Малых Елена Юрьевна : другие произведения.

Дневник разбитых судеб

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Немного грустно. Но так жизненно. Дает почву размышлениям:)

   Часть 1
  
   Глава 1 Загадка жизни.
  
   Скамейка одета в мягкий сумрак умирающего дня. Река под ногами, которая отражает мириады звезд. Каждая из них одинока по-своему. У каждой своя личная неповторимая жизнь, прекращающаяся последней предсмертной вспышкой...
   Так умирают и люди. Не заметно как будто их и не существовало на этой Земле. Последний раз вздохнешь, нервно стукнет сердце и покой, сон, который продлиться вечность.
   Но некоторые люди отдают свое сокровище, жизнь, за человека, которого они не знали, никогда не видели. Так было и в моем случае.
   Роддом огласился криком новорожденной. И она заплакала не от того, что ее шлепнули по попе. Да, так делали всегда. Но мне кажется это не справедливо наказывать ребенка за желание жить. Смех - вот с чем должен приходить ребенок в жизнь.
   Но я плакала не от досады и незаслуженного наказания, а от того, что чувствовала своим маленьким, трепещущим, словно пташка, сердечком какую-то неземную, раздирающую надвое боль. Позже узнала, что моя мама отдала жизнь за мой первый вздох, за то, что я могла радоваться и наслаждаться жизнью, солнечным светом.
   Меня отец взял на руки и пробормотал: " Зоя". Так завещала моя мама. Отцу было всего лишь 19 лет от роду, он был на 15 лет моложе моей матери. Но это не помешало их союзу, они любили всем сердцем друг друга.
   Меня жизнь обманула с первой секунды существования: не было мамы, и никогда я не смогу понять смысл сокровенного для многих ребят слова. Мой отец кормил меня из бутылочки. Это был второй обман. Эту смесь, больше похожую на тофу или слишком жирные сливки без всякого запаха и с неестественным вкусом, называли материнским молоком. Но это была не правда, от ее не пахло природными духами женщины, не согревалось теплом, текущим по венам, не насыщалось живительным кислородом из легких матери.
   Вот сидит мой девятнадцатилетний отец со мной на руках и с ордером на опекунство. Он ненавидел меня за то, что я отняла у него единственное сокровище, любовь всей его жизни. Отец давно уговаривал маму сделать аборт. Беременность протекала сложно, и роды обещали быть с летальным исходом. Все думали, что умру я. Но судьба распорядилась по-другому. Она знала, что мама так хотела сохранить жизнь этому неизвестному на тот момент убийце.
   Отец считал, что это аморально с его стороны изменять жене. Он стал монахом в мирской жизни, отказался от физического удовлетворения. Пытался обуздать свой молодой пылкий организм.
   Я пошла в школу. Мои слезы не высыхали на щеках. Каждый день одноклассников встречали то бабушки, то мамы. А у меня никого не было кроме отца, который в это время пытался достать деньги. Я рано повзрослела и уже пять лет пыталась заменить ему жену: готовила, стирала и убирала.
   В школе меня считали белой вороной, сумасшедшей. Они знали, что никто за меня не заступится, не пойдет к директору. Я была козлом отпущения. Не думала, что дети могут быть настолько злыми. У них была, почти у всех, полноценная семья, братья, сестры. А они жестоки и циничны, словно старики, прожившие мучительную жизнь. Все знали, что я никому не нужная сирота. Да, именно, отец не давал мне надлежащего ухода. После исполнения трех лет, он решил, что может оставить меня на распоряжение самой себя. " Теперь ты славная свободная пташка", - говаривал каждый вечер мой отец после пару литров водки. Такими вечерами в нашей квартире стоял смрадный запах дешевых сигар и еще более дешевой паленой водки. Ему казалось, что это может заглушить его несносную тягу к женщинам. Он желал их, имел всех на улице в своем воображении. Он был слишком молод, чтобы не удовлетворить свои физические потребности.
   И вот однажды у нас в доме появилась новая соседка Алиса. Да, она показала настоящую страну чудес моему отцу. Он забыл, что давал себе обет. Эта сучка приходила к нам по вечерам в коротеньком, полупрозрачном пеньюаре за солью, сахаром или мукой. Но ей нужно было только одно: затрахать моего папочку, получить незабываемую ночь секса вдвоем. Он поддался на ее соблазн. Отдался как подзаборный пес, как изголодавшееся животное. Ночи тянуться стали длиннее и длиннее. В моей квартире было пусто и одиноко. А за стенкой, я знала, был притон страсти и разврата.
   У меня не было друзей. Девчонки не могли позволить марать честь дружбой с одной из такой, какой являлась я. Моя одежда была старой маминой. Вытянутые кофты и подогнутые брюки, потому что не подходили по размеру - вот мой злосчастный гардероб. Отца уже давно выгнали с работы за пьяные выходки и вульгарные слова. Место теперь ему было отведено на складе, грузчиком. Но этого хватало только на скромное питание, батареи бутылок и миллионы сигар. А теперь, похоже, лишены и этого. Деньги уходили на удовлетворение потребностей любовницы: цветы, конфеты, шампанское, дорогое белье.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 2 Неожиданности.
  
   Я шла по коридору, слезы застилали глаза. Еще один год я смогла выжить, перестрадать, пережить. У отца становиться все больше и больше любовниц. Нет, если точнее выразиться, сексуальных партнеров с жаркой пошлой фантазией. Пятый класс, а я уже совсем взрослая, уже ни капельки не пахнет приторно сладким детством, состоящим из шоколадок и коняшек.
   И вот я натыкаюсь в школьном коридоре на человека, зажмуриваю глаза, знаю, сейчас посыплется поток матерных слов.
   - Девушка, где 25 кабинет? - спросил незнакомый голос.
   - Вы новенький? - все еще не открывая глаза, глупо спросила я.
   - Да.
   - Тогда 4 этаж. Может проводить?
   - Да, но если откроешь глаза. А то мне придется тебя нести на руках, чтобы не упала.
   Я открыла глаза, взглянула и увидела парня. Крик, ужас, незащищенные встревоженные слезы по щекам. Я боюсь противоположного пола. Мужчины - это машина для секса и нет для них ничего святого. Мой отец пару раз пытался меня изнасиловать. Жуткие невозможные воспоминания. Лежу в кровати, читаю учебник. Входит отец, кидается на меня. Я ору, кричу, кусаюсь. Сколько после этого разорванной одежды, поющих синяков и боли в мышцах от перенапряжения. Сколько кровавых простыней после того как я умудряюсь схватить вазу со стола. Она со звоном разбивается о голову моего сексуального маньяка. Никто не может меня спасти, унести от ада подальше.
   - Извини, - изумленно бормочет новенький, - Извини, если напугал. Вылезай, не дури.
   Я сижу в углу, забившись между шкафом, вынесенном из класса биологии и осужденным на смерть на городской свалке и батарей.
   - Не подходи! - ору я, - Уходи! Уйди!
   - Ты мне предложила проводить, пытаясь сгладить неприятную ситуацию, парень.
   - Уйди! - визжу уже не своим голосом я.
   - Глеб, отстань от полоумной. Что тебе надо? Она дикарка, не обращай внимания, - сказала группа девчат.
   Я знаю их - Аня, Саша и Алена. Самые красивые и привлекательные девчонки 10 класса "В". Они думают, что знают всей парней этой школы и даже района. Многие парни приносили слухи, что они здоровски целуются и непринужденно ведут себя в постели.
   - Так нельзя! Ей же больно! - страдальчески ответил на оскорбления меня Глеб.
   Первый раз за меня заступился парень. Наверно, хочет заинтересовать, а потом соблазнить самым низким и жутким образом.
   - Ладно, если хочешь пропустить географию, продолжай. Но она от туда не вылезет, полоумная, одно слово, - ехидно подметили девчонки.
   Вот мы остались наедине с Глебом. Я забилась еще дальше, больно ударившись коленкой и содрав кожу с локтя.
   - Ай! - заявила протест против гадкой батареи, пытавшейся исцарапать мою руку.
   - Осторожно! - предупредил Глеб, - Ты можешь пораниться.
   - А не все ли равно. Лучше оцарапаться, чем потом ты меня затрахаешь в подворотне...
   Изумленные глаза остановили мой поток слов.
   - Ты что на самом деле полоумная? - осведомился он.
   Я как идиотка разрыдалась во весь голос. Прозвенел звонок. Но он не спешил уходить. Смотрел на меня ласковыми и добрыми глазами, словно убеждая в своей пушистости и безвредности. Я почувствовала, как он протянул руки и нежно обнял кусающееся существо.
   - Я не трону, - заверил он меня, - Дурашка, я не трону.
   У него по щекам катились крупные теплые соленые слезы.
   - Тебе больно? - спросила я, успокаивая слезы, - Я тебе кожу прокусила?
   - Нет, тише, - он взял меня на руки и отнес на воздух в тень близлежащих деревьев.
   В моей жизни появилась искорка надежды, мимолетная вспышка счастья. Но я знала, что судьба опять жестоко немилосердно обманет меня.
   - Ты урок пропустишь...
   - Тише, успокойся, - мурлыкал Глеб.
   Его голос действовал на меня как колыбельная, вводя меня в глубокий сказочный транс. Я заснула без кошмаров, впервые за 3 года. Мне снился ангел, парк, река и могила моей матери. Словно мне было опять лет пять.
   Я открыла глаза в незнакомой комнате в неизвестной кровати. Крик ужаса вновь прорвал тишину. Я услышала стук падающего стула, причитания и резкий хлопок двери.
   - Я с тобой, все хорошо.
   - Глеб! Зачем? За...
   - Тише. Все хорошо. Поспи еще. Скоро люди приедут по делам несовершеннолетних.
   - Откуда ты знаешь? Что ты со мной сделал?! Я хочу умереть! - орала я.
   Крупные, словно жемчужины, слезы потекли по щекам Глеба.
   - Я ничего не знаю. Они приедут по заявлению моего отца. Ты уже четверо суток продрыхла, сестренка.
   - Какая я тебе...
   - Тише, - он нежно гладил меня по голове, - Все в далеком прошлом.
   Но Глебу и его отцу не дали орден на опекунство. Я осталась у отца. Он безбожно разлучил с единственным другом и перевел в другую школу.
   - За что! - крикнула я и захлопнула дверь в свою комнату.
   Я не знала, ищет ли меня Глеб или нет. Но это было бесполезно. Он не знал ни адреса, ни фамилии. В новой школе я сама выбрала статус белой вороны.
  
   Глава 3 Спасите меня!
  
   Девятый класс, уже лето. Экзамены не дают спокойно спать. Отец совсем обезумел от своей сексуальной жизни. Ночами под звуки оргазма и томных вздохов я пыталась зубрить новый предмет. Такими ночами я обычно спала на улице или в подъезде. Но сейчас необходима подготовка. Даже тяжелый рок, включенный на полную мощь, и дождь за окном не ослабляли звуков сексуальной жизни за стеной. Я не нуждалась ни в порнофильмах, ни в журналах. Все, и даже в лучшем виде, было у меня под рукой, наглядное пособие взрослой развратной жизни.
   Утром я шла, пошатываясь, словно наркоман, переборщивший с дозой. Мои глаза застилали слезы. Теперь моя судьба определилась. Из тумана вырисовались четкие образы. Когда-нибудь и меня просто ради удовлетворения животной страсти молодой человек или даже мой отец затащит в постель. Словно с куклой, забавной игрушкой сексуальных фантазий, развлекутся и потом бросят словно вещь, у которой истек срок годности.
   Я вошла на экзамен последней. В моих карманах не было шпор в отличие от моих одноклассников. Мое место около заднего окна, которое я нагло присвоила после перехода в эту школу, было занято. Меня усадили на вторую парту, и я почувствовала, что мне не уютно, не привычно. Это был экзамен по математике. Мне достался довольно легкий вариант, и я облегченно вздохнула. Обязательно должна сдать все экзамены, чтобы продолжить учиться. У меня не было ни возможностей, ни времени теперь подготовиться к колледжу. А еще один год в девятом классе был не самый лучший вариант, хоть и он имел право на жизнь.
   Я начала читать задачу, но никак не могла сосредоточиться на смысле слов. В мою голову лезли разные пакостные слова: " задача N1: Сколько спермы и от скольких мужчин нужно, чтобы оплодот..."
   - Тьфу, ты - незаметно для себя вскрикнула вслух.
   - Вам плохо, Зинаида.
   - Нет, просто ответ не сошелся с проверкой, - соврала я.
   Учительница по этому предмету очень любила меня, часто носила шоколад и баловала конфетами. Она подошла и взглянула на решение.
   - Все верно, - хмыкнула, как бы невзначай, учительница.
   Мои глаза заискрились счастьем, появился новый, непонятно откуда появившийся тонус к борьбе за хорошую оценку. Безумная ночь куда-то отошла на второй план. Я старательно решала, проверяла и заново решала.
   Счастливая я иду домой. Надо убраться, кое-что постирать и готовиться к изложению по литературе. Через два дня новый экзамен.
   Я иду в школу приободренная предыдущим экзаменом. У меня пять, отлично. На изложение предоставили отрывок из " Войны и Мира". Что за пакость, эта память?! Вновь предыдущая ночь была под шумные аккомпанементы. Лезли странные вопросы: " Интересно с кем больше понравилось Ростовой..."
   - Тьфу, ты, - излюбленное выражение опять вылетает наружу, - Извините, можно выйти.
   - Конечно.
   Я иду по коридору, пытаясь освежить мысли. Меня останавливает дежурная мама одного из наших одноклассников.
   - Ты куда идешь? Может шпору дать?
   - Можно сходить к Вере Павловне...
   - Сейчас?! На экзамене?
   Я поняла, что не смогу хорошо написать изложение со своими встревоженными мыслями и навязчивыми вопросами.
   - Нет, только после, - звучит ответ-приказ экзаменатора, который вышел в этот момент покурить.
   Я вернулась на место. И попыталась красиво и без пошлостей изложить мысли. Много раз внимательно прочитала черновик, боясь описки в виде нецензурных слов. Сдала я изложение последней. И пошла к Вере Павловне, прежней учительнице по русскому и литературе. Она вела до восьмого класса, а потом передала другому учителю, чтобы тот подготовил нас к экзамену.
   - Вера Павловна! - я без стука открыла дверь.
   Но там ее не было. Стояли два человека в обнимку друг с другом. Одна Лера из 11 класса и незнакомый мне парень, очень похожий на Глеба. Я стояла в двери как примороженная к полу. Мне надо было бежать, уйти от этой низости. А я, напротив, стояла и с вытаращенными глазами глядела, как его губы изучают ее полунагое тело. Потом развернулась, когда оцепенение первый минут спало, и стрелой вылетела из школы.
   Выскочила на улицу, жадно глотая воздух, и полетела опрометью в близлежащий парк. Где около озера я всегда находила успокоение и счастливую нирвану.
   - Девушка! Зоя! Нет! - крикнул кто-то знакомый.
   Я и не заметила, как добежала до дороги, заполненной машинами. И влетела прямо в кучу гудящих и недовольных водителей этих железных экипажей. Но кто знал мое имя? Я попала между мерсом и фордом. Хорошее самоубийство. Спасибо судьбе. "Аллилуйя!"- пронеслось в моей голове, которая сильно треснулась в этот момент об асфальт. Я слышала сирены скорых, а потом сон, наверно, он будет такой же сладкий, как и у мамы. Скоро увижу, узнаю ее и стану дочкой. "Аллилуйя!"- пронеслась опять в моем измученном сердце.
   - Борись! Борись! Зоя, я люблю тебя. Борись! Слышишь, не сдавайся.
   " У отца совсем крышу сорвало, - подумала я, - Но голос почему-то не его. Ха, странно. Кто же он? Глеб...нет, это не может быть. Его нет в моей жизни, и не будет. Мы потеряли друг друга. Судьба-обманщица". Я еле-еле пошевельнулась и тяжело вздохнула, когда одеяло спало с плеча, и холод комнаты пробрался к телу.
   - Тише, не двигайся. Лежи, если можешь, смирно. Тише, - прошептала сиделка, погладив разбитую голову.
   Это было словно ветерок, легкий бриз, забирающий всю боль. И " тише"... Это мог быть только Глеб. Его любимое изречение. Но я не верю, не надеюсь. Судьба не могла мне его вернуть, слишком кровожадна она. Это сон, бред, галлюцинация. А, может, я в раю? Может, я уже умерла? Вот и, кажется, все, что было хорошее на Земле. " Аллилуйя! Аллилуйя! - опять мысли заполнили мою голову, - А может позвать? Тогда будет легче заснуть. Я так устала". И опять громкий страдальческий выдох наполнил тишину. И вот я что-то почувствовала на руке, словно капли весеннего дождя, слезы. Знакомый плакал. " Да, это Глеб. Я помню его слезы. Они отличаются от остальных. Настолько чистые, светлые. Он плачет не как взрослый мужчина, а как ребенок случайно столкнувшись со сценой избиения невинной дворняжки. Это был его голос. Но как он меня нашел, Глеб? Как мы оказались в один час в одном месте?"
   - Глеб, - просвистело что-то внутри моей глотки, и от этого как-то зажгло все внутри.
   - Тише. Не надо! Тебе больно будет. Это я, да я. Я с тобой! - ликуя, произнес Глеб, - Врача! Срочно врача!
   Через минуту я почувствовала сквознячок, принесший запах хлорки и лекарств.
   - Что-то случилось, Глеб Николаевич? - спросил довольно-таки молодой голос.
   - Она проснулась.
   Я почувствовала, что надо мной склонились.
   - Идет на поправку, - сделав осмотр, прокомментировал врач.
   Глубокий облегченный вздох и град счастливых слез принес в мое новое рождение свежие нотки.
   - Через час, новый осмотр. Может тебе поспать, ты уже не отдыхал несколько суток. Экзамен следующий - завтра.
   - Не волнуйся, папа. Она дает своими новыми вздохами мне силы больше, чем многочасовой сон. А к экзамену готовлюсь.
   Я услышала шелест листов и почувствовала запах свежей полиграфической краски.
   - Ты узнал, что делать с двумя несданными ее экзаменами?
   Глеб обратил свой вопрос к отцу.
   - Все улажено. Это экзамены по выбору. Сдаст после выздоровления. Она у тебя гений.
   - Почему?
   - Математику и русский сдала на отлично.
   Мое сердце счастливо забилось, все хорошо. Судьба перестала ставить надо мной эксперименты.
   - Тише, - прошептал Глеб, - Не двигайся!
   - Что...?
   - Молчи. С тобой все хорошо. Слегка помятая грудная клетка и сломаны три ребра. А так ты жива! Жива!
   И снова поток слез прервал его торжествующую речь.
   Через неделю меня перевели в обычную палату. Все эти миллионы трубочек и проводков реанимации исчезли. Оказывается, без сознания я валялась целых две недели. Хлопок двери, и вкусный запах полевых цветов наполнил палату.
  
   Глава 4 Воскресенье.
  
   - Глеб, - ласково позвала я.
   - Мое солнышко, - откликнулся он, орудуя у моего столика.
   Я слышала, как полетел в мусорную корзину старый букет. Вот полилась вода из крана. Раковина находилась у меня в палате. И я расплакалась. Услышала, как он опустил поспешно вазу, чуть не разбив ее вдребезги. Он промчался к моей кровати, гулко стукнув ногой почему-то. Я не хотела открывать глаза. Уже три недели они не видели света. Я боялась, что праздник рассеется словно туман. Все думали, что у меня повреждено зрение от сильного сотрясения. И я боюсь повредить себе инстинктивно, открывая их. Все напряженно выжидали. Психологии предполагали, что я боюсь увидеть мир вновь. Это была правда.
   - Сестренка, не плачь. Я с тобой. Забудь все! Новая жизнь! Новая! - и он нежно обнял меня, прижав к своей широкой груди.
   Его теплые руки ловили и смахивали с щек любую скатившуюся слезу. Я вдруг, неожиданно для себя, распахнула глаза и увидела эти теплые, нежные и добрые глаза напротив.
   - Глебушка, - пробормотала я.
   Изумленные глаза напомнили мне первую встречу.
   - Ты смотришь? - поинтересовался он, - Ты видишь?
   - Да.
   - Врача!
   - Не надо, пожалуйста. Я хочу остаться с тобой.
   - Просто осмотр, - улыбнулся Глеб и поцеловал мои волосы.
   Опять сквозняк, принесший запах больничной жизни.
   - Что-то случилось, Глеб Николаевич? - на автомате спросил врач.
   - Она видит.
   Врач недоверчиво подошел ко мне. Достал фонарик и посветил в мою сторону, я моргнула. Это было неприятно, словно вспышка огня, словно режущее пламя.
   - Да, - только он и сказал.
   - Вы скоро ее выпишите?
   - Ребра зарастут, так сразу же.
   - Я не хочу, не хочу, - сквозь слезы начала орать я.
   - Тише, - и он крепче прижал к груди, - Ты не вернешься к отцу, если не хочешь. Будешь жить в моем доме, со мной. Слышишь?!
   - Спасибо. Что я тебе сделала? За что ты так добр к дворняжке?
   - Это кто тут у нас " дворняжка"? - игриво потрепав по голове, спросил он.
   И он улыбнулся. В первый раз я вижу все его 32 зуба, открытые широкой дружелюбной улыбкой. Я начала целовать его в щеки. Он немного отстранился.
   - Не переборщи, сестренка.
   - Почему сестренка? Я хочу...
   - Посмотрим, - задумчиво прервал он, - Расскажи о себе.
   - Лучше ты! Моя менее интересна.
   - Да, ладно?!. Давай посмотрим.
   - Ты разговариваешь с убийцей, с жестокой...
   Он нежно приложил к моим губам свой палец.
   - Не надо. Ты не виновата. Судьба, все решает судьба. И если тебе будет легче, обзовем ее убийцей.
   - Дальше отец, отец...отец, - я сказала это с каким-то отвращением и презрением.
   - Ясно... А потом отлично сданные экзамены в школе, - подбодрил Глеб.
   - Да, я слышала.
   - А, похоже, ты была не в такой глубокой коме! - и он лукаво подмигнул.
   Я прижала Глеба к себе, боясь потерять единственного человека, который пожалел и пригрел меня.
   - Что хочешь?
   - В каком смысле?
   - Кушать или пить?
   - Пить - водку, кушать - еду, - игриво ответила я.
   - Водки не обещаю, но воду без градуса принесу.
   Я улыбнулась, Глеб тоже мне в ответ. Мое сердце стукнуло от радости, словно впервые в жизни почувствовала прикосновение солнечного света.
   - Можно мне газировки?
   - Да.
   - Можно сладкого?
   - Да. Но сначала полноценный обед. Какую кухню предпочитаешь?
   - С плиткой...
   Он улыбнулся, думая, что это шутка. Я, недоумевая, уставилась на него.
   - А ты другую видел? - спросила озадаченно я.
   Глеб залился озорным юношеским смехом.
   - Я имею ввиду, - задыхаясь от смеха, выдавливал он, - итальянскую, китайскую или на твое усмотрение. Извини, наверно, ты сейчас меня считаешь зажравшимся барином.
   - Нет, Глеб, - заверила я его.
   - Ладно. Ставим вопрос проще. Какие продукты ты любишь?
   - Курица, - и я облизнулась, потому что это была роскошь в нашем доме, - яблоки, шоколад.
   - Мне все понятно!
   - Что?
   - После выздоровления мы идем в кафе в честь тебя.
   - Спасибо, - и я залилась краской.
   - А сейчас я выйду, потом вернусь.
   Через 10 минут дверь скрипнула, и в ней показалось его лицо.
   - Все будет хорошо, - пропел Глеб.
   Я потянула руки к нему словно малыш, не видевший родителей много времени. Он подскочил к кровати, нежно прижал к груди и стал напевать колыбельную.
   - Поспи, - предложил Глеб.
   - Не сейчас.
   - Я не уйду.
   - Я не этого боюсь. Просто выспалась. У тебя, когда экзамен следующий? Ты готовишься? Не хочешь сам поспать?
   - Так...с чего же начать. Спать я не хочу, как и домой учиться, потому что все сдал.
   - Молодец! А сколько ты не был дома?
   - Уже два дня... Я не могу тебя бросить даже ночью.
   - Не надо, не переборщи, - процитировала я.
   Он засмеялся, я тоже.
   Хлопнула дверь, и повеяло больничными запахами.
   - У Вас все хорошо?
   - Да. Лучше, чем было и предполагалось.
   Врач озадаченно посмотрел на нас обоих и покинул палату. Я хмыкнула и вновь залилась смехом, но что-то кольнуло, словно разрывая грудную клетку.
   - Ой!
   - Что случилось?! - обеспокоено спросил Глеб.
   Я указала на грудь.
   - Трудно много дышать, сестренка? - и в его глазах навернулись слезы, - Мне понравилось, что ты смеешься. Но не думал, смех бывает через боль...
   - Нет, все нормально. Может, вазу вернешь на законное место?
   - Забыл, - он хлопнул себя по лбу.
   Я сидела у него на коленях, Глеб напевал колыбельную. Цветы стояли на тумбе, испускали запах свежести и простора луга. Я крепко его обняла за шею и с каждой секундой прижимала к нему крепче и крепче. Глеб поморщился.
   - Я тяжелая?
   - Не почувствую, просто успеешь до этого удушить, - с улыбкой заметил он.
   - Извини, я не заметила.
   - Да, ладно. Просто предупредил...
   В дверь постучались.
   - Да, - отрепортировал Глеб.
   В комнату вошел мужчина лет 45 с сумкой через плечо. У него были ясные, чистые глаза, словно у ребенка. В уголках его губ играла лучистая наивная улыбка.
   - Познакомься. Это Николай Игоревич, мой папа, - представил Глеб.
   Я попыталась встать.
   - Тише. Не надо сейчас.
   Николай Игоревич подошел и потрепал меня по голове.
   - Обед принес, - ласково заметил он, - Теплый еще. Глеб, тебя подменить?
   - Нет, справлюсь.
   - Тогда, если помощь не нужна, поеду в офис. Встретимся вечером.
   - Спасибо за обед. Но не надо утруждать себя, мог курьера прислать.
   - Я хотел увидеть мою дочь.
   Я покраснела.
   - Спасибо Вам за все.
   Они одновременно, словно по невидимому жесту, погладили по голове.
   - Еще раз спасибо.
   И мы опять остались наедине.
   - Прости. Можно задать вопрос перед обедом?
   - Конечно.
   - У тебя мама есть?
   Он потупил глаза. Они сразу как-то затуманились, подернулись дымкой слез.
   - Извини. Я не хотела.
   И я начала гладить его массивную грудь, пытаясь достать до сердца, чтоб успокоить.
   - Нет. Не страшно. У меня есть мама. Но она с другим, в другой стране. Она бросила папу.
   - Извини.
   - Нет, это правильный вопрос. Ты должна знать, сестра. Извини...
   - За что?
   - И в новой семье у тебя мамы не будет.
   - Зато есть ты!
   Он улыбнулся, его глаза посветлели и заискрились смехом.
   - Ладно, болтовня-болтовней. Но надо есть, - потер Глеб руки, предвкушая пир.
   Он достал кроватный столик, поставил его. Заменил одеяло пледом.
   - Вдруг запачкаем, - прокомментировал он.
   И раскрыл сумку. Я обалдела от запахов, исходящих из нее.
   - Так. Сначала суп: куриный с вермишелью. Клава в папиной столовой варит его на славу.
   - Я думала, меня будут кормить из больничной кухни.
   - За что ты заслужила тюремную баланду? За три недели голодовки, не думаю.
   - Но ты же меня кормил, когда я пошла на поправку.
   - Суп, каша. Нет, надо по-мужски, по-настоящему.
   - Я тебя люблю, Глебушка.
   Он погладил меня по голове и придвинул миску к самому подбородку. Взял ложку и произнес:
   - За твое здоровье! - ложка зачерпнула наваристый супчик, - Открой ротик.
   - Я сама могу, - запротестовала я.
   - У меня лучше получается, - наигранно стал спорить Глеб.
   - Нет, я.
   - Суп остынет.
   - Не переспоришь, - и я показала ему язык.
   В первый раз в жизни я вела себя так раскованно. Глеб рассмеялся.
   - Сестренка, ты у меня такая хорошая. Дай брату наслаждение покормить тебя.
   - Ладно, выиграл, - махнула я театрально рукой и открыла рот.
   - Вот и поставил тебе мат, Зой!
   - Ха-ха, смешно, - прокомментировала с набитым ртом, - А когда ты свою порцию съешь?
   Ответ был необычно-интересный. Он той же ложкой следующую порцию подал себе.
   - Как вкусно!
   - Да ты прав.
   Мы ели, ели. Я никак не могла насладиться этими деликатесами. На горячее было рагу с овощами и хачипури.
   - А можно мне есть столько?
   - Пока не лопнешь.
   - Ха-ха, - отрепортировала я, - А врач не рассердиться?
   - Нет. У тебя же зашит не живот, а грудная клетка.
   - Спасибо, - съев последний кусок хачипури и икнув, поблагодарила я.
   - А десерт?
   - Ты моей смерти хочешь?
   Он улыбнулся.
   - Это шоколад.
   - Может позже.
   - Это не просто шоколад, а шоколадный тортик.
   - Заинтриговал, но можно позже.
   - Хорошо. Устроим полдник.
   После обеда я почувствовала небывалую вялость и заснула.
   - Ребята, ужин приехал, - пропел басом мужчина.
   Я открыла сначала один глаз, потом другой. Зевнула и потянулась.
   - Николай Игоревич, добрый вечер.
   - Добрый, добрый, - закивал он, - В первый раз за три недели вы так спокойно спите.
   - А сколько сейчас времени?
   - Вообще-то уже утро.
   - Как?! А почему тогда ужин?
   Николай Игоревич рассмеялся.
   - Для вас ужин.
   Я понимающе кивнула и улыбнулась, в моих глазах заиграл счастливый огонек.
   - Где Глеб?
   - В твоей постели.
   И тут я осознала, почему сегодня подушка была настолько теплой и ласковой ко мне, почему она пахла настолько близким и знакомым запахом. Я спала на груди у Глеба в крепких мужских объятиях. Чувства были очень странные. Я думала, что испытаю испуг и раздражение за его поведение. Но ничего такого не рождалось в моей душе. Было настолько приятно, что мужчина тебя согревал всю ночь, хранил и навевал сладкие сны.
   Мои мысли были прерваны зевком и недовольным бормотаньем вроде: " Для кого-то добрый, для кого-то нет. Надо так рано разбудить. Спали, наверно, только пару часов. А Зоя еще совсем не окрепла, ей нужен отдых. Хороший отдых и крепкий долгий сон. Для кого-то добрый, для кого-то нет... "
   Мы с Николаем Игоревичем разразились долгим переливчатым смехом. Отсмеявшись, мы хором крикнули:
   - Доброе утро, Глеб!
   - Доброе что? - переспросил удивленно он.
   - Утро, - уточнила я, - Мы дрыхли со вчерашнего обеда и до сего момента.
   - Доброе утро, - пробормотал он, - Я пойду за водой.
   - А можно встать?
   - Не уверен.
   - Я очень...очень...
   - Медсестру позову.
   Но прения были прерваны врачом.
   - Доброе утро. Вижу, вы все идете на поправку. Сейчас осмотрю Зою, и начинайте жизнь.
   - Я хочу в туалет, - уже недовольно прервала я.
   - Извините, Зоя. Конечно, сходите.
   Глеб открыл дверь и хотел крикнуть.
   - Не зовите. Пусть Зоя привыкает ходить, - ласково заметил врач.
   Я неуверенно встала на ноги и покачнулась, Николай Игоревич легонько подхватил меня под локоток. Глеб взял меня за руку и повел.
   - Тебе туда нельзя, - заметили мужчины разом.
   - С ней можно.
   Мы все покатились со смеху. И тут я осознала, что впервые в жизни за такой короткий период смеялась уже не первый и даже не второй раз.
   - Что задумалась? Пошли, - заметил ласково Глеб.
   Вернулась в палату уже самостоятельно. Координация вернулась, и тело, похоже, хозяина слушалось. Меня осмотрели и вынесли вердикт, что через неделю будут выписывать домой на постельный режим.
   - Ей еще надо восстановиться. Шок большой, сильное сотрясение. И кости еще не до конца срослись. Все будет замечательно, Зоя. Я уверяю, - закончил осмотр врач.
   Я благодарно посмотрела на своих опекунов.
   - Спасибо, - прошептала я.
   - За что? - спросил Глеб и его отец разом.
   - За то, что не оставили на улице под машиной.
   - Дурашка, ты моя, - заметил Глеб, - Я же не изверг и не тиран. У меня душа есть...
   - Сегодня воскресенье, дети, - прервал беседу Николай Игоревич.
   - Это хорошо.
   - Если надо я останусь. А ты, Глеб, сходи домой.
   - Простите, - промолвила я.
   - Да.
   - А мне нужен сейчас постоянный надсмотр.
   - Нет, но Глеб не хочет оставлять тебя наедине с мыслями.
   Я прижалась к ним обоим. Мне было так хорошо и уютно в новой семье.
   - Глеб, ты слишком много сделал. Тебе надо отдохнуть, переодеться, посмотреть кино. Ты приедешь и не бросишь, теперь я верю.
   Николай Игоревич неслышно вышел из палаты, чтоб не мешать.
   Новые крупные, словно жемчуг, теплые слезы заискрились в его глазах.
   - Я тебя обидела?
   - Немного, - признался он, - Ты не понимаешь, что ты значишь для меня. Я не хочу бросать в неизвестном месте даже на пару секунд. Через неделю ты переедешь, и я буду жить дома. Даже если мой папа останется здесь, все равно останусь. Слово мужчины. Конечно, ты в него не веришь, - печально, но уверенно поставил точку в разговоре он.
   - Извини.
   - Не за что.
   Я прижалась к его груди, и он нежно обнял. Глеб вновь напевал колыбельную. Николай Игоревич, случайно хлопнув дверью, прервал нашу идиллию.
   - Ну, что решили?
   - Даже если ты останешься, то и я, - прокомментировал на автомате.
   - Ясно. Ответ ожидаемый. Он не хочет покидать тебя уже три недели. Еле-еле вытаскиваем домой помыться и побриться.
   Я улыбнулась.
   Глеб развернул наш ужин-завтрак. И мы приступили к трапезе.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 5 Поражение.
  
   Мирно шелестели страницы, весело звучала мелодия, насвистывание Глеба и глухо постукивало изредка дерево о дерево. Опекуны играли в шахматы. А я листала модный глянцевый журнал. Так приятно пахло типографской краской. Впервые в жизни я держу журнал, а не бесплатную газету из почтового ящика. И вдруг на первой странице я увидела его. Этот парень с картинки смотрел на меня томными, манящими глазами. Не думала, что дойду когда-нибудь до такой низости. Я вдруг осознала все свое женское начало. Мне показалось, что глупо было избегать парней. Некоторые могут тебе подарить тебе минуты счастья. Например, Глеб. Я считаю его матерью, потому что он подарил мне второе рождение. В течение трех недель Глеб "вскармливал" меня своими силами и давал надежду на лучшее, которое подпитывало борьбу против смерти, к которой я была близка. Я любила его всем сердцем и душой. Глеб стал моим новым миром. Но это не те чувства, которые вызвал парень с картинки. Что-то другое всплыло в моей голове. Но что понять не могла.
   Я прикрыла глаза, и журнал выскользнул из рук. Услышала резкий стук падающего стула, причитания и теплые руки на моей щеке. Вспомнила первую встречу с Глебом. Все плыло как в тумане. Я ничего не могла понять. Что-то новое, необычное нахлынуло на меня. Вдруг я представила, что этот парень с картинки также подойдет ко мне, но не его рука, а губы ласково коснуться моей щеки.
   - Зоя, очнись! Что с тобой? Голова? Ребра? - на одном дыхании спрашивал Глеб.
   Я знала, чувствовала сердцем, что сейчас по его щекам текут жемчужные слезы, такие светлые и тихие. Они проливаются не от обиды, что его бросила девушка и задела эти его самолюбие. Нет, его слезы текут, потому что сердцу больно. Он страдает за мучающихся. Его слезы пытаются инстинктивно избавить человека другого от стекающего по щекам страданья. Словно ангел-хранитель он вновь напевает колыбельную, думая, что это успокоит и укрепит дух.
   Тишину прорезал крик Николая Игоревича: " Врача!" Я никак не могла придти в себя. Чувствовала, что кто-то щупает пульс, умоляет сказать хоть что-нибудь, гладит по голове.
   Что такое неизвестное нахлынуло на меня с картинки? Почему нельзя это сравнить с чувствами, испытываемыми к Глебу? Я подсознательно знала, что парень с картинки не может внутренне быть схож с " моей новой мамой". Но вдруг поняла, что этого мне не надо. Тогда что привлекает меня? Зачем мне нужны томные, манящие глаза? Но я наверняка знала, что именно они пробудили во мне новое, странное, никогда раньше не возникающее чувство. Что это? Как бы я желала знать...
   - Зоя! Зоя! Ответь! - Глеб легонько тряс меня за плечо.
   Я не помню, сколько сидела с закрытыми глазами и почти не дышала. Мне хотелось закончить страдания Глеба. Я глубоко вздохнула, почему-то в этот момент противный комок застрял в горле.
   - Сейчас.
   - Что?
   Я посмотрела в измученные догадками глаза Глеба. Поняла, что никогда так не буду выпадать из жизни - это его сильно калечит. Если мне больно, то и ему. Если мне весело, и он со мной. Я улыбнулась, что нашла верного друга-опекуна. И вдруг осознала, что большего этот человек не даст. Но чего еще хотела я? Я не понимала.
   Медсестра принесла шприц.
   - Не надо. Я в порядке. Просто на секунду голова закружилась, - сказала я.
   - Может врача? - предложила она нам всем.
   - Нет. С ней все хорошо, - уверенно ответил Глеб, всматриваясь в мои глаза.
   Медсестра ушла.
   - Откуда такая уверенность? - поинтересовалась я.
   - Твои глаза не могут скрыть правды. Я научился уже читать по ним, солнышко, - нежно, по-матерински сказал он, - Что с тобой было?
   - Перечитала, думаю, - соврала я.
   - А еще?
   - Ты о чем?
   Он показал страницу, на которой я закончила.
   - Это он тебя заставил бросить журнал? - и Глеб лукаво улыбнулся, - Ладно, можешь не отвечать. Большая половина девчонок по нему сохнут.
   Я смотрела на него с открытым ртом. Откуда он меня знает, словно живет со мной с рождения. Или Глеб умеет читать мысли? И еще я никак не могла понять последнюю фразу.
   - Объясни? - потребовала я, - И где Николай Игоревич?
   - С чего же начать? Мой папа навестил дом, чтоб подобрать мне другую рубашку. Он считает, что мужчина должен менять одежду как минимум раз в два дня. На счет второго, я не знаю чего тебе объяснять.
   - Что такое сохнуть? И что в нем находят?
   - Вырастешь, узнаешь.
   - Но мне интересно. Пожалуйста.
   - Не сейчас.
   И он отошел, чтоб я не слышала, и пробормотал: " Не думал, что в условиях, в которых она росла, у нее будет светлая и добрая душа. Да, я ошибался в женщинах..."
   А я ошибалась в парнях, подумала я.
   - Яблоко хочешь? - предложил Глеб, пытаясь сменить тему.
   - Сладенького.
   - Тортик или мороженное?
   - Можно и то, и то, по твоему желанию. Но я хочется что-нибудь шоколадного, - ответила я.
   - А другого сладенького и нет. Все шоколадное.
   И Глеб стал столовой ложкой выгребать из коробки огромные куски мороженного в тарелку, где лежал огромный ломоть торта. Других описаний этой сцены у меня не было.
   - Съешь?
   - А ты поможешь?
   Он улыбнулся от удовольствия, вызванного моим предложением. И Глеб стал кормить меня столовой ложкой лакомствами, которые я только видела по телевизору. Никогда мне в голову не могло придти, что они окажутся на моем языке.
   - А ты?
   И он положил и себе в рот.
   - Ты ешь, а то здесь слишком много для одного, - почавкала я с набитым ртом, - А какое мороженное любишь ты?
   - Сейчас шоколадное...
   - Нет, вообще.
   - Кофейное или фисташковое.
   - Можно газировки?
   - А прыщей не будет?
   Румянец покрыл толстым слоем, словно крем на этом замечательном торте, мою кожу на щеках.
   - Лучше заварю фруктовый чай, - продолжил Глеб.
   Я кивнула.
  
   Глава 6 Переезжаем.
  
   Неделя в больнице пробежала быстро: Глеб был рядом, значит и веселые насвистываемые мотивы меня не покидали; книжки с картинками, журналы мне через день надоели, эти светские сплетни стали меня раздражать.
   - Зоя! Мы переезжаем! - сообщил Глеб.
   Он взял меня на руки и торжественно вынес из палаты. Я была одета в легкий сарафан из крепдешина.
   - Не надо. Я умею ходить, - запротестовала я.
   - Так выносят новорожденных. А у тебя второе рождение, - уточнил Глеб.
   - Тебе тяжело.
   - Нет. Хотя бы до машины.
   Я сдалась, за эту неделю поняла, что все равно он поставит мат мне в споре.
   Мы подъехали к новостройке, и я ахнула. У всех шестнадцати этажей хорошая покраска, окна новые, белые. Когда я была здесь первый раз, уже сумела позабыть эту сказочную красоту.
   - Теперь это твой дом, - торжественно заявил Глеб.
   - А меня не заберут, как тогда, в пятом классе?
   - Пожалуйста, не вспоминай.
   Я постаралась выкинуть из головы волнующие меня темы.
   - По лестнице? - спросила я в подъезде.
   - Сегодня на лифте. Это будет интересно.
   - Я боюсь, там так неприятно. И пахнет очень и очень отвратительно. А еще из десяти раз восемь застревает.
   - Но ты со мной. Или ты и меня боишься?
   - Не смешно, - буркнула под нос я.
   Двери лифта открылись, и передо мной предстала маленькая комнатка. Не ту, которую я знала. Эта была чисто вымыта с ковром на полу, с неразбитым в рамке зеркальцем. Потолок и стены не были расписаны матерными и неприличными словами. Лампочка подозрительно не мигала, грозя оставить пассажиров в темноте. И лифт не кряхтел и не трясся в судорогах как столетний старик, которому запрещено выходить из квартиры из-за опасности остановки всех важных органов при передвижении.
   - Ты тут останешься жить? - спросил, улыбаясь, Глеб, - Тогда позже я принесу тебе обед. И обязательно буду приходить в гости.
   Я рассмеялась.
   - Выходи, я не могу лифт больше задерживать. Люди снизу хотят тоже добраться повыше.
   Глеб держал меня за руку, стоя в пролете дверей, которые пытались спихнуть эту мужскую тушу со своего привычного хода и вновь захлопнуть комнатку, словно пещеру Али Бабы. Только по умелому приказу люди смогут вновь и вновь любоваться ею. Я не могла пошевелиться, мне здесь очень и очень понравилось. Меня Глеб тянул за руку, а я как в трансе, словно вьючный мул, перебирала ногами.
   - Давай, давай. Перебирай ногами, - уже немного раздраженно пробормотал Глеб.
   - Извини. Ай!
   Глеб остановился.
   - Что с тобой происходит?
   - Залюбовалась.
   - Девчонки, - неслышно выдохнул он, - Может, уже пойдем? - уже вслух предложил он.
   - А я и иду...
   - Ногами на месте перебираешь, ты чувствуешь. Извини, если сильно тяну, - и он ласково на меня взглянул, - Потом еще покатаемся.
   - Извини.
   - Это ты меня извини. Для тебя все ново и необычно, - и Глеб озадаченно почесал затылок.
   Я подошла к двери квартиры, на которую он указывал.
   - Вот моя квартира, - и он достал ключи.
   Дверь легко поддалась его ловким движениям. Она открыла передо мной рай. Здесь было потрясающе. Нет, словарного запаса мне не хватит. Вообще полный "Ах!". Я покачнулась, но Глеб уже стоял сзади, поддерживая меня легонько за лопатки. Теперь он стоял, не издавая ни единого звука, просто ждал, когда мое тело само приобретет подвижность. Его глаза, когда я на него оглянулась, смотрели через вещи. Он просто ждал и надеялся, что скоро я привыкну.
   - Тебе не уютно? - разочарованно спросил он.
   - Даже очень уютно. Сколько здесь комнат?
   - Пять.
   - Ух, ты! - вскрикнула я.
   - А как ты убираешься?
   - У нас есть домработник.
   - Ясно.
   - Можно тебе показать комнату? - спросил он, поспешно снимая мои ботинки и всовывая ноги в мягкие, пушистые тапочки.
   Я даже не успела запротестовать.
   - Глебушка, спасибо за все. Извини, если своим удивлением тебя злю.
   Он покраснел.
   - Да не за что... И ты меня не злишь...Очень сейчас похожа на восторженного ребенка, которому впервые показали качели или другое чудо для него. Мне так приятно на тебя смотреть.
   Глеб ввел меня в спальню.
   - Теперь это твое маленькое царство.
   - А что здесь было до меня?
   - Туалет. Еще хлоркой пахнет, чувствуешь, - улыбнулся он.
   - Такой большой...
   - Это шутка была... До тебя здесь была комната для гостей.
   Я вяло улыбнулась.
   - Оставлю тебя наедине с мыслями. Здесь стоит радио-няня, на первое время, позовешь.
   Я неуверенно кивнула. Глеб удовлетворенно вздохнул и вышел. Через какое-то время я услышала, что где-то включили воду.
   Я присела на краешек кровати. Она была на две персоны, покрытая бархатным покрывалом. Рядом стояла тумбочка с зеркальцем. Подоконник сливался со столом. А на нем, ах, стоял компьютер-ноутбук. Моя радость и об этом позаботилась. А напротив кровати висел необычный телевизор, плоский словно дощечка. Я вскочила, рассмеялась и стала кружиться по комнате. А потом упала на кровать, закрыла глаза и уснула счастливым сном.
   - Просыпайся. Обед стынет, - разбудил Глеб.
   Я уже лежала уже не на покрывале, а под одеялом в милой ночнушке. Она была розовенькая с кружавчиками. Я удивленно ее тормошила, не понимая, как она на мне оказалась.
   - Женя тебя переодел, - заявил он.
   - Как?!
   - Просто. Ты ничего не почувствовала и не проснулась.
   Обед остынет, ребята, - раздался незнакомый голос.
   - Это наш домработник Женя, - представил Глеб, - Одевайся и приходи.
   Женя открыл стенку словно обладал магическими способностями. Ребята ушли. Я зарылась в миллионе платьев, блузок и брюк голливудских звезд.
   Послышался протяжный крик:
   - Ау! Где вы?! Здесь можно заблудиться.
   - Мы здесь. По голосу найдешь?
   Ответом был окрик совсем над ухом:
   - Вот вы где спрятались!
   Мальчики рассмеялись.
   - Красиво выглядишь, - заверил Глеб.
   Я стояла в накрахмаленной голубой блузе и юбке.
   - Почему все моего размера? - спросила я и, покраснев, продолжала, - и белье?
   - Мы обмерку в больнице сделали. А Женька всем шмотки покупает, - объяснил Глеб.
   - Он, по-моему, по всем делам мастер, - и я на него подозрительно него взглянула.
   - Ладно, давайте есть, - перебил Женя.
   К необычной еде меня уже приучили в больнице: всегда было мясо и десерты.
   - Сегодня вечер длинный, может в кино? - предложил Глеб мне.
   - Она только поправляется. Ей нужен покой.
   - Я же ее не на стадион в футбол играть веду или бегать кросс в парке, - начал спорить Глеб.
   - Я, наверно, сегодня на самом деле должна отдохнуть. Видела телевизор в своей комнате. Можем там посмотреть кино.
   - Да, ты права, - Глеб согласился.
   Первый раз мат поставила я. Ликованье в душе.
   - Женя, можешь сделать экскурсию по дому? - спросил-приказал Глеб.
   - Да.
   - Мне просто надо выйти на пару часов из дому. Друзья соскучились. Вот почему из больницы не хотел уезжать, теперь замучают, - подмигнул задорно мне Глеб.
   - Ты должен пожертвовать собой. Они, наверно, ревнуют ко мне, - подмигнула ему в ответ.
   - Женьку только не убивай кухонным ножом. Потом не ототрешь. Лучше "Доместосом" отрави, - и Глеб ушел, хлопнув входной дверью.
   Я затравленно посмотрела на Женьку.
   - Иди, закрой дверь, - предложила я, - А то соседи на крик быстро примчатся.
   - Она сама закрывается. Ты меня не бойся, - и он попытался меня взять за руку.
   Я опрометью вскочила со стула, громко стукнув им об пол, и понеслась в комнату. Знала, что она может запираться на замок. Через пару минут раздался стук в дверь. Это был Женька.
   - Можно войти?
   Я не отвечала. Он дернул дверную ручку. Я взяла в руки вешалку и приготовилась к обороне. Думала, что если он увидел меня голой, то теперь все мысли будут как меня потихоньку затрахать.
   - Открой. Ты что обалдела? - спросил ошарашено Женя.
   - Уйди! Я тебя боюсь.
   - Почему? - и я услышала, как он присел у двери, ожидая долгий разговор.
   - Ты меня голой видел. Представлял в белье, которое ты мне купил. Я тебя возбудила. И понимаю, что без секса вам, мужчинам, не обойтись.
   - Во-первых, у меня налаженная интимная жизнь, - начал Женя, - Во-вторых, я не видел тебя голой.
   - Как!?
   - Я снял сарафан и накинул ночнушку. Уже под ней я аккуратно расстегнул бюстгальтер.
   - Ты меня не хочешь? - удивленно спросила я.
   - Нет. У меня есть девушка. И вообще мне уже тридцать лет, я не занимаюсь совращением малолетних.
   Я почему-то удрученно вздохнула. Что-то во мне недовольно дрогнуло, как будто меня чем-то сильно обидели. Я открыла дверь, сжимая все еще вешалку.
   - Может "Доместос" принести? - предложил Женя.
   Я рассмеялась. Он улыбнулся, но все так же грустно смотрел на меня.
   - Теперь экскурсия, предложил он.
   Мы прогулялись, другого слова у меня нет, по дому Николай Игоревича.
   - Тебе понравилось? - спросил Женя, когда мы вернулись ко мне в комнату.
   - Очень
   - Теперь твое царство объясню...
   Он стал рассказывать, как включать ноутбук и телевизор, где висят определенные вещи и что вообще он мне купил.
   - Спасибо за заботу. Извини за подозрения.
   Женя махнул, показывая, что ему все было в радость, и уже забыл инцидент.
   - Может, тебе нанять подругу? - предложил он.
   - Это как?
   - Чтоб присмотр был. Я, конечно, мог, но ты не согласишься.
   - За чем?
   - Полноценный. Заснешь на полу, проснешься в кровати в ночной рубашке.
   Я задумалась: " А будет ли мне приятно, если Женя за мной "полноценно" будет "присматривать"? Не буду ли я стесняться? Нет, это не по моим нервам".
   - Я сама справлюсь.
   - Но у нас женщин в доме нет.
   Я вздохнула, потому что аргумент был весомый.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 7 Дорогой Женя
  
   Через неделю у нас появился новый жилец - подружка Катя. Теперь Женя приходил через день или по вызову Глеба. Жизнь текла в новом удивительном русле. Мне не давали готовить еду, хоть и страстно этого желала. Стала подготавливаться к пропущенным экзаменам, Глеб мне усердно помогал.
   - Я должен уехать на пару дней к себе на дачу, - удрученно сказал Глеб однажды утром, - Жени не будет, только Катя. Но если что, можешь звонить ему.
   Он подозревал, что Катя не справляется или не хочет управляться со своими обязанностями. Но я уверяла, что все замечательно. Глеб уехал, хлопнув опять дверью. Она послушно закрылась.
   - Катя, пойдем погулять, - предложила я.
   - Не до тебя. Сейчас сериал начнется.
   - Это приказ, - недовольно продолжала я, - Вы должны отрабатывать деньги. Женька был во стократ лучше Вас.
   - Но меня не выгнали.
   -Потому что Вы притворялись при Глебе, что помогаете мне.
   - Отстань! - недовольно прикрикнула прислуга, - Я очень устала. Помоги подобрать кофту, позови Глеба...
   - Я еще Вас не просила себя помыть, хоть это входит в Ваш долг.
   - Что ты о нем знаешь? - фыркнула Катя.
   - Женька рассказывал...
   Она, недовольная моей болтовней, вскочила, схватила меня за руку и заперла в комнате.
   - Вы обалдели?! - пнула ногой я дверь.
   Как я научилась за две недели приказывать. Даже не знаю. Просто, наверно, меня Глеб научил требовать то, что положено. Мне неприятно было отдавать приказы, но иногда, в редких случаях как сейчас, приходилось. А теперь я решилась сделать еще более гадкую и низкую вещь - наябедничать.
   - Женька, привет, - начала я в телефонную трубку.
   - Привет. Как жизнь? Давно не видел.
   - Со вчерашнего дня.
   - Для раба это уже много.
   Я улыбнулась.
   - Женя, можешь сейчас приехать? Ты не занят?
   - Через полчаса буду. Нормально?
   - Да.
   - Что-то случилось? Ты говори, не стесняйся. Уже иду к своему байку. Буду раньше.
   - Меня заперли...
   - Кто? Глеб? Ты что нашкодила?
   - Нет. Глеб уехал на дачу. Катя смотрит сериал. И чтоб я не мешала, заперла в комнате.
   - Что! - взревел Женя, - Кто!??
   - Катя...
   - Я оборву ей уши, когда приеду.
   Пока ждала, я играла в компьютерную игру. Мне она очень нравилась. Женька научил меня играть. Славный малый! Всегда с ним спокойно, поможет и поддержит, не то, что Катька. Она не желала мне помогать, просто пиявка. Что если согласится на то, чтоб Женька за мной приглядывал? А если я окажусь голышом? Может все-таки попробовать... Он работает пять лет у Глеба, не посмеет руки распускать.
   Послышался звук открывающейся двери. И я представила, что Женя с портфелем на одном плече, как всегда, и с байкерским шлемом в другой входит в дом. Его одежда висела в кладовке, очень удобно. Никогда не надо было поспешно дома у себя собирать вещи, например, как сейчас. Я услышала вдалеке ругань, резкий необычно громкий хлопок двери. И вот голос переместился к моей двери.
   - Где наша узница? - поинтересовался Женя и открыл дверь.
   - Привет, - бросилась на шею я.
   - Привет. Как ты?
   - Нормально. Гулять хочу, на солнышко.
   - Тогда одевайся и побежали.
   Мы гуляли в парке целых три часа. Я бегала, прыгала, смеялась, потому что Женя все время травил разные интересные байки. Мы еще кормили лебедей и уток на пруду.
   - Уже три часа. Пора бы пообедать. Домой или в кафе? - предложил Женя.
   - В Макдоналдс! - ответила я.
   - Я за! - подхватил бойко он и побежал.
   В это время мы как раз играли в салки.
   - Догоняй! - донеслось до меня...
   Я вечером устало повалилась на кровать. Женя сидел в кресле и слушал музыку.
   - Спасибо за веселый день, - поблагодарили я.
   - Всегда пожалуйста.
   - Ты сегодня уйдешь на ночь домой?
   - Нет.
   - Но тебя твоя девушка ждет...
   - Уже нет. Одну в квартире тебя не могу оставить.
   - Я справлюсь.
   - Не в этом дело...Она слишком огромная для твоего сознания.
   - А Николай Игоревич же будет?
   - Он с Глебом...
   Я тяжело вздохнула.
   - Устала? - спросил он, присаживаясь на край моей кровати.
   - Набегалась...
   - Хочешь, я массаж тебе сделаю? - услужливо предложил он.
   - Ты на все руки мастер?
   - По долгу службы.
   - Ладно. Но сначала в душ.
   Я ушла в уборную. Вылезая, я уронила в ванную полотенце. Вот так всегда, когда не нужно.
   - Женя, - позвала, смущаясь, я.
   - Да. Что-то принести?
   - Я полотенце в воду уронила. Не говори, что я растяпа.
   Он вошел с закрытыми глазами и подал еще одно пушистое, мягкое полотенце. Потом развернулся и ушел. Когда он сел в кресло, я спросила:
   - А хотел бы ты увидеть меня нагой?
   - Что за глупые вопросы? Опять за свое.
   - Нет. Просто интересно.
   Женя замолчал.
   - Ну, пожалуйста, ответь.
   - На глупые вопросы не отвечаю даже по приказу.
   Я вышла в ночной рубашке, которую он надел тогда на меня.
   - А она тебе идет, - пытаясь сменить тему разговора, похвалил Женя.
   - Может массаж? - спросила я.
   - Пожалуй.
   А мне, честно сказать, понравилось, как он разминал мою спину. Не могла ничего понять. Я так боялась мужчин, а сейчас спокойно лежу в одной ночной рубашке.
   - Ты хочешь у меня что-нибудь спросить? - осведомился Женя.
   - Да.
   - Опять что-нибудь этакое?
   - Опять, - согласилась я.
   Женя безнадежно вздохнул.
   - Что такое сохнуть по парню? - спросила я.
   - Не уж-то ты так признаешься в любви?
   - Нет, я не в этом смысле. Ты мне нравишься, не отрицаю. Но это просто вопрос.
   - Как тебе объяснить...Женщинам парень начинает нравиться как объект желаний. Не уверен, что точно это определил, - задумчиво и немного смущенно объяснил Женя.
   - Жень, я...
   - Нет, не надо больше на эту тему, - умоляюще попросил он, - Я могу не выдержать и лопнуть от смущения. Глеб за это тебе спасибо не скажет.
   - Как ты думаешь...- начала я.
   Он обреченно вздохнул.
   - ...я смогу понять жизнь?
   Он облегченно выдохнул.
   - Да. Пройдет время, и ты привыкнешь к новой обстановке. Все будет хорошо.
   - Извини за некорректные вопросы.
   Женя махнул рукой и промолвил:
   - Ты растешь. И эти вопросы появляются у всех. Многие спрашивают у подруги, реже у мам.
   - А у меня никого нет, - вздохнула печально я.
   - Будет, все будет. А пока спрашивай у меня.
   - Но я тебя смущаю.
   - Иногда. Но это нормальная реакция. Может, поспишь?
   - Еще рано. Хочешь со мной фильм посмотреть? Если удобно, развались рядом со мной.
   Женя недоверчиво на меня посмотрел.
   - Я не шучу.
   - Спасибо, так намного удобнее.
  
   Глава 8 И опять звонок.
  
   Дни летели за днями. Лето шло на убыль. Я стала привыкать к людям, их нравам и поступкам. Поняла, что мужчины не настолько невыносимы по своей природе. Глеб пытался мне подобрать подруг по вкусу. Но я не могла продолжить дружбу больше, чем на пару дней.
   - Что со мной не так? - часто спрашивала его.
   - Ничего. Просто тебе открылся новый мир с другими возможностями. Ты попривыкнешь, освоишься. Зоюшка, ты и так чувствуешь себя уверенно. Меня это не может не радовать. Через неделю ты пойдешь обновленной в школу, - успокаивал Глеб, - Закончишь экстерном второстепенные предметы.
   Первое сентября началось с трели будильника. Как вихрь в мою комнату ворвался Глеб.
   - Собирайся. В восемь линейка. Я и Николай Игоревич идем с тобой.
   - А папа тоже с нами!?
   - Не думал, что ты его хочешь увидеть... Но еще успею позвонить.
   - Нет, я имела в виду твоего папу и...моего.
   Глеб замер на месте и открыл рот. И вдруг вихрем помчался на кухню.
   - Папа! Папа! - задыхался он от восторга и бега.
   - Что Глеб? - удивленно смотря, я так предполагаю, спросил мой папа.
   - Она назвала тебя папой! - орал не своим голосом Глеб.
   Я услышала звон бьющейся посуды. Похоже, папа упустил тарелку с едой.
   - Женя! - понесся дальше по квартире Глеб.
   В этом момент Женя вошел в мою комнату Женя. Я успела уже собрать вещи и надела красивое черное платье.
   - Доброе утро, - поприветствовал он меня.
   Я совсем свыклась с Женей, он был моей фрейлиной и лучшим другом. Я могла спрашивать его самые щекотливые вопросы.
   - Привет! Доброе утро! - крикнула я.
   - Помочь?
   - Платье одела, ищу украшения. Может, волосы красиво уложишь?
   Не думала никогда, что мужчины могут так легко и непринужденно закалывать пышные пучки шпильками на затылке.
   И вот я при всем параде вошла в кухню. Николай Игоревич на меня оценивающе посмотрел и сказал:
   - Доброе утро! Ты будешь сегодня королевой первого сентября.
   - Доброе утро...папа, - закусив слегка губку, произнесла я.
   Вторая тарелка с грохотом разбилась об пол. Теперь это была реакция Жени. Он внимательно посмотрел на опекаемого им птенца по имени Зоя.
   - Кушать будешь? Или нервы уже к черту, и живот скрутило, - разрядил обстановку Глеб.
   - Буду. Можно тост с окороком и один с джемом...Спасибо, Женя.
   Вот прошел первый учебный день. Я пришла домой и позвонила в дверь. Моя фрейлина открыла ее. Стол к обеду был уже накрыт.
   - Привет. Как прошел день? - осведомился Женя.
   - Хорошо. Я пришла первой на линейку из моего класса. Так все были удивлены увидеть Глеба и нашего папу. Столько вопросов было. А еще у нас новенькая появилась. Ее зовут Кристи.
   - Уже познакомилась?
   Я кивнула головой, наворачивая суп.
   - А еще записалась в библиотеку на новый год, - продолжала я, - Завтра буду получать учебники. Встретишь?
   - Конечно. Можно на байке?
   - А куда учебники скинем?
   - Портфель свой походный возьму. Или лучше на машине?
   - Нет, байк - это замечательно! И обещаю крепко держаться.
   Часов в четыре пришел Глеб с непонятной коробкой. Он зашел в мою комнату.
   - Представляешь, я познакомилась с новенькой. У меня получилось! - подскочила я со стула.
   Глеб обнял меня и сказал:
   - Я тебе друга принес.
   - Как?
   - Убил, на куски порубил и в коробку сложил. По-другому идти не хотел.
   Я рассмеялась. Он улыбнулся. Глеб часто, когда я смеялась, просто расплывался в улыбке. Ему не хотелось хохотом заглушать мой весенний перезвон. Доставляет большую радость моему брату, когда я смеюсь с раскрытым ртом.
   - Друг, - и Глеб поставил на пол коробку, - Его зовут Квинт, - и он аккуратно ее опрокинул.
   Из нее вывалилось что-то пушистое и неуклюжее.
   - Привет, малыш, - прошептала я, и слезы градом хлынули из моих глаз, - Спасибо! - заключила Глеба в свои объятья.
   - Посмотри, какой он милый.
   - Лапочка, ты плюшевый.
   - А здорово звучит - Квинт Плюшевый или Квинт Плюш, - Глеб схватил меня за руки, и мы стали в ритме дикой английской джиги кружиться по комнате.
   - Что здесь происходит? - обеспокоено спросил Женя, прервав наш шаманский танец.
  
   Глава 9 Еще один сюрприз.
  
   - Тебе, Зоя, звонят.
   - Кто? - остолбенев, поинтересовалась я.
   - Кристи.
   - Ура!!! - кинулась я из комнаты словно ошалелая.
   Плюш похромал за мной, как это обычно делают собачьи малыши.
   - Останься, Плюш, - заявил Глеб, дернув его за заднюю часть. Тот в протест издал приглушенный писк.
   - Привет, Кристи!
   - Привет. Сегодня мало задали...Может покажешь район, а то я его не знаю.
   - Конечно! Хочешь, приходи ко мне: доделаем уроки, а потом сбежим на улицу, - и я больно закусила губу. Знала, что это несбыточное желание. Никто не придет к полоумной Зое.
   - Здорово! Уже иду! Ты где живешь?
   Мои слезы градом хлынули из глаз. Я, заикаясь, пыталась наладить разговор, но мой язык не слушался. Я бросила трубку, кинулась на диван и зарыдала во весь голос. "За что, за что так? Я потеряла ее. Она мне никогда не позвонит", - крутилось у меня в голове.
   Раздался вновь телефонный звонок. Подошел Глеб в другой комнате, в кабинете папы.
   - Привет. У нас с Зоей прервался разговор, - передавал потом он мне.
   - Привет.
   - Почему она заплакала?
   - Наверное, сама расскажет.
   - Не дадите адрес? Мы хотели вместе доделать уроки. Конечно, если сейчас это еще больше не расстроит Зою. Не хочу, чтоб она плакала - себя вспоминаю.
   - Адрес, конечно. Приходи. Она будет рада. Просто...не знаю, наверное, потом она меня за это убьет...я ее опекун.
   - У нее нет родителей?
   - Не совсем...
   - Бегу к вам.
   В это время Женя меня качал на руках, напевая старую добрую песнь. Мои слезы стали высыхать.
   - У нас будет гость, - сообщил Глеб.
   - Накрываю на стол, - Женя козырнул нам, - Что хочешь?
   - Мороженое, мусс с ягодами и печенье, - скомандовала я.
   - Побежали на кухню, - предложил Женя, - Будешь командовать парадом.
   Милые мальчики, как они хотели, чтоб я никогда больше не плакала, и на моих губах светилась улыбка. Они всеми силами пытались выправить изломанную жизнь, подарить любовь. Пытались заменить мне и родителей, и друзей одним махом. Чаще всего это у них получалось.
   Глеб через 10 минут ворвался в кухню и предложил мне переодеться.
   - Во что?
   Он выгреб из шкафа потертые джинсы, клетчатую рубашку и бархатистую кепку. Я посмотрела на себя в зеркало и ахнула от удивления.
   - Тебе нравится? - поинтересовался Глеб.
   - Очень, спасибо, - и я опять его крепко обняла, - Сейчас сбегаю, Плюша молоком попою и все.
   - Я сам его покормлю.
   И тут раздался звонок в дверь, от которого замерло сердце.
   - Не забывай дышать, - посоветовал Глеб.
   Этот дом, Глеб, Женя, Николай Игоревич - все перевернуло мою жизнь с головы на ноги. Теперь стала идти жизнь как у нормальных людей. Прошлая жизнь иногда, конечно, всполохами воспоминаний омрачала моменты новой жизни. Но весь мрак от мыслей снимала родная, теплая рука и знакомый напев.
   - К тебе гость, Зоя, - сообщил громко Женя, открывая дверь.
   Потом услышала:
   - Привет. Сейчас она подойдет.
   - Привет. Как тебя зовут?
   - Женя, - я подумала, что сейчас на его щеках разгорелся юношеский румянец.
   - Зоя, привет, - гостья кинулась мне на шею и чмокнула в щечку.
   Я стояла, не понимая, что делать. Теперь Женя дирижировал парадом. Он сделал жест рукой, подталкивая меня повторить жест Кристи.
   - Привет, - смущаясь, поприветствовала я ее и чмокнула в щечку.
   - Как здорово! - крикнула гостья, - У тебя шикарная квартира.
   Засмущалась. Глеб стоял сзади, я чувствовала это.
   - Привет, - сказал он.
   - Привет. Это ты мне по телефону отвечал? Значит, вот чья квартира?
   - С чего же начать...
   Я улыбнулась. Он всегда так начинал, когда его заваливали в одну секунду разными вопросами.
   -...Я тебе отвечал. Меня зовут Глеб. Квартира моего отца.
   Кристи внимательно и оценивающе на него взглянула.
   - Не смотри так на него, - лукаво подмигнув, сказал Женя, - Он мой!
   Все присутствующие покатились со смеху.
   - Пойду Квинта кормить, - попрощался Глеб, - Надеюсь, мы еще встретимся в этой квартире, - и он подмигнул Жени.
   Тот расхохотался.
   - Пойдем ко мне, будем доделывать уроки, - предложила я.
   Кристи пошла за мной. Мы долго и усердно писали к завтрашнему дню эссе по русскому языку. А потом пытались решить задачи по алгебре.
   - Я не понимаю все эти формулы, - пожаловалась Кристи.
   - Я тоже...Сейчас.
   Позже я вошла с Глебом.
   - Он поможет, мой справочник.
   - А твоя энциклопедия не должна заниматься? Она сейчас не занята? - осведомилась Кристи, внимательно следя за движениями моего брата.
   - Нет. Энциклопедия, к вашим услугам, - и в уголках его губ заиграла довольная улыбка.
   - Глеб, у нас математика, - ввела я брата в курс дела.
   Теперь домашнее задание мы делали в три пары рук, и так получалось намного лучше.
   - Эй, ботаники, - прервал наши доблестные труды Женя, - Не пора ли мозги подкрепить?
   - Спасибо, - смущенно сказала Кристи.
   - Сейчас, остался только один номер. Скоро придем, - ответил Глеб, не отрываясь от тетрадки.
   Мы говорили с набитыми ртами, чавкали, шутили и смеялись. Это была одна из самых занятных и веселых трапез в этой семье. Плюш расплескал молоко по кухонному кафелю и теперь смешно хлюпал лапами по лужам.
   После обеда мы пошли заново открывать наш район, то есть Кристи, я и Плюш на поводке.
   - С тобой весело, Зоя! У меня никогда не было такой подруги как ты, - призналась Кристи, когда мы сидели на скамейке.
   - Мне тоже с тобой хорошо! - заверила я ее.
   - Скажи, а это правда, что у тебя нет родителей. Извини, только не плач.
   - Ничего. Да. То есть отец, но можно считать, что его нет.
   - Ясно, - вздохнула Кристи.
   - А почему ты к нам перешла? Выгнали?
   - Нет. Просто в специальной школе стало легче учиться.
   - Это как!?
   - Я была на полудомашнем обучении. У меня эпилепсия. Понимаешь?
   - Да, - я тяжело вздохнула.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 10 Благодарность.
  
   Никогда не задумывалась, что существуют ситуации, в которых может быть паршивее и тяжелее, чем мне. Я в задумчивости пришла домой и села в своей комнате слушать музыку.
   - Что случилось? - обеспокоено спросил Женя.
   - Где Глеб и Плюш?
   - В кабинете спит.
   - Кто? А где другой?
   - Ну, один спит - Плюш, а Глеб там же. Когда последний раз было у него, сидел с открытыми глазами. Ты мне на вопрос не ответила.
   - У Кристи эпилепсия.
   - Да...не повезло, - удрученно выдохнул Женя, - Но если она перешла в нормальную школу, то все будет окей.
   - Привет, Квинт возвестил меня о твоем возвращении, - вошел Глеб, - Как встреча? - заинтересованно спросил он, плавно качая на руках Плюша.
   - Ребята, - я их нежно обняла, - вы изменили мою жизнь, мою судьбу.
   Звонок в дверь разрушил нашу идиллию.
   - Пойду открою, - отозвалась я, - Наверно, папа.
   Да, именно он был на пороге с охапкой цветов.
   - Поздравляю с первым днем учебы, - поздравил меня и Глеба папа, - И еще, молодежь, в эту субботу у нас корпоративная вечеринка.
   - А мы тут причем? - недовольно спросили парни.
   - При том, что у большинства боссов молокососы подросли. Вам на этот вечер арендовали диск-клуб. Алкоголь разрешили для стариков. А вы, Женя и Глеб, именно они, - подмигнул папа, - Так что вперед! - предложил, даже приказал папа.
   - Вау! - все хором ответили ему, - А друзей можно?
   - Да, билеты неограниченны. Только завтра скажите число счастливчиков. Но, пожалуйста, не устраивайте дебош и неприличную попойку, с вами будет дама, - и он кивнул в мою сторону.
   - Зоя, ты идешь! - крикнули оба разом, - Спасибо! Большое спасибо!
   - Спасибо, папа, - ради приличия ответила я.
   Но я уже сейчас знала, что никуда в субботу не пойду. Не хочу позорить ни Глеба, ни Женьку. Моя толстая, неуклюжая туша создаст пробку в зале. А еще музыка не будет поспевать за темпом опрокидываемых мною в темноте стульев.
   - Ты тоже можешь приглашать, кого хочешь, - предложил папа.
   - Спасибо.
   В пятницу я получила пятерку, а так хотелось, чтоб мне влепили два - хоть была бы наказана и не пошла бы на дискотеку. А так просто отказ. Утром в субботу я гуляла с Плюшем. Потом зашла к Кристи и предложила ей свой билет. Та отказалась из-за нестабильности со здоровьем.
   У Кристи не было много друзей и больше таких же, как она. Книги и спокойная музыка помогали ей успокоиться, они и являлись ее лучшими друзьями. Разбитая, изломанная болезнью судьба. Ни тебе дискотек, вечеринок, пробежек, скакалок, но даже учиться очень и очень тяжело.
   Вечером, когда я играла в компьютерную игру, хлопнула дверь - это Глеб.
   - Я помогу с одеждой.
   - Не надо.
   - Сама? Ну, тогда позже загляну, покрасуешься.
  
  
   Глава 11 Поражена.
  
   -Осталось полчаса до выхода, - пронеслось через некоторое время по квартире.
   - Зоя, мы раньше чуть-чуть поедем. Так, что через 15 минут лучше бы закончить, - посоветовал Женя.
   Через пять минут он вошел. Я валялась в ночнушке на кровати, щелкая бессмысленно передачи по телевизору.
   - Ты так собираешься идти?! Смело! - подмигнул Женя.
   - Я никуда не иду, остаюсь дома.
   - Что??! - Глеб, ошарашенный, стоял в дверном проеме.
   - Я никуда не иду, - уверенно повторила я, - Я остаюсь. Идите, повеселитесь.
   - Зоя, нет таких причин, по которым ты не могла бы пойти...
   - Я получила два.
   - Не ври, пять, - сказал Женя и Глеб одновременно.
   - Я не люблю толпу и людей. И вообще я неуклюжая.
   - А ради нас, - и они состроили умильные рожицы.
   - До выхода осталось пять минут, опоздаем.
   - Все равно. Мы тебя оденем и помчимся. То есть я тебя одену, а Глеб поедет на встречу. Он знает моих друзей, - предложил Женя.
   - От вас не отделаться?
   - Нет! И не пытайся!
   - Ладно, уговорили...
   - Йес, - и Глеб дал пять Женьки, - Встретимся на дискотеке.
   - У Лени возьми тачку, потому что я буду на байке, - напутствовал Женя.
   Как всегда Глеб ушел, хлопнув входной дверью.
   - Но вы меня не вытащите из угла, - предупредила я.
   - Ага, - рассеянно сказал он, выкидывая вещи на кровать, - Одевайся, - и куда-то убежал.
   Это были облегающие кожаные брюки и топ со стразами красного цвета.
   - Супер сочетание! Ты хочешь, чтоб я кого-нибудь соблазнила?
   - Ага, - также рассеянно ответил Женя, закалывая мне два хвостика по бокам.
   Он меня оглядел и сказал:
   - Чего-то не хватает...
   - По-моему, всего. У меня на лице боевой раскрас, словно у ненормальной, - я недовольно посмотрела в зеркало.
   Мои глаза превратились в кошачьи с помощью двух росчерков черного карандаша, губы стали более пышные из-за правильно подобранного тона.
   - Так, косуху выдам при выходе. А сейчас надень черную рубашку поверх топа.
   И Женя ловко завязал ее низ узлом на моем животе.
   - Женщина-вамп, мне нравится.
   - Я надеюсь тебе Глеб за это уши не оторвет.
   - Не думаю. Поехали, подружка байкера.
   Я взглянула на себя в зеркало и не узнала. На меня смотрела шикарная сексуальная девушка в самом соку и зрелости. Мне нельзя было дать 13, как до этого. Я выглядела на все свои 15.
   - Хорошо поработал, - немного недовольно поблагодарила я.
   - Коктейль теперь тебе любой намешает за бесплатно и без паспорта, - подмигнул мне Жека.
   В дверях он накинул на меня косуху своей девушки. Похоже, уже давно у него созрел образ, в котором я должна появиться в молодежном кругу.
   Мы подъехали к клубу. Нас ждал Глеб и группа из 21 человека: незнакомые парни и девушки.
   - Здравствуй, Жека, - поприветствовали все хором.
   Похоже, они уже не раз тусили вместе.
   - Познакомь нас со своей новой девушкой.
   - Жень, скажи, Зоя так и не уломал ехать, - печально вздохнул Глеб.
   Я думала, что они подговорились и шутят. Но тон голоса моего брата мне никогда не врал - он был опечален.
   - Нет, поехала.
   - И где же она? - ошеломленно спросил и удивленно уставился на новую девушку Жени.
   - Ты?!!
   - Я, - только и смогла ответить.
   - Уф-ф, - выдохнул мой брат, - Это круто.
   - Но я не его девушка.
   - Уже понял. Ну, ты и фокусник, Жек.
   - Спасибо, - гордый собой, поблагодарил он.
   - Познакомьтесь, парни и девушки, Зоя. Она моя сестра, - представил меня Глеб, обняв за плечи.
   Мы все вошли в зал, где была дискотека. Сколько здесь было людей. Тьма! Музыка играла, тела двигались ей в такт.
   - Присоединяйся к танцам, - посоветовал Женя, когда мы нашли свободный столик и устроились за ним.
   - Нет. Я буду сидеть в углу.
   - Настырная, пожалеешь.
   Я показала ему язык. Женька улыбнулся и смешался с толпой.
   - Глеб, где Зоя? - спросил его друг Никита.
   - Зацепила?
   - Похоже на то. Можно с ней познакомиться?
   - Да. Только руки не распускай.
   - Обижаешь. А сколько ей?
   - Вы почти ровесники, на год младше.
   - Значит 15. Это хорошо. Руки не распускаю, веду себя прилично, - заверил он.
   - Но я не знаю, где она.
   - Думаю, к кому-нибудь кадриться уже.
   - Не думаю. Предполагаю, что скромница танцует где-то в углу. Найди Жеку, подскажет. Если найду, позову.
   - Ты настоящий друг.
   Так рассказывал мне позже Глеб. А я в это время сидела с Жекой за столиком, попивая вкусный коктейль.
   - Давай, вставай. Танцевать пойдем, - уговаривал он.
   - Ты, Женя, иди, я останусь.
   - Я уже один раз уходил, второй не отлучусь.
   - Вот, вы, где! - поприветствовал Глеб, - Почему не танцуете?
   - Стесняемся.
   - Не ожидал такого ответа от тебя, Женька, мой экстремальный друг.
   - Она стесняется, - сказал тот, указывая на меня, - Боится, что убьет кого-нибудь своей талией.
   - Убьет, это точно! Все подсядут на такую конфетку, словно на наркотик. Иди, танцуй, мой друг. А я с ней посижу, уже устал.
   - Ладно, удаляюсь. Только руки не распускай.
   - Ха-ха, очень смешно.
   Я улыбнулась - Глеб перенял и запомнил мою коронную фразу. Мне это очень понравилось. Мы остались вдвоем.
   - Извини, Зоя...Я должен спросить.
   - Не танцую, потому...
   - Нет, не это...
   - Коктейли не очень...
   - И не это... Ко мне подошел Никита, ему 16 лет. Он добрый, заботливый и мужественный. Хочет с тобой познакомиться.
   - Только под твою ответственность.
   Я почувствовала, что алкоголь в коктейлях, хоть и не большой, придает уверенности.
   - Лады, все понял, - сказал Глеб.
   - Пойдем, потанцуем? - предложила я неожиданно для себя.
   - Ты пьяна?
   - Нет. Просто музыка заводная.
   Как раз в это время зазвучала любимая мною музыка: Arash, "Boro-boro".
   - Лады...
   - Нет проблем.
   И мы оба заулыбались.
   - Но сначала найдем Никитоса, - предложил он.
   Мы стали аккуратно проталкиваться по направлению к танцполу, где было немного больше просторного места, чем везде.
   - Вот видишь, это его спина, - показал мне Глеб, - Сейчас напугаем.
   Мы искали его целых семь минут. Но Глеб оказался прав, его в компании старых друзей не найти. Он искал нового общения, новых впечатлений. Но знакомиться с девушками самостоятельно смущался.
   - Никитос! - крикнул Глеб.
   Он обернулся.
   - Я нашел ее!
   Я заметила блеск и поняла, что этой вспышкой была его ослепительная улыбка. Никита элегантно протолкнулся к нам.
   - Привет, - и он протянул мне руку.
   Я посмотрела на него и вдруг ринулась по направлению к туалету, сбивая предметы и расталкивая людей. Его лицо напомнило картинку в больничном журнале. У меня перехватило дыхание. Пересохло в горле. Остановилась я, больно столкнувшись с человеком.
   - Куда несемся? - осведомился он.
   Я помчалась дальше.
   Женя меня нашел в одной из туалетных кабинок.
   - Он, наверное, меня считает полоумной? - спросила я.
   - Нет. Он узнал себя в тебе.
   - Это как?
   - Сложности с общением с вами, девушками. Скромник, но с прекрасной внешностью. Сейчас толчется возле туалетной двери, пытаясь найти слова извинения, - объяснил Женя.
   - А что ты делаешь в женском туалете? - поинтересовалась я.
   - А что ты предлагаешь тебя искать в мужском?
   Я улыбнулась.
   Я вышла из туалета и потупила глаза - передо мной стоял Никита. Женя быстро и ловко растворился в толпе, Глеба вовсе не было.
   - Привет, - начала я, заикаясь.
   - Да не волнуйся. Дыши размереннее. Попробуй: раз - вдох, два - выдох. Ну, раз, два; раз, два. Легче?
   - Спасибо.
   - Привет, - успокаивающе выдохнул Никита, - Пойдем танцевать или твою братву искать?
   - Может, если ты не против, потанцуем, - предположила я, покрываясь румянцем, словно клубничным вареньем.
   Он внимательно наблюдал за моим поведением, пытаясь расшифровать глубины моей души.
   - Пойдем, - и Никита взял меня за руку.
   Я почувствовала странный разряд, словно наши руки были намагничены или наэлектризованными.
   - Извини, что сбежала. Наверно...
   - Забудь! - игриво крикнул Никита, - О, нам повезло! Медленный танец начинается. Пойдешь?
   - Я неуклюжая.
   - Сейчас проверим, - и он аккуратно подхватил меня за талию.
   Я не знала как себя вести. Мое тело сотрясалось крупной дрожью, словно при приступе эпилепсии. Я начала лучше понимать Кристи в этот момент: не приятно все время или хотя бы раз в час чувствовать во всем теле неестественную ломку, а еще, наверное, у нее мигрени. Бедняжка, надо ей как-нибудь помочь.
   - Расслабься.
   Я не заметила как Никита меня успел отвести в угол, посадить на стул и вставить в руку коктейль, который сразу же покрылся встревоженными кругами (словно озеро, в которое кинули камень). Никита смотрел внимательно на мои трясущиеся руки. Он поднес свой бокал к моим губам и прошептал:
   - Отпей, легче будет. И дыши размерено: раз, два; раз, два.
   Почему-то от последней фразы повеяло чем-то родным, таким теплым и согревающем.
   - Извини, наверно, считаешь меня полоумной, - успокоившись, я пробормотала предсмертным голосом.
   Как не хотела, голос меня не слушался. Звучал отвратительно, словно треснувшее стекло.
   - Нет. А почему ты так считаешь? - озобочено-печально спросил Никита.
   - Так в школе считают...
   - Расскажи мне про свою жизнь, мне кажется, она треснула. Нет, не сейчас...Раньше. Твои глаза прекрасно-печальные, - промолвил он.
   - Только Глеб знает. Ты тайны умеешь хранить?
   - Да, - и он сделал жест, будто застегивает рот на молнию.
   - У меня только отец остался. Мама при родах умерла. Он же отбился от рук и стал...животным. Извини, за это сравнение. В школе я не вписалась в обстановку. Друзей нет. Парней я боялась, избегала до тех пор, пока не встретила Глеба.
   Никита нежно погладил меня по щеке, смахивая беззащитную слезу.
   - Теперь и я с тобой, - заверил он.
   - Ник, можно я так буду тебя называть? - спросила я и сделала большой глоток из бокала.
   - А мне нравиться. Меня еще никогда так не называли. Это хорошо! - задорно ответил Никита.
   - Почему хорошо?
   Опять эти глупые детские вопросы. Но мне так хотелось больше знать о людях, их поведении и мыслях. Расшифровать и объяснить нужно было каждое слово.
   - Хорошо? - и он задумался, - Потому что я буду знать, кто меня зовет из толпы, кто хочет видеть. Не только по твоему голосу распознаю, но и по имени, которое ты произносишь.
   Я сидела столбом и не знала, что делать. Мне сейчас так не хватало Жени со своими правильными жестами. Он всегда направлял меня в новое русло. Я постаралась представить, как бы он махнул рукой. Но это не помогло. Сейчас новая ситуация - передо мной сидит парень. Не думала, что будет настолько сложно въехать в жизнь, когда был напрочь выбит из нее. Другой вопрос: что бы мне хотелось сделать? Как бы я инстинктивно поступила. Я постаралась представить парня из больничного журнала. Что именно он у меня вызвал? Иррациональные чувства и необъяснимые желания. Может я по нему сохла? И я внутри засмеялась. Интересное слово придумали "сохнуть", словно цветок без влаги, словно саванна под палящим солнцем. Да, может, именно это чувство и есть любовь? А что я сейчас испытываю к Нику, к его персоне? Сохну или нет? Люблю как друга или как брата или как Глеба? Нет, не ясно пока. Я чувствовала, что Ник молчаливо попивает коктейль. Похоже, из транса меня сложно вывести. Что бы сейчас бы на моем месте сделала другая девушка? Поцеловала? Во-первых, не умею и кажется противным, когда тебе вталкивают язык в глотку. Я даже поморщилась. Во-вторых, не очень-то и хотелось. Обнять? Не знаю... А что дальше? Взять за руку? Может и сработает. Но как потом? Наши отношения начнут развиваться, а я как раз этого и боюсь. И вдруг, не по моему приказу или желанию, легкие сделали жутко-измученный выдох.
   - Ты в порядке? - и он нежно погладил меня по щеке, - Если тебе неуютно. Я могу уйти.
   - Нет. Можем ли мы найти Жеку?
   - Конечно!
   Ник достал мобильный телефон и набрал номер. Несколько томительных секунд, и вот...
   - Алле. Жек. Танцуешь? Ага, так и знал. Подойди, как сможешь, к столику N 26...Отлично. Жду...Нет. Все в порядке.
   Женя танцевальными движениями подскочил к нашему столику уже через пару мину.
   - Привет, молодежь! Что не танцуете? Сейчас уже полночь, в четыре, все, лавочку прикроют, - пропел он.
   Ник встал и, ссылаясь, что ему нужно по делу (в туалет), удалился. Он был чуткий, это плюс, я записала его в свой блокнот, расположенный у меня в голове.
   - Привет, - заботливо проговорил Женя, - Что такая кислая? Никитос не понравился? Так другого найдем. Даже можно прямо сейчас.
   - Нет. Просто я не знаю, как вести себя. Боюсь чего-то. Танцевать пробовали, но...
   - Ясно. Нервы. Ты не первая и не последняя, научишься. В начале, я думаю, - и Женька задумался о том, что сделала его девушка, - расспроси кто он, чем занимается. В белый танец не лезь. Зарядись для начала чем-то активным и веселым. Возьми за руку, потом положи их на плечи. Дальше само пойдет как по маслу, - заверил он.
   - Вот этого я и боюсь: мне только 15.
   - Знаю. Никитос тебе хорошо подходит для тренировки: сам полгода назад был зеленой морковкой. Но и сейчас опыта не набрался. Руки не распускает, скромный. С ним ты должна научиться вести как девушка. Используй как тренажер, как трамплин для дальнейших прыжков и полетов. Надо же когда-нибудь начинать. Давай, попробуй с него. Я буду держаться поближе. Жесты мои хорошо понимаешь?
   - Я их обожаю!
   - Замечательно! Так...протяжный мой фирменный свист, легкий твой поворот головы, твое вниманье и жест. Если не поймешь, подмигнешь мне. Если Никита спросит кому, ты ответишь - Жека рожи корчит.
   Я улыбнулась. Его планы всегда работали на 150% и попадали прямо в десяточку.
   - Хорошо повеселиться! Не пей много. Закачает. Сейчас иди танцевать. Пойду искать Никитоса и скажу пару ласковых ему, хоть и сам понимает твое стоповое поведение, - и он ушел.
  
   Глава 12 Итог.
  
   По моим щекам текли слезы. Я поняла, как глупо выглядела перед всеми и перед Ником в том числе. Что-то непонятное, необузданное взяло силу над моим телом и душой. И я бежала, даже летела, по направлению к выходу. Больше никогда, никогда не буду выглядеть настолько глупо. Вдруг вспомнила первую встречу с Глебом, свое поведение в больнице, бессвязные и пошлые мысли после бессонных ночей. Я другая, совсем иная, чем люди вокруг меня. Разбитые надежды и неисполненные детские мечты калечат и ранят сердце, превращая его в отвратительный кусок мяса. Да какие там детские мечты, у меня их не было. Я выросла, стала взрослой уже давно. С первой секунды жизни быть другой. Никто не посмел бы убить собственную мать, а я сделала это кощунственно и бесстыдно. Я отняла у отца молодую жизнь, прекрасные юные годы. Никогда не прощу себе. Я думала, что все мужики животные, но только мы, женщины, их таковыми делаем: мини юбки, которые не могут даже прикрыть трусы; нижнее белье, служащее только атрибутом соблазна и похоти; тени, словно буйство срама на глазах. Мы совращаем противоположный пол, а не они нас. Это мы, женщины, заставляем видеть в нас только игрушку, напомаженную и разукрашенную. Через призму развратной и похотливой одежды они не видят цветение и благоухание души, неповторимого запаха индивидуальности. Последнее убито, заживо закопано страстью к этим ниточкам, которые мы пытаемся, хоть и не получается, назвать бельем; этими корсетами, которые использовали как верхнюю одежду только куртизанками, вместо шифоновых блузок. Ничто не манит мужчин больше, чем загадка. Именно она дает продолжительность отношениям.
   Я выбежала через входную дверь, посмотрев на прощанье в зеркало. Это дневник разбитых судеб. У Глеба нет матери, но его любит отец. Но это не делает его жизнь полноценной и яркой. Всегда нужна женщина, которая призвана оберегать нас с детства, дарить свет и ласку. Не солнечный мир, который хотела подарить мне мать через рождение, а ее бы жизнь была ценнее всех сокровищ мира. Я много познала, заглянув в кривое зеркало жизни. Болезни, смерть, разлуки - все откалывают от тебя по кусочку. Я думала, что сумею начать жить заново. Но пройти этапы становления, на которые люди тратят годы, за пару месяцев невозможно.
  
  
   Часть 2
  
   Глава 1:Эгоистка.
  
   Скамейка одета в обволакивающий мрак умершего дня. Река под ногами, которая отражает мириады звезд. Каждая из них одинока по-своему, у каждой своя неповторимая жизнь, прекращающаяся последней предсмертной вспышкой...
   Так умирают и люди. Не заметно как будто их и не существовало на этой Земле. Последний раз вздохнешь, нервно стукнет сердце и покой, сон, который продлиться вечность.
   Но некоторые люди отдают свою жизнь, чтоб встретиться с человеком, которого они любили всю жизнь, хоть и не знали о нем ничего. Так было и в моем случае. Я никогда не видела свою маму, но любила ее такой, какой она мне запомнилась еще в утробе.
   Стоя на перилах моста над прекрасной блистающей гладью величавой Москвы-реки. Я думала, что это конец истории, точка в дневнике разбитых судеб. Но судьба решила по-другому. Она мне шепнула, что специально показывает калейдоскоп разных людей вокруг меня, чтобы я совершила свою миссию, предначертанную небесами. Судьба не подпустила смерть ко мне и на пару шагов.
   - Я хочу умереть! - кричала я, срывая голос, - Отпусти меня! К моей матери! Ты второй раз не заставишь меня вернуться на Землю!
   - А Глеб? - шепнула мне жизнь, - А Женя? Твой отец? А твой папа? Что с ними будет? Не думала ли ты, что они за тебя продолжат дневник разбитых судеб? А если Глеб не выдержит разлуки? Сможешь ли себе простить, что и его убила?
   Слезы градом катились из моих глаз. Но я понимала, что жизнь права. Круг разбитых судеб нескончаем. Нити судеб людей переплетаются. Ты думаешь, что решаешь за себя. Нет, ты решаешь за других. За миллионы человеческих жизней. Если я уйду, то и Глеб тоже может сделать это. Потом его папа, Женя, что не уберег меня. А вдруг у них обоих есть девушки. И они подумают о том же, что это произошло из-за них. Решат покончить с жизнью, чтоб не страдать из-за разбитых судеб. У них есть родные, друзья... Одна прерванная, разрезанная нить может потянуть тысячи, нет миллионы таких же изуродованных и оборванных кусков единого целого. Я стояла и понимала, как сложно устроен этот мир: словно механические часы швейцарской работы, которые никогда не остановятся и не сломаются. И люди будут жить как и жили, но без кого-то, без любимого сердцу человека, потому что его жизнь прервалась. Если смерть естественная, есть хоть объяснение: " Так хотела судьба или Господу так угодно". Но как объяснить насильственную? Убийца кровожаден. Умен и хитер. Да, с этим никак не поспоришь. А если это самоубийство? Значит кто-то его довел до этой мысли: "Может я?". И петля затягивается еще на одной жизни.
   - Девушка! - окликнул кто-то, - Вы можете упасть. Я понимаю, что Вы и хотите этого...но я не выдержу такого удара.
   - Тогда иди, - хрипло отозвалась я.
   - А что будет с моей совестью? Я убил девушку, которую не успел познать.
   Я покачнулась. Откуда он знает мои мысли словно читает по бумаге написанный сценарий. Молодой человек притянул к себе за талию, и я повалилась в его крепкие материнские объятья. Это был он, мой друг и мама, мой милый, славный Глеб. По щекам текли жемчужные слезы, падая мне на закрытые веки и стекая по моим щекам, словно мной были и рождены.
   - Глупышка, дурашка, зачем? - недоумевая, спросил он, - Могла бы у меня спросить или попросить помочь.
   - Убил бы меня? - нервно спросила я.
   - Нет, просто бы прижал и пропел твою любимую колыбельную, - и Глеб начал мурлыкать знакомую мелодию.
   - Где Женя, Ник?
   - Домой к нам поехал. Думали, что там тебя найдут. А я не поверил, мое сердце в другом направлении рвалось.
   Раздался телефонный звонок.
   - Она у меня.
   Я слышала, что на том проводе кто-то нервно кричит.
   - Извини, что испортила ночь, - прошептала я.
   - Нет, ты не виновата. Мы должны были лучше подготовить к этому этапу в жизни.
   Глеб меня взял на руки, прижал к себе и понес.
   - Я донесу, - прошептал он.
   - У меня вопрос.
   - Да.
   - Ты читаешь мысли?
   Он обреченно вздохнул:
   - Ну, в какой-то степени да.
   - Почему ты мне не рассказывал?
   - Не хотел тебя пугать. Все равно никто не верит.
   - А я тебе доверяла все тайны, - сказала, осуждающе покачав головой, - Вот. Значит, как ты меня нашел?!!
   - Да. Просто моя душа говорит с душой другого человека. Наверно, это не понятно.
   - Даже очень ясно и понятно, - убеждающее кивнула я.
   - Никите ты сразу понравилась. Но он не твой типаж. Я найду тебе идеал, обещаю.
   - Ты мой идеал!
   - Нет, я твоя мамочка, - и он ласково поцеловал меня в лобик, - Поедем на метро?
   - Давно не пробовала.
   - Я с тобой. И всегда буду рядом.
  
   Глава 2 Новая страничка
  
   Проснувшись днем, часов в двенадцать, я услышала:
   - Доброе утро! - проговорил Женя.
   Похоже, он всю ночь продремал в кресле рядом с моей кроватью.
   - Доброе утро. Извини за вчерашние безумные выходки.
   - Какие? - он пытался изобразить, что все забыл. Но в уголках его глаз залегло немалое беспокойство за меня.
   Я улыбнулась, давая понять, что и я пытаюсь забыть, и делаю это прямо с этой секунды.
   - Завтрак готов! - крикнул довольно знакомый и незнакомый в одну минуту голос.
   - Это Никитос. Решил остаться у нас. Он немного нервничает, что все случилось из-за его неосторожности.
   - Дурашка! - крикнула я, не заметив, что именно он вошел в дверь.
   - Я рад твоему пробуждению. Доброе утро, - сказал он, пытаясь говорить уверенно. Но его голос дрожал, словно Ник боялся вновь меня напугать, - Завтрак и Глеб ждут в кухне.
   Я выскочила из постели, забыв, что нахожусь сейчас в ночнушке - мне жутко хотелось наполнить мой желудок. Он предательски заурчал.
   - Жду в кухне, - выходя, крикнул Ник.
   - Ты ему нравишься, - через какое-то время сказал Женя, выкидывая на кровать подходящую одежду.
   - Я уже знаю, - загадочно кивнула я, натягивая носки.
   Женя на меня удивленно посмотрел. Но я не стала продолжать - в девушке должна быть загадка.
   В кухне накрыт завтрак молодого американца. Мальчики удосужились в три пары рук создать гамбургеры, картошку фри. В бутылках бурлила газировка.
   - Молодцы, - похвалила я.
   Они все время поражают меня своими шедеврами. Но чтоб так! Ни разу. Лучше сходим в Макдональд-с, чем всю кухню заляпаем жиром.
   - Приятного аппетита, - подбодрили мы друг друга.
   - Сходим в кино, может быть, ребята? - предложил Женя.
   - Хорошая идея. Сразу после завтрака! - одобрил Глеб, - Ты с нами? Или тебя дома обыскались?
   - Родители знают, где я, - ответил Никита.
   - А когда уроки делать? - наигранно-недовольно спросила я.
   - Тебе вчера не хватило времени свою голову ломать об учебник физики? -игриво толкнув локтем в бок, осведомился Глеб, - Если нет, закончишь вечером.
   После завтрака я побежала одеваться, а ребята стали играть в шашки. Мой папа часто оставался на даче, чтоб не мешать молодому поколению. И вообще так ему было привольнее, чем в душных каменных джунглях города.
   Я стояла около шкафа, размышляя, как вдруг кто-то постучался в дверь.
   - Заходи, Жек, поможешь.
   - Это Ник. Можно войти?
   - Да, заходи.
   - Привет, - сказал он, открывая дверь.
   - Давно не виделись, - лукаво подмигнув, продолжала я.
   Он улыбнулся.
   - Может вместо Жеки помочь? У меня есть вкус.
   - Спасибо. А то он всегда пытается натянуть на мою ляжку слишком облегающие джинсы, - продолжала я в игривом тоне.
   Надеюсь не переборщила. Женя учил меня вести расковано. Но только когда я шучу, я чувствую себя непринужденно.
   - У меня и руки сильные, - приняв мою игру и тон, ответил Ник.
   Мы рассмеялись. Я не заметила как, покачнувшись от нахлынувшего смеха, его обняла за плечи.
   - Так продолжим...Одень юбочку и блузку, - посоветовал он, достав первую попавшуюся кофту.
   - Ах, раскомандовался! Не одену! - игриво продолжала я.
   - Оденешь, я сказал!
   - Не одену! - поскакала от него прочь через всю комнату.
   Я стояла около окна и смотрела на него.
   - Не одену! - показала ему свой язычок.
   В углах его глаз заиграл веселый лукавый огонек. Ник, заигравшись, напружинил тело и прыгнул, свалив меня на кровать. Он сразу вскочил и пробормотал.
   - Извини.
   - А мне понравилось...Давай мою блузку и достань юбку.
   - А можно в вещах покопаться? - стеснительно спросил Ник.
   - Да, валяй.
   - Ребята, пора, - усмехнувшись, сказал Жека, - Я проиграл Глебу в шашки. Никита твоя теперь очередь.
   - Потом покопаюсь. Тебе очень идет сиреневый, - и он лукаво подмигнул.
   Через минуту после ухода Ника в меня из шкафа полетела белая юбочка в складочку и сиреневая блузка-рубашка.
   - Так одевайся! - скомандовал Женя.
   - Юбка коротковата.
   - Ничего...Так чего-то не хватает...
   - Только не косуха, - умоляющее попросила я.
   - Нет. Сейчас на улице 15 градусов. Будем делать из тебя болельщицу американского футбола.
   - Скажи мне, пожалуйста.
   - Всегда к твоим услугам.
   - Ты на мне пытаешься осуществить все неисполненные эротические фантазии? - спросила подавленным голосом я
   Он засмеялся.
   - Не все. Мне не суждено тебя увидеть голой в одном носке.
   - Ха-ха, смешно.
   Жека показал мне язык.
   - Одевайся, тебе пойдет.
   Я взглянула в зеркало и ахнула. Как классно Жека всегда придумывает. Теперь я стояла скромной девочкой, но с какой-то сексуальной изюминкой. На мне были белые кроссовки, на ноги одеты сиреневые гольфы, потом белая юбочка и сиреневая блузка, а голову увенчала белая кепка. Глаза чуть-чуть были подведены сиреневым.
   - Здорово! - и я крепко Жеку обняла.
   - Словно полосатый пирожок, - подтвердил он.
   - Ага.
   Мы вышли к остальным. Глеб привык к экспериментам Жеки, но Ник не был готов. Он, разинув рот, встал и промолвил, пытаясь заглушить свое смущение:
   - Обалдено! Ты красивая словно ангел.
   - Спасибо, - краснея, пробормотала я, - Но это работа Жеки.
   - Но природную красоту он не создавал.
   Я хихикнула от удовольствия. Мне сейчас был так хорошо. Парень, к которому я не равнодушна, стоит, разинув рот и протягивая руку. Я аккуратно подала ему свою. Ник нежно с бережностью принял ее и, потянув слегка меня, заключил в объятья.
   Мы сидели в кино, ели попкорн и смеялись. Это была приключенческая комедия. Я люблю этот жанр. Ник обнимал меня за плечи. Глеб и Женя делал вид, что не следят. Но знала, что они контролируют ситуацию, продумывают будущее мои реакции и действия.
   Выходные удались на славу! Я много обдумала и поняла. Тень самоубийства еще витала в квартире, но все думали, что это действие алкоголя и неожиданной встречи с Ником. Был вторник второй недели учебы. Стала забывать субботний кошмар, Ника тоже. Я думала, что это туман из сахара, который быстро тает. Просто дискотечный флирт, игра двух глаз в порыве тяжелой музыки, вызывающий адреналин, и разгоряченных тел, будоражащих гормоны.
   В дверь квартиры позвонила Кристи. Она часто по вечерам бывает у нас. У Жени было медицинское образование, поэтому ее родители знали, что она в безопасных руках. А может ей даже так и лучше. С нее только недавно сняли постоянный врачебный надзор.
   - Так...а теперь геометрия, - предложила Кристи, - Географию потом поможешь сделать? Или у тебя другая программа в экстернате?
   - Если не Зоя, то я, - заглянул проведать нас Глеб.
   - Не отвлекайся, - попросила Кристи и я одновременно, - У тебя институт. Причем последний курс.
   - А мне Жека поможет.
   - Знаю, что у тебя медицинский. Но все равно, балбес, иди готовься. Завтра практика у тебя, - отрепартировала я.
   - Не выгоняй меня, Зоя.
   - Сейчас на тебя Плюша натравлю.
   Мы часто шалили, театрально- наигранно говоря фразы. Это давало какой-то продых в бесконечности учебных будней.
   - Тебе звонят, Зоя! - крикнул Женя.
   - Иду! - ответила я.
   - Значит, займемся географией, - услышала, уходя, голос Глеба.
   Опять он мне мат поставил. И я вздохнула.
   - Привет, - прокричала трубка.
   Я была у папы в кабинете. Зеленые обои успокаивали. На кушетке валялась открытая книга. Не дочитала вчера, Женя спать погнал.
   - Привет, - на автомате ответила я.
   - Не узнала? - осведомилась трубка.
   Я задумалась, пытаясь найти тон и признаки этого голоса у себя в головном архиве. Всплывали старые имена, потом особняком женские. Но я знала, что совсем недавно его слышала, и он был мужским до мозга и костей.
   - Я слушаю, - трубке, видно, надоела затянувшаяся пауза, - Сдаешься?
   - Нет.
   - Не любишь, когда Глеб тебе маты ставит в спорах. А теперь и ты, ну уж нет! Так думаешь? - игриво заметила трубка.
   Кто же это может быть. Странно...Все сводится к Нику. Не может быть, это не он. Ник, наверное, меня давно забыл и играет сейчас в футбол с ребятами. Но я решилась сделать это рискованное предположение.
   - Ник? - спросила я, не веря, что произнесла это имя.
   - Ух...один:ноль, в твою пользу. С подсказкой справилась.
   - Привет.
   - Привет, Зоюшка, - и в его голосе почувствовалась какая-то странная непривычная нотка. Но пока я не могла сказать, на что она похожа.
   - Сейчас пять часов вечера, - продолжал он, - Во сколько ты должна быть дома?
   - В девять или десять.
   - Хорошо. Через два часа зайду к тебе. Знаешь, что будем делать?
   - Не догадываюсь.
   - Это хорошо. Будет сюрприз. Как у тебя учеба? - спросил Ник.
   - Продвигается. Сейчас с Кристи сидим и делаем домашнюю работу. Глеб помогает. А ты-то как?
   - Это здорово, когда делаешь что-то с кем-то. А я? Хорошо. Устаю немного, потому что занимаюсь и готовлюсь к вступительным экзаменам.
   - Как мне одеться?
   - Лучше брюки. Ладно, не могу терпеть. Я тебя прогуляю. Парк у нас освещенный, по вечерам много народу бывает.
   - Хорошо. А Плюша можно взять?
   - А он тебя ревновать не будет? - игриво спросил Никита.
   - Узнаешь, когда ботинки мокрыми станут.
   И мы оба засмеялись.
   - Ладно, занимайся. Еще наболтаемся.
   Я, припрыгивая на одной ножке, чуть не сбила Жеку с подносом имбирного и овсяного печенья и с двумя стаканами молока.
   - Привет, привет. Что я вижу? - начал он.
   - А что такое? - спросила я загадочно.
   - Улыбка до ушей, хоть завязочки пришей.
   - Мы с Ником гулять вечером идем.
   - Когда?
   - В семь.
   - Ясно.
   Мы вошли в мою комнату, когда Глеб показывал города Канады.
   - Печенье и молоко не буду, - сказал Глеб, - Лучше алкоголь, - подмигнул он, - Тогда пойду.
   Я сидела как на иголках не в состоянии сосредоточиться. Через 1 час 22 минуты 35 секунд Кристина собрала учебники и спросила:
   - Погуляем?
   - Не сегодня. На днях обязательно.
   Она вышла из квартиры, а я выскочила из комнаты.
   - Женя! - проорала я.
   - Что?!
   - Мне одеться надо.
   - Так гуляем...Джинсы? Брюки? Капри?
   - Джинсы.
   - Джинсы держи, - и он стал выкидывать на кровать одежду, - майка и толстовка на молнии. Просто, красотка. Черные кеды и вперед. Дождя не ожидается.
   Одевшись, я взяла Плюша на руки и стала аккуратно расчесывать его мягкую шерстку. Я повязала на шею ленточку поверх ошейника.
   - Теперь и ты скоро будешь готов, - заботливо погладила дружка по голове, - Сейчас еще расчешу.
   И вдруг в дверь зазвонили.
   - Привет, Никитос, - услышала я голос Жеки.
   - Где Зоя? - спросил входящий.
   - В комнате, Плюша мучает.
   Я услышала шлепанье тапочек и потом хлопок моей двери.
   - Привет, - и он легонько погладил меня по щеке.
   - Привет, - я его погладила по ладони.
   - Плюша мучаешь? Еще не искусал? - игриво спросил он.
   - Нет. Но не дает спинку расчесать.
   - Давай, я попробую, - и он, словно случайно, обнял меня. Ник, обхватив меня сзади, протянул руки к щенку, мирно сидящего у меня на коленях. Не знаю, какое замыкание произошло в моем мозгу, но я его поцеловала в щечку. Он ответил мне взаимностью: поцеловал мои покрывшиеся краской щеки. Вот и Плюша подготовили, и мы идем в парк.
   - Удачи, - выпроводил нас Глеб.
   Этот вечер был замечательный. Мы бегали в догонялки. Плюш заливался искристым лаем, крутился между ног.
   - Пока. Я позвоню, - попрощался Ник, ласково смотря в глаза.
   - Пока. Буду ждать.
   Ник нежно погладил по щеке и открыл входную дверь.
   Придя домой, я увидела все семейство в сборе на кухне.
   - Как прошел день? - спросил папа.
   - Кушать будешь? - спросил Женя.
   - Только чай. День прошел отлично. Погода замечательная. Плюш и есть Плюш, - отметила я, - А можно чай в комнату?
   - Опять ботанить будешь? - осведомился Жека.
   - Нет, книгу дочитаю, пока ты меня спать не уложил.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 3 За меня заступились!
  
   Спала эту ночь беспокойно, просыпалась. Где-то в середине ночи я почувствовала мягкий бриз около моего лица. Глеб напевал колыбельную, гладя по голове.
   - Не спиться? - спросил он, когда я приоткрыла глаза.
   - Сны тревожные.
   - Снотворное или успокоительное, - предложил он.
   - Лучше пой, если не устал.
   - Всегда рад. Я не устал.
   Голова на утро гудела словно встревоженный улей. Но, не подавая виду, что мне плохо, пошла в школу. Кристи сегодня не пришла в школу, я была встревожена этим обстоятельством. Решила после уроков сбегать к ней.
   Разговаривая с девчонками, я вышла из школы.
   - Привет, - окликнул меня голос.
   - Ник!? - удивленно переспросила я.
   Девочки изумленно на меня посмотрели. Парень подошел и чмокнул в щечку, т.е. даже в краешек губ. И посмотрел на окружающих, словно говоря: " Зоя человек. Она такая же как вы, просто скромница."
   - Привет, - поприветствовала я его.
   В моих руках оказался золотой букет осенних листьев и тонкая ленточка поводка.
   - Я его привел, заскучал, как и я, дружок, - прокомментировал он и повел под руку к калитке школьного двора.
   - Пока, девчата. До завтра.
   Они удивленно смотрели в мою сторону. Я знала, что сейчас думают про полоумную.
   - Как ты меня нашел? - спросила я, сидя на качелях соседнего двора. Ник аккуратно раскачивал их туда, сюда.
   - Зашел домой к тебе, чтоб Квинта забрать. Потом у Жеки спросил адрес школы. У меня рано занятия закончились, очень соскучился, не мог уж дождаться. Извини, если подпортил...
   - За что? - опять наивные вопросы, заставившие потупить глаза.
   - Не смущайся. Эти вопросы дают мне глоток живительного воздуха. Они настолько кристально-невинные, что именно в них я и влюбляюсь. У тебя нет парней в школе? С подругами куда-то отправились?
   - Нет. Просто школьная болтовня.
   - Ясно. Просто у тебя такие задумчивые прекрасные глаза.
   - Нет, ты во время. Всегда так будет. Мне с тобой хорошо.
   Ник от удовольствия улыбнулся и погладил меня по щеке. Я подскочила и прижалась к его губам. Что-то странное, необъяснимое тянуло меня на встречу к этому обаятельному молодому человеку. Он ласково, по-отечески ответил на мой поцелуй. Ник попытался проникнуть в мой рот, но на французский поцелуй я не рассчитывала. Подалась назад и заявила:
   - Пойдешь со мной...
   - Хоть на край света, - посмотрел на меня влюбленными глазами, - Почему? - предвидел мой вопрос.
   Я покраснела.
   - Больше не будет глупых вопросов.
   Я покраснела.
   - Больше не будет глупых вопросов.
   Ник надул губки словно ребенок, у которого отняли сладкую конфетку.
   - Пожалуйста, задавай. Охотно отвечу, - продолжал он.
   Я улыбнулась и прижалась своей щекой к его.
   - О! Какие люди! - вскрикнул мерзкий голос, - Зоя! Целуешься! В монастырь таких не берут.
   Ник настороженно взглянул на обидчика, крепко заключил в объятья, пытаясь инстинктивно меня защитить. Я ответила дерзиле резко и грубо.
   - Не твое дело, Витька!
   - Я сейчас не с тобой балакал, а с твоим кадром. Ты знаешь, парень, она полоумная.
   Я почувствовала, как рядом со мной напрягается каждая мышца Никиты. Он стал вдруг взрослее и мужественнее. Его кулаки крепко сжались за моей спиной, готовые в любую минуту ударить Виталика. Ник пересилил желание драки и повел меня и Плюша подальше от этого места.
   - Не хочешь слушать? - продолжал в дерзком тоне Виталька, - Но ты от нее ничего не получишь. Она другая, монашка и святая. Ты сейчас ее лишил девственности, - издевался он, - Теперь ее мечта не сбудется.
   Я чувствовала как с каждой секундой тело Ника напрягается все сильнее и сильнее, он ускорял шаг, зная, что скоро терпение лопнет.
   - Мечта ее...
   - Заткнись! - рявкнул Никита не своим голосом.
   - Ой, ой, боюсь, боюсь, - рассмеялся Витька, - А еще...
   Ник повернулся к обидчику, становясь между мной и дерзилой. Я была словно за каменной стеной.
   - Заткнись, - вкрадчиво повторил Ник.
   Я поняла - терпенье лопнуло. Оскорблений и издевок он больше не потерпит. Витька внимательно посмотрел на него, оценил ситуацию и расстояние, понял, что драться не намерен. Рассмеявшись, побежал прочь. Но он сделал роковую ошибку, кинув на прощанье фразу: " Она никого удовлетворить не может, полоумная и дикарка. Целуй, не целуй. Она не ответит, монашка..."
   И кто-то его сильно дернул за плечо, чуть его не сломав. Это был Ник. Затеялась жуткая драка. Кулаки мелькали в воздухе, оскорбления летели друг в друга.
   - Жека, - плакала в трубку мобильного телефона через минуту я, - Они подрались, я ничего не смогла сделать.
   - Успокойся. Все хорошо. Ник скоро у тебя будет.
   - Это он дерется...
   - Никитос! Вот это новость! Уже еду!
   Вокруг дерущихся образовался кружок. Все смотрели словно на представление, не пытаясь разнять. Больше так не могло продолжаться. Я привязала Плюша к скамейке и кинулась в гущу событий.
   - Мальчики, пожалуйста, не надо. Мне не больно. Оскорбления обычные. Я дикарка, признаюсь, я полоумная. Не надо.
   И тут надо мной просвистел кулак, который заехал мне в глаз.
   - Идиот! - это орал Ник, - Я тебе сейчас руки пообломаю. Зоя, зачем ты здесь?!
   - Пожалуйста, не надо, - умоляла я.
   - Сопли распустила, лезбиянка, - сорвалось с губ Витька.
   - Кто?!!!- рявкнул Никита, - А, ну, повтори!
   - Это так, лезбиянка. Если парни...
   И тут ему заехали по челюсти, обидчик свалился прямо в лужу.
   Ник приобнял меня и с видом победителя прошел мимо восторженной публики. Он с манерой хозяина ситуации развязал Плюша и повел меня подальше от событий сегодняшнего дня.
   Мы сидели на скамейке соседнего двора. Его рубашка была заляпана кровью. Я пыталась остановить платком кровь из носа, он успокаивал, что ему не больно. Ник достал ключ и приложил к вспухшему глазу.
   - Кто тебя просил? - умиленно спросил он.
   - Я.
   Он улыбнулся, влюблено смотря на меня.
   - На самом деле я не умею целоваться, - призналась я.
   Ник прижался губами к моим, пытаясь их приоткрыть.
   - Научу, - ободрил Ник, гладя по щеке, - Когда захочешь. Это безопасно и не больно, - заверил он мои испуганные глаза.
   - Вот вы где, молодежь, - подбежал Жека, - Там полная заварушка. Ты, Никитос, теперь гроза Зойкиной школы. Браво!
   - Я не сильно его покалечил?
   - Нет, только пару синяков и вспухшая, разбитая губа. Зубы не выбил, а жаль.
   - Ты же не знаешь, что было. И не понимаешь, за что он наказан.
   - Догадываюсь. А что с ней? - спросил Женя, показывая на меня.
   - Глупышка, полезла нас разнимать. Теперь фонарь под глазом, не от меня. Я не машу судорожно и бесцельно руками. А потом он нежно обратился ко мне:
   - Извини. Не хотел драки. Но ненавижу, когда издеваются над людьми, в особенности над женским полом. А над тобой иронию и насмешки вообще не потерплю.
   - Спасибо, - слезы скромно катились из глаз.
   - Пойдемте, отвезу домой на машине, - предложил Женя, - Тебе рубашку надо застирать, а то мать в обморок рухнет.
   Ник сидел у нас в ванной, пытаясь привести одежду в порядок. От услуг Жеки он отказался. Я ему пыталась помочь, а получалось только под ногами мешаться. Идя за мылом, он споткнулся об мою ногу и чуть не упал.
   - Извини. Ухожу.
   - Нет, пожалуйста, - попросил он и прижал к себе, - О, у тебя фонарь будет фиолетового цвета. Сейчас вернусь, жди у себя в комнате, - и он убежал на кухню.
   Я пришла к себе и позвонила Кристи.
   - Привет. Как ты себя чувствуешь?
   - Хорошо. Не пошла, потому что...все хорошо.
   - Кристи, ты говоришь не убедительно.
   - У меня температура, - ответила печально подруга.
   - Может Женьку прислать?
   - Нет.
   - Навестить?
   - Можешь заразиться. Лучше потом встретимся, наболтаемся. Ок? Скажешь заданные уроки?
   - Я узнала и твои, - радостно я сообщила, - экстерновские тебе не дам.
   - Ты настоящий друг.
   - Извини, минуту.
   - Не спеши, - и я почувствовала как Кристи улыбается.
   Ник стоял сзади и держал портфель наготове.
   - Спасибо, - нежно пропела я.
   - Пойду приведу себя в порядок. Потом займемся глазом, - заявил он, - Не спеши, разговаривай. Я не подслушиваю, - подмигнул он.
   - Как твой нос? Не сломан? - и я его обняла.
   - Жека сказал, что нет, - Ник погладил меня по щеке.
   Я взяла трубку, когда хлопнула дверь в мою комнату.
   - Извини. Гость, - оправдалась я, - Даю задания.
   - Все записала. Спасибо, - через какое-то время прозвучало в трубке, - А можно поинтересоваться...
   - Да. Это Ник. Мой...друг, нет... - замялась я.
   - Трудно объяснить? Тебе он нравиться?
   - Да...Я по нему сохну.
   Трубка расхохоталась.
   - Здорово! А у меня был парень. Бросил, когда узнал...
   - Не надо, не вспоминай! - встревожилась я.
   - Я и не переживаю. Найду покрасивше. Как Плюш?
   - Сегодня уже гулял, ел первый раз собачий детский корм. Растет.
   - Это хорошо. Ладно, беги.
   В дверь постучались.
   - Можно войти? Договорила?
   В комнату вошел совсем другой Никита, в джинсах Глеба и свитере.
   - Немного у вас побуду, пока машинка стирает, и вещи сохнут.
   - А где твои брюки?
   - Женя зашивает, уговорил.
   Он сел на кресло и похлопал по коленке. Этот жест ничего не обозначал в то время для меня.
   - Подойди, - попросил Ник.
   Он потянул за руку, приглашая присесть ему на коленки. Я удивленно смотрела.
   - Не бойся, сядь, - пригласил он.
   Я взяла стул и попыталась взгромоздиться на него.
   - Сядь мне на коленки, - попросил Ник, - Так будет легче мне приложить компресс.
   Я сделала неуверенный шаг, нагнулась и присела. Ник нежно обвил меня за талию и положил мою голову себе на плечо. Что-то холодное дотронулось до опухшего глаза.
   - Потерпи, - попросил Ник.
   Что я испытывала к нему, не знаю. Он меня притягивал, даже затягивал в омут своих теплых рук и ловких движений. Мы долго так сидели, я даже умудрилась заснуть.
  
   Глава 4 Героиня истории.
  
   Проснулась когда за окном еще дремало солнышко. Плюш спал в корзине рядом с кроватью, размеренно дергая то ушами, то лапами. Я улыбнулась. Один глаз плохо открывался, другой видеть вообще не мог. Вспомнила вчерашнюю потасовку и защитника.
   - Женя! Мне нужна помощь.
   Через несколько минут лениво открылась дверь.
   - Ты чего не спишь? - полусонно пробормотал Глеб.
   - Сколько времени?
   - Четыре утра.
   - Да? - и я покрылась румянцем, - Извини.
   - Ничего. В школу не пойдешь, - сказал он
   - Я сейчас уроки сделаю. Там немножко. А на глаза очки солнечные одену.
   - Хорошо. Пойду, подремлю.
   - Извини.
   - Не страшно. Женя сегодня у себя. Отдыхай, занимайся, я пойду, - и он зевнул.
   В шесть пятнадцать раздался телефонный звонок.
   - Ты как, голубка? - спросила трубка.
   - Хорошо. Только глаз болит. Ты как?
   - Я уже забыл. Синяк только на щеке напоминает, но я и его не замечаю. Хорошо поспала?
   - Что вам всем не спиться! - недовольно крикнул Глеб.
   Мы рассмеялись, т.е. я и Ник на проводе.
   - Я сегодня тебя встречу? - спросил Никита.
   - Только без драк.
   - Слово рыцаря.
   - Жду встречи.
   Сегодня было в школе много вопросов и моих неоднозначных ответов. Обижать меня больше никто не смел. Витька сегодня не пришел, побоялся меня увидеть. Я была горда. После школы я вновь отделилась от группы одноклассниц и подбежала к парню с охапкой листьев и песиком на поводке.
   - Привет.
   - Привет.
   - На нас смотрят. Тебя смущает?
   Я прикоснулась к его губам, он обвил меня за талию. За спиной слышался сплетнический шепот, прозвучал смешок. Ник оторвался от моих сочных и сладких губ и воинственно посмотрел на группу. Девчонки замолчали как по приказу. Кто-то тихо вздохнул. В этом я узнала себя, значит он понравился.
   - Пойдем, провожу до дома. Потом, к сожалению, еду на курсы.
   - Не беспокойся. У тебя сейчас судьба решается. Наши встречи не должны быть помехой.
   - Не говори так. Ты радость и достойный приз любого рыцаря.
   Мы шли длинным путем, болтали и смеялись. И вдруг я стала осознавать, что я испытала к парню на картинке. Это чувство сладостного зажима на сердце, остановки на миг дыхания - были признаками симпатии. Он мне нравился, как Ник сейчас.
   - О чем думаешь?
   - О тебе.
   - Приятно слышать. Хочешь, что-нибудь сказать, спросить, - и он, польщенный моей фразой, покраснел и заулыбался.
   - Опять глупые вопросы самой себе.
   - Мне нравится твой пытливый ум. Психологом, наверное, будешь. Задавай вопросы, вместе решим.
   - Лучше не сейчас, - и я покрылась румянцем.
   - Ответ прост на твой вопрос, заданный твоими загадочными глазами, - обняв меня, он проворковал, - Я тебя люблю. Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь.
   Я растаяла от этих слов.
   - Я люблю...
   - тебя, - закончил он.
   Мы улыбнулись друг другу.
   Вот и неожиданное продолжение дневника разбитых судеб. Все может измениться: вдруг кривая превращается в прямую или хотя бы пытается напомнить ее по форме. Дни шли, я привыкала к новому течению жизни. С Ником у нас были налаженные отношения. Он меня любил, я тоже. Но что-то не хватало - знала, что он не идеал моего воображения. Мы уже встречаемся полгода. Он многое мне показал, многому научил и разъяснил. Но я так ему и не подарила французский поцелуй. Да это была подлость, не искренность в любви. Но я была не готова к этому шагу, сердце ждало чего-то другого.
   Вот приблизились новогодние каникулы. Морозец был под 20 градусов. Снега навалило много. 26 декабря мы пошли на дискотеку. Я, Глеб, Жека, их приятели и девушки, мой Ник. Теперь танцевала до упада, я не стеснялась больше. С нами пошла и Кристи под Женкину ответственность. В этот раз чувствовала веселье всем своим организмом. Никита оказался чувствующим и внимательным парнем. Он пытался и за Кристи успеть присматривать. Но я не ревновала, потому что знала - сильно он любит меня. И вот я иду с бокалом коктейля и вижу Глеба. Но он не один, а с девушкой. Никогда он об этом не говорил. Я крикнул:
   - Привет! Вот ты где!
   -Привет! - задорно крикнул мне в ответ.
   Глеб элегантно проскользнул ко мне, девушка растворилась в толпе.
   - Как себя чувствуешь? - спросил мой брат, - Где Ника потеряла? Кристи как?
   - Я хорошо, мне весело. Ник с Жекой глушит пятый стакан спиртного, боюсь за них. Кристи с ними, рядом приплясывает. А я прогуляться захотела. Вот тебя нашла...
   Он внимательно на меня посмотрел, пытаясь понять на что намекает мое молчанье.
   - Знакомая, - ответил брат.
   - Таинственный человек ты Глеб, - проговорила я вкрадчиво.
   Он засмущался и потупил глаза. Глеб никогда не мог от меня ничего скрыть. Чистые души часто составляют единое целое, словно две половинки. Но беда в том, что они могут только дружить. Физическая близость не входит в их планы. Из-за этого Глеб остается только мамочкой или дружком.
   - Давай найдем Женьку? - предложил он, - У меня есть идея.
   - Здорово!
   Мы протиснулись к столику N 9. Кристи, Ник и Женька сидели и рассказывали друг другу байки.
   - Привет! - крикнул Глеб.
   - Привет! - ответили хором.
   - Давайте создадим дискотечную змею! - предложил мой брат.
   - Ура!
   - Круто!
   - Супер!
   Радости не было предела, словно Глеб предложил бесплатно слетать на Луну. Какие же они дети, еще не наигрались. Им хочется веселиться, получать драйв и адреналин. Да...взрослые такие же дети, только они немного взрослей. Но меня почему-то не сильно тянула на развлечения. И я задумалась о характере моего парня, точном, не расплывчатом как прежде, описании. Мужественный, честный, внимательный, это есть. И красив собой. Конечно, были и минусы, и недочеты. И вдруг я вновь поймала себя на мысли, что не такого человека представляла как вторую половинку. Но кого же тогда? Передо мной предстали глаза из сна: ласковые и добрые, словно у Глеба; задумчивые, словно у Жени, когда он расстроен или обеспокоен; мужественные и смелые, словно у Ника, когда он в драку полез, скромные и наивные, словно у Кристи. Но в них светились еще и новые чувства и эмоции: мудрость, легкая тень печали, а, вдобавок, они были томные, загадочные. Их хотелось вспоминать вновь и вновь, словно это был глоток живительной влаги, глубокий вздох после долгого погружения в воду. Глаза навевали надежду, веру в чудо и предвкушение, что столкнешься с ним наяву. Я печально вздохнула от мысли, что это могут оказаться глаза девушки или животного, а не молодого человека.
   - Соня, теперь ты в хвосте, - крикнул мне брат, - Опять просчитываешь ходы, при которых ты можешь поставить мат...
   - Не мешай! - шикнул на него Ник, - Она думает, ей это нужно: понять жизнь, вглядеться в ее грани. Может спросишь "глупый вопрос"? - поинтересовался он у меня.
   - Не сейчас.
   - Хочешь, вставай передо мной. Никто не возражает, вот и славно.
   Я так и сделала. Была в змейке между Ником и Артуром, другом Жеки.
   - Вот круто! - крикнули молодые, когда увидели, что в змейке 15 звеньев, - Поехали!
   И мы понеслись под зажигательную музыку диско по всему залу. Кто-то напевал, кто-то свистел. Это было незабываемо.
  
  
   Глава 5 Немного чужой боли.
  
   Еле-еле приползли домой и сразу рухнули спать. Утром, то есть днем, я проснулась раньше всех. И пошла в комнату Глеба.
   - Доброе утро, - поприветствовала я, когда он открыл глаза.
   - Ты уже здесь?! - обрадовался он.
   - Расскажи, мне очень интересно.
   - О чем?
   - Ты знаешь.
   - Знакомая, как знакомая.
   - Нет, я знаю, что ты что-то скрываешь. Думаешь, что приревную тебя?
   - Ладно...так и быть, - обреченно вздохнул он, - Это моя девушка Тамара. Я с ней уже два года, все равно ты бы узнала. При тебе не встречался, не хотел толкать к размышлениям. У тебя и так голова полна нерешенных вопросов.
   - Расскажи о ней.
   - Мы встретились случайно, неожиданно и фантастически. Сижу я с Женей на скамейке, пьем пиво, слушаем реп, тогда любили. И вот из подъезда выходи красивая девушка, даже богиня. Ты тоже у меня богиня и ангел.
   - Не отвлекайся, - предупредила я, - И не переводи тему.
   Брат глубоко вздохнул и продолжал:
   - Вот богиня ступает на грязную после дождя дорожку. И вдруг я осознал, что такие существа не должны марать ноги об слякоть. Наверное, у меня отвисла челюсть, потому что Женя на меня искоса непонимающе смотрел. Тогда, на скамейке, говорил я ему, что не понимаю женщин, никогда к ним не найду ключик. А еще в их крови предательство. Вообще все твои мысли, только наоборот.
   Я кивнула головой в знак того, что внимательно слушаю и все понимаю.
   - Она была в красном платье в белый горошек. Туфли и сумочка были белые, а ободок в волосах и серьги - красные. Я очень отчетливо и ясно помню этот день, словно он был вчера.
   Богиня идет, будто нас не замечает.
   Я ее окликнул: - Девушка! У вас платок упал!
   Хоть знал, что она ничего не теряла.
   Она обернулась, на меня посмотрели большие и глубокие словно озеро Байкал глаза. Они были василькового цвета. Я глубоко выдохнул, молодой росток дал первый зеленый листок. У меня были и до этого подружки, но до девушки дело не доходило.
   Я записываю эту историю, потому что она очень кстати пришла. Это была печально-романтическая история, еще один дневник разбитой судьбы. Сколько же люди страдают, переносят за свою жизнь, сколько расплачиваются за совершенные грехи и злодеяния. Но иногда бывает так, что боль призвана удержать человека от порочного пути. Заранее Небеса нарекли данного человека святым мучеником и не дают ему ступить на ложный путь.
   - В ее глазах была вселенская грусть, а губы дрогнули в улыбке, - продолжал Глеб, - Эти две несовместимые вещи слились в одно. Она кивнула, осмотрелась и удивленно-наивно взглянула на меня.
   Я продолжал: - Девушка, как Вас зовут?
   Она стояла, силясь открыть рот, но он ее не слушался. Слеза потекла по ее щеке, и она убежала. Я попытался ее догнать, но безуспешно. Она словно растворилась в воздухе.
   И тут я услышал старческий шамкающий голос: - Ну, что красивая дочка у Тараса. Да будет ему земля пухом, - и он перекрестился.
   Я попросил его рассказать
   - Она немая, - начал он, - Дикая словно серна после случившегося. Всех и всего боится. Авария унесла жизнь ее родителей, вот и потеряла дар речи. Врачи не смогли ничего сделать, ужо год мучается. Молчит словно рыба и плачет, плачет.
   - Где она живет? - спросил я.
   - Да в этом подъезде, на 6 этаже. Каждое утро, как сейчас, направляется на кладбище. Университет не смогла закончить. Ей уже 19 лет, а ведет себя словно неразумное дитя. Надо учиться, говорю я ей. А она молчит и плачет. Немую-то не берут, а самой трудно набираться уму-разуму, тефнологии теперь.
   На следующее утро я опять был на этой скамейке. Уже прошло три часа, а ее нету. В моих руках блокнот(для разговора) и букет ромашек, думал, ей понравится. И вот выходит богиня в шортах и футболке, просто пацанчик. Это был новый образ. Она заинтересованно взглянула на меня. Я к ней аккуратно подошел, боясь спугнуть. В блокноте написал: "Это тебе. Давай знакомиться" и протянул букет. Ее глаза засветились счастливым огоньком, точь-в-точь как у тебя, когда проснулась в больнице.
   " Меня зовут Тома, - написала она, - А тебя как?"
   " Привет, Тома. Я - Глеб" - вывел я строчки.
   Она была очень чуткая и заботливая, напоминала по характеру меня, - не без удовольствия заметил Глеб.
   " Тебе, наверное, тяжело писать. Можешь говорить".
   Мы стали встречаться, она во мне души не чаяла. Я ее на руках носил. Мы преодолели, сделали рывок - она заговорила. Это было чудо, теперь Тома может все рассказать. Она на два месяца моложе меня.
   Пташка, пичужка, Зоюшка, я ее люблю - закончил Глеб.
   Я улыбнулась и задумалась пташка это про нее или про меня. Но загадка хороша только тогда, когда в ней остается тайна.
   - Что случилось с ее родителями? - спросила глухо я.
   - Авария. Она не поместилась в машину, хотела приехать городским транспортом вечером. На дачу собрались. Но, приехав, их не увидела. Сообщили позже, что родителей нет в живых. Опознание прошло тяжело.
   - Ты будешь и сейчас ее скрывать от меня?
   - Теперь нет. У тебя до какого числа каникулы?
  
   Глава 6 Каникулы.
  
   - До 10.
   - Это супер! Научу на коньках кататься. Хочешь?
   - Это будет здорово! - крикнула я.
   - Сегодня пойдем, если захочешь?
   - Да. Но мы с Ником еще в кино собирались.
   - День заполнен, это прекрасно.
   - Можно тебя попросить?
   - О чем угодно!
   - Кристи одиноко, - и я подмигнула.
   - Найдем и ей хахаля, - подмигну мне в ответ Глеб, - А теперь марш в душ и завтракать. Растолкай Жеку.
   - Я сама могу готовить.
   - Я же говорил...
   - Есть, сэр, растолкать Жеку, - козырнула я.
   Я подошла к Жени со спины и легонько толкнула. Ноль внимания, решила пошутить.
   - Пожар! Воды! Горим! - провизжала я.
   Жека вскочил и схватил меня за руку.
   - Что?! Где Глеб?! Где пожар!?
   Зрачки его глаз были расширены, рот раскрыт. Я рассмеялась.
   - Шутка! - прокричал Глеб, входя в комнату, - Ах, ты, шалунишка, - и он подхватил меня на руки и стал кружить.
   - Плюш хочет в туалет, - сообщил Глеб.
   - Бегу в душ и гулять, - ответила я.
   У Квинта был домашний туалет, но гулять ему нравилось больше. Но и меня это больше устраивало. Люблю гулять.
   - Привет, Ник, - проговорила я в трубку.
   - Привет. Выспалась? - спросил заботливо он.
   - Да. Не разбудила?
   - Что ты! Давно уже встал. Куда-то собираешься?
   - Да.
   - С Плюшом? - загадочно спросил он.
   - Да.
   - Я уже ревную, - игриво заметил Ник.
   - Пойдешь со мной?
   - Извини, не могу. Сегодня курсы будут в час дня. Надо готовиться. Вечером встретимся, как обещал - кино.
   - Здорово! До встречи.
   - Удачи! Береги себя.
   Я пошла гулять с Квинтом. Он заливался задорным лаем, совсем еще щенок. И вдалеке я вижу своего отца. Было страшно. Не знала, как он отреагирует на мое бегство из дому. Я нырнула в близлежащие кусты. Меня в этот момент осенила мысль: через месяц день рождение моего брата, надо найти его маму. Мой отец прошел, не заметив меня. Но тут Квинт поднял визг и лай, и я должна была его спустить с поводка. Часто так делала, он возвращался. Отец ушел. Подождала минут 15 и вылезла.
   - Квинт! Ко мне! Дружок, ко мне! Квинт! Малыш, ты где!? Квинт!
   Я шла по дорожкам парка и все время звала. Потерять его - это было невыносимо больно. Квинт был мой малыш, мой ребенок. Я его любила.
   - Ник.
   - Да. Ты плачешь?
   - Немного. Не могу домой позвонить, стыдно. Я Квинта потеряла.
   - Не плачь, придет. Я сейчас позвоню Глебу и загадочно спрошу про тебя и Квинта. Тебе перезвоню. Он смышленый малыш, твой Плюш, придет. Есть захочет, прибежит.
   Я шла по дорожкам парка, плакала, звала, плакала, умоляла вернуться. Пошел снег, замел все следы. Он меня не унюхает, все кончено.
   - Зоя, это я - Ник. Не плачь.
   - Он дома? - в надежде спросила я.
   - Нет... - вздохнул он, - Глеб просил тебя позвонить и расспросить о причинах долгой прогулки.
   - Ясно.
   - Я сейчас приеду к тебе.
   - Не надо. Вот он, - пересиливая слезы, сказала я.
   - Вот и хорошо! Вечером встретимся. Говорил, все обойдется, он смышленый.
   Это была ложь, никого не было, даже тени или намека на собаку. Просто знала, что через 20 минут ему надо быть на занятиях. Не могла его беспокоить и тревожить, мой будущий юрист.
   - Квинт! - мой охрипший крик прорвал тишину.
   "Почему так сегодня тихо? - подумала я - Снег? Нет. А где детвора?"
   - Квинт! - и я упала на колени в мягкий сугроб.
   В моем кармане вибрировал и шевелился телефон. Это Глеб или Женя пытаются меня найти. Выдохнув и остановив поток слез, я взяла трубку.
   - Привет, - пытаясь весело говорить, промямлила я в трубку.
   - Ты где? Уже 2 часа отсутствуешь.
   - Мы здесь...э-э-э...снежный замок построили. Обстреливаем, - соврала я.
   - Ясно. Весело?
   - Очень!
   - У тебя голос охрипший.
   - Наоралась, идиотка.
   - Соберешься домой, позвони.
   Бросив трубку, я выдохнула: ничего не заметил. Ну, не могла признаться, что Плюша потеряла, не могла.
   - Квинт! - шепотом крикнула я, поняв, что голос полностью сел.
   Я зарыдала, зарывшись лицом в сугроб.
   - Где ты, малыш? Что тебя так напугало? - причитала я, - Дура, я, дура.
   Уже было три часа дня. Глеб обрывал опять трубку. Я сказала, что заигралась.
   - Алло! Ты где?! Что случилось?! - нервно вскрикивал Ник.
   - Что случилось? - словно в тумане спросила я.
   - Почему Глеб говорит, что ты играешь в парке уже 4 часа подряд?
   - А сколько времени?
   - Четыре пятнадцать. Ты где!??
   - Сейчас приду. Еще один снежок.
   - Не ври, пожалуйста. Ты Квинта так и не нашла, признавайся? - спросил он ласково.
   Я зарыдала, выронив мобильный на заледеневший асфальт. Он разбился вдребезги.
   - Девушка, вставайте! Нельзя так, замерзните, - заботливо сказал взрослый голос, пытаясь поднять меня с земли. Прошло еще полчаса.
   - Зоя! Где ты!? - раздался ор на весь парк, - Где ты, голубка!?
   Он подбежал и нежно прижал к себе.
   - Все хорошо, - сообщил он незнакомцу.
   - Привет, - прохрипела я.
   - Да у тебя температура! - вскрикнул нервно-обеспокоенно Ник, - Домой срочно!
   - А Квинт?
   - Найдем потом. Зачем ты мне соврала? - гладя по голове, продолжал Ник.
   - Ты должен учиться.
   - Глупенькая, я тебя люблю. Ты мои знания. Из-за тебя я лучше учусь, ты моя муза.
   Он распахнул свой пуховик, из которого пахнуло человеческим теплом и мужским одеколоном. Ник крепче прижал меня к себе, заворачивая в куртку.
   - Заболеешь, - просипела я.
   - У меня есть свитер. Все хорошо.
   Целую неделю провалялась с температурой. Женя постоянно поил меня клюквенным морсом. Я бредила, звала все время Плюша. И вот я почувствовала, что что-то мокрое ткнулось в мою руку.
   - Он вернулся, - счастливым голосом сообщил Ник.
   - Спасибо вам всем.
   Каникулы бездарно пролетели. Новый Год провалялась в бреду и с температурой.
  
  
  
   Глава 7 Забывчивость.
  
   Вот незаметно пробежали и эти полгода. Отношения с Ником развиваются. Но дневник разбитых судеб не пополняется. Пытаюсь до сих пор найти маму Глеба. Кристи стало намного лучше. Уже решила я на кого пойду. Буду ветеринаром. Глеб, Женя, Квинт одобрили мое предложение. Со следующего года начну готовиться. Мой папа уехал на стажировку в Америку, с молодежью осталась наедине. Пишу эти строчки, сидя около запертого зала. Там сдает экзамен мой будущий юрист Ник.
   Я в этот дневник пыталась записать события, которые влияют на человека, делают другим. Жизнь словно дорог повороты. Я многое поняла за год жизни у Глеба. Моя судьба стала более милосердна и благосклонна ко мне. Жизнь окрасилась красками, которых раньше в ней не было. Начала вести свой дневник еще в больнице, пытаясь восстановить свое прошлое. Теперь, встретившись с людьми и поговорив с ними, я стала записывать важные моменты и из их жизни. Думала, что давно закончу писать, начну просто отмечать даты и события. Но мне пришла мысль довести дневник разбитых судеб до логического конца. Он умрет, закончится только с моей смертью, с моим логическим эпилогом (надеюсь, он будет от лица моих детей). Извини, читатель, если рассказ не будет доставлять тебе того истинного удовольствия, которого ты ожидал. Я поняла, что одному нравится одно, другому другое.
   Давно не брала в руки дневник. Я думала, что следующий важный момент будет связан с окончанием школы и поступлением в институт. Но оказывается, что события происходят не только на этапах жизни, но и в личной жизни. Ник, отлично поступив в институт, накопив знания за полгода и разочаровавшись в российском образовании, уехал на Запад. Закрутившись, он забыл про свою Зоюшку.
   - Зоя, сестричка моя, ты не забыла, что в первый раз идешь на курсы? - вошел в комнату Глеб.
   - Нет, - пряча фото Ника, печально заметила я.
   - Не надо вспоминать. Все уладится. Просто устал, заработался, - успокаивал уже не раз меня брат.
   - Как ты думаешь, мне тяжело будет на курсах?
   - Думаю, нет. Ты же уже 8 месяцев с индивидуальными преподавателями занимаешься. Сейчас надо просто к институтской системе тебя подогнать.
   - Спасибо, что ты есть, - и я его обняла.
  
   Глава 8 Грязь.
  
   Я вошла в класс. Все места были заняты. Как в школе, все сидели парочками, уже успели перезнакомиться. А я пришла впритык к лекции - домашнего задания было много, даже Кристи с Глебом не смогли сильно помочь. Я заметила только одно свободное место, рядом с парнем лет 17. Он заметил мое смущение и сам махнул рукой,
   - Привет. Зоя, - представилась я, садясь.
   - Привет, Дима, - ответил он.
   Кроме Ника у меня был еще один парень. Случайно в библиотеке познакомились. Но никому о нем не рассказывала. Разошлись через месяц. Он захотел физической близости, секс хотя бы раз в сутки. "Ха", - заявила я ему гордо и ушла. Знала себе цену, понимала, что есть и другие люди. Теперь могла легко расходиться с людьми. Я знала есть и другие, лучше и интеллигентнее.
   - Я тебе не помешаю? - скоромно спросила я.
   Он улыбнулся и развалился на стуле. К концу лекции почувствовала, что его рука обняла меня. Он шепнул.
   - Ты мне нравишься.
   Я молчала, смотря на преподавателя. Никто на последней парте нас не мог видеть.
   - У тебя какой размер груди? - нахально спросил он.
   Я молчала. Дима поправил выбившуюся прядь за ухо и повернул мою голову.
   - Не целуюсь, - процедила злобно я.
   - Хо-хо, какие мы недотроги. Ты мне нравишься.
   - И что? - в том же тоне продолжала я.
   - Если ты мне нравишься, значит я тебя хочу, конфетка.
   - Извини. Обсудим это после лекции, - резко огрызнулась я.
   Дима стал нагло щупать мою грудь. Я не выдержала и заехала ему пощечину. Получилось слишком громко.
   - Извините. Книгу закрыла, - ответила я смущенно на вопрошающие глаза преподавателя.
   Прозвенел звонок, я выбежала из класса.
   - Женя. Привет. Заберешь меня после курсов: - нервно попросила я в трубку.
   - Да. Что случилось? Тебя кто-то напугал?
   - И да, и нет. Потом скажу. Спасибо. Пока.
   - А...вот ты где! - раздался знакомый уже противный голос, - Ты хотела со мной обсудить.
   Я молча пыталась пройти мимо. Дима крепко держал меня за руку.
   - Куда?! Давай поговорим.
   - Некогда, - процедила я, - Отпусти.
   - Ты мне нравишься.
   - Я это уже слышала.
   И он потянул опять руку к моей груди, я дернулась. Но моя рука была крепко стиснута в железной хватке Димы. Он взглянул по сторонам и увидел приоткрытую дверь класса. Похоже, глаз уже наметан. Дима приоткрыл, никого. Вытащив ключ из замочной скважины, он резко втолкнул меня в класс. Ключ предательски запер дверь.
   - Идиот! Я тоже тебя хочу, - начала психологическую игру я, - Но сейчас хочу немного узнать о тебе.
   - Правда? - и он противно, по-животному на меня взглянул.
   - Расскажи мне о себе.
   И я стала окольными путями, крутясь вокруг него, приближаться к двери.
   - Все равно не выйдешь. Ключ у меня в трусах. Попробуй достать!
   "Шустрый малый! Пошляк, да еще и сексуально озабочен. Интересно как на все это отреагировать. Может, достать ключ. А интересно, что будет. Если я поддамся на эту провокацию. Полезть в трусы или нет... Вот в чем вопрос" - подумала я, промычав сквозь зубы.
   - О чем задумалась, карамелька, - приторно-сладким голосом сказал он.
   - О твоем предложении, - пытаясь продолжить психологическую игру.
   Он дернул меня за руку с такой необузданной силой, что чуть ее не сломал.
   - Иди сюда!
   Какой жуткий голос! Никогда его не забуду: приторно сладкий с нотками возбуждения и ожидания, а теперь еще и раздражения от медлительности партнерши. Дима захватил мой рот своим и втиснул глубоко язык. Меня чуть не вырвало. Он резко дернув, ударил по щеке.
   - Отвечай, - приказал он, - Надоело, недотрога! Шевели руками и языком!
   Я улучила момент и ответили пощечиной на пощечину. Он дернул со страшной силой руку, сломав ее.
   - Будешь так себя вести, карамелька, сломаю всю. Не вопи, меня это раздражает.
   Слезы наполнили мои глаза. Он же продолжал свой сексуально-озабоченный ритуал. И вдруг, не ответив на очередной поцелуй, я полетела прямо головой в шкаф. Из рассеченной брови хлынула кровь. Сознание помутнело.
   Очнулась, когда за окном смеркалось. Противно звенел звонок. Сколько времени было, не знаю. Вся моя одежда и лицо было в кровавом плену. Я встала, чуть-чуть покачиваясь, осмотрела себя и впала в ступор от своего вида.
   "Так идти по институту нельзя. Блузка разорвана. Лифчик вообще пропал" - всхлипывала я.
   - Алле! - трясущимся голосом прохрипела я в трубку.
   - Ты где? Я уже тебя 30 минут у подъезда жду, - пропел, мне так показалось, Женин голос.
   Я разрыдалась.
   - Ты где? - отчетливо и по слогам произнес он, пытаясь помочь мне собраться с мыслями.
   Я взглянула на дверь, подошла, открыла и нашла номер.
   - N24, третий этаж, как я помню.
   Через десять минут Женя влетел в кабинет. Взглянув на меня, он пошатнулся и чуть не упал в обморок.
   - Кто!?? - просипел он не своим голосом.
   На следующее утро я очнулась в своей кровати. События прошлого дня оставили неизгладимый след в моей памяти. Вошла Тома. В первый раз я ее видела настолько близко.
   - Как ты? - прощебетала она.
   У нее был просто ангельский голос: словно ручеек между мшистых берегов, словно трель пичуги в кроне дерева, словно шепот ветра в опавшей листве. От нее пахло вкусным фруктовым запахом, из-за этого она становилась еще более нереальной, божественной.
   - Голова болит, - ответила я.
   - Это понятно, головой стукнулась сильно. А в общем как?
   - Что он со мной сделал?
   - Ничего плохого. Ты во время в обморок грохнулась. Он испугался. Ну, ты молодец, смелая.
   - Как вы это узнали?
   - Сама всю ночь рассказывала во сне, ты бредила. Температура долго не спадала.
   - А я этого не помню, - обалдевшая, произнесла я.
   Она мило улыбнулась.
   Судьба попыталась мне напомнить, что не все люди хорошие. Но я и так это помнила. Сидя в своей комнате, пролистывала дневник разбитых судеб. Просто вновь и вновь вспоминала характеры людей, связанные с той или иной ситуацией. Меня многому научила жизнь. Во-первых, принимать все с трезвым и холодным умом. Во-вторых, пытаться просчитать все ходы наперед. Жизнь - это шахматная игра, человек пешка. Но если он захочет, может стать и слоном, и даже ферзем.
   Занятия на курсах продолжались. Я не раз видела Диму. Но он избегал со мной встречаться. И вот ко мне подошла моя подруга с курсов.
   - Знаешь, с кем я встречаюсь?
   - Нет, - пытаясь сделать заинтересованный голос, ответила я.
   - С секс-символом курсов.
   - И кто?
   - Диман! Слышала про такого?
   - Нет, - говорила, пытаясь не выдавать волнение.
   -Да ты что!?? - удивилась она, - Он брюнет, высокий, широкие плечи и сладкие глаза. Из 4 группы по медицинскому. Несколько раз с нами ходит на биологию. Видела?
   - Не припомню...
   - Ну, ты даешь! Он такой кучерявый с ослепительной соблазнительной улыбкой.
   "Да, это он. Первая встреча с Димой у нас не получилось" - хихикнула я про себя.
   - Что ты вообще от парней хочешь? - спросила я ради любопытства и еще подумала ее предупредить.
   - Красоту, ослепительную аполоновскую красоту.
   - Ясно, - выдохнула я, сразу разочаровавшись в человеке, - А его душа, его мысли?
   - Ну, ты даешь! - повторилась она, - Ты что можешь встречаться с ботаником-очкариком с прекрасной душой? Да с ним не только целоваться противно, но и глазам больно смотреть.
   - Ясно, - выдохнула я и подумала: " Кристи по-другому думает".
   - Почему у тебя погрустнели глаза? Ревнуешь к Диме? Тоже хочешь? - спросила ехидно, с поддевом подруга.
   - Здесь нечего хотеть, - отрепартировала я на одном дыхании, - Он же, наверное, тысячами в день берет. Каждый день ни одна новая...карамелька, - и я поморщилась.
   "Мне мои предлагали засудить его. Не согласилась портить ему всю жизнь. Может, все-таки надо было для профилактики души и тела посадить хотя бы на 15 суток" - подумала я.
   - Но от этого приходит опыт! - восторженно, как будто я сказала замечательную вещь, пропела подруга.
   - Тебе виднее. Не буду отговаривать. Но напоследок скажу: с такими парнями, как он, надо тысячи раз подумать прежде, чем встречаться.
   - Бабник что ли?
   - Можно и так сказать...
   - Любовь приручает, меняет.
   "Надейся и жди!" - буркнула я под нос.
   Вдруг почувствовала, что добром или хэппи эндом эта история любви не закончится. Взглянуть бы тебе, читатель, на людей, с которыми ты общаешься, может, сумел бы избежать изломов судьбы и ошибок. Человек виден насквозь, если приглядеться к поступкам и мыслям в разговорах, можно будет предположить дальнейшую линию их поведения.
  
  
  
  
  
  
   Глава 9 Обет молчания.
  
   - Ты что такая молчаливая сегодня? - спросила Кристи, когда делали домашнюю работу, - Вспоминаешь...? - и она замялась, боясь меня задеть за живое.
   - И да, и нет, - не поняв о чем она, пробормотала я.
   И вдруг поняла, что не о Диме идет речь. Она спрашивает про Ника. Но меня сейчас больше волновало и интересовало, в тот же момент, поведение моей подруги с курсов. Надо обезопасить ее жизнь, если она сама не догадывается.
   "Ух...Почему я все время куда-то лезу!?" - выдохнула вслух я.
   Кристи удивленно на меня посмотрела.
   - Опять загадки? - спросила она меня, зная мою натуру, - Собираешь истории? Не пойму, зачем тебе писать этот рассказ. Ты никак не можешь его закончить.
   - Мемуары раз и навсегда не пишутся. Есть редакция автора, лет.
   - Как все сложно... Я буду лучше читать, - вздохнула Кристи.
   К нам в комнату постучался Женя.
   - Простите, девчонки, у нас гости. Надо бы чай попить, - и он лукаво подмигнул мне.
   "Ура!"- проорала в душе я.
   Это была кропотливая работа Глеба по избавлению Кристи от одиночества. Долго и тщательно он выбирал пассию для нее. Кристи ничего об операции "закадрить и влюбить" не знала. Пассия была уже настроена на нужный лад и сама предложила свою кандидатуру - фото понравилось. Живые с грустью глаза, пышные губы(верхняя немного меньше нижней), пучок золотых, словно колосья пшеницы, на затылке волос, худенькая, стройная. Сегодня пришла в синей, цвета спелой черники, юбке, в накрахмаленной белой блузе. На воротнике последней благоухала брошь-букетик из стеклянных незабудок. Кристи никогда не носила каблуков, из-за болезни, была в ботинках или балетках. Сейчас на ней были тапочки гостей.
   - Сейчас идем, - ответила я.
   - А можно мне здесь посидеть? - спросила Кристи.
   - Чай готовил на всех, - не принуждая, заметил он, - Рады будем видеть.
   Когда мы вошли, Женя и Глеб непринужденно болтали с нашими гостями. Все встали, когда Кристи и я появились, и хором крикнули:
   - Добро пожаловать к нашему шалашу!
   И началось долгое знакомство, пожимание рук и произнесение имен. Я узнала, что одного зовут Денис, другого - Леня, а третьего - Александр.
   - Девушки, знаете, на кого идти учится? - спросил Саша.
   - Она на ветеринара, я на менеджера, - ответила Кристина.
   Я удивилась ее смелости и непринужденности. Всегда молчаливая и не очень доверчивая, открыла новую сторону - дружелюбие ко всем.
   - Ходите на курсы? - спросил Дионис.
   Мне почему-то понравилась идея Дениса называть именно эти именем в своих записях. Что-то было в этом веселое и забавное, даже ироничное.
   - Да, - ответили хором.
   - У вас сегодня много занятий, курсов? - спросил Глеб.
   - Нет, - ответила Кристи, заинтересованно на него глядя.
   - Да, - ответила я, боясь, что и он моим сводничеством занялся. И про себя подумала: "Интересно, кто из этих трех предназначен для меня?"
   - С тобой разберемся позже, Зоя, - игриво заметил Глеб, внимательно наблюдая за мной.
   Мой брат был очень хорошим психологом, тонко чувствующим любое движение души.
   " Что за невезучка! -плюнула я в душе, -Он же понял, почему я так ответила. Коварный врач! А интересно на кого Дима собрался идти учиться? Тьфу, опять про него думаю. Может, влюбилась. Фу, что за идея...бред. Меня просто заинтересовал этот донжуан со своим сексуальными замашками. Очень интересный типаж, еще не было в моей копилке такого. И история флирта с ним будет очень поучительной, я предполагаю".
   Похоже, опять ушла в транс, меня звали по имени, а я не слышала.
   - Зоя! - более настойчиво повторил Женя, - Еще чая будешь?
   - А...да, да. Спасибо, - словно проснувшись или очнувшись, рассеяно промямлила я.
   - Опять думаешь? - спросила Кристи, - Что тебя так сильно волнует?
   - Ничего. Все просто замечательно, - и я улыбнулась.
   - Будет философом, - заметил Леонид.
   - Нет, писателем, - добавила Кристи.
   Я простонала. Сколько можно повторять, что пишу для себя, своих собственных заметок. Просто книга - сборник человеческих душ. Можно проиграть ситуацию и так, и по-другому. Посмотреть все грани, линии поведение данного человека. Я даю читать только Кристи.
   - Значит пишешь? - осведомился Денис.
   - Пишу.
   - О чем? - спросил Александр.
   Я проигнорировала вопрос. Кристи, посмотрев на меня, сама ответила. Кто ее тянет за язык!
   - Обо всем и ни о чем...
   - Спасибо, сама бы справилась бы, - буркнула я.
   - Почему ты сегодня об этом не хочешь говорить? - спросила заботливо она.
   - Дошла до самой отвратительной и низкой части моей книги.
   - Очень интересно, - и в глазах Диониса разгорелся заинтересованный огонек.
   Глеб внимательно-пристально на меня смотрел. Он не знал, что я пишу. Ему было интересно о чем.
   - О жизни человеческой. Конец рассказа, - ответила на вопрос брата.
   - Сегодня она на редкость молчаливая. Похоже, к вашему приходу готовилась, - хихикнула Кристи.
   Все присутствующие улыбнулись.
   - Сегодня идем в кино. Согласны? - осведомился Женя, пытаясь разредить обстановку.
   Глеб внимательно всматривался, пытаясь понять настроения и сложившиеся пары.
   - Да! - радостно крикнула Кристи.
   И тут я заметила, что она состроила глазки Александру. Моргнув, вновь посмотрела на них обоих. Думала, что у меня уже галлюцинации на нервной почве. Кристи мало общалась с противоположным полом, и то с теми, которые были такие же, как она. Ладно, посмотрим. Глеб плохих ребят в дом не водит, причем на свидания. И, похоже, он заметил то же, что и я, потому что незаметно удовлетворенно улыбнулся. Но я уловила эту неясную мимолетную тень. В дверь позвонили.
   - Пришли Тома и Женя, - заявил Женя.
   Это было удивительно, Женька познакомился с Женькой. "Интересно, если и детей они назовут в честь себя", - хихикнула про себя я
   - Собираемся, собираемся, - поторопил нас Глеб.
   - Уже собраны!
   - Сейчас приду, - сказала я.
   - Привет, - через какое-то время вошел в комнату Глеб.
   - Я не иду, - уверенно заявила, готовясь к спору.
   - Ты уверена?
   - Да, - наивная слеза вновь потекла по моей щеке.
   Глеб незаметно подошел к письменному столу и открыл его.
   - Это из-за нее?
   - И да, и нет.
   - Что за загадки? Или ты больше не веришь моему выбору?
   - Нет, ты что! Верю! Фото Ника не единственная проблема. Просто нужен отдых.
   - Я тебе предлагаю просто дружить.
   Я нежно и крепко обняла Глеба.
   - Так, что идешь?
   - Думаю, да. Что одеть?
   - Ты подруга.
   - Намек понят. Джинсы, кофта и косуха.
   - Думаю, что без последнего обойдемся. Лучше пуховик.
   - Ага. Сейчас прибегу.
  
  
  
  
  
  
   Глава 10 Сговор.
  
   Мы шли по улице. Снег хлопьями падал на землю. А по моим щекам текли слезы. Никто их не видел - все были заняты байками Жеки и, как не странно, Кристи. Оказалось она знает много веселых, забавных и в тоже время поучительных историй. Выходя, Женя шепнул мне, что для Кристи предполагался Леня. А она, похоже, полюбила Александра Победителя, я хихикнула. Денис шел как-то сзади и сбоку, размышляя о чем-то своем, глубоком. Мне понравились его глаза в такие минуты, подернутые туманом печальной загадки. О чем он думал? Меня этот вопрос сильно заинтересовал.
   - А Зоя много историй знает! - прокричала Кристи, я простонала, - Но, похоже, она не в настроении, - продолжила подруга.
   " Похоже, ты, Кристи, сегодня слишком в настроении", - хмыкнула про себя я.
   Я продолжала свой одинокий, печально-траурный путь. Слезы текли, словно капли серной кислоты, разъедая мое сердце прошлым. И тут меня кто-то нежно обхватил за плечи. Это не было похоже на грубое касание тяжелой руки Димы, это напоминало легкое прикосновение солнечного луча, который проник по неизвестной причине в тень древнего могучего дерева. Он сразу сумел снять налет старой печали и коснутся теплотой страданий, родившихся в прошлом в душе, превратив их в сладкую истому воспоминаний о испытаниях.
   - Не надо плакать, - шепнул на ухо Дионис.
   Я не стала спрашивать глупых вопросов, но мой взгляд придательски-вопросительно на него посмотрел. Денис понял этот немой вопрос.
   - Я тоже плакал, - признался тихо он, - Слезы словно яд растравляют душу, понимаешь. Они могут снять боль и усталость, но также приносят с собой тяжесть об осознании прошедшего. Мне так кажется, - добавил Дионис, пытаясь не навязывать свое мнение, - О чем ты плачешь? Расскажи, легче будет.
   - Не сейчас, - безмятежно вздохнула я.
   Денис мило улыбнулся, высушив эти все мои слезы. Он достал платок, на котором были вышиты его инициалы.
   - Еще бабушка делала, - с благоговейным трепетом произнес он.
   - Красиво
   - Возьми, - протянул Денис.
   -Не надо. Сами высохнут.
   Мне не хотелось промачивать красивый платок, который напоминал белый лист бумаги, незапачканный грехами и стыдом жизни. Не хотелось на нем своими слезами рисовать страданье истерзанной души. Хоть одна жизнь должна остаться без пятен. И слезы мои вновь хлынули градом. Денис бережно вытирал мои щеки.
   - Не плачь, не надо, - просил он, - Я не могу ни чем помочь, меня это ранит, - Расскажи.
   - Не сейчас, - опять вздохнула я и положила голову ему на плечо.
   Мы шли как-то сзади и сбоку. Все были заняты новыми байками и анекдотами, никто не заметил моих слез, платка Диониса и нашей тихого, словно шелест на ветру, разговора. Я влюбилась в этот голос молодой травы, перекатов воды на камнях. Влюбилась в эти незатейливые, но успокаивающие душу слова. Я была счастлива, мне было спокойно и хорошо, словно была с Глебом. Но от Дениса веяло другим чувством, похожим на пробуждение почек под теплыми солнечно-весенними лучами. Это было не то, что я чувствовала к Нику. То, прежнее, пахло пряно-кофейным запахом дурманящей осени, дико-необузданной яркости востока. То был флирт, нервные жаркие шаги юности. Но к Денису я испытала сразу какие-то более легкие, воздушные, хоть в тоже время, глубокие чувства.
   - Зоя, извини, - прошептал Денис вдруг, неожиданно для меня, - Но мы пришли.
   Я улыбнулась, он понимал меня, когда уходила в дебри своих мыслей. Дионис понимал, что не витаю в облаках, а строю здание решений и продуманных поступков. Вдруг я представила, что мы вместе шли и думали каждый о своем.
   - Разбираем билеты, разбираем, - прокричал Женя, словно торговка с базара или грузин, продающий спелые груши.
   Я хихикнула.
   - Ты тоже заметила? - спросил шепотом Денис.
   - Ага. Он умеет подражать.
   Он улыбнулся, то ли довольный Женькиной выходкой, то ли не по-женски быстрой моей реакцией на такую выходку. Я взглянула на Тому и Женю. Первая стояла словно мраморное изваяние богини, легкая тень призрачной улыбки приклеилась к ее уголкам губ, но это была не реакция на шутку, просто обычное состояние этого неземного божественного существа. Женя просто взглянула на Женю своим томно-влюбленным взглядом, пытаясь убедить, что она вся его.
   Все начали тараторить. Никто не обижался на разделившиеся пары. Меня это сильно удивило. Трое парней на двух девчонок, без драки не обойтись, подумала я. Александр, похоже, заметил симпатизирующие ему глаза Кристи или это опять Глеб помог во всем не запутаться и пойти с самого начала по смазанным рельсам.
   - Нам два, - заявил Саша.
   Взяв их, он подошел к Кристи. Та залилась красным, словно первые лучи восходящего солнца, румянцем. Саша показал два билета, как бы приглашая, та кивнула.
   - Мне тоже два, - произнес Денис.
   Все на него удивленно взглянули, как будто даже забыли, что это субъект с первой минуты оказался в их компании.
   - Тебе рядом или просто два? - спросил Женя, не понимая его заявления.
   Похоже, никто не мог догадаться, что он вступил в тайную, незаметную связь со мной. Я довольно улыбнулась. "Просто дружить!" - вспомнила слова Глеба.
   - Что за дурацкие вопросы? - удивился Денис, - Рядом, сейчас.
   Они думали, что он хочет сесть с Леней. Их это очень удивило. Я хихикнула про себя. Дениска-гей! Наверное, это неслыханная новость для нашей компании. Я следила внимательно за ситуацией. Денис мимолетно подмигнул Лене и кивнул в мою сторону. Он же ответил с помощью взлетевшего большого пальца.
   - Мне один, - заявил Леня.
   Все уставились на меня. Глеб вопросительно вскинул брови, Женя удивленно хмыкнул.
   " Просто дружить!" - произнеслось опять в моей голове.
   Похоже Глеб уже успел рассказать Жене о случившемся разговоре в моей спальне: о том, что я не хочу идти, храню фото Ника, переживаю из-за пахабной, мерзкой встречи с Димой. Не ожидали, что сегодня буду сидеть не одна. Я довольно потерла руки в душе:
   " А они-то думали, что читают меня как открытую книгу. Нет, мальчики, я загадка".
   - Пойдешь со мной? - вновь шепнул мне на ухо Денис.
   - Да, - и новый глупый вопрос повис на губах, ярко сверкнув в глазах.
   - Потом буду нормально разговаривать, - он улыбнулся.
   - Стесняешься?
   Он легонько почти прозрачно утвердительно кивнул головой.
   Мы сидели на фильме, это напоминало мне встречу первую с Ником. Но он вдруг стал отходить на второй план. Незаметно положенная теплая словно свежеиспеченный хлеб рука лежала на моей коленке.
   - Как тебе его поступок? - спросил Денис, когда главный герой кинул в обидчика пирожное со сливочным кремом наверху.
   - Еще не думала.
   - Нравится?
   - Что?
   - Думать?
   - Скорее анализировать и понимать.
   Денис кивнул головой, будто сказал - понимаю и прошептал:
   - Мне тоже.
   Я взглянула на Леню. Он не выдавал признаков поражения, на его лице его не было даже тени озлобленности и разочарования. Саша бесстыдно в темноте кадрился к Кристи. "Думает, что за ним никто не наблюдает!" - хихикнула я про себя.
   И вот по рукам идет огромная коробка с попкорном. Женя уже обо всем подумал.
   - Будешь? - заботливо спросил Денис.
   Я взяла горсточку.
   - С чем любишь?
   - Сладкие.
   Он улыбнулся.
   - Представляешь, я тоже. Не люблю соленые. Зря не купил. Пойду исправлять ошибку. Просто тогда тобой залюбовался, - подмигнул он мне.
   Я в душе приоткрыла рот. Он сейчас признался, что я ему нравлюсь. "Обалдеть!" - пронесло у меня в голове. И опять эта навязчивая фраза: "...просто дружить"
   Я краем уха слышала, что кто-то сильно ругается из наших на выход Дениса
   - Не мог перед началом сходить? - съехидничал Женя.
   - На уроке нельзя. Дождитесь окончания - поддержал Саша.
   - Может Вам подгузники предложить? - продолжал подтрунивать Женя.
   Через 10 минут опять недовольный шепот:
   - Опять он...
   - Да, я - недовольно и немного раздраженно отрепартировал Денис.
   Все примолкли, поняли, что сейчас не самое лучшее время переборщить с шуткой.
   - Принес, - заявил Денис, - А еще мороженого и газировки.
   Он заметил мой блеск в глазах, и на уголках его губ повисла влюблено-удовлетноренная улыбка.
   - Извини.
   - За что?
   - Погнала тебя...
   - Сам пошел, - шепнул игриво Денис.
   И вдруг его ласковые объятия кольцом обвили меня. Я впала в ступор, будто бы и не было до него Ника. Не знала, как ответить на ласку.
   - Задумалась? - хитро шепнул Денис.
   И он нежно-аккуратно положил мою голову себе на плечо. Я кивнула в благодарность того, что Денис меня хорошо понимает. Он поставил передо мной мороженое и вручил ложку. Я с удовольствием начала наслаждаться этим гостинцем. Краем глаза заметила, что Глеб внимательно посмотрел на нас, когда мы стали активно возиться: то с обниманием, то с поеданием вкусностей.
   "...просто дружить" - пронеслось вновь у меня в голове.
   - Уже надоедает, - вдруг чуть-чуть громче, чем надо, буркнула я.
   - Что? Фильм?
   - Нет. Назойливая фраза.
   Он рассмеялся, но, я точно знаю, что растолковал мою реплику правильно.
   - И какая? - лукаво спросил Денис.
   - Глеб сказал: "...просто дружить", - сказала без запинки я.
   - Ясно! Но это еще не страшно, - и он игриво легонько толкнул меня в бок и подмигнул,
   Я поняла в сторону каких фраз он клонит. Девчонки в нашей школе часто шептались, у которых в голове один секс: "Посмотри, просто красавчик!" А про себя в этот момент думали: " Почему я все время смотрю на его ширинку?" Я улыбнулась этой незатейливой догадке.
   Был хороший спокойный вечер.
   - Просто дружить? - ласково спросил дома Глеб.
   "Тьфу!" - плюнула я в душе и в том же измерении хлопнула себя по лбу.
   - Просто дружить, - пытаясь не рассмеяться, пролепетала я.
   - Уже поздно. Спи, - улыбнулся он в ответ.
   - Тебе звонят, - крикнул Женя из папиного кабинета, голос его был пропитан нотками интриги и удивления, - Знаешь кто? Не знаешь...
   - Дай! - подбегая, выхватила трубку.
   Если он говорит такими загадками, то, может это Ник. Нет, это было практически невозможно!
   - Привет. Это снова я, - проворковал тихий словно шелест травы на ветру голос.
   Это был Денис, я точно знала.
   - Привет.
   - Вот можно и спокойно поговорить! Женя, наверное, обалдел там?
   - Сам слышал его голос.
   Денис тихо хихикнул и спросил:
   - Тебе как нравиться проводить время?
   - Все люблю, все нравится. Обожаю новые идеи, - ответила я.
   - Хочешь ли завтра целый день провести в компании...
   - ...симпатичного, доброго, умного парня? - подхватила эстафету я.
   Я почувствовала, как на лице Дениса на том конце провода расплылась счастливая, но смущенная улыбка.
   - Ну, ты не против?
   - Дай подумать...-игриво заметила я.
   Он все также улыбался, зная заранее мой ответ.
   - Я думаю...кивнуть головой
   - А ты кокетка! - заявил Денис, - Мне это нравится...Мне ты нравишься.
   На моем конце повисло молчание. Вдруг в голове пронеслись слова Димы: нравишься, значит хочу тебя.
   - Алле...-нервно икнула трубка.
   - Извини. Опять мысли, - смущенно шепнула в трубку.
   Денис довольно хихикнул.
   - Уже поздно, отдыхай. Завтра увидимся. Можно к тебе придти в полдень,...
   Я ждала как он меня назовет. Секунды тянулись невыносимо долго, я чувствовала, как стучит мое сердце, и дышат легкие в груди.
   -...сокровище?
   Я глубоко выдохнула. Слава Богу, Денис этого не заметил.
   -Да - ответила я.
   - Жду нашей встречи.
   - Я тоже.
  
   С утра меня разбудил телефонный звонок.
   - Алле...- сонно пробормотала я.
   - Привет, - задыхаясь кричала, даже визжала Кристи, - Меня Сашенька на аттракционы позвал. Хочешь с нами?
   - Я рада за тебя, - не вовремя зевнув, промямлила я.
   Мои мысли путались - Сашенька? Влюбилась что ли? Не может быть? Меня приглашает. Зачем?
   - Мы с Денисом сегодня встречаемся. Думаю, с вами не пойдем. У него есть план.
   - Захотите, присоединяйтесь. В четыре в парк идем.
   - Хорошо, поговорю и обсужу.
   Повесив трубку, я плюхнулась на кровать, простонав. Было девять часов, заснуть уже не удастся. Я громко и протяжно зевнула, потянувшись в кровати. Пора просмотреть дневник разбитых судеб. Усевшись на стул, я стала его листать. И поняла, что забыла вам, мой читатель, сообщить, что Глеб закончил институт и перешел в аспирантуру. Это была радостная весть, я его так люблю.
   Потом вновь легла и, смотря в потолок бездумно, я уснула. Во сне кого-то звала, плакала и вдруг проснулась от того, что меня трясли за плечи.
   - Зоя! Проснись! Это кошмар! Всего лишь плохой сон! Проснись! - кричал Женя.
   Глеб принес стакан воды и приподнял с подушки мою голову, он попытался влить жидкость в рот. Я, не осознавая, что происходит вокруг и в моем организме, вскочила с криком: "Меня невозможно полюбить!" - унеслась в туалет.
   - Кого она звала? - спросил встревожено Глеб у Жени.
   - Сначала маму, потом какого-то Феликса, а затем начались безумные скачки от одного имени к другому.
   - Ник был?
   - Да...И....
   - Ну, говори!
   - Денис...
   - Я так и думал, - всплеснул Глеб руками, - Новое знакомство взбудоражило ее, напомнило прошлое. Не надо было мне рисковать.
   - Может ему позвонить?
   Они перешептывались, но мои уши были хорошо настроены на тембр их голоса - могла почти все отчетливо слышать. Я вбежала обратно в комнату, напялила на себя первое попавшее и пошла в парк. Мои мальчики даже не попытались меня остановить.
   - Плюша беру с собой! - заявила я.
  
  
  
  
   Часть 3
  
   Глава 1 Исповедь.
  
   Скамейка одета в мягкий солнечный свет разгорающегося дня. Лучи отражались от снега, миллионы искр играли на моем лице, которые дарили словно солнечные зайчики детскую воздушную радость.
   И именно с детства начинается все самое прекрасное, потом приходит первая любовь, словно бутоны алой розы, прорастая в душе, наполняет ее восточными благовониями и неземной одухотворенностью.
   Вдруг я поняла, что у Дениса были глаза из моего сна. В них были собраны все грани человеческой души, которых так желало видеть сердце. И тут я осознала, что Ник был всего лишь молодой друг, который возмутил во мне юношеский порыв, пробудив симпатию. Но это был лишь флирт, лишь строение глазок с моей и его стороны. Вот почему не хотела Нику дарить поцелуй, знала, что это всего лишь пьеса, театральная игра двух молодых сердец. "Поцеловаться впервые только с тем, кто тебе поистине нравится" - бывало говорила я себе.
   - Зоя?!! - позвал кто-то.
   - Я здесь, - сквозь слезы прохныкала.
   Подошел молодой человек и, прижав к своей груди, поцеловал в лобик.
   - Вот ты где, - дружелюбно-умиленно улыбнулся он, - А я испугался.
   - Дионис!.. Извини, Денис. Что тут делаешь?
   - Пришел к тебе домой пораньше, хотел с Глебом поговорить. А он мне говорит, что ты сбежала в парк, - он вновь улыбнулся и достал платок.
   - Не плачь. Все-все уйдет. Ты расскажи. Не сейчас?
   - Можно и сейчас. У меня больше сил терпеть нету...
   Он, молча, наклонил свое ухо поближе к мои устам. Привыкший, что личные и интимные разговоры проходят шепотом, в полголоса.
   - Мне сегодня кошмар приснился...
   Он молчал, пытаясь меня не сбить с толку.
   - Вспомнила все, что произошло в моей жизни...
   Денис погладил меня по голове. Слеза стекла ему на грудь, он сильнее прижал меня к своему доброму и бьющемуся сердцу.
   - Рассказывай - легче будет, - заверил он.
   - А тебе Глеб ничего не рассказывал?
   - Самую малость, - признался Денис, - Ты у него любимая сестричка.
   Я улыбнулась.
   - Сирота, - вздохнула,- У меня есть отец, но можно считать, что и нет его.
   Мой рассказ полился свободно и легко. Я слышала, как учащается биение сердца Дениса, когда рассказывала о неприятных моментах жизни. Но он не узнал всего-всего из моей биографии: например, об неоднократных попытках изнасилования разными, теперь уже, людьми и что почти до последней секунды мое сердце было занято воспоминаниями о Нике. По окончанию моего повествования, Денис поцеловал меня сначала в макушку, а потом прошелся по обеим щекам.
   - Ты, наверное, есть хочешь? - спросил заботливо он.
   - Не отказалась бы.
   - Глеб и Женя ждут. Но я и сам могу тебя покормить, - предложил выбор Денис.
   - Домой. Плюш и так подмерз.
   Он взглянул нежно-трогательно на моего друга и погладил его по голове.
   - Фокстерьер?
   - Да, угадал. Как?
   - Была у меня собака-дворняжка. Стал интересоваться при каком скрещивании могла получиться.
   - А ты у нас генетик?
   - Нет, экономист.
   - Представляешь, я не знаю сколько тебе лет.
   - 19, это для тебя минус.
   - Это для тебя минус, что мне 16.
   Денис внимательно посмотрел мне в глаза, пытаясь понять, какую окраску я придала этому предложению. Похоже, догадка проскочила в мыслях, потому что еле заметный румянец на секунду вспыхнул на его щеках.
   - Я об этом не думал, - признался он, - мне нужна хорошая подруга верная и добрая. Я, конечно, понимаю среду, в которой ты воспитывалась. Но мужчины бывают и лучше.
   - Извини.
   - Можно я отучу тебя извиняться? Это все будет лаской.
   - Мне сегодня Кристи звонила, - перевела я тему, - Ее Саша на аттракционы позвал и нас приглашал присоединиться.
   - Ты хочешь?
   - А ты?
   Денис улыбнулся.
   - Я да. Но пойду туда, куда ты захочешь.
   - Я тоже хочу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 2 Необычное свидание.
  
   Мы шли по направлению к дому. Позавтракав, сбежали в читальный зал - готовить домашнюю работу. Денис хотел быть со мной, ему было тяжело расстаться, я это уже поняла.
   - Мы можем не идти сегодня, если много занятий.
   - Нет, я успел. А ты?
   - Осталось еще раз стих повторить.
   - Давай книгу.
   Я собралась и вышла в коридор. Денис стоял и смотрел по-учительски строго. Я хихикнула, и он, поняв мое веселье, рассмеялся.
   - С тобой нельзя быть строгим. Это невозможно. Ты начинаешь улыбаться.
   - А ты смеяться.
   Я прочла наизусть стихотворение. Денис мне поставил хорошо, объективная оценка.
   - Теперь сюрприз за хорошо подготовленное задание - я буду платить за все, что тебе сегодня захочется, - сообщил Денис, смотря влюблено на меня.
   Я залилась густым красным сливочным румянцем. Пытаясь спрятать смущение, глупо пошутила.
   - Сначала машину.
   - Заметано! - игриво подмигнул Денис.
   - Это была шутка.
   - А я не шучу, - улыбнулся он.
   Я уставилась на него округленными от удивления глазами, Денис хихикнул.
  
   - Кристи, Алекс - привет! - закричали мы хором с Денисом.
   - Привет, - проорали в ответ нам друзья.
   - Куда пойдем? - спросили парни нас, девушек.
   - Американские горки, предложила Кристи.
   Я опасливо на нее посмотрела. Она мне подмигнула, давая знать, что никто о ее болезни не знает.
   - А я хочу машинки. Кристи, тебе тоже туда нужно сходить. Там жутко интересно! - предложила я.
   - Нет, американские горки, - настаивала Кристи.
   - Знаешь, не все их могут выдержать.
   - Не ссорьтесь, - предложил Саша, - Я схожу с Кристи на горки, потом встретимся.
   Я ошалело на них посмотрела.
   - Ладно, - кивнула нехотя я.
   - Через 30 минут у тира.
   - Записано, - ответил Саша на предложение Дениса.
   Мы отошли.
   - Я тоже очень хотела бы на американские горки, - начала тупо я, - Но меня бы ее родители просто бы убили, что пустила. Понимаешь, я не могла Саше сказать, меня Кристи просила. Теперь подвела обоих: и родителей, и Сашу.
   Денис испуганно на меня посмотрел.
   - Она ему не сказала, что у нее слабое сердце? - спросил он.
   - Хуже. Только никому не говори.
   Денис кивнул головой и попросил не медлить.
   - У нее эпилепсия.
   Денис в удивлении глухо присвистнул.
   - Она что дурра, не понимает?
   - Просто хочет попробовать.
   - Вот деньги, купи попкорн или сладкую вату, что хочешь. Я их догоню. Приду через 7 минут.
   Я кивнула.
   Примерно через 10 минут на горизонте показался Дионис с Александром, за ними ковыляла расстроенная Кристи. Я услышала.
   - Жаль, что закрыли на ремонт. В следующий раз сходим?
   - Увидим, - ответил Саша ей.
   - Привет, давно не виделись, - поприветствовала я.
   Кристи на меня мельком подозрительно-зло посмотрела. Похоже, догадалась, почему аттракцион сломался.
   - Давайте на машинки! - предложил Саша.
   - Ок! - крикнули мы хором.
   Кристи отмалчивалась.
   Саша удивленно на нее посмотрел.
   - Можно попить?
   - Да, - сказал он своей девушке, - Идите, догоним.
  
   - Что ты ему сказал? - поинтересовалась я, когда мы немного отошли.
   - В новостях сказали о закрытии одного аттракциона из-за несчастного случая, - подмигнул Денис, - Ты почему ничего себе сладенького не купила?
   - Без тебя не хотела.
   Он польщено улыбнулся.
   - Купить что-нибудь?
   Я покачала отрицательно головой.
   - Позже.
   - Ну, смотри, - улыбнулся мягко он, - Пойдем на машинки или на американские горки, ты же хотела?
   Я смущенно улыбнулась. Денис потащил меня в сторону горок. Масса адреналина и веселый визг с обеих сторон сделали нас еще ближе друг к другу.
   После горок, Денис заявил:
   - Теперь обещание?!!
   Я недоуменно на него посмотрела, забыв, о чем просила. Денис подошел к палатке и купил мне игрушечный грузовичок.
   - Вот, держи.
   Я рассмеялась. Он удовлетворенно расхохотался вместе со мной.
   - Права есть? - спросил он.
   - Пока нет.
   - Значит, постоит в гараже.
   Мы расхохотались на весь парк. Денис подхватил меня на руки и закружил. С неба падал снег, но на душе было тепло. И только сейчас я вспомнила, что сегодня 14 февраля. Он поставил меня на землю и прошептал по слогам.
   - Я тебя люблю.
   Я взглянула на него влюбленным взглядом, он расценил это как взаимное признание.
   - Пойдем на машинки?
   - Где вторая пара?
   - Где-то шатаются. Сейчас Сашке позвоним.
   - Алле. Вы где?.. Ага...Через 5 минут у тира?.. Ага...Ладно.
   - Уже уходят, - сказал он мне, - У тебя телефон звонит.
   Я посмотрела на трубку, звонила Вера, подруга с курсов. Посмотрела на Дениса, прося разрешения поговорить. Денис непонимающие состроил глаза на мой вопрос и кивнул.
   - Алле...Не кричи, спокойней...Не понимаю...А-а-а. Почему Дима смотрит на всех баб без разбора? Апполонская красота...Почему он тебе грубит на замечания? Нарциссизм...Почему на все пытаюсь дать ответ?.. Не груби, подруга. Что??! Пытаешься его изменить. Удачи! Нет, не язвлю...
   В трубке были гудки. Я тяжело вздохнула и громче, чем надо, выдохнула:
   - Началось.
   Денис заинтересованно на меня посмотрел.
   - Вера, моя подруга, учится на своих необдуманных ошибках.
   Он понимающе кивнул. В кармане опять завибрировал телефон.
   - Привет, Глеб. Дениса?
   Я передала ему трубку.
   -Хорошо, - закончил Денис.
   - Пойдем на машинки?- предложил он
   - Я бы не прочь перекусить.
   - Ура! - восторженно вскрикнул он, - Наконец представится шанс тебя побаловать!
   Я его обняла. Он наклонился, чтоб мне было легче обхватить его за плечи. Наши глаза встретились. В них я увидела что-то родное, частичку себя. Такие же задумчивые, таинственные, мудрые. Денис приветливо улыбался. Мне так захотелось прикоснуться к этим губам, словно дольки мандарина. Я отвела глаза, стесняясь своих мыслей, чмокнула его в щечку. Он поймал мои губы. Я отдернулась, вспомнив свой последний поцелуй.
   - Чистая душа, - прошептал он. - Мой светлый ангел.
   - Научи, - вдруг вырвалось у меня на одном дыхании.
   Как я сейчас жалела, что именно его взгляд давал возможность легко и без стеснений все произносить. Правильно всегда все истолкует. Это был интимный момент. Но тебе, читатель, наверное, захочется узнать, как Денис меня поцеловал. Я выдохну, покроюсь слоем румянца и поведаю. А то бессонница будет мучить тебя, мой читатель, от догадок.
   Денис меня повел за руку к скамейке.
   - Сначала присядь. Не бойся, - он гладил меня по волосам, потом по щеке, в конце провел по губам, - Ух! - выдохнул в волнении он и показал язык, пытаясь вызвать на ответную реакцию. Я стеснялась, не могла решиться. Денис, нежно обняв и гладя по волосам, ждал моего решения. Он не торопил, не подталкивал, решил, что ответ должен быть продуманным. Я высунула язык и зажмурилась. По моему телу прошла сильная дрожь.
   - Ты не бойся, - и он дотронулся пальцем до кончика языка, сделав пару круговых движений, - Ты не бойся, не стесняйся, если что-то будет не так.
   Мне тяжело было собраться в эти минуты над расшифровкой его подсказок. Но я догадалась, что это были намеки, что делать. Денис прижался губами к моим и воздушно постучался языком о мои зубы. Я приоткрыла рот. Поцелуй не удавался. Мой язык постоянно пытался придавить его. Мне казалось, что царапаю его язык об мои зубы. Денис отстранился, давая мне отдохнуть.
   - Из... - хотела я выдохнуть, зная, что это был самый отвратительный и слюнявый поцелуй в его жизни.
   Денис приложил к губам палец, призывая молчать. Он снова приблизился. Я уже чуть-чуть поняла ход действий. Мы слились в сладком, долгом неожиданном для меня поцелуе. Розы стали приоткрывать бутончики в моей душе. А вдруг по ним ударят заморозки?
   Я вздохнула, оторвавшись от его губ. По щекам потекла невинная слеза. В предвкушении будущего, казавшегося не безоблачным и пасмурным.
   - Я тебя люблю, - по слогам вновь прошептал Денис.
   Я молчала и плакала. Ему казалось, что плачу от счастья.
   - Я тебя люблю, - повторил он.
   Денис привел меня домой в туманном забытьи. Я не помнила, что мы делали после поцелуя. Но что-то было, памятью чувствую. Он открыл дверь моего подъезда, я прижалась к его груди, прикрыв глаза. Денис приподнял мой подбородок и взглянул в глаза. Его взгляд был словно солнечный лучик на доске класса, словно мимолетная искорка бенгальских огней. Я поймала его губы. Денис сильнее прижал меня к себе, расстегнув куртку. Я чувствовала, как его рука проникла под толстовку. Т.е. она была распахнута, так же как и верхняя одежда. Его обжигающие теплом и любовью руки нежно ласкали меня по телу.
   - Я люблю тебя, - шептал он.
   Все стеснение и пугливость спали с меня. Я хотела этих острых, неожиданных ощущений, бесконечной близости с мужчиной.
   - Я тебя люблю, - шепнула я.
  
   Глава 3 Расплата за страсть.
  
   Домой, не знаю, сколько прошло времени, пришла в распахнутой куртке. Хоть не забыла, правда не помню как, застегнуть толстовку. Распущенные и встрепанные волосы говорили тоже открыто о моем проступке. Глеб, который мне открыл дверь, ошарашено на меня посмотрел.
   - Американские горки, - выдохнула я, - Просто дружить, - успокаивала его.
   Но, похоже, он мне не поверил - слишком хорошо читаемо мое состояние в данный момент. Да и сам имел такие моменты с Томой.
   - Хорошо отдохнула? - внимательно посмотрев в мои глаза, спросил он.
   - Ага, - выдохнула я и поплыла по направлению к своей комнате.
   - Она влюбилась, - шепнул Глеб Жене.
   - Все может быть, - была реакция второго.
  
   Я лежала на кровати в полузабытьи, в каком-то полудиком трансе. Ничего не слышала, не чувствовала. Похоже, даже перестала дышать. Слезы безмолвно мочили подушку. И толь губы в полусне шептали:
   - Нет, нет... Все закончится...так хорошо не может быть вечно, не может. Все закончится, рассеяться словно сон.
   И из груди вдруг вырвался необузданный, звериный вой прошлой боли, отчаяния и воспоминаний. Похоже, у меня поднялась температура, и я уже валялась в бредовой горячке не первый день. Первое что я услышала, очнувшись:
   - Сколько уже? - спросил Глеб у Жени.
   - 48 часов.
   - Не надо было. Я во всем виноват. Она слабая была, не готовая.
   - Не вини себя. Когда-нибудь все равно это произошло бы.
   Я услышала телефонный звонок.
   - Алле! - треснувшим голосом сказал Женя, - Денис, привет. Где Зоя? Еще у Кристи, ей не хорошо!
   Последнее было полуправдой. Только не Кристи плохо, а мне.
   - Я тебя не обманываю, - уговаривал себя и трубку Женя, - Нет!
   И вдруг после очередного вопроса, Женя взорвался ливнем слез.
   - Хорошо, я обманываю, - признался он, - Не хотел тебя тревожить.
   Денис бросил трубку и уже через полчаса протрещал дверной звонок. Глеб открыл и проводил гостя в кухню. О чем-то долго и упорно разговаривали.
   - За что вы меня обманули! - крикнул со злостью Денис, - Я должен был быть здесь с первой секунды.
   - Мы берегли тебя, - шептал в изумлении Глеб.
   - Меня! - рявкнул он, - А ее вам не жалко!
   - Мы уже с таким справлялись, нервный срыв.
   - Оставьте меня и ее наедине, - крикнул напоследок он.
  
  
   Я чувствовала, что его горячая рука легла мне на сердце.
   - Я тебя люблю, - шепнул он мне сквозь слезы, - Я тебя никогда не забуду! Не бойся своей любви,- стал уговаривать меня он, - Я тебя люблю! После того как мы растлись, заснул райским, сладким сном. Ты мне снишься, голубка, в твоем ореоле каштановых волос с наивной, по-детски дружелюбной улыбкой на бархатных губах. Я думал, что проснусь и пойму, что ты только грезилась мне. К счастью я заблуждался. Увидев твой номер телефона, я благоговейно выдыхал: "Это не сон!". Одною тобой я жил эти 48 часов 35 минут и 24 секунды. Пытался понять, почему мне не звонишь. Я люблю тебя, Зоюшка. Ты мне близка, мой ангел, близка душою. Я тебя люблю. Заберу сейчас тебя из дебрей лихорадки и увезу в края сказки. Я люблю тебя, голубка, я буду с тобой. Ты меня слышишь: "Очнись!" Я люблю тебя! - и губы прикоснулись к моим, пылающим жаром от высокой температуры во всем теле. Я безвольно, бессознательно ответила на поцелуй. Он исцелял, дарил новую жизнь. Я вновь дышала. Вдруг поняла, что мне так не хватало все эти часы! Я дышала им, а не этим пресным, бесцветным и безвкусным воздухом.
   - Я тебя люблю,- прошептали мои губы.
   Денис зарыдал, зарывшись лицом в мои волосы, спадающих на грудь.
   - Дыши ровнее, - посоветовал он сквозь поток слез.
   - Не могу, тяжело...
   Денис прижался своими губами к моим, и мои легкие вдохнули чистый, словно лесной весенний ветерок воздух. Было забавно - он пытался делать мне искусственное дыхание.
   Я открыла глаза. Вспомнилась больница. Глазам было больно, сердце стучало надрывно и неестественно. Жизнь, похоже, замирало в нем. Почему-то именно сейчас мое тело отказывалось бороться. Из рук, словно песок, утекала жизнь. Сердце не верило, что человек может бескорыстно любить, Денис уйдет, я знаю. Оно больше не хотело бороться, но что-то еще крохотное толкало его инстинктивно к жизни!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 4 Сладкое пробуждение.
  
   Голубые искорки обоев, легкий шелест тюля, запах накрахмаленного белья и чей-то родной запах. Я открыла глаза. Глеб, свернувшись калачиком, спал в кресле. Улыбка! Вот с чем я вернулась в жизнь. Мое третье рождение, как я помню. Я хихикнула. Глеб встрепенулся и проснулся. Подскочив ко мне, он нежно по-матерински меня обнял, прижав к своей широкой груди. Я опять хихикнула. Глеб внимательно-интересующе меня изучал.
   - Ты смеешься?
   - Ага! Мне показалось, что я кошка! Третье рождение, осталось шесть жизней. Какая я живучая кошка!
   Глеб улыбнулся.
   - Где... - я прикусила губу.
   - У меня в комнате - спит.
   - Сколько ему пришлось мучиться у моего ложа?
   - Всего лишь сутки с четвертью. Ну, и сейчас. Он же не знает о твоем пробуждении.
   - Можно встать?
   - А нужно?
   - Очень-очень, - пробормотала я.
   Глеб думал, что я побегу в ванную. Но я вспорхнула с кровати, открыла дверь и полетела к Дионису.
   Он лежал с открытыми глазами, глядя в потолок. Тихо вздыхал, думая о чем-то. Я села на пол в позе лотоса и ожидала. Но Денис никого и ничего не замечал. Его губы бормотали что-то беззвучное. Жаль, что не умею по ним читать. Я привстала и заглянула в его глубокие, умные, добрые, приветливые глаза. Денис вздрогнул, вздохнул, повернул голову и улыбнулся.
   - Зоюшка, - прошелестели в тишине его губы.
   Я присела на краешек кровати. Что-то теплое, уютное, родное обвило меня сзади.
   - Я тебя люблю, - прошептала я, повернув к нему голову.
   Денис поймал мои губы. Улыбка, улыбка, сотни улыбок, тысячи улыбок, миллионы улыбок, могу продолжать до бесконечности, вспыхнули в душе. Как мне сейчас хотелось его обнять, прижать и безумно любить всей душой, всем телом!
   - Опять думаешь? - ласково мурлыкнул Денис, перебирая мои пряди волос. Потом, достав из тумбочки свою расческу, нежно стал расчесывать их. Я закрыла глаза и замурлыкала. Денис положил мою голову к себе на плечо.
   - Я тебя обожаю, - выдохнул он.
   Внезапно я, вскочив с постели, закрыла дверь и прыгнула кошечкой на кровать. Денис удивленно-растерянно улыбнулся. Я ответила этим испуганно вопрошающим глазам.
   - Я люблю тебя! Не могу больше терпеть!
   Денис расхохотался, пытаясь снять свое напряжение и стеснение.
   - Не ожидал, Зинаида, не ожидал, - игриво-задорно заметил Денис, - А выглядишь скромницей! Ладно, иди сюда.
   Теперь испугалась я, не поняв реальности его намерений. А вдруг он неправильно понял меня? Я просто хотела к нему прижаться.
   - Испугалась?!! - еще громче рассмеялся Денис.
   Раздался стук в дверь.
   - Зоя, ты там? - спросил настороженный голос.
   - Да, - ответила я брату, - Сейчас открою.
   Денис, потрепав по голове, выдохнул на ухо:
   - Еще успеем, например, в кладовке, - и он расхохотался, увидев мои настороженно-вопрошающие глаза.
   В дверь вошел Глеб с подносом еды.
   - Приятного аппетита, - и удалился.
   Мы расхохотались. Еще не видели Глеба таким озадаченно-потерянным, Интересно, что он подумал.
   - Продолжим, - выдохнул Денис, закрыв дверь, - Что же мы хотели?
   - Просто любить, - выдохнула я.
   Денис расплылся в умиленной улыбке. Протянув руки навстречу ко мне, он прижал меня к своему горячему сердцу. Его руки горячим, приятным, потоком прошлись по моим волосам, потом по спине. Я таяла от его жгучих и страстных, но в тоже время сромно-нежных, движений. Было такое чувство, что Денис любит только тебя, никого до и после не было и не будет. Я поймала его губы и, нежно прижавшись к ним, обняла его крепко-крепко навеки. Мне не хотелось выпускать его из рук, словно любимую и мягкую игрушку. Я ее помню. Первая и самая любимая. Еще мамина, папа ей подарил на новый год. Это был игрушечный песик с висячими ушами, шелковистой шерсткой, бархатистым носиком и алой ленточкой. Я ушла опять куда-то в транс. Денис прекратил меня ласкать и смотрел в мои задумчивые, подернутые дымкой нереальности глаза.
   - У тебя сладко-медовые глаза, - уткнувшись своим носом в мой, промурлыкал он, - Они словно гречишный мед. М-м-м...так вкусно!
   Я, улыбнувшись эти глазам цвета темно-зеленого янтаря, глубоко вздохнула.
   - Мною дышишь? - польщено спросил Денис.
   Я моргнула медленно-томно глазами. Вдруг почувствовала, что его руки скользнули мне на живот. Дрожь пробежала по моему телу, в первый раз настолько близка с мужчиной. В прошлый раз Денис так сладко, словно карамельная тянучка, не ласкал меня.
  
   Мы вышли из комнаты, неся все еще полный поднос. Когда вошли в кухню, Женя и Глеб прекратили пить чай. Мне показалось, что они даже поперхнулись.
   - Что?!! - заинтересованно спросила я.
   Денис залился смехом, словно летний дождик по крыше. Сегодня он смеялся басом. Женя и Глеб, потупив глаза, засмущались. Они не предполагали, что, находясь в одной комнате, влюбленные не становятся любовниками.
   - Принесли поднос, потому что не захотели сейчас есть, - начал Денис, - Вообще хочу на улицу с Зоей. Можно? Нет. Тогда я посижу немного у вас.
   - Нет, можно. Ей нужен свежий воздух, - скованно, словно проикал Глеб.
   - Я ее не трону, - улыбнулся Денис, - Я же ее люблю.
   Я засмеялась и помчалась волчком по комнате. Женя кинул вопрошающий взгляд на меня, потом на брата.
   - Влюбилась, - еле слышно выдохнул Глеб.
   Но Денис, похоже, услышал и расплылся в улыбке.
   - Так мы пойдем, - вежливо попрощался он.
   - Извини за вопрос, - Глеб замялся.
   - Ну, ты даешь, дружище-братуха! - крикнул Денис, хлопнув брата по плечу, - Нет...конечно нет.
   - Ты просто изменился, стал взрослее что ли...и она.
   - Я влюблен, она влюблена. Чувства бьют через край, вот и кричим, орем, шумим - ведем неестественно. Да...- почесав затылок, прошелестел Денис, - Что-то на самом деле я расшумелся. Совсем стыд и стеснение забыл, разгульная девка.
   Глеб и Женя рассмеялись. А я, полетев в комнату одеваться, споткнулась о Квинта, растянувшись на полу. Плюш, взвизгнув, помчался на кухню и забился под стулом между ногами Глеба. Денис рассмеялся и крикнул:
   - Голову сломаешь, бешенная!
   Ответ был мой хохот. Мои опекуны, как мне показалось, переглянулись. Денис взял Плюша на руки и, поглаживая, стал приговаривать: "Извини, это моя вина. Просто переборщил с энергией, ею твою хозяйку затопил".
   - Пойду к Зое, а то еще комнату разгромит, хихикнул Женя.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 5 Необузданная (данная глава может быть выброшена, если вы не испытали сладости близости мужчины иль женщины).
  
   Первый раз я так сильно накричала на Женю. Сегодня капризничала всерьез, со слезами.
   - Хочу платье!!!!! - требовала я.
   - Ты что на самом деле бешенная? - ошарашено спросил Женя.
   Денис вошел в комнату и влюблено всепрощающе посмотрел на меня. Он успокаивался, тембр голоса менялся опять на шелест зеленой травы под ногами. Голос меня приводил в чувства, умиротворял и убаюкивал.
   - Мне нравятся и джинсы, - шепнул Денис.
   Я кивнула головой, словно загипнотизированная змея.
   - Так что решили - джинсы? - спросил Дионис
   - А можно платье?
   - А если замерзнешь...
   - Оно шерстяное...
   - Жень, может, девушке уступишь? Сам знаешь - не позволю замерзнуть моей любви.
   - А я и не спорил, - удивленно ответил Женя.
   Денис улыбнулся и вздохнул: "Любовь делает из человека ребенка. Какое счастье!!"
   - Плюша возьмем? - спросила я Женю.
   - Капризничать не будешь...
   - Нет, обещаю.
   - Сегодня прохладно для его прогулок, останется дома. Хорошо?
   - Ага. Извини меня за сегодняшнее безумство. Но мне так хорошо! - взвизгнула я, не ожидая этого от себя.
   - Пойдем... Морозец тебя охладит. А то дом перевернет нашей с тобой энергией, - прошелестел Денис.
   Мы пришли к замершему озеру, все было безмолвным. Денис вздохнул:
   - Ты мне очень дорога, любимая.
   - Я тебя люблю...
   Опять жаркий, с ума сводящий поцелуй.
   - У меня есть идея... Боишься?
   - Иногда, - хихикнула я.
   - Пойдешь со мной в одно место. Там тепло... Извини, у меня сейчас мысли извращенца. Я хочу тебя постоянно обнимать, а дома это не очень интимно получается. Правильно меня понимаешь?
   Я кивнула головой.
   - Я пойду...И у меня...мысли разгульной девки. Ты мне очень, очень нравишься.
   - Хочешь меня ласкать...
   Я засмущалась. Денис хихикнул.
   - В себе скромника я воспитал,
   Девушек только подругами называл.
   Глазам страстно запрещал смотреть.
   - начал напевать он,-
   А ты же ангел, милая, ведь!
   Да, солнце, не шлюха передо мной,
   А я хочу ее обнимать всем собой!
   Страсти пробудила поток в душе,
   Я придаюсь и во сне, и на яву мечте.
   Тебя хочу нежно-приторно ласкать,
   Глазами с тебя одежды снимать!
   Был скромный парнишка я,
   Но страсть по тебе свела меня!
   Я хихикнула. Денис схватил меня за руку, и мы побежали.
   Подвал, чей-то заброшенный склад-офис, множество пустых коробок, пар от отопительных труб. Мы лежим на картонках и на разостланных куртках. Мое платье расстегнуто. Его губы нежно-прекрасно изучают мой торс. Я молчу, дышу им. Присела, вздохнула, поймала его губы. И вновь горячий поток прошел по волосам, вниз по спине, потом перешел на грудь. Его рука нащупала мой бюстгальтер, он ему явно мешал. Щелчок, ловкие движения рук. Я встревожено посмотрела на свою оголившуюся грудь.
   - Не бойся, - шепнул он.
   Его голос был сладкий, но не жуткий как у Димы. Чувствовались нотки возбуждения и волнения, но это была легкая дрожь, нет ничего пугающего и надрывно-жаждующего, словно у животного.
   - Не бойся, - шепнул он, пройдя рукой по груди, - Не бойся, - и он скользнул рукой по животу.
   Я все более и более испуганно на него смотрела.
   - Не бойся, - и он погладил меня по щеке, - Не бойся. Я сам не готов к серьезному, просто хочется тебя ласкать. Не бойся...
   Я выдохнула и попыталась расслабиться. Денис поймал мои губы и сладостно-терпко к ним прижался, его рука скользнула вниз по животу. Я вздрогнула. Денис прижал меня крепче к себе. Рука его скользнула еще ниже.
   - Не бойся, - предупредил Денис, - Я тебя люблю.
   Я поймала его руку и прижала к своему сердцу. Он обиженно надул губки.
   - Плохо?
   Мои испуганные глаза были ответом. Денис поцеловал меня в носик, прикрыл рукой глаза и прошелся губами по моему торсу. От его нежности я расслабилась и прилегла головой на его плечо. И тут я почувствовала, что его рука шустро скользнула вниз. Стон удовольствия неожиданно для меня вырвался из моих легких.
   - Я рад, - шепнул он, - а теперь ты вниз по животу...
   Таких ласк я не пробовала никогда, была опьянена этой близостью. Как же была счастлива, что моя первая проба была с таким мужчиной как Денис. Он соизмерял свои действия, мои чувства, нежность и страстность, тон слов, да и сами их. Денис обвивал меня кольцами соблазна, словно греховный змий. Но я была не против, знала - он не уйдет. Денис меня любит и не покинет.
  
   Глава 6 Приятности.
  
   Вечером Глеб прочитал мне целую лекцию по теме; "Отношения между мужчиной и женщиной. Не ныряй прям с головой, а то вдруг пожалеешь".
   - Ладно-ладно, вздохнула я, собирая учебники для завтрашнего похода в школу.
   - Ты меня не слушаешь! - пристально на меня смотря, крикнул Глеб.
   - Слушаю, слушаю...
   - Он распускал руки?
   У меня с грохотом выпал учебник: "Экология. Краткий курс для 10-11 классов".
   - Извини, переборщил...- смущенно промямлил Глеб.
   - Мы целовались, - решила закончить тему искренностью и откровенностью.
   - И все...? - покрываясь румянцем, еле слышно прошептал Глеб.
   Я выронила учебник, который только что подняла с пола. "Он все видит... Пора сказать всю правду или слукавить. Нет... любовниками мы не стали. Просто ласки..."
   - И все... - открыв рот, выдохнула я.
   Глеб смущенно вышел из комнаты. В проеме двери до него донеслось:
   - Спасибо за заботу. Прости, что ты мамочка и тебе многое достается.
   - Не думай ни о чем, я дебил. Не надо было все начинать.
   - Он хороший! Очень добрый! Мы будем...
   - Я о теме.
   Я расплылась в улыбке.
   - Пойду Плюша кормить.
   - Хорошо.
   Следующий вечер поразил насыщенностью событий. После курсов Денис встретил и проводил меня до дома. Сегодня обошлись парой ласковых слов и поцелуйчиков. Не хотелось доводить себя до возбужденного транса, ведь мой папа сегодня приезжает. Придя домой, я не нашла ни Глеба, ни Женю, лишь записку на столе: "Пей чай, ешь, что есть и жди папу. Мы скоро вернемся". Я пила чай, болтала обо всем и ни о чем с Денисом. Как он может терпеть такое количество бреда в единицу времени? Ответом всегда было тихое поддакивание-подмурлыкивание. Потом он нес интересную, с чувством такта бессмыслицу. На том конце провода ему улыбалась влюбленная девушка, то есть я. Звонок в дверь прервал нашу идиллию. Я грустно вздохнула - никто не откроет.
   - Папа, наверное, приехал. Извини, покину тебя.
   - Не переживай. Жизнь еще долгая, надеюсь, наговоримся. Следующая встреча - ночь, белый свет монитора, интернет модем, открытый сайт, сообщение в Контакте.
   - Буду ждать...
   Я открыла дверь и улыбнулась - там стоял папа.
   - Привет, доченька - проговорил он мне, - Подарки привез. А где парни?
   Я пожала плечами и сделала загадочно-задумчивые глаза.
   - Как ты? Изменилась в лучшую сторону вроде, будто бы влюбилась.
   Я смущенно потупила глаза.
   - Счастливчик! Смотря на тебя, я жалею, что не молодой, - потрепал меня по голове.
   Стук разбираемых чемоданов, шум воды в ванной, довольные вздохи после бодрящего душа. А я сидела у себя в комнате и без внимания читала "Анатомия ЦНС". Звонок по мобильнику.
   - Папа приехал? Уже отдохнул? - спросил Глеб.
   - Да. Да...а что?
   Короткие гудки в трубке. Через 20 минут звонок в дверь. Глеб один стоит, повиснув руками на шее папы. После прошли они ко мне на кухню, и мы стали разбирать подарки. Плюшу - поводок и коробочка собачьего печенья, Глебу - коробка ручек, мышка для компьютера, подушечка под запястье в виде пушистой собачки с гелевым животиком (при работе с мышкой очень удобно, рука не устает) - мне больше всего понравилась - и коврик. Мне привезли: бейсболку, кроссовки, коробку ручек и набор красивейших блокнотиков с разными животными.
   - Мы тебя любим, - хором крикнув, повисли у папы на шее.
   - А где Женя? - спросил он.
   В кухню вошли в этот момент Женя и Женя.
   - А вот и вы! - обнял их папа, - Что-то вы сегодня необычно счастливые!
   - Присядьте, - начал Женя.
   Мы сели. Глеб довольно улыбался. Вот сваха!!! Мое сердце бессознательно все поняло давно: "Женя и Женя женятся!"
   - Женя, - начал торжественно Женя, - ты выйдешь за меня замуж?
   - Да, - выдохнула Женя.
   Все восторженно зааплодировали и крикнули:
   - Горько! Горько! Горько!
   - Здесь дети, - смущенно шепнул Женя.
   - Горько!
   Молодожены обменялись сердечным поцелуем. Все удовлетворенно улыбнулись.
   - Так, не зря вез подарки, - потирая руки, сказал папа, - Женя, я привез тебе кроссовки и пару баллончиков краски для байка. А тебе, дорогая Женя, ничего другого не нашел, только хорошенький браслетик. Нравится?
   Женя чмокнула в благодарность моего папу в щечку.
   - Вот еще...один подарок для Зои, то есть не совсем для нее, - папа смущенно засмеялся, - Думаю, есть или будет у Зои молодой человек, то она ему подарит вот это одеколон.
   - Я передам, он будет рад!
   - А теперь колитесь, мальчики, кто же счастливчик? - спросил папа.
   - Еще увидишь, - заверила я.
  
   Глава 7 Ссора.
  
   Через день наступила опять рабочая суббота, опять лекции на курсах. Встретила Диму, его нахальные глаза. По моим щекам покатились наивные слезы. Встреча с Денисом, с его ярко-солнечной улыбкой.
   - Тебе хочу сюрприз сделать, - начала я.
   Он польщено улыбнулся.
   - Папа вернулся из стажировки, подарок тебе привез...одеколон.
   Денис меня обнял и шепнул:
   - Ну, теперь я точно не буду вонять!
   Мы оба рассмеялись, что окружающие даже обернулись.
   - А меня очень и очень твой запах удовлетворяет, - шепнула я.
   Прогулка, поцелуи, прогулка, внезапная удача - ключи от машины друга, музыка, караоке, поцелуи, вздохи, слова, поцелуи, ласка, поцелуи, вздохи удовольствия, поцелуи, ласки, холодный воздух вечера, прогулка, согревающие руки, прогулка, поцелуй, подъезд, моя дверь, последнее прощальное слово, поцелуй, ласковые глаза напротив, невозможность расстаться, слова, свежий воздух, прогулка вокруг дома, подъезд, вновь моя дверь, прощальный поцелуй, грустный вздох, теплые глаза напротив, ключи в руке, щелчок дверного замка, слова - до встречи, я тебя люблю - приоткрытая дверь, мой уход, щелчок. Прислонившись к двери, скользишь по ней счастливая от этой влюбленности, а, может, и любви, от этих глаз, слов, дыхания, просто человека рядом, от этой сладкой близости, мягких и нежных прикосновений, от этих длинных (для меня коротких) радостных встреч.
  
   - Как день прошел? - спросил папа.
   - Влюблена...
   - Про институт не забываешь?
   - Ты что! Обижаешь...
   - Плюш грустит, по хозяйке скулит.
   - Ага! А где Глеб?
   - С Женей и Женей. Чего-то придумывают, готовят, заказывают. Завтра, может быть, "счастливчика" позовешь на чай? - подмигнул папа.
   Я вздохнула - похоже, это имя за Денисом закрепилось и будет его прозвищем.
   - Стесняешься...не время. Давай отложим...
   - Нет, все ко времени, - улыбнулась я.
  
   - Деня... - я замялась от этой необычной формы его имени.
   - Привет! Что-то случилось? - обеспокоенный моей паузой заметил Денис.
   - Привет. Мой папа завтра устраивает воскресный чай. Женя и Женя придут, может, Глеб с Томой...Вот...
   - Тебе нужна пара? - мне показалось, что он подмигнул на том проводе.
   - Ты меня правильно понял, - проворковала я.
   - Отлично! Не терпится твоего отца увидеть! - без толики иронии заметил Денис.
   Дальше полился бесконечный поток рассказов, историй. Прервал наш разговор голос папы: "Ты заниматься собираешься!!? Ты уже два часа болтаешь. Я, конечно, не против. Но на завтра у меня запланирована программа для вас, молодежи".
   - Не будем разрушать планы. Иди... - Денис грустно вздохнул.
   - Следующая встреча...
   - Монитор, сообщение в Контакте, - закончил фразу мой любимый.
   Уроки не лезли в голову. Я позвонила Кристи и пожаловалась на свою рассеянность. Ответ был такой: "Приду - помогу".
   Вот мы уже вместе сидим, пишем, чертим, жуем печенье.
   - Что у вас с Денисом? - неожиданно спросила она.
   - Любовь!
   - Это хорошо. Мы с Сашей тоже любим друг друга. А вы целовались? Мы вот нет, меня это расстраивает...
   Во мне боролись два злейших врага: болтливость и милосердие, ложь и правда. Так хотелось ей все рассказать, но ей же будет неприятно. Она и так переживает из-за того, что Саша не оказывает желаемое ею внимания. Как всегда "помогает" ася, т.е. когда это не к месту. Кристи повернулась ко мне и вопрошающе посмотрела на меня.
   - Тебе фривольное сообщение, - и она засмущалась.
   Я плюнула в душе. Интересно, что такого Денис написал, что Кристи чуть под стул не провалилась.
   Я начала читать и понимаю, что сама сейчас провалюсь от смущения. Текст письма:
   " Как приятно вспоминать теплоту твоего тела. Сладостно вновь чувствовать, что я тебе доставляю истинное удовольствие своими ласками и словами. Твое благоухание души становится сильнее в такие интимные моменты. Мое сердце не только слушает твое, но и чувствует. В твоих прекрасных ангельских очах отражается наша близость: две наши души стоят в обнимку, влюбленные друг в друга. Как же приятно-сладостно дурманище вспоминать теплоту твоего стана... "
   Я смущенно потупила глаза. Кристи вздохнула:
   - Как же вам хорошо...
   - Ты не о том подумала, - огрызнулась я, - это просто поцелуи.
   Кристи сразу зашелестела страницами по алгебре, пытаясь отвлечь от этой темы. Но я вмиг почувствовала, что образовалась пропасть между мной и Кристи. Она ревновала к тому, что не может иметь сама. Похожее чувство было и у меня, лет в 14. Я не хотела близости с мужчиной, не хотела даже поцелуев. Но, смотря на целующиеся и обнимающиеся парочки, в горле вставал неприятный комок ревности - у них есть, а я не имею. Оставшийся вечер прошел в тишине.
   - Что такие грустные и скучные? - спросил Глеб, выглядывая из дверного проема, - Помочь с уроками?
   - Нет, - хором выкрикнули мы.
   - Кристи, уже половина десятого. Ночевать останешься?
   - Где?
   - Как обычно, в Зоиной комнате... - немного удивленно ответил на очевидный вопрос Глеб.
   - У нее другие планы...
   Я ее чуть не побила. Вот такой подлости не ожидала! Ревность, похоже, съела у нее всю совесть!
   - Ты знаешь что!!!! Я не виновата в том, что Саша... - начала орать я.
   - Не ссорьтесь, не надо - встал между нами Глеб.
   - А может надо!!! - крикнула Кристи.
   - В тебе ревность играет!
   - Не кричите друг на друга, - начал Глеб мировую.
   - Помолчи! - первый раз она была настолько груба с моим братом, это заводило еще больше, - Не в ревности дело!
   - Ой, ой-ой! А в чем же!?? - уже срывая голос, прокричала я, - В том, что я по-настоящему люблю...
   - К чему тебя ревновать!???? К этой любви!?? К тому, что он тебя раздевает и на себя пристраивает!??
   - Дурра!!!! Пошлячка!!!! Безмозглая!!! - завизжала не своим голосом я.
   Глеб безуспешно пытался нас разнять и развести по разным комнатам. Кристину он все-таки сумел вывести за дверь.
   В след ей долетели слова: "Я не виновата, что от любви тебя крючит!"
   Кристи, разрыдавшись, выбежала. Глеб непонимающе на меня посмотрел. Тихие всхлипывания доносились с кухни, Женя-наседка что-то вещал. Моя совесть и так уже пульсировала болью в моей голове, а еще и Глеб.
   - За что ты ее так? - начал он.
   - Помолчи!
   - Что сегодня произошло?
   - Просто поссорились. Я не хотела рассказывать про поцелуи, а Денис написал сообщение, Кристи его прочла.
   - Покажешь?
   - Я его удалила, - отводя глаза, оправдалась перед братом.
   - Не умеешь врать.
   - А вот и умею! - вновь начала орать я.
   - Значит врешь?
   - Нет!
   - Я тебя не буду ругать, - успокаивающе шептал Глеб, - Это были не только поцелуи?
   - А если и да!!! - крикнула я, - Кастрируете!!!?? - вытолкнула обомлевшего брата из двери и заперлась.
   - Алле, Денис, - начал смущенно Глеб, - У меня щекотливый вопрос. Готов выслушать? - прислушивалась я к разговору по телефону.
   - Что-то случилось? - заботливо, я предполагаю, спросил Дионис.
   Началось долгое расскланивание, извинение, прелюдия.
   - А теперь...чем вы занимаетесь на прогулках?...Извини, просто... Не париться, отлично...Так и сказала - кастрировать, - и он рассмеялся.
   - Можно к вам придти? - опять угадывание слов.
   - Да. Папа будет рад, в моей...хочешь в ее... Не пошлить, хорошо...не париться, отлично!
   Через полчаса услышала, как открывается дверь. Но Денис точно не был один. Саша что ли пришел?
   Стук через минут десять в мою комнату.
   - Кастрировать пришли? - жалобно пропищала я.
   - А зачем мне это? Не выгодно, - хихикнул Денис, - Откроешь? Или теперь будешь прятаться и бояться?
   - Только до тех пор, пока мне опять нестерпимо захочется тебя увидеть... А это произойдет с секунды на секунду, - щелкнул дверной замок.
   Денис подхватил меня на руки и закружил.
   - С Глебом поговорил, - весело кинув на кресло и начав щекотать, сказал он, - Какой же у тебя он взрослый дядя! Думает о всякой взрослой чуши! - и он засмеялся.
   - Но мы, как раз, этим и занимались...
   - Это делается совсем иначе, - и он зарычал.
   Я испугалась.
   - Но думаю, это будет позже, - и он засмеялся.
   Я, зараженная его веселым настроением, начала хихикать.
   - Опять шумим, орем и ведем себя как две непотребных девки? - заглянул Глеб.
   - Ага! - крикнули мы хором и засмеялись.
   - Оставляю вас...
   - А не боишься? - хихикнула я.
   Глеб, почесав театрально затылок, рявкнул полушутя:
   - Обоих кастрирую!
   Мы засмеялись.
   - У меня от ваших сегодняшних воплей голова разболелась, - зашел папа.
   Я притихла, оправила кофту, взяла за руку Дениса и подвела его к папе.
   - Это мой папа, Николай Игоревич... А это Денис...
   - Наконец-то я увидел "счастливчика"! - и он улыбнулся.
   - Спасибо, одеколон очень хороший, - не поняв о чем папа, поблагодарил он.
   - Рад, что понравился, - и он начал насвистывать какой-то веселый мотивчик, похоже о любви.
   - Оставляю вас... Пойду провожу гостей. Женя здесь останется, - Глеб и папа вышли, до них донеслись мои последние слова.
   - Попросите у Кристины извинения...
   - Ну, ты, конечно, разошлась...ладно-ладно молчу, сама знаешь, - прервал меня брат.
   Мы остались с Денисом. Он сидел на диване и болтал. Я его слушала, а потом подошла к окну и жалобно вздохнула. Что-то теплое и родное обвило меня сзади. Слеза скатилась по щеке.
   - Я такая дурра. Накричать так гадко и низко, - я зарыдала, уткнувшись ему в ладонь.
   Денис взял меня на руки и положил на кровать, сам прилег рядом. Я обхватила его и стала слушать стук его любящего сердца.
   - Я тебя люблю, - шелестел, то ли шептал, то ли мурлыкал мой милый.
   Папа вошел, я это почувствовала, счастливо улыбнулся, показалось так, и ушел. Я посмотрела на Дениса - он спал, обняв меня. Закрыла глаза и тоже затихла рядом с любимым человеком. Проснулась от нежного поглаживания. Мурашки пробежали по телу, похоже, я лежала без кофты.
   - Прости, хотел незаметно снять и получше тебя уложить, так же не удобно спать. А я пойду на кресло.
   - Не уходи, пожалуйста, - и стала его ласкать.
   Глубоко и возбужденно вздохнула, он мне зажал рукой рот.
   - Прости. Не хочется твоих будить. Мне очень приятно, но только в тишине...
   Я улыбнулась.
   Проснулись под утро в обнимку друг с другом в одной постели. Мы оба были наги словно Адам и Ева. Я испуганно на него взглянула.
   - Глупенькая, - и Дионис потрепал меня по голове, - Не тронул и не трону тебя. Такая красивая, нежная, дорогая нимфа, - и он начал меня щекотать.
   Через какое-то время он меня спросил: - Хочешь эксперимент. Просто душ вдвоем?
   Я испуганно-смущенно на него взглянула, Денис засвистел свою песенку про парня-скромняжку. Я хихикнула и кивнула головой.
   Как хорошо пробегали с ним дни. Ласки, поцелуи, прогулки, разговоры, ласки, поцелуи...Я была счастлива, свободна, знала - я люблю, и меня любят. Но все когда-то уходит. Так было и с ним. Но об этом чуть-чуть позже. Давно я что-то не брала в руки дневник, многое надо записать. Спросите: - Что отвлекло? Во-первых, любовь и подростковое безумие, овладевшее мной рядом с Денисом, во-вторых, курсы набирали обороты - стали много задавать, в-четвертых, ссора с Кристи выбила меня из колеи (целых 3 месяца не могли помириться), в-пятых, свадьба Женьки и Жени. Вот, пожалуй, сейчас о ней расскажу.
  
  
  
  
   Глава 8 Новобрачные.
  
   Шум, возня, цветы, топанье. Вы подумали, что я описала свадьбу? Это только подготовка. Женя уехал к своему другу, а Женя поселилась у нас. Родителей и родственников отправили в дом отдыха заранее, где и будет торжество.
   На четыре часа все стихло. А потом шум, возня, цветы, топанье, шары, шпильки, возня, шум. Спала, наверное, только часа три. Но все равно счастливая и улыбчивая как всегда. Денис подбадривает, тоже что-то таскает, помогает, бегает.
   Шесть часов утра - сонная Женя шуршит чем-то в моей ванной. Шесть тридцать - совместный завтрак. Восемь тридцать - "Подожди, последняя шпилька. Пучок сейчас развалится, - умоляю я Женю". Полдевятого все успокаиваются. Только Женя то смеется, то замолчит, то вскочит, то вновь сядет. Папа мой пытается ее успокоить. Я клоню голову на плечо Денису. И тут понимаю...
   - Я туфли забыла одеть, - шепнула ему.
   Уйдя в свою комнату, через минуту услышала дыхание сзади.
   - Садись - застегну, - это был мой любимый.
   Я сразу почувствовала себя принцессой. Мой принц был во фраке с бабочкой.
   - Где вы копаетесь? - недовольно крикнул Глеб.
   Денис меня нес на руках. Папа это сразу заметил:
   - Ну, прям жених и невеста. Вас сегодня расписать?
   Все улыбнулись.
   Позвонили в дверь, Женя вскочила.
   - Привет, Томочка, - замурлыкал Глеб.
   Кристи так и не захотела приехать. Я тяжело вздохнула, что-то теплое и родное обняло меня.
   - Не волнуйся. Я тебя люблю, - и он лукаво улыбнулся.
   Я хихикнула, поняв его намек.
   В дверь с шумом и гамом ворвалась группа ребят. Они привезли выкуп. Мы завязали Жени глаза и ее куда-то утащили.
   Дворец Бракосочетания, музыка, много пар. Все стоят в очереди. Жени и Жени нет. Наша фамилия, вошли, молодые ждут уже там, официальные речи, поздравления и подарки.
   Дальше с Денисом решили не ехать, пошли ко мне домой. А остальные уехали в дом отдыха. Мы сделали уроки, посмотрели кино и ласки, ласки, поцелуи, поцелуи. Но секса у нас не было, лишь детские игры во взрослую жизнь. Папа и Глеб не знали, что Денис остался у нас. Почему я решилась, не могу сказать. Но мы так вместе с Денисом прожили этих два чудесных дня. Это были уже почти последние счастливые дни.
   Вот уже скоро первый курс. Любовь благоухает и дает сладкие плоды. Тома и Глеб поженились через месяц после Жени и Жени. Невеста моего брата, как по заказу, поймала букет на свадьбе у моей нянечки. На все лето они отправились в поход. В августе к ним присоединились Денис и я. Был сплав на байдарках. Так весело по горной речке нестись и визжать, пытаясь не выпустить весло. Так прекрасно под гитару напевать свои любимые песни. И так теплы и незабываемы ночи без сна под звездами рядом с любимым. Все убежало, словно не начиналось.
  
   Глава 9 Листопад.
  
   Вот уже прозвенел первый сентябрьский звонок. Как-то зябко в коридорах института без нежных и родных рук. Голова кружится от неизвестности. Новые друзья, люди будут вокруг меня. Я села между кучерявым, рыжеволосым парнем, на губах которого играла улыбка чеширского кота (да, и сам он был на него очень похож), с левой стороны коротко стриженый подросток-девочка. Над ухом лопнул жвачный пузырь, заставив вздрогнуть.
   - Прости, я не успела записать, - шепнула парню, потому что поняла, другой сосед ничего не слушает, лишь наслаждается музыкой в наушниках, - Можно посмотреть?
   Ко мне подъехала тетрадь, где все было понятно и аккуратно, нужные моменты были подчеркнуты.
   - Почерк девчонки!?? - подмигнул он.
   - Очень красивый...почерк настоящего аккуратного молодого человека.
   - Педанта?
   - Я этого не говорила - сам сказал.
   Парень солнечно улыбнулся мне. И вновь тишина, хлопанье пузыря, тихий ритм слева. Последнее отвлекало, не давая голове отдохнуть. Я просто автоматически все записывала. Прозвенел звонок - устало закатила глаза.
   - Может, пересядем? Надоел это субъект "я сижу на лавочке", - предложил парень.
   Я кивнула. Мы сели вместе.
   - Конфет хочешь?
   - На лекции?
   - Это монпансье, - улыбки, улыбки, миллионные искороки во рту, охапка рыжих волос, которые словно солнце, словно ночной костер, словно охапка осенних кленовых листьев, окутывали меня. Но я не забывала Дениса в такие минуты. Меня не надо было заставлять его любить, с ним райски хорошо.
   - Буду, - улыбнулась в ответ я.
   - Какую?
   - Оранжевую.
   - Любишь этот цвет? - тряхнул головой парень, создавая двусмысленность этого вопроса.
   - Очень позитивно!
   - Хочешь, после лекций провожу?
   - Я бы хотела... - замялась я.
   - Есть парень?
   Я неуверенно кивнула головой, боясь его обидеть.
   - А можно я буду твоим другом?
   - От друзей в мире теплей и светлей! - улыбнулась я ему.
   Ко мне подъехала тетрадь.
   - Спасибо, я успела записать.
   - Там мой телефон. Если что, звони.
   - Настоящий друг! - сказала я, пытаясь утвердить его статус.
   -Кем собираешься быть?
   - Ветеринаром...Физиологию с вами прохожу.
   - Тебе повезло! - улыбнулся он.
   - Почему?
   Он подмигнул.
   - Ты ветеринар?
   - Ага.
   - Прости...
   - За что? Ты меня не толкнула. Это я дернулся - нервный стал... - и он посмотрел в мою сторону и подмигнул.
   - Меня Зоей зовут.
   Он хлопнул себя по лбу.
   - Самое главное забыли! Святослав или Слава. У меня близнец есть. Какое имя?
   - Темнослав, - попыталась пошутить я.
   - А ты остроумна!
   - Угадала?
   - Не совсем...Владислав или Влад.
   - Монозиготные?
   - Не надо терминов, - театрально закатив глаза, сказал он, - Конечно, так проще, - и опять подмигнул, - Ага, моно. Но мы совсем разные. Я - медик, он - психолог.
   - Очень различны!
   - У него рыжие волосы, у меня...
   Я захихикала.
   - Ну, совсем не похожи!
   Слава зазвенел смехом, который по душе разлился тягучим луговым медом, согревая все внутри.
   -Удачи! Жду на математике, - попрощался сосед справа и ушел, насвистывая веселый мотивчик.
   Кто-то подошел сзади, крепко обняв.
   - Кто он? - заметил почти безразлично Денис.
   - Сосед справа.
   - А слева?
   - Пузырь жвачный!
   Денис расхохотался.
   - Девочка, жующая жвачку, - пояснила я.
  
  
   Глава 10 Happy birthday!
  
   Звонок в дверь.
   - Кто там?
   - Мяу, - выдала я.
   - Зоюшка! Ты первая! - крикнул Денис.
   У него сегодня день рождения. Я даже последнюю лекцию прогуляла. Было тепло на улице, но моросил дождик. Четверг всегда день чудесный. Скоро будет суббота. Опять весь день вместе с Денисом проведем.
   - Что думаешь? Первый раз у меня в квартире, страшно? Родителей нет. Хочешь, на лестницу тортик вынесу, - хихикнул Денис.
   - А кто мне заменит тебя?
   - Плюшевый мишка!
   - Протестую! - поджала губки я. Что-то родное, теплое и нежное чмокнуло их.
   Денис ввел меня в квартиру и захлопнул дверь.
   - Не будем обращать внимания на гостей за дверью. Иди ко мне!
   Ласки, ласки, поцелуи, звонок в дверь, игнорирование, ласки, ласки...
   - Я тебе подарок забыла подарить, - пытаясь перекричать беспрерывно трезвонящий звонок.
   - Придется открыть, - грустно выдохнул Денис.
   Знакомые, друзья, незнакомые, Женя со шлемом в одной руке, знакомые, незнакомые, Женя, Тома, Глеб.
   Дениса поставили на стул словно божество, и к ногам приносили подарки. Ему стукнуло 20 лет, мой взрослый любимый. Денис стоял с завязанными глазами, потому что должен был угадывать владельца подарка.
   - Соня - музыкальный диск...Слава - рокерские перчатки ...Стас - диск с компьютерной игрой...Тома - часы...Женя - баллончики с краской...
   Миллионы, как мне показалось, имен знакомых и неизвестных мне людей.
   - ...Зоя. Познакомьтесь, мое любимое сокровище, девушка моей мечты.
   Мне захлопали. Я почувствовала звездой этого вечера. Кого-то прорвало, а за ним потянулись и все:
   - Горько! Горько!
   Денис развязал платок, спустился со стула и подошел ко мне.
   - Мы не на свадьбе, - пыталась протестовать я, залившись краской.
   Толпа неумолимо кричала:
   - Прочь смущение! Горько! Горько!
   Денис подарил мне долгий, сочный поцелуй. Все заулюлюкали.
   - Теперь... - тяжело переводя дыхание, Денис начал открывать коробку, - Зоин подарок...Коробка с дырками. Плюш надоел? Переподарила?!
   Что-то жалобно мяукнуло.
   - Какой хороший! - вскрикнул Денис, прижимая котенка черепаховой масти.
   - Это она...
   - Зоя!
   - Нет! - запротестовала я.
   - Мурлыка моя...Буду звать ее - Радость Пушистая, Доставшаяся В Четверг 12 Сентября.
   Я покатилась со смеху, вспомним все дурацки названия и ники "В Контакте".
   - Ее зовут Джозефина.
   - А мне нравится, и Денис вновь меня поцеловал.
   Закончилось застолье в 19.00
   - Сегодня матч! - кто-то крикнул.
   - Остаешься? - предложил почти утвердительно Денис.
   - Нет.
   - Я провожу тебя, милая.
   - Еще не поздно. Дойду до дома - напишу. Не смотри так вопрошающе, все будет хорошо. Смотри матч, - улыбнулась я.
   - Сегодня ты победила...
   - Забрать?!
   - Зачем? Я собирался покормить ее, - улыбнулся Денис, - Теперь она член моей семьи, моя кровинка.
   Я вышла на улицу, рука сама потянулась к телефону. Решила позвонить Кристи спросить о первой недели учебы.
   - Что нам задали по анатомии ЦНС? - вдруг неожиданно для себя написала смс Стасу.
   - Лекцию дам сначала списать. Потом домашку дам, - куча смайликов, - Где пропадала? Что сейчас делаешь?
   - Была на день рождении. Сейчас бреду по улице.
   - Где?
   - На Свиблово.
   - Я на Славянском Бульваре, жаль...Может в субботу погулять.
   - Опять! - смайлик с язычком и смайлик.
   - Я такой...Попытка не пытка. Понял, что можно очень быстро расстаться... - куча грустных смайликов.
   Звонок по мобильному.
   - Не проще ли так? - спросил Слава.
   - Ты прав...Можно спросить?..
   - Я холост.
   - Это она тебя бросила?
   - Да. Физически, прости за выражение, не удовлетворил. К Владу хотела уйти, но он запротестовал. Мне 17 лет, а я еще не целовался. Извини, с тобой меня на откровенность тянет.
   - Это норма, а не патология! Вот, наоборот, иногда и болезнь, - заверила я.
   - Ты чудо! - улыбнулся, как мне показалось, Слава.
   Дом, теплая постель, ватман перед собой. Делаю коллоквиум на тему представители Простейших. И вдруг мысли унеслись по направлению к Денису. Что мне важно: ласки или он сам? Но я замяла эту тему...
   Месяц пролетел неожиданно. Ничего интересного, читатель, в нем не было. Лишь встречи с Денисом и дружба со Славой.
   Часть 4
  
   Глава 1 Невозместимая потеря.
  
   Скамейка одета в мягкий сумрак умирающего дня. Река под ногами, которая отражает мириады звезд. Каждая из них одинока по-своему. У каждой своя личная неповторимая жизнь, прекращающаяся последней предсмертной вспышкой...
   Так умирают и люди. Не заметно как будто их и не существовало на этой Земле. Последний раз вздохнешь, нервно стукнет сердце и покой, сон, который продлиться вечность.
   Рок неожиданно приходит к людям. Он приносит и счастливые, и грустные моменты жизни. Некоторым дарит сон вечный, лоно смерти. Люди часто уходят от нас как-то внезапно, когда этого совсем не ожидаешь и не желаешь.
   Слезы застилают мои глаза. Я вновь стою на перилах и смотрю на манящую вдаль призрачно-темно-синюю гладь воды. Потеря нестерпимой болью разрывает грудь. Я потеряла его, милого, нежного, доброго, любимого. Денис разбился на байке во время соревнований. В ноябре все оборвалось для меня. Деня не справился с управлением, все пошло не так... Я его потеряла навсегда. Он ушел к моей маме. Сколько я рыдала. Но обещанье, словно гравитация, тянуло меня к земле. Оно было дано ему ни раз. Я обещала ему быть умничкой, получить образование и стать ветеринаром. Но больше не могу жить с этой удушающей и медленно убивающей болью.
   На спине маленький портфельчик, в нем фотографии нас с Денисом, портрет мамы и подарочки, который дарил мне любимый. Я попыталась ступить в пустоту. Страшно! Как оказалось невозможно сделать этот решающий, последний шаг! Страшно умереть! Но там Денис и мама! Я хочу к ним! Ах, если бы они были рядом...Они бы согрели меня теплом и заботой. Я дрожу не только от смердящего смертью страха, но и от холодного ноябрьского мокрого снега. Куртку я по дороге отдала нищему. Зачем она нужна будущему трупу? Незачем. Тетрадки с дневником разбитых судеб сейчас кину на мост. Пусть читает мой исписанный черновик мокро-промозглый ветер. Он такой же одиноко-брошенный как и я. Мы все оставляем на потом, даже исправление ошибок, превращая жизнь в один большой черновик.
   Еще одна попытка. Как страшно уйти в небытие! Слезы, скамейка, вой из растерзанной груди, костер, горящие фотографии, вздох, затоптанные угли, обугленные снимки, рыдание, холод. И вот я заметила на алле знакомый силуэт. Это была моя подруга с курсов, худая, с впавшими глазами. Она тоже шла на смерть. Вода многих поглотила и многих еще ждет. Из нее выросли, и в ней умрем. Женский силуэт, увидев меня, приблизился к скамейке.
   - Прощай. Мне не с кем больше. Ты хоть и не знакома, но почему-то близка. Больше не могу. В институт не поступила. Я забеременела от одного парня, он меня бросил. Димой его звали и зовут. А так хочется, чтоб он сдох! Как таких подонков Земля носит! Он меня душевно и физически изнасиловал. Никогда такой тяги к сексу не видела. Давала, давала, а ему все мало. Аборт, депрессия, родители из дому выгнали. Жизнь и оборвалась...Наркотики, бедность, проституция, жестокая кабала, насилие над душой... Прощай, больше не могу. Душа в яростно-огненной гиене, грудь изныла от боли всепоглощающей... Прощай, - и она ушла в туман. От нее остался лишь тихий, незаметный никому всплеск воды.
   Я была готова кинуться вслед за ней. Уйти в это небытие. Но что-то опять меня остановило, словно на Земле я еще не выполнила свою миссию. "Какая я живучая кошка!" - пронеслось у меня в голове. В кармане завибрировал телефон, у меня было желание бросить его в реку. Но что-то нажало на кнопку приема вызова.
   - Привет! - крикнул позитивно-солнечный голос, - Что делаешь?
   - Умираю...
   - От скуки, - Слава хихикнул на том проводе.
   - Нет, по-настоящему...
   Собеседник поперхнулся.
   - Ты так не шути...
   - Я не шучу...
   - Стоп! У кого я буду списывать лекции, когда заболею? Кого я буду дергать во время скучной и сонной пары? С кем на ней же буду играть по Bluetooth? Я же умру...со скуки! - и он хихикнул, - Не дурри, где ты?!!
   Я выключила вызов, сняла мост на камеру, послала ммс и бросила трубку в воду. Решила - ухожу!
  
   Глава 2 Святослав.
  
   Это часть написана была Святославом в его обычной манере: прекрасный и аккуратный почерк, есть подчеркивания. Но самое смешное, есть разделы, словно он вел дневник наблюдения за чем-то или кем-то для лабораторной работы по биологии.
  
      -- Первый час моего безумия
   Я метался по комнате, ожидая пока мой друг хакер найдет этот местоположения моста на карте. Боялся, что Зоя отъехала от Москвы или вообще покинула границы России. Я думал, что прошли целые сутки ожидания. Моя мама обеспокоенно заглянула в комнату именно в тот момент, когда я агрессивно выдохнул, даже зарычал на медлительность моего друга. И вот пришел ответ! Принтер отвратительно медленно сегодня печатал. Я его пару раз стукнул и пнул, но он лишь ответил скрипом. Я стоял в куртке. Чуть не сбив маму с ног, выбежал на улицу и метнулся в сторону нашей берлоги - с моими друзьями снимали квартиру для игры в покер, мафию, казино, для вечеринок. А еще в комнате стоял любимый нами компьютер, с помощью которого мы взломали уже не один сайт. При этих воспоминаниях на моем лице всегда всплывает ехидно-лукавая улыбка.
   Я чуть плечом не выбил межкомнатную дверь! Прошло 20 минут после разговора с Зоей.
   - Парни! - заорал я.
   Они удивленно-недоуменно на меня посмотрели.
   - Кто сейчас дежурит в районе Воробьевых Гор?!
   Мы называли себя главной бандой Москвы, наши связи были велики. Могли о всех событиях в столице узнать по щелчку пальцев.
   - Думаю, ребята из банды Лисы, - проговорил из угла парень по кличке Сторожила. Он был самым взрослым из нас, как раз он объединил всех нас под своей дланью.
   - Спасите!
   - Не ори. Все по порядку.
   У меня тряслись от нервного напряжения руки.
   - Тонет!
   - Кто? - умиротворенно говорил Сторожила, пытаясь меня успокоить.
   Я кинул на стол бумагу с адресом моста и стал в него тыкать.
   - Она собирается прыгнуть!
   Кто-то подскочил со стула, опрокинув его. Мои нервы не выдержали, я упал в кресло и зарыдал. Кто-то из наших гладил меня по голове, пытаясь приободрить. Я подскочил и стал метаться по комнате.
   - Не мечись! Быстрее этим не поможешь! - крикнул парень Сема, по кличке Семечка.
   - Не ори на него! - кто-то выкрикнул из-за шкафа.
   Никами(кличками) не буду перезагружать данный текст. Все записи сделаны для Зои, чтоб она не потеряла этот этап жизни.
  
      -- Мокрое существо еле дышит на моих руках.
   Кто-то сбегал домой и у сестры взял пару одежек, кто-то разбирал диван, другой пытался дозвониться до Фельдшера, парня из банды, работающий хирургом. Я попытался собрать свои мозги и позвонить маме.
   - ...Нет, она у друга моего останется, - ответил ей.
   Я так в течении года и не рассказал ей о нашей берлоги.
   Сторожила вошел в комнату в одной фуфайке, у него на руках, словно ребенок, было завернуто в куртку что-то или кто-то.
   - Зоя! - ринулся я к ней.
   - Все хорошо, - прошептал главарь, - Все во время.
   Я сидел на стуле, покачиваясь на нем, и наблюдал за прерывистым дыханием моей подруги.
   - Фельдшер приехал. Костер (это мой ник) выйди, - я, понурим в покорности голову, вышел вон из комнаты.
   Мне плеснули в кружку конька, он не помог.
   - Что-то покрепче? - предложили мне.
   - Обойдусь. Лучше наркотики.
   Парень кинул на меня осуждающий взгляд.
   - Пошутил, - улыбнулся я.
   Он понял, что у меня немного отлегло. Тут вышел Фельдшер. Все вскочили и стали обеспокоенно на него смотреть.
   - Нахлебалась. Бронхит заполучила. Таблеток не глотала. Нервный срыв. Нужно в больницу, - заключил он.
   - А если мы против больницы, - запротестовали наши бойцы.
   В дверь кто-то постучался. На пороге стоял мой брат.
   - Много денег сегодня. Сыграем в покер, - просвистел он.
   Мы чуть его все не побили, забыв, что он ничего не знает.
   Зою оставили под наш круглосуточный надсмотр. Наши богачи, есть в банде ребята, у которых карманы от денег топорщатся, наняли медсестру. Парни, которые ходили сюда ради игр, пропали. Остальные ходили, словно в воду опущенные, они не знали, как найти Зойкиных родителей. Она ничего мне о них не говорила.
   Зоя мне сильно помогла. Я сумел себя пересилить и рассказать все маме о берлоге. Теперь в ней стало теплее, мать часто заходила. А на кухне стало пахнуть в берлоге чем-то вкусным, в комнате всегда был порядок и чистота.
  
      -- Первое пугающее слово
   - М-м-м, - промычало существо через несколько дней из-под одеяла.
   На наше объявление о Зои никто не откликался. Милиция, мне кажется, даже и не начинала поиск. В моей телефонной книжке был только мобильный, который был сейчас утопленник.
   - Что? - прошептал Сторожила, за несколько дней он стал мягче, нежнее, чутче.
   - М-м-м
   Слезы покатились по его лицу.
   -М-м-м-ой лю-лю-бим-м-м-ый...
   Я страдальчески на нее взглянул. Кто-то резко втолкнул Фельдшера в комнату. Сегодня он был с нами, была суббота.
   - Что?! - удивился он.
   - Де-де-де-ни-с-с, - промычало существо.
   Фельдшер присел на краешек, аккуратно взял Зою на руки и стал покачивать. Я стоял, охваченный ужасом, боясь, что он ее выронит.
   -Не бойся, крепкий парень, - хлопнул меня по плечу Медвежонок.
   Сегодня ночью дежурил я. Зоя пытала меня своим мычаньем, отрывочными словами и незнакомыми именами. Я позвонил Владу, он не ответил. Через секунду принял входящий вызов от Лиса. Он спросил, можно ли ему приехать. Войдя, в комнату, он присел на краешек кровати-дивана.
   - Сейчас все узнаем. Хочешь?
   Я округлил на него глаза.
   - Кто?! - приказал он.
   Зоя промычала что-то невнятное. Лис разочарованно вздохнул - эксперимент провалился.
  
      -- Прошла неделя или немного больше
   Нервы у меня самого на пределе. Так и до самоубийства можно дойти. Но братство не даст.
   Я вошел подавленный и грустный, что со мной было уже неделю.
   - Она полностью проснулась, - сообщил Сторожила.
   Я радостно присвистнул.
   - Привет, пташка, - проворковал я в дверях.
   Фельдшер повернулся и улыбнулся.
   - Мне очень приятно!
   Я потупил глаза.
   - Пошутил!
   - Как она? - поинтересовался я.
   - Еле-еле приходит в себя. Не осознает еще, где она.
   Я подскочил к кровати и начал быстро описывать берлогу. Зоя злобно на меня посмотрела и отвернулась к стенке. Я растерянный и потерянный взглянул на Фельдшера. Он предложил мне выйти.
   - Умереть хотела...а ты помешал, - заметил он.
   Я потупил глаза, словно совершил милосердное злодеяние. С одной стороны поступил благородно, с другой - лишил желаемого мою верную подругу.
   - Не парься, это у нее пройдет.
  
      -- Ничего не говорит
   Зоя лежала с открытыми глазами, ничего не говоря. Она лишь плакала. Мое сердце было готово расстрелять самого себя. Теперь моя жизнь разрывалась между институтом, берлогой и Зоей, редкими посещениями домой. Объявление о розыске Зоиных родителей не дало результата. Ее почему-то никто не искал.
   Вздохнув, я вошел в комнату, 3 дня не мог наладить контакт с подругой. Это меня потихоньку убивало изнутри.
   - Прости...
   Молчанье.
   - Я не знал, что это было так важно для тебя...
   Молчанье.
   - Был просто другом и буду... Всех бросают, время лечит...
   Град слез и лепет:
   - Он меня не бросил, просто ушел...
   - Давай это так называть... - согласился я.
   - Ты не понял. Он ушел к моей маме... - у меня от удивления расширились глаза, - ... Деня умер, умер, разбился!
   Я не рассчитал свое движение и грохнулся на пол. Задев в полете ногой стул, свалил его на пол тоже. На этот шум прибежал Медвежонок.
   - Что тут?!
   - Ничего! - проикал я.
  
      -- Дождался!
   - Слава, можно воды? - прошептала Зоя.
   Я, словно награжденный золотой медалью, помчался на кухню. В дрожащих от счастья руках нес стакан воды. Я приподнял ее головку, она была такая мягко-пушистая. Зоя жадно глотала капли воды. Зашла моя мама.
   - Не хочешь кашки?
   - Можно было бы, - произнесла наша воскрешенная русалка.
   Я с такой же счастливой улыбкой помчался на кухню сам готовить кашу. Но после того, как расплескал случайно молоко на стол, мама взяла на себя эту обязанность. Мне досталась миссия помыть изюм и сдобрить им манную кашу.
   - Ешь, - еле слышно шептали мои губы.
   Зоя улыбалась, видя мою детско-наивную дрожь. Я надеялся, что она понимает, что я счастлив ее видеть.
   - Прости, - выдохнула русалка.
   Я ей нежно улыбнулся, понимающе качнул головой, не прекращая кормить.
   -Меня не ищут? Я знаю...так и должно быть - папа опять на стажировке, а Глеб улетел со своей невестой на месяц. Скоро начнет...Я попросила свою однокурсницу посылать брату сообщения через сутки. Подумала, что бессовестно его отвлекать от отдыха.
   -Когда приедет?
   -первое...десятое...тридцатое...числа 5 декабря
   - Уже прошло 3 дня сверх! Какой номер домашний?
   -шесть, семь, ноль, шесть, один, восемь, два, - прошептали Зоины губы.
   Я, поставив тарелку на тумбочку, так мне показалось, но она выскользнула и упала на пол - одно хорошо - пустая.
   - К счастью! - выдохнул Сторожила.
   - Я не могу, - дрожащий голос меня не слушался, - Ты позвонишь ее брату?
   Я слышал, как ровный и умиротворяющий голос поздоровался и представился. Потом тишина, Сторожила не хотел, чтобы ни я, ни Зоя слышали этот напряженный разговор.
  
      -- Рукопожатие.
   Глеб, как я узнал при встречи, пожал мне руку. Мы прошли на кухню, мама нас всех накормила (человек 10) ужином и ушла к себе домой. Я показал ему этот раздел "Дневника разбитых судеб". Он как истинный вежливый человек, не читал Зоин дневник. Думаю, она меня простит за то, что я его пролеснул. Вот так закончу я, пожалуй, свой раздел, лепту, которую я внес в жизнь Зои.
  
  
  
   Глава 3 Незаживающая рана.
  
   Меня хотели перенести домой, но я запротестовала. Уютно было в доме Славы.
   - Оставь ее, пусть оправится, - закончил Сторожила, - Потом, Глеб, заберешь, нам совсем не тяжело.
   Потом было долгие отказы, похоже, Глеб предложил деньги. Слава был далек от этой материальной стороны. Он, покачиваясь на стуле рядом со мной, пил кефир.
   - Я многое потеряла в институте? - спросила застенчиво.
   - Нет. Но скоро сессия. Я помогу тебе подготовиться. С завтрашнего дня начнем обучение, - подмигнул он мне.
   Я расхохоталась. Стас удивленно на меня взглянул.
   - Ну, настоящий гусар!
   Стас тоже разразился смехом, поняв мою шутку, подкручивая кефирные усы.
   Вошел Глеб и грустно-удрученно на меня посмотрел. Я замолчала. Такое чувство было, словно он устал от меня, моей детскости и неуклюжести. Я грустно вздохнула.
   - Останешься?
   - Наверное, да.
   - Знаешь, лучше бы тебя дома побыть
   -Почему? Что-то случилось?
   - Нет, ты что! Я просто соскучился, - сказал Глеб, словно передумал что-то говорить.
   Я внимательно-вопрошающе на него взглянула, он поднял брови, как бы спрашивая: "Что?"
   - Мне не хочется сейчас быть в родных стенах! - пробормотала я.
   - Как тебе будет удобнее, здесь за тобой первоклассный уход.
   - А еще я буду ее учить, а то много пропустила, - добавил Святослав.
   Глеб сделал жест, что хочет с ним поговорить за дверью. После него мой друг пришел приниженный и грустный. Я привстала с кровати и потянулась к нему руки. Слава взял одну и начал поглаживать.
   - Ты хочешь со мной дружить?
   - Тебе Глеб про...
   - Немного да, но и еще. Но, я тебя уверяю, не помешает мне быть рядом, - воскликнул Слава.
   Я подозрительно и настороженно на него взглянула. Он не ответил.
   Следующий день я под диктовку писала пропущенные лекции. Святослав это же печатал на компьютере, обобщая мысли в ответы на билеты.
   Через неделю я вместе с ним пошла в институт. Слава не позволил мне тащить рюкзак, так что шла, болтала, махала руками, кружилась и смеялась. Мой друг травил анекдот за анекдотом, чтобы я не переставала улыбаться. Но глаза были наполнены слезами, которые пытались вырваться наружу. Интересный факт вспомнила: парни собрали все фотки и склеили их, дневник привели в надлежащий порядок - одели в обложку, скрепили по номерам тетрадки. Слава вообще вел свой раздел.
   Почему-то вдруг в этот день возникла мысль, что пора начать работать и смочь обеспечить жизнь самостоятельно. Глеб, похоже, потихоньку отходил от моего воспитания или его что-то другое волновало?
   - Ты пишешь? - спросил по-матерински строго Слава.
   Я отрицательно качнула головой. Мой друг повернул к себе ее.
   - О-о-о, - огорченно заметил он.
   Достал платок и начал вытирать мокрые мои щеки. Я еще сильнее разрыдалась. Святослав вывел меня за дверь. Я сползла по стенке на пол и уткнулась мокрым и холодным носом в коленки. Слава присел рядом, я отодвинулась - не хотела, чтобы он меня жалел.
   - Может домой отвести?
   Молчанье, лишь рыдание. Он попытался приобнять за плечи, я отодвинулась. Слава вздохнул и сделал движение, что поднимается. В согласие качнула головой. Он ушел в аудиторию, оставив меня наедине самой с собой.
   Кафе, теплое кресло, град слез, одиночество, горячий шоколад, разбитое блюдце, извинения, слезы, прогулка, холодная скамейка, боль. Если бы здесь был Денис, он прошептал мне приятное на ухо, и я бы успокоилась. Как же холодно без него! Словно произошел ледниковый период. Вот, значит, что такое Ад! Бесконечная, отравляющая жизнь боль, страдание, которое словно терпкое вино. Сначала ты бесчувственен, находишься словно под наркотическим опьянением, а потом головной болью, ломка. Я не могу без него ни секунды. Телефонный звонок, мат мой вслух, отключение его. Даже вытащила аккумулятор, словно боялась, что меня подслушают. Слезы, слезы, мокрые волосы, лицо, руки, кофта, брюки, душа, сердце...
  
   - Эй, трахнули тебя что ли!? - начали издеваться группа парней, - Похоже, ее легче до слез довести, чем до оргазма! Эй, ты меня слышишь?
   Я обезумела и кинула в одного телефоном. Кто-то скрутил мне руки, обвинения, издевки, мат, пинок в живот. Но мне хотелось только одного, чтобы они меня убили. Я старалась их больше и больше злить. Во мне проснулось чудовище, ругательства лились потоком. Я чувствовала, что задыхалось от капающей изо рта крови. Набравшись сил, пнула одного в пах. У кого-то нашлась арматура или палка, и он заехал мне по затылку.
   Очнулась там же, где упала. Ну, почему я такая живучая кошка! Слезы, боль везде, во всем теле, сердце и душе. Я отползла, забившись между гаражами. Почему не могу умереть? Со злостью я начала стучать кулаком об стенку гаража, разбив его в кровь. Потом мерно стала биться головой. Я злилась на себя, судьбу, жизнь. Закричав, потеряла сознание. Проснулась от собственного всхлипывания, похоже, снился кошмар. Слезы, причитания, захлебывание от крови, слезы, безумия. Я схожу с ума! Заорав, упала на колени. Вновь ор прорвал тишину, где-то вдалеке отозвались собаки. "Пусть она завоет!" - мечтала я, похоже, уже вслух. Хочу похоронку по себе. "Хватит, я не хочу жить!" - орала я, захлебываясь и задыхаясь от крови, срывая голосовые связки и стуча ногами в стены гаража. Я никогда не предполагала, что так громко и неистово может орать человек! Что-то живое из-за угла гаража полаяло. Потом кто-то тащил меня, заломив мне руки. Похоже, это была милиция, я оказалась за решеткой. Потом сон, какой-то транс.
   Проснулась я дома, женский голос ругался с мужским.
   - Ну, не могу я сейчас уехать в Америку к отцу! - крикнул Глеб.
   - Тебе она важнее? Безумие разводит, чтобы привлечь внимание. Сколько с ней можно возиться?!!!
   Глеб вздохнул, похоже, ему самому все надоело.
  
   Глава 4 Побег от самой себя.
  
   Я встала, накинула куртку, кинула в рюкзак немного одежды, скопленные подарочные деньги. Написала записку:
   " Привет и пока, Глеб-матушка! Я немного оклемалась, согрелась душой твоей любовью. Поела из одной тарелки с тобой, попользовалась твоей добротой и лаской, твоими друзьями и знакомыми. Но хватит, буржуй, жить на чужом поту! Оставляю этот дом, тебя, папу и Плюша. Можешь его отдать Святославу, он хотел собаку. И еще я не хочу вас ссорить с Томой. Глеб-пташка, теперь ты свободен! Я тебя любила, люблю и буду любить всем сердцем и душой!"
   Я сделала из письма самолетик и запустила его в кроватку Плюша. Тома так же громко спорила с Глебом. Я поцеловала своего щеночка и...ушла.
   Ноябрьский дождь, снова слезы разводами туши на щеках. "Что мне делать?" - орало безумно сердце. Кафе, чашка горячего шоколада, рядом веселая компания (похоже у них празднуют день рождение), а я плачу. "Я схожу с ума!" - проорала я, кажется, слишком громко. Девушка за соседним столом оглянулась на меня.
   Улица, объявление, мое желание работать.
   Декабрь, скоро Новый год. Я живу в доме пожилого человека, работаю сиделкой. В институте тайно перевелась на заочный. Давно не видела Глеба, Славу, Плюша, папу. Может, они и искали меня, но это безрезультатно. Я сменила фамилию, прописка осталась та же.
   - Уже поздно, - прошамкал старческий голос, - Ложись спать, голубушка.
   - Спасибо, Илья Анатольевич. Но я не хочу.
   - Ты почти не спишь? Что с тобой?
   - Душа вздыхает. Я сейчас вам молоко согрею и уложу спать. Вам надо отдыхать.
   Я лишила себя Дневника Разбитых Судеб, спрятав от посторонних глаз. Сама забыла, где он лежит. Обнаружила только под Рождество, когда собирала рюкзак, решив идти дальше по жизни. Опека больше моя была не нужна, старика забрали в больницу с инфарктом. Наши врачи не среагировали быстро - шли праздники. Пьяная медсестра пыталась безуспешно порвать, других слов у меня нет, вену, вкалывая лекарство. Палата была не предоставлена, старика поместили в коридоре. Его дети и внуки уехали на Новый Год в Финляндию. Старик ушел, не успев попрощаться ни с кем. Я была у него дома, пыталась купить место в другой больнице. Собрав вещи, я ушла.
   Ночь, церковные колокола...Меня привлекли огни рядом стоящей церквушки. Зашла, меня потянуло к Распятию. Подсознательно упав на колени, расплакалась. Ко мне подошел пожилой батюшка, его лицо светилось радостью, которую никогда не узнает мирянин. Он исповедал мою душу. Я вышла очищенной и свободной. Вновь начался новый этап жизни.
   У меня не было дома, работа закончилась. Я зашла на почту и забрала заказанный журнал, который присылали до востребования. Молодая девушка протянула мне какой-то белый конверт. Подумала, что это новое предложение от издательства. Но буквы были шрифтом Calibri 11, излюбленным Глебом. Я прочитала имя отправителя и расплакалась - это был он.
   Дорога, мокрый снег, одиночество. Теперь я настоящая дворняжка! Безнадежность, скамейка, письмо. Вот что поведало оно:
   " Привет, дорогая, любимая, бесценная сестричка Зоюшка. Узнал неожиданно, что ты заказываешь журналы. Появилась хоть какая-то возможность оставить тебе весточку. Сколько слез пролил над твоим письмом. Ты еще тогда совсем не окрепла. Жалею, что спор разгорелся так жарко и ярко... Но уже ничего не исправишь. Знай, я тебя люблю как свою жену, свет мой. Прости мое черствое и немилосердное сердце. Я давно поселил в твоей исстрадавшейся душе вопрос, тогда еще у Слава. Возвращайся и живи дома, пожалуйста. И напиши мне ответ на это письмо. Плюш пока живет у Славы. Он пытался тебе написать, но я отговорил: "Ей нужно время для раздумий. Она умная, сильная и не сделает ошибок". Твоему брату и другу из университета одиноко и невыносимо без тебя. Возвращайся, мы ждем! Не знаю, когда получишь письмо. Жаль, если в январе-феврале, меня уже не будет дома. Но тебя всегда там будет ждать теплый прием, Слава будет подменять меня в мое отсутствие. Мы вечно будем ждать и любить тебя, Зоюшка.
   А теперь пора сказать...
   Я так безнадежно вздыхал, потому что рвался к отцу. Он написал, что нашел мою маму. Тома меня уговаривала оставить тебя на маму Святослава, но я не мог так поступить. Не мог и рассказать тебе, потому что ты приказала бы мне ехать. Это письмо было написано в Америке и с другом папы приехало в Россию, потом к тебе. Ухаживаю за своей мамой. Теперь скажу, почему рвался так рьяно в Новый Свет.
   Моя мама сама нашла отца. Оказывается она сбежала от нас как раз в Америку с каким-то понравившимся бизнесменом. У меня есть сводный брат и сестра, они близняшки. Им по 15 лет. Сейчас учатся в Еле. Они живут с биологическим отцом. Мама моя и от него сбежала, после рождения детей. Денег не было совсем, она запила и начала скитаться. Сейчас у нее обнаружили рак, а еще она drugedicted (наркоманка). Я спешил ее увидеть, мама может скоро умереть. Боже мой! Тома рядом со мной. Так жаль, что тебя нет...
   Скоро вернусь на родину. Пожалуйста, возвращайся, я буду тебя ждать.
   Нежно любящий тебя брат."
  
   Можно было возвращаться домой, но это было невыносимо.
   Конец января, снег сыплет хлопьями. Теперь работаю в ресторане - официанткой, по ночам через день - посудомойщицей. Живу там же, в подсобке. Но учебу не бросаю, тружусь, не жалея себя. Я устала, безумно замучилась. Надо возвращаться домой, но не могу. Просто нет сил, никаких - ни душевных, ни физических.
   Я опять стою, мою посуду и плачу от безысходности, ожидания еще более тяжелого будущего, ненависть к себе, дурре. Надо заставить себя вернуться. Но это невозможное желание.
   Этим 14 февраля я была одна, в пустой подсобке, читая книгу. Боже мой! Я это все сделала собственными руками! Вот дурра, беспробудная и дикая. Но домой меня не тянуло, не хотела я ходить по этим комнатам, где провела столько счастливых часов с Денисом. Наверное, теперь у меня путь или как у мамы Глеба или подруги с курсов. У меня сегодня был выходной, я решила погулять. Везде целующиеся пары. Этот февраль был необыкновенно теплый. Но меня трясло, холод изнутри пожирал меня. Слезы не давали согреться ни сердцу, ни телу.
   - Девушка, у нас в Летуале акции для влюбленных. Не проходите, всем подарки, - раздалось рядом с одним магазином.
   - Вот цветочек от...
   Устав от бесконечной рекламы, свернула в сторону и присела. На коленях быстро писала свой дневник. Слезы, оказывается, такие горькие. Мне сейчас так не хватало ласки, заботы и тепла...
   Перешла на другую работу - работала домработницей. Это был одинокий мужчина, 45 лет. Но вскоре уволилась. Хозяин оказывал мне не двухсмысленные знаки внимания. Чувствуя мою беззащитность и одиночество, он хотел меня согреть, но не душевными разговорами, а телом.
   Через какое-то время я устроилась домработницей в дом новорусского. Было лето, мне шел 18 год. В этом доме было хорошо, дача находилась под Звенигородом. Рядом текла река, в которой купалась. Забот по дому было мало - надо смотреть за ним. Семья уехала к морю, а я ухаживала за их жилищем.
  
  
  
  
  
   Часть 5
  
   Глава 1 Осознание.
  
   Скамейка одета в мягкий сумрак умирающего дня. Река под ногами, которая отражает мириады звезд. Каждая из них одинока по-своему. У каждой своя личная неповторимая жизнь, прекращающаяся последней предсмертной вспышкой...
   Так умирают и люди. Не заметно как будто их и не существовало на этой Земле. Последний раз вздохнешь, нервно стукнет сердце и покой, сон, который продлиться вечность.
   Но иногда смерть есть начало. Мой душевный распад, дисгармония привели меня к высшему духовному знанию, к умиротворению. Стала более легко воспринимать стрессовые ситуации, перестала переживать по каждому поводу и без него.
   За лето в доме новорусского я отдохнула, нагулялась, надышалась свежим воздухом. Но самое интересное: за это мне еще и заплатили. Но и в этом чудесном поселке я не нашла друзей, одиночество скрашивали книги и пяльцы. Вернулось в это лето и мое сердце, похоже, готова вновь влюбиться. Но теперь хочу, чтобы это была последняя любовь, перестающая в женитьбу.
   Первый раз за эти 8 месяцев бродяжничества я позвонила домой. Это было 24 июля. Мне ответил голос Славы, тепло прошло по всему моему телу.
   - Привет. Глеб это ты? - удрученно пробормотал на том проводе.
   Я подделала голос брата:
   - Да. Что?
   - Ничего. Не вернулась.
   - А хочет ли она? - спросила я своим голосом, хоть и немного огрубевшем за эти месяцы.
   - Зоя!??? Ты??! Господи, у меня галлюцинации! - орала трубка.
   - Я...каюсь...
   - Ты приедешь? Вернешься?
   - Нет. Простите, я не просто не могу...
   - Я так счастлив, что ты здорова и жива... Где?
   - Не ищите меня. Если будут силы, позвоню. А придти не могу, это невыносимо! Я вас всех люблю, - и я повесила трубку, расплакавшись.
   Я шла к реке, по дороге увидела бедно одетого молодого человека, который сидел на паперти. Что-то в нем привлекло мое внимание, он чем-то напомнил меня. С этого дня я стала приносить незаметно ему еду, передавая через матушку в церкви.
   Вот так неожиданно кончилось лето. Приехала семья, проверила мои старания, поблагодарила. Премия за работу порадовала - я могла две недели отдохнуть в санатории. Решила оставить этот бонус до зимы, чтоб подкрепить свои физические и душевные силы.
   В сентябре я вернулась в Москву и заставила придти домой. Подойдя к подъезду, задумалась, что мне сказать. Мне захотелось повернуться и убежать. Но принудила себя подняться и позвонить в дверь.
   - Стас ты? - спросил родной и дорогой голос моего брата.
   Я расплакалась, Глеб меня нежно обнял по-матерински и прижал к себе. Он как в первый раз снял с меня обувь, понес сумку в комнату. Потом вернулся за мной и ласково взял на руки. Кровать пахла свежим бельем. Меня ждали! Глеб принес тарелку супа и стал с рук кормить. На его губах играла блаженно-счастливая улыбка. Тома разбирала, развешивала мои вещи. Брат ничего не спрашивал, ничего не выяснял, он блаженно молчал.
   Проснувшись, я увидела рыжую копну волос, которая покачивалась на стуле, попивая кефир. Я улыбнулась.
   - Гусар, можно тоже выпить?
   Он вопросительно-радостно на меня взглянул, вздохнул, взял чашку и понес ее ко мне.
   - Привет. Как ты?
   Я пожала плечами, понимая, что мне ничего не хочется рассказывать.
   Вновь жила в своей комнате, пыталась не плакать. Я почти не помогала по дому, Глеб с Томой не разрешали. Очень хотелось увидеть Жеку. Плюш вновь меня развлекал. Сентябрь отвлекал лекциями, отвлекая от раздумий. Но меня раздражало все это блаженство, бескрайняя любовь Глеба к Томе. Что-то злое и отвратительное просыпалось в душе, когда они нежно разговаривали друг с другом, т.е. ворковали. Меня хотелось разрушить эту идиллию.
  
   Глава 2 Не смиренная.
  
   Я решила уйти опять из дома, не могла жить в этом гнездышке любви и заботы. Дом новых хозяев обнял меня добротой. Он был приветлив и дружелюбен. Я ухаживала за пожилой женщиной-вдовой. Дом находился в центре города, старый особняк. Мне нравилась эта работа, это благодарное дело - помогать пожилому человеку.
   С утра горячий завтрак был ровно по расписанию, потом прочтение газет, беседа и чай или фрукты, прогулка, кормление голубей или уток, посещение собраний пенсионеров в парке по выходным, горячий обед, вязание или чтение, ужин, телевизор и сон. Вся жизнь по расписания, в кармане деньги, уютная комната с кроватью, еда.
   Моросящий дождь, я иду с продуктами из магазина. И вдруг вижу странную картину. Как же ненавижу этих жестоких, циничных, бездушных сволочей. Парень, лет 20, бездомный, был избиваем беспощадно группой бандитов, других слов нет. Нет, есть...хищников и варваров!
   - Что вы, твари, делаете!? - проорала я, оставив на скамейке продукты.
   - А, цыпочка, твой хахаль что ли? - гаркнул один падонок, подняв лицо парня.
   У меня помутнело в глазах, тошнота подошла к горлу. Его лицо представляло одно кровавое месиво. Грязь сливалась с ручейками крови, делая молодого человека еще безобразнее. Кто-то схватил меня сзади и резко прижал к себе.
   - Как она целуется? Я тебя спрашиваю, падаль, - и он пнул ногой прямо в живот парня.
   - Твари! - я успела выскользнуть из объятий и пнуть насильника в пах.
   Он со стоном упал на колени.
   - Вот так лучше! Все на колени!
   Парни, покрутив у виска пальцем, решили не связываться с сумасшедшей. Да, они и так, похоже, уже наигрались.
   - Мы еще вернемся, байби! - крикнул один из банды.
   - Вы девчонку испугались? - закричал другой.
   На меня кинулись все эти головорезы. Но я была готова, решила бежать к милиции. Банда, мне показалось, плохо ориентировалась в нашем районе, судя по первым секундам погони. Я бежала, петляя между гаражами, дворами. И вот вижу на дороге машину ГИБД, которая ждет зеленый свет. Я кинулась ей прямо под колеса. Банда не успела затормозить. У меня взяли номер телефона, я удалилась.
   Придя во двор, я нашла, как это нестранно, свои продукты и парня, сидящего на том же месте. Он рыдал, пытаясь согреться, кутаясь в свою разодранную в клочья рубашку. Я к нему подошла, не брезгуя ни его грязью, ни его бездомностью, ни его отталкивающим видом.
   - Я с тобой, слышишь... Все прошло, больше тебя никто не обидит! - шептала, то ли вздыхала ему на ухо.
   Он погладил меня по руке, но вспомнив, наверное, свое положение, быстро и нервно отдернул свою руку. Я ее взяла в свои, достала платок и стала обтирать его лицо.
   - Что смогла, то и сделала, - выдохнула я, - Скоро вернусь с водкой, жди...если хочешь.
   Встав и уже подойдя к продуктам, вспомнила, что парень мерз. Я сняла куртку. "Что ты делаешь, дурра?" - шепнула мысль - "Это единственная куртка у тебя в гардеробе, есть только ветровка летняя. Тебе надо на зимнюю одежду копить". Но я не послушалась разума, сдернула куртку, накинула ее на озябшие плечи пострадавшего и шустро скрылась с продуктами из поля зрения.
   - Добрый день, я вернулась, - поздоровалась я.
   - Деточка, ты вся в грязи. Тебе надо в душ, - посоветовала бабушка Октябрина.
   Я не смеюсь, не издеваюсь. Ее имя на самом деле посвящено Великой Октябрьской Революции
   - Сейчас пойду. А потом обед? - спросила я.
   - Я хочу свекольник.
   - Хорошо.
   Она ласково потрепала меня по голове.
   Выйдя из душа, я записала события сегодняшнего дня в дневник. Надоело, что он последнее время пополнялся моими бедами. Надо не забывать, что и другие страдают, им тоже иногда тяжело и плохо.
   Скрип качелей, книжка в руках, Октябрина рядом на скамейке вяжет мне шарфик на зиму. Вот бы она знала, что мне не чего на себя надеть студеной порой. Думала, что буду носить демисезонную куртку со свитером. А теперь, осенью, ношу ветровку со свитером. Я в тот вечер его так и не дождалась в том дворе, водку оставила на скамье. Он ушел в небытие, лишь свечка в церкви напоминает о нем.
   Большую часть зарплаты я пересылала отцу. Летом узнала, что он болен туберкулезом. Перестал работать, живет в грязной коммуналке, за которую платит моими деньгами. Я люблю его, как бы он меня ненавидел. Оставляла себе на чай всего лишь 500 рублей. Из них 200 откладывала, остальное тратила на мелкие приятные сюрпризы Глебу, Томе, Жеке, Жени, Стасу, Плюшу, папе и маме Глеба.
  
   Уже декабрь. Я немного поднакопила денег. Может, успею этой зимой купить пуховик. Но зима необычайно теплая, так что обойдусь, наверное, свитером.
   Вспоминаю все время эту жуткую "человечность", проходя теми путями, это проявление современной "любви ко всему".
   Сессия закрыла дневник в стол на ключ. Некогда было.
   И вот день, который я записала. Проснулась от того, что у соседки завыла собака. Испуг впустил холод в мой мир. Я наскоро одела свой спортивный костюм и соскользнула с кровати. Побежала к соседке, собака заливалась диким воем. Похоже, еще один человек покинул эту бренную Землю. И тут в соседней квартире, проснувшись, заплакал малыш. Кто-то ушел, а кто-то родился. Это бесконечный круг жизни, как он прекрасен, удивителен, повторим и в тоже время индивидуален для каждого.
   - Не плачь, доченька. Все умирают когда-то. И я когда-нибудь вас покину, - шептала Октябрина.
   Но я плакала не по этому поводу, слезы катились не из-за осознания смерти. Вспоминала минуты, когда мы с Денисом жили в одной квартире. Я ему готовила яичницу с сыром, как он любил. Боже мой! Я люблю его и сейчас, я мечтала быть его невестой. Почему эта тоска так съедает меня. Воспоминания не оставляют меня, я не могу вернуться домой и начать жизнь с чистого листа.
   Утром я пошла к Глебу, его проведать, было 13 февраля.
   - Зоя! - вновь раздался радостный возглас, - Когда же ты станешь более материальной?
   Я пожала плечами, протянула подарок Глебу, поцеловала его мягкую щечку и развернулась. Не смогла переступить порог. Брат меня не держал, он грустно отпустил мою вырывающуюся руку.
  
  
   Глава 3 Шанс.
  
   И вот, переходя дорогу, передо мной тормознула машина с затонированными стеклами. Я остановилась и попятилась назад, готовая бежать.
   - Девушка! Я вас нашел! - крикнул из приоткрытого окна мужчина.
   У меня удивленно взлетели брови.
   - Я сейчас открою дверь, только не убегай, - умолял незнакомец.
   Ноги были готовы кинуться наутек, но какое-то безумное неуместное идиотское в этом момент любопытство держало меня на месте.
   "Беги, дурра!" - орало не своим голосом самосохранение.
   Молодой человек вышел из машины почему-то в моей куртке.
   - Вспомнила?
   Я ошеломленно отрицательно качнула головой. Он ответил доброй и скромной улыбкой.
   - Не узнала приласканного грязнулю, - Николай, имя я узнала позже, солнечно-искрящимися глазами грел меня.
   Я начала судорожно мысленно листать дневник.
   - Вот твоя куртка, уже 4месяц мерзнешь в ветровке.
   Вдруг меня тупо осенило.
   - Ты!??
   - Кто?
   - Тот... - потупила смущенно глаза, - обезображенный бродяга...
   - Ну, наконец! Признала! - крикнул радостно Николай.
   Он открыл дверцу, схватил свою куртку и отпустил машину.
   - Одень куртку, мне стыдно. Не думал, что ты будешь мерзнуть, Мадонна, - проворковал как-то знакомо, но уже забыто, Николай.
   Теплота кафе, кофе в коричневой чашке, корицей нарисовано дерево с пушистой кроной.
   - Нравится? - спросил умиленно Николай.
   - Спасибо. Расскажи о себе.
   - Для начала меня терзает любопытство: как зовут мою спасительницу?
   - Забыла...Зоя, просто Зоя, - и я улыбнулась.
   - Зоя...нет, Зоюшка. Имя как шуршание воды по прибрежной гальке. Оно прекрасно, как и сердце в груди этой прекрасной нимфы.
   Я расплылась в улыбке удовольствия.
   - Значит, ты хочешь услышать обо мне?
   - Пожалуй, - как бы безразлично кинула фразу я.
   Официантка, похоже, ошибившись столиком, принесла мне блинчики с яблоками и кремом из сгущенного молока.
   - Кому? - спросила та.
   - Даме.
   Я недоуменно посмотрела на блюдо, потом на Николая.
   - Дай мне соизволение, сделать и тебя немного счастливой, - а потом как бы внезначай выдохнул, - И вообще я влюблен в эту Мадонну, ее давно и безнадежно искал. Немного о себе... - продолжал молодой человек.
   - Как ты оказался в...дорогой...м-м-м...машине? - попросила объяснения я.
   - Начну с прошлого, если не утомлю слух столь сказочной принцессы.
   Я промолчала, подталкивая его на продолжение.
   - Я вспоминаю, как по ступеням в спальню родителей вбегаю, потом как иду в первый класс. Моя семья богата и довольно известна в высших кругах общества. Твои удивленные глазки спрашивают, как же тогда я докатился до "обезображенного бродяги"...не стесняйся, ты мне дала еще слишком мягкое определение. Мой отец журналист. Когда мне было 15 лет, родители уехали в Германию. Я попросился здесь остаться, чтобы доучиться. За вторым высшим хотел к ним приехать. Сейчас мне 20 лет, жил у дяди. Полгода тому назад он скончался от сердечного приступа, я ничем не смог ему помочь. Родители, как оказалось, уже переехали в Италию. Я не решил сразу же выезжать к ним, оформлял посмертные документы дяди. Но тут на пороге появилась его двоюродная сестра, которая имела долю наследства по завещанию. Она не терпела малокососов в доме, выгнала меня без документов и средств. Я имел право на большой кусок наследства, а ей это очень досаждало. На последние деньги послал срочное письмо родителям и стал бродяжничать. Друзья никак не отреагировали на это, тихо ушли - у меня теперь ни квартиры, ни машины, ни денег - без толку со мной таким дружить, - Николай грустно вздохнул, - Через месяц скитаний меня стали сторониться даже незнакомые люди. С бомжами я не жил. Предпочитал одиночество и уединение. В тот роковой день я пришел к вам во двор, чтобы немного раздобыть еды. И вот вижу группу молодых людей, пьющих и курящих, развратную и пошлую. В другой ситуации я бы подошел бы к ним, чтобы намекнуть об их пагубном пути. Ненавижу, когда люди заживо разлагаются. Извини за отвлечение... В этот раз я попытался обойти их стороной, но мне не повезло. Один из парней случайно меня заметил. Он ткнул презрительно и нахально пальцем в мою сторону. Группа была настроена недружелюбно и агрессивно по отношению к моей персоне. Я пытался бежать, но сил не было. Падал от усталости и бессонницы, от голода и жажды, от лихорадки, которая мучила меня не первый день. Они окружили меня словно травленного волка, словно грушу для истязаний. Я смотрел на них глазами, которые даже в самом черством сердце найдут хоть малейших отклик. Но в тот момент, я забыл, что передо мной нелюди, стадные убийцы. Дальше, я думаю, ты догадываешься, что произошло по тем последствиям, которые ты стирала. Я молил Бога побыстрее забрать душу, чтобы кончились муки. Они насиловали и избивали не только физически, но морально: унижали моих родителей, честь. Я отвернулся, чтобы они не видели моих слез бессилия. В арке между домами, которая отделяла улицу от этого двора, шла девушка. Я ужаснулся, что и на нее могут напасть. Чувствуя, что сам уже погиб, решил отвести от нее беду. Стал бесцельно махать руками, чтобы отвлечь внимание от тебя. И вдруг через несколько минут вижу девушку рядом с собой, ту, которую пытался защитить даже от мыслей этих нелюдей. Как я испугался, когда гад тебя грубо и похотливо схватил. Думал, что озверею и вцеплюсь зубами ему в ногу. Но сознание покинуло меня из-за стресса и боли. Когда очнулся ни тебя, ни их не было. Рыданья потрясли воздух. И тут вновь ты, Мадонна, подходила ко мне и начинаешь говорить со мной. Ты мне подарила шанс на жизнь. Через пару дней приехали мои родители, там я и восстановил силы. А потом начал искать моего ангела. Почему ты совсем не ешь? - осведомился Николай.
   - Тебя слушаю, - выдохнула я.
   Он подозвал официантку и попросил чайник чая и подогреть блины. Взяв в свою руку мою, начал нежно целовать мои пальцы. Сколько трепета и бережливости было в его в ласковых прикосновениях губ.
   - Зоюшка, - продолжал изучать поцелуями мою руку, - Зоюшка, ангел небесный. Можно осквернить твое присутствие земными словами? Я даже не могу возжелать, чтобы ты сказала "да". Но попробую задать вопрос: "Ты будешь дружить со мной?"
   Я просто кивнула головой, улыбнувшись приветливо и доброжелательно. Он вскочил в порыве, наверное, желая меня обнять. Но, одумавшись, вернулся на место, нервно кашлянув от стеснения.
   - Расскажи теперь о себе. Почему целую зиму бегаешь в ветровке?
   - Так хочется, - пожала плечами я, не готовая ничего говорить.
   Мы пили чай, болтали ни о чем, и обо всем. Но к моей жизни не возвращались.
   - Тебя куда отвезти? - спросил Николай, придерживая дверь, когда я выходила.
   - В тот двор.
   Его лицо свела судорога, словно он узрел лик смерти.
   - Извини, - кашлянула я, - просто до метро Третьяковская.
   Николай улыбнулся
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 4 Решение.
  
   Комната, мерные вздохи - я плачу. Не смогла, не позволила себе оставить Николаю номер телефона. Почему я однолюбка, не могу забыть Дениса? Я рыдала.
   - Девочка, не плачь. Что же ты обливаешься слезами, не давая себе уснуть?
   - Ничего, бабушка Октябрина. Все хорошо. Просто как-то не по себе.
   - Хочешь, я тебя с мальчиком Глебом из 5 подъезда познакомлю? Славный молодой человек, в университете учится, книжки любит. Или с Мишей?
   - Нет. Сейчас ничего не хочу. Только прошлое забыть хоть на миг, - я всхлипывала.
   Вечером захотела поговорить со своим братом. Поняла, что я бесчеловечно с ним сегодня рассталась. Но резко отдернула от телефона: его голос манит меня домой. Я поняла вдруг в этот момент, что больше не могу. Выйдя на улицу, выла, словно израненный зверь. Вернувшись, я покидала вещи в рюкзак и собралась уволиться.
   Ночь была тревожной и бессонной. Я плакала, звала кого-то. Проснулась в 5 утра и поняла, что пора идти, чтобы никому не мешать. Гуляла по району, ждала 10 часов, чтобы отвести письменную просьбу ухода с работы. Пора было покончить с этим бредом, одиночеством, тоской.
   - Мадонна, я вас уже жду, - пробормотал продрогший голос.
   Я вздрогнула и расплакалась.
   - Зоюшка, если тебе противно со мной общаться, так и скажи.
   В ответ только мои слезы.
   Тепло кафе, столик в углу. Я валяюсь на диване, зарыв свое лиц в полотенце. Человек рядом гладил меня по голове.
   - Не надо. Я тебя не обижу. Ты мне нравишься.
   - Я дурра! - вскрикнула, наконец, я.
   - Не говори так!
   - У меня молодой человек погиб в аварии, - впервые за многие месяцы я это сказала.
   Николай, ужаснувшись, вздохнул. Я предполагаю, что у него расширились зрачки, и пересохло в горле.
   - Его нет. Умер мой любимый! Я сбежала из дому, - похоже, мне стало необходимым все сказать, - Сама на жизнь зарабатываю.
   - Хочешь у меня работать? - спросил он, не смея предложить даже дружбу.
   - А можно?
   - Да.
   - Подумаю.
   Николай взял со стола стакан с водой и пытался меня напоить. Но я ему мешала, пытаясь перехватить его. Руки у меня непослушно тряслись. Николай медленно, боясь испугать, заправил прядь за ухо, чтобы не лезла мне в рот. Он улыбнулся, я вздохнула.
   - Пойду.
   - Никуда в таком настроении не пойдешь, - предупредил он.
   В сумке зазвонил телефон - меня просили объяснить мой неожиданный уход с работы. Я ответила, что увольняюсь.
   - И куда дальше? - будто безразлично спросил Николай.
   - К маме, - улыбнулась своей мысли я.
   - Значит, наконец, домой.
   Я кивнула.
   - Отвезти?
   Я невольно рассмеялась.
   - Чего?
   - Не надо!
   Ему, похоже, бессознательно, не понравился этот ответ.
   Я рассмеялась. Встала и отправилась к выходу. Николай на улице догнал меня с курткой. Прощаясь со мной, он взглянул мне в глаза. Его зрачки расширились, словно увидел что-то страшное и неведомое.
   - Ты с ума сошла?! - крикнул он, - Это не выход!
   - Ты о чем...
   - Я видел смерть в твоих глазах.
   - Фатализм...
   - Извини, наверное, устал, - засмущался Николай.
   - Я ухожу. Ок? Потом позвоню, - я улыбнулась, теребя фантик от любимой конфеты в руках.
   - Обязательно позвони, как будешь дома...
   Вошла в метро. Станция, станция, станция...моя остановка. Двери медленно открылись. В последний момент в отражении мелькнуло знакомое лицо. Я обернулась...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Оглавление:
  
   Часть 1
  
  
  
  
  
   Глава 1
   Загадка жизни

1

   Глава 2
   Неожиданности

3

   Глава 3
   Спасите меня!

5

   Глава 4
   Воскресенье

8

   Глава 5
   Поражение

15

   Глава 6
   Переезжаем

17

   Глава 7
   Дорогой Женя

22

   Глава 8
   И опять звонок

25

   Глава 9
   Еще один сюрприз

27

   Глава 10
   Благодарность

30

   Глава 11
   Поражена

31

   Глава 12
   Итог

37

  
  
  
   Часть 2
  
  
  
  
  
   Глава 1
   Эгоистка

38

   Глава 2
   Новая страничка

40

   Глава 3
   За меня заступились!

46

   Глава 4
   Героиня истории

50

   Глава 5
   Немножко чужой боли

53

   Глава 6
   Каникулы

55

   Глава 7
   Забывчивость

58

   Глава 8
   Грязь

59

   Глава 9
   Обет молчания

63

   Глава 10
   Сговор

66

  
  
  
   Часть 3
  
  
  
  
  
   Глава 1
   Исповедь

72

   Глава 2
   Необычное свидание

74

   Глава 3
   Расплата за страсть

78

   Глава 4
   Сладкое пробуждение

80

   Глава 5
   Необузданная

83

   Глава 6
   Приятности

85

   Глава 7
   Ссора

87

   Глава 8
   Новобрачные

92

   Глава 9
   Листопад

93

   Глава 10
   Happy birthday

95

  
  
  
   Часть 4
  
  
  
  
  
   Глава 1
   Невозместимая потеря

97

   Глава 2
   Святослав

98

   Глава 3
   Незаживающая рана

103

   Глава 4
   Побег от себя самой

105

  
  
  
   Часть 5
  
  
  
  
  
   Глава 1
   Осознание

108

   Глава 2
   Не смиренная

109

   Глава 3
   Шанс

112

   Глава 4
   Решение

115

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

108

  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"