Аннотация: Иронический рассказ советского периода жизни страны
*Николай Мамойко
"ОЙЦ...ВЕТЕТ КАЛИНА..."
---Юмореска---
Юмореска была написана в те далекие годы, когда в стране повсеместно действовали медвытрезвители, и в то же время в любом буфете, столовой и даже на улице можно было выпить стакан-другой красного вина. Это было время ужесточения борьбы с алкоголизмом и одновременно победного торжества "Солнцедара". Было такое вино. А точнее суррогат, скомбинированный из столового египетского вина и отечественного спирта. Из-за дешевизны и крепости оно пользовалось широким спросом, особенно у алкоголиков.
Решил ничего в юмореске не менять. Для меня это как улыбка из прошлого.
* * *
Утро для всех людей начинается по-разному. Некоторые долго нежатся в постели, проклиная невесть откуда вдруг взявшийся сердитый голос:
--Все добрые люди уже встали! Одному тебе ничего не надо...
Другие встречают утро у производственного конвейера, за прилавком магазина или в поле.
Бывает и так, что кто-то встает с левой ноги и тогда держись окружающий мир. Желчь его, как цунами, обрушивается на сородичей и совершенно незнакомых людей.
Севу Бутылкину нечего было остерегаться встать с левой ноги. Ему просто-напросто неоткуда было вставать. Холодный пол медвытрезвителя, на котором он провел чуть ли не всю ночь, после того, как незаметно для дежурного свалился с кровати, поднял его на ноги задолго до наступления утра. Тем не менее настроение у него было прескверное. Наркологическая обработка в виде леденящего душа, несколько привела его в человеческий облик, но не дала избавления от раздирающих головных болей и противоречивых чувств незаслуженной обиды. Не первый раз он сюда попадает. Можно сказать, свой человек здесь. Старшина и тот сказал вчера:
--А-аа, старый знакомый!
"Тут бы и честь оказать, как приятелю, - размышлял Сева.-Ну, хотя бы не тащить под этот проклятый душ. Да и кровать по знакомству можно было подобрать другую. Пошире. Так нет же, как салагу, вместе со всеми сначала под душ, а потом...Эх! Ну, словом, никакого уважения к постоянным клиентам. Вот и попадай к ним после этого.
Мысли тяжело ворочались в голове, вызывая дополнительную боль. А с другой стороны, решил он, в медвытрезвителе все равно к нему лучше относятся, чем дома жена. Та сразу, оценив его состояние, дальше коврика в прихожей не пускает. В лучшем случае какую-нибудь тряпку подстелит, чтобы пол не загрязнил.
Бутылкин от воспоминаний о жене зло выругался.
Таким его и застал молоденький милиционер.
--Приятного утра, алконавт! - осклабился он, сделав приглашающий жест к выходу. Затем участливо справился:
--Как спалось? Не жестко ли постелили? - и тут же безудержно расхохотался.
Бутылкин попытался сказать, что ничего, мол, не жалуюсь. Но в горле что-то перехватило, булькнуло и вместо слов получился лишь отрывистый хрип. Обида на молоденького веселого милиционера была настолько сильной, что даже головная боль перестала так сильно ощущаться.
Когда Сева Бутылкин уже выходил за ворота медвытрезвителя, молоденький милиционер вдруг крикнул вслед:
--До скорой встречи, приятель! - И снова захохотал...
Но Севе было уже не до него. Он опасливо покосился на стоявшего неподалеку другого милиционера и трусцой юркнул в ближайший переулок. Теперь он снова чувствовал как нестерпимо болит голова. Во рту пересохло и дурно пахло. Бутылкин облизал пересохшие, потрескавшиеся губы и огляделся. Магазина поблизости не было. "Плохо у нас еще с торговыми точками,- с досадой подумал он.- Глоточек даже перехватить негде". Потом вспомнил, что прошлый раз ему удалось задобрить на чекушку дородную, расплывшуюся в бедрах буфетчицу пельменной тетю Феню. Правда, пришлось рубль переплатить.
--За ТОРИС,- хихикнула она, засовывая мятую рублевку куда-то дальше обычного. Видя, что брови у Бутылкина недоуменно вздернулись вверх, снисходительно пояснила:
--За торговую оперативность, риск и смекалку. Ну, а сокращенно ТОРИС, значит. Это что-то вроде сервиса, только частного характера.
--Вот, чертова баба,- мелькнуло тогда у Бутылкина в голове, - за копеечный риск рублевку дерет. Вымогательство да и только. В любом магазине до одиннадцати утра бутылку выклянчишь, если сильно захочешь...
Бутылкин потом еще долго рассуждал, справедливо ли тетя Феня взяла с него лишний рубль. Эти мысли вернулись и сейчас, а ноги, тем временем, сами свернули в сторону пельменной.
--А вдруг она и сегодня захочет взять с меня за ТОРИС? - Бутылкин помрачнел. В кармане после вчерашнего кутежа от получки осталось не больше трех рублей. А чекушек он давно что-то не замечал в магазинах.
Опасения его подтвердились.
--Водки нет, - твердо отрезала тетя Феня.
Бутылкин опасливо вытащил из кармана рублевый кружок и заговорщицким полушепотом произнес:
--В долгу не останусь.
--Нет, мил человек, мне твоя рублевка не нужна. Про Указ-то слышал, небось? Или из-за похмелья не заметил? Да и водки у меня действительно сегодня нет.
--А как же без ТОРИСа? - уныло спросил Бутылкин. -Дохода не будет?
--Ну, это уже не твоего ума дело, мил человек,-посуровела тетя Феня.-Есть или нет - мне виднее. А ты или бери вино или проходи мимо, не отпугивай посетителей. Видок-то у тебя еще тот...
--А что вино есть?- глаза у Севы блеснули радостной надеждой.- Что же ты молчала?
--А ты не спрашивал.
Сева Бутылкин с неожиданной расторопностью буквально выхватил из кармана деньги и, подавая их, буфетчице, озираясь, спросил:
--Может, мне забежать внутрь на минутку, чтобы никто не увидел?
--Ты что? С другой планеты, что ли свалился? Зачем прятаться, когда мне вино разрешено продавать в любое время.
Подавая Севе стакан с тяжелой красной жидкостью, тетя Феня спросила:
--Конфету закусить возьмешь?
--Угу, - только и выдохнул Бутылкин и жадно припал к стакану.
Когда буфетчица подавала последний стакан, Сева уже с трудом различал окружающие предметы. Пышные формы тети Фени расползлись еще больше и маняще притягивали к себе взгляд. Постепенно в голове разливалась привычная пустота, вытесняя все остальные чувства и мысли.
--За ТОРИС все-таки вычти. Услуга за услугу, так сказать.- Бутылкин щедрым жестом протянул на ладони оставшиеся копейки.
--Я же сказала, что за ТОРИС сегодня не беру. Мне сервис, который таким пьяницам, как ты, разрешили оказывать, доход немалый дает. И никакого риска, - вдруг разоткровенничалась тетя Феня.- Стаканчик - конфетку, еще стаканчик - еще конфетку. Там недолил немного, здесь на копейку-две дороже взял. Выпивохам незаметно, а мне все в прибыль. А вас-то за день вон сколько у меня перебывает- не сочтешь враз. Постными котлетами да кислыми щами план не очень выполнишь. А с "Сонцедаром", глядишь, и на премию наскребу.
Тут же, посуровев, скомандовала:
--Зарядился? А теперь шагай прочь, мил человек.
И уже вдогонку, с издевкой в голосе, крикнула:
--Ты куда теперь, приятель: на работу или снова в медвытрезвитель? - и хриплым басовитым голосом, захохотала.
А Сева Бутылкин шел уже не разбирая дороги. И только все пытался затянуть свою любимую песню "Ойц...ветет калина..."