Аннотация: Рассказ опубликован в журнале "Наш современник" (Москва) - номер 10 за 2009 г. с немного другой концовкой, а так же в белгородском журнале "Звонница" (номер 15 - 2011 год).
Виталий Мальков
г. Белгород
ТЕЛЕСКОП
Это напоминало внезапную вспышку страсти, любовь с первого взгляда. Едва Виктор Ерохин увидел на полке отдела оптики любительский телескоп, он понял, что должен его купить, во что бы то ни стало. Новенький телескоп-рефрактор "Астел-80" завораживал взгляд своим серебристым корпусом, глянцево-фиолетовым объективом и оранжевым ярлычком, на котором красовалась надпись маркером - ЛОМО. "Ленинградское оптико-механическое объединение".
Ерохин замер у прилавка, с волнением разглядывая астрономический прибор и ясно уже представляя, как установит его на балконе однокомнатной квартиры, чтобы по вечерам разглядывать звёздное небо. Он вспомнил свою давнюю детскую мечту стать астрономом, возникшую после того, как отец показал ему созвездия Большой и Малой Медведиц и рассказал о бесконечности Вселенной. Произошло это событие лет в пять. И вот, теперь, будучи уже взрослым человеком, Ерохин неожиданно для себя оказался в одном шаге от осуществления той хорошо забытой и забитой житейскими заботами мечты. Ему на миг даже показалось, будто он опять стал маленьким и вся жизнь ещё впереди.
Но ведь её, по крайней мере, можно изменить! Ведь вот он, шанс...
Ерохин взглянул на ценник - двенадцать тысяч рублей. Это была почти месячная зарплата, но, в принципе, не так уж и дорого. Кое-какие накопления дома имелись, и ими можно было пожертвовать.
Но тут размышления Ерохина цинично прервал голос его супруги Анны Сергеевны, подошедшей с корзинкой, наполненной продуктами и бытовыми мелочами.
- Что ты тут застыл как истукан? Возьми корзину, и пойдём к кассе.
- Погоди, - взволнованно произнёс Виктор, не отрывая взгляда от телескопа. - Я должен его купить.
- Кого? - Жена удивлённо посмотрела на полку. - Эту железяку, что ли?
- Да, его. Астел восьмидесятый. Красавец.
- Ты совсем, что ли, спятил? Опять эти твои бредовые фантазии? То какие-то дурацкие марки собираешь, то пластинки древние покупаешь... Нам ещё только этой трубы дома не хватало! Да и где ты думаешь на неё деньги брать?
- А если в кредит? - предложил Виктор, но супруга сурово отвергла его идею.
- Нет, ты умный или как? Нам на машину надо ссуду брать, а ты хочешь ещё и в кредит залезть? Ты о семье-то подумал? Пошли домой, и выбрось эту затею из головы. Никаких телескопов!
Ерохин бросил прощальный взгляд на свою несбыточную мечту и уныло поплёлся за женой, мысленно обвиняя её в чёрствости и нежелании пойти навстречу. Но постепенно он с горечью признался сам себе в том, что Анна однозначно права в своей аргументации. Скоро осень, и надо дочку ко второму классу подготовить, а учебники и одёжка детская нынче не мало стоят. Да и самому не мешало бы новую куртку купить... А телескоп - это, конечно, всего лишь воплощение романтических фантазий, а значит, ему нет места в жизненной реальности. А потому, действительно, нет никакого логического смысла тратить на это деньги...
_ _ _ _ _
Но минуло несколько дней, и Виктор Ерохин пришёл к выводу, что безнадёжно заболел своей мечтой, и болезнь его прогрессирует. И дома, и на работе он постоянно думал об астрономическом приборе, совершенно потерял аппетит и плохо спал, а когда забывался в коротком, тревожном сне, то видел себя наблюдающим космическую запредельность в телескоп фирмы ЛОМО, созданный по схеме советского инженера Максутова, о котором он читал в каком-то журнале.
А однажды Виктор и сам не заметил, как вновь оказался в отделе оптики торгового центра, перед полкой с телескопом "Астел-80". У него даже возникла безумная мысль схватить прибор и убежать с ним, но усилием воли Ерохин подавил в себе это преступное намерение и тяжело вздохнул. Любой незаконный путь был глубоко противен всей его человеческой натуре, за что над ним не раз посмеивались знакомые и коллеги по работе. За всё время Виктор не унёс из родного механического цеха ни единого болтика, тогда как все остальные считали вполне обычным делом прихватить с собой какую-нибудь мелочь.
Отношения с женой стали накаляться, а их интимная жизнь, наоборот, резко остыла. Из-за любого пустяка дома теперь вспыхивали нешуточные скандалы, но вечера всё чаще проходили почти в полном молчании. Анна Сергеевна перестала провожать мужа на работу - больше не грела ему завтрак, не гладила его брюки, не целовала перед уходом и не произносила нежных слов в напутствие. С каждым днём Виктор становился угрюмей и всё больше замыкался в себе, в своих грёзах о телескопе. В утомлённом разуме Ерохина крепла идея как следует напиться и, тем самым, хоть временно притупить острую тоску и чувство безысходности, овладевшие им. И только когда он видел перед собой глаза дочки Катеньки, ненадолго приходил в себя и гнал прочь всякие непотребные мыслишки.
Но как-то вечером, сразу после работы, он всё же не выдержал и, прихватив с собой для поддержки приятеля, пошёл не домой, а прямо в одно из соответствующих заведений...
_ _ _ _ _
- Вот ты, к примеру, чем занимаешься в свободное время? - задал Виктор вопрос после второй или третьей рюмочки.
Приятель Эдуард пожал плечами.
- Ну, когда как... В такие дни, бывает, возьму домой чекушку, а то и полулитровку, и ужинаю под неё неспеша. У меня на кухне телевизор есть. Жена в зале свои сериалы смотрит, а я ужинаю... а когда могу и книжку почитать, только такую, чтобы не думать.
- Тебе проще. - Ерохин вновь наполнил рюмки. - У тебя интересы земные, так сказать, обывательские.
- Ну и что? - возмутился Эдуард. - Что в этом плохого? Я же тебе не Пифагор какой, чтобы философию разводить или ещё там чего.
- Пифагор был математиком, - поправил Виктор, закусывая водочку маслинами.
- Да и хрен с ним. Я за рабочую смену выматываюсь как вол, и мне хочется вечером по-человечески отдохнуть. А математикой пусть занимаются разные там очкарики умные. У меня с ней и в школе-то не ладилось.
- Да я же не про то совсем говорю. Никто тебя не заставляет формулы выводить. Не хочешь думать, не думай. Но ведь должен же быть какой-то интерес у человека! Что-то глобальное. - Он указал пальцем вверх.
- Нет, конечно, иногда я об этом думаю, - признался Эдуард. - Когда вот космонавтов показывают, я всегда смотрю. Это интересно, согласен. А так... Нет, если бы можно было на Луну слетать, я бы полетел, почему нет.
- Да это всё понятно. - Ерохин махнул рукой, досадуя на примитивность приятеля. - Но тебе разве не скучно так жить? Утром, чуть свет, на работу, вечером домой, и каждый день одно и то же. Постоянно что-то покупаем, что-то продаём, берём в кредит... Всё копошимся как муравьи... А потом вдруг бац... и в ящик. Зачем живём?
Он вздохнул и выпил.
- А куда деваться? - Эдуард тоже накатил. - Не будешь ходить каждое утро на работу, не будет денег на жратву и шмотки.
- Копошимся всё чего-то, - повторил Виктор и обвёл тоскливым взглядом окружающее пространство. - А тут вот они... над головой. Мерцают себе потихоньку, как будто нам насмешливо подмигивают.
- Кто? - не понял приятель.
- Кто-кто... Звёзды, кто же ещё. Смотришь на них, и на душе светлее становится. Сразу начинаешь представлять, как там, на них, всё может быть... жизнь, существа разные, даже города. - Он закрыл глаза и, в который раз, представил себя наблюдающим в телескоп бесконечность Вселенной. - А она этого не понимает. Дура. Ей машина нужна и вторая комната. Какого лешего я на ней вообще женился? Наверно, разведусь...
Они выпили ещё по одной, и Ерохин почувствовал, что достиг странного состояния пьяного человека, когда мозг ещё способен вполне даже здраво рассуждать, а конечности уже отказываются точно и быстро выполнять его команды. Ему вдруг сделалось смешно от собственной неуклюжести и захотелось произнести для всех здесь присутствующих пламенную речь о пользе астрономических наблюдений. Он даже начал что-то объяснять молодым людям, сидевшим за соседним столиком, но те почему-то отреагировали на его слова недружелюбно.
- Слушай, брат, угомонись, - предложил в ответ один из этих неудавшихся слушателей.
- Неужто вы мыслите своё существование без телескопа? - спросил Виктор. - Как же так? Разве ж такое возможно?
Молодые люди рассмеялись.
- Иди домой, - сказал ещё кто-то из них.
- Да-да, конечно, ты прав. - Допив водку, Ерохин оглядел затуманенным взором кафе и понял, что здесь он никогда не отыщет родственную душу, испытывающую такую же жажду пространственных устремлений. - Пора уходить.
Он встал и схватил за руку проходившего мимо мужика.
- Скажи мне, у тебя, верно, тоже телескопа нет?
- Что, нажрался? Иди отсюда, - мрачно ответил мужик без телескопа и отпихнул Виктора.
- Ладно, пойдём отсюда. - Эдуард увлёк его за собой, уловив намерение Ерохина дать в морду незнакомцу.
Они вышли из кафе, но по дороге зашли в магазин и взяли там чекушку, поскольку оба чувствовали какую-то внутреннюю неудовлетворённость. Завернули в небольшой дворик, заприметив там удобную скамейку, окружённую деревьями...
- Да как же они все без телескопов-то живут? - спросил приятеля Виктор, когда всё опять было выпито. - Вот ты скажи мне.
- Нормально они живут, - возразил Эдуард. - И не забивают себе головы всякой ерундой.
- Нет, это не ерунда. Мне скоро тридцать пять стукнет, а я всё по инерции существую. Раньше родители воспитывали, а теперь жена и тёща командуют. На работе, опять же, начальство есть. И никто не спрашивает, что я сам хочу. А я, может, без этого телескопа жить спокойно не смогу. Но им-то что до этого?
- А как же раньше жил?
- Да чёрт его знает... Не было его, и жил спокойно, как все. Но теперь-то он есть...
Домой Виктор добрался уже, когда совсем стемнело. Его встретили испуганные глаза жены и дочки, не привыкшие видеть Ерохина пьяным. Нет, он, конечно, порой позволял себе принять на душу, но не сильно. А тут сорвался...
- Ну что, что вы смотрите? Да, выпил с товарищем, и что с того? Вам ведь обеим плевать на мои интересы и проблемы. Вам двухкомнатную подавай и машину. Я ведь вам только для этого и нужен...
В ту ночь ему приснился яркий, красочный сон, в котором он, приникнув глазом к окуляру серебристого "Астела", наслаждался потрясающим очарованием звёздного неба и ощущал себя причастным к великому таинству мироздания. Взор Виктора преодолевал бездонность межпланетного пространства и устремлялся всё дальше и дальше, в самую глубь вселенской бесконечности...
_ _ _ _ _
- Расскажи сказку. - Катя зевнула и посмотрела на отца.
Ерохин очнулся от размышлений и попытался припомнить что-нибудь подходящее. Он знал много сказок, но все их уже рассказывал и теперь даже растерялся. Да и дочка давно не просила его об этом, а засыпала под мультфильмы с диска.
- Хорошо, я расскажу тебе звёздную сказку. - Он решил сочинять на ходу.
Она устроилась поудобней в кровати и приготовилась слушать. Её синие глаза были полны ожидания чего-то хорошего, таинственного, и это детское ожидание нельзя было обмануть.
- В одном далёком-далёком звёздном королевстве, - начал Виктор, - жила-была...
- Принцесса, - подсказала дочка.
- Точно, принцесса. - Он улыбнулся удачному началу. - Она была очень доброй девочкой и любила животных. У неё имелся верный друг - гнедой грифон по имени Каспер...
- А кто такой грифон? - перебила его Катюша.
- Ну, это такой крылатый зверь с клювом, похожий на маленького дракона. На планете, где жила принцесса, их водилось множество. Грифоны очень легко приручались, и люди использовали их как транспорт, летая верхом на этих существах.
- Здорово. Я бы тоже полетала.
- К сожалению, у нас грифоны не водятся... Так вот, принцесса любила путешествовать на верном Каспере, она была отличной наездницей и управляла своим крылатым конём лучше, чем многие взрослые. А ещё у принцессы был надёжный страж - механический пёс. Он всегда неотступно следовал за своей хозяйкой и защищал её от опасностей.
- А что, ей грозили опасности? - Катюша встревожилась.
- Да, грозили. У отца принцессы, звёздного короля, имелись враги и завистники, которые мечтали захватить власть в королевстве. Эти страшные злодеи хотели похитить принцессу и потребовать с её отца выкуп - трон и корону.
- Они ведь все были плохие, да?
- Очень плохие. Жадные, бессовестные негодяи. Они постоянно строили свои коварные планы и устраивали хитроумные ловушки для девочки, но каждый раз, благодаря своим друзьям, псу и грифону, принцесса благополучно вырывалась из этих ловушек. Она была храброй девочкой, такой же, как её отец, и продолжала полёты на Каспере, совершая по пути разные хорошие поступки. Принцесса помогала бедным людям и спасала раненых животных, потому что всему этому её научил старый, мудрый наставник...
Виктор замолчал и склонился над кроваткой. Катюша крепко спала, сжимая в руках свою любимую куклу. Он отчётливо слышал её глубокое, ровное дыхание. Возможно, дочке снилось далёкое звёздное королевство.
_ _ _ _ _
- Уснула? - спросила Анна Сергеевна, когда он вышел из комнаты.
- Да. - Ерохин присел на кухонный стул, задумчиво разглядывая жену. - Чайку бы, Ань.
Она включила чайник и занялась протиркой навесных шкафчиков, не обращая на мужа внимания. Напускная хмурость на её лице отражала какую-то внутреннюю борьбу мыслей или едва сдерживаемое желание высказаться.
- Пойду покурю. - Виктор решил не дожидаться возможного взрыва эмоций супруги.
Он вышел на балкон, достал из пачки сигарету, закурил. Вдохнув привычный табачный аромат, стал разглядывать темнеющее небо, на котором уже замерцали первые звёздочки. С тоской подумал о том, что утром опять идти на работу. И опять весь день предстоит ему слышать грохочущую механическую симфонию цеха и самому быть одним из её ведущих исполнителей. Эта симфония стала для него привычным элементом человеческого бытия, и любая мысль о том, что можно жить как-то иначе, казалась просто безумной.
Виктор перевёл взгляд на светящиеся окна соседних домов. Наверное, там, за этими окнами, люди тоже готовились ко сну, чтобы утром точно так же, с новыми силами, устремляться навстречу очередным трудовым свершениям.
И нужен ли в этой жизни телескоп? Тем, кто готовится ко сну за светящимися окнами, или ему, Виктору Ерохину, мастеру механического цеха? У всех у них есть более важные задачи, требующие скорейшего решения. Задачи личного благополучия и успеха, вполне естественные для любого здравого человека. И тут вдруг какой-то телескоп, от которого нет никакой практической пользы и выгоды, превращает жизнь отдельного гражданина в настоящий кошмар, делает её невыносимой. И этот гражданин уже начинает выпадать из общественного процесса и перестаёт заниматься насущными проблемами, а вместо этого предаётся неким зыбким, отстранённым увлечениям. Как и почему такое стало возможно? Почему это случилось именно с ним?..
- Нет, телескоп подождёт до лучших времён, - пробормотал Виктор, собирая в кулак всю свою силу воли. - Жил ведь я без него, в самом деле, столько лет. В полном спокойствии жил. А тут такое дело...
Он горестно вздохнул и мысленно обругал себя за преступное малодушие, проявленное им в отношении семьи. Ведь он сгоряча чуть не совершил непоправимое, помышляя уже всерьёз о том, чтобы бросить жену и дочь ради телескопа. Да как же можно было дойти до такой немыслимой идеи? Что за помешательство приключилось с ним, какой бес смутил его разум? Но отныне всё будет по-другому, а точнее, по-старому. Долой всякие глупые фантазии! Думать только о нужном и полезном! Катюшка растёт, и скоро им втроём станет тесно в однокомнатной квартире. Да и машина, конечно, нужна...
Виктор вздрогнул от неожиданного, лёгкого прикосновения к плечу. Обернулся и увидел рядом лицо Анны. В её взгляде было что-то новое, незнакомое ему, отчего в его душе всколыхнулись тёплые, радостные волны. В груди легонько сдавило от мысли, что он может потерять эту женщину, так много значащую в его жизни. Да и без дочки никогда ему не чувствовать себя счастливым...
- Пойдём пить чай, - тихо сказала жена, не сходя с места, словно чего-то ожидала от мужа, каких-то слов или действий.
Ерохин понял, что прямо сейчас, прямо здесь он обязан сказать или совершить что-то очень важное, от чего зависит судьба, может быть, всего мироздания в целом. И он, поддавшись этому внезапному порыву, совершил - обнял жену и поцеловал её в губы.
Она замерла, закрыв глаза, ладная и обворожительная в своём лёгком домашнем платье, а затем прижалась к нему и тихонько заплакала, и Виктор ощутил новые, более сильные уколы совести.
- Ну, что ты, не надо, теперь всё будет хорошо, - быстро зашептал он, не находя других слов для оправдания. - Вот увидишь...
Несколько долгих минут они стояли так, не решаясь нарушить эту маленькую идиллию.
- Ты вчера всю ночь бредил телескопом, - сказала Анна без какого-либо упрёка. - Он для тебя и вправду так важен?
От такого вопроса он почувствовал приятное волнение.
- Важен. - Ерохин погладил жену по спине. - Как и вы с Катей. Нет, вы обе более важны. Правда.
- Ты знаешь... - Она посмотрела на небо. - Мы так редко смотрим на звёзды. Всё время чем-то заняты, куда-то спешим... А помнишь, как мы с тобой гуляли по ночам? Ведь я тогда любила смотреть на них, особенно когда ты был рядом. А потом отвыкла. Может быть, такое происходит почти со всеми? Как ты думаешь?
- Да, наверное, так и есть, - согласился Виктор, с удивлением слушая её.
- Я решила, что машина может немного подождать. Никуда она не денется. - Анна улыбнулась. - Мне захотелось посмотреть на звёзды в телескоп. Что ты об этом думаешь?
- Что я думаю? - Он тоже улыбнулся. - Я думаю, что это очень даже правильная мысль.
Они обняли друг друга и ещё долго стояли на балконе, наслаждаясь очарованием тёплого августовского вечера.
_ _ _ _ _
С приятным трепетом взволнованного сердца Виктор ожидал приближение вечерней темноты. Подвластное незыблемым законам мироздания, земное светило медленно и торжественно клонилось к линии горизонта. Солнце словно бы давало обитателям этой стороны планеты возможность полно и всеобъемлюще насладиться встречей с сумерками, влекущими за собой таинственность ночи и созерцательную красоту звёздного неба.
И вот, едва дождавшись появления на чёрном полотне небосвода первых отчаянных звёзд, Ерохин устремил свой телескоп в бесконечность Вселенной. Его глаз словно прирос к телескопическому окуляру, до рези вглядываясь в иллюзорную близость космоса, а рука медленно и плавно перемещала фокусировочным винтом зеркало, настраивая нужное изображение. Ощущение причастности к некому великому таинству мироздания, восторг и ликование переполняли душу Виктора. Открывшаяся панорама заатмосферного пространства ошеломляла своей грандиозностью и красотой. Двухсоткратное увеличение прибора позволяло человеческому взгляду легко преодолеть бездонность межпланетной пустоты и устремиться всё дальше и дальше, в самую глубь эфирного океана.
Туда, где ожидали постижения своих запредельных тайн, мириады звёздных миров.
Туда, где загадочно мерцала далёкая Туманность Андромеды...