Мальгин Сергей Романович : другие произведения.

Эш. Часть первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Для тех, кто против фентези: это не фэнтези. Потому и выложено в ризделе Сайнс Фикшн. Добро пожаловать на погрызение.

Not that I wish to imply that you have been sleeping on the job...
No one is more deserving of a rest.
And all the effort in the world would have gone to waste but until...
Well let's just say your hour has come again.

So wake up Mr Freeman, wake up and smell the ashes.
(c) Half-Life 2

  
  
   И по королевству был обьявлено - ищется невеста для прекрасного принца. По дорогам и улицам каждый день разъезжала карета с королевским гербом, влекомая парой черных рысаков. На козлах сидел мрачный небритый кучер в полной униформе, без нужды щелкающий кнутом направо и налево, а на запятках деловито покачивались два ливрейных лакея.
   Карета остановилась напротив дома Хакааренов - когда-то состоятельного, а сейчас довольно сильно обветшавшего строения. Лакеи деловито соскочили с запяток. Один тут же оказался у двери и принялся деловито орудовать дверным молотком, считая своим долгом перебудить не только соседских собак (это в пять-то утра) но и вообще всю округу. Другой же подобострастно распахнул дверцу кареты и отпрыгнул в сторону, освобождая дорогу низкорослому худому человеку в черном камзоле и в черном же плаще. Широкополая шляпа с одиноким соколиным пером, неуместно и залихватски заткнутым за тулью, скрывала серые глаза королевского волшебника. В левой руке маг держал небольшой черный чемоданчик, для надежности пристегнутый к запястью стальной цепочкой.
  
   Старшая дочь, Хильда, осторожно отпустила занавеску и прошептала:
   - Мать, они приехали.
   Мать семейства, Имельда, находилась в том прекрасном возрасте, когда женская красота в ожидании осени цветет хрупким, неярким, но очень теплым цветом. Ее каштановые волосы были зачесаны назад и заколоты в тугой и гладкий узел на затылке, открывая шею c прелестной гладкой кожей, еще не изуродованной возрастом. Она поднялась с кресла, одернула строгое серое платье и кивнула средней дочери, Ардур. Та бросилась ко входной двери, открывать.
   Отец семейства, Стоув Хакаарен, в это время самозабвенно возился на заднем дворе, обрезая розовые кусты. Ему помогала младшая, родная дочь - Эш, подбирая обрезки веток и аккуратно откладывая их в сторону. Раздался дробный стук каблуков, дверь дома отворилась и оттуда выглянула Хильда. Убедившись, что отец с дочерью одни, она тихо, но четко скомандовала:
   - Закончили. Марш переодеваться, и быстро. В передние комнаты не показываться.
   Стоув меланхолично обрезал еще одну ветку, повернулся к Хильде и медленно кивнул. Эш не откликнулась никак, она просто бросила работу как есть. Вытерев руки старой ветошью, она упрятала их глубоко в карманы, грубо нашитые на поношенное серое платье, переделанное из старой одежды мачехи, ссутулилась и побрела в дом.
  
   Тем временем волшебник, наскучив стоять, сгреб дверной молоток у лакея и еще раз отрывисто постучал. Запыхавшаяся Ардур в свеженадетом парадном наряде отворила дверь, склонившись в глубоком поклоне, что-то пискнула и тут же улетучилась, освобождая проход.
   - Добро пожаловать, господин придворный волшебник. - произнесла Имельда, выплывая в прихожую в своем величественном сером платье, словно броненосец, окруженная белой пеной юбок на кринолине. Волшебник в ответ лишь кратко склонил голову, даже не приподняв шляпы. Имельда прикусила губу от злости, но не подала виду. Она вежливо пригласила мага проследовать в гостиную.
   - Чем могу служить королю Петеру? - спросила Имельда, указав гостю на кресло, которым он, впрочем, не воспользовался. Сама Имельда величаво опустилась в соседнее, отгородив себя от мага довольно тяжелым столиком.
   - Приказ короля. - кратко ответил волшебник, протягивая Имельде свиток, начертанный на высококачественном пергаменте. - Ищем для принца невесту.
   - Как интересно. - приличия ради восхитилась Имельда, пробежав глазами содержание свитка.
   Волшебник тем временем отстегнул от руки чемоданчик, водрузил его на столик, оформленный в стиле рококо и отстегнул замки. Невидимые нежные кристаллы прозвенели пару тактов печальной мелодии и крышка отворилась. На бархате подставки, в уютном гнездышке отдыхала хрустальная туфелька. В комнате посветлело, по стенам запрыгали неведомо откуда взявшиеся солнечные зайчики.
   - Будем мерять. - веско сказал маг.
   - Х-хорошо. - слегка охрипшим голосом согласилась Имельда, втайне радуясь, что сидит. А каково сейчас Хильде и Ардур, она предпочитала не думать. В конце концов, на них обеих сейчас одеты нейтрализаторы магии и маскировочные чары на сумасшедшие деньги... Она прижала локти к ребрам, чувствуя знакомую тяжесть корсета. В корсете таилась мина, способная в случае необходимости разметать дом в клочья. Впрочем, вопрос, способна ли эта мина повредить гостю, оставался открытым.
   - Хильда, Ардур, выйдите к гостям! - позвала Имельда. Девчонки гуськом, словно цыплята, выплыли в гостиную и остановились у стены. - Дети мои, у меня для вас великолепные новости. - продолжила Имельда. - Король Петер ищет невесту для своего сына. Та незамужняя девица, нога которой подойдет по размеру, проследует в королевский дворец, где ее представят нашему молодому наследнику. Захватывающе, не правда ли?
   Девчонки вразнобой закивали, не отрывая взглядов от туфельки. Особо назойливый солнечный зайчик прыгнул Хильде в левый глаз и решил там поселиться. Она смешно морщилась.
   Волшебник кивнул и кратким жестом заставил шевелиться своих слуг. Один лакей сноровисто передвинул из угла третье кресло, а другой тем временем уже тащил, запыхавшись, оттоманку, на которую предполагалось ставить во время примерки ногу.
   Оступать было некуда. Имельда вздохнула и приказала - Хильда, примерь туфельку первой.
   Хильда жеманной походкой просеменила к креслу и уселась, гордо вздернув подбородок. Наступила пауза. Имельда вперилась в Хильду, всем своим видом выражая приказ "Не дури!". Хильда хмыкнула, одним движением сдернула туфлю и решительно водрузила правую ступню, куда требуется.
  
   Волшебник тем временем осторожно вынул хрустальную туфельку из ее бархатного гнезда, поднес было к оттоманке...
   - Нет-нет, любезная Хильда! - раздраженно бросил он. - Левую ногу.
   - Как левую? - опешила Хильда. - Я своими глаза.. - и осеклась под стальным взглядом матери.
   - Извините... пробормотала старшая дочь и сменила ногу. Волшебник, усмехаясь, примерил ей туфельку. Впрочем, примерять не было нужды - все отлично видели, что туфелька была девушке мала как минимум дюйма на два. Хильда шумно вздохнула, сдерживая эмоции, надела обувь и вернулась обратно к стене. Настала очередь Ардур. Та спокойно опустилась в кресло, обнажила прелестную маленькую ступню и опустила ее на оттоманку.
   - А вот любезной Ардур придется мерять туфлю на правую ногу. - обьявил волшебник. Имельда вонзилась в него взором, пытаясь определить, издевается ли тот, но маг был абсолютно серьезен. Непонятно когда изменившись, теперь туфелька была на правую ногу. Кроме того, она была на дюйм больше ступни младшей дочери. Ардур легко вздохнула, аккуратно обулась и вернулась на свое место.
   - Как видите, господин волшебник, - вежливо подытожила Имельда - вам не повезло.
   - Ну как же, как же. - волшебник листал какой-то гроссбух, услужливо поднесенный ему одним из лакеев. - По налоговой ведомости в вашем доме числится третья незамужняя девушка - Эш Хакаарен.
   - Эш?! - вспылила Имельда, чувствуя, что теряет почву под ногами. В нынешнем умственном состоянии Эш никак не годилась для того, чтобы сбыть ее в королевский дворец. Сил Имельды едва хватило, чтобы стабилизировать ее мозги и скрыть все следы вмешательства до приезда волшебника. Ну почему этого мага принесло сейчас, а не двумя годами позже? Эш, наконец, вошла бы в возраст и была бы полностью готова для внедрения, прекрасная, умная и смертельная, как роза с отравленными шипами...
   - Эш, эта замарашка? Да она же недалекого ума, это все знают. - заполнила паузу Ардур, спасительно отвлекая волшебника, сверлившего взором мать семейства, на себя. Имельда опомнилась и решила - будь что будет.
   - Хорошо, если господину магу угодно, мы приведем Эш. Хильда!
   Хильда кинулась за Эш. Слава богу, та точно выполнила все указания и была одета в чистое. Когда Хильда ворвалась в кухню, Эш сидела на скамье и недвижно смотрела на огонь.
   - Эш, смотри, не выдай нас. - выдохнула Хильда шепотом. Эш безразлично подняла на нее глаза.
   - Сейчас тебя заберут во дворец. Смотри, не выдавай. Мы - твоя семья. Запомнила? Запомнила?! - шипела, надсаживаясь, Хильда.
   Эш молча кивнула.
   - Хорошо. Тогда пошли.
   Введя Эш в гостиную, Хильда провела ее к примерочному креслу и усадила в него. Волшебник посмотрел на туфельку и кивнул. - Правую ногу, пожалуйста.
   Эш не отреагировала.
   - Эш! - прикрикнула Имельда. - Слушайся господина волшебника! Разуйся и поставь правую ногу на оттоманку.
   Бледная, натертая на мизинце неудобной обувью ступня Эш вошла в туфельку без зазора. Волшебник довольно потер руки.
   - Ну вот, дражайшая Имельда, а вы утверждали - нет у нас невесты, нет у нас невесты... - его бледное лицо озарилось невыразительной улыбкой. Маг осторожно стянул туфельку с ноги Эш и водворил обратно в чемоданчик. Щелкнули замки и в комнате внезапно стало так же пасмурно, как и снаружи, где уже четверть часа моросил холодный осенний дождь. Имельда поежилась.
   - И что же дальше, господин волшебник? - осведомилась она. - Дочери мои, вы можете идти. Кроме Эш. - поспешно добавила Имельда, увидев, что та тоже встает.
   - Вы должны понимать, что семейство наше небогато, поэтому в качестве приданого мы можем дать Эш разве что пару новых платьев. Да и те придется перешивать с Ардур.
   Волшебник лишь отмахнулся.
   - Никаких проблем, госпожа Хакаарен. Мы забираем Эш, а вам остается почет, уважение и бесплатные приглашения на все большие королевские приемы, где будет присутствовать принц. Также вы сможете навещать Эш во дворце, по предварительной договоренности со службой безопасности. В-общем, никаких проблем, одни выгоды. Да, - спохватился он - И, конечно, подарок родителям невесты от его величества короля Петера!
   Лакеи, надрываясь, выволокли на обозрение увесистый сундучок.
   - А Эш я забираю. Сейчас. - веско завершил маг. Имельда вздохнула и согласилась.
   - Дайте нам полчаса на сборы, Эш ведь нужны кое-какие вещи.
   - Только самое необходимое. - уточнил волшебник. - Всю одежду ей сошьют по мерке во дворце, Старую одежду выбросят, так что не трудитесь давать ей много тряпья - никто не оценит вашего альтруизма.
   Имельда молча проглотила и это оскорбление. Сборы заняли всего четверть часа - Хильда и Ардур быстренько покидали Эш в узелок пару полезных мелочевок, а личных вещей у нее почти и не было - лишь тряпичный мяч, изображающий тыковку, да белая лента в волосы. Волшебник откровенно зевал в гостиной. Увидев Эш с узелком, он оживился.
   - Пойдем, моя девочка. Нас ждут великие дела.
  
   Имельда, стоя на пороге, долго провожала взглядом удаляющуюся карету. Когда последние звуки экипажа затихли за дождевой моросью, Имельда смахнула с лица набежавшую влагу и решительно подытожила.
   - Будь, что будет.
  
  
   ***
  
   Никто не знал, сколько лет королевскому волшебнику. Когда король, тогда еще просто военный средних лет, вдруг отбил у двух мелкопоместных землевладельцев увесистый кусок болотистой земли, волшебник стоял по его правую руку. Поговаривали, что именно поэтому бароны проиграли первое сражение и после скорого военного совета передумали собирать войска для второго, несмотря на то, что были потеряны два города и около десяти деревень и прочих поселений.
   Говорят, что у одного барона внезапно заболела семья, а у второго в судорогах скончалась любимая лошадь. Также поговаривают, что причина смерти животного состояла в том, что его отрубленная голова непонятно каким образом очутилась ранним утром на подушке хозяина, но это явный плагиат и потому, скорее всего, неправда.
   Таким образом непризнанное королевство Маркское было оставлено в покое, и мало-помалу даже стало своеобразной локальной достопримечательностью. Налогов король Петер, естественно, никому не платил, но соседи просто-напросто поставили шлагбаумы на дорогах, ведущих из королевства и стали взимать таможенный сбор по паре медяков с воза.
   Королевству, впрочем, это не мешало. Король Петер обьявил о благоволении искусствам и в столицу валом повалили пeвцы, рок-группы, фокусники, жонглеры и художники (и даже такие редкие птицы как трубадуры и миннезингеры), рассчитывая на сумасшедшего мецената, которого надо бы выдоить, пока тот не спятил окончательно. Однако по приезду все они обнаруживали, что полностью сумасшедшим Петера назвать было трудно. Конечно, в короле присутствовала определенная мечтательность, но она исчезала, словно круги на воде, стоило рядом появиться волшебнику.
   Более того, по завершении своего пребывания в Маркском королевстве миннезингеры и трубадуры вдруг принимались писать баллады и канцоны, восхваляющие тамошнюю природу и порядки. А художники - писать картины, изображающие короля-богоносца (с профилем Петера), благословляющего земли. Таковая реклама со временем произвела должное действие и в Марку повалили сливки общества - посмотреть, что и как. А за знатью - ювелиры, златокузнецы, дорогие портные и прочие дорогие мастера. Таким вот престраннейшим образом королевство не только не умерло, но даже и расцвело.
   Таможенный сбор у шлагбаумов как-то сам собой стал вдруг взбираться не в пользу баронов, а в пользу Петера, и никто не был против. Жизнь вошла в спокойную колею, а у короля появилась жена.
   Жену королю подобрал волшебник, тихую девушку из одного почтенного местного семейства. Семейство состояло из трех человек - отец, мать и дочь, занималось импортом и перепродажей различных текстилей и неплохо существовало на доходы от этого предприятия. Когда им обьявили, что к их единственной дочери сватается король Петер, они не знали, смеяться или плакать. Отказываться было как-то не к лицу, да и неизвестность страшила - никто не знал, что выкинет Петер или его волшебник в случае отказа.
   Королева Линда не прославила себя ничем, а потому память людская ее как-то незаметно забыла. Нет, все знали, что у Петера есть жена, но что она из себя представляет, никому толком не было известно. Не было известно даже, насколько тщательно король исполняет свой супружеский долг. Вся дворцовая прислуга молчала, как рыбы, спрашивать у СБ было себе дороже, а официальные комюнике, естественно, опускали подобные мелочи. Так или иначе, но через десять лет после свадьбы у короля родился сын. Принца звали... кхм. Позвольте мне умолчать о том, как звали принца. Поверьте, это не имеет ровным счетом никакого значения...
  
   Эш и волшебник молча сидели друг напротив друга. Руки Эш были безвольно сложены на коленях, а немигающие глаза смотрели точно вперед. Сначала в их поле зрения было лицо волшебника, но через пять минут тот не выдержал и отодвинулся к дверце кареты. От дверцы дуло холодным осенним воздухом и волшебник стоически морщился, то и дело потирая левое ухо, но терпел. До дворца было всего ничего - около двадцати минут езды, а пока карета катила среди убранных полей, перемежаемых редкими березовыми колками. Кучер заунывно мурлыкал какую-то песню, то и дело матерясь, когда карета подскакивала на особо крупном ухабе. На перебежавшего дорогу зайца он даже не обратил внимания - не те времена ныне. Куда там зайцу до королевского волшебника, размах не тот.
   Волшебник, убравшись из-под взгляда Эш, в свою очередь внимательно разглядывал ее. Пару раз он открывал было рот, но благоразумно захлопывал его снова. Ему не хотелось случайно взбесить эту явно сумасшедшую... пока сумасшедшую девицу прямо в движущемся экипаже. Мало-ли что случится - выпрыгнет еще, шею свернет, а ему потом искать новую кандидатку, стаптывать подошвы... Решив не связываться, маг открыл тот самый гроссбух, который листал ранее и принялся внимательно его изучать. Книга Судного Дня, том 22, страница 218. Семейство Хакааренов.
  
   На момент прихода короля Петера к власти Стоуву Хакаарену было тридцать лет. Он был счастливым мужем (Виллоу Хакаарен, 28) и отцом (Эш Хакаарен, 8), а также довольно удачливым предпринимателем, поставляющим фирменные розы в окрестные города. К сожалению, цветочный бизнес господина Хакаарена не выдержал блокады, устроенной королевству соседями и довольно быстро обанкротился. В довершение всего жена г-на Хакаарена заболела воспалением легких и скоротечно сошла в могилу. Расходы на лечение оставили Стоува полным бедняком. Король Петер милостиво не оставил в беде своего подданного и раз в год закупал у Хакааренов розы оптом для сельской ярмарки по вполне божеским ценам. Этого хватало на то, чтобы как-то жить. Так продолжалось довольно долго, а в прошлом году в семействе Хакааренов появилась Имельда Бок.
   Имельда, энергичная особа с дипломом медика, родилась в (тогда еще будущем) главном городе королевства Маркского сорок пять лет назад, окончила престижный университет на американском континенте и практиковала медицину в будущей столице до самой коронации Петера. Смутное время оставило и на ней свой отпечаток. Слухи утверждали, что она в мужской одежде сражалась против войск короля и успела бежать из плена, прежде чем победители в назидание умертвили каждого десятого смертельной инъекцией. Никто в королевской гвардии этого подтвердить не смог, поэтому дело было закрыто. Так или иначе, через пару недель после переворорта Имельда, как ни в чем не бывало, обьявилась в соседнем от столицы городе, где заняла один из пустующих домов и продолжила свою медицинскую практику. Ее дочери, Хильда и Ардур, в это время учились в частной школе-пансионате и по окончании учебного года благополучно вернулись к матери. Несмотря на введение визового режима, милостивый король Петер разрешил репатриацию в королевство всем лицам, состоящим в первом или втором родстве с гражданами... Маг тихо хихикнул. Клерк, писавший про Хакааренов, несомненно претендовал на то, чтобы быть знатоком эпистолярного жанра. Экипаж тем временем въехал с грунтовой дороги на нормальную и трясти сразу стало значительно меньше. Приближался дворец.
  
   Волшебник захлопнул гроссбух и оценивающе посмотрел на Эш. Ничего, милочка - подумал он. Мы тебя обтешем, отполируем и будешь ты блистать всем на радость. Принц будет доволен.
  
  
  
   ***
  
   У Эш была плохая память. Случалось, она не могла вспомнить, как ее зовут и останавливалась, как была, посередине домашних дел, пытаясь навести порядок в голове. Обычно из этого ступора ее выводил рассерженный отклик: - Эш! Не лови ворон!
   Новонареченная Эш облегченно вздыхала и возвращалась к мытью полов. Папа, Стоув, тоже был рассеянным, из чего Эш выводила, что это у них семейное и тихо сокрушалась о своем будущем. Ой, не видать мне брака, не видать... кто ж меня такую замуж возьмет...
   Хорошо хоть, мачеха, Имельда, ее не особо обижала. Правда, приходилось каждый вечер давать ей отчет о том, сколько тарелок Эш перемыла, подмела ли двор и прочее тому подобное. Иногда эти отчеты занимали добрых три-четыре часа, но Эш не возражала. Все лучше, чем сидеть в гостиной вместе с Хильдой и Ардур и прислуживать их дурацким прихотям. Из гостиной Эш отпускали только когда все остальные ложились спать. Тогда, наконец, она могла уединиться в собственной комнатушке рядом с кухней и заняться любимым делом - вышиванием. Кладя стежки гладью на очередной аляповатый гобелен, Эш уплывала в мыслях куда-то далеко, где по небу летали белоснежные птицы, а все люди радостно улыбались в ответ и говорили на диковинных языках, но почему-то все их слова были ей понятны и знакомы.
   Ложилась Эш заполночь, а вставала обычно в пять утра, когда срабатывал старый будильник, положенный на перевернутый кверху дном цинковый тазик посередине комнаты. Всполошенная Эш вылетала из-под теплого одеяла как была, нагишом (у нее были ночные рубашки от Ардур и Хильды, но они были фланелевые и от них почему-то ужасно чесались плечи - проще было спать под двумя одеялами, чем терпеть эту муку) и била будильник кулаком по темечку. Тот смолкал, а Эш запихивала его под кровать вместе с тазиком и, дрожа от холода, натягивала на себя одежду.
   Когда она спустилась в кухню, там уже обычно хозяйничал отец. Эш никогда не задумывалась, где Стоув спал. Наверное, в хозяйской спальне, где же еще. Но Имельда спала всласть до самого завтрака, а Стоув всегда оказывался в кухне, в какое бы время Эш ни проснулась. Она поцеловала отца в щеку и принялась чистить картошку для супа. Картошки было много: Хильда вчера ходила на рынок и купила полную сумку. Нести эту тяжесть, естественно, пришлось Эш, но зато она вволю поглазела на цветастые лотки коробейников. Из дома ее выпускали только вместе с одной из сестер, так что даже подойти к лотку Эш не осмеливалась, помня, как болели уши, безжалостно надранные Имельдой за подаренную каким-то парнем красную атласную ленту для волос. Ленту конфисковали и с тех пор Эш ее не видела - сестры не носили красного.
   Стоув закончил разжигать печь, кряхтя, поднялся с колен и вышел через черный ход. На заднем дворе его ждало ведро инструментов и любимая плантация роз. Эш смутно встревожилась, осознав, что за последнюю неделю отец не обменялся с ней (да и с другими тоже) ни единым словом. Загрустив, Эш принялась резать лук и с облегчением заплакала, кромсая остро наточенным лезвием белую растительную плоть. Вытирая слезы, она ссыпала лук на сковороду. Тот немедленно бодро зашкворчал и Эш улыбнулась. Суп будет на славу. Неприятная мысль, которую она до этого думала, куда-то испарилась. Эш знала, что если напряжется, то вспомнит ее. Но утро только начиналась и больше плакать не хотелось..
   Завтрак у Хакааренов подавали в девять. Эш накрывала стол на три персоны и прислуживала мачехе и сестрам. Сама Эш вместе с отцом ели на кухне, еще до завтрака. Точнее, ела Эш, а в Стоува еду приходилось буквально впихивать. Бутерброды он еще как-то ел, а вот жидкой пищей его приходилось кормить с ложечки, что Эш сильно не любила делать. Поэтому сегодня Стоув ограничился краюхой хлеба и куском мяса, выловленным из супа. На завтрак он не пришел, ковыряясь со своими любимыми розами, поэтому Эш вынесла ему бутерброд прямо на задний двор. Стоув, не вставая с колен, отложил совок, которым подсыпал под корни удобрение, неуклюже взял протянутый бутерброд и принялся шумно есть. Эш хотела спросить отца о чем-нибудь, но не знала, что сказать, поэтому она просто пригладила его седые лохмы и вернулась в дом, готовить обед.
   Вечером сестры принялись играть в дурака и заставили Эш отложить уборку и присоединиться, потому что вдвоем им было неинтересно. Эш с любопытством разглядывала каждую вытянутую из колоды карту и заодно то и дело ошибалась с мастью. Наконец обозлившись, Ардур вырвала у нее из рук карты и отвесила тяжелую плюху. Тихонько хныкая, Эш вернулась к уборке.
   - Говорила тебе, не бери эту дуру в игру. - назидательно сказала Хильда. Ардур раздраженно дернула плечами, перетасовывая колоду.
   - А давайте гадать. - вдруг оживилась она. - На картах, про суженого.
   Хильда хихикнула. - Ну ты как предложишь, Ар, так хоть стой, хоть падай. Где тут нам найдешь суженого?
   - Чем тебе принц не суженый? - засмеялась в ответ Ардур и, в единый миг очутившись у комода, вытащила оттуда колоду больших, длинных карт.
   - Ага. Поцелует и полюбит. - хмыкнула Хильда, потягиваясь в кресле. - Ну, тащи карты, что ты там застряла.
   Ардур вернулась к ломберному столику и принялась перемешивать карты, что-то ритмично шепча.
  -- Эш! Иди сюда, дура набитая. - позвала она, закончив тасовать. Эш послушно отложила метелку, которой обмахивала от пыли гардины, и подошла.
  -- Будешь тянуть на себя. - деловито приказала Ардур. Хильда прыснула, зажимая себе рот. Эш кивнула и потянула колоду на себя.
  -- Да не колоду, дура. - хихикнула Ардур. Карту тяни, из середины - и тут же бросай на столик.
   Эш вытянула карту из середины колоды и завороженно уставилась на картинку, где, подвешенный к виселице за ногу, висел и подмигивал человек.
  -- Эш! Бросай! - раздраженно рявкнула Хильда. Эш вздрогнула. Карта выпала у нее из рук и, планируя, залетела под стол. Ардур, пошарив рукой, выловила ее оттуда.
  -- Висельник. Ну ты, Эш, и дура. - констатировала Хильда. - Даже карты у тебя дурацкие выпадают. Иди лучше отсюда, не позорься...
  -- Хильда, Ардур. Если я еще раз увижу, что вы даете Эш прикасаться к этим картам, вы получите такую головомойку, что весь месяц будете спать на животах.
   Мачеха, не замеченная никем, стояла в дверном проеме.
   Ардур побледнела.
  -- Извини, мамочка, больше не повторится. - скороговоркой протараторила она. Хильда повторила то же самое внезапно охрипшим голосом.
  -- Прекрасно. - подытожила Имельда. - Эш, время для нашего вечернего разговора. Положи метелку на место, переоденься и иди в мой кабинет.
   Эш кивнула и пошла на кухню, класть метелку на место. Переодеваясь из рабочей одежды в ненавистную фланелевую ночную рубашку, она тихо вздохнула. Плечи тут же начали чесаться.
   Мачеха ждала ее за рабочим столом. Стул для Эш стоял напротив, на привычном месте, меж вращающихся зеркал и свисающих с потолка серебристых нитей. Эш села, аккуратно сложила руки на коленях и стала смотреть вперед. Имельда вздохнула.
  -- Итак, Эш, что ты делала сегодня?
   Зеркала вокруг Эш начали медленно вращаться.
  -- Я варила обед и делала уборку. - с готовностью произнесла Эш. На ее щеках разгорался румянец.
  -- Смотри прямо, пожалуйста. - мягко произнесла Имельда. Эш кивнула и еще сильнее выпрямилась. Ее грудь вздымалась в такт учащенному дыханию.
  -- Что ты делала после обеда? - продолжила Имельда, помахав рукой у глаз Эш. Та, не моргая, ответила. - Я делала уборку, а потом играла в "дурака" с моими сестрами.
  -- Крибле, Крабле, Бумс. - тихо прошептала Имельда в ухо Эш. Та вздрогнула и застыла.
  -- Эш? - окликнула мачеха.
  -- Да? - откликнулась Эш. Ее голос из обычного, тусклого и невыразительного, стал богатым обертонами. Любой посторонний мог бы поклясться, что девушка, которая ответила, влюблена.
  -- На чем мы остановились? - спросила Имельда.
  -- Королевский прием практически окончен. Мы ведем с принцем светский разговор. - ответила девушка, все так же невидяще смотря вперед. - Он неплохой собеседник. Мне доставляет удовольствие играть с ним. Я влюблена.
  -- Понятно. - пробормотала Имельда. - Итак, даю вводную: принц явно увлечен тобой и желает провести ночь вместе. Вы наедине в одной из спален дворца. Ввод команды: встань и пройди к кровати. Эш повиновалась. Имельда подошла к ней сзади и оцениваюше оглядела. В свои пятнадцать лет Эш уже неплохо оформилась. Так же, как ее мать, она не блистала размером груди, но в остальном ее фигура нимфетки была вполне подходящей для того, чтобы соблазнить не только принца, но даже и короля. Было бы желание и умение. Ну, желание есть, а с умением мы сейчас разберемся - подумала Имельда. - главное, чтобы не переборщить. Эш должна казаться принцу невинной голубкой, в первый раз познающей радости секса.
  -- Ввод роли: Я играю принца. Ввод команды: Начало сцены.
   Эш глубоко вздохнула и обернулась.
  -- Мой принц. - тихо произнесла она.
  -- Эш. - тихо ответила Имельда, беря ее за руку. Румянец на щеках Эш разгорелся чуть ярче. - Эш, любовь моя.
  
  
  
   ***
  
   Дворец короля Петера, хоть и не мог сравниться с Версалем, тем не менее далеко затмевал "дворцы" окрестных мелкопоместных дворян. Придя к власти, Петер первым делом перестроил городскую ратушу, расчистил вокруг нее пространство от мешающихся частных домишек и отгрохал нечто довольно необычное по своему архитектурному стилю. Больше всего это походило на старую жабу (ратуша) в бриллиантовой оправе многочисленных беседок, веранд, павильонов и просто небольших домиков, блиставших нео-античной белизной. Белизна, впрочем, довольно быстро слезала пятнами из-за местного сырого климата и поэтому вокруг дворца регулярно суетились штукатуры, маляры и просто всяческие разнорабочие. Вот и сейчас карете с волшебником пришлось остановиться из-за процессии заляпанных краской мужиков, осторожно несущих свежеокрашенную фальшивую колонну. Волшебник высунул голову в окно и мужики как-то сразу заторопились, а последний в процессии даже сорвал с головы панаму, просто так, на всякий случай.
   Эш продолжала сидеть неподвижно. События этого утра до сих пор не укладывались у нее в голове и приходилось прикладывать нечеловеческие усилия, чтобы углы дурацких мыслей не торчали наружу. Окружающую действительность в такие моменты она воспринимала слабо и лишь слегка удивилась, когда ее взяли за руку и куда-то повели. Послушно идя за провожатым, она по привычке опустила голову и уставилась на свои грубые башмаки. Башмаки сначала шагали по дощатому полу, потом звонко щелкали по каменному, а потом благородно стучали о полированный мрамор.
   Провожатый отпустил руку Эш и она машинально огляделась по сторонам, прежде чем вновь погрузиться в раздумья. Огромный зал с мраморным полом, кожаное кресло, косо поставленное в углу, трон...
   Жесткая и горячая рука взяла ее за подбородок и повернула. Эш встретилась взглядом со странными голубыми глазами. Они манили и завораживали, глубоко скрытые в глазницах, откуда сверкали, словно бриллианты. Над глазами царил благородный, высокий лоб, обрамленный не менее благородной седой шевелюрой. Да что там шевелюрой, это была просто какая-то грива, для удобства стянутая кожаным ремешком в подобие конского хвоста. Судя по холености, этого жеребца чистят каждое утро, подумала Эш. А может быть, и каждый вечер тоже.
   Благородный джентльмен и в самом деле имел несколько лошадиный подбородок. Волшебник кратко доложил: - Наконец, нашли. Резонанс девяносто девять из ста, психика в подавленном состоянии, аутизм, в семье нелады. Отличный кандидат.
   Джентльмен лишь кратко отмахнулся свободной рукой. Продолжая смотреть в глаза Эш, он ласково сказал: - Добро пожаловать, девочка. Я - король Петер.
   Последнее "эр" раскатистым рокотом раскатилось под сводами тронного зала и Эш вдруг стало тепло и уютно. На язык вдруг сами выкатились слова: - Здравствуйте, Ваше Величество. После этого Эш захотелось сделать реверанс, но король все еще продолжал держать ее за подбородок. Вдруг осознав этот факт, она залилась краской.
   Король, захохотав, наконец отпустил ее. Повернувшись к волшебнику, он заметил: - А говоришь, аутизм. Нет, это что-то другое... - и, опять поймав чарующими глазами Эш, сказал - Иди, девочка. За дверями тебя встретят и проводят в твои покои. А там разберешься по обстоятельствам. Аудиенция окончена.
   Эш с облегчением сотворила реверанс, которого так страстно требовало тело и повернулась, чтобы выйти. За спиной у нее опять раздался взрыв королевского хохота и возглас - Да, ты и в самом деле отыскал нечто. Бриллиант, прости господи, нешлифованный!
   Деликатный смешок волшебника провожал Эш до самой двери.
  
   За дверью Эш, как и было обещано, ждали. Ожидающих было двое - юноша, примерно тех же лет, что и Эш, в пажеском одеянии, и матрона солидного возраста, занятия которой по ее одежде описать было невозможно. Матрона хмыкнула, увидев Эш.
  -- Ну здрасьте, девшка-невестшка.
   Женщина глотала "у" в окончаниях, что придавало ее речи совершенно бесподобный колорит.
  -- Как звать-то?
  -- Эш. - смутилась Эш.
  -- Нормально, бывают и похуже имечки. Правильно я говорю, Монтрезор? - хихикнула матрона, хлопнув пажа по плечу.
  -- Не верьте ей, сударыня. - смутился паж. - меня зовут Просперо.
  -- Один колер, что Просперо, что Монтрезор. - веселилась женщина. - еще бы Даздракопом назвали.
   Паж при упоминании загадочного Даздракопа перестал краснеть и явно рассердился. Но его компаньонку уже несло дальше:
  -- Меня звать Генриетта. Но это слишком длинно, поэтому зови меня Пэт. Я - мажордом. Еще есть сенешаль Генрик, кастелян Гарри и стюард Годо, но ты их вряд ли увидишь, они все время заняты. А вот мы с Монтрезором будем тебя опекать постоянно.
   Генриетта смахнула со лба несуществующую каплю пота и продолжила. - Ну что, Эш, пойдем в твои покои?
   Эш кивнула.
  
   Покои оказались вполне неплохими. Три комнаты - гостиная, спальня и столовая - в свежепостроенном доме недалеко от ратуши. Светлые стены, высокие сводчатые потолки и застеленный коврами пол. Генриетта и Просперо кратко ознакомили Эш с распорядком дня, показали, за какой шнурок нужно дергать, чтобы вызвать горничную и деликатно удалились, не задав ни единого вопроса. Отдаленно удивившись этому, Эш прошла в спальню, села на кровать и задумалась ни о чем.
   Через некоторое, не вполне определенное время, в дверь постучали - раз, потом еще раз... После третьего стука дверь деликатно приотворилась и в комнату заглянул любопытный глаз. Раздался шепот: - Да спит, наверное...
   Дверь открылась пошире и в гостиную прошла служанка с подносом, уставленным тарелками и судками. За ней тихо прошмыгнул Просперо и аккуратно, чтобы не стучать, притворил дверь.
   Служанка аккуратно расставила еду на столе в столовой, обернулась, чтобы уйти, и непроизвольно вскрикнула - Ох ты, батюшки мои!
   Просперо, схватившись за нож, вбежал в столовую, проследил направление взгляда служанки и непроизвольно поежился. Эш, прямая, как спица, стояла у кровати и безумным, немигающим взором смотрела вперед. По чистой случайности ее взгляд упирался как раз в переносицу служанки. Та подвывала и пятилась назад, пока не уперлась в стол филейной частью. Взвизгнув от неожиданности, несчастная девушка опрометью кинулась наутек.
   Просперо тихо ругнулся, метнулся следом за ней и запер дверь изнутри. Практически тут же в нее постучали.
  -- Кто? - тихо окликнул Просперо.
  -- Открывай, Монтрезор, не томи. - раздался в ответ источающий уксус голос королевского волшебника.
  
  
  
   Эш открыла глаза и удивилась тому, как быстро наступил вечер. Она, волшебник и Просперо сидели втроем за накрытым столом и, судя по всему, ужинали. Волшебник жадно рвал зубами куриную ножку, зажатую в левой руке, при этом увлеченно читая какой-то рукописный манускрипт, ухватив его правой. Эш подумала, что неплохо было бы и ей перекусить и взяла в руки вилку.
   Оба, и Просперо и маг, вдруг остановили свои труды по уничтожению пищи и уставились на нее. Эш покраснела и поспешно положила вилку на место. Волшебник деликатно захихикал и сказал - Эш, не обращай внимания. Тут у нас была небольшая неприятность, и мы до сих пор на взводе. Ешь, ешь. Курочки тебе отрезать? - кивнул он на тушу перекормленного бройлера, из которой торчал боевой нож.
   Эш нерешительно кивнула. Просперо тут же вскинулся с места, отхряпал ножом изрядный кусок грудки, подцепил его двузубой вилкой и перенес на тарелку девушки. Тщательно вытерев нож, Просперо вернул его в ножны на поясе и вернулся к еде. Вошедшая служанка приволокла графин с вином, расставила и наполнила кубки и принялась зажигать свечи.
   Эш отделила вилкой пару волоконец мяса и положила их в рот. Курица была вполне неплоха. Волшебник, внимательно наблюдавший за процессом, одобрительно кивнул.
  -- А пока ты ешь, я тебе прочту стишок моего собственного изготовления. - воодушевленно произнес маг. - Для лучшего аппетита.
   Волшебник откашлялся, в два глотка опустошил свой кубок, вытер рот и начал:
  
   Как приятно золотистой рыбке
Резвиться в чистой воде!
Павлину в сапфировом небе,
А пахарю - в борозде!
  
   Мир тонет в пряных цветах аж по плечи,
Лишь ты один в говне до сих пор...
Ой, рыцарь Зигфрид, где же твой меч?
Раскольников, где твой топор?
  
   Эш застыла в трансе, не донеся вилку до рта. Паж неодобрительно крякнул. Волшебник, хохотнув, ухватил кубок Просперо и тоже выпил.
   - Сиди, Монтрезор, не влезай. Твое дело - вовремя бить тревогу, а мое - в говне ковыряться. - веско подытожил маг и продолжил читать:
  
   Ну как там бабка? Все еще жива!
Ну как там бабка? Все еще жива!
Ну как там бабка? Все еще жива!
Ты скоро сдохнешь, а бабка - жива!*
   * Чердак Офицера
  
   Эш наконец донесла вилку до рта, прожевала курицу и вопросительно взглянула на волшебника. Тот утробно хохотнул, явно подражая Санте.
   - Хорошая девочка. А я, собственно, наелся. Оставляю вас с Монтрезором. Только смотрите, не увлекайтесь, ей еще под венец. Маг заржал уж совсем непотребно, подобрал свой плащ, небрежно брошенный на пол у двери и вышел. Из коридора раздалось удаляющееся пение:
  
   She comes along
She gets inside
She makes you better than anything you've tried
It's in her kiss...**
   ** Nine Inch Nails
  
   Просперо покраснел и уставился в свою тарелку. Эш улыбнулась и спросила:
  -- Он всегда такой?
  
   Паж дернулся от неожиданности, но быстро справился с собой, улыбнулся и ответил:
  -- Да, практически всегда. Даже королю от него достается.
  -- А когда он пришел? - смущенно спросила Эш. - У меня иногда бывают... провалы... и я не помню.
  -- Четыре часа назад. - брякнул Просперо. Глаза Эш расширились. Просперо, мысленно кляня себя за глупость, принялся исправлять ситуацию.
  -- У вас, сударыня, и в самом деле случилась небольшая неприятность. Наш маг имеет опыт в подобных ситуациях, поэтому можете не волноваться, ничего страшного не произошло. Вы просто э... немного задумались.
  -- Да? - удивилась Эш. - А почему у меня синяки на запястьях?
   Щеки Просперо уже просто пылали алым огнем.
  -- Вы, э... немножко сопротивлялись лечению. - ответил он, непроизвольно напрягая мышцы живота, куда пришелся снайперский удар правой пятки собеседницы.
  -- Да? - опешила Эш.
  -- Увы. - признался Просперо. - Я, как ваш личный телохранитель, обязан задать вам деликатный вопрос - и часто это у вас?
  -- Не знаю. - призналась Эш. - чтобы вот так - в первый раз. А вообще я с детства немного не в себе. - обезоруживающе улыбнулась девушка. Сверкнули безупречно белые зубки. - Иногда могу час простоять, ничего не замечая, пока не окликнут. Надеюсь, я вас не сильно затруднила? - спохватилась она.
  -- Да нет, ничего страшного. - куртуазно ответил Просперо, предпочитая не развивать тему.
  
   Остаток ужина прошел в молчании. Наконец паж решительно отодвинул тарелку.
   - Время для сна, госпожа Эш. Генриетта решила устроить вам ванну, так что мне пора убираться подальше. Если что случится, я буду за дверью.
  
  
   ***
  
   Эш проснулась от ощущения свежести. Под ладонями приятно скользила шелковая простыня, а подушка была такой мягкой, что как-то даже и не чувствовалась вовсе. Шелковая ночная рубашка.. о, этот шелк... Эш с наслаждением огладила себя руками, навсегда прощаясь с ненавистной фланелью Хильды Бок. Сквозь кружевной полог, натянутый над кроватью, было видно, что горничная тихонько приоткрывает окна, чтобы в спальню попадал свежий воздух. Закончив возиться с открыванием окон, прислуга на цыпочках удалилась, бросив боязливый взгляд по направлению к постели. Эш хихикнула и сладко потянулась. За окном вовсю пели птицы.
   Вскочив с кровати, Эш откинула полог и тут же, не обуваясь, ринулась к окну. Да и стоило ли обуваться - весь пол в спальне был устлан ковром, в котором ноги Эш утопали по самую щиколотку. Приоткрыв створку пошире, Эш осторожно выглянула наружу. Судя по небу, было около шести утра, клумбы вокруг дома еще блистала росой. Окно выходило на небольшую аллею, усаженную кленами, сплошь в решетчатых арках, увитых диким виноградом. За аллеей был сплошной ряд домов, непосредственно примыкающий к ратуше. При виде ратуши Эш непроизвольно поморщилась - здание было черным от времени, обшарпанным и вообще неприглядным. Удивительно, что король Петер не приказал что-нибудь с этим сделать - подумала Эш, но тут же забыла этим, привлеченная беседой, доносившейся слева, из-за угла.
  -- Доброе утро, Монтрезор. Спит наша пташка? - спросил энергичный голос.
  -- Горничная говорит - спит. - отозвался паж.
  -- Прекрасно - раскатил "р" в ответ собеседник. - Давай, выкладывай сводку за сутки.
  -- Да ничего особенного. Был припадок какой-то каталепсии... у мага спроси, он ее в чувство четыре часа приводил. Сплошной экзорцизм. Мне заехали пяткой в живот, чуть не испортил штаны. Потом мы поужинали, маг прочитал очередной из своих стишков, выдул мое вино и в прекрасном настроении удалился. Ночь прошла спокойно. Всё.
  -- Прекрасно, прекрасно... - раздался задумчивый ответ. - Продолжай в том же духе.
   Раздался звук удаляющихся шагов, решительно клацающих по мостовой коваными сапогами.
  -- Угу. - хмыкнул в ответ Монтрезор, выходя из-за угла. Эш отпрянула, но тот, судя по всему, ее не заметил, поглощенный своими мыслями.
   Эш захихикала, довольная своей ловкостью и побежала в ванную комнату, умываться. Всполошенная возней горничная, закудахтав, поспешно притащила горячую воду.
   Освеженная, Эш вышла в столовую. За накрытым к завтраку столом сидел Просперо и усиленно зевал. Увидев Эш, он покраснел, как мак и прикрыл рот рукой.
  -- Просперо, неужели вы всю ночь меня сторожили? - изумилась Эш.
   Паж кивнул и покраснел еще сильнее.
  -- Какой вы милый. Можно, я буду "на ты"? - спросила Эш. Просперо, замявшись, кивнул.
  
  
   Избавленная от хозяйственных работ, жизнь Эш не стала менее занятой. Правда, теперь она вставала не в пять утра, а в восемь. Затем она завтракала, обычно вместе с Монтре.. Просперо, а иногда вместе с Генриеттой. Потом был утренний туалет, который занимал не меньше часа, а в десять часов приходил первый учитель. Учили языкам, письму, этикету, танцам, а также истории, политике, стратегии, тактике и немножко фехтованию.
   Фехтованием занимался лично Просперо и регулярно доводил Эш до слез, ставя ей очередной синяк на ягодицах метким ударом тренировочной рапиры плашмя.
   Так шли недели. Припадков у Эш больше не было. Осень подошла к концу и как-то незаметно наступила зима. Когда Эш в первый раз вышла на тренировку во двор, засыпанный снегом, она вдруг осознала, что до сих пор не видела принца. Опустив клинок, она спросила у пажа:
  -- Просперо, а почему принц не хочет видеть меня?
   Паж вздохнул. Видно было, что он ожидал этого вопроса. Ковырнув рапирой снежный ком, он ответил:
  -- Принца сейчас нет в королевстве.
  -- А где он?
   Просперо пожал плечами.
  -- Это известно лишь королю да волшебнику. Королевские дела, ничего не поделаешь. Секретность и все такое. - с отвращением произнес он, принимаясь лепить огромный снежок.
  -- А когда принц вернется?
  -- А черт его знает. Наверное, к свадьбе. - Просперо закончил трамбовать снежок и с удовольствием взвесил его на ладони, затянутой в кожу перчатки.
  -- А когда свадьба? - не унималась Эш.
  -- Слушай, вот заладила - когда, когда. - озлился паж. - Для начала сдай все экзамены. Король Петер положил тебе год только на обучение, поняла? - и для убедительности запустил в Эш снежком. Взвизгнув, она увернулась, сгребла пригоршню снега и помчалась за пажом. Тот осознал свою ошибку и поспешно схватил рапиру. Впрочем, это его не спасло, ибо снежок Эш рассыпался в воздухе и ровным слоем покрыл голову Просперо, а изрядная часть снега угодила пажу за шиворот.
   Довольная Эш продолжила мучить пажа вопросами:
  -- А где волшебник? Я его больше ни разу не видела.
  -- Делами занимается. - пожал плечами паж. - Поверь мне, если что случится - он будет первым, кого ты увидишь. Все, начали урок.
   Эш кивнула и подняла рапиру.
  
   Урок длился час. Распаренная, розовощекая Эш влетела в дом, на ходу сдирая с себя фехтовальную куртку. За ней вошел Просперо. Служанки уже накрывали на стол.
   Хлебая ложкой луковый суп, Эш вдруг попросила: - Просперо, расскажи о себе. Пожалуйста.
   Просперо в смущении принялся мять в руках краюху хлеба. - А.. э.. - Ну, в-общем, я сирота. - наконец начал он. - Был никто и звать никак. Побирался на улицах, крал помаленьку. Потом случился переворот, Петер дал всем шороху. А я как раз у ратуши себе нычку нашел. Ну, выловили меня, показали Петеру. А тот возьми да и возьми меня в пажи. Сказал, что всякому нормальному королевскому двору положен пажеский корпус. Вот так я и оказался при Петере - пажеский корпус в одном лице. Но названия - это все фуфло. - махнул рукой Просперо и решительно макнул краюху в суп, нарушая все правила этикета. - А по-правде я у Петера просто мальчик на побегушках. Ну, типа адьютанта. Куда он сенешаля с кастеляном слать не желает, шлет меня. Или волшебнику отдает в подчинение. Сейчас вот при тебе состою, личным телохранителем.
   Явно сочтя вопрос исчерпанным, Просперо размял ложкой в супе окончательно потерявшую форму краюху и принялся шумно хлебать. Эш открыла было рот, чтобы задать еще какой-нибудь вопрос, но с удивлением осознала, что ей больше не хочется этого делать.
   - Понятно. Спасибо. - из вежливости сказала она и тоже принялась за еду.
  
   Время шло. Эш с успехом сдала экзамены за первую четверть.
   Волшебник появился неожиданно, когда сугробы под окном Эш уже достигли подоконника. Эш и Просперо ужинали, когда дверь покоев отворилась и в комнату без стука вошел маг. Он лучился хорошим настроением и больше всего напоминал сытно отобедавшего дикого кота.
  -- Твои родственники передают привет, Эш. - сказал он, усевшись и тут же по-хозяйски ухватив кубок Просперо. Паж поморщился и просигналил служанке, чтобы та принесла новый.
  -- Да? - с интересом переспросила Эш. - Ой, а я почему-то совсем про них забыла. Как там папа?
  -- О, папа в отличном состоянии, просто в отличном, лучше и быть не может. - заверил волшебник, допив вино и принимаясь за жаркое. На его правом виске красовался свежий шрам, а седины в волосах значительно прибавилось. - Мачеха твоя беспокоится, почему ты не подаешь весточки. Как-никак они - твоя семья. - многозначительно добавил он, глядя в глаза Эш.
  -- Моя... семья... - задумалась она. Мыслям вдруг стало мучительно тяжело в черепе, хотелось стукнуть себя по лбу, чтобы они выбежали наружу. Эш тряхнула головой, пытаясь прогнать полуобморочное состояние. Волшебник внимательно наблюдал за ней.
  -- Простите, мне как-то нехорошо - пробормотала Эш, отодвигая стул. Просперо окатил мага яростным взором и кинулся помогать девушке. Эш бормотала - Извините... я пойду... полежу...
  
   Через пять минут Просперо вернулся из спальни. Шумнув из комнат служанку, он сел напротив волшебника и напрямую спросил:
   - Зачем?
   - Будем начинать работать. - Кратко ответил маг. А ты думал, вы будете вечно с ней играться в университет? Это так, рутина была, установление привычного распорядка. Мозгу нужна рутина, без рутины и ритуала люди свихиваются, не выдерживают и первого круга психокоррекции.
  -- Откуда у нее такая реакция на семью? - спросил Просперо.
  -- Мачеха. - кратко ответил волшебник. - Партизанен, понимаешь, борцы за дело мира во всем мире. Дался им Петер, будто других тиранов нет.
  -- И ты их...
  -- Да нет, не всех. Сестры живы и даже почти на свободе. Они нам еще понадобятся. Вот отец ее не выдержал, свихнулся окончательно. Ходит под себя, кормят с ложечки.
  -- А мачеха?
   Волшебник поднялся и налил себе еще вина.
  -- Экзитус леталис. Спалила себе мозги, когда мы со своими вопросами зашли слишком далеко.
   Просперо присвистнул и оглянулся на дверь в спальню.
  -- Так она - их кандидат?
  -- Получается что так. - кивнул маг. - Не повезло Хильде по чистой случайности. Не успела завершить процесс, принесла нелегкая королевского мага. - волшебник хохотнул.
  -- А как ты на них вышел? - спросил Просперо.
  -- После расскажу. - поморщился волшебник. - Ради всего святого, ради всего святого, Монтрезор. Иди спать и до восьми утра здесь не появляйся.
  
   Глаза Просперо остекленели. Неловко поднявшись, он деревянной походкой вышел из столовой. Хлопнула входная дверь. Волшебник поднялся со стула, подошел к окну и проводил взглядом Просперо, марширующего прочь по аллее.
  
  -- Сов, миро тыкно чаво. - ласково произнес, почти пропел маг.
   Сов и закэр якхорья,
Ту сан тыкно, годьваро,
Сов, тыри пхэн засутя.
   (Спи, мой мальчик, спи, родной,
Глазки-глазоньки сомкни.
Спит сестра твоя давно
Вот и ты скорей усни.)*
   *Вано Хрусталё "Сов, мро чаворо" (Спи, мой мальчик)
   пер. с цыг. Хрусталё В. Гиля. М., 1936
  
  -- Завтра у вас будет все как обычно, завтрак, уроки, обед, уроки, ужин... рутина. А мне - работать.
  
   Волшебник скинул с себя камзол и засучил рукава рубахи. Пройдя в спальню, он наклонился над кроватью, изучая лицо Эш, покрытое крупными каплями пота. Не открывая глаз, Эш вдруг выгнулась дугой и попыталась ухватить мага за горло. Тот отпрянул и поспешно затараторил:
  
   Как приятно золотистой рыбке
Резвиться в чистой воде!...
  
  
   * * *
  
   Небольшое поселение Notre Dame de Chasseur когда-то видывало виды получше нынешнего. Раньше здесь располагался небольшой горнолыжный курорт, а летом туристов завлекало поле для гольфа. С наступлением глобального потепления о лыжах пришлось забыть, а гольфовый бизнес заглох по геополитическим соображениям - дорога номер триста девять была начисто снесена бомбовым ударом десять лет назад, вместе с обозной колонной, имевшей несчастье в тот момент там находиться. Восстанавливать дорогу в прежнем виде не получалось уже никак, поэтому жителям Охотницы приходится периодически разравнивать бульдозером то, что осталось от проезжей части. Полный привод пройдет - и ладно, а туристов в Охотнице уже долго не видали.
  
   У единственного в городе отеля, он же мотель, он же бар и салун "Hirondelle Folle", лихо затормозил основательно нагруженный джип "Вранглер". Хильда Бок вылезла из кабины, осмотрела груз, попинала шины и облегченно вздохнула. Двухмесячное путешествие по разбитым дорогам подходило к концу. Еще сутки до Гатинэ, а там поезд... - Хильда сладко зажмурилась, смакуя осенний воздух, пахнущий смолой. Солнце садилось куда-то за лес. Свобода...
  
   С того дня, как Эш увезли во дворец, Хильда не ночевала дома. Имельда отправила обоих дочерей в разные стороны, строго-настрого приказав забыть о семейных узах, смазать пятки гусиным жиром и не останавливаться, пока не достигнут другого континента. Ардур отправили на восток, так что Хильде оставался запад. Сама Имельда, не обьясняя причин, сказала, что остается. Пока дочери собирались, она меланхолично сидела в гостиной, тасуя и перетасовывая колоду Таро. Два раза она вставала со стула, чтобы сварить еду и насильно накормить Стоува, но тут же возвращалась обратно к колоде.
   Ардур не стала брать с собой ничего, засунув только самое необходимое в заплечный рюкзак. Ей предстояло пройти пешком до почтовой станции, там дать взятку кучеру и проехать на запятках пятьдесят километров до восточной границы. Хильда собиралась дольше и основательнее. Она не беспокоилась о весе груза, поскольку собиралась выкатить из дальнего амбара надежно припрятанный автомобиль. Когда Хильда закончила собираться, Ардур уже не было в доме. Загрузив последнюю сумку, Хильда вернулась в гостиную, к матери.
   Имельда рассеянно посмотрела на нее, не отрываясь от перетасовывания карт.
  -- Мама, мне пора. - раздраженно сказала Хильда.
  -- Да, да... - рассеянно отозвалась мать, продолжая разглядывать карты, раскиданные на ломберном столике. В гостиной было неубрано, на подоконниках уже успел осесть легкий слой пыли.
   Хильда в ярости засопела, словно бык на корриде.
  -- Мать! Я вообще думала, что я для тебя больше значу!
   Имельда перевела взгляд на Хильду и улыбнулась.
  -- Забудь меня, Хильда. Поезжай. Брысь. Меня нет и не было никогда.
   Хильда смахнула с соседнего кресла какие-то вещи, забытые Ардур, и раздраженно уселась, подняв легкий сквозняк, пошевеливший пару карт. Имельда наконец отвлеклась от Таро и с интересом разглядывала дочь.
  -- Мать, а пароли, адреса и явки? - на нервах выдала Хильда.
  -- Тебе не понадобятся пароли, адреса и явки. - ответила Имельда. - В машине валяется сотовый телефон. Доедешь до Гатинэ, позвони по номеру, забитому в память. Тебя встретят.
  -- Ну ладно... Ну и ладно! - обозленно рявкнула Хильда. На глаза просились слезы.
  
   Салун "Сумасшедшая ласточка" состоял из двух зданий. Первое - собственно салун - выходило фасадом на дорогу. За ним стояло второе, в котором по замыслу архитектора должны были ночевать постояльцы. К сожалению, постояльцев было так мало, что здание пришлось забросить. За десятки лет небрежения оно пришло в полнейшую негодность. Желающим переночевать владелец "Ласточки", полноватый француз лет сорока, предоставлял одну из двух комнатушек, в которых раньше ночевала охрана салуна. Хильда заплатила за одну ночь и осведомилась об ужине. Ужин стоил сумасшедшие деньги и состоял из свежеподстреленной куропатки, поджаренной на вертеле. На гарнир хозяин, извиняясь, принес салат из редиса со сметаной и обьяснил, что прошлогодняя картошка уже кончилось, а новой еще не привезли. Хильда махнула рукой и вгрызлась в куропатку.
   Постель оказалась вполне сносной, хотя и жестковатой. Более того, в номере даже действовал водопровод - вода текла из водонапорной башни неподалеку. Приняв быстрый душ, Хильда рухнула на постель, лениво натянула на себя простыню и моментально отключилась. Как водится, ей приснился сон.
   Сны, приходившие каждую ночь после побега, радовали своим разнообразием. Творилось что попало. То и дело Хильда просыпалась в поту, жадно пила воду из под крана и опять проваливалась в сон. Проснувшись в третий раз, она решила, что хорошенького - понемножку, натянула одежду и вышла в салун, искать хозяина и завтрак.
  
   Стояла предутренняя полутьма, скрадывающая очертания предметов. За стойкой кто-то возился, судя по силуэту - не хозяин.
  -- Э-ге? - окликнула Хильда.
   Человек за стойкой выпрямился.
  -- Не ждали? - ехидно осведомился королевский волшебник.
   Хильда на секунду потеряла дар речи. Бросившись в сторону двери, она потеряла равновесие от неожиданности и больно ударилась копчиком о каменный пол. У двери уже стояли королевские стражи. Один из них приглашающе поманил мечом, холодно блеснувшим в голубом утреннем свете. Перевалившись на четвереньки, Хильда приняла позу низкого старта, собираясь рвануть через черный ход - и застыла. Из двери черного хода воровато выбирались два мужика в испятнанных известкой строительных робах. Один мужик держал топор, другой почему-то пилу.
   В ушах звенело. Хильда осознала, что уже давно, не останавливаясь, визжит во все горло. Волшебник поморщился.
  -- Хильда Бок, пройдемте. - формальным голосом пригласил маг, указывая в сторону черного хода, но тут же испортил впечатление, мерзко захихикав: - Господи боже, какой эффект. Я, признаться, даже и не ожидал...
  -- Сволочь! - завопила Хильда, чувствуя, как подоспевшие сзади стражники хватают ее за локти.
  -- А кому легко? - осведомился маг, не ожидая ответа. Мужик с топором тем временем деловито приставил оружие к стене, прыгнул к девушке и накинул ей на голову черный пластиковый мешок. В мешке резко и нестерпимо воняло.
  -- Хлороформ? - подумала Хильда и потеряла сознание.
  
  
  
* * *
  
   Эш дремала, плавая в теплой густоте, словно в безграничном океане ее любимого напитка - клюквенного киселя. Субстанция дрёмы пропитывала Эш насквозь, как губку, мягко покачивая девушку взад-вперед в такт океанским течениям. А над океаном носился дух божий и что-то бубнил. Точнее, носилось два духа и о чем-то расслабленно беседовали. Эш повернулась на бок и разглядела, что на самом деле это вовсе не духи, это король и волшебник. Эш торжествующе кивнула непонятно чему и перевернулась обратно на спину - плавать дальше. Откуда-то повеяло легким прохладным дымком.
  
   Король тем временем выпил еще пива, икнул и спросил у мага:
  -- Златый, у нас еще осталась закуска?
  -- Кликни Янину, пусть принесет еще. - меланхолично откликнулся волшебник, закуривая очередную ментоловую сигарету.
  -- В задницу Янину. - махнул рукой Петер. - начнет тут прибираться, настроение собьет. - король отодвинул кружку и принялся набивать трубку. Свой конский хвост он распустил и стал похож на постаревшего вождя варварского племени.
  -- Вот мы сидим тут с тобой, бухаем. - продолжил Петер. - А время летит. Десять лет... нет, одиннадцать. Кто бы мог подумать одиннадцать лет назад, что у меня будет собственный дворец, а ты, Златый окажешься на государственной службе. На службе Короны! Как звучит, а? Наш стррройбат - он тоже на службе Короны. - хихикнул король, явно считая, что удачно пошутил.
  -- Да, время летит. - мирно отозвался маг, утонувший в глубинах кожаного кресла. - И летит, к сожалению, слишком быстро. Мы десять лет занимаемся бюрократией, потемкинскими деревнями, поддерживаем мертворожденное марионеточное государство, а где результат?
  -- Ну вот тебе результат. Нам уже подсовывают агентов. - неожиданно трезво откликнулся Петер. - Значит, слава нашла героев.
  -- Ага. Знать бы, кто... - хмыкнул маг, но не стал продолжать.
  -- А вообще, Златый, я на тебя надеюсь. - заполнил паузу Петер. - Неважно, агент эта девчонка или нет - выбирал ее ты, так что ты и будешь ответственен за завершение второй фазы. А дальше дело пойдет веселее...
  -- Заткнись. - лениво ответил маг. Петер махнул рукой и заткнул себе глотку еще парой глотков пива.
  
  -- Златый, я вспоминаю те деньки, когда мы были студентами. Помнишь ведь сорок девятую группу? - Петер решил сменить тему разговора.
  
   Маг вместо ответа поднялся и распахнул форточку. Струя морозного воздуха ударила волшебнику в лицо. Он резко выдохнул и снова затянулся сигаретой. На дворе стояла безлунная, звездная ночь. Кто-то из стройбата периодически проходил по улице, проверяя, все ли в порядке. Король продолжал вещать.
  
  -- Меня вдруг поразило, как меняются у людей мозги. Человек ведь ко всему привыкает, главное - распорядок, рутина. Ты мне сам это говоришь при каждом удобном случае. Я ведь даже и сейчас удивляюсь, что мы вот тут с тобой сидим, маг и король, и пиво пьем, а в закутках у нас сопят наши детки. Сказка какая-то.
  
   Петер вздохнул, нашарил на столе трубку и продолжил ее набивать.
  
  -- Женевские конвенции, декларации прав человека... - вздохнул король. - Взять вот наше с тобой королевство, здесь дети даже и не знают о том, что это такое. Есть король, самодержец и вообще любимец народа. Слабоволен, широк душою, любит детей. Есть волшебник. Серый кардинал, сталь в бархате, им пугают детишек и вообще - злой коп. Мы с тобой настолько вписались в эти роли, что маски начинают прирастать к лицу. Скажи кому, зачем нужна на самом деле Книга Судного Дня - не поверит, пальцем у виска будет крутить. Я, кстати, интересуюсь, как самодержец сего государства.
  
   Петер внезапно повернулся к магу. Тот продолжал курить, выпуская дым в форточку.
  
  -- Так вот, мы, Петер Первый, интересуемся условиями работы королевского волшебника. Костюмчик не жмет? Людишки не беспокоят? Мой стройбат - вещь полезная в хозяйстве, но ты-то ведь в одиночку по пограничным заставам шляешься, не боязно?
  
   Маг хмыкнул.
  
  -- Да нет, не боязно. - отозвался он. Пройдя к столу, волшебник тщательно раздавил окурок в пепельнице и налил себе еще пива из огромного глиняного кувшина. Сняв пену, маг утер губы и продолжил.
  -- Я тебе давно обьяснял, да ты мне не веришь. Умом веришь, а душой - нет, оттого и переспрашиваешь. Правильно ты повторяешь, человеку главное - распорядок. А какой распорядок, не важно. Пять лет назад я наших пограничников наставил на путь истинный, а теперь все, что требуется - это раз в полгода подновлять им программы. Нужно только четко различать, когда перед тобою человек, а когда - робот из мяса. Если говно с повидлом не мешать, то и проблем не будет.
  -- Тебя послушать, так у нас все должно было пять лет назад сладиться. - вздохнул Петер и деликатно рыгнул. - А на практике у нас одна надежда - Просперо, да еще вот Эшке ты мозги компостируешь...
  -- Монтрезор - это не стройбат. Это высший пилотаж. - голос мага потеплел. - Монтрезорка наш роботом никогда не будет, я из него другое делаю. И из Эшки тоже, дай то боже, что-нибудь да выйдет.
  -- Если тебе удастся. - Петер скрылся в сортире и долго журчал. Наконец раздался звук спускаемой воды и освеженный король вернулся в гостиную.
  -- Удастся. - уверенно заявил маг. - Кстати, об Эшке. Как ее предложишь называть?
  -- Ну... не знаю. - задумался Петер, рассеянно наматывая прядь волос на палец. - На "М" что-нибудь? Или на "П"? Нет, надо, наверное, новую серию заводить для этого. Может, Эшкой и оставить?
  -- Тоже дело. - согласился волшебник. - Я, грешным делом, думал над имечком "Матильда"
  -- В чувстве юмора тебе не откажешь. - констатировал Петер.
  
   Король хохотнул, поболтал остатки пива в кружке, прислушался к себе и решительно направился к двери. Выглянув в коридор, он заговорщическим шепотом распорядился: - Эй, Генрик - зови Янину, пусть принесет чего-нибудь пожрать. Бы-с-тро!
  
  -- Да у нее вся семейка такая... юмористическая. - откликнулся маг. - Имельда, Хильда и Ардур. Грех было бы рушить семейную традицию, ты не находишь?
  -- А, так ты в пику тем? - сообразил Петер. - Называй, как хочешь.
  -- Тогда решено. Матильда, твой папа, бля, фашист... - промурлыкал маг на мотив танго.
  -- А что, это идея. - оживился король. - сейчас кликну музыкантов, пусть они нам чего-нибудь споют... тихо так, чтобы Эшку не будить... а?
   Маг отрицательно покачал головой.
  -- Ну вот всегда ты так, Златый. - вздохнул Петер. В дверь тихонько постучали.
  -- Занято. - откликнулся Петер и хихикнул.
  
   Дверь приоткрылась, в щель просунулось острое личико сенешаля Генрика, осмотрело комнату и исчезло. Тихо вошла служанка Янина с подносом, заставленным судками и тарелками. Расставив приборы и разложив яства, она так же тихо удалилась. Петер осмотрел стол, ухватил жареную куриную ногу и принялся с аппетитом ее грызть.
  
  -- Меня сейчас волнует только один вопрос. - промычал он, жуя. - Это справишься ли ты с Эшкой. Как-никак, казачок-то засланный.
  -- Да ерунда это все. - откликнулся маг. - работал один человек, на коленке, завершить работу не успели...
  -- Что-то мне говорит. - Петер смачно разгрыз хрящ. - Что ты, Златый, по своему обыкновению, блефуешь. Ты и сам не знаешь, что из этого выйдет. Но учти, если ты загубишь Просперо, всё будет кончено.
  -- Знаю. - ответил маг и замолчал. Петер подождал немного и продолжил.
  -- Могут быть и другие агенты. Я читал Книгу и знаю не хуже тебя, что Имельда Бок прошла все наши проверки. Появилась она в столице примерно за год до моей коронации. Ты и сам понимаешь, что все это значит.
  -- Мне что теперь, впадать в истерику? - парировал маг. - У нас есть только один выбор - завершать проект с теми кандидатами, которые есть - и будь, что будет.
  
   Петер вздохнул. Эш что-то тихо мурлыкнула во сне. Волшебник по-кошачьи проскользнул в спальню, наклонился над кроватью и прислушался. В ответ раздалось мерное сопение.
  
  -- Спит она. - сказал Петер, появившись в проеме двери. - пошли обратно, еда остывает. А вообще - я рад, что мы с тобой прояснили этот вопрос .Делай, паря, что должно - и будь что будет.
  
   * * *
  
   Вскоре после разговора о семье Монтрезор внезапно куда-то испарился, а вместо него Эш стал опекать королевский волшебник. Соответственно изменилось и расписание- исчезло фехтование, спорт, танцы да и вообще все активные виды деятельности. Вместо этого Эш просиживала с магом целыми днями, то споря о политике Германии тридцатых годов, то разбирая Макиавелли. Вечера они коротали за игрой в тонк или драконий покер, а иногда волшебник приносил гитару и приятным баритоном исполнял романтические песни. Вино приятно грело грудь и тяжелило руки. Эш расслаблялась и позволяла музыке уносить себя куда-то далеко, где плыли алые паруса, желтел под луной изгиб гитары и цвели зеленые знамена любви. От любовных песен сладко томилось сердце.
   Волшебнику же, как ни странно, не шли эти вечера впрок. Он осунулся, слегка побледнел лицом и явственно прибавил седины. Эш как-то спросила его, чем он занимается ночами. Маг отшутился, сказав, что поставил себе задачу соблазнить всех женщин королевства и как раз пошел на второй круг.
   Одним вечером маг вдруг объявил:
   - Эш, а ведь принц скоро приедет.
   - Когда? - вымолвила Эш, обмерев. В груди забухало, забеспокоилось что-то древнее, непонятное.
   - Через месяц. - ответил волшебник, откладывая гитару и закуривая очередную длинную ментоловую сигарету. Он явно ждал от Эш еще вопросов, но ей вдруг свело горло. В желудке трепыхался комок, угрожая подняться вверх по пищеводу. Девушка отрывисто вздохнула, пытаясь придти в себя.
   - Что... что мне нужно делать? - Эш умоляюще взглянула на мага. Тот улыбнулся через облако сигаретного дыма и заложил ногу на ногу.
   - Да ничего особенного. Он приедет, устроим бал. Заодно увидишь родственников - твоя семья, между прочим, приглашена. Ну а дальше видно будет. В конце концов, это вы с принцем женитесь, а я так, сватом поработал.
   Эш закивала, соглашаясь на всё. Волшебник ободряюще улыбнулся, отложил сигарету в пепельницу и налил девушке еще вина. Эш судорожно заглатывала вино, не чувствуя вкуса, а маг продолжал говорить.
   - Уверяю тебя, принц - добрейшей души человек, так что все у вас получится. Он мухи не обидит, а уж такую красавицу, как ты - тем более...
   Силуэт мага расплылся, поплыл по краям радужными разводами и Эш тихо обмякла на стуле, свалившись в неожиданный обморок. Маг тяжело вздохнул и кликнул служанку, чтобы та помогла перенести девушку на кровать.
   - Вот же сплюшка. - ласково журил он Эш, подлезая ей под левую руку и ухватывая за талию. - Чуть что - сразу спит. И меня переспать горазда, и Петера. Вон Монтрезор, он у нас спать не любит, чуть что, подхватывается и круги вокруг дворца нарезать. Две пружины, а не пацан. А ты у нас самая настоящая Соня. Соня Кисельная...
   Эш тихо хихикнула. Маг повеселел и продолжил:
   - Да-да, а ты думала. Янина после свадьбы обязательно разболтает - дескать, принцесса наша - Соня Кисельная, спит за двоих, а то и за троих, а принцу отдуваться приходится. Смотри, в брачную ночь не засни, а то конфузия выйдет.
   - Уж постараюсь. - хрипло прошептала Эш, чувствуя, как ее бережно опускают на кровать. Ей виделись сосны на взморье и статный мужчина в камзоле, расстегивающий ей блузку.
   - Эш, а скажи ты мне, - вкрадчиво шептал маг ей на ухо, освобождая девушку от верхней одежды. - что тебе мачеха говорила?
   Эш молчала. Маг поправился:
   - А что тебе матушка говорила?
   Нет ответа.
   - А что тебе Имельда говорила?
   Эш заворочалась, забрыкалась, мешая служанке стягивать с нее замшевые сапожки. Маг не отставал:
- Что? Что тебе Имельда говорила?
   - Ммм...ммм..мм! - промычала Эш, не открывая рта.
   - Что, что? Отчетливей, отчетливей! - требовал волшебник.
   - Все должны знать, что мы - честная, но бедная семья. - Эш вдруг стала имитировать голос Имельды. - Поэтому и только поэтому тебе приходится донашивать вещи старших сестер. Поверь, если бы у нас было достаточно денег, никто из нашей семьи ни в чем бы не нуждался.
   Маг длинно, разочарованно вздохнул.
   - А еще что?
   - Королевский маг - прекрасный экземпляр бизнесмена. - как магнитофон, цитировала Эш. - Всего за десять лет он умудрился создать корпорацию из многих тысяч работников, которая требует минимальной работы для сохранения стабильности. Король Петер - всего лишь маска, марионетка. Я не верю, что он играет какую-либо полезную роль.
   Эш сменила голос на сопрано Хильды.
   - Я думаю, матушка, ты недооцениваешь Петера. Но у меня нет доказательств, поэтому я промолчу.
   Эш чеканила предложения голосом Имельды, словно гвозди заколачивала:
   - Поверь мне, девочка. Я там была. Я знаю, что говорю.
  
   - Стоп, стоп, хватит, Эш, хватит. - зашептал маг. - Это я уже слышал. Это она тебе приказала заучить?
   Эш старательно замотала головой. Маг тихо выматерился.
   - Ладно, спи.
  
   Выйдя из спальни, волшебник с огорчением обнаружил, что оставленная в пепельнице сигарета догорела до фильтра и погасла. Закурив новую, он стремительно вышел из дома и зашагал по направлению к ратуше.
  
   Ратушу король Петер перестроил основательнее всего. Где было возможно, удвоил толщину стен, а внутри спланировал хитрую систему комнат и бойниц, благодаря которой любой участок периметра просматривался как минимум тремя неподвижными постами, не считая патрульных. Маг считал, что все эти меры безопасности не стоят и ломаного гроша, поскольку враг будет действовать через предательство, шпионаж и яд, но держал свои соображения при себе.
   Петер был в тронном зале, переоборудованном когда-то из зала судебных заседаний. Король сидел за столом в одной рубахе и пил пиво. Свой "конский хвост" он опять распустил. Увидев мага, Петер оживился:
   - Привет, Златый. Ну как прошла вводная?
   - Как обычно. Эшка отрубилась, я на волне транса сумел задать несколько вопросов.
   - И как насчет ответов? - поинтересовался Петер, наливая магу пив.
   - МММ-МММ-ММ! - зло процитировал маг и в один присест влил себя целую пинту.
   - Ммм-ммм-мм? - оценивающе повторил Петер. - Что бы это могло быть?
   - Не придуривайся. - отрезал волшебник. - Обычная кодовая фраза. Это конечно, прогресс - раньше и этого не удавалось добиться, сразу переходили на цитирование новых указов надцать седьмого съезда партии. Но бал через месяц, а я так и не прорвался сквозь барьеры.
   - А говорил - на коленке делано - захихикал Петер и долил обе кружки. Маг побледнел, явно взвешивая острое слово, но проглотил оскорбление.
   - Мало ли что я говорил.
   Какое-то время оба молча пили пиво. Петер шумно обгрызал сушеную рыбцу, маг закусывал маринованными опятами.
   - Как там Просперо? - неожиданно спросил король. Маг пожал плечами.
   - Да как обычно. С ним-то все в порядке, что это ты вдруг забеспокоился?
   - Да мало ли. - неопределенно помахал воблой Петер. Маг оскорбленно хрюкнул, допил очередную кружку и поднялся из-за стола.
   - Пойду я. Новости сообщил, ободрения от тебя ждать - как от козла молока, а пива я уже принял достаточно.
   - Кай джя рома? - поинтересовался Петер.
   Маг пожал плечами.
   - Обратно пойду, к Эшке, куда ж еще.
  
  
  
   * * *
  
  
   Казалось, столица вдруг проснулась от сна. Приготовления к свадьбе шли с размахом, невиданным доселе. Мрачные стройбатовцы Петера, закутавшись с головой в плащи, распугалс с крыши ратуши всех голубей, выкинули накопившиеся залежи гуано и занесли туда кучу длинных и плоских ящиков. Для фейверка - объясняли любопытствующим горожанам мужики, выносящие какашки.
   На главных улицах спешно чинили мостовую. Домовладельцы штукатурили фасады домов, а магазины подновляли вывески. Король щедрой рукой оделил столицу возами искусственных виноградных лиан, а близлежащий хвойный лес немилосердно обкорнали на ветки и венки. Разосланные по местным фермерам гонцы покупали, не скупясь, молодых телят, свиней, птицу и прочие продукты с условием, чтобы купленное было доставлено в столицу не позднее, чем за неделю до торжества. В тронном зале натерли пол, заново покрасили стены и поставили второй, сдвоенный трон чуть пониже первого.
   Для Эш же ничего особенно не изменилось. Все также она проводила дни с королевским волшебником. Разве что тот уже не особо рвался обучать, а чаще просто сидел, курил свои ментоловые сигареты и болтал без умолку. Эш прервала мага на середине рассказа про очередные проделки пражских студентов:
   - Господин волшебник...
   - Да? - прервался маг.
   - А что будет после свадьбы?
   - Э-э... - опешил тот. - В каком смысле?
   - В прямом. - упорствовала Эш.
   - Будешь жить с принцем. - ответил волшебник.
   - А что будем делать?
   - Вот заладила. - досадливо припечатал маг. - Найдет вам Петер работу, не беспокойтесь.
   - Ту же, которой занят сейчас принц? - допытывалась Эш
   - Э-э... нет, ту же - вряд ли. У принца сейчас интересная работенка, одна на миллион, можно даже сказать... - улыбнулся волшебник.
   - Какая?
   - А вот этого я тебе сказать не могу. Поженитесь, принц расскажет, или сама узнаешь. Все своим чередом.
   Маг растер в пепельнице очередную сигарету и прищурился.
   - А назови-ка мне основные языки, на которых говорят в Монреале...
   - Французкий, английский, русс...
   В дверь комнаты кто-то размашисто постучал.
   - Войдите. - пригласила Эш.
   Вошел король Петер, стряхивая снег с волос. Он снял дубленку и остался в маскировочном комбинезоне.
   - У меня есть новость. Хорошая. Она же плохая. - сказал он многозначительно.
   - Эш... - тут же скомандовал волшебник.
   - Да нет, пусть остается. - махнул рукой Петер. Эту новость через час узнают все, кому надо.
   - Слушаю. - напрягся маг.
   - Принц приезжает в этот четверг. - медленно произнес король.
   - Как? - вскочил волшебник. - Что еще за новости! Это что, твоя инициатива?
   Петер печально покачал головой и ткнул пальцем в рукав своего маскировочного одеяния.
   - А-а... - маг сразу как-то осел и сделался меньше ростом. Глаза его недобро сузились. - Ну что ж, значит, свадьба будет в четверг. Открытый стол будет урезан, придется выкатить больше вина, чтобы компенсировать нехватку закуски. Ну и все остальное, конечно...
   Петер кивнул.
   На Эш никто не обращал внимания, а она сидела на стуле и пыталась собрать разбегающиеся мысли.
   Во-первых, свадьба будет в четверг. Через два дня. Во-вторых, она в первый раз увидит принца. В-третьих, все будет хорошо...
   ...хорошо. Ведь правда, Эш? - закончил маг.
   - Ага. - слабо кивнула она, возвращаясь к реальности.
   Петер хохотнул.
   - Что, девка, свадьбы-то боисся?
   - Боюсь. - призналась Эш.
   - Ну бойся, бойся. В старости вспоминать будешь да смеяться. - Петер хмыкнул, надел дубленку и вышел, напоследок прихватив из вазы яблоко.
   - М-да. Похоже, мне придется тоже заняться кое-какими неотложными делами. - раздраженно сказал волшебник, вставая из-за стола. - Эш, ты тут без меня не скучай, я тебе Генриетту пришлю во главе толпы портных. То-то она будет рада услышать, что на доделку свадебного платья осталось не больше трех суток....
  
  
  
  
  
  
  
  
   Одним ранним утром дверь в комнату отворилась без стука. Впрочем, Имельда ждала этого давно и предусмотрительно спала одетой. Рывком вскочив с постели, она оказалась лицом к лицу с королевским магом.
   Маг дружески махнул рукой:
   - Не стоит, госпожа Бок. За дверью стоят два стройбатовца, которые вас брали в прошлый раз. Присаживайтесь.
   Имельда вздохнула, аккуратно заправила постель и опустилась на нее, прямая, словно штык проглотив. Маг терпеливо ожидал, стоя напротив.
   - Ну? - наконец прорвало Имельду. - И чего же от тебя ждать, манипулятор?
   - Имельда... - улыбнулся волшебник. - ты, как всегда, зришь в корень. Я наслушался твоих сентенций от Эш и могу тебя поздравить с чисто сделанной работой. Не подкопаешься.
   - Это точно. - ехидно улыбнулась Имельда. - Не хуже чем здешние решетки на окнах.
   - Ага. - согласился маг, присаживаясь на стол, привинченный к полу здоровыми железными болтами.
   - Но мучает меня одна загадка. А именно - почему ты не активировала свое творение? У тебя была уйма времени шепнуть Эш пару слов - и ищи потом вас, свищи...
   Волшебник сделал паузу. Имельда предпочла ее не заполнять.
   - А вместо этого ты сдалась мне практически без боя - два трупа я за потери не считаю. Отсюда следует, что программирование Эш не было завершено. Нужно еще как минимум несколько коррекций, прежде чем программа даст ей хоть какой-нибудь шанс добраться до принца. Я прав?
   Имельда по-прежнему молчала.
   - Так вот, я намерен дать тебе шанс на коррекцию. Одну. Обещаю, что не буду вмешиваться. Ва-банк. Либо твоя программа обыграет мою программу и принцу каюк, либо моя программа обыграет твою...
   - А-а - фыркнула Имельда. - Так ты даже первой ступени не расколол, любитель?
   Маг слегка побледнел, но тона не изменил.
   - Насчет же твоей судьбы порадовать, сама понимаешь, не могу. Официально ты уже мертва. Выжгла себе мозги при захвате. А вот дочки твои вполне живы. Правда, толку от них, как от козла молока, но на балу присутствовать они будут...
   - А я? - заинтересовалась Имельда.
   - Увы, нет. - мягко ответил маг. - Через два часа король пришлет сюда палача. Но если ты согласишься, то... - волшебник выудил из кармана балахона аптекарскую склянку черного стекла. - Мягко и незаметно выжигает мозги. Через пару минут после приема потеряешь сознание. Боли не будет.
   - Хорошо. - не споря, согласилась Имельда. - Только дайте с дочерями повидаться.
   - В моем присутствиии. - предупредил маг.
   - Да, да, хоть черта лысого приведи, хоть Петера, сволочь! - сорвалась госпожа Бок, размахиваясь для пощечины.
   После звонкого хлопка плоти о плоть в комнате повисла тишина. Маг потирал щеку и чему-то рассеянно улыбался. Имельда Бок зарылась лицом в подушку. Дверь непонятно каким образом успела открыться настеж и в проеме чернел силуэт стройбатовца.
   - Так я пошел... Приведу дочерей. - сказал маг и, не дожидаясь ответа, удалился.
  
   Хильда и Ардур рыдали, одна на коленях у Имельды, другая на койке. Имельда металась от одной к другой, плача, увещевая, ободряя, ругая. Наконец Ардур взяла себя в руки.
   - Мамочка, что с нами будет?
   - Сказали, оставят в живых. - ответила Имельда, утирая щеки рукавом рубахи. - Маг сказал. Вы главное, поосторожнее там, а то ведь может и передумать.
   - Мама, что мы должны сделать? - тут же спросила Хильда.
   - Дура! - гаркнула мать и отвесила старшей дочери увесистую затрещину. - Твоя работа кончается! Сейчас вас отсюда выпустят, оденут, причешут и поведут на бал. Ведите себя, как и положено мелким родственникам, будьте тихи, незаметны и подобострастны. Когда эта пытка кончится, уходите из дворца. Пробирайтесь на юг, по маршруту Ардур, в одной из точек рандеву вас заметят и подберут. Все, инструктаж закончен, убирайтесь!
   - Мамочка! - отчаянно взвизгнула Ардур, кидаясь Имельде на шею.
   - Дура... дура... - плакала Имельда, отпихивая Ардур. Подоспевшие стройбатовцы аккуратно вытеснили дочерей из комнаты и закрыли за собой дверь. Впрочем, дверь тут же открылась и внутрь величаво вползло парадное платье, поддерживаемое двумя горничными.
  
   Когда в дверь вошла Эш, на Имельде уже было новое платье, макияж, на столе кружевная скатерть, белье на кровати было сменено с тюремного на гостиничное, а решетки на окнах замаскированы тюлевыми занавесками.
   - Госпожа Имельда... - потерянно поздоровалась Эш.
   - Эш. - улыбнулась Имельда. - проходи, проходи. Присаживайся. - Она указала на стул - не на тот, тюремный, а новый, специально принесенный венский стул. Эш осторожно подобрала белое свадебное платье и присела на краешек.
   - Эш, у меня мало времени, я уезжаю через пять минут, поэтому я просто хочу сказать тебе пару слов на прощанье.
   Имельда выдохнула и продолжила.
   - Через считанные часы ты станешь принцессой, а впоследствии и королевой. Заклинаю, не обижай моих дочерей. Да, они вели себя с тобой нехорошо... но умоляю, прости их. Они раскаиваются.
   - Что вы, госпожа Имельда! - смутилась Эш. - Я не держу ни на кого зла. Я их уже простила. - Эш покраснела, как делала всегда, когда врала.
   - Эш...
   - Да, госпожа Имельда?
   - Крибле, крабле, бумс. - распорядилась Имельда, и тут же, боясь, что сейчас ворвутся стройбатовцы, затараторила:
   - Программа один-а, вводподтверждаю активациюподтверждаю стираниеактиватораподтверждаю!
   - Мама... - тихо сказала Эш.
   - Да, доченька... - всхлипнула Имельда.
   - Не беспокойся, уезжай. Все будет хорошо.
   Эш встала, поцеловала Имельде руку и вышла.
   - Да, доченька... - плакала Имельда, уже не сдерживая себя. В двери отворилось оконце для еды и оттуда в комнату швырнули склянку черного стекла. На ощупь склянка была ужасно холодной, а на одном боку белела пошлая надпись белой краской "Выпей Меня".
   Одним глотком опустошив содержимое бутылочки, Имельда легла на кровать, разглядывая белый потолок. Глаза закрывались, кружили красные круги. Комнату стало плавно покачивать, и тут же где-то сверху заиграла музыка, старую любимую песню. Имельда и не заметила, как стала шептать-подпевать в такт, стараясь вспомнить слова:
   Young girl in the market , мusic to the men
When the men leave, her eyes are red
   When I close my eyes, I am at the center of the sun
And I cannot be hurt by anything this wicked world has done...
   Где-то в другом углу дворца, в комнатушке, уставленной мониторами, в гордом одиночестве сидел королевский волшебник, смотрел на мигающие огоньки вызова и курил ментоловую сигарету. Просто курил и смотрел - и больше ничего.
  
  
   - Ах, Генриетта, - вздыхала Эш, позволяя мажордомше крутить ее туда-сюда, проверяя несчетные шнурки и завязки на платье. - Я вся горю. Каков будет принц?
   Генриетта понимающе хихикнула. - Ах, Эш, когда-то и я, вся в белом, волновалась, ожидая жениха... - мажордомша мечтательно закатила глаза.
   - А потом было все, как у людей. Свадьба, фата, детишки. И у тебя так же будет, не сомневайся. - Генриетта уверенно похлопала Эш по плечу.
   - Ах, твои бы слова да богу в уши. - вздохнула Эш. - А король?
   - Что король? - не поняла мажордомша.
   - Петер будет присутствовать?
   - Конечно! - изумилась Генриетта. - А кто ж вас венчать будет?
   - Я думала - Аурум. - пояснила Эш, вертясь меж зеркал, чтобы получше рассмотреть себя.
   - Кто-кто?
   - Ну маг же. - поправилась Эш.
   - Ну ты его и обозвала... Арум.. хех. - ухмыльнулась Генриетта, надевая на Эш венок невесты.
   - Как зовут, так и назвала. - спокойно ответила Эш, опуская фату. - Где он, кстати?
   - Кто ж его знает... Маг никому не докладывается. Разве что королю. Может и вообще не появиться.
   - Ну, это будет невежливо с его стороны. - заметила Эш. Генриетта лишь пожала плечами.
  
   Свадебная церемония планировалась из трех частей.
   Часть первая, она же торжественная. Жених и невеста вступают в тронный зал и проходят по ковровой дорожке к трону, приветствуемые почетным караулом и присутствующими гостями. У трона молодоженов приветствует король Петер и его свита. Король сочетает молодоженов законным браком. После этого идет часть вторая, публичная. Молодожены танцуют свой первый танец вдвоем. Часть третья на самом деле просто продолжение второй. Гостей приглашают к столу, а все желающие продолжают танцевать.
   Выбор музыки осуществлял лично королевский капельмейстер - стриженый "ежиком" детина, не вылезающий из армейского комбинезона цвета хаки. Своим оркестром, состоявшим из двух дюжин бритых наголо ребят, он управлял виртуозно, давая сто очков вперед многим оперным домам мира.
  
   Эш стояла в боковых покоях и хладнокровно полировала ногти пилочкой, прихваченной с макияжного столика у Генриетты. До начала официальной части оставалось пятнадцать минут.
   Сзади раздались четкие мужские шаги. Волшебник? - задумалась Эш. - Нет, у того мягкие шаги и туфли на тонкой подошве. Король? Нет, у того кованые армейские ботинки. Кто же?
   Мягкие ладони закрыли ей глаза и голос Монтрезора произнес, слегка задыхаясь:
   - Угадай, кто?
   - Ах, Просперо! -воскликнула Эш, прижав руками ладони пажа к своему лицу. В волнении она разрешила пальцам юноши скользнуть ниже, легонько обвести подушечками контуры губ, скользнуть под подбородок, задержаться на линии ключиц...
   - Просперо, что ты делаешь? -простонала Эш, поворачиваясь к пажу. Щеки ее пылали.
   - А что? - паж прикинулся непонимающим.
   - Но принц же, принц... - Эш тяжело дышала, едва сдерживая себя.
   - Принц еще не прибыл. - ободряюще сообщил Просперо, взглянув на часы. - Он появится через пятнадцать минут и пройдет прямо в зал, где его уже будем ждать мы. Так что расслабься.
   - Хитрый мальчик. - улыбнулась Эш, притянула пажа к себе и впилась ему в губы. Поцелуй был долгим и страстным. Наконец оторвавшись от Просперо, Эш лукаво глянула ему в глаза и спросила.
   - Ты меня любишь?
   Просперо слегка покраснел, что сделало юношу еще привлекательнее.
   - Я жить без тебя не могу.
   - Я тоже. - без обиняков сообщила Эш. - И у нас еще есть пятнадцать минут до того, как я выйду замуж. Закрой боковую дверь, а я - главную. И вставь в ручки стул, что-ли...
  
  
   Главная дорога, ведущая в королевство, охранялась отрядом стражи из двадцати человек и приданным к ним сержантом из стройбатовцев Петера. Для надежности дорогу перегородили каменным блокпостом квадратной формы, с двумя воротами в противоположных сторонах и шестью башнями. Внутри блокпоста была мощеная площадь, на которой стояло здание казарм и несколько сараев, служивших временными складами для растаможки товаров.
   Дневную стражу уже час как сменили, когда под стенами блокпоста начали происходить невидимые постороннему глазу передвижения. К стенам ползли шестеро, облаченные в полные маскировочные одеяния. Все они щеголяли автоматами и очками ночного видения. Один из них, кроме того, пыхтел под тяжестью объемистого рюкзака. Остальные воины находились в леске, в километре от блокпоста в ожидании своего часа.
   Найдя укромное место у границы деревьев, один из ночных убийц сноровисто распаковал свой рюкзак и извлек оттуда набор металлических полос. Аккуратно собрав полосы в нечто, напоминающее не то антенну, не то ежа, он достал из рюкзака металлический ящичек и подключил его к антенне толстым черным проводом. Откинув верх ящика в сторону, воин открыл приборную панель с тремя кнопками и просигналил лейтенанту подтверждающим жестом. В ответ раздался широкий взмах рукой: - "Поехали!"
   Техник нажал левую кнопку, заставив ящик басовито загудеть. В воздух одновременно взлетело пять "кошек", закрепившись на разных участках стены блокпоста. Первые трое стражников погибли бесшумно. Четвертый успел заорать, разбудив дневную стражу и сержанта. Тот кинулся к потайному радиопередатчику и обнаружил, что в эфире стоит дикий вой радиопомех.
   К чести воинства королевства Маркского следует заметить, что все посты стражи находились в нем в пределах слышимости автоматных выстрелов друг от друга. Так что сержант, отстреливаясь от тьмы из "калашникова", заодно предупредил следующий блокпост о своей судьбе. К сожалению, более о судьбе защитников блокпоста ничего хорошего сказать уже невозможно. Утеряв преимущество внезапности, атакующие просто-напросто вызвали основные силы. Из леска выполз танк и разнес к черту ворота вместе с надвратной башней, откуда по ним кто-то палил из винтовки. Война с королевством Маркским началась.
  
  
   Придворные в зале начали уже перешептываться, когда дверь боковых покоев наконец отворилась. Оттуда вышли слегка очумевшие Эш и Просперо, оба с блестящими глазами и странно эйфорическим выражением лиц. Впрочем, непорядка в их одежде практически не наблюдалось. То есть это у Эш непорядка не наблюдалось, а вот Просперо явно нуждался в том, чтобы причесаться. Кроме того, он умудрился заляпать правую манжету чем-то, подозрительно напоминающим кровь. Слава богу, его парадный камзол был цвета вина, так что остальные пятна, если они и были, не бросались в глаза.
   Оказавшись у парадного входа, Эш начала было оглядываться в поисках принца, как кастелян, накинувший на свои плечи по случаю свадьбы мантию церемониймейстера, объявил:
   - Принцесса Эш и принц Просперо!
   Эш тихо ахнула. Грянула музыка - торжественный марш Мендельсона. Просперо, улыбаясь во весь рот, учтиво предложил Эш руку.
   - Но... мой принц... - зовуще выпрямилась Эш и не пошла - поплыла навстречу. Мир вокруг исчез, побледнел. Что-либо значил только он, принц Просперо. Любимый. Цель.
   Как дошли до трона, она не помнила. Места, где ее касались пальцы Просперо, одновременно леденели и пылали огнем. Огонь разрастался, начав с холодного пламени внизу живота. Когда к молодоженам обратился король, пожар охватил бедра и дополз до груди. Через минуту Эш о чем-то спросили, но пламя уже пылало в горле и поэтому она просто закивала вместо ответа, приложив руки к груди. Сквозь огонь прорвался Петер, разведший руки в жесте благословления. Зал аплодировал.
   Просперо мягко, но решительно ухватил Эш в обьятия и склонился к ее пышущему жаром лицу. Эш думала, что он хочет поцелуя, но принц мягко и настойчиво шептал, добиваясь понимания:
   - Ну как там бабка, все еще жива?
   - Ну как там бабка, все еще жива?!
   На Эш словно ушат ледяной воды вылили.
   - Просперо... - прошептала она. - Мой принц... глупый мальчик, поцелуй же меня наконец, люди смотрят!
   На "галерке", где сидела охрана с различными стрелятельными устройствами, кто-то не выдержал и заорал "Горько!"
  
  
   Тем временем группа спецназа, преодолевая ожесточенное сопротивление одиноких стражников, двигалась к столице под прикрытием танка. Крестьяне и прочие мирные жители, предупрежденные стражей, разбежались, аки черт от ладана, предварительно перегородив дороги и проезды грубо скованными противотанковыми ежами. Заграждения приходилось либо убирать, либо расчищать, что довольно сильно замедлило атакующих. Потеряв двоих на расчистке "ежей", лейтенант решил более не рисковать и приказал искать обходные пути.
   Так или иначе, но через полчаса враг оказался у врат столицы. Все развивалось по плану. Ворота были вынесены несколькими выстрелами из пушки и спецназ вступил в город. Но тут защищающиеся неожиданно решили показать зубы и метким выстрелом из противотанкового гранатомета подбили танк. Война затягивалась.
   Внезапно над полем боя раздалась оглушительная канонада. Все бойцы мгновенно залегли. Выглянув из-за укрытия, лейтенант увидал, как над ратушей распускаются цветы фейерверка.
   - Да он охренел! - не поверил лейтенант своим глазам.
   - Вот такое хреновое лето, командир. - невпопад заметил кто-то из бойцов, бинтуя задетую пулей ногу прямо поверх штанов.
   - В задницу лето! - мгновенно озверел лейтенант. - По плану мы должны быть во дворце через десять минут! Вперед, подонки! Провалите задание, снова заставлю учить албанский!
   - Цыганский. - с философским спокойствием заявил раненый боец, заканчивая бинтовать и берясь за автомат.
   - Два наряда вне очереди после боя!
   - Есть два наряда!
  
   Поцелуй вскружил голову. Голова принялась летать где-то там, в облаках с бриллиантами, в то время как тело послушно повторяло фигуры менуэта.
   Любимый. Цель. Мой принц. Просперо, господибожемой, мамочка, что же мне делать? - спрашивала Эш. Голос Имельды терпеливо разъяснял: - Милая, я все понимаю. И прошу прощения за развенчивание иллюзий. То, что ты видишь вокруг себя - это лишь иллюзии, фальшивое королевство, созданное королевским волшебником с единственной целью - поработить тебя. Как только ты сдашься и решишь, что все это взаправду - тут-то он и появится из дыма, как мудрая сова, с бесстрастным взором изрекая "Ваше время истекло".
   В ответ на это из красного дыма где-то внутри головы, в районе правого глаза, и в самом деле появился волшебник.
   - Эшка, глупая. Пойми, это не королевство создавалось для тебя, это ты создавалась для королевства. А еще точнее - с целью уничтожить Просперо, нашего с Петером единственного ребенка. Имельда постаралась на славу... Кстати, твою настоящую мать звали Виллоу.
   - Тихо всем! - в надрывном крике выплеснула отчаяние Эш. Просперо, ничего не замечая, кружил ее тело в танце.
   Голоса замолкли. Эш попыталась расслабиться, как ее учили на уроках фехтования, обдумать ситуацию хладнокровно. Это было ошибкой.
   - Доченька, ведь он убил меня, Аурум твой! - всхлипнула Имельда. - А ты его слушаешь...
   - Убил? Как убил?! - обомлела Эш.
   - Врет она. - отозвался маг, но что-то в его голосе дрогнуло.
   - Убил... прошептала Имельда. - Отомсти за меня, доченька...
   Эш притворно споткнулась, что позволило ей вытащить из рукава пилочку для ногтей. Беспечно улыбаясь в лицо Просперо, она обняла его, наплевав на правила танца - и с силой вогнала пилку ему в шею, там, где должна была проходить артерия.
   Время застыло и лишь оркестр продолжал лихо наяривать менуэт.
   Эш с силой повернула пилочку и вырвала ее из раны. Просперо удивленно провел рукой по шее, откуда толчками била кровь. Его тело вдруг обмякло и выскользнуло из рук Эш на пол. И наступила темнота.
  
   В зале тем временем нарастала паника, угрожая перерасти в беспорядок. К счастью, в ситуацию вмешался король Петер. Одним прыжком он оказался у молодоженов и с размаха врезал Эш кулаком под подбородок, отправив ее в нокдаун. Оркестр бросил инструменты и ринулся на помощь королю. В мгновение ока откуда-то была извлечена пара носилок, на которые уложили счастливую пару. Полевой медик колдовал над Просперо и уже успел измазаться кровью.
  
   Но тут спецназ, к которому прибыло пополнение, добрался-таки до дворца. Король Петер отстреливался до последнего, а потом взорвал себя заранее приготовленной взрывчаткой, уложив при этом пятерых атакующих, окопавшихся за дверью. Волшебника обнаружили чуть позже, с вертолета. Он отчаянно гнал на джипе в сторону границы, как всегда, в шляпе и плаще. В багажнике лежали два теплых тела.
   Вертолет не стал связываться и саданул по ним ракетой с тепловым наведением. Рвануло сильно, даже чересчур. Судя по всему, в джипе была припрятана бочка с напалмом, так как оставшиеся фрагменты тел опознать было невозможно даже по анализу ДНК.
  
  
  
   Эпилог. Монреаль, несколькими годами позже.
   Элла Шульц, прелестная блондинка, вышла из такси и довольно прищурилась. Улица Нотр Дам ей всегда нравилась. Старый город практически не пострадал в последних войнах в отличие от нового, который основательно разбомбили. Прямо у входа в здание музея Chateau Ramezay обосновалось уличное кафе, поставив столики прямо вокруг колонн. Владельцы здания не возражали, поскольку половина доходов от кафе шла на содержание музея. И кроме того, в этом кафе подавали отличный кофе.
   Заказав свое любимое капучино, Элла выбрала столик, частично выглядывающий из-за колонны, чтобы можно было оставаться в тени и при этом видеть неспешно гуляющих граждан города, наслаждающихся выходным днем.
   Из-за соседнего столика встал тертый жизнью, даже обшарпанный, пожилой человек в потертом костюме и черной шляпе-котелке и нерешительно приблизился. Эш вопросительно глянула на него, ожидая просьбы о материальном вспомоществовании.
   Вместо этого старик галантно поклонился. Когда же его губы оказались на одной высоте с глазами сидящей Эллы, он внезапно прошептал:
   - Wake up and smell the ashes.
  
   * * *
  
   Что тебе снилось этой ночью -
   Твоя улыбка была как утро?
   Твоя улыбка всегда, как утро,
   А мне так время легло на плечи.
   Но кто решил, что разлука лечит?
   Кто повторяет, что это мудро?
   Созвать по капельке, по песчинке,
   Затем разрушить родную вечность.
  
   Потом неверной рукой убийцы
   Провести черту от этих глаз до горизонта,
   На удачу.
   Потом не мучиться и забыться,
   Не мучиться и забыться...
   ты плачешь...
   Неужто это моя вина,
   неужто этому есть цена?
   Из двух дорог к тебе ведет одна.
  
   Я ухожу, но мир узок -
   Намного уже, чем может согреть солнце
   А это значит, что всем нам тепла хватит
   И все мы спаяны, мы спаяны
   Среди немыслимых музык
   Одна мелодия в сердце моем бьется,
   Твое мелодия сердцем моим ладит -
   Не забывай меня
   Не забывай меня
   Не забывай меня
   Не забывай меня
  
   Не забывай меня
   Не забывай меня
   Не забывай меня
   Не забывай меня
  
  
   Шоссе, фарватеры и рельсы,
   Порты, вокзалы, аэродромы -
   Все ощетинилось и застыло,
   Надеждой серой меня встречая.
   А я, поверишь, уже скучаю
   По светлым окнам нашего дома.
   И губ твоих тепло и нежность,
   Как в самый первый раз, изучаю.
  
   Потом по старым законам чести
   Я оставлю всю любовь свою тебе с ключами
   От этой двери
   Потом окажется, что мы вместе,
   Окажется что мы вместе
   Поверь мне
   И все случилось давным давно,
   И все меж нами предрешено
   И мы с тобой по прежнему одно.
  
   Я ухожу, но мир тесен.
   Не возражай, молю, выслушай меня молча
   Свела судьба нас, развел всего лишь случай
   Не верь отчаянью, отчаянью
   И не жалей моих песен,
   Я напишу тебе в тысячу раз больше,
   Я сочиню тебе в тысячу раз лучше -
  
   Не забывай меня
   Не забывай меня
   Не забывай меня
   Не забывай меня
  
   Не забывай меня
   Не забывай меня
   Не забывай меня
   Не забывай меня
  
   Будет метель мести - не забывай меня
   Будет сирень цвести - не забывай меня
   Будет тоска тянуть- не забывай меня
   Будет легко вздохнуть - не забывай меня
   Вдаль унесутся дни - не забывай меня
   Время вспять поверни - не забывай меня
   И не туши огня - и кольца не снимай
   Не забывай меня, не забывай, не забывай...
  
   (с) Екатерина Болдырева
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"