Возможно, однажды я ее дочитаю. Дьявол, думал я, мир вокруг рушится, мой маленький привычный мирок, а я думаю о чертовой книге. Это греет душу - во мне все еще живет тяга к прекрасному - и пугает одновременно. Мир рушится, а я не успеваю рушиться вместе с ним. Скоро и меня погребет под обломками.

Представь себе, что ты зомби, ходячий труп, думал я. Какова будет в таком случае твоя тактика? Разрывай и властвуй? Пришел, увидел, растерзал? Хочешь мира, дай мне сначала съесть твой мозг? Паршивый из тебя труп получается, приятель. Ох, как мне хотелось верить, что паршивый.

До города было километров тридцать. Не знаю, сколько это в зомбевских километрах в час, но что близко, это и ежу понятно. Зомби ходят медленно, но ходят, и скоро они захотят выйти за ограждение.

Движение за спиной я скорее почувствовал, чем увидел. Патроны своего ТТ я пока берег, поэтому развернулся и ударил зомби куском арматуры. Обломанный кусок трубы с хрустом пробил его голову, раскалывая череп. Зомби упал, не издав не звука. Руку пронзила боль, облупившаяся краска вдобавок содрала на ладони кожу. Хорошо еще, что этот вышел погулять в одиночестве.

Я сел на камень и задумался. Главное здание, понятное дело, захвачено, там и держали всех этих гадов перед тем, как их выпустить. Значит, сигнал подать не удастся. Покидать комплекс и бежать к городу - в этом я тоже смысла не видел, ворота совсем недалеко от того самого здания, выбраться я вряд ли смогу. Значит - выход только один.

2

- Проклятые автобусы занимают всю дорогу! - жаловался Петровский. Полежаев, директор исследовательского центра, усердно кивал. - Почти час пытались к вам проехать! Безобразие, Вениамин Петрович, вы же знали, что я к вам приеду!

Директор изобразил сочувствие на круглом добродушном лице.

- Простите, Сергей Борисович. Для демонстрации наших успехов нужно было вывезти отсюда рабочих. Автобусы запоздали, там вдобавок еще и неразбериха возникла...

Петровский жестом остановил его.

- Не будем искать виноватых.

Полежаев скорбно кивнул и, приосанившись, начал заранее приготовленную речь:

- Это, Сергей Борисович, административный комплекс. Здесь размещаются ученые и вся аппаратура, которая будет контролировать зомби. Собственно, "зомби" - название неверное, - в этом месте он прямо таки раздулся от гордости, словно делая разоблачение века. - Мы предпочитаем называть их ПРС - полуорганическая рабочая сила.

- Ваши отчеты я читал, товарищ Полежаев, можете мне экскурсию не устраивать, - снова прервал директора Петровский. - Меня больше интересует даже не эффективность - как там вы их назвали? - ПРС, а уровень риска. Вы уверены, что они не вырвутся из-под контроля?

Полежаев с серьезным видом кивнул. Секретарша тенью скользнула между ними, поставив на столик две чашки кофе. Мне она не предложила.

- Мы совершенно в этом уверены, - вещал тем временем Полежаев, - ПРС не были созданы с нуля, это продукт достижений современной генетики. Преступникам, как вы, должно быть, читали, вводится вирус-форточник и, можно сказать, полностью изменяет их генокод. Они не нуждаются в отдыхе, в справлении, гм, естественных потребностей - только в питании, зато один раз в неделю. Мозг, как главный потребитель кислорода и питательных веществ, вводится в своего рода анабиоз, поэтому дыхание тоже замедляется. Анабиоз, конечно не полный, они не становятся имбицилами, но думают уж точно поменьше. У них есть только один инстинкт - повиноваться. Они великолепно отличают старшего и выполняют все его распоряжения.

- Вы в этом убедились?

Полежаев на мгновение замялся.

- Естественно, Сергей Борисович. В любом случае, если возникнут непредвиденные обстоятельства, к центру приписана рота спецназа. Капитан Калугин, - директор показал на меня пальцем, - был порекомендован нам как опытный и толковый офицер.

Я козырнул. Петровский скользнул по мне взглядом и отвернулся.

- Это все, конечно, гладко на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить, - задумчиво сказал зам.

Директор жестом пригласил всех следовать за собой и первым вошел в дверь главного корпуса. Мы поднялись на четвертый этаж, из окна которого открывался замечательный вид на карьер, в котором полуорганической рабочей силе предстояло, собственно, работать. От четвертого этажа отходил отросток перехода, который вел в так называемую камеру хранения. Все готовые на сегодняшний день зомби пока находились там. Там же находился центр наблюдения, откуда прекрасно можно было увидеть "показательное выступление". Туда мы и пошли.

Треть большой комнаты занимал стеклянный пол, под которым кучкой стояли триста первых ПРС. Все остальное пространство занимали многочисленные мониторы, где с камер транслировалось изображение, демонстрирующее рабочую зону со всех возможных точек. Я жестом подозвал Полежаева.

- Вениамин Петрович, может, все-таки отправим охранение на башни?

Тот отмахнулся:

- Да зачем? Пускай ребята посмотрят, через забор все равно никто к нам перелезть не сможет, средь бела дня тем более. А здесь они в случае чего защитят Сергея Борисовича.

Я поджал губы.

- "В случае чего" все должно быть сделано по всем правилам.

Полежаев растянул губы в улыбке.

- Не будьте педантом, капитан.

Я снова козырнул. Неправильно это, зачем всей роте вокруг административных зданий толпиться, как почетному караулу?

- Какие-то проблемы? - осведомился Петровский.

- О нет, Сергей Борисович, что вы! - с наигранной веселостью сказал директор. - Обычная подготовка.

"Как будто мы каждый день готовимся", мелькнула мысль в моей голове.

- Может, чай и булочку? - спросил Полежаев.

Мне он тоже предложил. Я с самого утра мучился диареей, но все-таки взял, и так в желудке пусто как у Полежаева в голове.

- Начинаем! - директор просто лучился самодовольством.

Внезапно я почувствовал позыв и быстро вышел из комнаты. Всегда у тебя в организме что-то расстраивается, когда ты никак не можешь себе позволить приболеть! С Петровским оставался мой помощник, утешал я себя, пока вприпрыжку несся к туалету, напрягая все мышцы, какие только можно. Добежав до спасительной кабинки, я наконец-то позволил себе ни о чем не думать. По коридору мимо туалета быстро протопали чьи-то ноги. Я не пошевелился - негоже начальству со спущенными штанами бегать. Через несколько секунд по коридору пробежала, похоже, целая толпа.

- Где Калугин? - верещал Полежаев.

- Может, лучше забаррикадироваться здесь? - спросил запыхавшийся голос Петровского, и шаги затихли в отдалении.

Дело неладно. Я быстро оделся и выбежал из туалета. На улице послышалась стрельба и тут же затихла. Я бросился к окну - как раз вовремя, чтобы понаблюдать за завершением трапезы наиболее расторопных зомби. Остальные уверено шли к входу в главный корпус. Интересно, дезертирство - это предательство? Я решил не думать об этом и, зайдя обратно в туалет, направился к решетке вентиляции в стене возле умывальников.

Хорошо, что совесть умеет вовремя заткнуться.

3

Камешек оказался удобным, но сидеть на нем долго было опасно. Увы, я не знал ничего об их инстинктах и возможностях. Как далеко они видят и слышат? Почему убивают все живое? Спросить было не у кого, а выяснять на личном примере не хотелось. Беглый осмотр поля боя показал, что зомби не съели никого, они просто их убили. При этом было очевидно, что двигаться они при необходимости умели очень быстро, иначе почему никто не смог убежать? Вдобавок, было ясно, что одними инстинктами, о которых так сладко пел Полежаев, дело не ограничивалось. Убивать больше, чем можешь съесть - чисто человеческая привычка. Почуяли угрозу? Пока оставим это в качестве рабочей версии, но почему они почуяли угрозу даже от безоружных и напуганных гражданских? Слишком много вопросов. Слишком мало времени.

За неимением лучших идей, я решил осмотреть все выходы вентиляционных шахт. Вентиляция была спроектирована не в последнюю очередь как аварийный выход - предполагалось, что ПРС не придет в голову встать на четвереньки и залезть в дырку. Не то чтобы я рассчитывал найти там выживших, но хотел попробовать. Может, найдется кто-нибудь, с кем можно разделить ответственность? Хотелось бы верить. Делить решения на двоих всегда проще, ведь тогда проще свалить свои ошибки на другого.

Что я не ожидал найти, так это обузу.

Зомби порвали всех, кого нашли, и я со своим ТТ и огрызком трубы вряд ли справился бы больше чем с двумя за раз. Снятый с трупа подчиненного АКС ненамного увеличивал мои шансы, ведь автомат не был снайперской винтовкой - попробуй лихой очередью попасть каждому врагу в сердце или в голову! Найти кого-нибудь из своей роты - вот идеальный вариант, который может подарить надежду.

В итоге я нашел испуганную девушку.

Невысокий коренастый зомби сосредоточенно ковырялся в вентиляционной трубе. Еще один просчет Полежаева и компании - этот полуорганический пролетарий на четвереньки встать догадался, просто плечи у него слишком широкие оказались.

Я от души въехал ему сапогом по заднему месту. Зомби обиженно заворчал и высунулся наружу. "Хрусь" - сказала его голова. "Бам" - сказала труба, ударившись об стену. Я затравленно огляделся - хотел же сделать все как можно тише! Впрочем, дело свое труба сделала, зомби благополучно издох.

- Вылезай, - как можно мягче и добрее сказал я.

Получилось хрипло и неубедительно - так, наверно, благополучно откомандировавшийся муж со шкафом разговаривает. Но тот, кто прятался в трубе, все-таки послушался, и на белый свет вылезла миловидная девушка в чудесном белом халатике. Не медсестра, нет, насколько я помнил, она была лаборанткой, коих тысячи. Тысячи, но конкретно эта глазками хлопала просто восхитительно. Испугаться девушке, видимо, не пришло в голову, но выражение полнейшего непонимания происходящего все равно вызывало желание по-отцовски прижать ее к себе.

Тут следовало бы сказать, что я влюбился в нее с первого взгляда. Так вот, это не так, хотя такой возможности в будущем я не исключал. Черт, мне тридцать два года, и мне холодно в постели одному! Хорошенькая девушка из нашей канцелярии старательно строила мне глазки, но продолжала играть в недотрогу. Соседка честно выдержала три свидания и вышла замуж за архитектора из соседнего подъезда. Бывшая одноклассница с удовольствием ходила со мной по театрам и ресторанам, но когда я заикнулся о свадьбе, сразу испарилась... Десяток подобных историй заставлял меня смутно подозревать, что я неудачник. Ореол спасителя и полнейшая беспомощность в амурных делах как-то не вяжутся, поэтому я сразу поклялся себе защищать это милое создание в белом халатике до последнего вздоха. Волновало ли меня, что вдвоем наши шансы ("мои шансы", шептал внутренний голос) резко уменьшаются? Отвечу вопросом на вопрос: а кого это не волнует?

Как же все-таки полезно иногда думать головой, а не...

4

Полчаса мы просидели в кустах, наблюдая удивительную картину: зомби добивают раненных спецназовцев и утаскивают в здание. Необычность картины заключалась в том, что гражданские в большинстве своем были еще живы, убивать их не собирались, зато их согнали в стадо и небольшими группками загоняли в здание.

Я дал девушке знак отползти, и мы тихо двинулись назад. За эти полчаса мы не вымолвили ни слова, поэтому я даже не знал, как ее зовут. Что ж, самое время познакомится.

- Начнем со знакомства, - сразу предложил я. - Меня Антоном зовут.

Она с интересом осмотрела мои погоны.

- Кажется, полагается так, - она усмехнулась и скорчила серьезную мину. - Миронова Елена Евгеньевна, восемьдесят восьмого года рождения, судимостей не имею.

Я выдавил ответную улыбку.

- Бросьте, какой же я капитан без роты!

Елена надула губки.

- А я было подумала, что вы майор! Плохо умею звездочки считать.

- А что я сказал? Капитан? Простите великодушно, оговорился, генерал-лейтенант я.

На этот раз она засмеялась вполне искренне.

- Ну, с генералом то мне ничего не страшно.

Я просто лопался от самодовольства, хотя по-хорошему вместо посредственного флирта мне полагалось сейчас выспрашивать, что она знала, и составлять план действий. Да уж, мужское достоинство задвинуло инстинкт самосохранения куда подальше, ничего не скажешь!

Я продолжал плоско шутить и искренне наслаждался ее смехом - хоть где-то в глубине души и догадывался, что она скорее хочет доставить удовольствие своему спасителю, чем я вдруг превратился в профессионального обольстителя.

Закончилось все тем, что я облокотился на какого-то заблудшего зомби, по пояс высунувшегося из кустов. Для полного финиша мне полагалось еще и похлопать его по плечу. Хорошо хоть вовремя спохватился и треснул тварь трубой по лбу без объявления войны. Зомби пошатнулся, и я решил ударить его еще пару раз, да так увлекся, что тот обиделся и - умер? - скажем так, прекратил свое существование, живописно расплескавшись по округе. Хорошо хоть внимания не привлекли, подумал я. Зря подумал...

Лена пронзительно закричала. Худшее, что может сделать скрывающийся от превосходящих сил врага окруженец - заверещать женским голосом. Я схватил Лену за руку и потащил за собой.

- Бегом к вентиляции, - на бегу пропыхтел я.

- Зачем? - пискнула девушка.

Лучше сделать вид, что не расслышал. Можно подумать, сейчас самое время для вопросов!

"Не успеем" - настойчиво шептал внутренний голос. Накаркал, гад!

Зомби мало того что оказались умны, но и вполне имели представление о зачатках тактики. С десяток ПРС растянулись цепью впереди, еще шесть я насчитал во втором ряду. Те, что впереди, медленно шли вперед, раскинув руки в стороны, вторая группа забегала сзади, изгибаясь дугой и отрезая пути к отступлению. Единственный шанс - если они не успеют отрезать нас от спасительной шахты.

- Вперед, - пролаял я, увлекая Лену за собой, в оставшуюся прореху.

Зомби быстро оценили ситуацию, и с правого фланга отделились пять фигурок. Я на ходу расстегнул кобуру и неловко достал пистолет.

- Быстрее!

Лена рванулась вперед из последних сил. Пистолет лежал в руке как чужой, руки не слушались, ноги слишком быстро наливались свинцом. Кто там придумал, что в момент опасности активизируются все силы организма? Все может быть, вот только про парализующий страх все почему-то всегда забывают.

Я вскинул руку и выстрелил в ближайшего ПРС. Пуля прошила плечо, ударила в кость и развернула зомби, отбросив его назад. Он зарычал, помотал головой и тяжело побежал за нами. Рука зомби теперь висела плетью - похоже, они не такие уже и мертвые! Я выстрелил еще раз, попав другому зомби в грудь, но пуля прошла насквозь, даже не затормозив его. Следующая пуля наконец-то попала бывшему заключенному в голову, бросив его на землю. Мы успевали проскочить в щель, грохот выстрелов подстегнул нас, насытил кровь адреналином до предела, но добежать до здания шансов было мало.

Совершенно случайно я вдруг вспомнил, что я же, дьявол побери, лучший стрелок в части! Только бы впереди никого не оказалось. Я подтолкнул девушку вперед.

- Беги к шахте и жди меня там!

Спокойствие, думал я. Расслабься. Опускаемся на одно колено, двумя руками поднимаем пистолет.

До зомби оставалось меньше пятнадцати метров.

Мушка совмещается с прицелом. Выстрел! Я в тире, я в тире... Выстрел! Бегущего зомби бросает назад, в траву, пистолет плюет свинцом еще раз, следующий зомби валится назад, раскинув руки. Это полигон, ничего больше. Очередные учения, что нам учения, каждый месяц они случаются. Мушка смещается влево, палец нажимает на спусковой крючок. Вдох, сердце начинает биться чуть-чуть быстрее, кровь бежит по телу. Все как всегда, на учениях не принято волноваться. Выстрел! Зомби сносит полголовы, пуля проходит навылет, бьет в грудь следующему, отбрасывая его назад. Три метра, можно рассмотреть каждую морщинку на серых лицах нападающих. Грохочет пистолет, вгоняя пулю между глаз ближайшему. Еще один зомби в невероятном рывке бросается вперед. Я чувствую, как паника запускает холодные скользкие руки в мою голову. Левая рука отпускает пистолет, тянется за висящим за спиной автоматом, правая зажимает крючок, отправляя пулю в грудь очередной цели. Зомби отводит руку для замаха, вторая пуля входит в его тело, и вдруг весь воздух разом выходит из моей груди.

Кулак зомби с хрустом ударяет меня под ребра, отбрасывая слабое человеческое тело назад. Почти ослепнув от боли, я разворачиваюсь и стреляю гаду в высокий серый лоб, встаю и бегу из последних сил к зданию.

В груди горит огонь, воздуха категорически не хватает, ноги заплетаются, но я все еще могу бегать. Бесполезный теперь пистолет остается лежать в траве, кусок арматуры я потерял еще раньше, но автомат стучит по ребрам, и я все еще слишком зубастая добыча, и я все еще могу бегать, хотя перед глазами плывут красные круги.

Лена, все это время - сколько, тридцать секунд, минуту, полчаса? - просидевшая возле лаза, видит меня и проворно заползает внутрь. Я падаю на землю и, как таракан, заползаю следом. Насколько проще было бы геройски погибнуть! Зомби рычат позади нас, но смерть сейчас слишком занята и не может пока за мной зайти.

5

В здании, конечно, не было пусто. Центр генетической модификации был, насколько я помнил, то ли на третьем, то ли на четвертом этаже. Именно сюда они сгоняли живые трофеи, оставляя трупы греться на июньском солнышке.

- Ваши франкенштейны оказались не так глупы, как расписывал директор, - сказал я Лене.

Дыхание понемногу восстанавливалось, но дьявольская боль в левом боку мешала сосредоточиться - тварь сломала мне минимум два ребра.

Лена кивнула.

- Первые наши образцы действительно обладали только инстинктами, - объяснила она, - но они оказались неспособны выполнять даже самую примитивную работу. То, что может сделать даже последний идиот, им было не по силам. Мы оставили им способность думать, весь расчет был на желание подчиняться. Но, судя по всему, не людям. Не простым смертным.

Я отрешенно смотрел на стену.

- Солдат должен распознать командира. И признать его.

Книга до сих пор лежала за пазухой. Возможно, ПРС - наше будущее, но обезопасить будущее невозможно без экспериментов. Десять попыток закончится пролитой кровью. Ницше был далек от истины, я далек от того, чтобы быть сверхчеловеком, а уж зомби так и подавно.

- Что значит: способность думать? У них же вроде бы как мозг в анабиозе?

Лена пожала плечами.

- Не весь. По-крайней мере, насколько мне известно, - пояснила она и извиняющим тоном добавила: - Я же всего лишь лаборант.

- Ты знаешь планы вентиляции? - безразлично спросил я. Почему я так и не собрался их выучить?

- На следующем повороте налево и по лестнице. Третий этаж, - в ее глазах стояли слезы. - Я провожу тебя.

Я хотел отказаться, а потом подумал: зачем? Оставался шанс, что она меня переубедит. Оставался и шанс, что я смогу переубедить себя сам.

К сожалению, у меня не было жены и детей. С другой стороны, это тоже служило солидной отговоркой, ведь выходило, что я не оставляю после себя НИЧЕГО. Грустно. В голове прокручивались варианты не столь радикального спасения мира. Варианты были, прямо скажем, паршивенькие, на связь с городом выйти не удастся, а арсенал мало того, что находился в другой части центра, так еще и страдал острой нехваткой танков, да и, откровенно говоря, людей. Конечно, зомби не так много, чтобы победить - в конечном итоге их, скорее всего, втопчут в грязь - но лишь после того, как они сами отправят на тот свет десятки людей, а что более вероятно, присоединят их к своему войску.

Оставался, впрочем, еще один вариант. Посидеть, оценить обстановку, сложить два и два и понять, наконец, мотивы зомби. Зачем они увеличивают свое количество? Что они собираются делать потом? Они менее уязвимы, чем люди, но их едва ли наберется четыре сотни! Затеряться среди людей они не могут. Чтобы их уничтожить, даже и танки то не очень нужны, достаточно батальона более-менее метких людей. Их цель - загадка, поэтому другого выхода я не представлял.

6

Я полз нарочито медленно, хоть уже и попрощался мысленно с этим миром. Реальность не хотела отпускать, подсознание протестовало, но разум уже все для себя решил. Все решил... Решил или нет, главное идти вперед. Когда идешь вперед, нет времени отступать. Боишься - просто иди быстрее. Я сжал зубы и решительно полез наверх.

Холодные скобы отрезвляли. Я полез еще быстрее, пока не добрался до третьего этажа. Выбравшись, я протянул руку Лене и помог ей забраться.

Вдруг стена треснула, брызнув лавиной осколков в вентиляционную шахту.

Что мне оставалось делать? Я заорал, вкладывая в крик всю свою боль и ненависть. Как зомби умудрились сломать стену? Внезапно увесистый кусок бетона упал мне на руку и сломал запястье. На ту самую руку, которой я держал Лену. Еще один осколок упал ей на голову, и девушка камнем упала вниз. Камнем? Наверное, подбитой птицей. Лавина бетонных обломков рванулась за ней, накрывая Лену каменным саркофагом.

Холод сковал сердце и больше меня не отпускал. В проломе показались серые лица, быстро поставленные на место короткой автоматной очередью, превратившей лица в кровавую кашу. Я переключил рычажок на одиночные выстрелы и шагнул в дыру. Автомат ощерился выстрелами, отбрасывая зомби на землю. Каждый выстрел - точно в голову. Моя собственная голова была пуста, на освободившееся место, как циклон, рвалась ненависть. Ледник наступал на мой разум, ноги шли на автомате, рычал "калашников".

В отделе генной модификации было на удивление пусто. Пленников, должно быть, пока сгоняли в отдельную комнату. Слава автоматике, подумалось мне. Первая задача, хвастался еще вчера Полежаев - свести пресловутый человеческий фактор к минимуму. А как его свести к минимуму? Правильно, ножницами вырезать человека из производственного процесса.

Камера модификации, одна из дюжины, встретила меня стерильностью больницы. В голове молниями проносились непрошенные мысли: зачем я жертвую собой? Если подумать, ПРС действительно очень мало. Если они обладают разумом, это точно также может их погубить, как и спасти. Лучше всего на свете человек умеет ошибаться, и зэки вряд ли заканчивали военные академии. Вопрос лишь в том, что больше мне жертвовать не для кого. Жертва была принесена мне, но я ее принять не могу.

И не смогу никогда.

Буду ли я осознавать себя после переделки? Очень бы хотелось верить, что нет. Камера закрылась, стеклянная перегородка на полчаса отделила меня от внешнего мира. Отдели меня и от дна вентиляционной шахты тоже!

Пискнул зуммер, оповестив всех, кому это было интересно, об успешном завершении.

Зомби, словно почуяв предводителя, бросили свои занятия и по одному стали подниматься на третий этаж.

Встаньте, дети мои, человек без сердца приветствует вас.

Полчаса прошло, модификация завершена, а я все еще могу чувствовать. А значит, меня ожидает очень тяжелая вечность.