Большая часть описываемых событий имела место в действительности.
Имена и фамилии многих персонажей не изменены.
"Дура она, твоя Карма".
(Любимая присказка моего мужа).
"Дура - не дура, а свою десятку в день имею".
(Карма).
Глава 1.
ЗДЕСЬ ВАМ НЕ РАВНИНЫ.
Я ленилась. Со вкусом, смаком, великой радостью и до поросячьего визга предавалась божественно прекрасной Лени. Раньше мы не понимали всей прелести этого чудесного занятия, и только с приходом неизвестно откуда сорвавшейся нэзалэжности смогли вполне оценить ни с чем не сравнимое удовольствие полугодичного сидения за свой счет и отсыпания после бурного каторжного труда на благо родной администрации и неблагодарной родины. Жаль, что нам так никто ни разу не объяснил, в каком банке находится этот "свой счет", средствами с которого мы должны были оплачивать подобный кайф. Потом на горизонте замаячила Служба трудоустройства и появилась новая проблема - где найти санаторий, работающий не три, а шесть месяцев в году, дабы получить право встать на учет в зимний период.
Скудное пособие несколько радовало душу, но давалось не даром - раз в две недели необходимо было являться пред светлы очи инструктора и отчитываться. К счастью, люди там работали разумные, битые - сами в прошлом безработные, - и смешной вопрос: "Ну, как, нашли ли вы работу?" санаторному врачу зимой задавали очень тактично.
И черта с два кто бы вытащил меня из дома в столь гнусную погоду, если бы не подошел срок очередной явки на биржу труда.
Погода действительно стояла - нет, висела,- гнусная и богомерзкая. Воздух представлял собой нечто гадковлажное и мелкодисперсное, и даже температура плюс пять градусов совсем не радовала. Подобная пакость характерна для нашего в прошлом курортного района в начале года, но это было что-то особенное. Воздух жизнерадостно булькал в гортани, дышать было нелегко, и шла я медленно - скорее даже не шла, а тащилась как отставная кляча.
По правде сказать, моя нормальная среднестатистическая скорость передвижения обычно в несколько раз больше, так как иначе в горной местности по узким и ведущим чаще всего в обход намеченной цели улочкам ходить просто невозможно. В этом городе и машины летают с крейсерской скоростью, давно выработав в народе инстинкт зайца, убегающего от охотника. Здесь вам не равнины, здесь климат иной...
Но в этот день было действительно слишком сыро, я задыхалась и шла прогулочным шагом. Заодно осматривала окрестности, благо, городок наш хоть и загажен по моде последних лет, но, тем не менее, еще достаточно живописен. Одни высоченные подпорные стенки из древнего, взятого с раскопок, камня чего стоят! А по ним свисают ярко-зеленые прутья, выпустившие первые желтые звездочки цветов. И это почти зимой! Москвичи бы мне не поверили.
Оставшиеся в живых и сохранившие следы былой стрижки кустики калины вечнозеленой сплошь покрыты белым бисером бутонов. Скоро зацветет миндаль и снова похолодает. А вот багряник и толстые удавоподобные плети лиан глицинии пока еще
2
выглядят серо и скромно. Они проявят себя ближе к маю, когда вспыхнут сумасшедшим малиновым и сиренево-лиловым огнем кисти цветов, и незаметные в обычное время уголки города высветятся и станут похожими на райский сад. Жаль, что вот уже два года вся эта красота остается для меня только дивным воспоминанием. Право на пособие еще нужно заслужить. Работая в другом городе. Да и глицинию в последнее время стали вырубать. Начальству доставляет садистское удовольствие гэть усюды порубаты тугие непокорные плети. Ах, какая шикарная глициния оплетала лоджии девятого корпуса моего бывшего санатория! Весь фасад был укрыт пышными каскадами лиловых кистей... -Ты бы еще о корпусах вспомнила, - не преминул бы съязвить мой ехидный супруг. Да, увидев на-днях развалины любимого санатория и строящиеся на них крутые особнячки, я от неожиданности даже немного всплакнула, забыв сгоряча все каверзы начальства...
Мои неспешные мысли прервало неожиданное и, не буду обманывать, неприятное явление некого типа. Тип обошел меня слева и пополз с той же скоростью в двух шагах впереди. Есть несколько вещей, которые я ненавижу больше всего на свете и не намерена терпеть ни при каких условиях. Это была первая.
Я осмотрела нахала с головы до ног. Такой себе типичный нахал - среднего роста, в зеленой курточке, треухе из искусственного рыбьего меха и обтёрханных брючонках. Обычное явление для нашего города в период межсезонного парабиоза. И в то же время что-то необычное витало в тумане, пока еще не бросаясь в глаза. Я даже не сразу поняла, что. Уши. Оттопыренные уши типа были цвета молочного шоколада. И шея тоже. Он был намного темнее обычного давно не мытого жителя нашего города.
Ну, правильно, только у такого человека-приключения, как я, среди бела дня, зимой, в полувымершем захолустном городке под ногами может путаться негр. Но тут афрохохол словно почуял мое мысленное брюзжание и немного ускорил шаги. Слава богу... О нет! Этот пакостный тип с наглой физиономией закурил сигарету. Физиономию я, честно говоря, не видела, но была она откровенно наглой. Итак, в трех шагах впереди меня, посреди обычного полусонного южнобережного городка, где живут обычные граждане позднего советского периода, вышагивал наглый негрипуп и выпускал клубы вонючего махорочного дыма прямо в мою несчастную аллергичную физиономию. Это был второй пункт из вышеупомянутого списка под названием "Не люблю и не терплю", что и подтолкнуло меня к скромному дорожному подвигу. Резко взяв с места в карьер, в секунду обогнала нетипичное явление и рванула вперед, несмотря на повышенную влажность воздуха. В голове приятно рычала песенка:
"Убили негра, убили,
Как пить дать, замочили..."
М-м-да...
Ну вот, вроде бы оторвалась. Сердце выбивало барабанную дробь на манер африканских тамтамов. Тьфу ты, холера. Я кашляла и задыхалась. Старею, должно быть. Вот и походы в горы забросила. А раньше, бывало, по двадцать километров, в горных ботинках и с полным рюкзаком, быстрым шагом да по горной местности, - любо-дорого. И одышка не особо мучила, да и вес не доходил до такого безобразия...
А какое все-таки это чудо - наши горы! Остатки древнего вулкана нависают над городом в виде застывшей на полном ходу высокой каменной волны. Более красивого зрелища даже в наших райских местах не встретить. Как там когда-то пели экскурсоводы: "Эта гора, как капризная красавица, каждый час меняет свои одеяния..." Очень удачный штамп, кстати. Не видя нашего потухшего вулкана, не поверишь, что горы могут быть и фиолетовыми, и багряными, и нежно-розовыми, и терракотовыми с зеленью. В данный момент гора была укрыта мягкими снежными попонами поверх синих скал. А когда в мае на яйле начинают цвести сосны, на фоне нависающих над городом густо-фиолетовых горных массивов свободно передвигаются большие облака ярко-желтой пыльцы.
3
А мои друзья из соседнего поселка просто влюблены в свою гору - они её так и называют - "Гора!" - с большой буквы и со всем возможным почтением. Мощное, заросшее густой шерстью деревьев образование в виде хищной зверюшки, жадно пьющей воду из моря, известно во всем бывшем Союзе. Но открыточки, фотографии и прочие рекламные плакаты обычно изображают её с западной стороны. А скромный поселок городского типа, где живут мои друзья, расположен с восточной и ничем особо не выделяется, кроме, разве что, большого, в прошлом военного, санатория со знаменитым цветомузыкальным фонтаном, но об этом потом.
Красоты временно закончились и потянуло чем-то явно не свежим. У мусорных баков ошивался согбенный старикашка с хозяйственной сумкой весьма кокетливого вида в трясущихся руках. А и здравствуйте вам! Бывший коллега пан Мерседюк, собственной персоной, а в сумке явно имеет место его суточная порция алкоголя: две бутылки водки плюс пять бутылок пива. Надо сказать, в славном революционном прошлом бравый парторг санатория, схвативший удачу за хвост, довольно долго и успешно её ощипывал.
Бесплатное усиленное питание в санаторной столовой, мелкие, но приятные взятки, много доступных и жаждущих крымской прописки дам ранне-и постбальзаковского возраста и все проистекающие отсюда дивиденты закончились весьма плачевно: тов. Мерседюка изгнали из парторгов за разврат и мордобой. Что помогло ему впоследствии широко рекламировать себя как жертву тоталитарного режима и с головой окунуться в мутное болото национализма. Кстати, он в хоре поет. Народном. Поет пока еще хорошо, врать не буду.
Да, раньше, бывало, гулял Мерседюк... Не очень- то мы с ним дружны, но приходится быть вежливой, коллега все-таки, хоть и бывший.
-Здравствуйте, Сергей Иванович, как здоровьичко?
Глядя мутными глазами, благоухая перегаром и нещадно коверкая слова, отставной Козлодоев проворковал: "Нэ понымаю, шо вы говорыте. А звидкиля мы знаёми?"
Вот это да, блин! Четырнадцать лет проработали в одном отделении! Не иначе, сегодня в вытрезвителе "Ромашка" день открытых дверей! Гэ...
Домой из Службы трудоустройства я добралась, уже томимая лихоманкой. В кости словно налили до краев холодной воды, зуб на зуб не попадал. И коварно заломило суставы. Передавал горячий привет перенесенный в детстве ревматизм. Пришлось устроить себе постельный режим и лечиться рюмочкой шоколадно-вишневого ликера. Спасибо подруге Светке, столь предусмотрительно забывшей бутылочку ликера у меня в холодильнике. Дорогой супруг по доброте душевной предлагал принять что покрепче, но я не повелась. В этой жизни так легко стать Мерседюком, б-р-р. А ликер - таки помог. Полегчало.
А в субботу мне еще предстоял некий процесс, одно воспоминание о котором способно вызвать мелкую дрожь во всем теле.
Поскольку о существовании в природе горячей воды как таковой мы начинаем помаленьку забывать, а городская баня давно перестала существовать, приходится устраивать себе традиционную помывку "а-ля нэзалэжнисть". Это, я вам говорю, что-то...
Процесс давно отработан и выглядит так: на электроплите, если, конечно, есть электричество, в двух больших кастрюлях долго греется вода, если таковая имеется. Затем кастрюли со всеми возможными предосторожностями переносятся в ванную комнату, где горячая вода смешивается с холодной в большом тазу. На дно ванны надо обязательно положить тряпочку. Почему? Попробуйте встать босыми ногами на холодное дно в весьма скромно натопленной квартире - сразу все поймете. Топят, правда, не только скромно, но и очень нечасто. Потом жаждущий помывки нарэшти вильный крымчанин становится на тряпочку и, поливая на себя тепленькой водичкой из ковшика и растираясь кусочком
4
душистого турецкого мыла, равномерно размазывает по своему многострадальному телу накопившуюся за долгие годы перестройки грязь. Благодаря тому, что холодную воду в описываемое время почти не отключали, помывка обычно удавалась. Вот только после нее многие почему-то болеют простудными заболеваниями, а так все хорошо.
Я мыла руки и думала свою невеселую мысль. И вдруг из задумчивости меня вывело нечто необычное: руки почувствовали водяную струю не как привычный жидкий холод, а как что-то шершавое и немного покусывающее пальцы... Из крана шла теплая вода! Я известила супруга и кинулась к телефону звонить в поселок подруге.
-Н-да, - сонным голосом ответили в трубке.
-Ты знаешь, Света, тут у нас откуда-то горячая вода появилась, вон, Саша уже ванну наливает и ныряет. Приезжай мыться.
-Да ты что?! Еду! Чего это они так щедро? Обещали ведь стоять насмерть, пока последние десять человек в городе не заплатят.
-Так ведь начало месяца - это для того, чтобы потом всем говорить, что давали-таки горячую воду.
К вечеру я наконец-то упала на долгожданный диван, укрывшись одеялом в свежем, приятно похрустывающем накрахмаленном пододеяльнике и блаженно вытянулась своим многострадальным натруженным телом. На балконе плотной массой висело свежевыстиранное белье. На улице приятно и мелодично в три голоса пели кошки. Не орали, а именно пели! Заслушаешься. Начиналась весна. Света свернулась калачиком на раскладушке, Саша вальяжно полеживал на кресле-кровати с книжкой в руках.
-Боже мой, какой балдеж нормально помыться. Бедные люди, у которых горячая вода идет круглосуточно - им никогда не понять, что такое настоящее блаженство.
-Это точно.
-А у меня кожа от мыла пересохла.
-Ты бы еще три часа в ванне просидела.
-А ты вообще в ней заснула.
-И еще бы спала, если бы вода не остыла.
-А поехали завтра в поселок вместе - на Гору сходим с ночевкой, с костром.
-А поехали.
Саша посмотрел на балконную дверь: "Там у нас веревка не оборвется, енот- полоскун?"
-Не должна. А оборвется - заполощем. Это легче, чем стирать все белье в ледяной воде.
-Ты что-нибудь пишешь? - спросила Света.
-Не-а, вдохновения нет.
-Займись наконец-то полезным делом. Может быть, хоть что-нибудь серьезное напишешь, а не только ехидные стишки.
-Да зачем та фантастика - достаточно написать, как мы тут живем, и ни один фантаст не поверит. Скажет - такого не может быть.
-Вот и опиши свою жизнь, лентяйка.
-Вот и опишу. Кому только все это на фиг надо.
-Нас повеселишь.
-Вас повеселю, договорились.
Этажом ниже сосед сантехник Коля-Алкоголик в 125-й раз крутил на полную громкость любимый шлягер:
"А в таверне тихо плачет скрипка,
Нервы успокаивая мне.
И твоя раскосая улыбка
5
В бархатном купается вине..."
-Это ж надо так напиться, чтобы своей раскосой ухмылочкой да искупаться в стакане, - сквозь сон пробормотала я.
-Бархатное пиво знаю, - солидно заявил Саша, - но чтобы бархатное вино - не слыхал.
-Я бы ему этой скрипкой - да по башке, по башке, - мстительно заключила Света. Было три часа ночи. Мы попытались уснуть.
В пять часов утра после долгого и продолжительного звонка я вскочила раньше всех и, не успев проснуться, открыла входную дверь. На галерее стоял толстоликий дядька, улыбаясь во весь вышеуказанный лик.
-Здравствуй, сестра, я твой брат! - радостно сообщил пришелец...
Немного проснувшись и наладив бинокулярное зрение, я обнаружила, что передо мной находится Алкоголик Витя собственной персоной, проживающий двумя этажами ниже - прямо под Алкоголиком Колей.
-Ты чё, мужик, охренел совсем? Я только два часа спала!
-Ой, а где хозяйка?
-Я хозяйка, чё надо-то?
Оказалось, он спутал мою квартиру с квартирой живущей этажом выше и дальше медсестры, у которой хотел взять шприцы, дабы сделать укол любимой овчарке, которую перед этим немного отравили соседи вместо любимой дворняги Алкоголика Вити, которую он обожал на соседей науськивать. Шприцов у меня не было.
Заснуть тоже не удалось.
Глава 2.
ПРЫГОДЫ ОПАНАСА.
Петя Балалайкин наконец-то вышел из здания городского суда. Год назад у него помер дед, и только сегодня, отстояв вялотекущую очередь, он смог проникнуть к нотариусу.
Люди сидели на жестких холодных лавках в судебном коридоре и принюхивались. Из-за полуоткрытой двери слышался звон посуды и исходил запах крепкого армейского табака. Раз в полтора - два часа из-за двери с царственным видом выплывала квадратная краснолицая девица, которой для полного антуража шибко не хватало шпор, галифе, маузера в большой деревянной кобуре и перепоясанного пулеметными лентами кожана, и сиплым голосом вызывала троих из списка. Из своего списка. Петя, пришедший в четыре часа утра и записанный первым, тихо томился под дверью.
У тамошней сторожихи не ко времени загуляла любимая болонка, и здание суда было наполнено дворовыми кобелями, мирно спящими под лавками на специально расстеленных картоночках, выпрашивающими подаяние у голодных ожидающих и нещадно грызущимися по углам. При этом от преданных друзей человека неприятно несло мокрой псиной.
-Ма-а-ма, хочу пи-пи,- громко заявила девочка лет трех.
-Потерпи, детка, туалет тетя закрыла. Я же терплю.
-А я не могу терпеть!
Около двенадцати часов квадратная девица потребовала всех покинуть здание, так как председатель суда не любит, когда в обеденный перерыв там находятся люди. Собачек председатель суда скорее всего любил, поэтому хвостатые и блохастые женихи изгнаны не были. Первыми из дверей пулей вылетели мама с дочкой и направились к ближайшим чахлым зеленым насаждениям.
6
Петя вместе с толпой народа покорно вышел через черный ход на улицу. Погуляв полчасика по базару под мелким пронизывающим дождиком, полюбовавшись на цены и скушав сосиску в тесте, Петя почувствовал, что окончательно промок и вернулся в здание суда. Из кабинета нотариуса вышла девица-вамп в черном и брезгливо спросила в пространство: "О, а вы как сюда просочились?" Петя так и не понял, к кому относился вопрос: к людям или к собакам. Хорошо хоть, что снова не выгнали на дождь.
Люди продолжали обреченно сидеть. Напротив Пети ехидно хихикали две тетки: постарше и потолще в рыжей замшевой куртке и помоложе и похудощавей в джинсах и светлой дутой курточке - наверное, мамка с дочкой. Вредные тетки ядовито обсуждали все достоинства родной юридической системы. Следом за ними захихикали и остальные. Постепенно нотариус раскачалась и повела послеобеденные аудиенции пошустрее. К слову надо сказать, что и народец за дверью остался победнее и попроще. Всего через какие-то два часа Петю вызвали на прием. Вышел он через пять минут. Все его долго и тщательно собираемые бумаги оказались недействительными. Придется переделывать.
Домой в поселок сразу ехать не хотелось, и Петя решил заглянуть в "Вечный зов". В этом павильончике, расположенном на мосту через речку Улу-Узень, раньше был лучший
в городе обувной магазин. Потом вся обувная торговля переместилась на рынок, и на речке открылось питейное заведение. С тех пор граждане, жаждущие отдохновения, кучками по три экземпляра стали ходить "за обувью". "Сюда не зарастет народная тропа", - мелькнула в петиной голове неизвестно откуда взявшаяся цитата. И исчезла.
Петя обсасывал хвостик принесенного с собой сушеного леща под третью кружку небрендового крымского пива, когда рядом послышалось: "Дозвольтэ?" "Валяй".
Плывя в своих мыслях, приятно разбавленных пенным напитком, Петя лениво присматривался к соседу по столику. Все было чинно и спокойно. Негр развернул тряпочку, где уютно устроились шмат сала, головка чеснока, две луковицы и краюха белого хлеба...
-Запасливый хохол, молодец... Господи! Чего ж он черный такой? Или у меня уже галюники? Всего-то три кружки...
-Слышь, браток, - с придыханием спросил Петя, - ты кто?
-Опанас.
-Будешь пиво, Опанас? Вот рыбка, - Петя придвинул газету с половиной леща.
После пятой кружки Петя спросил: "А фамилия твоя тогда какая?" Опанас горестно оперся головой на руку и ответил: "Нгабугахарапупенко".
-Какой-какой Пупенко?
-Опанас Нгабугахарапупенко. Ото з мамкыной та татковой хвамылий. Мамка в мэнэ Олена Голопупенко, а батько Мганга. А хвамылию нэ памьятаю.
-Господи, Панек, а батька-то откуда взялся?
-Та з Ахрыци. Вчився у нас у институти. Мамка - у ПТУ, от и зустрилыся.
-И что?
-Та ось, бачиш, шо. Поихав вин у свою Ахрыку благословиння у татка свого пытаты, думав до мамки у село дохтуром йихаты, а батько його взяв, та й того - помер. От мого татка заместо його у племени шаманом та й зробылы.
-А мамка?
-А мы з мамкою до села поихалы.
-А к папке поехать?
-Та ни, - усмехнулся Опанас правой стороной рта, обнажая металлический зуб, - цэ нэ можлывэ. Його бы з билой не одружили, шаману воно нэ дозволяеться.
-А с зубом что?
7
-Та то хлопци на сели мэнэ Чорнолапэнком дражнылы, як того кота з "Пэрця", ось и побылыся. А потим потоварышувалы. А зуб - добрэ, хочь зализный успив поставить в мирное время. Дид у мэнэ був инвалид вийны, от и поставили швыдко за пузыр самогону.
Опанас печально улыбнулся левой стороной, где тоже присутствовал вставной зуб.
-Бедняга ты, парень. А чего в Крыму-то делаешь?
-Та заробыты прыихав - хлопци казалы, у вас тут заробыты можно. Йисты чогось трэба. Мамка хвора.
-Да то ж летом, а зимой мы тут сами зубки на полку складываем. А дома что, работы не нашлось?
-Та яка у сели робота? Робыв на трахтури, та голова колгоспу, тьху, прыхватызатор, його продав. Йому маеток будуваты трэба - вже пьятый поверх будуе.
Лещ подходил к концу. Петя лениво заглянул в газету, прежде чем выкинуть кости.
-О, новый экстрасенс завелся, и до чего ж на тебя, Панька, похож. Такой же чернявый и уши оттопырены. Ты глянь.
-Та то ж баба, гэ!
Рядом с портретом дородной тетки с наглыми глазами базарной торговки, вздымающей в благословляющем жесте пухлые ручонки и завешанной яркими монистами поверх аляповато вышитой сорочки было написано:
"Центр народной медицины "Карма".
По многочисленным просьбам крымчан индивидуальный прием проводит известная знахарка бабушка Дуня. Способности бабушки Дуни в диагностике и лечении методом биоэнергоинформтерапии подтверждены аттестационно-экспертным заключением N... Ликвидирует и накладывает порчу. Приносит и уносит удачу в бизнесе. Снимает и одевает венец безбрачия. Будет производиться реализация методических пособий, фотографий, амулетов. Цена 40 гривень".
-Видьма якась.
-Да нет, ты дальше смотри.
"По многочисленным просьбам крымчан индивидуальный прием проводит известный знахарь и травник Дмитрий Горлыченко. Будет производиться реализация методических пособий, фотографий, амулетов. Цена - 40 гривень". Под портретом давно и много пьющего человека были приведены отзывы благодарных пациентов, успешно исцеленных великим знахарем и травником: "Пил запоями. После лечения у доктора Горлыченко просох навсегда". "Ходила у меня налево жена, а доктор взял, да и помог. Теперь не ходит совсем. Да и я теперь хоть куда. Даром, что 80 лет".
-Тьху ты, якого дидька лысого?
-Да с другой стороны!
"По многочисленным просьбам крымчан индивидуальный прием проводит известный шаман и колдун, профессор африканской медицины и жрец вуду Мганга НъГбуга-Хара-Манго-Банго-Бунго-Фрунга-Мунга. Будет производиться реализация методических пособий, фотографий, амулетов. Цена 80 гривень". И портрет довольно моложавого лопоухого негра с расписным лицом и кольцом в носу.
-Гэ, Пэтро, та то ж тато мий! Та дэ ж його тэпэр шукаты?
-А надо ли искать, Паня? Признает он тебя?
-Та звычайно, я ж сынко йому ридный!
-Ну что ж, попробуем поискать. Ты знаешь, у нас в поселке сейчас какой-то конгресс проходит, так там этих экстрасенсов видимо - невидимо. Может, и твой батя приедет? А поехали ко мне в гости! Заодно и предка поищем.
-Та поихалы.
Новоиспеченные друзья в обнимку направились к автобусной остановке.
-А жинка лаятысь нэ будэ?
8
-Не будет. Холостой я, с бабкой живу, она добрая, примет. Был еще попугай Попка, так он пропал на-днях. А в поселок приедем, плану хапанем, чтобы стресс снять. И по сто грамм.
-Пэтро, а чого це вы уси тут у Крыму прохалы отых психов - екстрасенсив до вас прыихаты? Уси таки хворы, чи теж дохтурив нэма, як у нас у сели?
-Да ты что? На фига нам тут экстрасенсы нужны? Сами приперлись и делают свой бизнес.
-Ото нам бы такий бызнес!
-Да - а!
Глава 3.
БРЫЗГИ ДУХОВНОСТИ.
Странное все-таки это время - граница весны и зимы в Крыму, а особенно на Южном Берегу, а особенно в одном тихом поселке рядом с большой Горой. На Плато все еще лежит снег, в пустом санаторном парке красуются ранние цветочки, с моря наползает
густой туман или дует холодный ветер. Единственный в поселке санаторий закрыт на полгода, местные жители, все сплошь его сотрудники, тихо страдают по домам.
Нет, однако, не все страдали в описываемый период. Двоим было уже почти хорошо. Две небритых и помятых личности нестарого еще возраста расположились на разбитом топчане посреди пляжа. Тот, что посветлее, усердно забивал косяк в клочок бумаги из программки конгресса духовных обществ. Второй, темнокожий, задумчиво внимавший плеску волн, спросил:
-То й шо, знайшов ты свого папугу?
-Не-а, так и пропал. А какой был попугай! Его дед из плавания привез, когда меня еще на свете не было. Это точно сосед спер, старый хрыч. Все трындел, что он шибко матерится по ночам.
-А чого це вин у тэбэ матэрыться?
-А кошка его пугает. Кошка - она же ночной хищник, вот по ночам и охотится.
-А чого цэ вона в тэбэ по ночам полюе?
-А жрать хочет. Гля, чего это они там делают?
Группа тетушек с горящими священным восторгом глазками дружно плескалась в холодном море. Куртки и свитера унылой грудой лежали на берегу под вывеской: "Сезон закритий. Купання заборонене. Спасиння не забезпечуеться".
-Купаються. А колы той сезон видкрыють?
-Месяца через три.
-Гэ!.. А чого цэ ты такэ читаеш, Пэтро?
Петя задумчиво держал в руке второй обрывок программки.
-Ты гля, Паня, че написано: "С собой иметь: гречка - 1 килограмм, сахар - 1 килограмм, макароны - 1 килограмм, орехи, семечки... Они что, больше ничего не едят?
-Мабуть, - Опанас заклеивал самокрутку с помощью языка.
-А с собой написано взять: "спальник, купальник, теплые вещи"... Они чё, совсем?
-Эхощь, - Опанас передал Пете раскуренный косячок.
Постепенно ребят пробило на "хи-хи".
-Хочешь анекдот? Пришел чувак в магазин купить пять булочек, а цифру "5" забыл. Приходит и говорит: "Дайте мне семь булочек, две - не надо".
На крупной промерзлой гальке в позе "Лотос" с умиротворенным видом сидел полуголый йог и медитировал.
-О, Паня, гляди, йог. И папа у него йог, и мама йог, и кошка йог...
9
-Гэ, диду, та чого це ты дупу морозыш? Ото краще ходы до нас, хапнемо по косячку, зигриемось!
Вскоре Опанас с Петей очнулись сидящими верхом на холодной металлической балке пляжного навеса. Йога рядом не было.
-Добрий план!
-Без понтов. А этот дед тоже с конгресса?
-Екстрасенс бисов.
-А те еще купаются?
-Ни, вже спивають.
-Чего поют-то?
Толпа в мокрых купальниках стояла босыми ногами на прибрежной гальке, образуя аккуратный круг, и под шум прибоя голосила что-то явно революционное.
-Оту, ну як йии к бису, " Версальёзу".
-Не "Версальёзу", а "Марсельёзу", долдон.
-Сам долдон, - меланхолически сказал Опанас, падая вслед за Петей с опоры.
"Где люди возьмутся на этом бугре,
Они громко скажут слово...", - пели восторженные купальщики.
-Где,где, а хрен их знает...
-Ото казав бы я им одно слово...
Мы со Светой и Сашей сидели в тихом уголке санаторного парка на уютной скамеечке невдалеке от памятника забытому вождю и доставали съестные припасы.
-Газету постели.
-Сейчас. У меня хлеб, конфеты и яблоки. А у тебя... Света с Сашей ехидно заулыбались, вспоминая наш дежурный прикол.
-Ну и чего скалитесь? Что может быть плохого в картошке в мундире?
-Да ничего. Ты вообще, когда одна дома остаешься, что-нибудь другое ешь? И вообще ешь что-нибудь?
-Да не хочется мне есть в одиночестве, не хочется. И не надо калории тратить - работы-то нет. Но сейчас же я не одна. Вдвоем мы едим. Правда, Саня?
-У меня не забалуешь, - кивнул Саша, извлекая из пакета бутерброды.
-Кстати, доктора, вы опять в этом сезоне поедете работать за пределы Крыма?
-Ну а куда ж еще? Где ты здесь найдешь работу? На три месяца и за бесплатно - пожалуйста, да только кушать почему-то хочется весь год.
-Скрестить бы медика с медведем - три месяца чтоб работал по специальности, а остальное время спал в берлоге и лапу сосал, - мечтательно высказался мой изобретательный супруг.
-Ага, еще б и денежки за это платил. Тебе бы, Саша, начальником пойти работать - цены бы такому кадру не было.
-А как твой санаторий, Света? Тут раньше весной такие толпы прогуливались, а теперь вот тишина.
-Говорят, продали санаторий. Теперь разваляют корпуса и настроят себе дачки. А врачи с медсестрами вроде бы уже и не нужны.
-Как и везде.
Со стороны санаторного кинотеатра послышались заунывные песнопения, прерываемые позвякиванием колокольчиков и посвистыванием тростниковых флейт.
-А что там за шабаш устроили в кинотеатре?
-Какой-то слет веселых шизофреников. Опять экстрасенсы съехались.
-Они что, действительно серьезные экстрасенсы? Ты случайно не проходила мимо?
-Случайно проходила. Глюкус вульгарис. Ничего серьезного, одни понты.
-Может, пойдем, полюбопытствуем, что там за глюки?
10
-Вам что, девчонки, больше нечего делать?
-Да ладно, идем, поприкалываемся. Все равно до вечера надо будет чем-то заниматься.
Петя и Опанас не помнили, как выбрались с пляжа и проделали путь по набережной. Очнулись они только перед воротами госдачи. В нормальном состоянии обычным жителям поселка как-то не приходила мысль приближаться к этим вечно закрытым загадочным створкам, выкрашенным в неназойливый зеленый цвет и надежно спрятанным в зеленой изгороди в дальнем углу парка.
-Пэтро, ты колысь тут був?
-Бывал разок. Я тогда спасателем работал, а у них там приехал один босс, вот нас туда на неделю и забрали работать.
-Ну и як той тыждень?
-Какая неделя? На второй день этот босс напился в пень и поплыл с аквалангом, а клапаны перепутал.
-Ну та й шо?
-Та ни шо. Плавал по верху как пузырь, иногда тонул ненадолго.
-А вы чого робылы?
-А план хапали. Потом бультерьер из охраны его вытащил, а нас поперли.
-О то ж. А як там, Пэтро?
-Красиво. Пять домиков. Парк. Щас там деревья цветут, наверное. А давай попросимся зайти?
-Чому ж нэ зайты, пишлы.
Петя повис на кнопке звонка. Через минуту в амбразуру высунулся испуганный лик и вопросил: "Вам чего, мальчики?"
-Понимаете, - вежливо сказал Петя, - мы хотим прогуляться по парку. Мы слышали, что у вас очень красивый парк, вот и пришли.
-Чего? - недоуменно переспросил лик.
Петя вздохнул, несколько огорченный непонятливостью сторожа, и снова объяснил: