Дмитрий, Ринат: кённинг Љ7 - афроведьмак Бабамэн и верный миномёт
Утро...
Лёгкая дымка утреннего смога над городом.
Тонкий аромат свежих выхлопных газов.
Голова немного гудела. Пулемётчик попытался восстановить картину происшедшего... но полностью - не смог.
Да, вчера гоняли по городу, переезжая перекрёстки на красный, горланя непотребства и песню про красных кавалеристов, товарища Щорса и экипаж танка, особенно напирая на то, что молодая - таки и не узнает, каков у парня был конец. Стреляли по пустым банкам и запоздавшим велосипедистам. Немного погоняли три машины патрульных. Заехали на гламурную вечеринку, где приглашёнными гостями были Шакира и Бейонси. Под бурные аплодисменты хозяев (Морх извлёк из баула бензопилу) - спели с девчонками "Enter Sandman" Металлики и "Grave Worm" Бенедикшн а-капелла. Спёрли холодильную установку и накормили всех найденных ими "ночных бабочек" мороженым, а потом поехали с ними в какой-то барушник. Где долго и нудно разбирались с байкерами-монголами. С ними же - поехали к памятнику ковбою Бушу и линчевали его, под дружный свист индусов, афганцев, иранцев и прочих жителей близлежащих кварталов мигрантов. Ндааа.... Последнее, что запомнилось, так это Вандербой, орущий о всемирной несправедливости по отношению к угнетённым леммингам и мышкам-полёвкам и громящий витрину мехового магазина.
Морхольд хрустнул суставами пальцев на руках. Сидевшая на скамеечке остановки пышногрудая афроамериканка брезгливо покосилась на наемника. Морхольд ухмыльнулся. И хрустнул ещё... и ещё... подходя к ней ближе.
Морхольд шлёпнулся на лавку, приобняв шарахнувшуюся было деваху за плечи и поправив складки белого балахона с высоким капюшоном и каким-то странным лейблом "ККК":
- Мир, сестра. Есть чё-нить из Тупака послухать? Аль там Фифти сента, а? Йоу.
Вандербой, мирно спавший на заднем сиденье, немедленно взвёл "Дезерт Игл". Потом, судя по всему поняв, что это просто Морхольд шумит, натянул стетсон на глаза и продолжил дрыхнуть.
- Ну так что? Есть чё-нить для белого господина, моя шоколадка? Э?
- Эй, миста, - красотка выпятила накаченные коллагеном губы, - что вы себе позволяете? Я.....
Морхольд не ответил, внимательно рассматривая девушку. А девушку ли?!!
Подозрительное существо вещало, как репродуктор в лагере отдыха, призывающий отдыхающих не гоняться за курицами завхоза. Кадык, сорок пятый (не меньше) размер обуви и небритость...
Дах! Трансвеститу в голову прилетел кулак Морхольда.
- Э? Веселишься без меня, Морх? - в машине приподнялся Вандербой, окончательно выпутываясь из паутины невозможного сна...
...Вокруг был странный мир, а внутри ерзало ощущение тоски.
Кто-то любезный в голове Вандербоя, переключал проектор, как хотел, и парень чувствовал себя третьим лицом без права выбора. Проектор тихо трещал, и кадры сменяли друг друга...
Красивые люди спешат на работу; у них стильные пальто, шарфы, повязанные французским узлом, и кофе в пластиковых стаканчиках. У них машинки, лояльные к экологии, перчатки из натуральной кожи, белые воротнички и сумки, которые троекратно дороже, чем вандербоевы костюм супермена и килт.
Красивые люди днем обитают в офисах; у некоторых искривлена шея из-за трубки между плечом и ухом, а продвинутые глуховаты из-за гарнитур. Им неуютно без воротничков и привычно пережимающих кровообращение галстуков. Там в офисах много-много секретарш: их подбирают долго, ужасно споря и ссорясь, всем коллективом, пытаясь придти к компромиссу между стройными брюнетками и пышными блондинками. Доводы разнятся от "мне такие нравятся" и "глядите, у нее..." до "это повысит эффективность менеджмента по персоналу" и "графики продуктивности стремятся вверх за счет психологически комфортного фона"...
Устав от работы и секретарш, красивые люди возвращаются домой. Дома их ждут жены особой расы хомодозяек, глянцевые журналы, на две трети забитые рекламой, минибар и домашний кинотеатр, который пришлось распилить напополам из-за абсурдной диагонали. В квартирах дизайнерская мебель, претендующая на вкус, и ничего, намекающего на домашний уют.
Красивые дети красивых людей растут, учатся носить белые воротнички, ковыряться маркером в носу и выбирать себе секретарш. Чтобы потом секретарши превратились в хомодозяек.
Проектор был неумолим, Вандербой морщился от пластика, стекла, кофе в пластмассовых стаканчиках, офисов и спальных районов, разросшихся по земле, словно раковая опухоль.
Красивые люди много ездили и мало ходили, наверстывая естественный шаг беговой дорожкой в фитнес-клубе. У них особая диета, рекомендованный врачами рацион. Гладкая кожа, крепкие зубы и здоровое сердце.
Эти люди долго живут, быстро умирают и плодятся-плодятся...
Все они позитивны, у всех есть стандартный набор-мечта.
Глядя на стерильный мир, Вандербой мучился и скрежетал зубами. Пока вдруг не увидел себя.
Он тоже был в офисе. Вместо гарнитуры у него были наушники, а в них - Slipknot. У него мешки под глазами и побитые костяшки пальцев. Галстук заляпан кофе, настоящим кофе - старомодная ручная кофемолка хранится в ящике рядом с верным "Дезерт Иглом" и самодельным детонатором для заряда ВВ.
Перед Вандербоем бумаги, расчерканные графиками, от которых голову мутит, и рябит в глазах. Столбики цифр плывут в мониторе.
"Первая, - сказал про себя Вандербой, - для рубахи-парня, любителя боулинга и розовых рубашек".
Пуля легла в ладонь, и один белый воротничок решил расстегнуться. Сразу на две пуговицы.
Кто-то любезный в голове Вандербоя сказал, что это другая история, и в проекторе такого не было и быть не может. Вандербой согласился. И продолжил.
"Вторая, - сказал он, - для глупышки Бетти, любящей гулять под столом..."
Еще одна пуля легла между кнопок на клавиатуре, и высокая блондинка, которую неведомый демиург вырезал из аниме-комикса, внезапно споткнулась и сломала каблук.
Психологический фон в офисе поколебался, и графики продуктивности поползли вниз.
"Третья, - сказал он, - для толстяка Джо, сластолюбца и порномана..."
И так далее, по списку. Семь песен Slipknot - семь пуль в магазине.
Кто-то любезный, установивший проектор в голове Вандербоя заверещал: "Ты же третье лицо без права выбора?!"
"Конечно, - сказал Вандербой, потягивая настоящий кофе, - конечно..."
Красивые люди были счастливы. Они любили жить и не любили думать.
Вандербой встал, сделал музыку громче и вышел из офисной кабинки...
Морхольд избивал какую-то герлу.
- Веселишься без меня, Морх, - проснулся Вандербой, - а мне такие кошмары снились, жесть!..
Морхольд "пробивал фанеру" афроамериканке, коллаген вытекал из ее разбитых губ. Кулаки наемника были оцарапаны щетиной транса. Отправив герлу в нокаут, Морх вздохнул, хлопнул в ладоши и разочарованно произнес:
- Везде обман, блин. Дева была хоть куда...
- А теперь она - просто мужик никакой, - договорил Вандербой, вылезая из "Мустанга".
Морхольд хотел было рассмеяться, но осекся.
Крепкая мужская рука транса нырнула в сумочку и вытащила пузырек с таблетками. Гармоны в твердой оболочке нырнули в глотку; задвигался кадык. Бабамэн уверенно встало. Как терминатор на резервном питании.
Силикон переместился из традиционных мест в живот и застыл кубиками пресса на зависть тремстам спартанцам. Набухли плиты латеральных мышц. Вспучились вены, заострились черты лица, трицепс стал рельефным, как Кордельеры.
Транс подпрыгнул на полметра ввысь, изображая "летящего дракона" и пытаясь достать шпильками Морхольда. Наемник увернулся, чертыхнулся и перекрестился.
Проклятые гормоны делали свое дело, превращая африканку в мистера Олимпию.
Новоиспеченный, гормонизированный афроведьмак - оторвал скамейку от земли. И швырнул её в Морхольда, посылая наемника в дальний воздушный трип.
"Неужели андрогин - вершина эволюции?!" - спрашивал себя Вандербой, уворачиваясь от кулаков и шпилек. Транс схватил парня за горло, оторвал от земли и голосом солистки Arch Enemy проорал:
- Black power!!!
...Вандербой летел по пологой дуге, радуясь невесомости и свободному от лапищ горлу. Приземлился он метрах в пятидесяти, и потому его совсем не забрызгало мясом и кровью афроведьмака.
82-миллиметровый миномет в умелых руках Морхольда распечатал транса на кусочки.
- Держи, - Вандербой протянул Морхольду настоящую ручную кофемолку, - кошмары кошмарами, но не оставлять же хорошую вещь у Морфея...