Аннотация: Мое свободное время. Музеи, театры, выставки...
"КАКОЙ ЖЕ ОН ЦАРЬ, ЕСЛИ С ДЕТСТВА НЕ ПЬЕТ"
В Кемеровском областном театре драмы не первый уже год идет спектакль Григория Горина "Шут Балакирев".
Это шутовская комедия времен Петра Великого. Здесь ярко и образно даны картины из жизни царских особ и их придворных. Но главным действующим лицом на протяжении двух действий с прологом являются не царь и даже не его царица, а шут Балакирев и Меншиков. Все остальное, происходящее на сцене, идет как бы фоном. Но это впечатление обманчиво - так зритель воспринимает происходящее на сцене, только в начале спектакля.
... До постановки еще добрых полчаса. Нетерпеливые зрители уже в театре. Они время от времени заходят в зал, чтобы посмотреть, где их места и замечают, что по сцене прохаживается солдат в военной форме 18 века. Он бесстрастно смотрит в зал, явно видит знакомые лица, но никак не реагирует на входящих. Он - в образе. И вскоре, когда звучит последний звонок, а зрители занимают свои места, они убеждаются в правоте своих догадок: артист Михаил Быков, выпускник Кемеровской государственной академии культуры и искусств, исполняющий в этом спектакле роль шута Балакирева, начал игру задолго до его начала...До слуха зрителей долетает ласкающий шум прибоя, неутомимый крик чаек. И хотя за спиной солдата занавес Кемеровского драмтеатра, море воспринимается нами так образно и так осязаемо, что самому хочется броситься в невидимые бархатные волны. Желал бы сделать это и наш герой, так как от нестерпимой жары у него потрескались губы, а пот ручьем струится по лицу. У его ног груда солдатской одежды. По всему видно - он на берегу не один, но именно он несет службу, охраняет одежду соотечественников. Жарко. И солдат творит молитву, прося то мать, то отца, донести до него прохладу. Одиночество постового вскоре нарушается: на сцене появляется бравый щеголь в белых красивых одеждах с белыми длинными буклями. Все на нем с иголочки, как влитое. Это светлейший князь Меншиков, ( заслуженный артист России Виктор Мирошниченко). Узнав, почему солдат на посту, да еще один, строго командует построить ему роту, построить как есть, гольем, как в море охлаждались.
И она, эта рота на сцене и выстраивается...
- Без порток меня еще никто не встречал! - возмущается Меншиков,- вот теперь это и будет ваша летняя форма,- заключает он, обходя строй.
На сцене то, о чем предупреждали в начале пьесы- голые попки артистов. Но если на премьере они выглядели трогательно и невинно, то спустя два месяца после нее, осмелевшие артисты, исключили из этого эпизода трогательность и смущение, сменив его легким азартом и даже лихой удалью, хотя и в первом и во втором случаях никакого намека на вульгарность не было. Артисты завидно подчеркнули, что русский мужик, а в данном случае и сибирский мужик, он и на сцене русский мужик и стесняться ему тут нечего! По крайней мере, шока среди зрителей не произошло.
А дальше все, как в книге Ильфа и Петрова "Двенадцать стульев" что ни фраза, то - афоризм. Меншиков назначает солдата шутом в царские палаты, любовно характеризуя его такими словами " Смекалка быстрая - рожа наглая", "Я либо смеюсь, либо морду бью!", " Рожа невинная, как у ангела с похмелья" и т.д.
Но вот попадает Балакирев к шутам царским на работу. Над новичком тут сразу и шутки шутить: предложили ему на дудочке сыграть. Он не против! Только поднес дудку к губам, его на смех подняли, мол, губами и дурак сыграть может. " Ты нам другим местом сыграй!",- крикнули они и ну, давай, с него портки стаскивать. Только они это сделали, как царь-государь с Меншиковым в эту комнату вбежали. Как увидел царь солдата со спущенными брюками, как начал его срамить:" Коли ты солдат полку Приображенского, почему не отбился? Да знаешь ли ты, заповедь солдатскую, что задницу надобно как зеницу ока беречь!?" - "Никто меня не принуждал ваше величество. Я сам портки снял. Хотел шутам то место показать, куда вы, проезжая мимо нашего села двадцать лет назад, имели честь меня в попку поцеловать. Вот им и захотелось меня поцеловать в то самое место".
- "А, ну коли так,- поняв смекалку солдата, рассмеялся царь, - пусть целуют". И приказал самому шуту Шапскому, обер - шуту, кнут мастеру, ( его играет артист театра Илья Куропаткин) это дело и начать! И к прежним характеристикам Ивана Балакирева, появилась еще одна оценочная характеристика самого царя Великого: "Хитер, ловок!"
Поработав шутом совсем немного, Иван пришел к выводу, что здесь, в царском дворе надо бегать ловко, соображать быстро.
На сцене много действующих лиц: в спектакле занято 23 артиста. У каждого своя роль. Например, двигающиеся по сцене полусогнутые фигуры девиц - фрейлин, шутов, камердинеров, баронов - не что иное, как дворцовые интрижки между придворными особами в царском дворе. И, конечно же Иван Балакирев с его чистыми помыслами, его преданным характером к царю, приходится не ко двору царским прихлебателям. Интриги и наветы приводят к тому, что Иван оказывается на каторге. Вернувшись оттуда, узнает, что Петр - то, император российский ( артист Олег Кухарев), умер, правит всем его супруга императрица Екатерина ( заслуженная артистка России Людмила Копылова), которая теперь и пьет, и курит, и все с царем, Петрушой разговаривает, и в каждом, даже самом нелепом указе, ссылается на волю его и желание. Не успел еще Иван кандалы снять, а сам уже думает, как России помочь, идеи Петра Великого в жизнь претворять...Не удалось - внук императора, Петруша ( артист Евгений Софронов) убивает его и Иван оказывается на том свете.
Те, кто были на спектакле, с недоумением отметили, как в зрительном зале, передвигаясь по периметру, следуя друг за другом, пританцовывали артисты из числа фрейлин и шутов...А затем, к сцене подошел и сам Петр Великий. Размеренные движения артистов, это приглушенное: "Гук... Гук... Гук..." вносило в атмосферу зала раздражение, зрители чувствовали головокружение, некоторым было явно " не по себе". Непременно хотелось выйти наружу, глотнуть свежего воздуха. Так "сработала" на зрителе режиссерская задумка Евгения Ланцова - показать царство мертвых. В этом и есть то объяснение, отчего так некомфортно чувствовал себя зритель в зале.
Оказавшись в царстве мертвых, Балакирев рассказывает царю, как плохо без него на земле, советовался, что нужно сделать, чтобы все изменить? Ответ был дан, но кто его может донести из царства мертвых? Никто! Царь начинает вынимать из груди Ивана пулю и замечает, что тот не умер, а только ранен и велит ему спешить скорее на землю, помочь исправить там положение, а чтобы шуту Балакиреву поверили, что действует он от имени Петра Великого, сказал, где печать царская спрятана.
Много в этом спектакле было такого, что заставляло нас задумываться, смеяться и делать выводы, смотреть, чувствовать и переводить на язык современности эпизоды лести, как например, в случае разговора царицы с матерью Ивана Балкирева Анисьи ( заслуженная артистка России Светлана Царева), матерью Дуни, невесты Ивана Балакирева Бурыкиной ( заслуженная артистка Белоруссии Людмила Усанова). Царица называет Анисью: " Ты-Анисья, ж...рысья!" А Бурыкина ее поправляет:" Не рысья, а лисья...". И как за царицу вступается сама Анисья, которую в народе хоть и зовут ж.. лисья, чтобы подфартить царице, говорит:" Царице лучше знать, лисья она или рысья..."
По крайней мере, этот спектакль можно посмотреть ради того, чтобы услышать живой, разговорный язык русского народа, начиненный разного рода шутками и прибаутками, почувствовать настроение эпохи :" Жизнь у нас такая - если с утра не выпьешь, то и день не проживешь", "Какой же он царь, если с детства не пьет", "Россия Романовых на Меншиковых не меняет!", "Вот беда-то - не споить, не подкупить!".