Костя Парфенов любил приезжать в эти места ближе к осени. Не так докучала мошкара, а погода оставалась еще довольно теплой. Природа одаривала немыслимой для средней полосы России, где он жил последние годы, красотой, богатством грибов, ягод и целебных трав. Особое удовольствие Костя получал от охоты и рыбалки. Он не старался запастись побольше. Ему нравился сам процесс. Для него важно было, что хождение по лесу или томительное сидение на берегу таежной реки обязательно будут вознаграждены.
В нынешний свой приезд он рассчитывал задержаться в этих местах подольше. К очередному отпуску попросил институтское начальство приплюсовать накопившиеся отгулы и еще пару недель взял за свой счет.
Прежде чем отправиться в тайгу, решил навестить своего давнишнего друга эвенка Серафима Никифорова. Несмотря на огромную разницу в возрасте они крепко сдружились на одной страсти. Оба были заядлыми любителями тайного и неизведанного. Первыми отправлялись в те места, про которые узнавали что-то необычное. Так они и встретились в Вилюйском междуречье много лет назад - в то время молодой аспирант Якутского университета геодезист Костя Парфенов и краевед-любитель, опытный охотник и путешественник Серафим Никифоров.
А необычным в тот раз им показалось известие о каких-то таинственных шарах, которые якобы видел местный охотник. Они исходили всю тайгу и долины вдоль правого притока реки Вилюй, но никаких шаров не увидели. И потому поспешили встретиться с старожилом этих мест якутом-охотником Бургутаровым, который уверял, что видел "железные котлы". Им оказался весьма древний старик, невысокого роста, с жиденькой бородкой и хитроватым прищуром глаз.
--А вы и не могли их увидеть, однако,- спокойно отреагировал он на обвинение в распространении заведомой дезинформации. Не глядя на гостей, достал трубку, неспешно набил ее табаком, и, пустив первый дым, показал рукой вдаль:
--Их там надо искать, однако.
Гости возмутились:
--Мы только что оттуда пришли. Ничего там нет кроме тайги и болот.
Но охотник оставался невозмутимым:
--В болотах и надо их искать, однако.
--Мы облазили все болота, прилегающую тайгу и ничего не нашли. Может вам просто померещилось что-то? - не успокаивались гости.
Не обращая внимания на их упреки, старый якут упрямо твердил свое:
--Там их надо искать. Они спрятались от чужого взгляда. Не любят они пришлых.
--Кто они?- уже откровенно злясь спросил Костя.
Старый охотник явно не спешил с ответом. Он глубоко затянулся трубкой и прикрыл глаза, наслаждаясь ароматным дымом. Потом так же не спеша выпустил дым какой-то замысловатой струйкой вверх. И туда же поднял палец:
--Люди неба. Они прилетели забрать свое, что оставили на Земле давно.
Костя уже и не пытался сдерживать раздражение:
--Кому и что они оставили? И где все это время были эти мифические небесные жители?
Старик не сердился. Посмотрел на Костю как на малого непонятливого ребенка и стал рассказывать.
Когда-то, много-много лет назад, был в небе над тайгой большой гул. Вся местность дрожала. А потом все вокруг осветилось непонятным светом. Было одинаково светло и днем и ночью несколько суток. Но источника света так никто и не увидел. Просто было светло и все. Потом в небо с оглушительным взрывом буквально вырвался огромный столб света и огня и ушел в небо, оставляя след как хвостатая комета. А на земле остались огромные металлические шары.
--Людям в дар оставили, а они ими не воспользовались. И даже не стали изучать эти шары. Вот люди неба и решили забрать их. Мне об этом рассказывал мой дед, а ему его дед и так далее. Много лет с тех пор прошло, однако. Очень много,- закончил рассказ старый охотник.
После этого Костя с местным краеведом много раз отправлялись на поиски шаров. Исследовали долину реки Олгуйдах и район междуречья Хэлдыз. И в конце концов их усилия увенчались успехом. Они нашли один огромный железный шар. А с годами счет найденных странных объектов вырос до семи.
На этот раз Никифоров не хотел идти в тайгу с Костей. И ему не советовал. Намекал, что в тех местах, где они раньше искали шары, происходит что-то необычное. Охотники жаловались на встречи с непонятными существами и особую агрессивность хищных зверей. А в тех местах, где раньше кроме леса и болот ничего не было, появились какие-то строения и даже поселения. Костя и сам замечал, что растительность возле шаров сильно отличалась. Была более пышной, трава выше человеческого роста раза в полтора-два, листья у лопухов огромные, а лозы очень длинные. Но фантазии Никифорова - это уже слишком.
Костя Парфенов посмеялся над выдумками Серафима и по дружески обнял за плечи:
--Ну ты, старина, и разошелся! Я даже не подозревал, что у тебя такая богатая фантазия. Давай собирайся, сходим вместе в тайгу еще раз, поохотимся, уху сварганим. Ну и на шары взглянем. А вдруг нам повезет и они всплывут! Это же сенсация мирового масштаба будет!
Но как Костя ни уговаривал Никифорова, тот оставался непреклонен. А чтобы его друг не обижался, он в качестве весомого аргумента сказал, что последнее время неважно себя чувствует. И началось ухудшение здоровья якобы с их последнего посещения местности, где и отыскались шары.
--Но мы же вдвоем там были. По твоему разумению я тоже должен тогда болеть? Но вот я - жив и здоров,- уверял Костя, и для убедительности обхлопал себя ладонями.
--Так-то оно так,- грустно соглашался Серафим. - Но только помнишь, как долго я топтался на этом шаре? Ты посмотрел и ушел осматривать другой, а я пробовал с его металлической обшивки пробу взять. С пробой не получилось, а вот болезнь схлопотал.
Костя хоть и осерчал на старого друга, но маршрут на карте попросил помочь проработать. Серафим очень упорно советовал своему молодому товарищу не идти привычным маршрутом. Показывал, где и как обходить опасные места.
--С каких пор они стали опасными? - недоумевал Костя.- В прошлом году были не опасными, а в этом вдруг стали такими?
--В прошлом году мы ходили вдвоем. Подстраховывали друг друга. А нынче ты будешь один.
--Так пойдем вдвоем!- загорался надеждой Костя.
Старый эвенк только горько усмехнулся:
--Обузой не хочу быть, дружище. Я, наверное, буду помирать скоро, однако.
--Ты что несешь? Перестань!- закричал Костя. И вдруг до него стало доходить, что Серафим действительно болен. И кажется, знает больше, чем говорит.
-- А ты, мой друг, случайно без меня не ходил в те места?-спросил он в упор.
Серафим как-то сразу весь стушевался, погрустнел. Отвел взгляд в сторону:
--Ты прости меня, Костя. Я действительно сходил туда еще раз. Подумал, а вдруг шары выплывают из болота в какое-то другое время.
--Ну и как?- не выдержал парень.
--Не знаю как остальные, а один и в самом деле всплыл. И оказалось, что у него даже люк есть. И когда я хотел приблизиться к шару по льду, из него вышли два существа небольшого росточка.
Костя от удивления раскрыл рот и, похоже, онемел от услышанного. А Серафим продолжал рассказывать:
--Они были подобие нас, людей, только маленькие. Сначала они не увидели меня. Но я, чтобы не потерять равновесие, переступил с ноги на ногу. Лед под сапогами треснул. Хрупкий был, однако. Вот тут эти существа и увидели меня.
--Ну и...,-торопил Костя рассказчика.
Никифоров еще больше погрустнел.
--Да никакого продолжения, по сути, не было. Я в полном смысле слова сдрейфил. Схватился за ружье. Честное слово, Костя, получилось это у меня инстинктивно. В мыслях даже намека не было стрелять. Что дальше произошло, я плохо помню. В голове до сего дня мелькают какие-то странные картинки. Единственное, что хорошо помню, это то, что от какого-то невидимого удара уронил в болото ружье, а следом упал и сам. Лед проломился, и я оказался в грязной воде. А дальше одни нечеткие картинки перед глазами.
--Ну хоть что-то можешь рассказать?- нетерпеливо спрашивал Костя.
--Да, рассказать-то могу. Только не уверен происходило ли это на самом деле.
--Все равно рассказывай что вспомнишь.
--Вроде, они меня вытащили из болота, раз я жив остался. Дальше помню какой-то винторезный спуск, коридоры, комнаты, что-то яркое, разноцветное. Похожее на панель управления автомобиля. Только размером больше. Потом один маленький человечек, вроде, как бы говорит: "Ему пора уходить. Заболеть может". При этом могу побожиться: вслух это никто из них не произносил. Эти слова как бы сами собой в голове у меня возникли.
--Очнулся я на берегу болота в сухой одежде и с ружьем в руках. Никакого шара в болоте уже не было. Только огромная полынья среди потрескавшегося льда.
Повисла долгая тишина. Каждый думал о своем. Наконец Костя отряхнул оцепенение, твердо сказал:
--В таком разе ты обязательно должен идти со мной. Может быть, это единственная возможность связаться с ними снова.
Серафим грустно покачал головой и не менее твердо ответил:
--Не пойду. Не обессудь. Я увидел, что хотел. А встретим этих человечков или нет - кто знает.
Костя аж дернулся от возмущения:
--Нашел и все? А узнать, как они здесь оказались и что им надо, ты не хочешь? Я думал ты настоящий исследователь, а ты просто любопытствующим субъектом оказался.
Спор не на шутку разгорался и непонятно чем закончился бы. Но в следующее мгновение пол дома под ногами вздрогнул, где-то у горизонта потряс окрестности оглушительный рев, и все пространство c восточной стороны внезапно окутала густая мгла. Мужчины бросились к окну и увидели как в небе, над районом их ежегодных поисков, появилось что-то наподобие кометы с ярким огненным хвостом и в мгновение ока исчезло в никуда. Осталась только пугающая темень. Но постепенно и она рассеялась.
--Я пойду с тобой,- выпрямившись и повернувшись в сторону Кости, произнес старый эвенк.
* * *
Веру Стриженову грохот застал в момент, когда она выходила от шефа. Непроизвольно оглянулась. Раньше она всегда видела в Дмитрии Олеговиче самоуверенного вальяжного человека. Неизменно ироничного и улыбчивого. Особенно в присутствии женщин. Увидев хорошенькую девушку, непременно делал с ней селфи. При этом обязательно выстраивал кадр так, чтобы скрыть свой маленький рост. Выпячивал вперед грудь и закидывал голову, раздувая и без того свои пухлые щечки.
И вот теперь она увидела совсем другого человека. Вжавшись в кресло, сидел какой-то жалкий, маленький человечек. Лицо от страха исказилось и стало неприятным. Пухлые щечки обвисли, а подбородок дрожал мелкой дрожью. Вера хотела было броситься на помощь шефу, но вовремя одумалась. Быстро закрыла за собой дверь. Прислонившись спиной к отсвечивающему золотым блеском косяку, лихорадочно соображала: заметил ли Самоедов ее взгляд? Если заметил, то уже сегодня ей придется искать новую работу. Но в кабинете и в приемной было тихо. Не звонил и телефон. Тоже любимое детище шефа. Часто вместо того, чтобы вызвать или дать поручение, просто нажав кнопку, он доставал свой новый последней марки смартфон и, медленно набрав номер, суровым начальственным голосом отдавал распоряжение.
Однажды, не выдержав, спросил:
--Ты не скажешь, как мой голос звучит по телефону?
Увидев недоумение на лице своего секретаря, пояснил:
--Дело в том, что мне обещали, мол, в новом смартфоне все части будут изготовлены из платины и золота. А это должно придавать голосу особое звучание, величественный тон.
--У вас всегда величественный тон, Дмитрий Олегович,- к огромному удовольствию шефа подтвердила Вера. И уже от себя добавила: -Тон мужественного человека. Настоящего мужчины.
Она видела, как лицо шефа зарделось удовольствием и гордостью. Все это не вязалось с тем, что она увидела только что в кабинете.
Не успела она толком расположиться на своем месте, как дверь открылась. Дмитрий Олегович Самоедов выглядел как всегда уверенным в себе и деловым человеком. И даже казался выше, чем был на самом деле.
--Собери-ка, Вера, часам к четырем руководителей всех структур нашей фирмы "Сибглавсырьеэкспорт" в зале для совещаний. Расслабились что-то некоторые. Надо гайки подкрутить. Обязательно всех, чтобы потом не говорили, что не слышали.
О непонятном грохоте за окном ни слова. Как-будто ничего и не было.
Вера облегченно вздохнула: "Обошлось!" Похоже, шеф и не подозревает в каком непритязательном виде запечатлелся он в памяти своего секретаря.
Обзванивая всех руководителей по списку, она совсем успокоилась. Это раньше, когда только начинала работать у Дмитрия Олеговича, долго переживала за каждый свой промах или какую-нибудь неловкость. Но быстро привыкла к его привычкам и слабостям. Некоторые даже казались ей милыми, наивными. Например, та же тяга к фотографированию и смартфонам. Особенно к смартфонам. Он заказывал новые марки по два-три раза в месяц. И их ему тотчас же доставляли самолетами и спецсвязью от самых лучших и проверенных производителей.
Попала она на эту престижную должность случайно. Только что окончила частные двухгодичные курсы по делопроизводству и организации работы руководителей высшего звена, как на глаза попалось небольшое объявление в рекламной газете. Речь шла о работе по ее профилю. Смущали две вещи: стаж и отдаленность места работы. Где ей, двадцатилетней девушке, было взять стаж, если на курсы она пошла сразу после окончания школы. Правда, в процессе учебы проходила небольшую практику в одной фирме, неплохо знала пару иностранных языков, но этого явно было недостаточно, чтобы чувствовать себя уверенной. А работать предстояло, если пройдет кастинг, где-то далеко в Якутии, в каком-то таежном улусе.
Кастинг Вера прошла на удивление быстро и без проблем. Руководить комиссии Илья Семенович Горькович, довольно импозантный седовласый мужчина, мельком взглянув на соискательницу, несколько раз перелистал резюме. У Веры это вызвало волнение и нехорошее предчувствие. Но Илья Семенович, не спеша, зачитал вслух ее данные для членов комиссии и, подняв на девушку взгляд, лишь уточнил:
--Аркадий Давыдович Лисенкович из "Росэкспорта" не ваш родственник случайно?
--Сводный брат по материнской линии.
Руководитель комиссии удовлетворенно крякнул:
--Ну это же совсем другое дело!
И уже обращаясь к членам комиссии, сказал:
--Думаю, это как раз то, что нам надо.
Про желание работать в глухой провинции страны ее уже никто не спрашивал. Наоборот, ей обещали всяческие блага и хорошую зарплату.
--От вас требуется только понравиться шефу. Он у нас несколько своеобразный, но безобидный. Главное не задавать лишних вопросов и уметь держать язык за зубами. Но это мы с вами немножко, так сказать, подшлифуем по ходу дальнейшего знакомства.
И действительно, каждую свободную минуту Илья Семенович оказывался рядом. Он ненавязчиво наставлял будущую секретаршу по всем возможным направлениям работы. Даже в те часы, когда самолетом "Аэрофлота" сначала добирались до Якутска, а потом небольшим частным до какого-то улуса. И только пересев на вертолет, Горькович углубился в свои мысли.
Вера была не одна, кого Илья Семенович вез с собой. К этому времени уже знала, что он занимал в фирме ответственную должность кадровика. Успела познакомиться и с некоторыми "новобранцами". Все они окончили одно учебное заведение и претендовали на руководящие должности. По месту жительства с работой им откровенно не везло. И хоть в стране доминировало экономическое направление, выстроенное предшественниками нынешних выпускников, но оно не обогащало, а наоборот - разоряло экономику. Да и должностей на хлебных местах на всех уже не хватало. Те, кто выпустился раньше, мертвой хваткой вцепились в обжитые кабинеты и не собирались их уступать в обозримом будущем.
Даже у молодой девушки вызвало недоумение, что Илья Семенович набрал для работы специалистов практически одного профиля. Сам же в разговоре с ней подчеркивал, что производство в их фирме многопрофильное, сложное.
--Зато эти люди не с улицы, а проверенные,- успокаивал он то ли Веру, то ли себя.- Мыслят в соответствии с концепцией развития фирмы. А что касается специальных знаний, у нас есть возможность подучить новеньких. Для таких целей создали свою высшую школу развития. Сейчас для меня важно получить одобрение главного шефа.
Вера недоуменно подняла брови:
--А что, у моего шефа есть еще начальник?
Илья Семенович рассмеялся:
--Есть. Твой шеф хоть и большой человек, но он всего лишь исполнитель- Председатель совета руководителей. А есть еще Глава нашей фирмы Виктор Васильевич Шелагин. Вот ему точно тебе надо понравиться. Если твой будущий шеф просто любит покрасоваться рядом с красивыми девушками, то Глава их обожает, как бы это сказать поделикатней, предметно.
--А этот главный шеф совсем никому не подотчетен?- не унималась девушка.
Горькович стал как никогда серьезным. Только хитроватый прищур глаз свидетельствовал, что его подмывает сказать нечто такое, что совсем не для ушей этой юной девушки. Но он сдержал себя и коротко пояснил:
--По уставу фирмы должность Главы предполагает полную власть. Но все мы люди и живем в обществе. Некоторые руководители имеют смелость и мужество противостоять общественному мнению и претворять в жизнь свою политику. Другие же очень зависимы от мнения других. Они начинают совещаться, прислушиваться к мнению разных людей даже по мелким вопросам.
--И что же здесь плохого? - перебила, не выдержав, Вера.
--Плохого, может, и нет. Но и хорошего мало. Очень часто руководителей окружают не совсем чистоплотные люди. Сегодня мнение одних заинтересованных людей побеждает, в другой раз - других. А в итоге человек вместо внятной и последовательной политики бросается из одной крайности в другую.
Девушка хотела еще что-то спросить, но Горькович остановил ее:
--Я и так уже много сказал. Остальное узнаешь на месте.
* * *
Шел четвертый день пути, когда Серафим обратил внимание молодого спутника на непонятное явление. Они только что поднялись по пологому лесистому склону на возвышенность, и хотели было уже расположиться на отдых, как вдали, среди моря таежного разноцветья, в солнечных лучах блеснуло что-то огромное, похожее на ракету. Ошибиться было трудно. В последние годы по телевизору столько раз показывали готовые к пуску эти космические аппараты, что Костя не сомневался: они видят именно ракету. Только она стояла без каких-либо вспомогательных механизмов и опор.
Прикинули расстояние до объекта. Получалась не очень веселая картина. Скорее всего, предстояло идти до него еще двое-трое суток. Костя хотел сразу же отправиться в путь, но, оценив состояние Серафима, решил не торопиться. Старик и вправду прибаливал, но храбрился, старался не уступать своему молодому товарищу. Походный рюкзак, набитый доверху продуктами и нужными в походе вещами, нес сам. И когда Костя хотел часть вещей переложить себе, Серафим категорически воспротивился.
Парфенов тоже уставал, но его молодой организм быстро восстанавливался. Никифоров еще отдыхал, а он отправлялся поохотиться, побродить по окрестностям в надежде наткнуться на что-нибудь интересное. С охотой ему везло, удавалось подстрелить даже крупную живность. А вот с необычными находками дело обстояло плохо. В одном труднодоступном таежном районе наткнулись на огромную полусферу буроватого цвета. И то первым ее увидел не он, а старик-эвенк. Костя, скорее всего, прошел бы мимо. И это не удивительно.
Странная металлическая полусфера больше чем наполовину вросла в землю, и в ее чаше росли деревья. А верхняя часть поросла толстым слоем мха и густой травой и выглядела обычным бугром над линзой льда вечной мерзлоты. Таких в этой местности им попадалось много.
Обследовав металлическую обшивку, в очередной раз попробовали взять пробу. И снова ничего не получилось. Это убеждало в том, что все обнаруженные в этой местности необычные объекты одного происхождения. Все они когда-то были шаровидной формы. Но некоторые почему-то не сохранились, развалились на полусферы.
--Вот это нам и надо выяснить, старина,- сказал Костя, обращаясь к Никифорову.-И во что бы то ни стало это надо сделать в нынешнюю экспедицию.
Вслух он не стал говорить, но про себя подумал, глядя на Серафима, что эта вылазка в тундру, скорее всего, будет для него последней.
И вот новая загадка - ракета. Чем ближе исследователи к ней приближались, тем больше странностей им открывалось. Блестящий объект прямо на глазах уменьшался. Было такое ощущение, что он врастает в землю. Каково же было удивление, когда, выйдя на обширную поляну, не увидели вообще никакого объекта. Посередине поляны лишь зияла огромная дыра в глубь земли. Прислушавшись, услышали какие-то непонятные звуки. Костя хотел, было, подойти поближе к дыре и заглянуть в нее, но старый эвенк удержал. Он показал на буроватую дымку, растекающуюся по сторонам дыры, и отметил довольно неприятный запах, который от нее исходил.
Пожалев, что у них не оказалось с собой противогаза, Костя отступил от своей задумки. Решили просто остаться здесь на пару дней и проследить за происходящим. На окраине поляны установили палатку и стали по очереди наблюдать.
Первый день не принес никаких неожиданностей. А к утру следующего поляну и тайгу вокруг накрыл ливень. Струи дождя сливались в сплошной поток, и вскоре на поляне образовались огромные лужи, от которых в разные стороны разбегались шумливые ручьи. Дымки больше не было видно. Сколько Костя ни всматривался в бинокль, ничего, что бы напоминало бурый дым, не просматривалось. Он оглянулся на Серафима. Тот спал крепким сном усталого человека. И Костя решился. Накинув охотничий плащ, побежал к центру поляны. Не дойдя до места, где они стояли в прошлый раз, застыл в недоумении. Никакой дыры в глубь земли не было! Не хотелось верить своим глазам. Пробежался вдоль и поперек несколько раз - ничего!
Возвращался в палатку промокший и опустошенный. Как же так могло случиться, что они ничего не увидели и не услышали, а огромная дыра исчезла? Трава везде была одинаково пожухлой, но для этого времени года в этом не было ничего необычного. Дело шло к осени.
Серафим не поверил своему молодому другу. Не обращая внимания на дождь, он тщательно обследовал каждый метр центра поляны. Протыкал заостренным концом палки почву, просил Костю попрыгать на одном месте, а сам, приложив ухо к земле, прислушивался. Ничего! Вернулся в палатку вконец обескураженный. Надолго задумался. Костя в это время, непоседливо ерзая, высказывал одно предположение насчет происшествия за другим.
--Может, это и есть небесные люди, о которых говорил охотник Бургутаров? Или наши военные построили тут тайную базу вдали от людских глаз? А теперь законсервировали ее?
Наконец Никифоров пошевелился. Ладонями обеих рук сделал жест, похожий на омывание лица, достал карту местности и бережно расстелил на коленях. Очертив пальцем круг на карте, сказал:
--Здесь надо искать, однако.
Костя рассмеялся.
--Долго же ты думал, дружище? Это и так ясно после увиденного.
Никифоров упрямо очерчивал пальцем круг на карте снова и снова.
--В этом районе есть что-то значительно большее, чем просто ракета или объект очень похожий на нее. Здесь тайна многих веков и странных событий, однако.
Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Последние редкие капли еще какое-то время звонкими шлепками ударялись о брезент палатки, а потом все затихло. Костя с Серафимом вышли наружу и стали разминаться, полной грудью вдыхая свежий воздух. После дождя природа выглядела обновленной, раскрашенной яркими сочными предосенними красками. Казалось, что воздух наполнен какими-то особыми таежными ароматами.
Вдруг Костя застыл в недоумении. Ему показалось, что совсем рядом с ними последние капли дождя не упали на землю, а зависли в воздухе, и теперь медленно скатывались вниз, как по слегка наклонной прозрачной плоскости, оставляя чуть заметный мокрый след. Схватил за рукав Серафима. Не в силах сказать что-либо внятное, мычал и тыкал пальцем в сторону увиденного. Тот и сам уже все увидел.
Любопытство и испуг одновременно отразились на его лице. Отступив на пару шагов назад, Никифоров огляделся вокруг. Сразу от них влево, насколько глазам было видно, просматривалась прозрачная стена с таким же еле заметным прозрачным куполом сверху высотой до полукилометра. С правой стороны от них стена делала поворот вправо, и, охватывая поляну, простиралась далеко вперед. В какой-то момент им даже показалось, что там, под куполом, светлее.
Но вот последние капли воды скатились на землю. Следы, оставленные ими, подсохли, и стена с куполом становились практически невидимыми. Это еще больше озадачило мужчин. На этот раз уже Косте приходилось сдерживать старого эвенка. Серафим схватил палку и хотел было уже ринуться с ней, как с копьем, наперевес к исчезнувшей стене, но Костя рассудил действовать иначе.
--Стену мы видели? Видели. Значит, она есть. А вдруг мы туда пройдем, а обратного пути не будет?
--И что ты предлагаешь?- нетерпеливо спросил Серафим.- Сидеть и ждать?
--Нет. Всего лишь действовать по уму. Надо сразу брать все с собой. Тогда мы сможем продолжить свое исследование, не опасаясь остаться голодными и без ночлега.
Место, где совсем еще недавно просматривалась стена, они прошли без проблем. Только Серафиму показалось, что какая-то сила попридержала его слегка и отпустила. От неожиданности Никифоров чуть не потерял равновесие и не упал. Но подумав, что ему все это показалось, промолчал. Тем более, что у Кости, который шел впереди, никаких ощущений преодоления не возникло. Попробовал вернуться назад, однако сразу же уперся в невидимое препятствие. Это сильно озадачило старого эвенка. Поделился своим открытием с Костей. Но тот резонно рассудил, что они собирались идти вперед, вот и пойдут вперед. А там, возможно, и отгадка увиденного отыщется.
--Вперед, и только вперед!- с энтузиазмом воскликнул он.
Путешественникам было невдомек, что задержись они еще на пару минут, и стену пройти уже не удалось бы. Более того, купол, набрав нужное энергетическое напряжение, стал бы для них невидимым. Как и все то, что располагалось за ним.
До вечера Парфенов и Никифоров успели пройти с добрый десяток километров по тайге, пока не вышли к речке. Решили здесь заночевать. Серафим остался обустраивать место для ночевки, готовить дрова для костра, а Костя пошел на речку попытать счастье на рыбалке. Не прошло и полчаса, как он вернулся с садком полным рыбой.
Серафим только покачал головой и пожурил товарища:
--Зачем лишнее взял? Нам для двоих столько не надо. Оставь пару рыбин, а остальных выпусти.
--Ага, сейчас бегу и спотыкаюсь. А завтра рыбы не захочется? Приготовим, завернем в фольгу, и она еще вкуснее будет. Знаешь, что я тебе скажу, дружище? Каждый раз, возвращаясь домой в Подмосковье после наших путешествий, я, пожалуй, чаще вспоминаю вкус этой рыбы и дичи, чем наши находки. Может, подсознательно эти ощущения и подталкивают меня к новым поездкам и походам. А ты "выпусти" да "выпусти".
Ужинали уже при свете костра.
За разговорами об увиденном не сразу заметили, что вокруг уже сгустилась непроглядная темень. Собирались укладываться спать, как вдруг вдали над тайгой раздались чуть слышные хлопки, небо в разных направлениях прочертили светящиеся точки и бесследно исчезли, как будто растворились в воздухе. Вокруг стало светло. Не настолько, как днем, но все предметы вокруг просматривались хорошо. Была еще одна странность: они не отбрасывали теней.
* * *
Совещание с участием Председателя фирмы Дмитрия Самоедова началось с небольшого инцидента. Руководитель третьего уровня производства некто Равиль Ицхаков пришел весь заляпанный зеленой краской и с фингалом под глазом. Дмитрий Олегович выразил свое недовольство в категоричной форме:
--Идите, Равиль Хусаинович, и приведите себя в порядок. Впредь в таком виде не появляйтесь на совещаниях нашего уровня.
Ицхаков хотел было объяснить, что его вид - это результат конфликта с рабочими участка завершающего этапа обогащения горной массы. Они таким образом выразили свое недовольство очередным уменьшением зарплаты. Но его никто не стал слушать. Двое крепких парней в черных костюмах и таких же галстуках, взяв под локотки, вытолкали из зала.
Между тем, Дмитрий Олегович непринужденно стал комментировать это происшествие:
--Вот вам наглядный пример как не надо работать. Фирма отпускает огромные средства на пропаганду развития гармоничных производственных отношений, на выстраивание четкого понимания каждым членом коллектива своего места в производственной цепочке, на дальнейшее экономическое процветание фирмы, а нужных целей, если и достигаем, то с нежелательными издержками.
Он еще долго с пафосом разглагольствовал о необходимости проникнуться общей идеей заботы о повышении эффективности труда, рациональном использовании каждого рубля.
--Стяжательство - не наш метод. Нам всем надо учиться жить по средствам. Повышение зарплаты - это серьезный шаг в нынешней экономической обстановке.
Дмитрий Олегович с важным и суровым видом обвел взглядом присутствующих.
--Надеюсь, меня все поняли? А теперь поговорим о деле. Пусть руководитель маркетинга и сбыта Иванов Антон Израелевич доложит нам о новых прорывах в этом направлении. Для бюджета работа вашего комитета очень важна.
Не успел Иванов встать, как почему-то вскочили все присутствующие. Дмитрий Олегович не мог видеть, как позади его из-за боковой двери бесшумно вышел Глава "Сибглавсырьеэкспорта" Виктор Шелагин. Потому и не сразу правильно оценил ситуацию. Хотел, было, прикрикнуть на присутствующих, как кто-то мягко тронул его за плечо.
Одного взгляда было достаточно, чтобы Самоедов пружиной вылетел с своего места. Подождав, пока Шелагин усядется в его кресло, скромно примостился с боку стола. Потом уселись и все остальные руководители. Один Иванов не знал, что делать, и продолжал стоять. Глава снисходительно дал ему отмашку:
--Садитесь, Антон Израелевич. У нас речь пойдет о внешних экономических связях с нашими партнерами. В последнее время на этом участке назрели серьезные проблемы.- Виктор Васильевич углубился в бумаги.- И самая важная из них - это падение цен на нашу продукцию...
Совещания Шелагин считал неизбежным злом. Но его помощник Егор Усатов часто повторял, что коллектив должен видеть своего руководителя хоть изредка. В этом , конечно же, был прав. Как и в том, что совсем не важно, что он скажет. Глава и сам за годы правления фирмой давно убедился, что у основной массы людей память короткая. Можно из года в год обещать одно и то же и ничего не делать, а они все равно будут млеть от одной возможности увидеть и пожать руку. Вот и сегодня при виде его даже эти люди, облаченные немалой властью, вскочили как в сказке "Двое из ларца".
Эффект, который произвело его неожиданное появление в зале заседаний, Главе понравился. Подумал, ради этого можно и отложить встречу со своей новой пассией Верой Стриженовой. Хотя его тянуло к ней с момента знакомства все больше и больше. Стройная, гибкая, изящная... Даже не верилось, что в его годы рядом появится такой реальный лучик счастья.
Нынче утром он поручил Егору организовать с ней встречу. Но тот вместо этого пришел с предложением встретиться с руководителями. Принес пару листков исписанных текстом. "Тот еще тип,- поморщился Шелагин.- Сам себе на уме. Что-то планирует, выдумывает. Делает вид полезного работника."
Помощник, не обращая внимания на его настроение, невозмутимо сказал:
--Стриженова готовит совещание для Самоедова. Решил, что вам будет полезно поприсутствовать на нем.
Виктор Васильевич от возмущения чуть было не поперхнулся. Помощник пытается указывать ему, что для него полезно, а что нет. Но он привык сдерживаться. Это тоже нужная часть имиджа. Лишь криво улыбнулся:
--Егор, а ты не попутал берега случайно? Лезешь ко мне со всякими бумажками. Я тебе что поручал?
--Это не бумажки, Виктор Васильевич. Это ваш доклад на сегодняшнем совещании. Дело в том, что скоро перевыборное совещание акционеров нашей фирмы. Как бы Дмитрий Олегович не перехватил у вас инициативу. Он последнее время имитирует слишком активную деятельность. Вы же серьезных заявлений давно уже не делали. А встречу с девушкой мы немного передвинем.
Вот так, даже толком не ознакомившись с текстом, Шелагин и оказался здесь. Акционеры - аргумент серьезный. С ними несколько посложнее. Они оценивают его работу сугубо практично: своим карманом и ростом акций в цене. Правда, и тут находятся лазейки, позволяющие обойти прямые вопросы. За годы работы вместе
его помощники сильно поднаторели в этом деле.
Глава обвел взглядом присутствующих руководителей. Серые унылые лица. Даже у женщин. Одни и те же много лет подряд. Сейчас усиленно изображают умственную деятельность. Но, наверняка, в этот момент подсчитывают лишь личные доходы.
Шелагин и сам не любил сильно задумываться над проблемами фирмы. Для чего тогда нужны все эти специалисты, если придется еще и ему впрягаться? Вон их сколько сидит! И это только здесь. В целом же весь первый уровень кадрового списка уже давно переполнен. А дела на фирме в последнее время складываются, тем не менее, не лучшим образом. По этому поводу у него не раз возникали серьезные претензии к управляющему кадрами Илье Горьковичу.
Особенно тревожил его тенденциозный подбор специалистов высшего звена. Все были как будто на одно лицо, все одной узкой финансовой специальности, без опыта работы, а рекомендовались им на должности сугубо технические или научные. Но отказать Илье Семеновичу он не мог. Утверждал кадровые списки без лишних расспросов. Главе импонировали его услужливость, предупредительность. Казалось, поручи ему звезду с неба достать, и он сделает это. Вот и Веру Стриженову опять-таки сначала привел на смотрины, хотя подбирал для Самоедова. За одно это многое ему можно простить.
Спохватившись от нахлынувших мыслей, Шелагин посмотрел на часы. Отметил, что пора закругляться. Стриженова определенно уже ждет его. И вообще он не cторонник долгих совещаний. Во-первых, понимал, что с текстом, который предстояло зачитать, большинство руководителей знакомо. Они сами готовят для него и факты и выводы. А, во-вторых, ему это было просто не интересно. Все значимые решения для фирмы принимались в узком кругу. Время, которое тратилось на совещания, он мог бы провести с большей пользой для себя. А потому часто прибегал к различным уловкам, чтобы не засиживаться.
Одной из таких уловок был звонок в секретариат:
--Напомните, что мне еще нужно поприсутствовать на встрече с партнерами.
Всякий раз в таком случае в оговоренное время в зал для совещаний входил его помощник и шептал на ухо несколько слов. После чего Шелагин изображал разочарование. Сожалел, что ему не удалось заслушать мнение всех руководителей, и говорил свои дежурные слова:
--Ну, вы тут подумайте над тем, что я сказал, посовещайтесь, как улучшить работу. У меня дела.
С удовлетворением отмечал, что все присутствующие снова дружно вскакивали и не садились пока он не покидал помещение. Иногда появлялась мальчишеская мысль зайти снова, чтобы лишний раз увидеть, как эти солидные люди вытягиваются перед ним в струнку.
На этот раз до определенного момента тоже все шло, как и оговаривалось. Он уже собрался отправиться в условленное место для встречи с Стриженовой, как увидел бегущего к нему чем-то сильно озабоченного помощника. Еще издали тот крикнул:
--Это очень срочно, Виктор Васильевич!
Шелагин хотел было отмахнуться, он не любил менять свои планы. А сегодня Егор уже второй раз пытается это сделать.
--Ты мне дашь сегодня отдохнуть? - с трудом подавляя раздражение в голосе, спросил Глава.
Вместо ответа помощник протянул ему телефонную трубку:
--Это с нулевого горизонта звонят. Похоже, там зреет серьезный конфликт.
Шелагин почувствовал как холодок тревоги пробежал мурашками по спине. За долгие годы работы в качестве Главы он научился разрешать разные напряженные ситуации. Не так часто, но они, к сожалению, возникали в фирме. Но построить отношения с нулевым горизонтом как ему хотелось, не получалось. И больше всего ему не нравилось то, что приходилось подстраиваться под требования этих несговорчивых маленьких партнеров. Ничего чрезмерного они не предъявляли. Но его не устраивало уже одно то, что они не шли с ним на личный контакт. Ограничивались спецсвязью. Он, конечно же, не мог знать, что маленькие партнеры с первых минут общения определили, что кроме корыстных интересов и самодовольства, ему ничто не присуще. И потому недовольство было взаимным.