...он шел по заснеженной декабрем улице, приняв по старой субботней привычке три исповеди от пожилых фонарей, дав свое благословение трем подряд стоящим кокетливым скамейкам, и рассказав предпоследней сигарете одну из тех притч, которые он часто видит в чужих снах.
...он шел. Не спеша. Господин лекарь еще на прошлой неделе сказал ему, что слишком много ночи дурно влияет на его мировоззрение. Он поверил и теперь шел не спеша. Тонкие, совсем худые ноги глубоко проваливались сквозь протоптанные тысяченогим городом аллеи и тропинки. Было неловко. Прохожие оборачивались. Становилось еще более неловко. Но он ничего сделать не мог. Ноги были очень тонкие, почти детские. Ему казалось, что с тех пор они совсем не выросли.
...он шел, а голос церковного хора заметал мелкую стружку снега за воротник. Приходилось время от времени выплевывать его на ладони, иначе дыхания совсем не хватало. Так много было снега в тот вечер. Снега было так много, что он забыл застегнуть пальто, и шляпу постоянно приходилось придерживать тремя мерзнущими пальцами.
...он шел. Служба шла по своему внутреннему времени. Он кого-то искал. Смотрел то в одну сторону, то в другую, иногда оглядывался. Женщина с масляными губами вульгарно выдавила ему в лицо: это я! и небрежно рассмеялась. Он же неловко пожал плечами, извинился раза три и пошел быстрее. Шел и думал: должно быть, она что-то потеряла. Но, увидев на снегу свою шляпу, вспомнил, что он тоже искал чего-то.
...он шел. Все чаще приходилось смотреть на небо. Ждал. Но небо еще к раннему вечеру затянулось и выпустило клуб дыма на землю, который до сих пор недвижно висел над городом. Совсем ничего не видно. Главное, не пропустить. Но как? Ничего же не видно. Пришлось идти еще быстрее. Ночи так много. Зимой ночи так много. Он чувствовал, что теперь спешить необходимо.
...он шел. Светлоглазый храм собирал идущих золотыми ладонями. Но до сих пор не видно было первой звезды. Нити растянутого света дотягивались и до него. Пришел. Почти. Он уже не замечал, что ноги все еще проваливались сквозь. Спешил. Светлоглазый ждал его, освещая лицо покоем. Но, услышав странный звук, он приостановился.
Апостол, - окликнул его кто-то. Он оглянулся, встретил спешащий радостью взгляд и влажный, похожий на теплое молоко голос. Человек тихо повторил: Апостол... тишина, полная торжественного ожидания, свисала белыми лапами с деревьев вокруг. Молчат. Молчит. Вот. Вдохнул. Еще раз вдохнул. Закрыл глаза. Понял. Понял сам. Понял без слов.
ОН родился............
2.
...у площади есть привычка голубиться мерзнущими птицами.
Только на часах теперь
Рождество
и деваться некуда.
Продерижируйте мной!
Оркестр молчит вальс спящих георгин и фиалок.
голос мягкий как бабушкин яблочный пирог
поет пластинкой на французском.
Только бы не уснуть
до первой звезды
небо гладит снегом провечеревшую землю.
Острый шпиль ратуши вглядывается в цветные юбки разодетых елок
и многозначительно,
не без свойственной ему строгости произносит: хм...
...и чьи-то глаза в этот вечер особенно похожи на музыку Яна Тирсена...
3.
Маленькая Мария.
Маленькая Мария весь вечер помогала маме: то чистила яблоки для пирога, то съедала шкурку от этих яблок, то расчесывала кукол, то танцевала на маленькой кухни под песни, которые тут же и сочиняла. Мама была ей очень благодарна за помощь и поэтому часто смеялась, когда маленькая Мария кружилась у нее под ногами.
- Мам, а почему у меня такое красивое настроение сегодня? - спросила маленькая Мария, выводя веселые мордочки среди мучной пыли на столе.
- Сегодня праздник, - спокойно ответила мама и поставила пирог в духовку.
- это я знаю, а что в нем особенного? - с видом знатока спросила маленькая Мария.
- Сегодня Сочельник - ночь перед Рождеством - время чудес, - мама многозначительно посмотрела на нее, а потом на снег, который уже который час ждал, что его впустят.
- А каких таких чудес? - ей казалось, что она вот-вот разгадает какую-то очень важную тайну.
- Смотри на звезды: они смотрят на тебя! - мама знала, что эту тайну не так-то просто разгадать...
Маленькая Мария очень смутилась, она не знала, что ответить. Она даже перестала лепить солнечные круги из оставшегося теста - так серьезно она задумалась. Так вот сразу понять это не получилось, и она решила, что обязательно поймет то, что сказала мама, когда будет бежать мимо булочной. Потому что из булочной всегда пахло свежей выпечкой, и маленькой Марии лучше думалось от этого запаха.
- А тогда можно я пойду погуляю? - выпалила она.
- Но ведь уже поздно, да и на улице нет никого..., - но маму уже никто не слушал.
- Нет есть, нет есть! я не надолго! - крикнула маленькая Мария, быстро шагая к двери.
Мама вздохнула, подумала что-то совсем праздничное про себя, и улыбка без спроса мурлыкая растянулась на ее лице. Дочка была очень похожа на отца.
Маленькая Мария каждый вечер выходила гулять. Но эта была не просто прихоть. Она пробегала почти что пол города. Быстро бежала мимо усатого дворника. Он всегда спрашивал: "Милая Мария, как поживают ваши родители?". А она всегда отвечала: "Доброго Вам вечера!" И дворник в ответ махал большой перчаточной рукой.
Маленькая Мария пробегала мимо памятника железному человеку, на котором было написано чужое имя. Это имя было ей знакомо. Она уже умела читать. Все прочитанные книги она складывала в стопку у кукольного дома. Она видела портрет с таким же именем в одной книжке. Но этот железный вовсе не был похож на того доброглазого человека в круглой красивой рамочке книжного портрета. Как жаль, что всегда на памятниках путают имена.
Маленькая Мария пробегала мимо старого дома своей крестной. Крестная уже давно переехала, но свет в окне был так похож на свет крестной. И в доме как всегда было много детей. Она подумала о своей крестной, и это значило то, что и крестная сейчас, в эту же секунду подумала о ней. Потому что когда крестная уезжала в другой город, она сказала: "Девочка моя, я не уезжаю, просто мои вещи перевозят в другой дом. Я всегда рядом с тобой, вот здесь, - и крестная коснулась своей шершавой, полной, но очень теплой рукой груди маленькой Марии, - помни, что если ты хоть на секунду подумала обо мне, то это значит, что я в эту же секунду подумала о тебе".
Маленькая Мария пробежала по площади с веселым криком. Голуби нехотя зашелестели крыльями по ветру и вновь опустились на согретые камни. До окраины города оставалось не так много. Город в этом месте как-то резко обрывался и становился лесом... сначала робким, похожим на парк, а потом все более и более смелым. Она подбежала к крепкому дереву и тихо засвистела. Шапка сбилась, курчавые волосы спадали на лицо, и шарф совсем вышел из себя - так она спешила. Она стала доставать из-под шубки что-то плотно и аккуратно завернутое в бумагу. На свист и шелест бумаги прибежал волчонок. Нос был весь в снегу. Хвост вилял. Маленькая Мария звала его - Рав. Он сам ей так представился. Еда была еще теплая. Рав привык к маленькой Марии так, что даже во время еды позволял ей гладить себя и чесать за ухом. Он жадно чавкал, прикрыв от удовольствия глаза. Маленькая Мария смотрела на сомкнутые ресницы Рава и думала: "Ну, разве могут быть такие длинные и красивые ресницы у волчат. Нет, он не простой волчонок", - и продолжала гладить его.
У маленькой Марии было много друзей, но Рав был особенный. Ему она рассказывала самые мудрые свои мысли, те, которые не поняли бы маленькие дети. А он понимал. Он ведь был не простой волчонок! И теперь она рассказывала ему то, что успела понять пока бежала мимо дворника и железного человека, мимо старого дома крестной и любимой булочной.
"Мне мама сегодня сказала, что сегодня обязательно будут чудеса, потому что сегодня особый праздник. И потом еще сказала, что на меня смотрят звезды. Но я не могу на них посмотреть. Я пока бежала звезд не видела. Туча со снегом прячет звезды. А она ведь не уйдет, пока не стряхнет весь снег. А звезды там смотрят. Они же даже сквозь тучи видят. А мне невидно их. Но если сегодня день особенный, если чудеса, то, значит, и мы звезды увидим. Только надо подождать немного". И они стали ждать. Рав никуда не убегал. Сидел рядом и тоже ждал. Хотя, наверное, он не понимал чего надо ждать, а сидел просто рядом с маленькой Марией. Ему было тепло, сыто и хорошо. Он думал о своем. Снег идти перестал, но туча еще по-хозяйски висела над городом.
"Уже совсем скоро должны появиться звезды, я помню. Зимой в этот час всегда появляются первые звезды", - маленькая Мария встала, немного заволновалась. Туча как будто не слышала ее. Но с тучей разговаривать бесполезно. Ее уши забиты ватой. Маленькая Мария опять села на корточки рядом с Равом, и они стали ждать еще. Рав задремал, уткнувшись носом с варежку Марии. У маленькой Марии тоже слипались глаза.
А туча тем временем потянулась и разошлась по сторонам, оставив над ними лоскут неба. А там первая. Она. Самая первая. Моргает им: "Не спите! Я уже здесь!". И улыбается лучами...
"Рав, смотри, смотри, вон, эта она! Первая! Мы ее дождались! Мы первые ее увидели! Смотри же!". Рав спросонья тявкнул и ничего не понял. Маленькая Мария схватила его и подняла над головой. "Смотри! Видишь! Это она! Первая!". Рав было начал сопротивляться, но она действительно там была, первая. Рав смотрел на звезду, что распускала длинные лучи прямо над ним...
Стоя на снегу, маленькая Мария держала волчонка, который, не отрываясь, смотрел на звезду..... Крепкие деревья одобрительно качали ветками и задевали небо. А небо наполнялось покоем света. Они слушали, как молчит тишина, как тишина слушает тишину далекой звезды. Маленькая Мария почувствовала, что сейчас и происходит настоящее чудо... Чудо. Его было так много, что оно не помещалось в ней, и она решила скорее поделиться им еще с кем-нибудь.
"Рав, я побежала, мне надо бежать! Я должна сказать маме, что я тоже видела!". Рав одобрительно тявкнул на прощание, и маленькая Мария побежала домой. Побежала мимо булочной, мимо старого дома крестной, мимо железного памятника...
Пирог был уже готов, и все готовились сесть за стол. Маленькая Мария ворвалась с радостными криками: "Я видела! Я видела! Я видела!" - и, уткнувшись маме в передник, заплакала.
- Почему ты плачешь? - тихо спросила мама.
- Не знаю, мама... Мама, я видела! Я видела первую звезду! Я первая видела первую звезду! - путаясь в прозрачных слезах, ответила она.
- Ты принесла с собой праздник! С праздником, моя маленькая Мария!
- С рождеством, маленькая Мария! - улыбнулся папа.
- С РОЖДЕСТВОМ! - выкрикнула маленькая Мария и начала танцевать, напевая эту фразу... а потом запела еще что-то про звезду, про снежный лес и знакомого волчонка.
На следующий день приехала крестная, и маленькая Мария рассказала ей про все чудеса, которые произошли с ней в тот вечер. А крестная сказала, что думала о ней в тот вечер, и что в ее новом городе тоже шел снег, но первая звезда появилась вовремя и ничуть не опоздала.