотевшую ладонь о платье, берясь за ручку. Что дальше? В туалете пусто, не считая прихорашивающейся перед зеркалом дамы. Я озираюсь, пытаясь понять, как мне действовать дальше, и вздрагиваю, когда понимаю, что незнакомка целенаправленно приближается ко мне.
  - В фойе ты встретишь своего преподавателя, пойдёшь за ней, - шепчет женщина, проходя мимо меня в кабинку туалета. Стою две секунды, растерянно переваривая информацию, и резко развернувшись, выскакиваю за дверь...
  - Ниночка! - с другого конца вестибюля меня окликала педагог-репетитор Констанция Бонифациевна. Иду навстречу семенящей ко мне миниатюрной элегантной старушке..
  - Как ты, деточка? - берёт она меня за руки, вглядываясь взволнованно в лицо, и бросает взгляд за спину на моего сопровождающего. - А пойдём-ка, душечка, я покажу тебе, какую потрясающую книгу мне Семён Иванович из Италии привёз! На минуточку...
  Она ведёт меня, обняв за талию, в помещение администрации, а я страшусь, что мне на плечо вот-вот ляжет рука охранника.
  Закрыв за собой дверь служебной комнаты, дама прижимается к ней спиной и сжимает мои дрожащие ладони в своих.
  - Иди, деточка... - дребезжащим голоском говорит мой учитель, кивая на дверь в смежную комнату, - храни тебя Бог... - и крестит меня, когда я, оглядываясь, отступаю к выходу.
  Выскакиваю за дверь - проходное помещение, за следующей - коридор, в конце которого темнеет провалом приоткрытая дверь. Бегу к ней, подобрав юбку, под долетающие из зрительного зала звуки оркестра.
  Тамбур, и тяжёлая дверь, открывшаяся в театральный проулок. Морозный воздух, ворвавшийся в скованный веками воздух театра, обжигает лёгкие, пробирает ознобом голые плечи. Обхватив себя руками, спешу к тёмному внедорожнику, распахнувший при моём появлении заднюю дверцу. Буксуя на обледеневшей брусчатке, машина срывается с места. Кажется, всё это происходит не со мной.
  С переднего сидения на меня оглядывается Виталий Данилович - папин бывший друг (они вместе служили, потом их пути разошлись, и в моей жизни он появился совсем недавно, как приближённый к Владу человек). Осмотрев мельком мою растерянную физиономию, он кивает головой на большую спортивную сумку: 'Переодевайся'. Вынимаю из причёски шпильки, дрожащими руками пытаюсь расстегнуть змейку на платье, срываю с шеи холодную тяжесть колье...
  - Подожди, - говорит Виталий Данилович, поглядывающий на меня в зеркало, и протягивает ножницы, - Извини, придётся на ходу - у нас пятнадцать минут форы. Поторопись.
  Мои волосы с последнего побега успели немного отрасти и закрывают шею.
  - Обрежь сзади.
  Наугад кромсаю тугие пряди, рискуя оттяпать себе пальцы, и бросаю в пакет от одежды, подолом платья отряхиваю шею. Быстро переодеваюсь в джинсы, свитер и куртку, зашнуровываю ботинки.
  - Все вещи бросай в пакет, - командует мужчина.
  Хватаю в охапку снятую одежду, из которой выскальзывает ожерелье.
  - А-а это тоже?..
  - Давай сюда, - усмехается Виталий Данилович, протягивая руку. - Пойдёт в уплату за твои документы. Держи, это паспорт. Ты летишь в Южную Корею.
  -Куда?!
  - Временно ты гражданин Корейской Республики по имени Сон Су Вон. На вопросы нет времени Слушай. Этот документ тебе нужен только, чтобы выбраться из страны.
  Я держала в руках зелёную книжечку и пластиковое удостоверение, на котором было написано
  'кукмин тынок чын'. Господи, я так плохо читаю по-корейски! Ещё хуже, чем говорю...
   - В Корее мой человек передаст тебе другие документы и некоторую сумму местных денег, поможет найти жильё и работу. Танцовщицей работать не советую - искать тебя будут, как танцовщицу. Притихни на пару лет. Связь с родными будет через меня. В сумке подробная инструкция, транзитная виза и билет на самолёт...
   Киваю головой на каждую его фразу, но в голове туман - всё происходящее не укладывается в голове. Одновременно хочется попросить остановиться хоть на минуту, чтобы дать себе вздохнуть и подумать, и ехать ещё быстрее, потому что позади уже чудится скрежет тормозов преследователей, а каждая минута побега усугубляет мою вину.
   Взметнув веером снег из-под колёс при крутом развороте, машина тормозит у здания аэровокзала. Пулково. Я растерянно оглядываюсь: неподалёку выгружается из двухэтажного автобуса группа туристов.
  - Выходи, - кивает головой в сторону автобуса Виталий Данилович. -Это корейские студенты, возвращающиеся домой с научной конференции в Финляндии. Ты должна влиться в группу и вместе с ней пройти паспортный контроль. Поторопись.
  - А-а-а?..
  Вот так? Сразу? Пойти туда, к незнакомым людям? Уехать? Уже?! Мама! Когда я теперь её увижу?
  - Прощай, девочка. Береги себя, - обернувшись, с беспокойством прощается мужчина. - За родных не волнуйся, я о них позабочусь... мы сразу уедем - мне здесь с тобой светиться не стоит, а ты держись с группой.
   Я киваю и вываливаюсь из машины, всё ещё держа документы в руках и пытаясь пристроить на плечо спортивную сумку. Виталий Данилович оглядывает меня внимательно в последний раз, кивает на прощание, и машина срывается с места.
   Стою столбом, глядя ей вслед, и только окрик по-корейски: 'Все вышли?' заставляет меня обратить внимание на группу у автобуса: там переговариваются, смеются, переругиваются, принимая свои сумки из багажного отделения этой махины. Теперь я понимаю, что это были обычные корейские парни и девушки в сопровождении преподавателей, но тогда они показались мне марсианами, которые непременно обнаружат у себя 'на корабле' засланную инопланетную шпионку и вытолкнут из своих дружных рядов.
   Делаю шаг и останавливаюсь, не решаясь подойти, придумывая и отметая способы знакомства. И только когда студенты, вытянувшись цепочкой, начинают втягиваться в здание аэровокзала, потихоньку пристраиваюсь сзади.
   Вокзал, смахивающий на большой муравейник, встречает гулом голосов, пиликаньем табло, жужжанием тележек, беспорядочным, но целенаправленным движением людских потоков, и прохладным женским голосом, этими потоками управляющим.
   Неожиданно оказываюсь в центре группы людей, за которой до этого просто брела. Похоже корейцы немного растерялись, в какую сторону идти, и теперь сгрудились кучкой в центре зала, озираясь по сторонам и споря. На меня посматривают удивлённо, но пока не заговаривают. Может, надо представиться, сказать, что я вроде как с ними? А вдруг они побегут куда-то разбираться? Натягиваю капюшон куртки, отороченный мехом, пониже на лицо и пытаюсь стать невидимой. Но вот, посовещавшись, старшие отряжают посланца, который должен разобраться в обстановке. Незаметно заглядываю в свой билет, чтобы узнать номер выхода и оглядываю указатели, ощущая нарастающее беспокойство - мы слишком долго маячим посреди зала.
   Внезапно гул зала меняет тональность - в него вплетается тревожная нотка. Верчу головой и резко выдыхаю - в нескольких метрах от нас пробегает полицейский патруль. Кажется, началось! Что же делать? Прижимаю сумку к груди и растерянно оглядываю окружающих меня чужих людей - мне же никто не поможет! Почему мы до сих пор стоим? Вылет в одиннадцать! Регистрация на рейс давно началась. Борюсь с желанием покинуть это страшное место, грозящее оторвать меня от родного мира, просто сесть на автобус и спастись от окружающего меня кошмара в маминых объятиях. Знаю, что это невозможно, но...
   Меня приводит в чувство толчок в плечо - корейцы целенаправленно двигаются в дальний конец зала на регистрацию.
   Предполётный контроль. Вслед за всеми кладу сумку на ленту сканера, в карманах моих пусто, поэтому в корзинку для досмотра мне класть нечего. Стою в очереди на паспортный контроль, практически смяв в кулаке билет, и ощущая затылком усилившуюся в зале суматоху. Сейчас всё решится! Уговариваю себя потерпеть - уже через полчаса я буду в небе над городом или... в отделении полиции в ожидании появления Влада.
   Моя очередь! Вываливаю на стойку из взмокшей ладошки свои бумажки, заставляю себя снять капюшон, щурю глаза, чтобы больше походить на корейцев. Это невозможно! Мои глаза зелёные, а у корейцев поголовно карие! Меня сейчас задержат! Таможенник придирчиво изучает документы, сверяясь с чем-то на экране перед собой. Почему же так долго?! Ещё немного, и эта задержка начнёт бросаться в глаза. Неужели на меня уже поступила оперативка?
   В отчаянии шутливо машу рукой вслед прошедшим передо мной контроль аспирантам, окликая по-корейски:
  - Сонбе! Меня не потеряйте!
  Сработало! Хотя корейцы на меня удивлённо оглядываются, таможенник, успокоенный корейской речью, возвращает мне документы и желает счастливого пути. Стараюсь расслабиться и отойти от стойки не торопясь. Приближаюсь к поджидающим меня парню с девушкой, кланяюсь и слабым голосом произношу:
  - Здравствуйте, мы с вами будем вместе лететь.
  Те сразу со мной оживлённо заговаривают, заставив напрячь внимание для расшифровки незнакомых корейских слов и отвлечься от происходящего за спиной.
  Посадка на самолёт проходит, как в тумане. Я уже вся извелась, понимая, что даже вылет можно задержать, и от меня ничего не зависит. И только когда за бортом самолёта, отдаляясь, побежали огни взлётной полосы, я поняла, что безумный план удался, и расплакалась, прощаясь с родной землёй, семьёй, дорогим сердцу Училищем, балетом и своими страхами, зная, что совсем скоро им на смену придёт другой страх - неизвестное будущее в чужой стране...
   ***
  Неделю мне предстояло осваивать искусство сервировки ланча по-японски: как приличное заведение, ресторан не допускал использования в доставляемых обедах одноразовой посуды - еда подавалась на фирменной посуде ресторана, правильно и красиво оформленная (эту посуду мне потом нужно было забирать), чтобы клиенты, так сказать, получали полное эстетическое удовольствие, наслаждаясь при этом вкусом еды. Эту мысль шеф Пак вдалбливал в мою голову полтора часа. Так как эстетическое чувство мне не чуждо, я легко согласилась со всеми его доводами.
  Запомнить мне необходимо было многое - одних только названий посуды хватало с головой, не говоря про блюда, которые предстояло в ней сервировать: чашки тонсуи для риса или салата, миски с крышкой для супа мисо, деревянные подставки для сасими, соусники и подносы абура кими для подачи приготовленного во фритюре. И только бэнто позволялось развозить в специальном пластмассовом контейнере (что-то мне кажется, именно его чаще всего будут заказывать). Я старательно записывала за господином Паком, потому что усвоить за раз всё это было не реально, и радовалась, что хоть 'чайная церемония' меня минула - её должен проводить специалист.
  Помимо доставки еды клиентам и помощи по кухне, в мои обязанности входило выполнение мелких поручений персонала или хозяев, то есть предписывалось 'быть куда пошлют'. Да и вообще, в лучших корейских традициях, такого 'хубэ', как я, мог послать (в том числе за чем-то необходимым) любой старший по возрасту или положению сотрудник, то есть абсолютно каждый. Не говоря уже о посетителях - уважаемых клиентах.
   Не смотря на это, я была преисполнена надежды на лучшее будущее. Документы мои нашлись (я очень надеялась, что Ши Ун не потребует за их возвращение что-то невыполнимое). Мне нужно только отсидеться при ресторане какое-то время, справляясь с работой и выжидая момент, когда обстоятельства изменятся. Не могло же такое моё положение длиться вечно. Владу непременно надоест меня искать: у него или деньги кончатся, или другая 'игрушка' найдётся... правда, вполне в его духе устроить мне напоследок какую-то пакость - своих врагов он прощать не привык, но к тому моменту, я надеюсь, буду далеко - где-нибудь в Канаде или Австралии, и его месть меня не настигнет. А пока моё дело затаиться и... копить деньги. Люди здесь хорошие (не считая 'наследничка', место - просто рай - если бы не нависающие над садом небоскрёбы, решила бы, что мы где-то за городом, работа - чистое везение в моих обстоятельствах. Чего мне ещё желать? Только танцевать! А для этого я вчера оформила абонемент на посещение спортзала (спасибо Ин Ха за спонсорство!) Правда, для этого мне пришлось побегать. Большинство спортивных заведений и танцзалов работали начиная с 10 утра и максимум до 23.00, и я сомневалась, что при таком раскладе буду туда попадать, ведь рабочий день у меня ненормированный - заказ на доставку тоже может поступить в любое время. А ресторан работает 'до последнего клиента' - не выгонишь же уважаемых господ, у которых затянулись переговоры по подписанию важного контракта, прямо в процессе этого, на улицу. Я пыталась договориться о посещении спортзала в одном из ближайших крупных отелей, но без документов это было невозможно. Подходящий круглосуточный зал нашёлся при Медицинском Университете СНА, где тоже интересовались моей учётной карточкой, но простили мне, что я 'забыл её дома' (встречи с Ши Уном не избежать), удовлетворились удостоверением работника ресторана и позволили наведываться в танцкласс, когда мне приспичит. Конечно, придётся делить его с другими посетителями, но других возможностей у меня нет.
   Господи, дай мне силы!.. В семь я уже должна быть на кухне вместе со всей командой. Придётся переквалифицироваться в 'жаворонка' и вставать в то время, в которое раньше я только возвращалась с работы из клуба.
   Комната моя - единственное помещение на втором этаже 'садового домика', напоминала симпатичный чердак: скошенный с двух сторон потолок, сплошной лентой два ряда небольших окон на противоположных стенах, дверь, выходящая на балкон-галерею, которая огибала угол здания и заканчивалась железной лестницей вниз. Абсолютно пустой (в первый день я самолично убирала с пола какую-то траву, разложенную для просушки на газетах) пол - хоть пляши, что я и собиралась делать, когда не будет возможности попасть в танцзал. Если бы ещё здесь станок приспособить... его пока заменят балконные перила - не впервой, кстати. Первый этаж занимал небольшой склад, комната, где хранился садовый инвентарь и 'удобства' со входом с улицы, которыми пользовались ухаживающие за садом люди, грузчики и наёмные рабочие, пристраивающие второй этаж к гаражу. Минусом было то, что дверь моя не запиралась. Кстати, надо задвижку прикупить.
   На первую доставку меня без присмотра не отпустили. Догадайтесь, кто был 'надсмотрщиком'? Его высочество Шан До, естественно! Первым делом, подъехав к чёрному ходу ресторана и открыв багажник, он буркнул, чтобы я 'заткнулся', хотя я не успела даже поздороваться. Решив, что этого он и не заслуживает, я молча поклонилась и, когда мы в четыре руки поместили термосумки в багажник, предпочла усесться на заднее сиденье и не отсвечивать.
   Так же молча мы эти сумки достали и подняли на восемнадцатый этаж в офис какой-то фирмы в сопровождении встретившего нас менеджера. После поклонов-приветствий с обитателями конторы и препровождения в пустой пока конференц-зал, украшенный поздравительными венками наподобие наших траурных, засранец Шан До сложил ручки на груди и кивком головы велел мне 'управляться'. Постаравшись смягчить ответную гримасу, я натянула перчатки, и принялась споро расставлять посуду и раскладывать из судочков еду. Не подведу господина Пака, проштрафившись перед заносчивым гадом! Овальное чередуем с прямоугольным, тёмную посуду со светлой, роллы, васаби и маринованный имбирь - на деревянные подставки, рис слева, суп справа, тарелки, палочки, влажные полотенца для рук...
  Закончив и окинув взглядом дело своих рук, я вопросительно взглянула на парня. Тот демонстративно переставил пару тарелок и дёрнул плечом, чтобы я убрала сумки. Раскланявшись с менеджером, нахал получил денежки и двинул к выходу. Я догнала его уже на улице.
  Кажется мне, что было у Шан До искушение, кинуть меня на месте, лихо проехавшись напоследок по носам моих кедов, но парень, однако, сдержался, пробурчав, что позже мне нужно будет подъехать за посудой. Только добравшись домой и проводив взглядом загоняемую в гараж машину, я смогла выдохнуть. Раз господин Зануда высадил меня у чёрного входа, а не в гараже, значит сумки на кухню он сам поволочёт, решила я, и поплелась на кухню к девчонкам, которые взялись меня опекать (не знаю, чего здесь было больше - материнского инстинкта или флирта с 'милашкой новеньким', но каждая старалась меня накормить). Уже переживаю за их реакцию, когда мой пол выяснится.
  На кухне шеф-повар меня тут же припахал к чистке лука. У нас наплыв посетителей? Вообще-то, он мне даже картошку чистить пока не доверял - всё больше подай-принеси. Но лук, да, это трудно испортить.
  Прибежавшая из зала официантка с 'музыкальным' именем Ми Дон Соль прояснила ситуацию: оказывается на вечер зал ресторана заказан для празднования помолвки. Поэтому с утра главный зал ресторана закрыт - его украшают.
  Явившийся с поклажей хозяйский засранец подпортил мне настроение своим хмурым видом и бурчанием по поводу 'неисполнительных работников'. В наказание он пытался меня загнать на помывку судков, на что я продемонстрировала ему луковицу с ножом и схлопотала ответный подзатыльник. Но Дон Соль вернула мне хорошее расположение духа, передав этому типу, что хозяйка ждёт его в зале для дачи указаний, и уморительно прожестикулировав ему в спину: иди, иди и иди.
  За общим обедом (есть здесь такая традиция, если нет наплыва клиентов) я оказалась сидящей между девчонками-официантками, которых в ресторане всего две, и которые сейчас жужжали в оба моих уха, перебивая друг друга - перерыв на обед короткий, надо успеть всё обсудить.
  - Мечтаю когда-нибудь прийти в наш ресторан, как клиент, - заявила Ю Ри, мечтательно отправляя в рот палочками комочек риса, - и попробовать хоть что-то из того (шёпотом), что наш шеф посетителям готовит...
  Сидящий по другую руку от неё, Кан Ёль - улыбчивый парнишка-официант, рассмеялся:
  - Приходи! Обслужим по высшему разряду! Зарплату за месяц прихвати...
  - Ты готова прокутить всю зарплату? - удивилась я. - Или тебе просто интересно оказаться по другую сторону... процесса, испытать, какого это?..
  Сидящий напротив Шан До презрительно фыркнул, и я заткнулась.
  - Глупо как-то: один раз шиканул, а потом... - высказалась Дон Соль.
  - ...а потом буду есть, как и раньше - на кухне, - буркнула Ю Ри, вызвав улыбку Кан Ёля.
  - Мы тебя и здесь по высшему разряду обслужим! - подскочил он под общий смех и согнулся перед девицей в поклоне. - Чего изволите?
  - Сядь, шут, - проворчал господин Пак, обедающий с нами, и парень, посмеиваясь, уселся на место.
  - По-моему, и так вкусно, большего нечего и желать! - высказалась я, себе на горе, потому что Шан До тут же заявил на весь стол, смутив присутствующих:
  - Ну, ещё бы! Тебе после помойки любая еда амброзией покажется.
  - Ли Шан До-сси! - возмутилась Ю Ри.
  - Что? - парень демонстративно приподнял брови. - Знаешь же, где наш найдёныш нашёлся?..
  Я отложила палочки, аппетит у меня пропал. И не уйдёшь - пока старшие за столом, сиди и слушай. Вот за что меня невзлюбил этот тип?
  - Эй! - толкнула меня локтем в бок Дон Соль. - Не обращай внимания, ешь. Ты и так худой... вот, попробуй! Она подхватила своими палочками какой-то кусочек, макнула в соус и поднесла мне ко рту, подставив снизу ладошку, чтобы не капало. Я послушно открыла рот.
   - Зря стараешься... - загадочно прокомментировал наблюдающий эту картину засранец, но я про себя решила все его реплики игнорировать... хотя бы до конца обеда, и тут же подавилась, потому что сидящий напротив меня загадочный, похожий на японца, парень по имени Амида - менеджер верхнего зала, задумчиво произнёс:
  - Тебя послушать, Шан До-сси, так создаётся впечатление, что ты к милашке хубэ не равнодушен.
  - Я?!
  Пока все хихикали, косясь на возмущённого парня, я пыталась откашляться, а Шан До невнятно оправдаться, Амида продолжал рассуждать:
  - Прости, но для равнодушного ты слишком остро на него реагируешь... Надеюсь, ты не подумал, что я тебя осуждаю (в моей культуре однополая любовь - нормальное явление), но вот Су Вон-кун может не верно понять твои сигналы...
  Опешивший, даже растерявшийся поначалу, парень, быстро взял себя в руки и заявил, поливая меня ледяным высокомерием:
  - Вам должно быть известно, что парни меня не интересуют, а уж незваные гости с помойки, и подавно! Да и дружбу с кем попало я не вожу (даже в приятелях у меня не абы кто числится!). Так что оставьте ваши инсинуации для кого другого. А этот пацан, по нелепой случайности здесь столующийся, должен знать своё место, разве нет?
  Компания за столом смущённо переглядывалась, за исключением хмурящегося менеджера Пака и усмехающегося Амида (чтоб ему пусто было с его японской толерантностью! - судя по прожигающему взгляду хозяйского сыночка, градус его ненависти ко мне ещё возрос). Это было досадно, но и только... нынешние неприятности отлетали от меня, как пустая шелуха, не задевая, потому что по шкале страданий им теперь отводилось место где-то рядом с 'ноготь сломала', ведь появились вещи, которых мне действительно стоило опасаться. Хотя, Шан До было по силам доставить мне реальные неприятности, ведь здравомыслящая Ли Со Ён-сси вполне может однажды прислушаться ко мнению сыночка. Мне оставалось только вполне в корейской традиции 'очень стараться', чтобы заслужить в её глазах репутацию ценного работника. А с другой стороны, я же не собираюсь делать карьеру ресторанного разносчика.
  - По-моему все уже поняли, что ты меня ненавидишь, - попыталась я урезонить разошедшегося парня, добавив вполголоса, - не понятно только, за что...
  От 'ласкового' посыла меня спас общий 'аврал' - шеф-повар скомандовал вернуться к работе, потому что в ресторане появились клиенты. Первыми подорвались с места парни-официанты, работающие в верхнем зале. Амида покидал кухню, одарив напоследок задумчивой улыбкой мрачного Шан До и нахохлившуюся меня. А я кинулась убирать со стола.
  
  Как я и предполагала, первый мой собственный заказ был на бенто. Доставить сусидзумэ нужно было в офис корпорации 'Yahoo!' к девяти утра для делового завтрака. Я вся взмокла, пока пилила по главной улице района, словно прорезанной острым ножом среди небоскрёбов, на своём сомнительном транспортном средстве. За несколько дней я худо-бедно приноровилась не вилять из стороны в сторону , но на улицу выезжать не рисковала, катаясь по заднему двору. В правила дорожного движения я заглянула одним глазком и теперь, тулясь к бордюру и двигаясь с черепашьей скоростью, мысленно возносила к небу всевозможные обеты (вслух у меня вырывалось больше непечатное), чтобы успеть к назначенному времени. Я не могла завалить свой первый заказ, но рычащие моторами многоцилиндровые 'монстры', пролетающие мимо меня на огромной скорости, вызывали панический ужас. Всё больше меня подмывало припарковать где-нибудь своё ненадёжное транспортное средство и поймать такси. Только то, что нужное здание маячило передо мной впереди в нескольких кварталах, хвастливо красуясь отблесками утреннего солнца в окнах многочисленных этажей, не давало мне
  Ночные размышления, хотя не пошли мне на пользу, но позволили определиться - я решила, что встречусь с Ши Уном, выслушаю его предложение и заберу документы. Я слабо верила, что он может мне помочь, но кто знает, вдруг, у него дядя родной австралийское гражданство раздаёт? Рисковала я сильно, и у меня было сильнейшее искушение пустить всё на самотёк, отговариваясь тем, что нужно подготовить безопасный план, что карточка работника ресторана у меня уже имеется, что документы лежат и есть не просят, и выжидая, когда они сами свалятся мне в руки. Уж больно всё это походило на ловушку. Но жизнь меня научила: собираешься что-то сделать, действуй, медля - ничего не добьёшься.
  Задумавшись, я не заметила, как добралась до места. Сдав сумку с бенто дожидающемуся меня секретарю, я уселась в холле, ожидая, пока мне её вернут (контейнеры для бенто в этом заказе были одноразовыми). Имея время оформить свою смутную идею в план, я начала действовать.
  - Привет, Хва Чён-оппа, ты в порядке? Не приходили? Прости, мало времени... дай мне номер Ши Уна...
  - Алло, это Юи.
  Секундное молчание.
  - Нам надо встретиться.
  Сразу быка за рога. Надо поосторожнее с этим типом, даже если его никто из моих недругов не пасёт.
  - Завтра в холле вашего корпуса в два часа. Документы возьми с собой.
  - Буду ждать...
  - Алло, ресторан 'Вабисаби'? Можно заказать два торибэн (вид бенто. яп.) на час дня в корейский университет искусств? Сколько?.. Корпус 2, третий этаж, преподавательская. Спасибо...
  Мой план был прост: проникнуть в универ с доставкой еды, дождаться парня, приглядеться, нет ли вокруг кого лишнего, поговорить с ним по-быстрому, забрать документы и свалить. Мандражировать по поводу встречи я начала загодя, то есть прямо после звонка, потому что единственным приемлемым объяснением, зачем я могла понадобиться Ши Уну, было то, что его убедили со мной встретиться.
  Чтобы придать себе боевой дух, на обратном пути к ресторану я заставила себя прибавить скорости. Завтрашняя авантюра, однако, не перестала от этого казаться менее опасной, зато думать я могла теперь только о том, как бы целенькой добраться до места, несясь среди потока машин и порываясь зажмуриться.
   Только поворачивая в ворота заведения я смогла расслабиться и выдохнуть. Как оказалось, рано. Прущий прямо на меня чёрный автомобиль заставил вильнуть в сторону и свалиться вместе с мопедом прямо ему под колёса. Где-то над моей головой взвизгнули тормоза.
  - Эй! Придурок! Ты в своём уме?! - заорал, выскакивая из машины, Шан До. Именно его чёрного монстра я подрезала. О-о-о, за что мне всё это? Болел ушибленный локоть и придавленная мопедом нога. Пошевелиться было страшно. Казалось, только двинься, и притаившаяся боль прострелит всё тело до макушки. Но зараза Ли Шан До моим состоянием озабочен был мало. Схватив за шиворот, он выволок меня из-под транспорта.
   Уй! Я почти с облегчением потёрла отбитую задницу. Кажется, обошлось. Хозяйскому засранцу так не казалось.
  - Тебя кто ездить учил, недоумок? - тряхнул он меня хорошенько за шкирку. - Ты мне чуть машину не угробил! За ремонт скутера вычту из твоей зарплаты, понял?
  Чёрт! Только сейчас я увидела осколки разбитой фары. Я ещё не получила зарплату, а у меня её уже нету. Хотя бы не уволили! И заказы придётся развозить на такси за свой счёт. А завтрашняя встреча? Что оставалось делать? Только согнуться в поклоне:
  - Простите меня, простите меня...
  - Проваливай! Иди, доложи господину Паку о том, какой ты идиот.
  Фу-у-у... Похоже, парень торопился, иначе, так легко я бы не отделалась. Останавливаясь и потирая зад, я поволокла раздолбанный скутер в гараж.
  Проведя полдня на жаркой кухне, я свалилась спать, едва доползя до циновки, ещё засветло. С тем, чтобы среди ночи подскочить от кошмара, в котором я на мопеде гналась по узким извилистым переулком за Ши Уном, а по стенам за мной неслись чёрные тени. Было страшно, хотя не ясно, кто кого догоняет. Решив, что кошмар мне привиделся или от нервов перед завтрашней эскападой, или от того, что я перед сном даже не соизволила почистить зубы, я прописала сама себе успокоительный душ, и прихватив полотенце, поплелась в ночь, стрекочущую цикадами.
  После душа сон пропал окончательно, зато, как всегда, в час на сломе ночи, проснулись прятавшиеся за дневными делами тревога и грусть.
   Как обычно, в такие моменты, вспомнились родные, Академия на улице Зодчего Росси, Чё Сон...
  Чё Сон... Когда я увидела его впервые? Я не могла вспомнить. Когда он со своим продюсером заявились ко мне в гримёрку, лицо красавчика показалось мне знакомым. Но, что тогда, что сейчас, я не смогла бы сказать, увидела я его впервые на каком-то рекламном баннере, в клипе или возле барной стойки 'Shadow green' - клуба, в котором я работала, пока мне не пришлось снова бежать.
  
   Июнь прошлого года (почти год назад).
  Первое предложение (весьма выгодное) поработать с известной группой принёс мне хозяин заведения, с которым у нас была договорённость о запрете на съёмку номеров с моим участием. Но тогда, впечатлённый важностью клиентов, польстивших ему своим вниманием, он решил, что и я выгоду свою не упущу а, визжа от восторга, понесусь подписывать договор. Ведь такой шанс выпадает раз в жизни! По крайней мере, девчонки гоу-гоу писали кипятком, признав в одном из завсегдатаев клуба продюсера популярного бойз-бенда, и из кожи вон лезли, чтобы показать себя.
  Я, конечно, отказала.
  Продюсер мальчиков решил, что я набиваю цену, и через несколько дней повторил предложение сняться в клипе группы, удвоив гонорар. Я снова отказала. После чего на некоторое время меня оставили в покое, а я взяла с недоумевающего господина Хвана повторное обещание строго следить, чтобы в зале не велась съёмка. Танцовщицы косились недобро и шептались за моей спиной. Но что мне оставалось делать? Чем известней группа, тем больше просмотров в Интернете и по ТВ, а значит, и легче моим врагам меня найти. А облегчать Владу свои поиски я не собиралась.
  Простимулированный агентством директор Хван наседал на меня ещё несколько раз. Похоже, господина Пак Мин Ёна переклинило на моём участии в клипе. Я уже сама, выходя на сцену, стала узнавать этого худощавого типа интеллигентного вида в белом костюме, иногда в компании парня в худи и чёрных очках, заседавших у барной стойки.
   Этот парень и был Чё Сон. Я узнала об этом, когда они на пару с продюсером заявились ко мне в гримёрку, чтобы представиться и поговорить со мной лично, решив, должно быть, что несговорчивая девица настолько тупа, что не видит открывающихся перед ней перспектив. Я поняла, что это мой шанс поставить в истории точку, потому что очень боялась, что директор, наплевав на свои обещания, рано или поздно, сольёт таки уважаемым сонбенимам мои видео.
   Предложив господам войти, я дала им возможность повторить суть предложения без возможности начать меня уговаривать. Распинался один продюсер. Музыкант прожигал меня взглядом, соизволив снять солнечные очки. Постаравшись быть как можно убедительнее, я объяснила, что существуют обстоятельства непреодолимой силы, которые заставляют меня избегать публичности, поэтому, хотя предложение агентства мне чрезвычайно лестно, я вынуждена от него отказаться - те же отговорки, что я передавала с директором Хваном, но теперь подкреплённые неумолимым выражением лица. Побольше твёрдости во взгляде выражающем крайнее сожаление, и промышленники от к-попа с кислыми минами отчаливают, как в море корабли. Счастливого плавания, господа, в штормящих океанах шоу-бизнеса! Фух!
   ***
  Утро. Подавляя нервную дрожь, я сделала разминку. Привычные движения помогли успокоиться, не мешая думать. На моё счастье, вчера госпожа была в отъезде, а господин Пак принял информацию о поломке транспорта с обычной своей невозмутимостью. Хотя, конечно, то, что я угробила скутер в первый же день своей работы, меня не красило. Он молча выслушал моё предложение вычесть стоимость ремонта из моей зарплаты и оплатить доставку ближайших заказов на такси. А сегодня выдал текущий список сегодняшних заказов, состоящий всего из двух адресов (вторым был мой собственный), на котором черканул предварительную стоимость ремонта мопеда.
  Оценив мысленно свои финансы, я подвела неутешительный итог: сегодняшняя 'операция' плюс доставка бенто за реку в спальный район уполовинивали мою наличность, и если скутер пробудет в ремонте хотя бы неделю, за такси для доставки мне просто нечем будет платить. Утешившись тем, что у меня есть бесплатная еда и крыша над головой, а деньги всегда можно заработать, я отправилась за первым заказом.
  В час дня, отпустив такси, я мрачно взирала на возвышающиеся за оградой светлые корпуса КНУИ, словно альпинист, готовящийся к штурму скал и выискивающий трещинки в их монолитной обороне. Я была вооружена сумкой с самым дешёвым бенто из нашего ресторана, карточкой работника доставки, которая открывала передо мной двери заведения, самым-самым дешёвым париком, который пришлось купить, чтобы скрыть от Ши Уна и Ко мой мальчишеский вид, и курткой, чтобы спрятать под ней форменную одежду ресторана. Что ещё я могла сделать для своей безопасности? Под видом поиска нужного кабинета, разведать, куда ведут коридоры и лестницы второго корпуса. Если что, убегать придётся быстро.
  Идя по коридорам и заглядывая в приоткрытые двери, я даже позлорадствовала немножко - 'люди в чёрном' будут выделяться среди студентов факультета изящных искусств, как пингвины среди бакланов. При этом я постаралась заглушить царапнувшую сознание мысль, что мои преследователи поменяли тактику, используя и других персонажей, вроде мужика в зелёной майке. Отогнав ненужные мысли я заставила себя сосредоточиться на выискивании подозрительных личностей и коридорных тупиков, которых при стратегическом отступлении следовало избегать.
  Шли занятия, и коридоры были практически пусты. Из-за закрытых дверей доносились, где звуки каягыма, где топот ног или аккорды фортепиано, сопровождаемые до боли знакомым указанием репетитора: 'Алянже, дотягивайте движение!..' Навалилась тоска. Нестерпимо хотелось войти в класс и работать вместе со всеми, оттачивая движения, совершенствуя свою технику, создавая Танец!..
  Неожиданно распахнувшаяся дверь заставила меня вздрогнуть и отпрянуть в сторону, пропуская весёлых и усталых студентов. Конец урока. Пора разведать обстановку в холле. Сейчас всё решится.
  Холл заполнялся снующими людьми, спешащими между парами перекусить, поболтать или решить какие-то свои дела. У меня со второго этажа, балконом нависающим над холлом, был хороший обзор. Вот проскочила, смеясь, стайка девушек в красочных ханбоках, вот группа студентов окружила преподавателя, что-то им разъясняющего, вот какой-то парень, махнув приятелю, принялся озираться, выискивая кого-то... Это же Ши Ун! Точно он. Спрятавшись за колонной, я оглядела холл, но никого подозрительного не обнаружила. Конечно, враги могут дожидаться меня на улице. Но я же не зря только что обходила все этажи. Оглянувшись по сторонам и стараясь не выпускать парня из вида, я стащила маску, фирменную бандану и, нацепив парик, надела куртку, чувствуя как подрагивают, застёгивающие пуговицы пальцы.
   Перегнувшись через перила, я последний раз окинула взглядом холл и нащупав в кармане монетку, запустила её в парня.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"